КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине «История Древнего мира»
по теме: «Религиозно-политические реформы фараона Эхнатона»
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. МЕСТО ЭХНАТОНА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА
1.1 История открытия гробницы Эхнатона
1.2 Периодизация истории Древнего Египта
1.3 Реформа Эхнатона – важнейшее событие эпохи Нового Царства
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ ЭХНАТОНА
2.1 Внешняя и внутренняя политика Эхнатона
2.2 Солнцепоклоннический переворот
2.3 Пантеон богов Древнего Египта. Проблема монотеистичности религиозной реформы Эхнатона
ГЛАВА 3. ПОСЛЕДСТВИЯ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ ЭХНАТОНА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
В 1948 г. немецкий писатель и журналист Курт Вальтер Керам (Марек) опубликовал книгу «Боги, гробницы, ученые». За короткий срок «роман археологии» был переведен на десятки языков и принес автору всемирную славу. Трижды книга издавалась и в нашей стране.
В увлекательной форме К. Керам рассказал об истории великих археологических открытий в XIX – первой половине XX вв., которые произвели подлинный переворот в исторической науке, многократно расширили ее пространственные и хронологические рамки, вырвали из плена забвения целые народы и государства.
За сорок с лишним лет, прошедших со дня выхода книги, ученые накопили множество новых фактов, прочитали массу неизвестных ранее источников, создали новые теории и гипотезы, заметно изменившие наши представления о древних цивилизациях.
Самым захватывающим разделом научно-популярного труда К. Керама является «книга пирамид», посвященная истории изучения древнего Египта. Советские ученые тоже неоднократно знакомили широкую аудиторию с достижениями египтологии. В этом плане выгодно отличаются работы М.Э. Матье, Ю.Я. Перепелкина, И.С. Кацнельсона. Несмотря на то, что интерес к древностям Египта очень высок – это показали огромные очереди в Москве, Ленинграде и Киеве, где в 1973 г. экспонировались сокровища гробницы Тутанхамона из Каирского музея, тем не менее, такой интереснейший период истории Египта, как амарнский описан еще недостаточно; что и определяет актуальность данной работы.
Будет нелишним еще раз обратиться ко времени знаменитого реформатора Эхнатона. Современное развитие науки о древности показывает, что несмотря на огромные успехи в этой области, есть еще много «белых пятен» в изучении Та-Камет – «Черной страны», как называли ее древние обитатели долины Нила. В тоже время, благодаря чуду воскрешения, казалось бы, навсегда канувших в лету имен и фактов, мы сейчас знаем о древнем Египте гораздо больше, чем античные писатели, жившие на два тысячелетия ближе к эпохе великих фараонов.
Обращение к истории древнего Египта даст богатую пищу для размышлений о нашем бурном времени.
Анализируемые источники по данной теме можно разделить на две группы. К первой группе относятся вещественные источники: золотой гроб, гробница Тутанхамона и литературные источники: гимн Атону, документ Хоремхеба. Заканчивает анализ данной темы историографический обзор. При написании работы использовались труды отечественных и зарубежных ученых: историков – Ю.Я. Перепелкина, И.С. Кацнельсона, М.Э. Матье, К. Жака, М.А. Коростовцева, Н. Ривса, М.М. Потапова, Д.Г. Брэстеда; а также З. Фрейда и А. Морозова.
Объектом исследования работы является история Нового царства Древнего Египта во времена правления фараона Эхнатона.
Основной целью данной работы было изучение и раскрытие сущности религиозно-политической реформы Эхнатона. На основании цели были поставлены следующие задачи:
1) Описать внутреннюю и внешнюю политику Эхнатона.
2) Проанализировать причины проведения его религиозно-политических реформ.
3) Описать религию Древнего Египта и сделать о выводы о ее политеистичности или монотеистичности; а также о влиянии на нее реформ Эхнатона.
Работа состоит из введения, трех глав и заключения.
В первой главе рассматривается место Эхнатона в истории Древнего Египта. Производится периодизация истории Древнего Египта: выделяется Раннее царство, Древнее царство, Среднее царство, Новое царство, Позднее царство; а также два переходных периода: между Древним и Средним (I Переходный период) и между Средним и Новым царством (II Переходный период). Делается вывод о значимости времени правления Эхнатона в истории Нового царства. Кроме этого, рассматривается история открытия Ахетатона и гробницы фараона.
Во второй главе изложены события амарнского периода, раскрывается сущность внешней и внутренней политики Эхнатона и его религиозной реформы. Подробно рассматриваются годы его правления; этапы его религиозно-политических реформ; религия и пантеон богов Древнего Египта. Приводятся различные мнения о причинах реформ Эхнатона и о личности фараона-реформатора.
В третьей главе рассматривается история Древнего Египта в период после смерти Эхнатона и делаются о выводы о последствиях его реформ.
В заключении подводятся итоги проделанной работы.
ГЛАВА 1. МЕСТО ЭХНАТОНА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА
1.1 История открытия гробницы Эхнатона
Рассмотрим историю открытий, связанных с изучением эпохи, в которую жил Эхнатон [14, стр. 11–36].
На восточном берегу Нила в 300 км. южнее Каира есть место, известное сейчас под названием Телль-эль-Амарна. Здесь горы, вплотную подойдя к реке, начинают отступать и образуют просторную равнину в форме почти правильного полукруга. Путешественники и археологи давно стали посещать эту местность. Все они ограничивались осмотром пустых гробниц, высеченных в разных местах ущелий. Стены, зачастую незаконченных усыпальниц, были покрыты рельефами и надписями, сохранившими ценнейшие сведения о «великом и многолюбимом граде Ахетатоне», о людях, живших в нем 34 века назад.
Мало кто интересовался развалинами самого города, хотя еще в начале XIX века можно было различить направление улиц, очертания храмов, дворца, отдельных домов. Участники экспедиции Шампольона в 1828 г. даже смогли набросать общий план руин. Только Лепсиус, проявивший живой интерес к фигуре реформатора религии Аменхотепа IV, провел здесь пробные раскопки. Но вскоре местечко опустело. Жители соседнего городка брали отсюда камень для построек (что обычно для Востока), торговцы древностями рылись в поисках раритетов, а феллахи – местные крестьяне, начисто уничтожали остатки жилищ, добывая для удобрения полей пропитанные минеральными солями пыль и почву.
Внезапно мертвый город привлек к себе внимание всех египтологов. Одна из местных крестьянок нашла несколько глиняных табличек, покрытых необычными клинообразными знаками. Защищаясь от назойливых «франков» (так называли в Египте всех европейцев – любителей древностей), феллахская женщина запустила в чужеземцев глиняными черепками. Этот поступок не только не избавил жителей Амарны от докучливого любопытства коллекционеров, но привел к противоположному результату. Черепки помогли найти большой дипломатический архив фараонов Аменхотепа III и его сына Аменхотепа IV, больше известного под именем Эхнатона. В собрании глиняных табличек (их свыше 350) хранилась переписка могущественных правителей Египта с царями и князьями Передней Азии. В архиве были письма от владык Митанни, Касситского Вавилона, Ассирии, Хеттского государства и правителей небольших княжеств Сирии, Финикии и Палестины. Таблички покрыты клинописью на аккадском языке, служившим в то время средством международного общения. Вначале их приняли за фальшивки, так как поблизости не оказалось ученого, знающего клинопись. Первые черепки появились на базарах Каира к концу 1887 г. и продавались по десяти пиастров за штуку. В 1890 г. их увидел известный английский ориенталист А.Г. Сейс. Оксфордский профессор по достоинству оценил значимость писем и сообщил о них в Европу. Музеи и коллекционеры Лондона, Парижа и Берлина немедленно включились в соревнование за приобретение бесценных черепков. Английский археолог У.Ф.Петри в ноябре 1891 г. начал раскопки в Телль-Амарне, которые ведутся учеными разных стран с некоторыми перерывами на протяжении целого века.
Результаты работ экспедиции Ф. Петри в Телль-Амарне вызвали подлинную сенсацию. Удалось установить общий облик города, были обнаружены архитектурные фрагменты, великолепные скульптуры, замечательные росписи. Оказалось, что извлеченный из земли город был резиденцией Аменхотепа IV, жившего в XIV в. до н.э. С 1902 г. английский археолог Норман Дэвис вместе с женой начал детальное описание богатейших материалов гробниц на восточном берегу.
Систематическое изучение города по существу началось только в 1907 году, когда концессия на эти раскопки была дана Германскому востоковедческому обществу. Его экспедиции под руководством Людвига Борхардта работали в Амарне до первой мировой войны и добились ошеломляющих успехов. Тогда-то и были найдены всемирно известные скульптурные портреты Эхнатона, Нефертити и их дочерей. Поведение немецких ученых в этом эпизоде проливает яркий свет на методы соперничества археологов различных национальных школ и способы пополнения коллекций крупнейших музеев Европы и Северной Америки.
Когда зимой 1912 г. Л. Борхардт приступил к раскопкам очередного жилища, никто не мог и предположить, что здесь будут найдены самые необыкновенные шедевры древнеегипетского искусства. Развалины оказались мастерской скульптора Тутмеса, где в небольшом помещении хранились модели лучших творений мастера. 6 декабря здесь был обнаружен разбитый бюст Эхнатона, а рядом с ним раскрашенный бюст его супруги, великой царицы Нефертити, сделанный из белого, чуть-чуть сероватого известняка.
Так как существовали строгие правила, предусматривавшие сдачу всех ценных находок в Каирский музей, то немецкие археологи пошли на прямой обман чиновников Департамента древностей. Головку Нефертити и ряд других скульптур облепили гипсом и выдали за архитектурные фрагменты и только таким образом получили разрешение на вывоз найденных вещей. Когда статуэтка Нефертити была выставлена в Берлинском музее, грубое нарушение правил стало явным и после Первой мировой войны немцы уже не получили права продолжать раскопки. Концессию передали английскому «Фонду исследования Египта» и обследование Ахетатона возобновилось в 1920 г. Во главе английских археологов стояли такие известные ученые как Т.Э. Питт, Ф. Ньютон, Л. Вулли, а затем Дж. Пендльбюри, с именем которого связан ряд важных открытий.
В 1902 г. разрешение на раскопки в Долине царей было дано состоятельному американцу, «медному королю» мистеру Теодору Дэвису и он вел здесь работы в течение 12 сезонов. Конечно, сам миллионер, большой любитель древностей, был дилетантом в египтологии, поэтому он постоянно привлекал опытных археологов – Говарда Картера, Артура Вейгалла, Эдварда Айртона. В 1903 г. Г. Картер натолкнулся на гробницу Тутмоса IV, затем были найдены захоронения царицы Хатшепсут, родителей жены Аменхотепа III – Тии и другие. Но все эти открытия не представляли собой большой материальной и художественной ценности.
И вот в январе 1907 г. английский археолог Э. Айртон нашел запечатанный вход в гробницу, вокруг которой уже более восьми десятков лет не утихают споры. Когда Дэвис и Айртон спустились по 20 ступенькам в подземелье, они увидели на створках двери изображение и имена царицы Тии, чья удивительная судьба давно занимала воображение ученых. За галереей открылся склеп, просторное прямоугольное помещение. При вскрытии гробницы присутствовал Г. Масперо, оставивший красочное описание картины, представшей перед участниками экспедиции в электрическом свете:
«В комнате без росписей и размеров разбросаны части балдахина или заупокойной сети, саркофаг открыт с одного бока, виден антропоидный золотой гроб. Вокруг множество предметов заупокойного культа, особенно привлекает внимание 4 алебастровых канопа с крышками в виде женской головки. Мумия принадлежала человеку небольшого роста, золотая маска сорвана так, что уцелел только лоб, голову украшал «нубийский парик». В том, что погребение фараоновское – сомнений не было, об этом ярко говорят знаки царского достоинства: змея-аспид, накладная борода, имена обведены двойным картушем, в надписях титул «властитель добрый» и др. Мумия оказалась в очень плохом состоянии и при первом прикосновении рассыпалась, от нее остались только кости...» [3, стр. 41].
Кто же был похоронен в золотом гробу? Вначале все были уверены в том, что наконец-то найдена мумия Эхнатона. Это мнение разделяли такие известные исследователи как Г. Картер и выдающийся русский eгиптолог Б.А. Тураев. Вот что он писал в своей истории Древнего Востока: «Дэвис нашел в 1907 г. мумию Эхнатона, перенесенную его преемником в Фивы, и помещенную в гробницу Тии. Медицинское исследование доказало, что царь-богослов был эпилептиком, страдал галлюцинациями и умер от удара». Однако в настоящее время это мнение не разделяют многие ученые (например, крупнейший советский египтолог Ю.Я. Перепелкин; его мнение будет приведено во второй главе).
Теперь перейдем непосредственно к истории Древнего Египта.
1.2 Периодизация истории Древнего Египта
Принятая в современной науке периодизация египетской истории имеет корни в глубокой древности. Ее основа была предложена в двухтомной «Истории Египта», написанной на греческом языке египетским жрецом Манефоном, жившим вскоре после эпохи Александра Македонского.
Манефон делит всю историю династического Египта на три больших периода – Древнее, Среднее и Новое царства; каждое из названных царств делится на династии, по десять на каждое царство, – всего тридцать династий [4, стр. 13]. И если манефоновское деление египетской истории на три больших периода на самом деле отражает определенные качественные этапы в развитии страны, то такая равномерная раскладка династий по царствам представляется условной. В основном манефоновская династия охватывает представителей одного царствующего дома, но нередко, по-видимому, может вмещать в себя несколько неродственных правящих домов, а однажды два царственных брата отнесены к двум разным династиям. Несмотря на это, наука до сих пор для удобства придерживается манефоновской династийной традиции. Внесены коррективы в этапную периодизацию истории древнего Египта; первые две манефоновские династии выделены в Раннее царство, а последние, начиная с XXI династии, – в Позднее царство. Отдельные исследователи выделяют также два переходных периода: между Древним и Средним (I Переходный период) и между Средним и Новым царством (II Переходный период). [4, стр. 15]
К концу IV тысячелетия до н.э. завершился так называемый додинастический период египетской истории, длившийся от времени появления первых земледельческих культур близ Нильской долины вплоть до достижения страной государственного единства.
Создание и упрочение единого государства – процесс сложный и длительный, растянувшийся практически на весь период Раннего царства. Объединение Египта не могло, конечно, не внести существенные изменения в структуру управления страной, руководства огромной ирригационной системой Египта, забота о расширении, усовершенствовании, нормальном функционировании которой лежала на царской администрации.
Период Раннего царства – это время сложения общеегипетского государственного аппарата. Надписи I и II династий изобилуют названиями многих ведомств и должностей, существовавших ранее или впервые возникавших в связи с усложнением хозяйственного и административного управления, как в центре, так и в номах (областях), на протяжении всего Раннего царства. [14, стр. 21]. Эти изменения связаны, по-видимому, с поисками оптимальных форм управления, производства, учета и распределения производимых материальных ценностей.
Поражение Севера и прекращение династических распрей привели к концу II династии к окончательному объединению страны, открывшему новую эпоху в истории Египта – эпоху Древнего царства.
Эпоха Древнего царства – это более чем пятисотлетний период египетской истории, время правления III, IV, V и VI манефоновских династий, эпоха, генетически связанная с Ранним царством, но представляющая собой новый качественный этап развития Египта.
Рассмотрим политическое устройство Египта эпохи Древнего царства.
Во главе сложившегося египетского государства стоял царь, часто называемый в литературе фараоном – термином, пришедшим из греческого языка, но восходящим к древнеегипетскому иносказательному наименованию царя эпохи Нового царства – пep-'o, что значило «Большой дом» (т.е. дворец); само же имя царя считалось священным, и произносить его возбранялось [6, стр. 111].
Египетский царь обладал неограниченной экономической, политической и верховной жреческой властью. Все значительные мероприятия в стране и за ее пределами производились от имени фараона – большие ирригационные и строительные работы, разработка ископаемых и камня в окрестных пустынях, войны и торговые экспедиции, проведение больших религиозных и династийных праздников. Царь почитался как бог и был, по египетским представлениям, во всем подобен богам, а, возможно, в глазах народа порой и превосходил их могуществом. Так, в период расцвета Древнего царства усыпальницы царей – пирамиды затмевали своим великолепием храмы богов.
Важнейшим помощником царя был верховный сановник – чати, осуществлявший от имени царя общее руководство хозяйственной жизнью страны и главной судебной палатой. В разные времена чати мог занимать и некоторые другие крупнейшие должности, в частности должность главы столичного управления; известно, однако, что ему в течение почти всей истории Египта не доверялось руководство военным ведомством, во главе которого стоял другой крупнейший сановник – начальник войска.
Некогда независимые номы, войдя в состав единого государства, превращаются в его местные административно-хозяйственные округа, причем во время наивысшего расцвета Древнего царства, при IV династии, отмечается полное подчинение номов центральной власти: царь может по своей воле перемещать номархов (правителей номов) из области в область, из Верхнего Египта в Нижний и наоборот, существует жесткий контроль центра над всеми действиями местной администрации. В период III и IV династий высшая столичная знать состояла из узкого круга лиц, находившихся в кровном родстве с царем. Важнейшие должности в государстве – чати, военачальники, руководители различных ведомств и работ, верховные жрецы важнейших египетских храмов – были выходцами из царского дома, представителями правящей династии. Централизованное управление осуществлялось при помощи огромного разветвленного бюрократического аппарата.
Вся вторая половина Древнего царства – это время незримой, но длительной и упорной борьбы усилившейся номовой администрации против чрезмерного засилья центральной власти за свою политическую и экономическую автономию. [5, стр. 31]
Постепенно номы подрывают могущество центральной власти, и царской администрации со временем все более и более приходится идти на уступки их правителям. Происходит перераспределение материальных и людских ресурсов страны в пользу номов, но в ущерб центру. Подрывается экономическое могущество мемфисских царей, ослабевает их политическое влияние.
Вскоре после смерти царя VI династии Пиопи II, который царствовал в Египте почти 100 лет, власть Мемфиса над Египтом становится номинальной. Около 2200 г. до н.э. страна распадается на множество независимых областей – номов. Эпoxa Древнего царства завершается.
Собственно Средним царством принято считать эпоху единого египетского государства, воссозданного на развалинах Древнего царства в самом конце III тысячелетия до н.э. выходцами из южного верхнеегипетского Фиванского нома – последними царями XI династии, а затем упроченного фараонами следующей, XII династии, двухсотлетнее правление которых явилось временем расцвета и быстрого упадка.
Между концом Древнего и началом Среднего царства лежит длительный, охватывающий предположительно почти четверть тысячелетия так называемый Переходный период – время раздробленности и больших социальных потрясений, время ожесточенной внутренней борьбы за новое объединение страны [4, стр. 29]. Именно здесь, по-видимому, нужно искать истоки существенных отличий Среднеегипетского государства от минувшей эпохи Древнего царства.
Распад единого государства, стремление номов к экономической и политической обособленности, их соперничество и борьба друг с другом пагубно отразились на всей экономической структуре страны, на единой ирригационной системе – основе хозяйственного благополучия Египта. Внутренняя борьба усугубляет и без того тяжелое положение Египта – гибель и разорение несут с собой непрекращающиеся раздоры между враждующими номами. Естественно, что в такой обстановке нельзя исключить и серьезных социальных выступлений трудящегося населения страны, испытывавшего, без сомнения, наибольшие тяготы и лишения. Смутные намеки на волнения низов египетского общества зафиксированы во многих документальных и литературных источниках той поры.
Памятники позволяют проследить основные моменты борьбы за единство страны задолго до воцарения Аменемхета I. В середине XXII в. до н.э. провозгласил себя фараоном Ахтой (Хети), правитель Гераклеопольского нома, расположенного в 120 км. южнее Мемфиса (IX династия). Ахтою I и особенно царям следующей, Х династии удалось объединить часть верхнеегипетской долины (Манефоновы VII, VIII и IX династии относятся ко времени смут между VI и Х династиями; собственных памятников они не оставили.). Затем на юге страны усилился Фиванский ном. В Египте стали одновременно править цари Х гераклеопольской и XI фиванской династий. В поучении гераклеопольского царя Ахтоя III сыну рекомендуется жить в мире с Южным царством. Однако столкновение было неизбежным. Гераклеопольские цари в борьбе с Фивами опирались на некоторых из номархов. Наконец, около 2040 г. до н.э. фиванский царь Ментухетеп I становится фараоном всего Египта. Начинается история Среднего царства [4, стр. 36].
В наследство от I Переходного периода Среднему царству остается возросшее влияние местной номовой администрации в экономической и политической жизни страны. Настолько велика самостоятельность номархов даже в самом конце эпохи, что они иногда ведут летосчисление по годам собственного правления, возглавляют культ местного божества, называют себя, подобно царям, сыновьями этого божества. Номархи возглавляют местные воинские силы, нередко весьма значительные, окружают себя многочисленной пышной свитой приближенных, телохранителей, слуг. Даже при сильных царях XII династии позиции местных правителей не были подорваны. Пожалуй, мощь их ещё более возросла; их гробницы при первых царях XII династии стали более богатыми. В период Среднего царства номархи уже не простые исполнители воли центральной администрации на местах, как это было при могущественных царях Древнего царства, – в рамках нового единого египетского государства они сами обладают значительной самостоятельностью, их власть в номах является наследственной, и царь только формально утверждает назначение нового номарха. [4, стр. 45].
Естественно, в таких условиях у царей Среднего царства, вынужденных делить власть в стране с местными правителями, положение было менее прочное и устойчивое, чем у фараонов Древнего царства, и неудивительно, что подспудная борьба местных правителей и центральной власти, внутренние беспорядки и волнения, заговоры и дворцовые интриги происходят в Египте в течение всей XII династии.
При дворе и в административном аппарате Среднего царства наряду с представителями столичной потомственной знати, связанной с новой династией родственными узами, наряду с выходцами из местной номовой администрации многие важнейшие государственные должности занимают и люди незнатного происхождения, всем своим благосостоянием обязанные фараону. «Царь – это пища» – так выразил свое отношение к центральной власти один из крупных чиновников середины XII династии, человек незнатного рода [4, стр. 51]. Очевидно, именно эти лица, заинтересованные в силу своего положения в усилении центральной власти, служили основной опорой царей Среднего царства.
Последние три царя XI династии, носившие одинаковые личные имена Ментухетепов, в течение примерно 40 лет правили уже объединенной страной; при них была достигнута определенная внутренняя консолидация от Элефантины на юге до Дельты на севере страны, возобновились прерванные внешние связи.
Своего расцвета Египет периода Среднего царства достигает при XII династии. Воцарение основателя династии Аменехмета I знаменуется переносом столицы из Фив, расположенных на юге, на западный берег Нила, на границу Верхнего и Нижнего Египта (вблизи Фаюмского оазиса). Перенесение столицы в центр страны было осмысленным политическим ходом, цель которого заключалась в возможности контроля как над Верхним, так и над Нижним Египтом. Название новой столицы – Ит-Тауи (что означает «Овладевший обеими землями») – подчеркивало эту установку [4, стр. 11–59].
Достигнув значительного прогресса в утверждении своей власти по всей территории Египта, цари XII династии ведут весьма успешные боевые действия к западу и востоку от Дельты, борясь с ливийскими и переднеазиатскими племенами, которые в период раздробленности не раз вторгались в Нижний Египет и разоряли его. С именем Аменемхета I связано сооружение оборонительной крепости на западной границе страны.
Цари Среднего царства так и не смогли до конца справиться с сепаратистскими стремлениями потомственной номовой администрации, имевшей сильные позиции и при дворе. Даже во времена XII династии в Египте идет напряженная внутренняя борьба, которая распространяется и на столичные круги.
В результате при XIII династии страна распалась на две части, а затем наступил более чем двухсотлетний период смут, внутридинастических распрей, которым не преминули воспользоваться внешние завоеватели. Гиксосы вторгаются в Египет и подчиняют себе большую его часть.
Столица гиксосского Египта располагается в г. Аварисе (восточная часть Дельты). Коренное население постепенно накапливает силы для сопротивления захватчикам. Во главе освободительного движения встает фиванский ном. Сначала Камес, а затем его брат Яхмес (Амасис I) изгоняют гиксосов и, объединяя Египет под своей властью, кладут начало следующему периоду расцвета египетской государственности, называемому Новым царством. Эта эпоха будет рассмотрена в следующем параграфе.
1.3 Реформа Эхнатона – важнейшее событие эпохи Нового Царства
Эпоха Нового царства, освещаемая наибольшим числом древнеегипетских памятников, совпадает с правлением трех манефоновских династии – XVIII, XIX и XX (с XVI по XI в. до н.э.) [4, стр. 69].
Политику царей эпохи Нового царства можно называть завоевательной.
Начало резкому увеличению состава египетского войска, несомненно, было положено в период освободительной борьбы. Обстановка настоятельно требовала также упрочения подорванного единства страны, всемерного укрепления центральной власти, концентрации всех материальных и людских ресурсов страны на отпор врагу, и ко времени правления последнего фараона XVII династии, Камеса, в этом отношении были достигнуты определенные успехи. Однако оказалось, что в решающий момент борьбы фиванского царя с гиксосами влиятельные слои египетской знати не поддержали его стремления изгнать иноземцев и добиться объединения всей страны. Высшие сановники государства вдруг заявили своему царю на созванном им совете, что они вовсе не желают исполнить его волю «покарать азиатов», поскольку им и так неплохо в Египте, ибо они владеют лучшими пашнями, их скот беспрепятственно пасется на обширных пастбищах Дельты и, по мнению вельмож, власть гиксосов призрачна, так как не гиксосские правители владеют Египтом, а они, вельможи, – гиксосы же правят лишь «страной азиатов». Вельможи сказали царю, что выступят против гиксосов только в том случае, если те будут ущемлять их интересы. Разгневанный фараон вступил в борьбу с гиксосами вопреки желанию своих сановников и без их поддержки.
Местная знать не только не помогала фиванским царям осуществить изгнание гиксосов и объединить страну под властью Фив, но и активно препятствовала им, поднимая мятежи то на юге, то на севере Египта. В этих условиях главной опорой египетских царей все более становится крепнущее в боях войско, большая часть которого состоит из новобранцев – выходцев из трудящегося слоя египетского общества. Наблюдается также стремление новых египетских царей укрепить свою власть в стране путем привлечения в различные сферы государственного управления преданных им людей незнатного происхождения в противовес оппозиционно настроенным представителям старой знати.
В начальном периоде Нового царства следует искать и истоки упорной борьбы между новой служилой знатью, выдвинувшейся при поддержке египетских царей из многочисленного слоя людей, ставшего в то время опорой царской власти, и значительно потесненной, но все ещё сохранившей сильные экономические и политические позиции старой местной и столичной знатью. Борьба эта в разных формах будет проявляться на протяжении всей истории Нового царства.
В связи с этим необходимо остановиться на позиции жречества. Начиная борьбу с гиксосами, фиванские цари могли рассчитывать на поддержку египетского жречества. Но его высший слой был нерасторжимо связан и со столичной, и с местной провинциальной знатью родственными узами. Высшие жреческие должности традиционно замещались выходцами из семей сановников и номархов, титул начальника жрецов местного культа был обычным для главы местной администрации. Естественно поэтому, что союз между фиванскими царями и многочисленным и влиятельным египетским жречеством, вероятно, был довольно прочным лишь в период освободительной борьбы с гиксосами. С нарастанием напряженности между потомственной знатью и новой служилой прослойкой администрации он стал ослабевать. Цари XVIII династии пытались, очевидно, поддержать этот союз: возвращаясь из иноземных походов, значительную часть награбленной добычи и пленных они дарили египетским храмам.
Время правления трех последних династий соответствует наибольшему расцвету египетского государства и в отличие от предыдущих эпох гораздо лучше документировано [4, стр. 75]. Два первых царя XIII династии (Яхмес и Аменхотеп I), проведя несколько завоевательных экспедиций, восстанавливают границы Египта времен Среднего царства. Дальнейшее расширение территории происходит в правление Тутмоса I, который осуществляет успешные военные походы в Сирию и Палестину и добирается даже до верховий Евфрата. Однако после смерти этого фараона завоевательный пафос египетских правителей ослабевает и в военных походах наступает временная пауза.
В эпоху единоличного царствования Тутмоса III ситуация в государстве резко меняется. Тутмос III в ходе многочисленных войн захватывает Сирию и Палестину. Его преемникам больше не удается расширить территорию государства, и они пытаются лишь удержать ее в прежних пределах, занимаясь подавлением мятежей в завоеванных областях.
Наряду с этим в Египте происходит огромное каменное строительство. Особенно преуспел в этом Аменхотеп III. В его царствование возводится роскошный храм Амона-Ра в Фивах, строится громадный царский дворец и заупокойный храм царя, а также две колоссальные статуи фараона, «колоссы Мнемона». Источником столь обширной строительной деятельности Аменхотепа III были несметные богатства, поступавшие в Египет из покоренных и зависимых стран.
Египет находился на вершине своего могущества. Но внутренняя стабильность государства исподволь, постепенно расшатывалась постоянной, но пока ещё незримой борьбой двух могущественных группировок внутри правящего класса. Интересы потомственной столичной и местной, номовой знати, с одной стороны, и новых социальных слоев и выдвинувшейся из их среды новой служилой знати – с другой, становились все более и более непримиримыми. Открытая борьба назревала и вылилась, наконец, в так называемую религиозную реформу Эхнатона [5, стр. 99]. (Другие точки зрения по поводу причин реформы будут проанализированы ниже.), которая и будет рассмотрена в дальнейшей части работы.
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ ЭХНАТОНА
2.1 Внешняя и внутренняя политика Эхнатона
Аменхотеп IV взошёл на престол под тронным именем Неферхепрура («Прекрасное существование Ра»), к которому на втором году правления добавил имя Уэнра («Единственный, принадлежащий Ра»), тем самым декларативно подчёркивая свою приверженность гелиопольскому солнечному богу Ра, а не фиванскому Амну. Не позднее 4-го года царствования Аменхотеп IV женился на знатной египтянке Нефертити, презрев многовековую традицию царских браков: престол в Египте формально передавался по женской линии – фараоном становился супруг старшей дочери предыдущего фараона; Нефертити же не была дочерью Аменхотепа III. (Подобное пренебрежение к традиции выказал в своё время и Аменхотеп III, сделав своей «великой женой» дочь провинциального жреца Тию, будущую мать Аменхотепа IV.)
На шестом году правления Аменхотеп IV перенёс столицу из Фив во вновь построенный город Ахетатон («Небосклон Атона»), сменил имя с Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («Угодный Атону») и, упразднив культы сперва Амона, а затем и всех остальных богов, установил в Египте солнцепоклонничество (атонизм) [14, стр. 11–36]. Солнечный диск (Атон) фараон объявил единственным богом, себя же самого – сыном Атона и «единственным, познавшим истинного бога».
Девятый год правления Эхнатона можно назвать торжеством культа Атона. Новый бог достигает апогея своего могущества. Еще раньше царь запретил поклонение старым богам. Многие храмы были закрыты и пришли в запустение.
Двенадцатым годом правления Эхнатона, вероятно, следует датировать военную акцию фараона в Нубии [19, стр. 145]. Стелы из Бухена и Амады доказывают, что египетские войско было послано в некий район, где находились золотые прииски, и там жестоко подавило мятеж местных племен. Правда, в данном случае речь идет скорее о карательной операции, а не о войне.
Большинство историков считают, что политика Эхнатона на внешней арене была крайне неудачной. В правление Эхнатона окончательно обозначился процесс деградации политической стабильности египетских протекторатов, таких как Библ и Амурру, который начался уже вскоре после азиатских походов Тутмоса IV. Все обстояло вполне благополучно, пока на международной арене не появилась новая крупная держава – хеттская. Ее царь Сиппилулиума стал создавать свою империю, по структуре не очень отличавшуюся от египетской [23, стр. 74].
Подвластные Египту азиатские державы не стремились портить отношения с Египтом, напротив они всячески желали мира. Тем не менее, некий серьезный дипломатический инцидент вызвал недовольство Тушратты, царя Митанни и отношения между этим царством и Египтом стали портиться. Этим и воспользовался Сиппилулиума. Тушратта был убит (несомненно, хеттский царь сыграл в этом не последнюю роль). Сиппилулиума сумел установить свою власть над Митанни и таким образом значительно расширить сферу хеттского влияния. В результате Египет утратил влияние на эту часть своей территории.
Финикийские города просили помощи у египетского царя. В такой ситуации контакт между двумя могущественными державами стал насущной необходимостью. В результате Эхнатон и Сиппилулиума заключили мир. Эхнатон искренне верил в надежность этого союза, что никак нельзя было сказать о хеттском царе, который в тени продолжал развивать свою агентурную сеть.
Египетско-хетский альянс весьма раздосадовал царя Вавилона. Он решил, что таким образом египетский царь признал могущество хеттов. Поэтому вскоре и Вавилон присоединился к этому союзу.
Хетты вновь активизировали свои захватческие действия. Они помогли одному из своих союзников царю Амурру Азиру захватить финикийские порты. Далее были захвачены важные для Египта города Тунип и Библ.
Критическую ситуацию дополнили племена народов суту и хабиру. Они стали совершать кровавые грабительские набеги на Палестину.
Эхнатон не смог адекватно среагировать на политическое и военное развитие азиатских стран. Он был сосредоточен на внутренней политике, прежде всего, на развитии новой религии, и предпочитал вести общение с этими странами «издалека» и, в отличие от некоторых своих предшественников, никогда не посещал их лично.
Такая позиция привела к тяжелым последствиям. Библ был потерян. Союзника Египта, государства Митанни, больше не существовало. Сирию захватили хетты. Палестина подверглась периодическим набегам банд грабителей.
В конце 14-го или в начале 15-го года правления Эхнатона его соправителем стал некий Сменхкара [25, стр. 103]. По поводу этой исторической фигуры существует несколько гипотез. По одной из них, этим человеком могла быть сама царица Нефертити. По другой версии Сменхкара мог быть сыном фараона Аменхотепа III от одной из его второстепенных жен. Наиболее правдоподобной представляется гипотеза, что Сменхкара – сын Эхнатона от его второй жены Кийи, брат Тутанхамона.
На 16-ом году правления Эхнатона по приказу фараона египетская армия вступила в Северную Сирию. Эта военная кампания способствовала укреплению безопасности Египта: если у хеттов и были какие-то планы вторжения в Египет, то они от них отказались.
Существует несколько версий по поводу причин религиозных реформ Эхнатона.
Виноградов И.В. связывает реформы с борьбой двух могущественных группировок внутри правящего класса. [5, стр. 273-281]
Инициаторами решительного противоборства были лично связанные с царской семьей выходцы из многочисленного служилого слоя, за которым в памятниках Нового царства утвердилось наименование немху. Первоначальное значение слова немху – «бедный, сирый, ничтожный», но, начиная с середины XVIII династии, оно все чаще появляется на памятниках людей, занимавших порой очень видное место в египетской иерархии, становясь социальным термином для обозначения (во всяком случае, в период Нового царства) людей нового служилого слоя. Прежнее значение термина теперь лишь оттеняет происхождение этого слоя, противопоставляя его старой знати. Наиболее удачливые его представители, выдвинувшись на службе, упрочили свое положение во всех сферах египетского административного и хозяйственного аппарата, в армии, при царском дворе, и их основной целью стало возможно более радикальное оттеснение старой потомственной знати от источников власти и богатства. Царь, ставший во главе этой энергичной и преданной ему группировки, надеялся с ее помощью еще более укрепить свою самодержавную власть.
Задача, стоявшая перед новой служилой знатью, была не из легких, учитывая политическую и экономическую силу противоположной стороны, все еще занимавшей прочные позиции, как на местах, так и в центре. Огромным было влияние и могущественного фиванского жречества, тесно связанного и со старой потомственной знатью, и со жречеством местных, провинциальных культов. Именно жречество Амона-Ра, главного египетского бога с начала XVIII династии, стало наиболее последовательным противником новой служилой знати и самого Аменхотепа IV. Неудивительно поэтому, что видимая сторона борьбы, принявшей в тогдашних условиях неизбежную религиозную окраску, выявилась в противоборстве провозглашенного царем нового общеегипетского божества, Атона, с фиванским богом Амоном-Ра и другими старыми богами страны.
Ожесточенная и непримиримая позиция фиванского жречества, возможно, станет более понятной, если учесть, что к тому времени уже, без сомнения, сложилась присущая всему Новому царству система взаимоотношений храмового хозяйства с царской администрацией. Для этой системы были характерны жесткий контроль центральной власти над всеми отраслями храмового хозяйства и значительные прямые отчисления зерна, собираемого с земель, числившихся за храмами, в пользу царской администрации для обеспечения возросшего государственного аппарата и воинов. Такие отчисления взимались и с других отраслей храмового производства. Также существовала практика отчисления зерна за пределы храмового хозяйства путем непосредственного обеспечения многочисленных воинов различных рангов, а также царских чиновников и других представителей нехрамовой администрации зерном, производимым храмовыми зеледельцами на храмовых землях.
Известно, какие богатства даровались египетскими фараонами XVIII династии многочисленным египетским храмам после каждого успешного иноземного похода, но оказывается, что сами храмовые хозяйства становились немаловажным источником поступления материальных средств в пользу фараона, что в большой степени и позволяло обеспечивать агрессивную внешнюю политику страны и способствовало укреплению позиций нового служилого социального слоя и его верхушки. Возможно, что со временем контроль над храмами и отчисления в пользу центральной власти возросли, что, естественно, не могло не вызвать недовольство и сопротивление со стороны жречества, и прежде всего наиболее сильного – фиванского жречества. Таким образом, отношения между противоборствующими сторонами ко времени восшествия на престол Аменхотепа IV накалились до предела; открытая борьба между ними стала неизбежной.
По Виноградову на 6-м году царствования Аменхетепа IV борьба резко обостряется и вскоре достигает апогея, что и привело к религиозным реформам [5, стр. 41].
По мнению М.А. Коростовцева «религиозный переворот Аменхотепа IV был, в сущности, чисто мировоззренческим, он не имел глубоких социальных корней. Иногда приходится слышать или даже читать, что Аменхотеп IV задумал свою «реформу» как орудие ослабления влияния жречества в стране. Такое толкование противоречит фактам. И до и после Аменхотепа IV фараоны нередко конфликтовали со жречеством, но никто из них никогда и не помышлял о подобных мерах. Неугодных жрецов просто устраняли. Рассматривать переворот Аменхотепа IV как направленный в основном против влияния жречества – вульгарная социологизация истории». [15, стр. 99]
Очень интересную версию, возникшую на стыке естествознания, истории и фантастики высказывает доктор физико-математических наук Алексей Морозов [22, стр. 21-30].
Имеющиеся в исторической науке объяснения Морозов правомерно считает существенными, но недостаточными для того, чтобы понять ряд весьма характерных особенностей переворота.
Ученый считает, что массы должны были пережить какую-то глобальную катастрофу, чтобы поддержать «снизу» революцию, начатую «сверху». В поисках такого катаклизма он обращается к самым загадочным страницам истории. Это – гибель Атлантиды и древней минойской цивилизации на острове Крит, исход евреев из Египта, о котором повествует Ветхий Завет, и переворот Эхнатона. Морозов пытается связать эти, на первый взгляд разрозненные события в одну причинно-следственную цепь и ему удается выстроить стройную и довольно убедительную гипотезу.
Свою точку зрения он излагает следующим образом. У молодого фараона при вступлении на престол не было никаких намерений существенно менять что-либо в своей державе. Но на исходе первого года его правления до Египта доносятся последствия первого крупного извержения на острове Санторин, которое многие отождествляют с платоновской Атлантидой. До Египта, по-видимому, дошли достаточно мощные цунами и мрачные ядовитые тучи, надолго закрывшие небо. Начались затяжные дожди, град, грозы с мощными раскатами грома и молниями. Солнечная страна вдруг лишилась тепла и света. Народ воспринял это как страшное бедствие, трагедию. Моления и жертвы Амону оставались напрасными. А для Аменхотепа IV ситуация драматична вдвойне. Ведь в Египте фараон не только царь, но и бог, повелевавший людьми и природой, от него зависит благоденствие страны. Он лично несет ответственность за обрушившиеся несчастья. Царь понимает: справиться с бедой – значит отвести угрозу от себя.
Может быть, Солнце разгневалось на Египет из-за недостаточного внимания к нему? Может быть, египтяне молятся не тем богам-идолам в своих темных храмах? А может быть, Солнце оскорбляет чрезмерная гордыня фараонов? И у Аменхотепа IV начинает складываться новая религиозная концепция – надо молиться «Видимому Солнцу», а не старым богам.
Действия фараона «достигают цели»! Спустя некоторое время после извержения, Солнце вновь появляется над Египтом – народ в восторге. Тут и возникает идея о «ликовании на небосклоне», связанное с «выздоровлением Солнца».
Проходит два года и ... все повторяется. Но теперь фараон знает, что надо делать: молиться новому богу – солнечному диску Атону или его ипостаси – древнему Ра. Старые боги отодвигаются на второй план. И снова успех. Опять Солнце, опять нормальная жизнь. Ослабленное двоеверие все же еще сохраняется и Атон этого не прощает.
На шестом году начинается третье – самое мощное извержение, завершившееся гигантским взрывом Санторина.
Сопровождаемые гулом дальнего извержения, огромные удушливые тучи, рассекаемые молниями, закрывают непроницаемым пологом долину, принося с собой гибель десяткам тысяч людей. Кошмар продолжался несколько суток – можно представить себе весь драматизм ситуации, если даже в средние века простое солнечное затмение приводило население в страшную панику.
Естественно, что у мятущейся толпы один крик-желание: скорее увидеть диск Солнца – бога Атона. И вот, наконец, сквозь тучи прорезается багровый солнечный диск, что вызывает неописуемый восторг и покаянное стремление покончить с многобожием. Фараон решительно рвет с культом Амона и других богов, оставляет ненавистные Фивы и начинает строительство новой столицы. Выбор места для города Атона можно объяснить тем, что именно здесь фараон увидел возвратившееся Солнце, или до этого места докатились волны разбушевавшегося моря. Жизнь входит в нормальную колею – ведь вулкан угас. Последняя вспышка усиления культа Атона на двенадцатом году правления Эхнатона могла иметь самые разные причины – или остаточные извержения, или желание реформатора логически завершить свое учение о «Солнечном диске», или, по нашему мнению, новая вспышка сопротивления жречества и номовой знати. Сам фараон, «спасший Египет от гибели» окружен почитанием. Он – гарантия солнечного света, без которого погибнет все живое. Последующие за взрывом Санторина одиннадцать лет, до смерти Эхнатона, протекают без внутренних потрясений. Но при слабых наследниках фараона затаившиеся служители Амона вновь поднимают головы. Ведь прошло много лет, сменились поколения, воспоминания о страшной катастрофе потускнели – ведь все спокойно на небосклоне. А вот непрерывные потери земель на северо-востоке державы из-за активности хеттов и сиро-палестинских правителей – реальность. С этим надо бороться. А кто был богом-воителем, защитником Египта? Амон! А как с ним обошелся Эхнатон? Может быть, вообще все напасти навлек на Египет этот еретик? Скорее предать его проклятию, вырвать с корнем все созданное им.
Что можно сказать по поводу высказанной Морозовым гипотезы? Такой взгляд на причины драматических событий, происшедших в глубокой древности, особенно актуален в наши дни, когда всей Земле угрожает экологическая катастрофа. Достаточно подумать о том, какие тяжелые последствия для нашей страны имеют землетрясение в Армении и авария на Чернобыльской АЭС, как они повлияли на состояние общества!
Точка зрения ученого (правда, не историка, к сожалению, для исторической науки) хорошо аргументирована со стороны геологического и археологического обследования Средиземноморья.
Геологи давно установили, что в древности архипелаг Санторин, состоящий из пяти островов, был единым целым. Он находится в 120 км к северу от острова Крит, где одновременно с египетской цивилизацией существовала могущественная морская минойская держава, поддерживавшая тесные экономические и дипломатические связи со страной фараонов. Остров Тира – главный из современных островов архипелага, отстоит от дельты Нила на 700 км. Здесь и произошла в XV или XIV веках до н.э. гигантская по масштабам катастрофа – извержение вулкана Санторин и его взрыв, приведший к разрушению единого большого острова.
По данным исследователей в результате извержений и взрыва было выброшено около 80 км3
лавы, пепла и пемзы. (Для сравнения – при мощнейшем взрыве вулкана Кракатау в Индонезии в августе 1883 г., когда погибли сорок тысяч человек и пепел покрыл поверхность в 300 000 км2
, по подсчетам специалистов масса выброса составила 20 км3
– то есть в четыре раза меньше.)
Еще открыватель крито-минойской культуры Артур Эванс высказал мысль о том, что гибель высокой цивилизации в позднеминойский период вызвана гигантским природным катаклизмом [36, стр. 63]. Он исходил из того, что Крит – один из наиболее подверженных землетрясениям районов Европы и сильнейший подземный толчок мог разрушить до основания любой город и дворец. Многие ученые не разделяют мнения Эванса, другие же становятся его союзниками. В 1939 г. греческий археолог Спиридон Маринатос высказал предположение, что именно взрыв Санторина и послужил главной причиной упадка и гибели минойской цивилизации около середины II тыс. до н.э., довершенной завоевателями – микенскими греками [36, стр. 67]. В поисках фактов С. Маринатос приступил в 1957 г. к раскопкам на о. Тира и нашел убедительное подтверждение своей гипотезы – перед ним лежали остатки минойской «Помпеи», руины каменных жилых домов, дворцов и святилищ II тыс. до н.э., погребенных под многометровой толщей вулканического пепла и пемзы [36, стр. 17]. Казалось бы, истина установлена, и уверенность профессора Маринатоса в том, что греческий философ Платон, описывая в IV в. до н.э. гибель легендарной Атлантиды, имел ввиду не далекий материк в Атлантическом океане, а вполне конкретную минойскую цивилизацию бронзового века в Восточном Средиземноморье, погибшую в один день и в один час от разбушевавшихся природных стихий, вполне обоснованы. Однако до сих пор противники этой гипотезы выставляют ряд серьезных возражений.
При раскопках были обнаружены материальные следы высокой культуры, но не были найдены ни скелеты людей, ни дорогие вещи – видимо, люди заранее покинули остров. В разрезах раскопочных траншей четко просматриваются три слоя вулканического пепла, соответствующие трем извержениям, разделенным небольшими промежутками времени. Самый верхний слой – самый мощный, толщина его составляет 20-25 м.
Радиоуглеродный анализ обломка дерева дает время катастрофы 1450 г. (плюс-минус 100 лет до н.э.). Серьезных расхождений со временем правления Эхнатона нет, тем более, если учитывать трудность установления древнеегипетской хронологии и значительные погрешности, которые дает радиокарбонный анализ. В пользу того, что последствия гигантского взрыва основательно затронуло Египет, говорят и отложения вулканического стекла (тефры) на дне Средиземного моря. Язык тефры не достигает дельты Нила лишь на 200 км. Мощные тучи, несомненно, должны были плотно закрыть небо над Египтом. Они сопровождались грозами, ливнями и молниями и несли ядовитые железистые и сернистые соединения.
Отзвуки этих губительных последствий извержения и взрыва содержатся в библейском рассказе о десяти «казнях египетских», которые насылает Моисей на страну, чтобы заставить фараона отпустить израильтян в «землю обетованную» [2, стр. 109]. Среди этих «казней» – превращение воды Нила в кровь, мор на скот, поражение людей страшными болезнями кожи, появление несчетного числа жаб, комаров и мух, уничтожение урожая градом, нашествие саранчи, наступление тьмы египетской, когда люди ходили ощупью и, наконец, смерть первенцев. В книге «Исход» говорится также о том, что воспользовавшись охватившей египтян паникой, израильтяне ограбили дома коренных жителей.
Сейчас нам понятно, что история с бегством израильтян из плена во многом утратила реальные черты, приобрела мистический характер, подверглась мифологизации. Тем не менее, многие сведения Ветхого Завета, еще недавно казавшиеся ученым чистым вымыслом, сейчас неожиданно подтверждаются библейской археологией. Что касается «казней египетских», то некоторые из них легко объясняются – каждые несколько лет во время разливов необычайно размножались насекомые и пресмыкающиеся, нашествие саранчи тоже не редкость. Другие же бедствия действительно трудно объяснить – смерть новорожденных, египетская тьма на трое суток и т.д. К тому же нужно учитывать, что эти библейские казни могли происходить гораздо раньше, за десятки лет до исхода Моисея – так как все-таки большинство исследователей предполагает, что бегство евреев из Египта произошло не ранее XIX династии. И все же вполне вероятно, что в библейском предании о «казнях египетских» отражены реальные трагические события, которые затронули не только древних египтян, но и народ Израиля.
Хотя и имеются не проясненные моменты и серьезные возражения против санторинской гипотезы, можно согласиться с мнением Морозова о том, что этот катаклизм не мог не отразиться на развитии египетской цивилизации. Возможно, найдутся весомые доводы против оппонентов. Например, тезис о том, что в египетских документах нет упоминаний о подобной катастрофе. Можно указать на тот факт, что на имя и время правления Эхнатона было наложено «табу», которое распространялось и на эти потрясения.
Личность Эхнатона и результаты его правления оцениваются по-разному.
«Самый замечательный из всех фараонов»... Так охарактеризовал Аменхотепа IV, знаменитого реформатора египетской религии, крупнейший американский египтолог Д.Г. Брэстед. [4, стр. 36]. Он же назвал этого фараона «первой личностью в истории человечества». [4, стр. 37]
Другой египтолог – Потапов М.М. называет его «…поэтом и христианином до христианства, бесстрашным человеком, восставшим против традиции» [26, стр. 80].
Тема тождественности мифологического Моисея и исторического Эхнатона была достаточно подробно рассмотрена Зигмундом Фрейдом в его произведении «Этот человек Моисей». Это является также излюбленной темой многих историков и психоаналитиков. По их мнению, в истории и археологии он известен, как Фараон Новой Династии Египта Эхнатон – Аменхотеп IV. В мифологии же народа Hebrew этот же человек известен под именем Моисей.
Анализируя события жизни Эхнатона и Моисея и коррелируя их они делают вывод, что Эхнатон является родоначальником трёх известнейших мировых религий: Иудаизма, Христианства и Ислама, поскольку история его жизни и его записи легли в основу для написания «Ветхого Завета», который считается священной книгой и у иудеев и у христиан и у мусульман.
Рассматриваются следующие события из жизни Моисея, которые, как считают историки данного направления, похожи на события из жизни Эхнатона:
1) Моисей убежал из Египта от преследований за преступления в возрасте около сорока лет. При этом достаточно долгое время он жил среди дружественных ему семитских племён на аравийском полуострове и даже возможно женился на деревенской девушке – дочери местного священника.
2) Именно он провозгласил и сформулировал основные положения новой религии иудеев, включающей одного «безликого» бога с большой точностью идейно аналогичного богу Атону, которого он пытался протолкнуть в Египте.
3) Одним из основных его действий было проведение так называемого «исхода», то есть выведение из Египта сторонников его реформ и создание отряда для осуществления идеи создания нового государства на «Земле предков».
4) Кия она же, по-видимому, Сепфора, она же, по-видимому, Мариам стала его главным идеологическим сторонником.
5) Двоюродный брат Сменхкаре (Аарон) стал его спикером. Он выступал за него и даже выступал, как основной посредник в переговорах с Египтом и его бравой армией [32, стр. 30].
Совершенно противоположную точку зрения высказывает британский египтолог Николас Ривс (Nicholas Reeves) в своем исследовании «Эхнатон. Ложный пророк Египта» («Akhenaton, Egypt'sfalseprophet») [37, стр. 52].
Утверждения, высказываемые Ривсом, совсем новыми назвать нельзя – об Эхнатоне и эпохе его правления уже было сказано многое – действительно новыми являются безапелляционность, с которой они излагаются черным по белому, и большая часть представленных доказательств.
Самое большое удивление вызывает однозначность приговора, выносимого ученым фараону-еретику. Для Ривса Эхнатон был «ложным пророком», манипулятором, действовавшим во благо себе, чтобы поддерживать и усиливать свое деспотическое правление, и применявшим для осуществления своих целей совершенно тиранические меры, например, неприкрытый террор» [37, стр. 44]. Ничего не осталось от того Эхнатона идеалиста, метафизика и мечтателя, прочно обосновавшегося в традиционной египтологии.
По утверждению Ривса, «молодой и высокомерный» Эхнатон начал настоящую революцию [37, стр. 45]. Он сконцентрировал всю власть, политическую и религиозную, в своих руках и стал строить новые храмы под открытым небом, чтобы принимать священные лучи солнца (от палящего светила получит солнечный удар не один приверженец новой веры), и новую столицу – Хуатен, спроектированную, по-видимому, по образу излучения, исходящего от склепа, который по приказу Эхнатона был построен за ее пределами. После этого он покинул Фивы – традиционную столицу правящей династии, чтобы окончательно поселиться в Хуатене вместе с новым классом правителей. Основываясь на текстах, Ривс полагает, что кроме ритуальных мотивов и политической стратегии, могла быть и другая причина таких перемен: попытка убийства фараона теми кругами, которые видели, что происходит и что их ожидает.
Ривс подчеркивает, что какими бы ни были настоящие убеждения Эхнатона, «на практике атонизм был не более, чем прагматичным инструментом политического влияния» [37, стр. 81]. В действительности же, отмечает историк, настоящим богом в религии Эхнатона был он сам.
2.2 Солнцепоклоннический переворот
Историю атонизма можно подразделить на несколько этапов: [16, стр. 154].
1) Пора «первоначальных солнечных обозначений» – с момента воцарения Аменхотепа IV до третьего года царствования [16, стр. 155].
Атон начинает косвенно упоминаться как божество.
В теологической форме Аменхотеп IV создает философскую концепцию мира – «слова Ра были познаны мною в сердце». Он приписывает веру Ра, как ее источнику, и объявляет себя самого проводником его откровений. Молодой царь принял титул «Великого ясновидца», который носил и верховный жрец Ра в Гелиополе. Внешний символ нового бога Атона вошел в резкое противоречие с традицией, но он был доступен пониманию каждого. Не позднее второго года местопребывание двора в Фивах получило название «Замок ликования на небосклоне». Новое божество не могло обходиться без святилища, и Аменхотеп IV строит храм Атона в Фивах, в саду Амона между Луксором и Карнаком – величественное здание «Сияние Атона Великого».
2) «Строчное солнечное имя» – 3-4 гг. царствования [16, стр. 157].
Атон, как бог, почитается под именем «Да живёт Ра-Хорахте, ликующий на небосклоне в имени своём Шу, который есть Атон». Амон в этот период по-прежнему остаётся верховным богом пантеона, служение ему повсеместно продолжается, хотя строительство во славу Амона уже не ведётся, в то время как в Карнакском храмовом комплексе строится храм Атона. Однако в народе новые веяния почти не ощущались, никаких видимых признаков отрицания старых богов незаметно и в конце третьего года царствования. Солнце изображалось еще в виде человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом.
3) Пора «ранних солнечных картушей» (у Ю.Я. Перепёлкина – «колец») до переименования фараона в Эхнатона – 4-6 гг. царствования [16, стр. 158].
В конце четвертого года правления отношение царя к солнцу и старым богам резко изменилось. Солнечное имя стали писать в двух картушах как и имя царя. Вслед за «воцарением Солнца» резко изменилось и его изображение – теперь это круг с уреем – священной змеей – спереди и множеством устремленных вниз лучей с кистями человеческих рук на концах – образ зримого солнца. Кардинально изменились и изображения самого царя. Если раньше фараоны представали в образе бога с мощным телом, с торжественной осанкой, с идеализированными портретными чертами, то колоссальные статуи Аменхотепа IV (их было около ста, которые когда-то обрамляли двор храма Атона) демонстрируют явный разрыв с тысячелетними канонами. Фараон изображен необычно, традиционны лишь одеяние, головной убор, да скрещенные руки на груди с атрибутами власти – плетью и жезлом. Царь показан болезненным человеком с исхудавшим лицом, длинной тощей шеей, одутловатым животом. Тонкая талия резко контрастирует с пухлыми бедрами. Большой нос, полузакрытые веками глаза, крупный рот с отвислой нижней губой и слегка выступающей верхней – все это, несомненно, воспроизводило подлинные черты Аменхотепа IV, но было передано с явно подчеркнутой заостренностью, заключало в себе элементы шаржа ( впрочем, этот прием характерен и для египетской литературы – достаточно вспомнить «Поучения Ахтоя своему сыну Пиопи»). Можно представить, какое недоумение, возмущение и страх вызвала подобная манера изображения у современников – фараон – слабый человек! Между тем, несомненно, что требование именно такого решения образа, предельно близкого к натуре, беспощадного в стремлении к искренности, исходило от самого «живущего правдой» – излюбленный эпитет к имени Аменхотепа IV. Скульптор Бек в своей надписи говорит, что он лишь «подручный», которого научил сам фараон. Рельефы стен храма Атона тоже производили впечатление злой карикатуры – та же болезненная фигура с хилыми руками и ногами, раздутым животом, исхудалой шеей, то же вытянутое лицо с характерным профилем.
Все эти произведения искусства были сделаны незадолго до шестого года правления Аменхотепа. Почему же фараон так беспощаден к себе? Специалисты – искусствоведы (М.Э. Матье и др. [19, стр. 44]) считают, что для реформатора, вступившего в серьезную борьбу, хороши все средства для подрыва авторитета жрецов и введение нового стиля было закономерным шагом на пути разрушения закостеневшего набора догм в религии и искусстве.
Необычная трактовка образа царя вызвала яростное негодование жречества и старой аристократии. Вряд ли этот шаг получил одобрение и у широких масс – нелегко было пошатнуть тысячелетние культы старых богов и связанные с ними привычные представления. Логическим следствием этого могло быть нарастание ожесточенной борьбы – жрецы объявили царя еретиком, а царь решил окончательно порвать со старыми богами и традициями. Оппозиция фиванского жречества лишь ускорила принятие фараоном крутых мер – Аменхотеп IV решил сделать Атона фактически единственным богом и порвать со старой столицей.
Столица переносится в Ахетатон. Однако до переноса столицы Амон по-прежнему не лишался служения, хотя уже во всём «уступал» Атону; но до открытого низложения Амона было ещё далеко.
4) «Ранние солнечные картуши» после переименования фараона – примерно до двенадцатого года царствования [16, стр. 160].
Место для новой столицы было выбрано в Среднем Египте, в 450 км от Фив, на правом (восточном) берегу Нила (ныне это местечко Телль-Амарна). Здесь весной шестого года правления Эхнатона на равнине был разбит царский шатер.
Создание нового города было делом многосложным. Приходилось одновременно возводить храмы Атона, дворцы, здания официальных учреждений, дома знати, жилища для простолюдинов и мастерские для ремесленников, Предстояло провести каналы, развести сады, выкопать пруды и колодцы. Требовались в огромных количествах строительные материалы, рабочая сила, земля, растения. Много сил и средств
После переселения в Ахетатон, первое время искусство оставалось на уровне, достигнутом в Фивах – даже красавицу Нефертити изображали уродливой. Лишь постепенно в скульптуре и живописи начинает сглаживаться острота противопоставления нового старому. Художники перешли к более правдивому воспроизведению облика своего повелителя, стали избегать крайностей «преувеличивающего» способа изображения, а иные впадали в другую крайность, придавая лицу фараона нежную мечтательность, вряд ли присущую крутому преобразователю. Никогда еще на египетских памятниках не было таких живых групп, мягких контуров тел, свободных поз, бытовых сцен.
Многочисленные произведения искусства, возвращенные к жизни многолетними археологическими раскопками, позволяют нам представить жизнь царской семьи, придворный быт.
Положение Эхнатона было необычайным даже для египетского фараона, подданные молились и Солнцу, и его сыну, и великой царице. Изображения царского семейства под лучезарным Солнцем помещали в парадных залах и жилых домах для поклонения им [6, стр. 98]. Сложилось особое жречество фараона. Даже присутствующие при царских выходах и жертвоприношениях высшие сановники стояли и передвигались в мучительных позах – согнув спины и задрав головы, устремив глаза на властелина. Главные жрецы прислуживали царю у солнечных жертвенников, согнувшись в три погибели, сам верховный сановник бежал перед колесницей. Вельможи хором воспевали царя как источник богатства, как свое повседневное питание, как свою благую судьбу. Среди окружавших фараона лиц было много выходцев из «немху», вознесенных царем из ничтожества и осыпанных благодеяниями. Это и военачальник Маи, и главный жрец и казначей Панехси, и могущественный временщик Туту – все они оставили подобострастные надписи в своих гробницах. Возвысившиеся «сироты» и составили прочную опору царя-преобразователя. Из старой знати при особе Эхнатона находились весьма немногие. Пожалуй, исключение составляет верховный военачальник Хоремхеб, представитель номовой знати Алебастронполя. «Немху», став вельможами, старались уподобиться наследственной знати – множество слуг, богатые дома, гробницы, корабли, сады и прочее – привольная жизнь. Царь мог рассчитывать лишь на поддержку тех, кому он открыл путь к благосостоянию и почету. На широкие круги простолюдинов-земледельцев и ремесленников блага не распространялись.
Несомненно, что исключительное почитание Солнца связано с повышенным сознанием Эхнатоном своей власти. Противопоставление зримого Солнца всем богам, изображавшимся в виде людей и животных, совпало по времени с «воцарением» Солнца. Особенно ненавистен фараону бог Фив Амон, божество столичной знати, тесно связанной с высшим жречеством. Амон низложен, культ его повсеместно запрещен, статуи уничтожаются, имена стираются с памятников. «Преследованию» подвергаются также супруга Амона Мут и их сын Хонсу – боги Фиванской Триады. Культы всех прочих богов продолжают отправляться, гонений на них нет [16, стр. 68].
Огромные богатства сосредотачиваются теперь в хозяйствах солнечных храмов – их было несколько в Фивах, Мемфисе, Гелиополе, в городах Атона в Нубии и Сирии. Солнце имеет свою житницу, свое казнохранилище, свой флот и мастерские, стада, пашни и виноградники. Храмовые хозяйства снабжали многих горожан вином, мясом, щедро поили и кормили столичное население, которое поддерживало, поэтому, сына Солнца. Знание единственного бога было достоянием одного Эхнатона, только он может открыть имя бога. Солнце посвятило его в свои замыслы и явило свою силу. В сложенном самим фараоном гимне он восклицал: «Твоя сила, твоя мощь остаются в моем сердце» [3, стр. 211].
5) Пора «поздних солнечных картушей» – с двенадцатого года царствования вплоть до смерти Эхнатона [16, стр. 164].
Незадолго до начала двенадцатого года Эхнатон решил окончательно порвать с прошлым. Объявлена война всем старым богам, переделано имя Солнца – в титуле остались только слова «Ра-отец, пришедший как Атон». Имя отверженного Амона истреблялось везде: на стенах храмов, на вершинах колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах дворцового обихода, даже клинописных посланиях иноземных властителей. Не пощадил Эхнатон имен отца и прадеда. Уничтожались изображения старых богов и иероглифы, обозначающие само слово «боги», стесывались даже изображения гуся и барана: из письма изгонялись знаки, отождествляемые с Амоном, Мут, Хонсу, Маат и другими богами.
Хотя представления о загробном мире сохраняются, но Осирис больше не упоминается, «Книга мертвых» в погребениях отсутствует. Вместо слова «бог» в титулатуре Эхнатона стали употреблять повсеместно «властитель» или «владыка обеих земель», «добрый властитель».
В преследовании старых богов чувствуется какая-то ожесточенность, мстительность. Вероятно, что объявление войны старым богам сопровождалось обострением отношений при дворе. Царский гнев обрушился на двух видных сановников – стольника Переннефера и царского писца, военачальника Маи; имена их изглажены, жизнеописания в гробницах замазаны – может причиной опалы было вступление в сговор со старым жречеством. Могущественный временщик и верховный жрец Туту в своей гробнице говорит о гибели ослушников фараона на плахе и сожжении их тел (страшной вещи для египтян!) – «он подпадает под меч, огонь поедает его плоть». Сам Эхнатон уделял много времени и сил отправлению культа Атона. Очень часто мы видим царя, приносящего жертву Солнцу, участвующего в славословии с распеванием гимнов Атону на восходе и закате Солнца. Нередко рядом с фараоном стоят члены его семьи – великая царица Нефертити с дочерьми.
Нефертити – самая знаменитая из женщин древности (может только Клеопатра еще сравнится с ее известностью). Она главная официальная жена великого фараона, занимающая необыкновенно высокое положение при дворе. У исследователей не вызывает сомнений тот факт, что она была близкой родственницей Эхнатона, но она не дочь Аменхотепа III и Тии. Облик мужа и жены говорит об их близком сходстве – у обоих утонченные худощавые лица с тяжелыми веками и нежно очерченными носами, длинные тонкие шеи, черепа с выступающими затылками.
Нефертити – египтянка, ее имя означало «прекрасная пришла» и оно широко распространено в стране [35, стр. 9]. Своим необычным авторитетом царица обязана не происхождению, а личным взаимоотношениям с царем. Портреты Нефертити, изображающие ее в разные периоды жизни, вводят нас в мир пленительной и тонко чувствующей женщины. Все эти изображения, житейски достоверные и преображенно-прекрасные, донесли до нас из бездны веков живой образ царицы во всей полноте обаятельности. Эта маленькая женщина пользовалась любовью и почитанием своих подданных; в их надписях часто встречаются эпитеты: «прекрасная ликом, умиротворяющая солнце голосом сладостным, своими руками приглядными, владычица приятности», «сладостная любовью» и т.д. Все эти похвалы бледнеют перед собственным свидетельством царя о его великой любви к царице. Почитая Солнце, фараон клялся своей любовью к жене и детям. Нефертити пользовались у супруга необыкновенным вниманием, они казалось, были неразлучны, отношения их задушевны. Рука царицы почти всегда была в руке мужа, они любезничают, вместе обедают, показываются в «окне видений», вместе неутешно оплакивают вторую дочь Макетатон. Царица не стремилась оказывать влияние на дела государства; обаяние дало ей власть над супругом. Неразлучность Эхнатона и Нефертити поражала ученых; на многочисленных рельефах они прославляют свою счастливую семейную жизнь, вечную любовь, их переполняющую.
В 1922 г. раскопками Ахетатона руководил английский ученый Л. Вулли [14, стр. 116]. На южной окраине города он обнаружил великолепную усадьбу с садами и прудами, с небольшими сооружениями. Вначале она принадлежала Нефертити и ее старшей дочери Меритатон. Но в поздние годы царствования Эхнатона владелица усадьбы сменилась – в это время заметно возрастает значение побочной жены царя – «шапсе» (честная) Кии. В начале ее положение по сравнению с великой царицей довольно скромное – мы ее не видим на изображениях, в то время как Нефертити всюду. В конце же правления появляется Кия с дочкой, происходит быстрое возвышение «шапсе». К ней перешла вся великолепная усадьба на юге, ей принадлежит дворец на самом севере столицы с водными затеями, зверинцами и птичником. У Кии было и свое собственное большое хозяйство с богатыми угодьями, виноградниками, рабочей силой. Настал час, когда «шапсе» вознеслась выше Нефертити – Кия стала венценосным сотоварищем Эхнатона; ей он отдал свой синий венец, царский скипетр, царское облачение. Но настоящим фараоном она все же не стала – одно имя, один ободок, носила за царем веер – по сути полуфараон в конце царствования. Нефертити не умерла, не была изгнана, не поссорилась и с семьей, не уединилась с младенцем Тутанхамоном – как предполагают некоторые египтологи. Она оставалась великой царицей вплоть до кончины супруга. Свидетельств о дружбе Эхнатона и Нефертити сколько угодно, даже после рождения шестой дочери, т.е. до самого конца царствования фараона [35, стр. 91].
По поводу последних лет жизни и правления Эхнатона у историков существуют разные мнения. Некоторые исследователи не исключают, что великий реформатор пал жертвой козней своих противников [26, стр. 126]. Другие же убеждены, что смерть пришла к Эхнатону на 18-м году правления вполне естественным путем [19, стр. 80]. Все семейство фараона, в том числе и он сам, не отличались крепким здоровьем. Последствия брачного союза сестер и братьев обычно сказывались через несколько поколений династии – в этом причина болезненности царственной семьи и не вполне нормального их сложения.
Мы не знаем, отказался ли Эхнатон от чрезмерно сурового и последовательного следования единобожию, пошел ли он на уступки традиционной идеологии в последнее время своей жизни. Многое говорит в пользу того, что реставрация культов старых богов произошла не сразу, некоторые сдвиги в религии наметились еще при Эхнатоне. К этому побуждала фараона-преобразователя, прежде всего, внешнеполитическая обстановка.
Бесспорно, Эхнатон добился многого в своем наступлении на традицию и старые культы. Множество людей переменило свои имена, включив в них Солнце. Но в то же время местные божества и их жречество продолжали открыто пользоваться поддержкой местной знати – она не сломлена. К тому же новый культ не нашел живого отклика у простого народа, который твердо держался за своих старых богов, талисманы и магию и дорожил проникшими в самое существо египтянина представлениями о загробном мире.
2.3 Пантеон богов Древнего Египта. Проблема монотеистичности религиозной реформы Эхнатона
Пантеон богов Древнего Египта включал в себя следующих богов:
Атум – древнейшее божество г. Гелиополя, бог-творец, глава гелиопольской эннеады. Обычно изображался в виде человека с двойной короной на голове и назывался «владыкой обеих земель», т.е. Верхнего и Нижнего Египта, что подчеркивает его сущностную связь с фараоном. Как это следует из гелиопольской теогонии, Атум сотворил себя сам, воплотившись в образе первобытного холма, и затем, оплодотворив себя, породил бога Шу и его женское дополнение Тефнут, от которых затем произошли остальные боги эннеады. Был рано отождествлен с богом Ра, чей культ заменил культ Атума в Гелиополе [27, стр. 66].
Анубис – бог-защитник и покровитель умерших; его зооморфное воплощение – распластавшийся на брюхе шакал черного цвета или собака, а также человек с головой шакала или собаки. В эпоху Древнего царства («Тексты пирамид») Анубис почитался как главный бог царства мертвых, однако в период Среднего и Нового царств он уступил свое место Осирису, а сам стал богом из окружения Осириса. В царстве мертвых Анубис вводит душу умершего в Зал Двух Истин, где происходит суд над ней, взвешивает его сердце на весах. Анубис играет важную роль при осуществлении погребального ритуала, в процессах бальзамирования и мумифицирования. Культовый центр – г. Кинополь [27, стр. 67].
Геб – бог земли, сын Шу и Тефнут, породивший вместе со своей сестрой и супругой, богиней неба Нут, Осириса, Исиду, Сета, Нефтиду. Входил в гелиопольскую эннеаду богов. Зооморфные изображения практически отсутствуют, наиболее характерный облик – человек с короной Верхнего или Нижнего Египта на голове. Считался одним из первых мифологических царей Египта, затем передал власть над Египтом Осирису. Специальных центров почитания не имел, но являлся активным действующим лицом большого числа мифов, в частности был главным судьей в разрешении спора о праве на престол между Гором и Сетом, участвовал в суде Осириса над умершими [27, стр. 68].
Гор (Хор) (букв., «высота», «небо») – один из важнейших богов Древнего Египта, солнечное божество, обычно воплощающееся в образе сокола или человека с головой сокола, иногда – крылатого солнца. Из всех ипостасей Гора наиболее значимыми являются Гор – сын Исиды и Осириса, и Гор Бехдетский. Гор, сын Исиды, – одно из главных действующих лиц в событиях, связанных со смертью и воскресением Осириса, он побеждает убийцу Осириса Сета и возвращает Осириса к жизни. Гор становится преемником власти Осириса над Египтом, покровителем и защитником фараонов. Имя Гора входит в пятичленную титулатуру фараона[27, стр. 69].
Гор Бехдетский – сын бога Ра, сопровождающий его в плавании по Нилу и сражающийся с гипопотамами и крокодилами, воплощающими в себе врагов Ра во главе с его главным недоброжелателем Сетом. В отдельных фрагментах этого мифа Гор сливается с Ра, образуя синкретическое божество Ра-Гарахути. Гор, сын Исиды, почитался по всему Египту, центром культа Гора Бехдетского был г. Эдфу в Верхнем Египте, недалеко от Фив [70, стр. 76].
Исида – богиня плодородия, воды и ветра, «великая чарами», «госпожа волхований»; в сложившемся мифологическом каноне дочь Геба и Нут, сестра и жена Осириса, сестра Нефтиды, Сета, мать Гора, одна из самых почитаемых богинь в Египте. Ее культ был в эпоху эллинизма широко распространен и в других государствах. Исида – одно из главных действующих лиц всех мифов, связанных с именем Осириса. В последующей традиции она воспринимается как идеал верной жены и любящей матери. Первоначальный центр почитания Исиды – г. Буто в северной части Дельты [27, стр. 70].
Маат – богиня истины и порядка, считалась женой бога Тота. Изображение Маат – женщина, сидящая на земле со страусовым пером, закрепленным на голове. Маат упоминается в «Текстах Пирамид», однако ее значение возрастает в конце эпохи Древнего царства, когда она объявляется дочерью Ра. Она имела важное значение в заупокойном культе – изображение Маат использовали в качестве эталона на суде Осириса. Культовый центр – Фиванский некрополь [27, стр. 71].
Нефтида (букв., «владычица дома») – младшая сестра Исиды, участвующая с ней во всех заупокойных обрядах и мистериях, связанных с Осирисом. Изображалась как женщина с иероглифом на голове, соответствующим ее имени. Считалась женой Сета, хотя тексты, делающие эту связь не эфемерной, практически отсутствуют [27, стр. 72].
Нут – богиня неба, сестра и жена бога земли Геба, дочь Шу и Тефнут, мать Осириса, Сета, Исиды, Нефтиды, одна из богинь гелиопольской эннеады. Так же, как и Геб, не имела особых мест почитания, но принимала участие в большом количестве мифов. Согласно одному из мифов Нут ежедневно рождает Солнце-Pa и звезды и ежедневно проглатывает их. Когда ее супруг Геб поссорился с Нут, поедающей детей, бог Шу разделил их, подняв Нут наверх, а Шу оставив внизу. В одном из фрагментов «Текстов Пирамид» Нут как супруга Геба называется «царицей Нижнего Египта»; позднее она участвует в погребальном культе, поднимая души умерших на небо и охраняя их в гробнице [27, стр. 73].
Осирис – одно из центральных божеств египетского пантеона, бог производительных сил природы, позднее почитавшийся и как царь загробного мира, в сложившемся мифологическом каноне старший сын Геба и Нут, брат Сета, Исиды (которая была одновременно и его женой) и Нефтиды. Первоначально отождествлялся, видимо, с водами разлива Нила, несущими жизнь и плодородие. Позднее Осирис был провозглашен четвертым царем Египта, получившим власть от Геба. По преданию, он научил людей земледелию и ремеслам, т.е. дал им возможность перейти от варварства к цивилизации. С Осирисом связан один из самых значимых для египетской культуры мифологических циклов, рассказывающий о его коварном убийстве, совершенном Сетом, и последующем воскресении бога Исидой и Гором. Передав Гору власть над Египтом, Осирис становится затем царем подземного царства мертвых. Осирис почитался по всему Египту и далеко за его пределами, но главным культовым центром стал для него г. Абидос – место погребения фараонов [27, стр. 73].
Птах (Пта) – главный бог Мемфиса, однако его культ был связан не только с Мемфисом, но и распространен как по всему Египту, так и за его пределами. Обычно изображался в виде человека, облаченного в скрывающие его одежды и держащего в руке посох «уас». «Главной» женой Птаха была Сехмет, однако иногда его женами называли также Маат, Тефнут, Хатхор. «Душой» Птаха считался священый бык Апис, языком – бог Тот. В мемфисской космогонической системе Птах почитался как бог-демиург, породивший «языком и сердцем» восемь остальных богов, а также гелиопольского бога-творца Атума, т.е. как творец гелиопольской эннеады. Позднее Птах объединен с богом плодородия и покровителем умерших Сокаром, а затем и с Осирисом (Птах-Сокар-Осирис) [27, стр. 74].
Ра – бог солнца, один из наиболее почитаемых богов Древнего Египта. Изначально бог-творец в теогонической модели жрецов г. Гелиополя, однако в период правления V династии, происходящей из Гелиополя, культ Ра распространяется по всему Египту. Ра отождествляется с более древним гелиопольским богом-творцом Атумом и объявляется отцом богов, творцом мира и людей [27, стр. 74].
Сет (Сетх, Сутех) – в сложившемся мифологическом каноне сын Геба и Нут, брат Осириса, Исиды и Нефтиды. Сет обычно изображался в виде человека с головой осла. В период Древнего царства этот бог наряду с Гором считался защитником Ра от змея Апопа, а также покровителем фараонов, что проявилось как в «Текстах Пирамид», так и в титулатуре некоторых фараонов II династии. Но параллельно с этим существовало и представление (видимо, более позднее) о Сете как о злом божестве, боге пустыни, коварном убийце Осириса, представление, которое затем становится основным. Захватившие Египет гиксосы отождествили Сета с семитским божеством Ваалом, назвав его Сутех и сделав главным местом его культа г. Аварис. Первоначальные места почитания Сета – г. Омбос, а также северо-восточная часть Дельты (недалеко от Гераклеополя) [27, стр. 74].
Сехмет (Сахмет, Сохмет) ( букв., «могучая») - жена главного бога Мемфиса Пта, изображавшаяся обычно как женщина с головой львицы. Воинственная богиня, защитница фараона в битвах, уничтожающая его врагов пламенем своего дыхания. Также богиня-целительница, покровительствующая врачам, которые считались ее жрецами. Отождествлялась с Тефнут и Хатхор [27, стр. 75].
Сешат (женский род от «сеш» – «писец») – богиня письма, дочь или сестра (иногда жена) бога Тота. Ее образ – женщина с семиконечной звездой на голове. Сешат часто выступала как ипостась других богинь – Хатхор, Нефтиды. На листьях дерева «шед» Сешат записывала годы жизни и правления фараона. Также считалась покровительницей строительных работ. Изначально культовым центром Сешат был, видимо, г. Саис, однако затем главным местом ее почитания стал г. Гермополь [27, стр. 77].
Тефнут – в гелиопольской космогонии сестра и супруга Шу, дочь Ра-Атума, мать Геба и Нут. Ее зооморфным воплощением была львица. Тефнут почиталась также как дочь Ра и одновременно как Око, сияющее на лбу Ра, восходящего над горизонтом, и уничтожающее его врагов. Отождествлялась с Хатхор. Известен миф об уходе обиженной Хатхор-Тефнут из Египта и последующем возвращении ее обратно и связанный с этим событием религиозный праздник, происходящий в период разлива Нила. Культовый центр – г. Гелиополь [27, стр. 78].
Тот – бог луны, бог мудрости, счета и письма, «владыка Истины», судья в мире богов, покровитель писцов и судей. Он изображался в виде человека с головой ибиса, держащего в руке палетку писца. Как бог луны Тот является творцом календаря, по его воле год делится на годы и месяцы; он записывал даты рождения и смерти людей, а также занимался ведением летописей. Тот играл значительную роль в культе мертвых – доставлял каждого покойного в загробное царство, а также фиксировал результат взвешивания его сердца на весах Осириса. Культовый центр – г. Гермополь [27, стр. 78].
Хатхор (Хатор) (букв, «дом Гора», т.е. «небо») – богиня неба, в древнейших мифах представленная как небесная корова, которая родила солнце. Ее зооморфное изображение – корова или женщина с рогами (и иногда ушами) коровы. Хатхор считалась женой Гора Бехдетского. Позднее она была отождествлена с богинями Сехмет и Тефнут и почиталась в львином облике. Хатхор-Тефнут считалась Оком бога Ра и связана с большим количеством мифов. Позднее Хатхор почиталась также как богиня любви, музыки, празднеств и отождествлялась древними греками с Афродитой. Культовый центр – г. Дендера [27, стр. 80].
Шу – бог воздуха, заполняющего пространство между небом и землей, супруг Тефнут, отец Геба и Нут. Входил в гелиопольскую эннеаду. Специальных храмов в честь Шу не зафиксировано, известны лишь места почитания его в Гелиополе. Эннеада – девять первых богов в теогонической системе г. Гелиополя: Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет, Нефтида. Позднее подобные эннеады (или октады) возникли и в других городах Древнего Египта [27, стр. 81].
В учебной литературе, популярных и общих энциклопедических изданиях многобожие египтян обычно утверждается как общеизвестный и безусловный факт. Однако, среди специалистов по древнеегипетской религии столь безусловные утверждения ее многобожного характера редки. Напротив, немалое число египтологов убеждены, что традиция монотеизма в религии Древнего Египта существовала всегда и, притом, главенствовала.
Многие ученые, пишущие о представлениях египтян о божественном, не отрицая в принципе монотеистический строй египетской религии, стараются все же подчеркнуть, что это единобожие не совсем настоящее, и для его описания используют термины «космический монотеизм», «солярный монотеизм», как бы противопоставляя такой монотеизм «совершенному» монотеизму Библии и Корана.
Однако, термины «космический монотеизм», «солярный монотеизм» не несут в себе никакого особого теологического смысла. Если есть один Бог, творец и держатель мира, то и солнце, и космический строй, и все стихии равно подвластны ему – и тогда это просто монотеизм. Если же люди верят во многих самовластных богов, которые находятся друг с другом в сложных, подчас конфликтных отношениях и при этом ни один из них не считается создателем бытия (такой религиозный тип нам наиболее хорошо известен по олимпийской религии классической Эллады), то можно уверенно говорить о политеизме, многобожии.
Что же касается богословских воззрений египтян, то никаких конфликтов верховных богов друг с другом, сходных с борьбой Зевса с Кроном, Крона с Ураном, Прометея с Зевсом нам вовсе не известно. И Атум, и Ра, и Амон, и Птах воспеваются в качестве творцов и держателей мира не враждебными друг другу конфессиональными группами, но одними и теми же египтянами, в соседствующих на одних и тех же папирусах гимнах. И объясняет этот факт предположение, не раз заявленное самими египтянами, что все эти имена суть только проявления Единого. Потому-то и можно славить Творца под любым достойным и подходящим к случаю и месту именем, потому-то и можно соединять эти имена в длинные ряды. И, как правило, длинные ряды божественных имен соединяются грамматически единственным числом. Например, в заупокойной формуле в обращении к Птаху-Сокару-Осирису объявляется – «Да приносит он (di.f) жертвы», а не «Да приносят они (di.sn) жертвы». Формула с использованием множественного числа крайне редка. Эти хорошо известные египтологам факты свидетельствуют не о наивности египтян, не о коварстве жрецов и не о беспринципном синкретизме невежественной толпы, но о сознании присутствия за множеством иерофаний единого Первоначала. Исследователь древнейших памятников египетской письменности Петер Каплони обратил внимание, что в личных именах III тысячелетия до Р.Х. почти никогда не употребляется слово «боги», во множественном числе, но или «Бог» – nTr, или «Господь» – nb, или местоимение третьего лица единственного числа – «Он», или конкретное теофорное имя. В этих именах запечатлено древнейшее египетское богословие, и оно – монотеистично.
Классик немецкой египтологии Г. Юнкер не уставал утверждать, что под именами Амона, Атума, Гора и Птаха изначально почитался в Египте единый «наидревнейший Бог» (nTr wr) [14, стр. 34]. Эту же точку зрения поддерживал Г. Кеез [14, стр. 35]. Средствами иконографии и ономастики египтяне старались подчеркнуть, что за множеством проявлений и сил они не перестают различать Нечто Единое и Простое.
Древнеегипетская религия – сложившееся системное мировоззрение с рядом характерных черт и особенностей и с широко развитым комплексом магии. Проблема бога – центральная для любой религии, предполагает в древнеегипетской религии корреляцию понятий бог и боги, что, в конечном счете, выводит на проблему монотеизма и политеизма. Древнеегипетская религия как совокупность этико-правовых норм получает в Египте особое выражение через концепцию маат (правопорядка, данного богами) и как следствие специфическое понятие поведения и ритуалов, выступающих как единая система.
За трехтысячелетнюю историю цивилизации, различные боги выдвигались на первый план. Возвышение одних богов вовсе не означало уничтожения или умаления других, однако, абсолютная власть местного городского бога подтверждается множеством источников. Ярче всего об этом говорится в папирусе Инсингер, датируемом греко-римским временем: «От бога, который в городе, зависит жизнь и смерть его людей» [30, стр. 47].
Местные боги становились центральной фигурой мифов, считались творцами мира, то есть наделялись чертами, свойственными всем или почти всем богам пантеона. Хотя они и претерпевали определенные изменения, сливались с главными культами божеств, меняли содержание и форму, но сам факт их существования на протяжении тысячелетий египетской цивилизации позволяет отнести их к одной из важных черт древнеегипетской религии.
По существу, большинство богов древнего Египта были по происхождению локальными божествами того или иного нома. Некоторые из них в ходе исторического развития (борьбы номов, объединения страны, возвышения тех или иных центров) выдвигались на первый план и считались общеегипетскими, равно как и связанные с ними мифологические представления. Таковы, например, боги Ра, Тот, Птах, Амон.
Образы богов древнего Египта несут в себе зримые черты тотемизма. Черты древних тотемов в той или иной форме (голова культового животного, рога, звериные уши и т.д.) присутствуют практически у всех богов пантеона. В основе этого явления лежало мироощущение полного единства с природой, что прослеживается и в культе, и в ритуале, и в мифологии.
Боги по убеждению египтян были безусловными и абсолютными повелителями человека, они определяли его положение на земле. В своем поведении люди должны были руководствоваться желаниями и установлениями бога и жить так, чтобы боги были ими довольны. Боги определяли жизненный путь человека, о чем прямо говорится в «Путешествии Унамона в Библ», когда один из героев повествования молит бога о 50 годах жизни вдобавок к судьбе [27, стр. 88]. Все произведения египетской литературы пронизывает идея теодицеи – бог творит добро и карает зло, которые возникли через ощущение и восприятие окружающего мира. Желание быть в милости у великого бога, проходит через все произведения автобиографической литературы: «Делай добро, чтобы долго жить на земле» – говорится в «Поучении Мерикара» [33, стр. 89].
Судьба человека определялась при его рождении. Считалось, что роженице помогала богиня Месхент со своим супругом, богом судьбы Шаи и свитой, состоявшей из карликов Бесов и богини Таурт, изображавшейся беременной самкой гиппопотама. Шаи и Месхент приходят к Семи Хатхор, чтобы узнать судьбу новорожденного. Его судьба может быть прочитана по «Календарю счастливых и несчастливых дней» – первому в мировой истории астрологическому календарю, записанному на папирусе Cалье IV [27, стр. 135].
В разнообразных памятниках религиозного характера отсутствуют индивидуальные молитвы, как правило, обращения к богу адресуются от имени фараона. Исключением являются сохранившиеся молитвы Амону рабочих Фиванского некрополя, в которых звучат элементы раскаяния и ощущения греха. Эти уникальные тексты свидетельствуют о первой в истории попытке раскаяния, как важного атрибута оправдания в потустороннем мире. Очевидно, именно идеи теодицея породили сначала ощущения, а потом и убеждение в необходимости раскаяния. В основе этого лежала идея загробного воздаяния, получившая достаточно четкое отражение в древнеегипетских источниках.
Многообразие богов древнеегипетского пантеона порождает вопрос, как сумели сочетать египтяне представления о великом множестве богов с признанием практически в каждом из них бога-творца, создателя мира, властелина судеб людей. Это происходило через слияние двух и более богов в единый образ с наделением последнего чертами и функциями слившихся богов. Таким образом, древние боги получали в новых образах иное воплощение, а процессы синкретизма способствовали возвышению тех или иных религиозных центров Египта.
Различные уровни общения с богом (уровни эксплицитной теологии) подразумевают две главные сферы – общение служителя культа и общение обычного человека. В Египте, насколько позволяют судить тексты, преобладала первая форма, и волеизъявление богов в результате общения человека с ними осуществлялось через оракулов [34, стр. 88]. Это различные знамения, указания, советы, которые могли быть получены внутри храма во время богослужения и вне его, во время религиозной процессии, во сне. Воля оракула часто проявлялась и потом трактовалась путем движений статуи бога. Большое значение имел оракул Фиванского Амона. В поздний период огромную роль приобрел оракул Амона в оазисе Сива. Задолго до знаменитой коронации Александра Македонского, которого оракул Амона в Сиве объявил фараоном, эти места посетил Лисандр, с целью получения предсказания от бога к концу Пелопонесской войны.
Теологии и космогонии ведущих древнеегипетских религиозных центров при всем различии обладают одной общей чертой – процесс сотворения мира, как первый акт деяния бога, осуществляется из хаоса, который олицетворяет первобытный инертный океан [27, стр. 22]. Учение о воде как начале всего сущего и демиурге, являющемся частью природы и возникающем из водного хаоса, впоследствии появляется у греков и в христианстве. Бытие мира представляется как постоянная борьба между силами хаоса и порядка, тьмы и света. Этот дуализм мышления, характерная черта древнеегипетских представлений о мироздании.
Одно из величайших достижений древнеегипетской теологической мысли – разработка представлений о потустороннем мире, искусство мумификации и строительство пирамид. Как можно судить по текстам и обрядам, умерший, попадая в мир иной, оживал и нуждался в пище, воде, одежде, утвари, которую обязаны были поставлять ему его близкие.
Забота живых об умерших считалось главной обязанностью каждого египтянина по отношению к своим предкам. Сохранность тела для будущей жизни при этом считалась одним из обязательных условий приготовления к вечной жизни. По сути дела это была борьба против смерти, которую египтяне считали злом, за вечную жизнь. Об этом говорится уже в Текстах Пирамид: «Твои кости не разрушаются, твоя плоть не болит, твои члены не отделяются от тебя». «Поднимись, возьми себе свой хлеб, соедини свои кости, встань на ноги…поднимись к этому своему хлебу, который я тебе принес» [29, стр. 66].
Уже с конца Древнего царства в текстах наблюдается сочетание ритуальных и этических принципов, идеи этического характера отражаются в заупокойных биографиях вельмож. Примером этого служит «Поучение Мерикара»: «Не делай различий между сыном знатного и [человеком] низкого происхождения. Приближай к себе человека, соответственно его способностям» [33, стр. 95].
Многообразие форм, пожалуй, самая важная черта древнеегипетской религии, которая почти никогда не отвергала и не предавала забвению старое. Отсюда кажущаяся порой противоречивость теологических построений, которые на самом деле подчинялись внутренней логике. Иными словами в период расцвета древнеегипетской государственности политеизм стал логическим развитием монотеизма, выражавшегося в идее творения мира единым началом. Политеизм предопределил развитие другой важнейшей черты египетской религии – синкретизма – слияния одного или нескольких образов богов в один, что породило особые формы – триады, а также явление адитивности (или присоединения) в образе бога, создающее новое не через органическое единство (синкретизм), а через приобщение или соединение двух богов. Главное, однако же, в том, что египтяне в силу внутренней логики теологического мышления сумели увидеть за множеством зримых богов единый образ Создателя.
Дуализм, пронизывающий все сферы египетской жизни и мировоззрения был в основе всех космогоний. Это выразилось в борьбе демиурга против сил хаоса и тьмы, света против мрака. В значительной мере это предопределило развитие нравственно-этического аспекта религии, выражавшегося в откровениях божества и отразившегося в мифах и литературе. Эта вера в справедливость и посмертное воздаяние за грехи предвосхитили идеи, оформившиеся впоследствии у христианских теологов, которые разработали учение о земной жизни и участи людей после смерти, путь, к которому освещали идеи, сложившиеся в древнеегипетских религиозных школах.
Многие египтологи придерживаются точки зрения, что в ходе религиозной реформы Эхнатона (пусть даже и неудачной) монотеистические тенденции в Древнем Египте усилились. Немецкий исследователь Эберхард Отто отмечал, что «В позднюю эпоху египтяне усматривали деяния различных божеств как проявления безымянной божественной силы, пребывающей по ту сторону их» [14, стр. 57]. Эту же точку зрения утверждал в своих исследованиях Моренц.
Отец Александр Мень в своей «Истории религии» (т. 2, гл. 13) подробно анализирует Гимн, сложенный Эхнатоном в честь солнца:
Великолепно твое появление на горизонте,
Воплощенный Атон, жизнетворец!
На небосклоне вечном блистая,
Несчетные земли озаряешь своей красотой,
Над всеми краями,
Величавый, прекрасный, сверкаешь высоко,
Лучами обняв рубежи сотворенных тобою земель,
Ты их отдаешь во владение любимому сыну.
Ты вдалеке, но лучи твои здесь, на земле,
На лицах людей твой свет, но твое приближенье скрыто
[21, стр. 139-140].
Это вступление провозглашает три основных пункта атонизма. Атон – универсальный мировой Бог. Это не бог какого-либо города или какой-то одной страны, а создатель всех земель. Атон воплощается в солнечном диске, хотя сущность его сокрыта от человека. Избранником Атона является Эхнатон, его «возлюбленный сын».
Реформатор не строит богословской системы и отвлеченной аргументации. Он только показывает, что без солнца жизнь замирает, а при его восходе – оживает. В этом – свидетельство его всемогущества:
Когда исчезаешь, покинув западный небосклон,
Кромешною тьмою, как смертью, объята земля.
Очи не видят очей.
В опочивальнях спят, с головою закутавшись, люди.
Из-под их изголовья добро укради – и того не заметят! [21, стр. 140-141]
В отсутствие солнца освобождаются все враждебные силы. Но это не мифические чудища и демоны, а вполне реальные опасности:
Рыщут голодные львы,
Ядовитые ползают змеи.
Тьмой вместо света повита немая земля,
Ибо создатель ее покоится за горизонтом.
Только с восходом твоим вновь расцветает она. [21, стр. 143].
Далее рисуется поэтическая картина утреннего пробуждения земли, напоминающая 103-й псалом Библии:
Тела освежив омовеньем, одежды надев
И воздев молитвенно руки,
Люди восход славословят.
Верхний и Нижний Египет берутся за труд.
Пастбищам рады стада,
Зеленеют деревья и травы.
Птицы из гнезд вылетают,
Взмахом крыл явленье твое прославляя.
Скачут, резвятся четвероногие твари земные...
Корабельщики правят на север, плывут на юг.
Любые пути вольно выбирать им в сиянье денницы.
Перед лицом твоим рыба играет в реке.
Пронизал ты лучами пучину морскую. [21, стр. 144].
Гармоничное единство человека и природы, благословенный труд и радость – вот основное чувство, пронизывающее Гимн. Творческая сила Атона не знает границ. От величественных явлений мирозданья до незаметных и таинственных - все подвластно Атону:
Жизнью обязан тебе зарожденный в женщине плод,
В жилы вливаешь ты кровь.
Животворишь в материнской утробе младенца.
Во чреве лежащего ты насыщаешь его.
Даром дыханья ты наделяешь творенья свои...
Даже птенцу в скорлупе дыханье даруешь,
Коль скоро ты лепку его завершишь,
Скорлупу он, окрепнув, расколет
И, лапками переступая,
Поспешит объявить о своем появленье на свет.
Нет числа разноликим созданиям твоим.
Многообразье их скрыто от глаз человека.
Ты – единый творец, равного нет божества! [21, стр. 147].
В последних словах мы видим уже почти настоящее единобожие. Правда, и в гимнах Амону мы находим провозглашение его единственности, в том смысле, что он создатель других богов. Но Амон-Ра сам родился из Нуна – Хаоса, Атон – пребывает вечно. Амон-Ра – отец богов, Атон – единственный Бог. В другом варианте Гимна вместо слов «равного нет божества» стоит «кроме тебя, нет иного». Для того, чтобы еще яснее подчеркнуть эту истину, Эхнатон отменяет прежнее наименование Божества, в которое еще входили имена Гора и Шу. Теперь Бог именуется: «Ра, владыка небосклона, приходящий как Атон».
С Атоном не связана никакая космогоническая мифология, в отличие от других богов. Это единый живой Творец Вселенной, любящий Отец земли, растений, животных, людей:
В единстве своем нераздельном ты сотворил...
Все, что ступает ногами по тверди земной,
Все, что на крыльях парит в поднебесье.
В Палестине и Сирии, в Нубии золотоносной, в Египте
Тобой предназначено каждому смертному место его.
Ты утоляешь потребы и нужды людей,
Каждому – пища своя, каждого дни сочтены.
Их наречья различны,
Своеобразны обличья, и нравы, и стать,
Цветом кожи несхожи они,
Ибо ты отличаешь страну от страны и народ от народа. [21, стр. 151-153].
В этих словах содержится целая революция. Эхнатон отверг представления своих предков о том, что только египтяне настоящие люди, а прочие – «сыны дьявола». Он пришел к мысли о том, что Бог объемлет своей любовью все земли и все племена. Он намеренно ставит Палестину, Сирию и Нубию на первом месте, а Египет на последнем. Он хочет навсегда положить конец разделениям и открыть всем подвластным ему народам единого благого Бога.
По отцу Александру Меню Эхнатон решился на то, на что не решились жрецы. Он восстал против язычества, магии, идолопоклонства. Если жрецы шли к единобожию путем отождествления богов, сохраняя весь балласт старых преданий, фараон-реформатор не побоялся порвать с ними самым радикальным образом.
Но в одном он остался истинным сыном старого Египта. Самосознание пророка, постигшего новую истину, слилось в нем с древней верой в божественность царя. Пусть он выкинул имя Гора из своего священного титула, но на деле он продолжал быть тем же «воплощенным Гором», что и его предшественники:
Каждое око глядит на тебя,
Горний Атон, с вышины озаряющий землю.
Но познал тебя и постиг
В целом свете один Эхнатон, твой возлюбленный сын,
В свой божественный замысел ты посвящаешь его,
Открываешь ему свою мощь...
Все для царя расцветает.
Так ведется со дня мирозданья,
Когда землю ты сотворил и возвеличил ее
Во имя любимого сына, плоти от плоти твоей. [21, стр. 154].
Это наследие магизма связывало религию Атона с государственным культом императора.
Перед изваяниями царя и царицы в Ахетатоне совершались воскурения и приносились жертвы. Подводя итоги второй главы, можно сделать вывод, что в своей деятельности Эхнатон концентрировал усилия, в основном, на внутренней политике, основой которой являлась религиозная реформа.
ГЛАВА 3. ПОСЛЕДСТВИЯ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ ЭХНАТОНА
Эхнатон не имел сыновей от Нефертити. Старшая из дочерей, Меритатон еще в годы правления отца вышла замуж за Семнех-ке-ре, а третья дочь Анхсенпаатон в детстве была повенчана с Тутанхамоном. Происхождение обоих зятьев неизвестно, но совершенно наглядно по скульптурам и посмертной маске видно, что они находились в ближайшем родстве с Эхнатоном: были ли они его племянниками или сыновьями от других жен, сказать пока невозможно. В последний год своего правления фараон назначил Семнех-ке-ре своим соправителем. Первый преемник Эхнатона в своих первоначальных надписях ссылается на любовь к нему фараона – «властителя доброго» [15, стр. 255].
Вскоре после смерти тестя Семнех-ке-ре вынужден был пойти на компромисс с приверженцами старины – из царской титулатуры исчезают ссылки на Атона и на любовь Эхнатона. Однако новая столица не покинута, продолжаются строительные работы во дворце и на вельможном кладбище. В стране начинает складываться своеобразное двоеверие [16, стр. 92].
Молодой фараон ненадолго пережил своего тестя, он царствовал не более четырех лет и внезапно исчез, как и его жена.
Споры о том, от чего и как умерли Эхнатон и Семнех-ке-ре, где их мумии и пр., ведутся уже многие десятилетия. Очень интересную версию решения этой проблемы дал Ю.Я. Перепелкин. Для этого он обратился к золотому гробу, обнаруженному в 1907 г. в тайнике экспедицией Г. Дэвиса. По мнению многих, как мы знаем, в гробе находились останки Эхнатона. Свое оригинальное решение, основанное на тщательном исследовании всего комплекса данных, Перепелкин формулирует следующим образом. Он считает, что в гробе, предназначенном первоначально для Кии, по приказу Тутанхамона был перезахоронен Эхнатон, т.к. он лишился своей первоначальной погребальной обстановки в Ахетатоне. Царская гробница в покинутой столице была разгромлена – разбиты не только погребальные сосуды, но и огромные наружные гробы из твердого камня. При перезахоронении были использованы и канопы с изображением Кии. Над гробом поставили золотой балдахин матери Аменхотепа IV Тии.
При Хоремхебе в укромный тайник нагрянули должностные лица с поручением истребить там имена и изображения отверженного преобразователя, вынуть его мумию из гроба и заменить другим царственным мертвецом. Посланцы принялись за работу, истребили имена и выдрали большую часть золотого лица. Что-то им помешало, и они покинули тайник, не захватив даже инструменты, но унесли мумию Эхнатона. С тех пор в золотом гробе покоился Семнех-ке-ре, в пользу этого говорит медицинское обследование мумии – покойному было около двадцати лет и голова его явно не схожа с Эхнатоном [24, стр. 132].
Если Перепелкин прав, то это означает, что мумия Эхнатона или была уничтожена, или перепрятана еще раз и может быть когда-нибудь будет обнаружена, как и останки Нефертити.
После смерти Эхнатона его второй преемник и зять, 8-9-летний Тутанхамон, продолжал поклоняться лучистому солнцу, хотя и чтил одновременно старых богов. (Не позже четвертого года правления мальчику пришлось переменить свое имя на Тутанхамон.) Начинается восстановление старых храмов и возвращение их местной знати. Отступая перед врагами реформы, двор все же не вернулся в Фивы; царь не стал пленником столичной знати, а обосновался в Мемфисе, лишь временами наезжая в южную столицу [10, стр. 47].
Естественно, что не достигший еще и десятилетнего возраста мальчик – новый царь не смог самостоятельно осуществить столь крутой поворот во внутренней жизни страны. За его спиной, несомненно, стояла влиятельная группа бывших приверженцев царя-реформатора, склонных, однако, в изменившейся обстановке к примирению со своими недавними противниками.
Тутанхамон умер на десятом году правления и был похоронен в скромной гробнице с богатой обстановкой. На него надели головной убор, украшенный прописями, полными имен Солнца Эхнатона, заключенных в царские кольца. В гробнице обнаружены две мумии недоношенных младенцев, что явно говорит о неудачной попытке Анхенсенпаамон стать матерью [12, стр. 83]. Со смертью Тутанхамона XVIII династия фактически пресеклась.
После смерти юного фараона последовало весьма странное событие, которое не упомянуто в египетских документах, но сохранилось в летописи хеттского царя Мурсилиса II. Не желая взять себе в мужья кого-либо из своих подданных, вдова Тутанхамона предложила свою руку любому из сыновей могущественного хеттского царя Суппилулиумы. Тот отнесся к этому предложению недоверчиво и отправил посла проверить все на месте. Когда пришло подтверждение серьезности намерений дочери Эхнатона, хеттский царевич отбыл к невесте, но по дороге попал в засаду и египетские вельможи умертвили его. Мстя за сына, хеттский царь двинул войска на Египет и только мор вынудил Суппилулиуму прекратить поход [4, стр. 199].
Одним из ближайших сподвижников фараона-солнцепоклонника был Эйе. Этот вельможа находился в особых отношениях с царской семьей, он носил почетное звание «отца богов». Есть мнение, что Эйе был братом Тии, матери Аменхотепа IV и его воспитателем. Возможно, что брат с сестрой и были вдохновителями реформы. Известно вполне определенно, что жена Эйе была кормилицей Нефертити и пользовалась большим уважением у царственных супругов. Эйе фактически правил державой при Тутанхамоне и, вероятно, при Семнех-кере тоже, хотя у него был могущественный соперник – Хоремхеб [4, стр. 80]. Уже при Эхнатоне этот выходец из местной знати добился значительного веса при дворе и в армии, при Тутанхамоне он стал третьим лицом в державе – «главный военачальник» и «главный домоправитель», водил войска в походы. Только родство с царским домом дало старому соратнику Эхнатона некоторое преимущество над своим соперником. Эйе правил около четырех лет, в своих памятниках и документах он лишь старался создать видимость воскрешения традиций царей-воителей.
Со смертью Эйе путь к престолу был открыт Хоремхебу, который давно стремился снискать милость жречества и заручиться поддержкой войска. И он преуспел в этом. Весной 1345 г. до н.э. Хоремхеб прибыл в Фивы к главному городскому празднику, когда идол Амона совершал свое ежегодное путешествие из северного храма в южный. Вместе с идолом Амона Хремхеб вступил в царский дворец, был здесь увенчан царской налобной змеей (уреем) и в синем венце фараонов вышел к собравшейся толпе [4, стр. 90].
Все обстоятельства воцарения говорят о тех, кто поддержал нового фараона – старая номовая аристократия и храмовая знать. И они не ошиблись в своем выборе. Чтобы узаконить свой приход к власти, Хоремхеб женился на Мутнеджнет, младшей сестре Нефертити, принцессе царской линии. Во всем Египте началось повсеместное возрождение старых богов и храмов; из разрушенного солнечного храма в Фивах были сооружены пилоны во славу Амона.
Ненависть к Эхнатону и торжество победившей реакции наиболее полно проявились в попытке уничтожить всякую память о реформаторе и его деяниях. Покинутый Ахетатон был разрушен до основания, великолепные статуи и рельефы были разбиты, гробницы опустошены. Враги Эхнатона позаботились и о том, чтобы даже имени его не осталось в памяти потомства. Имя Аменхотепа IV было вычеркнуто из официальных летописей; в случае необходимости (например, на суде) его называли не иначе как «преступник из Ахетатона». В одном гимне, дошедшем до нас со времен торжества реакции, поэт, видя запустение Ахетатона, восклицает: «Ты настигаешь того, кто преступает против тебя. Горе восстающему на тебя! Твой град непоколебим, а преступивший против тебя повержен. Мерзок восстающий на тебя, где бы то ни было. Солнце незнающего тебя заходит..., двор преступающего против тебя во мраке, когда вся земля освещена» [4, стр. 110].
Немилость сторонников старых порядков навлекли на себя и Сменхкара, и Тутанхамон, и Эйе. Что им поставили в вину – причастность ли к делу Эхнатона, уважение ли его памяти и почитание Солнца, или просто родственные узы – установить невозможно. Но только все четверо не считались впоследствии законными фараонами. Их годы правления прибавлены к годам царствования Хоремхеба, который в списке Манефона наследует сразу Аменхотепу III [7, стр. 26].
За первые двенадцать лет правления Аменхотепа IV в Египте произошел настоящий переворот. Потрясены были древние устои, уничтожено вековое господство Фив. Столицей стал новый город, выросший со сказочной быстротой в пустынном захолустье. Амон сделался предметом преследования, вместо сонма тысячи богов почитали одно Солнце, да и то под новым именем и в невиданном образе. Изобразительное искусство отошло от многовековых канонов. В литературный среднеегипетский язык влился разговорный новоегипетский.
Трудно сделать однозначный вывод, что послужило причиной религиозных реформ Эхнатона. Автор работы считает, что в данном случае «истина лежит где-то посредине». На начало реформ, конечно же повлияла борьба «немху» и жречества. Нельзя сбрасывать со счетов и личные качества царя-реформатора. Представляет интерес и версия Алексея Морозова; истории известны случаи, когда те или иные природные катаклизмы оказывали влияние на исторические события.
Громадные изменения за короткий срок! Однако быстрый насильственный разрыв с традицией чаще всего не может решить назревших проблем государства и общества. Пределы человеческой жизни слишком малы, чтобы втиснуть в них коренные изменения в обычаях и вере народа.
Солнцепоклоннический переворот не смог истребить тысячелетние догмы – реформа не дала ничего существенного средним слоям, а бедняков лишила надежды на заступничество Амона и загробное воздаяние в царстве Осириса. Господство номовой знати и жречества имело весьма прочные корни в экономике и идеологии. При этом, религиозная реформа Эхнатона, несомненно, послужила усилению монотеистических тенденций в религии египтян.
Враги Эхнатона сумели также использовать ухудшение положения «мировой» державы – неудачи есть следствие гнева старых богов. Поэтому победа над перестройкой, начатой Эхнатоном, внешне досталась сравнительно легко.
Однако тут же оказалось, что полный возврат к прошлому в сфере общественно-политических отношений, в области идеологии и культуры невозможен. Если религиозная реформа потерпела крушение, то с правами, полученными частью «немху», пришлось считаться. Хоремхеб понял это и слой служилой знати, возвысившийся при Эхнатоне, сохранил завоеванные позиции.
Новые принципы взаимоотношений между деспотической властью фараона, бюрократией и жречеством утвердились после ликвидации амарнской реформы. Прежде всего, новый фараон не допустил террора и насилия по отношению к новым выдвинувшимся слоям. Решительными мерами пресекаются казнокрадство, взяточничество и лихоимство должностных лиц. Указ Хоремхеба, высеченный на плите в карнакском храме, требовал прекратить грабеж и вымогательства, которым подвергались «немху» и грозил ослушникам суровыми карами [5, стр. 11]. Более того, Хоремхеб по сути продолжил политику Эхнатона по выдвижению на государственную службу многих представителей средних слоев. Противоречия между царской властью и жречеством остались, но Хоремхеб не стал игрушкой в руках первосвященников Амона, вручившим ему власть. Он не остался в Фивах, а через два месяца отплыл на север в Мемфис. Новый фараон оказался способным и энергичным государственным деятелем, при нем началось военно-политическое возрождение Египта. Он провел серию реформ с целью внутреннего сплочения в рядах знати и армии. Хоремхеб не мог примириться только с одним – с утратой сиро-палестинских владений. Для укрепления расшатанных финансов была осуществлена податная реформа, что позволило улучшить комплектование армии, привлечь в широких масштабах наемников, укрепить командный состав. Проведенная реорганизация армии позволила остановить продвижение хеттов, заключив мирный договор с Мурсилисом II.
Вся деятельность Хоремхеба свидетельствует о том, что заботы его были сосредоточены на внутренних делах управления огромной страной. Задача восстановления власти Египта в Сирии, Финикии и Палестине не могла быть решена в срок правления одного, пусть энергичного фараона. По наследству эта задача перешла царям XIX династии. Главной заслугой Хоремхеба явилось восстановление прочного порядка.
Еще более жизненным оказалось наследие Ахетатона в области культуры и искусства. Художники и скульпторы не могли забыть то, что дало им освобождение от застывших канонов. Переворот Эхнатона отразился в духовной жизни всего древнего мира. Вспышки свободомыслия, формирование монотеизма, поэтическое творчество авторов библейских текстов – все это возникло не без воздействия деятельности и интеллекта фараона-солнцепоклонника.
До сих пор, а может в наши дни это и вполне объяснимо, не утихают споры вокруг Эхнатона. Одни считают его фанатиком, чьи бредовые идеи могли принести только раздоры и ослабление государства; другие, наоборот восхищаются этим необычным фараоном. Автор, нисколько не соглашаясь, с внешней политикой Эхнатона, считает, что такие реформы в политике внутренней мог все таки осуществить скорее выдающийся человек, чем преступный. При этом сходство между Эхнатоном и Моиссем представляются надуманными, а события их жизни – слишком несовместимыми.
Мы видим, что истребить память о фараоне-реформаторе жречеству не удалось. Противники считали, что от новшества «мятежника из Ахетатона» ничего не останется, и даже имя его навсегда забудут. К счастью, они просчитались. Удивительный человек, живший 34 века назад, по-прежнему волнует наше воображение и стимулирует мысль.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современные исследователи проводят следующую периодизацию истории Древнего Египта: Раннее царство, Древнее царство, Среднее царство, Новое царство, Позднее царство; два переходных периода: между Древним и Средним (I Переходный период) и между Средним и Новым царством (II Переходный период). Период правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона) является амарнским периодом Нового царства.
Политику царей эпохи Нового царства можно считать завоевательной. В тоже время Эхнатон в ущерб внешней политике всю свою деятельность сосредотачивает на политике внутренней. Большинство историков считают, что политика Эхнатона на внешней арене была крайне неудачной и привела к усилению хеттской державы и ослаблению египетской.
Во внутренней политике Эхнатона нужно отметить две составляющие: проведение религиозной реформы (установление поклонению богу Солнца и постепенное упразднение культов всех остальных богов) и поддержку «немхов» – людей нового служилого слоя.
Выделяют следующие этапы религиозно-политической реформы Эхнатона:
1) Пора «первоначальных солнечных обозначений» – с момента воцарения Аменхотепа IV до третьего года царствования. Атон начинает косвенно упоминаться как божество.
2) «Строчное солнечное имя» – 3-4 гг. царствования, Атон, как бог, почитается под именем «Да живёт Ра-Хорахте, ликующий на небосклоне в имени своём Шу, который есть Атон». Амон в этот период по-прежнему остаётся верховным богом пантеона, служение ему повсеместно продолжается, хотя строительство во славу Амона уже не ведётся, в то время как в Карнакском храмовом комплексе строится храм Атона.
3) Пора «ранних солнечных картушей» (у Ю.Я. Перепёлкина – «колец») до переименования фараона в Эхнатона – 4-6 гг. царствования.
4) «Ранние солнечные картуши» после переименования фараона – примерно до двенадцатого года царствования.
5) Пора «поздних солнечных картушей» – с двенадцатого года царствования вплоть до смерти Эхнатона.
По поводу причин реформ Эхнатона существуют три основные точки зрения.
Виноградов И.В. связывает реформы с борьбой двух могущественных группировок (жречества и «немхов») внутри правящего класса. По Виноградову на шестом году царствования Аменхотепа IV (Эхнатона) борьба резко обостряется и вскоре достигает максимальной силы, что и привело к религиозным реформам.
По мнению ряда других историков (Коростовцев М.А.) религиозный солнцепоклоннический переворот Эхнатона связан с его личностными качествами и не имеет социальных корней.
Очень интересную версию высказывает доктор физико-математических наук Алексей Морозов. По его мнению, на мировоззрение как Эхнатона, так и египетского народа, повлиял ряд природных катаклизмов.
Ряд ученых высказывают мнение о тождественности личностей исторического Эхнатона и библейского Моисея.
Личность Эхнатона и результаты его правления оцениваются по-разному. Одни считают его фанатиком, чьи бредовые идеи могли принести только раздоры и ослабление государства (Ривс Н.); другие, наоборот (Потапов М.М., Брэстед Д.Г.) восхищаются этим необычным фараоном и его реформами.
Большинство египтологов склоняются к выводам о силе монотеистических традиций в религии Древнего Египта; т.к. основным признаком политеизма является вера людей в богов, которые находятся друг с другом в сложных, конфликтных отношениях и при этом ни один из них не считается создателем бытия. Многие ученые высказывают предположения, что все имена египетских богов – проявление Единого бога.
Большинство историков склоняются к выводу об усилении монотеистических традиций в эпоху правления Эхнатона. Отец Александр Мень выделяет такие черты религии, установленной Эхнатоном, как единобожие; универсальность и всемогущественность его бога; признание Атона творцом Вселенной; равенство всех (египтян и не египтян) перед богом. Но при этом религия Атона связана с государственным культом императора.
К достижениям Аменхотепа IV (Эхнатона) следует отнести попытку реформы общественно-политических отношений и в области идеологии. Несмотря на то, что его религиозная реформа закончилась неудачей; благодаря ему произошло усиление в Древнем Египте позиций «немху» – служилой знати. Новые принципы взаимоотношений между деспотической властью фараона, бюрократией и жречеством утвердились после ликвидации амарнской реформы. Хоремхеб по сути продолжил политику Эхнатона по выдвижению на государственную службу многих представителей средних слоев.
Однако в очередной раз подтвердилось невозможность изменения за короткий срок традиций, обычаев и верований общества. Враги Эхнатона сумели также использовать ухудшение положения «мировой» державы – неудачи есть следствие гнева старых богов.
Эхнатон произвел настоящий прорыв в области культуры и искусства того времени. Потрясены были древние устои, уничтожено вековое господство Фив. Столицей стал новый город, выросший с поразительной быстротой. Изобразительное искусство отошло от многовековых канонов. В литературный среднеегипетский язык влился разговорный новоегипетский. Переворот Эхнатона отразился в духовной жизни всего древнего мира. Вспышки свободомыслия, формирование монотеизма, поэтическое творчество авторов библейских текстов – все это возникло не без воздействия деятельности и интеллекта фараона-солнцепоклонника.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Золотой гроб.
2. Гимн Атону.
3. Гробница Тутанхамона.
4. Документ Хоремхеба.
5. Афанасьева З.К. Искусство Древнего Востока. М., 1976.
6. Библия. Ветхий и Новый Завет.
7. Бруннер К. Золотой фараон. М., 1992.
8. Брэстед Д.Г. История Египта с древнейших времен до персидского завоевания T.I-II.M., 1915.
9. Виноградов И.В. Новое Царство в Египте./История Древнего мира. Ранняя Древность. М., 1983.
10. Глебкин В.В. Мир в зеркале культуры. Ч.1. История древнего мира. М., 2000.
11. Гулиа Г. Фараон Эхнатон. М., 1982.
12. Добльхофер Э. Знаки и чудеса. М., 1963.
13. Кристиан Ж. Египет великих фараонов. М., 1992.
14. Кристиан Ж. Нефертити и Эхнатон: Солнечная чета. М., 1999.
15. Кацнельсон И.С. Ж.-Ф. Шампольон и дешифровка египетских иероглифов. М., 1980.
16. Картер Г. Гробница Тутанхамона. М., 1959.
17. Кацнельсон И.С. Тутанхамон и сокровища его гробницы. М., 1979.
18. Керам К. Боги, гробницы, ученые. Роман археологии. М., 1986.
19. Котрелл Л. Во времена фараонов. М.,1982.
20. Коростовцев М.А. Религия древнего Египта. М., 1976.
21. Культура древнего Египта. М., 1975.
22. Лауэр Ж.- Ф. Загадки древнеегипетских пирамид. М., 1966.
23. Матье М.Э. Во времена Нефертити. М.-Л., 1965.
24. Матье М.Э. Искусство древнего Египта. М.,1976.
25. Мень А. История религии. Т. 2. М., 1991.
26. Морозов А. Загадка культа Атона.// Наука и религия. М., 1990, № 3.
27. Перепелкин Ю.Я. Переворот Амен-Хотпа IV. М., 1967.Ч. 1, 1978. Ч. 2.
28. Перепелкин Ю.Я. Тайны золотого гроба. М., 1968.
29. Перепёлкин Ю.Я. Кейе и Семнех-ке-ре: К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте. М., 1979.
30. Потапов М.М. Древний Египет. М., 1980.
31. Рак И.В. Мифы Древнего Египта. М., 1981.
32. Солкин В.В. Солнце властителей: Древнеегипетская цивилизация эпохи Рамессидов. М., 2000.
33. Тайны древних письмен. Проблемы дешифровки. М.,1976.
34. Тураев Б.А. История Древнего Востока. Л., Т. I-II. 1935-1938.
35. Флавий Иосиф. Иудейские древности. СПб., 1900.
36. Фрейд З. Этот человек Моисей. М., 1989.
37. Фридрих И. Дешифровка забытых письменностей и языков. М.,1961.
38. Фридрих И. История письма. М., 1979.
39. Чабб М. Здесь жила Нефертити. М., 1961,
40. Щербаков В.В. Где искать Атлантиду? М., 1990.
41. Reeves N. Akhenaton, Egypt's false prophet. Thames & Hudson, 2001.