УСТАНОВЛЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ И ПАДЕНИЕ ДРЕВНЕАРМЯНСКОГО ГОСУДАРСТВА
План:
I. Установление феодализма в Армении
2. Принятие христианства в Армении
3. Борьба между центральной властью и нахарарами
4. Раздел Армении между Римом и Ираном. Падение древнеармянского государства
5. Месроп Маштоц и создание армянской письменности
I. Установление феодализма в Армении
В III—V вв. н. э. страны Передней Азии и Средиземноморья совершают переход от старой, рабовладельческой общественно-экономической формации к новому более передовому феодальному строю. Хотя ранний феодализм нес с собой ослабление связей между странами и народами, некоторое экономическое и культурное обособление, деградацию городской жизни и т. п., но это отступление было временным явлением, за которым последовал новый подъем в развитии общества. Армения не составляла исключения среди стран, двигавшихся к феодализму, и даже находилась в их передних рядах: процессы феодализации начались здесь раньше и протекали быстрее, чем в тех обществах, где рабовладельческий строй пустил более глубокие корни. Наступление новой эпохи знаменовалось образованием двух новых классов феодалов-землевладельцев и находившихся в феодальной зависимости крестьян. Образование нового эксплуатируемого класса явилось результатом двух встречных процессов. Свободные сельские общинники—шинаканы, которые прежде лишь платили налоги и подати государству и выполняли для него повинности, теперь оказались под дополнительным гнетом: они обязаны были отдавать часть продукта своего труда завладевшим их землями феодалам и нести повинности для них взамен права пользования землей. Усиление эксплуатации прежде свободных общинников в различных странах принимало разные формы, в определенных случаях приводя к прикреплению общинников ,к земле, к крепостным отношениям. С другой стороны, изменился также характер эксплуатации ишаков—земледельцев, трудившихся в частновладельческих хозяйствах (дастакертах-агараках). Эксплуатация рабовладельческого типа с ее низкой производительностью труда уже не удовлетворяла новым условиям. Земледельцы- мшаки ценой борьбы и по мере развертывания феодального способа производства постепенно приобретают некоторую самостоятельность и права, которые уравнивали их с общинниками шинаканами в их новом положении. Частновладельческие хозяйства—дастакерты-агараки все больше приобретают облик деревень. Эксплуататорский класс феодалов также имел свои корни в недрах предшествующего общества. В эллинистический; период большую часть территории государства занимали царские земли. В дальнейшем царский земельный фонд начинает неуклонно сокращаться. Царские правители областей— нахарары—постепенно превращают свою должность в наследственную, получают право передавать ее от отца к сыну. В результате этого их права на административное руководство соответствующей областью постепенно превращаются в права феодальной собственности на землю, а сами нахарары—в подлинных князей-феодалов. Параллельно термин «нахарар» переживает смысловую эволюцию—от назначенного царем правителя области до владетельного князя. В IV в., судя по историческим источникам, упомянутые процессы зашли довольно далеко: большая часть территории государства принадлежит уже не царю, а нескольким десяткам нахарарских феодальных домов, а также церкви, тоже являвшейся крупным феодалом. Следовательно, эти процессы восходят к предшествующим—II и III векам. В наследственную привилегию сильных нахарарских родов превращаются и права на руководство государственными ведомствами, управлявшими отдельными отраслями политической и экономической жизни страны. Например, командование вооруженными силами (спарапетство) становится наследственной привилегией дома Мамиконянов, руководство: экономикой и финансами (азарапетство)—домов Гнуни и Аматуни, должность венцевозлагателя, связанная с исполнением в государстве некоторых важных общих функций (астпетство) дома Багратуни, начальство над гвардией ((махазство)—дома Хорхоруни и т. п. Более того, сан католикоса, духовного главы армян, также являлся привилегией одного рода:—потомков Григория Просветителя. При этом прикрепление должностей к родам приобретает настолько органический характер, что иной раз сами роды именуются по присвоенной должности—«Аспетуни», «Малхазуни», «Мардпетакан» и т. д. Нахарарские роды записывались в специальной табели,о рангах—«Престольной грамоте» («Гахнамак») в очередности, соответствовавшей их мощи и значению. Первые десять родов считались старшими, остальные—младшими. В том же порядке размещались они за царским столом. Роды соперничали друг с другом в борьбе за более высокое место. Образовавшиеся феодальные княжества все более приобретали черты отдельных государственных единиц. В пределах своих владений, своей «страны», феодал именовался обычно владыкой («тер») и обладал неограниченной, почти царской, властью как административной и военной, так и судебной. У «его были свои васеалы-землавладельцы, частично—из родственников, частично же—из других родов. Старшие из них именовались, как и сам владыка, нахарарами и князьями, младшие—сепухами и азатами. Военные силы крупных нахарарств достигали десятков тысяч воинов. По количеству выставляемого ими войска феодалы назывались «сотниками», «тысячниками», «десятитысячниками». Войско князя-феодала выступало в поход под его знаменем и командованием. Таким образом, царь Великой Армении и возглавляемый им государственный аппарат имели теперь дело не с зависимой от него и преданной ему знатью, как это было прежде, а с самовластными нахарарами-феодалами, которые отнюдь не считали необходимостью существование центральной власти, полагая, что они и сами в состоянии успешно выполнять ее «функции. На этой почве постоянно возникали конфликты, перераставшие в восстания и даже кровопролитные войны между нахарарствами и центральной властью. Однако Армения не принадлежала к числу тех стран, где подобная борьба оставалась бы внутренним делом. Проримская и проиранская группы, на которые делились нахарары, никогда не останавливались перед тем, чтобы прибегнуть к военной помощи соответствующих держав. Особенно опасны были действия проперсидски настроенных нахараров, ибо политика Сасанидов а этот период была направлена на ослабление централизованного армянского государства, в то время как Рим в определенной мере был заинтересован в сохранении этого государства в качестве барьера против своего главного соперника Ирана. Внутренней опорой армянских царей оставалась та часть яахарарств, для которой сепаратистская политика так или иначе была невыгодна, затем города, остававшиеся чуждыми «феодализму, и, наконец, армия, хотя и лишившаяся прежней мощи, но все же сохранившая превосходство над нахарар-скими войсками. Опираясь на эти силы, Аршакуни, то посредством задабривания (предоставление земель, выгодных должностей и т. п.), то путем устрашения (конфискация владений мятежных нахараров, истребление их родов) в течение довольно длительного времени обуздывали центробежные элементы государства, оберегая его целостность. Здесь действовал и другой весьма важный фактор: широкая народная поддержка в те периоды, когда центральная власть выступала как организатор отпора чужеземным захватчикам, защиты независимости страны. При всем том, однако, государство Аршакуни переживало тяжелый кризис. Будучи порождением предшествующего общества, оно в какой-то мере приспосабливалось к условиям нового общества, предпринимало определенные преобразования в духе требований феодализма. Возможно, что при более благоприятных внешнеполитических условиях оно смогло бы преодолеть внутренний кризис, продолжить и завершить приспособление к новым условиям. Однако, вовлеченное в сферу жестокого соперничества между Ираном и Римом, постоянно находясь под их натиском и подвергаясь их гибельному вмешательству, древнеармянское государство не нашло внутренних сил для сопротивления всему этому и, переживая постепенный упадок в течение IV и начала V века, пало в 428 г. После этого в течение почти пяти столетий Армения была лишена самостоятельной государственности. Развитие нового, феодального строя на его начальных этапах явилось угрозой также для городов. В первой половине IV века городская жизнь в Армении была все еще весьма кипучей. Процветали и сохраняли свое значение и привилегии такие возникшие в древности города, как Арташат, Ервандашат, Вагаршапат, Зарехаван, Заришат, Тигранакерт, Ван, Нахчаван. Однако ослабление-торговых связей, ведшее к экономической изоляции, разложение центрального государства—постоянного покровителя городов—угрожали не только их благоденствию, но и самому существованию. В трудах армянских историков V века, уделяющих ничтожное внимание городам (что очень характерно: городская жизнь в это время почти уже замерла), тем не менее сохранились сведения о противоборстве городов и феодалов в IV веке. Тяжелый удар городам Армении нанесли армяно-персидские войны 50—60-х гг. IV века, в ходе которых, опять-таки не без участия представителей армянского нахарарства, крупные города Армении были разрушены, а большая часть их жителей переселена в Иран. В прошлом подобное бедствие привело бы ко временному упадку городской жизни в стране, теперь же, в условиях раннего феодализма, оно сыграло роковую роль: древнеармянские города навсегда перестали существовать, на их местах образовались деревни. Единственное исключение составил город Двин, процветание которого в дальнейшем было связано лишь с его ролью крупного узла на транзитных торговых путях и центра персидской, а затем арабской администрации в Армении. Городская жизнь в Армении возродилась только через пять столетий. В условиях раннего феодализма переживает упадок и древняя культура, отмеченная отчасти влиянием эллинизма, в особенности—древнеармянская языческая религия, составлявшая одну из ее важных областей. В IV веке, характеризовавшемся, как мы видели, упадком древнеармянското государства и городов, языческая религия после упорного сопротивления и борьбы уступает свое место новой, более соответствующей новому обществу идеологии—христианству.
наверх^
2. Принятие христианства в Армении
В начале IV в., в период царствования Трдата III в Армении произошло крупное событие—принятие христианства и провозглашение его официальной религией. Христианство, возникшее в I в. н. э. получило во II и III вв. широкое распространение на Востоке и в Римской империи в качестве идеологии эксплуатируемых и обездоленных слоев общества. Взамен жизненных бедствий и лишений оно обещало людям воздаяние и блаженство в потусторонней жизни. Почти все государства, где нашло распространение новое вероучение, враждебно относились к его последователям, жестоко преследовали их. Но, несмотря на все препятствия, христианство непрестанно развивалось и крепло. С течением времени, однако, классовый характер христианства меняется. Складывается иерархия христианского духовенства, способного с легкостью поставить вероучение на службу господствующему классу общества в качестве тонкого и совершенного орудия обуздания эксплуатируемых масс, примирения их с тяжелой действительностью. Постигнув эту истину, государства одно за другим меняют свое отношение к христианству, вооружаются им, обращая его в официальную религию. «Тот факт,—писал Энгельс,—что уже через 250 лет оно стало государственной религией, достаточно показывает, до какой степени соответствовало и по обстоятельств;ам того времени». Здесь так же, как и в области развития феодальных отношений, Армения шла в первых рядах, что было в большой мере обусловлено ее причастностью в предшествующие века к эллинистической культуре и идеологии. Уже во II—III вв. христианство проникало в Армению с юга—из Сирии и с запада—из Каппадокии и Малой Армении. Христианские проповедники, приходившие оттуда в Армению, развертывали здесь свою деятельность, которая, по-видимому, к началу IV в. уже дала определенные результаты. Трдат III (298—330) вначале жестоко преследовал христиан. Об этом повествуют истории («Жития») Григория Просветителя, Рипсиме и ее сподвижниц и другие источники. В это время христианство в Армении получило широкое распространение и представлялось государству опасной силой. Гонения на христиан, предпринятые Трдатом III, по времени5 совпадают с подобными гонениями в Риме при императоре Диоклетиане (в 302—303 гг.) и даже, как можно понять из сообщения армянского историка V в. Агатангехоса, были взаимосвязаны. Оба монарха рассматривали христиан как разлагающий элемент, как препятствие на пути укрепления и объединения своих государств и старались устранить его. Другим примером сотрудничества между двумя государствами на этом поприще следует считать поход римского императора Максимина Дайи в 311 г. против христианских общин Малой Армении, которые, вероятно, беспокоили и Трдата. Однако политика преследования христиан уже изживала себя, и император Константин Великий своим известным Миланским эдиктом 313 г. узаконил христианство и объявил его равноправным с прочими религиями Римской империи. Трдат же пошел еще дальше: он полностью порвал с язычеством., запретил его, принял христианство и провозгласил его официальной религией государства. Это произошла непосредственно после Миланского эдикта Константина Великого, вероятно, в 314 или 315 году, и Армения, таким образом, стала первой страной, где христианство было признано единственной и государственной религией. (Традиционно-принятой в литературе датой христианизации Армении является 301 год). О социально-классовых основах такого поворота было сказано выше. Ход и обстоятельства христианизации Армении нам известны, в основном, из житий, почему и не вполне достоверны, хотя общая картина не вызывает сомнений. Царская власть начинает борьбу с язычеством, наносит удары по его-центрам—храмам и капищам, рассеянным по стране, и стремится искоренить язычество. Храмы сопротивляются вооруженной силой, и борьба перерастает в кровопролитную войну, в течение которой были полностью разрушены капища Арамазда, Анаит, Ваагна, Тира, Митры (Михра) и других божеств, жрецы истреблены или рассеяны, храмовые земли конфискованы. На местах языческих храмов основываются: церкви и монастыри. Эти сведения подтверждаются результатами археологических раскопок: в фундаментах ряда древнейших церковных сооружений обнаружены остатки языческих храмовых строений. Во главе церкви в Армении стал Григорий, сыгравший, по преданию, главную роль в деле установления христианства, а ранее жестоко пострадавший от преследований. Соответственно своей роли Григорий получил прозвище «Просветитель». Он был рукоположен в городе Кесарии и, прибыв в Армению, образовал церковную иерархию. Все эти события послужили лишь началом христианизации Армении, а дальнейший ее ход охватывает весь IV век и часть V века. Историки V в. Корюн и Фавстос рассказывают, с каким трудом искоренялось язычество, и не только в народе, но и в нахарарской среде, даже при царском дворе. Многие языческие обычаи и обряды так и не были изжиты; часть их была воспринята христианской церковью, а другая осталась бытовать в народе. В этой борьбе церковь крепла, превращаясь в господствующую идеологическую силу. Одновременно она набиралась и экономической мощи. Еще вначале, в период разрушения языческих храмов, к церкви перешли их обширные земли вместе с жившим и трудившимся на них населением. К ним .присоединялись всё новые земли. Кроме собственно церковных владений, Трдат III передал сельскому духовенству по семь земельных участков («подымная земля») в каждой деревне и по четыре—в каждом агараке. Церковь получала в дар и много другого богатства. Таким образом, церковь превратилась в одного из крупнейших феодалов-землевладельцев и в этой роли соперничала не только с богатейшими нахарарскими домами, но и с самим царем. Это обстоятельство определяло двойственность ее политики в борьбе между царем и нахарарством, развернувшейся в IV в. С одной стороны церковь должна была поддержать и поддерживала царя, будучи заинтересована в объединении и централизации государства; с другой стороны, как крупный феодал, она примыкала к нахарарству. Однако, .впоследствии, когда армянское государство пало, церковь взяла на себя некоторые его функции и послужила важной опорой в борьбе армянского народа за свое существование и сохранение своей культуры. Вместе с тем следует также отметить, что насильственное установление христианства, его крайне нетерпимое отношение к другим идеологиям оказали весьма отрицательное воздействие на развитие армянской культуры. Древнеармянская дохристианская цивилизация достигла, как мы видели в предыдущих главах, высокого уровня, накопила значительные ценности духовной и материальной культуры. Христианство же порвало со многими культурными традициями древности. О событиях периода Трдата III нам известно немногое. В трудах армянских историков V века это время в отличие от последовавших десятилетий представляется как пора мира и согласия между царем, церковью и нахарарством. Вместе с тем в большой греческой надписи из Тигранакерта, относящейся к тому же времени, говорится о восстании этого города против царя, о подавлении восстания и размещении в цитадели города—в предупреждение возможных попыток мятежа—царского гарнизона. Эти два явления—согласие царя с нахарарством и столкновение его с городами—вовсе не противоречат друг другу. Города издревле служили надежной опорой царской власти, будучи заинтересованы в сильном централизованном государстве, предоставлявшем им известные привилегии. Феодализация нахарарства и его сепаратистские устремления неизбежно оказывались направленными также против городов. Две эти силы—нахарарство и города—в IV в. выступали как соперники. Естественно, что сближение царя с нахарарами оборачивалось против городов, грозило им сокращением или даже ликвидацией их привилегий. Именно так следует оценить, например, тот факт, что Трдат III принес в дар нахарарскому роду Камсаракан древний и крупный город Ервандашат. В предшествующие эпохи такое было немыслимо, но теперь, в период феодализации общества и приспособления государства к новым условиям, когда задабривание поднявших голову нахараров еще считалось лучшим средством сохранения государства, это оказалось возможным. Однако вместе с Трдатом III миновало и время примиренческой политики. Его сын и наследник Хосров III решительно отказался от нее и обратился к политике силы.
наверх^
3.
Борьба между центральной властью и нахарарами
После смерти Трдата III между двумя крупными нахарарскими родами—Манавазянов и Ордуни началась кровавая распря. Действия родов распространились и на царские земли. Новый царь Хосров III (330—-338), прозванный за малый рост Котаком (Коротким) послал войско, чтобы усмирить мятежных князей. Спарапет Ваче Мамиконян предал мечу всех представителей мужского пола обоих родов, а земли их были конфискованы. Вскоре восстал другой нахарар, полководец Датабен Бзнуни, который, по словам армянского историка V в. Фавстоса Бузанда, «заключил союз с персидскими военачальниками и вознамерился предать в их руки армянского царя». Он был побит до смерти камнями на глазах у царя, и род его полностью уничтожен. Владения Бзнуни были включены в царский земельный фонд. Стремясь предотвратить подобные явления Хосров издал эдикт, запрещавший наиболее могущественным нахарарам, в частности «тысячникам» и «десятитысячникам», покидать царский двор. Существенных результатов, однако, это не дало. Вскоре восстал один из первых сановников государства Бакур, бдешх окраинной области Ахдзник. Однако и он потерпел поражение от царских войск и пал на поле битвы вместе со своими родичами. В середине 30-х гг. IV в. Армения «подверглась нападению прикаспийских племен мазкутов (массагетов). Перейдя Куру, мазкуты вторглись в Армению, достигли ее центральной области Айрарат и завладели столицей Вагаршапатом. Хосров укрывался в крепости Даруйнк, пока удалось собрать войска и выбить неприятеля из столицы. В битве мазкуты потерпели полное поражение, и царь их Санесан был убит. Так, опираясь на мощную, испытанную веками военно-административную государственную машину, армянскому царю удавалось совладать с внешними и внутренними противниками. При этом (продолжалось строительство городов. В частности, к северо-западу от старой столицы Арташата в удобной местности, посреди которой возвышался пригодный для крепости холм, была основана новая резиденция Аршакуни—город Двин, который вскоре затмил Арташат, захватив у него роль торгового узла на международных транзитных путях. В окрестностях Двина насаждались леса, было создано два больших заповедника для царской охоты, один из которых был назван по имени царя «Хосровакерт». Разумеется, успешной деятельности Хосрова немало способствовало и то, что Иран и Рим все еще соблюдали Низибинский мирный договор. Мир был нарушен лишь в год смерти Хосрова III. Новый царь Тиран (338—350) продолжал политическую линию отца, однако в менее благоприятных внешних и внутренних условиях. В 345 г. вновь разразилась война между Персией и Римом, и снова ее ареной стала Армения. Во внутренней сфере к борьбе против нахараров прибавились первые столкновения царя с церковью. Со времени своего основания армянская церковь управлялась представителями рода Григория Просветителя. Неуклонный рост не только идеологической, но также экономической и политической силы церкви, участившиеся случаи поддержки церковью нахарарских родов беспокоили царей. При Тиране вспыхнул конфликт между царем и католико
наверх^
4.
Раздел Армении между Римом и Ираном. Падение древнеармянского государства
После убийства Папа царем в Армении по выбору римлян становится один из его родственников Вараздат, которого армянские историки V в. характеризуют как великолепного атлета, но слабого правителя. В эти годы развернулась деятельность спарапета Мушега Мамиконяна. Он выдвинул широкую программу преобразований, целью которых было укрепление государства, усиление политической централизации, строительство новых городов взамен пострадавших старых. Однако, не видя внутри самой Армении достаточно сильной опоры для осуществления своей программы, он в значительной мере рассчитывал на поддержку и помощь Рима. Программа Мушега натолкнулась на противодействие в среде армянской знати. Под ее давлением Вараэдат предъявил Мушегу обвинение в предательстве; Мушег был убит. Вскоре против Вараздада при поддержке персидского царя восстал другой представитель рода Мамиконянов—Ман-вел. Он победил Вараздата в сражении и изгнал его из пределов страны. Царь отправился к своим покровителям римлянам, но они также были недовольны им и сослали в Британию. В Армении же воцарился сын Папа Аршак III (378— 389) при регентстве Манвела Мамиконяна. Регентство продолжалось до самой смерти Манвела, последовавшей в 385 г. Еще при Вараздате, в 375—576 гг., в ирано-римских дипломатических офарах начали зондироваться возможности решения вопроса об Армении путем ее раздела между двумя державами. Новый император Феодосии Великий и персидский царь Шапур III (385—389) продолжал обсуждать этот вопрос и пришли к соглашению. В 387 г. Армения была разделена на две неравные части: западные области—Карин, Акилисена, Дерджан, Мананали, Даранали, Хордзена, Мзур и некоторые другие перешли к Риму, а все остальные части— более трех четвертей территории Армении—к Ирану. Аршак III предпочел перейти в римскую часть и процарствовал здесь еще два года; после его смерти в западной части Армении царь не назначался, и она была включена в провинциальную систему Римской империи. В персидской части Армении после раздела был поставлен новый царь—Хосров IV Аршакуни. Он также царствовал недолго. Недовольные им нахарары, как сообщает об этом армянский историк V в. Лазар Парпеци, обвинили его в склонности к римлянам, и персидский царь заменил Хосрова IV его братом Врамшапухом (389—415). Длительный период правления Врамшапуха был для Армении временем внешнего и внутреннего мира. Римляне и Сасаниды считали вопрос Армении решенным, а сам Врамшапух отказался от активной политики в отношении нахараров и принял роль посредника между ними и персидским царем. В духовной жизни страны выдающуюся роль играл избранный католикосом еще при Хосрове IV Саак Партев, сын католикоса Нерсеса. В его лице род Григория Просветителя вновь обрел привилегию на сан католикоса. Вскоре после смерти Врамшапуха царем Армении был назначен сын правившего в Иране Иездигерда I—Шапур (416—420). Он, как и следовало ожидать, оказался в Армении чужеродным элементом. Вскоре он был убит вместе со своим отцом в Ктесифоне во время дворцового переворота. В 423 г. на армянский трон был возведен сын Врамшапуха Арташес. Шестилетний период правления этого царя ознаменовался новой вспышкой борьбы центральной власти с нахарарами. Церковь в этот ответственный период выступала рука об руку с царем, сознавая, что ее противоречия с ним менее важны, чем общие интересы. Католикос Саак Партев пытался примирить царя с нахарарами, но тщетно. Как сообщает Лазар Парпеци, нахарары уже приняли решение: «..нам более не нужен армянский царь, пусть время от времени является какой-либо персидский князь и руководит нами». Более приемлемого и желательного решения, чем это, для Ирана не могло и быть. Арташес был лишен короны, Саак Партев—католикосата, Армения обращена в одну из провинций (марзпанств) Ирана, и править в ней был назначен персидский вельможа Вехмихршапур. Так, в 428 г. прекратила существование династия Аршакуни, а вместе с ней древнеармянское государство как самостоятельная политическая единица. Как мы видим, его падение в большой мере было обусловлено внешнеполитической обстановкой—борьбой двух держав, разрывавших Армению на части. Что касается внутреннего кризиса государства— результата феодализации страны, то, возможно, он был бы преодолен при более благоприятной внешнеполитической ситуации, и государство, применяясь к новому феодальному строю, продолжало бы существовать, как это произошло, например, в соседней Грузии. Лишившись самостоятельной государственности, Армения утратила и одно из средств защиты от внешнего врага, Однако именно в этот роковой период армянский народ приобрел новое, совершенно иное средство для обеспечения своего существования и сохранения своей культуры в веках. В начале V века была создана армянская письменность.
наверх^
5.
Месроп Маштоц и создание армянской письменности
Еще за семь-восемь столетий до изобретения армянского алфавита в Армении начали пользоваться в качестве письменных арамейским и греческим языками, а в III—IV вв. к ним прибавились сирийский и персидский; на этих языках велись дела в царской канцелярии. Кроме того, по преданию, существовали письмена и для армянского языка, так называемые «Данииловы письмена», которые, однако, будучи, заимствованы из чужого (видимо, одного из семитских языков) алфавита, не удовлетворяли требованиям армянского-языка и потому, как и по ряду других причин, не получили распространения, оставаясь, по-видимому, лишь средством специальных записей в узком кругу армянских жрецов. Между тем армянский язык все более обогащался, расцветало устное народное творчество—фольклор, развивалась научно-философская мысль, иноязычная армянская историография и т. п. Все это настоятельно требовало создания письмен для армянского языка, которые дали бы возможность зафиксировать достигнутое и создали бы предпосылки для. дальнейшего развития и расцвета культуры. Разумеется, необходимость создания армянских письмен, обосновывалась современниками несколько иначе. В качестве непосредственной причины выступало соображение о необходимости донесения до народа христианской «духовной» пищи», перевода на армянский язык Библии и книг церковного богослужения. Однако в широком историческом смысле подлинным побудителем создания армянских письмен явилась, несомненно, вся совокупность указанных выше факторов. Создателем армянских письмен был Месроп Маштоц. Жизнь и деятельность его описаны его учеником и биографом, одним из выдающихся армянских историков V в. Корю-ном. Родился Маштоц в области Тарой, в селе Хацекац, около 360 г. В царствование Хосрова IV он, владея уже греческим языком, поступил на службу при царском дворе. Здесь он освоил также принятые при дворе языки—сирийский и персидский, пополнил свое образование чтением. Маштоц хорошо изучил состояние страны и государственного аппарата, он прошел также военную службу. В дальнейшем он принял духовный сан и ушел вместе с учениками проповедовать христианское вероучение в области Гохтан, где все еще сильны; были элементы язычества. Таким образом, в широком и тесном общении с различными социальными слоями армянского общества Маштоц получил глубокое представление о его насущных нуждах. В результате всего этого у Маштоца созрела идея о необходимости создания армянских письмен как о проблеме первостепенной важности. Вернувшись ко двору, он обретает здесь ревностного сторонника своей идеи в лице католикоса Саака Партева. Поборником ее стайовится и царь Врамшапух, предоставивший в распоряжение Маштоца большие возможности. Вспомнив о существовании армянских письмен у некоего сирийского епископа Даниила, царь отправляет за ними гонца. Получив эти письмена, Маштоц и Саак пытаются выучить писать. Месроп Маштоц ими по-армянски группу учеников, однако двухлетние занятия не приводят к успеху; выявляется недостаточность «данииловых письмен» для выражения звукового состава армянского языка. Требовался более совершенный алфавит. Вместе с группой учеников Маштоц отправляется в Сирию,чтобы в ее древних культурных центрах поработать над созданием письмен. Здесь он встречает доброжелательный прием и поддержку. И в то время как прибывшие с ним ученики, разбившись на две группы, изучают греческую словесность в Самосате и сирийскую—в Эдессе, сам Маштоц трудится над выполнением поставленной перед собой задачи. Сложному делу выработки удобных письменных знаков должна была предшествовать еще более трудная работа: впервые в истории армянского языка надо было подвергнуть анализу живой речевой поток и выделить из него присущие ему отдельные фонемы. Эта задача была выполнена Маштоцем блестяще созданные им письмена полностью соответствовали фонетической системе армянского языка того времени; достаточно сказать, что в течение шестнадцати столетий, етделяющих ето время от наших дней, в армянский алфавит были внесены лишь такие изменения, которые явились результатом дальнейшего развития языка. Далее Маштоц принялся за выработку буквенных знаков и, наметив их очертания, выбрал себе в качестве консультанта грека-каллиграфа из Самосаты Рофаноса, дабы придать буквам окончательный вид. Так в 406 г. были созданы буквы, которыми до сих пор пишут армяне. Первое испытание новосозданного алфавита Маштоц предпринял вместе со своими учениками Ованам Екехецаци и Овсепом Пахнаци, переведя и записав отрывок из Библии. В столице Вагаршапате Маштоца встретили с ликованием. Началась благодарная, но трудоемкая работа по распространению армянского алфавита по всей стране. Месроп Маштоц, таким образом, не только выдвинул высокую и благородную идею, исходившую из насущных нужд народа, но и посвятил ее осуществлению всю свою жазнь, которая прервалась в 440 г. Незадолго до этого скончался и его сподвижник Саак Партев. Изобретение армянских письмен создало прочную основу для утверждения достижений армянского языка, прошедшего многовековой путь развития в устной речи, для его дальнейшего существования. Ближайшие и отдаленные, культурные и политические последствия и результаты этого события неоценимы. Непосредственно вслед за этим возникла и в течение нескольких десятилетий достигла необычайного расцвета армянская литература с ее двумя ветвями: оригинальной и переводной. Первая у самых истоков породила ряд великолепных историографических трудов—произведения авторов V века Корюна, Агатангехоса, Фавстоса Бузанда, Егише, Лазара Парпеци, наконец, «отца армянской истории» Мовсеса Хоренаци, как и многие образцы богословско-философской и научной литературы, принадлежавшие перу того же Маштоца, Езника Кохбаци, Давида Керакана (Грамматика) и других; вторая—переводная—наряду с богословскими произведениями сделала достоянием армянского народа многочисленные первоклассные творения мировой, в первую очередь, древнегреческой культуры в области науки, философии и художественной литературы. В оригинальных произведениях, созданных после изобретения армянского алфавита, получили отражение также достижения древнеармянской культуры домаштоцевского и дохристианского периода. Армянская литература оплодотворила все отрасли культуры, которые в это время вступили в период своего расцвета. А культура в целом стала одним из тех могучих средств, при помощи которых армянский народ смог в течение веков сохранить свою самостоятельность и самобытность.