Дипломатия Московского царства 13-17 вв.

§2. Междукняжеская дипломатия на Руси ХII-ХIII вв.

При политической раздробленности Русской земли дипломатические сношения не могли ограничиться только теми или иными отношениями с соседними государствами. Особое значение приобретали дипломатические отношения между отдельными княжествами, на которые распалось Киевское государство. Урегулирование мелочных споров и взаимных претензий между мелкими государями-вотчинниками составляет главное содержание этой дипломатии. Лишь временами князья объединяются перед лицом общей опасности. Уже вскоре после смерти Ярослава установилась практика разрешения междукняжеских споров на таких же снемах[15]
(съездах), на каких разрешались международные конфликты. На снемы съезжались заинтересованные князья и в общем шатре, «сидя с братьями своими на одном ковре», совместно с наиболее доверенными дружинниками, обсуждали все очередные вопросы.

Этим путем разрешались поземельные споры. Так, на съезде в Любече в 1097 г. внуки Ярослава постановили как правило распределять княжества по признаку наследственного владения. На съездах решались общие военные предприятия. В 1103 г. на Долобском съезде[16]
Владимир Мономах и его двоюродный брат Святополк Изяславич после длительных споров, в которых принимали активное участие их дружинники, сговорились об общем походе на Половецкую землю. На съездах же принимались и общеобязательные для всех союзников правовые нормы: так, на общем съезде сыновья Ярослава утвердили дополнения к «Правде» их отца.

Таким образом, на съездах устанавливались принципы общей политики, обязательной для всех князей. На Любечском съезде, который попытался разрешить споры из-за волостей, было провозглашено прекращение феодальных усобиц. Тогда же, по-видимому, было принято решение, что князь, нарушивший это постановление, лишается волости (княженья), а боярин — головы.

Решения съездов, подобно международным постановлениям, скреплялись крестным целованием. Участники соглашения брали на себя обязанность силой проводить его в жизнь. Действительно, когда после Любечского съезда один из его участников, князь волынский Давид Игоревич, вероломно захватил и ослепил галицкого князя Василька, то прочие князья, участвовавшие на съезде во главе с Владимиром Мономахом, выступили против него и его соумышленника князя киевского Святополка Изяславича. Со Святополком они вскоре помирились, потребовав, чтобы он принял участие в карательной экспедиции против Давида, а самого Давида заставили явиться на новый снем. Здесь было решено отнять у него Владимир-Волынский.

Наряду со снемами в силе были и соглашения между отдельными князьями. Характерно, что и в таких случаях к дипломатическим переговорам привлекались третьи лица — союзные князья и их дружинники. Иногда посредниками выступали женщины из княжеской семьи. Так, в 1097 г. мачеха Владимира Мономаха, вдова его отца Всеволода, по просьбе киевлян, примирила своего пасынка с киевским князем Святополком. Владимир «преклонился на мольбу княгини, потому что чтил ее, как мать, отца ради своего».

Очень крупную роль играли при переговорах церковные феодалы — епископы и настоятели монастырей. Епископы постоянно выступали в качестве послов. Среди них были выдающиеся дипломаты. Такие черты наблюдаются, например, у черниговского епископа Порфирия, который в 1187 г. был посредником между рязанскими князьями и владимирским великим князем Всеволодом Большое Гнездо, «милость прося у него, дабы умирить его с рязанцами». При содействии обманутого им владимирского епископа Луки это ему удалось, и он сам, по просьбе Всеволода, поехал с его дружинниками в Рязань «с миром». Но в Рязани он повел свою линию, «утаився от Всеволодовых дружинников», так как его симпатии лежали всецело на стороне Рязани, которая входила в состав его епархии. Он действовал, по словам владимиро-суздальского летописца, «не по-святительски, но как переветник и лжец» и «инако изворотил речь», т. е. проявил те свойства, которые в последующие века долгое время считались основными качествами настоящего дипломата. Договоры между князьями нередко заключались непосредственно в присутствии епископов или в стенах почитаемых монастырей. Все это открывало широкую возможность духовенству вмешиваться в международную политику. Что также привело к делению власти на светскую и духовную, где доминирующее положние занимала светская власть.

Порядок заключения договоров:

Тексты междукняжеских договоров Х1-ХШ вв. не сохранились, но содержание их может быть в известной мере восстановлено. Это, во-первых, договоры о союзе, которые заключались на взаимовыгодных условиях, и основной целью которых была взаимовыручка и преданность друг другу в любой ситуации. Договоры, как международные, так и междукняжеские, утверждались, как сказано, целованием креста и обычно заключались в форме «крестных грамот». Расторжение договора выражалось в том, что посол бросал крестные грамоты и уезжал. Естественно, что гарантия крестного целования была лишь условной, поскольку вся она держалась только на уважении к предмету культа и имела исключительно моральный характер.

Таким образом, одного крестного целования было недостаточно. Для большего впечатления клятву приносили на «раке», т. е. у гробницы того или иного почитаемого святого, например, у раки патронов княжеской династии святых Бориса и Глеба. Наконец, прибегали к требованию заложников, или «талей». Обычно выдачей заложников с обеих сторон обеспечивалось соблюдение договора половцами, которых русские всегда подозревали в коварстве. Заложниками же обеспечивался правильный ход предварительных переговоров с половцами.

После завоевания и опустошения Русской земли монголо-татарами международное значение русских княжеств очень пошатнулось. Юго-западные русские земли подпали постепенно под власть великих князей литовских и Польши и на долгое время утратили свою самостоятельность. Северо-Восточная Русь, отрезанная Литвой и немецкими рыцарями от общения с Западной Европой, угнетенная татарским игом, которое «не только давило, но оскорбляло и сушило душу народа, ставшего его жертвой», была почти совершенно оторвана от общения с другими народами. В течение XIV и даже первой половины XV в. международные отношения Северо-Восточной Руси ограничивались почти исключительно Золотой Ордой, Византией, Литвой и торговыми сношениями Новгорода с немецкой и шведской Прибалтикой. Связь Северо-Восточной Руси с Византией поддерживалась зависимостью русской церкви от константинопольского патриарха. Отношения с Литовским великим княжеством определялись почти исключительно необходимостью обезопасить русские земли от наступления литовских феодалов. Сношения Новгорода с прибалтийскими городами, объединившимися в XIV в. в сильный Ганзейский союз[17]
, велись в тех же направлениях, какие намечались в договорах XII и XIII вв. характерная особенность новгородских договоров XIV-XVвв. заключалась в том, что хотя они и писались от имени великого князя, но фактически заключались выборными властями боярской республики, каковой был в то время Новгород, — епископом, посадником и тысяцким, иногда при участии представителей «концов» (на которые делился город) и отдельных разрядов новгородского населения.

Таким образом с помощью грамотной расстановки баланса сил между княжествами феодальной Руси и разрешения вопроса с Золотой Ордой Москва смогла объединить свои земли, был создан единый легитимный центр урегулирования междукняжеских споров и конфликтов в роли которого выступали «Снемы», а также были введены новые понятия ведения переговоров и заключения нового типа договоров.

§3. Дипломатия Московского великого княжества в отношениях с Европой

Во второй половине XVI в. на международную Европейскую арену выступает и Московское государство, сложившееся как национальное целое столетием раньше. Первоначально оно носило скромное название Московского великого княжества и представляло собой по форме феодальную монархию. Новое государство, объединившее под своей властью обширные пространства Восточной Европы, заняло видное международное положение. Уже в конце 80-х годов XV в. великое княжество Московское представляло собой весьма внушительную политическую силу на европейском горизонте. Перед западноевропейской дипломатией встала задача — найти ему надлежащее место в той системе государственных взаимоотношений, которая сложилась к этому времени на Европейской международной арене.

В 1486 г. силезец Николай Поппель случайно попал через Литву в Москву. По возвращении он стал распространять молву о Московской Руси и о богатстве и могуществе правящего в ней государя. Для многих все это было новостью. О Руси в Западной Европе ходили до тех пор только случайные слухи, как о стране, подвластной польским королям. «Изумленная Европа, — говорит Маркс, — в начале княжества Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, зажатой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на восточных своих окраинах ».

В 1489 г. Поппель вернулся в Москву уже как официальный агент германского императора. На тайной аудиенции он предложил Ивану III ходатайствовать перед императором о присвоении ему титула короля. С точки зрения западноевропейской политической мысли, это был единственный способ легализировать новое государство и ввести его в общую систему западноевропейских государств. Но в Москве держались иной точки зрения. Иван III с достоинством ответил Поппелю: «Мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, и поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы... а поставления, как наперед сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим»[18]
. В ответной грамоте императору Иван III и титуловал себя «Божиею милостью великим государем всея Руси». Изредка в сношениях с второстепенными государствами он даже именовал себя царем. Сын его Василий III в 1518 г. впервые назвал себя официально царем в грамоте, отправленной к германскому императору, а внук, Иван IV, в 1547 г. уже торжественно венчался на царство и тем самым с блеском определил то место, которое его государство должно было занимать среди прочих государств культурного мира. Новая политическая сила, о юридическом оформлении которой так заботились европейские дипломаты, привлекала внимание Западной Европы и в другом отношении. В 1453 г. Константинополь был взят турками и вопрос о турецкой опасности встал во весь рост перед всеми странами Европы. Привлечь так или иначе московского государя к общеевропейскому союзу для борьбы с Турцией стало мечтой западной дипломатии. Внедрение Турции в Средиземное море в первую очередь угрожало Италии. Поэтому уже с 70-х годов XV в. как Венецианская республика, так и римский престол с надеждой взирали на далекий северо-восток. Этим объясняется то сочувствие, с которым был встречен и в Риме, и в Венеции проект брака могущественного русского государя с находившейся под покровительством палы наследницей византийского престола Зоей (Софией) Палеолог. Через посредство греческих и итальянских дельцов проект этот был осуществлен в 1472 г. Отправка в Москву одновременно с невестой и полномочного «легата» (посла) папы Сикста IV — Бонумбре, снабженного самыми широкими полномочиями, свидетельствовала о тех широких планах, какие связывались папской дипломатией с этим брачным союзом. Венецианский совет со своей стороны внушал Ивану III мысль о его правах на наследие византийских императоров, захваченное «общим врагом всех христиан», т. е. султаном, потому что «наследственные права» на Восточную империю, естественно, переходили к московскому князю в силу его брака. Однако все эти дипломатические шаги не дали никакого результата. У Русского государства были свои неотложные международные задачи. Их Иван III и неуклонно проводил в жизнь, не давая себя прельстить никакими ухищрениями Рима или Венеции.

На первой очереди стоял вопрос о воссоединении русских земель, захваченных Польско-Литовским государством. Объединив всю Северо-Восточную Русь, Москва объявила все русские земли, входившие некогда в систему Киевского государства, наследственной «отчиной» московского великого князя. Великокняжеское правительство поэтому упорно отказывалось юридически признать захват русских земель Литвой. До разрешения этого спора оно соглашалось лишь на перемирия, уклоняясь от заключения « вечного мира». «Коли государь ваш похочет, — говорили в 1503 г. московские бояре литовским послам, — с нашим государем любви и братства, он бы государю нашему отчины их Русской земли всей поступился»[19]
. Со своей стороны и польско-литовское правительство протестовало против того, что московские великие князья титуловались государями «всея Руси».

Свою международную политику и Иван III, и Василий III всецело подчиняли этой основной задаче, лежавшей перед их государством. Антитурецкая лига не представляла для них поэтому ничего заманчивого. В ответ на посул «константинопольской отчины» в Москве отвечали, что «князь великий хочет вотчины своей земли Русской». Более того, Москва была заинтересована в мирных отношениях с Оттоманской Портой в целях развития своей черноморской торговли. Завязавшиеся в 90-х годах XV в. сношения между Москвой и Турцией велись в неизменно благожелательных формах. С «Римской империей» Иван III стремился не только поддержать дружеские отношения, но и использовать соперничество императора Максимилиана с польскими Ягеллонами из-за Венгрии. Он предлагал союз и намечал план будущего раздела добычи: Венгрию — Максимилиану, Литву — себе. Однако Максимилиан думал достичь своих целей мирным путем. В зависимости от колебаний в германо-польских отношениях происходили изменения и в отношениях германо-русских, пока Максимилиан не нашел для себя более выгодным примириться с Польшей и даже предложил свое посредничество для примирения с ней и Москвы.

Борьба с Литвой была одним из оснований тесного союза Москвы с крымским ханом Менгли-Гиреем, укрепившимся «на Крымском юрте» в качестве вассала Турции. Иван III домогался этого союза ценой любых уступок. Он соглашался даже, если потребует хан, титуловать его «государем» и не щадил расходов на «поминки», т. е. ежегодные подарки для своего татарского союзника. Московской дипломатии удалось в конечном итоге добиться заключения желанного союза. Крымские татары стали производить периодические набеги на литовские владения, проникая далеко в глубь страны, до Киева и дальше. Этим они не только наносили материальный ущерб великому княжеству Литовскому, но и ослабляли его обороноспособность.

При Иване III наметилась линия внешней политики Москвы и в сторону Балтийского моря. Без выхода в море внешняя торговля великого княжества была обречена на прозябание. С другой стороны, остро ощущаемая потребность в западноевропейской технике и специалистах не могла быть удовлетворена, пока враждебные Москве Литва и Ливонский орден преграждали русским доступ к балтийским гаваням. Итальянские художники и мастера, украсившие столицу великого князя Московского созданиями искусства и техники, должны были годами перебираться в Москву через Молдавию и Крым. Разгром Ганзейского двора в Новгороде и установление дружеских отношений с Данией имели, несомненно, целью освободить новгородскую торговлю от тех преград, которые ставила ей всемогущая Ганза. С другой стороны, требование дани с Юрьевской епископии (Дерптской области), согласно договору с Ливонским орденом в 1503 г., являлось первым шагом к распространению политического влияния Москвы на Ливонию.

В результате тонкой и осторожной политики Ивана III Русское государство к началу XVI в., не претендуя на решающую роль в Европе, заняло в ней почетное международное положение.

«К концу его княженья мы видим Ивана III, — говорит Маркс, — сидящим на вполне независимом троне. Рядом с ним — дочь последнего византийского императора. У ног его — Казань. Обломки Золотой Орды толпятся у его двора... Литва уменьшилась в своих пределах, и ее государь является орудием в руках Ивана. Ливонские рыцари разбиты»[20]
.

Итак в результате дипломатических отношений установленных Москвой с Западно-Европейскими странами мы видим: реальное укрепление Московского государства как в политическом так и в экономическом плане на международной арене Европы, Москва впервые получает международное признание как центр объединения великого государства, в этот период многие соседние государства не знавшие на то время о существовании Московского царства делают для себя открытие в результате чего Москва становится центром всех межгосударственных союзов на Европейском континенте, связанных прежде всего с торговыми отношениями.

§4. Дипломатия в отношении стран Востока

Еще более широкий размах принимает международная политика Москвы в отношении стран Востока. Первостепенным стал вопрос об окончательном свержении Золотой Орды. Союз с Крымом и был решающим моментом в борьбе с Золотой Ордой. К союзу были привлечены ногайские и сибирские татары. Ахмат при отступлении от Угры в 1480 г. был убит ногайцами, а в 1502 г. Золотая Орда была окончательно разгромлена Менгли-Гиреем.

Таким образом, ИванШ «погубил одного татарина посредством другого». Действуя против Золотой Орды в союзе с Крымом, Иван III военным и дипломатическим путем добился вместе с тем вассального подчинения другого татарского ханства — Казанского, — возникшего в Среднем Поволжье в первой половине XV в, действуя при этом не столько оружием, сколько дипломатическим путем; он, по выражению Маркса, «освободил Москву от татарского ига не одним сильным ударом, а 20-летним упорным трудом». «Он не выбивает неприятеля из крепости, но искусным маневрированием заставляет его уйти из нее»[21]
.

В первые годы правления Грозного упор его внешней политики направляется на восток. Создание в 1551 г. стратегической базы в Свияжске[22]
, казалось, подготовило почву для полного присоединения Казанского ханства. Переговоры об унии Казани с Москвой под главенством московского царя завершились полным успехом. Но в решительную минуту в Казани возобладала военная партия, и соглашение было нарушено. Присоединение Казани в 1552 г. совершено было уже военными, а не дипломатическими средствами. После падения Казани в 1555 г. сибирский хан признал себя вассалом Москвы. В 1556 г. без сопротивления сдалась Астрахань, а ее присоединение позволило завязать отношения с кабардинскими князьями Северного Кавказа и с тарковским «шевкалом» и позже, при сыне Ивана IV, Грузия, теснимая турками и персами, установила тесные отношения с Московским государством.[23]
В связи со «взятием» Казани и переходом под власть Москвы торговых путей по Волге и Каме открываются в 60-х годах XVI в. дипломатические сношения со среднеазиатскими и прикаспийскими государствами, с юргенским (хивинским) князем, с «царями» «ташканским», «самарканским» и «шамахейским». Но все же отношения с Западом более чем интересуют внука Ивана III, и он продолжает его политику по отношению к странам Запада, но периодически вспоминая о таком направлении как Восток.

Дипломатическая деятельность московского правительства не менее широко развернулась и в восточном направлении после налаживания дипломатических отношений с Западом. Враждебные отношения к Турции способствовали установлению дружбы с ее историческим врагом — Персией; к этому побуждали Москву и торговые интересы, поскольку через Московское государство шел персидский шелк в Западную Европу. С 1654 г. делались попытки завязать дипломатические и торговые сношения с Китаем. Долгое время эти попытки оставались безуспешными. Появление русских казаков и промышленников на Амуре и постройка в Приамурье русских острогов заставили, однако, правительство китайского императора Кан Си пойти на переговоры для разрешения пограничных споров. Впервые в истории Китая из Пекина выехали «великие послы» для встречи с иностранными послами. В тех условиях, в каких велись переговоры, перед лицом китайской армии, готовой в любой момент поддержать оружием требования пекинского правительства, Нерчинский договор 1689 г. был в сущности очень большим успехом московской дипломатии. Он обеспечил утверждение России в верхнем бассейне Амура и открыл широкие возможности для русской торговли с Китаем. На базе Нерчинского договора строились русско-китайские отношения до середины XIX в, заключенного в период Московского царства.

Крупная роль, которую Русское государство играло в международных отношениях Европы в XVI в., и связанная с ней широкая дипломатическая деятельность Москвы поставили на очередь вопрос о юридическом признании новой политической силы, сложившейся на Востоке. Сам Иван IV своим царским венчанием в 1547г. и присвоением себе царского (т. е. по существу императорского) титула определил то место, на которое его государство претендовало среди христианских держав. Безоговорочно титул императора уже с 1554 г. предоставлялся Ивану протестантской Англией. Сложнее стоял вопрос о титуле в католических и мусульманских странах, в которых крепко держалась теория единой «священной империи». В 1576 г. император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иван IV отнесся совершенно равнодушно к «цесарству греческому»[24]
, но потребовал немедленного признания себя царем «всея Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе. Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний московского государя. Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством королевского титула за Иваном IV приведет к отторжению от Польши и Литвы земель, населенных родственными москвичам «рутенами», и привлечет на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иван IV, придавая особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, начал добиваться этого тотчас же после коронации. Однако Польша в течение всего XVI в. так и не согласилась на его требование. Из преемников Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I [25]
заявил притязание на титул «императора», но король Сигизмунд, посадивший его на престол, официально именовал его просто князем, даже не «великим». Действия которые велись на восточном дипломатическом фронте не дали желаемого результата, так в этом регионе Московское царство признали лишь номинально.

Заключение

Итак, в ходе проделанной работы мы на собственном опыте убедились что дипломатия занимает самую что не на есть главенствующую позицию во внешней политики любого государства. Также мы дали оценку всем определениям дипломатии и выявили для себя наиболее общее которым и пользовались в течении всего исследования. Дипломатия – это наука международных отношений и искусство ведения переговоров людьми специализирующимися в этой сфере, правительств и специальных органов внешних сношений государства: министерствами иностранных дел, дипломатическими представительствами, участие дипломатов в определении курса внешней политики страны и ее проведении в жизнь именно мирными средствами. Главная ее цель и задача дипломатии - защита интересов государства и его граждан. Классифицировали наиболее общие методы ведения дипломатии на классические и современные, вот некоторые из них: периодически проводимые встречи глав государства и их специально уполномоченных представителей (дипломатические конгрессы, конференции и др.), дипломатическая переписка посредством обмена нотами, меморандумами, личными письмами и т. п., подготовка и заключение двусторонних и многосторонних международных договоров и соглашений, регламентирующих широкий круг вопросов межгосударственных отношений. После этого мы приступили к работе связанной непосредственно с особенностями дипломатии Московского царства: мы расставили все акценты на органах занимающихся контролем и руководящими государством (ОВС) в частности именно в той области которая нас интересует, это такие части власти как: князь, боярская дума, посольский приказ, которые и занимались непосредственно ведением дипломатии. В результате дипломатических отношений установленных Москвой с Западно-Европейскими странами мы видим: реальное укрепление Московского государства как в политическом так и в экономическом плане на международной арене Европы, Москва впервые получает международное признание как центр объединения великого государства, в этот период многие соседние государства не знавшие на то время о существовании Московского царства делают для себя открытие в результате чего Москва становится центром всех межгосударственных союзов на Европейском континенте, связанных прежде всего с торговыми отношениями. Действия которые велись на восточном дипломатическом фронте не дали желаемого результата, так в этом регионе Московское царство признали лишь номинально. Но несмотря на это Москва продолжала свою дипломатическую деятельность в отношении стран Востока. Итак в итоге проделанной работы мы можем ответить на самый главный вопрос поставленный в ходе работы.

Особенности дипломатии Московского царства:

· После свержения Золотой Орды и объединения земель вокруг Москвы начался процесс формирования органов следящих за международной обстановкой.

· Приоритетным направлением стала Европа на то время открывшая для себя огромное централизованное государство на Востоке.

· Во внешней политики наиболее присущим Московским дипломатам стал метод, заключения двусторонних и многосторонних международных договоров и соглашений, регламентирующих широкий круг вопросов межгосударственных отношений, в основном касающихся торговых и после военных отношений между государствами.

Список литературы

1. Базилевич Е.Н.: «Базилевич Е.Н. Внешняя политика Русского централизованного государства». М.: «Наука», 1952 г. 640 стр.

2. Бердяев. Н.И.: «Судьба России». М.: История. 1990 г. 320 стр.

3. Вернадский Г.В «Московское царство. Части: 1,2». М. 2000 г. 512 стр.

4. Греков И.Б.: «Восточная Европа и упадок Золотой Орды». М.: Международные отношения 1975 г. 413 стр.

5 Дмитриенко В.П., Есаков В.Д, Шестаков В.А.,: «История России».М.: Наука, 1995 г. 280 стр.

6. Иванова И.И.: «История международных отношений от античности до конца Первой мировой войны: учебное пособие».- Владивосток: ДВГТУ, 2001 г. 496 стр.

7. Камбон Ж.Г.: «Дипломат». М.: Международные отношения 1975 г. 570 стр.

8. Кузьмин. Э.Л.: «Дипломатическое и деловое общение». М.: АСТ. 2003 г.350 стр.

9. Лактионов А.: «История дипломатии: правила игры». М.: Международные отношения 1996 г. 450 стр.

10. Ожегов С.И. «Словарь русского языка». М.: Русский язык. 1978 г. 820 стр.

11. Попов В.И. Современная Дипломатия: теория и практика. Дипломатия – наука и искусство: курс лекции- 2-е издание, доп. М.: Международные отношения. 2003 г. 610стр.

12. Преснеков А.Е.: Образование великорусского государства в XII-XVв.. 1959 г. М.: История. 1952 г. 240 стр.

13. Сатоу Э.: Руководство по дипломатической практике. М. 1961 г. 496 стр.

14. Скрынников. Р.Г.: «На страже Московских рубежей». М.: Моск. рабочий. 1986 г. 278 стр.

15. Соловьев С.М.: «История России с древнейших времен». М. 1993 г. 544 стр.

16 http//www.yandex.ru

17.http//www.moscowworld.ru

18.http//www.aport.ru

Приложение

[1]
Сатоу Э.: Руководство по дипломатической практике. М. 1961 г. стр.12.

[2]
Попов В.И. Современная Дипломатия: теория и практика. Дипломатия – наука и искусство: курс лекции- 2-е издание, доп. стр.15;

[3]
Попов В.И. Современная Дипломатия: теория и практика. Дипломатия – наука и искусство: курс лекции- 2-е издание, доп. стр.10;

[4]
Попов В.И. Современная Дипломатия: теория и практика. Дипломатия – наука и искусство: курс лекции- 2-е издание, доп. стр.14;

[5]
Сатоу Э.: Руководство по дипломатической практике. М. 1961 г. стр.24.

[6]
Попов В.И. Современная Дипломатия: теория и практика. Дипломатия – наука и искусство: курс лекции - 2-е издание, доп. М.: Международные отношения. 2003 г. стр.12;

[7]
Ожегов С.И.Словарь русского языка. М.: Русский язык. 1978 г. стр.200;

[8]
Вернадский Г.В.Московское царство. Часть 2. М.: Международные отношения. 2000 г. стр.342;

[9]
СкрынниковР.Г. На страже Московских рубежей. М.: Моск. рабочий. 1986 г. стр.26;

[10]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.17;

[11]
Дмитриенко В.П., Есаков В.Д, Шестаков В.А.,: История отечества. М.: Наука 1995 г. стр. 117;

[12]
Дмитриенко В.П., Есаков В.Д, Шестаков В.А.,: История отечества. М.: Наука 1995 г. стр. 118;

[13]
http//www.moscowworld.ru

[14]
Вернадский Г.В.Московское царство. Часть 2. М.: Международные отношения. 2000 г. стр.312;

[15]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.17;

[16]
Преснеков А.Е.: Образование великорусского государства в XII-XVв . М.: 1952 г. стр.92;

[17]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.17;

[18]
Камбон Ж.Г.: Дипломат. М.: Международные отношения. 1946 г. стр.85;

[19]
Греков И.Б.: Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М.: Международные отношения. 1975 г. стр.184;

[20]
Бердяев Н.И.: Судьба России. М.: История. 1990 г. стр.57;

[21]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.231;

[22]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.235;

[23]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.237;

[24]
Базилевич Е.Н.: Внешняя политика Русского централизованного государства. М.: Международные отношения. 1952 г. стр.274;

[25]
http//www.yandex.ru