МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
ПО КУРСУ «НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ»
ПО ТЕМЕ: РЕФОРМЫ В КНР.
Выполнила: Студентка V курса
Исторического факультета
Заочного отделения
По специальности: история
Латкович Татьяна Михайловна
Минск 2007
ПЛАН:
Введение.
1. Предпосылки проведения реформ.
2. Экономическая реформа в деревне.
3. Экономическая реформа в городе.
4. Перспективы углубления реформ. Переход к реформе политической системы.
Заключение.
Список используемой литературы.
ВВЕДЕНИЕ
Уже более четверти века мировое сообщество с неослабевающим вниманием следит за ходом экономических реформ в Китае. Начало им положил 3-й пленум ЦК КП К 11-го созыва (18 - 22 декабря 1978 г.), который провозгласил перенос центра тяжести деятельности партии, государства и всего народа на осуществление экономического строительства и декларировал решимость приступить к «серьезной реформе системы экономического управления и методов хозяйствования». Хотя и сегодня реформы в КНР далеко не завершены, любому непредвзятому наблюдателю совершенно очевидно, что они внесли заметный вклад в модернизацию страны и повышение ее роли в мировой экономике.
Относительная успешность рыночной трансформации экономики с централизованным планированием в Китае делает вполне закономерными поиски ответа на вопросы о том, что же именно предопределило в конечном счете результативность китайского пути реформ, существуют ли некие специфические характеристики китайского варианта перехода к рынку, и если да, то каковы они.
В рамках дискуссии по этой проблеме сочли необходимым высказать свое мнение такие авторитетные специалисты по теории и практике рыночной трансформации, как лауреат Нобелевской премии по экономике Л. Клейн, один из ведущих разработчиков «шоковой терапии» Д. Сакс, автор польской экономической реформы Л. Бальцерович, ведущие американские и английские китаеведы-экономисты Б.Наутон, П.Нолан, Э.Уолдер, Т.Роски, ряд известных ученых-экономистов из КНР - Лю Гогуан, Фань Ган, Линь Ифу)[1]
.
Все это обуславливает актуальность выбранной мною темы для написания данной контрольной работы – «Реформы в КНР». В работе отражены предпосылки реформ, реформы в городе и деревне и перспективы закрепления достигнутых результатов.
При написании работы мною были использованы монографии известных экономистов, переведенные на русский язык постановления китайского правительства. Полный список источников представлен в конце работы.
ПРЕДПОСЫЛКИ ПРОВЕДЕНИЯ РЕФОРМ
Сегодня неоспоримым является факт, что в конечном итоге китайские реформы имеют явный успех.
Мало-помалу в мировом научном сообществе возобладала точка зрения, что главным фактором успеха реформ в Китае является «градуализм», «реформы по нарастающей», т.е. постепенность реформенного процесса, особенно контрастная в сопоставлении с использованной в Восточной Европе и на постсоветском пространстве «шоковой терапией».
Наиболее выпукло китайский градуализм проявился в отказе от одномоментной всеохватывающей либерализации цен и быстрой приватизации государственного сектора экономики.
Другими сферами, где градуализм оказался критически важен для общего успеха преобразований, являются внешнеэкономическая открытость (банковская сфера и внутренняя розничная торговля начали «открываться» иностранному капиталу лишь спустя 15 лет после провозглашения политики реформ — с 1993 г.) и система ценностных ориентации населения. Внедрение в экономическую жизнь Китая рыночных принципов не было в социально-психологическом плане абсолютно безболезненным. Однако стремление руководства максимально полно учитывать посильность «бремени» тех или иных реформенных мероприятий для населения позволило избежать «травмирования общества, подрыва его творческих сил, апатии», возникающих, как указывает российский ученый-экономист Некипелов А.Д., при попытках форсированно навязать населению рыночную трансформацию, необходимость которой значительная его часть не воспринимает[2]
.
Постепенность китайских реформ — весьма сложное, комплексное явление, результат взаимодействия многих факторов. На наш взгляд, в определяющей степени здесь сыграл роль сознательный выбор руководства страны, продиктованный объективной ситуацией. Задача перехода к экономике рыночного типа в условиях «недоиндустриализованного» Китая с серьезным влиянием идеологии и институтов продуктообменной экономики и натурального снабжения требовала не простой либерализации механизма ценообразования, а кропотливого создания при сильной направляющей роли государства экономической среды, благоприятствующей «взращиванию рынка». Как полагают в Китае, демографические и территориальные параметры государства, глубокие региональные различия в уровнях развития, доходах, хозяйственной структуре также не позволяли осуществить возможный в условиях малой страны форсированный переход к рынку. Поэтому вполне закономерно, что после начального (впрочем, краткосрочного) несколько легковесного подхода к реформе априори как к быстро решаемой задаче «соединения преимуществ социалистического строя с управленческим опытом развитых государств» в Китае стали относиться к преобразованию хозяйственного механизма как к чрезвычайно сложной, масштабной задаче, требующей для реализации длительного периода времени.
Уже в первом сводном проекте преобразований (3 декабря 1979 г.) подчеркивалось, что осуществление реформы требует не только большой решимости, но и тщательной подготовки, поэтапности, последовательности, отказа от поспешных шагов.
Тогда же была высказана идея о проведении реформы в три этапа (подготовительный, «средних реформ», т.е. этап накопления опыта для больших реформ, и, наконец, этап всесторонней большой реформы). Еще в 1980 г. на всю реформу отводилось 7-8 лет (соответственно 2, 3-4 и 2-3 года по этапам), однако уже в проекте, датированном 25 февраля 1982 г., полное выявление потенций нового хозяйственного механизма (третий этап) было вынесено за пределы 1990 г.
Необходимо констатировать, что, став, в конечном счете, своеобразной «визитной карточкой» экономической реформы в Китае, будучи доминантой, стержнем стратегии преобразований, градуализм далеко не исчерпывает содержание концепции трансформационного процесса в КНР, структурно включающей целевую модель реформы, качественные ориентиры важнейших институциональных преобразований в структуре собственности, экономическом статусе низовых агентов хозяйственной жизни, формах их взаимодействия друг с другом и методах регулирования их деятельности со стороны государства, наконец, собственно стратегию и тактику перехода к новой хозяйственной системе, этапы перехода, практические приоритеты и последовательность действий.
Концепция экономической реформы в КНР складывалась и эволюционировала под влиянием теоретических представлений руководства и научных кругов о недостатках прежней и желаемых качествах новой хозяйственной системы, знакомства с соответствующим опытом других стран и, в решающей степени, под воздействием практики, реагирования экономики и общества на те или иные нововведения.
Взятая в динамике, концепция экономической реформы нашла отражение в трех постановлениях ЦК КПК – о реформе хозяйственной системы (октябрь 1984 г.), о некоторых вопросах создания системы социалистической рыночной экономики (ноябрь 1993 г.), о некоторых вопросах совершенствования системы социалистической рыночной экономики (октябрь 2003 г.), в разделах об экономической реформе и внешнеэкономической открытости 7-10-го пятилетних планов, в документах Госсовета и его ведомств по общим задачам и конкретным направлениям преобразований, в различных законодательных актах, в некоторых разработках ученых.
Важной особенностью в концепции экономической реформы в КНР, и ее практического осуществления явилась смена официально провозглашенной целевой модели преобразований по мере развития реформенного процесса.
Начальная целевая модель реформы была в виде формулы «плановая экономика – главное, рыночное регулирование – вспомогательное» впервые выдвинута в 1979 г. Чэнь Юнем, но получила окончательное официальное одобрение в докладе Ху Яобана на XII съезде КПК в сентябре 1982 г.
В период 1984-1991 гг. официальной целевой моделью преобразований было создание системы социалистического планового товарного хозяйства, а с 1992 г. в этом качестве фигурирует создание и совершенствование системы социалистической рыночной экономики.
Китай шел к выбору целевой модели реформы одновременно двумя путями. Один, путь теоретических изысканий, состоял в изучении и типологизации различных вариантов экономической реформы и существующих в мире моделей социалистической экономики и «отыскании» на этой основе наиболее подходящей для конкретных условий Китая модели. В одной из наиболее фундаментальных работ поданной проблеме «Исследование модели реформы хозяйственной системы в Китае» - было предложено выделять шесть моделей социалистической хозяйственной системы: военный коммунизм, традиционная модель централизованно планируемой экономики, усовершенствованная модель централизованно планируемой экономики, модель органического сочетания плана и рынка, экономика с косвенным административным контролем (когда директивный план был ликвидирован, а система косвенного управления через рынок и экономические рычаги еще не создана) и, наконец, модель рыночного социализма.
Усовершенствование традиционной системы централизованного планирования могло рассматриваться лишь в качестве переходной, но не конечной целевой модели реформы. Рыночный социализм официально считался до начала 1990-х годов неприемлемым для Китая. Например, в записке Чжао Цзыяна (тогда — премьер Госсовета КНР) Ху Яобану, Дэн Сяопину, Ли Сяньняню, Чэнь Юню «Мнения о трех вопросах реформы хозяйственной системы» от 9 сентября 1984 г. прямо констатировалось: «В Китае осуществляется плановое хозяйство, а не рыночная экономика»[3]
. Непригодность экономической модели «рыночного социализма» объяснялась не только идеологическими, но и чисто экономическими причинами, в частности, отсутствием, как декларировалось, в рамках данной модели необходимых для направления деятельности предприятий средств макроэкономического регулирования и контроля. Искомой целевой моделью реформы в тот период была провозглашена модель органического соединения плана и рынка. Среди особенностей данной целевой модели Лю Гогуан и его коллеги выделяли такие, как: централизация макроэкономических и децентрализация микроэкономических решений, наличие у предприятий как относительно самостоятельных товаропроизводителей «внутреннего двигателя» в виде собственных экономических интересов и одновременно — «внешнего давления» в виде рыночной конкуренции, и т.п.
Второй путь формировала сама логика реформенного процесса. На начальном этапе преобразований реформаторы ориентировались главным образом на совершенствование планового управления народным хозяйством, в том числе за счет более последовательного учета в планировании требований закона стоимости. Вместе с тем предоставление на практике условий для выявления рыночному регулированию разрешенной ему «вспомогательной роли» (допущение свободных и договорных цен, развитие индивидуального сектора экономики, предоставление госпредприятиям права оставлять себе часть прибыли, производить и сбывать сверхплановую продукцию и т.п.) обернулось устойчивой тенденцией стихийного расширения ареала действия рыночных принципов и столь же спонтанным ослаблением позиций планирования. Экономическая невыгодность соблюдения плановой дисциплины резко ослабляла ее, несмотря на административные приказы и штрафные санкции (так, в начале 80-х годов наиболее выгодным для крестьян многих районов оказалось выращивание рапса и табака, процветавшее вопреки неоднократным прямым приказам из центра не расширять посевные площади под этими культурами и солидным штрафным санкциям за отказ выращивать овощи).
В 1982—1984 гг. было предпринято несколько попыток вернуть «птицу рынка» в «клетку плана». В датированном 25 февраля 1982 г. Общем проекте реформы хозяйственной системы отсутствовало положение о соединении планового регулирования экономики с рыночным, фигурировавшее в проекте 1979 г., а характеристика социалистической экономики Китая на данном этапе как товарного хозяйства, содержавшаяся в проекте реформы от 3 сентября 1980 г., была заменена определением «плановое хозяйство с существованием товарного производства и обмена»[4]
.
Безоговорочный приоритет плана был закреплен в Конституции КНР 1982 г., констатировавшей: «Государство осуществляет плановое хозяйство на основе социалистической общественной собственности». При этом упоминания о рыночном регулировании и товарном хозяйстве отсутствовали вовсе.
Наконец, в 1984 г. сторонники сильного планового начала внесли предложения о расширении номенклатуры централизованно распределяемых ресурсов и повышении доли централизованного распределения в общем объеме оборота материальных ресурсов (в частности, предлагалось охватить прямым распределением 110 видов средств производства и 90 видов потребительской продукции). Акцент на административные рычаги, натуральное распределение, жесткое директивное планирование производства, снабжения и реализации всей промышленной продукции, входящей в государственный план, мотивировался необходимостью выполнения в период до 1990 г. масштабных задач по сооружению ключевых объектов капитального строительства и трудностями с достижением подлинной финансовой и материальной сбалансированности. Соответственно, в целом предлагалось не спешить с реформами[5]
.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В ДЕРЕВНЕ
Реформа хозяйственной системы в китайской деревне была объявлена самой первой, началась и закончилась, в целом, раньше других, создала предпосылки для начала и определения направлений реформ в других сферах социально-экономической структуры КНР. Она же, возможно, определила и хозяйственно-производственную радикальность, дух китайских реформ. Заложенный в эту реформу в качестве основы экономической рентабельности сельскохозяйственного производства принцип личной заинтересованности отдельного производителя в конечном результате своего труда. Это была реформа, в частности, сельскохозяйственного производства не на технологическом уровне, а на уровне принципов товарного социалистического производства. Это мероприятие, по-моему, только условно можно определить в рамках социалистического способа производства, что и было сделано китайским руководством в этом и в других случаях, скорее всего, с целью сохранения, по крайней мере, официально идеологической стабильности в обществе.
Схема новой хозяйственной системы китайской деревни была дана руководством страны предельно обобщенно. На практике эта система имеет два типа подряда и большое, постоянно увеличивающееся число организационных производственных единиц, действующих согласно государственному договору на тот или другой тип подряда. Это и придает, с одной стороны, гибкость системе семейной подрядной ответственности, особенно важную в условиях весьма значительных региональных, климатических, исторических, структурно-хозяйственных, экономических и других различий; с другой стороны, это дает некоторым западным экономистам сомнительную возможность заявлять о незавершенности аграрной реформы в КНР. На мой взгляд, это полностью неправильно, если, конечно, не брать во внимание ведущиеся разработки по созданию новых форм сельскохозяйственных объединений заинтересованных во внедрении новых достижений аграрной науки и техники. Возможно, наоборот, эта гибкость и постоянно возрастающее число типов аграрных подрядных объединений, возникающих, как правило, по принципам максимальной экономической целесообразности, и есть главный результат этой реформы, который даст Китаю возможность поддерживать необходимые для нормального самообеспечения сельскохозяйственным продовольствием и сырьем темпы роста производства сельхоз продукции на время, необходимое для разработки и внедрения новых форм кооперации в деревне.
Прежде чем перейти к типам государственных подрядов, различным экономическим объединениям и причинам их образования, дадим определение самой системе семейной подрядной ответственности. Эта система представляет собой общественное хозяйство, ведущееся крестьянскими дворами на условиях подряда при увязывании вознаграждения с результатом производства.
Итак, о каких же двух типах государственного подряда идет речь?
Подряд на объем производства
.
Он подразумевает под собой форму хозяйствования, при котором двор-подрядчик (семья - низший «разряд» производителя) заключает с производственной бригадой (основной хозрасчетной единицей, выполняющей также роль посредника во взаиморасчетах между государством и единоличным сельхоз производителем) договор на выполнение конкретного производственного задания. Когда подряд на объем производства осуществляется в растениеводстве, то основная хозрасчетная единица, производственная бригада,выделяет двору необходимые ему землю, рабочий скот, орудия труда, семенной фонд и т. п.; в скотоводстве, соответственно – корма, пастбища, выгоны, орудия производства, услуги по переработке продукции. Перечисленное может служить как средством расчета после выполнения производственного задания, соответствующего договору на объем производства, или же, наоборот, предоставляться производственной бригадой в ходе производственного процесса в счет будущего вознаграждения за выполнение договора. Последнее происходит более часто, потому что, во-первых, средством расчета служат, в основном, либо часть произведенной по договору продукции (ясно, что она в большинстве случаев является синонимом понятия «производственное задание»), либо деньги; во-вторых, чаще всего отношения между двором-подрядчиком и производственной бригадой не укладываются в рамки схемы «подписался-рассчитался». Происходит это, в основном, потому, что, как уровень жизни, так и уровень обеспечения средствами производства остается в среде мелких сельхоз производителей, как правило, довольно низким или, по крайней мере, недостаточным для полностью независимого ведения всего производственного процесса.
Для расчета с семьей-подрядчиком используется все та же система трудодней. Существуют различные тарифные сетки распределения вознаграждения по трудодням, которые можно не очень строго разделить на системы распределения вознаграждения за продукцию, произведенную по договору на объем производства, и за продукцию произведенную сверх этого запланированного по подряду объема. Ясно, что доля от сданной продукции или денежный эквивалент вознаграждения в сетках второго типа существенно выше. Например, закупочные цены на зерно, закупаемое сверх плана, устанавливаются с 50-процентной надбавкой относительно цен на зерно сдаваемых по плановым договорам.
Надо сказать, что этот тип системы семейной подрядной ответственности не случайно рассматривается в данной работе первым –он и хронологически был создан раньше второго типа, о котором разговор пойдет далее. Практически, он и был квинтэссенцией постановления III пленума ЦК КПК 11-го созыва о развитии системы производственной ответственности в деревне; он также принципиально потом не дополнялся и не изменялся. Очевидно, что создавался он с целью первичной мутации деревенских коммун сперва на функциональном, а потом уже на структурном, административном и других уровнях. Именно на базе наиболее крепких коммун были созданы первые хозрасчетные производственные бригады. Несмотря на то, что подряд на объем производства действует до сих пор во многих хозяйствах Китая, на государственном макроуровне КНР можно, по-моему, сказать, что он сыграл в китайской реформе хозяйственной системы в деревне переходную роль к вызвавшему у мелких сельхоз производителей еще больший интерес и доминирующему сейчас в китайском сельском хозяйстве второму типу системы семейной производственной ответственности, к которой мы и переходим.
Полный подворный подряд.
При этой форме системы производственной ответственности в китайской деревне двор-участник также выступает в качестве подрядной единицы. Отличие ее от предыдущей формы состоит в том, что здесь система оплаты результатов труда семьи-подрядчика по трудодням, использующаяся в первом варианте системы государственных подрядов, никаким образом, кроме статистического, не учитывает произведенную сверх договорного объема продукцию, которая полностью остается в распоряжении семьи. Хозрасчетная единица, с которой двор-производитель непосредственно заключал подряд, может только предложить ему сдать излишек продукции государству по повышенным закупочным ценам, а также предложить услуги по его переработке, продаже на городских рынках и т. п. Но все это, повторяю, предлагается на добровольной основе, хозрасчетная единица выступает здесь уже не как производственная бригада, а как торгово-промышленная коммерческая структура, предлагающая свои услуги желающим, как правило, на более предпочтительных условиях для своих подрядчиков. Но многие семьи предпочитают сами или скооперировавшись с другими дворами реализовывать на рынках или перерабатывать остающиеся у них излишки продукции. Для этого в городах созданы все условия. Постоянно совершенствуется и развивается двухсторонняя связь между городом и деревней.
В целом же, об этой системе можно сказать, что тот факт, что она была встречена с крестьянами с еще большей заинтересованностью, можно, по-моему, объяснить еще более четкой ответственностью, еще более очевидной выгодой, а также значительной перспективностью в свете все большей либерализации китайского социалистического товарного производства.
Важную роль играет и тот факт, что правительство КНР постепенно все больше переходило от практики закупок у сельских производителей излишков произведенной ими продукции по повышенным закупочным ценам к закупкам по рыночным ценам через свои региональные представительства на местах. Это ставит в равные условия отдельные регионы страны, так как издержки на производство одного и того же вида продукции в разных местах различны.
Постепенный переход доминирующей роли в сельскохозяйственном производстве от подряда на объем производства к полному подворному подряду шло параллельно с расширением первоначально довольно узких границ применения системы семейной производственной ответственности в деревне. Начиналось все с заключения договоров на объем производства на уровне крупных сельских производственных объединений. Что-то вроде перевода наших колхозов и совхозов на хозрасчет. Уже потом практика на местах подсказала, что для повышения эффективности производства следует не ограничиваться мерами по повышению коллективной заинтересованности, а доводить подряд на объем производства на уровень отдельных дворов-производителей.
Даже географически эта реформа пошла в КНР не одновременно. В первую очередь она внедрялась в крепких, «проверенных», рентабельных коммунах; в решении 1979 года «по некоторым вопросам ускоренного развития сельского хозяйства», в частности, не рекомендовалось «вводить подряд на объем работ кроме некоторых видов подсобных промыслов в особо нуждающихся и удаленных районах, а также в районах с неразвитым транспортным сообщением». Правда, уже в сентябре 1980 года был опубликован документ «О некоторых вопросах дальнейшего укрепления и совершенствования системы производственной ответственности в сельском хозяйстве», в котором говорилось, что «в ряде удаленных горных и бедных районов, если этого требуют интересы народа, можно вводить подряд на объем производства, а также полный подворный подряд». Практически, это сделало китайскую аграрную реформу всеобщей, повсеместной и необратимой. А кроме того, это создало значительные предпосылки для будущего расширения хозяйственных полномочий местных органов власти.
Скажем несколько слов об идеологической стороне проведения реформ в китайской деревне.
Несмотря на общую поддержку сельским населением Китая предложенных новых форм производственных отношений, и у части деревенского населения, и у некоторых идеологических теоретиков возникло на первых порах, скажем так, недоумение[6]
. На простом языке это, наверно, можно было бы определить избитой пословицей «за что боролись, на то и напоролись». Действительно, для части крестьян, среднего возраста около 30 лет было трудно с чисто психологической точки зрения принять само появление понятий «частная заинтересованность», «подряд». Здесь снова много аналогий с чувствами, возникших у многих наших сограждан, которые, правда, сейчас могут быть любого возраста старше 10-13 лет. Но в Китае эти люди могли действительно искренне поверить, что цель остается та же, а прежнее неприятие тех или иных понятий было только недопониманием или заблуждением.
С ходом аграрной реформы с начала 1980-х годов начали появляться и продолжают создаваться до сих пор специализированные дворы, занятые товарным производством, а также целые специализированные деревни и небольшое число специализированных областей и уездов. Для их обслуживания создается система специализированных рынков. Эти производственные единицы и объединения являются плацдармом для развития рыночных отношений в китайском сельском хозяйстве. Специализированные дворы и объединения создавались на базе наиболее эффективных хозяйств, отчасти как с экономической целью-проверки новых форм производственных отношений на селе в условиях, приближенных к так называемым в экономической науке «идеальным», - так, с другой стороны, и здесь не обошлось без привычной практики создания «маяков» в аграрном национальном комплексе, пример которых должен был стать и стал катализатором развертывания системы производственной ответственности в китайской деревне. А после середины 1980-х годов дальнейший процесс их создания обуславливается, в основном, только высокой хозяйственной эффективностью. Факторами высокой экономической эффективности этих специализированных объединений являлись полномасштабное использование распыленных финансовых средств, средств производства и рабочей силы, максимально рациональная занятость в своих рамках различного рода отдельных мастеров-умельцев, увеличение степени разделения труда с целью повышения его производительности. Именно значительная свобода хозяйственной деятельности, предоставленная этим специализированным сельхоз производителям создала предпосылки для создания широчайшего спектра форм хозяйственных объединений в китайской деревне, о котором мы уже говорили. Создавались эти объединения в рамках, под эгидой и по инициативе специализированных производственных структур. Именно им обязаны своим появлением, как объединения крестьян между собой, так и объединения крестьян, коллективных хозяйств и государственных предприятий (яркий антипример отношениям между нашими фермерами, колхозами и предприятиями по транспортировке, заготовке, хранению и переработке сельскохозяйственной продукции). Поскольку перечисление даже наиболее распространенных форм сельских хозяйственных объединений заняло бы слишком много времени, более рациональным будет назвать принципы по которым они создавались[7]
:
1) Объединения по территориальному признаку и объединения межрайонного типа.
2) Объединения на основе сложения а) труда; б) денежных средств; в) материальных ресурсов; г) смешанное сложение перечисленного в подпунктах а, б, в.
3) Объединения по стадиям производственного процесса или объединения на до- и послепроизводственных стадиях (снабжение, переработка, хранение, транспортировка, техническое обслуживание, кредит, информация и т.д.)
4) Специализированные и комплексные объединения.
5) Объединения с распределением доходов членов на основе а) трудового вклада; б) по паевому принципу; в) по смешанному принципу.
Вне зависимости от типа объединения, все они обязаны соблюдать принцип добровольного участия членов, подчиняться центральному плану, выполнять договора на объем производства с государством и местными органами власти, сохранять (сейчас -хотя бы формально) основополагающим принцип распределения по труду, согласовывать паевое распределение доходов с местными руководящими хозяйственными структурами.
Вообще, говоря об этой аграрной реформе и о китайской экономической реформе в целом, мне кажется, что они ведутся на границе между капиталистическим и социалистическим способом производства. И фактический крен реформ в капиталистическую сторону пока что компенсируется официальным курсом на строительство социализма «с китайской спецификой». Я боюсь что-либо предсказывать, но у меня лично есть сомнения в результатах и, главное, в последствиях китайских реформ. Несмотря на неуклонное и весьма успешное продвижение китайских реформ, все усилия по наращиванию национального производственного потенциала почти полностью «съедаются» бешеными темпами прироста населения. Я чувствую опасность сохранения такого положения, в основном, из-за недостатка знаний на инстинктивном уровне, но, думаю, могу привести и некоторые свои теоретические раскладки.
Из-за сохраняющейся низкой степени интегрированности китайской экономики в мировую систему разделения труда, которую можно еще назвать и неравноправной интегрированностью, рассчитывать в ближайшем будущем на некоммерческие иностранные финансовые вливания Китаю не приходится. Темпы роста населения не позволят Китаю такой роскоши, как торможение демократизации экономики ради идеологических и даже политических соображений; то есть переход-возврат к более приближенным к социалистическим формам производства, неминуемо грозящий снижением экономической эффективности народного хозяйства, невозможен. Следовательно, рано или поздно Китай, как бы ни старался он оттянуть официальное признание этого факта, придет к чисто рыночной концепции экономики. Принцип наивысшей экономической целесообразности, из нее вытекающий, грозит такой безработицей, (в будущем с повышением производительности труда она может принять вообще трудновообразимые размеры), а за нею и таким падением среднего уровня жизни в КНР, что с учетом численности населения этой страны последствия при таком ходе событий могут быть не просто катастрофическими, но и гибельными для всей планеты. Всемирная продовольственная, ресурсно-сырьевая проблема, которая абсолютно неизбежно проявится уже через 50-100 лет на экономике всех стран, только увеличивает вероятность такого развития событий[8]
. То же самое произойдет и если Китай официально заявит о переходе к рыночной концепции экономики.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В ГОРОДЕ
В 1980-х годах предполагалось, что процесс «смены колеи», т.е. перехода от преобладания старого хозяйственного механизма Китая к окончательному становлению нового, займет примерно пять лет. В проекте реформы от 2 июля 1985 г. указывалось, что в процессе реформы Китай не может идти ни путем Японии и Германии в послевоенный период, когда переход от системы прямого контроля за экономикой к системе косвенного контроля был осуществлен чрезвычайно быстро, ни затяжным путем ряда стран Восточной Европы, потратившим на переход почти 20 лет, но так и не завершившим его (имелась в виду прежде всего Венгрия). Невозможность форсировать переход от старой системы к новой объяснялась неразвитостью товарного хозяйства в Китае и нежеланием платить за трансформацию серьезными социально-экономическими потрясениями. В то же время, отсутствие внешних препятствий для реформы и слабое сопротивление реформам внутри страны, относительно небольшое влияние на экономику КНР колебаний конъюнктуры мирового рынка рассматривались как факторы, позволяющие не особенно медлить с преобразованиями[9]
.
Попытка политически обеспечить форсирование реформ рыночного типа была предпринята Чжао Цзыяном на XIII съезде КПК (25 октября - 1 ноября 1987 г.). Декларировав зависимость стратегии экономического развития страны от ускорения и углубления реформы хозяйственной системы, Чжао Цзыян констатировал, что развитие социалистического товарного хозяйства неотделимо от развития рынка, и одновременно охарактеризовал директивное планирование как не соответствующее требованиям развития социалистического товарного хозяйства. В данном контексте выдвинутые съездом положения об «органическом единстве планирования и рынка» и о «государственном регулировании рынка и рыночном ориентировании предприятий» вряд ли могли рассматриваться иначе, чем заявка на форсирование перехода к рыночной колее.
Решающим шагом в этом направлении должна была стать реформа цен, объявленная и частично начатая в мае 1988 г. с благословения Дэн Сяопина. 19 мая 1988 г. Дэн Сяопин заявляет, что «ускорение поступи реформы возможно только с отлаживанием цен». Признаваясь, что решение об отпуске цен на мясо, сахар, яйца и овощи вызвало широкое недовольство населения, он тем не менее констатирует, что «без реформы цен не обойтись». Правильность реформы цен Дэн Сяопин отстаивал даже в сентябре 1988 г. По словам Дэн Сяопина, «безотлаживания цен не приходится и говорить о настоящем успехе экономической реформы», всего за несколько дней до созванного Политбюро ЦК КПК рабочего совещания, призвавшего не сводить углубление реформы к реформе цен и предложившего перенести центр тяжести реформы и строительства в последующие два года на оздоровление экономической среды и отладка экономического порядка.
Решение о развертывании реформы цен выглядит явно поспешным — ведь в опубликованном всего месяцем ранее, 20 апреля 1988 г., проекте углубления реформы хозяйственной системы на 1988 г. какие-либо особо радикальные шаги в данной сфере предложены не были. Речь шла о сдерживании общего уровня роста цен, строгом контроле за ценами на средства производства и введении верхнего потолка цен на внеплановое сырье и энергоресурсы, что выглядело вполне резонным ответом на уже довольно чувствительный рост цен в 1987 г., когда он составил, поданным Госстатуправления, 7,3% в сфере розничных цен, в том числе 10,1% на продовольствие (17,7% на овощи, 16,5% на мясо и яйца), 18,1% на шерстяные изделия. В контексте последующего развития событий возникает предположение, что, форсируя рыночные преобразования за счет ускорения реформы цен, Чжао Цзыян и поддержавший его тогда Дэн Сяопин совершили явный промах, не просчитав бурной реакции населения («поветрие закупок», изъятие сберегательных вкладов
Всему этому есть только одно объяснение: решение о развертывании реформы цен было действительно не до конца продуманным и просчитанным, но политически вынужденным шагом перед лицом явной активизации сторонников главенства планового начала в экономической жизни Китая. Об этом, в частности, свидетельствовало занятие Ли Пэном по совместительству поста председателя Комитета по реформе хозяйственной системы, санкционированное в марте 1988 г. 1-й сессией ВСНП 8-го созыва (Ли Теин был перемещен на пост председателя Комитета по образованию). В итоге при Госсовете был создан рабочий орган по подготовке средне- и долгосрочного проекта реформы цен. Его первоначальный вариант был доложен председателем Госплана Яо Илинем сентябрьскому рабочему совещанию и «в принципе одобрен» 3-м пленумом ЦК КПК 13-го созыва, предложившим Госсовету «в течение последующих пяти лет или несколько большего времени, исходя из требования строгого сдерживания роста цен, ... организовать постепенное, надежное претворение (реформы цен) в жизнь». Одним словом, противники решительного поворота Китая к рынку сделали все возможное, чтобы торпедировать данный курс, и отчасти преуспели в этом.
Закономерно возникает и другой вопрос: в самом ли деле рост цен, инициированный майским решением 1988 г. (а шире — рост цен периода 1985-1988 гг.), был «непосилен для масс, для предприятий, для государства», что инфляция стала серьезной угрозой для стабильности и развития экономики и препятствием на пути успешного проведения реформы, как об этом было заявлено 11 октября 1988 г. на общем совещании Госсовета под председательством Ли Пэна. Ведь в сравнении со вскоре последовавшими инфляционными процессами в Восточной Европе и на постсоветском пространстве рост цен в Китае в 1988 г. [18,5% — розничные цены в целом, 23% — цены на продовольствие, в том числе 36,8% — цены на мясо, птицу, яйца выглядит вполне приемлемым. На наш взгляд, такое сравнение некорректно: инфляция 1988 г. воспринималась китайским населением крайне болезненно и экономически, вследствие невысокого в целом уровня жизни, и психологически, ведь «приемлемым» потолком ежегодного роста цен в КНР считался уровень в 10%.
На фоне достаточно мягко и компромиссно выглядевшего коммюнике 3-го пленума ЦК КПК 13-го созыва (доклад на пленуме делал Чжао Цзыян, соответственно, в коммюнике было включено положение, что без реформы цен создание основ новой хозяйственной системы невозможно) практические шаги по «оздоровлению и упорядочению», предложенные Госсоветом, были весьма жесткими и необычайно оперативными. Среди них - решение об упорядочении компаний, особенно финансовых и в сфере обращения, прямой запрет Народного банка Китая на банковское кредитование целого ряда объектов и сфер деятельности, комплекс мер по упорядочению цен с прямым запретом в ряде случаев на любое повышение цен (например, на нормируемую свинину), ограничение покупательной способности организаций и т.д.
Определенные коррективы вносятся в концепцию реформ. В утвержденных Госсоветом «Основных моментах реформы хозяйственной системы на 1989 г.» акцент было предписано сделать на «развитии и совершенствовании уже проведенных мероприятий». Одновременно предлагалось «использовать благоприятное время урегулирования и упорядочения для экспериментирования и поиска путей проведения глубинных реформ». Несмотря на очевидную смену приоритетов - на первые роли вновь выдвигается задача углубления реформы на предприятиях и создания «благоприятствующей сбалансированности и оптимизации структуры экономики» системы макроконтроля, - на общее сужение фронта реформ, в 1989 г. предполагалось начать или продолжить отработку ряда весьма многообещающих новшеств. В их числе залоговый подряд во взаимоотношениях государства и предприятий, распродажа мелких государственных предприятий, введение раздельного управления «политическим» и коммерческим кредитованием, проведение эксперимента по созданию фьючерсных рынков продукции сельского хозяйства в Чжэнчжоу, Ухане, Цзилине.
Драматическая развязка нараставшего в первые месяцы 1989 г. политического кризиса в Китае, устранение с политической арены Чжао Цзыяна и ряда других проводников радикального варианта реформ отразились и на концепции экономических преобразований.
На какое-то время резко сужается сфера реформ, притормаживается их ход. Вместе с тем обновленное руководство страны сочло необходимым подтвердить свою приверженность политике реформ и открытости как таковой.
Ли Пэн в начале сентября 1989 г. заявил о необходимости продолжать последовательно претворять в жизнь все прежние официально утвержденные ЦК КПК, Госсоветом, ВСНП положения, законодательные акты, конкретные мероприятия в сфере реформ и открытости. Поименно перечислены Закон КНР о предприятии и комплектующие его документы 1986 г. (положения о системе ответственности директора, о собрании представителей рабочих и служащих и о работе парткомов предприятий), различные виды подрядной ответственности (региональный финансовый подряд, отраслевой подряд в угольной промышленности и на железнодорожном транспорте, подряд предприятий на отчисление прибыли государству и т.п.), привлечение иностранных инвестиций. Подтвердив курс на сохранение семейного подряда в качестве основной формы хозяйствования на селе, Ли Пэн одновременно заявил о возможности развития коллективной экономики в деревне там, где для этого имеются подходящие условия, и «на базе добровольного желания масс». Было также предложено готовить серьезную научную проработку проектов любых нововведений в сфере реформы с их последующей тщательной экспериментальной проверкой и отработкой.
Несколько позже подтверждается неизменность курса на развитие в стране многообразия форм хозяйствования при главенстве экономики общественной собственности, развитие приморского пояса и специальных экономических зон в тесном взаимодействии с мировым хозяйством, развитие горизонтальных хозяйственных связей. На местах более определенно одобряется и курс на «совершенствование и развитие социалистического рынка», включая рынки средств производства, трудовых услуг, имущественных прав предприятий.[10]
Вместе с тем не все из арсенала реформ 1984—1988 гг. предполагалось использовать впредь. В решении 5-го пленума ЦК КПК 13-го созыва (ноябрь 1989 г.) особенно жесткой критике была подвергнута «двухколейная» система цен на средства производства. Ставилась задача в 1990—1991 гг. сократить номенклатуру продукции, подпадающей под действие «двухколейных» цен, и, начав с угля, постепенно превратить «двухколейные» цены в «одноколейные». Претензии к двухколейной системе цен были весьма многочисленными. Она обвинялась в нарушении принципа эквивалентного обмена, в утечке плановых ресурсов на рынок, негативном воздействии на материальное обеспечение ключевых государственных объектов строительства, внесении элементов хаоса в процесс обращения. Скорейшая ликвидация «двухколейной» системы цен объявлялась «всеобщим требованием». Основной предлагавшийся для этого путь состоял в повышении ряда плановых цен, особенно в отраслях с низкой рентабельностью (угледобыча, электроэнергия). Заметим, что одной из причин их низкой рентабельности как раз и была наивысшая доля сбыта продукции по твердым государственным ценам — 95,8% по электроэнергии и 94,4% по углю, тогда как в машиностроении эта доля составляла 40,4%, а в химической промышленности — 51,3%.
Среди новых направлений реформы в 1987 году фигурируют расширение рынка средств производства, проведение экспериментов потоваризации жилья (проект реформы на 1986 г.), реформа системы обращения стального проката и системы цен на него, формирование рынка стального проката (проект реформы на 1987 г.), укрепление макрорегулирующих функций Народного банка Китая, создание рынка краткосрочного кредита, совершенствование системы валютных отчислений и создание рынка валютного регулирования (1987), реформа системы инвестиций и системы внешней торговли, создание в экспериментальном порядке рынков ценных бумаг, трудовых услуг, недвижимости (1988 г.). В один из проектов реформы на 7-ю пятилетку впервые были включены конкретные ориентиры развития многоукладности. В 1990 г., т.е. в конце пятилетки, доля госсектора в стоимости промышленного производства должна была составить около 60%, доля коллективного сектора — 30%, а доля индивидуального сектора и других форм хозяйствования — не более 10%[11]
.
Форсированное проведение реформ в 1984—1987 гг. принесло двоякий результат. С одной стороны, был фактически найден небеспроблемный, не лишенный разного рода шероховатостей и коллизий, но вполне реальный путь перехода от старой хозяйственной системы к новой. «Двухколейность», зародившаяся как вынужденный ответ экономики на специфические проблемы, стала подлинной стратегией экономической трансформации. В середине 1980-х годов в Китае начала складываться своеобразная двухсекторная экономика нового типа: централизованно планируемый, снабжаемый и регулируемый блок «командных высот», охватывающий не столько те или иные отрасли, сколько ключевые предприятия, и неуклонно растущий блок «неключевых», обычных сфер и производств, лишенный преимуществ материального снабжения по твердым государственным ценам, но зато обладающий реальной самостоятельностью, действующий в среде жесткой конкуренции и рыночных цен, а потому, в конечном счете, и более жизнеспособный.
С другой стороны, стало очевидно обретение реформенным процессом все более недвусмысленной рыночной ориентации. Логическим итогом «двухколейности» должен был стать переход к единой рыночной колее. Ситуация полуплановости — полурыночности, порождавшая макроэкономическую нестабильность, массовую коррупцию и различные формы откровенного паразитирова-ния на «двухколейности» (например, продажа одного грузовика средней грузоподъемности по рыночной цене в 35 тыс. ю. вместо 20 тыс. по государственной цене давала одномоментный доход в 15 тыс. ю., что в середине 1980-х годов в 15 раз превышало среднюю заработную плату горожанина за год), не могла продолжаться бесконечно долго.
Китайское руководство сочло необходимым прояснить свое отношение к рыночной экономике. По словам Ли Пэна, доля рыночной экономики не может служить критерием прогресса или регресса реформ. Китай не может внедрить у себя полностью рыночную экономику, ибо это привело бы к хаосу в народном хозяйстве страны. В то же время, нельзя, как это делалось в прошлом, полностью перейти на плановую экономику. Китай должен идти по пути соединения плановой экономики с рыночным регулированием.
Казалось, страна обречена на длительный период господства возрождаемых во имя обеспечения макроэкономической стабилизации административных рычагов регулирования народного хозяйства и всемерного ограничения и сдерживания рыночных начал экономической жизни. Этого, однако, не случилось. Как заметил Б.Наутон, вместо того, чтобы явиться началом новой эры возрождения централизованного контроля, программа «39 пунктов» (Решение 5-го пленума ЦК КПК 13-го созыва) ретроспективно оказалась всего-навсего еще одним качанием маятника. Реальная ситуация в экономике (первое за 27 лет падение в 1989 г. физического объема розничной торговли на 7,6%, невозможность реализовать идею долгосрочных подрядных контрактов с госпредприятиями из-за резко ухудшившихся для них в связи с вялостью рыночного спроса макроэкономических условий хозяйствования) заставила отступить от сверхжесткой экономической политики уже вскоре после ее провозглашения. На практике экономические преобразования в 1990-1991 гг. отличались намного более высокой динамикой и большей широтой диапазона, чем следовало из официальных предписаний касательно реформы. В частности, особенно быстро пошло формирование рынка ценных бумаг на местах, как бы выпавшего из поля зрения центрального руководства.
Пришлось «отыграть назад» и некоторые из официально провозглашенных установок. В «Основных моментах реформы хозяйственной системы на 1991 г.» устранение «двухколейной» системы цен на средства производства в данный момент было признано невозможным. Более того, вновь был поставлен вопрос об углублении реформы цен, декларирована необходимость передачи права ценообразования предприятиям, снято большинство разного рода ограничений в сфере так называемых свободных цен, применявшихся в 1989—1990 гг., поставлена задача всемерного выявления роли рыночного регулирования. В целом же в период 1989-1991 гг. было проведено одно из наиболее масштабных за годы реформ «урегулирований» заниженных цен, охватившее транспортные тарифы, цены на стальной прокат, нефть и нефтепродукты, уголь, а также цены на зерно и масло нормированного снабжения, которые боялись трогать 25 лет. Так, с 1 мая 1991 г. цены на нормируемое зерно (рис, муку, кукурузу) были повышены на 67%, на 6 видов растительного масла — на 169%. Отпускная цена на нефть с 1 января 1991 г. была повышена на 34 ю. за 1 т, а с 10 марта — соответственно повышены розничные цены на нефтепродукты. Отпускная цена на чугун возросла с 484 до 610 ю. за 1 т, а на углеродистую конструкционную сталь — с 800 до 950 ю. Решительность китайского руководства объяснялась тем, что после июньских событий 1989 г. какие-либо протесты населения были исключены.
В проекте реформы на 1991 г. оживление рыночных веяний ощущалось и на других участках преобразований. Реформа механизма хозяйствования крупных и средних предприятий стала прямо увязываться с созданием благоприятной рыночной среды, с расширением права предприятий на самостоятельный сбыт продукции, особенно произведенной на мощностях, построенных за счет их собственных инвестиций. Поощрялся и «рациональный оборот» факторов производства. Вновь был поднят вопрос о налаживании рынка краткосрочного кредитования (рынка денег), практически полностью свернутого в 1989-1990 гг.
В 1991-1992 гг. поистине беспрецедентное внимание вновь уделяется крупным и средним государственным предприятиям, явно выпадавшим из общего оживления хозяйственной жизни. В сентябре 1991 г. Ли Пэн объявляет 12 направлений содействия улучшению внешних условий хозяйствования госпредприятий (включая сокращение директивного планирования, снижение процентной ставки по кредитам, снижение ставки подоходного налога) и 8 направлений совершенствования деятельности самих предприятий, призванных обеспечить их поворот к рынку и повышение конкурентоспособности (контрактная система найма, переход к подряду на прирост имущества и по системе «затраты-выпуск» и т.п.). А в 1992 г. принимается специальное «Положение о смене механизма хозяйствования промышленных предприятий общенародной собственности». Активизируется и работа по реформе системы социального обеспечения, призванная ослабить социальное бремя государственных предприятий. Эти два направления занимают центральное место в проекте реформы хозяйственной системы на 1992 г., где также ставится задача создания оптовых рынков пищевого масла и сахара, многозвенной системы резервных фондов зерна. Декларируется и переход к системе двойного бюджета (бездефицитный бюджет постоянных расходов и строительный бюджет).
Решающий перелом вносит знаменитая поездка Дэн Сяопина на юг страны в январе—феврале 1992 г., в ходе которой он однозначно высказался в пользу ускорения рыночных преобразований[12]
.
ПЕРСПЕКТИВЫ УГЛУБЛЕНИЯ РЕФОРМ. ПЕРЕХОД К РЕФОРМАМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
С середины 1992 г. рыночная ориентация реформы становится для Китая свершившимся фактом. Об этом свидетельствовали как появившиеся в центральной печати статьи с названиями типа «Социализм также должен осуществлять рыночную экономику», так и принятое в сентябре 1992 г. решение Госсовета КНР об активном использовании рыночного механизма в сельском хозяйстве. В том же направлении разворачивалась и вся экономика. К сентябрю 1992 г. количество цен на средства производства и транспортных тарифов, находящихся в ведении Государственного комитета по ценам и других центральных ведомств, сокращается до 89 по сравнению с 737 в 1991 г., при этом право установления цен по 571 виду продукции было передано предприятиям. В более чем 400 уездах с населением в 200 млн. человек к концу 1992 г. были отпущены цены на зерно.
Начиналось концептуальное осмысление понятия «социалистическая рыночная экономика» и требующихся для ее развития мер. Ученые-экономисты справедливо отмечали, что старт берется не с нуля, так как многие конкретные преобразования в Китае были по своей сути «рыночноориентированными». Вместе с тем констатировалось, что поворот от «механизма, органически сочетающего плановое хозяйство и рыночное регулирование», к созданию системы социалистической рыночной экономики требует известной корректировки цели реформ. В числе важнейших отличий «социалистической рыночной экономики со спецификой Китая» назывались ее базирование на общественной собственности и развитие в условиях социалистического общественного строя, позволяющее обеспечивать социальную справедливость.
Проект реформы хозяйственной системы на 1993 г. намечал развернутую программу преобразований рыночного типа — от широкой отработки экспериментов с акционированием и отпуска цен на стальной прокат до реформы налоговой и кредитно-денежной системы.
В отличие от урегулирования 1979-1982 гг. и отчасти урегулирования 1989-1991 гг. новое урегулирование, стартовавшее в июне 1993 г. и нацеленное на «мягкий» вывод экономики страны из возникшего в 1992 — первой половине 1993 г. «перегрева» (впоследствии экономическая политика 1994—1996 гг. получила определение «мягкой посадки»), не только не оказало негативного влияния на темпы экономической реформы, но, напротив, содействовало ускорению давно назревших преобразований, в том числе в банковской и налоговой сферах, валютном регулировании. В документе ЦК КПК от 24 июня 1993 г., получившем название «16 пунктов» по количеству предложенных мер, отмечалось, что «возникшие в экономике противоречия и проблемы коренятся в сохранении остатков прежней хозяйственной системы, в несформированности системы социалистической рыночной экономики». Соответственно, поиски необходимых для преодоления возникших трудностей путей ускорения смены старого хозяйственного механизма, совершенствования и укрепления макроэкономического контроля назывались в документе «мотором ускорения реформы, создания системы социалистической рыночной экономики».
Заслуживают перечисления и сами «16 пунктов», напоминающие классическую программу макроэкономической стабилизации. Это строгий контроль за денежной эмиссией; ограничение краткосрочного межбанковского кредитования; повышение процента по сберегательным вкладам; пресечение всех видов незаконной аккумуляции средств населения; строгое ограничение общих масштабов кредитования; введение системы ответственности банков за выплаты по сберегательным вкладам; соединение реформы инвестиционной системы с реформой банковской системы, скорейшее разделение функций коммерческих и политических банков; выполнение в установленные сроки работы по эмиссии государственных казначейских обязательств; совершенствование эмиссии акций и облигаций и их обращения на рынке; улучшение методов валютного контроля и стабилизация рыночного курса валюты; усиление управления рынком недвижимости; усиление работы по сбору налогов; сдерживание капитального строительства; сдерживание чрезмерного роста цен; сдерживание роста покупательной способности предприятий и организаций.
14 ноября 1993 г. на 3-м пленуме ЦК КПК 14-го созыва было принято Постановление о некоторых вопросах создания системы социалистической рыночной экономики. Оно стало программой рыночной трансформации народного хозяйства Китая в следующем десятилетии.
Как декларировало постановление, создание системы социалистической рыночной экономики означает выявление рынком базовой роли в алокации ресурсов под макроконтролем государства. Основной каркас системы социалистической рыночной экономики мыслился как органическое целое следующих взаимосвязанных и взаимоограничиваюших элементов:
· многоукладная экономика при главенстве экономики общественной собственности;
· система современных предприятий, адекватных требованиям
· рынка, отличающихся четким разграничением имущественных
· прав, административных и хозяйственных функций;
· единая общегосударственная открытая система рынка, обеспечивающая стыковку городского и сельского рынка, рынка внутреннего и мирового, содействующая оптимизации алокации ресурсов;
· система макроконтроля, опирающегося главным образом на косвенные рычаги, обеспечивающая здоровое функционирование экономики;
· система распределения доходов с распределением по труду в качестве основы, обеспечивающая как поощрение эффективных экономических действий, так и продвижение по пути всеобщей зажиточности;
· многоуровневая система социального обеспечения, отвечающая характерным особенностям Китая, способствующая росту экономики и общественной стабильности.
Отличие концепции социалистической рыночной экономики от концепции социалистического товарного хозяйства наглядно видно уже по одному только несовпадению позиций в документах 1993 и 1984 гг. В 1984 г. констатировалось, что при социализме товарные отношения не являются всеохватывающими: «...Рабочая сила не есть товар, товаром не являются также земля, рудники, банки, железные дороги и все другие государственные предприятия, а также природные ресурсы». В 1993 г. ставилась задача ускорить процесс «маркетизации» цен на факторы производства, сформировать рынок рабочей силы, всемерно развивать фондовый рынок, рынок недвижимости, технических достижений, информации, отладить рыночный механизм ценообразования на право землепользования.
Выдвижение конкретных задач реформы в Постановлении ЦК КПК 1993 г. в целом лежало в рамках общей логики трансформационного процесса и отличалось скорее четкостью, чем новизной. Многие из намеченных мероприятий не раз обсуждались ранее в научных кругах, частично отрабатывались в экспериментальном порядке (элементы реформы налоговой системы, например), что и позволило безотлагательно приступить к их практической реализации. С 1 января 1994 г. началась реформа налоговой (упорядочение видов налогов и ставок налогообложения, более четкое разделение налогов на центральные и местные) и банковской системы, реформа системы валютного регулирования. В 1995 г. были приняты законы о Народном банке Китая как о центральном банке страны, о коммерческих банках, залоге, векселях, новый закон КН Р о труде.
Одним из немногих, но чрезвычайно важных исключений явилось провозглашение нового подхода к реформе государственных предприятий. Преобразование государственных предприятий в разного рода компании — полностью основанное на государственном капитале, с контрольным паем государства, акционерные компании, компании с ограниченной ответственностью, более четкое определение прав и интересов инвесторов и обязательств предприятий перед ними, совершенствование статуса предприятий как юридических лиц, располагающих самостоятельными имущественными правами, что открывало бы путь к ответственности за результаты хозяйственной деятельности, научность «внутрифирменного» управления — таковы основные подходы к созданию системы современных предприятий в Китае, которое первоначально намечалось осуществить к 2000 г. Она стало пятой с начала реформ концепцией реформы госпредприятий (вслед за расширением хозяйственной самостоятельности в 1979 — 1980 гг., системой хозяйственной ответственности в 1981 — 1983 гг., заменой отчисления прибыли государству налогами в 1984 - 1986 гг., подрядом на перечисление прибыли государству с 1987 г.). Особое внимание было намечено уделить тысяче крупнейших предприятий, которые предполагалось за счет слияний и структурной реорганизации вывести в ряды предприятий международного класса.
В докладе о работе правительства на 3-й сессии ВСНП 8-го созыва 5 марта 1995 г. премьер Госсовета КНР Ли Пэн подчеркнул, что к 2000 г. система социалистической рыночной экономики в Китае может быть создана только в начальном виде, а обретение ею качества зрелости потребует еще 20-30 лет. В период между XV и XVI съездами правящей Компартии Китая, т.е. в 1997-2002 гг., в стране была проделана значительная практическая работа по переводу народного хозяйства на рыночные рельсы.
Удалось в целом выполнить трехлетнюю (1998-2000 гг.) программу финансового оздоровления примерно 6600 крупнейших государственных предприятий, повысив долю рентабельных работающих компаний до 70%. Одновременно возросло внимание к проблемам других низовых экономических агентов, что нашло отражение в принятии законов о стимулировании развития малых и средних предприятий и о системе подрядного землепользования в сельском хозяйстве.
В формировании рыночных институтов особое внимание уделялось развитию рынка ценных бумаг. В частности, в 2001 г. было принято решение об открытии рынка акций типа «В» для граждан КН Р, имеющих валютные счета, а в 2002 г. — об открытии рынка акций типа «А» (ранее предназначавшегося только для граждан КНР) и для «квалифицированных иностранных институциональных инвесторов». Значительное развитие получил также рынок недвижимости, особенно «товарного» жилья. Доминирование в экономике КНР в 1998—2003 гг. дефляционных тенденций потребовало проведения в стране принципиально иной макроэкономической политики, направленной на оживление потребительского и инвестиционного спроса, а с ним — и экономического роста в целом. В макроэкономическом инструментарии китайского руководства этого периода особое место занимали эмиссия спецоблигаций на инвестиционные цели и снижение до минимально приемлемого уровня процентной ставки по банковским депозитам. Первые шаги в акционировании китайских банков начали осуществляться с небольших коммерческих банков.
Новым самостоятельным направлением преобразований явилось активное реформирование социального обеспечения в стране. Создав так называемую систему «трех линий гарантий» - пособий рабочим, увольняемым с предприятий, выплат по безработице и на поддержание минимального уровня жизни в городах, Китай сумел без масштабных социальных потрясений провести крупное сокращение количества занятых в государственном (с 110,4 млн. в 1997 г. до 76,4 млн. человек в 2001 г.) и коллективном (с 28,8 млн. до 12,9 млн. человек) секторах экономики.
Важным внешним фактором ускорения рыночных преобразований, причем в соответствии с достаточно жестким временным расписанием, стали обязательства КНР перед Всемирной торговой организацией, куда она официально вступила 11 декабря 2001 г. В целом к концу 2003 г. обновленное китайское руководство пришло к заключению, что в первоначальном виде система социалистической рыночной экономики в стране уже создана. Программой дальнейшего углубления рыночных преобразований в КНР стало Постановление о некоторых вопросах совершенствования социалистической рыночной экономики, принятое 3-м пленумом ЦК КПК 16-го созыва (11-14 октября 2003 г.). Данный документ ориентирует страну на ускорение и радикализацию реформы отношений собственности, более полное выявление потенциала частного сектора и других негосударственных экономических укладов, более сбалансированное региональное развитие и ускорение рыночной трансформации деревни. Совершенствование рыночных институтов мыслится командой Ху Цзиньтао - Вэнь Цзябао как магистральный путь достижения целей модернизации Китая на среднесрочную перспективу и существенного укрепления его позиций в мировой экономике.
Идея рыночного социализма, вызывавшая когда-то оживленные дискуссии и казавшаяся крайней точкой реформаторского радикализма, сегодня имеет немного сторонников в мире и выглядит скорее анахронизмом, чем новацией. Однако тот факт, что распавшийся Советский Союз и страны Восточной Европы сходу «проскочили» рыночный социализм подобно тому, как поезд проскакивает малоприметную станцию, не является доказательством того, что эта станция, образно говоря, не может быть местом жительства для кого-то другого. Российский исследователь А.П.Бутенко квалифицирует рыночный социализм как исторический компромисс, специфическую разновидность смешанной рыночной экономики, возникающую «там и тогда, где и когда острота общественных противоречий уже исключает возможность сохранения или возрождения эксплуататорского общества, но невысокий уровень развития производительных сил еще не позволяет изжить рыночную экономику, вынуждает использовать рыночные механизмы и отношения для умножения производительных сил и подготовки предпосылок к созданию общества, не знающего эксплуатации и гнета». Позиция, согласно которой рыночный социализм есть промежуточная ступень на пути к социализму, в контексте происходящего в мире отнюдь не кажется бесспорной. Не исключено, что она может быть и промежуточной ступенью на пути к капиталистическому рынку. Но вот положение об историческом компромиссе как нельзя лучше применимо к Китаю, которому удалось как сохранить официальную приверженность социалистическому пути общественного развития, так и добиться достаточно последовательной и глубокой переналадки экономики на рыночные принципы хозяйствования.
Уже после принятия Постановления о совершенствовании системы социалистической рыночной экономики целый ряд его идей и ориентиров был конкретизирован в специальных документах. Здесь следует выделить Мнения Госкомимущества об унификации работы по реформе системы государственных предприятий (декабрь 2003 г.), Циркуляр Госсовета КНР о стимулировании реформы и развития фондового рынка (31 января 2004 г.) и, наконец. Мнения ЦК КПК и Госсовета о политике стимулирования роста доходов крестьян (8 февраля 2004 г.), которое обозначило реальный поворот руководства страны к решению проблем деревни. Реализация новых задач в сфере реформы потребует, судя по всему, минимум 10 лет напряженной работы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По итогам написания контрольной работы на тему «Реформы в КНР», мною были сделаны следующие выводы:
Итак, концепция экономических преобразований в КНР прошла путь от классической «рационализаторской» реформы наподобие той, попытки проведения которой предпринимались с середины 1960-х годов в Советском Союзе и ряде стран Восточной Европы, до ориентации на создание и совершенствование системы социалистической рыночной экономики.
Концепция экономической реформы в Китае далеко не всегда была подлинной «путеводной звездой» для самих экономических преобразований. Иногда теория ставила перед практикой нереалистические, по крайней мере, по срокам реализации, цели, иногда предлагала по сути дела тупиковые решения. В Китае любят подчеркивать сильное экспериментальное начало в реформенном процессе в стране, но нередко «переходить реку, нащупывая камни», приходилось именно потому, что «мост через реку реформ» или хотя бы опоры для него загодя построить не удавалось.
Однако вряд ли те или иные недочеты и просчеты концепции экономической реформы в Китае могут бросить тень на кропотливую фундаментальную работу экономистов — ученых и практиков, проделанную подчас в непростых политических условиях и в конечном счете оказавшуюся в намного большей степени востребованной обществом, чем аналогичные наработки в бывшем Советском Союзе. Разработка концепции экономической реформы явилась и продолжает оставаться важной составной частью общего процесса поиска путей социально-экономического развития Китая в XXI веке.
Что можно сказать о самих китайских реформах в целом? Коротко, это действительно кнут и пряник. Пряник – постоянное расширение прав в сфере ведения хозяйственной деятельности, приветствование привлечения новых технологий, а с другой стороны – неусыпный государственный контроль далеко не только в идеологической сфере. Редко где еще встретишь такое количество предпринимателей, торговцев, мелких и средних частных производителей, настолько спокойно мирящихся с государственной политикой весьма жесткого ограничения поляризации доходов, способной создать со временем могучий частно-монополистический сектор экономики и взорвать идеологический каркас существующей в КНР социально-экономической системы.
Несмотря на многие элементы рыночных отношений, китайская экономика не является рыночной и не может в обозримом будущем ею стать. Строительство социализма с китайской спецификой по мнению многих макроэкономистов, в том числе и китайских, зашло так далеко, что интегрироваться эта архисвоеобразная национальная экономика в мировое рыночное хозяйство в единочасье и с сохранением социалистической идеологоии почти наверняка неспособна. А вместе с тем эта идеология, несмотря на все более смелые переоценки марксистско-ленинских постулатов, является скелетом социально-экономической структуры КНР.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
ИСТОЧНИКИ:
1. Десять лет реформы хозяйственной системы в Китае. – Пекин,1988.
2. Сборник проектов реформы хозяйственной системы Китая. – М.,
ЛИТЕРАТУРА:
1. Деловой Китай: Экономика и связи с Россией в 2000-2005 гг. – М., 2005.
2. Китай: реформы в интересах народа: новейшая история реструктуризации гос. предприятий КНР. – Н.Новгород, 2004.
3. Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа / Пер. с кит. – М., 2001.
4. Некипелов А.Д. Очерки по экономике посткоммунизма. – М., 1996.
5. Портяков В. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. – М., 1998.
[1]
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа / Пер. с кит. – М., 2001. – С.67.
[2]
Некипелов А.Д. Очерки по экономике посткоммунизма. – М., 1996. – С.5.
[3]
Чжунго цзинцзи тичжи гайгэ ши нянь (Десять лет реформы хозяйственной системы в Китае). – Пекин,1988. – С.41.
[4]
Сборник проектов реформы хозяйственной системы Китая. – С.57, 61.
[5]
Там же. – С.113.
[6]
Китай: реформы в интересах народа: новейшая история реструктуризации гос. предприятий КНР. – Н.Новгород, 2004. – С.54.
[7]
Деловой Китай: Экономика и связи с Россией в 2000-2005 гг. – М., 2005. – С.48.
[8]
Китай: реформы в интересах народа: новейшая история реструктуризации гос. предприятий КНР. – Н.Новгород, 2004. – С.89-90.
[9]
Сборник проектов реформы хозяйственной системы Китая. – С.129.
[10]
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа / Пер. с кит. – М., 2001. – С.89.
[11]
Сборник проектов реформы хозяйственной системы Китая. – С.159.
[12]
Портяков В. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. – М.,1998. – С.73-74.