Д
оклад
на тему:
«Генри ФОРД»
Ученицы __ класса «_»
Средней школы №___
______________
СОДЕРЖАНИЕ:
Введение……………………………………………..1
О всеобщем счастье…………………………………1
Изобретатели велосипеда с мотором………………2
О пользе невежества………………………………...4
Без электричества и жить не стоит………………....6
Личное мнение….……………………………………8
Список использованной литературы.………………8
Введение
В 20-х годах по Америке колесило пятнадцать миллионов машин марки «Форд-Т» - это были дешёвые и практичные автомобили, способные преодолеть и ухабистые поселки, и грязь, и снег, и песок, и даже каменную лестницу. В народе автомобиль прозвали «жестяной машинкой». За год было продано около двух миллионов машин «Форд-Т», заработав при этом 60 миллионов долларов. Форд подсчитал, что прибыль с каждой машины – 30 долларов, и решил снизить цену на автомобиль как раз на эти 30 долларов. Он считал: «Тот кто слишком гонится за прибылью, никогда не гребёт деньги лопатой! Вот мне лично просто нравится выпускать автомобили, которые раскупаются как горячие пирожки!» И на этом тридцатидолларовом понижении цены на «жестяную машинку» удалось сделать такую громкую рекламу, что в следующем году каждой второй из покупаемых в Америке моделей стала именно эта, и в итоге Генри положил себе в карман восемьдесят миллионов вместо прежних шестидесяти… Сам Генри Форд тоже ездил на такой, считая, что садиться за руль конкурирующей марки ниже его достоинства. А захотев пересесть на лимузин, он просто купил разорившуюся фирму «Линкольн Мотор Кар Компани». Большой прибыли от предприятия не ожидалось: сколько бы ни стоили автомобили для миллионеров, самих-то миллионеров в стране не так уж много!
О всеобщем счастье:
Мечтой Генри было сделать так, чтобы его автомобили могли покупать даже его собственные рабочие. Это в его представлении приравнивалось к всеобщему равенству и мировой гармонии.
Он брал на работу всех: эмигрантов, женщин, бывших заключенных, слепых, безногих. «Труд – это источник счастья», - провозглашал Форд. В один прекрасный день он велел выкрасить все заводские стены в белый цвет и ежедневно их мыть: грязи и пыли нет места в храме труда! Платил Генри раз в пять больше, чем на других предприятиях. Мало того, щедро премировал людей за трезвость, целомудрие и отказ от курения. Для надзора над этими вещами он велел завести на каждого рабочего личное дело, где отмечалась любая мелочь. Благо те жили на виду, все вместе, в одинаковых коттеджах на четыре семьи с ванными комнатами, электричеством и радиоточками. Магазины и столовые в рабочих посёлках тоже принадлежали Форду – цены там были очень низки, но зато о каждой купленной бутылке пива становилось известно. Недаром Генри Форда – единственного из капиталистов – любили и уважали в Советском Союзе, а Сталин прямо называл его своим другом.
У его завода вечно толпились желающие получить работу и, бывало, штурмовали ворота. А получив, через два-три года только и думали, как бы скорее уйти: живому человеку трудно перенести столь неистовую заботу… К тому же сборочный конвейер – гордость и изобретение Форда (он, впрочем, подсмотрел идею движущейся ленты на мясокомбинате) – быстро подрывал здоровье. Стоять неподвижно по восемь часов в день без малейшего перерыва, повторяя до бесконечности ту или иную операцию, не всякому по силам! Во время работы запрещалось даже переговариваться: рабочих специально сортировали по национальностям, ставя индуса рядом с немцем, а китайца – с финном. Просто Генри представлял себе жизнь как машину, которую нужно хорошенько отладить, чтобы все стали счастливы…
Изобретатели велосипеда с мотором.
Однажды посетившие Детройт и встретившиеся с Генри Фордом русские писатели Ильф и Петров описывали его так: «У него близко поставленные колючие мужицкие глаза. И вообще он похож на востроносого русского крестьянина, самородка-изобретателя, который внезапно сбрил наголо бороду и оделся в английский костюм». Так оно в сущности и было – конечно, с поправкой на национальность.
Генри был сыном фермера и, может, сам стал бы фермером, если бы в возрасте 13 лет ему по пути в Детройт (они с отцом тряслись в бричке по просёлочной дороге) не явилось чудо: чугунный монстр, отдалённо напоминающий паровоз (четыре тяжёлых колеса, с одного бока ящик с углём, с другого – пышущий жаром котёл, в топке жарко полыхает огонь), шёл сам собой, безо всяких рельс, в клубах дыма и пара, издавая чудовищный грохот и лязг. Расспросив машиниста, Генри узнал, что называется это чудо локомобиль и что оно способен развивать скорость до 10 километров в час, хотя создан и не для езды, а чтобы приводить в движение молотилки да веялки. Генри смотрел на локомобиль широко распахнутыми глазами и думал: ничего прекрасней, чем самодвижущаяся машина, на свете нет и быть не может!
Он был с младенчества влюблён в технику, пропадал у паровой лесопилки, на кузнице или на мельнице и непременно докапывался до устройства любого механизма. «Только не давайте Генри, он разберёт!» - кричали братья и сёстры, когда в доме появлялась новая игрушка. Карманные часы, подаренные отцом на десятилетие, Генри тоже разобрал, осмыслил принцип действия и стал лучшим в округе часовщиком, зарабатывая на этом не малые карманные деньги.
Ему было 16 лет, когда, проснувшись ни свет ни заря, Генри вдруг понял, что пора перебраться в город и найти там работу механика. Покидал в саквояж пару рубашек и был таков – напрасно домашние ждали его к завтраку!
… Это было за семь лет до того, как немец Карл Бенц создал первый в мире автомобиль. Впрочем, идея соединить двигатель внутреннего сгорания с колёсами и получить таким образом «самоходный экипаж» носилась в воздухе – в Америке ещё до Бенца некто Джордж Селден подал в патентное бюро заявку с чертежом и описанием «самодвижущейся дорожной машины» (правда, попытка построить действующую машину Селдену не удалась). А с каждым годом механиков-энтуазистов автомобильного дела становилось всё больше – одним из них стал молодой Форд.
Он служил механиком на электростанции у Эдисона, а по выходным возился с бензиновым двигателем в собственном сарае. Когда пришла пора выводить машину на улицу, оказалось, что она не проходит в дверь – пришлось разбирать стену. Зато игра стоила свеч! Мотор в 80 лошадиных сил ревел и вибрировал, сотрясая стальную раму. К ней крепились высокие колёса со спицами и сиденье водителя. Вместо руля – двойная рукоять на вертикальном штыре, как на велосипеде. Ни капота, ни ветрового стекла – одна голая конструкция. Зато скорость достигалась головокружительная – до 32 километров в час! «В 1896 году мой экипаж был первым и долгое время единственным автомобилем в Детройте, - вспоминал Форд. – К нему относились, как к стихийному бедствию, так как он производил много шума и пугал лошадей. Я стеснял уличное движение, и из-за этого у меня вечно были неприятности с полицией».
А уже в 1903 году по улицам Детройта колесило 800 авто. С собственной фирмой Форд чуть было не опоздал. Просто всё никак не мог собрать средства. Даром «Форд Мотор Компани» получила его имя: из двенадцати акционеров сам Генри был единственным, кто не внёс ни копейки – зато предоставил идеи, чертежи, эскизы и изобретательные патенты. Другие компаньоны, от школьной учительницы до преуспевающего банкира (всех их Генри заразил идеей массового производства автомобилей, с ветерком катая по Детройту), сообща раскошелились на 28 тыс. долларов, и дело пошло!
Впрочем, на первых порах Генри чуть было сам всё не загубил, отказавшись играть по общим правилам. Просто тот самый Селден, что первым догадался запатентовать сочетание двигателя внутреннего сгорания и четырёх колёс, потребовал у автомобильных Компаний «дани». Задира Форд платить отказался. «Это роковая ошибка, Генри, она погубит всех нас,» - схватились за головы компаньоны. Он же только презрительно фыркал…
Тяжба тянулась восемь лет. Конкуренты, выступавшие заодно с Сельденом, запугивали покупателей: мол, приобретая автомобиль у Форда, вы приобретаете повестку в суд. Генри в ответ стал прилагать к каждому проданному автомобилю страховку на случай судебных издержек, якобы гарантированную особым фондом в 12 миллионов долларов. На самом деле никаких 12 миллионов у него и в помине не было, и риск выходил огромный! Компаньоны Форда, испугавшись, бросились продавать свои доли в предприятии – их с готовностью покупал сам Генри, став со временем единовластным хозяином завода. К слову, никто из покупателей так и не обратился за компенсацией, потому что в суд на них никто не подавал.
В конце концов для решения затянувшегося спора был устроен «следственный эксперимент». По чертежам, приложенным к патенту Селдена, а также по юношеским чертежам Форда сделали по допотопному монстру. Колымага Селдена проползла с бесконечными остановками метров десять и навсегда заглохла. Фордовское же чудище наматывало круг за кругом, жизнерадостно грохоча мотором.
Когда суд присудил Форду победу, ликовала вся Америка! Генри величали борцом за священный для любого американца принцип свободной конкуренции! Национальной гордостью! Крутым парнем! Он сам и его автомобили прочно вошли в моду. Так ошибка в первый раз обернулась для него грандиозной победой. В первый раз, но не в последний…
О пользе невежества.
Когда Европу охватила Первая Мировая Война, Генри, как и большинство американцев, преисполнился негодованием: там, за океаном, люди тысячами гибнут только потому, что это выгодно горстке беспринципных военных промышленников! Но только у Форда пустыми сетованиями дело не ограничилось… «Что такое мировая политика, как не механизм? – рассуждал он. – А значит, при поломке её можно взять и подрегулировать». Тот факт, сам он не разбирается ни в политике, ни в дипломатии, ни в истории, ничуть не смущал самонадеянного механика-самоучку, в считанные годы превратившегося в мультимиллионера.
Добившись приёма в Белом доме, Генри обрушил на президента Вильсона безумный план: посадить наиболее уважаемых людей Америки во главе с самим Вильсоном на корабль, взять с собой новинку фордовского производства – трактор и плыть в Европу, чтобы убедить промышленников: трактора принесут не меньше прибыли, чем оружие. Вильсон, впрочем, наотрез отказался участвовать во всем этом. «Наш президент – мелкая душонка, - проворчал Форд. – Что ж! Корабль всё равно поплывёт в Европу – с ним или без него!»
В доме Форда теперь постоянно толклись какие-то экзальтированные дамы, именующие себя пацифистками, - оплата их счетов за телеграммы, переездов с места на место и приемов обходилась не дешево, но Генри верил, что все это служит пользе человечества.
Накануне отплытия трансатлантического лайнера «Оскар II», фрахтовка которого обошлась в целое состояние, Форд созвал пресс-конференцию. Диалог проходил примерно так:
- В какую страну вы направитесь в первую очередь?
- Я не знаю. Решим по дороге.
- Кто поплывёт с вами, мистер Форд?
- Самые уважаемые люди Америки.
- Но кто именн
- Точно не помню, справьтесь лучше у дам из комитете пацифистской партии.
- Почему вы думаете, что вам удастся таким образом остановить войну?
- О. вы увидите, нам это действительно удастся!
И вот в назначенный день оркестр на пристани грянул «Вперед, солдаты Во Христе!». Одновременно с ним другой оркестр, на палубе, заиграл «Не в солдаты я готовил сынка». Самых уважаемых людей Америки среди поднявшихся на борт «Оскара II» что-то не наблюдалось. По трапу ,миную контроль, вбежала романтическая парочка: отыскав среди пассажиров священника, они упросили совершить его таинство венчания. Рядом завязалась драка: какие-то немцы-эмигранты накинулись на эмигранта-француза с криками: «Ты ответишь нам за свою Антанту!» Вспышки магния слепили глаза – фотографов на борту оказалось не меньше сотни. Им с удовольствием позировали дамы из комитета пацифистской партии, сверкая мехами и бриллиантами – не иначе как оплаченными деньгами доверчивого Генри Форда…
Сам Генри, едва «корабль мира» отплыл из порта, заперся от стыда в своей каюте и не выходил оттуда две недели. Из-за этого в газете муссировались дикие слухи: мол мистер Форд захвачен в плен немецкими шпионками, которые прикидывались пацифистками, и привязан к койке.
Известие о том, что президент Вильсон разорвал дипломатические отношения с Германией и выдвинул ультиматум, застало их у берегов Европы. Продемонстрировав свой трактор в тихой и мирной Норвегии, Форд распорядился плыть домой. Единственным утешением было несколько контрактов, которые удалось заключить.
Дома, в Детройте, Генри даже не освистали. Более того, продажи тракторов резко возросли – «корабль мира» оказался не такой уж плохой рекламой. Журналисты писали, что Форд действительно великий человек, раз позволяет себе совершать такие запредельные глупости. Впрочем, когда в одной газете он был назван «невежественным идеалистом», Генри немедленно подал в суд…
Этот иск стал очередной гениальной ошибкой Форда. Журналисты изощрялись в остроумии, помещая судебные отчеты. Генри признался, что, самостоятельно обучившись механике, так и не освоил чертежи и держит специального помощника, который делает для него деревянные модели. Когда его попросили вслух прочесть текст из десяти длинных предложений, сослался на отсутствие очков. Затруднялся ответить, когда и как США обрели независимость от Британии. Казалось, впервые услышал о войне между Севером и Югом. Не припомнил ни одного писателя. «Зачем мне всё это знать ваша честь? – искренне изумлялся Генри. – Я всегда найду человека, который в пять минут расскажет всё, что будет нужно». Казалось, невежество доказано, а уж о том, что Генри идеалист и спорить было нечего.
Однако присяжные – главным образом из местных фермеров – не спешили разделить веселье образованной публики. Разве может закоренелый идеалист достичь в жизни такого успеха? Разве может невежественный человек иметь столько изобретательских патентов, сколько есть у мистера Форда? В конце концов, автомобилем человечество обязано не в последнюю очередь именно ему! Вердикт был вынесен в пользу истца. Простые американцы возликовали: Генри Форд показал всем этим высоколобым, что в жизни главное!
Он стал так популярен, что надумал даже баллотироваться в президенты. Впрочем, не зная точно, от какой партии: и республиканцы, и демократы были не прочь заполучить в свои ряды такую яркую личность. Но тут уж воспротивилась жена Генри. Она слишком хорошо знала своего мужа и могла вообразить, какими чудовищными авантюрами обернулось бы для страны его прямое участие в политике. Словом, жена пригрозила, что уедет навсегда в Европу с первым же пароходом, стоит Генри только заикнуться о президентстве. Это подействовало, и Америка была спасена…
Без электричества и жить не стоит!
Форд женился в двадцать пять лет на девушке из такой же фермерской семьи, как и он сам. И Клара стала ему верной подругой во всех делах и начинаниях. Достаточно сказать, что первый мотор супруги испытывали вместе: просто Генри притащил его на кухню, где жена готовила праздничный обед, и предложил Кларе одной рукой наливать бензин из бутыли, а другой покручивать винт. Сам Генри раскрутил маховое колесо, дал искру, и мотор взревел, обдав помещение вонючим дымом.
Оказавшись вместе с мужем на головокружительной вершине успеха, Клара долго не могла отучиться штопать Генри носки и нижнее бельё. Ей даже в голову не приходило пойти в ювелирный магазин и купить там все, что душа пожелает. Она вообще не носила других украшений, кроме нити жемчуга, подаренной ей на свадьбу.
Жили форды в скромном загородном доме. Там была единственная богато отделанная мраморная комната: в ней помещалась сконструированная Генри домашняя электростанция. Заглядывать туда лишний раз Клара опасалась.
С любовницей – Евангелиной Котэ, лет на тридцать моложе его самого, Генри был куда щедрее. Евангелина слыла экстравагантной особой: ездила верхом, позировала художникам, снималась в рекламе, управляла моторной лодкой, любила спортивные зрелища. Генри сделал её важным лицом в «Форд Мотор Компани» и выдал замуж за одного из своих заместителей, подарив на свадьбу роскошную усадьбу и 300 акров с бассейном и площадкой для личного самолёта. Из конторы Форда в эту усадьбу, прямо в спальню к Евангелине, вел подземный ход. Сын Евангелины – Джон Далинджер – поражал сходством с Генри.
Что же касается законного сына, Эдсела, тот тоже был похож на Генри, но лишь внешне. Уступчивым характером он скорее напоминал Клару. Отец, не имевший высшего образования, высказался против поступления сына в университет, и Эдсел – отличник и умница – не решился настаивать. Генри не одобрял Первую мировую войну, и сын отказался идти на фронт вместе со своими ровесниками. Эдсел подчинялся отцу во всём, надеясь со временем унаследовать компанию. А Генри, хоть формально и сделал Эдсела президентом «Форд Мотор», всё больше и больше убеждался, что дело жизни нельзя оставлять такому тюфяку, как его сын.
Форд-младший нервничал и временами впадал в уныние – дело кончилось язвой желудка. Врачи говорили, что ему нужен полный душевный и телесный покой. Генри, всегда знавший всё лучше всех, врачам не верил. Дескать, Эдсел слишком много расхаживает по банкетам и вечеринкам, а нужно просто пить побольше молока, поменьше якшаться со всякими слюнтяями и отвлекаться от работы. Форд составил целый меморандум для сына, как следует лечиться. Он заканчивался словами: «Восстанови здоровье, сотрудничая с Генри Фордом!»
Через год 49-летний Эдсел умер. На похоронах у Генри было удивлённое лицо, он шёл за гробом и всё бормотал: «Ничего не поделаешь, надо было больше работать…»
Разум Генри после смерти сына заметно пошатнулся. А тут еще история с профсоюзами… «Дело хозяина предприятия – заботиться о том, чтобы рабочему было выгодно хорошо трудиться. Но если рабочие сами станут диктовать, как и сколько им следует работать и получать, - это до добра не доведёт!» - твердил он. Может, оно и так, но что толку спорить, когда в конгрессе уже принят закон, обязывающий промышленников считаться с профсоюзами! На Генри снова подали в суд. К тому же на его заводах вспыхнула забастовка. Форд, никогда не боявшийся лезть в драку, на этот раз стушевался и отдал управление делами в руки одного своего помощника – Гарри Беннетта.
Это бывший боксё с бычьим затылком и сломанным носом, всегда имевший при себе кольт и парочку охранников с уголовным прошлым, обещал разобраться с профсоюзами с помощью кастетов и обломков труб. Обещание Беннет не выполнил – за стол переговоров всё же пришлось сесть, - но за время борьбы успел оттеснить всех прежних толковых и верных советников Форда. Для этого достаточно было убедить старика, что те вступили в сговор с его внуками и хотят отнять у него компанию.
Целыми днями 83—летний Генри сидел взаперти кабинета, перебирая счета двадцатилетней давности, мастерил что-то безумное из случайных деталей и просто дремал. Делами завода он больше не интересовался. Тем временем Беннет так рьяно повёл дело, что в считанные годы довел процветающее предприятие до угрозы банкротства. Упадок и бесконтрольность царили такие, что издержки определялись по весу пачек накладных! Знающие люди говорили: проживи Генри Форд ещё два года, и компанию будет уже не спасти. К счастью для «Форд Мотор», Генри скоро не стало…
В тот вечер 1947 года дом Фордов остался без электричества: сгорела гордость Генри – электростанция, исправно работавшая десятки лет. Генри, не выносивший технических сбоев, пришёл в страшное раздражение. «Не могу же я жить при свечах, как мой отец на ферме. Без электричества и жить не стоит!» - ворчал он. Потом заснул и не проснулся…
В день похорон все заводы Америки сделали минутную остановку, а в Детройте приспустили государственные флаги. Форда провожали не хуже, чем президента страны!
P.S. Компания досталась старшему внуку Форда, тоже Генри. Казалось, он меньше всех подходил для этого – в Йельском университете Генри младшего звали Свиным Салом, он был толст, рассеян и, казалось, туповат, любил роскошь, нетребовательных женщин и сладкое. И всё же «Форд Мотор» спас именно он: у Генри Форда II оказалось прекрасное чутьё на людей, и менеджеры, которых он нанял, уже к середине 50-х вернули компании былую мощь.
Личное мнение:
О Генри Форде у меня сложилось противоречивое мнение. Да, с одной стороны, это великий человек. Многими его поступками я восхищаюсь. Он смог из обычного мальчишки, сына фермера, стать не просто мультимиллионером, но и уважаемым человеком. Причём всего этого он добился без высшего образования, лишь с помощью своей целеустремленности. Пусть его способ организации работы на заводе был назойливым и быстро надоедал. Но стоит посмотреть на результат всего этого, и становится понятно, что его труды не прошли даром. Он мог отстоять свою точку зрения, свою честь даже в, казалось бы, безнадёжных случаях. Он превращал свои большие ошибки в грандиозные победы. Но с другой стороны… Я не понимаю его излишней самоуверенности, ведь он считал, что знает всё лучше всех и мало кому верил. А ведь иногда стоит прислушаться к мнению окружающих… Он совершенно по-разному относился к жене и любовнице. Почему женщина, которая была рядом с ним в трудные минуты жизни, во многом помогала ему, лишь штопала носки? А ту, другую, которая моложе него на 30 лет, он превозносил, дарил дорогие подарки, обеспечивал жизнь не просто без нужды, а по-настоящему роскошную жизнь. Хотя это, конечно, его личное дело, к тому же многое, наверно, нам неизвестно. Но одно то, что до сих пор на дорогах разных стран можно увидеть автомобили фирмы «Форд», по моему мнению, достойно уважения!
Список использованной литературы:
1.
Журнал «7 Дней» (28 ноября – 4 декабря; №48) – статья Ирины Лыковой, Рубрика «Кумиры
XX
века»
2.
Энциклопедий для детей Аванта+ «Техника» (статья «Кто изобрёл конвейер» Бориса Козлова)
«Издательский центр «Аванта+»» - 1999 год
3.
Энциклопедий для детей Аванта+ «Страны. Народы. Цивилизации.» (статья «Соединённые Штаты Америки» Наталии Посвянской)
«Издательский центр «Аванта+»» - 1999 год