Реферат:
Итоги трансформации тунисской политической системы после военного переворота З. Бен Али
События 7 ноября 1987 г. - военный переворот под руководством З. Бен Али - знаменовали собой начало трансформации тунисской политической системы. Инициатором этого процесса выступила армия. Тунис не был первой арабской страной, где предшествовавшее политическое развитие содействовало выдвижению офицерства на арену внутриполитического действия. Он лишь следовал в фарватере общих тенденций региональной эволюции. Однако в этой стране выход армии на авансцену политической жизни не был полностью идентичен подобным же явлениям в других странах Арабского Востока.
Здесь армия не стремилась прервать начавшуюся после обретения в 1956 г. независимости традицию государственного строительства. Армия сохраняла уже сложившиеся институты государственной власти. Лозунги политической демократии, к которым она апеллировала, не были ни абстрактными, ни окрашенными в тона социальной справедливости. Длительные контакты с Францией - одной из наиболее развитых демократий Запада - как и общая ориентация на использование европейских моделей развития имели для Туниса времени после 1987 г. принципиальное значение.
Вмешательство армии во внутриполитическую жизнь Туниса было призвано, по мысли организаторов государственного переворота, исправить наиболее вопиющие проявления последствий предшествовавшей эволюции страны. При этом армия действовала в обстановке, которая встречала понимание и поддержку всех слоев национального социума. Речь шла о коррупции в высших эшелонах государства, монополизации власти Социалистической дестуровской партией (СДП). Наконец, проблема реформирования политической системы, ставившаяся Зин аль-Абидином Бен Али сразу же после отстранения Хабиба Бургибы, включала в себя и ликвидацию недостатков в реализации курса на создание в стране обстановки политического плюрализма.
Идея политических реформ не была связана с именем нового тунисского лидера. Еще в 1981 г. его предшественник X. Бургиба заявлял, что "народ достиг высокой степени зрелости, и страна готова к восстановлению системы политического плюрализма. В стране нет больше препятствий к формированию различных политических и общественных организаций при условии, что они обязуются служить высшим интересам страны, соблюдать конституционную законность, отбрасывать насилие и фанатизм и что они не будут ни идеологически, ни материально подчинены какой бы то ни было иностранной партии".
Тем не менее, курс на создание политического плюрализма, провозглашавшийся президентом X. Бургибой, не становился предметом его адекватной реализации. Речь шла, конечно, не только о том, что на пути эволюции курса на создание плюралистического общества были изначально поставлены очевидные преграды. Они заключались в том, что деятельность иных, недестуровских политических партий и организаций не могла развиваться, если эти партии в своих программных установках и практике исходили из принципов конфессионализма, регионализма или открытой ориентации на внешнюю силу. Преграды такого рода были в целом понятны и объяснимы.
Переход к проведению курса либерализации в сфере внутриполитической жизни требовал сохранения незыблемости основ конституционного строя государства, стабильности и целостности его территории. Но даже те партии и движения, деятельность которых после 1981 г. была легализована, не получили возможности стать реальным фактором внутриполитической жизни. Их функционирование не раз сталкивалось с жестким противодействием властей. В период с 1981 по 1986 гг. центральный орган Движения демократов-социалистов (ДДС) газета "аль-Мустакбаль" закрывалась четыре раза. В 1986 г. генеральному секретарю Тунисской коммунистической партии (ТКП) было предъявлено обвинение в том, что в декабре того же года в газете коммунистов "ат-Тарик аль-Джадид" была опубликована подписанная им "лживая и клеветническая статья". Лидер ДДС А. Мстири был приговорен к четырехмесячному тюремному заключению за организацию "неразрешенного публичного собрания". В ноябре 1986 г. за "принадлежность к нелегальной организации" были приговорены к шести месяцам тюремного заключения лидеры Прогрессивного социалистического объединения. Примеры такого рода не были единичны, их список можно было бы продолжить. Но существовали и более весомые ограничения деятельности недестуровских политических партий и организаций.
Эти партии не могли, по сути дела, принимать участие в парламентских выборах. В ходе избирательной кампании 1986 г. СДП выступила с предвыборным манифестом от имени "Патриотического союза" - блока СДП, профсоюзов и других продестуровских организаций. В Манифесте содержались заверения в том, что правящая дестуровская партия под руководством X. Бургибы ставит своей целью защиту суверенитета родины, республиканского режима и конституции. ДДС в знак протеста против преследований его лидера заявило о бойкоте выборов. ТКП в блоке с Прогрессивным социалистически объединением (ПСО) выставила своих кандидатов в четырех избирательных округах, но в трех из них власти аннулировали списки кандидатов этого блока. В знак протеста коммунисты и ПСО сняли своих кандидатов в последнем четвертом округе. Таким образом, СДП и в ходе выборов 1986 г. оказалась вне конкуренции: маловлиятельные кандидаты от "независимых" не представляли для нее опасности. Все 125 мест в парламенте получил "Патриотический союз".
Во второй половине 80-х годов в Тунисе достаточно остро стоял вопрос о возможности и степени участия во внутриполитических процессах представителей исламской оппозиции. Созданное в 1969 г. Движение исламской направленности (ДИН), целью которого становилось "возрождение исламской самобытности Туниса как одного из очагов ислама", начало к весне 1987 г. играть более заметную роль в качестве одного из элементов тунисского политического спектра. Сформулированные в 1981 г. X. Бургибой ограничения, налагавшиеся на деятельность политических партий страны, содействовали развитию в среде тунисских исламистов умеренных тенденций. Тем не менее, власти решительно не желали менять свою точку зрения в отношении конфессиональных политических сил. Дебаты по этому вопросу, вызванные жесткими репрессиями государства в отношении умеренных групп деятелей религиозного толка, также выдвигали на передний план вопросы реформирования политической системы.
Однако критика доминирующего положения СДП исходила не только от недестуровских партий и организаций. Она возникала и в рядах самой правящей партии. Там эта критика становилась элементом политической речи тех клановых группировок внутри правящей партии, которые противостояли традиционной элите, формировавшейся за счет выходцев из региона Сахеля (побережье Средиземного моря). Модернизационные процессы, развивавшиеся в стране после обретения ею политической независимости, вызывали к жизни новые группы политической элиты, не связанной с Сахелем. Однако, ситуация однопартийности и, как ее следствие, маргинализация недестуровских политических партий вынуждали новые клановые образования бороться за власть, используя для этого единственно возможный инструмент - СДП.
СДП времени X. Бургибы не раз оказывалась перед необходимостью сдерживания амбиций несахельских политических сил в ее рядах, прибегая при этом порой к открытому насилию. Это проявляло себя в эпоху, когда премьер-министром страны был М. Мзали (в 1980-1986 годах). Подобного рода процессы становились реальностью в 1985 г., когда к власти в партии и государстве начал свое восхождение М. Схири.
К концу 80-х годов положение внутри тунисского правящего класса все более усложнялось. Становилось очевидным, что режим должен коренным образом изменить свой фасад. Движение в этом направлении становилось необходимым еще и потому, что внутрипартийные раздоры содействовали росту внутриполитической нестабильности. При этом было очевидно, что агония прежних форм политического существования режима способна привести страну к глубоким внутренним потрясениям. Выступление армии во главе с З. Бен Али было актом, направленным на опережение событий. В ночь на 7 ноября 1987 г. подразделения Национальной гвардии захватили президентский дворец. X. Бургиба "по состоянию здоровья" был отправлен в отставку. Некоторые его ближайшие сторонники были арестованы.
Военный переворот, тем не менее, легитимизировался с помощью обращения к нормам конституции. Бен Али подчеркивал, что смена власти в Тунисе произошла в соответствии со ст.57 Основного закона, гласившей, что в случае вакансии поста президента по причине его смерти или невозможности выполнять им его полномочия, их берет на себя в порядке временного заместительства премьер-министр. Бен Али объявил о взятии на себя исполнения функций президента, став одновременно председателем правящей партии. Один из старых высших функционеров СДП X. Беккуш был назначен премьер-министром, став в соответствии с дестуровской традицией генеральным секретарем СДП. Публично прославляемый за заслуги перед Тунисом в деле обретения страной независимости и создания суверенного государства X. Бургиба был переведен в один из дворцов в пригороде столицы, где он стал жить под контролем служб национальной безопасности.
В средствах массовой информации Туниса перевороту был сразу же придан оттенок легальности. Бен Али не переставал воздавать должное Х. Бургибе - лидеру освободительного движения и первому президенту независимой страны: "Большие жертвы, на которые пошел наш вождь, первый президент Тунисской Республики Хабиб Бургиба. ради освобождения и развития Туниса неисчислимы. За это мы любили и ценили его.". Но, подтверждая приверженность политической линии своего предшественника, Бен Али в то же время недвусмысленно высказывался за ее корректировку как внутри страны, так и на международной арене. Тунисский народ, говорилось в опубликованном 7 ноября Обращении к нации, "достоин жить в политической среде современного типа с соответствующими институтами, основанными на многопартийности и множественности общественных организаций". Новый президент гарантировал изменение закона о политических партиях и организациях, закона о печати, а также отдельные статьи конституции, чтобы "покончить с хаосом, попустительством и расточительством народной собственности". Заверения в преемственности курсу Бургибы означали, в первую очередь, сохранение в стране уже сложившейся политической традиции. Ее элементом было и дальнейшее развитие политического плюрализма, соблюдение гражданских прав и свобод в рамках "ответственной демократии", а также экономический либерализм и международное сотрудничество "по всем азимутам".
Хотя переворот 7 ноября 1987 г. и не менял основ политической системы, общественное мнение Туниса связывало с именем Бен Али возможность стабилизации и оздоровления обстановки в стране. Все недестуровские политические силы с удовлетворением восприняли заявления нового лидера о демократизации политической жизни. Действительно, эти заявления сопровождались и практическими шагами, свидетельствовавшими о намерениях нового президента ускорить процесс либерализации политической жизни. Были сняты все ограничения на деятельность партий легальной оппозиции. Были амнистированы и получили разрешение на возвращение в Тунис те деятели СДП, которые в годы правления Х. Бургибы оказались в эмиграции. В конце июля 1988 г. в рамках объявленной правительством амнистии были освобождены все находившиеся в Тунисе политические заключенные. Среди амнистированных было пятьдесят исламских деятелей, члены Всеобщего союза тунисских трудящихся (ВСТТ) и другие лица, выступавшие в прошлом против режима Х. Бургибы.
В конце ноября 1987 г. были внесены поправки в уголовный кодекс, предусматривавшие ограничение срока задержания полицией, а также вводившие гарантии для задержанного. Тем самым были созданы юридические преграды произволу в рамках предварительного следствия. Эти гарантии включали: оповещение прокурора о факте задержания, обязательное наличие прокурорской санкции на продление срока задержания, который был определен в четыре дня и др. За самые тяжкие преступления срок задержания был ограничен шестью месяцами.
В июле 1988 г. Тунис стал первой арабской страной, подписавшей Конвенцию ООН против использования пыток и других антигуманных и унизительных действий по отношению к человеку. Текст Конвенции был немедленно опубликован в стране. Для Туниса были принципиально важны, в частности, статьи 21 и 22 Конвенции о создании специальной международной комиссии, рассматривающей жалобы одних государств на другие в связи с нарушением прав личности, а также личные или опосредованные обращения граждан, находящихся под тунисской юрисдикцией и утверждающих, что они стали жертвами пыток или насилия со стороны властей.
В феврале 1988 г. Центральный Комитет СДП объявил об изменении названия партии. Социалистическая дестуровская партия (аль-хизб ад-димукратый ад-дустурий) была переименована в Демократическое конституционное объединение (ат-таджаммуа ад-дустурий ад-димукратый). Руководство партии и государства хотело тем самым сохранить историческую преемственность, оставив в названии привычное "дестурий" ("конституционный"), вызывавшее в памяти граждан страны воспоминания о пути к независимости и времени созидания суверенного национального государства, тесно связанные с партией Нео-Дестур и ее лидером Х. Бургибой, а также подчеркнуть обновленный характер партии определением "димукратый" ("демократический"). Более того, СДП стала "объединением" ("таджаммуа"), формально открытым для всех сил, готовых вместе вести страну по пути обновления.
Для того, чтобы придать новый облик режиму в июле 1988 г., Палата Депутатов (парламент) страны вынесла ряд предложений об изменении некоторых статей конституции, исходя из того, что Основной закон 1959 г. более не отвечал новым направлениям эволюции Туниса, определенным Обращением к нации от 7 ноября. Конституция 1959 г. либо непосредственно наделяла президента чрезвычайно широкими полномочиями, либо создавала соответствующие юридические предпосылки для укрепления авторитарной власти. Структурно Основной закон 1959 г. состоял из преамбулы, девяти глав, включающих 74 статьи, и переходных предложений. Внесенные в 1988 г. в текст конституции изменения затронули в основном те ее статьи, которые регулировали институт президентства и некоторые вопросы выборов.
По форме правления Тунис и после 1988 г. продолжал оставаться монократической республикой, характеризующейся сосредоточением основных прерогатив государственной власти в руках президента. Тем не менее, внесенные в него поправки предусматривали избрание президента на пятилетний срок на основе прямых выборов при тайном голосовании. Переизбрание одного и того же лица на должность президента допускалось не более двух сроков подряд (ст.39). Упразднив институт пожизненного президентства, конституция в ее новой редакции установила не только нижнюю границу возрастного ценза для президента - 40 лет, но и его верхний предел - 70 лет (ст.40).
В вопросе о замещении президента новая редакция конституции устанавливала следующий порядок. В случае вакансии места президента по причине его смерти, отставки или невозможности выполнять свои полномочия его функции в порядке временного заместительства возлагались на председателя парламента (до 1987 г. - премьер-министра). Председатель Палаты Депутатов, замещающий президента, не имел права проведения референдума, отставки правительства, роспуска парламента, введения в стране чрезвычайного положения, а также не мог быть кандидатом на президентских выборах (ст.57).
Новая редакция конституции подчеркивала, что тунисский президент одновременно и глава государства, и лицо, осуществляющее исполнительную власть (ст.49). Облекая президента исполнительной властью, Основной закон подчеркивал, что она осуществляется главой государства при содействии правительства (ст.50). Важнейшей прерогативой президента как главы исполнительной власти становилось наблюдение за исполнением законов (ст.53). Президенту предоставлялась возможность влиять и на сферу законотворчества. Ему принадлежало право законодательной инициативы (причем президентские законопроекты должны были рассматриваться парламентом в приоритетном порядке), как и право обнародования законов (ст.2). Законотворческая функция президента усиливалась также и тем, что, используя механизм партийной дисциплины, он мог полностью контролировать депутатов парламента от Демократического конституционного объединения (ДКО).
Статья 41 конституции объявляла президента "гарантом уважения Основного закона, нормального функционирования всего государственного механизма". Для реализации данного положения при президенте был учрежден Конституционный совет Республики, созданный 16 декабря 1987 г. в составе одиннадцати назначаемых главой государства членов. Этот Совет должен был представлять президенту свои заключения по вопросам контроля за соответствием конституции принимаемых законопроектов и деятельностью всей системы государственных институтов. Заключения Конституционного совета должны были носить конфиденциальный характер и предназначались исключительно для президента.
Новая редакция конституции Туниса вновь наделяла президента республики широкими полномочиями, предоставляя ему основные рычаги законодательной и исполнительной власти. Став центральным звеном в государственно-политической системы страны, глава государства, по существу, подчинил себе два высших органа государства - парламент и правительство. В этой ситуации новый руководитель Туниса начинал действовать в направлении создания в стране юридических основ функционирования партий политической оппозиции. В апреле 1988 г. Палата Депутатов приняла закон № 32 о политических партиях.7 ноября того же года был обнародован Национальный Пакт. Оба этих документа явились основополагающими для становления в стране многопартийной политической системы.
К тому времени в Тунисе уже сложились контуры круга тех политических сил, которые могли бы стать элементами плюралистической многопартийной системы. В его состав входили как партии традиционно левой ориентации - ТКП, ДДС и ПСО, так и партия религиозно-интегристской направленности. К концу 80-х годов. ДИН претерпевало глубокую идейную и организационную трансформацию, определявшуюся тем, что правящий класс Туниса и после переворота Бен Али отказывался включать исламистов в развивавшийся в стране политический процесс. ДИН становилось радикальнее, в феврале 1989 г. на его основе оформилось Движение "ан-Нахда" ("Возрождение") во главе с Р. Ганнуши. Наконец, в центре круга тунисских политических сил находилась реформированная дестуровская партия - ДКО.
Лозунги, под которыми новый режим приходил к власти, предполагали, что под его руководством в Тунисе будет создано то, что он называл "демократической оппозицией". Упоминавшиеся выше законодательные акты были призваны этому содействовать. При этом принятие закона о политических партиях предшествовало принятию Национального Пакта. Режим действовал логично и последовательно: он первоначально определял круг тех, кто, с его точки зрения, мог бы стать его партнером по политическому процессу и кто из этого круга заранее исключался. И лишь затем партиям, отобранным режимом, предлагалось принять Национальный Пакт.
Новый закон о политических партиях провозглашал, что Тунис продвигается от однопартийности к политическому плюрализму. Это движение должно было основываться на ряде принципов. Во-первых, каждая партия должна была содействовать сохранению республиканского характера государства, блюсти суверенитет народа, гражданские права его населения, стоять на страже прав человека и "принципа суверенитета народа в соответствии с конституцией и положениями гражданского кодекса"20
. Любая партия в своих программных документах или в практической деятельности не должна была исходить из религиозных, расовых или местнических мотивов. Наконец, любая партия должна была осуждать любые формы насилия, отвергать экстремизм, "воздерживаться от всяких форм деятельности, способной нанести ущерб национальной безопасности, общественному порядку, а также правам и свободам граждан". Ей предписывалось "искоренять все формы насилия, осуждать экстремизм и расизм, любые проявления дискриминации".
Закон о политических партиях заранее исключал из тунисского политического процесса исламистов, поскольку им запрещалось использование религии в политических целях. Партии, построенные на религиозной основе, не имели права действовать в стране. Кроме того, партии должны были быть независимы от какого-либо иностранного влияния. Им было запрещено получать в любой форме какую-либо помощь от зарубежных организаций и физических лиц. Закон подчеркивал, что деятельность партии считалась разрешенной, если по истечении четырех месяцев после подачи заявления о регистрации она не получила отказа от официальных властей. Партия, которой было отказано в регистрации, могла апеллировать к специальному суду. Важной особенностью закона № 32 являлась закрепленная в нем обязанность министра внутренних дел обращаться в судебную инстанцию для роспуска той или иной политической партии. Ранее действовавший в Тунисе закон об ассоциациях 1959 г. не считал это обязательным.
В июле 1988 г. Палата Депутатов смягчила ранее действовавший в стране закон о печати. Его новая редакция определяла порядок реализации принципа свободы печати в стране на основе закрепленных в конституции гарантий. Ранее существовавшая практика временного прекращения издания того или иного печатного органа под предлогом нанесения его
В сентябре 1988 г. режим и политические партии начали совместные консультации по Национальному Пакту, представлявшему собой политический договор о национальном согласии, соблюдать который обязывались все присоединившиеся к Пакту стороны. Среди участников консультаций были как представители общественных организаций (профсоюзы, женские и молодежные движения), объединение работодателей, так и лидеры ряда политических партий, включая ДКО, ДДС, ТКП.
7 ноября 1988 г., в первую годовщину своего прихода к власти 3. Бен Али обнародовал Национальный Пакт. Его политическая часть была посвящена, строительству правового государства и утверждению в обществе идей политического плюрализма. Национальный Пакт провозглашал, что "демократия есть форма правления, отказ от которой недопустим". Демократия должна была строиться на основе плюрализма мнений и организаций. Принципами общественной жизни страны провозглашались "право на различие, уважение чужого мнения и охрана прав меньшинств". Принцип консенсуса становился "основой взаимодействия между всеми гражданами Туниса", общество не могло "мириться с любыми формами экстремизма и насилия". Граждане страны должны были стремиться "к преодолению всего, что вносит раскол в общественную жизнь", поддерживать "общенациональную солидарность и согласие". В Тунисе должны были быть сохранены все предшествующие достижения в сфере реформ семейно-брачных отношений и женской эмансипации. Тунис провозглашался государством, "приверженным своему арабскому характеру", в нем поощрялось использование арабского языка, но страна была одновременно "открыта и для других языков и цивилизаций". Наконец, Национальный Пакт подчеркивал, что "Тунис привержен исламу, рассматривая его в качестве предмета национальной гордости и вдохновения", но ислам, которым гордится Тунис, должен быть "открыт всему человечеству и запросам современности".
В этой связи одной из важнейших целей национальной политики провозглашалась деполитизация мечетей, невмешательство религиозных деятелей в формирование политической позиции граждан. Отделение религии от политики как один из принципов современной политической системы Туниса было закреплено в принятом 3 мая 1988 г. законе № 34 о мечетях. В его ст.5 устанавливался запрет на проведение в мечетях любых собраний и манифестаций некультового назначения. Нарушители этого запрета, а также лица, призывающие в мечетях к свержению законной государственной власти, наказывались лишением свободы и крупными денежными штрафами.
При всей значимости принятых в Тунисе политических документов, определявших рамки развивавшегося в стране процесса становления многопартийной системы, этот процесс не становился в достаточной мере широким и всеохватывающим. Национальный Пакт не был подписан некоторыми крупными и действительно значимыми группами национального политического спектра. Речь шла, в первую очередь, о Движении "ан-Нахда". Даже если к моменту прихода к власти 3. Бен Али тунисские исламисты и стремились к большей радикализации своих позиций, тем не менее, в их рядах существовала тенденция к достижению взаимопонимания с новым режимом. Эта тенденция четко ощущалась и представителями нового руководства страны. По словам бывшего министра юстиции в правительстве Бен Али С. Шаабана: "было изменено название Движения. дабы соответствовать требованиям нового закона о политических партиях, а также Национальному Пакту, закрепившим положение о недопустимости политизации религии и образования партий на конфессиональной основе". Он же отмечал, что представители Движения в интересах его легализации признали важность положения о том, что ислам является религией, защищаемой и поддерживаемой государством. Иными словами, речь шла о том, что "ан-Нахда" отказывалась от того, чтобы быть единственным защитником религиозных устоев общества и, по сути дела, делегировала эту обязанность государству. Это была уступка огромной важности. Движение в этом направлении, в том случае если бы оно было бы последовательно реализовано, означало бы окончательное огосударствление этой политической партии.
Не имея легального статуса, Движение "ан-Нахда" было вынуждено пойти на выдвижение своих кандидатов на выборах в парламент в 1989 г. в качестве независимых. Это обстоятельство не помешало Движению набрать 13% голосов тунисских избирателей.
Но речь шла не только об этой организации, хотя официальная тунисская идеология времени 3. Бен Али и пыталась создать впечатление о том, что "ан-Нахда" была единственной политической силой страны, которая не была включена в начавшийся в Тунисе процесс "плюралистического обновления". На самом деле развитие событий представало более сложным и многозначным, хотя, действительно, лишь "ан-Нахда" не только не была официально легализирована, но и запрещена.
В той или иной мере тенденция в сторону репрессий в отношении оппозиционных сил со стороны режима Бен Али проявляла себя и применительно к другим тунисским политическим партиям. Среди них было ДДС, лидер которого подвергся тюремному заключению. Его формальным поводом становилось "нелегальное получение материальной помощи от иностранного государства". В равной степени позиция властей проявила себя и отношению к Партии народного единства, обвиненной в распространении клеветы в адрес нынешнего президента республики.
Новый тунисский режим поощрял развитие в Тунисе многопартийной политической системы, процесс создания которой был во многом управляемым и ограниченным. Эта тенденция становилась определяющей в новой политической ситуации в стране, рассматривавшейся ее властями как "движение к демократизации".
Реформированное ДКО - как раньше дестуровская партия - оставалось господствующей политической организацией. Оно располагает 6713 первичными партийными организациями, работающими под руководством 300 городских, районных и провинциальных комитетов. Число руководителей первичных партийных организаций составляет почти 55 тыс. чел.. ДКО, как и дестуровская партия времени X. Бургибы, в полной мере сохранило мобилизационный характер в своей организации и практике политического действия. Его структуры полностью пронизывают тунисское общество. Ключевые полномочия на местном уровне продолжают находиться в руках назначаемых центральными властями глав административно-территориальных единиц. Контроль центра за деятельностью местных органов власти осуществляется через старый партийный механизм. Несмотря на легальное существование в стране оппозиционных политических партий, аппарат государственного управления все еще сохраняет преимущественно однопартийный характер.
"Демократическая оппозиция" в Тунисе, как называют ее власти, обнаруживает скромную тенденцию к развитию и обладает крайне ограниченным влиянием. В 1994 г. все оппозиционные партии располагали лишь 250 первичными организациями, в том числе 149 ячеек ДДС, 23 - компартии, ныне Движения "ат-Тадждид" ("Обновление"), 36 - Партии народного единства. Общее число активистов всех партий составляет только 1,8 тыс. чел.
Новый режим взял на вооружение большую часть программных установок и лозунгов оппозиции. В результате поводы для его критики со стороны оппозиционных партий были значительно сужены, а в ряды правящей партии влилось много членов и сторонников этих партий. Общая численность сторонников и сочувствующих партиям оппозиции значительно сократилось. Ограниченность их влияния достаточно очевидно демонстрировали результаты проводившихся в Тунисе после 1987 г. выборов.
Первые выборы в Тунисе, проходившие на партийной основе, состоялись в феврале 1989 г. Это были выборы в Палату Депутатов, но по существующей в Тунисе традиции парламентские выборы являются одновременно и выборами президента. Решение об их проведении было принято Бен Али, как он утверждал, для того, чтобы "упрочить национальный консенсус". Речь шла, таким образом, о необходимости добиться легитимизации нового режима. Накануне проведения выборов новый президент обратился к представителям партий оппозиции с предложением о создании предвыборной межпартийной коалиции. Его предложение не нашло, однако, у них отклика. Крупнейшее из партий оппозиции ДДС предпочло действовать самостоятельно. Подобную же позицию заняли и коммунисты. Уже запрещенное Движение "ан-Нахда" выдвигало своих кандидатов как "независимых". В целом, в двадцати пяти избирательных округах, созданных в ходе подготовки к выборам, баллотировалось 480 кандидатов от ДКО и оппозиционных партий, претендовавших на 141 место в парламенте.
Для выборов 1989 г. была характерна очень высокая степень участия граждан - 76% от общего числа зарегистрированных избирателей. Но их результаты были крайне неутешительны для оппозиции. Набрав 80% голосов избирателей, ДКО получило все 141 место в парламенте. Бен Али был избран президентом, набрав 99% голосов участвовавших в выборах.
В июне 1990 г. состоялись выборы в местные органы власти - муниципалитеты. В ходе их подготовки режим постоянно подчеркивал, что они станут "серьезным шагом в направлении движения к многопартийной демократии". Процесс подготовки к этим выборам был достаточно длителен. В январе 1990 г. премьер министр X. Беккуш пригласил лидеров партий оппозиции обсудить поправки к Закону о выборах и вопросы расширения доступа легальных оппозиционных партий к средствам массовой информации. В мае 1990 г. закон о выборах был опубликован в его новой редакции. Его положения предполагали, что половина мест в муниципальном совете того или иного населенного пункта должна была отдаваться списку, который выйдет в победители, набрав 50% голосов избирателей. Вторая половина мест должна была распределяться пропорционально полученным голосам избирателей между всеми партийными списками, члены которых преодолели 5% барьер, включая и список победителей. Одновременно более широкие возможности участия в муниципальных выборах получали независимые кандидаты.
В ходе состоявшихся 10 июня муниципальных выборов ДКО стало контролировать 244 из 245 муниципальных советов, заняв в них 3750 мест. Согласно официальным источникам, в выборах приняло участие 79,3% всех избирателей. Независимые кандидаты, члены нелегальной Тунисской коммунистической рабочей партии, смогли добиться успеха только в небольшом городке Шебба, где они получили 34 места в местном муниципалитете.
В декабре 1992 г. президент Бен Али объявил, что следующие президентские и парламентские выборы будут проводиться в марте 1994 г. В конце июля 1993 г. правящее ДКО провело свой второй съезд и выдвинуло Бен Али своим кандидатом на будущих президентских выборах. На съезде присутствовали лидеры легальных оппозиционных партий, и президент страны использовал их присутствие для того, чтобы заявить, что он будет содействовать избранию представителей оппозиции в парламент следующего созыва.
Новая редакция закона о выборах предполагала увеличение числа мест в парламенте до 163, в том числе 144 места должны были оспариваться на основе мажоритарной системы, т.е. отводились партийным или коалиционным спискам, набравшим просто большинство в своих избирательных округах. Это означало на практике, что эти места будут получены правящим ДКО. Однако остальные 19 мест должны были быть распределены между "партиями меньшинства, конкурирующим и между собой уже в порядке пропорционального представительства на общенациональном уровне. С другой стороны, изменения, внесенные в избирательную систему, давали очевидные преимущества лишь кандидатам от партий в ущерб независимым кандидатам. На практике независимые кандидаты не имели шансов пройти в Палату Депутатов, так как они могли выставлять свои кандидатуры только в отдельных избирательных округах, а та или иная партия - в нескольких.
Вместе с тем, одно из положений новой редакции закона о выборах гласило, что партии, набравшие менее 3% голосов избирателей, должны вернуть государству половину представленной им государством суммы на финансирование их избирательной кампании, а также оплатить расходы, связанные с печатанием их избирательных бюллетеней. В этих условиях небольшие партии оппозиции должны были создавать коалиционные блоки. Тем не менее, тунисские официальные лица считали, что новая избирательная система способствует достижению плюрализма путем предоставления мест в Палате Депутатов политическим партиям на основе их веса и влияния в обществе".
Президентские и парламентские выборы 20 марта 1994 г. не принесли сюрпризов. Бен Али был переизбран на второй срок, набрав 99,91% голосов избирателей. В выборах по официальным данным участвовало 94,89% всего тунисского электората. В парламентских выборах одержало победу ДКС, набрав 97,73% голосов и заняв 144 места в парламенте. Легальные оппозиционные партии получили только 2,27% голосов избирателей. ДДС было предоставлено 10 из 19 обещанных оппозиции мест. Движению "ат-Тадждид" - 4.
Маргинализация оппозиционных партий является сегодня в Тунисе очевидным фактом реальности. Впрочем, для идеологов режима Бен Али эта ситуация выглядит как естественная. Они говорили о "последовательном и поэтапном" продвижении Туниса к демократии. В этом смысле, "клапан для демократии, - по их словам, - приоткрывается лишь в той мере, в какой это необходимо для формирования здоровой и конструктивной оппозиции демократического типа".
Маргинализированность оппозиции была доказана еще раз в ходе муниципальных выборов 21 мая 1995 г. Их результатом, несмотря на попытки ряда оппозиционных партий добиться создания межпартийных коалиций, были успешны только для ДКО. Правящая партия установила свой контроль над всеми муниципальными советами, включая и совет Шеббы, где кандидаты от Тунисской коммунистической рабочей партии на этот раз баллотировались в составе списка, выдвинутого ДКО. Из общего числа 4090 мест в муниципальных советах представители независимых и легальной оппозиции получили только 6 мест.
Тунисский путь к созданию многопартийного, плюралистического общества, естественно, далек от того, чтобы рассматриваться в качестве действительно демократического. Однако результатом его реализации становилось расширение общественно-политической базы режима. И это обстоятельство являлось одним из наиболее значимых достижений руководства страны, пришедшего к власти в 1987 г. Вместе с тем, проблема не исчерпывалась только этим. Привлекая к сотрудничеству оппозиционные партии, деятельность которых разрешена, жестко контролируя их, тунисский президент в значительной мере укреплял в стране позиции традиционно правившей там сахельской политической элиты. По сути дела, те тунисские партии и движения, которые легализированы в стране, представляли собой самостоятельное продолжение тех группировок в рядах дестуровской партии, которые на определенных этапах эволюции этой партии в силу тех или иных причин покидали ее ряды. Это относилось, в первую очередь, к ДДС А. Мстири, крупнейшей из партий оппозиции, лидер которого еще в начале 70-х гг. входил в состав высшего эшелона партийно-государственного руководства Туниса.
военный переворот тунис политический
Но в равной мере принадлежность к сахельской политической элите определяла и процесс формирования ТКП, ныне Движения "ат-Таджид". При всем различии между членами дестуровской партии и тунисскими коммунистами как с точки зрения их политических предпочтений и ориентаций, так и с точки зрения программных установок и методов политического действия, и тех, и других объединяло многое. Как дестуровская партия, так и тунисское коммунистическое движение создавались представителями европеизированной национальной интеллигенции, выходцами из района средиземноморского побережья. Принадлежность к единому "образованному классу", объединенному тесными узами принадлежности регионального характера определяла постоянный обмен идеями между членами обеих партийных группировок. Эти идеи всегда демонстрировали возможности обеих партий переходить от позиций социального характера к позициям, имевшим более ярко выраженную национальную направленность, как и наоборот. История сосуществования этих двух партий - дестуровской и ТКП - всегда демонстрировала, что они были не только конкурирующими, но и во многом взаимодействовавшими между собой политическими силами.
Наконец, важным достижением нового курса тунисского руководства становилось достаточно безболезненное оттеснение от авансцены политического процесса тех сил, которые объединялись под знаменами Движения "ан-Нахда". При этом речь не шла о том, что исламистская направленность этого Движения носит деструктивный характер, хотя эта сторона его деятельности эксплуатировалась режимом Бен Али. Проблема лежала значительно глубже.
Движение "ан-Нахда" кристаллизовало в себе и придавало законченные политические формы притязаниям тех групп политического действия, которые возникали в ходе модернизации тунисского общества после обретения страной независимости и не были связаны с традиционным источником пополнения национального "правящего класса" - регионом Сахеля. Ислам, как и любая другая идеологическая платформа, становился лишь орудием выдвижения этих групп к власти в стране. Обращение к нему было во многом случайно, оно определялось лишь тем, что иные политические доктрины - национализм, различные варианты марксизма - были уже монополизированы другими политическими партиями и движениями. Ими были партии Сахеля, прежде всего дестуровцы и коммунисты. По выражению одного из тунисских исследователей, Движение "ан-Нахда" было порождением "новой социальной периферии", где обращение к религиозным ценностям становилось возможным еще в силу большей - несмотря на модернизации предшествовавших лет - отсталости тунисского Юга на фоне Сахеля.
Оттеснение Движения "ан-Нахда" становилось, быть может, самым значительным достижением курса на реформирование тунисской политической системы, осуществленного Бен Али. При этом, однако, тунисский "правящий класс" был вынужден пойти на достаточно существенные жертвы, отстраняя от руководства страной старый "первый эшелон" сахельской политической элиты, представленный X. Бургибой, и содействуя выдвижению ее второго эшелона, персонифицированного личностью 3. Бен Али.
Как и другие страны арабского мира, Тунис становился государственным образованием, в формировании которого значительную роль играла европейская экспансия. Обретение этой страной независимости отнюдь не означало, что суверенная государственность автоматически наполнялась адекватным ей национальным содержанием. Тунисское общество продолжало оставаться клановым и региональным. Противоречия между действовавшими на политической арене страны партиями и движениями, как и противоречия внутри правящей партии, определялись, прежде всего, отсутствием в достаточной степени структурированного гражданского общества, которое не сформировалось ни за годы французского протектората, ни после обретения политической самостоятельности. Единство государственной территории и сплоченность национального социума могли поддерживаться только благодаря существованию системы авторитарного управления, воплощавшейся в личности X. Бургибы.
Ослабление этой системы, вытекавшее из экономического застоя, и снижение значимости политической харизмы первого тунисского президента немедленно вызывали к жизни противоречия предшествовавшего развития. Однако правивший в стране первый эшелон сахельской политической элиты волновала не необходимость перемен в сфере политики и экономики, а то, кто займет место Бургибы. Тунисский автор писал в этой связи, что "с начала 70-х годов. политическая конкуренция в верхах выливалась в склоки между отдельными личностями и группами по поводу наследования власти".
Переворот 7 ноября 1987 г., возглавленный З. Бен Али, создал возможности для перехода на этап пересмотра старых представлений о методах реформирования национального социума и управления государством. Он, разумеется, не открыл перед Тунисом эру целенаправленного демократического развития. Тем не менее, провозглашенный новым режимом курс на многопартийность был огромным шагом вперед в рамках тунисского политического процесса. Тунисская политическая элита была в определенной мере обновлена. Ей во многом удалось покончить с центробежными тенденциями развития общества и страны. Уже этого достаточно для того, чтобы утверждать, что эта элита и в дальнейшем сохранит способности к самообновлению и к поиску адекватных методов управления страной, которые будут вытекать из новых условий ее будущего развития.
Литература
1. Видясова М.Ф. Роль профсоюзов в политической жизни Туниса. - "Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение", № 1, М., 1983, стр. 19.
2. Новейшая история арабских стран Африки. 1917-1987.М., 1990, стр.325.
3. Аль-Аллани И. Харакат аль-иттиджах аль-исламий би Тунис. 1970-1987. Тунис, 1993, стр.75.
4. Тунисская Республика. Справочник.М., 1993, стр.142.
5. Шаабан С. Тунис: путь к политическому плюрализму. Курс президента Зина Аль-Абидина Бен Али.М., 1996, стр.44-46.
6. unisie. Le renouveau. Tunis, 1994, p.22-23.
7. Loi organique Nr 93-85 du 2 ao? t 1993 portant amendement du "Code de la Presse". Tunis, 1993.