Возникновение азиатского способа производства
Благодаря независимости наша страна достигла больших успехов в построении демократического правового государства с рыночной экономикой и развитой духовной жизнью. Эти достижения свидетельствуют о великом потенциале нашего народа, имеющего многовековой опыт общественного и государственного строительства. «Узбекская государственность своими корнями уходит вглубь веков и насчитывает более трех тысячелетий. Процветавшие на этой территории государства древнего Турана, Мовароуннахра, Туркестана оставили яркий след в развитии мировой культуры».
Создание тем или иным народом своего государства может служить критерием оценки его цивилизованного развития. О высокой степени развития древних государственных объединений, существовавших на земле Узбекистана, написано множество научных, публицистических и научно-популярных работ. Сегодня всем ясно, что Центральная Азия была одним из немногих центров человеческой цивилизации.
Прежде чем рассматривать вопрос об образовании первых государств, необходимо уточнить предпосылки их появления, определить условия, способствовавшие этому явлению древней истории. Сейчас нам известно, что в период неолита (новокаменный век) на территории Средней Азии стало развиваться земледелие. Данный факт существенно ускорил развитие производства и дал мощный стимул разделению труда в регионе. По мнению исследователей, земледелие на основе искусственного орошения получило свое развитие в эпоху бронзы (III–II тысячелетие до н. э.). Если первые земледельческие поселения с орошаемыми участками возникли только на юге современных Туркмении, Таджикистана и Узбекистана, то в период железа (VIII–IV вв.) они существовали уже и на севере Узбекистана.
Развитие производящих хозяйств и рост земледелия приводит к окончательному разделению труда, растущему имущественному расслоению общества, создает предпосылки для образования государственных формирований.
Экономические изменения в обществе и развивающееся наряду с земледелием ремесленное производство привели к тому, что уже в конце III – начале II тысячелетия до н. э. на территории Центральной Азии появляются структуры городского типа. Именно в этот период наблюдается концентрация населения в отдельных земледельческих районах, что способствовало окончательному отделению земледелия от скотоводства.
Существовали несколько причин возникновения первых городов в указанном регионе. Первая – это концентрация населения в плодородных районах, которые могли бы обеспечить его достаточным продовольствием. Данный фактор наиболее существен, так как известно, что количественный состав населения в таких земледельческих районах превышал население, занимающееся собирательством и охотой, более чем в 100 раз. К примеру, в IV–III тысячелетии до н. э. в Южной Туркмении существовали стоянки с населением в 1000–2000 человек.
Вторая причина – это отделение ремесла от земледелия. В результате этого в отдельных поселениях происходит рост населения, основным источником существования которого является ремесленничество. Справедливости ради здесь необходимо отметить, что в отличие от средневековой Европы или Руси, ремесленник в Средней Азии в обязательном порядке старался иметь еще и дополнительные источники доходов в виде небольшого земельного участка, сада или скота. Таким образом, процессы образования ремесленничества и городов – это взаимосвязанные друг с другом явления. Здесь же следует учесть и тот факт, что первые городские поселения были основаны все же земледельцами, а ремесленники стали появляться уже в процессе их последующего развития. В дальнейшем уже ремесленное производство, особенно кузнечное и гончарное дело, а также ткачество, сильно повлияло на рост и усиление влияния городов.
Третьей причиной, непосредственно связанной с ростом и развитием инфраструктуры городов, является социальное расслоение общества. С этим явлением можно связать развитие жилищного фонда, когда на окраинах строились примитивные, а ближе к центру – более крупные, приближенные к дворцовому типу строения. Здесь же необходимо сказать, что в наиболее крупных городах формировались управленческие структуры будущих государств.
Большая роль в росте городов принадлежала постоянно расширявшейся торговле, совершенствованию транспортных средств. К примеру, на юге Туркмении в IV-III тысячелетиях до н. э. уже было известно колесо, в III тысячелетии до н. э. применялась четырехколесная повозка. Развитие дорог и транспорта позволяло городам служить центром того или иного сельскохозяйственного района, а также исполнять роль потребителя продукции села.
Влияние городов возрастало и с развитием религиозных верований. Они превращались в центры концентрации жречества и культовых учреждений.
Неоценимой в тот период была роль городов и в плане военных действий. Практически любой город являлся укрепленным центром, где могли укрыться жители мелких близлежащих населенных пунктов.
Приведенные выше причины послужили тому, что именно города явились условием перехода от родоплеменного общества к государственности. Таким образом, развитие цивилизации и образование государственности неотделимы от появления городов.
До недавнего времени, говоря о развитии государственности в Центральной Азии, историки отмечали, что первыми государствами здесь были такие формирования, как «Большой Хорезм» и «Древний Хорезм», относящиеся к VI в. до н. э. Сейчас все чаще говорят о более древних формированиях, подобных античным греческим полисам. Речь идет о городах-государствах, возникших в начале II тысячелетия до н. э. К таким центрам древней государственности относятся городища Намозгох, Олтинтепа, Улугтепа, Жаркутан, Сополли, Дашли, Гонур. Как правило, вокруг этих городов образовывались несколько, порой до 10, кишлаков, подчиненных центру. Такое сообщество и представляло собой город-государство. То, что подобные или приближенные к ним структуры существовали, доказано археологическими изысканиями.
На развитие государственности в Центральной Азии существенное влияние оказывали сложная система общественных отношений между оседлыми и кочевыми народами, а также природная среда. Такое своеобразие в развитии региона обусловлено азиатским способом производства.
Чтобы правильно понять сущность этого способа производства необходимо рассмотреть весь комплекс особенностей, присущих Востоку со времени появления первых государств. Но поскольку это невозможно сделать полностью, мы остановимся на главных отличительных особенностях производственных отношений, присущих только Центральной Азии.
Само название «азиатский способ производства» впервые введено К. Марксом. Но он объяснял его исключительно с точки зрения классового подхода к общественным отношениям, поэтому в его трактовке «азиатского способа» мы не сможем обнаружить причин, способствующих самому появлению этого способа на Востоке.
Если принять во внимание формационно-классовый подход к истории в целом, то мы не обнаружим его классического наличия в центральноазиатской истории с момента возникновения первых государств вплоть до образования Туркестанского генерал-губернаторства, т. е. с VII–VI вв. до н. э. – до конца XIX в. н. э.
Попробуем разобраться в этом утверждении. Если взять как эталон рабовладельческого строя Древнюю Грецию, Древний Рим и Древний Египет, где рабовладельческие отношения господствовали повсеместно, то отсюда следует, что рабовладельческими государствами в классическом плане можно назвать те страны, где основной производительной силой были рабы и наличие частной собственности на землю.
Рассматривая наличие вышеназванных признаков р
Искусственное орошение применялось на всей территории современного Узбекистана, где существовало сельское хозяйство. Так, в горных районах применялось ручьевое орошение, при котором использовались горные речки, собиравшие воду тающих снегов. В пустынных районах и долинах было устроено кяризное орошение, т. е. отвод грунтовых вод при помощи водоотсосных галерей, прорывающихся под землей и имеющих смотровые колодцы на некотором расстоянии друг от друга. Сейчас трудно представить, что люди еще до нашей эры могли прокладывать под землей многокилометровые туннели, но некоторые кяризы уцелели до наших дней и являются свидетельством трудового подвига и гения нашего народа.
В материалах, собранных С.П. Толстовым, указывается на то, что ирригационные сооружения Хорезма были созданы еще до Ахеменидов (в VIII–VII вв. до н. э.) и что древняя оросительная сеть Хорезма по своим размерам превосходила средневековую ирригационную сеть. Так, длина древнего канала Чорменяб устанавливается в 200 км, а длина канала Гавхоре на правом берегу Амударьи равнялась 70 км.
Подобного рода грандиозные оросительные работы, естественно, не могли осуществляться силами рабов. Нельзя представить, что такое количество людей, необходимых для рытья, например, канала Бозсу, протяженностью более 120 км, могло быть рабами. Ни одно государство того времени не могло располагать сотнями тысяч невольников, а тем более прокормить их. Основной производительной силой на всем протяжении истории Средней Азии были свободные общинники. Только общины, направляемые центральной государственной властью, могли обеспечить страну необходимыми средствами существования. Ко всему сказанному необходимо добавить, что сама по себе низкая производительность труда рабов в условиях Центральной Азии была нерентабельной. Получение урожая в условиях засушливого лета на сравнительно небогатой органическими удобрениями земле требовало большого и кропотливого труда. Рабский труд в таких условиях был убыточен, не говоря уже о прибавочном продукте. В отличие от Рима, Греции, Египта, в которых преобладал мягкий климат, в Центральной Азии зимы были холодные, требовавшие строительства добротных домов и наличия хорошей одежды. Этот фактор также не способствовал развитию института рабства, так как невольников надо было обеспечить не только пищей, но и кровом и одеждой.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что общественный строй в Центральной Азии не являлся рабовладельческим и основывался на труде свободных людей.
Наличие свободных общинников и кидевров (арендаторов) может навести на мысль, что, возможно, социально-классовые и общественные отношения в Центральной Азии были близки к феодальным, но и эта точка зрения окажется ошибочной. Если взять в качестве примера развитие феодализма в Западной Европе, мы можем говорить, что основным элементом такого общества является наличие «феода», т. е. наследственный частной собственности на землю. Такая земля уже не могла быть отторгнута государством. Частная собственность считалась священной. Феодал имел собственную дружину и, если было необходимо, мог защищать свое владение силой оружия не только от захватчиков, но и от произвола государства.
Общественные отношения в Центральной Азии складывались по другому принципу. Земля изначально принадлежала государству, и никакой священной частной собственности на нее никогда не было. Даже феодальные отношения, которые стали развиваться здесь после VII в., то есть с приходом арабов, мы можем назвать условными. Земля могла быть подарена, продана, выделена в наследственное пользование (икта, суюргал), но она всегда могла быть возвращена по одному лишь велению правителя. Первоначальное развитие институтов администрации, политической власти и государственности в Средней Азии протекало в условиях, когда частной собственности еще не существовало. Политическая администрация, игравшая роль военно-демократического союза, постепенно, по мере укрупнения социального организма, превращалась в стабильную и прочную государственную власть, осуществлявшую эффективный централизованный контроль над обществом. Государство здесь не являлось надстройкой над базисом как в Европе, а существовало в виде элемента производственных отношений. Принципом таких производственных отношений была верховная власть – собственность правителя, частично делившегося ею со своими помощниками. Причастность к власти давала привилегии, в том числе на избыточный продукт, создаваемый обществом. Власть имущие в этой структуре фактически исполняли роль господствующего класса частных собственников в условиях, когда ни такого класса, ни вообще частной собственности еще не существовало.
Развитие товарно-денежных отношений способствовало разложению патриархально-клановых связей и разделению общества на богатых и бедных и даже зарождению класса собственников. Но этот класс так и не был допущен к управлению государством. Собственники, особенно торговцы, порой обладали сказочным богатством, но они предпочитали либо вкладывать его в землю, либо проживать. Слабость собственников заключалась в отсутствии каких бы то ни было санкционированных норм. Правда, в послеарабское время существовали законы шариата, но, будучи общими для всего мусульманского мира, они не учитывали региональные особенности и всегда трактовались в пользу властьимущих. Так почему же государству здесь была отдана такая власть? Потому что общество нуждалось в его арбитражной функции. В условиях, когда самой большой ценностью была вода, только государство могло обеспечить ее стабильное распределение и обеспечить развитие ирригационной сети. Только государство в виде собственника земли и воды гарантировало стабильность и возможность существования. Выступая в роли субъекта собственности и производственных отношений, именно государство в лице аппарата власти играло роль господствующего класса. Существование и даже преобладание такого государственного способа производства как раз и было первопричиной, той принципиально структурной разницей, которая реально существовала между Центральной Азией и западными странами и которая вызвала к жизни многие, отличные от европейских, институты и традиции.
Пытаясь подогнать развитие общественных отношений под классовые понятия, советские историки старались уложить историю Узбекистана на формационную шкалу. Но сейчас мы можем сказать, что в Центральной Азии никогда не было ни классического рабовладельческого, ни классического феодального строя. Этот период развития нашей Родины мы и называем «азиатским способом производства». Этот уклад жизни выработался на протяжении тысячелетий, сформировав великую культуру и дух нашего народа.
«Характеру наших людей свойственна основательность, вдумчивость при решении всех жизненных проблем – больших и малых. Это – опыт цивилизации оазисов и пустынь, азиатского способа производства, опыт философии ислама, опыт многонационального общества»