С.Ю. Витте и его экономическая политика

Содержание

I. Введение.

II. Начало профессиональной карьеры Витте в качестве служащего на железнодорожной станции. Государственная служба в министерстве путей сообщения.

III. Политика Витте на посту министра финансов. Основные реформы на этом этапе. Столкновения Витте с высокопоставленными чиновниками по вопросам этих реформ. Отношение общественности к реформам мини­ст­ра.

IV. Отставка Витте. Попытки вернуться к власти. Манифест 17 октября. Неприятие политики Витте царем и основными политическими партия­ми.

V. Заключение.

VI. Примечания.

VII. Список использованной литературы.

Введение.

Каждому поколению, каждому времени присущ свой взгляд на мир, но к ре­форматорам отношение, как правило, складывается единодушно от­рицательное, даже при понимании необходимости перемен. Отчего же так? Это люди особой по­роды. Они смело идут наперекор общепринятым взглядам, бесстрашно ломают ус­таревшие экономические и правовые нормы, не боятся методом проб и ошибок го­товить почву для новой идео­логии, которая лишь годы спустя приживается и обре­тает силу материаль­ных и нравственных законов. И в этом смысле судьба рефор­маторов прошлых лет весьма поучительна для нынешних. В истории России едва ли найдется такой человек, который, будучи политиком, историком, фило­софом или кем-то еще, кто шел наперекор общественному мнению, пропа­гандируя свои взгля­ды, не был бы преследуем при жизни правительством, сослан на каторгу или в лучшем случае забыт обществом. Но после смерти же этот человек получает все­общую известность, возводится в ранг вели­кого провидца и признается чуть ли не вторым Спасителем. Таким людям уготовано работать, не ожидая благодарности современников: оценят по­томки, если, конечно, помыслы реформаторов чисты и направлены на то, чтобы Россия оставалась великой

Сергей Юльевич Витте (1849 -1915 гг.), безусловно, может быть при­числен к крупным государственным деятелям в отечественной истории. Будучи в конце XIX - начале XX вв. министром финансов, а затем предсе­дателем кабинета министров, он успел сделать чрезвычайно много. Время Витте - это значительная и яркая стра­ница модернизации России. Роль ре­форматора, модернизатора особенно важна и вместе с тем трудна в странах так называемого запоздалого развития. 'Ускоренное движение вдогонку"[1]
для этих обществ остро необходимо, поскольку более разви­тые страны яв­ляются для них не только примером, но и угрозой. Однако внутренние предпосылки для модернизации в обществах Периферии слабее, чем в странах Центра, они не успели вызреть органически. Ценности модерниза­ции и ее институты еще только начинают кристаллизоваться, причем пре­имущественно в образованных слоях. Исторически же сроки, отпущенные на модернизацию, очень коротки, - а вся­кое форсированное развитие чре­вато различными дисбалансами и социальными конфликтами.

Реформатор в этих условиях должен быть профессионалом. Причем про­фессионализм предполагает здесь не просто некую сумму знаний или даже изуче­ние аналогичных реформ в других странах, но главное - пони­мание того, как, с какими поправками рецепты, взятые из иного опыта, мо­гут быть применены в конкрет­ных условиях собственной страны, в контексте соответствующих социальных и культурных традиций.

Если деятельность реформатора не находится на уровне этих требова­ний, то реформы могут не только не дать большой пользы обществу, но даже нанести значительный вред. Так не раз бывало в истории. Увы, именно так происходит и сейчас, когда предпринимаются попытки реформ в сегодняшней России. Поэтому сегодня фигура Витте вызывает нечто большее, чем просто исторический интерес. Его не отнесешь к реформато­рам - неудачникам, хотя его деятельность не была свободна ни от опреде­ленных просчетов, ни от драматических падений. В общем, опыт Витте - как слагаемые его достижений, так и препятствия, о которые он спо­ткнулся, - не может не быть для нас в высшей степени поучительным.

Думаю, что сейчас для правительства России было бы очень полезно огля­нуться назад и задуматься о том, как же Витте удалось вытащить страну практиче­ски из такого же кризиса, ну, конечно же, в соответствен­ных исторических условиях, ведь в его времена Россия находилась не в лучшем положении. У меня складыва­ется такое впечатление, что нынеш­ние реформаторы напрочь забыли весь наш ис­торический опыт. Однако, все новое - это хорошо забытое старое. Будем надеяться, что Дума недолго будет ломать голову над выходом из сложившейся ситуации. А ведь, на­верное, сейчас можно было бы повторить реформу Витте в сообразном временном преломлении. К тому же, нам, с одной стороны, будет легче, ведь не нужно прокладывать длинные километры железной дороги через всю Россию, но, с другой стороны, будет сложнее, во времена Витте у Рос­сии не было такого громад­ного внешнего государственного долга. Я, ко­нечно, не утверждаю, что у России во­обще не было долга, он был, но об этом порассуждаем далее.

Итак, целью написания своего реферата я хочу назвать следующее: расска­зать о С. Ю. Витте как о крупном государственном деятеле, о его за­слугах и ошиб­ках, о его жизни и общественной деятельности, ибо его ре­формы представляют для меня некоторый интерес в отношении сегодняшнего финансового положения Рос­сии.

Интерес к Витте возникает у всех в последнее время именно в этой области, поэтому в перечень использованной мною литературы в процессе написания рефе­рата в основном входят периодические издания: различные журналы: "Мировая экономика и международные отношения", "Свобод­ная мысль", "Новое время", "Родина", "Звезда", газеты: "Экономика и жизнь" и "Юридический вестник'. В журна­лах описываются в основном реформы Витте; их суть, цели, причины, которые их вызывают, а также приводится некоторая критика этих реформ. Но чтобы наиболее полно представить политическую ситуацию, сложившуюся вокруг этих преобра­зо­ваний, я использовала также некоторые книги, это; "Россия на рубеже веков: исто­рические портреты", "С. Ю. Витте - дипломат" и "История Оте­чества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в.", а также конечно "Воспоминания" С.Ю. Витте. Многие критики по поводу этой книги говорят, что в ней искажаются многие факты, события пред­ставлены исключительно с субъектив­ной точки зрения. Однако мне было интересно узнать, что думал Витте о своих со­временниках, хотя конечно я не прочла эту книгу полностью, а ограничилась лишь теми главами, в ко­торых речь шла именно о реформах.

П. Начало профессиональной карьеры Витте в качест­ве служащего на железнодорожной станции. Государст­венная служба в министерстве путей сообщения.

Родился Витте 17 июня 1849 года в Тифлисе в семье крупного чинов­ника, служившегося в аппарате Кавказского наместничества. Его отец Юлий Федорович - член совета наместничества - был потомком выходцев из Голландии, переселив­шихся в Прибалтику. Российское потомственное дворянство фамилия получила в середине XIX в. Мать, урожденная Е. А. Фадеева, вела свою родословную по жен­ской линии от старинного княже­ского рода Долгоруких.

Детские и юношеские годы С.Ю. Витте провел в доме дяди генерала Р.А. Фадеева, известного военного историка и публициста, человека от­нюдь не прогрес­сивных взглядов, но достаточно образованного, начитан­ного, близкого к славяно­фильским кругам. Получив домашнее образование, Витте экстерном сдал выпуск­ные экзамены в кишиневской гимназии и в 1866 г. поступил на физико-математический факультет Ново­российского университета в Одессе. В студенче­ские годы он обнаружил неординарные способности к математике, но в обществен­ном плане ничем себя не проявил, хотя и был некоторое время в одной компании с будущим известным народовольцем А.И. Желябовым. Под влиянием своего дяди он в это время увлекался славянофильскими идеями. Их влияние было столь глу­боко и так отвечало его воспитанию, характеру, мировоззрению, что в значитель­ной мере, хотя и в своеобразном преломлении, сохранилось на всю жизнь. Под воздействием различных обстоятельств, в том числе, смерть отца, дяди, ослож­нившееся материальное положение семьи, так сложилось, что по окончании уни­верситета Витте поступает на государст­венную службу. В 1869 г. он был зачислен в канцелярию новороссийского и бессарабского генерал - губернатора, где занимался вопросами службы движения железных дорог. Почти одновременно Витте поступил на службу в управление казенной Одесской железной дороги. Освоив работу прак­тически всех звеньев аппарата, начиная с кассирской должности, он вскоре стал начальником конторы движения.

Деятельность будущего реформатора в министерстве путей сообще­ния на­чалась вполне успешно, что объяснялось как его связями (министр путей сообще­ния граф В.А. Бобринский был близко знаком с Р.А. Фадее­вым и знал его племянни­ка), так и собственными незаурядными способно­стями. За сравнительно короткий срок он быстро продвинулся по служебной лестнице и в 1877 г. был уже начальником эксплуатации Одес­ской железной дороги, перешедшей к тому времени в собст­венность част­ного общества. В годы русско-турецкой войны молодой специалист зарекомендовал себя распорядительным и умелым администратором, за что был удостоен высочайшей благодарности. Вскоре Одесская дорога вошла в состав Об­щества Юго-западных железных дорог, и перед Витте открылись более широкие перспективы. В 1880 г. он становится начальни­ком отдела эксплуатации, а с 1886 г. - управляющим этими дорогами. Бу­дучи еще начальником отдела, он пишет книгу" Принципы железнодорожных тарифов". В, казалось бы, сугубо специальном труде Сергей Юльевич излагает концепцию экономического переустройства России, от­давая приоритет развитию железнодорожного дела. Витте убеж­ден, что строитель­ство гигантской сети "чугунок" поможет задействовать промышленный потенциал Российской империи, оживить внутреннюю и внешнюю торговлю во всех ее "медвежьих углах". Особый акцент он де­лает на протекционизме, когда частник - железнодорожник получает все­стороннюю поддержку правительства при выполне­нии государственных заказов, но под жестким контролем сверху.

Возглавив управление Юго-западной железной дороги, Витте при­нялся пре­творять в жизнь свою концепцию и начал с технических нов­шеств: увеличил ско­рость грузовых поездов, построил склады и запасные пути, ввел таможенные агент­ства на границах с Австрией, Германией, Ру­мынией и тем самым за девять лет под­нял доходы своей фирмы на небы­валую высоту. Если в 1880 г - чистая прибыль управления составляла 470 тыс. руб., то в 1889-м - уже 13 млн. руб.

Авторитет С. Ю- Витте как теоретика и практика железнодорожного дела привлек к себе внимание тогдашнего министра финансов И. А. Выш­неградского, ко­торый обратился к нему с просьбой представить свои сооб­ражения о ликвидации дефицитности казенных железных дорог. Глубоко изучив этот вопрос, Витте заявил, что корень зла - в хаосе, царившем в об­ласти тарифов. Он предложил разработать специальный закон, который поставил бы тарифное дело под контроль правитель­ства, и создать в мини­стерстве новый департамент для заведования тарифной ча­стью железных дорог и регулирования их финансовых отношений с государством. Пред­ложения были приняты. Встал вопрос о назначении их автора главой но­вого министерского подразделения.

III. Политика Витте на посту министра финансов. Ос­новные реформы на этом этапе. Столкновения Витте с высокопоставленными чиновниками по вопросам этих ре­форм. Отношение общественности к реформам мини­стра.

10 марта 1890 г. Витте был назначен директором департамента с про­извод­ством, минуя все ступени чиновничьей иерархии, сразу в чин дейст­вительного стат­ского советника и с доплатой к жалованью из средств Кабинета. С этого момента началась его головокружительная карьера. Ме­нее чем через год новый начальник департамента был введен представите­лем от министерства финансов в совет ми­нистерства путей сообщения, а 15 февраля 1892 г. он уже назначается МПС. Не прошло и года - и он уже управляющий министерством финансов, а с 1893 г. в свя­зи с болезнью Вышнеградского, министр финансов с производством в чин тайного со­ветника, почетный член императорской Академии наук.

На государственной службе Витте развивает бурную деятельность. Теоре­тическая и практическая подготовка, широта взглядов, опыт, приоб­ретенный в сфе­рах частнопредпринимательской деятельности, выгодно выделяет его на фоне бю­рократического окружения - Он сразу же стано­вится деятельным сотрудником Выш­неградского. При его активном уча­стии был разработан покровительственный та­риф 1891 г., сыгравший исключительную роль во внешнеторговой политике России и ставший за­щитным барьером для развивающейся отечественной промышленно­сти. Витте входит в различные комиссии - по проблемам торгового мореплава­ния и судоходства, по мелиоративному и мелкому кредиту и т. д.

В качестве директора департамента, а затем и министра Витте про­явил не­дюжинные административные способности и организаторский та­лант. Пользуясь положением царского выдвиженца, он ведет необычную для госаппарата кадровую политику: набирает людей, отдавая приоритет не происхождению, чинам и выслуге, а прежде всего профессиональной подготовке, знаниям, деловитости, резко меняет стиль работы руководи­мых им подразделений. Его поведение, отношение к подчи­ненным были необычны, выпадали из привычных стереотипов, многим казались чрез­мерно демократичными. Как вспоминали впоследствии его сотрудники, он по­зволял не соглашаться с собой, спорить, ценил самостоятельность и инициативу. "Доклады Витте происходили при весьма любопытной обста­новке, У докладчика нет с собой ни бумаг, ни карандаша, и вот в течение двух часов докладчик и Витте ходят из угла в угол по кабинету и яростно спорят. Витте при этом вводит собеседника в круг своих идей и горячо от­стаивает защищаемый им проект. Если Витте сдавался на доводы собесед­ника, то обыкновенно он начинал горячиться и кричать: " Я вас не понимаю, что вы хотите делать, - и после некоторого раздумья: - Ну, да делайте, делайте ..."[2]

Стремительное появление Витте в среде высшей бюрократии и сто­личного общества произвело сильное, но далеко не однозначное впечатле­ние. Небезызве­стный князь В.П. Мещерский, близкий ко двору реакционнейший публицист и изда­тель, так вспоминал свою первую встречу с новой "звездой", внезапно вспыхнувшей на петербургском небо­склоне: " Я увидел перед собой высокого роста, хорошо сложенного с ум­ным, живым и приветливым лицом человека, который сильнее все­го впечатлил меня полным отсутствием всякого чиновничьего типа ... Витте мне сразу стал симпатичен своей естественностью, безыскусностью в про­явлении им своей личности". Правда, другим он показался несколько при­митивным. Генераль­ша А.В. Богданович писала в своем дневнике, "что на вид он похож скорее на купца, чем на чиновника". Беседа с ним сразу об­наруживала его природную даровитость. В профессиональной области он был хорошо знаком с научной литературой. В сфе­ре же гуманитарной у него была масса серьезнейших пробелов. В частности он сла­бо владел французским, литературу и историю знал плохо, хотя и старался попол­нить свое образование.[3]
Не блистал он и манерами. Весь его облик выдавал в нем провинциала. "Приехал он из Юго-Западной России с привычками, мало приспособ­ленными к той среде, в которой ему приходилось работать; даром слова совершен­но не обладал; формы речи были неправильными и носили отпечаток долгого пре­бывания на Украине. Сама фигура его, ма­нера говорить резко и категорично, его угловатые жесты производили раз­нообразное впечатление на официальные круги и вылощенную публику столицы ..."[4]

У Александра III, который сам был груб и резок, новый министр вы­звал сим­патию. И Витте до конца дней своих с уважением и признательно­стью вспоминал о нем как о настоящем монархе, хотя и не без недостатков и слабостей ("ниже сред­него ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования"), но в целом отвечавшем его представлению о но­сителе верховной власти ("громадный харак­тер, прекрасное сердце, благо­душие, справедливость, твердость").[5]

В высшем свете "выскочка" из провинции фактически так и не стал своим. О нем ходили анекдоты, создавались легенды, разные "вицмундир­ные" люди не пе­реставали изощряться в остроумии по поводу его фран­цузского произношения, по­ведения, громоздкой фигуры, его семейной жизни.

Министерство финансов, которое возглавил Витте с 1 января 1893 г., пред­ставляло собой конгломерат ведомств. В руках министра сосредото­чивалось управление не только финансами, но и промышленностью, тор­говлей, торговым мореплаванием, отчасти народным образованием, коммерческим и аграрным кре­дитом. Под его контролем фактически нахо­дилось министерство путей сообщения. Оказавшись на столь влиятельном посту, Витте дал волю распиравшей его энер­гии. Правда, вначале у него не было сколько-нибудь четкой экономической про­граммы. В какой-то мере он руководствовался идеями немецкого экономиста пер­вой половины XIX в. Ф. Листа, исследованию взглядов которого Витте посвятил специальную брошюру "Национальная экономия и Фридрих Лист" (Киев, 1889 г.), а также наследием своих предшественников Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеград­ского - уче­ных с мировым именем. Критическое осмысление идейно-тео­ретических постулатов системной модели развития экономики, в основе которой лежал принцип покрови­тельства отечественной промышленности, анализ с этой точки зрения практики по­реформенных десятилетий послу­жили отправным моментом для выработки Витте собственной концепции экономической политики. Главной его задачей стало созда­ние самостоя­тельной национальной индустрии, защищенной на первых порах от ино­странной конкуренции таможенным барьером, с сильной регулирующей ролью государства, что должно было в конечном итоге укрепить экономи­ческие и полити­ческие позиции России на международной арене.

В целом на этом этапе он попытался приспособить экономическую политику к общеполитической доктрине царствования Александра II! с ее
курсом на отстава­ние консервативных начал во всех сферах жизни страны, к укреплению и расшире­нию роли самодержавного государства. Усиление государственного вмешательства в хозяйственную жизнь страны нашло отражение в ряде мер - от разработки и ши­рокого внедрения тарифного за­конодательства, чрезвычайного усиления регули­рующей роли государства во внутренней и внешней торговле до выкупа в казну почти всех желез­ных дорог, расширения казенного промышленного сектора и усиления роли Государственного банка во всей народнохозяйственной системе и т.д. Вместе с тем он попытался активизировать и частный сектор, ввести но­вую систему налогообложения, облегчить порядок возникновения и дея­тельности ак­ционерных предприятий.

Став министром финансов, Витте получил в наследство российский бюджет с дефицитом в 74,3 млн. руб. Расходные статьи бюджета при ак­тивной политике по развитию промышленности быстро росли: с 1893 г. по 1903 г, они возросли почти вдвое - с 1040 до 2071 млн. руб. Первое время он носился с мыслью получить дополнительные средства просто за счет усиления работы печатного станка. Идея выпуска ничем не обеспеченных бумажных денег буквально вызвала панику среди финансистов. Новый министр скоро понял ошибочность такого шага к оздоровле­нию бюджета. Теперь ликвидация дефицита связывалась им с повышением рента­бельно­сти промышленности и транспорта, пересмотром системы налогового обло­жения, с ростом прямых и косвенных налогов. Немалую роль в увели­чении статьи доходов сыграло введение с 1894 г. государственной моно­полии на продажу вино - водочных изделий, дававшей до четверти всех поступлений в казну. Витте также сумел увеличить доходы государствен­ных предприятий и имуществ. Так, используя свой опыт железнодорож­ных тарифов, он сначала уменьшил убыточность действо­вавших железных дорог, а затем даже получил от них небольшую прибыль. Ему удалось также существенно понизить долю бюджетных отчислений на армию и флот. Это дало ему возможность направлять в народное хозяйство (глав­ным обра­зом в промышленность и строительство) до 55 % бюджетных ас­сигнований.

Одновременно продолжалась подготовка денежной реформы, разра­батывавшейся еще М.Х. Рейтерном, Н.Х. Бунге и Н.А.Вышнеградским и имевшей целью введение в России золотого обращения. Витте продолжил серию конверсионных займов за границей, задачей которых был обмен имевших хождение на иностранных рынках 5- и 6 - процентных облигаций старых займов на займы с более низкими про­центами и более длительным сроками погашения. Ему удалось это сделать, рас­ширив для размещения русских ценных бумаг французский, английский и немецкий денежные рынки. Наиболее удачными были займы 1894 и 1896 гг., заключенные на парижской бирже. Это позволило осуществить ряд мер по стабилизации курса руб­ля и с 1897 г. перейти на золотое обращение. Металлическое со­держание рубля было уменьшено на 1/3 - кредитный рубль был приравнен к 66 2/3 копейки золотом.

Данная реформа проводилась в несколько этапов. В мае 1895 г. было раз­решено заключать сделки на золотую монету. В следующие месяцы зо­лото уже принималось на текущие счета банков, и в конце года был уста­новлен фиксирован­ный курс для империала (10- рублевой золотой монеты) и для полуимпериала (5-рублевой золотой монеты). А 3 января 1897 г. вышел указ "О чеканке и выпуске в обращение золотых монет". Новые мо­неты с прежним содержанием золота имели другой номинал: 15 рублей - империал и 7,5 - полуимпериал. Таким образом, про­изошла девальвация рубля на одну треть (о которой только что упоминалось). Окончательно был введен свободный размен золота на кредитные билеты. По­следние со­гласно закону от 29 августа 1897 г. выпускались по схеме; до 600 млн. руб. они обеспечивались золотом на половину, свыше - на 100 %, Се­ребряная мо­нета была сохранена как вспомогательная.

Проводимая Витте реформа почти сразу же вызвала бурю негодова­ния:

"Против нее была вся мыслящая Россия". Если отмести неприязнь к личности само­го Витте, то основные возражения его противников своди­лись к тому, что с появле­нием в обращении золотых монет все сбережения, хранящиеся в кредитных рублях, будут обменены на золото, которое вследствие исчезнет, и что, кроме того, золото сделается объектом скупки иностранными государствами и уйдет из России.

Витте возражал, что если золото уйдет за границу, то не "просто так". Разве не получим мы в обмен на него кредиты, товары, услуги? Разве не будет все это способствовать росту промышленности, ради которой и за­теяна реформа?!

Спор между Витте и его противниками был разрешен самим време­нем. К концу XIX в. по темпам прироста промышленной продукции (более 12 % в год!) Россия обгоняла Европу, лидируя и на мировом рынке сель­скохозяйственной про­дукции. Иностранные инвестиции текли рекой. Рос­сия ширилась и богатела. Золото прочно вошло в обиход, и на него приходилось до 2/3 всей денежной массы- Опасе­ния о его скупке не оправ­дались, напротив, "публика часто предпочитала пользо­ваться кредитками как более удобными в обиходе". И все же все было не так безоб­лачно, хотя эти меры позволили укрепить конвертируемость русской валюты на ми­ро­вых рынках и облегчить приток в страну иностранных капиталов.

Со второй половины 90-х гг. экономическая программа Витте приоб­ретает все более отчетливые контуры. Этому в немалой степени способст­вовала его борь­ба с оппонентами из дворянско-помещичьих кругов и их сторонниками в высших эшелонах власти. Виттевский курс на индустриа­лизацию страны вызвал протест поместного дворянства. И либералов, и консерваторов объединяло неприятие ме­тодов реализации этого курса, за­трагивавших коренные интересы аграриев. Что ка­сается претензий поме­щиков, то они были и реальными, и надуманными. Действи­тельно, покровительственная таможенная система, особенно четко проявившаяся в таможенном тарифе 1891 г. и в русско-германских торговых договорах, вела к росту цен на промышленные товары, что не могло не затрагивать сельских хозяев. Ущем­ление своих интересов они видели также и в пере­качке средств в торгово-промышленную сферу, что не могло не сказаться на модернизации сельского хо­зяйства. Даже золотое обращение, повысив курс рубля, оказалось для помещиков-экспортеров невыгодным, так как повышение цен на сельскохозяйственные продук­ты снижало их конкурен­тоспособность на мировом рынке. Но более всего раздра­жали реакционное дворянство взгляды Витте на будущее России, в котором высшему сосло­вию не отводилось прежней роли. Особенно массированным нападкам ми­нистр и его политика подверглись в ходе работы Особого совещания по делам дворянского сословия (1897 -1901 гг.), созданного по велению Ни­колая II для вы­работки программы помощи высшему сословию. Критика была столь ожесточенной, претензии реакционно-консервативных сил, требовавших восстановления прежнего социально-экономического и поли­тического статуса дворянства как правящего со­словия, так противоречили проводимой политике, что фактически стал вопрос о том, в каком направ­лении и каким путем идти дальше России.[6]

В своих выступлениях на совещаниях и во всеподданнейших записках Витте показал, что поместное дворянство вовсе не было обойдено забо­тами правитель­ства. В ряду мер помощи помещикам были перечислены: организация дешевого и льготного кредита, особая тарифная политика правительства, ограждавшая поме­щичий хлеб от конкуренции дешевого сибирского зерна, закупка фуража интендант­ством и т.п. Главной же при­чиной оскудения поместного дворянства он считал его неумение приспо­собиться к новым условиям, понять перспективы развития страны. В одном из первых своих выступлений на совещании 29 ноября 1897 г. Витте, еще сравнительно недавно придерживающийся идеи об исключи­тельности и самобыт­ности России, развитие которой, как он считал ранее, шло и должно было идти сво­им путем, отличным от Запада, теперь заявил, что существуют закономерности, общие для всего мира, с которыми необ­ходимо считаться "В России теперь проис­ходит то же, что случилось в свое время на Западе: она переходит к капиталистиче­скому строю, - гово­рил он. - ...Россия должна перейти на него. Это мировой непре­ложный за­кон". Заявление смелое и весьма ответственное. Самодержавие, разви­вая промышленность, модернизируя сельское хозяйство, серьезно не задумыва­лось о сущности преобразований, о тех социально-экономиче­ских последствиях, к которым неизбежно должна была привести эта поли­тика. Витте убеждал своих оп­понентов, что решающая роль в жизни страны переходит от землевладения, сель­ского хозяйства к промышленно­сти, банкам. "Мы находимся у начала этого движе­ния, которого нельзя ос­тановить без риска погубить Россию".[7]
Гигантская сила со­временной промышленности, банков и в России подчиняет себе аграрный сектор эко­номики. Выход, по его мнению, для дворянства один - обуржуазиться, за­няться помимо земледелия и этими отраслями хозяйства.

Однако то, что стало очевидно для министра финансов, почти не встретило сочувствия у участников совещания. Большинство никак не ото­звалось на его речь, не видя, видимо, и смысла в обсуждении этой про­блемы. Лидер же консерваторов-охранителей В К Плеве, в то время товарищ министра внутренних дел отмел все выводы и аргументацию Витте. "Россия, - утверждал он. - имеет свою отдельную историю и специ­альный строи". Указанные оппонентом законы развития он пренеб­режи­тельно называл "гадательными". По его мнению, "имеется полное основание надеяться, что Россия будет избавлена от гнета капитала и бур­жуазии и борьбы со­словий". Ближайшие же годы показали, как грубо оши­бался Плеве. Но тогда его по­зиция вызвала сочувствие в правящих верхах, да и у самого царя.

Совещание приложило массу усилий, совершенно, как оказалось, бес­плод­ных и безуспешных, чтобы поддержать и восстановить прежнее по­ложение высшего сословия, считавшегося "первой опорой престола". Витте не отказался от своих идей, и ему пришлось отстаивать свой курс на индустриализацию страны, развивая и дополняя его новыми элементами. Ускоренное промышленное развитие страны Витте рассчитывал обеспе­чить за счет привлечения иностранных капиталов в виде займов и инве­стиций, за счет повышения рентабельности народного хозяйства и таможенной защиты промышленности от зарубежных конкурентов, за счет активиза­ции русского экспорта.

Витте удалось в какой-то мере добиться реализации своих планов. В рос­сийской экономике произошли значительные сдвиги. За время про­мышленного подъема 90-х гг., с которым совпала его деятельность, про­мышленное производст­во фактически удвоилось, в строй вступило около 40 % всех действовавших к нача­лу XX в. предприятий и было построено столько же железных дорог, в том числе великая Транссибирская магист­раль, в сооружение которой Витте внес немалый личный вклад. Ведь же­лезнодорожное строительство способствовало формирова­нию рынка индустриального труда. Кроме того, с проведением Сибирской магист­рали начиналось перемещение населения центральных и южных губернии на Вос­ток, освоение сибирских недр, вывоз местной сельскохозяйственной продукции в Европу, а также экспорт российской продукции в Китай и Восточно-Азиатский реги­он. С этой целью было начато строительство Восточно-Китайской дороги в Мань­чжурии. Все это были звенья единой стратегии, направленной на преодоление от­сталости России. В итоге Рос­сия по важнейшим экономическим показателям при­близилась к ведущим капиталистическим странам, заняв пятое место в мировом промышленном производстве, почти сравнявшись с Францией. Но все же отстава­ние от За­пада оставалось еще весьма значительным.

С ростом промышленности и модернизацией социальной структуры все большее место в деятельности министра финансов занимала проблема взаимоот­ношении предпринимателей и рабочих. В царствование Алексан­дра 111 политина правительства в этой области, отражая общую направ­ленность социальной политики самодержавия, носила сугубо попечительный характер. Правительством был издан ряд законов, регули­ровавших отношения между фабрикантами и рабочими, и создан орган по контролю за соблюдением этих законов - фабричная инспекция. При Витте последняя была существенно реорганизована. В ее компетенцию входил контроль за техническим состоянием предприятий, точным оформлением докумен­тации при получении их владельцами ссуд из Государственного банка и наблюде­ние за правильным использованием кредитов. Вместе с тем фабричным инспекто­рам вменялось в обязанность "следить и своевре­менно доводить до сведения ми­нистерства финансов... о нездоровых про­явлениях и неустройствах на фабриках, которые могут породить беспорядки".[8]

Первоначально Витте, полностью разделявший попечительный харак­тер правительственной рабочей политики, склонен был видеть причину стачечного движения почти исключительно в подстрекательстве антигосу­дарственных элемен­тов, которые якобы искусственно стремились внести рознь в отношения между тру­дом и капиталом во имя "отвлеченных или заведомо ложных идей... совершенно чуждых народному духу и складу русской жизни". Однако вскоре рост забастовочно­го и революционного движения послужи

л достаточно убедительным доказательст­вом несостоя­тельности его прежних представлений о причинах социальной напря­жен­ности на предприятиях. Это побудило правительство вернуться на путь усо­вершенствования фабричного законодательства. При активном участии Витте были разработаны и приняты законы об ограничении рабочего вре­мени на предприятиях (2 июня 1898 г.), о вознаграждении рабочих, поте­рявших трудоспособность в ре­зультате несчастного случая на производстве (2 июня 1903 г.), о введении на фаб­риках и заводах инсти­тута фабричных старост (10 июня 1903 г.), которые были уже первым ша­гом вперед в разработке рабочего законодательства. Таким образом Витте, видимо, рассчитывал установить полный контроль над положением дел в промышленности, начиная от технического состояния предприятий и кон­чая сферой социальных отношений.

Политика эта встречала упорное сопротивление МВД, пытавшегося, в свою очередь, полностью подчинить себе фабричную инспекцию, расши­рив ее полицей­ские функции. Витте удалось удержать за собой общее ру­ководство фабричными инспекторами и председательство в Главном по фабричным и горнозаводским де­лам присутствии - межведомственном ор­гане, созданном в 1899 г. Но на местах ин­спектора оказались в подчинении у губернаторов, что было вынужденным компро­миссом. Оказались уре­занными и принятые законы, что, как отмечал впоследствии Витте; послу­жило причиной социальной напряженности. В целом он, конечно, не относился к тем, кто благоволил к рабочим. "В деле организации ра­бочего труда он терпеть не мог "крайностей" по поводу "утрирования" ги­гиены труда".[9]

Менее успешной была деятельность Витте в сфере аграрного сектора эко­номики. При всем своем неприятии дворянских претензий к правитель­ству он пред­принял немало усилий по обеспечению помещиков средст­вами для модернизации их имений. Продолжая линию своих предшественников, он активизировал деятель­ность кредитных учреждений по выдаче ссуд землевладельцам и сельским хозяе­вам. Условиями кредита и строгим контролем за их выполнением Витте пытался форсировать капи­талистическую перестройку помещичьих хозяйств. Однако этот процесс в силу сохранения крепостнических пережитков, последствий мирового аг­рарного кризиса, ряда тяжелых неурожаев и т. д. шел крайне медленно.

В крестьянском вопросе Витте долгое время оставался ярым сторон­ником консерваторов славянофильской закваски, полностью разделяя за­конодательные меры Александра III по сохранению патриархально-попечительных начал в россий­ской деревне. По его мнению, "общинное землевладение наиболее способно обес­печить крестьянство от нищеты и бездомности".[10]
Витте знал, что тяжелое эконо­мическое положение де­ревни ведет к падению платежеспособности крестьян, а это, в свою оче­редь, подрывает государственный бюджет и внутренний рынок промыш­ленности. Таким образом, выход из обострившегося кризиса он видел в ликвидации правовой обособленности крестьян, их имущественной и гра­жданской неполно­правности.

В октябре 1898 г. он обращается к Николаю II с запиской, в которой уговари­вает царя "завершить освобождение крестьян", сделать из крестья­нина "персону", освободить его от давящей опеки местных властей и об­щины. Лишь разразившийся финансовый и промышленный кризис, неурожаи 1899 и 1901 гг., крупные крестьян­ские выступления 1902 г - за­ставили Николая II создать ряд комиссий и совещаний для пересмотра крестьянского законодательства и выработки мер по подъему сельского хозяйства.

Витте возглавил один из важнейших таких межведомственных орга­нов - Осо­бое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности (1902 -1905 гг.), сыгравшее заметную роль в разработке нового курса аг­рарно-крестьянской полити­ки правительства. И опять свою программу ему пришлось разрабатывать и отстаивать в ожесточенной борьбе с реакци­онно-консервативными помещичьими и бюро­кратическими кругами, на­строения которых отражала Редакционная комиссия по пересмотру крестьянского законодательства, возглавлявшаяся В. К. фон Плеве, став­шим министром внутренних дел. Основные столкновения Витте и Плеве заклю­чались в следующем.

Витте считал, что "сельскохозяйственный вопрос", затрагивавший и разо­рявшихся помещиков и вечно полуголодных обезземеленных кре­стьян, вполне мо­жет быть решен на основе личной инициативы и капита­листической предприимчи­вости самих предпринимателей - "сельских хозяев". Витте решительно возражал против сохранения общинного земле­владения, выступая за частную собственность на землю, за то, чтобы кре­стьянин чувствовал себя ее хозяином. Все должны быть "равноправными" собственниками: крестьянин - клочка земли в несколько десятин, помещик - колоссальных латифундий в сотни, тысячи, а то и миллионы гектаров. Витте предлагал также активизировать деятельность Крестьянского банка, расши­рить его ссудную деятельность для всех желающих и способствовать переселению крестьян на неосвоенные земли.

Вторая альтернатива самодержавию была предложена Плеве и отра­жала интересы крайне правых помещичьих кругов, цеплявшихся за отжи­тые полукрепост­нические методы эксплуатации крестьянства. По мнению Плеве, крестьянская об­щина должна быть обязательно сохранена, вся эко­номическая политика повернута на прямую поддержку государственными средствами и методами разорявшейся дворянской верхушки. Все это дела­лось с конечной целью - ослабить борьбу кре­стьян с помещиками, защи­тить интересы последних. Этому же должна была спо­собствовать и переселенческая политика, целью которой было: не лишая помещи­чьи хо­зяйства дешевых рабочих рук, избыток их направить в те районы страны, где были излишки земли, и тем ослабить земельный голод в центре страны. И хотя Плеве поддержало меньшинство членов совещания, курс, предложенный Витте, не был одобрен царем: для этого нужно было такое мощное воздействие на всю об­щественную жизнь страны, как крестьян­ская революция 1905 -1907 гг.

В конце XIX - начале XX в. особое место во внутренней политике правитель­ства заняла земская тема, которая стала предметом самых ост­рых споров в правя­щих верхах в связи с поисками выхода из обострявше­гося политического кризиса. Поводом к полемике послужили разрабатывавшиеся в МВД проекты распростране­ния земств на неземские губернии и некоторого расширения их хозяйственной ком­петенции. Опре­деленная децентрализация управления и расширение местного са­моуправ­ления рассматривались некоторыми представителями российской бюро­кратии, в частности министром внутренних дел И.Л. Горемыкиным, как средство ук­репления основ самодержавия, местной хозяйственной органи­зации и одновремен­но как способ удовлетворения некоторых претензий оппозиционных кругов общества. Витте выступил решительным против­ником этих проектов. Им была подготовле­на специальная записка "Объяс­нение министра финансов на записку министра внутренних дел о политическом значении земских учреждений" (1898 г.), в которой доказы­валось, что самоуправление не соответствует самодержавному строю госу­дарства. Он категорически возражал против введения новых земских уч­реждений и предлагал реорганизовать местное хозяйственное управление, усилив бюрократи­ческий аппарат и допустив лишь некоторое представи­тельство местной обществен­ности. В ответ на новые доводы Горемыкина, что "местное самоуправление не сто­ит в противоречии с началом само­державной монархии" и что его нельзя смеши­вать с народным представи­тельством, Витте представил еще одну записку, в кото­рой, изложив, по сути, свою прежнюю позицию, развернул аргументацию своих взглядов. Однако Витте сразу же вслед за этим поспешил объяснить свои взгляды. Он говорил, что он не предлагает ни упразднения земств, ни коренной ломки суще­ствующих порядков, что его предложения сводятся в основном к реформированию местной правительственной администрации- Наряду с этим он утверждал, что в на­стоящее время "Россия не представляет еще окончательно сложившегося государ­ства и целостность ее может поддер­живаться только сильной самодержавной вла­стью". При самодержавном же строе, с неизбежной при этом сильной бюрократиза­цией всех сторон жизни общества, земство - непригодное средство управления. И не только потому, что оно менее эффективно в сфере хозяйственного управления, но и главным образом потому, что оно неизбежно приведет к народному представи­тельству, к конституции. Последняя же, по глубокому убежде­нию Витте, вообще "великая ложь нашего времени". В России введение конституционных начал неиз­бежно приведет к разложению "государст­венного единства".

IV. Отставка Витте. Попытки вернуться к власти. Манифест 17 ок­тября. Неприятие политики Витте царем и основными политическими пар­тиями.

Такой взгляд на самодержавие могущественного министра вполне со­ответ­ствовал взглядам Александра III, который был доволен Витте. Од­нако ситуация на­чала меняться с восшествием на престол Николая II. Последнему не были приятны манеры министра финансов. Все это наряду с нараставшими расхождениями по ря­ду важных аспектов внутренней и внешней политики, особенно по поводу дальне­восточных дел, русско-японских отношений, а также в связи с установившейся в правых кругах репутацией "красного", "социалиста", "опасного масона" привело в августе 1903 г. к отставке Витте с поста министре финансов. Учитывая, однако, его высокую международную репутацию, необходимость иметь под рукой компетентно­го советника по сложнейшим проблемам, Николай II обставил свое решение внешне вполне благопристойно: Витте получил крупное единовременное вознаграждение и был назначен председателем Комитета министров. Должность эта была почетная, но фактически маловлиятель­ная, так как Комитет занимался в основном мелкими текущими делами.

Оказавшийся не у дел министр, еще недавно считавший себя едва ли не вершителем судеб России, крайне тяжело переживал опалу. Однако он не захотел вернуться в мир бизнеса, хотя без особого труда мог получить руководящее кресло в совете или правлении какого-либо предприятия или банка. Прерогативы власти, вероятно, теперь ценились им выше матери­альных благ. После убийства эсерами 15 июля 1904 г. В.К. фон Плеве он, по свидетельству современников, предприни­мал энергичные попытки воз­главить МВД.

Осенью 1904 г. процесс нарастания революционной ситуации вступил в но­вую фазу, захватив широчайшие слои российского общества. В таких условиях ца­ризм помимо ужесточения репрессий попытался сбить волну недовольства, став на путь лавирования. В качестве одной из важнейших мер выхода из кризиса предла­галось допустить участие выборных пред­ставителей в работе Государственного совета. Царь созвал специальное совещание сановников, на которое был приглашен и Витте. В целом Витте вроде бы поддержал такое мнение, но по вопросу о пригла­шении выбор­ных представителей общественности в Государственный совет он зая­вил, что, с одной стороны, такая мера, видимо, нужна, но при этом, с другой сторо­ны, необходимо иметь в виду, что она не может не поколебать суще­ствующий государственный строй. Его позиция, несомненно, укрепила царя во мнении об опасно­сти и вредности предложений министра финан­сов, которым в это время стал П.Д. Святополк - Мирской. Трудно сказать, было ли это со стороны Витте шагом с целью восстановить свою репута­цию в глазах Николая, или таким образом проявились его монархические убеждения. Как бы то ни было, так была упущена еще одна возмож­ность перевести назревающую революцию в русло реформ. 12 декабря 1904 г. был издан указ, обещавший некоторые преобразования. Он был опублико­ван без пункта о представительстве, но с твердым заявлением о "незыбле­мости основных законов империи". Более того, наряду с указом был опубликован текст правительственного сообщения, в котором всякая мысль о политических реформах и представительных учреждениях объяв­лялась "чуждой российскому народу, верному исконным основам сущест­вующего государственного строя". Однако все-таки в результате повторного обсуждения этого вопроса 18 февраля 1905 г. Николай II реск­риптом на имя мини­стра внутренних дел А.Г. Булыгина поручил послед­нему составить проект привле­чения выборных народных представителей к законосовещательной деятельности.

На этот раз Витте пришлось смириться с "царской волей". Вместе с тем у не­го рождается комплексный план борьбы с разраставшейся рево­люцией. Первым и необходимым условием подавления "смуты" должно было стать прекращение рус­ско-японской войны. Ибо она, по мнению Витте, "окончательно расстроит финансы и подорвет экономику страны, усугубит бедность населения и увеличит его озлоблен­ность, вызовет враж­дебные настроения среди зарубежных держателей русских ценных бумаг и как итог - потерю кредита"[11]
и т.д. Советы Витте получили весомое под­тверждение, когда французские банкиры отказались парафировать достиг­нутое, казалось бы, накануне соглашение о займе. И все же царское предубеждение к не­му оставалось стойким. Однако 29 июня император скрепя сердце вынужден был подписать указ о назначении Витте первым уполномоченным для ведения перего­воров, за неимением других кандида­тов.

Резонанс на назначение Витте главой делегации на переговоры, кото­рые должны были состояться в городе Портсмуте (США, т.к. они взяли на себя посред­ничество между Россией и Японией), был неоднозначен. Если буржуазно - либеральная общественность отнеслась в целом к этому факту положительно, то правые круги не скрывали своего недовольства. За ру­бежом же выбор царя рас­сматривался как свидетельство серьезности на­мерений русской стороны заключить мир. Первоначально царь настроен крайне жестко - ни копейки контрибуции, ни ус­тупки пяди земли. Однако, как выяснилось, великие державы выступали за заклю­чение мира любой ценой и только на этих условиях готовы были предоставить России необ­ходимые средства. В конце концов 23 августа был подписан Портсмутский мир, по которому Яюния получил Южный Сахалин, Корея была признана сферой японских интересов и в Маньчжурии был установлен принцип "от­крытых дверей". Витте получил приветственную телеграмму императора, благодарившего его за умелое и твердое ведение переговоров, приведших к хорошему для России оконча­нию.

По возвращении в Петербург Витте был приглашен на царскую яхту, где Ни­колай II поблагодарил его за успешное выполнение сложного пору­чения и объявил о возведении его в графское достоинство. Воодушевлен­ный царским приемом, но­воявленный граф все усилия сосредоточил на борьбе с революцией, входившей с осени 1905 г. в полосу своего высшего подъема. Витте предлагал императору ре­формистский путь освобождения от революции, который он видел в своем назначе­нии премьером и предос­тавлении ему подбора министров. Николай долго колебал­ся в своем реше­нии, но в конце концов он поручил Витте представить развернутую программу действий и проект манифеста, которым государь намерен был объявить о своем решении приступить к преобразованиям. 17 октября 1905 г. Николай II под­писал манифест, составленный князем АД. Оболенским и Н.И. Вуичем под руково­дством Витте. Издание манифеста и обещания преобразований предотвратили не­медленное крушение самодержавия. Буржуазия получила возможность начать ле­гальную организацию своих политических партий. У части рабочих и особенно демо­кратической ин­теллигенции манифест вызвал определенную конституционную эй­форию. Забастовка временно пошли на убыль.

3 ноября 1905 г. был издан манифест "Об улучшении благосостояния и об­легчения положения крестьянского населения" и два указа, целью ко­торых было прекращение захватов и разгромов крестьянами помещичьих имений. Объявлялось о снижении с 1906 г. наполовину и о полной отмене с 1907 г. крестьянских выкупных платежей. Однако все эти меры не осла­били крестьянского движения. Осенью 1905 г. в правительственных и по­мещичьих кругах появляются проекты частичного отчу­ждения в пользу крестьян - конечно, за выкуп - некоторой части помещичьих зе­мель, в ос­новном из сдававшихся в аренду. Эту идею подхватил и Витте, поручив главноуправляющему землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлеру под­готовить соответствующий проект. Такой документ был составлен. Но при его обсуждении, проходившем уже в начале 1906 г., когда налицо был не­который спад крестьянских выступлений, голос реакционно-помещичьего края зазвучал столь мощно, что Вит­те испугался и сам выступил с крити­кой проекта и не колеблясь предал коллегу, Куглер был вынужден подать в отставку. Но маневр Витте не остался неразгаданным, став новым поводом для интенсивных нападок на него со сто­роны крайне правых. Таким образом, не спадающая волна стачечных дви­жений вызвала в ответ карательные меры по урегулированию обстановки в стране.

Несмотря на успешную в целом деятельность Витте по подавлению рево­люции, напряженность между ним и обществом не спадала. Его двой­ственная по­литика, вынужденные компромиссы не снискали ему популяр­ности ни среди либе­ралов, ни в право-консервативных кругах. "Каждый день Витте все больше и боль­ше теряет почву под ногами, никто ему не верит. Пресса всех оттенков его ругает"[12]
Особенно усердствовали черно­сотенцы, видевшие в нем ниспровергателя основ российского самодержа­вия, виновника позорного, по их мнению, мира с Японией, наградившие его презрительной кличкой - граф Полусахалинский.

Старая неприязнь к нему Николая II и особенно императрицы вновь пере­росла во враждебность, внешне до поры до времени маскируемую. В вину ему те­перь вменялось и вынужденное согласие царя на публикацию Манифеста 17 октяб­ря, и то, что избранная по новому избирательному за­кону Дума оказалась крайне оппозиционной.

Все усилия Витте укрепить у трона свои позиции оказались бесплод­ными. Его еще какое-то время терпели, пока он не завершил переговоры о заключении крупного заграничного займа. Дело в том, что Россия стояла на грани финансового краха. Соглашение о займе на 8,4 млрд. руб. после сложных и трудных переговоров с французскими банками было подписано 4 апреля 1906г., а 14 апреля Витте подал прошение об отставке, которая была принята Николаем II с облегчением. Внешне и эта отставка была проведена вполне благопристойно. Император поблагодарил его за пре­данность и усердие. Витте был награжден высшим орденом - Святого Алек­сандра Невского с бриллиантами и получил крупное денежное возна­граждение. Он остался членом Государственного совета и Комитета фи­нансов, но активного уча­стия в государственных делах больше не принимал, хотя попытки вернуться в пра­вящие сферы предпринимались им неоднократно, хотя они уже не увенчались ус­пехом.

В феврале 1915 г. Витте простудился и заболел. В ночь на 25 февраля он скончался, немного не дожив до 65 лет, и был похоронен на кладбище в Александ-ро-Невской лавре. Кабинет его тотчас был опечатан, бумаги просмотрены и увезены чиновниками МВД. Однако рукописи мемуаров, в которых содержались мысли Витте о своих современниках не в самых приятных для них высказываниях, не были най­дены царской охранкой.

V. Заключение.

В России путь преобразователя всегда был извилистым и тернистым. В дан­ном случае парадокс состоял в том, что, хотя объективные достиже­ния экономиче­ской стратегии Витте, казалось бы, трудно было оспаривать, противодействие ей постепенно и отовсюду нарастало.

Государственный контролер генерал П.Л. Лобко во всеподданнейшем док­ладе писал, что политика Витте, "базирующаяся на расширяющихся го­сударствен­ных заказах и спекулятивном росте дешевого иностранного ка­питала, вступает в противоречие с развитием потребительского рынка, представленного главным об­разом массой сельскохозяйственного населе­ния, к которому принадлежит 80 % на­шего народа".

В начале XX в. Российская империя была среднеразвитой аграрно-ин­дустриальной страной с крайне многоукладной экономикой. Это было следствием особенностей капиталистической модернизации страны: 1) сжатые сроки (Россия за полвека прошла путь, на который ведущим стра­нам Запада потребовались века) не могли привести к сосуществованию различных форм хозяйства - от передовых промышленно-капиталистиче­ских до разного рода раннекапиталистических и полу­феодальных (ману­фактурных, мелкотоварных, патриархально-натуральных); 2) смещение в связи с этим некоторых основных стадий (этапов) складывания круп­нока­питалистической индустрии и модернизации аграрного сектора (промыш­лен­ный переворот завершился в России до победы буржуазной революции, аграрная капиталистическая перестройка не завершилась и после этого пе­реворота; 3) про­тиворечивая роль государства, форсировавшего развитие отдельных отраслей промышленности и вместе с тем тормозившего прояв­ление частного предпринима­тельства, оказывавшего всемерное содействие сохранению латифундиального по­мещичьего землевладения и отвлекав­шего громадные средства от производитель­ного использования.

Российская деревня оставалась средоточием феодальных пережитков. Важ­нейшими их проявлениями были, с одной стороны, помещичьи лати­фундии, практи­ковавшие отработки (прямой пережиток барщины), а с дру­гой стороны - крестьян­ское малоземелье, средневековое надельное землевладение, община с ее пере­делами, тормозившими модернизацию крестьянского хозяйства. Пережитки крепо­стничества пагубно влияли на все стороны жизни страны. Они консервировали низ­кий уровень агрокуль­туры, обрекая на периодические голодовки огромные массы населения; снижали его покупательную способность, что вело к ограничению рынка сбыта и для промышленности; удерживая низкий жизненный уровень на­родных масс, они обусловили дешевизну рабочей силы и тормозили тех­ническое перевоо­ружение предприятий и т.п. Наконец, они служили питательной средой для сохра­нения феодальной по своей природе полити­ческой надстройки - российского абсо­лютизма. В целом аграрный сектор разительно отставал от промышленности, и это отставание все более при­обретало форму острейшего противоречия между потреб­ностями буржуаз­ной модернизации страны и тормозящим влияние феодальных пе­режитков.

Основные реформы Витте - это, во-первых, денежная реформа 1897 г., кото­рая позволила накопить достаточный золотой запас для сбережения размена госу­дарственных кредитных билетов; во-вторых, введение винной монополии для увеличения государственных доходов и сократить дефи­цит» госбюджета; затем строи­тельство крупной сети железных дорог, на­чатое с 1891 г.; а также разработка и вне­дрение покровительственного тарифа. Они помогли развитию крупной фабрично - заводской промыш­ленности. Выплавка чугуна в России в 1887 г. составляла 35,6 млн. пудов, а в 1904 г. -152,6 млн. пудов. Добыча каменного угля в Донецком бассейне в 1887 г. составляла 125,6 млн. пудов, а в 1904 г. - 798,6 млн. пудов. Обо­рот внешней торговли составлял в 1881 г. 1024 млн. руб. (вывоз 506 млн., ввоз 518 млн.), в 1903 г. - 1683 млн. руб. (вывоз 1001 млн., ввоз 682 млн.). Однако они не нравились всем слоями общества, все находили в них что-то неудовлетворитель­ное.

Хор критиков звучал все громче. Значительная часть купечества была недо­вольна конкуренцией со стороны иностранного капитала. Владельцы - аграрии ут­верждали, что введение золотого рубля понизило цены на зерно. Деятели правого толка обвиняли Витте в том, что он продает Россию ино­странцам. Не менее резко отзывалась и левая пресса. Достаточно харак­терна, например, оценка В.И. Ленина, данная в "Искре" 1902 г.: Витте ведет "хищническое хозяйство" при помощи "увеличения займов и повы­шения налогов",

Нельзя сказать, что критики были совсем неправы. "Система Витте" действи­тельно не был» свободна от хозяйственных диспропорций и доста­точно острых про­тиворечий. Если тяжелые отрасли индустрии росли бы­стро, то легкая промышлен­ность заметно отставала. По пищевой промышленности, например темпы роста были ниже прироста населения. В текстильной же промышленности средний годо­вой прирост оказался в принципе неплохой, но в значительной мере - за счет экс­порта в Персию, Китай и другие страны Внутреннее же потребление хлопка на душу насе­ления было более чем скромное - в 4 раза уступало США, и почти в 8 раз - Англии. Точно также, несмотря на весьма высокий уровень добычи нефти и произ­водства нефтепродуктов (сейчас в это трудно поверить, но в ту раннюю эпоху ос­воения "черного золота" на Россию приходилось почти половина мировой нефтедо­бычи), керосина в стране на душу населения потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например, в Германии. Явно ниже возможностей производства было непро­мышленное потребление угля, листового железа и подобных предметов широкого спроса. Низкая покупательная способность основной массы населения, таким обра­зом, выступала лимитирующим фактором.

Ограничение массового потребления обусловливалось и фискальными ме­рами. Например, акциз на сахар приводил к тому, что внутренняя цена его оказыва­лась почти в 3 раза меньше той, по которой экспортированный российский сахар продавался в Лондоне. Короче говоря, "цепочка индуст­риализации" наталкивалась на узость внутреннего рынка.

Видел ли Витте это противоречие? Не только видел, но и пытался его раз­решать. В ходе реализации своей программы развития он буквально "уперся" в кре­стьянский вопрос. Тогда он становится инициатором нового этапа крестьянской ре­формы. Главная идея, сформулированная в итоговой записке Витте на высочайший адрес, фактически предвосхищала столы­пинские мероприятия: переход от общин­ной к личной собственности, пе­реселение крестьян на свободные земли, стимули­рование государством фермерских хозяйств. Различие состояло в том, что Витте предупреждал о недопустимости насильственной ликвидации общины. Предлага­лось также отменить выкупные платежи. Однако, эта программа не встретила под­держки наверху. Под давлением министра внутренних дел В.К. Плеве и других кон­сервативных чиновников (за которыми стоял сам царь) Сове­щание в 1902 г. было закрыто.

Данная акция была симптомом менявшегося отношения к министру финан­сов и его деятельности со стороны тогдашних российских верхов. Противодействие нарастало, и его все труднее было обходить. Можно предположить, что при более или менее нормальном, благоприятном тече­нии событий (мирной эволюции страны) Витте скорее всего удалось бы произвести необходимые коррективы в своей эконо­мической политике - не только облегчить положение крестьянства, расширить ем­кость внутрен­него рынка и пр., но и устранить другие диспропорции (например, уже проявляющуюся тенденцию монополистического поведения крупных про­мышлен­ников, поставленных государством в 'тепличные" условия госу­дарственной опеки). Во всяком случае, профессиональные качества Витте предполагали, что он способен был справиться с этими проблемами. Но в том-то и дело, что в начале XX в, в России - и прежде всего усилиями кон­сервативных вдохновителей самодержавия - события стали развиваться "ненормально". Соответственно усиливались расхожде­ния министра - ре­форматора с большими сановниками и самим царем. Здесь за­ключался другой парадокс реформ Витте: он натолкнулся на сопротивление режи­ма, которому он искренне служил и во имя поддержки которого, собственно говоря, и проводил свои экономические реформы.

По мере того, как обнаруживались расхождения Витте с высшей бю­рократи­ей и самим царем, становилось все более очевидным его положе­ние "белой воро­ны" в структуре власти. В результате его вынужденная отставка с поста министра финансов стали закономерным финалом, кото­рый одновременно фактически озна­чал и конец его планов.

В качестве премьер-министра Витте суждено было принять на себя револю­ционный удар 1905 г. В последний раз им была предпринята по­пытка послужить "царю и отечеству". Он делал все, чтобы защитить мо­нархию. Но, увы, это не имело результатов, но показало лишь, что в политике Витте чувствовал себя менее уве­ренно, чем в хозяйственной дея­тельности. Им опять были недовольны все - и спра­ва и слева. Либералы упрекали его за защиту прерогатив царя перед Государст­венной думой. Консерваторы - за то, что закон о выборах в Государственную думу, авто­ром которого он был, привел к тому, что Дума оказалась чересчур левой. О по­литических радикалах и говорить нечего - их не устраивало в премьере все. В 1906 г. С.Ю. Витте пришлось уйти в отставку - на этот раз оконча­тельно.

И еще один урок можно извлечь из опыта деятельности Витте - необ­ходи­мость четкой "адресации" проводимых преобразований, социальной опоры реформ. Как демократия должна уметь себя защитить, так и ре­формы, в том числе экономи­ческие, нуждаются в поддержке тех слоев на­селения, в интересах которых они про­водятся. Отсутствие же такой поддержки, неспособность обеспечить ее могут стать преградой преобра­зованиям, которые в принципе, объективно отвечают интересам многих, и даже общества в целом.

Я считаю, что Витте действовал вполне адекватно той хозяйственной и со­циально - культурной реальности России конца XIX - начала XX в.. которая его ок­ружала. Именно поэтому он достиг столь значительных ус­пехов в своей политике экономического реформирования российского об­щества. И пусть даже его реформы отвергались обществом, но главное, что они помогли развитию России, хотя не все шло гладко, но ведь никто не застрахован от ошибок.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
:

1. Витте С.Ю. Воспоминания В 3-х томах. М., 1960.

2. Дейкин А. Вели­кий эконом самодержавия. // Новое время. №4. 1997.

3. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.

4. Золотой рубль графа Витте. // Экономика и жизнь. №52. 1997.

5. Игнатьев А.В. С.Ю. Витте - дипломат. М., 1989.

6. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в./Сост.: С.В. Миропенко. М., 1991.

7. Кризис самодержавия в России 1895 - 1917 п. Л., 1984.

8. Незванова О. Реформатор: величие и трагедия графя Витте. // Юридический вестник. №24, 1997.

9. Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991.

10. Сироткин В. Граф Витте - цивилизованный индустриализатор страны. // Сво­бодная мысль. №18. 1992.

11. Соловьев Ю.Б- Самодержавие и дворянство в конце XIX а. Л., 1970.

12. Хорос В. С.Ю. Витте: судьба реформатора // Мировая экономика и междуна­родные отношения. №10. 1998.

[1]
По выражению О. В Ключевского.

[2]
По воспоминаниям преемника Витте на посту директора департа­мента желез­нодорожных дел В.В. Максимов.

[3]
По мнению князя В.П. Мещерского

[4]
По воспоминаниям бывшего товарища С.Ю. Витте В.И. Ковалев­ского.

[5]
Витте С.Ю. Воспоминания. В 3-х томах. М., 1960, Т.1.

[6]
Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. Л.. 1970.

[7]
По мнению С.Ю. Витте.

[8]
Кризис самодержавия в России 1895 - 1917 гг. Л., 1984.

[9]
Из заметки - некролога Н. Лаигового, вице - директора департа­мента торговли и мануфактур.

[10]
Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столе­тия. М., 1970.

[11]
Из письма С.Ю. Витте Николаю П от 28 февраля 1905 г.

[12]
Из дневника А.В. Богдановича от 24 ноября 1905 г.