Культурная жизнь России в царствование Екатерины II (1762-1796).
В годы правления Екатерины II подводились итоги попыткам европеизации русской жизни, предпринятым Петром Великим и его сподвижниками. Екатерина, немецкая принцесса, захватившая власть путем переворота, считала себя прямой продолжательницей дела Петра и воздвигла ему знаменитый памятник работы Фальконе, символически изображавший движении России по пути реформ под водительством монарха. Как и Петр, Екатерина сильно влияла на своих современников, будучи для них образцом и в трудах, и в славолюбии, и в безнравственности. Ее влияние было даже более глубоким, потому что она стояла ближе к окружающей ее среде, следовать ее примеру было легче и выгоднее.
Вослед своему предшественнику Екатерина ставила перед Россией цель не только достичь европейского уровня, но и далеко превзойти его. В понимании императрицы как ученицы просветителей, которая переписывалась с Вольтером и встречалась с Дидро, истинной целью было достижение «блага всех и каждого». «Безумное и мудрое», по словам Радищева, 18 столетье в первую очередь обосновывало право человека на счастье, но каждый мыслитель выдвигал свое понимание счастья и путей его достижения. В послепетровскую эпоху в России приобрело популярность упрощенно понятое вольтерьянство с его скептическим отношением к религии и морали и восприятием жизни как ограниченного разумом наслаждения. Религия и нравственность предполагались необходимыми только для низших классов общества, а в высших классах господствовала доходящая до цинизма двойная мораль. Сама по себе Екатерина была также человеком двойной морали, как в личной жизни, так и в политике. Разум, однако, подсказывал ей разрушительность такой нравственной системы для окружавшего трон дворянства. Как и Петр, она всячески пропагандировала в среде дворян идеи служения oтечеству, славы, доблести, чести, сочетавшиеся в некоторое единство «труда и триумфа». Успехи в гражданских и военных делах сопровождались грандиозными празднествами, на одном из которых государыня являлась в образе «Торжествующей Минервы». Это было не случайно, так какая главным видом труда Екатерина полагала труд законодателя. Императрица считала себя ученицей Монтескье и других теоретиков «естественного права», которые видели цель государственного управления в том, чтобы привести законы в соответствии с требованиями Разума и природой человека.
Царствование Екатерины началось с созыва комиссии по законотворчеству. Для комиссии императрица написала отмеченный сильным влиянием Монтескье знаменитый «Наказ», с которого по существу начинается сознательное отношение русского общества к опыту Европы и в котором россиянам была обещана свобода, ограниченная законом, согласным с разумом и нравственностью. В «Наказе» намечалась программа создания правового государства, которое могло бы быть образцом даже для Европы того времени. Правда, по важнейшему вопросу об освобождении крестьян «Наказ» воздерживался от решительных заявлений. Между тем, Дидро недвусмысленно говорил царице: «Душа раба оподлена. Не принадлежа самому себе, он не имеет интереса о себе заботиться, живет в грязи и нечистоте». Впрочем, как показала работа комиссии, общество было консервативнее царицы и не хотело слышать о нарушении сословных прав. Вместе с тем Екатерина не склонна была никак ограничивать самодержавие, хотя, как говорил тот же Дидро, худшие черты русского человека связаны с «долговременной привычкой к гнету». В конце концов, комиссия прекратила свое существование, а законодательные проекты императрицы были воплощены в незначительной степени. Она ограничила применение пытки при следствии и ввела на деле плохо реализованные элементы местного самоуправления. «Наказ» был разослан по губерниям, но для его чтения требовалось особое разрешение. Хотя первая попытка взаимодействия власти и общества не имела большого успеха, все же созыв комиссии и «Наказ» оказали огромное влияние на сознание русских людей.
Другим важным начинанием этого царствования была реформа образования. Неудачу своей законотворческой деятельности Екатерина мотивировала неподготовленностью народа и даже высшего дворянства. В области образования императрица и ее ближайший сотрудник Бецкий ставили себе целью воспитание «новой породы людей», познавших законы Разума. В просвещении действительно были достигнуты немалые успехи. Школы, книгоиздательство, журналы, театр, ученые и литературные общества - все это получает в царствование Екатерины II невиданный размах.
В отличие от времени Петра 1, дворянство приобретает вкус к образованию. Учебой и разного литературными опытами занимается и высшая знать во главе с самой императрицей. Были созданы образцовые закрытые учебные заведения, в первую очередь Смольный институт благородных девиц. Одновременно разрабатывалась многоступенчатая система бессословных образовательных учреждений, от народных училищ до университета. Новый человек формировался с помощью «истинного просвещения». Его результатом должно было быть «благонравие», которое императрица в редактируемом ею журнале «Всякая всячина» противопоставляла «злонравию». «Благонравие», по ее мнению, означало полное доверие высшей власти, отождествление славы отечества и славы монархини. Тем самым в «новом человеке» она хотела видеть подданного, но не гражданина.
Главной общественной средой, внутри которой и ради которой разворачивалась реформаторская деятельность Петра и Екатерины, было дворянство. В России 18 века в особенной степени оказалось нарушенным равновесие между личностью и государством, которое складывалось в это время в Западной Европе. Даже дворянское сословье развивалось в достаточной степени уродливо, рядовой дворянин сочетал в себе черты рабовладельца и раба. При Петре III и Екатерине II дворянство получило огромные права в своих поместьях и освобождение от обязанностей, хотя по-прежнему не имело законодательно оформленного права на участие в управлении государством и никаких политических гарантий, оберегающих его от деспотизма.
Едва ли не для каждого служащего дворянина императрица устанавливала причитающуюся ему меру монарших милостей. В этом личном отношении сочетались и признание действительных заслуг, и игра на человеческих слабостях, включая прямой подкуп. Отчасти самостоятельное участие в высочайшем «домостроительстве» таких людей как Потемкин, А. Орлов, Суворов, Безбородко должно было сочетаться с раболепным поклонением «матушке-царице». Екатерина одновременно воспитывала и развращала свое окружение, как это зафиксировано в монологе Фамусова о Максим Петровиче в комедии Грибоедова «Горе от ума». Тем не менее внутри дворянства шли процессы формирования культурных ценностей, которые должны были связать прошлое и будущее. Именно этому сословью предстояло в течение долгого времени быть духовным лидером нации и создателем великой национальной культуры.
Основой самосознания дворянства является понятие чести. «Береги честь смолоду» - таков эпиграф к роману Пушкина о русском дворянстве. В средневековом феодальном обществе это понятие связывалось с правами и обязанностями, которые зависели от положения человека на иерархической лестнице. Рыцарский кодекс западноевропейского рыцаря-дворянина связывал честь с «верностью» и «служением». Наряду с этим было важно «не уронить чести», вольно или невольно спускаясь ниже в общественной иерархии. Древняя Русь также придерживалась подобных взглядов -достаточно вспомнить местничество; важную роль на Руси играло понятие воинской чести. Вместе с тем слабо было развито представление о достоинстве дворянина перед лицом власти, хотя европейская история полна таких эпизодов борьбы за это достоинство, как подписание «Великой хартии вольности», Фронда и т.д.
Все же при Екатерине II и под ее косвенным влиянием оформилась фрондирующая группа дворян во главе с Никитой и Петром Паниными и близким к ним Денисом Фонвизиным. Панины выдвинули целый ряд проектов реформ, включая ограничение власти помещиков над крепостными и введение элементов конституционного правления. Это сочеталось у них с особым стилем поведения, слишком независимым, чтобы нравиться императрице. Проекты остались неосуществленными, а Панины, как и близкая к ним по настроениям княгиня Дашкова, попали в полуопалу.
Культурная концепция людей панинского круга основывалась на представлении о безусловном превосходстве «благородного» сословья над «подлым». Это превосходство, однако, понималось прежде всего как духовное и накладывало на дворян особые обязанности. Родовая честь дворянства требовала и известного консерватизма, уважения к старине и предкам. Таких людей, как Фонвизин, не удовлетворяло ни рабство крестьян по отношению к помещику, ни рабство подданных по отношению к престолу: «Дворянин, недос
Существовала и другая группа дворян и разночинцев, сначала воодушевленных деятельностью императрицы, но постепенно еще больше чем Фонвизин разошедшихся с нею в понимании истинного просвещения. Эти люди стояли у истоков русской общественной жизни, впервые получив возможность создавать экономические и литературные кружки и общества и издавать журналы. Они стали проводниками нового круга идей, который в Европе разрабатывали Руссо и другие мыслители. Речь шла о синтезе разума, веры и чувства, на котором должны были основываться нравственность человека и его счастье. Новое учение предполагало, что не эгоизм, но сочувствие другим людям является естественным и приносящим счастье состоянием души человека. Создавалась религия созерцающего сердца, оказавшаяся близкой и понятной православному сознанию. Ею вдохновлялись Новиков, Радищев и их друзья. Как и идеологи дворянства, они отстаивали независимость личности и были противниками деспотизма, но наряду с этим отрицали сословное неравенство как основу государства. Они хотели только совместной с правительством, относительно независимой культурной работы ради людей и всего общества, но “вольтерьянка” Екатерина не понимала их. Она была прежде всего политиком и рассматривала слишком большую верность принципам в лучшем случае как суеверие, а в худшем как скрытую интригу. Ее оппоненты, называвшие себя «друзьями человечества», напротив, полагали осуществление своих принципов делом жизни. Они не считали себя оппозиционерами, но с течением времени все больше расходились с императрицей.
Центральной фигурой среди этих людей был Н.И. Новиков, выступивший на общественной арене с 1769 года, когда по почину самой императрицы, начали появляться русские сатирические журналы, призванные исправлять общественные пороки. Лучшими из этих журналов были «Трутень» и «Живописец» Н.И. Новикова. Кроме сатирической остроты, они прославились полемикой со «Всякой всячиной», издававшейся самой Екатериной. Обличительную сатиру Новикова Екатерина относила к «злонравию».
Навлекший на себя неудовольствие императрицы Новиков переехал в Москву, которая вдали от двора существовала как некая «дворянская республика». Екатерина не любила Москву, полагая, что там говорят, но ничего не делают. Там жило удалившееся на покой богатое барство: Шереметевы, Голицыны, Нарышкины, но существовал также Московский университет, попечителем которого был поэт и масон М. Херасков. Благодаря университету, Москва была центром русского просвещения. При университете существовали две гимназии и целый ряд ученых и литературных обществ.
В Москве Новиков сблизился с масонами и их главой, университетским профессором Шварцем. Масоны, или «вольные каменщики», считали себя наследниками строителей храма Соломона в Иерусалиме и возрождали будто бы добытое на Востоке тайное знание о путях совершенствования человека и человечества. В масонском движении существовали различные направления. В России наибольшим авторитетом пользовались розенкрейцеры, или «мартинисты», по имени французского мистика Сен-Мартена. Розенкрейцеры надеялись открыть тайну «божества в натуре» и одновременно проповедовали нравственное самосовершенствование. Шварц принес в среду московских масонов идеи любви к людям, к просвещению и активной благотворительности, близкие к тем, что разрабатывало в конце 18 века младшее поколение просветителей. В своих лекциях Шварц развивал мысль о трех видах познания, основанных на разуме, чувстве и религиозном откровении. Около него возник дружеский кружок из людей разного общественного положения, о которых Пушкин писал: «Странная смесь мистической набожности и философического вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению, практическая филантропия ярко отличали их от поколения, к которому они принадлежали».
С помощью масонов Новиков развернул в Москве беспрецедентную по своему размаху деятельность в области просвещения, журналистики и книгоиздания. Новиков и его друзья: Лопухин, Тургенев, Гамалея - издавали первую в Москве газету и целый ряд журналов, на страницах которых планомерно велась проповедь нравственного самосовершенствования и пропагандировались просветительские и масонские идеи. Шварц и Новиков сумели реформировать Московский университет, где при них была воспитана целая плеяда педагогов и литераторов, много сделавших для русского общества на рубеже 18 и 19 веков. Москва все больше становилась центром свободомыслия. Это понимало и правительство. Шварц вынужден был уйти из университета и вскоре умер.
Новиков, однако, продолжал работу. С 1778 по 1791 годы им было организовано несколько типографий, открыто 7 книжных лавок, издано 892 названий книг, включая лучшие произведения европейских писателей и труды по истории России. Деятельность Новикова фактически создала русскую читающую публику. Другим ее направлением была благотворительность, развернутая в масштабах, не известных русскому обществу ни до, ни после. Были впервые открыты бесплатная аптека и больница. Во время жесткого голода 1787 года с помощью богача Походяшина Новиков организовал широкую раздачу хлеба.
К несчастью для Новикова, ситуация в России менялась, как и взгляды Екатерины на общественную жизнь. После восстания Пугачева и Французской революции Екатерину, главным образом, стала заботить стабильность государства и престола. Все большее значение приобретало создание фасада империи, который производил бы на подданных и соседей впечатление незыблемости и могущества. Военные успехи достигались ценой огромной крови и финансового истощения страны, разделы Польши создавали гораздо больше проблем, чем решали. Покровительство либеральным идеям сменилось борьбой с ними, что влекло за собой взаимное охлаждение между властью и наиболее мыслящей частью общества. В 1790 году за свою книгу был арестован и приговорен к смерти, замененной ссылкой, Александр Радищев.
С 1787 года императрица неблагосклонно смотрела на литературную и благотворительную деятельность Новикова и его друзей, выходившую из-под контроля центральной власти. По ее приказу изымались отдельные издания, запрещалась аренда помещений и т.д. Наконец, Екатерина отдала приказ прекратить деятельность московского кружка, выслать его наиболее активных членов, а Новикова после следствия заключить в крепость. Примечательно, что московский митрополит Платон не только не нашел в деятельности Новикова ничего угрожающего, но даже дал следствию отзыв о нем, как о лучшем из христиан. Так закончилась первая попытка русских людей создать независимую от правительства активную общественную жизнь.
Французская революция и правление Павла I были двумя событиями, повлиявшими на настроение русских образованных людей в конце 18 века и показавшими им разные формы деспотизма. Революция вызвала к себе двойственное отношение. С одной стороны, «Декларация прав человека и гражданина» казалась открытой дверью в «золотой век». Но якобинский террор ужасал даже таких радикальных мыслителей, как Радищев, назвавший столетье «мудрым» за его теоретические построения и «безумным» за их практическую реализацию.
Вступление на престол Павла I заставило еще раз задуматься о деспоте-самодержце. Новый император не чужд был масонских идей, но дурная наследственность или воспитание исказили его направленные на благо подданных замыслы. Он вернул свободу Новикову, Радищеву и вождю польского восстания Костюшко, но его антидворянская политика обернулась безудержным произволом. Уравнивание сословий проявилось в том, что дворянство и купечество, освобожденные ранее от телесных наказаний, стали им снова подвергаться. По словам В.О. Ключевского, император «равенство превращал в бесправие». Ослабление дворянства привело к усилению чиновничества. Тот же Ключевский отмечает, что с 1796 года начинается эпоха «господства и усиленного развития бюрократии». Равновесие между троном и дворянским обществом оказалось нарушенным, что и привело к дворцовому перевороту 11 марта 1801 года. Павел был убит и на престол взошел его сын, Александр I. Событие это было встречено обществом с ликованием, но тень нового цареубийства легла на следующее царствование. Так кончилось 18 столетье, в результате которого начала формироваться русская дворянская культура, и вместе с тем резко обозначилось ее противостояние культуре остального народа.