Содержание
Введение
Работа в США и ООН
Громыко-министр иностранных дел СССР
Последние годы жизни
Заключение
Библиография
Введение
"Государство, Отечество - это мы, - любил говорить он. - Если не сделаем мы, не сделает никто"
Громыко А.А.
Андрей Андреевич Громыко родился 18 июля 1909 года в белорусской деревне Старые Громыки. Отец его, Андрей Матвеевич, был крестьянином, но, не имея достаточно земли, чтобы прокормить семью, подрабатывал в промышленности. С тринадцати лет Андрей-младший ходил вместе с отцом на заработки - чаще на заготовку и сплав леса. Мать его, Ольга Евгеньевна, происходила из крестьян, была труженицей и очень любила книги, поэтому в деревне ее звали "профессор".
После окончания семилетней школы Андрей Громыко, по настоянию родителей, продолжил учебу. Сначала в Гомеле (профтехшкола и техникум), затем в Минске (институт и аспирантура).
В 1931 году Громыко женился на белорусской девушке, происходившей из
крестьянской семьи. В первое время молодая семья жила трудно. Андрей Андреевич и Лидия Дмитриевна иногда голодали. В 1932 году родился сын Анатолий, будущий ученый. Лидия Дмитриевна на протяжении всей жизни была рядом с мужем. Она провели сотни приемов для жен послов многочисленных государств, сопровождала его почти во всех его многочисленных поездках. Андрей Андреевич в шутку называл ее "мой домашний секретарь". Но это было позже.
В 1934 году группу аспирантов, среди которых был и Громыко, перевели в Москву, в научно исследовательский институт аналогичного профиля.
Защитив в 1936 году кандидатскую диссертацию по проблемам экономики в сельском хозяйстве, Громыко был принят в Институт экономики АН СССР старшим научным сотрудником, а затем стал ученым секретарем. Он мечтал о карьере экономиста, но судьба распорядилась иначе.
В начале 1939 года Громыко пригласили в комиссию ЦК партии, подбиравшую из числа коммунистов новых работников, которые могли бы быть направлены на дипломатическую работу. "Ты прав, - говорил Андрей Андреевич много лет спустя сыну, - я стал дипломатом по случайности. Выбор мог бы пасть на другого парня из рабочих и крестьян, а это уже закономерность. В дипломатию вместе со мной таким же образом пришли Малик, Зорин, Добрынин и сотни других".
Карьера Громыко развивалась стремительно. В мае 1939 года он впервые переступил порог МИДа, в то время НКИД, и сразу же получил ответственный пост заведующего Отделом Американских стран. Вскоре последовала и первая загранкомандировка - с октября 1939 года он был советником посольства СССР в США.
Работа в США и ООН
В августе 1943 года 34-летний Громыко стал послом СССР в Вашингтоне. Он оказался в самой гуще международных событий. Участие в подготовке и проведении конференций в Ялте, Потсдаме, Думбартон-Оксе и Сан-Франциско сделало его сопричастным к формированию послевоенного мироустройства.
В 1946 году, несмотря на нападки западной прессу на советского дипломата, многие уже тогда отдавали ему должное. Громыко, говорилось в одном из заявлений, "необычайно остроумен, искусный диалектик, специалист по ведению переговоров с большими спо-собнортями, он всегда вежлив, как будто специально готовил себя к тому, чтобы освободиться от человеческих слабостей". Громыко держался довольно независимо, позволял себе высказывать мнения, не всегда совпадающие с точкой зрения руководства МИД. 24 июня 1947 года на письмо В.М. Молотова, в котором говорилось, что посол ошибается, относя Эйзенхауэра к "менее агрессивным элементам" в американском истеблишменте, Громыко кратко, но весомо ответил, что имеет "иную информацию по этому вопросу".
В августе 1947 года журнал "Тайм" писал: "Как постоянный представитель
Советского Союза в Совете Безопасности Громыко делает свою работу на уровне умопомрачительной компетентности".
Громыко стоял у истоков ООН. Под Уставом этой организации стоит его подпись. В 1946 году он стал первым советским представителем в ООН и одновременно заместителем, а затем первым заместителем министра иностранных дел. Громыко был участником, а впоследствии главой делегации нашей страны на 22 сессиях Генассамблеи ООН.
Известна особая роль Андрея Андреевича в переломный для Ближнего Востока 1947 год, когда Организация Объединенных Наций должна была принять решение о судьбе Палестины.
В начале своей деятельности, в разгар холодной войны, ООН являлась ареной столкновений между Востоком и Западом. Не раз в те годы Громыко приходилось использовать право вето в Совете Безопасности, отстаивая внешнеполитические интересы СССР. И все же ООН сыграла решающую I роль в предотвращении глобального конфликта.
Громыко-министр иностранных дел СССР
В феврале 1957 года Громыко стал министром иностранных дел СССР. В это время мир оказался на грани военного конфликта. От министра иностранных дел Советского Союза требовалось немало умения, сил и энергии, чтобы не допустить развития событий по наихудшему сценарию.
"Вся внешняя политика проходила, по существу, под знаком лично" | го влияния, под знаком его личности, - пишет переводчик и дипломат* В. Суходрев. - Он исключительно твердо придерживался утвержденной позиции. Он менее всего любил "перейти на запасную позицию". Громыко ] предпочитал истолковывать обстоятельства как не позволяющие перейти на запасную позицию, вернуться в Москву, доложить о том, что противоположная сторона не пошла на ту или иную договоренность, и оставить запасную -позицию для очередного раунда переговоров. Он очень упорно, как бульдог, цеплялся за наши позиции, отстаивал их".
Громыко был сторонником мирных отношений с США, другими странами Запада. Он ненавидел войну. Два его брата, Алексей и Федор, погибли, на войне. В области разоружения, как писал в своих воспоминаниях Громыко, СССР выдвинул более ста инициатив. На Западе его называли "Человек Нет". Громыко относился к этой характеристике добродушно. Как-то он сказал: "Мои "нет" они слышали гораздо реже, чем я их "ноу", ведь мы выдвигали гораздо больше предложений".
"Советская внешнеполитическая доктрина, - говорил он, - это - мирное существование между социализмом и капитализмом. Ленин назвал это "сожительством", но привилось именно это слово "существование", очевидно, как более благозвучное. Кстати, само слово "доктрина" у нас тоже не в ходу, мы говорим - "принципы мирного существования".
Серьезным испытанием не только для советско-американских отношений, но и для судеб мира стал Карибский кризис 1962 года. Потребовалось немалое
дипломатическое искусство, чтобы в сжатые сроки достигнуть компромисса. Это позволило отойти от чрезвычайно опасной черты, у которой человечество находилось в тот момент.
Предметом особой гордости Громыко считал подписанный 5 августа 1963 года Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, переговоры по которому тянулись с 1958 года.
К числу успехов отечественной дипломатии во главе с Громыко можно с полным правом отнести предотвращение широкомасштабной войны ' между Индией и Пакистаном в 1966 году из-за территориального спора о Кашмире. Семь дней подряд - с 4 по 10 января 1966 года - глава правительства А.Н. Косыгин вместе с А.А. Громыко напряженно работали в Ташкенте с руководителями Индии и Пакистана, чтобы достичь взаимоприемлемого компромисса. Результатом Ташкентской встречи явилось подписание декларации, которая закрепила договоренность между Индией и Пакистаном прилагать все усилия для создания добрососедских отношений. После возвращения министр пригласил к себе мидовцев, участников переговоров, и сказал: "Эта наша общая с вами дипломатическая победа, советская дипломатия доказала свою способность играть роль объективного арбитра. Поздравляю всех. Отказ от применения оружия для решения спорного вопроса - единственно правильно путь, и это мы доказали. Дипломатия - это искусство, причем коллективное".
К числу крупных успехов Громыко относил Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный 1 июля 1968 года. "Он [договор] показал, - говорил Громыко, - что с США и Англией, двумя столпами НАТО, мы можем решить важную проблему. После подписания в Сан-Франциско Устава ООН это была вторая по значению подпись под историческим документом".
Третьим по значимости своим достижением Андрей Андреевич считал соглашения, подписанные с США в 1972-1973 годах, особенно договоры по ПРО и ОСВ-1, а вслед за ними соглашение о предотвращении ядерной войны (1973).
Громыко говорил, что, если собрать документы переговорного характера, в том числе сотни шифротелеграмм, информации из посольств, анализ обстановки вокруг этих проблем, наберется гора высотой с Монблан. "Они покажут, с каким трудом преодолевались заторы на пути к соглашению, сколько для этого требовалось настоящего дипломатического искусства".
Он не любил встреч один на один без переводчиков. В дипломатии старой школы существовал запрет встречаться один на один даже с послами, обязательно должен был присутствовать кто-то из дипломатов. Громыко предпочитал брать с собой на таки
Существенно оздоровило мировую обстановку подписание 18 июня 1979 года Договора между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений, или Договора ОСВ-2, важную роль в подготовке которого сыграли переговоры Громыко с госсекретарем США С. Вэнсом, затем с президентом Дж. Картером в 1977-1979 годах.
Особое значение Громыко придавал проблемам Центральной Европы, главной из которых не без оснований считал германский вопрос. Историческими можно назвать соглашения СССР, а затем Польши и Чехословакии с ФРГ в 1970-1971 годах, а также четырехстороннее соглашение по Западному Берлину. Именно эти документы и предшествовавшие им усилия расчистили путь к разрядке и созыву Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Андрей Андреевич с большим уважением относился к канцлеру ФРГ Вилли Брандту, Канцлер же вспоминал о первой встрече с советским министром: "Я нашел Громыко более приятным собеседником, чем представлял его себе по рассказам об этаком язвительном "мистере Нет". Он производил впечатление корректного и невозмутимого человека, сдержанного на приятный англосакский манер. Он умел в ненавязчивой форме дать понять, каким огромным опытом он обладает".
Существование на протяжении 40 лет двух Германий явилось следствием раскола мира, который не был преодолен и после войны. Основой строительства
государственного единства Германии стал Договор "2+4" - один из краеугольных
камней мирного устройства в Европе.
Заметный вклад внесла дипломатия Громыко в прекращение Вьетнамской войны. Итогом длившегося с 1954 года кровопролитного конфликта стало Парижское соглашение 1973 года о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме.
Подписанный в августе 1975 года в Хельсинки Заключительный акт имел уже не европейский, а мировой масштаб. Это был по существу кодекс поведения европейских государств, США и Канады в ключевых сферах взаимоотношений,
включая военно-политическую. Была закреплена нерушимость послевоенных границ в Европе, чему Громыко придавал особое значение, созданы предпосылки для укрепления стабильности и безопасности в Европе.
В 1976 году госсекретарь США Сайрус Вэнс, выработавший вместе с Громыко соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), сказал о советском дипломате: "...мало кто в современном мире может с ним сравниться... в дипломатии он скрупулезный профессиональный практик, это человек величайших способностей и высочайших способностей и высокого интеллекта, обладающий всеми другими чертами государственного деятеля".
Не менее важно было внедрить хельсинкские принципы в практику, сделать их нормой международной жизни. Это потребовало значительных усилий от советской дипломатии во главе с Громыко. И то что сегодня ОБСЕ, преемница СБСЕ, прошла испытание временем и стала работоспособным, постоянно действующим (а ведь в свое время далеко не все, включая США, разделяли такой принцип) механизмом многостороннего равноправного сотрудничества, в это*! немалая заслуга и Андрея Андреевича.
Среди других заслуг Громыко - реализация первой попытки арабо-израильских переговоров о мире - созыв многосторонней конференции в Женеве под сопредседательством СССР и США.
Последние годы жизни
В 1970-1980-е годы многие на Западе говорили о нем, как о "дипломате номер 1". Ведущая лондонская газета "Тайме" писала в 1981 году: "В возрасте 72 лет он - один из самых активных и работоспособных членов советского руководства. Человек с прекрасной памятью, проницательным умом и необычайной выносливостью...
Возможно, Андрей Андреевич является самым информированным министром иностранных дел в мире".
В последний раз порог своего кабинета в здании МИДа на Смоленской площади Громыко переступил 2 июля 1985 года. С этого времени и до октября 1988 года он работал в качестве Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Перестройку Громыко воспринял неоднозначно. Внешнюю политику страны в тот период считал чрезмерно и неоправданно уступчивой. Разноречивые чувства вызывала в нем и фигура М.С. Горбачева, на чей приход к власти в апреле 1985 года Громыко решающим образом повлиял. По словам его сына, Андрей Андреевич отмечал в Горбачеве такие слабые стороны, как дилетантизм, поверхностность, стремление произвести благоприятное впечатление на партнеров. Результатом всего этого, по мнению Андрея Андреевича, стало резкое ослабление позиций нашей страны, ее роли и места в мире.
Объективности ради следует признать, что в деятельности МИДа под руководством Андрея Андреевича были не только достижения и успехи. Дипломатия Громыко не была свободна от промахов, ошибок, упущений.
Андрей Андреевич был не только дипломатом, но и ученым: в 27 лет он стал кандидатом экономических наук. И в последующие годы находил время, хоть и
урывками, для занятий наукой. В 1957 году он опубликовал книгу "Экспорт
американского капитала". За эту работу ученый совет МГУ присвоил ему ученую
степень доктора экономических наук. Над данной темой Андрей Андреевич продолжал работать и в последующие годы. Громыко считал, что дипломатическая деятельность - труд тяжелый, требующий от тех, кто им занимается, мобилизации всех своих знаний и способностей. Задача дипломата - "бороться до конца за интересы своей страны, без ущерба для других".
"Работать по всему диапазону международных отношений, находить полезные связи между отдельными, казалось бы, процессами", - эта мысль была своеобразной константой его дипломатической деятельности. "Главное в дипломатии - компромисс, лад между государствами и их руководителями". Сам умелый переговорщик, Громыко понимал искусство дипломата как умение завязывать и поддерживать полезные контакты с иностранными дипломатами и представителями властных структур для получения необходимой информации, а затем квалифицированного ее анализа.
Из иностранных политиков и дипломатов Громыко выделял госсекретарей США Г. Киссинджера и С. Вэнса, министров иностранных дел ФРГ В. Шееля и В. Брандта, итальянских премьер-министров А. Моро и А. Фан-фани, британских премьеров Г. Вильсона и Г. Макмиллана. Андрей Андреевич любил рассказывать близким о встречах с ними, вспоминал курьезные ситуации. Например, Генри Киссинджер, приезжая в Москву, постоянно боялся прослушивания со стороны КГБ. Однажды он во время встречи указал на люстру, висевшую в комнате, и попросил, чтобы КГБ сделал ему копию американских документов, так как у американцев "вышла из строя" копировальная техника. Громыко в тон ему ответил, что люстры делались еще при царях и в них могут быть только микрофоны. Очевидцы отмечали огромную энергию Громыко, его выносливость, колоссальную трудоспособность, умение работать быстро и эффективно, высокую компетентность. Его феноменальная память вызывала удивление даже у видавших виды политиков, к каким, без сомнения, принадлежал канцлер ФРГ В. Брандт. Он писал в своих воспоминаниях, что, встретив Громыко вскоре после его отставки с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР, был поражен тому, что даже восемнадцать лет спустя он "мог точно вспомнить каждый из тех 55 часов, которые у него в феврале, марте и мае 1970 года заняли беседы с Э. Баром", когда готовился Московский договор между СССР и ФРГ 1970 года."Многие считали и продолжают считать Громыко скованным, угрюмым, скупым на эмоции и юмор человеком, что порой подчеркивалось и его нарочито строгой одеждой и общим, внешне суровым обликом, - пишет В. Суходрев. - Его часто называли "мрачный гром". Но на самом-то деле это не так. Например, в советском посольстве в Вашингтоне, когда сидел за столом, он был прекрасным рассказчиком. Не по вопросам текущей политики, вспоминал что-то из прочитанного о своих предшественниках дореволюционной эпохи (о Горчакове и других), рассказывал что-то из литературы. И еще он был заядлый охотник. Наверное, его приучил к этому Хрущев. Но он действительно пронес эту страсть и через Хрущева, и через Брежнева. В деловом общении его собеседников поражали острота ума и глубокое знание дела". Помимо охоты Громыко любил читать, особенно книги по истории. Часто перечитывал Ключевского, Соловьева, Карамзина. Он собрал большую библиотеку.
В октябре 1988 года Андрей Андреевич вышел на пенсию и работал над мемуарами.Он ушел из жизни 2 июля 1989 года. По просьбе семьи Андрей Андреевич Громыко был похоронен не у Кремлевской стены, а на Новодевичьем кладбище.
Заключение
"Все наши успехи, - говорил Громыко сыну Анатолию, - на переговорах, приведших к заключению важных международных договоров и соглашений, объясняются тем, что я был убежденно тверд и даже непреклонен, в особенности, когда видел, что со мной, а значит, и с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или играют в "кошки-мышки". Я никогда не лебезил перед западниками и, скажу тебе откровенно, после того как меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Более того, действовал так, чтобы и моему не в меру строптивому оппоненту было несладко".
Библиография
История США. Хрестоматия: пособие для вузов / Сост. Э.А.Иванян. М., 2005.
Меликян О.Н. АНДРЕЙ ГРОМЫКО ГЛАЗАМИ СЫНА., РОССИЯ И СОВРЕМЕННЫЙ МИР., 1998.
Суходрев В. М. «Язык мой — друг мой», М., 2008.