РЕФЕРАТ НА ТЕМУ
КИТАЙСКАЯ ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА В ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ
ПЛАН
1. Развитие буддизма в стране. 3
2. Эволюция конфуцианства. 8
3. Другие аспекты китайской философии. 9
Литература.. 12
1.
Развитие буддизма в стране
Гибель династии Хань и как следствие этого - общий упадок в стране в период Троецарствия, ослабление центральной власти (этого гаранта социальной стабильности, по конфуцианским представлениям) привели, казалось, к глубоким необратимым переменам. Рушились прежние мировоззренческие стереотипы. Сама жизнь (утверждаемая китайской культурой как высшая ценность) в условиях глобальных коллизий той эпохи оказалась под угрозой уничтожения. Обнаружилась хрупкость бытия и превратность человеческой судьбы.
Настроение, рожденное неустроенностью мира и иллюзорностью существования, сомнения в обывательских ценностях, овладевшие обществом того времени, звучали в творчестве "трех Цао". Честолюбивый полководец Цао Цао (155-220) и его сыновья Цао Пэй (187-226) и Цао Чжи (192-232), "слагавшие стихи в седле или у руля боевого корабля", прославляли военную доблесть и призывали ценить быстротечные радости бренного бытия. Вдохновенные поэтические строки Цао Цао "За вином нужно петь! Ведь жизнь человека, как утренняя роса" стали лейтмотивом той эпохи. Казалось, в III-IV вв. проводилось своего рода испытание жизненности самой традиции китайской культуры. Вместе с тем шло ее углубленное постижение, а подлинная преемственность с древней мудростью воспринималась как следование прежде всего самому духу традиции.
В период глубокого духовного кризиса значительную роль в судьбе Китая сыграл буддизм. Учение Будды, проникшее на рубеже новой эры из Индии на Дальний Восток и ставшее здесь мировой религией, оказало влияние на все стороны жизни средневекового общества. Монахи и проповедники приходили сюда через Центральную Азию и обосновывались сначала в Ганьсу, Шэньси и Хэнани. В V в. в южные царства стали также прибывать через Бирму видные вероучители буддизма Хинаяны, которые добились различных льгот при дворе. Но в основном на Дальнем Востоке распространился буддизм в форме Махаяны ("Большая колесница", или "Широкий путь спасения"), отличавшийся менее суровыми требованиями к верующим. Строгий аскетизм был обязателен лишь для принявших постриг и стремившихся к нирване монахов. Мирянам же достаточно было соблюдать лишь пять заповедей из десяти, и за свою преданность новой религии; они могли рассчитывать на буддийский рай.
Буддизм учил, что основу мироздания составляет движение частиц - дхарм. Соединяясь или распадаясь, они порождают или прекращают жизнь, составляя длинную цепь перерождений, превращений одного существа в другое. Поскольку миром управляет закон возмездия, добродетельные могут обрести в следующем рождении более совершенную форму, заняв более высокое место в жизни. Напротив, проступки влекут за собой понижение социального статуса и даже перевоплощение в животное. Таким образом, восхождение или падение человека зависит от кармы, т.е. суммы поступков в этой жизни (равно как и во всех предыдущих воплощениях), определяющих будущее после смерти.
Четыре важнейшие истины, изреченные основателем вероучения Буддой - Сиддартхой Гуатамой (Шакья-Муни, VI-Vвв. до н. э), - гласили, что жизнь неотделима от страданий. Избавиться от них можно лишь с прекращением круговорота перерождений, что достигается примерным поведением. Будда наметил восьмичленный путь спасения, следование которому обеспечивало прекращение перерождений и растворение в нирване. Что касается махаянской традиции, то длительная цепь перевоплощений самосовершенствующихся личностей должна была приводить в рай, а не к нирване. При этом верующий не был одинок: в достижении спасения ему помогали бодхисатвы. Эти существа, стремящиеся к просветлению, совершая свой высокий нравственный подвиг и достигнув состояния нирваны, из альт-руистских мотивов не становились буддами, а оставались в колесе перерождений. Они предпочитали подчиняться законам кармы ради того, чтобы оказать помощь в обретении спасения всем живым существам, в том числе и человеку.
Одна из причин популярности буддизма состояла в том,, что он открывал каждому перспективу индивидуального спасения и тем самым утверждал самоценность отдельной личности, в то время как конфуцианство рассматривало человека исключительно в рамках семьи и государства.
Как мировая религия буддизм с его этикой равенства людей и всеобщего сострадания играл важную интегрирующую роль в обществе, удовлетворяя потребности человека в стабильных формах жизни и психологического комфорта.
Постепенному усилению позиции буддизма во многом благоприятствовала общая социально-политическая обстановка III-VI вв. с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия. Стены монастыря давали реальную защиту от постоянных смут, здесь совершались погребальные церемонии, поминовения павших воинов, обещавшие им жизнь в раю. Но более всего монастыри привлекали возможностью освободиться от налогов и притеснений властей. Обитель буддизма притягивала к себе и обездоленный люд, изгнанный со своей земли кочевниками. Здесь же богатые аристократы обретали душевный покой и уединение. Приобщение к китайскому буддизму было тем легче, что он предусматривал наряду с общиной (сангхой) монахов существование буддистов мирян, в чью обязанность входила поддержка монахов и пожертвования монастырям.
В III-IV вв. вокруг столичных центров - Лояна и Чанъаня - действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их насчитывалось уже 1800 с 24 тыс. монахов. Некогда чужеземная религия, быстро адаптировавшись к новой обстановке, впитала местную обрядность, признала культ предков и другие народные культы, включила в свой пантеон святых древних мудрецов и мифических героев Китая. В буддизме на первый план вышли те идеи и принципы, которые более всего соответствовали традиционным китайским нормам и идеалам.
В ходе своего распространения буддизм подвергся значительной китаизации. Первоначально он вообще воспринимался как одна из сект даосизма. Так, уже в IV в. считалось, что Будда - это воплощение Дао. В целом даосизм, обеспечивавший преемственность культурного самосознания китайцев, выполнял роль посредника между буддизмом и народными верованиями. Недаром для толкования важнейших индо-буддийских понятий сначала использовались знакомые китайцам термины религиозного даосизма, и лишь позднее, в VB., перешли к непосредственной транскрипции буддийских терминов.
В условиях неприязненного отношения к буддизму как иноземному учению доказывалось полное совпадение буддийской морали и нравственного идеала китайской традиции. Буддизм даже находил объяснение необходимости ухода от мира, что было немыслимо с точки зрения конфуцианства.
Китайский буддизм был многолик. Его многочисленные секты обязаны своим происхождением разным вероучителям - п а т - риархам и переводчикам сутр. Секты тяготели к тому или иному региону (пути развития Севера и Юга Китая существенно различались), обслуживали социокультурные потребности различных пивала себя к а к наиболее полную и законченную форму учения Будды.
Со временем проповедников буддизма из Индии и "Западного края" сменили китайские. На Севере деятельность кучарского монаха Кумарадживы (прибыл в Чанъань в 402 г) по переводу сутр проходила под знаком усвоения канона в его индийском варианте.
Ученик Кумарадживы Дао-шэн (умер в 434 г), опираясь на махаянистскую нирвану-сутру, выдвинул тезис о природе Будды во всем живом и отстаивал возможность внезапного просветления и спасения для каждого.
Большой вклад в китаизацию буддизма внес первый китайский патриарх буддизма и первый переводчик сутр Дао-ань (312-384), основатель монастыря в пров. Хубэй. Он разработал также образцовый монастырский устав и ввел единый фамильный знак Ши (от рода Шакья, из которого происходил Будда). С его именем связано также утверждение культа Будды грядущего - Майтрейи, ставшего самым популярным божеством на всем Дальнем Востоке. Изображение Майтрейи в виде толстобрюхого монаха с глуповатой улыбкой, до срока скрывающей мудрость Будды, символизировало ожидание эры всеобщего благоденствия. Вожди крестьянских движений нередко объявляли себя возродившимся Майтреей, а культ его занимал центральное место в идеологии тайных обществ.
Вторым китайским патриархом буддизма, его блестящим популяризатором был ученик Дао-аня - Хуэй Юань (334-417), основатель монастыря в пров. Цзянси. Он положил начало южнокитайскому амидизму, в основе которого был культ Будды - Владыки Западного рая - Амитабы, связанный с мечтой о возрождении после смерти и райском будущем в царстве "чистой земли". Предполагалось, что молитвы Амитабе и Даже одно лишь произнесение его имени способны даровать вечную жизнь в этом обетованном рае. Сторонники амидизма, разделявшие тезис о равенстве мужчин и женщин, питали и стимулировали деятельность других тайных об
Внедрение в китайское сознание буддизма привело к расширению культурного горизонта страны. Рост контактов с народами Индокитая и Индии стимулировался паломничеством ученых монахов к святым местам. Так, в 399-415 гг. Фа Сянь описал свое путешествие в Индию в "Записках о буддийских царствах". Вместе с ответными религиозными миссиями в Китай прибывали иностранные купцы. Внешние связи способствовали развитию мореплавания и судостроения, расширяли знания о дальних, незнакомых странах.
Успешное распространение буддизма объяснялось рядом важных причин. Прежде всего конфуцианство как официальная идеологическая доктрина империи в годы ее глубокого кризиса ушло на второй план. Создавшийся своеобразный духовный вакуум заполнили буддизм и даосизм. Даосизм, пережив поражение, связанное с восстанием "желтых повязок" в конце Хань, в III-VI вв. вновь обрел прежние позиции и наряду с буддизмом стал популярной религией. Своеобразное государство даосских патриархов из рода Чжан, сформировавшееся на окраинах развалившейся Ханьской империи, на протяжении веков снабжало страну образованными и хорошо подготовленными для выполнения повседневных обязанностей даосскими проповедниками, гадателями, врачевателями, алхимиками, геомантами и т.п. К их услугам охотно прибегали едва ли не все китайцы как в северных, так и в южных царствах. По буддийскому образцу даосы создали монастыри, ставшие очагами культуры. Именно там писали трактаты даосские ученые монахи, заложившие основу "Дао-цзана", аналога буддийской Трипитаки (компендиум текстов). Наиболее интересным из даосских трудов этого времени стал трактат Гэ Хуна "Баопу-цзы", в котором наряду с алхимическими изысканиями и рассуждениями о бессмертии ощутимы и попытки сближения даосизма с конфуцианством.
2. Эволюция конфуцианства
Что касается конфуцианства, то его влияние в годы кризиса было более ощутимо на уровне образованной элиты, причем не только и не столько при дворах правителей (вначале лишь на Юге, позже, по мере китаизации северных варваров, и на Севере, особенно в государстве тобийцев Северное Вэй), сколько в китайской деревне, оставшейся со времен Хань под влиянием сильных домов. Последние издревле были склонны к усвоению конфуцианских добродетелей, что создавало в деревне устойчивый фундамент для признания их патерналистской позиции. Выходцы из образованных представителей сильных домов воспринимались всеми как старшие и требовали к себе должного уважения. Утвердившись в рамках своих и соседних деревень, эти ревнители конфуцианства возрождали на массовом уровне древнее учение. Из числа этой элиты по мере стабилизации политической обстановки выдвигались и чиновники, постепенно составляющие остов привычной для Китая бюрократической структуры.
Расширение культурного горизонта привело к качественному сдвигу в самом способе мышления, обретавшем целостность и универсальность древней мудрости. Неповторимым колоритом отличалась противоречивая интеллектуальная жизнь образованной элиты. В своем кругу они обратились к практике свободных дискуссий, так называемых "чистых бесед". Их темой становились как традиционно конфуцианские, так и вызванные к жизни новыми веяниями метафизические проблемы, в том числе рассуждения о бессмертии либо о буддийской нирване, о высшем предназначении человека, его отношениях с природой, обществом и государством.
При этом ученые конфуцианцы отнюдь не гнушались верованиями народного, т.е. широко распространившегося среди китайского народа, даосизма. Об этом, в частности, свидетельствует появление в IV в. знаменитой книги конфуцианца (чиновника при цзиньском дворе) Гань Бао "Coy шэнь цзи" ("Записки о поисках духов"), в которой были собраны даосские истории о необычном и удивительном.
3. Другие аспекты китайской философии
Наглядным выражением глубокого духовного перелома стал стиль жизни, отраженный в сборнике "О мире новые рассказы" ("Ши шо синыой"). "Знаменитые мужи", духовные лидеры той поры, своим поведением отрицали омертвевшую форму официального ритуала, все более перестававшего выполнять (как это было в древности) роль социального" регулятива в обществе. Вошло в моду демонстративное манкирование служебными обязанностями. Прямой вызов конфуцианской добропорядочности (вплоть до пренебрежения погребальным ритуалом) выражался в подчеркнутой неряшливости, в изъявлении антипатии к сильным мира сего.
Провозглашенный знаменитым поэтом Цзи Каном принцип "переступить ритуал и утвердить естественность" стал реакцией на схоластику ханьского конфуцианства. Раскованная жизнь "знаменитых мужей", запечатленная в метафоре "стиль ветра и потока", ярко выражала экологичность китайской культуры. Ведь природа как фундаментальное начало всей жизни, включая человека, выступала его учителем (по-китайски - "прежде рожденным"). К познанию истины, природной по своей сути, была обращена личность художника-творца, вторящего целостности Неба и Земли.
Восторг от познанного изливался в стихе, выплескивался на свиток белого шелка. На стыке живописи и поэзии рождалось искусство каллиграфии, выявляя живописность китайского иероглифа, несущего зримые черты пиктограммы, картины, символа. Вершиной устремленности к познанию природы и мира человека стало непревзойденное искусство каллиграфа Ван Сич-жи (307-365). Равняясь на древних мудрецов, постигавших в малом целое, он утверждал, что "почерк выдает злодея".
Продолжая традиции древнего династийного историописания, Фань Е составил "Историю Позднеханьской династии" ("Хоу-ханьшу"). Проникнутая гражданским пафосом история противостояния трех государств "Сань го чжи" (III в) была посвящена теме ответственности человека за содеянное им. Показательно, что династийный труд запечатлел взаимодействие фольклорной и летописной традиций. В то время как бродячие сказители - "толкователи книг" - вели свое повествование по канве динас-тийной истории, последняя впитывала в себя дух народных преданий, буддийских сутр и даосских трактатов. В традиционной культуре целостно взаимодействовали все ее жанры, и недаром на основе "Сань го чжи" в XIV в. был создан роман "Троецарствие".
Социальные конфликты и нашествия кочевников, происходившие в III-V вв., не нарушили преемственности китайской культуры, хотя и вызвали некоторый ее упадок. Однако вскоре пульс интеллектуальной жизни был восстановлен.
В Цзянькане - столице Восточной Цзинь - жили видные ученые и писатели. В области математических знаний прославился ученый Цзу Чунчжи. Мыслитель Фань Чжэнь в трактате "О смертности духа" (507) опровергал тезис о бессмертии души. Свои имена прославили поэты. Наиболее ярким талантом выделялся Тао Юаньмин (365-427) - автор утопии "Персиковый источник".
В общении ханьцев - носителей древней оседлой культуры - с молодыми народами степи на бытийном уровне не всегда легко было выявить минусы и плюсы. Ведь нередко и мелкие конфликты, и войны в масштабе крупных временных циклов в конечном счете неожиданно оборачивались взаимокультурными приобретениями двух сторон. Особое место в этом общении занял буддизм, ставший духовной скрепой культурного взаимодействия ханьцев с их кочевыми соседями.
Именно с III-V вв. в плавДильном котле этносов шло интенсивное и плодотворное взаимообогащение культур. Достаточно сказать, что кроме буддизма, пришедшего в Китай через степь, ханьцы заимствовали многое у кочевых соседей (и превратили в свое): седло, короткие куртки и штаны, отдельные виды головных уборов и мебели, различные продукты скотоводства, музыкальные инструменты и мотивы, танцы. Усвоение достижений степняков во многом способствовало сложению уникальной китайской этнокультуры, впитавшей эти инокультурные элементы на своей собственной основе.
Литература
1. Васильев Л.С., Лапина З.Г., Меликсетов А.В., Писарев А.А. История Китая: Учебник для студ. вузов, обуч. по ист. спец. / А.В. Меликсетов (ред) - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Издательство Московского университета, 2004. - 751с.
2. Границы Китая: история формирования / РАН; Институт Дальнего Востока / В.С. Мясников (общ. ред), Е.Д. Степанов (общ. ред). - М.: Памятники исторической мысли, 2001. - 470с.
3. Фицджералд Чарлз Патрик. История Китая / Л.А. Калашникова (пер. с англ). - М.: Центрполиграф, 2005. - 459с.
4. Всемирная история: Учебник для студ. вузов / Георгий Борисович Поляк (ред), Анна Николаевна Маркова (ред). - М.: Культура и спорт, 1997. - 496с.
5. Бадак Александ Николаевич, Войнич Игорь Евгеньевич, Волчек Наталья Михайловна, Воротникова О.А., Глобус А. Всемирная история: В 24 т. / И.А. Алябьева (ред) - Минск: Литература Бадак Александр Николаевич, Войнич Игорь Евгеньевич, Волчек Наталья Михайловна, Воротникова О.А., Глобус А. Всемирная история: В 24 т. / И.А. Алябьева (ред) - Минск: Литература
6. Т.5: Становление государств Азии. - 543с.