Содержание
Введение.2
К новой экономической политике. 3
Сущность и содержание НЭПа.3
Экономика: подъем и проблемы.. 3
Социальные противоречия НЭПа.3
Политическая борьба в годы нэпа. 3
Итоги нэпа. 3
Социально-экономические итоги нэпа. 3
Уроки НЭПа. 3
Заключение. 3
Литература:3
Введение.
В ноябре 1920 года в нашей стране завершилась гражданская война и начался переход к мирному строительству.
К началу мирного строительства территория страны равнялась 21,7 млн. кв. км.Численность населения составляла 136,8 млн. человек, из них почти 116 млн. — сельского. За время первой мировой и гражданской войн страна понесла огромные материальные и людские потери. С 1914 г. погибло более 20 млн. человек, почти 4,5 млн. человек в возрасте от 16 до 49 лет стали инвалидами. Общий ущерб, нанесенный интервентами и белогвардейцами народному хозяйству, равнялся 39 млрд. золотых руб. — более одной четверти всего довоенного богатства страны. Национальный доход упал с 11 млрд. руб. в 1917 г. до 4 млрд. руб. в 1920 г.
Производительные силы страны были подорваны. Промышленная продукция в 1920 г. составила около 14% к довоенному уровню, продукция сельского хозяйства сократилась на треть, транспорт был разрушен. Особенно пострадали национальные окраины.
Я выбрала эту тему потому что кажется, что развитие страны в эти годы (1921 – 1929) у многих вызывает ошибочное мнение о этой политике.
Актуальность темы курсовой работы
состоит в том, что 20-е годы XX века, особенно первая их половина, привели к возникновению первых ростков нового политического мышления, хотя сам термин родился в наше время. Но именно 20-е годы на практике дали сочетание новой экономической политики, демократизации, плюрализма с успехами мирного сосуществования. Был открыт путь к ненасильственному миру и строительству социализма в СССР без социальных катастроф, на основе «гражданского мира». То и другое могло быть успешным лишь во взаимосвязи.
Такой подход дался партии тяжелым опытом: преодолением «военного коммунизма», исторически ставшего первой, во многом вынужденной формой командно-административной системы. Она привела тогда страну на грань катастрофы. Политика «военного коммунизма» не отвечала ни экономическим потребностям страны, ни расстановке классовых сил в борьбе за социализм, особенно при переходе от войны к миру.
«Нэп». Это короткое слово быстро стало образом, которому суждено было навсегда остаться в памяти народа символом противоречивой, поучительной, хотя и очень короткой полосы в истории страны. А когда понятие «нэп» родилось, в нем было и энергичное «нет» недавнему прошлому, и созвучие с главным, чего тогда недоставало: «хлеб». Именно нэп, говорил Ленин, открывал путь к избавлению «от нашего нищенства, от беспрерывных голодовок …»[1]
.
Переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике (нэп) был совершен резко, как бы прыжком от пропасти, куда толкали страну экономический и политический кризисы весны 1921 г. Необходимость поворота понимали как будто все, а вот его глубинную сущность — очень немногие. Так нередко бывает в моменты радикальных перемен. Но вскоре явственно обнаружились разные позиции, хотя все продолжали единодушно одобрять сам поворот.
Цель
курсовой работы
состоит в исследовании экономической политики нашего государства в 20-е годы прошлого столетия.
К новой экономической политике
Экономическое положение Советской России к концу 1920 г. после семи лет империалистической и гражданской войн, двух революций и военно-коммунистических экспериментов было катастрофическим.
В конце 1920-го - начале 1921 г. бушевали по стране крестьянские восстания. В Западной Сибири и на Урале, на Дону и Кубани, в Поволжье и центральных губерниях против Советской власти выступили крестьяне, еще вчера воевавшие против белых и интервентов.
Отряды Антонова, действовавшие в Тамбовской и частично в Воронежской губерниях, насчитывали до 50 тысяч человек. Численность западносибирских мятежников только в одном – Ишимском – уезде достигала 60 тысяч.
Против Антонова воевали под командованием М.Н. Тухачевского до 40 тысяч бойцов с 60 орудиями и 500 пулеметами. На Украине и в Крыму против отрядов Махно и других атаманов действовала Красная Армия во главе с М.В.Фрунзе.
Лозунгами восставших крестьян были: «Долой продразверстку!», «Даешь свободу торговли!», «советы без коммунистов».
В конце февраля 1921 года восстали моряки Кронштадта. А ведь еще летом 1917 года моряки этой военной базы зарекомендовали себя как самый беспокойный элемент большевистской партии (в «июльские дни» 1917 года они в своих действиях пошли дальше, чем партийное руководство).
28 февраля 1921 года экипаж броненосца «Петропавловск» проголосовал за резолюцию, которая должна была стать программой восстания. Основным требованием были переизбрание Советов тайным голосованием с предварительными дискуссиями и свободными выборами; свобода слова и печати в пользу «рабочих, крестьян, а также анархистов и левых социалистов»; освобождение всех политзаключенных; прекращение насильственных конфискаций, свободный труд ремесленников, не использующих наемных рабочих; для крестьян - полная свобода «делать со своей землей все, что угодно… и выращивать скот, при условии, что они не применяют наемную рабочую силу».
Узнав о принятии резолюции моряков «Петропавловска», в Кронштадт выехал Калинин, председатель ЦИК съезда Советов. Его выпроводили оттуда под улюлюканье 12 тысяч моряков, к которым присоединились, по меньшей мере, половина из 2 тысяч коммунистов Кронштадта. ЦК РКП(б) поспешил заклеймить восстание как контрреволюционный заговор, подстрекаемый с Запада белогвардейцами, руководимый царским генералом и поддерживаемый кадетами, меньшевиками и эсерами.
Но на самом деле влияние правых эсеров и меньшевиков было незначительным. Дело в другом. На флот и в армию в годы войны пришли крестьяне. Они хотели жить свободно на свободной земле и свободно торговать. Но свободы торговли как раз и не было. Недовольство крестьянства экономической политикой Советской власти грозило захватить всю армию. В.И.Ленин писал: «Экономика весны 1921 превратилась в политику: «Кронштадт».
В 1921 году В.И.Ленин признавал, что «мы наткнулись на большой, и полагаю, на самый большой, - внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих». Из ниже приведенных в таблице данных видно насколько сильно изменилось положение страны во время введения новой экономической политики.
| Военный коммунизм | Новая экономическая политика | |
| Производство | Национализация промышленности, с 11.01.1919 года – продразверстка (принудительное изъятие излишков в индивидуальном секторе производства). | Допущение частного капитала в промышленности (мелкие частные предприятия, концессии), торговле. Разрешение аренды земли и найма рабочей силы. Замена разверстки натуральным налогом (с марта 1921 года). |
| Обмен | С 21.11.1918 года – организация снабжения через Наркомпрод, запрещение частной торговли. Конец 1920 – начало 1921 года – отмена оплаты жилья, топлива и т.д. |
Свобода торговли. Ликвидация бесплатных услуг. |
| Распределение и потребление | Уравнительное распределение с учетом классового принципа, натурализация зарплат, карточная система (Петроград 1919 год – 33 вида карточек). | Денежная оплата по труду, отмена карточной системы. Тарифная система оплаты труда. |
| Характер труда | Всеобщая трудовая повинность, милитаризация труда. Труженики отчуждены от результатов труда. | Возрождение экономических стимулов к труду. Отменена трудовая повинность, созданы биржи труда. |
| Характер управления | Жесткая централизация, система главков в подчинение ВСНХ («главкизм»). Командные методы. | Использование экономических методов (развитие трестов и синдикатов, хозрасчетов). |
Какие социально-политические элементы соответствуют этой экономики? |
Командная, нерыночная экономика связана с жесткой диктатурой правящей партии. Огосударствление многих сторон жизни общества. Частная собственность ликвидирована, но фактически создается система государственной эксплуатации. | Элементы смешанной экономики возрождают слой собственников. |
| Положительные стороны | Эффективна в чрезвычайных обстоятельствах. | Создает стимул к труду, обеспечивает экономический подъем рыночными методами. |
В Петрограде, Москве, Иваново-Вознесенске, Туле и других городах прошли забастовки на предприятиях.
Когда войска М.Н.Тухачевского вели подавление кронштадского мятежа, в Москве начал работу X съезд РКП(б) (март 1921 года).
На съезд были вынесены два важнейших вопроса: первый – о запрещении фракций внутри партии, и второй – о замене продразверстки, три года тяготевшей над крестьянами, продналогом (размер которого был в два раза меньше по сравнению с продразверсткой).
В недрах самой партии большевиков сформировалась оппозиционная группа, назвавшая себя рабочей оппозицией. Ее возглавлял А.Шляпников, в прошлом рабочий-металлист, народный комиссар по труду первого советского правительства, и А.Коллонтай, имевшая в начале революции довольно значительный авторитет. Программа рабочей оппозиции «была, в основном, направлена против распространения централизованного экономического и политического контроля, против растущей власти партийной и государственной машины; она провозглашала своим лозунгом борьбу за сохранение чистоты первоначальных идеалов революции и была созвучна с заключением Брест-Литовского мира. В руководстве этой группировки не было ведущих партийных деятелей, но ее поддерживали многие члены партии.
Французский историк Н.Верт на свой вопрос «было ли введение НЭПа вызвано событиями в Кронштадте» отвечает, что «идея изменить политику по отношению к крестьянству, о которой давно говорили меньшевики, уже витала в воздухе. Кронштадтский мятеж и приближающийся весенний сев ускорили принятие решения, которое, видимо, обдумывалось в течение всего февраля».
Для Ленина новая экономическая политика не являлась лишь временной, конъюнктурной мерой. «Понадобятся целые поколения, - объяснил он на съезде, - чтобы перестроить сельскоехозяйство и изменить крестьянскую психологию». По его мнению, достичь этой цели можно было только через развитие индустриализации, электрификации, кооперации, союза рабочих и крестьян.«Пролетариат руководит крестьянством, но этот класс нельзя изгнать, как изгнали и уничтожили помещиков и капиталистов. Надо долго и с большим трудом и большими лишениями его переделывать».
Возможно, годы нэпа для многих советских людей были лучшими годами эпохи правления большевиков. Подъем экономики после разрушительной гражданской войны несомненно стал возможным благодаря восстановлению, хотя и не полного, рыночных отношений в советской экономике, отказа от многих идеологических догм в экономике. Только благодаря нэпу большевикам удалось удержаться у власти, окончательно устранить своих политических соперников в лице других политических партий и внутренней оппозиции. Вместе с тем, относительная либерализация экономики не привела к демократизации в общественной и политической жизни в Советской России. Для любой, успешно функционирующей рыночной системы, абсолютно необходима политическая стабильность, гарантии собственности, инвестиций и т.д., однако ничего подобного большевики предлагать не собирались. В этой ситуации развитие частного сектора ограничивалось лишь мелким предпринимательством и спекуляцией, что явно не способствовало успешному развитию экономики. Но в целом, после нескольких лет террора переход к новой экономической политике позволил поднять экономику Советской России из разрухи.
Начатый в стране, где люди умирали с голоду, нэп представлял собой радикальный поворот в политике, акт колоссальной смелости. Но переход на новые рельсы заставил советский строй на протяжении года с лишним балансировать на краю пропасти. После победы в массах, которые во время войны шли за большевиками, исподволь нарастало разочарование. Для партии Ленина нэп был отступлением, концом иллюзий, а в глазах противников - символом признания большевиками собственного банкротства и отказа от своих проектов.
Сущность и содержание НЭПа.
Причины перехода к НЭПу:
· Глубокий социально-экономический и политический кризис власти
· Массовые восстания в сельской местности, выступления в городах, в армии и на флоте
· Крушение идеи «введения» социализма и коммунизма путем ликвидации рыночных отношений
· Стремление удержать власть любой ценой
· Спад революционной волны на Западе
НЭП представлял собой политику советского государства по выходу из военно-мобилизационной модели экономики периода гражданской войны и по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. Осенью 1922 г. был принят новый Земельный кодекс РСФСР, по которому крестьяне получили право свободного выхода из общины и выбора формы землепользования, ограниченного права на аренду земли, а также на использование наемного труда. Государством поощрялось развитие потребительской и промысловой кооперации. В 1923-1924 гг. было разрешено вносить продналог продуктами и деньгами, а к 1925г. осуществлен переход к денежному обложению деревни. Легализация рыночных отношений на селе повлекла за собой перестройку всего хозяйственного механизма. В ходе преобразования экономики на принципах нэпа. В 21-24гг. проводятся реформы управления промышленностью, торговлей, кооперацией, кредитно-финансовая и денежная реформы и др. В феврале 1921 г. создается Государственная общеплановая комиссия (Госплан). Проводится разгосударствление промышленности. Частным владельцам передаются мелкие и частично средние предприятия. В руках государства остаются крупные фабрики и заводы в добывающей и перерабатывающей отраслях, металлургия, топливно-энергетический комплекс, частично, транспорт. Исключительно в государственном управлении находилась внешняя торговля. Уравнительная оплата труда заменена новой тарифной сеткой, учитывающей квалификацию рабочих, качество и количество производимых продуктов; "пайковая" система снабжения вытесняется денежной формой оплаты, что позволило отменить карточную систему снабжения. Отменяются всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации. Развитие товарно-денежных отношений вело к восстановлению всероссийского рынка. Воссоздаются ярмарки: Нижегородская, Киевская и др. Открываются торговые биржи. В 1921-1924 гг. создается банковская система: Государственный банк СССР, сеть кооперативных банков, Торгово-промышленный банк, Банк для внешней торговли и др. НЭП тормозился неустойчивостью денежного обращения, инфляцией. В 1922 г. правительство приступило к денежной реформе. В 1922-23 гг. проводятся две номинации. В конце 1922 г. была выпущена устойчивая конвертируемая советская валюта - червонец, он обеспечивался золотом и другими легко реализуемыми ценностями и товарами. Введение твердой валюты укрепило "смычку" индустрии с сельским хозяйством в сфере товарооборота, но не смогло устранить противоречий между крупной, централизованной промышленностью и раздробленным сельским хозяйством. Решением 14 партийной конференции был снят ряд препятствий на пути укрупнения производства в аграрном секторе, облегчен найм рабочей силы, разрешена свободная аренда земли. Основным и обобщающим показателем экономического развития страны в годы нэпа являлся рост национального дохода. Рост национального дохода создал условия для улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих. Годы нэпа характеризуются повышением реальной заработной платы рабочих. Восстановление сельского хозяйства привело к росту доходов крестьянства. Но значительные темпы экономического роста в годы нэпа, нарастало экономическое отставание России от передовых западных стран. По мере завершения восстановительного периода обострялись присущие нэпу противоречия. Загрузка производственных мощностей потребовала значительных инвестиций для обновления машинного парка, создания новых производств, но жесткая политика в вопросах уплаты дореволюционных долгов, компенсаций за национализированную собственность препятствовали притоку капиталов извне. Перелив внутренних частнокапиталистических накоплений блокировался законодательным путем. Индустриальный рост потребовал увеличения товарности крестьянского хозяйства, однако в деревне тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных хозяйств. Усиливалось противоречие между многообразием социальных интересов и большевистским авторитаризмом.
Главная политическая цель НЭПа — снять социальную напряжённость, укрепить социальную базу советской власти в виде союза рабочих и крестьян. Экономическая цель — предотвратить дальнейшее усугубление разрухи, выйти из кризиса и восстановить хозяйство. Социальная цель — обеспечить благоприятные условия для построения социалистического общества, не дожидаясь мировой революции. Кроме того, НЭП был нацелен на восстановление нормальных внешнеполитических связей, на преодоление международной изоляции.
Достижение этих целей привело к постепенному свертыванию НЭПа во второй половине 20х годов.
Экономика: подъем и проблемы
Вернемся теперь к экономической политике большевиков в годы нэпа.
Первой и главной мерой нэпа стала замена продразверстки продовольственным налогом, установленным первоначально на уровне примерно 20% от чистого продукта крестьянского труда (т.е. требовавшим сдачи почти вдвое меньшего количества хлеба, чем продразверстка), а затем снижением до 10% урожая и меньше и принявшем денежную форму. Оставшиеся после сдачи продналога продукты крестьянин мог продавать по своему усмотрению - либо государству либо на свободном рынке.
Радикальные преобразования произошли и в промышленности. Главки были упразднены, а вместо них созданы тресты - объединения однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов. Уже к концу 1922 г. около 90% промышленных предприятий были объединены в 421 трест, причем 40% из них было централизованного, а 60% - местного подчинения. Тресты сами решали, что производить и где реализовывать продукцию. Предприятия, входившие в трест снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам ресурсов на рынке. Закон предусматривал, что “государственная казна за долги трестов не отвечает”.
ВСНХ, потерявший право вмешательства в текущую деятельность предприятий и трестов, превратился в координационный центр. Его аппарат был резко сокращен. Тогда и появляется хозяйственный расчет, означающий что предприятия (после обязательных фиксированных взносов в государственный бюджет) само распоряжается доходами от продажи продукции, само отвечает за результаты своей хозяйственной деятельности, самостоятельно использует прибыли и покрывает убытки. В условиях нэпа, писал Ленин, “государственные предприятия переводятся на так называемый хозяйственный расчет т.е. по сути в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала.
Не менее 20% прибыли тресты должны были направлять на формирование резервного капитала до достижения им величины, равной половине уставного капитала (вскоре этот норматив снизили до 10% прибыли до тех пор пока он не достигал 1/3 первоначального капитала). А резервный капитал использовался для финансирования расширения производства и возмещения убытков хозяйственной деятельности. От размеров прибыли зависели премии, получаемые членами правления и рабочими треста.
В декрете ВЦИК и Совнаркома от 1923 г. было записано следующее: тресты - государственные промышленные предприятия, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденному для каждого из них уставу, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли.
Стали возникать синдикаты - добровольные объединения трестов на началах кооперации, занимавшиеся сбытом, снабжением, кредитованием, внешнеторговыми операциями. К концу 1922 г. 80% трестированной промышленности было синдицировано, а к началу 1928 г. всего насчитывалось 23 синдиката, которые действовали почти во всех отраслях промышленности, сосредоточив в своих руках основную часть оптовой торговли. Правление синдикатов избиралось на собрании представителей трестов, причем каждый трест мог передать по своему усмотрению большую или меньшую часть своего снабжения и сбыта в ведение синдиката.
Реализация готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования производилась на полноценном рынке, по каналам оптовой торговли. Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок, торговых предприятий.
В промышленности и других отраслях была восстановлена денежная оплата труда, введены тарифы зарплаты, исключающие уравниловку, и сняты ограничения для увеличения заработков при росте выработки. Были ликвидированы трудовые армии, отменены обязательная трудовая повинность и основные ограничения на перемену работы. Организация труда строилась на принципах материального стимулирования, пришедших на смену внеэкономическому принуждению “военного коммунизма”. Абсолютная численность безработных, зарегистрированных биржами труда, в период нэпа возросла (с 1.2 млн. человек в начале 1924 г. до 1.7 млн. человек в начале 1929 г.), но расширение рынка труда было еще более значительным (численность рабочих и служащих во всех отраслях н/х увеличилась с 5.8 млн. человек в 1924 г. до 12.4 млн. в 1929 г.), так что фактически уровень безработицы снизился.
В промышленности и торговле возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие - сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот “потолок” был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200-300 человек, а в целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось около 1/5 промышленной продукции, 40-80% розничной торговли и небольшая часть оптовой торговли.
Ряд предприятий был сдан в аренду иностранным фирмам в форме концессий. В 1926-27 гг. насчитывалось 117 действующих соглашений такого рода. Они охватывали предприятия, на которых работали 18 тыс. человек и выпускалось чуть более 1% промышленной продукции. В некоторых отраслях, однако, удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных обществ, в которых иностранцы владели частью пая, был значителен: в добыче свинца и серебра - 60%; марганцевой руды - 85%; золота - 30%; в производстве одежды и предметов туалета - 22%.
Помимо капитала в СССР направлялся поток рабочих-эмигрантов со всего мира. В 1922 г. американским профсоюзом швейников и Советским правительством была создана Русско-американская индустриальная корпорация (РАИК), которой были переданы шесть текстильных и швейных фабрик в Петрограде, четыре - в Москве.
Бурно развивалась кооперация всех форм и видов. Роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (в 1927 г. они давали только 2% всей сельскохозяйственной продукции и 7% товарной продукции), зато простейшими первичными формами - сбытовой, снабженческой и кредитной кооперации - было охвачено к концу 20-х годов больше половины всех крестьянских хозяйств. К концу 1928 г. непроизводственной кооперацией различных видов, прежде всего крестьянской, было охвачено 28 млн. человек (в 13 раз больше, чем в 1913 г.). В обобществленной розничной торговле 60-80% приходилось на кооперативную и только 20-40% на собственно государственную, в промышленности в 1928 г. 13% всей продукции давали кооперативы. Существовало кооперативное законодательство, кооперативный кредит, кооперативное страхование.
Взамен обесценившихся и фактически уже отвергнутых оборотом совзнаков в 1922 г. был начат выпуск новой денежной единицы - червонцев, имевших золотое содержание и курс в золоте (1 червонец = 10 дореволюционным золотым рублям = 7.74 г. чистого золота). В 1924 г. быстро вытеснявшиеся червонцами совзнаки вообще прекратили печатать и изъяли из обращения; в том же году был сбалансирован бюджет и запрещено использование денежной эмиссии для покрытия расходов государства; были выпущены новые казначейские билеты - рубли (10 рублей = 1 червонцу). На валютном рынке как внутри страны, так и за рубежом червонцы свободно обменивались на золото и основные иностранные валюты по довоенному курсу царского рубля (1 американский доллар = 1.94 рубля).
Возродилась кредитная система. В 1921 г. был воссоздан Госбанк, начавший кредитование промышленности и торговли на коммерческой основе. В 1922-1925 гг. был создан целый ряд специализированных банков: акционерные, в которых пайщиками были Госбанк, синдикаты, кооперативы, частные лица и даже одно время иностранцы, - для кредитования отдельных отраслей хозяйства и районов страны; кооперативные - для кредитования потребительской кооперации; организованные на паях общества сельскохозяйственного кредита, замыкавшиеся на республиканские и центральный сельскохозяйственные банки; общества взаимного кредита - для кредитования частной промышленности и торговли; сберегательные кассы - для мобилизации денежных накоплений населения. На 1 октября 1923 г. в стране действовало 17 самостоятельных банков, а доля Госбанка в общих кредитных вложениях всей банковской системы составляла 2/3. К 1 октября 1926 г. число банков возросло до 61, а доля Госбанка в кредитовании народного хозяйства снизилась до 48%.
Экономический механизм в период нэпа базировался на рыночных принципах. Товарно-денежные отношения, которые ранее пытались изгнать из производства и обмена, в 20-е годы проникли во все поры хозяйственного организма, стали главными связующим звеном между его отдельными частями. Всего за 5 лет, с 1921 по 1926 г., индекс промышленного производства увеличился более чем в 3 раза; сельскохозяйственное производство возросло в 2 раза и превысило на 18% уровень 1913 г. Но и после завершения восстановительного периода рост экономики продолжался быстрыми темпами: в 1927-м, 1928 гг. прирост промышленного производства составил 13 и 19% соответственно. В целом же за период 1921-1928 гг. среднегодовой темп прироста национального дохода составил 18%.
Самым важным итогом нэпа стало то, что впечатляющие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиально новых, неизвестных дотоле истории общественных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой сфере - государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве - мелкие крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.
Совершенно новыми оказались в условиях нэпа и экономические функции государства; коренным образом изменились цели, принципы и методы правительственной экономической политики. Если ранее центр прямо устанавливал в приказном порядке натуральные, технологические пропорции воспроизводства, то теперь он перешел к регулированию цен, пытаясь косвенными, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост.
Государство оказывало нажим на производителей, заставляло их изыскивать внутренние резервы увеличения прибыли, мобилизовывать усилия на повышение эффективности производства, которое только и могло теперь обеспечить рост прибыли.
Широкая кампания по снижению цен была начата правительством еще в конце 1923 г., но действительно всеобъемлющее регулирование ценовых пропорций началось в 1924 г., когда обращение полностью перешло на устойчивую червонную валюту, а функции Комиссии внутренней торговли были переданы Наркомату внутренней торговли с широкими правами в сфере нормирования цен. Принятые тогда меры оказались успешными: оптовые цены на промышленные товары снизились с октября 1923 г. по 1 мая 1924 г. на 26% и продолжали снижаться далее.
Весь последующий период до конца нэпа вопрос о ценах продолжал оставаться стержнем государственной экономической политики: повышение их трестами и синдикатами грозило повторением кризиса сбыта, тогда как их понижение сверх меры при существовании наряду с государственным частного сектора неизбежно вело к обогащению частника за счет государственной промышленности, к перекачке ресурсов государственных предприятий в частную промышленность и торговлю. Частный рынок, где цены не нормировались, а устанавливались в результате свободной игры спроса и предложения, служил чутким барометром, стрелка которого, как только государство допускал просчеты в политике ценообразования, сразу же указывала на непогоду.
Но регулирование цен проводилось бюрократическим аппаратом, который не контролировался в достаточной степени низами, непосредственными производителями. Отсутствие демократизма в процессе принятия решений, касающихся ценообразования, стало, “ахиллесовой пятой” рыночной социалистической экономики и сыграло роковую роль в судьбе нэпа.
Однако, выход из кризиса не был таким уж гладким. В 1923 г., когда подъем только-только начал набирать силу, более быстрое восстановление на селе в сочетании с медленно преодолеваемой дезорганизацией рынка привело к падению цен на сельскохозяйственную продукцию при одновременном резком повышении цен на промышленные товары. То был “кризис ножниц цен”, как его стали называть по знаменитой диаграмме, которую Троцкий, первый заговоривший об этом явлении, показал делегатам XII съезда РКП(б). К осени кризис приобрел такие масштабы, что угрожал парализовать товарообмен между городом и деревней, а следовательно, подорвать едва начавшееся восстановление и вызвать неизбежную депрессию.
Причины его были, конечно, более сложными, чем те, на которые указывали критики из оппозиции, сводившие все к отставанию промышленности и отсутствию плана. Анализ его причин явился, таким образом, исходным пунктом диспута между противостоящими тенденциями в экономической теории - диспута, получившего развитие в последующие годы. Между тем уже в 1924 г. напомнил о себе второй отрицательный фактор. Новая серьезная засуха обрушилась на зерносеющие районы юга и юго-восточной части европейской России, которые еще не полностью оправились от трагических последствий недорода 1921 г. Тем самым обнаружилась непрочность подъема сельского хозяйства. Последствия на этот раз были не столь катастрофическими: население пострадавших областей насчитывало 8 млн. человек. И все же они ощущались еще и три года спустя.
Сколь ни блестящи были успехи в экономике, ее подъем ограничивался жесткими пределами. Достигнуть довоенного уровня было нелегко, но и это означало новое столкновение с отсталостью вчерашней России, сейчас уже изолированной и окруженной враждебным ей миром. Мало того, наиболее могущественные и богатые капиталистические державы вновь начинали укрепляться. Американские экономисты подсчитали, что национальный доход на душу населения в конце 20-х годов составлял в СССР менее 19% американского.
Восстановление производства и стабильность денежной единицы были оплачены дорогой ценой: экономией даже на самом существенном. В стране, где культура рассматривалась как первая национальная необходимость, приходилось урезывать даже расходы на школу. По-прежнему тяжким оставалось положение с беспризорными: миллионы детей, брошенных на произвол судьбы, являли собой печальное зрелище. В то же время была восстановлена государственная монополия на водку - немаловажная статья дохода государственного бюджета, в прошлом осуждавшаяся революционерами как “аморальная”. Правда, таким путем надеялись организовать более эффективную борьбу с частным производством алкоголя - губительным самогоном. На практике пьянство разрасталось.
В подобных условиях большевики, стоявшие у власти, не могли удовлетвориться только восстановлением страны. Вся их деятельность велась, разумеется, не во имя простого возврата к производственным уровням довоенной и дореволюционной России; оправдать эту деятельность могла совершенно иная цель: власть.
Социальные противоречия НЭПа.
Введение нэпа вызвало изменение социальной структуры и образа жизни людей.
Наиболее колоритной фигурой того времени была новая советская буржуазия – «нэпманы», «совбуры». Эти люди в значительной степени определяли лицо своей эпохи, но они находились как бы за пределами советского общества: были лишены избирательных прав, не могли быть членами профсоюза.
Предприниматели остро чувствовали временность, непрочность своего положения. Поэтому в частную деятельность хлынули прежде всего различного рода авантюристы, спекулянты, стремившиеся как можно быстрее сорвать куш, израсходовать его, пожить в свое удовольствие. Естественно, что ни о каких долговременных вложениях капиталов, расширения сферы деятельности и выпуска товаров в подобной атмосфере не могло быть и речи. Поэтому доля частной промышленности в общем объеме промышленного производства была невысока. Частные капиталы устремились прежде всего в торговлю. И если оптовая торговля контролировалась в основном государством, то в розничной безраздельно господствовал частник.
Значительные изменения произошли в традиционных слоях населения. В период Гражданской войны была полностью уничтожена и без того немногочисленная русская буржуазия, а также помещики. Серьезный урон понесла интеллигенция. В то же время из гражданской войны и сопутствующей ей разрухи вышел «пролетариат, ослабленный и до известной степени деклассированный разрушением его жизненной основы – крупной машинной промышленности», как констатировал В.И. Ленин. В 1920 году, по официальным данным, в России насчитывалось 1,7 млн. промышленных рабочих, причем кадровые рабочие составляли не более 40%, т.е. около 700 тыс. человек. Но уже к 1928 году общая численность рабочего класса увеличилась в пять раз. Основную массу рабочего пополнения составляла сельская молодежь. Перебираясь в город, она изменяла свой социальный статус, что рождало сложную гамму настроений. С одной стороны, это было растущее ожидание лучших перемен, что вкупе с крестьянской психологией превращало ее в послушную и доверчивую по отношению к государству массу населения. С другой стороны, попранные нэпом уравнительные настроения делали ее яростными противниками тех, кто смог приспособиться к изменившейся ситуации, обеспечить себе высокий материальный достаток.
Изменения произошли и в крестьянской среде. Передел земли, а так же политика сдерживания (при помощи налогов) роста зажиточных хозяйств и государственная поддержка малоимущих привели к осереднячиванию деревни. Середняки же являются наиболее стойкими приверженцами традиционных порядков в хозяйственной жизни, культуре и быте. Подобная среда малопригодна для революционных преобразований. Поэтому в первые годы нэпа Ленин делал ставку на поголовную кооперацию крестьян, подчеркивая при этом, что данный процесс должен носить добровольный характер. Он считал кооперацию шагом крестьян к социализму.
В то же время крестьяне выражали недовольство политическими ограничениями для жителей села. Получив от нэпа значительные экономические послабления, они были не прочь получить право отстаивать свои интересы при помощи собственных политических организаций.
Еще одной «гримасой» нэпа было непомерное увеличение чиновничье-бюрократического аппарата. Этому способствовало не только активное вмешательство государства в сферу производства и распределения, но и низкая квалификация кадров, которая вынуждена иметь на одном участке работы нескольких человек. В 1917 году в учреждениях работало около 1 млн. чиновников, в 1921 году – 2,5 млн.Экономические противоречия НЭПа.
Значительные темпы экономического роста в период нэпа во многом объяснялось «восстановительным эффектом»: в промышленности – введением в эксплуатацию уже имевшегося оборудования, которое не использовалось, так как население было занято войнами и революциями; в сельском хозяйстве – восстановлением заброшенных пахотных земель. Когда в конце 20-х годов эти резервы иссякли, стране понадобились огромные капиталовложения для реконструкции старых заводов и создания новых отраслей промышленности.
Пойти проторенным российским путем привлечения иностранных инвестиций большевики не смогли, хотя и пытались. Само нахождение их у власти делало этот путь бесперспективным для многих потенциальных инвесторов. Иностранные предприниматели не хотели рисковать своими капиталами. Они уже были научены опытом безвозмездной национализации иностранной собственности, проведенной большевиками сразу после Октябрьской революции.
Последние надежды на то, что «заграница нам поможет», рухнули в 1929 году, когда на Западе разразился масштабный экономический кризис.
Внутренние резервы тоже были минимальны. Частный капитал, как известно, не допускался в крупную и в значительной степени даже в среднюю промышленность; в стране существовала драконовская система налогообложения; отсутствие юридических гарантий заставляло население скрывать свои накопления, держать их не в сберегательных кассах и ценных государственных бумагах, а в тайниках и кубышках, пускать на спекуляцию.
В таких условиях частный капитал не мог достаточно быстро модернизировать отсталую российскую экономику. Государственный же сектор, хотя и считался приоритетным, был малорентабельным. В 1928 году прибыльность промышленного производства была меньше, чем до войны, на 20%, железнодорожного транспорта – в 4 раза. нельзя было рассчитывать и на сельское хозяйство, некогда экспортировавшее свою продукцию во многие страны. Одним из результатов нэпа было дробления крестьянских хозяйств, осереднячивание деревни, что приводило к уменьшению производства товарной продукции. Середняк производил продукты прежде всего для собственного потребления и почти не был связан с рынком.
Снижение объема экспорта сельскохозяйственной продукции вело к сокращению импорта оборудования, столь необходимого для модернизации страны, не говоря уже об импорте товаров широкого потребления. В 1928 году импорт оборудования был вдвое меньше, чем в дореволюционной России.
Сельскохозяйственные проблемы усугублялись растущим промтоварным голодом. У крестьян пропадал стимул к расширению товарного производства: зачем напрягаться, если на вырученные деньги нечего купить?
Становилось ясно, что требуется немедленная корректировка экономической политики.
Таким образом, после военно-коммунистических экспериментов Россия вернулась на путь рыночной экономики. Народное хозяйство страны стало быстро восстанавливаться.
Политическая борьба в годы нэпа
Введение нэпа ничуть не ограничило политический террор РКП(б) по отношению к реальной и потенциальной оппозиции, препятствуя тем самым политическому оформлению стихийного стремления трудящихся города и деревни к демократическим правам и свободам. Сказав А, то есть допустив известную экономическую свободу, РКП(б) не намеривалось говорить Б, то есть ограничивать свои притязания на монополию власти, информации и т.д. “Мы самоубийством кончать не желаем и поэтому этого не сделаем”, - твердо заявлял по этому поводу В.И. Ленин.
С введением нэпа, но уже по другим причинам, резко усилилось подавление инакомыслия и в рядах самой Коммунистической партии. Речь идет о сильных антинэповских настроениях в РКП(б), которые угрожали отходом от нее уверовавших в идеалы “потребительского коммунизма” определенной части рабочего класса и мещанства. Так, в мае 1921 г. органами ВЧК была перехвачена листовка с сообщением об образовании группы “активных революционных рабочих Москвы”, которая задалась целью добиваться освобождения трудящихся города и деревни “как от ига буржуазного, так и от государственного капитализма”. Даже в коммунистической верхушке профессионального движения зрело глухое недовольство мероприятиями нэпа, которое прорвалось наружу во время 4-го съезда профсоюзов. 18 мая 1921 г. Коммунистическая фракция съезда отклонила резолюцию ЦК РКП(б) о роли и задачах профсоюзов на том основании, что она сводит на нет функции профсоюзов в деле защиты экономич
Не меньшие опасения руководству РКП(б) должно было внушать и слишком сильное тяготение части членов партии к нэпу в форме частнопредпринимательской деятельности, также чреватое отступлением от “чистоты” ее классовых принципов. В этой связи крайне любопытно постановление Оргбюро ЦК РКП(б) 9 сентября 1921г. о недопустимости участия коммунистов в организации и деятельности артелей на правах владельцев или арендаторов средств производства, и совершенно категорически отказывалось в праве участия “в каких бы то ни было частнохозяйственных организациях, носящих явно выраженный профессионально-торговый характер”. Допускались высокие оклады, тантьемы (премии с определенного процента оборота капитала), гонорары и другие формы материального вознаграждения, но только получаемые на государственной службе.
Резолюция Х съезда РКП(б) “О единстве партии”, принятая применительно к донэповскому ещё периоду крайнего обострения фракционной борьбы (дискуссии о партийном строительстве и о роли и задачах профсоюзов в 1920 г.), теперь, в условиях нэпа, стала по воле ЦК и самого В.И. Ленина выполнять функцию сдерживания слишком горячих антинэповских и пронэповских настроений членов единственной правящей партии. Резолюция запрещала не только “неделовую и фракционную критику” в адрес партийных органов, но и даже возможность коллективного выражения мнений на основе определенной политической платформы. В то же время ЦК РКП(б) получал полномочия исключать из партии и даже выводить (до очередного съезда партии) из состава Центрального Комитета его членов “за нарушение дисциплины и допущение фракционности” двумя третями голосов ЦК и ЦКК. И без того военизированная структура Коммунистической партии, сложившаяся в годы “военного коммунизма”, под воздействием этой резолюции приобрела четкие формы отношений господства и подчинения, разделившие партию на узкий начальствующий состав и бесправную массу рядовых исполнителей. В этих условиях другая важная резолюция Х съезда РКП(б) - “По вопросам партийного строительства” - была обречена на невыполнение как раз по тем ее пунктам, которые ставили на очередь дня задачи перехода к так называемой “рабочей демократии”. Под ней подразумевалась “такая организационная форма при проведении партийной коммунистической политики, которая обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в ней, в решении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, в решении этих вопросов, а равно и активное участие в партийном строительстве”. Но обсуждение без критики - действие, лишенное какого бы то полезного эффекта, разлагавшее РКП(б) с морально-политической точки зрения.
Мало кто из тогдашних инакомыслящих (в смысле антибюрократических настроений) коммунистов осознавал глубокую органическую зависимость между антидемократическим устройством Советского государства и ограничением внутрипартийной демократии. Не изменил своего отношения к данному вопросу и В.И. Ленин. В своих последних статьях и письмах он лишь высказывался за сохранение “устойчивости” руководящей партийной группы при помощи увеличения количества голосов ЦК РКП(б) до 50-100 человек, чтобы, по его словам, “конфликты небольших частей ЦК” не получили “слишком непомерное значение для всех судеб партии”. Столь же “аппаратные” по своему характеру меры предлагаются В.И. Лениным в отношении борьбы с бюрократизмом. Задуманная им реорганизация Рабоче-Крестьянской Инспекции в орган совместного партийно-государственного контроля, даже при самом удачном подборе работников, не идет ни в какое сравнение с преимуществами демократического контроля самого общества (через парламент, свободу печати и т.д.) над исполнительной властью.
В осенние же месяцы 1923 г. по всей стране происходят ни доселе, ни после невиданные в Советском Союзе массовые выступления рабочих в защиту своих экономических интересов. В октябре месяце в стачках приняли участие 165 тыс. рабочих. Обращает на себя внимание и тот факт, что организаторами стачек в ряде случаев были члены РКП(б), объединившиеся в нелегальные группы “Рабочее дело” и “Рабочая правда” в количестве до 200 и более постоянных членов, не считая сочувствующих. Не случайно одним из пунктов сентябрьского (1923 г.) Пленума ЦК РКП(б) стал вопрос о деятельности нелегальных группировок в партии, с докладом по которому выступил “шеф” ВЧК-ГПУ Ф.Э. Дзержинский. В своем горячем, но крайне сбивчивом выступлении, он указывал, что “основной причиной, вызывающей у рабочего класса оппозиционные настроения по отношению к Советскому государству, является оторванность партии от низовых ячеек и низовых ячеек - от масс. У нас, - продолжал он, - есть хорошая связь - это связь бюрократическая; стол знает, что где-то знают, но чтобы мы сами знали, чтобы секретарь (ячейки) знал - этого нет. Слишком уж многие коммунисты увлеклись своей хозяйственной работой, увлеклись мелочами, аксессуарами политической работы: празднествами знаменами, значками...”.
Взгляд Дзержинского на внутрипартийное положение, конечно, скользил по поверхности аппаратно-бюрократического естества партийного организма, высвечивая в нем достойные анекдота случаи бюрократического “комчванства”. Назвать проблему такой, какова она на самом деле, означало бы поставить под удар руководящую партийную группу в лице Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и И.В. Сталина, захватившую в отсутствие В.И. Ленина контроль за деятельностью партийно-государственного аппарата, а потому и ставшую ответственной за неэффективность его работы. Решиться на критику “тройки” мог только стоящий не ниже по рангу и авторитету член высшего политического руководства, в меньшей мере с аппаратными манипуляциями по подбору и расстановке кадров, наделением должностных полномочий и привилегий и т.п. Не удивительно, что на роль неформального лидера антибюрократической оппозиции внутри партии история вознесла члена Политбюро ЦК РКП(б) и председателя Реввоенсовета Советской республики Л.Д. Троцкого, у которого к тому времени, кроме перечисленных объективных качеств, были и личные “обиды” на “тройку” ввиду ее стремления “подмочить” его репутацию.
Однако, консолидировавшаяся вокруг Л.Д. Троцкого оппозиция не сумела противопоставить правительственной программе выхода из экономического кризиса сколь-нибудь обстоятельно проработанной альтернативы. Выступление Осинского, Преображенского, Пятакова и В. Смирнова с “экономической” резолюцией оппозиции в конце декабря 1923 г. не встретило сколь-нибудь заметной поддержки, ибо они настаивали на роли директивного планирования “сверху”, при наличии свободно устанавливаемых государственными трестами оптовых цен для “достижения наибольшей прибыли”. Требование либерализации монополии внешней торговли для открытия советского рынка дешевым заграничным промышленным товарам (так называемая “торговая интервенция”) сочеталась с требованием ужесточения кредитной монополии и отсрочки завершения финансовой реформы. Данные противоречия были не случайными, ибо в экономической платформе оппозиции нашли определенное компромиссное решение идеи сторонников свободной торговли (Н. Осинский, В.М. Смирнов) и директивного планирования (Г.Л. Пятаков и Е.А. Преображенский). Как первая, так и вторая идеи, чтобы завоевать право на существование, нуждались хотя бы в минимальной внутрипартийной демократии. Но, с другой стороны, обе эти идеи были неприемлемыми для приверженцев бюрократических методов управления, поскольку жесткое директивное планирование требовало от партийно-хозяйственного аппарата высокой ответственности, а свободная торговля, напротив, превращала его функции в излишние.
Дискуссия о партстроительстве и об очередных задачах экономической политики партии завершилась в январе 1924 г. на 13-й Всероссийской партконференции. Оппозиция потерпела и в том, и в другом вопросе сокрушительное поражение. Партийный аппарат охотно включил в лексикон своих политических кампаний слова: “рабочая демократия”, “внутрипартийная демократия”, “экономическая смычка города и деревни”, “неуклонное возрастание роли планового начала в управлении экономикой”, - благо, что за этими словами не стояло напряжение организационной деятельности, подхлестываемого свободной критикой со стороны “низов”. Антибюрократически настроенная часть “верхов” в лице оппозиции Л.Д. Троцкого и его немногочисленных сторонников, оставшись изолированными от низов, неизбежно должна была выродиться в политическую клику, подтверждавшую свою лояльность к “аппарату” тогда, когда политическая и экономическая ситуация в стране стабилизировалась, и, напротив, при малейшем ухудшении этой ситуации, стремившуюся еще и еще раз пытать счастье в борьбе за власть. Подтверждением этому являются “покаянные” речи Троцкого и других оппозиционеров на XIII съезде РКП(б) в мае 1924 г. “Если партия, - говорил Троцкий, - выносит решение, которое тот или другой из нас считает решением несправедливым, то он говорит: справедливо или не справедливо, но это моя партия, и я несу последствия за ее решения до конца”.
На протяжении 1924 г. правящая верхушка РКП(б) срывала политический капитал с критики взглядов Л.Д. Троцкого и его сторонников по проблемам партийного строительства, экономической политики и даже истории Коммунистической партии и Октябрьской революции. В начале 1924 г. Л.Д. Троцкий опубликовал знаменитые “Уроки Октября”, где он на примерах потерпевшей поражение германской революции прозрачно намекал на “оппортунистические” поступки Зиновьева, Каменева, Рыкова и Сталина во время вооруженного восстания в октябре 1917 г. и возносил собственную роль в этих достопамятных событиях. В ответ на этот выпад партийный аппарат организовал мощную пропагандистскую кампанию в партийной и советской печати. В вышедших в свет многочисленных статьях и брошюрах указывалось на “небольшевистское” политическое прошлое Л.Д. Троцкого, подчеркивались его ошибки в период заключения Брестского мирного договора с Германией, в период дискуссии “о профсоюзах”, и, конечно в период дискуссии 1923 г. по вопросам партийного строительства и экономической политики. Из набора всех этих ошибок и прегрешений складывалась довольно любопытная схема политической эволюции автора “Уроков Октября”, который, согласно ей, оказался большевиком поневоле, принявшим Октябрьскую революцию за подтверждение своей теории “перманентной революции”. Как бывший меньшевик Л.Д. Троцкий, естественно, принижал роль партийного аппарата и необходимость строгой партийной дисциплины, а как “перманентник” - недооценивал революционных возможностей крестьянства, способности его средних слоев в союзе с пролетариатом бороться за построение социалистического общества.
Сами организаторы кампании дискредитации Л.Д. Троцкого, конечно, ни на йоту не верили в правдивость указанной схемы. По словам одного из ее организаторов М.М. Лашевича, “мы сами выдумали этот “троцкизм” во время борьбы против Троцкого”. То же самое признавал и Г.Е. Зиновьев: “... была борьба за власть, все искусство которой состояло в том, чтобы связать старые разногласия с новыми вопросами. Для этого и был выдвинут “троцкизм”.
Посредством идейной борьбы с “троцкизмом” правящая верхушка Коммунистической партии не только добивалась фактического отстранения Троцкого от участия в выработке основных направлений внутренней и внешней политики, но и попутно решила для себя два важных вопроса. Во-первых, была подготовлена идеологическая почва для теоретического обоснования более серьезных экономических уступок крестьянству (поскольку политические воззрения Троцкого трактовались ею как “антикрестьянские”). Во-вторых, правящая верхушка РКП(б), действуя вопреки Уставу партии, оформила свою политическую гегемонию над партией созданием в августе 1924 г. так называемой “семерки” - нелегальной фракции Центрального Комитета, члены которой (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, М.П. Томский, А.И. Рыков и В.В. Куйбышев) были связаны определенной дисциплиной.
Переход к НЭПу был вынужденной мерой. Во-первых, к началу 20-х годов расчеты большевиков на мировую революцию не оправдались: надо было любыми способами просто выжить. Опираться дальше только на государственное принуждение было невозможно. Об этом свидетельствовали такие важнейшие народные выступления, как восстание в Тамбовской губернии («антоновщина») и «мятеж» моряков в Кронштадте.
Первые шаги к НЭПу осуществлялись под руководством Ленина. На X съезде РКП (б) (март 1921 г.) принимается решение о замене продразверстки продовольственным налогом, Это была значительная уступка крестьянству. Теперь оно должно было платить вместо продразверстки продналог. Крестьяне получили право свободно сбывать оставшуюся в их распоряжении продукцию.
Целью НЭПа, по замыслам Ленина, должен быть союз рабочего класса и крестьянства, их «смычка», а средством — экономические реформы. С 1921 г. по 1925 г. проводится ряд мер по либерализации экономической деятельности. Среди них: 1) замена продразверстки продналогом; 2) введение свободной торговли; 3) денационализация, т.е. передача в частную собственность мелкой и средней промышленности; 4) перевод государственной промышленности на рыночные основы; 5) воссоздание банковской системы; 6) проведение денежной реформы; 7) снятие запрета на аренду земли и наем рабочей силы на селе; 8) допущение в Советскую Россию иностранного капитала и создание смешанных предприятий.
Все это в сочетании с такими факторами, как твердый политический режим, который обеспечивал политическую стабильность, централизованное перераспределение прибыли из легкой и пищевой промышленности в убыточную тяжелую и транспорт, неэквивалентный обмен с деревней, отказ выплачивать дореволюционную задолженность привели к тому, что с 1921 по 1927 гг. темпы прироста промышленной продукции были довольно высокими.
В 1921 г. они составили 42,1%; в 1922 г. — 30,7%; в 1923 г. — 62,9%% в 1924 г. —16,4%;. в 1925 г. — 66,1%; в 1926 г. — 43,2%; в 1927 г. —13,3%.
Но чем дальше страна продвигалась по пути НЭПа, тем труднее становилось поддерживать такие высокие темпы. Это объяснялось следующими причинами. Вначале действовал, так называемый, «восстановительный эффект». Его суть в том, что в промышленности загружалось уже имевшееся, но простаивавшее ранее оборудование, а в сельском хозяйстве вводились в оборот заброшенные ранее земли. В конце 20-х годов, когда закончился восстановительный период, стране потребовались большие капиталовложения в промышленность. Без таких средств реконструировать старые заводы, создать новые отрасли промышленности было невозможно.
Делу мог бы помочь частный капитал, но в силу политических соображений его не допускали в крупную и во многих случаях и в среднюю промышленность. Население, не уверенное в прочной стабилизации режима, не спешило вкладывать свои деньги в сберегательные кассы, а хранило их в тайниках или пускало в коммерческий оборот. Нельзя было рассчитывать на иностранные кредиты: для этого необходимо было уплатить царские долги.
Накопление ресурсов внутригосударственного сектора в конце 20-х годов по сравнению с 1913 г. было значительно ниже. Так, фондоотдача за это время упала на 25%, прибыли в промышленности было получено на 20% меньше, на железнодорожном транспорте в 4 раза.
В сельском хозяйстве вследствие ликвидации крупных помещичьих хозяйств и дробления крестьянских хозяйств товарность сельскохозяйственной продукции резко сократилась. Если норма товарности сельскохозяйственных продуктов (без учета внутридеревенского оборота) составила в 1913 г. около 23,8%, то в 1923/24 гг.— 16,1%; в 1926/27 гг. —18,3%.
Все эти факторы негативно сказались на социальных результатах НЭПа. С социальной точки зрения от политики НЭПа в наибольшей степени, пожалуй, выиграло одно крестьянство. По сравнению с дореволюционным периодом крестьяне стали лучше питаться. Так, потребление молока выросло в 2,8 раза, картофеля—в 2,5 раза, мяса — в 2 раза, хлеба — в 1,1 раза. Рабочие оказались в худшем положении: зарплата рабочих в 1925/26 гг. в среднем по промышленности составила 93,7% довоенного уровня. Не случайно, среди представителей рабочего класса было немало недовольных новой экономической политикой. Аббревиатура «НЭП» нередко в их среде расшифровывалась как «новая эксплуатация пролетариата». В деревне тоже находилось немало недовольных НЭПом. Это прежде всего сельская беднота (в 1927 г. 28,3% крестьянских хозяйств РСФСР не имели рабочего скота, 31,6% — пахотного инвентаря, 18,2% — коров).
Важную роль в судьбе НЭПа сыграло и то обстоятельство, что к середине 20-х годов среди населения страны почти половину населения составляла молодежь. Это была наиболее социально-активная группа населения, но она не обладала необходимыми знаниями, была малокультурна. К этому времени эти малокультурные, обездоленные, бедные и даже нищие люди поняли, что они могут не только встать вровень с богатыми, имущими, но и оказаться выше их в социальной иерархии, имеют возможность завладеть его домом, имуществом, хозяйством, коллективно или индивидуально. Когда они увидели в этом смысл социальной революции, то последовал взрыв, который смел НЭП. Если лозунг социальной справедливости был для этого слоя абстрактным призывом, то тезис о всеобщем равенстве, а точнее социальном уравнении был близким и понятным. Эта мысль о социальном уравнивании проходит лейтмотивом через политическую практику большевистского руководства.
Однако несмотря на эти обстоятельства, ученые отмечают, что в 20-х годах в принципе возможны были два варианта развития НЭПа. Первый — трансформация НЭПа в рыночную модель. В этом случае отечественный капитал устремляется в производство предметов потребления, аграрный сектор, внутриторговые операции. В таком случае произошла бы явная стагнация производства средств производства. Второй вариант: дальнейшее сокращение рыночных начал, жесткий переход к административным методам, закрытие всех каналов перелива капиталов в аграрный сектор, концентрация всех материальных и финансовых ресурсов на производстве средств производства, оборонной промышленности. Это позволяло бы развить производство средств производства и в дальнейшем провести модернизацию производства предметов потребления и аграрного сектора. Негативным аспектом такого пути было резкое сокращение, а то и отсутствие материальных стимулов к труду, а это прямой путь к внеэкономическому принуждению, насилию над личностью, давление и всевозможные запреты.
Таким образом, к концу 20-х годов четко вырисовывалось два пути: продолжение НЭПа по первому варианту, как предлагал Бухарин и его окружение, и переход к насильственному, форсированному строительству «социализма» в городе и деревне. На такой путь направляла страну группа Сталина.
Изменения в правящей партии в период нэпа
· Запрет фракции в РКП(б)
· Учреждение поста генерального секретаря РКП(б)
· Усиление контроля партаппарата
· Ограничение внутрипартийной демократии
· Усиление борьбы в партруководстве во время болезни Ленина
· Разгром сторонников «мягкого» внутрипартийного режима
· Превращение ОГПУ в инструмент партийной власти и внутрипартийной борьбы
Итоги нэпа
Несмотря на частые кризисные явления, вызванные некомпетентностью руководства, до тех пор, пока не были задействованы все резервы восстановительного периода, экономика развивалась в целом динамично.
Правда, с середины 20-х гг. в ЦСУ СССР считали динамику продукции по отчетам предприятий об объеме валовой продукции, что при росте цен неизбежно завышало результаты.
Для промышленности периода нэпа было характерно наличие различных общественно-экономических секторов: национализированной государственной промышленности, государственного капитализма, частнохозяйственного капитализма, мелкого кустарного и ремесленного производства. Эти уклады занимали различное место в экономической структуре и по-разному влияли на ход экономического развития.
В 20-е гг. наблюдается неуклонная экспансия государственного и кооперативного секторов, вытеснение частного капитала из промышленности и торговли. Частная и концессионная промышленность, дававшие & 1923/24 г. валовой продукции на 1467 млн руб. и доведшие выпуск валовой продукции в 1925/26 г. до 2478 млн руб., с 1926/27 г. начинают сокращать производство и к 1928/29 г. доводят его до 1975 млн руб. Удельный вес частной промышленности (включая мелкую и кустарную) в 1924/25 г. составил 27,3%, в 1925/26 г. - 23,9%, в 1928 г. доля капиталистического и мелкого частного производства сократилась до 17,6%.
В отличие от промышленности подъем сельского хозяйства начался не сразу. В 1921 г. оно пострадало от страшной засухи, последствия которой сказывались и в 1922 г. Посевные площади сократились до 77,7 млн га. Потом они стали постепенно увеличиваться: в 1923 г. достигли 91,7 млн га, что составило 99,3% к уровню 1913 г. В 1925 г. валовой сбор зерновых почти на 20,7% превысил среднегодовой сбор за пятилетие 1909-1913 гг. В ходе восстановления сельского хозяйства-произошли и структурные изменения: уменьшался удельный вес зерновых культур, но увеличивался-технических. К 1927 г. в целом довоенный уровень был достигнут и в животноводстве.
С переходом к нэпу, расширением рыночных связей усиливался процесс социальной дифференциации крестьянства.
Общее число крестьянских хозяйств за 1922-1926 гг. в результате разделов земли увеличилось на 2,6 млн, т. е. на 13% к уровню 1913 г., а общая численность наемных рабочих в крестьянских хозяйствах в 1926 г. достигала ок. 2,3 млн человек.
Основным и обобщающим показателем экономического развития страны в годы нэпа являлся рост национального дохода. В 1925/26 г. он превысил уровень 1921 г. в 2,3 раза (согласно данным официальной статистики).
Рост производства национального дохода создал условия для улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих. В 1925/26 г. средняя продолжительность рабочего дня для промышленных рабочих составила 7,4 часа. Удельный вес работавших сверхурочно постепенно сокращался с 23,1% в 1923 г. до 18% в 1926 г. Все рабочие и служащие имели право на ежегодный отпуск не менее двух недель. На протяжении всего периода нэпа, несмотря на быстрое увеличение численности рабочих в промышленности, строительстве и на транспорте существовала значительная безработица (в 1927 г. - 1478 тыс. безработных).
Годы нэпа характеризуются повышением реальной заработной платы рабочих, которая к 1925/26 г. в среднем по промышленности составляла 93,7% довоенного уровня. Тормозил рост уровня жизни в городе товарный голод, возникший в 1924 г. и продолжавшийся до конца 20-х гг., а также повышение цен на продукты промышленности и сельского хозяйства. Восстановление сельского хозяйства привело к росту доходов крестьянства. Если в 1913 г. доход на душу населения в сельском хозяйстве составлял в бедняцких хозяйствах 41,6 руб., середняцких - 71,0 руб., то в 1925/26 г. - соответственно 79,1 и 115,5руб.
Несмотря на, казалось бы, значительные темпы экономического роста в годы нэпа, нарастало экономическое отставание России от передовых западных стран. Даже по официальным данным, в 20-е гг. бурными темпами прогрессировало отставание СССР от США, Франции, более медленными - от Германии, и лишь по отношению к Англии складывалась более благоприятная картина.
По мере завершения восстановительного периода обострялись присущие нэпу противоречия. Загрузка производственных мощностей потребовала значительных инвестиций для обновления машинного парка, создания новых производств. Причем речь шла о капиталоемких отраслях тяжелой индустрии с длительным сроком оборота капитала. Однако жесткая политика большевиков в вопросах уплаты дореволюционных долгов, компенсаций за национализированную собственность препятствовала притоку капиталов извне. Перелив же внутренних частнокапиталистических накоплений блокировался законодательным путем. Индустриальный рост требовал увеличения товарности крестьянского хозяйства (чтобы накормить растущие города, обеспечить сырьем промышленность, форсировать агроэкспорт с целью импорта оборудования), однако в деревне тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных хозяйств. Усиливалось противоречие между многообразием социальных интересов и большевистским авторитаризмом. Хозяйственно возрождающаяся деревня, крепнущий частнопредпринимательский сектор стремились обеспечить политические гарантии своих экономических интересов (требования "Крестьянского союза", политической либерализации и др.), что в условиях однопартийной системы создавало почву для усиления фракционной борьбы в ВКП(б).
Нарастал антагонизм между политикой и экономикой. В городе партию в основном пополняли рабочие от станка, не питавшие особых симпатий к нэпманам. В деревне важным источником пополнения рядов партийно-советского аппарата являлись "жертвы рынка" - разорявшиеся крестьяне. Вследствие этого можно представить "любовь" городских и сельских партсовфункционеров к нэпу.
Эти противоречия в конечном счете привели нэп к гибели.
Социально-экономические итоги нэпа
· Быстрое восстановление сельского хозяйства, промышленности, транспорта
· Возрождение торговли
· Рост численности городского населения
· Повышение производительность труда рабочих
· Повышение уровня жизни
· Ускоренная социальная дифференциация в городе
· Появление «новой буржуазии»
· Ускорение расслоения крестьянства
· Нарастание экономической нестабильности
· Регулярные экономические кризисы
· Рост безработицs
Рассмотрим так же задачи, противоречия и результаты НЭПа в приведенной ниже таблице.
Уроки НЭПа
Исполняется 80 лет введению в СССР НЭПа. Нам важно вспомнить смысл того перехода - перед нами сегодня стоит подобная задача выхода из тяжелой разрухи.
К весне 1921 года, когда окончилась гражданская война, военный коммунизм стал нетерпим для крестьянства. Начались восстания, сокращение посевов. В 1920 г. село давало половину довоенной продукции. В промышленности было еще хуже, продукция - 1/7 довоенной. Фабрики стояли, рабочие уходили в деревню, становились кустарями, мешочниками. Голод и усталость порождали недовольство.
Основой хозяйства России было сельское хозяйство, и надо было выбрать лучший вариант аграрной политики. Двум авторитетным ученым, Л.Н.Литошенко и А.В.Чаянову, было поручено подготовить два альтернативных программных доклада. Л.Н.Литошенко рассмотрел вариант продолжения реформы Столыпина - создания фермерства с крупными земельными участками и наемным трудом. А.В.Чаянов исходил из развития трудовых крестьянских хозяйств без наемного труда с их постепенной кооперацией. Доклады в июне 1920 г. обсуждались на комиссии ГОЭЛРО (это был прообраз Госплана) и в Наркомате земледелия. Была принята концепция А.В.Чаянова. На фоне реформ нашего времени надо отдать должное ответственному подходу в 1920 г. - в реформе не было места доктринерству. Варианты были изложены простым, для всех понятным языком и гласно обсуждены.
В марте 1921 г. Х съезд РКП(б) принял решение, а ВЦИК издал декрет “О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом”. Налог были почти в два раза меньше продразверстки - 240 млн. пудов зерновых вместо 423 млн. по разверстке 1920 г. (реально было собрано около 300 млн.). Крестьянин мог свободно распоряжаться оставшимся после сдачи налога урожаем. Декрет был опубликован до начала посевных работ, что побуждало крестьян увеличивать посевы. Позже натуральный налог был заменен денежным.
Начался НЭП. Это было не продолжение курса 1918 г., а именно новая политика, на новом уровне понимания процессов в стране - с уроком гражданской войны. Это надо отметить, поскольку некоторые считают, что политика типа НЭП начала проводиться сразу после Октября, но была временно заменена вынужденной политикой военного коммунизма. После Октября надеялись, но зря, на государственный капитализм.
Партия принимала НЭП трудно. Его называли “крестьянским Брестом”. Ленин же подчеркивал, что в России “смычка с крестьянской экономикой - первое условие построения социализма. Иными, словами, НЭП был вызван не конъюнктурой, а всем типом России как крестьянской страны. По поводу НЭПа, как и перед Октябрем, шел глухой спор между ленинизмом и марксизмом. Именно глухой, поскольку догмы марксизма были непререкаемы. В личной библиотеке Ленина, в его кабинете, было семь книг Чаянова, а когда он писал главные статьи о НЭПе, он запросил и его книгу о кооперации. Вот о чем была его многозначительная фраза: “Мы должны изменить весь наш взгляд на социализм”. Не огосударствление хозяйства, а “строй цивилизованных кооператоров”, с опорой на трудовой крестьянский двор.
НЭП отодвинул постулат марксизма о мировой революции как условии социализма. Все внимание перешло к внутренним делам России, к “построению социализма в одной стране”. Из Красной армии было демобилизовано к началу 1923 г. почти 5 млн. человек, она была сокращена до 600 тыс. НЭП успокоил страну. Общее число лиц во всех местах заключения в СССР составило на 1 января 1925 г. 144 тыс. человек, в 1926 г. 149 тыс. и в 1927 г. 185 тыс. До срока условно освобождались 70% заключенных. По данным антисоветской эмиграции, в 1924 г. в СССР было 1500 политических правонарушителей, из которых 500 находились в заключении, а остальные были лишены права проживать в Москве и Ленинграде. И это - после тяжелой гражданской войны, еще при наличии бандитизма. Об этом стоит подумать тем, кто трещит о репрессивности советского государства - и вспомнить, что в 1999 г. в РФ (половине СССР) было совершено 1,8 млн. тяжких и особо тяжких преступлений.
Главный вопрос НЭПа, - отношения Советского государства и крестьянства - в 20-е годы преломлялся в спорах по всем, внешне совсем далеким проблемам, вовсе не в продналоге и “нэпманах” было дело. Например, в дискуссии о литературе сильное давление Пролеткульта сдерживали ссылками на НЭП. Так же шли острые споры о комсомоле, который стал преимущественно крестьянской организацией. Если сельские жители, в основном интеллигенция, составляли лишь 1/5 состава партии, в комсомоле крестьян было 59%, причем главным образом середняки. Против этого, как и Пролеткульт в литературе, выступали “классовики”, с которыми ЦК партии вел непростую борьбу. По сути, это был вопрос о выборе пути СССР как цивилизации. Даже после гражданской войны этот вопрос не был “снят”.
Первый год НЭПа сопровождался засухой - из 38 млн. десятин, засеянных в европейской России, урожай погиб полностью на 14 млн., так что продналога было собрано лишь 150 млн. пудов. Жителей Поволжья эвакуировали, масса людей (около 1,3 млн. человек) шла самостоятельно на Украину и в Сибирь. От голода пострадали 22 млн. человек. Из-за границы была получена помощь в размере 1,6 млн. пудов зерна и 780 тыс. пудов другого продовольствия. Шок от неурожая послужил тому, что сельскохозяйственные работы 1922 г. были объявлены общегосударственным и общепартийным делом.
Земельный кодекс РСФСР 1922 г. подтвердил, что частная собственность на землю “отменена навсегда”. Запрещалась покупка, продажа, завещание, дарение, залог земли. Землю крестьяне получали в бессрочное пользование. Допускалась трудовая аренда и найм работников с соблюдением норм охраны труда. Допускались разные формы землепользования (общинная, подворная, хуторская, коллективная). Разрешались договора займа с процентом не свыше 6% годовых (но запрещено начисление сложных процентов). Вводилось наследование как по закону, так и по завещанию.
НЭП быстро восстановил положение в народном хозяйстве. В 1925 г. посевная площадь достигла довоенного уровня. Выйдя на эти показатели, сельское хозяйство стабилизировалось. Но НЭП касался не только села - в нем вызревала индустриализация. Вводилось плановое начало, вырастала плеяда блестящих советских плановиков. Еще в годы гражданской войны была начата разработка перспективного плана электрификации России. В декабре 1920 г. план ГОЭЛРО был одобрен VIII съездом Советов. Это был первый перспективный план развития народного хозяйства. В 1921 г. был создан Госплан. Производство электроэнергии к 1925 г. превзошло довоенный уровень в полтора раза.
Очень трудно шло государственное строительство. Период НЭПа был едва ли не самым опасным для Советского государства - до 80-х годов. Оно лишилось важных факторов его укрепления - сплачивающих людей бедствий войны и уравнительного разделения тягот (“военный коммунизм”), надежды на мировую революцию, которая поддержит СССР. Вместо этого было начато “отступление” с возрождением буржуазии, новым социальным расслоением. Приватизация части предприятий и торговли, хозрасчет вызвали шок у части трудящихся, победивших в гражданской войне. Восстановление рынка в ряде мест жестоко ударило по рабочим, возникла «рабочая оппозиция» в партии. На Дону при переходе на хозрасчет шахтеры умирали с голоду. Кое-где возникают “красные банды”, вступавшие в борьбу с Советской властью.
Расширение демократии сразу было использовано кулаками. Обладая средствами, более грамотные, они завоевывали решающее положение в Советах и кооперации. Советы превращалась в силу, враждебную центральной власти. Это вызывало острые дискуссии в партии, почти до раскола. Развал партии как объединяющего механизма всей политической системы неминуемо означал бы крах государства. Это понимали, и правовая система начинает поворот от борьбы с классовым врагом к борьбе против оппозиции внутри самой советской системы. Те Советы, что выжили в гражданской войне, во многом просто интегрировались в госаппарат или становились в оппозицию к большевикам (“Советы без коммунистов”). ВКП(б) была мало представлена в деревне: даже в 1925 г. партийные ячейки имелись лишь в одном из 30 сел.
При НЭПе зажиточные крестьяне стали заинтересованы в стабильной власти. На уровне волости власть в исполкомах была у кулаков, депутаты из бедноты просто боялись присутствовать на заседаниях. Неопытные партработники и особенно комсомольцы раздражали крестьян. Один делегат из крестьян на Совещании по советскому строительству жаловался: “Когда из 27 членов Совета выбирается 9 женщин и 9 комсомольцев, я сомневаюсь, чтобы такой сельсовет был авторитетен для крестьянства, которое привыкло в сельсовете видеть не комсомольца, не женщин, а бородачей”. В декабре 1924 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) резко осудило антирелигиозные крайности комсомольцев на селе. Большое беспокойство вызвал тот факт, что на выборах 1923 и 1923 г. вырос процент в Советах коммунистов и комсомольцев. Это был признак безразличия крестьянства к основам государственного строя.
Была начата кампания “оживления” Советов под лозунгом “Лицом к деревне!”. В срочном порядке, в нарушение конституций союзных республик, были возвращены избирательные права кулакам и другим “лишенцам”, например, казакам, воевавшим на стороне белых. Хотя “лишенцев” было немного (около 1,3%), это оказало большое моральное воздействие. Насколько это было непростое решение, видно из того, что Конституция РСФСР 1925 г. восстановила запрет в прежней редакции, но практического эффекта это уже не имело, и нарком юстиции издавал инструкции по возвращению избирательных прав. Было запрещено также заранее составлять списки кандидатов.
Повторные выборы весной 1925 г., как было заявлено, показали “резкое падение процента коммунистов и бедноты в Советах и высокую активность избирателей”. Связь Советской власти с крестьянством была восстановлена, хотя и дорогой ценой: на селе инструмент власти был передан в руки кулачества, а в партии усилилась оппозиция. Однако советская власть и укрепилась, центр осознал значение традиционных форм власти - сельских сходов . Они были включены в советскую государственную систему.
НЭП породил волну культа законности, что означало установление правовых гарантий для состоятельного крестьянина. Дело непростое. Насколько сильной была тяга к уравнительству, видно из того, что поворот приходилось пояснять такой доходчивой аллегорией: “Если по нашим законам гражданин имеет право владеть комплектом одежды, то никто не имеет права раздевать его на основе принципа равноправия только потому, что ему случилось встретить на улице человека без одежды”.
В конце 20-х годов НЭП стал сворачиваться, хозяйство встало на путь форсированной индустриализации - иначе не было возможности поднять обороноспособность и выдержать грядущую Отечественную войну. Началась целая новая эпоха.
Заключение
До сих пор у нас многие считают (и считают ошибочно), что нэп был главным образом только отступлением, вынужденным отходом от социалистических принципов хозяйственной организации, только своего рода маневром, призванным дать возможность реорганизовать боевые порядки, подтянуть тылы, восстановить хозяйство и затем снова рвануться в наступление. Да, в новой экономической политике действительно были элементы временного отступления, касавшиеся преимущественно масштабов частнокапиталистического предпринимательства в городах. Да, частные фабрики и торговые фирмы, в которых используется наемный труд, но все решения принимаются одним собственником (или группой акционеров, владеющих контрольным пакетом акций), это не социализм, хотя, кстати сказать, их существование в известных пределах при социализме вполне допустимо. Не были, со строго идеологической точки зрения, социалистическими и мелкие крестьянские хозяйства, и мелкие предприниматели в городах, хотя они-то уж определенно не противопоказаны социализму, ибо по природе своей не являются капиталистическими и могли безболезненно, без всякого насилия врастать в социализм через добровольную кооперацию.
В.И. Ленин не раз называл нэп отступлением по отношению к периоду «военного коммунизма», но он не считал, что это отступление по всем направлениям и во всех сферах. Уже после перехода к нэпу Ленин неоднократно подчеркивал вынужденный чрезвычайный характер политики «военного коммунизма», которая не была и не могла быть политикой, отвечающей хозяйственным задачам пролетариата. «В условиях неслыханных экономических трудностей, - писал В.И. Ленин, - нам пришлось проделать войну с неприятелем, превышающим наши силы в сто раз; понятно, что пришлось при этом идти далеко в области экстренных коммунистических мер, дальше, чем нужно; нас к этому заставляли».
Называя нэп отступлением, В.И. Ленин имел в виду прежде всего и главным образом масштабы частного предпринимательства; он никогда и нигде не относил термин «отступление» на счет трестов или кооперации. Напротив, если в более ранних работах Ленин и характеризовал социализм как общество с нетоварной организацией, то после перехода к нэпу он уже явно рассматривает хозрасчетные тресты, связанные между собой через рынок, как социалистическую, а не переходную к социализму форму хозяйствования.
Самым важным итогом нэпа стало то, что впечатляющие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиально новых, неизвестных дотоле истории общественных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой сфере - государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве - мелкие крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.
Итак, новая экономическая политика содействовала:- активному развитию товарно-денежных отношений;- повышению личной заинтересованности производителей в результате своего труда;- поиску новых форм изучения и удовлетворения рыночного спроса на товары;- ускорению процесса кооперации на селе;- активизации трестирования предприятий и созданию производственных объединений как более рентабельных форм управления;- ускорению развития производительных сил на основе достижений науки и техники.
Литература:
À Вайнштейн А.Л. Цены и ценообразование в СССР в восстановительный период 1921-1928 гг. Москва, 1972.
À Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической политики. Москва, 1972.
À История Советского Союза. Джузеппе Боффа. “Международные отношения”,Москва, 1994
À История России в таблицах. XX век. 9-11 кл. Данилов А. А. Москва, 1998 г.
À История России для старшеклассников и абитуриентов. XX век. Пятецкий Л.М. Москва, 1995 г.
À История Советской России. Карр Э. Москва, 1989.
À Конспекты уроков по истории России XX века. Коваль Т.В. Москва, 2002 г.
À Экономическая энциклопедия. Т.2. Москва, 1975.
[1]
Ленин В. И.Полн. собр. соч. Т. 44. С. 312.