Введение
В эпоху средневековья на территории Сибири сформировались многие народы, проживающие здесь и сейчас: ханты, манси, ненцы, селькупы, различные группы сибирских татар, буряты, эвенки, алтайцы, тувинцы и другие.
Для средних веков, особенно для раннего периода, характерно активное движение кочевых племен. Недаром это время в истории получило название Великого переселения народов, которое сопровождалось войнами, разрушениями, пленениями, убийствами, разрушением городов и селений, уничтожением созданного многими поколениями.Но именно в этом процессе происходило расселение этносов, оседавших в определенных регионах мира и вытеснявших или соединявшихся с местными этносами и создававших новые культурные симбиозы, будущие социальные противоречия. Между первым и девятым веками сарматы, готы, кочевые гунны, аланы, авары, булгары и венгры пересекали степи Северного Причерноморья, направляясь на запад. Несмотря на то, что некоторые из них могли покорить местных славян, эти народы оставили мало следов на славянских землях. В Раннее Средневековье славянские земледельцы, пчеловоды, охотники, рыбаки и пастухи широко распространились по Восточноевропейской равнине и к VIII веку стали доминировать в данном регионе. В VIII и IX вв. южное ответвление восточных славянских племен платили дань хазарам, позже перешли под влияние варягов
Актуальность темы: Южная Сибирь вошла в состав владений великого хана, а затем императоров династии Юань. Ее историческая судьба была связана с этими государствами до 70-х годов XIV века, после чего стала вновь самостоятельной. Русские застали южно-сибирские княжества под управлением собственных правителей, политика которых в определенной степени зависела от более могущественных монгольских и ойратских правителей.
В средние века на обширных просторах Южной Сибири и на окружающих землях, которые мы теперь называем Западной и Восточной Сибирью, Восточным Казахстаном и Центральной Азией (современные Монголия и Джунгария), располагались давно исчезнувшие самобытные аборигенные государства. Их границы, как и границы других средневековых держав, были неустойчивыми. Наибольший след в истории Южной Сибири и Центральной Азии оставили: Тюркский каганат (VI–VIII вв.), каганат древних уйгуров (VIII–IX вв.), государство кимаков (IX–XI вв.) и древнемонгольская империя (XIII–XIV вв.).
Степень изученности темы: В настоящее время существует множество исследований, посвященных средним векам истории Южной Сибири. Огромное множество работ посвященных древним курганам разных эпох и их раскопкам. Отмечу наиболее известных историков – Радлов В.В., Киселев С.В., Полосьмак М.В., Руденко С.И., Худяков Ю.С., Потапов Л.П., Окладников В.П., Кызласов Л.Р., Савинов Д.Г., Гумилев Л.Н. Бартольд В.В. и многие другие.
История изучения памятников енисейских кыргызов наиболее полно рассмотрена в работах Ю.С. Худякова.
Обширный археологический материал по интересующей нас теме Защитное вооружение кочевников был получен в ходе раскопок В.В. Радлова, И.П. Кузнецова, Ю.С. Худякова, С.Г. Скобелева.
Позднесредневековые предметы вооружения представлены в российских и иностранных музеях. Часть этих материалов была рассмотрена в работах Ю.С. Худякова.
В работах Гумилева Л.Н. достаточно хорошо рассмотрены тюрский и уйгурский каганат.
Кызласовым Л.Р. впервые осуществлена наиболее полная подборка сведений письменных источников по истории Южной Сибири для всех регионов, владевших письменностью, и всех народов, интересовавшихся нашими землями. Нет специалиста, глубже и шире воспринимавшего особенности происходивших в Южной Сибири исторических процессов.
Объектом исследования является история Южной Сибири в средние века.
Предметом исследования выступают войны и захваты территорий иноземцами в средние века.
Цель исследования рассмотреть причины возникновения войн и переселения народов в Южной Сибири в VI–VIIIвеках.
Хронологическими рамками средневековья являются: середина VI века н.э. (образование Первого Тюркского Каганата) до русского завоевания.
Рамки объясняются: нижняя начало более или менее определенной истории, наличие письменных документов (все более ранние сведения довольно неопределенны). Верхняя граница – русское завоевание положило конец всем войнам в Сибири (на протяжении 17–18 вв.).
Территориальные рамки: Юг Западной Сибири, Саяно-Алтайский регион (Алтай, Хакасия, Прибайкалье). Это территория всегда притягивала потенциальных завоевателей тем, что находилась в пределах досягаемости, а также обладала богатыми природными ресурсами для средневековых государств Средней и Центральной Азии.
сибирь война захват иноземец
1. Теоретическая часть
1.1 Географическое расположение Южной Сибири
Южная Сибирь – это горная страна, протянувшаяся с запада на восток от Западно-Сибирской до Зейско-Буреинской равнины более чем на 3 тыс. км. Ширина ее от 200 до 800 км. Южную границу региона проводят по государственной границе России с Казахстаном, Монголией и Китаем.
Южная Сибирь представляет собой чередование хребтов и межгорных котловин. Начинается эта горная страна на западе Алтайскими горами. Между ними и Западно-Сибирской равниной расположен пояс возвышенных предгорных равнин. Сам Алтай представляет собой систему веерообразно расходящихся хребтов, которые разделяются или узкими долинами рек, или межгорными котловинами вроде Чуйской или Курайской. Наибольших высот Алтай достигает в южной части. Здесь находятся высшие точки Алтая: Белуха (4506 м), Табан-Богдо-Ула, Иикту и другие. Это высокие, типично альпийские горы с острыми вершинами и ледниками. Большинство других горных систем Алтая гораздо ниже – высоты около двух километров.
К северу от Алтая тянутся два хребта – Салаирский кряж и Кузнецкий Алатау. Между ними расположена Кузнецкая котловина. К востоку от Алтая также отходят два хребта – Западный Саян и Танну-Ола. Между ними – Тувинская котловина. Перпендикулярно Западному Саяну простирается Восточный Саян, а между ними и Кузнецким Алатау лежит Минусинская котловина. Восточный Саян переходит в хребты Прибайкалья (Хаммар-Дабан и Баргузинский), а за ними начинается Забайкальская горная страна, состоящая из невысоких хребтов (Яблоновый, Борщовочный, Олекминский) и приподнятых равнин (Витимское плоскогорье).
Горы
Южной Сибири – это возрожденные горы. Они возникли на месте холмистых равнин и невысоких хребтов в результате новейших** блоковых движений. Большинство блоков превратилось в горы, а меньшая часть испытала незначительное погружение или осталась стабильной и превратилась в межгорные котловины. Блоки еще сохранили древнюю складчатую структуру, но особились в виде отдельных глыб. Такие горы называют складчато-глыбовыми. Местами вскрываются древние внедрения магмы. Днища котловин сложены осадочными отложениями.
Полезные ископаемые. Южная Сибирь богата как рудными, так
и нерудными полезными ископаемыми. Первые встречаются в основном в горах, а вторые – в котловинах. Особенно богата Кузнецкая котловина. Здесь расположен знаменитый Кузбасс – Кузнецкий угольный бассейн. К югу от него в горах расположена так называемая Горная Шория – район, богатый железными рудами, а к западу – месторождения полиметаллических руд Салаирского кряжа. Кроме того, здесь добывают ртуть, олово, золото и некоторые другие цветные металлы. Многие разведанные месторождения не разрабатываются из-за нехватки трудовых ресурсов и бездорожья.
Южная Сибирь удалена от всех океанов, и, хотя она лежит на широтах Центральной России, климат здесь весьма суров. Горы Южной Сибири расположены в зоне западного переноса, но ветры с Атлантики сюда приходят, уже потеряв значительную часть влаги. И несмотря на это, именно они приносят основную часть осадков. В наиболее выгодном положении по отношению к ветрам находится Алтай. Его западные склоны получают до 2000 мм осадков в год. При движении на восток количество осадков падает, среднегодовые температуры понижаются. Котловины, расположенные в кольце гор, получают меньше всего осадков. В них распространены степи, сухие степи и полупустыни. В более выгодном положении находятся хребты, их склоны достаточно увлажнены, иногда даже заболочены.
На температуру воздуха Южной Сибири большое влияние оказывает котловинный характер ее рельефа. Зимой в котловины по склонам гор стекает холодный воздух и застаивается там. Это провоцирует общее понижение температур, длительную зиму и медленное прогревание весной. Из-за сильных морозов зимой здесь устанавливается высокое давление с характерной морозной безветреной погодой. Средние январские температуры составляют на западе –12… – 16°С, а на востоке –25… – 30°С. Зимой в горах наблюдается интересное явление – температурная инверсия. При движении вверх по склону температура не понижается, а повышается. Лето в Южной Сибири короткое, хотя и довольно теплое. Средние июльские температуры при движении с запада на восток, в отличие от зимних, возрастают от +16 °С на Алтае до +22°С в Забайкалье. Продолжительная морозная зима способствует формированию здесь многолетней мерзлоты. В целом климат неблагоприятен для сельского хозяйства. Исключение составляют предгорья Алтая и Минусинская котловина.
Осадков на склонах южно-сибирских хребтов выпадает больше, чем испаряется. Это создает благоприятные условия для формирования речной сети. Здесь берут начало великие российские реки Сибири: Катунь и Бия, сливаясь, дают начало Оби, Ка-Хем и Бий-Хем – Енисею, Шилка и Аргунь – Амуру. Реки Южной Сибири мощные, со стремительным течением, порогами и водопадами. Много здесь сфагновых болот и небольших озер. На вершинах Алтайских гор есть ледники. На границе между Восточной и Южной Сибирью расположено озеро Байкал – крупнейший пресноводный водоем мира.
Природные зоны, характерные для равнин, не образуют здесь сплошных поясов, а в виде мозаики рассыпаны по отдельным котловинам. В горах же проявляется высотная поясность: в целом преобладает тайга, и лишь на высотах свыше 2000 м ее сменяют высокогорные луга и горные тундры. На востоке, в Забайкалье, появляется также своеобразный пояс кедрового стланника. С ним мы подробно познакомимся при изучении Восточной Сибири. Вершины многих южно-сибирских гор лишены растительности и называются гольцами. Некоторые наиболее высокие вершины Алтая и Саян несут ледники.
Воздух в котловинах более сухой, чем в горах, и лесная растительность для них не характерна. В Кузнецкой и Минусинской котловинах встречаются лесостепные участки, в остальных преобладают степи, а в Тувинской – сухие степи и полупустыни.
Южно-сибирская горная тайга представляет хозяйственный интерес как для лесной промышленности, так и для охотничье-промыслового хозяйства. Здесь обитают ценные пушные зверьки – соболь, белка и др.
1.2 Первые государственные образования на примере Горного Алтая
В начале V в. в степи от Хингана до Алтая безраздельно господствовал хан жужаней Шелунь, по прозванью Дэудай – «стреляющий на скаку из лука». Покорив телеские кочевья, он столкнулся со среднеазиатскими хуннами, осевшими на р. Или. Их главой был некто Жибаеги. В упорном сражении на р. Онгин Жибаеги разбил Шелуня, но справиться с жужаньской державой в целом не смог и «покорностью купил себе покой».
В 418–419 гг. возобновилась война между жужанями и среднеазиатскими хуннами и юэчжами. Жужани проникли в Тарбагатай и навели там на всех такой страх, что вождь группы юэчжей Цидоло (Кида-ра), желая уйти от соседства с жужанями, перешел на юг и занял г. Боло в оазисе Карши. Здесь он столкнулся с персами и эфталитами. Соратники Кидары – кидариты – известны в истории не под своим этническим названием, а по имени своего вождя.
В 552 году древние тюрки образовали мощное государственное образование – Тюркский каганат. Во главе стоял верховный вождь, носивший титул кагана. Первым каганом, объединившим тюркские племена Алтая и Монголии, был Тумен.
Каганат занимал обширную территорию. На западе его границы достигали Аральского моря, на востоке доходили до Ляодунского полуострова, на севере до реки Аму – Дарьи. На Алтае жили племена «тюкю». Тюркский каганат не был централизованным государством. Каждое из племен возглавлялось наместником кагана. Большую роль в феодальной администрации каганата играли сборщики дани (тарханы) и местные феодалы. Государственный аппарат состоял из 28 классов чиновников. Существовали также министры внутренних и внешних дел, должности которых были наследственными. Верховная власть принадлежала каганату. По своему усмотрению каган мог вершить суд и расправу, облагал подвластное население налогами и повинностями, единолично решал вопросы войны и мира. Как командующий войсками, он самолично распоряжался военной добычей.
Расправившись с жужанями, тюркюты перешли к решительным действиям против своих кочевых соседей. 554 год был годом, когда из княжества создалась империя. На севере было завоевано государство Цигу. Что понимали китайцы под наименованием Цигу – кыргызов или чиков – неясно, так или иначе с этого времени Мугань-хан обеспечил свою северную границу, хотя форсировать Саяны тюркютам не удалось.
580 год был апогеем тюркского могущества. В 581 г. Тобо-хан умер, а в Китае Чжоуская династия была свергнута злейшим врагом тюркютов – боевым генералом Ян Цзянем, основателем династии Суй, что полностью изменило политическую обстановку. Гао Бао-нин пережил своих противников и остался в Чахаре самостоятельным князьком, союзником тюркских ханов.
Тюркютская держава была создана «длинным копьем и острой саблей». За десять лет (550–560) тюркюты подчинили себе все кочевые племена от Желтого моря до Волги и еще двадцать лет продолжали экспансию. Но эту огромную территорию недостаточно было покорить, надо было ее удержать. Жестокая эксплуататорская власть тюркютов не могла привлечь симпатии новых подданных, и сепаратистские тенденции не угасали ни на минуту. Восстания против династии Ашина; вспыхивали то тут, то там вплоть до гибели державы.
Первой специальностью, с которой тюркюты выступили на арену всеобщей истории, было добывание железа. Их легендарный предок Ашина, бежав на север, «добывал железо для жужаньцев Восстановление железа путем химического соединения его окиси с окисью углерода давало губчатую металлическую массу, так называемую крицу. Качество кричного железа даже теперь считается гораздо выше доменного.
Из высококачественного железа алтайские кузнецы изготовляли однолезвийные ножи, тесла-топоры, стремена, удила, мечи, сабли с малым изгибом и массивным клинком, наконечники копий и стрел, а также железные котлы двух типов: круглые – подвесные и стоячие – на конической ножке. Добыча и обработка металлов в эту эпоху производились также на территории современной Тувы, причем добывалось не только железо, но и золото, серебро, олово и медь.
В Хакасии, составлявшей тогда ядро кыргызского каганата, железо добывалось во многих местах. Почти во всех сосновых лесах встречаются остатки древних железоплавилен. Так же как и на Алтае, здесь выделывались орудия труда и оружие – мечи и кинжалы, а также детали конской сбруи.
Не менее примечательна культура современников тюркютов – приангарских курыканов. Первоначально, в результате археологических раскопок 1912–1914 гг., они получили название «курумчинских кузнецов» но А.П. Окладников доказал, что это были не кто иные, как курыканы. Сыродутное железо курыканов содержало до 99,45% чистого металла и потому было весьма ковким и прочным. Они выделывали ножи, наконечники стрел и копий, чинили лопнувшие котлы, накладывая на них заплатки. Вместе с тем курыканы занимались скотоводством и даже земледелием, применяя искусственное орошение полей.
Развитие металлургии позволило тюркютским ханам перевооружить свою армию и создать отборные, ударные части из латной кавалерии – фули китайских источников (т.е. «волки» – бури – названные так «в память» своего мифического происхождения от волчицы). «На их вооружении были роговые луки, панцири, копья, сабли и палаши.Эти краткие сведения письменных источников, к счастью, могут быть дополнены археологическим материалом.
Тюркютская гвардия была регулярной тяжелой конницей, приспособленной к действиям не только в степи, как все ее предшественники, но и в горах. Несомненно, что с ними не могли равняться степняки-уйгуры, о которых китайцы довольно презрительно отзывались: «В сражениях не строятся в ряды, отделившейся головой (головным отрядом) производят натиск. Вдруг наступают, вдруг отступают, постоянно сражаться не могут». Тюркютские латники оказались достойным противником и для китайских пеших копейщиков и для иранских конных стрелков. Кроме турфанских статуэток фигуры тюркютских воинов имеются в наскальных изображениях Сулека (верхний Енисей). Всадник вооружен роговым луком, что можно установить по характерным выгибам. Еще более интересно другое изображение: «…тяжеловооруженный всадник, одетый в пластинчатую броню от шеи до бедра, с рукавами до середины предплечья, с круглым щитком на груди, с мечом и колчаном у пояса и с боевой гирей в правой руке, направляет копье, украшенное небольшим флажком, на лучника, стреляющего с колена, т.е. саянского лесовика-горца». Но кроме панцирной кавалерии у тюркютов были легковооруженные конные стрелки, набираемые среди покоренных народов. Изображение такого воина на бронзовой бляхе найдено С.В. Киселевым в 1939 г. при раскопках у села Копены. «Всадник без головного убора. Его длинные волосы развеваются по ветру. Их сдерживает затянутая ради узлом повязка. Полудлинный кафтан перетянут поясом. Сапоги мягкие, без каблуков. С правого бока висит колчан, расширяющийся книзу. Лук сложный, в виде буквы М, Конь степной широкогрудый, с подстриженной гривой и завязанным в узел хвостом. На нем полная седельная сбруя; седло твердое с невысокой передней лукой; под седлом обшитый бахромой чепрак. На подхвостном и надгрудном ремнях навешаны кисти; стремена широкие дугообразные; уздечка плетеная с поводом и чумбуром. Сзади седла развеваются по обеим сторонам ремни (торока)». Бляха твердо датируется VII в.
Таким образом, археологический материал пополнил пробел письменных источников. Наличие у тюркютов панцирной конницы объясняет их быстрые успехи. В дотюркский период бои решали конные стрелки из лука; появление панциря свело их значение почти на нет. В рукопашной схватке с легковооруженным противником тюркютская тяжелая конница имела все преимущества, тем более что тюркюты ввели конный строй. Однако прекрасная в полевой войне тюркютская армия совершенно не годилась для осад, так как спешенный латник мало боеспособен. Городские стены положили предел распространению тюркютской державы и спасли независимость Китая и Ирана, но в степи тюркютская конница долгое время не имела себе равных.
Главным занятием тюркютов (после военного дела) было кочевое скотоводство; большую роль играла и охота на крупных травоядных, огромные стада которых в те времена бродили по степям. Ныне Гобийский Алтай – почти незаселенная полупустыня, но в те времена зверь здесь не переводился и облавы производились всем племенем. Облавная охота требует специальной выучки загонщиков и охотников, и это было очень полезно для тюркютов, потому что охота была подготовкой к воинским подвигам, своего рода маневрами. Удачная облава давала большое количество мяса, которое было основной пищей тюркютов, и случалось, что даже во время войны они устраивали охоту, чтобы пополнить запасы.
Шкуры диких и домашних животных шли на одежду и на покрытие шатров, но наряду с этим тюркюты умели приготовлять войлок и шерстяные ткани.
Основным видом скота у тюркютов были овцы, кости которых часто находят при раскопках тюркютских могил. В лошадях тоже не было недостатка, и кумыс заменял тюркютам вино. Кочевое скотоводство в условиях пересеченной местности весьма затруднительно для больших стад, и обычно кочевники перегоняют своих овец порознь, и каждая семья имеет определенные места для зимовок и летовок. То же самое положение существовало в VI–VIII вв., что подтверждается коротким, но вполне убедительным текстом источника: «Постоянного местопребывания нет, но каждый имеет свой участок земли».
Тюркюты домов не строили и садов не разводили, так как холодный климат заставил бы их покинуть эти города, как только будет сожжен весь сухой лес поблизости. Для кочевников, тесно связанных с природой, жизнь в таком шатре была не прихотью, а необходимостью. Летом степь выгорает и скот должен пастись на джейляу – альпийских лугах, которые располагаются на склонах Тянь-Шаня, Алтая, Хангая, Хэнтея. Зимой же на горах выпадает много снега и стада возвращаются в равнины, где снеговой покров тонок и скот добывает из-под него сухую, весьма питательную траву.
При подобном быте переносное жилище является наилучшим.
Пастушеское хозяйство, ведомое отдельной семьей, обычно предполагает патриархальные отношения, и, видимо, тюркюты не представляли исключения. Инициатива сватовства принадлежала мужчинам, и «по смерти отца, старших братьев и дядей по отцу женятся на мачехах, невестках и тетках». И это свидетельство подтверждается, так как после смерти Нили-хана его брат Пошитегин унаследовал вместе с троном жену покойного – китайскую царевну Сянь-ши. Наследование жен у кочевых народов имело двойной смысл. Во-первых, в дом, точнее, в юрту приходила новая работница, а в тех условиях это было всегда полезно. Во-вторых, обычай предусматривал охрану прав вдовы, так как новый муж должен был заботиться о ней и защищать ее как свою жену. Весьма возможно, что брак не всегда был фактическим, но тем не менее вдова не оказывалась покинутой на произвол судьбы.
Отношение к женщине было подчеркнуто почтительным, рыцарским. Сын, входя в юрту, кланялся сначала матери, а потом отцу. В орхонской надписи с наибольшим пафосом описан бой, в котором Кюль-тегин отстоял орду, где оставались родственницы, которым грозила смерть. У тех народов, где женщины бесправны, как, например, у патанов Гиндукуша, враги их не убивают.
Тюрки несли на себе традиции походов и завоеваний, жесткой дисциплины в орде и отличались умением властвовать над народами. Тюрки охраняли свою культуру, уйгуры жадно впитывали чужие мировоззрения, кроме китайских. Тюрки любили побеждать, уйгуры-защищаться. Пути развития этих народов, а также близких к уйгурам карлуков и басламов, были противоположными. При Йоллыг-тегине в тюрской ставке был порядок, но уже в 741 г. Начались интриги и борьба за власть с казнями и убийствами. Тогда в 742 г. Уйгуры, карлуки и басмалы восстали…. И покатились головы по степной траве. Часть тюрок была перебита, часть – покорилась хану басмалов.
Уйгурский каганат
С падением Тюркского каганата, господствующее положение в Центральной Азии занял Уйгурский каганат.
Уйгуры построили свою державу совсем на иных принципах, чем тюрки. Девять родов составляли собственно племя токуз-огузов, которое было ведущим, но не господствующим. Подчинив себе басмалов и восточных карлуков, уйгуры приняли их в свою среду, как равных.
Другие шесть телеских племен – бугу, хунь, байырку, тонгра, сыге и киби – в правах и обязанностях были приравнены к токуз-огузам. Ставка хана находилась между Хангаем и р. Орхон, границы их на востоке охватывали Западную Маньчжурию, а на западе – Джунгарию. Граница между карлуками и уйгурам была установлена в 745 г. в результате военного столкновения. После разгрома тюрок карлуки вошли в союз с тюргешами против уйгуров, но были разбиты. Вследствие этого восточные кочевья карлуков на Черном Иртыше оказались в составе Уйгурского каганата.
Вся структура Уйгурского каганата, представлявшего конфедерацию племен, не позволяла ханам собирать большие войска и бесконтрольно распоряжаться ими. Племена же были настроены миролюбиво. Они устали от потрясений, произведенных тюрками, и хотели наслаждаться безмятежным покоем. В соответствии с этим настроением Пэйло признал себя вассалом империи, чтобы не вызывать ненужных осложнений. Сын его, Моянчур Гэлэ-хан, унаследовавший престол в 747 г., ежегодно снаряжал посольство в Чанъань, получал подарки и был лоялен к Империи.
История Уйгурского каганата тесно связана с историей многочисленных их соседей, против которых уйгуры вели бесконечные войны. Особую жестокость имели последние против антиуйгурского союза Саяно – Алтайского нагорья. Однако разобщенность союзников, измена тюркских предводителей в угоду уйгурам привело к разгрому союза. В результате поражения алтайские племена попали под власть уйгуров и стали их данниками.
В период Уйгурского каганата строительство крепостей получило широкое распространение. В сооружении крепостей, судя по особенностям фортификации, принимали участие согдийские мастера. К настоящему времени исследованы уйгурские крепости Орду-Балык и Бай-Балык в Монголии, Пор-Бажын и ряд других крепостей в Туве. Особо сложной планировкой и системой фортификации отличается крепость уйгурской столицы Орду-Балыка. Она имеет квадратный двор, мощные стены с 14 угловыми и простеночными башнями, одни ворота, бастион, встроенную угловую цитадель. Внутри крепости находится сторожевая башня-донжон, дворцовые постройки, окаймленные внутренней стеной с двумя воротами. К стене внутри двора примыкает форт, вдоль стен обводной ров. За пределами крепости находились храмовые и жилые кварталы города. Более простой является фортификация Бай-Балыка, Пор-Бажына и других крепостей. В уйгурское время использовались городища более раннего времени Бажын-Аллак, Шагонарские и др. Уйгурские крепости имеют ряд общих конструктивных особенностей. Стены сооружались из сырцового кирпича. Крепости имеют квадратную или прямоугольную планировку. До углам, реже по стенам и у ворот располагались башни. Городища обнесены рвами.
Уйгуры имели достаточно высокую культуру. Они владели той же, что и тюрки, письменностью и особого влияния на культурное развитие алтайских племен не оказали.
Как и предыдущие государственные образования, Уйгурский каганат был ослаблен внутренними раздорами. В 840 году он пал под ударами кыргызских племен.
Падение Уйгурского каганата не было следствием только нашествия енисейских кыргызов, а явилось следствием целого ряда причин как внутренних, так и внешних. К внутренним причинам могут быть отнесены разложение элиты уйгурского общества; стихийные бедствия 839 г., когда «был голод, а вслед за ним открылась моровая язва, отчего много пало овец и лошадей» присоединение уйгурами территории современной Тувы, до этого занимавшей своеобразное «буферное» положение между государствами Центральной Азии, не имевшими общих границ с енисейскими кыргызами. Внешние причины заключались в возросшей силе кыргызов, постоянных военных столкновениях Уйгурского каганата с Танским Китаем и заинтересованной политике Тибета, установившего договорные отношения с енисейскими кыргызами ещё в начале VIII в.
Кыргызский каганат
После разгрома уйгуров отношения между Китаем и кыргызами испортились, так как китайцы отказались способствовать усилению кыргызского ханства. Но войны не возникло.
Кыргызы отметили свою победу над уйгурами в двустрочной надмогильной надписи, известной под названием «Енисейский памятник». «От вас, мой эль, моя госпожа, мои сыны, мой народ, от всех вас в 60 лет [я отделился = умер]. Мое имя Эль-Туган-Тутук. Я был посланником божественному элю. Народу шести бегов я был бегом».
Во второй половине 1-го тысячелетия уютные земли Минусинской котловины стали колыбелью культуры енисейских кыргызов. Её истоки, по распространённому среди специалистов мнению, восходят к таштыкской культуре. Остатки обширных ирригационных сооружений и найденные археологами орудия труда говорят о развитии плужного орошаемого земледелия у населения Минусы в тюркское время. Занимались кыргызы и отгонным скотоводством, разводя овец, верблюдов и лошадей. «Их лошади плотны и рослы. Лучшими считаются, которые сильно дерутся», – сообщается в восточных летописях. Такие «бойцовые» лошади особо ценились в кавалерии, для нужд которой они специально и разводились. Немалую роль в хозяйстве кыргызов играла охота.
После падения Первого Тюркского каганата, в развале которого кыргызы приняли самое деятельное участие, они получили полную независимость, и уже в 648 году танский Китай встречал их первое посольство (во всяком случае, первое, отмеченное письменными источниками).
Кыргызский каганат постоянно подвергался опустошительным набегам южных соседей и в VI–VIII веках нередко терпел сокрушительные поражения. Иногда он даже терял политическую самостоятельность. Но со временем военная удача всё чаще улыбалась кыргызам. «Умертвил роды синего волка, черного волка умертвил», – говорится в древней кыргызской надписи об одном из успешных походов, вероятно, против тюрков (ведь именно они считали своей прародительницей волчицу). Год от года набирая силу, каганат превратился в мощную державу, существенно влиявшую на судьбы народов Центральной Азии. В древнетюркское время он представлял собой сложное этнополитическое объединение, включавшее «титульное», элитарное население (собственно, кыргызов) и различные подчиненные группы кыштымов (иноплеменников). Хорошо вооруженные дружины кыргызов совершали регулярные набеги на жителей горно-таёжных окраин Минусинской котловины по свидетельствам тех лет, «ловили их и употребляли в работу». Для участия в военных действиях кыштымы сначала не привлекались, но уже в конце 1-го тысячелетия, когда енисейских кыргызов потеснили войска Уйгурского каганата и их положение сильно осложнилось, кыргызская армия стала разноплеменной. В китайских источниках отмечается, что когда кыргызы «набирают и отправляют войско, то выступает весь народ и все вассальные поколения».
Период (IX–X вв.) получил название эпохи Великодержавия. Это было время славных побед и триумфа кыргызского оружия. Разгромив уйгуров, их тяжёлая конница вместе с отрядами кыштымов вышла на просторы Центральной Азии. «Впервые, – по словам крупного специалиста в истории, археологии и этнографии народов Южной Сибири Д.Г. Савинова, – народ северного происхождения, создавший высокую культу в бассейне Северного Енисея, стал играть решающую роль в делах своих южных соседей».
Население Горного Алтая было под властью кыргызов, которые оставили в истории алтайцев достаточно заметный след. Это подтверждается археологическими памятниками – могильниками, значительная часть которых раскопана на территории Кош – Агачского района.
Здесь уже явно видны различия местных захоронений и захоронений кыргызов. Они захоронения совершали по обряду сожжений, которые помещали затем вблизи уровня древнего горизонта и над ними возводили округлые каменные насыпи. Среди остатков сожжений в ряде случаев найдены побывавшие в огне металлические предметы – оружие, предметы конской сбруи. Это говорит о том, что кыргызы сжигали своих усопших вместе с их личными вещами и конем. В настоящее время у теленгитов Горного Алтая присутствует элемент сожжения предметов усопшего при похоронах. О пребывании кыргызов на территории Горного Алтая свидетельствуют также отдельные топонимы и наскальная надпись, обнаруженная у с. Мендур – Соккон.
Во времена кыргызского великодержавия впервые главенствующее положение в степях Центральной Азии занял кочевой народ из далекой северной периферии – Минусинской котловины. События этого времени рассеяли уйгуров по азиатским степным просторам от Забайкалья до Восточного Туркестана, открыли путь кыргызам на Тянь-Шань.
Ко времени кыргызского великодержавия относится уникальный кыргызский документ, известный как Суджинская надпись. Она была обнаружена Рамстедтом в 1900 г. на территории Монголии. Согласно чтению тюрколога С.Г. Кляшторного в ней говорится: «Я изгнал Яглакарских ханов из Уйгурской страны. Я сын кыргызский. Я Бойла Кутлуг Ярган. Я – приказной (буюрук) правителя Кутлуг Бага Таркана.
На периферии кыргызских земель на Енисее имеются крепости–убежища, двор которых обнесен рвом и валом с напольной стороны. На площади двора обнаружены кострища. После разгрома Уйгурского государства кыргызские каганы предпринимали попытки строительства оборонительных сооружений.
Хозяйству алтайцев периода правления кыргызов характерно земледелие с искусственным орошением. Развито было кузнечное ремесло. Мастера изготавливали пики, сабли и другое оружие, а также украшения для одежды, конской сбруи и т.д. Основную тяжесть господства новых феодалов несли рядовые скотоводы и охотники, трудом которых создавались богатства кыргызской аристократии.
Народные массы не могли воспользоваться плодами своих трудов, так как были подневольным сословием.
Господство кыргызов длилось до конца X века. Оно сменилось кратковременным владычеством монголоязычных киданей. С ними связано немало легенд, в том числе о строительстве мостов через реки, дорог, о сооружении переправ через Катунь, оросительных систем в Онгудайском, Улаганском, Кош – Агачском и Усть – Коксинском районах, следы которых до сих пор просматриваются в этих местах.
В конце XII века, в связи с ослаблением могущества киданей, или как их называют в алтайских легендах «каракитай», на историческую арену выдвигались найманы. Следы их присутствия сохранились в названиях отдельных алтайских племен до сего времени. Господство найманов продолжалось до XIII века, а затем они были разгромлены войсками Чингисхана и искали убежища в горах Алтая. Их князья пытались собрать новые силы для продолжения войны с грозным врагом.
Археологические памятники кыргызской культуры VI–XIII вв. н.э. широко распространены по всей Минусинской котловине от подножий Саян до верховьев Чулыма. В IХ – Х вв. они известны на территории Тувы. К ним относятся курганы «чаа-тас»; каменные могильники с характерным для кыргызов погребальным обрядом кремации; временные зимние и летние поселения; горные крепостные сооружения; рунические письмена; петроглифы с тамгами; клады.
В эпоху «кыргызского великодержавия» памятники кыргызской культуры получили распространение во всей Центральной
В 30-е годы X в. западная граница государства киданей (кара-кытаев) простерлась до Саяно-Алтая. Кыргызы обменивались с ними посольскими связями. Ко двору императоров Ляо «хягасы постоянно присылали посланников и дань». Например, в 976 г. к императорскому двору прибыло кыргызское посольство с подарками. При «ляоском Тайцзуне западная граница руководила приходом к просвещению людей государства Хягасы». Ляо принимала кыргызов, «стремившихся к просвещению». Влияние киданей в кыргызских землях, по-видимому, было ощутимым в X веке н.э. Ряд ученых усматривает следы киданьского влияния в материальной и духовной культуре енисейских кыргызов.
Кидани разделили единый кыргызский этнический массив надвое. Часть кыргызов сохранила за собой Саяно-Алтай и северо-западную Монголию. Другая часть кыргызов в начале II тыс. н.э., оттесненная монголоязычными племeнами, стала обитать в Восточном Туркестане. В начале X века эта группа кыргызов была отрезана от Монголии в результате киданьского завоевания.
Часть кыргызов осталась на территории Восточного Туркестана. В мусульманских источниках X века их земли помещаются в соседстве с токуз-гузами (уйгурами), карлуками, чигилями. В дальнейшем обе группы кыргызов развивались обособленно друг от друга.
Однако, длительная война привела к большой убыли и распылению кыргызского населения на огромной территории Кыргызского каганата. Это подорвало военные силы и возможности кыргызов удержать под своей властью все завоеванные многочисленные племена, относящиеся к разным культурно-хозяйственным типам. Ослабление военной мощи кыргызов стало главной причиной завершения периода «кыргызского великодержавия». Кыргызы не смогли противостоять усилившейся Киданьской империи, подчинившей в X в. Центральную Азию.
Эволюция кыргызской культуры в периоды раннего и развитого средневековья является своеобразным эталоном для изучения других кочевнических культур Центрально-азиатского очага цивилизации. Благодаря своему уникальному географическому положению Кыргызское государство на Енисее было на протяжении долгих веков ключевым пунктом торговых и культурных связей, фактором передачи культурных достижений из центров оседло-земледельческих регионов в кочевой мир Северной Азии кочевого мира, а в период «кыргызского великодержавия» объединило скотоводческие племена Северной и Центральной Азии в единый каганат и стало центром кочевой цивилизации. В этот период кыргызские правители умели не только побеждать врагов на поле боя и умело вести дипломатические дела, но и пытались строить города, развивать земледелие, вводить денежное обращение, проявляли интерес к мировым прозелитарным религиям.
«Звездный час кыргызской истории» – период великодержавия – по историческим данным был сравнительно недолгим, он продолжался около 80 лет. Захватив огромные пространства степной Азии, кыргызы не смогли удержать их под своим господством, объединить все кочевые племена, закрепить военные и политические достижения. После распада каганата кыргызский этнос оказался разделенным надвое вторжением киданей. Часть кыргызов осталась в Восточном Туркестане и в дальнейшем составила основу современного кыргызского народа на Тянь-Шане.
2. Военное искусство в средние века
2.1 Военная история на примере Енисейских кыргызов
Енисейские кыргызы в IX–X вв. играли видную роль в военной и политической истории Центральной Азии. С разгромом Уйгурского каганата наступило время «кыргызского великодержавия», которому соответствовали наивысшие успехи кыргызов в военной области.
В основе этих успехов лежали: сложение у кыргызов в IX в. единой централизованной военной организации, развитие оружейного ремесла, благоприятная внешнеполитическая ситуация.
Для идентификации кыргызских военных чинов с боевыми единицами войска необходимо привлечение данных по численности их армии. Источники приводят различные цифры численности кыргызского войска в IX в.: 30 тысяч, 70 тысяч, 80 тысяч, 100 тысяч, а в надписи уйгурского кагана Бао-И даже 200 и 400 тысяч. Поскольку в битве под Орду-Балыком, от результата которой зависел исход войны и судьба кыргызского государства.
Общая численность кыргызской армии 30 000+70 000 (80 000) ≈ 100 000 воинов, сопоставима с количеством военных чинов 1 и 2 рангов; 3 бэя + 7 министров = 10, и 3 и 4 рангов: 3 главноначальствующих +10 управителей = 13. Отсюда можно сделать вывод, что чиновники первых двух рангов – это командиры туменов, а чиновники следующих двух рангов, командиры пятитысячных отрядов – полутуменов.
Министры и управители являлись командирами туменов и полу-туменов легковооруженной конницы, формирующейся из «всех вассальных поколений», и составляющей основную массу кыргызского войска.
Наличие у высших чинов кыргызской военной администрации персональных званий: Хэси-бэй, Ацзюшэби-бэй и Ами-бэй – может означать степень родства в каганской семье, по аналогии с чинами рода Ашина в Тюркских каганатах. Великий командующий Хэси-бэй, т.е. главнокомандующий был, вероятно, наследником, престола. Высшие чины могли самостоятельно возглавлять войско, если каган не принимал участия в походе. Так, «министр А-бо» (Ами-бэй) возглавил 70-тысячную кыргызскую армию в походе на Шивэй.
Создание централизованной военной системы повысило военную дисциплину. «Законы их очень строги. Произведших замешательство перед сражением., приговаривают к отсечению головы».
Кыргызская армия формировалась по принципу ополчения из числа способных носить оружие кыргызов и их кыштымов. «Если набирают и отправляют войско, то полностью выступают весь народ и все вассальные поколения». Воины, вероятно, самостоятельно обеспечивали себя оружием и снаряжением.
Ядро кыргызского войска составляли контингенты тяжеловооруженной конницы, в число которой входили и представители кыргызской знати и профессиональные воины – дружинники, огуши.
Характер вооружения и особенности организации кыргызов позволяют, в известной степени, реконструировать способы ведения ими войны и тактику боя.
Легковооруженная конница кыргызов выполняла различные боевые задачи: ведение разведки, завязывание сражения и преследование противника. Тяжеловооруженная гвардия несла охрану кагана, вступала в бой в решающий момент для нанесения главного удара по противнику.
С реорганизацией войска и упрочением дисциплины у кыргызов повысилась роль разведки. Если ранее в войнах с тюрками знание о местоположении противника было у них явно не на высоте, что позволило Тоньюкуку путем широкого обходного маневра проникнуть глубоко в глубь их территории и внезапно обрушиться на лагерь кыргызов, когда воины спали, нанеся им сокрушительное поражение, то в IX в. положение коренным образом изменилось. Ход событий в войне с уйгурами убеждает в том, что кыргызы были прекрасно осведомлены о внутренних раздорах в уйгурском государстве; смогли использовать измену одного из полководцев Гюйлу Мохэ для нанесения решающего разгрома противнику.
Ведение боя кыргызским войском можно представить как взаимодействие легкой и тяжелой конницы с определенной последовательностью вступления в бой различных контингентов.
Бой начинали отряды легковооруженной конницы, на которой лежала задача тактической разведки, т.е. знания примерной численности, местоположения и характера построения противника. Для легкой конницы характерна тактика рассыпного строя, охват противника по всей ширине фронта и метание стрел. В ряде случаев применение подобной тактики могло решить исход боя. Но при столкновении больших масс войска целью подобной тактики было расстроить ряды вражеской армии либо изнуряя метанием стрел, либо спровоцировав на атаку притворным бегством.
При атаке противника или нарушении его строя, когда ослаблялась возможность руководства войсками, в бой вступали главные силы, сохраняемые в резерве, тяжеловооруженная конница. Иногда, при притворном отступлении резерв мог ударить во фланг или тыл вражеской армии, чем усиливался эффект атаки. Для тяжеловооруженной конницы характерна тактика, применяемая катафрактариями: тяжелый доспех и пика, которую держали обеими руками, ограничивали подвижность всадника, поэтому наиболее эффективной была атака в тесно сомкнутом строю. Пика была наиболее грозным оружием первого натиска. Атака производилась на большой скорости, повышая мощность удара пики.
Атака тяжеловооруженной конницы являлась кульминационным, решающим моментом сражения. Мощным ударом конных копейщиков, как правило, решалась участь боя. Не случайно, изображения кыргызских воинов в тяжелом защитном облачении, а это возможно лишь в момент боя или подготовки к нему, снабжены пиками в боевом положении, либо воины изображены стреляющими из лука.
Война велась кыргызами с большим ожесточением. Источники подчеркивают воинственность и склонность к жестокости. Так, Орду-Балык был основательно разрушен и сожжен. «В городе, а также в окружающем его земледельческом районе почти в каждом доме были ступы и жернова для размола зерна.
Война принесла феодализирующейся верхушке кыргызского общества господство над новыми обширными землями, послужила основой для сложения военно-служилой знати, открыла новые возможности для обогащения путем грабительских набегов в далекий Восточный Туркестан, или Забайкалье, и для прямой торговли с Китаем. Но война с уйгурами имела и ряд отрицательных последствий для кыргызов. На полях войны полег весь цвет кыргызского воинства. Характерно, что большое число кыргызских погребений с оружием обнаружены в Туве, в памятниках IX–X вв., т.е. происходящие из района боевых действий. Существует предположение, объясняющее редкую встречаемость рубящего оружия в погребениях тем, что оно передавалось по наследству и клалось в могилу в случае отсутствия у погребенного мужского потомства. Видимо, война, повлекшая сравнительно большие масштабы потерь для кыргызов, подорвала их силы, чем, в частности и объясняется непродолжительность их господства в Центральной Азии. По свидетельству источника оно рухнуло еще до захвата этой территории киданями.
2.2 Защитное вооружение в средневековье
Защитное вооружение стало широко применяться кочевниками Центральной Азии и Южной Сибири еще в эпоху раннего средневековья. К XVII в. восточные, западные и южные монголы, а также енисейские кыргызы уже имели многовековой опыт в изготовлении и использовании металлических панцирей и шлемов В ходе завоевательных походов Чингисхана и его преемников собственно монгольские технологии их изготовления были дополнены и обогащены китайскими и среднеазиатскими образцами. Судя по предположению М. Горелика в сер. XIII в. более половины монгольской армии была оснащена панцирями различных типов. Их эволюция, количественное и качественное развитие продолжалось и в последующие века.
Защитное вооружение производилось и в самих степях: по монголо-ойратским законам 1640 г. ежегодно 2 из 40 кибиток должны были «делать латы», не справившиеся с этой задачей могли быть оштрафованы конем или верблюдом.
Русские летописцы, описывающие монгольский быт XVII в. настойчиво подчеркивают наличие у кочевников предметов защитного вооружения:»… а ездят на бой в куяках, и в шеломах, и в наручах, и в наколенках, а у иных де у лучших людей и лошеди бывают на боех в железных доспесях и приправах»… а бой де у колматских людей лучной и копейной, и сабельной… А на бой ездят в куяках железных да в шишаках, а в куяках доски железные шириною пол ладони, стрела из лука и сабля не имеет».
Куяки, панцири, наручи – постоянно фигурируют в качестве подарков направляемых монгольскими правителями московским царям (некоторые из них до сих пор хранятся в московских и петербургских музеях). Коллекция джунгарских доспехов хранится в Оружейной палате Московского кремля.
Доспехи были широко распространены не только в самих монгольских кочевьях, но и на северной периферии государств кочевников. Так кыргызы вступали в бой на конях «с оружием, с пищалми и с копьи, и с сайдаки, в пансырях, и в куяках». Кыргызские доспехи высоко ценились и покупались русскими. Использовали латы и буряты, в донесении из Верховенского острога в 1645 г. сообщалось: «А приходят де братские люди войною под острог на конях збройны, в куяках с наручи и в шишаках»
О широком распространении металлического защитного вооружения среди кочевников свидетельствует и факт обнаружения пластин от «куяка» в погребениях кыргызских кыштымов, никогда не использовавших их до этого. В хранилищах знати, судя по всему, находилась не одна сотня запасных комплектов доспехов. Так по «Их Цааз» в качестве штрафа с владетельных князей могло быть единовременно взято до 100 панцирей, с их братьев – 50, с невладельных князей – 10, с чиновников и княжеских зятьев, знаменосцев и трубачей – 5 и т.д., а когда в 1645 г. русский отряд захватил лагерь эхиритов, который был оставлен ушедшими на войну воинами, то кроме 30 женщин и 18 детей казаки обнаружили в юртах»… 11 куяков, 8 шеломов, 7-ры наручи, да государевой казны пансырь, да лоскутье пансырное…».
Панцирное вооружение кочевников можно разделить на 4 основных типа: пластинчато-нашивной доспех, ламеллярный доспех, кольчуга и мягкий доспех.
Пластинчато-нашивной доспех – один из самых популярных типов нательного защитного вооружения кочевников. Имеет 2 подвида: крупнопластинчатый комбинированный (размеры пластин от 10 на 12 до 12 на 12 см) и мелко пластинчатый (от 4.5 на 6.5 см).
Крупнопластинчатый комбинированный доспех известен по крупным прямоугольным, квадратным, трапециевидным и подтреугольным пластинам обнаруженным в Минусинской котловине. Покрой панциря и расположение пластин его составляющих неизвестно. Исходя из количества и формы сохранившихся пластин, азиатских и европейских аналогий можно предположить, что панцирь представлял собой корсет – кирасу с боковыми разрезами. Крупные прямоугольные пластины располагались в 2 ряда (по 3 в ряд) и прикрывали грудь воина, а подтреугольные, трапециевидные и мелкие треугольные пластинки – живот и бока. Такое расположение пластин позволяет наиболее эффективно защитить грудь от таранного копейного удара противника и при этом не стесняет движений всадника в кавалерийской рубке. Пластины крепились изнутри к кожаной, либо тканевой основе с помощью вырезанных в виде звезд заклепок. В Средней Азии и Северной Индии подобный панцирь иногда мог не иметь рукавов и подола, в этом случае он мог одеваться поверх кольчужной рубашки либо тягеля.
Мелкопластинчатые панцири достаточно широко представлены, как в виде музейных экспонатов, так и среди археологических находок. К последним относятся чердатские и минусинские пластины квадратной и прямоугольной формы с канавками и пятью заклепками, расположенными крестом, а также гладкие «куячные» пластины из памятника Ортыза – Оба в Минусе и пластины с бортиком из Монголии. Мелкопластинчатый панцирь имел 2 основных типа покроя: «жилет» маньчжурского типа с осевым разрезом и коротким подолом и «пончо» с разрезом на боку и на плече. Панцири типа «жилет» не имели рукавов, которые заменялись пластинчатыми наплечниками, а короткий подол с успехом дополнялся длинными лопастевидными набедренниками. Маньчжурские панцири «жилеты» также усиливались «накрестниками», «передниками», а иногда и фигурно вырезанными подмышечниками. Панцирь типа «пончо» также мог иметь стеганые набедренники однако легко мог обходиться и без них, но в этом случае длина подола несколько увеличивалась и доходила до колен воина. В обоих случаях пластины крепились к «куячному платью» с внутренней стороны с помощью заклепок.
Для усиления панциря использовались специальные «железные накладки», известные нам, как по монгольскому эпосу, так и по археологическим находкам. Иногда панцирь мог дополняться дисковидными зерцалами, исполнявшими кроме всего прочего и роль оберега. Вплоть до XVIII в. монголами продолжал применяться и ламеллярный доспех, причем продолжали бытовать обе основных формы покроя: корсет-кираса (позднее «пончо») и «халат». Причем, судя по тибетским и маньчжурским аналогиям, можно предположить, что длиннополый вариант «халата», характерный для монголов в XIV в. (и сохранившийся вплоть до XVII в. в Китае и Тибете) был заменен у кочевников его упрощенной формой: «халатом с коротким подолом до колен». Подол панциря иногда разрезался с двух сторон, образуя 3 крупные лопасти, прикрывающие соответственно ноги, бока и крестец воина. «Короткий халат» стягивался на груди с помощью специальных кожаных ремешков, а наплечники крепились к плечам и предплечью латника с помощью системы лямок. Вдоль кромки доспеха (подол, наплечники), предохраняя от пореза об острые края пластин, шла широкая кожаная полоса. Как минимум до середины XVII в. у монгольских кочевников не выходит из употребления ламеллярные панцири типа «корсет – кираса» состоявшие из двух частей – «наспинника» и «нагрудника», которые соединялись с помощью ремней на плечах и на боках воина.
Где-то с XVII в. монголами и их союзниками достаточно широко начинает применяться и кольчужный доспех, получивший в кыргызском фольклоре специальное название «илчирбелиг хуяг». Классифицировать кольчужные доспехи из-за бедности и плохой сохранности археологического материала не представляется возможным. Однако по целому ряду признаков (воротничок с разрезом, рукава до середины предплечья, значительная длина подола) можно предположить, что применяемые монгольскими и кыргызскими воинами кольчуги принципиально не отличались от синхронным им панцирей Средней Азии и России.
Видимо достаточно широко монголы применяли и щиты: большие деревянные – станковые (за которыми укрывались спешившиеся во время боя стрелки) «Лутчие люди», составлявшие тяжелую конницу могли прикрыть доспехами не только себя, но и свою боевую лошадь. Эти конские «железные доспеси и приправы» упоминаются русскими летописцами первой пол. XVII в.
Народы Южной Сибири в XIII в. первыми приняли на себя удар древнемонгольских завоевателей и внесли свой вклад в общую борьбу против иноземного нашествия. Эти события связаны с начальным этапом становления улуса Джучи-хана (сына Чингисхана), того самого улуса, из которого впоследствии выросло государство Золотая Орда. Этому предшествовали до сих пор остающиеся малоизвестными события X–XII вв., всколыхнувшие народы Центральной Азии и Восточной Европы.
Южная Сибирь попала в орбиту монгольской власти одной из первых, сразу же после избрания Тэмуджина великим ханом. В 1207 году состоялось вторжение монгольских войск на северо-запад, в земли енисейских кыргызов. Вторжение войск Чингисхана в области по среднему Енисею и верхнему Иртышу было связано с разгромом меркитов и найманов, и представляло собой, по сути, завершение внутримонгольской борьбы за власть, и переход к строительству империи. Это был важный переломный момент в истории государства Чингисхана. Первая неудача могла бы, как это было со многими другими правителями, навсегда оставить Чингисхана на задворках истории.
В 1208 году найманы и меркиты потерпели сильное поражение от монголов Чингисхана, и отступили в разных направлениях: найманы перешли в земли кара-китаев в Семиречье, а меркиты пошли северным направлением и попали в земли кыпчаков. Скорее всего, Чингисхан их вытеснил за Джунгарские ворота, захватил территории южного и юго-восточного Алтая, которые использовал в качестве основы для организации похода на хорезмшаха Муххамеда.
Кыргызы в это время владели большой территорией от Кэм-Кеджиут на юге, до Ангары (или владения Анкэсинь по «Юань-ши», это владение Гулигань, то есть курыкан – вассалов кыргызов). Сами владения кыргызов состояли из двух частей: «Кэм-Кеджиута», или области от тайги и Ангары на севере и востоке, до найманов на западе, и до владений монголов на юге. Северо-западные владения кыргызов или область «Киргиз» по Рашид-ад-Дину предположительно находилась на Алтае. Савинов Д.Г. считает, это эти области были княжествами.
Сведения об этом походе сильно разнятся, поскольку восходят к разным источникам: «Сокровенному сказанию» и «Юань ши».
По сведениям В.В. Бартольда, поход 1207 года был, согласно сведениям «Юань-ши», монгольской династии Китая, походом найманского предводителя Тухта-бики в область Кэм, и дальше по льду Енисея. В «Юань-ши» говорится, что Тухта-бики овладел пятью областями кыргызов. В том же 1207 году Чингисхан послал послов к кыргызам с требованием подчиниться. Это требование было принято. Война между монголами и кыргызами произошла много позднее, в 1218 году, во время восстания прибайкальских народов туметов и байлуков. Чингисхан потребовал от кыргыз войска для подавления восстания. Но это требование не было выполнено и кыргызы отложились от власти хана. Чингисхан отправил в поход Джучи, который сумел пройти по замерзшей реке и покорить кыргызов. Это первая версия.
Вторая версия, изложенная в «Сокровенном сказании», наиболее раннем монгольском письменном памятнике, звучит так: «В год Зайца (1207) Чжочи был послан с войском Правой руки к Лесным народам. Проводником отбыл Буха. Прежде всех явился с выражением покорности Ойратский Худуха-беки, со своими Тумен-Ойратами. Явившись, он стал провожатым у Чжочия. Проводил его к своим Тумен-Ойратам и ввел в Шихшит. Подчинив Ойратов, Бурятов, Бархунов, Урсутов, Хабханасов, Ханхасов и Тубасов, Чжочи подступил к Тумен-Киргизам. Тогда к Чжочи явились Киргизские нойоны Еди, Инал, Алдиер и Олебек-дигин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кречетами-шинхот, белыми же меринами да белыми же соболями. Чжочи принял под власть Монгольскую все Лесные народы, начиная оттуда по направлению к нам, а именно народы: Шибир, Кесдиин, Байт, Тухас, Тешек, Тоелес, Тас и Бачжиги. Взял он с собою Киргизских нойонов-темников и тысячников, а также нойонов Лесных народов и, представив Чингис-хану, велел бить государю челом своими белыми кречетами да белыми ж меринами, да белыми ж соболями. За то, что Ойратский Худуха-беки первый вышел навстречу Чжочию с выражением покорности, вместе со своими Ойратами, государь пожаловал его и выдал за сына его, Инальчи, царевну Чечейген. Царевну же Олуйхан выдал за Инальчиева брата – Торельчи, а царевну Адаха-беки отдали в замужество к Онгудцам. Милостиво обратясь к Чжочи, Чингис-хан соизволил сказать: «Ты старший из моих сыновей. Не успели выйти из дому, как в добром здравии благополучно воротился, покорив без потерь людьми и лошадьми Лесные народы. Жалую их тебе в подданство». И повелел так».
Версия «Сокровенного сказания», которое было составлено около 1240 года, более предпочтительна, поскольку она более подробная, и точно согласуется с общей историей завоеваний Чингисхана. Ее составители опирались на более точные рассказы об этих походах, возможно даже участников, чем составители «Юань-ши», писавшие столетия спустя.
Однако в распространенную версию хакасский историк С.А. Угдыжеков внес некоторые важные уточнения. «Сокровенное сказание» упоминает, что в военно-административной системе, установленной Чингисханом в 1206 году, четвертая тьма была тьмой «лесных народов», темником которых стал соратник хана – Хорчи. Чингисхан повелел темнику установить власть над всеми «лесными народами» и запретить самовольные переходы.
Есть сведения о том, что поход Хорчи был неудачным, он попал в плен к туматам, был также разгромен карательный отряд Борохула, друга Чингисхана, и для установления власти над кыргызами Чингисхан отправил своего старшего сына. Рейд Джучи состоялся в рамках сентября 1206 – августа 1207 года, во время временного затишья. Поход не мог начаться в 1207 году, поскольку в это время основные силы были брошены на войну с тангутами.
По всей видимости, поход Джучи в 1207 году из северной Монголии по льду замерзшего Енисея, был связан с необходимостью отрезания найманов от кыргызов, с которыми, очевидно, были союзнические отношения (судя по бегству Буюрук-хана в кыргызские области). Разгром кыргызов был также необходим для того, чтобы обезопасить доступ в кыпчакские степи через котловину Зайсан-нура, то есть через Джунгарские ворота.
Об этом походе Джучи сохранились краткие сведения о том, что ему удалось пройти в кыргызские степи по льду замерзшего Енисея, а не по традиционным дорогам и перевалам, где, очевидно, стояли дозоры. Однако по сведениям о географии кыргызского государства домонгольской эпохи и археологическим данным можно в общих чертах восстановить этот поход. По выходу из горной теснины Енисея, войско Джучи оказалось в степной котловине в районе современного села Шушенского.
Далее по долине Енисея монголы огибали острог Саяна, который отделял в этом месте русло Енисея от долины Абакана, и выходили в место слияния рек, где вероятно стоял город Хирхиз, упоминаемый в сочинении Ал-Идриси в XII веке. Взятие этого города открывало монголам путь к столице страны – городу в дельте Уйбата.
В дельте Уйбата находится крупный город, площадью около 50 гектар, который, по всей видимости, был столичным городом для всей страны кыргызов. В центре этого города находился мощный замок, построенный в VIII веке. Цитадель города занимала площадь 72 х 32 метра, стены были сложены из сырцового кирпича и сохранились на высоту 4 метра. К моменту монгольского нашествия замок, судя по находкам, перестал быть жилым местом и использовался, очевидно, как крепость, которую в случае опасности могли занять войска. Рядом с крепостью в XI–XII веках было построено большое административное здание с залом в 228 кв. метров.
К сожалению, пока что опубликованы только краткие сообщения о раскопках этого города и более детально охарактеризовать его затруднительно. Также город пока не идентифицирован с одним из названий городов у кыргызов, приведенных у Ал-Идриси: Хакан Хирхиз, Даранд Хирхиз и Намра. Соблазнительно считать его городом Хакан Хирхиз, однако для этого пока нет веских доказательств и аргументов.
После взятия столицы, монголы, очевидно, разделились на несколько отрядов для взятия оставшихся городов и разгрома войск. О конкретном ходе кампании сказать что-то довольно трудно. Однако можно с определенностью утверждать, что одной из главных трудностей войны с кыргызами для монголов были штурмы многочисленных горных крепостей – све, которые были построены практически во всех удобных для обороны местах.
Это были небольшие укрепления на вершинах сопок и скал, с невысокой, до 1,5–2 метров стеной, округлой в плане до 25–30 метров в диаметре, сложенной из песчаникового плитняка. По всей видимости, све имели небольшие запасы воды и пищи и были предназначены для укрытия во время нашествия.
Несмотря на небольшие размеры, оборонительные возможности све усиливались удачным расположением на вершинах крутых сопок, на вершинах скал. В зимнее время, когда проблема воды во многом решается за счет снега и льда, в све можно было продержаться довольно длительное время.
Неизвестно, насколько поход Джучи 1207 года охватил территорию кыргызских владений, простиравшихся на север до устья Ангары, а на запад до Оби. Для этого необходимы более детальные археологические исследования в долине верхнего Чулыма, в районе т.н. «Каменного городка», кыргызской крепости, существовавшей с VIII по XVIII век, а также в котловине озер Шира, Иткуль, Белё. Возможно, что Джучи, или отряд его войска, доходил и до этих мест. Но так же возможно, что Джучи удовлетворился лишь взятием главных городов кыргызского государства и сломом его военно-политической мощи. В пользу такой версии может свидетельствовать богатое кыргызское погребение на Часовенной горе в Красноярске, которое датировано XIV веком, а также сведения о переговорах кыргызских князей с Чингисханом. Судя по сообщению «Сокровенного сказания», князья с дарами были пропущены к самому Чингисхану.
Археологические исследования кыргызских городов, крепостей дадут более полные данные, которые позволят лучше охарактеризовать монгольское завоевание степей Среднего Енисея.
По сведениям «Сокровенного сказания», известно, что после покорения этих территорий и до начала похода на Хорезм, то есть в 1207–1219 годах, Джучи управлял захваченными территориями западнее Селенги.
Южная Сибирь находилась в улусе Джучи до его смерти, последовавшей в 1226 г. Джучи, как старшему сыну, «в качестве улуса и юрта были назначены земли, наиболее отдаленные на запад от собственной Монголии». Столица его помещалась на Цртыше. Он не успел продвинуться далеко на запад, потому что ему пришлось потратить много сил и времени на укрепление своих тылов в Южной Сибири, населенной «мятежными» народностями. Только сын его Бату вторгся в Европу и расширил улус Джучи до размеров того государства, которое русские летописцы назвали Золотой Ордой.
Длительное и упорное сопротивление населения древнехакасского государства натиску завоевателей было одним из первых этапов борьбы народов нашей страны против монголо-татарского нашествия. Упорная, кровопролитная борьба, которую вело древнехакасское государство против войск Джучи, задержала на несколько десятилетий вторжение монголов на территорию Восточной Европы.
Но борьба народов Южной Сибири против иноземных завоевателей на этом не закончилась. В период вступления на престол великого каана Мункэ (1251–1259) по всей Монголии прошла смута, и в этих условиях возникли новые волнения среди населения бассейна Енисея. Для предотвращения назревавшего восстания Мункэ пришлось послать старого многоопытного Буха-нойона «с двумя туманами войска к границам киргизов и кем-кемджиюта».
Заключение
Рассмотрев материал, непосредственно связанный с средневековыми войнами в Южной Сибири, можно выявить некоторые общие наблюдения.
Время средних веков в истории получило название Великое переселение народов и сопровождалось войнами, разрушениями, убийствами, разрушением городов и селений. Но именно в эту эпоху на территории Сибири сформировались многие народы, проживающие в настоящее время.
Алтайскому народу пришлось пройти много испытаний, однако он сохранил себя как народ со своей культурой и языком.
Период (IX–Xвек) получил название Великодержавия, когда поселение Горного Алтая, было над властью кыргызов, которые оставили в истории алтайцев заметный след. В эпоху «кыргызского великодержавия» для хозяйства алтайцев стало характерным земледелие с искусственным орошением, развитие кузнечного ремесла. Кыргызские каганаты поощряли градостроительство, развития земледелия, ремесел и торговли в своем государстве, пытались ввести денежное обращение. В их правлении возросла политическая роль в масштабах центрально-азиатского региона, существенно расширялись торговые и культурные связи со странами Средней Азии, Тибетом, Китаем. Период «Кыргызского Великодержавия» объединил скотоводческие племена Северной и Центральной Азии в единый каганат и стал центром кочевой цивилизации.
Входя в Кыргызский каганат; а также в такие древние государственные образования как Тюрский, Уйгурский каганат, происходило постеменное преобразование тюрских этнических групп в сибирский народ.
Народ Южной Сибири в XIII в. первыми приняв на себя удар древнемонгольских завоевателей, оказывали длительное и упорное сопротивление. Упорная кровопролитная борьба алтайского народа была задержана на несколько десятилетий вторжение монголов на территорию Восточной Европы. Потомки населения государства Южной Сибири, чудом уцелевшие в XVI–XVII вв. в 1756 г. стали вновь независимыми.
Итак, в средние века на обширных территоряих Южной Сибири и на окружающих землях, (нынешняя Западная и Восточная Сибирь; Восточный Казахстан и Центральная Азия – современная Монголия и Джунгария) расположились давно исчезнувшие аборигенные государства, которые оставили след в ее истории.
Список литературы
1. Бартольд В.В. Киргизы. Исторический очерк. // Сочинения. – М., 1963. – Т.II – часть I. – 891 с.
2. Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. Т.5, Изд-во Наука, 1968. – 536 с.
3. Буряты в XVII–XVIII вв. / Б.Б. Батуев; ВСГАКИ. – Улан-Удэ: ОНЦ «Сибирь», 1996. – 103 с.
4. Бичурин Н. Я (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В 3 томах, Т.3, Изд-во АН СССР, 1950. – 382 с.
5. Горелик М.В. Средневековый монгольский доспех // Третий международный конгресс монголоведов. – Улан – Батор, – 197 с.
6. Гумилев Л.Н. «Древние тюрки», Москва, ЭКСМО, 2008. – 575 с.
7. Евтюхова Л.А., Киселев С.В. Чаа-тас у села Копены // Труды ГИМ. Вып. XI. Сборник статей по археологии СССР. М.: 1940. С. 21–54.
8. История Джунгарского ханства, 1635–1758 / И.Я. Златкин, 2-е изд. М. Наука 1983. – 332 с.
9. Л.Р. Кызласов. Очерки по истории Сибири и Центральной Азии. // [Красноярск:] Изд-во Краснояр. ун-та, 1992. – 224 с.
10. Киселёв С.В. 1949: Древняя история Южной Сибири. МИА №9. М.-Л.: 1949. – 364 с.
11. Михайлов В.А. Оружие и доспехи бурят. – Улан – Удэ, Изд-во ОНЦ «Сибирь» 1993. – 71 с.
12. Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. // Кемерово: КемГУ. 1994. 215 с.
13. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов VI–XII вв. – Новосибирск, 1980. – 176 с.
14. Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. – Новосибирск, 1986. – 268 с.
15. Худяков Ю.С. Защитное вооружение кыргызского воина в позднем средневековье. // Проблемы средневековой археологии Южной Сибири и сопредельных территорий. – Новосибирск 1991. – 95 с.