Реферат на тему
Доисторическое население Восточной Европы и его культура
ПЛАН
1. Ледниковый период в восточной Европе и первые следы человека.
2. Культура палеолитической эпохи.
3. Культура неолитической эпохи.
4. Трипольская культура.
5. Начала металлической культуры; медь и бронза.
6. Железная культура.
7. Вопрос об этнографической принадлежности доисторических культур восточной Европы.
1.
Ледниковый период в восточной Европе и первые следы человека.
Территория восточной Европы, на которой родился и вырос русский народ, является давнишним жилищем людей. Наши предки — славяне — расселялись по земле, содержащей в недрах своих человеческие останки и предметы быта многих тысячелетий.
Древнейшие следы пребывания человека в восточной Европе найдены в так называемых диллювиальных пластах, образовавшихся в отдаленную от нашего времени и современных климатических условий геологическую эпоху. В эту эпоху громадные ледники покрывали среднюю и восточную Европу и, двигаясь к морям, отрывали и перетирали залегавшие под ними каменные породы и, подтаивая, образовывали мощные потоки, которые сносили к морям и перемывали продукты разрушения камней — лёсс, глину, песок, валуны и т. д. Глубокие и широкие речные долины нынешней Европейской России — следы этих мощных потоков, устремлявшихся к морям. Человек жил в это время к югу от ледников, в окружении исчезнувших теперь и отчасти существующих животных, на которых он охотился, — мамонтов, носорогов, пещерных медведей, львов, гиен, волка-собаки, северных оленей. Кости этих животных вместе с костями человека, грубо обтесанными каменными орудиями, костяными поделками и кусочками угля найдены в некоторых местностях южной России. Эти местонахождения считаются археологами стоянками первобытных людей. Самая замечательная из них Кирилловская стоянка в Киеве. Она залегает под толстым наносом лесса, в слое песка, на глубине 13-20 метров под поверхностью и является древнейшим свидетельством человеческой жизни в восточной Европе. Остатки человеческой жизни занимают здесь значительное пространство (около десятины) и содержатся в большом количестве; видно, что они накоплялись здесь в течение продолжительного времени. Моложе этой стоянки по времени — Мизинская стоянка (около села Мизыня) над Десной в Черниговской губернии. Она открыта была под довольно толстым слоем лёсса, но не таким все-таки, как Кирилловская стоянка, в слое выветрившегося ледникового щебня, который лежит над слоем лёсса толщиной в метр. Такое местонахождение указывает на значительно позднейшее ее происхождение, по сравнению с Кирилловской стоянкой. На это указывает также и нахождение здесь наряду с остатками мамонта и носорога костей лося и северного оленя. Еще более молодой является стоянка Гонецкая, близ села Гонцов на р. Удае в Полтавской губернии. Эта стоянка расположена уже выше слоя лёсса, следовательно относится уже к послеледниковому периоду. Кроме указанных трех стоянок подобные же следы первобытного человека найдены и в других местах южной России — в Киевской, Черниговской, Волынской, Подольской, Екатеринославской (близ Кривого Рога) губерниях, в пещерах Крыма, на Висле близ Пулав (Новая Александрия), в селе Костенках Воронежской губернии, близ села Карачарова на р. Оке в Муромском уезде. Вероятно, с течением времени найдены будут и другие такие же стоянки.
2.
Культура палеолитической эпохи.
Предметы, найденные в этих стоянках, т. е. грубо обтесанные каменные орудия — скребки, ножи, наконечники, молоты, и костяные поделки (орнаментированные бивни мамонта), имеют большое сходство с такими же вещами первобытного человека, найденными в той же обстановке и в западной Европе. Значит, эта эпоха первобытной культуры была когда-то общая для всей Европы. Эпоху эту по преобладанию грубо обтесанных каменных орудий принято называть палеолитической, или древнекаменной. Археологами она делится на несколько периодов, на несколько последовательных культур, причем восточноевропейская палеолитическая культура относится к культурам типа Солютре и Маделен, т. е. средней и поздней палеолитической эпохи.
Соображая по находимым остаткам, о быте человека в эту эпоху можно заключать, что он был зверолов и рыболов. Небольших животных он поражал кремневым копьем или стрелой и молотом; на крупных — мамонтов, носорогов, оленей — он устраивал, вероятно, облаву, старался загнать их в яму, болото, озеро и здесь убивал. Домашних животных, если не считать волка-собаки, у первобытного человека рассматриваемой эпохи еще не было. Пищей для него служило мясо убиваемых на охоте животных и рыба. Мясо он потреблял в сыром виде, соскабливая его с костей скребками и разрезая каменными резцами. Впрочем, попадающиеся обожженные кости свидетельствуют, что первобытный человек палеолитической эпохи умел уже пользоваться и огнем — этим великим культурным приобретением человечества. Одеждой человека в это время служили, по всей вероятности, шкуры убиваемых им животных. Кроме того, от холода и непогоды он укрывался в естественных углублениях и пещерах, где они были, например в Поднестровье и Крыму. В некоторых из них найдены были очаги, каменные орудия, расколотые кости — весь аксессуар палеолитической культуры. Каменные орудия приготовлялись из кремня, который при своей крепости и прочности легко поддавался обработке при помощи ряда ловких ударов. Но в общем орудия эти еще очень примитивны, сделаны при помощи простого отбивания, несколькими ударами, без мелкой обивки, без сверленых отверстий. При помощи этих орудий палеолитический человек обрабатывал дерево и кости, и в раскопках на Десне и Удае найдены костяные стрелы и шила. Глиняной посуды в эту эпоху человек еще не умел делать. При всей дикости человеку палеолитической эпохи присуще было, однако, чувство изящного, стремление к украшению своего тела и обстановки. Для целей украшения служили привески из просверленных зубов пещерных медведей, костяные бусы в виде столбиков и т. п. Больших, сравнительно, успехов достиг палеолитический человек в резьбе по кости. В Кирилловской стоянке найден большой бивень мамонта, украшенный линейным рисунком, впрочем, очень грубым; в Мизынской стоянке найдено много предметов, вырезанных из мамонтовой кости и орнаментированных. Некоторые изображения, особенно животных, прямо поражают своей художественностью. Но при наличии эстетического чувства у первобытного человека не заметно еще чувства и сознания религиозного. Нет никаких признаков того, чтобы в палеолитическую эпоху были какие-либо погребальные обряды: умершего человека, по-видимому, постигала та же самая участь, как и умершее животное.
3.
Культура неолитической эпохи.
Наряду с описанными древнейшими остатками человеческой жизни на территории Европейской России, частью в диллювиальных слоях, а частью в аллювиальных, найдены были остатки, характеризующие дальнейшее развитие этой жизни, — переход к более совершенным формам быта. В 1876 году профессором Антоновичем были открыты в лёссе около Кирилловского монастыря и затем в других местах по течению Днепра вниз от Киева искусственные пещеры, представляющие собой длинные, сводообразные коридоры в метр шириной и в два метра высотой. На дне этих пещер были найдены остатки пищи в виде раковин речных улиток и костей животных и рыб. Животные эти были уже те самые, которые ныне являются домашними: лошади, коровы, свиньи. Прогресс быта обнаруживается и в найденных здесь каменных орудиях, которые по отделке являются более совершенными, чем палеолиты, и в осколках глиняной посуды, правда, сделанной от руки и плохо обожженной. В 1878-1882 годах при устройстве Сясьского канала на побережье Ладожского озера профессором Иностранцевым обнаружены были также следы человека, характеризующие переход от палеолитической культуры к новой, более совершенной. В торфяном слое были найдены кости человека и животных — тюленя, северного оленя, лося, кабана, зубра, медведя и домашней собаки, и каменные орудия — скребки, наконечники стрел, долота, рубила, точила частью отбивные, а частью уже отшлифованные, найдено также громадное количество костяных и роговых изделий — кости с различными заострениями с одной или обеих сторон, ножи, скребки, иглы, шила, дротики, гарпуны, крючки для ловли рыбы, лопаты и т. п.; затем — осколки больших глиняных сосудов, плохо обожженных, украшенных точечным орнаментом. Шлифованные каменные орудия приготовлены из более мягких, чем кремень, пород (большей частью из сланцев), сверление в них слабо развито, и отверстия сделаны путем долбления кремнем; заметны следы пиления камней. На некоторых костяных предметах видны изображения тюленя и собаки.
Культура, вырисовывающаяся по этим находкам, является преддверием к более высокой культуре, так называемой неолитической эпохи, характеризующейся преобладанием шлифованных каменных орудий. Следы этой культуры сохранились в остатках поселений, мастерских и могильников, рассеянных уже по всей Европейской
России, но более всего на юге. Раскопки обнаружили, что в эту эпоху человек перестал уже удовлетворяться естественными убежищами, а устраивал себе искусственные жилища — пещеры и землянки, или так называемый культурные ямы, крытые сверху. В этих ямах, по всей видимости, человек жил зимой, проживая летом в шалашах или хижинах. В настоящее время эти ямы, конечно, засыпаны землей, пеплом и завалены кухонными отбросами; иногда в них попадаются человеческие кости и даже целые скелеты. В некоторых местах были открыты группы таких жилищ, которые образовывали поселки неолитической эпохи, причем некоторые окружены валом из земли и камней, являясь, таким образом, остатками городов этой эпохи — городищами. Из городищ неолитической эпохи можно указать на Дьяковское близ подмосковного села Коломенского; наибольшее число городищ с остатками неолитической культуры сосредоточено в южной Волыни. По находимым в этих жилищах костям животных видно, что прежние крупные животные палеолитической эпохи: мамонты, носороги, пещерные медведи, львы — исчезли и оставались только северные олени, зубры и туры. Видно затем, что охота за дикими животными все более и более заменялась скотоводством, разведением прирученных животных — собак, овец, коз, быков и свиней. Кости этих животных в большом количестве содержатся в кухонных остатках неолитической эпохи. Зернотерки, т.е. углубленные камни с другим круглым камнем для растирания зерен, — прототипы ручных жерновов, находимые в неолитических поселениях Поднепровья и Поднестровья, свидетельствуют о начавшемся сборе и разведении хлебных зерен. По некоторым признакам можно заключать о начавшемся употреблении и, быть может, разведении волокнистых веществ. На некоторых глиняных сосудах орнаменты сделаны путем наложения на их сырые стенки нитей, плетений и тканей; среди каменных вещей находятся глиняные пряслицы.
Великие успехи были достигнуты в эту эпоху в обработке камня, кости и глины. Отбитое хорошо рассчитанным ударом каменное орудие обтесывается затем легкими ударами, и ему придается уже более правильная и целесообразная форма. Некоторые орудия — молоты, топоры, долота, клинья — искусно полируются и получают изящную, иногда прямо художественную форму. В топорах, молотах, булавах для насаживания на ручку продалбливаются или просверливаются правильные отверстия. Некоторые орудия украшены особыми изваяниями. Самые орудия становятся более разнообразными; появляются новые формы их, которые не знала палеолитическая эпоха, — булавы, кинжалы, длинные копья, долота, мотыги, зернотерки. Большое и разнообразное применение находят также изделия из рога и кости — узкие и широкие полированные топоры, долота, спицы, шила и т. п. Что касается обработки глины, то здесь на первый план выдвигается производство глиняной посуды — корчаг, горшков, чаш, тарелок, кружек, бездонных сосудов и т. д. Вся эта посуда приготовлялась еще без гончарного станка, от руки, но в общем довольно искусно. Для нанесения орнамента служили нити, веревочки, тесьмы, рогожки, сетки, заостренные кости. Посуда обжигалась в особых горнах, выкопанных в земле, обтыканных палочками и обмазанных глиной. Кроме сосудов из глины приготовлялись пряслица и ткацкие грузики, свистки и различные статуэтки людей и животных, указывающие на начало ваяния.
Раскопки обнаружили возникновение в неолитическую эпоху погребального обряда, что в свою очередь указывает на зачатки верований, на проблески религиозного сознания. Древнейшим обрядом является погребение покойника в яме с поджатыми ногами и с прижатыми к лицу руками; впрочем нередки случаи похорон покойника и в выпрямленном положении. Яма иногда имеет следы деревянного сруба или выложена камнями; следовательно, для покойника готовили своего рода дом. В яме встречаются каменные орудия и глиняная посуда; следовательно, покойник снабжался нужными предметами для загробной жизни. Над могилой насыпался курган, иногда довольно высокий. В Галиции и Волыни открыты были погребения в каменных ящиках (кистах), сложенных из тщательно притесанных каменных плит; вместе с костяками в этих кистах найдена была глиняная посуда и каменные орудия. В некоторых каменных ящиках вместо костяков найдены урны с пеплом и полированные каменные топоры; значит, появился уже обряд сожжения покойников. Найдены были и другие вариации погребения. Так, близ села Волосова Муромского уезда графом Уваровым раскопаны пять человеческих скелетов, положенных в направлении с севера на юг, с рукой, подложенной под голову. Над головами скелетов в слое угля найдены сосуды с пеплом, костями зверей и кремневым наконечником изящной отделки. Наконец, в курганах степной полосы найдены были костяки, выкрашенные красной краской (охрой). По-видимому, трупы п
4.
Трипольская культура.
Высшего развития своего культура неолитической эпохи достигла в культуре глиняных мазанок и раскрашенной посуды, открытой впервые покойным В. В. Хвойко в бассейне р. Стугны и Красной, в окрестностях села Триполья и названной поэтому триполъской культурой. Культура эта имела обширное распространение. Следы ее находят в области Десны в Черниговской губернии, в области Днепра в Киевской и в смежных частях Херсонской губернии, в Подольской, в Галиции, Бессарабии, Румынии и далее в славянских землях Балканского полуострова. Раскопки обнаружили, что в это время люди жили в землянках, надстроенных сверху деревом, от 3 до 5 метров в длину и ширину. Стены этих жилищ устраивались из плетня или частокола и обмазывались глиной с примесью соломы или зерновой шелухи. В середине землянок находилась яма, в которой устраивался очаг. Эти ямы кроме золы наполнены теперь остатками пищи в виде растворчатых раковин, костей оленя, дикой козы, свиньи, коровы, овцы, лошади, рыб и птиц, обуглившихся зерен пшеницы, проса, ячменя и конопли, а также черепками битой посуды и обломками орудий из камня, кости и рога. Рядом с этими землянками открываются сооружения особого рода — глиняные площадки. Они так же, как и землянки, обведены были стенками из кольев, бревен и прутьев, обмазанными глиной и иногда окрашенными. Но здесь нет центральных ям и очагов, нет и кухонных остатков. На полу, обмазанном глиной, стоят пирамидально сложенные камни, глиняные столбы, в виде усеченного конуса, чашеобразные каменные плиты и огромное количество сосудов, наполненных пережженными человеческими костями: черепа и скелеты лежат и прямо на полу. По-видимому, таким образом, эти глиняные площадки не что иное, как дома мертвых. Находимые в них сосуды самой разнообразной формы: двойные биноклеобразные, украшенные бороздчатым орнаментом, шарообразные, плошкообразные, покрытые коричневой краской, грушевидные с небольшим отверстием наверху, украшенные спиральным орнаментом. Оригинальной особенностью трипольской культуры являются глиняные статуэтки, свидетельствующие о больших успехах художественного вкуса и техники. Одна из этих статуэток из темно-красной глины изображает, например, женщину, с лицом, очень похожим на совиное, другая, покрытая коричневой краской, — женщину в сидячем положении с вытянутыми горизонтально ногами и сложенными руками и т. д. Интересны глиняные площадки, открытые профессором фон Штерном в местечке Петренах, Бессарабской губернии. Здесь кроме урн с человеческими костями находились маленькие сосуды с золой, костями животных или просом; вокруг на земле попадались каменные молотки и топоры, ножи, пилы из кремня и другие предметы. Среди найденных здесь сосудов большая часть расписана красной, черной или фиолетово-коричневой краской, реже — двумя красками — черной и красной. На некоторых сосудах, на местах, оставшихся свободными от геометрического орнамента, изображены люди (невполне удачно) и животные — лошади, ослы, козы, собаки. Наряду с памятниками живописи здесь находятся и памятники глиняной пластики в виде человеческих фигур и быков с длинными расходящимися рогами. Судя по большому совершенству изделий, найденных в Петренах, археологи склонны видеть в пет-ренской культуре более поздний фазис развития той же самой трипольской культуры.
По вопросу о происхождения этой трипольской культуры высказывалось мнение, что в ней следует видеть отражение микенской культуры, распространенной на берегах и островах Эгейского моря и предшествовавшей эллинской культуре. Эта культура, распространившись среди варваров, населявших восточную Европу, понизилась качественно, подобно тому, как произошло это впоследствии с эллинской культурой, распространившейся среди скифов и сарматов. Однако то обстоятельство, что население, строившее вышеописанные землянки и площадки, не знало еще бронзы, известной носителям и творцам микенской культуры, и все орудия приготовляли из камня и кости, заставляет видеть в трипольской культуре самостоятельную культуру, предшествовавшую эгейской. По мнению проф. фон Штерна, индоевропейское население, создавшее трипольскую культуру, добровольно или под напором других племен, покинуло свое первоначальное местожительство, подалось на юг и заселило берега малой Азии, Эгейских островов и Греции. Здесь оно продолжало развивать свою культуру, которая и достигла пышного расцвета в критско-микенской (эгейской) культуре. Этим переселением объясняется тот факт, что в переходную от каменных орудий к металлическим эпоху исчезла в нашей стране художественная керамика не существовала в бронзовом веке и вновь возродилась уже на греческой почве нашего юга, куда она перешла вместе с населением, ее создававшим.
К неолитической эпохе относятся еще так называемые мегалитические сооружения, хорошо известные в Западной Европе под именем менгиров, кромлехов и долменов. Менгиры — это большие глыбы камней, водруженные в виде обелисков в вертикальном положении. Сооружения из камней, расположенных в виде круга, называются кромлехами. Долмены представляют собой искусственные камеры из грубо обтесанных каменных плит. Менгиры находятся у нас в Волынской, Подольской и Херсонской губерниях; долмены — на Кавказе, в Крыму и кое-где в Польше. По-видимому, это гигантские вариации тех же глиняных столбов и сосудов, которые находятся на глиняных площадках.
5.
Начала металлической культуры; медь и бронза.
Неолитическая культура в восточной Европе так же, как и в западной, исподволь перешла в металлическую. На это указывает нахождение в обстановке неолитической культуры изделий из чистой меди и бронзы. Так, в некоторых глиняных мазанках в окрестностях Триполья найдены при урнах медные топорики; в курганах Воронежской и Подольской губерний рядом с каменными фигурируют также и медные предметы; то же самое встречается и в курганах с окрашенными скелетами в Харьковской губернии. Самые формы этих медных предметов сильно напоминают каменные орудия. Медные изделия явились раньше всех других металлических, потому, что медь самый доступный, самый легкий для примитивной обработки металл. Возможно, что начало этой обработки положено было на стороне, например на Урале. Медные вещи, грубо сделанные, — боевые и рабочие топоры, кирки, мотыги, долота, серпы, наконечники стрел и копий — во множестве найдены в так называемых «чудских» курганах Приуралья и западной Сибири. Медь для них добывалась в «чудских» копях южного Урала и Алтая и тут же превращалась в изделия, о чем свидетельствует нахождение в этих копях глиняных форм, плавильных горшков для отливки предметов. Но впоследствии медь разрабатывалась и в Европейской России. Следы древней разработки и плавления меди найдены также в Бахмутском и Славяносербском уездах Екатеринославской губернии. Что касается бронзовых изделий, то они, несомненно, стали приготовляться и вошли в употребление гораздо позднее медных, ибо для выработки их необходимо знакомство уже с двумя металлами — медью и оловом — и их свойствами. Бронзовые изделия найдены в курганах Прикарпатья, Херсонской и Екатеринославской губерний, на Подонье, в Вятской губернии (Ананьевский могильник близ Елабуги) и на северном Кавказе (Кобанский могильник), в общем — в незначительном, впрочем, количестве. Эти бронзовые изделия — кельты, наконечники копий и стрел, серпы, ножи, кинжалы, мечи, топоры, фибулы и разные другие украшения имеют более совершенные, более изящные формы, чем медные. Топоры, рукоятки мечей украшены геометрическим орнаментом или изображениями оленей, лошадей, барсов, рыб и т. п. Фибулы, или застежки, имеют форму лука с натянутой тетивой и также обычно украшены геометрическим орнаментом. Нахождение форм для отлития бронзовых вещей и кусков бронзового сплава указывает на то, что бронзовые изделия готовились и в нашей стране. Но есть признаки, указывающие и на привоз этих вещей со стороны: некоторые из них носят на себе заметные следы греческого влияния. Медные и бронзовые изделия не заменяли собой полностью изделий из камня и кости. Эти последние сохраняли свое значение в житейском обиходе долгое время после появления медных и бронзовых изделий, а в некоторых местах каменные орудия дождались железных. Такое явление наблюдается в курганах сел Гатного и Янкович около Киева, где железные изделия оказались при покойниках наряду с каменными орудиями и примитивной посудой.
6.
Железная культура.
Последняя стадия доисторической культуры в нашей стране характеризуется железными изделиями, найденными при раскопках полей погребения на юге России. Поля погребения — это обширные могильники без насыпей, расположенные на возвышенных плато или на склонах. На них, на известной глубине находятся костяки или урны с пережженными костями, а вокруг разбросаны стеклянные бусы, подвески из морских раковин с продетыми бронзовыми кольцами бронзовые фибулы, пряжки, пластинки, шила, кольца, железные ножи и серпы, глиняные, а иногда и стеклянные сосуды, серебряные и золотые украшения. По своему типу эти вещи напоминают иногда вещи ранней железной культуры Запада (так называемой Гальштадской). Но наряду с этим много находок этой культуры, относящихся к более поздним, историческим временам, которые подлежат изучению на основании письменных памятников. Железная культура соединяет, таким образом, доисторические времена с историческими.
7.
Вопрос об этнографической принадлежности доисторических культур восточной Европы.
Итак, в нашей стране, как и в других странах, происходила в доисторические времена последовательная смена культур. Естественно возникает вопрос: была ли эта смена результатом эволюции жизни одного и того же населения, или же она стояла в связи со сменой самого населения? Антропологи указали, что палеолитическая и неолитическая культуры принадлежат населению, преимущественно длинноголовому, тогда как погребения, относящиеся ко времени металлической культуры, открывают перед нами существование в нашей стране нового короткоголового типа наряду с прежним длинноголовым. На этом основании ученые сначала склонны были предполагать, что каменная культура принадлежала особой, теперь исчезнувшей первобытной расе, тогда как металлическая культура принадлежала короткоголовым арийцам, прибывшим позднее в восточную Европу и оттеснившим прежнюю первобытную расу. Но в настоящее время против этого предположения выдвинуты разные соображения. Во-первых, короткоголовость не является устойчивым антропологическим признаком арийцев. Народы индоевропейской семьи имеют смешанный тип, и это смешение встречается у одного и того же народа; так, например, северные германцы — длинноголовые; южные — короткоголовые; южные итальянцы — длинноголовые, северные — короткоголовые; такие же различия наблюдаются и среди славян. Ученые думают поэтому, что индоевропейские народы еще перед расселением на своей прародине не представляли чистого типа, однородной антропологической расы, что этнический тип индоевропейца уже до расселения мог быть результатом смешения, метизации рас. С другой стороны, и теория переселения в Европу арийцев из Азии в настоящее время уже не встречает признания со стороны ученых, а наоборот — все более и более выдвигается теория, помещающая индоевропейскую прародину именно в Европе. Точно так же не встречает признания и мнение, что индоевропейцы расселялись в Европе с уже развитой металлической культурой. Новейшие исследователи, опираясь на данные сравнительного языкознания и археологии, считают возможным утверждать, что индоевропейцы до расселения знакомы были лишь с медью, но употребляли ее мало, так что во времена своего расселения они находились собственно на стадии неолитической культуры и уже после расселения переходили к металлической культуре. Затем, до расселения своего индоевропейцы были народом преимущественно пастушеским, кочевым и, хотя и были знакомы с начатками земледелия, но все же преимущественное значение оно получило в их быту уже после их расселения. Все эти соображения, разрушая прежние аргументы о смене культур в зависимости от смены населения, однако не дают возможности установить, что смена культур восточной Европы была только эволюцией жизни одного и того же населения. Дело в том, что как только проясняется мрак времен, доисторические времена сменяются историческими, восточная Европа оказывается населенной народами все-таки разных рас. При таких условиях приходится пока отказываться от этнографических приурочений доисторических культур, от установления последовательной связи между доисторическими культурами и позднейшими историческими. В рамки исторического изложения пока еще нельзя вдвинуть и расположить на своих местах те данные, которые получены доисторической археологией. Историческое изложение приходится все-таки начинать с определенных свидетельств о народностях, населявших восточную Европу и об их житье-бытье.
Литература
1. М. Грушевский. Киевская Русь. Т. 1. СПб., 1911.
2. Д. И. Багалей. Русская история. Т. 1. М., 1914.
3. Н. Д. Полонская. Историко-культурный атлас по русской истории с объяснительным текстом / Под ред. М. В. Довнар-Запольского, Вып 1. Киев, 1913.
4. И. Н. Бороздин. Некоторые итоги русских археологических исследований последних лет // Древности. ТрудыИмп. Моск. Археол. Общ. Т. 23. Вып. 1.