17 апреля 2004 года исполнилось 110 лет со дня рождения Никиты Сергеевича Хрущева – сокрушителя культа личности Сталина и первого реформатора советской системы. В этом же году состоится еще одно примечательное событие – 40-летие с момента печально знаменитого октябрьского плениума ЦК КПСС, освободившего Хрущева со всех постов и отправившее его на безвыездное поселение в подмосковную дачу.
«Народник»
Хрущева как лидера резко выделяло одно качество в сравнении со сталинскими, да и послесталинскими вождями: человечность, искреннее, даже горячее сочувствие положению народа, стремление помочь людям. Это его качество прорывалось уже во времена Сталина, что чуть было не привело к крушению его карьеры, несмотря на то, что в ту пору он, по его собственному приказанию, «находился под обаянием Сталина», который называл его «народником».
Старшее поколение, конечно, помнит эту характерную фигуру. В ту пору ему было уже больше шестидесяти, но выглядел он крепким, очень подвижным и до озорства веселым. Чуть что, он всхохатывал во весь рот. Его широкое лицо с двумя бородавками и огромный лысый череп, крупный курносый нос и оттопыренные уши вполне могли принадлежать крестьянину из среднерусской деревни или подмосковному работяге. Это впечатление, так сказать, простонародности, усиливалось плотной полноватой фигурой и казавшимися непомерно длинными руками, потому что он почти непрерывно жестикулировал. И только глазки, то насыщенные юмором, то гневные, излучавшие то доброту, то властность выдавали в нем человека сугубо политического, прошедшего огонь, воду и медные трубы и способного к самым крупным поворотам.
Особенностью хрущевских реформ явилось то, что они были рассчитаны не на узкий слой номенклатуры или, как стали говорить позднее, элиты, а на все население страны. Первые реформы Хрущева коснулись сельского хозяйства – было положено начало перелому в развитии сельского хозяйства: повышены закупочные цены, резко уменьшено бремя налогов, стали применять новые технологии. Решение о выдаче паспортов крестьянам резко освободило их от полуфеодальной зависимости. Освоение целины – при всех недостатках – сыграло свою роль в обеспечении населения продовольствием. Хрущев пытался повернуть деревню к зарубежному опыту, первой сельскохозяйственной революции. И даже его увлечение кукурузой было продиктовано благими намерениями, хотя и сопровождалось крайностями. Самую худшую роль сыграла также гигантомания в деревне и особенно сокращение приусадебных участков в конце правления Хрущева. Он наметил и почти осуществил 12-летнюю программу переселения людей из коммунальных клетушек в отельные квартиры, правда, «хрущевки», но тогда это было истинным благом для многих.
С его именем связаны крупнейшие достижения в области науки и техники, позволившие создать фундамент для достижения технического паритета. До сих пор у нас пред глазами стоит встреча Юрия Гагарина с Хрущевым, ознаменовавшая прорыв Советского Союза в космос. Мирное сосуществование, провозглашенное на XX съезде КПСС, становилось более прочной платформой для соглашений, деловых компромиссов, с Западом, особенно после потрясения в период Карибского кризиса.
В ту пору страна приступила к решению многих социальных проблем. Жизненный уровень населения в городе и деревне стал постепенно расти. Однако намеченные экономические и социальные реформы захлебнулись. Серьезный удар по надеждам реформаторов нанес разгром демократического движения в Венгрии в 1956 году. Не последнюю роль сыграла самоуверенность Никиты Сергеевича, его беспечность в вопросах теории и политической стратегии. «Хрущевизм» как концепция обновления социализма не состоялся. Если воспользоваться образцом, который так любил главный оппонент Первого Мао Цзэдун, Хрущев ходил на двух ногах: одна смело шагала в новую эпоху, а друга безвылазно застревала в тени прошлого.
Больше всего аппарат волновали реформаторские реформы Хрущева, которые рождались один за другим, иногда спонтанные, но всегда направленные против сталинской модели власти. Вслед за созданием совнархозов, что тогда было сильным ударом по ведомственному бюрократизму, за попыткой перестроить партию Хрущев задумал еще более радикальные изменения политической системы. Он стремился воплотить в жизнь заявленные программные идеи: отмену диктатуры пролетариата и формирование института общенародного государства, коллективность руководства, ротацию кадров. К сожалению, работа над новой Конституцией была оборвана из-за его падения. Ушло два десятилетия, пока страна вернулась к этим идеям…
Из рассказа Федора Бурлацкого
Открытие мира
Так получилось, что я пять раз сопровождал Никиту Сергеевича в зарубежных поездках. В момент пребывания в Болгарии, в Варне, я оказался за одним столиком с Хрущевым и слушал, потрясенный, как он рассказывает о последних дня жизни Сталина, о его несостоявшихся планах осуществить новое кровопускание среди руководства партии.
Во время визита в Югославию и переезда на яхте «Галеб» из резиденции Тито на острове Брионы в Дубровник мы, помощники и советники, сидели в маленькой каюте прямо против Хрущева и Тито. Помнится, на обратном пути с острова Брионы мы как-то обедали в кают-компании принадлежащего Тито парусника. Парусник, да еще с мотором, на почти плоской глади Адриатического моря – все это настраивало Первого на праздничный лад. Он непрерывно шутил за обедом и хохотал, будучи не в силах сдержаться. Справа от него сидел Тито в белоснежной адмиральской форме и тоже вежливо посмеивался. Тут на десерт подали апельсины. Увлеченный своим очередным рассказом, Первый даже не заметил изящного ножика, который положили рядом, и стал разламывать апельсин руками, продолжая при этом азартно рассказывать какую-то смачную историю. Но вот капельки апельсина разбрызгивались в разные стороны. Несколько капель, к несчастью, упали на адмиральский китель президента. Как быть? И китель жалко, и Первого обидеть нельзя. Тогда Тито незаметно вытащил платочек и стал легкими движениями вытирать свой белоснежный китель…
Вообще в Хрущеве было много детского. Я наблюдал, как, например, во время послеобеденных прогулок в парке на груди он держал маленький приемничек, подаренный ему где-то, кажется в Америке. Говорят, что руководители телевидения и радио передавали в это время специально для него деревенские мелодии, которые любил Первый. Этот радостное изумление перед современной техникой мне приходилось не раз наблюдать на лице первого. Военные рассказывали, какой восторг вызывали новые боевые «игрушки»…
Хорошо помню и поныне говорок Никиты Сергеевича с характерными украинизмами: буква «г» как «х» – это называлось «гаркать». Помню его веселый озорной голос, доходивший в минуты большого возбуждения чуть ли не до визга. Помню его простонародные поговорки: «кузькина мать», «собака лает – караван идет», сопровождаемые непроизвольным всхохатыванием. Помню его бурную жестикуляцию и любимое развлечение – размахивать могучим кулаком рабочего человека и стучать им по столу.
Замечу, кстати, что многие наши старики умело воспроизводили голоса Сталина, Брежнева, Горбачева. Ельцина. Но что-то не припомню, чтобы кому-то удавалось изобразить манеру Хрущева. Уж очень она была своеобразной и далекой от современного опыта…
Хрущев любил шутить. Но его шутки нередко обходились дорого стране. Одна из самых известных была, если использовать современный сленг, озвучена в самом «центре мирового империализма» – США. Вот как он сказал: «Мы вас похороним!» вся Америка вздрогнула, и хотя он впоследствии не раз объяснял. Что речь идет совсем не о войне, а об историческом процессе преодоления капитализма социализмом, ему там никто не поверил.
Другая известная шуточка настолько прилипла к Хрущеву, что каждый раз, когда я говорил о нем с кем-нибудь из американцев, те с улыбкой вспоминали, как он на заседании генеральной ассамблеи ООН во время выступления оратора, кажется, из франкистской Испании. Снял ботинок и снял стучать им по столу. Любопытно заметить, что когда его спросили, как это произошло, он объяснил нечто совершенно невыразимое. «Я полагал, – говорит Хрущев, – что в Америке, в отличие от нашей страны, принято выражать свой протест в любой форме: хочешь – кричи, хочешь – свисти, хочешь – топай ногами».
Крушение оттепели
Современный читатель испытывает жгучий интерес к Никите Хр
Хрущев импонирует своей смелостью и огромным энергетическим зарядом, хотя мы хорошо видели и его недостатки: невысокую культуру, склонность к поспешным решениям и необдуманным действиям.
Не скоро, я был глубоко потрясен, когда Хрущева посредством заговора при активном участии двух председателей КГБ – Шелепина и Семичастного, а также «самого надежного соратника» Брежнева сняли с занимаемых постов и отправили в ссылку на подмосковную дачу. Когда я познакомился с Брежневым лично и понял, куда дело идет – а дело шло к пересмотру решений и духа XX съезда, – я подал в отставку и ушел из аппарата ЦК КПСС, официально заявив о своем несогласии с новой политикой. Это дорого обошлось мне в последствии…
… Древние говорили: «Судьба человека – это нрав его». Никита Хрущев стал жертвой собственного нрава, Ане только политической среды. Торопливость, скоропалительность, эмоциональность были непреодолимыми его чертами. Человек идет дальше всего, когда не знает, куда идет, говорили древние. Но шаг его при этом извилист и неровен – он то резко вырывается вперед, то сильно откатывается обратно. Так выглядели многие экономические и социальные реформы Хрущева.
Время не рассеяло бесчисленные мифы вокруг его имени у нас и за рубежом. Разделив судьбу других реформаторов, Хрущев не снискал объективного признания в массовом сознании. Народ, который когда-то возвышал Ивана Грозного и осуждал Бориса Годунова, не мог принять после Сталина общественного деятеля, лишенного мистической магии, земного и грешного, подверженного ошибкам и заблуждениям. Шолохову еще в период оттепели приписывали фразу о Сталине: «Конечно, культ был, но была и личность». То был скрытый упрек Хрущеву как куда менее значительной фигуре. Несправедливый упрек человеку, который будто бы, подобно шекспировскому Клавдию, стащил корону, валявшуюся под ногами.
А тем временем в странах Запада Никиту Хрущева ставили на одну ступеньку с Джоном Кеннеди и папой Иоанном XXIII и видели историки ухудшение международного климата в конце 60-х годов в том, что эти лидеры по разным причинам сошли с политической арены. Появилось множество книг, посвященных анализу «хрущевизма» как нового течения в социализме.
Можно было бы сказать – нет пророков в своем отечестве, но это было бы неточно. Вопрос глубже и сложнее. Пожалуй, ближе других к оценке Хрущева подошел Эрнст Неизвестный, с которым Хрущев вел свою «кавалерийскую» полемику в Манеже. Созданный скульптором памятник на могиле Хрущева – бронзовая голова на фоне черного и белого мрамора – удачно символизировал противоречивость оттепели и ее главного героя
…Мне рассказывал один из помощников Хрущева об удивительном пророчестве У. Черчилля. Это было во время визита Хрущева и Булганина в Англию в 1956 году. Вот что сказал старый британский лев: «Господин Хрущев, вы затеваете большие реформы и это хорошо! Хотел бы только посоветовать вам не слишком торопиться. Нелегко преодолеть пропасть в два прыжка. Можно упасть в нее».
Пропасть нельзя преодолеть и тогда, когда не ведаешь, на какой берег собираешься прыгнуть. В ту же пропасть позднее провалились и Горбачев, и Ельцин, хотя и по разным причинам, и с разными результатами, но так и не достигнув желанного другого берега.
Зачем Хрущев снял туфель
В 1960 году весь мир, кроме нашей страны и ее «братьев по классу», разумеется) обошли фотографии с изображением разгневанного Н.С. Хрущева на трибуне Генеральной Ассамблеи ООН. Советский лидер, дабы громче заявить миру о нашей позиции в международных делах и показать Западу «кузькину мать», снял туфель и стал стучать им по трибуне. У многих это вызвало шок. Но не у одной из дам, сидевших в зале.
Ею была супруга тогдашнего министра иностранных дел Дании Енса Отто Крагера Хелле Виркнер, звезда датского кино и театра. В канун 25-летия со дня смерти Хрущева (11 сентября 1971 года) она опубликовала мемуары, в которых упоминает о прогремевшем на весь мир эпизоде в штаб-квартире ООН, а также о других встречах с Никитой Сергеевичем. Фигура Хрущева привлекает датчан и сейчас.
Так вот Хелле Виркнер, сидевшая совсем близко от трибуны, уверена, что Хрущев размахивал туфлем отнюдь не во гневе. Никита Сергеевич просто-напросто пошутил. А западные политики его не поняли.
«Я и по сей день уверена, – пишет Хелле в своих мемуарах, – что Хрущев сопроводил таким юмористическим комментарием одно из высказываний британского премьера Гарольда Макмиллана с трибуны Генеральной Ассамблеи. И только после того, как генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд сделал Хрущеву замечание, он по-настоящему рассердился». По убеждению Виркнер, советского лидера вывело из себя именно то обстоятельство, что «делегаты не поняли его реакцию».
В феврале 1964 Енс Отто Краг, к тому времени возглавивший – правительство Дании, был приглашен в Москву. В дни визита на советские экраны вышла достаточно смелая для тогдашних времен датская кинокомедия «Милое семейство» с Хелле Виркнер в главной роли. И все бы ничего, если бы не исполнение канкана в финальной сцене. К своему огорчению Хелле узнала, что в отличие от осаждавших кинотеатры москвичей Никита Сергеевич отказался посмотреть фильм, назвав его «капиталистическим и декадентским». Но разочарование супруги премьера длилось недолго: прием в Москве оказался радушным, а сам Хрущев – любезным хозяином. На прощальном обеде он отвел Крага в сторонку, и что-то принялся с ним обсуждать. Но то был отнюдь не политический вопрос. Как оказалось, Хрущеву хотелось узнать, что же все-таки означает на датском языке та надпись, которую в заключительном эпизоде «Милого семейства» кордебалет демонстрирует публике, повернувшись к ней спиной. Выяснилось, что на самом деле Хрущев «неофициально» просмотрел фильм от начала до конца.
Спустя несколько месяцев на теплоходе «Балтика» советский лидер прибыл в Данию с ответным визитом. На этот раз что-то, – возможно предчувствие грядущего «дворцового» переворота – угнетало его, пишет Хелле Виркер. Чтобы рассеять тучи, хозяева устроили для гостя и сопровождавших его домочадцев семейный ужин. Датскому протоколу пришлось при этом, правда, согласиться на неусыпное дежурство кремлевской охраны во всех помещениях. Строго охранялся даже платяной шкаф Нины Петровны Хрущевой.
У Никиты Сергеевича было очень плохое настроение. В самом начале трапезы он ни с того ни с сего позволил себе сделать замечание, что-де для страны таких небольших размеров, как Дания «вполне хватило бы атомной бомбы. При этих словах дочь Хрущева Рада, выскочив из-за стола, подбежала к отцу и принялась что-то громко доказывать. Переводчик не решался переводить, хозяева были в замешательстве. Спас ситуацию сам Хрущев, сказавший примолкшей аудитории, что дочь посоветовала ему «вести себя прилично». Казалось, что прием был вконец испорчен. Однако настроение Хрущева буквально на глазах изменилось, и, как пишет Виркнер, «более обаятельного гостя в их доме еще не было».
О визите Хрущева в Данию, кстати, напоминает ассортимент лучшей копенгагенской булочной. Специально для четы крагов Хрущев захватил тогда несколько буханок черного хлеба, который жена датского премьера впервые попробовала в Москве. О подарке рассказала пресса, и владелец главной столичной пекарни уже на следующий день умолял премьершу раздобыть рецепт.
В октябре 1965 года датский премьер и его супруга снова отправились с визитом в СССР, захватив с собой для Хрущева подарок – приглянувшуюся им фарфоровую фигурку. Что называется, долг платежом красен. Разумеется, они знали, что уже минул год, как соратники Никиты Сергеевича свергли его с престола. Как признается Хелле Виркнер, сувенир из Копенгагена был поэтому и проявлением человеческой симпатии, и тонким политическим ходом – Западу хотелось знать, в каких условиях содержится отправленный на пенсию лидер. Но усыпить бдительность новых хозяев Кремля не удалось. Даже услышать какие-либо вести о судьбе Хрущева датские гости так и не смогли.