Реферат
на тему:
"Социалистическая индустриализация и коллективизация крестьянских хозяйств в 1930-е гг."
2009
Советская экономика в 1921-1928 гг. развивалась противоречиво, но основная задача нэпа была выполнена: промышленное и сельскохозяйственное производство было в основном восстановлено до уровня 1913 г.
Кризис хлебопоставок 1925/26 и 1927/28 хозяйственных лет показал партийно-советскому руководству, что крестьянин в стране — уже не тот, что в годы гражданской войны. Окрепла экономически зажиточно-кулацкая прослойка, усилились связи с рынком у середняков. Урожай по зерновым 1926 г. был неважным в ряде крупных районов, но отлично уродились технические культуры. Крестьяне, поверив в идеи рыночной экономики, решили с пользой для своих хозяйств продать (сдать) государству больше технических и овощных культур, меньше зерновых. Но государству нужен был хлеб для экспортных операций, чтобы закупать станки для индустриализации. Возникла кризисная ситуация.
К тому же интерес крестьян к широким поставкам зерна на рынок и продаже его в больших объемах государственным хлебозаготовителям стал резко падать именно в 1925—1927 гг. С конца 1925 г. партией во главе со Сталиным определился курс на индустриализацию. Были приняты масштабные планы развертывания индустрии. Хлебофуражный баланс на 1925/26 гг. соответствующими органами был рассчитан неверно. Зерна собрали меньше ожидаемого, и был сорван Госплан ввоза в страну оборудования и сырья для промышленности. Первый хлебозаготовительный кризис 1925/26 гг. объясняется также недостаточным поступлением в сельскую местность промышленных товаров и высокими ценами на них.
Любая индустриализация в мире — капиталистического или социалистического типа — подразумевает развитие тяжелой промышленности группы "А". Все материальные средства и ресурсы, в том числе вырученные от хлебно-экспортных операций, перекачивались в СССР на строительство (или подготовку к строительству) индустриальных гигантов. Крестьяне не могли за свои трудовые деньги купить в необходимых объемах товары народного потребления, т. е. произведенные на предприятиях легкой промышленности группы "Б".
Капитальные затраты на индустриализацию не погашались, как предполагалось, "самофинансированием" промышленности с помощью режима экономии, роста производительности труда и т. д. Для этого нужно было провести обновление основных фондов производства на старых предприятиях, построенных еще в XVIII в., и предприятиях, модернизированных или созданных в условиях промышленной революции в XIX в. На новых объектах, возводимых еще по плану ГОЭЛРО и в соответствии с новыми планами индустриализации, повышение производительности труда зависело во многом от высококвалифицированного труда работников. Но после продолжительной войны и разрухи в народном хозяйстве очень остро стоял вопрос о подготовке профессиональных кадров, их катастрофически не хватало.
За годы нэпа так и не была решена проблема с ценами, хроническим стало их расхождение на товары промышленности и сельского хозяйства.
В 1927/28 хозяйственных годах, когда уже было решено перейти к выполнению I пятилетнего плана развития народного хозяйства, вторично оказалось под угрозой срыва выполнение плана хлебозаготовок. Речь уже шла не только о невозможности широкой продажи хлеба за рубеж, но и о снабжении городского населения и армии.
После апрельского пленума ЦК партии 1928 г. государственная карательная машина обрушилась на всех держателей товарного хлеба, в том числе середняков. Страна вновь, как и в 1921 г., втягивалась в сильнейший социально-экономический кризис. "Сумерки" нэпа, проявившиеся в отказе от многих рыночных механизмов хозяйствования в 1926—1927 гг., переросли в забвение всех его принципов. Нэповская модель построения социализма на глазах у мирового сообщества перерастала в командно-административную. Через год окончательно сформировалась тоталитарная модель построения социализма, основанная на режиме личной власти одного человека.
Вновь, как и в период взимания продразверстки, на сельских дорогах появились с винтовками в руках отряды "хлебозаготовителей". Участились случаи расправы крестьян с партийно-советскими активистами. Еще больше обострилось положение в 1929 г., когда органами ОГПУ было зарегистрировано в деревне около 3 тысяч актов неповиновения и выступлений против "агентов власти". В ряде мест начались крестьянские бунты.
Трудности с хлебозаготовками в 1926—1928 гг. можно также объяснить падением курса червонца. В 1925 г. правительственные структуры расширили кредиты промышленным предприятиям с одновременным ростом денежной эмиссии. Золотой паритет червонца не мог больше поддерживаться на международных рынках. Летом 1926 г. были прекращены экспорт червонцев и заграничные с ним операции. Советская валюта перестала быть конвертируемой, превратившись лишь в средство внутреннего обмена, что отрицательно сказалось и на международном авторитете страны.
Накануне этих событий, еще в 1926—1928 гг., обострились дискуссии в стране по вопросу "Быть или не быть нэпу". Лидеры "правой" оппозиции во главе с членом Политбюро Н.И. Бухариным, председателем СНК (с 1924 по 1930 гг.) А.И. Рыковым и главой советских профсоюзов М.П. Томским по-прежнему выступали за отлаживание механизма рыночной "смычки" между городом и деревней. Речь шла о более высоких налогах на хозяйства зажиточных крестьян; осуществлении политики гибких цен, отвечающих хозяйственной конъюнктуре каждого отдельно взятого года; маневрировании госрезервами, для создания которых предполагалось использовать закупки зерна за рубежом; активном развитии легкой промышленности. Позже, после общего оздоровления экономики, они предполагали ускорить темпы индустриализации.
Противоположных взглядов придерживался Сталин и его окружение. Кризисную ситуацию в экономике они рассматривали через призму осуществления ускоренной индустриализации, открывавшей путь к развертыванию современного военно-промышленного комплекса и техническому перевооружению всего народного хозяйства. Если этой стратегической цели невозможно добиться на основе нэпа, то "тем хуже для него", считали они. Надо без колебаний демонтировать расшатанный механизм рыночной экономики и заменить его механизмом с иным, административно-распорядительным типом хозяйственных связей, отвечающим социалистическому идеалу. И начинать этот демонтаж надо с деревни, не дожидаясь того времени, когда она вся поднимется против коммунистов.
Сегодня очевидно — Сталин стремился решить, опираясь на силу государства, две взаимосвязанные задачи: политическую и социально-экономическую. Во-первых, раз и навсегда снять с повестки дня постоянно беспокоивший власть крестьянский вопрос, для чего провести "ликвидацию кулачества как класса" и в ходе ее изъять из деревни все способные к сопротивлению слои населения. Во-вторых, образовать на базе низкотоварных крестьянских дворов крупные социалистические коллективные хозяйства (колхозы). Имеющийся опыт их работы (в 1927 г. колхозы объединяли около 1% крестьян) показывал, что по товарности они несколько продуктивнее индивидуальных хозяйств, и под прямой административный контроль государства поставить их было намного проще, чем 25 млн. единоличных хозяйств страны. Тем самым колхозы превращались в надежный, не подверженный рыночной конъюнктуре канал перекачки ресурсов (в том числе рабочей силы, высвобождавшейся в результате предполагаемого укрепления коллективного производства и повышения его товарности) в промышленность.
Как известно, победила точка зрения Сталина, а поддержавшие его представители среднего и низшего руководящего звена плохо представляли себе катастрофические для судеб деревни и всей страны социальные издержки этого процесса. Инакомыслящие были осуждены.
Вопрос об отказе от нэпа приобретал все более политический характер — необходимо было укрепить основы государства диктатуры пролетариата и руководящей роли компартии.
В условиях кризиса 1927/28 гг. с крестьянами стали "разговаривать" на языке закона: при насильственном изъятии продовольствия привлекали к уголовной ответственности по статье 107 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривающей лишение свободы до 3-х лет с конфискацией имущества. С целью привлечения беднейших слоев населения на свою сторону и одновременно подготавливая социальную базу для раскулачивания, 25% конфискованного хлеба распределяли среди бедняков бесплатно или по низким государственным ценам.
Против перевода деревни на "рельсы" массовой коллективизации и превращения затем колхозов с их производственным потенциалом в основной источник накопления капитала для социалистической индустриализации активно выступали крупнейшие экономисты-аграрники с мировым именем во главе с Александром Васильевичем Чаяновым. Он и его сподвижники — Н.П. Макаров, А.Н. Челинцев, Огановский — предложили концепцию семейно-трудового крестьянского хозяйства. Не являясь натуральным, оно вписывалось в орбиту рыночного обмена. В своих работах и в практической деятельности экономисты-аграрники стремились помочь середнякам, преобладающей части крестьянских хозяйств, выбрать направления развития своих хозяйств в сочетании различных отраслей, распределить трудовые ресурсы семьи для рационального обеспечения основных работ. Крестьянину нужно было разъяснить, как умело распорядиться произведенной продукцией, чтобы суметь выделить часть ее для внутреннего потребления, а часть — для рыночной торговли. Главной целью трудового хозяйства экономисты считали не стремление к максимуму чистой прибыли, а к возрастанию общего валового дохода. Крестьянин должен был научиться учитывать в своей деятельности не только производственный, но и природный фактор. В идеале это вело к экологическому равновесию между человеком и природой.
Учитывая демографический фактор — половозрастной и численный состав семьи, А.В. Чаянов пришел к выводу, что динамика трудового потенциала крестьянской семьи носит волнообразный характер, с периодами подъема и спада, что тоже не учитывалось в экономической политике.
Не идеализируя экономические возможности мелкого и среднего крестьянского хозяйства, ученый искал пути роста товарности сельского хозяйства. Эффективность работы хозяйств аграрного сектора А.В. Чаянов увязывал с широким распространением сельскохозяйственной кооперации. При этом критически относился к планам развития производственной кооперации, т. е. коллективных хозяйств. В противовес официальной концепции горизонтальной кооперации, т. е. по территориям, А.В. Чаянов выступал с идеей вертикальной кооперации, т. е. объединения хозяйств внутри отдельных отраслей сельского хозяйства и создания "Зерносоюза", "Маслосоюза", объединения "Плодоовощ" и т. д.
Он изучал вопрос и о дифференциальных оптимумах размеров сельхозпредприятий, вопрос этот обсуждался и много позже его гибели.
Кооперативы, по замыслу А.В. Чаянова, должны были организовывать продвижение произведенной продукции "от поля к рынку" через этапы первичной обработки сырья, его реализации и т. д. Совхозы рассматривались экономистом как предприятия оптимальных размеров для зернового производства. С учетом психологии не только крестьянства, но и домашних животных, ученый считал, что животноводством крестьяне должны заниматься на своих подворьях. Неэффективность деятельности в 70—80-е гг. XX в. в СССР крупнейших мясомолочных животноводческих комплексов приводит к мысли, что в рассуждениях А.В. Чаянова заключались моменты истины.
Но в советском обществе оказались невостребованными теоретические рассуждения и практические предложения ученых-аграрников о путях развития сельского хозяйства и судьбах российского крестьянства. Победили идеологические установки партийно-советских органов относиться к сельскохозяйственной кооперации как к общественно-политическому движению, а к колхозам — как к ячейкам социализма-коммунизма в стране.
Партийно-правительственное руководство страны структурную перестройку в экономике планировало осуществить: 1) путем переориентации всех средств и резервов на проведение индустриализации; 2) проведением массовой коллективизации крестьянских хозяйств с целью использования потенциала деревни, сельского хозяйства для индустриализации: 3) изменением хозяйственного механизма, переходом от рыночных методов к административным. От многоукладной экономики предстояло ускоренно перейти к функционированию предприятий двух форм собственности: государственных и кооперативно-колхозных. Через несколько лет после проведения массовой насильственной коллективизации деревни наличие второго уклада, кооперативно-колхозного, стало во многом условным. Первые колхозы в 1920-е гг. действительно создавались на паях, но вскоре об этом "забыли", и на материальном положении колхозников это никак не отражалось.
Изменение хозяйственного механизма проявилось в отчетливой ориентации с 1927 г. на директивное планирование; расширение сферы централизованно-распределительных отношений в промышленности; принятие в 1928 г. чрезвычайных мер в области хлебозаготовок и т. д. Но и в самом конце 20-х гг. время от времени на разных уровнях обсуждалось использование элементов нэпа в хозяйственной жизни. К примеру, Н. Бухарин полемизировал с В. Куйбышевым о необходимости перехода от хозрасчета трестовского к хозрасчету на предприятиях. Как известно, в годы нэпа хозрасчет осуществлялся лишь на уровне трестов.
Неоднократно поднимался вопрос и о расширении роли рабочих в управлении предприятиями, но повсеместным правилом это не стало.
В 1928—1932 гг., т. е. в годы I пятилетки, был проведен ряд реформ, которые превратили предприятие, а не трест в основное производственное звено. Было изменено планирование хозяйственной деятельности предприятий, их финансирование, изменена система заработной платы. Этому содействовали постановления правительства: "О реорганизации управления промышленностью" от 5 декабря 1929 г., "О кредитной реформе" от 30 января 1930 г.; "О налоговой реформе" от 2 сентября 1930 г.
По кредитной реформе закреплялась тенденция слияния кредитно-финансовой системы страны и финансов отдельных отраслей народного хозяйства. Формально переводимые на хозрасчет предприятия не наделялись собственными оборотными средствами. Им открывался единый текущий счет в Госбанке, на него зачислялись средства от реализованной продукции и предоставляемые банком ссуды. Так происходило слияние собственных и заемных средств, что вело к обезличиванию собственных средств. Данная реформа все формы кредитования промышленности заменяла кредитованием "под план". В соответствии с утвержденными планами производства предприятиям представлялись денежные средства.
Кредитование "под план" было дополнено автоматизмом расчетов между предприятиями: п
Реализация кредитной реформы (как и многих других в последующие годы) имела часто обратный результат, ухудшилось экономическое положение предприятий. Она была объявлена "вредительской", в исправление сделанного предприятия наделили все же собственными оборотными средствами и т. п.
Были ликвидированы в начале 30-х гг. операции по залогу и учету векселей. Но, учтя необходимость восстановления взаимной задолженности предприятий, с 1935 г. ввели платежный кредит.
Итак, в итоге кредитной реформы 1930 г. и ее корректировок в 1931—1932 гг. был ликвидирован коммерческий кредит и заменен банковским; введена форма межхозяйственных безналичных расчетов через Госбанк, усилена его роль в народном хозяйстве; разделены оборотные средства предприятий на собственные и заемные; специальные банки реорганизованы в банки долгосрочных вложений.
Основные элементы нового хозяйственного механизма в промышленности наиболее отчетливо проявились в конце I — начале II пятилеток, т. е. в 1933 г. Это выразилось:
1) в возврате к главкизму, т. е., как и в период "военного коммунизма", отраслями промышленности руководили Народные комиссариаты (Наркоматы) и Главные комитеты (Главки);
2) в утверждении единоначалия на предприятиях или командного стиля в управлении;
3) в направлении на предприятия ежегодных народнохозяйственных планов по всем параметрам деятельности. План должен был выполняться любой ценой, в том числе за счет бесплатных субботников, воскресников, внеурочной работы;
4) декларировании формального хозрасчета на предприятиях, но с обязательным отчислением в госбюджет почти всей прибыли.
Все это свидетельствовало об усилении централизма и директивного планирования.
Структурные реформы 1928—1932 гг. свидетельствовали о значительном ограничении, свертывании в цивилизационном понимании товарно-денежных отношений в стране и замене их планово-распределительными. Приоритетное развитие тяжелой промышленности происходило за счет: а) накоплений в самой промышленности; б) усиленной перекачке ресурсов из сельского хозяйства; в) ограничения потребления трудящимися необходимых продуктов и товаров.
Обязательной централизации подлежали: бюджетное финансирование капитальных вложений, фондовые снабжения предприятий, распределение готовой продукции. Все более широкое развитие получали разнообразные административно-принудительные меры по руководству хозяйственной и общественной жизнью.
Ярким показателем внедрения административных методов в управление народным хозяйством и централизации экономики явились пятилетние планы. В особо сложных условиях проходило разработка I пятилетнего плана на 1928/29—1932/33 хозяйственные годы. Отправной проект, или "минимальный" план, был составлен в определенной степени еще в духе идей нэповского периода, с более реальным подходом к состоянию экономики и перспективам ее развития. Его поддерживали Н. Бухарин и А. Рыков. Сталин и его окружение настаивали на "оптимальном" варианте форсированной индустриализации. Он превосходил отправной вариант на 20%, т. е. за 5 лет предполагалось достичь результатов, запланированных по первоначальному плану к концу шестого года работы.
Максимальный ("оптимальный") план предусматривал за 5 лет увеличить выпуск промышленной продукции на 18%, а сельскохозяйственной — на 55%. Ожидался прирост национального дохода на 103%. Выплавка чугуна должна была составить 10 млн. т; добыча угля — 75 млн. т; выработки электроэнергии — 22 млрд. кВт.
Достижение гармоничного прогресса в обществе предусматривалось благодаря росту реальной заработной платы на 71%, доходов крестьян — на 67%, повышения производительности труда — на 110% и т. д. Была поставлена задача выполнить планы "во что бы то ни стало" (В. Куйбышев говорил об этом на XVI партконференции).
По-прежнему очень сложно обстояло дело с определением источников финансирования. Классическим был такой путь: от повышения товарности сельского хозяйства —" к развитию легкой промышленности —> становлению тяжелой промышленности. По такой схеме развивалась промышленная революция и вершина ее — индустриализация капиталистического типа в дореволюционной России.
Социалистическая индустриализация по сталинскому варианту осуществлялась без рыночных механизмов, с помощью аппарата принуждения и чрезвычайных мер, за счет выкачивания ресурсов из сельского хозяйства, колхозов и совхозов, так как внутрипромышленного накопления было весьма недостаточно. Сказалась нерентабельность хозяйствования многих крупных предприятий в госсекторе экономики в годы нэпа.
Важным источником накопления для индустриализации стали внутренние государственные займы среди всех слоев населения. Первый из них был проведен в 1926 г. по инициативе С.М. Кирова в Ленинграде.
К другим источникам накопления относились: налоговые поступления; искусственное сдерживание роста заработной платы рабочих и служащих; доходы в бюджет от продажи винно-водочных изделий; денежная эмиссия и т. д.
Сократились доходы от внешнеторговых операций с зерном, возможно, из-за разразившегося мирового экономического кризиса. Между тем в течение многих лет все увеличивался, кроме 1941—1945 гг., вывоз за границу таких сырьевых материалов, как нефтепродукты, пушнина, лесо-пиломатериалы.
Основными направлениями индустриализации были реконструкция старых заводов в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде, на юге страны и на Урале; строительство новых предприятий. Старые предприятия расширяли, переоснащали новым оборудованием, закупленным в большинстве за границей. Проекты на возведение новых заводов нередко выполнялись в Германии и США. Главное внимание уделялось машиностроительной отрасли, призванной переоснастить металлургическую, топливно-энергетическую, сельскохозяйственную отрасли, позже — предприятия легкой промышленности. Появился "завод заводов" Уралмаш в Свердловске, огромные тракторные заводы в Челябинске, Сталинграде и Харькове (ЧТЗ, СТЗ, ХТЗ). Известно, что эти гиганты были одновременно огромными танкодромами. Мировую известность приобрели автомобильные заводы в г. Горьком (Нижнем Новгороде) и Москве, а также шарикоподшипниковые предприятия (Москва), по производству калийных солей на Западном Урале и т. д.
Из металлургических гигантов наиболее выделялись Магнитогорский в Челябинской области и Кузнецкий в Западной Сибири. Тогда, в годы первой пятилетки, началось создание Урало-Кузбасса, нового угольно-металлургического центра. Объединение угля Кузбасса с металлургией Урала сыграло огромную роль в укреплении обороноспособности страны накануне и в годы Второй мировой войны.
Строительство часто велось без учета общепринятых в мире стандартов, без создания необходимой промышленной инфраструктуры, в том числе прокладки удобных подъездных путей. О возведении объектов социальной инфраструктуры вообще не было речи — люди жили в палатках, временных бараках, без всяких удобств. Все это вело к огромным потерям в рабочей силе, трудностям в использовании транспортных средств и т. д. Не хватало опытных рабочих, инженеров и техников, технических средств, несмотря на привлечение специалистов из-за границы. Особенно драматична история создания в тундре, за Полярным кругом, апатитовых рудников, а также прокладка железных дорог в знойных песках Средней Азии, в ряде северных районов.
Уже в ходе I пятилетки изменены были ее важнейшие плановые показатели — вместо 10 млн. т чугуна предполагалось выплавить 17 млн. т, а тракторов выпустить 170 тыс. вместо 55 тыс. и т. д. Поэтому еще более остро встала проблема накоплений. Сталин вынужден был признать, что многие новые колхозы нерентабельны. Логически можно предположить, что выкачанные ресурсы из деревни не покрывали расходов на индустриализацию.
Стала претворяться в жизнь идея — не менее одной трети накоплений в национальном доходе получить за счет изымания средств из фонда потребления и направления их для финансирования "великих строек социализма", а также для обеспечения затем деятельности новых производств. Поэтому неоценим вклад в индустриализацию всего населения страны.
Итак, средства на промышленное строительство в 1929—1932 гг. поступали: 1) из сельского хозяйства: а) путем экспроприации нескольких миллионов хозяйств "кулаков" в процессе массовой коллективизации; б) изымания большей части произведенной продукции из созданных колхозов и совхозов; в) бесплатной работы на лесозаготовках и стройках миллионов репрессированных крестьян, а также представителей других слоев населения; 2) из средств, поступивших в бюджет от деятельности промышленных предприятий. Кроме того, произошло увеличение с 1 января 1929 г. по 1 января 1933 г. в четыре раза денежной массы; значительно повысились с 1931 г. цены на все потребительские товары; взимались прямые и косвенные налоги, особенно "налог с оборота", который начислялся на продажную цену всех товаров в розничной торговле. Проводилось размещение обязательных займов среди населения; реализовывалось золото, полученное ГПУ с применением метода "непосредственного воздействия" от частных лиц. За границу продавалось зерно в среднем по 5 млн. т в 1930—1931 гг. вместо 99 тыс. т в 1928 г. Как известно, это привело к жестокому голоду в сельской местности, особенно в районах Украины, Поволжья, Северного Кавказа, Южного Урала, Казахстана. По разным оценкам, голодной смертью умерло от 3 до 10 млн. человек. Это была цена за массовую коллективизацию и "большевистскую" индустриализацию. Средства для индустриализации добывались с помощью реализации во внешней торговле леса, нефти, пушнины, а для оплаты заграничных счетов за импорт станков, инструментов, различного оборудования продавались художественные произведения, особенно из музеев Москвы и Ленинграда. Поступило несколько небольших займов из зарубежных стран.
В погоне за количественными результатами мало внимания обращалось на качественные, что стало правилом и в последующие годы. Из-за катастрофической нехватки квалифицированных рабочих и техников дорогостоящие машины и инструменты долгое время оставались в ящиках, постепенно приходя в негодность, или после их установки не достигалось предполагаемой производительности. Процент брака на отдельных предприятиях колебался от 25 до 65%. Не соблюдались элементарные правила техники безопасности и санитарии, очень плохо была налажена работа вспомогательных служб. Все это отрицательно сказывалось на рентабельности капиталовложений. "Узким местом" оставался транспорт, железные дороги не справлялись с перемещением огромных масс людей, вызванным коллективизацией и индустриализацией.
Одновременно громадные средства направлялись в оборонный сектор из-за обострения международной обстановки, в том числе на КВЖД.
Сталин в январе 1933 г. объявил, что I пятилетка выполнена в 4 года и 3 месяца. Никто в настоящее время не сомневается в неправильности этих оценок. Достаточно назвать при этом некоторые абсолютные данные о выполнении пятилетки по ряду отраслей промышленности. Чугуна было выплавлено не 17 и даже не 10 млн. т, а 6 млн. т Электроэнергии выработано 13,5, а не 22 млрд. кВт. Лучше обстояло дело с добычей нефти и угля.
Значительно превышены были плановые расходы. Капиталовложения в промышленность составили 23,3 млрд. руб. вместо 16,4 млрд. Легкая промышленность почти не развивалась, диспропорция эта сохранилась на многие годы. В 2,5 раза ниже плановых оказались темпы роста производительности труда. Выросли розничные цены в условиях товарного голода на потребительском рынке.
В важнейших сельскохозяйственных районах коллективизация в основном была завершена к 1933 г. Были перевыполнены все плановые наметки, в том числе в 4—5 раз по числу раскулаченных. Но снизились объемы производства сельхозпродукции, особенно животноводческой из-за массового забоя скота в 1928 г. В ряде крупных регионов страны численность продуктивного скота достигла уровня 1928 г. лишь в первой половине 1960-х гг. Отсюда — появление повсеместного дефицита на мясомолочные продукты в потребительской сфере.
За пятилетку зерна было собрано лишь 60% от плана, а поголовье скота сократилось вдвое.
Процент коллективизации в 1933 г. достиг 65,5, а к концу 1930-х гг. — 97%. Альтернативой коллективизации так и не стало добровольное кооперирование крестьянских хозяйств. Забыты были до конца 1980-х гг. формы рыночной организации труда в виде арендного подряда.
Всего к 1933 г. было построено 1500 промышленных предприятий, подобные темпы сохранились в период II пятилетки 1933—1937 гг. Основной ее экономической задачей было завершение социалистической реконструкции народного хозяйства. Были учтены ошибки, допущенные при составлении и уточнении показателей I пятилетки. Основное внимание было уделено развитию машиностроения и энергетики.
Широко использовались моральные стимулы в труде, особенно стахановское движение. Источником дешевой рабочей силы для новостроек во многом были жертвы политических репрессий, развернувшихся после убийства Кирова в декабре 1934 г.
К концу пятилеток возрос объем незавершенного строительства, упал уровень жизни трудящихся. Но в целом к началу Великой Отечественной войны был совершен за первые три пятилетки так называемый технический и "технологический прорыв" в экономике страны. Резко возросла топливно-энергетическая и металлургическая база. Были созданы новые отрасли: станкостроение, автомобиле- и тракторостроение, самолетостроение, находившиеся в зачаточном состоянии в предреволюционные годы. Развивалась широко угле- и нефтедобыча, электроэнергетика, химическая промышленность. Было освоено производство специальных сплавов, синтетического каучука, производство крупноформатных машин типы экскаваторов и т..
Накануне войны, за 3,5 года III пятилетки (1938-1941 гг.), главной задачей в работе было расширение промышленной базы на восток страны, в том числе создание в Башкирии "второго Баку". Особое внимание уделялось развитию оборонного комплекса. Но стали не хватало, как и электроэнергии. Не решилась эта проблема с возведением предприятий "Запорожсталь" и "Азовсталь", электростанций на Волге и в Сибири, а еще раньше на Днепре. По-прежнему не хватало квалифицированных кадров, медленно росла производительность труда.
Фактический прирост промышленности в предвоенные годы составил 3-4% в год. Показатели о развитии сельского хозяйства не соответствовали плановым. Низким оставался уровень жизни населения.
Наибольшие успехи были достигнуты в военном производстве, что помогло стране, ее народу победить в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.