Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э.

Курсовая работа

Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э.

План:

Введение

Глава I. Социально-экономическое развитие Римской империи в I в. н. э.

§1. Экономика

§2. Социальная структура

Глава II. Развитие сельскохозяйственных поместий в Италии

§1. Типы хозяйств

§2. Организация рабочей силы

§3. Уровень агротехники

§4. Доходность

Глава III. Рабство в сельском хозяйстве

Глава IV. Основные тенденции развития сельского хозяйства и аграрных отношений Заключение

Источники и литература

ВВЕДЕНИЕ

Тема моей курсовой работы называется «Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э.». При изучении истории любого общества или государства, нас вместе с политической историей интересует также его социально-экономическое развитие, которое неразрывно связано с политической историей изучаемого нами государства или общества. Экономические, как и политические процессы в обществе больше всего связаны с основной отраслью производства, которая является двигателем экономического процесса, данного общества и в которой, так или иначе, задействована большая часть населения. Такой областью экономики в античном обществе являлось сельское хозяйство.

Я использовала два источника: Варрона «Сельское хозяйство» и Колумеллу «О сельском хозяйстве». Известный римский ученый Марк Теренций Варрон1
в книге «Сельское хозяйство» начинал свою работу с установления ее темы: какими вопросами должен заниматься автор тракта, посвященного земледелию; что должно составлять его содержание.

Сельское хозяйство не было для него основным или по крайней мере важным жизненным делом, каким оно было для Колумеллы. Об этом свидетельствует, то обстоятельство, что он занимался сельскохозяйственными вопросами уже в самом концу жизни и ни разу не касался их в работах предшествующих лет.

Главным источником Варрона были тут беседы со «сведущими людьми». Варрон охватывает ряд отраслей сельского хозяйства: полеводство, виноградарство, садоводство.

Книга Варрона, как сельскохозяйственный тракт стоит гораздо ниже сочинений и Катона, и Колумеллы, хозяев-практиков, писавших о хозяйстве не с чужого голоса, а по собственному опыту. И тем не менее «Сельское хозяйство» Варрона имеет право на то, чтобы стоять рядом с ними: так велико значение этой книги для истории сельского хозяйства Италии. Достаточно перечислить те вопросы, которые остались бы без ответа, не будь книги Варрона. Без нее мы ничего не знали бы о такой важной хозяйственной отрасли, как кочевое скотоводство; характер подгородного хозяйства с его ориентировкой на римский рынок стал для нас ясным только благодаря Варрону; он же познакомил нас с возникновением подгородного птицеводства и птицефермами. Благодаря ему, мы получили более правильное представление о полевом хозяйстве того времени.

О знании техники полевых работ в древней Италии, обязаны этим главным образом Варрону, который оказался нашим единственным источником. Он внимательно наблюдал за сельскими работами. Варрон был первым, кто описал ряд полевых орудий и кто собрал и объяснил по существу многие сельскохозяйственные термины. Его страницы донесли до нас голос деревенской трудовой Италии, ее крестьян, пастухов, всех, кто свободными или рабом трудился на ее полях и бродил по ее пастбищам. И это сделало книгу, сухую и написанную небрежно и рассеянно, сокровищем, цена которого не умалится, пока жив будет интерес к человеку и его труду.

«Сельское хозяйство» Луций Юний Модерат Колумелла1
написал уже на склоне жизни, когда он подводил итог и своим значениям, и своему опыту и считал себя признанным учителем молодежи, избравший сельское хозяйство своей деятельностью. Книга Колумеллы — это не только свод конкретных сведений, свидетельствующих об очень высоком уровне италийской агрономической науки, — это определенная программа, указывающая сельскому хозяину, что он должен делать, если он хочет процветанию селького хозяйства.

Книги Колумеллы посвящены виноградникам, представляют полный курс виноградарства, который во многих своих частях принимается безоговорочно учеными виноградарями современной Италии.

Дальше очень помогли раскрыть тему моей работы книги Кузищина В.И., Сергеенко М.Е., Штаерман Е.М., Трофимова М.К.

В книге Штаерман Е. М. «Древний Рим: проблемы экономического развития» анализируется те особенности социально-экономической истории древнего Рима, которые объясняются характером гражданской античной общины, сопоставляя эту общину с другими — кровнородственными и соседской (или сельской), автор изучает причины, определявшие развитие в них рабовладельческих отношений.

При всей изученности социально-экономической истории Рима, столь детально, казалось бы разработанной в трудах, основанных на тщательном подборе источников, ряд связанных с нею проблем все еще дискуссионным. Сознательно или бессознательно те или иные авторы стремятся установить, насколько примерно, изучая различные явления социально-экономической истории Рима, исходить из категорий и закономерностей.

В книге «Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи» Штерман я нашла ответы на такие вопросы: какое положение было в сельском хозяйстве Италии в I в. н. э.; какие сельскохозяйственные поместья были в период I в. до н. э.-I в. н. э.; в каком состоянии была техника для работы в сельском хозяйстве.

В книге «Генезис рабовладельческих латифундий в Италии (II в. до н. э.-I в. н. э.)» Кузищина В.И. был описан как развивался латифундиальное хозяйство. Хорошо излагает, кто и как занимался на латифундиях.

В монографии В.И. Кузищина «Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.-I в. н. э.» решается вопрос о рентабельности труда рабов по сравнению с трудом наемных работников и колонов. Во всяком случае, если удельный вес наемного труда и возрастал, то обуславливалось это не нехваткой рабов — сплошь да рядом наемниками те же рабы, — а большой заинтересованностью и усердием сдавшегося в наем раба.

Моя цель раскрыть тему курсовой работы «Сельское хозяйство Римской империи в I в. н. э. Для этого необходимо раскрыть следующие задачи:

1. Изучить состояние сельского хозяйства (основные отрасли сельского хозяйства, выращиваемые культуры, их урожайность, агротехника, орудия труда).

2. Рассмотреть соотношение мелких хозяйств, вилл и латифундий, организацию сельскохозяйственных работ, характер и уровень использования рабского труда.

3. Определить основные тенденции развития сельского хозяйства и аграрных отношений.

Глава

I

. Социально-экономическое развитие Римской империи в

I

в. н. э.

§1. Экономика

Античная гражданская община опровергает мнение, будто римская экономика развивалась медленно потому, что римляне не были особенно заинтересованы в получении со своего имущества максимального дохода. Многочисленные данные показывают, что извлечение дохода, в первую очередь из земельных владений, обеспечивало право владельца на принадлежавшую ему на том или ином основании землю. Понимали римляне и необходимость производить соответствующие затраты. Муж, управлявший полученным женой в приданное имением, был обязан тратить средства на производство работ, без которых имение становилось менее доходным, причем приветствовались и другие затраты, понимавшие доходность.

Кроме того, тот же характер собственности гражданской общины давал гражданам возможность извлекать из своего имущества доходы в денежной форме благодаря развитию товарного хозяйства. Исчезновение — после окончательного конституирования — царских и очень крупных частных имений, дробление земли между гражданами, а затем и сдачу в аренду участков на agerpublicus предопределили, по крайней мере до начала усиленной концентрации земли, господство мелкого и среднего индивидуального производства. А также производство не могло долгое время остаться самоудовлетворяющим, натуральным, как огромные домены царей, храмов, вельмож в странах неантичного типа или мелкие замкнутые общины (где сочеталось земледелие и ремесло, платившие царям подати натурой. Таким образом, отсутствовал или, во всяком случае, не играл большой роли сектор, основавшийся исключительно на натуральном хозяйстве, что, несомненно, влияло на весь характер экономики.

Обмен, приведенный к возникновению и развитию денежного обращения, приобрел все большее значение по мере того, как в состав возглавлявшегося Римом государства включались различные области и города, по своим природным условиям имевшие возможность специализироваться на производстве того или иного вида продукции сельскохозяйственной, и особенно ремесленной, а также по мере того, как римляне осваивали новые культуры (оливки, виноград, фруктовые деревья, овощи), улучшали породы скота, в первую очередь овец, дававших высококачественную шерсть, что увеличило специализацию хозяйства и приводило к некоторому развитию общественного разделения труда. Так, производство не только для извлечения плодов, но и для получения денег достигло уровня более высокого, чем в странах с иным типом распределения собственности. Развивалось производство на продажу, простое товарное производство. Однако далеко не все хозяйства были в равной мере вовлечены в этот процесс.

В последнее время в основном благодаря трудам советских ученых, выявлено многообразие типов римских производственных ячеек в главной отрасли римского производства — сельском хозяйстве и доказано, сколь неправомерно делать выводы, базирующие на данных, относящихся к какому-то одному из этих типов, о характере производства в целом. Среди этих ячеек были и высокотоварные (подгородные имения, специализировавшиеся на каком-нибудь одной, поставлявшийся на рынок культуре), и в значительной мере самоудовлетворяющиеся (латифундии и сальтусы с разнообразными культурами, ремесленными мастерскими и палестными рынками), и имения смешанного типа (виллы многоотраслевым хозяйством при выделении той или иной культуры для продажи и закупки ряда средств производства и потребления для рабов и господ у городских ремесленников), и занимавшие особое место пастбища, снабжавшие как сырьем, так и готовой продукцией более близкие и более отдаленные рынки.

Наиболее типичным рабовладельческим хозяйством была средней величины вилла, дававшая возможность извлекать максимум выгод из рабского труда. Здесь осуществлялось простая кооперация и разделение труда благодаря наличию рабов разной квалификации и разных специальностей.1

Типичные рабовладельческие виллы стали формироваться и развиваться по мере внедрения более трудоемких и прихотливых культур, требовавших не только большей затраты труда, но и большей тщательности в работе, большей выручки работников. По мере накопления опыта и знаний организация труда в общем эволюционировали не очень заметно. Набор их оставался почти неизменным, улучшалось только в ряде случаев качество. Развитие производственных сил, обусловившее за счет повышения квалификации работников и совершенствования из организации.

Дальнейший рост производительных сил в основном хозяйственном секторе Рима, предоставленном рабовладельческим виллам, зависел от возможностей использования рабского труда, от специфики этого труда, а не от каких-нибудь внешних причин, например рыночной конкуренции и состояния рынка. Последнее могло стимулировать распространение некоторых культур, но не определять общее состояние сельского хозяйства и его производительность, поскольку, как убедительно доказано в работе В.И. Кузищина, только подгородные имения работали, исключительно на рынок.1
Другие же виллы, даже производившие одну какую-то культуру на продажу, были многоотраслевыми, удовлетворяя потребности в сельскохозяйственной продукции в основном за счет своих ресурсов. Поэтому упадок спроса на какую-нибудь культуру не приводил автоматически и упадку всего сельскохозяйственного производства, состояние которого завесило от свойств присущих рабскому труду.

Но если труд рабов и мог в принципе быть совместим, с более совершенными орудиями производства и механизацией, то он вступал в противоречие с растущими требованиями, предъявлявшимися к качеству ручного труда, остававшегося основой производства. Колумелла считал, что колонам имеет смысл сдавать только поля, предназначенные под зерновые, они будут портить, видимо, из-за отсутствия специальных знаний получаемых рабами (виноградарями и садовниками). Но и хорошо обученные рабы трудились не в соответствии с требованиями времени о виноградарях. Колумелла писал, что поскольку требуемые их специальностью познания и живой ум толкуют их на непокорность и «злодейства», виноградарей обычно приходится держать в эргастулах и выгонять на работу закованными. Такое отношение снижало работоспособность в тех областях, где требовались высокая квалификация, старательность, сметливость.

Характерно, что и в этом плане, как во многих других, явления, обусловленные рабовладельческими характером производства, оказали на римское общество в целом.1

Упомянутые настроения, бывшие одним из проявлений классового антагонизма и распространившиеся среди производящих классов, не могли не повлиять на производство, тем более на производство, основавшееся на ручном труде, для которого индивидуальное мастерство играло определяющую роль.

Особенно большое значение оно имело в основных производственных ячейках ведущей отрасли хозяйства — рабовладельческих виллах. Дойдя до определенного уровня развития производительные силы, главной составной частью которых в Риме были люди, их умение, опыт, социальная психология, пришли в противоречие с производственными отношениями. При которых работник не хотел и боялся проявить свои знания, а собственник средств производства, с одной стороны, понимал, что без инициативных и квалифицированных работников производство не может стоять на должном уровне, а с другой — опасался проявления этих качеств.

Мнение тех, кто связывает расцвет и упадок рабовладельческого хозяйства с состоянием рынка земледелец был заинтересован в том, чтобы получить доход, старался по возможности изыскать дополнительные источники дохода, и при том денежного, так как деньги были необходимы для покрытия различных расходов на нужды хозяйства, на личное потребление, представительство, уплату налогов, городские нужды. Для того же, чтобы получать деньги, необходимо было продавать свою продукцию. Но, хотя римские агрономы высоко ценили возможность легко доставлять на рынок продукцию имения, мы не находим в источниках жалоб на трудности сбыта как на причину упадка сельского хозяйства.

Таким образом, мы не можем сказать, как иногда делалось, что рабский труд был вообще всегда малопроизводителен и малорентабелен. Если даже предположить, что производительность труда отдельно взятого раба была всегда ниже производительности труда мелкого свободного землевладельца, то суммарная производительность коллектива занятых на вилле рабов впоследствии упомянутых преимуществ оказывалась выше. Рабский труд до поры до времени не только не тормозил, но и стимулировал его подъем. Тормозом рабовладельческие отношения становятся, тогда сельское хозяйство достигает такой стадии, на которой одно принуждение уже не может заставить работника выполнить необходимые трудовые процессы, а прежних и некоторых новых, не меняющих, однако, коренным образом положение раба методов поощрения уже недостаточно.

Тем более рынок сбыта не мог иметь решающие значение для вилл, работавших в первую очередь для удовлетворения собственных потребностей. Такие виллы были определены В.И. Кузищиным как удаление от городов, и их, вероятно, было не так мало.1
То же относится к латифундиям. Возможно, рынок имел для скотоводства, рассчитанного на сбыт шерсти. Эта отрасль особенно бурно развивалась в I в. н. э., целиком базируясь на труде рабов-пастухов. Одновременно в ряде городов развивались перерабатывающие шерсть ремесла. Изделия из шерсти находили широкий сбыт: их покупали и бедные люди. В первые века (хотя, по мнению, например, Сираго, скотоводство было распространено во многих областях Италии и хотя известно, что существовали большие стада, иногда сдававшиеся в аренду) мы имеем сведений о людях, значительно обогатившихся благодаря разведению скота и продаже продуктов скотоводства.

До недавнего времени считалось, что сильнее всего связаны с рынком, а также с рабством латифундии, теперь можно считать доказанным, что этот тезис не соответствовал действительности. Рабовладельческие латифундии вообще были кратковременным явлением.

В I веке империи рабовладельческие латифундии, ассоциировавшиеся у тогдашних авторов с толпами закованных рабов и кабальных, с плохой, небрежной обработкой земли, ее запустением, приобретают известное распространение. Можно полагать, что, хотя, согласно авторам I в. н. э., латифундии всегда принадлежали несметно богатым людям, вызывавшим всеобщее негодование своим высокомерием и насилиями. Согласно проведенному В. Сираго исследованию, в Италии I начало II в. н. э. Наиболее богатыми и влиятельными землевладельцами были собственники северной части полуострова.1

Можно полагать, что латифундии, основанные только или преимущественно на рабском труде, просуществовали недолго. Сдача имений виликам и акторам еще больше распространяется в I и, особенно во II в. н. э.

Однако вряд ли справедливо распространенное мнение, согласно которому эволюция идет, только прямы путем, от приходящего в упадок рабства к колонату. Колонат существовал в Риме всегда и был много старше развитого рабства. Его значение в период, когда рабовладельческий способ производства достигает кульминации, захватывая даже латифундии, могло временно отойти на задний лан, но нельзя назвать время, когда он вовсе не играл бы роли. Тем более это относится к провинциям. Там распространялся рабовладельческий способ производства по мере урбанизации и умножения числа вилл муниципальных собственников. Но в большем или меньшем числе районов провинций охранялось крупное земледелие, основывавшееся на труде мелких земледельцев самых разных категорий, находится с земельными собственниками в самых разных отношениях, осмысливавшихся римлянами как колонатные.

С другой стороны в мелких и средних виллах, принадлежавших городским собственникам, труд рабов в значительной мере вытеснялся трудом колонов. Правда во многих из таких вилл часть земли (по Колумелле, занятой под зерновые, сдавалась колонам. Таким образом, и не имея точных и массовых цифровых данных, мы можем составить некоторое представление о процессах в сельском хозяйстве. Видимо надо говорить о двух укладах в нем. Один уклад связан с рабовладельческими отношениями, наиболее полно представленными в виллах, где эти отношения имели наибольшие перспективы развития всех заложенных в них возможностей. Другой уклад представлен крупными императорскими и частными доменами, где основными производителями были мелкие земледельцы весьма различного происхождения, статуса и положения.

Преобладание вилл было связано с более или менее интенсивным хозяйством, с трудоемкими, требовавшими квалификации и тщательной работы культурами, с развитием товарно-денежных отношений стимулировавших повышение доходности хозяйства, почему и аренда в тот период была в основном денежной, т. е. деньги становились важнейшей отраслью бюджета не только земледельца, но и арендатора. Распространение вилл обусловливалась урбанизацией, муниципализацией Италии и провинции, которая сама также зависела от распространения рабовладельческого способа производства.

Преобладание крупных доменов было связано с экстенсификацией хозяйства, преобладанием более простых культур, которые могли быть освоены колонами, сокращением сферу действия товарно-денежных отношений, поскольку домен был в основном само удовлетворяющим целым, колоны же, вносившие денежную ренту, из-за чего продавцом продукции домена выступал, как правило, сам владелец.1

Гораздо меньше, чем о сельском хозяйстве, мы знаем о городском ремесле и его организации. Но можно полагать, что в кое-каких существенных чертах то и другое подчинялось некоторым, общим закономерностям. Как и в сельском хозяйстве, и даже в большей мере, рабский труд в первую очередь проникал и те отрасли ремесла, которые требовали наиболее квалифицированной рабочей силы, особенно в производстве предметов роскоши — художественной керамики и материальной посуды, парфюмерии, в ювелирное дело, выработку и окраску высококачественных тканей, изготовление украшенной вышивкой и золотым шитьем одежды и т. п. Необходимо заинтересовать таких специалистов, добиться точности и художественности исполнения заставляла в ремесле гораздо раньше, чем в сельском хозяйстве.

Если о виликах, арендовавших имения, мы имеем сведения с середины I в. до н. э., о пользовавшихся значительной самостоятельностью и ведших собственные дела виликах и акторах — в основном с I в. н. э., о наделении участками и переводе на положение колонов родовых рабов — с конца I века, то поставленные во главе мастерских и достаточно самостоятельные инстры хорошо известны уже в I в. до н. э.

Во время Империи самостоятельность владевших мастерскими рабов все более возрастает, так же, как и практика найма чужих рабов. Сельских рабов во время Республики и в начале Империи держали в изоляции, отстраняли от участия в общих культах; лишь в I-II вв. н. э. стали организовывать для них фамильные коллегии и дозволять им поклоняться общеримским богам. Ремесленников издавна отпускали на волю.

Стоимость ремесленной продукции из-за низкой производительности труда была высока. Здесь снизить ее было еще трудней, чем в сельском хозяйстве. Стоимость ремесленного труда складывалась из стоимости сырья, части суммы, затраченной на покупку раба и орудий производства, и стоимости рабочей силы раба, т. е. содержания раба за время изготовления им данного продукта. Сырье стоило значительно меньше изготовленного из него предмета.1

Товарное производство ориентировано на рынок. Оно должно было считаться со спросом, находить новые формы его удовлетворения.

Доход приносили и мастерские, изготовлявшие предметы широкого потребления (строительные материалы, кузнечные изделия, просто одежду для рабов и плебса), не за счет высокой цены товаров, а благодаря широкому спросу. Владельцы мастерских расширяли свои предприятия, организуя новые либо укрупняя старые. Утрату мастерскими высокой квалификации превращала продукцию в стереотипную, более низкого качества, а следовательно, и находившую меньшей сбыт, дешевевшую, перестававшую приносить значительный доход. По-видимому, дело обстояло здесь так же, как и в рабовладельческих латифундиях, где труд надзора становился непомерным.2

Даже в строительстве деле, требовавшем немалого количества рабских рук, не организовывались большие коллективы работников, поскольку производство отдельных работ или отдельных частей одной работы часто сдавалось отдельными подрядчикам, приводившем свою, сравнительно небольшую группу работников.3

В мелком же ремесленном производстве механизация была столь же нереальна, как в мелком и среднем производческого сельскохозяйственном. И здесь отсутствие технического прогресса или, скорее, его крайняя замедленность были связаны не с несовместимостью рабства с возможностью внедрения какой-то механизации, а с его несовместимостью с крупным производством, где механизация важна.4

О заработной плате и численности свободных наемных работников мы ничего не знаем. Плиний Старший, отмечая упадок качества художественных изделий из бронзы, писал, что вместе с тем бесконечно возрастает стоимость работы. Но неизвестно, имел ли он в виду повышение платы наемным работникам, или содержание рабов.1

§2. Социальная структура

Социальная структура Рима менялась и усложнялась на протяжении его тысячелетней истории. Для периода поздней Республики и особенно Империи, когда социальная дифференция достигает наибольшего развития, мы можем очевидно говорить о двух эксплуатируемых и двух эксплуататорских классах, между которыми, естественно существовали разные переходы, «гибридные» формы: например, «бедные» сенаторы, владевшие в старых рабовладельческих областях Италии несколькими, основанными на рабском труде виллами; крупные собственники, в основном сдавшие земли колонам, но не выделенные из городских территорий; зажиточные поссесоры из сельской верхушки, применявшие различные формы эксплуатации; рабы и отпущенники, переведенные на положение колонов, кабальные и т. п. Однако наличие таких, существующих во всяком обществе гибридных форм не может служить аргументом против четкости классового деления римского общества. Борьбой и противоречиями между классами, возвышением одних и упадком других объясняются основные события римской империи и характерные черты ее определенных эпох.1

Один из таких классов — рабы — стоял вне гражданского общества и не мог, несмотря на его постоянную принимавшую разные формы борьбу, освободиться как класс, создать некие новые, принципиально отличные от старых отношения.

Своеобразными были и социальные связи в римском обществе. Экономических, договорных и внеэкономических связей между господином и рабом, патроном и вольноотпущенником, полном и землевладельцем.2

С развитием товарно-денежных отношений сословное деление в известной мере стушевалось по сравнению с классовым, т. к. происхождение отчасти отступало на задний план по сравнению с богатством, которое можно было вложить в землю. Однако во-первых, процесс этот не был повсеместным. В провинциях с преобладанием крупного землевладения и значительными пережитками родоплеменного строя принадлежность к землевладельческой знати имела первостепенное значение. Во-вторых, с ослаблением товарного и усиление натурального хозяйства эта связь снова повсюду вступает на передний план, хотя и тогда могли иметь мало место случаи, когда император продвигал выходцев из низов.1

Вряд ли можно безоговорочно причислять к классу рабовладельцев тех наиболее крупных земельных собственников, хозяйство которых основывались на колонате. Дело тут не в том, что у них был иной источник дохода — не прибавочный продукт раба, а рента, но в том, что тип, их хозяйства, его организация, характер связей с другими производственными ячейками, наконец, внегородской характер их собственности — все было иным. То обстоятельство, что такой магнат обладал большим числом рабов (слуги, ремесленники, административный персонал), по существу, ничего не изменяет. Такие рабы были важной принадлежностью данного типа хозяйства в условиях, когда наемный труд был развит сравнительно мало и в сельском хозяйстве — применялся не постоянно, а спорадически и когда землевладелец в отличии от помещика времен в крепостнического права не мог превратить колона в ремесленника. Но все же такое хозяйство можно себе представить и без рабов (например, если бы колоны, соединяя земледелие с ремеслом, сами удовлетворяли свои нужды в ремесленной продукции, а господин сам или через наемных администраторов наблюдая за работой колонов и учитывая сданную ими продукцию), тогда как вилла и мастерская без рабов что-либо производить не могли бы.2

Помимо труда рабов на всем протяжении истории Рима широко применялся труд различных арендаторов. Обычно, поскольку все арендаторы за исключением крупнейших съемщиков императорских сальтусов-кандукторов и обрабатывавших землю на правах заимки и долгосрочной аренды городских и государственных земель поссесоров, именовались колонами, последние особенно в литературе не дифференцируется. Можно выделить следующие группы:

1. Крупные арендаторы по краткосрочному денежному договору, владевшие собственным инвентарем и рабами или пересдававшие земли субарендаторам.

2. Мелкие арендаторы по краткосрочному, периодически возобновлявшему денежному договору, работавшие сами, частично со своим, частично с хозяйским инвентарем. Они вносили денежную ренту, обычно дополнявшуюся нерегулярными — внешним выражением их почтительности, часто поглощавшую не только их прибавочный продукт, но и часть необходимые, что в корне подрывало их хозяйство, как достаточно известно из писем Плиния Младшего.

3. Мелкие арендаторы без договора, сидевшие на земле собственника из поколения в поколение по обычаю, последствие некогда возникающих между земледельцем и колонам иных отношений клиентелы, прекария.1

Таким образом, исходя из отношения к средствам производства, места в процессе производства, формы изъятия прибавочного продукта, для Рима всегда можно говорить о двух эксплуатируемых классах, иногда более или менее совпадавших, а иногда не совпадавших с сословием, а именно о рабах и колонах, с рядом промежуточных групп. Удельный вес того или иного класса в производстве и соотношение между ними были различны для разных периодов и разных территорий не только империи в целом, но и Италии. Так, в северных ее районах различные типы аренды, видимо, всегда преобладали. Рабство в ее классовой форме, как и денежная аренда, было в основном связано с развитием товарного производства, со средней величины производственными ячейками, принадлежавшими сочленам городских гражданских общин, базировавшихся на античной форме собственности и политико-юридическом равноправии граждан. Колонат же, основанный на натуральной и отработочной с крупными внегородскими имениями римской и провинциальной знати.1

Глава
II
. Развитие сельскохозяйственных поместий в Италии

О рабовладельческих поместьях и их организации дошло мало достоверных сведений, но много легенд и сознательных фальсификаций, сквозь пелену которых трудно добраться до подлинной действительности. Следует квалифицировать как часто литературные сообщения римских писателей I в. до н. э. – I в. н. э. о том, что высшая аристократия ранней Республики довольствовалась крестьянскими участками, которые они обрабатывали к тому же собственными руками.1

Как известно, уже в I в. до н. э. виллы Луциния Лукулла и Метелла представители не столько хозяйственный, сколько парадный комплекс. В I в. н. э. городские помещения превратились в настоящие дворцы, о чем свидетельствуют многочисленные их остатки, обнаруженные археологами, и описания поэтов и писателей.

В центре внимания сельскохозяйственных трактов Катона, Варрона, Колумеллы и энциклопедии Плиния Старшего стоит рабовладельческое имение, хозяйственным центром которого является вилла.

Ко времени составления тракта Варрона, как известно, процесс земельный концентрации в Италии развивался весьма бурно, и сам Варрон и его современники во весь голос говорят о крупном землевладении. Впервые входит в это время в обход понятие латифундии.2

В буквальном смысле слова термин «латифундия» означает «обширное имение» и кажется довольно ясным. Латифундия, по Варрону, — это огромное имение, поместье с широко раздвинутыми границами, особям типом хозяйства, отличным от хозяйства имения средних размеров.3

Концентрация земли в форме огромных поместий латифундий, возделываемых толпами рабов, вытеснение крестьянства из деревни и сосредоточение его в городах. Ставших местом пребывания бездельников, — вот некоторые черты этой схемы, которая разделяется Варроном, Колумеллой, Плинием. В работе поставлен вопрос о генезисе латифундий, то есть предпринята попытка проследить процесс становления возникновения латифундиальной формы поместного хозяйства. Предметом стал особого изучения является развитие латифундиального землевладения в I в. н. э. При Августе были заложены основы латифундиального землевладения, созданы условия для его широкого распространения по всей Италии. О латифундиях много говорил Колумелла. Для Колумеллы характерна страстная полемика против латифундиального производства, которые несет упадок, неурожаи, запустение. Если для Варрона латифундия один из новых типов хозяйства, пока еще мало известной, не проявившийся свои производственные возможности, а потому и отмеченный бегло, мимоходом и в спокойном токе, то для Колумеллы латифундия — это хорошо известный, широко распространившийся хозяйственный тип, он говорит о латифундиях много часто и горячо.

Тщательная обработка земли, высокие урожаи, превосходные плуги предполагают мелкое интенсивное хозяйство, к тому же связанное с рынком.

Как было сказано, обширные просторные латифундии включали не только обработанные участки, но и заброшенные лесистые, пастбища и прочие неудобные земли. И этим заметно отличались от хорошо возделанных поместий среднего размера, где дорожили каждым клочком земли.1

Итак, переход к латифундиальному землевладению к колонисту в конечном итоге означал шаг вперед в развитии экономики, производственных сил, производственных отношений. В определяющей отрасли производства — сельском хозяйстве — переход к колонатному децентрализованному земледелию в техническом и агрономическом отношении был шагом назад.2

Однако основное внимание Варрона сосредоточено на хозяйстве катоновского размеров, порядка 100-200-300 юг., которое он считает самым рациональным.

Югом называют полщадь, которую пара волов может вспахать за один день. Верс равен ста квадратным футам. Югер заключает в себя два квадратных акта. Квадратный акт имеет в ширину 120 футов и в длину столь же. Эта мера по латыни называется «acnua». Наименьшая доля югера — это скрипул, который равен 10 квадратным футам. Исходя от этой основной меры, землемеры и говорят иногда отмерив югер, что поля осталось еще мешку унция, или секстант, или что-либо в этом роде.1

Судя по всему, поместье Колумеллы несколько больше. Г. Гуммерус предполагает, что оно достигло 1500 юг. Поскольку выяснение размеров типичного поместья в разнообразных расчетах, и лишь Гуммерус привел некоторые аргументы для их определения.2

Стоящие в центре внимания Катона, Варрона и Колумеллы хозяйство, таким образом, в целом могут быть определены, при их некоторых различиях как один экономический тип рабовладельческого поместья, связанного с рынком, а его средние размеры, видимо, колебались от одной до двух-трех центурий.3

Центурия — это квадрат, каждая доля сторона которого имеет в длину 2400 футов. Четыре таких центурии, расположенные так, чтобы с каждой стороны было их две, называется при подушном дележе государственной земли «Saltus».4

У Варрона рабовладельческое поместье идет как будто по той же колее: работа в поле, в саду и винограднике отданы все силы и все время. Только в досужие минуты рабы занимаются плетением корзин, веревок и матов, вырезыванием ручек и зубьев для грабель, вделыванием камней в трибулы, причем все это делается для нужды собственного хозяйства.1

§1. Типы хозяйств.

Идеальное поместье имеет все отрасли и культуры: нивы, виноградники, оливковые рощи, огород, вспомогательные посадки, лес и пастбища, на которых пасутся стада крупного рогатого скота, овец, коз, свиней. Имение, таким образом, обеспечено всеми необходимыми продовольственными культурами. Имеет свой собственный хлеб, вино, масло, овощи, плоды, мясо. Однако наличие этих отраслей и культур еще не означает самодавления и автаркии.

Колумелла, перечисляя отрасли идеального хозяйства, не упоминает о том, что какая-нибудь отрасль по своему удельному весу среди других: очевидно, это умолчание свидетельствует о более или менее равноправном соотношении основных культур некоторое предпочтение виноградника.

Колумелла, как известно, был страстным пропагандистом виноградарства, и поэтому неудивительно, что имение с винодельческим уклоном занимает его более всего. Вместе, с тем его сообщение о больших оливковых рощах и громадных хлебных нивах предполагают существование имений с соответствующим уклоном.

Специализация имений Колумеллы зафиксирована в самом терминологическом обозначении их как vinea — виноградник и olivetum — оливковый сад. Однако, когда Колумелла говорит от оливковых рощах или виноградниках, он никогда не понимает под этими обозначениями виноградную или масличную плантацию с монокультурной, что хорошо видно из анализа известий Колумеллы об инвентаре этих поместий. В свое время К. Нич высказал предположение, что писанный Колумеллой виноградник в 100 юг. и оливковый сад 240 юг. составляли часть обширного имения, хозяйства — латифундии, принадлежащей Колумелле, в которую входило также хлебное поле и пастбище.1

Для Колумеллы виноградник и оливковая роща — не часть одного громадного хозяйства, а самостоятельным уколом, своими отраслями, обеспеченные необходимым рабочим контингентом во главе с виликом, экономически не связанные с другими имениями. Рассмотрим инвентарь оливкового сада в 240 юг. (60 га) данный Колумеллой. Кроме оливкового сада в этом имении были хлебные посевы, а для хранения хлеба на вилле стояли 20 долиев, вмещающих около 700 пудов или свыше 11 тонн зерна. Владелец должен предусмотреть в хозяйстве три поры волов, три пахаря, необходимые число плугов, борон, ярмов, телег, мотыг, кос, серпов. Колумелла прямо рекомендует в оливковом саду: полбу, пшеницу, бобы, лупин. На вилле стояло 10 долиев для вина и 10 долиев для виноградных выжимок. Очевидно, вино шло для над рабской фамилии и, возможно наемников, а выжимки использовались на корм скоту. Между рядами олив сеяли не только злаки, но и кормовые, и для их уборки предусматривалось три сенокосных серпа. Какая-то часть имения была отведена под плодовые деревья.

На вилле хранился чан для валяния шерсти и ткацкий станок; паслись стада овец в количестве 100 голов и значительное свиное стадо, поскольку был выделен специальный свинопас; было несколько ослов и три пары волов. Таким образом, масличный сад представлял собою не масличную плантацию с монокультурной, а многоотраслевое хозяйство, в котором находили место и другие отрасли, благодаря чему имение снабжалось всем необходимым продовольствием и в этом отношении было независимо от рынка.1

Каковы основные принципы устройства виноградника?

В каждом винограднике тщательно следят, чтобы лоза была прикрыта колом с северной стороны, а если между лозами, чередуя ряды, сажают кипарисы (вместо кольев), то им не позволяют расти выше обычной высоты кола и не сажают лоз совсем рядом с ними потому что растения эти враждуют одно с другими.[1]

Судя по тому, что в хранилище предусмотрены долии на 800 мехов, виноградарство имело решающее значение, однако и здесь нельзя говорить о монокультуре. Наряду с долиями для вина на вилле стояло 20 долиев для зерна, то есть столько же, сколько и в маслиннике (для 11,5 тонн зерна). В шпалерном винограднике зерновых не сеяли, и для получения указанного количества зерна нужно было засеять особый участок вне рядов виноградных лоз.2

О том, что в винограднике росли маслины, яснее говорит Катон. «Сделай так, чтобы к виноградному сбору было готово все, что нужно в дождливую погоду: вымыты прессы, починены корзины. Осмолены долии … приготовлены или починены клетушки, намолота полба, закуплены соленая рыба, посолены палые маслины». Уход за виноградником дается издольщику. Он должен хорошо смотреть за имением, виноградным садом, хлебным полем. В этом винограднике есть, таким образом, не только виноградник, но и хлебное поле и сенокосы. Итак, виноградник в 100 юг. представляет в виде многоотраслевого хозяйства, обеспечивающего себя необходимым продовольствием. Однако из всех отраслей резко выделяется по своему удельному весу одна — виноградарство. Оливковый сад и виноградарство Катона — это особый тип имения, которое отличается от идеального не монокультурной, а тем, что при существовании многих отраслей одна культура в нем занимает ведущее место и придает особое направление данному хозяйству, определяет его специализацию.

Варрон принимает все расчеты Катона относительно инвентаря сада и виноградника.3

§2. Организация рабочей силы

Типичное римское имение II в. до н. э.-I в. н. э. — это ярко выраженное рабовладельческое хозяйство. Все работы, готового сельскохозяйственного цикла и первичная переработка полученных продуктов производились силами постоянной рабской фамилии. Естественно, ее воспроизводство и эксплуатация — важнейшие проблемы для рабовладельца. Для каждого имения в зависимости от его размеров, специализации (виноградарское, масличное, зерновое) и характера почв, рабовладельцы подсчитали необходимое количество постоянной рабочей силы, способной обеспечить наиболее эффективную обработку имения в течение всего года. Превышение этого количества, либо, напротив, недостаток нескольких рабочих единиц приводили или перерасходу денежных средств, или к недостаточной обработке земли, что отражалось на урожайности культур и доходности имения. Постоянное, достаточное число членов рабской фамилии — необходимое условие нормального функционирования данного типа хозяйства.1

Колумелла пишет, чтобы хозяин с колонами вел себя ласково и сговорчиво и был требовательнее к работе, чем к взносам: это не так досадно, и в общем более полезно. Там, где землю прилежно обрабатывают, она обычно дает доход и никогда не приносит убытка, если только не случится страшной бури или разбойничьего нападения. Поэтому колон не осмелится и просить скидки. Но и хозяин не должен цепко держаться за свое право во всем, чем он обязал колонам: не требовать строго наблюдения дней выплаты, привоза дров и прочих незначительных добавок, забота о которых доставляют селянину больше декули, чем расходов.

Колумелла совершенно уверен, что часто повторяющаяся сдача в аренду — зло и что еще хуже сдавать имение горожанину, который предпочитает обрабатывать землю не своими руками, а руками рабов.

В отдельных же имениях, куда хозяину приезжать трудно, всякое хозяйство пойдет сноснее в руках свободных колонов, чем у рабов, особенно же хозяйство зерновом, которое колон не может разорить, как виноградные сады и виноградники, и которому приходится особенно плохо от рабов: они отдают волов на сторону, плохо кормят, их и прочий скот, пашут небрежно, ставят в счет гораздо больше семян, чем на самом деле посеяли. За посевами ухаживают не так чтобы они дали хороший урожай, а снеся этот урожай на ток, они во время молотьбы еще уменьшают его своей небрежностью и воровством. Они и сами расхищают его и не оберегают от других воров, и не ведут честного счета ссыпанному. Так и выходит, что ослабевают чаще имения, а виноваты надзиратель и рабы. Поэтому такие поместья, куда как Колумелла сказал, хозяин приезжать не будет, следует, по-моему, сдавать в аренду.

Дальше следует забота о том, к какой обязанности какого раба приставить и каких на какие работы определить. Прежде всего советую не назначать вилика из тех рабов, которые нравились своей внешностью, а также из тех, которые служили городским приходным. Пусть виликам будет человек среднего возраста и крепкого здоровья, сведущий в сельских работах или по крайней мере весьма озабоченный тем, чтобы поскорее изучить. Нужно выбирать человека с детства закаленного на сельской работе и испытанного на деле. Он весьма подозрительно относится к счетоводству виликов и полагал, что неграмотный управляющий надежнее. Перечисляя ряд злоупотреблений, возможных со стороны вилика и рабов, Колумелла пишет: «Наконец, при уборке зерна в амбар они неправильно показывают его количество в счетной записи». Таким образом, как управляющий, так и рабы мошенничают, а поле приходит в невыгодное состояние. Чем грамотнее управляющий, тем больше путей для мошенничества и подлога он сможет изыскать. «Даже и неграмотный — пишет Колумелла — лишь бы он обладал твердой памятью достаточно хорошо может управлять хозяйством… Такой вилик будет чаще приносит своему господину наличные деньги, нежели приходно-расходную книгу, ибо не умея писать, ему будет труднее самому составить фальшивые счета или пользоваться для этого услугами из боязни быть уличенным».1

По отношению к остальным рабам следует держаться тех правил: с сельскими рабами, которые хорошо себя вели, Колумелла чаще, чем с городскими, дружески заговаривает, понимая, что этой хозяйской ласковостью облегчается их постоянный труд. Колумелла иногда даже шутит с ними и больше позволяет им самим шутить. Колумелла часто делает вид, будто совещается с более опытными о каких-нибудь новых работах.

Таким образом, Колумелла узнает способности каждого и степень его сообразительности. Колумелла видит, что они охотно берутся за дело, о котором с ними совещались и которое пр

едпринято с их совета. Следующие правила приняты всеми осмотрительными людьми. Колумелла обходит рабов, сидящих в эргастул, смотрит хорошо ли они закованы, достаточно ли крепко и надежно ли их место заключения, не заковал ли или не освободил какого-нибудь вилик без ведома хозяина, так как здесь особенно строго должны соблюдаться два правила: если хозяин наложил на кого-нибудь такое наказание, то вилик не смеет снять колодок без хозяйского разрешения; если вилик по собственному усмотрению заковал кого-нибудь, то, пока об этом не узнает хозяин, он не смеет его расковать.2

При всех различиях в численности постоянного рабского персонала в каждом конкретном хозяйстве в Италии для удобства расчетов складывается некоторые ориентировочные эталоны для рыночных категорий хозяйств. Варрон рекомендует в качестве таковых нормы трудовых затрат в скотоводстве. Так, один раб может управиться со стадом грубошерстных овец в 80 или 100 голов, а тонкорунных — лишь в 50 голов. Для ухода за сотней свиней достаточно одного раба, но ему помогает подпасков. Колумелла приводит нормы выработки пахарей, причем даны варианты для почв: легких, плотных и средних. Колумелла сообщает о трудовых затратах при платеже на разную глубину виноградников, проведении борозд и копке ям, разных размеров. Окопка лоз, прополка, обрезка, подвязка, очистка от молодых побегов также тщательно регламентируются.1

В винограднике Колумеллы в 100 юг. работают 16 рабов, в оливковом саду — 13 человек. Хлебное поле в 200 юг., по Сезарне обрабатывают 9, а с виноградным садом вместе — 12 рабов. Если это отдельное имение, то, включая другой персонал, общая численность постоянной рабской фамилии, видимо, будет близка и колумелловским цифрам. По-видимому, численность рабов на вилле типичного поместья Варрона также не превышает полутра-двух десятков. Судя по всему, рабский постоянный персонал в поместье Колумеллы значительно больше, чем у Варрона, и, возможно, достигает пяти-шести десятков.

Постоянный персонал состоял из разных рабов: сюда входил вилик с виликой и другие представители поместной администрации, пахари, виноградари и другие лица, которых можно определить в качестве квалифицированных рабов, и, наконец, разнорабочие.

Спецификой сельскохозяйственных работ является неравномерность трудовых затрат в течение года, — наличие таких периодов, когда приходится выполнять множество срочных работ, и глухих периодов относительно незанятого времени. Поскольку рыночная стоимость содержания раба требовали денежных средств, рабовладельцу невыгодно держать постоянно рабскую фамилию, необходимую в наиболее напряженный сезон. Так как после выполнения срочных работ большая часть года рабочая сила оказывалась незаметной, ее содержание ложилось тяжелым бременем на бюджет рабовладельцу. Поэтому хозяин определял постоянный контингент рабов, исходя из среднегодовых норм трудовых затрат, так, чтобы его рабы оказались более или менее равномерно заняты в течение всего года. Однако при таком расчете предполагается, что во время уборочных работ, постоянного контингента, находящегося на вилле, не хватает, а недостающая рабочая сила должна наняты со стороны.1

Как показывает анализ сочинений аграрных писателей, владельцы имений постоянно приглашают на срочные работы постоянных рабочих для спешных работ — обычное явление в типичном имении. Они приглашаются на сбор виноградов, сенокос, на жатву зерновых, для обработки запряженных участков.

В имении Колумеллы интерес к дополнительной рабочей силе столь же велик, как у его предшественников. У него уже появляются постоянные колоны, которые арендуют часть имения. Платаж под виноградник производится подрядчиком. Для сбора винограда хозяин иногда вынужден набирать работников за любую плату, настолько вилика была потребность в них. Рабочих рук не хватает даже при обрезке черников, и наемников приходилось приглашать. Даже рассаду огурцов и тыкв высаживать так или иначе в зависимости от цены на рабскую силу, а хозяин обеспокоен тем, чтобы делать это с наименьшими трудовыми издержками. Хозяйство Колумеллы так тесно связано с использованием дополнительной наемной силы, что его нормальное функционирование без нее представить нельзя.

Привлечение наемников позволяло организовать постоянную рабскую силу, самым рациональным способом было одно из основ доходности рабовладельческого имения. Применение труда свободных наемников не подрывало, а, напротив, способствовало укреплению чисто рабского характера производства в этих виллах. Рациональная организация рабского труда без свободных наемников было бы затруднена при том развитии товарно-денежных отношений, с которыми мы сталкиваемся в Италии II в. до н. э.-I в. н. э.1

Как бы ни было хорошо обеспечено хозяйство, рабочей силой в процессе производства ее нужно постоянно пополнять. Воспроизводство рабочей силы — одно из важнейших хозяйственных проблем. Каким образом она решалась для данного типа рабовладельческого поместья? Возможны три варианта. Вполне вероятно частичное поколение, например, за счет добычи, захваченной рабовладельцем во время военной компании, в которой он принимал участие.

Другое предположение: пополнение рабской фамилии происходило за счет внутреннего источника — рождения рабов рабынями и их последующего воспитания. Среди постоянного персонала должно быть порядочное число женщин и детей. И в самом деле, в сочинениях Варрона, Колумеллы упоминаются женщины на вилле типичного поместья.

В сочинении Колумеллы женщины-рабыни упоминаются чаще. Они используются на тяжелых работах, в том числе и на полевых.1

Одним из важнейших вопросов организации труда любого коллектива является специализация работников и кооперация их усилий. Изучение сведений римских сельскохозяйственных писателей показывает, что в рабовладельческих поместьях были сделаны известные успехи в этом отношении. В рабской фамилии, занятой производственной деятельностью, можно выделить несколько групп рабов, отличающих по характеру своего труда. К первой группе нужно отнести рабскую администрацию, выполняющую важную и притом производственную функцию надзора. Старшие чины — прокуратуры, вилики, акторы, видимо, считались своего рода специалистами, продавались и покупались в качестве таковых.

Другая группа — это квалифицированные рабы, то есть обладающие навыками в той или иной сфере деятельности. К таковым следует причислить пахарей, всегда выделяемых в особую категорию рабов, специалистов — виноградарей, оливководов, садовников, пастухов.

Третья группа может быть определена как разнорабочие, не обладающие особой квалификацией и поэтому имеющие меньшую рыночную стоимость.1

Наибольшей высоты производительность труда рабов достигла в рационально организованных рабских администрацией в столетие с середины I в. до н. э. до I в. н. э.2

§3. Уровень агротехники

Варрон рассказывает о средствах, которыми возделывают землю. Некоторые считают, что это люди и те, кто людям помогает и без кого невозможно возделывать землю. Другие производят тройное деление: есть орудия говорящие, бессловесные и немые. К говорящим относятся рабы, к бессловесным — волы, к немым — телеги. Все поле возделываются людьми: рабами, свободными или теми и другими; свободные работают или сам на себя как большинство бедняков, которые требуются вместе со всеми потомством, или нанимаются за плату — большие работы, например, сбор виноградника и сенокос, выполняют нанятые свободные рабочие. Обо всех рабочих Варрон сказал вообще так: «Нездоровые места лучше обрабатывать руками наемников, а не рабов, а в здоровых местах людей следует нанимать на большие сельские работы, например на уборку урожая, на съемку винограда или на жатву.1

Имеющиеся в нашем распоряжении данные свидетельствуют о совершенствовании сельскохозяйственной техники в Италии II в. до н. э.-I в. н. э. Она происходило в разных направлениях: появляются тяжелые и легкие плуги, колесный плуг, гольская жнейка, винтовые прессы для добавления сока, и оливкового масла, улучшается мукомольное дело, совершенствуются конструкция ярма, увеличивается ассортименты виноградных ножей, внедряется специальный буравчик и другие.

Улучшалась техника заделки навоза в борозды, для разных почв и разных культур использовался свой вид удобрения. В I в. н. э. было хорошо известно, что нельзя удобрять как попало, что излишнее унавоживание столь же нецелесообразно, как и недостаточное. Поэтому было разработана система норм удобрения на равное поле и склоны под пшеницу или полбу, ячмень или бобовые. В I в. н. э. известно уже несколько типов севооборота, достаточно сложных. В пределах того набора сельскохозяйственных растений, который был в распоряжении италийских хозяев в I в. н. э. их севообороты были агрономически правильно построены: чередование зерновых, трав, бобовых, рены и брюквы, просо и другие культуры было освоено практически.1

Исследование трактов римских аграрных писателей позволяет прийти к выводу о существовании в Италии I в. н. э. в передовых хозяйствах не только трехпольной и многопольной систем землевладения, но и освоения элементов такой сложной системы, как плодосемян. Освоение многополья и плодосемян позволяло более эффективно использовать всю территорию поместья и, следовательно, получать большее количество продукции. Поддерживание почвенного плодородия на высоком уровне было одной из самых важных и, добавим, трудных агротехнических проблем античного земледелия, особенно в условиях рабовладельческих поместий, специализированных на производстве зерновых. Во второй книге Колумеллы изложены правила весьма высокой агротехники полевых культур, в частности проведения тракторной вспашки. Вспаханная поверхность не должна была иметь огрехов и доводилась до такого состояния, что или совсем не нуждалась бороновании или лишь в минимальном. Для пахоты нужно подобрать сильных быков и особых пахарей.

При таком уровне итальянской агротехники, удостоверенном тем же Колумеллой, кажется невероятным, повторяем, предположение о глубоком упадке италийского земледелия. Колумелла говорит о сокращении урожайности не всех вообще зерновых и зернобобовых, а лишь пшеницы, требовательной и капризной культуры, нуждающейся в постоянном поддержании высокого почвенного плодородия, обильном унавоживании и сложной агротехнике.2

Более сложен вопрос об уровне развития оливководства и скотоводства в Италии в I в. н. э. В середине I в. н. э. кризис италийского оливководства. В. А. Сираго, однако, считает возможным говорить о высоком уровне италийского маслиноводства в течение всего I в. н. э. Заинтересованный в наилучшей организации ведущей отрасли владелец специализированного поместья, естественно же только применял свою передовую агротехнику, но и оснащал хозяйство наилучшей техникой, т. е. полным набором инструментов и орудий труда. Варрон в общей форме рассказал о снабжении хозяйства двойным комплектом орудий труда, обращая внимания на их высокое качество. В настоящее время проявилось несколько исследований, в которых говорится о своего рода технической революции в римском сельском хозяйстве с середины I в. до н. э. до середины I в. н. э., об усовершенствовании плуга и, в частности, л появлении колесного плуга, нового винтового пресса, галльской жнейки, новых видов серпов и садовых ножей, бороны с зубьями, более сложного молотила, о применении совковой лопаты для провеивания зерна, об улучшении конструкции ярма, галльского буравчика и др. В виноградном хозяйстве Колумеллы, естественно думать, применялось новейшая техника, кстати, Колумелла лично ввел в употребление ряд новых операций и новых орудий труда. Нет оснований предполагать, что в специализированном оливководческом поместье вооруженности эти хозяйства были хуже, чем другие поместья.1

Как бы ни бала техническая оснащенность производства и агротехника, хозяйства может работать плохо, если оно не обеспечено квалификационной рабочей силой.

В целом наличие передовой техники. Достаточно квалифицированной рабочей силы, высокой агротехники в специализированных хозяйств позволяет говорить о научном, высокоэффективном и рациональном организованном земледелии, научном в том числе, что оно велось на основе достижений сельскохозяйственной науки того времени. Описанный тип поместья, состоящий в центре внимания римских аграрных писателей, рассматривается или как самое доходное, самое прибыльное в условиях их времени хозяйство.2

§4. Доходность.

Для доходности имения важно и то, чем засадил сосед межное поле. Если у него рядом с межной дубовый лес, то ты можешь сажать возле этого леса маслину, потому что деревья эти по природе своей настолько враждебны одно другому, что они не только начинают давать меньший урожай, но отдаляются друг от друга, отклоняясь в сторону имения, как это обычно делает лоза, посаженная рядом с капустой. Как дубы, так и больше, густо посаженные ореховые деревья делают соседнюю полосу имения бесплодной.1

Рабовладельческое поместье, стоящий в центре внимания римских аграрных писателе, рассматривается ими как самое доходное, самое прибыльное в условиях их времени хозяйство.

К сожалению, у нас нет данных, позволяющих более или менее точно определить доходность таких поместий. Сохранилось лишь несколько отрывочных цифр, которые могут дать некоторое представление о доходности конкретных имений подобного типа. Имение тетки Варрона, расположенное в Сабинии в 24 милях от сестерциев дохода, что казалось в 2 раза больше, чем годовая доходность целого имения Аксия в 200 юг. под Реате. Значит, годовой доход имения Аксия равнялся 30 тыс. сестерциев или 150 сестерциев, а от предусадебного птицеводства — 20 тыс. сестерциев, всего — 30 тыс. сестерциев. Колумелла подробно останавливается на расчетах, имеющих целью показать выгодность виноградарства. Попутно он сообщает, что наивысшая доходность лугов, пастбищ и лесов в его время в Италии — 100 сестерциев с юг. Таким образом, доходность 100 юг. будет соответственно 10 тыс., а 200-300 — 20-30 тыс. сестерциев. К тому же, судя по всему, предполагается, что эти отрасли ведутся по последнему слову тогдашней агротехники.

Лучше всего известны расчеты доходности виноградников, причем в двух вариантах: исчисления Грецина и Калькуляции Колумеллы.

По расчетам Герцина, один югер виноградника принесет один мех вина (20 амфор), что при самых дешевых ценах даст 300 сестерциев, т. е. немного превысит 6% прироста с затраченных денежных средств (точно 6% равны 280 сестерциев). Это превосходит доход с лугов в 3 раза, а зерновых — раза в два. Иначе расчеты доходности виноградников у Колумеллы. Исходным пунктом рассуждений является участок в 7 югеров (т. е. колья подпорки, подвязки и прочее) обойдется в 14 тыс. Для обработки 7 юг. нужен квалифицированный виноградар, стоимость которого — 8 тыс. сестерциев, т. е. всего должно быть затрачено 29 тыс. сестерциев. Сюда прибавляется 6% прироста с двадцати девяти тысяч (3480 сестерциев), т. к. в течении двух лет молодой виноградник не плодоносит, таким образом, затрачивает 32 480 сестерциев.

Колумелла получал с одного югера виноградника не менее трех мехов вина, т. е. 900 сестерциев. Если вычесть отсюда текущие расходы, точный доход с 1 юг. по данным расчета Колумеллы будет равен 621 сестерцию или в 6 раз больше дохода от лугов и раза в три зерновых. Кроме того, Колумелла довольно выгодно продавал чубуки. Названные цифры говорят высоком доходе на вложенные средства — около 13-15%, превосходящем раза в 2два-два с половиной выгодные ростовщические проценты.1

Как можно было видеть, что упомянутая прибыль Колумеллы. 13-15% представляется весьма высокой, доходность же остальных отраслей была меньшей и вряд ли превосходила норму ростовщического процента (6%). Следует учесть, что все указанные расчеты касаются одной ведущей отрасли. Нажить колоссальное состояние, занимаясь сельским хозяйством, вряд ли было возможно. Основной источник богатств следует искать не здесь, а в ограблениях провинций, военных захватах, высоких ростовщических процентах, крупных спекуляциях. Собственник должен был начала приобрести крупные денежные средства где-то на стороне и лишь потом завести рациональное сельское хозяйство, которое поддерживало бы его состояние на высоком уровне.

Важнейшим фактором, обеспечивающим рентабельность этого типа поместья, является достижение постоянной высокой урожайности и доходности ведущей культуры или отрасли; урожай или постепенное падение урожайности молгло нанести сильный удар по самым основам его хозяйства, поглотить доход многих лет, собранный ценой больших усилий. Применение о подобных хозяйствах передовой для тогдашнего времени агротехники, наилучших орудий труда, комбинации культур, севоборотов и прогрессивных систем землевладения приводило к повышению урожайности, но вместе с тем и к тому, что к почвенному плодородию предъявляли повышенные требования. Бесконтрольное расходование почвенного плодородия в этих условиях часто не сопровождалось соответствующим восстановлением его основных источников, а поэтому получение стабильных высоких урожаев в течение длительного времени было сложной проблемой. Вот почему во многих из таких имений происходило постепенное падение плодородия и сокращение урожайности, что даже при прочих благоприятных условиях и рациональной организации подрывало их рабочие руки и, в частности, на рабов должно было сказаться неблагоприятно на доходности такого хозяйства. Иначе говоря, несмотря на широкое распространение и расцвет таких хозяйств в Италии II в.-I в. до н. э. и в I в. н. э., обеспечивавших общее процветание италийского сельского хозяйства, по своей внутренней структуре этот экономический тип был довольно неустойчивым.1

Однако в исследуемой период времени именно этот тип хозяйства имел благоприятные условия для существования и развития. И задавая тон в сельскохозяйственной и вообще экономической жизни Италии. Наивысшие успехи италийского земледелия были связаны с деятельностью подобных хозяйств. Именно здесь велось напряженная работа, и проводились разнообразные эксперименты по наилучшей организации работников, внедрялись новая техника и оборудование, совершенствовались старые и возникли новые агротехнические приемы, акклиматизировались новые сорта и культуры, создавалась агрономическая наука.1

Глава
III
. Рабство в сельском хозяйстве.

Без рабов, его труда и уменья, жизнь в Древней Италии замерла бы. Раб трудится в сельском хозяйстве и в ремесленных мастерских, он актер и гладиатор, учитель, врач, секретарь хозяин и его помощник в литературной и научной работе. Как разнообразны эти занятия, так и различны быт и жизнь этих людей, ошибкой было бы представлять рабскую массу как нечто единое и единообразие. Лучше всего осведомлены мы о жизни сельскохозяйственных рабов. Жизнь этих рабов проходит в неустанной работе, настоящих праздников у них нет; в праздничные дни они выполняют только более легкую работу.1

Главным поставщиком рабов на итальянский рынок являлась война. Пополнился рабовладельческий рынок в начале I в. н. э. продажей детей, которым приходилось прибегать жителям Малой Азии, чтобы кое-как справляться с уплатой налогов. Цены на рабов в Риме в I в. н. э. были такие: 600 сестерций за рабыню, считалось дешевой платой.2

Несмотря на то, что аграрной истории Рима, в частности в эпоху ранней империи, посвящено достаточно много работ, она остается довольно туманной. Неясно даже. Какой преобладал тип хозяйства — крупное землевладение, среднее и мелкое.3

Очень подробно аграрные отношения I-II вв. рассмотрены в монографии В. Сираго. По его мнению, крупное землевладение росло главным образом в Северной Италии, пользовавшейся особым покровительством Юлиев-Клавдиев. Они, напротив, старались насаждать мелкое и среднее землевладение. Лишь в долине По имелись крупные земельные комплексы. В остальных районах преобладали средние виллы, не сливавшиеся в единое хозяйственное целое, даже переходя в руки одного землевладельца. В I в. н. э. Преобладал труд рабов, доказательством чему Сираго видит в многочисленности относящихся к этому времени надпись виликов, управлявших сельскими фамилиями.

В италийской агротехнике существовали две школы. Одна из них представленная Колумеллой, стала за максимальную интенсификацию и рационализацию рабовладельческого производства, независимо от размеров имения. Другая, известная по Плинию Старшему сознавала, что при господстве рабского труда осуществление чаяний Колумеллы невозможно, так как рабы не будут работать в полную силу и предлагать упрощать и удешевлять хозяйство. Незаинтерисованность рабов в труде, а нехватка или дороговизна рабов предопределила победу второго направления и упадок интенсивных культур. В I в. н. э. удельный вес рабского труда в италийском сельском хозяйстве достиг своего максимума.Колумелла лишь мимоходом упоминает батраков, например, советуя сажать сорта винограда, поспевающие в разное время, чтобы не приходилось, если весь виноград поспеет сразу, брать слишком много наемников, невзирая на высокую плату. В некоторых отношениях то место у Варрона занимали батраки, Колумелла отводит колонам. Так. Варрон советовал посылать наемных работников на особо трудоемкие, мало плодородные или нездоровые участки. Колумелла считает труд хорошо организованных рабов более выгодным, чем труд колонов, «портящих» лозы и деревья, видимо, из-за отсутствия тех специальных знаний, которые должны были иметь, с точки зрения Колумеллы, виноградарь и садовод.

Очевидно, в I в н. э. италийское сельское хозяйство было наиболее однотипно, независимо от размеров имения.

Колоны были необходимой принадлежностью каждого имения независимо от его размеров. Колонов постоянно упоминает Марциал наряду с рабами. Своих виликов и колонов упоминает Сенека. Однако, в это время колоны, в отличие от более позднего периода, еще не участвовали в производственном процессе на несданной земле. Судя по Колумелле, обязанности их, помимо взноса причитающихся с них платы, сводились лишь к некоторым натуральным поставкам уров и т. п. Ни о каких отработках в господской части хозяйства речи нет. На своих участках они должны были работать добросовестно, и Колумелла настоятельно рекомендует землевладельцам следить. Чтобы колоны не оставляли ее. Здесь господствовал рабский труд — как в больших, так и в средних и мелких имениях.

В огромных латифундиях, по словам Колумеллы, трудились или закованные рабы, или кабальные должники. Следовательно, у крупного землевладения были свои защитники и теоретики, но и по экономическим соображениям. Колумелла подчеркивает, что латифундии запущены и обрабатываются небрежно. В латифундиях же применяются особые косилки, которые производят сенокос быстрее, но зато часть сена пропадает, так как траву косят по середине стеблей, короткая же трава остается вовсе не скошенной. В латифундиях, по его словам, применяется и двухколесная жатка, также дающая экономию труда.

В крупнейших имениях для владельцев на первом месте стояли изображения организации и экономики труда за счет тщательности работы, что вызывало отчуждение и Колумеллы; и Плиния Старшего несмотря не их расхождения по другим вопросам. Соображения эти диктовались, однако, не недостачей и дороговизной рабов, а, скорее всего, с одной стороны, попытки избежать простоев и занимать рабов в любое время года, с другой стороны — невозможностью добиться, чтобы массы рабов трудились тщательно. Поэтому и отдавались предпочтение методом убыточным, но зато обеспечившим им организацию и надзор за ними.1
Вместе с тем мы видим, что собственно инвентарь, то есть орудия производства, с течением времени изменяться очень мало. Зато растет число специализированных работников, занятых в сельском хозяйстве и поместном ремесле, и обслуживающий персонал. Далеко не во всех имениях были представители профессий, и на практике один и тот же раб должен был участвовать в нескольких трудовых процессах, так как держать или только косить, было бы крайне невыгодно, но все же тенденция ко все более дробной специализации несомненно. Именно, за счет, как и за счет накопления опыта, а не в результате отдельных технических усовершенствований шло развитие производственных сил. Специально обученный работник мог сделать больше и лучше, чем необученный. Он же мог наблюдать за работой неквалифицированных рабов-чернорабочих. По Колумелле, для 200 югеров зерновых требовалось иметь двух специальных пахарей и шесть медиастников. Если же участок был особенно труден — то трех пахарей и 12 медиастинов. Колумелла исходил, согласно своим общим установкам из соображений наибольшей рациоанлизации хозяйства. Возрастает численность администрации, которая теперь привлекает особенно пристальное внимание владельцев. В ее штат входили и надзиратели за отдельными видами рабов и за декуриями, на которые делились рабы.1

В небольших имениях. По словам Колумеллы, виликов часто нанимали в крупных — назначали из числа рабов. Неопытный, физически непригодный и сельским работам наносит хозяйству большой ущерб. Поэтому назначать на эту должность человека надо очень осмотрительно. Вилик должен быть человеком в расцвете сил, привычным к труду, опытным в сельском хозяйстве. Хорошо, если он пройдет курс учения у самых опытных землевладельцев. Быть грамотным ему необязательно, если он обладал хорошей памятью. Без тщательного надзора со стороны вилика, а еще лучше — господина, рабы, по словам Колумеллы, портятся. Воруют и бездельничают.

Перечисляя свойства, которыми должен обладать рабы, приставленные к тем или иным работам; виноградарям менее чем другим требуется порядочность, так как они работают толпой, под присмотром надзирателя. И большей частью требуемый этой отраслью работы живой ум оказывается у негодяев. Поэтому виноградники обычно возделываются закованными рабами. Здесь то и крылось непреодолимое противоречие рабовладельческого хозяйства: достигнув определенной степени развития, оно требовало инициативных работников. Работников обучали, добивались их максимальной специализации, но они или не хотели проявлять инициативу, или внушали недоверие господам, твердо уверенным, что, раб, наделенный живым умом и сообразительностью, обязательно употребить свои способности во зло: Получается заколдованный круг: Хозяйство требовало людей с известной сметкой, образованием и неотделимым от них уровнем культуры, хозяева же боялись, что «живость ума» толкнет рабов на «злодеяния».

Ни в коем случае ни следует допускать, чтобы рабы исполняли все работы без разбора, так как тогда никто не считает порученного дела своим и старается от него увильнуть, и не удается выявить прилежных и ленивых. Рабов надо делить на группы, чтобы за ними было легко наблюдать. Между группами и, отдельными работниками полезно соревнования, тогда они не сетуют на наказание ленивых и небрежных.

Рабочий день продолжается 12 часов. Если сумерки наступали рано, рабы выполняли домашние работы. Праздники соблюдались, однако, с довольно существенными оговорками, так как ряд работ дозволялось исполнять и в праздник. Вилик, обычно евший в присутствии фамилии, но за особым столом, в праздник мог, в виде поощрений пригласить особо отличившихся рабов к своему столу. Для рабов, занимающих в фамилии более почетное положение, вилика и рабыни сами изготовляют одежду; это льстит их самолюбию и экономит хозяйские деньги.1

Перевод рабов на положение колонов был принципиально новым шагом, чреватым многими последствиями. Он знаменовал полный разрыв с принципами Колумеллы.3

Наряду с трудом рабов в сельском хозяйстве начинает все больше распространяться труд колонов, т. е. свободных арендаторов. Положение этих арендаторов с самого начала было неодинаковым.

Колоны делились на две категории: арендаторов по договору, среди которых были и крупные съемщики, сами эксплуатировавшие труд рабов и арендаторов, из поколения в поколение, сидевших на землях крупных собственников. Повинности последних определялись не столько зачастую уже потерянными первоначальными договорами, сколько по местными обычаями. Колонов этой категории с течением времени становится все больше. В I веке еще преобладала денежная аренда, но она подрывала хозяйство мелких съемщиков. Задолженность росла, нередко землевладельцы продавали за услуги инвентарь колонов, что окончательно лишало их возможности выбиться из нужды.

В I веке колоны еще были, по крайней мере формальностью, вполне равноправны с владельцами земли. Некоторые из них играли известную роль в соседних небольших городах, занимали там жреческие должности, участвовали в коллегиях. Но постепенно они переходят как на положение членов проживавший в имении фамилии, которая включала рабов, вольноотпущенников и клиентов владельца. Они участвуют в фамильных культах и становятся неотъемлемой частью имения, вместе с которыми переходят по наследству. Число колонов возрастало за счет разорившихся крестьян и посаженных на землю отпущенных рабов и их потомков. Особенно развивался колонат в императорских и крупных частных имениях.1

ГЛАВА
IV
. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И АГРАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ.

Италия в начале новой эры была центром огромной Римской империи, в которой рабовладельческие отношения классического типа, развивавшиеся уже около двух столетий, проникли в главную отрасль производства — сельское хозяйство. Основной производственной ячейкой стало рабовладельческое поместье средних размеров, связанное с городским рынком. Во II-I вв. до н. э. сельское хозяйство Италии, развивающееся на базе рабовладельческих отношений, достигло наивысшего расцвета. Положение изменилось в I в. н. э.: средние рабовладельческие виллы разоряются, на смену им приходят крупные латифундии, в которых увеличивается роль колонов, хотя рабы продолжают быть основой рабочей силой. Сельское хозяйство Италии начинает испытывать трудности; сокращается урожайность зерновых, виноградников, оливковых садов. Одной из важнейших причин надвигающегося экономического кризиса в сельском хозяйстве развитого рабства, которое в новых социально-экономических условиях огромной Римской империи уже не обеспечивало развития общества.

Ведущей отраслью экономики Древнего Рима было сельское хозяйство. Поэтому огромное значение имеет детальный анализ аграрных отношений для составления более полного представления о римской экономике и выявления особенностей социально-политической борьбы в Римском государстве, которые, как и вся социально-экономическая история Рима в целом, определялись развитием аграрных отношений. Непрекращающаяся борьба вокруг аграрных отношений. Непрекращающаяся борьба вокруг аграрного вопроса часто ставила римское общество перед необходимостью решать проблему земельного голода. В связи с этим одним из важнейших элементов в римском землеустройстве становится организация сельскохозяйственной территории для ее оптимального использования, т. е. рациональное распределение пашни, пастбищ, угодий. При выводе колоний, когда римские граждане вступали в сложные взаимоотношения с местным населением, этот вопрос приобретал особую значимость. Поэтому именно римляне выработали четкие системы межевания полей, способствовавшие получению высокой прибыли с земельной собственности и урегулированию отношений владельцев земли.

До нас дошли фрагменты трактатов римских землемеров I—II вв. н. э., фиксирующие принципы раздела земель, а также юридические нормы их использования. Этими правилами руководствовались при размежевании территорий колоний. Высокая квалификация и большой практический опыт авторов, изучение ими фондов государственных архивов по римскому землеустройству позволяют считать трак таты достоверными источниками по аграрным отношениям Рим эпохи Принципата.

В наиболее полном виде до нас дошло сочинение Гигина Младшей «Устройство лимитов». Гигин Младший, прозванный Громатиком, начал свою карьеру при Траяне (98—117 гг.). В его произведении дай анализ римской практики межевания земель во всем Средиземноморье, основанной на теоретических принципах деления пространства, которые римляне заимствовали от этрусков. В представлении древние мировое пространство было населено богами, размещенными в определенном порядке. Участки небесной сферы, предназначаемые для каждого божества, разделялись пограничной полосой, называемой лими­том (Птез, Ша). Лимит как граница обозначенного храмового участки бога, священен и неприкосновенен. Лимиты располагались по строгой схеме. Главными считались два: тот, который проводился с востока на запад (по линии восход — заход солнца), получил название Декуманус (Оеситапиз), а второй лимит, указывающий направление с севера на юг,— Кардо (Сагйо). Таким образом, два главных лимита создавала ориентацию пространства и, пересекаясь под прямым углом, делили его на четыре части.

Эти принципы мирового строения пространства римляне применяли на земельной территории, а именно, лимит — священная пограничная полоса — отграничивал одно земельное владение от другого; кроме того, территория, предназначенная к межеванию, делилась на четыре части Декуманом и Кардом, пересекающимися под прямым углом. Но в землемерной практике функции лимитов расширяются. Экономи­ческие потребности развивающегося сельского хозяйства Италии при­вели к необходимости не просто проводить между частями межуемой территории пограничную полосу, а прокладывать дорогу, обеспечиваю­щую связь этого района с рынком. Теперь лимит обозначает не только линейную границу владения, но и общественную дорогу определенной ширины (2,5—3 м) на размежеванной территории. В практике межева­ния продолжают совершенствоваться принципы деления пространства. Каждую четвертую часть территории в свою очередь делили лимитами, параллельными главному Декуману и главному Кардо. Такой тип межевания у римлян получил название лимитации. В том случае, когда лимиты проводились через равные интервалы, они, пересекаясь под прямым углом, образовывали квадратную единицу измерения пло­щади — центурию, которая дала название всей системе раздела зе­мельных площадей—центуриации. На плане центурированная тер­ритория напоминает шахматную доску.

По трактату об «Устройстве лимитов» можно реконструировать схему центуриации римской колонии, проследить, как на определен­ной территории обеспечивалось закрепление прав собственности на участки. Гигин Младший показывает основные принципы государствен­ной политики по предоставлению колонистам угодий и учету общест­венных земель на территории римских колоний во всем Средиземно­морье.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сельское хозяйство играло решающую роль в производстве, земля была важнейшим видом собственности и главным средством производства, поэтому мобилизация богатств в руках господствующего класса принимало прежде всего фирму концентрации земли; реализовалась в появлении крупного земледелия. Широкое проникновение рабства в полисный организм, кризис полисной организации приводит к максимальному развитию рабовладельческого способа производства, организации нового производственного организма — рабовладельческой товарной виллы средних размеров, которая становится ведущим типом сельскохозяйственного производства в Италии. Дальнейшее развитие рабовладельческого способа производства и процесса земельной концепции в италийской деревне приводит к укреплению виллы до размеров внушительных по территории имений — латифундий, которые на первых порах функционируют как рабовладельческие хозяйства, а затем перестраиваются и превращаются в крупное поместья с децентрализованным землепользованием зависимых колонов.

Рабовладельческая общественно-экономическая формация, как и всякая другая, прошла определенный круг и всякая другая, прошла определенный круг развития: она возникла в результате распада или трансформации старых отношений, на определенном этапе исторического существования достигла кульминации, и развивающиеся в ее недрах производительные силы получили небольшой простор.

Подъем производительности рабского труда был одним из средств увеличения доли прибавочного продукта, повышения доходности рабовладельческого имения. Вместе с тем его неизбежно влекло за собой интенсификацию производства, его более быстрое развитие. По воздействием этих факторов сельского хозяйства Италии II в. до н. э.-I в. н. э. достиг высокого уровня. В это время произошло окончательное оформление класса рабов. Раб становится основным производителем почти во всех отраслях производства, в том числе, в самой главной — в сельском хозяйстве.

В связи сокращением внешних источников рабства в I в. н. э. рабовладельцы начинают обращать внимание на внутренние источники рабства, на доморощенных рабов, поощрять деторождение у рабынь вплоть до дарования свободы. I в. н. э. последующие столетия семейные отношения в рабской среде развиваются и поощряются господами.

Источники и литература

1. Варрон Марк Теренций. Сельское хозяйство. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963.

2. Колумелла. О сельском хозяйстве// Ученые землевладельцы древней Италии/ Под. ред. М.Е. Сергеенко. – Л.: Наука, 1970.

3. Сергеенко М.Е. Очерки по сельскому хозяйству древней Италии. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1958.

4. Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.-I в. н. э. М.: Московский университет, 1973.

5. Кузищин В.И. Генезис рабовладельческих латифундий в Италии (II в. до н. э.-I в. н. э.). М.: Издательство Московского университета, 1976.

6. Сергеенко М.Е. Жизнь Древнего Рима. Очерки быта. Л.: Наука, 1964.

7. Сергеенко М.Е. Два типа сельского хозяйства в Италии I в. н. э. // Изв. АН. СССР. Отделение общественной науки. 1935. №6.

8. Штаерман Е.М., Трифимова М.К. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971.

9. Штаерман М.Е. Древний Рим. Проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978.

1
Варрон (116-28 гг. до н. э.) — знаменитый римский ученый-«энциклопедист», автор многочисленных трудов, из которых наибольшее значение имели «Древности» в 41 кн.

1
Колумелла — автор агрономического тракта «О сельском хозяйстве» в 12 книгах, в целом одинаково оценивают возникшие трудности в сельском хозяйстве Италии, показывая упадок италийского земледелия в I в. н. э. и противопоставляя его процветанию сельского хозяйства в предшествующие столетия римской империи.

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 100-103

1
Сергеенко М.Е. Очерки по сельскому хозяйству древней Италии. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 32

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 104-106

1
Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.- I в. н. э. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 67

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 107-111

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 113-116

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 128-130

2
Там же. С. 132-133

3
Там же. С. 135

4
Там же. С. 138

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 141

1
Штаерман Е.М. Социальная структура. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 210

2
Там же. С. 211

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 197

2
Там же. С. 199-200

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 186-188

1
Штаерман Е.М. Экономика. // Древний Рим: проблемы экономического развития. М.: Наука, 1978. С. 190

1
Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.- I в. н. э. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 54

2
Там же. С. 58-59

3
Кузищин В.И. Латифундия. // Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.-I в. н. э. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 184

1
Кузищин В.И. Бурное развитие латифундиального землевладения в I в. н. э. // Генезис рабовладельческих латифундий в Италии. М.: Изд-во Московского университета, 1976. С. 159-163

2
Там же. С. 249

1
Варрон Марк Теренций. Сельское хозяйство. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 38

2
Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э.-I в. н. э. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 59

3
Там же. С. 64

4
Варрон Марк Теренций. Сельское хозяйство. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 38

1
Варрон Марк Теренций. Сельское хозяйство. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 14

1
Кузищин В.И. Идеальное имение и типичное поместье. // Римское рабовладельческое поместье. М., Изд-во Московского университета, 1973. С. 67-70

1
Кузищин В.И. Идеальное имение и типичное поместье. // Римское рабовладельческое поместье. М., Изд-во Московского университета, 1973. С. 71

[1]
Колумелла. О сельском хозяйстве // ученые земледельцы древней Италии/ Под. ред. М.Е. Сергеенко. – Л.: Наука, 1970. С. 130

2
Кузищин В.И. Идеальное имение и типичное поместье. // Римское рабовладельческое поместье. М., Изд-во Московского университета, 1973. С. 72

3
Там же. С. 73

1
Кузищин В.И. Организация рабовладельческой силы. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 89

1
Колумелла. О сельском хозяйстве// Ученые землевладельцы древней Италии/ Под. ред. М.Е. Сергеенко. – Л.: Наука, 1970. С. 131-132

2
Там же. С. 134

1
Кузищин В.И. Организация рабовладельческой силы. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 90-91

1
Кузищин В.И. Организация рабовладельческой силы. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 92

1
Там же. С. 93-94

1
Кузищин В.И. Организация рабовладельческой силы. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 95-96

1
Кузищин В.И. Организация рабовладельческой силы. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 98-99

2
Там же. С. 101

1
Варрон М.Т. Сельское хозяйство. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. с. 43

1
Кузищин В.И. Организация хозяйства, уровень агротехники, доходность. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 121

2
Там же. С. 122-123

1
Кузищин В.И. Организация хозяйства, уровень агротехники, доходность. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 124

2
Там же. С. 125-126

1
Варрон М.Т. Сельское хозяйство. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. с. 43

1
Кузищин В.И. Организация хозяйства, уровень агротехники, доходность. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 126-127

1
Кузищин В.И. Организация хозяйства, уровень агротехники, доходность. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 128

1
Кузищин В.И. Организация хозяйства, уровень агротехники, доходность. // Римское рабовладельческое поместье. М.: Изд-во Московского университета, 1973. С. 130

1
Сергеенко М.Е. Рабы. // Жизнь древнего Рима. М.-Л.: Наука, 1964. С. 259

2
Там же. С. 263-265

3
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабство в сельском хозяйстве. // Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971. С. 27

1
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабство в сельском хозяйстве. // Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971. С. 29-32

1
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабство в сельском хозяйстве. // Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971. С. 34-35

1
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабство в сельском хозяйстве. // Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971. С. 36-40

3
Там же. С. 43

1
Штаерман Е.М., Трофимова М.К. Рабство в сельском хозяйстве. // Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М.: Наука, 1971. С. 53-55