БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Исторический факультет
РЕФЕРАТ
На тему:
"Понятие достоверности исторического источника.
Полнота и точность информации источника"
МИНСК, 2008
От изучения внешних характеристик источника, обстоятельств его возникновения, интерпретации исследователь переходит к внутренней критике: анализу содержания.
Исследовательская практика представляет собой бесконечное движение ко всё более полному и глубокому познанию исторической действительности. Источник, если он даже является частью какого-то факта, не даёт нам представления о факте в целом. Ни один источник не может быть отождествлён с исторической действительностью. Поэтому, говоря о достоверности источника, мы говорим о степени соответствия, информации, заложенной в нём, отображаемому явлению. Само понятие "достоверность", предполагает, таким образом, не абсолютное (100%) соответствие, а относительное.
Если этап интерпретации источника предполагает создание психологически достоверного образа автора источника, использование наряду с логическими категориями познавательного процесса таких категорий как здравый смысл, интуиция, симпатия, сопереживание, то, в свою очередь, на этапе анализа содержания превалируют логические суждения и доказательства, сопоставление данных, анализ их согласованности друг с другом. Такой подход помогает решить сложные вопросы объективности гуманитарного познания.
Исследователь может установить только степень соответствия факту-событию, но не их тождество. На основании источника исследователь лишь реконструирует, моделирует факт (объект) – вербально или с помощью других средств. И если сам по себе объект системен, то это ещё не говорит о системности наших знаний о нём. Общегуманитарный метод источниковедения позволяет в данном случае определить степень приближения к познанию реальной действительности прошлого. Помогают в этом также категории как полнота и точность.
Полнота источника – это отображение в источнике определяющих характеристик, существенных черт изучаемого объекта, особенностей явления, главного содержания событий. Иначе говоря, если на основании источника мы можем составить определенное представление о реальном факте прошлого, мы можем говорить о полноте источника. Кроме того, в исторических источниках мы довольно часто встречаем отображение огромного количества мелких факторов, деталей. Они не дают возможности составить впечатление об изучаемом явлении, событии, факте. Но их присутствие позволяет конкретизировать наше знание. В этом случае мы можем говорить о точности информации исторического источника, т. е. о том, в какой степени переданы в нем отдельные детали.
Полнота – характеристика качественная, она не находится в прямой зависимости от объема информации. Две страницы текста, маленький этюд (зарисовка) могут дать большее представление о происходившем, нежели увесистый том рукописи, огромная картина и т.д.
Точность, наоборот, количественная характеристика: степень отражения в источнике отдельных деталей описываемого факта. Она существенно зависит от объема информации. Поэтому очень тесной (как сказали бы математики, прямо пропорциональной) связи между точностью и полнотой не существует. Обилие информации, перечисление деталей, наоборот, может затруднить восприятие и понимание информации источника. Вместе с тем, на определенном этапе количество деталей позволяет существенно уточнить основное содержание событий (переход количества в качество). Точно так как уточнение различных фрагментов отдельной картины способствует созданию представления о ней в целом.
Влияние условий возникновения информации источника на её достоверност
ь Определим основные этапы и примерную последовательность изучения влияния условий возникновения информации источника на её достоверность, используя также категории достоверности как полнота и точность.
Прежде всего, следует установить (временную, пространственную) близость источника к породившему его факту. При этом необходимо иметь ввиду, что это обстоятельство различным образом влияет на полноту и точность информации. Основное содержание событий может быть даже не отражено в источнике, при наличии множества деталей (как в известной басне И. Крылова: "Слона то я и не приметил"). Дневник, написанный по горячим следам, может содержать огромное количество деталей, но отнюдь не воссоздавать полную картину событий. Свидетель на месте аварии мог наблюдать определенные ее моменты, но не получить представление о ней в целом.
Следующим моментом является уточнение происхождения информации: имеем ли мы дело с информацией, основанной на личном наблюдении, или же эта информация заимствована. Естественно, мы интуитивно доверяем больше той информации, которую можем сами наблюдать ("Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать" – не в этом ли магический эффект кинохроники). Об этом факте знали и авторы источников. Поэтому первейшим условием является уточнение свидетельства о личном наблюдении, даже если это автор пытается доказать. Знание условий возникновения (места, времени, обстоятельств) и психологических характеристик творца источника позволяет на этом этапе существенно скорректировать его утверждения.
Анализ свидетельств, основанных на личном наблюдени
и. Итак, первое условие – проверка того обстоятельства, в какой степени информация источника основана на личном впечатлении. Подтверждение такого факта не является подтверждением большей достоверности источника. Оно лишь определяет специфику дальнейшего изучения информации. Изучение должно следовать в направлении определения, тех личных качеств автора, которые могли способствовать искажению информации. При этом следует различать сознательное и несознательное искажение информации.
Довольно часто автор источника стремится к возможно более полному отображению происходящего, но в силу особенностей своего восприятия (подобно неумелому фотографу) фиксирует лишь огромное количество различных мелких деталей, на основании которых сложно восстановить суть происходившего.
Это же может быть вызвано и неполным наблюдением события. В большинстве случаев в источниках рассказывается о событиях сложных, охватить которые даже при благоприятных условиях свидетелям бывает нелегко. Условия же обстановки, в которых создавались источники, могут быть различными: от кабинетных, где имеется возможность спокойно осмыслить тот или иной вопрос и тщательно сформулировать каждую фразу создаваемого источника, до напряженных условий фронтовой обстановки, где источники создаются под огнем противника, при ограниченном времени, отсутствии элементарных удобств и даже средств для письма, под непосредственным впечатлением событий, которое может быть трезвым, правильным, но может быть и искаженным.
Поэтому следует учитывать особенности условий их создания, что, естественно, оказывает влияние на выбор методов их критики и оценки полноты и значимости содержащихся в них сведений. И при этом важен метод сопоставления различных документов. Поэтому, если источник является сообщением участника или свидетеля событий, выясняется обстановка, в которой он находился при наблюдении, и возможности, которыми он располагал для воспроизведения им действительности.
Помимо удачной позиции наблюдателю требуется достаточно времени, чтобы охватить все аспекты интересующего его события. Нередко более правильные суждения о том или ином событии можно высказать, посмотрев на него только по истечении определенного времени.
Но и при наличии указанных выше условий события могут быть сложными и развиваться так быстро, что свидетель не может охватить их во всей полноте и запечатлеть в своем сознании. В таких случаях наблюдатель сосредотачивает свое внимание на тех явлениях, которые по каким-то причинам представляются ему более значительными, и описывает их подробно. Остальные фиксируются кратко, а иногда и вовсе остаются за пределами внимания наблюдателя. Между тем, лишь при учете этих событий, которые были известны автору и мимо которых он прошел, явление в целом становится более ясным.
Но, даже сумев понять существо происходивших на его глазах событий, автор источника не всегда мог удержать в памяти все важные детали до того момента, когда приступил к их изложению. Иногда наблюдение было полным, но автор неточно передал его, забыв со временем детали и подробности (явление, часто встречающееся в мемуарах), или оказался неспособным к правильному наблюдению и к точному истолкованию фактов.
В этом отношении меньше страдают дневники и другие повседневные записи, которые фиксируют впечатления по горячим следам. Иногда заблуждения памяти приводили к таким проблемам, при которых нарушалась элементарная логика в последовательности событий. В таких случаях автор источника стремился восполнить пробелы с помощью собственного воображения. В порыве увлечения он непроизвольно воссоздавал такие ситуации, которых в действительности не было, хотя они были близки тем, которые он наблюдал или в которых принимал участие, или же автор принимал одно лицо за другое. Например, военный врач И.Я. Шабунин в своих воспоминаниях "Моя трудовая жизнь" утверждал, будто в 1909– 1912 гг. в Салониках встречался с В.И. Лениным, хотя по данным "Биохроники В.И. Ленина" тот никогда не был в этом городе.
Нередкими бывают случаи, когда внешнее воздействие на автора (пытки, угрозы, лишение свободы и др.) приводит к искажению им наблюдаемых фактов и их значения. Наиболее часто встречающимся случаем внешнего воздействия является цензура, которая нередко не дает автору возможности говорить то, что он хочет сказать. Цензура может быть государственной, издательской, автоцензурой, когда автор, предполагая возможность публикации своего труда, сообщает в нем только то, что может быть опубликовано в открытой печати.
На искажение рассказчиком исторических событий могли повлиять какие-нибудь навязчивые идеи, например, религиозный или политический фанатизм, или характерная для средневековья вера в непосредственное вмешательство бога, дьявола или других потусторонних сил в совершавшиеся события. При описании эпидемии 1092 г. в Полоцке летописец приписал ее возникновение бесам, которых жители города якобы видели и слышали. Белорусская лекарка Саломея Русецкая, практиковавшая в середине XVIII столетия в Стамбуле, в своей рукописи воспоминаний "Эхо, представленное миру или описание путешествий и приключений моей жизни" привела рассказ о пережитой ею в турецкой столице эпидемии чумы и объяснение возникновения эпидемии со слов знакомого ей турка, который будто бы встретил по дороге в Стамбул молодого человека, который назвал себя "чумой" и вез список тех, кого он должен поразить смертью. Навстречу "чуме" выехало несколько тысяч всадников, которые ввели его в город. Той же ночью, по словам рассказчицы, двое жителей, живших в различных частях Стамбула, видели "чуму" и его спутников на улицах города. В эту ночь многие жители города умерли от чумы.
Подобными легендами со ссылками на якобы достоверных свидетелей жители различных стран пытались объяснить причину тяжелых эпидемических заболеваний.
Белорусский православный священник середины XVII в. Афанасий Филиппович в своем сочинении "Диариуш албо список деев правдивых в справе помножения и объясненя веры православное голошеный" (1646) описывал небесные явления, которые будто бы сам видел "не през сон, але в день и наяве, только в захвиценю яком будучи (…) на небе хмуры барзо гневливые з войсками ушикованными, на каране готовыми, и на земли седм огнюв пекелных, на седм грехов смертельных зготованных, 3 тых огнюв, в пятом – жаристом гневи – трох особ выразне видилем: нунциуша легата в короне папежнской, Жигмонта кроля и Сапегу гетмана, за преслядоване церкви восточной барзо смутно седячих". Он же слышал голоса, исходящие от икон и призывающие его обратиться с жалобами на притеснение православной церкви к сейму Речи Посполитой. Проведенный нами анализ всего творчества этого писателя показывает, что он страдал нервно-психическим расстройством.
Благоприятные условия для наблюдения, умение разобраться в фактах, отсутствие какого-нибудь влияния на рассказчика, его хорошая память не гарантируют абсолютной достоверности показаний свидетеля и даже участника событий, если он не умеет при изложении отобрать наиболее значительные факты. Перегружая рассказ несущественными деталями ими, наоборот, опуская важные, такой свидетель часто невольно создает впечатление о событиях, далекое от его собственного представления о них.
Главным в критике достоверности источника является определение в анализируемом источнике внутренних противоречий или противоречий с сообщениями других источников и причин этих противоречий. В ходе сопоставления источников у исследователя не всегда есть возможность использовать в качестве критерия те из них, достоверность которых сомнения не вызывает. Вследствие этого часто приходится прибегать к перекрестной проверке. При расхождениях возникает необходимость решать вопрос, какой из источников считать более достоверным. При этом необходимо руководствоваться результатами критики источников.
Критика сведений, взятых из вторых рук и их обобщени
й Подавляющее большинство повествовательных источников основано не только на свидетельствах очевидцев. События, которые приходится описывать автору, бывают настолько сложными и многоплановыми, что ни один современник не в состоянии наблюдать их лично от начала до конца. Даже те авторы, которые рассказывали о прошлом, главным образом, на основе своих наблюдений, как правило, дополняли их другими материалами, часто приводили документы или факты, основанные на док
Во всех таких случаях приходится устанавливать, на основе каких источников сделано данное сообщение в исследуемом источнике. Иногда об источнике заимствования говорит ссылка у автора изучаемого нами источника. Так, автор воспоминаний "Такая долгая жизнь", хранящихся в Военно-медицинском музее в Петербурге, врач С.А. Сокольская приложила к соответствующим страницам своей машинописи справки, другие документы; вырезки газет, подтверждающие реальность описываемых ею событий.
Чаще подобной ссылки нет. Исследователю самому приходится выяснять зависимость показаний одного источника от другого на основании генетической связи источников между собой, определять насколько точно переданы в изучаемом источнике сведения, заимствованные из другого источника. Иногда, даже точно переданное сообщение, но взятое из недостоверного источника, не может дать исследователю надежный материал о сообщаемых в нем фактах.
В источниках заключены факты, свидетелями которых были авторы документа, факты, заимствованные ими, и обобщения. Обобщения могут быть относительно простыми, например, в виде цифр, полученных путем подсчета данных, содержащихся в материалах, использованных автором документа. В летописях и хрониках нередко говорится о людских потерях от эпидемий, голода, в ходе сражения. К подобной численной оценке следует относиться критически. Если подобные исчисления приводятся в документах, составленных побывавшими в данной конкретной местности лицами, которые были заинтересованы в точности данных цифр, им, безусловно, можно доверять.
По материалам ревизии 1711 г. Гродненского повета (уезда) (она осуществлялась властями для определения реальных возможностей жителей платить налоги и отбывать повинности) содержатся сведения о том, что в имениях Рачки и Щодруха умерло от чумы 540 человек, а в живых осталось 19; в имении Довспуда умерло 606 человек, а осталось 33 человека. Во многих деревнях уезда не осталось в живых ни одного человека. Инвентарь 1802 года, определявший повинности крепостных крестьян имения Бочейково Лепельского уезда Витебской губернии, свидетельствует, что после эпидемии 1801 г. в восемнадцати деревнях имения осталось в живых всего 195 мужских душ против 616 в 1782 г. В одной из деревень вымерли все жители, в другой из семнадцати мужчин осталось только четыре. Когда же подобные исчисления приводились составителями летописей и хроник, эти сведения требуют проверки.
Монастырские хроники сообщали, что в 1600–1602 гг. в Полоцке от голода и эпидемий погибло пятнадцать тысяч человек, а в 1662–1663 гг. четырнадцать тысяч человек; что в Бресте в 1657–1658 гг. от эпидемии скончалось две тысячи человек. По демографическим подсчетам в этих городах жило значительно меньше жителей, чем указано людских потерь.
Выяснение групповых, политических и иных позиций автора и их влияние на информацию, заключенную в источник
е В источниках содержатся не только конкретные факты и их обобщение, но и выражается отношение автора к событиям и явлениям исторической действительности. Критика полноты, достоверности и точности сообщений источника – одно из средств установления исторического факта или явления. Основой для установления полноты и достоверности сообщений источника является всесторонний анализ общественно-социальных отношений и идеологии отдельных классов, т. е. понимание условий, в которых возникли источники.
Классовые и политические позиции автора, его личные симпатии и антипатии влияют на объективность свидетельства. Тенденциозность источника может проявляться открыто или завуалировано (общий тон, характеристики, умолчания об известных фактах и пр.). Классовые позиции авторов в ряде случаев прикрывались религиозной оболочкой. В отдельных случаях авторы даже не отдавали себе отчета в том, что за их религиозными взглядами стояли определенные классовые интересы.
Основным положением, которым руководствуются историки при установлении отношения автора источника к изображаемой им действительности, должно быть положение о том, что судить о взглядах людей нужно не только, а подчас не столько по их прямым заявлениям, декларациям, сколько по тем реальным целям, которые они перед собой ставят. Анализ может быть точным лишь тогда, когда он приводится совершенно трезво, независимо от симпатий и желаний исследователя.
Нельзя судить о групповой политической, идейной, научной направленности источника на основе одного или нескольких фактов или характеристик, приведенных в нем.
Выборочное использование данных, подтверждающих заранее сложившийся взгляд исследователя на исторический процесс, можно назвать потребительским. Доказывать его ошибочность вряд ли стоит, настолько оно очевидно.
Отношение автора к описываемым им событиям, его классовые, политические и другие групповые позиции косвенно отражают и степень полноты, достоверности и точности содержащихся в источнике данных. Информация, заключенная в источнике, зависит не только от чувственного восприятия действительности ее наблюдателем, его умения передать в конкретной форме сведения, которыми он располагал, но и от стремления автора источника представить ее в определенном свете в зависимости от своего взгляда на нее.
Сознательное искажение действительности, вызываемое классовыми, религиозными, другими групповыми и сугубо личными мотивами, может иметь различные формы. Одной из этих форм является отбор фактов и явлений общественной жизни, которые авторы находили нужным отмечать в своих сочинениях. При этом умалчивались факты, которые были невыгодны авторам источника, а также благородные поступки представителей враждебного им лагеря.
Еще русский историк В.О. Ключевский предлагал историкам "из того, что говорят люди известного времени, подслушать то, о чем они умалчивали". Польский источниковед П. Бобиньска подробно разобрала вопрос о необходимости особенно внимательно относиться к таким "частным проблемам, которыми страдает каждый источник вследствие своей односторонности и естественных умолчаний", так же как и о необходимости подобного же отношения "к большим проблемам в источниковедческой базе, вследствие которых образуются белые пятна в наших знаниях".
На содержание источников оказывает влияние и то, с какой целью и кому адресован документ. Так, например, в заявках на получение имущества нередко занижалось их действительное наличие в частях и завышались потребности, чтобы получить больше от вышестоящей инстанции.
В кризисные периоды истории, как правило, учащалось описание в источниках сверхъестественных явлений. Примером этому служит и нарастающее сейчас появление сообщений о неопознанных летающих объектах, не объясняемых рационально передвижениях различных предметов, звуковых сигналов и тому подобных явлений в последние годы в нашей стране. Подобные явления фиксируются чаще всего в повествовательных источниках.
Изучая методом логически-смыслового анализа приводимые в повествовательных источниках факты, следует признать недостоверность сведений о сверхъестественных явлениях. При этом приходится учитывать уровень знаний людей того времени, когда делались сообщения о подобных явлениях, и условия, в которых авторы этих сообщений находились. Явления, казавшиеся очевидцам чудом, на самом деле были реальными землетрясениями, кометами, затмением солнца, а о полетах ведьм на метлах, бесовских шабашах и т.д. люди говорили под очевидным влиянием религиозных и других групповых убеждений, а также массового психоза, галлюцинаций.
Критерием достоверности заключенной в источнике информации не может быть совпадение (или несовпадение) идей или оценок с идеями (или оценками) в других источниках. Они зависят от отношения автора к описываемым в источниках событиям и в большой степени определяются его классовыми, политическими и прочими групповыми позициями. В то же время совпадение сведений о самих событиях, содержащихся в не зависимых друг от друга источниках, может быть свидетельством их достоверности. Если упомянутые в источнике время и место события, его действующие лица, определенные детали или факт в целом подтверждаются источником, это может служить важным свидетельством их достоверности.
В независимых друг от друга источниках известия не совпадают слово в слово. Однако пользоваться ими для доказательства достоверности заключенных в источнике сведений можно. Такая возможность возникает тогда, когда известия в изучаемом источнике и в тех источниках, которые взяты для сравнения с ним, тождественны и согласуются друг с другом.
В "Хронике" пастора Конрада Буссова описан страшный голод в Москве в 1601–1603 гг. В это время "люди валялись по улицам и ели летом траву, а зимой сено подобно животным". От голода по сведениям Конрада Буссова погибло более пятисот тысяч человек. Подобные известия принимать без проверки рискованно. Поэтому А.П. Пронштейн обратился к сведениям "Сказания" келаря Троице-Сергиевой лавры Авраамия Палицына, в которых приводятся официальные данные о том, что за два года и четыре месяца указанных Буссовым лет только на трех московских кладбищах было захоронено сто двадцать семь тысяч человек. Исследователь привлек и запись, сделанную современником в "Кратком летописце", что в указанные годы в Москве "хоронили в день человек по 100, 90 и 300 и умерло за семь месяцев пятьдесят тысяч", и приписку, сделанную на одном из списков "Повести о взятии Казани" современником, в которой говорится о страшном голоде и запустении в Москве в те же годы. Указанные источники генетически не связаны с "Хроникой" Конрада Буссова, не повторяют слово в слово его известия, но тождественны им и, несмотря на преувеличенные цифры погибших, в какой-то мере дополняют данные пастора. Это дает основание с доверием отнестись к показаниям Конрада Буссова, сделав поправку на то, что количество погибших им преувеличено из-за незнания настоящего числа жителей города.
Бывают, однако, случаи, когда показания источников тождественны, не расходятся в отдельных деталях, скажем, в указании на место и время событий, в перечне и участников, в описании хода событий, а прямых доказательств, свидетельств одного источника по сравнению с другим не имеется. Тогда отдается предпочтение тем авторам, которые, по мнению исследователя, находились в более благоприятных условиях для наблюдения, имели более надежные источники информации, могли более точно понять смысл событий или в силу классовых, политических и других групповых позиций могли бы осветить историческое явление более объективно.
Итак, первая задача исследователя состоит в выяснении условий, при которых в источнике возникла информация. Для свидетельских показаний таковыми будут возможности чувственного восприятия автора источника. Если известия получены из вторых рук, нужно выяснить их источники, полноту передачи содержащихся в них данных и правильный их подбор. При наличии обобщений изучается степень соответствия их отображенным в источнике явлениям.
В повествовательных источниках имеются не только факты и их обобщение, но и выражается отношение к ним автора. Поэтому исследователь вынужден раскрывать классовые, политические и прочие позиции автора источника и их влияние на информацию, заключенную в источнике.
Чтобы окончательно убедиться в полноте, достоверности и точности отображения действительности, приходится проверять каждое конкретное известие, содержащееся в нем, с учетом обстоятельств, при которых возникла данная информация. Достичь этого можно методом логически-смыслового анализа текста на основе изучения конкретной исторической обстановки. Если есть возможность, анализируемые явления сопоставляют со сведениями, извлеченными из других источников не зависимых от подвергаемого анализа источника.
В итоге этой части анализа исследователь сможет признать показания источника достоверными, вероятными или отвергнуть их. Вышеизложенные общие принципы критики полноты, достоверности и точности источника могут быть дополнены и уточнены для различных видов и разновидностей источников, для которых существуют свои особые методы изучения и критики. Правильно прочтенный текст и предварительно установленная степень полноты, достоверности и точности сообщаемых источником сведений предшествуют правильному истолкованию источника, которое должно определить, есть ли в нем скрытое значение, не употреблены ли некоторые термины или образы источника в переносном смысле.
Приходится учитывать, что аллегорические и символические образы допускают различное их понимание. Поэтому неправильное толкование смысла содержания источника может привести к искажению его идейного вымысла. После того, как раскрыт истинный смысл содержания источника, нужно определить его назначение, которое получил источник после его создания. Одной из задач интерпретации (истолкования) источника является установление существенного в нем. Это должно содействовать объективному воспроизведению фактов прошлого. Поэтому при истолковании источников главное должно отделяться от второстепенного, закономерное от случайного, объективное от субъективного.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белова Е.Б., Бородкин Л.И., Гарскова И.М., Изместьева Т.Ф., Лазарев В.В. Историческая информатика. М., 2006.
2. Бородкин Л.И. Многомерный статистический анализ в исторических исследованиях.М., 2006.
3. Буховец О.Г. Социальные конфликты и крестьянская ментальность в Российской империи начала ХХ века: новые материалы, методы, результаты.М., 2006.
4. История и компьютер: новые информационные технологии в исторических исследованиях и образовании / Отв. ред. Л. Бородкин и В. Леверманн. Goettingen, 2003.
5. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 2007.