2. Социально-историческая основа. Гомеровский эпос содер-
жит явные указания на общинно-родовую организацию общества.
Однако тот социально-исторический период, который изображен в
гомеровских поэмах, далек от наивного и примитивного общинно-
родового коллективизма, он отличается всеми признаками весьма
развитой частной собственности и частной инициативы в рамках
родовых организаций.
Мы читаем, например, «Один человек получает удовлетворение
в одних делах, а другой - в других» (Од., XIV, 228). В эпосе есть
сведения о существовании умелых мастеров, о гадалках, врачах,
плотниках и певцах (Од., XVII, 382-385). По этим текстам уже
можно судить о значительном разделении труда.
а) С о с л о в и я. Гомеровское общество разделено на сословия,
поскольку сословие есть не что иное, как общность людей, объеди-
неных по тому или иному общественному, профессиональному при-
знаку на основе либо юридических узаконений, либо обычного
права.
У Гомера мы находим постоянно генеалогию героев, происхож-
дящих от Зевса, и взывание к родовой чести (например, обращение
Одиссея к Телемаху в Од., XXIV, 504-526). Вождь окружается у
Гомера обычно своей дружиной, которая относится к нему с бла-
гоговением. Власть вождя связана с крупным землевладением (на-
пример, рассказ Одиссея под видом странника о его богатствах на
Крите, Од., XIV, 208 и след.). Частые войны и всякого рода пред-
принимательства тоже вели к обогащению наиболее имущей части
родовой общины. У Гомера мы находим описание великолепных
вещей и дворцов. Его герои умеют прекрасно говорить. Они похва-
ляются богатством, железом и медью, золотом и серебром, любят
обильные пиршества.
б) Т о р г о в л я, р е м е с л о и з е м е л ь н а я с о б с т в е н н о с т ь.
Старинная родовая община, основанная на натуральном хозяйстве,
конечно, не торговала, а обмен был настолько примитивен, что не
играл ведущей экономической роли. В поэмах Гомера же намечается
совершенно другая ситуация.
Здесь весьма часто делают взаимные богатые дары, которые иной
раз приближаются к тому, что в экономике носит название обмена.
Настоящая торговля упоминается в эпосе крайне редко. Однако она
уже существует.
С торговлей развиваются и ремесла. Ремесленников в поэмах
Гомера очень много: кузнецы, плотники, кожевники, горшечники,
ткачи, золотых и серебряных дел мастера, а также прорицатели,
певцы, лекари и глашатаи. Уровень ремесла здесь чрезвычайно
высок. Как мы увидим ниже, поэтическое изложение буквально
пересыпано упоминаниями разного рода добротных изделий, худо-
жественно сработанного оружия, одежды, украшений и домашней
утвари.
Гомеровский демос уже начинает разоряться и отчуждаться от
модных мест. Еще более бесправны переселенцы-метанасты (Од.,
XVII1, 357-375) и батраки-феты, поденщики, часто попадавшие в
полную кабалу к хозяину.
В эпосе Гомера мы встречаем прослойку нищих, которая уже
совсем немыслима в родовой общине, где все являются своими и
родными. Об их жалком, ничтожном и унизительном положении
можно судить по Иру, который стоял на пороге перед пирующими
женихами и выпрашивал себе подаяния и с которым Одиссей, тоже
в виде подобному нищего, затеял драку (Од., XVIII, 1-110).
в) Р а б ы. Гомер говорит также о рабах, правда, пока еще ис-
полняющих работу пастухов и домашних слуг. Есть также особые
рабы, как свинопас Евмей, владеющий собственным рабом и соб-
ственным домом, и нянька Одиссея Эвриклея, которой подчинены
все слуги. Как предвестье надвигающегося классового рабовладения
можно рассматривать дикую расправу Одиссея с неверными раба-
ми - особенно казнь козопаса Мелантия и повешение служанок
(0д., XXII, 471-477). Гомер прекрасно понимает непродуктивность
рабского труда (Од., XVII, 320-323). Здесь и далее Гомер в переводе
В.В. Вересаева.)
Если власти хозяина раб над собою не чует,
Всякая вмиг у него пропадает охота трудиться.
Лишь половину цены оставляет широкоглядящий
Зевс человеку, который на рабские дни осужден им.
В «Илиаде» рабство носит еще патриархальный характер, в то
время как в «Одиссее» отчуждение раба от господина безусловно
растет. Число рабов-мужчин значительно уступает числу рабынь-
женщин. Все ремесленники - свободные.
Труд раба и труд свободного в эпосе дифференцируется очень
слабо. Из слов царевны Навсикаи (Од., VI, 58-65) видно, что она
стирает на все свое семейство, причем не только на самого царя
Алкиноя, но и на пятерых его сыновей с женами. В «Одиссее»
подробно рассказывается об умелом изготовлении Одиссеем плота
и супружеского ложа. Одиссей, кроме того, сам занимался пахотой,
а его отец не хуже своих рабов трудится вместе с ними и в саду
и в огороде. Другими словами, резкого разделения между зависимым
и свободным трудом в поэмах Гомера не наблюдается.
3. Организация власти. а) Б а с и л е в с. Гомеровские цари «ба-
силевсы» не имеют ничего общего с неограниченной царской влас-
тью. Напоминание Одиссея об абсолютном единовластии (Ил., II,
203-206) есть редчайший пережиток былого владычества. Власть
царя наследственна, но при условии выдающихся качеств претен-
дента. Случаи выборности - редки, как это следует из речи Теле-
маха (Од., 1, 394-396). Царь является только родовым старейшиной,
жрецом и судьей, но весьма несамостоятельным. Власть его осу-
ществляется главным образом на войне. Власть царя заметно де-
мократизируется, на что указывает сильнейшая критика царских
привилегий. Таков эпизод с приказом Агамненона отправляться вой-
скам на родину и резкое выступление Ферсита (Ил., II).
б) Б у л е. Совету старейшин (буле) принадлежит административ-
но-судебные функции. Он осуществляет тесную связь с басилевсами,
часто подкрепляемую трапезой (Од, VIII, 95-99, Ил., IX, 67-76),
что придает этим отношениям наивно-примитивный оттенок. Царское
буле полностью лишено самостоятельности, когда, например, Ахилл,
собирает агору без совета (Ил., I, 54), то действует активно и
может быть враждебно настроено и резко разделиться на партии
(Од.. III, 137-150). Поведение Телемаха (Од., II, 11-14) свиде-
тельствует о зарождении оппозиции совету.
в) А г о р а. В период расцвета родовой общины народное собрание
(агора) было основной властью и силой во всей общине. В поэмах
Гомера можно отметить его ослабление, его пассивность и неорга-
низованный характер (II, 94-110). Главное значение агоры - тоже
на войне. Народное собрание у Гомера собирается редко и только
в экстренных случаях. Например, оно, как и буле, не собиралось
на Итаке 20 лет (Од., II, 25-34). С народным собранием, по старому
обычаю, считаются, но об ораторах в нем не слышно, и никакого
голосования оно не производит. Свое одобрение или неодобрение
агора высказывает только общим шумом.
Верховная власть в изображении Гомера как бы соединяется
басилевса, буле и агору. Здесь очевидно падение царской власти,
зарождение аристократической республики и черт, которые станут
характерными для будущего рабовладельческого государства.
Чтобы правильно представить социально-историческую основу
гомеровских поэм, надо отказаться от абстрактных юридических
норм, и исходить из жизненной гущи исторического процесса, ко-
торый далек от твердых законодательных норм и основан больше
на необязательном и расплывчатом обычном праве.
4. Прогрессивные тенденции у Гомера. а) А н т и в о е н н ы е
и а н т и а р и с т о к р а т и ч е с к и е т е н д е н ц и и. В гомеровских
поэмах как будто бы на первый план выдвигается героика аристо-
кратической знати, которую он
Гомер осуждает войну вообще. Именно эту беспощадную и стихий-
ную войну олицетворяет собой фракийский бог Арес. В уста Зевса
вложена замечательная отповедь Аресу, где война охарактеризована
самыми бранными эпитетами (Ил., V, 888 и след.). Войну резко
отвергает Нектор (IX, 63 и след.). Люди на войне открыто объяв-
ляются у Гомера бессмысленными пешками в руках богов (XVI,
688-691). Проскальзывает даже и осуждение самого похода на
Трою не только Гектором (XV, 720), но и Ахиллом (IX, 327).
Война признается только при условии ее морального оправдания.
И в этом смысле все симпатии Гомера на стороне Гектора, который
сражается и погибает за свою родину. Гомер очень далек от идеа-
лизации абсолютного повелителя, характерного для древнеахейских
времен с их «златообильными Микенами» и «крепкостенным Тирин-
фом». Он не прочь полюбоваться богатством и роскошью жизни
царей, но фактически гомеровские цари ведут довольно демократи-
ческий образ жизни. Если Ахилл критикует Агамемнона (I, 148-
171), Диомед-того же Агамемнона (IX, 36-39), Агамемнон-
Диомеда (IV, 371 и след.), Афина-Диомеда (V, 800-814) за
личные недостатки, то Одиссей говорит (XIX, 182 и след.): «Уни-
жения нет властелину с мужем искать примирения, которого сам
оскорбил он». Ему же принадлежит мысль, что благороден тот, кто
отважен в бою (XI, 408-410). Таким образом, не будучи против-
ником царской власти, Гомер мыслит ее только при условии большого
военно-патриотического или морально-гуманистического содержа-
ния. Это соединение богатства, славы и роскоши царской жизни с
высоким личным морально-правовым авторитетом, может быть,
лучше всего изображено в «Одиссее» (XIX, 107-114 и след.).
б) Г р а ж д а н с т в е н н о с т ь и ч у в с т в о р о д и н ы. Гомер-
выразитель идеи развитой и ревниво оберегаемой гражданственнос-
ти. Полис ставится выше всего. Человек внеполисный, внегосудар-
ственный, внегражданственный вызывает только сожаление и пре-
зрение. Не знающие законов гражданской жизни циклопы в «Одис-
сее» (IX, 112 и след.) сознательно изображены в гротескном виде.
В «Одиссее» незнакомцу всегда задается вопрос:
«Где твой город (polis) и где твои родители?» А «дикие» всегда
трактуются как лишенные морального сознания. Они не чувствуют
потребности помогать страннику и не испытывают стыда перед
богами, т. е. они лишены всего того, благодаря чему человек создает
общественно-политическую жизнь. К этому нужно добавить еще и
очень острое чувство родины, которым пронизаны обе поэмы. Идея
возвращения героя на родину, любви к ней и к своим соотечест-
венникам, несмотря на катастрофы, преобразовали первоначальный
сказочно-авантюрный сюжет «Одиссеи» и сделали ее произведенияем
гуманизма и высокой морали. Одиссей отверг бессмертие, которое
обещала ему нимфа Калипсо, ради возвращения на свой бедный
скалистый остров (Од., VII, 255 и след.). Менелай, после нескольких
лет тяжелых испытаний вернувшийся домой, не может без слез
думать о своих товарищах - земляках, погибших вдали от родины.
Для Гектора - высшее счастье сражаться и умереть за родину.
в) П е р е х о д о т м и ф о л о г и и к п о э з и и. Вера в богов и
демонов в эпосе Гомера совершенно реальная, но они изображены
в такой форме, которая имеет мало общего с примитивными и
грубыми народными верованиями. Гера, Кирка и Калипсо - это
прекрасные женщины в роскошных туалетах, утопающие в наслаж-
дениях и испытывающие тонкие переживания. Самое изображение
свидания Зевса и Геры (Ил., XIV), по мнению многих исследователей,
есть не что иное, как пародия на старый миф о священном браке
Земли и Неба. Очень много пародийного и в знаменитой битве
богов (Ил., XXI). Жрецы и пророки, правда, встречаются у Гомера,
но едва ли они имеют какое-нибудь иное значение, кроме чисто
сюжетного, т. е. кроме художественного использования. По поводу
всяких чудесных явлений и знамений Гектор прямо говорит (Ил.,
XII, 243): «Знаменье лучшее всех - лишь одно: за отчизну сра-
жаться». Здесь перед нами та художественная мифология и религия,
которая никогда больше не проявилась в человечестве с такой силой
и выразительностью. Поэтическое изображение Гомером богов и
демонов соответствует его героическому стилю. Это совершенно
такие же художественные персонажи, как и самые обыкновенные
герои и люди. Когда Диомид (Ил., V) ранит Афрдиту и Ареса, то
это ранение ничем не отличается от ранения и всякого смертного
героя. Когда Афродита спасает своего любимца Париса (Ил., III),
то ее помощь существенно тоже ничем не отличается от помощи
самого обыкновенного боевого товарища. Гомеровсокие поэмы, таким
образом, окончательно превращают эпос в чисто поэтическое со-
здание. Именно поэтому они отличаются совершенно неповторимым
и непревзойденным иронически-юмористическим изображением бо-
жественного и героического мира, характерным для восходящей
цивилизации.
Гомеровские поэмы отличаются еще одной особенностью - край-
ним развитием эпического любования вещами, созданными руками
искусных мастеров. Ни один эпос в мире не дал подобного любования
в таких размерах, как «Илиада» и «Одиссея», где десятки стихов
посвящаются тем или другим произведениям.
Герои и их подвиги изображаются часто ради чисто эстетических,
а отнюдь не мифологических целей. В «Одиссее» (VIII, 577-580)
говорится, что подвиги героев Троянской войны имеют смысл только
в качестве предмета песен для последующих поколений. В этом
плане надо рассматривать и изображения у Гомера певцом Демодока
и Фемия, охваченных вдохновением Муз и украшающих собою
торжественный и праздничный быт новых героев периода циви-
лизации.
Наконец, эстетическая культура восходящего гуманизма сказа-
лась у Гомера еще как склонность его к авантюрно-сказочным сю-
жетам, которые ближе к первобытной мифологии в своем непосред-
ственном содержании. Эти сюжеты имеют откровенную целевую
установку - услаждать, восхищать и забавлять досужего и эстети-
чески прихотливого слушателя. Неувядаемые образцы авантюрно-
сказочной мифологии Гомер дал в «Одиссее» (песни IX-XII). И
хотя авантюрно-сказочный элемент издавна имел место в греческом
эпосе, все же его высокое художественное развитие и его причуд-
ливое переплетение с героическим эпосом есть всецело достижение
восходящего гуманизма.
Таким образом, антивоенные, антиаристократические, даже анти-
мифологические и всякого рода светские тенденции и мотивы в
поэмах Гомера совершенно очевидны. С ними мы постоянно встре-
чаемся и при чтении самого Гомера, и при изучении научной ли-
тературы о нем.
г) И т о г. Идеология Гомера, уходя своими корнями в общинно-
родовую формацию, отражает также и восходящую цивилизацию,
восходящий гуманизм, включая критику разлагающейся родовой
аристократии, скептическое отношение к богам и героям, вполне
определенную антивоенную тенденцию и вообще гуманизм в морали,
религии и эстетике. Не чужд Гомеру также и критический подход
к новому, только что зарождающемуся рабовладельческому об-
цеству.
Положение гомеровского эпоса, если можно так сказать - между
двумя социально-историческими формациями. Это сделало его идео-
логию очень глубокой и содержательной. Гомер, с одной стороны,
еще живет в пределах общинно-родовой формации, живо ее чувст-
вует, даже любуется ею, но видит и ее язвы; с другой стороны -
он начинает осознавать и недостатки наступающей новой формации.
Это и поставило его как бы выше обеих формаций и обеспечило
ему небывалый успех до последних дней античного мира.