Министерство образования Республики Беларусь
Институт парламентаризма и предпринимательства
Кафедра политологии и гуманитарных дисциплин
КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине
"ИСТОРИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ ДВИЖЕНИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ"
ТЕМА:
«
Процессы «десталинизации» в партии. «Оттепель» Н. Хрущёва
».
Выполнил студент 3-го курса
социально-экономического факультета
специальности "политология
"
группы 22125 № зачетной книжки 19
Крук Алексей Сергеевич
20010
Оглавление
Введение
1. Смерть И.В. Сталина и процесс десталинизации
1.1 Борьба за власть среди наследников вождя
1.2 Критика «культа личности»
2. Характеристика периода «хрущевской оттепели»
2.1 Оттепель в сфере культуры, науки и образования
2.2 Оттепель в экономической и политической сферах
3. Оценка первого послесталинского десятилетия в истории России
Заключение
Список использованных источников
Введение
Каждый наступающий день неумолимо отодвигает в прошлое события, еще недавно бывшие современностью. Острые политические проблемы, идеологические и нравственные коллизии, творческие искания недавних лет становятся достоянием истории. Полстолетия миновало и с начала тех изменений в советском обществе, которые получили название "оттепель".
После войны авторитарный характер режима, сложившегося в стране на рубеже 20—30-х годов, усилился. Это проявилось в расширении личной власти Сталина, дальнейшем ужесточении массовых репрессий и идеологического контроля над общественным сознанием. Углублялись противоречий между объективными потребностями экономического развития и жизни народа, с одной стороны, и партийно-государственной политикой — с другой. Все это вело к кризису административно-командной системы. Смерть Сталина облегчила поиски выхода из тупика, в котором оказалось общество. В 1953 г. Советские руководители впервые признали серьезные нарушения законности и правопорядка в стране, тяжелое положение сельского хозяйства и колхозного крестьянства.
Последующее десятилетие вошло в историю как время «оттепели». Шли активные поиски путей ускорения экономического развития, восстановления принципов коллективного руководства, законности и правопорядка. Преобразования, проводившиеся в эти годы, были противоречивы; тормозились сопротивлением консервативной части партийно-государственного аппарата.
Это десятилетие является целостным этапом и в истории исторической науки России. Среди его характерных черт выделяется, в первую очередь, отказ от сталинского прочтения истории и стремление к ее переосмыслению на основе оценок и методологического инструментария, содержавшихся в ленинских работах; во-вторых, включение в научный оборот больших документальных массивов.
Наивысшим достижением тех лет надо признать возрождение стремления к научности в исследованиях. Конечно, необходимо сразу оговориться, что поиск истины не выходил за границы, очерченные марксизмом-ленинизмом; да этого и не могло произойти, коль скоро таковы были внешние условия бытия науки. Помимо этого определяющим обстоятельством являлся и тот факт, что изучение прошлого России и зарубежных стран в этой системе координат еще не исчерпало себя.
Таким образом, актуальность темы данной работы подчеркивается весьма многоплановой и неоднозначной проблемой оттепели, как в духовной жизни российского общества, так и в одной из ее сфер - исторической науке.
Цель работы: проанализировать процессы «десталинизации» в партии, «оттепель» Н. Хрущева, выявить их историческое значение.
Предмет: общественно-политическая жизнь в России в 1953-1964 гг.
Объект: процессы «десталинизации» в партии, «оттепель» Н. Хрущева.
Задачи:
- рассмотреть ситуацию в борьбе за власть после смерти И.В. Сталина;
- проанализировать критику «культа личности»;
- охарактеризовать культурную, политическую, экономическую сферы жизни периода «оттепели»;
- дать оценкупервого послесталинского десятилетия в истории России.
Методы исследования: анализ литературы по изучаемой теме; изучение и обобщение исторических очерков.
При написании работы был использован широкий круг литературных источников различных авторов, среди которых Аксютин Ю.В., Балакин Ю.В., Зенина М.Р., Сивохина Т.А., Сидорова Л.А.
1. Смерть И.В. Сталина и процесс десталинизации
1.1 Борьба за власть среди наследников вождя
Период 1953 - 1964 годов представляет собой один из ключевых этапов в развитии советской системы и советского общества. После смерти И.В. Сталина последовало осуждение некоторых аспектов его внешней и внутренней политики, критика «культа личности и его последствий» оказали огромное влияние и на политическую систему и на общественную жизнь страны. Новые руководители, не посягая на основополагающие принципы социалистической Системы, существовавшей в СССР, предприняли попытку модернизировать её, реформировать, отказавшись от тех её частей и элементов, которые посчитали их или уже малоэффективными или просто лишними [1, C.3].
Со смертью Сталина закончилась целая эпоха в жизни страны. Эпоха, когда развивалась и крепла система, опиравшаяся на аппарат, на репрессивные органы. Борьба за власть среди наследников вождя носила непрерывный характер вплоть до весны 1958 года и прошла несколько этапов.
На первом из них в марте - июне 1953 года ключевые позиции в руководстве страны заняли новый председатель Совмина Г. Маленков и Л. Берия, назначенный главой объединенного МВД. В этот короткий отрезок времени началась первая кампания по осуждению культа личности (имя Сталина реже стало упоминаться в печати, прекратился выпуск его собрания сочинений); как Берия, так и Маленков высказывались за перераспределение властных полномочий от ЦК партии к соответствующим государственным структурам; началась первая война реабилитации (охватившая около 1.2 млн. чел); по инициативе Берии начались меры по корректировке национальной политики (в частности, предлагалось вернуться к ленинской практике назначения лиц коренной национальности на руководящие посты в национальных республиках и областях); началась реорганизация МВД (все принадлежащие ему строительные главки были переданы отраслевым министерствам, а ГУЛАГ - в Минюст СССР, были ограничены права Особого совещания при МВД СССР).
Однако усилия по ограничению партийного руководства не прошли незамеченными. Парт аппарат стремился сохранить не только режим, но и свое приоритетное положение в обществе. Н. Хрущев, занимавший в новом руководстве пост секретаря ЦК КПСС (все остальные наследники Сталина имели государственные посты), возглавил заговор с целью отстранения Берии от власти. На участие в нем согласились почти все члены высшего руководства, опасавшиеся Берии еще с конца 30-х гг. 26 июня на заседании Совета Министров Берия был арестован и вскоре расстрелян как «враг коммунистической партии и советского народа». Главным пунктом обвинения звучало «преступное посягательство» Берии на партийное руководство обществом. Были предъявлены и другие обвинения, в частности, что он являлся шпионом зарубежных спецслужб и др. Однако никаких доказательств в поддержку этого представлено не было.
Больше всех от падения Берии выиграл Хрущев. На пленуме ЦК КПСС в июле 1953г. прямо указывалось на необходимость «укрепить партийное руководство во всех звеньях партии и государственного аппарата», чем он сумел воспользоваться в полной мере.
С лета 1953 г. по февраль 1955 г. борьба за власть вступает во второй этап, когда на вершине власти оказались Г. Маленков и Н. Хрущев (избранный в сентябре 1953 г. Первым секретарем ЦК, но по-прежнему так и не занимавший государственных постов). Этот период характеризуется неуклонным усилением позиций Хрущева и ослаблением роли Маленкова. В декабре 1954 г. по инициативе Хрущева состоялся процесс над высшими руководителями МГБ, виновными в фабрикации «ленинградского дела», в ходе которого Маленков как один из организаторов был сильно скомпрометирован. Это послужило одним из поводов к его смещению. В феврале 1955 г. Маленков был снят с поста главы правительства (его занял Н. Булагин) и назначен министром электростанций.
На следующем этапе, который длился с февраля 1955 г. по март 1958 г., Хрущеву пришлось (правда, уже с позиции силы) вести борьбу за власть «с объединенной оппозицией» в лице Маленкова, Молотова, Кагановича и др., которые летом 1957 г., используя свое большинство в Президиуме ЦК, приняли решение об упразднении поста Первого секретаря ЦК и о назначении Хрущева министром сельского хозяйства. Однако Хрущев потребовал обсуждения этого вопроса на пленуме ЦК, который, согласно уставу КПСС, один мог решить этот вопрос. На пленуме (состав которого Хрущев сформировал еще ранее из поддерживавших его людей) «оппозиционеры» были объявлены «антипартийной группой» и лишены своих постов (Маленков был назначен директором электростанции, Молотов - послом в Монголию, Каганович - директором горно-обогатительного комбината). Сторонники Хрущева получили дополнительные места в Президиуме и Секретариате ЦК.
В октябре 1957 г. был лишен своих постов член Президиума ЦК, министр обороны маршал Г. К. Жуков, роль и значение которого слишком выросли в результате устранения с его помощью Берии, а затем «антипартийной группы» (что посеяло у Хрущева и его сторонников опасения за собственную судьбу). В марте 1958 г. при формировании нового состава правительства с поста его главы был снят Н. Булганин, поддерживавший оппозицию летом 1957 г. Председателем Совета Министров был избран Хрущев, сохранивший также пост Первого секретаря ЦК КПСС. Это означало не только его полную победу в борьбе за власть, но и отказ от коллегиальности в руководстве, возврат к сталинской практике единоличного управления
1.2 Критика «культа личности»
Основная роль в начавшейся работе по преодолению культа Сталина принадлежала Н.С. Хрущеву, избранному в сентябре 1953 г. на пост первого секретаря ЦК КПСС. В облике этого политического деятеля отразилась как в капле воды противоречивая эпоха, воспитавшая его и выдвинувшая в ряды государственных лидеров. С одной стороны, это был умелый, энергичный руководитель, вложивший немало сил в осуществление планов развития и преобразования страны; он охотно общался с народом, о чем свидетельствовали, в частности, многочисленные посещения им заводов и шахт, колхозов и строек. С другой стороны, Н.С. Хрущев являлся типичным представителем бывшего сталинского окружения, сыгравшим определенную роль в борьбе с «противниками» генеральной линии партии, а также в преследовании партийных и советских кадров в Москве и на Украине, где он занимал руководящие посты [11, C.13].
По словам Хрущева, руководители партии оказались после ареста Берии 10 июля 1953 перед лицом такого количества откровений о деятельности аппарата политической полиции и фальсифицированных заговоров, что все они, в том числе и Хрущев, пришли к выводу о необходимости получить более полную информацию. Именно Хрущеву было поручено прочитать доклад и лично встретить непредсказуемую реакцию участников съезда. Тем не менее, Хрущев сыграл решающую роль, явился катализатором разоблачения – выборочного и контролированного – преступлений Сталина.
XX съезд КПСС открылся 14 февраля 1956 г. в Кремле, он собрал 1436 делегатов, по большей части опытных аппаратчиков, а также членов 55 "братских партий". Созванный за восемь месяцев до уставного срока в связи с насущной необходимостью подвести итоги произошедших после смерти Сталина изменений и дискуссии о выборе курса, съезд завершился знаменитым «секретным докладом» Хрущева.
В последний день работы XX съезда, на закрытом заседании - 25 февраля 1956 г. с докладом "О культе личности и его последствиях" выступил первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. Это явилось абсолютной неожиданностью для большинства присутствовавших на съезде делегатов. В докладе были обнародованы и осуждены факты массовых репрессий, санкционированных Сталиным, прозвучала правда о гибели многих видных деятелей партии и государства. В результате либерального отношения Хрущева к секретности текста доклада, в течение несколько недель его содержание стало известно практически во всей стране [3, С.396].
Из доклада участники съезда узнали о "завещании" Ленина, существование которого до тех пор отрицалось партией. Доклад анализировал извращение Сталиным принципа демократического централизма, рассказывал о чистках и "незаконных методах следствия", при помощи которых у тысяч коммунистов были вырваны совершенно невероятные признания. Развенчав миф о Сталине как "наследнике" и "гениальном продолжателе" дела Ленина, доклад атаковал и миф о Сталине-"военачальнике", разрушив канонический образ генералиссимуса и создав облик нерешительного и некомпетентного человека, ответственного за сокрушительные поражения 1941-1942 гг. Доклад также показал ответственность Сталина за депортацию кавказских народов, огульно обвиненных в сотрудничестве с немцами, за конфликт с Тито, фабрикацию фальшивых заговоров в 1949 г. ("ленинградское дело"), 1951 г. ("мингрельское дело") и 1953 г. ("дело врачей-убийц"). Доклад Хрущева рисовал новый образ Сталина – образ тирана, день за днем создававшего свой культ, образ некомпетентного, не желавшего никого слушать диктатора, "оторванного от народа" и ответственного за катастрофическое экономическое положение страны в 1953 г.
Доклад был насыщен деталями, которые шокировали аудиторию, но в то же время ему, безусловно, не хватало четкости, а содержащаяся в нем информация часто была приблизительной и неполной.
Доклад принес Хрущеву хоть и небольшую, но все же победу в борьбе за власть. При распределении ролей в марте 1953 г. Хрущева явно "отодвинули на второй план" и он вынужденно занял выжидательную позицию. Однако после активизации Берии, в котором Хрущев увидел угрозу своему положению, он (Хрущёв), начал действовать. Результатом этих усилий стало устранение Берии, после чего решение вопроса о единоличном лидере оставалось лишь делом времени. Следующим шагом было устранение Маленкова, Молотова и еже с ними. Одним из этапов по их устранению, как раз, и был "секретный доклад", произнесенный на съезде.
Большинство партработников, сделавших карьеру при Сталине, правильно понимали, что процесс десталинизации будет трудно удержать в рамках разоблачений, сделанных на съезде. Харизматический ореол вокруг Сталина стал медленно разрушаться, а имя и образ В. И. Ленина приобретали все более идеальные, божественные черты. Это, конечно, был удар по основам системы. Началось наступление консерваторов. 30 июня 1956 г. ЦК КПСС принял постановление "О преодолении культа личности и его последствий" В нем накал критики против Сталина был снижен. Утверждалось, что допущенные им ошибки "само собой разумеется, не увели его в сторону от правильного пути развития к коммунизму". В постановлении подтверждалась правильность и незыблемость линии компартии, ее право на безраздельное руководство страной. В целом оценка роли И.В. Сталина была высокой, но было указано и на отдельные негативные явления[10, С.500].
Слово правды о Сталине, произнесенное с трибуны съезда, стало для современников потрясением – независимо от того, были ли для них приведенные факты и оценки откровением или давно ожидаемым восстановлением справедливости. В обществе и на страницах печати творилось нечто невообразимое. Одна дискуссия питала другую, волна общественной активности становилась шире и глубже. Не обошлось и без крайних выступлений. К такому размаху событий политическое руководство оказалось не готовым.
Однако Хрущев был не первым, кто решил списать ошибки прошлых лет на Сталина, выведя компартию "из-под удара". Первоначально вопрос о культе личности сводился лишь к перестройке пропаганды, позже – в июле 1953г, на пленуме ЦК – он плавно перешел в осуждение Берии, мол, это он повинен во всех грехах. "Вина" Сталина, переключенная на "происки" Берии, получила внесистемную оценку, т.е. оценку, не связанную с законами функционирования государственной власти. Сталина отделили от сталинизма, систему – от носителя. Вся последующая политика, направленная против культа Сталина, строилась уже на основе этого разделения понятий. Это была борьба с именем, борьба с идолом, но не с причинами, его породившими.
Таким образом, доклад Хрущева, не смотря на всю сомнительность такого политического хода и непродуманность, приведшую к трагическим событиям, стал точкой отсчета процесса управляемой десталинизации.
Смерть И.В. Сталина и последовавшие за ней осуждение некоторых аспектов его внешней и внутренней политики, критика «культа личности и его последствий» оказали огромное влияние и на политическую систему и на общественную жизнь страны. Новые руководители, не посягая на основополагающие принципы социалистической Системы, существовавшей в СССР, предприняли попытку модернизировать её, реформировать, отказавшись от тех её частей и элементов, которые посчитали или их уже малоэффективными или просто лишними.
2. Характеристика периода «хрущевской оттепели»
2.1 Оттепель в сфере культуры, науки и образования
Эпитет "оттепель"', подобно Смутному времени или Возрождению, может с полным основанием рассматриваться в качестве научного термина, обозначающего период советской истории с середины 50-х до середины 60-х годов двадцатого столетия. Образность, присущая такого рода определениям, не только не снижает их профессиональной точности, а лишь усиливает восприятие описываемых фактов истории, обращаясь одновременно к знаниям, уму и чувствам человека [12, C.3].
Историки единодушны в отнесении этого периода советской истории к переломным этапам в истории России. Они акцентируют внимание на присущем ему "духе возрождения". Справедливо утверждение, что оттепель - явление духовного порядка, возникшее па гребне стремления к развенчанию культа личности Сталина [12, С.7].
Важнейшим следствием хрущевской либерализации стало резкое возрастание в советском обществе критического потенциала. Начиная с конца 50-х гг. в Советском Союзе образуются и заявляют о себе различные идейные течения, неформальные общественные объединения, оформляется и крепнет общественное мнение.
Так, уже в 1953-1956 гг. критик В. Померанцев в своем эссе "Об искренности в литературе", И. Эренбург романе "Оттепель" и М. Дудинцев в романе "Не хлебом единым" поставили целый ряд важнейших вопросов: что следует сказать о прошлом, в чем миссия интеллигенции, каковы ее отношения с партией, какова роль писателей или художников в системе, в которой партия через контролируемые ею "творческие" Союзы признавала (или нет) то или иное лицо писателем или художником, как и почему правда повсюду уступала место лжи. На эти вопросы, которые прежде обошлись бы тем, кто их поставил, по меньшей мере, несколькими годами лагерей, власти, прореагировали неуверенно, колеблясь между административными мерами (отстранение поэта Твардовского, опубликовавшего эссе Померанцева, от руководства "Новым миром") и предупреждениями в адрес министерства культуры.
В декабре 1954 г. состоялся съезд Союза писателей, на котором обсуждался доклад Хрущева о культе личности. Согласно Хрущеву, история, литература и другие виды искусства должны отражать роль Ленина, а также грандиозные достижения коммунистической партии и советского народа. Директивы были четкими: интеллигенция должна приспособиться к "новому идеологическому курсу" и служить ему. При этом вся вина за былое была свалена на Берию и Жданова.
Интеллигенция раскололась на два лагеря: консерваторов, во главе с Кочетковым, и либералов, во главе с Твардовским. Хрущев балансировал между этими двумя лагерями, проводя двойственную политику. Консерваторы получили журналы "Октябрь", "Нева", "Литература и жизнь"; либералы – "Новый мир" и "Юность". Шостакович, Хачатурян и другие композиторы, подвергнутые критике 1948-1949 гг., восстановили свое положение.
Таковы были либеральные шаги в области культуры. Но "дело Пастернака" самым наглядным образом показало пределы либерализма в отношении между властью и интеллигенцией. В 1955 г. Пастернак за границей опубликовал роман "Доктор Живаго". В 1958 г. ему дали Нобелевскую премию. Власти были, конечно, недовольны таким поворотом дел. Чтобы избежать высылки из СССР, Пастернаку пришлось отказаться о премии и направить в "Правду" заявление, в котором он обвинял Запад в использовании его произведения в политических целях. Посылка романа для издания за границу подрывала монополию на право общения с внешним миром, которую власти намеревались сохранить за собой.
Пастернаку было предъявлено несколько стандартных обвинений, типа антисоветчины, презрения к русскому народу, непростительного преклонения перед Западом из-за материальной корысти и т.д. Когда столкновение между Пастернаком и властями вынудило интеллигенцию открыто сделать выбор, последние сдались. Большинство писателей, созванных 27 октября 1958 г., чтобы решить вопрос об исключении Пастернака из Союза писателей, встретили аплодисментами обвинения, высказанные против нобелевского лауреата. "Дело Пастернака" породило серьезный кризис в сознании российской интеллигенции, показавшей себя неспособной открыто противостоять давлению власти.
Удовлетворенный исходом "дела" Хрущев, со своей стороны, остановил наступление на либералов. Твардовскому было возвращено руководство "Новым миром". В мае 1959 г. на III съезде Союза писателей из союза ушел Сурков, высказывавший особое рвение в кампании против Пастернака, его место в руководстве Союза занял Федин – представитель более умеренного течения. Тем не менее, эти меры оказались недостаточными, чтобы сгладить в памяти интеллигентов удручающее впечатление, вызванное "делом Пастернака".
В конце 50-х гг. возник "самиздат" – машинописные журналы, родившиеся в среде молодых поэтов, писателей, философов, историков, встречавшихся по субботам на площади Маяковского в Москве. Позже собрания были запрещены и "самиздат" ушел в подполье. Оттуда же и увидел свет основанный А. Гинзбургом первый "самиздатовский" журнал "Синтаксис", в котором были опубликованы, ранее запрещенные произведения Б. Ахмадулиной, В. Некрасова, Б. Окуджавы, Е. Гинзбург, В. Шаламова. За это А. Гинзбург был арестован и приговорен к двум годам лагерей. Но диссидентов уже нельзя было остановить, и эстафету арестованных приняли другие.
Примечательно, что после XXII съезда, когда Хрущев вновь обратился к критике культа личности Сталина, интеллигенции была сделана еще одна "подачка". В ноябре 1962 г. "с ведома и одобрения ЦК" вышел в свет роман А. И. Солженицына "Один день Ивана Денисовича", а месяцем раньше "Правда" опубликовала стихотворение Е. Евтушенко "Наследники Сталина". Но после кровавой драмы в Новочеркасске и Карибского кризиса в том же 1962 году, Хрущев, испугавшийся углубления десталинизации, делавшего этот процесс трудноконтролируемым, решил отвернуться от либеральной части интеллигенции и обратиться к консерваторам [5, C.551].
Хрущев поручил председателю Идеологической комиссии ЦК КПСС Ильичеву призвать интеллигенцию к выполнению ее обязанностей. Резкой критике подверглись И. Эренбург и В. Некрасов; сам Хрущев в выступлении 18 марта 2963 г. лично призвал интеллигенцию руководствоваться в своем творчестве принципом партийности. Этот призыв положил конец оттепели в культуре [3, С.419].
Итак, процесс уступок интеллигенции сочетался с ее одергиванием. Хрущевская либерализация порой приводила к неожиданным результатом, которые необходимо было пресекать и выводить в нужное русло, а такой маятник в долгосрочном периоде неизбежно остается на месте, хотя, с другой стороны, совокупное прогрессивное движение вперед, хотя и небольшое, но все же имело место.
Партийные директивы, ориентировавшие на развитие научно-технического прогресса, безусловно, стимулировали развитие отечественной науки. В 1956 г. был создан Международный исследовательский центр в Дубне (Объединенный институт ядерных исследований). В1957 г. было образовано Сибирское отделение Академии наук СССР с широкой сетью институтов и лабораторий. Создавались и другие научные центры. Только в системе АН СССР за 1956-1958 гг. было организовано 48 новых НИИ. Расширилась и их география (Урал, Кольский полуостров, Карелия, Якутия). К 1959 г. в стране имелось около 3200 научных учреждений. Численность научных работников страны приближалась к 300 тысячам. К числу крупнейших достижений отечественной науки этого времени можно отнести создание самого мощного в мире синхрофазотрона (1957 г.); спуск на воду первого в мире атомного ледокола «Ленин»; запуск в космос первого искусственного спутника Земли (4 октября 1967 г.), отправку в космос животных (ноябрь 1957 г.), первый полет человека в космос (12 апреля 1961 г.); выход на трассы первого реактивного пассажирского лайнера - ТУ-104; создание быстроходных пассажирских судов на подводных крыльях («Ракета»).
После долгого перерыва возобновились работы в области генетики.
Однако, как и прежде, приоритет в научных разработках отдавался интересам военно-промышленного комплекса. На его нужды работали не только крупнейшие ученые страны (С. Королев, М. Келдыш, А. Сахаров, И. Курчатов и др.), но и советская разведка. Даже космическая программа была лишь «приложением» к программе создания средств доставки ядерного оружия.
Таким образом, научно-технические достижения «хрущевской эпохи» закладывали основу для достижения в перспективе военно-стратегического паритета с США.
<
Однако это входило в противоречие с официальным курсом на продолжение экстенсивного развития экономики, который требовал ежегодно сотни тысяч новых рабочих для освоения тысяч строящихся по всей стране предприятий. С 1956 г. стали традицией «общественные призывы» молодежи для работы на новостройках. Однако отсутствие элементарных условий быта, засилье ручного труда делали очень высокой текучесть молодых кадров.
Для решения этой проблемы во многом и была задумана реформа образования. В декабре 1958 г. был принят закон о новой его структуре, согласно которому вместо существовавшей семилетки была создана обязательная восьмилетняя политехническая школа. Среднее образование молодежь получала, оканчивая либо школу рабочей (сельской) молодежи без отрыва от производства, либо техникумы, работавшие на базе восьмилетки, либо среднюю трехгодичную трудовую общеобразовательную школу с производственным обучением. Для желающих продолжить образование в вузе вводился обязательный производственный стаж.
Таким образом, острота проблемы притока рабочей силы на производство временно была снята. Однако для руководителей предприятий это создавало новые проблемы с еще большей текучестью кадров и низким уровнем трудовой и технологической дисциплины среди молодых рабочих.
Почти ничего не дала и провозглашенная реформой идея производственного обучения в школе. Например, в Ярославской области к 1963 г. по специальности, приобретенной в школе, работало не более 15 % выпускников. Появилась и стала устойчивой тенденция роста преступности среди несовершеннолетних.
Не оправдала надежд и система подготовки инженерно-технических кадров на заочных и вечерних отделениях вузов. Вместе с тем вполне положительно зарекомендовали себя заводы-втузы, созданные на базе крупнейших предприятий. Однако они не могли изменить общей ситуации в системе образования.
В августе 1964 г., не отвергая в целом курс на сближение школы с жизнью, ЦК КПСС и правительство приняли решение о восстановлении в средней школе двухлетнего срока обучения на базе восьмилетки. Полная средняя общеобразовательная школа вновь стала десятилетней.
2.2Оттепель в экономической и политической сферах
Символом «оттепели», точкой отсчета нового периода стал в сознании современников XX съезд партии, состоявшийся в феврале 1956 года. «Детьми XX съезда» называют поколение интеллигенции, сформировавшееся в 50-е годы и последовательно выступавшее против культа личности. В действительности смена политического курса наметилась еще до съезда.
Новое руководство страны, пришедшее в марте 1953 г. после смерти Сталина, столкнулось с очень серьезными проблемами, накопившимися за годы режима личной власти. Техническое отставание в промышленности, крайне слабое сельское хозяйство, нищая деревня, острый дефицит жилья в городах, миллионы заключенных в лагерях, напряженные международные отношения — все это требовало новых политических подходов. Однако четкой программы у нового руководства не было.
Реформирование советского общества второй половины 50-х — первой половины 60-х годов, вошедшее в историю как «оттепель», стало определяющим в развитии политической жизни страны практически вплоть до конца существования Коммунистической партии и Советского Союза. Однако программа хрущевских преобразований возникла не спонтанно, не на пустом месте. Ее корни и истоки лежат в последних послевоенных годах сталинского правления. Выйдя победителем из самой" кровопролитной войны в истории человечества, советский народ ощущал необходимость перемен к более достойной жизни. Подобными настроениями были проникнуты все слои общества. Именно в послевоенный период прослеживаются попытки формулировать определенные идеологические новации. Многие политические повороты тех лет с новой силой проявились уже после смерти Сталина. В этом смысле взгляд на хрущевские реформы с позиций послевоенных лет позволяет прояснить и улучшить понимание целого ряда узловых вопросов развития постсталинского общества.
Важнейшим качественным изменением СССР в послевоенные годы стало обретение страной статуса сверхдержавы. К 1 января 1946 года СССР установил дипломатические отношения с 46 государствами мира, тогда как до войны такие отношения поддерживались лишь с 25 странами12. После Второй мировой войны Советский Союз — победитель фашизма — обладал большим авторитетом, выступая вершителем судеб в мировой политике. Обретение нового качества не могло не сказаться на внешнеполитическом функционировании советского государства. В первые послевоенные годы происходит формирование курса внешней политики СССР, затем получившего развитие и воплощение в хрущевский период.
Внешняя политика СССР в эти годы, провозгласив принцип мирного сосуществования, существенно меньше, чем раньше, была ориентирована на конфронтацию. Она стала более гибкой как в отношении мира капитализма, так и в отношении "третьего мира". Но внешняя политика нашей страны была всё-таки непоследовательной, ибо государственные интересы нередко подчинялись идеологическим. Внешняя политика рассматривалась как орудие классовой борьбы, т.е. проводилась с ориентацией на интересы рабочего класса в той или иной стране, интересы мирового пролетариата [2, С.340].
Экономические мероприятия 1950-х гг., прежде всего освоение целины, вызвали массовые миграционные потоки. Удельный вес коренных национальностей снизился в населении всех республик - практически все регионы превратились в многонациональные.
Во время "оттепели" жизнь в стране заметно изменилась: строилось жилье, рос жизненный уровень, общество стало более открытым. В 1957 г. в Москве был проведен Всемирный фестиваль молодежи. В экономике была предпринята попытка перейти от принуждения к учету материальных интересов труженика, от жесткой централизации по отраслям – к территориальной организации хозяйственной жизни. Была уменьшена рабочая неделя. Для семей появились отдельные квартиры. Повысилась минимальная пенсия. Возросли доходы колхозников, они получили паспорта и тем самым были уравнены в правах с городским населением.
Особенно заметно в 1950-е – 1906-е гг. изменилась жизнь в городах. Произошла индустриализация быта: появились химчистка, стиральные машины, газовые и электрические плиты. Телевидение пришло в дома простых людей. Поскольку почти все женщины работали, расширилась сфера бытовых услуг: прачечные, кулинария, доступные ателье индивидуального пошива одежды. Росла сеть магазинов. Ставилась задача приблизить к городскому быту жизнь села. Это было особенно важно в связи с тем, что число сельских жителей все время уменьшалось. В условиях некоторой либерализации начался массовый отток из деревни молодых активных работников. Для того чтобы остановить бегство жителей села, надо было создать условия, близкие к городским. Путь решения этой проблемы был выбран чисто технократический: преобразование колхозных деревень и сел в укрупненные поселения городского типа с благоустроенными жилыми домами, с бытовыми, медицинскими и культурными учреждениями. Из-за низкой эффективности колхозов среди партгосноменклатуры утвердилось мнение, что кооперативная собственность (таковой считались колхозы) как низшая форма общенародной собственности, себя исчерпала. Развернулось преобразование колхозов в совхозы, работа которых строилась по принципу завода.
Однако благое дело – улучшение жизни сельских жителей – обернулось новыми проблемами. Принцип "все, как в городе" вел к уничтожению уникального сельского мира, к отделению человека от природы, от естественных процессов, без которых невозможно полноценное сельское хозяйство. Тысячи деревень и сел со своей историей, культурой, традициями были оставлены жителями и разрушались. Несмотря на все перекосы, уровень жизни населения в 1960-е гг. значительно повысился (хотя был намного ниже уровня жизни населения развитых стран). В основном это произошло за счет перераспределения за счет перераспределения национального дохода в пользу фонда потребления (¾ национального дохода). В результате реальные доходы на душу населения выросли в 1,5 раза, а доходы колхозников удвоились. В селе, как и в городе, появились телевизоры, холодильники, стиральные и шейные машины. Улучшилось питание, как селе, так и в городе. Однако разница в уровне жизни между городом и деревней была существенной. Бытовое обслуживание на селе было малодоступным, быт неблагоустроенным, поэтому положение женщины в селе было несравнимо более тяжелым, чем в городе [10, С.505].
Таким образом, инициативы Хрущева и непродуманные авантюрные ходы в экономике привели ко многим разрушительным последствиям, но в коллективной памяти общества период "оттепели" остался как именно потепление, относительная либерализация.
3. Оценка первого послесталинского десятилетия в истории России
В литературе, особенно очеркового и публицистического характера, период первого послесталинского десятилетия характеризуется как время экономических и социальных реформ, как время перехода от жёсткого тоталитаризма к более гибкому авторитаризму, отказа и осуждения сталинских репрессий, как «хрущёвская оттепель», положительно сказавшаяся на самых различных сторонах жизни советского общества.
И первый вывод, который хотелось можно сделать, заключается в том, что не следует резко и безоговорочно противопоставлять первые послевоенные восемь лет и последующие одиннадцать, связанные с именами Сталина и Хрущёва. Идеи многих реформ, обычно приписываемых последнему, появились на свет ещё в предшествующую эпоху и вызревали, ждали своего времени и своих реформаторов. Причём теперь мало уже кто оспаривает тот факт, что первым из них был вовсе не Хрущёв.
Второй вывод, тесно связанный с первым, заключается в том, что отнюдь не отношение к реформам разделило послесталинское руководство на довольно причудливые и недолговечные группы и коалиции, а политический вес, наличие (до поры до времени умело скрываемое) или отсутствие личных амбиций.
Третий итог, вытекающий из первых двух, напрашивается сам собой: при любом раскладе сил, раньше или позже, но реформирование режима и модернизация государства, страны, общества стали бы осуществляться. Другое дело: как, какими темпами, в каких формах и какими методами [1, C.62].
Вектор преобразований, их направленность, не говоря уже о темпах и результативности, во многом зависят от личности руководителя, от широты его кругозора, от умения вникнуть в суть проблемы, вычленить её наиболее сильные и слабые стороны, найти и сплотить союзников, изолировать противников, наконец, от решимости и политической воли. В условиях, когда только совершались первые робкие шаги отхода от наиболее разрушительных для общества и наименее эффективных для данного времени элементов военно-мобилизационной системы, установившейся в стране после революции (Ленин называл этот процесс «самотермидоризацией»), «низы» в обществе и в аппарате в силу ряда причин запаздывают с осознанием необходимости и возможности такого поворота, что ведёт к возникновению известного недоверия к части наиболее «продвинутых» «верхов», появлению некоторых элементов оппозиции, консервативной по своей политической направленности, даже в чём-то реакционной по своим конкретным требованиям, но прогрессивной по своей политологической и социологической сущности.
Положительные результаты, наметившиеся в середине 50-х годов (увеличившиеся темпы экономического роста, некоторое повышение жизненного уровня) совпали с периодом активных поисков новых подходов в определении основополагающих тенденций развития народного хозяйства. Однако очередной реформаторский цикл истории завершился уже в начале 1955 года. Завершился не потому, что иссякла реформистская энергия общества, а скорее потому, что она еще не успела раскрыться и осознать свою силу, потому, что чаяния перемен тогда почти целиком и полностью связывались с появлением лидера, способного сломить сопротивление консерваторов, вдохновить и сплотить новаторов, внушить надежду отчаявшимся, расшевелить безразличных. Маленков, случайно вознесенный на политический Олимп, со столь трудной задачей не справился. А у ставшего единоличным лидером Хрущёва были другие приоритеты. К решению назревших социально-экономических преобразований он подходил, исходя из соображений личного (укрепление своей власти) и идеологического (прогрессивно только то, что соответствует социалистическим ценностям и что способствует более быстрому продвижению к коммунизму и победе над его противниками) порядка.
В дальнейшем темпы экономического роста стали затухать, сельское хозяйство так и осталось неподъёмным, а попытки стимулировать его развитие отдельными рыночными мерами (повышение закупочных и розничных цен, например) и постоянными административными реорганизациями не только не давали какого-нибудь положительного эффекта, но и вызывали негативную реакцию. Потребитель прибег к бурным формам общественного протеста, для подавления которого пришлось применить и силу оружия. А аппарат стал готовиться к смене лидера. По мере смягчения режима, расширения круга реформ и их углубления, к политике начинают проявлять вес больший интерес средние слои, интеллигенция. Но чем больше они вовлекались в политику, тем явственнее росли нетерпение, недовольство темпами и масштабами преобразований. Оппозиция расширялась, изменялись и её функции по отношению к элите. Если до этого она преимущественно сдерживала, то теперь начинает подталкивать, а потом и откровенно толкать «вперёд» власть. И между ними возникают определённые коллизии. Причём чем дальше, тем больше. В результате, общество, а затем и элита явно или неявно раскалываются, и начинается противостояние, немыслимое в условиях, когда морально-политическое единство обеспечивалось непререкаемым авторитетом вождя, а также непременным и всеобщим контролем над индивидуумом.
Изучение постановки вопроса о культе личности позволяет в связи с этим более глубоко оценить эту ключевую тему эпохи «оттепели», увидеть две стержневых тенденции в определении политики по этому вопросу. Первая из них обнаружилась уже весной 1953 года, когда Берия попытался связать имя Сталина с необоснованными репрессиями последних лет его правления. Наиболее наглядно она проявилась в публичных разоблачениях сталинских преступлений на XX и ХХII партийных съездах, а также в отношении Хрущёва к повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Вторая тенденция нашла отражение на июльском 1953 года, а также январском и июльском 1955 года пленумах ЦК, где осуждение ошибок и преступлений недавнего прошлого обходилось без обвинений самого Сталина, а критика сосредоточивалась исключительно на отдельных его соратниках (Берии, Маленкове, Молотове), ставших теперь политическими противниками Хрущёва. Наконец, обе эти тенденции, так или иначе, сказались в работе июньского 1957 года пленума ЦК при осуждении «антипартийной группы» [8, C.214].
Хрущёв отнюдь не бездумно развенчивал сталинский культ. О мотивах, которыми он при этом руководствовался, историки по-прежнему спорят, хотя, несомненно, речь тут должна идти не столько о чувстве личной мести или абстрактных идеалах восстановления справедливости, сколько о перипетиях в борьбе за лидерство после смерти Сталина. Хрущёв подходил к этому вопросу не спонтанно, а тщательно взвешивая все «за» и «против». На пленумах ЦК КПСС 1953 - 1955 годов он задавал параметры обсуждения этой темы, выдвигая обвинения против очередного соперника в борьбе за лидерство. И когда эти соперники перестали быть опасными, он отважился на публичное осуждение культа личности. Все это позволяет согласиться со сделанным некоторыми исследователями выводом о том, что борьба с тенью Сталина, рассматривалась самим Хрущёвым как непременная часть борьбы против тех членов коллективного руководства, которые сопротивлялись его стремлению выйти на первые роли. И именно этим обстоятельством можно объяснить, почему с его стороны не было последовательности в деле осуждения сталинщины и решимости довести это дело до конца.
Само понятие «оттепели», как определение всего исследуемого периода, нуждается в дополнительных уточнениях. Нельзя согласиться с утверждениями, будто она не состоялась, и воздействие ее на общество было мало осязаемым. Другое дело, что она так и не переросла в «цветущую весну», что впереди страну ждали ещё новые «заморозки». А то, что некоторые историки предъявляют Хрущёву претензии в исторической ограниченности, в непоследовательности и противоречивости, находит своё достаточно убедительное объяснение. Хороший капитан выводит свой корабль из ледового плена не напролом, а двигаясь через проталины, мелкими движениями взад и вперёд откалывая куски льда и обязательно обходя его нагромождения, торосы. Судьба Берии, потом и Маленкова наглядно свидетельствует о том, что может ожидать на этом сложном и многотрудном пути кормчего, предпочитающего идти напролом, не принимающего в расчёт множество объективных и субъективных обстоятельств.
Провозглашённая сразу же после смерти Сталина коллективность руководства так и не стала нормой, как не стал нормой и принцип демократического централизма в КПСС. Созданная как «воюющая партия» и утонившаяся в государственном и общественном строе как своеобразный «орден меченосцев», она по определению не могла быть демократичной в том смысле, в каком понимаются парламентские партии Закладной Европы или избирательные коалиции в США. Иначе она не могла бы эффективно действовать в рамках советской, революционной (по сути, военно-мобилизационной) системы специфического модернизационного типа. «Коллективность руководства» и «демократия» могли иметь в ней место только как дополнение к непререкаемому авторитету вождя или только как демагогические лозунги в борьбе за лидерство. Другое дело, что такая система не гарантирована от отрицательных проявлений вождизма, личной диктатуры.
Не стала «оттепель» началом демократизации коммунистической партии и советского общества. Но ростки либеральных идей и порядков стали понемногу прорастать и там, и там. Разумеется, они не могли прижиться без борьбы со старыми коммунистическими идеями и порядками. Оставалась всесильной, хотя и стала несколько мягче, либеральнее, партийно-государственная цензура и самоцензура. То и дело устраивались гонения на чересчур «продвинутых» литераторов и деятелей искусства. Продолжался курс на естественное отмирание религии и церкви. Тщательно выкорчёвывались «нетрудовые элементы», не вписывавшиеся в жёсткие рамки государственной и колхозно-кооперативной собственности.
Итак, Хрущёв оставил своим наследникам во многом другую страну по сравнению с той, что досталась ему и другим соратникам Сталина. Ещё более возросла её экономическая и особенно военная мощь. Определённые усилия были предприняты по модернизации инфраструктуры и управления. Покончено с массовыми и необоснованными репрессиями. Общество стало более стабильным. Взят был решительный курс на решение жилищной проблемы. Видоизменилось продовольственная проблема: нехватка хлеба была ликвидирована, и стали предприниматься меры (правда, безуспешные), чтобы удовлетворить спрос населения на молоко, масло и мясо. Колхозники получили возможность беспрепятственно покидать деревню и переселяться в город. Появился и стал быстро расти новый класс пенсионеров.
Но изменилась не только структура общества. Оно стало более разнообразным в реакции на действия властей. Если общественное мнение по-прежнему формировалось идеологическим аппаратом и во многом смыкалось с официальным, то политические настроения отдельных людей теперь нередко переставали совпадать с ним. Причём чем дальше, тем больше. Однако настроения эти часто определялись не столько осознанием своих (личных, групповых, классовых и т.п.) интересов, сколько не поддающимися разумной аргументации эмоциями, ментальностью, идеологическими установками. Недостаточная структурированность, рыхлость общественного сознания, во многом сохраняющаяся и сегодня, свидетельствует как раз о его переходном состоянии - переходном от тоталитарного монолитного единства и единодушия к более демократическому «многоцветию» [1, C.67].
Таким образом, за десятилетие, истекшее после смерти Сталина, общественно-политическая система СССР сделала значительные шаги на пути превращения из тоталитарной системы в авторитарную. Ушли в прошлое массовые политические репрессии, сопровождавшиеся ранее физическим устранением действительных и мнимых противников режима. Несколько отрегулировались правовые основы деятельности властных структур. Был смягчен в ряде отношений партийно-государственный контроль над всеми сторонами жизни и деятельности граждан. Укрепились и расширились права граждан на труд и отдых, жилье, образование, медицинское обслуживание. Появилась возможность в завуалированной форме - через осуждение преступлений времен «культа личности» - критиковать наиболее одиозные проявления всевластия Системы.
Произошел сдвиг в общественном сознании на всех его уровнях — социально-психологическом, нравственном и идеологическом. Правда, сдвиг этот больше всего наблюдался среди интеллигенции, в первую очередь творческой. Именно в ней, прежде всего, появились люди, которые преисполнились надежды сделать общество более демократическим и либеральным, подлинно правовым. Эту наиболее инициативную и способную к интеллектуальному и деятельному прорыву сквозь частокол догматизма часть поколения того времени стали называть «детьми XX съезда» или «шестидесятниками». Они пронесли понимание необходимости реформировать общество через все последующие годы.
Определяя главные направления, суть и итоги проводимых Хрущевым реформ, следует иметь в виду, что их целью ставилось лишь усовершенствование существующей системы, а не ее коренное изменение. Реформы задумывались как системоулучшающие, но при их реализации уже тогда возникла неосознанная проблема неэффективности всего комплекса основополагающих структур. Правда, осознать эту проблему было очень трудно, так как система еще располагала известными резервами. Частичное раскрепощение колхозников, поворот в сторону социальных нужд, использование, хотя и ограниченное, материальных стимулов способствовали на первых порах экономическому росту. Можно было опираться на энтузиазм людей, верящих в социализм, в наступление лучших времен, тем более что проводились в жизнь некоторые программы подъёма жизненного уровня.
Заключение
Период 1953 - 1964 годов представляет собой один из ключевых этапов в развитии советской системы и советского общества. Смерть И.В. Сталина и последовавшие за ней осуждение некоторых аспектов его внешней и внутренней политики, критика «культа личности и его последствий» оказали огромное влияние и на политическую систему и на общественную жизнь страны. Новые руководители, не посягая на основополагающие принципы социалистической Системы, существовавшей в СССР, предприняли попытку модернизировать её, реформировать, отказавшись от тех её частей и элементов, которые посчитали их или уже малоэффективными или просто лишними.
Начатый тогда процесс либерализации оказался непоследовательным, недостаточно широким и глубоким, он не получил должной поддержки ни общества, ни элиты. Открытое, на грани войны противостояние с Западом хоть и смягчилось в известной степени, однако международная разрядка не стала абсолютной и то и дело отравлялась рецидивами дипломатической и даже военной напряженности. Всё более и более давали о себе знать сложности в отношениях с союзниками внутри социалистического лагеря. Бремя гонки вооружения если и ослабевало, то не настолько значительно, чтобы положительно сказаться на народном хозяйстве. Экономика продолжала развиваться неравномерно и экстенсивно, попытки ее реформировать носили сугубо административный характер и мало способствовали повышению эффективности. Положительные изменения в социальной сфере ограничивались только городской частью населения сараны и не очень существенно затронули его сельскую половину. Прекращение массовых репрессий способствовало известной стабилизации в обществе, но само общественное мнение по-прежнему формировалось исключительно сверху. Несовпадающие с ним оттенки общественных настроений, если и не преследовались, то чаще всего, игнорировались. Не покончено было с попранием многих прав человека. Власть оставалась в руках одного человека, опиравшегося на партийный аппарат и силовые, структуры.
И, тем не менее, власть и общество существенно изменились. Понять эти изменения - значит, во многом найти подходы к решению современных проблем, возникших и продолжающих возникать при переходе от одного строя к другому, при очередной, но и более радикальной, более неоднозначной, противоречивой попытке модернизации страны. Изучение отношений власти и общества постсталинской эпохи продолжает оставаться актуальным, как актуален сам процесс постижения и извлечения уроков из прошлого.
Список использованных источников
1. Аксютин Ю.В. «Оттепель» 1953-1964 и общественные настроения в СССР. – М., 2000. – 71 с.
2. Балакин Ю.В., Петров А.И., Сорокин Ю.А. Очерки по отечественной истории: Учеб. пособие. 3-е изд., испр. и доп. – Омск: Омск. гос. ун-т, 1999. – 392 с.
3. Вертинская Н. История Советского государства. 1900-1991: Пер. с фр. 2-е изд. – М.: ИНФРА-М, Издательство "Весь Мир", 1998.
4. История политических и правовых учений. /Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА - М, 1998. – 415 с.
5. История России. XX век / А. Н. Боханов, М. М. Горинов, В. П. Дмитренко и др. – М.: ООО "Фирма "Издательство АСТ", 2000.
6. История России. / под редакцией А. А. Данилова, Л. Г. Косулиной, ХХ век. - М., 1997.
7. О культе личности Сталина и его последствиях: доклад Н.С. Хрущева к XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. – Известия ЦК КПСС. №3, 1989.
8. Постсталинское общество: проблема лидерства и трансформации власти. Совместно с А.В.Пыжиковым. - М: Научная книга". 1999. - 413 с
9. Пыжиков А. Хрущевская «оттепель». – м.:Олма-пресс, 2002. – 511 с.
10. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций: Учебное пособие для вузов. – Изд. 4-е. Брянск: "Курсив", 2000. – 286 с.
11. Сивохина Т.А., Зенина М.Р. Апогей режима личной власти. «Оттепель». Поворот к неосталинизму. – М.: Изд. Моск. Ун-та, 1993. – 31 с.
12. Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке. – М.: Памятники исторической мысли, 1997. – 288 с.
13. Сувалова Е.Н. История обществ движений и политических партий. – Мн.: Акад.МВД РБ, 2005. – 216 с.