Духовная жизнь Византии

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ВИЗАНТИИ

Язычество и христианство в Византии

В IV в. христианство было признано в империи ромеев государственной религией, но первоначально его приверженцы были не слишком многочисленны. И все-таки в начале своего существования (IV—Vвв.) Византия, в сущности, оставалась еще по-луязыческой страной, в которой было немало тайных или явных поклонников старых верований. До конца V в. не были запрещены отправления домашних язы­ческих культов. Большая часть правящей элиты была равнодушна к религиозным вопросам и предпочитала христианству увлечение античной философией.

Была даже произведена попытка на государствен­ном уровне вернуться к язычеству: знаменитый импе­ратор Юлиан (361—363), прозванный Отступником, философ и храбрый полководец, хотел восстановить прежнюю религию, однако потерпел неудачу.

Симпатии к язычеству сохранялись и в народной среде: в деревне даже в XII в. продолжал существовать культ Диониса, покровителя земледельцев.

Однако влияние христианства неуклонно возраста­ло. Этот процесс был далеко не всегда мирным. Так, в

конце IV в. в Александрии был разрушен Серапеум — центр языческого культа, и сожжена знаменитая биб­лиотека, жертвой обезумевшей толпы пала жен­щина-философ Ипатия. Примерно в это же время запрещено было проведение Олимпийских игр. Унич­тожались или закрывались языческие храмы, а их имущество отбиралось в пользу казны.

Распространение христианства было связано не только с гонениями на язычников или с официальны­ми запретами. Постепенно умирало языческое созна­ние, сменяясь новым, христианским — более трагиче­ским и дисгармоничным, но обращенным к внутренне­му миру человека, дающим ему надежду на спасение, на обретение божественной сущности.

Византийское язычество имело своих блестящих идеологов-философов, но не могло соперничать с хрис­тианством в борьбе за души людей. С течением време­ни христианство стало все больше определять духов­ную жизнь Византии.

Победа христианства над умами людей не означа­ла, что уничтожалось и все наследие, оставленное ан­тичной культурой. В Византии сохранилось глубокое уважение к знаниям, в том числе к античной филосо­фии и литературе. Здесь большую роль сыграла идея преемственности, прямой связи Византии с греко-римским миром.

Даже у представителей византийской церкви отно­шение к античным философам и писателям было до­статочно мягким. Чтение их произведений не было за­прещено; напротив, выдающийся богослов IV в. Васи­лий Великий призывал юношество изучать языческих авторов, хотя и с осторожностью, стараясь толковать их мысли в духе христианства.

Важнейшим источником знаний об античности бы­ла византийская школа, которая в отличие от запад­ной не была подчинена церкви. Со временем в ней по­явились некоторые церковные дисциплины, но в це­лом школа оставалась светской, и сама система образования была близка античной, особенно в на­чальной школе, где обучали чтению, грамматике и умению считать

Византийская культура, оставаясь христианской, сумела вобрать в себя античное наследие, перераба­тывая его и вкладывая в него новое содержание.

Христианство и ереси

Сложность духовной жизни в Византии была свя­зана не только с борьбой против уходящего язычества. Не менее драматичной была и идейная борьба, объяв­ленная церковью ересям — религиозным движениям, участники которых отстаивали право понимать хрис­тианство по-своему, отклоняясь (порой очень сущест­венно) от официального учения.

Непримиримое отношение к инакомыслящим объ­яснялось разными причинами. Важным фактором бы­ло стремление церкви укрепить свои позиции в госу­дарстве, свою роль посредницы между Богом и людь­ми, благодаря которой человек может приобщиться к истинной вере. Но была и другая причина — традици­онность средневекового сознания, ориентированного не столько на новаторство, сколько на преклонение пе­ред авторитетом.

Писание считалось Божественным откровением, и это означало, что человек должен был постичь и сохра­нить в неприкосновенности данные ему Божественные истины, ни в коем случае не менять их значения по своему произволу и тем более не изобретать новых. Цитата из Писания нередко была самым сильным аргументом в споре.

Предметом страстных споров был главный догмат христианства — о единой и неделимой Троице, вклю­чающей Бога-Отца, Бога-Сына и Бога — Духа Святого. Людей того времени особенно волновал вопрос о при­роде Христа. Бог он или человек?

В IV—Увв., когда догматика христианства еще только формировалась, несколько религиозных тече­ний отстаивали свои решения этого вопроса. Ариане
считали Христа человеком, которому Божественность | была передана его Небесным Отцом (т. е. Иисус не об­ладал ею изначально). Приверженцы другого учения, несторианства,
утверждали, что есть разница между | Христом, смертным человеком, и Сыном Божьим, не­сотворенным и бессмертным, и связь их была времен­ной. Сын Божий пребывал в Христе, но не слился с ним. Своего рода ответной реакцие

й на несторианство | явилось монофизитство,
которое настаивало на том, что Христос имел только одну природу — Божествен­ную — и лишь внешне напоминал человека.

Такое же принципиальное значение в ту эпоху шел вопрос о соотношении духовного и физического в человеке. Христианство разрушило античный идеал гармонической личности, в котором красота внешняя, физическая, сливалась в единое целое с красотой ду­ховной. Оно открыло дисгармоничность человека.

Совершенно противоположную точку зрения отста­ивали сторонники так называемых дуалистических ересей,
которые получили в VII—XII вв. широкое рас­пространение в Византии: павликианство,
возникшее в Армении, и его болгарский вариант — богомильст­во.
Еретики говорили, что только небеса — владения Бога, а земля — царство Сатаны. Человека создавали вместе и Бог, и Сатана: один вложил душу, другой со­творил тело.

• Дуализм
— двойственность, видение мира через про­тивоположные друг другу начала.

Число их сторонников было достаточно велико, и исповедуемые ими идеи заметно повлияли на рели­гиозную жизнь не только Византии, но и Западной Ев­ропы.

Восточное христианство:

пути к Богу и система ценностей

Расхождения между западной (католической) и восточной (православной) церквями проявились до­статочно рано, в IV—V вв. С течением времени они возрастали, сопровождаясь борьбой между папой рим­ским и константинопольским патриархом во имя по­литического и религиозного первенства за сферы влияния.

Одно из важнейших разногласий было связано с догматом о Божественной Троице. Католическая цер­ковь в IX в. сочла нужным дополнить символ веры, выработанный еще в IV в. Согласно этому дополнению Святой Дух исходил не только от Бога-Отца, но и от Сына.

В XI в. католическая и православная церкви пре­вратились в два независимых и даже враждебных от­ветвления христианства. Произошел раскол (схизма),
который на многие века предопределил отъединен-ность от западного христианства (или «латинства», как его тогда называли) не только самой Византии, но и ее религиозной преемницы — России.

• Аскетизм
— крайняя степень воздержания, отречение от жизненных благ.

• Символ веры
— краткое изложение догматов христи­анства, которое должен знать каждый верующий.

Причин для раскола было много, и, конечно, они были связаны не только с догматикой. Разным было положение католической и православной церкви в го­сударстве, степень вмешательства в мирские дела. И наконец, существовали тонкие, но очень значитель­ные для культурно-религиозной жизни Византии и Западной Европы различия в системе ценностей, на которые должна была ориентироваться паства.

На Западе церковь утвердила свой абсолютный ав­торитет во всем, что касалось посмертной судьбы чело­века, т. е. решала своей властью вопрос о спасении. Именно церковь давала отпущение грехов, оценивала добродетели и недостатки, наставляла на путь истины и отвращала от грехов.

В отличие от католичества православие допускало и другой путь к Богу и к спасению, без участия церкви как не­пременной посредницы. Это был индивидуальный, личностный путь,
который осуществлялся с по­мощью особого типа молитвы, приводившей к мисти­ческому слиянию с Богом. Мистическое направление
на Западе тоже имело своих приверженцев, но в общем не слишком поощрялось церковью, которая особенно старалась не допустить широкого распространения по­добных идей среди мирян. В Византии оно было впол­не официально принято церковью.

Мистическое слияние с Богом предполагает пол­ную отключенность от всего суетного, земного. Один из наиболее известных византийских мистиков, Симе­он Новый Богослов (X—XI вв.), в своей религиозной лирике описал процесс соединения с «Безначальным, Бесконечным, и Нетварным, и Незримым», т. е. с Богом. Оно происходит через самоуглубление, проник­новенное (ни в коем случае не механическое) произне­сение молитвы. Тогда человек в самом себе обретает Божественное начало, символом которого в византий­ском богословии считался свет.

В византийском богословии существовало и другое течение — рационалистическое, представители которого пытались примирить разум и веру. Они полагали, что приблизиться к постижению Бога можно, изучая окружающий мир, созданный им, и поэтому вводили в теологию естественнонаучные знания. Но рациона­лизм в отличие от Европы не стал в византийской бо­гословской мысли ведущим направлением. В XIII— XIV вв., когда Византия находилась уже в преддверии близкой гибели, новое мистическое учение, получив­шее название исихазм,
одержало победу над рациона­лизмом и зарождавшимся гуманизмом.

Гуманистические идеи византийских философов, эти предвестники нового времени, проникнув в Ита­лию, нашли отклик в Европе и оказали значитель­ное влияние на западных мыслителей. В самой же Византии вместе с исихазмом вновь утвердились традиционная система ценностей и традиционное восприятие мира и человека.