Трагедия Минского гетто

Лингвогуманитарный колледж учреждения образования минский государственный лингвистический университет

Реферат

По факультативному курсу Великая Отечественная война советского народа(в контексте Второй Мировой войны)

Тема: «Трагедия Минского гетто”

Подготовила учащая
c
я

13 ИБ группы

Курило Ольга Викторовна

Минск,2011

Содержание:

Введение. I. Организационные основы Минского гетто. II. Повседневная жизнь узников Минского гетто. Заключение.

Введение

Те, кому хоть раз посчастливилось прогуляться по вечернему центру Минска, особенно теплым летним вечером, навсегда оставят в своей памяти только теплые и приятные воспоминания о замечательно проведенном времени. Минск они будут вспоминать как гостеприимный, красивый и чистый город, в котором живут добрые и веселые люди. Да, так будут думать все, исключая тех, для кого это место навсегда останется таким, каким его сделал фашизм во время второй мировой войны - уродливым, изувеченным, полным страданий и боли. Местом гибели более 100000 евреев со всей Европы. Местом, в котором властвовали голод, страх и смерть. Эти люди не смогут спокойно ходить по земле, пропитанной кровью жертв Холокоста, кровью их друзей, знакомых… Блеск и глянец наших дней не в состоянии затуманить в их сердцах воспоминания о прошлом, о жизни в Минском гетто - о жизни в аду на земле. «Оккупировав территорию Советской Беларуси, немцы приступили к последовательному и организованному истреблению еврейского населения, сопровождая истребление разнузданной антисемитской пропагандой. Во всех приказах, объявлениях и во всех действиях немецких оккупационных властей всячески поощрялись мероприятия, направленные против еврейского населения. Наихудшей формой издевательства над еврейским населением явилось так называемое гетто, установленное немцами во всех городах и местечках, где проживали евреи» За этими сухими строками официальной справки трагедия десятков тысяч людей, обречённых на нечеловеческие страдания и гибель в угоду человеконенавистнической расовой политике кучки авантюристов, установивших на территории большей части Европы свой невиданный по жестокости «новый порядок». В основе мировоззрения, ставшего идеологической платформой для всей внутренней и внешней политики Германии в 1933-1945 гг., фундаментом исторической концепции Гитлера, были три идеологии: расизм, антисемитизм и жизненное пространство. Сочетание расизма и антисемитизма привело к возникновению нового исторического феномена – расистского антисемитизма, отличающегося особой агрессивностью, непримиримостью и бескомпромиссностью по отношению к евреям. Геноцид европейского еврейства стал воплощением этой абстрактной идеи в спланированное, методично осуществляемое массовое убийство. Немецко-фашистская оккупация западных районов Советского Союза также ознаменовалась особой политикой в отношении еврейского населения, которая была связана с пониманием Гитлером этой войны не только как борьбы за мировое господство, но и как войны с евреями. В их физическом уничтожении нацизм видел средство для разрушения советского государства и подготовки его к немецкой колонизации. Практическое осуществление этих карательных мер началось с момента установления в Беларуси оккупационного режима и являлось непременным атрибутом всей политики геноцида. Как правило, оно осуществлялось по следующим направлениям:

1. путём физического уничтожения евреев как комиссаров и как сторонников большевизма, в том числе с целью завладения их имуществом или получения материального вознаграждения; 2. путём временной изоляции и ограничения передвижения при выполнении тяжёлых физических работ; 3. путём полной изоляции (поскольку приказы требовали выдачи евреев германским властям на всей оккупированной территории); 4. путём тотального уничтожения евреев по национальному признаку После первых погромов и акций по массовому уничтожению еврейского населения белорусских городов и местечек большинство еврейского населения заключили в гетто. Изоляции евреев от окружающего общества была важным элементом их преследования в Германии уже в 30-е годы XX века. Политика выделения и изоляции достигла своей кульминации в «геттоизации» - физической изоляции евреев от их окружения. Восточная Европа (Польша, СССР, Чехословакия, Венгрия) стала ареной проведения «агрессивной» геттоизации, предполагавшей полную изоляцию еврейского населения от окружающего мира. Изолировав евреев в гетто, нацисты отняли у них источники дохода и обрекли на систематическое запланированное голодание. Создание гетто, таким образом, было способом непрямого уничтожения евреев путём лишения их элементарных средств существования. Гетто, предполагающие полную изоляцию их узников, стали создаваться нацистами вскоре после нападения на Польшу 1 сентября 1939 г. Уже 21 сентября 1939 г. начальник РСХА Гейдрих издал приказ о создании в польских городах гетто для еврейского населения. Первое гетто было создано в октябре 1939 г. в городе Петроков Трибунальский. Крупнейшими стали гетто Варшавы (500 тыс. узников) и Лодзи (160 тыс. узников). Обращает на себя внимание тот факт, что концентрация евреев в гетто было лишь подготовительным этапом к «окончательному решению еврейского вопроса», т. е. полному истреблению европейского еврейства. И в Беларуси, во всех пяти разрозненных её регионах (по некоторым оценкам гетто были созданы в 110 населённых пунктах), гетто создавались повсеместно и служили нацистам пунктами сосредоточения еврейского населения, позволявшими держать под контролем большую массу людей, а затем уничтожить их в самое короткое время.Крупнейшим, как по числу узников (около 100 тыс. человек), так и по числу жертв (до освобождения Минска частями Красной Армии дожили 13 из 26 узников "большого" гетто, укрывавшихся после его гибели в склепе (погребе) возле еврейского кладбища), было Минское гетто, которое просуществовало около 800 дней. Трагедия Минского гетто не может оставить нас равнодушными и сегодня. Правда о том, что происходило там, должна напомнить современному поколению людей о том, что происходит, когда жестокость и насилие становятся инструментами для достижения чьих-либо сомнительных политических целей. В современном мире, в котором по-прежнему существует взаимная нетерпимость, политический радикализм, попытки решать разногласия, руководствуясь принципом «прав тот, кто сильнее», а террористические методы воздействия на своих противников используют как международные террористические организации, так и правительства ряда стран, поэтому история борьбы и гибели Минского гетто продолжает оставаться актуальной. Она ясно показывает, к чему приводит последовательная реализация надуманной бесчеловечной доктрины бесчеловечными же методами и средствами.

I. Организационные основы Минского гетто.

Установление оккупационного режима осуществлялось германскими органами в ходе административно-правовой политики по выявлению и изоляции различных категорий населения Беларуси (военнослужащих, евреев, цыган и др.). Среди всех категорий отдельную и наиболее массовую группу составляли евреи. Как свидетельствуют документы приказом немецкого командования за подписью окружного комиссара г. Минска Кайзера в конце июля 1941 г. было создано гетто в Минске. Решение о его создании было принято 19 июля, а к 1 августа 1941 г. вся его территория была уже ограждена.Под гетто были отведены 36 улиц, в том числе улицы: Островского, Немига, Республиканская, Обувная, район Юбилейной площади, Нижнего базара и др. К концу июля всё еврейское население города и окрестностей было переселено в гетто и к сентябрю-октябрю 1941 г. насчитывало свыше 100 тыс. человек. В особом "зондергетто" (часть гетто по ул. Сухой и Обувной) были также помещены тысячи евреев, которых нацисты депортировали из семи стран Западной, Центральной и Восточной Европы, начиная с ноября 1941г. Вход и выход из гетто осуществлялся через специально оборудованные проходные на улицах Опанского и Островского. Эти проходы охранялись немецкими, украинскими и белорусскими полицейскими и сотрудниками полиции гетто. Для урегулирования еврейского вопроса во всех городах Беларуси были назначены уполномоченные еврейского совета (2-10 человек).Еврейские советы (нем. Judenrat) представляли собой исполнительные органы, которые создавались по приказу нацистов в еврейских общинах Европы, как средство контроля за выполнением приказов оккупационных властей. В гетто, в том числе в Минске, юденрат не только нёс ответственность за исполнение нацистских приказов, касавшихся евреев, но и нёс ответственность за всё происходящее внутри гетто – контролировал еврейскую полицию, мировой суд, пожарную часть, службу трудоустройства, хозяйственную деятельность, обеспечение продовольствием, жилищное хозяйство, здравоохранение, социальные службы, статистический учёт, образование, учреждения культа. Создавая с помощью этих многочисленных структур видимость упорядоченной жизни в гетто, немцы старались поддержать в обречённых на гибель людях иллюзорную надежду на спасение. Непосредственно юденрат был подчинён временным городским комиссарам, назначенным из числа белорусов. Из числа узников гетто при юденрате была создана так называемая полиция гетто, основными функциями которой являлись: охрана улиц, входов и выходов, изъятие вещей, организация облав для отправки на работы, помощь немцам и литовцам во время облав на жителей гетто в период погромов. В целом, несмотря на очевидность задач, которые ставились перед юденратом, это орган и его первый председатель Илья Мушкин пользовались популярностью среди еврейского населения, поскольку оказывали посильную помощь узникам и были тесно связаны с антифашистским подпольем в гетто. Общее управление гетто осуществлял немецкий комендант – начальник гетто, в задачу которого входило поддержание внутреннего порядка и сохранение дееспособности трудовых отрядов. Главным инструментом, помогавшим начальнику гетто в осуществлении этих задач, были подразделения полиции и СС. Коменданты гетто и их подчинённые – немецкие, литовские и украинские полицейские стали для узников гетто каждодневным кошмаром. Ежедневные убийства на улицах города, которые совершались немцами их пособниками, имели целью парализовать волю узников к сопротивлению в любой форме. Таким образом, в Минском гетто, как и в других местах концентрации еврейского населения, немцами была создана эффективная система непрямого уничтожения еврейского населения, дополнявшаяся самыми изощрёнными формами открытого истребления. Завершающим аккордом геноцида евреев в Минске стала ликвидация гетто 21-23 октября 1943 г. После этой акции лишь 3,5 тыс. узников смогли сохранить свою жизнь. Но и эти немногие уцелевшие впоследствии разделили судьбу своих родных и соседей.

II. Повседневная жизнь узников Минского гетто

Как же протекала жизнь узников в течение более чем двух лет существования Минского гетто? С какими ужасами и непреодолимыми трудностями им пришлось столкнуться? Об этом мы узнаём из документов и свидетельств немногих выживших, а также людей, которые контактировали с узниками гетто. Первое, с чем пришлось столкнуться узникам гетто – это перераспределение собственности. За счёт переселения евреев из их домов и квартир смогли улучшить свои жилищные условия представители белорусской коллаборации, восточноевропейские немцы и офицеры немецкой армии и полиции. В домах переселённых в гетто евреев были расположены органы военно-административного управления и полиции. Легко представить себе психологический шок, который испытали люди, выброшенные из своих домов и под конвоем препровождённые в гетто. При этом они не только не могли забрать с собой свои вещи, но их квартиры у них на глазах разграблялись, в всё имущество вывозилось в неизвестном направлении. Вот что вспоминает о переселении малолетняя узница гетто Ф. В. Лосик-Рейзман: «Я помню, как нас переселяли в гетто. На улице Витебской жили наши родственники. Мы поселились у них. В двух маленьких комнатках жило 9 человек. Наша семья была большой – мама, папа, я, два брата – Лазарь и Миша, и папин дядя. Было тесно, голодно…». Очевидно, что в гетто человека и его семью ожидали тяжелейшие жилищные условия, скученность и антисанитария. В комнатах гетто часто скапливалось по несколько семей. На всех имелась одна или две кровати. Остальные спали на полу. Нередко в таких комнатах скапливалось от 20 до 50 человек. Население находилось в тяжелейших бытовых условиях: в дома на территории гетто не подавалось электричество, воду брали из водозаборных колонок, бань не было. Антисанитарные условия вели к росту числа инфекционных заболеваний среди узников гетто, что также было предусмотрено планами нацистов. Две больницы, организованные в начале деятельности юденрата, не имели никаких медикаментов, поэтому оказать эффективной помощи заболевшим не могли. О страданиях своих близких вспоминают многие выжившие узники, среди них М. Г. Пекарь, который рассказывает о том, что его мать и брат заболели тифом. Смертность от этого и других заболеваний была одной из наиболее частых причин гибели узников гетто. Крупнейшая эпидемия тифа свирепствовала в гетто осенью 1942 г., этот факт тщательно скрывался медицинским персоналом, так как мог привести к уничтожению заболевших. Как свидетельствуют документы, житель гетто был лишён и других элементарных человеческих прав: права свободного перемещения (даже сменить место жительства в пределах гетто), права на получение информации (пользование радиоточками было запрещено), даже право создавать новые семьи и иметь детей было у него отнято – общеизвестным стал факт расстрела вместе с женой одного инженера радиозавода только за то, что они вступили в брак. Кроме того, узники гетто были обречены на полуголодное существование: за свою работу они не получали никакой оплаты, либо получали продуктовый паёк в два раза меньше

самых низких норм, полагавшихся за принудительный труд. По мнению нацистов, оплата труда евреев должна была едва поддерживать их существование – в Минске специалисты получали только 30% своего заработка. К концу ноября 1941 г. оккупационные власти установили для еврейского населения следующие нормы питания: 200 г. хлеба и 100 г. жира на неделю, позднее эти нормы были ещё уменьшены. Г. Смоляр рассказывает об ужасном продовольственном положении в гетто и высокой смертности в связи с этим следующее: «Голод в гетто усиливался с каждым днём. У многих иссяк единственный источник существования – вещи, мебель, за которую можно было приобрести немного муки или картофеля. В гетто было огромное количество людей, - особенно среди тех, квартиры которых были разрушены во время немецких бандитских налётов на город, - у которых ничего не было. Они жили только на те 100 граммов хлеба и несколько ложек эрзац-супа, который получали на работе у немцев… Всё чаще можно было видеть на улицах гетто людей, опухших от голода, едва передвигающих ноги. В глухом переулке, по дороге к кладбищу, всегда можно было видеть людей, везущих на санках или ручных тележках покойников. Таких «похорон» в гетто бывало по 15-20 в день…» Каким образом можно было пролить существование в таких условиях мы уже знаем – продавая те или иные вещи, запас которых быстро иссякал. Кроме того, общение с внешним миром было категорически запрещено, за нарушение установленных в гетто правил виновный мог поплатиться жизнью. Это касалось как узников, так и нееврейского населения, с которым они вступали в контакт. Несмотря на все запреты, извне продолжала поступать некоторая помощь, так как местные жители стремились помочь своим соседям или родственникам в гетто продуктами. Люди, не имевшие знакомых и родственников за пределами гетто, рассчитывали на случайный обмен, который был очень небезопасен .Вот что сообщает о своей случайной встрече с подругой, находившаяся в то время в Минске М. Батурина: «С евреями запрещалось говорить. Я, подойдя к гетто, за проволокой увидела свою подругу… Только начали с ней говорить, как нас заметил немец, который подбежал ко мне, иссёк меня резиновой плёткой…» Часто наказание этим не ограничивалось – за попытку передать что-либо в гетто или обменять вещи на продукты виновных избивали до смерти или расстреливали на месте.О страданиях тех, кто не имел возможности или моральных сил достать продукты за пределами гетто, вспоминает малолетний узник гетто Ф. Липский: «Что мы ели? Варили крапиву, траву, когда перепадали картофельные очистки – «лупины» по-белорусски, был праздник. Голод мучил сильнее страха. К страху привыкли, и он исчезал – вернее притуплялся, а вот к голоду…» Минский юденрат пытался решить проблему голода открытием в города столовой, где выдавались талоны на получение куска хлеба и тарелки супа, но это не изменило положения в лучшую сторону, так как действительной причиной катастрофического положения было снабжение гетто продовольствием. Дополнительный приток продовольствия обеспечивался только за счёт контактов с нееврейским населением, которое в Беларуси в массе своей не относилось к евреям враждебно. Несмотря на отдельные проявления антисемитизма, немцам не удалось разжечь в среде белорусского населения ненависти к евреям, об этом свидетельствует официальное сообщение от 31 июля 1941 г., в котором говорилось о том, что «в Минске не наблюдается выраженный антисемитизм», что «белорусов нельзя спровоцировать на погромы евреев» Эти обстоятельства обусловили, как мы видели, возможность решения продовольственной проблемы хотя бы для части узников. Как свидетельствуют выжившие узники гетто, голод оказывал значительное влияние на поведение людей. Внимание очень многих было сосредоточено только на пище и попытках её достать. Ум и воображение притуплялись от галлюцинаций, центральным местом которых была еда. В результате люди переставали реагировать с достаточной силой и уверенностью на всё, что с ними происходило в гетто, адекватно оценивать доходившую до них информацию о событиях в гетто и за его пределами; событиях, которые грозили им гибелью.Как сообщает Ф. Липский, голод притуплял чувство страха. Таким образом, голод не только физически истощал узников, приводил к преждевременной гибели очень многих из них, но и отнимал у них способность трезво оценивать происходящее, лишал моральных сил для борьбы за жизнь и свободу для себя и своей семьи. Сложившийся дефицит на рабочем рынке вынуждал нацистов широко привлекать для работ еврейское население, военнопленных и местную рабочую силу. Уже 16 июля 1941 г. в городе действовали сформированные оккупационными органами рабочие команды из евреев.В городе за пределами гетто действовали еврейские ремесленные мастерские и предприятия сферы обслуживания, труд евреев применялся также на государственных предприятиях. Ежедневно рабочие колонны, сопровождавшиеся 2-5 немецкими полицейскими, покидали пределы гетто, направляясь на закреплённые за ними хозяйственные объекты. По возвращении в гетто колонны тщательно осматривались.В самом гетто также работали сапожники, портные, маляры и другие ремесленники. Принудительные работы, кроме экономической выгоды, давали немцам возможность продолжать свою политику непрямого уничтожения еврейского населения. Полуголодные узники использовались на чёрных тяжёлых работах: разборке разрушенных зданий, рытье окопов, уборке города. Очень часто их заставляли выполнять и вовсе никому не нужные работы. Нормы выработки умышленно завышались, а тех, кто падал от истощения и не выполнял норму, избивали, а в ряде случаев расстреливали.Вот что вспоминает о принудительных работах малолетний узник Л. Меламед: «В начале 1942 года я с матерью пошёл работать. Мы шли вместе в составе рабочей колонны. А отец ещё раньше начал работать на обувной фабрике.… Строили бы бензохранилище…вручную рыли ямы размером 40х25 м., глубиной метра 4. Один раз в день привозили пищу. Много раз немцы избивали нас. В колонне были только женщины и подростки» Вот такими методами немецкие власти добивались повышения и без того высокой смертности среди узников гетто. Экономическая эксплуатация дополнялась постоянно проводившимися конфискациями еврейского имущества. Эти акции носили настолько регулярный характер, что М. Батурина в беседе с работником Белорусского штаба партизанского движения имела основания заявить: «Я считаю, что немцы создали еврейский комитет просто для того, чтобы прикрыть грабёж, не прямо грабить евреев, а через комитет. Они такие условия ставили комитету: если к тому времени не внесут евреи такую-то сумму, не покроют такую-то контрибуцию, ваши семьи и вы за ноги вниз головой будете висеть… также будут расстреляны все евреи… Евреи вынуждены были платить контрибуцию». Цель, которую преследовали фашисты, очевидна – прежде чем уничтожить узников Минского гетто они хотели завладеть их имуществом. А вот другое свидетельство – вспоминает А. Езубчик: «Каждую ночь в район гетто приезжали немцы на машинах, производили обыски, забирали всё, что им понравится в квартире. Если кто-нибудь сопротивлялся, его убивали». Однако самым страшным и эффективным средством давления на узников был перманентный террор, проводившийся в отношении них гитлеровцами и их пособниками. Если в первые месяцы существования Минского гетто гитлеровцы практиковали облавы, отдельные расстрелы, ночные бандитские налёты на отдельные дома, то с ноября 1941 г. фашисты перешли к массовым погромам .Как было установлено, за 1941-1942 гг. такие массовые погромы были проведены 7-8 ноября 1941 г., 20 ноября 1941 г., 2 марта, в мае и 25-29 июля 1942 г. Все эти акции сопровождались чудовищными зверствами и отличались лишь масштабами трагедии. Облавы и единичные убийства проводились в первую очередь с целью ликвидировать наиболее активную и способную к сопротивлению мужскую часть населения гетто, а также и просто ради развлечения. Жертвы облав и погромов увозились в неизвестном для других узников направлении, либо умерщвлялись с особой жестокостью прямо в гетто. В таких условиях борьба за существование требовала от человека огромного морального и физического напряжения. Постоянная опасность, враждебная среда, недоедание, потеря связей с друзьями, гибель родных, неизвестность будущего – надламывали волю некоторых узников. Выбившись из сил, они теряли надежду и кончали счёты с жизнью. Иногда кошмар пережитого парализовывал волю настолько, что человек переставал бороться за свою жизнь, безропотно принимая смерть от рук палачей. У некоторых страх перед палачами был настолько велик, что, как рассказывает находившаяся в тот период в гетто очевидец Е. Майзлес, «…матери душили своих детей, в связи с тем, что прятаться их с детьми прячущиеся (от облав и погромов) не пускали, опасаясь, что дети своими крика-ми их выдадут. Не желая отдавать детей на растерзание немцам, матери своими руками душили своих детей». Такие факты свидетельствуют о том, что действия нацистов, направленные на то, чтобы не просто уничтожить очередную жертву, а устрашить и лишить воли к сопротивлению ещё остававшихся в живых, в ряде случаев приносили страшные плоды. Показательные расправы также имели целью вселить в узников ложную надежду на то, что беспрекословное выполнение приказов позволит выжить и дождаться окончания этого кошмара. Приведённые выше факты свидетельствуют о том, что такая линия поведения лишь приводила узников к быстрейшей гибели от голода, болезней, непосильного труда или побоев. Несмотря на всё вышесказанное, разнообразные формы сопротивления узников, характерные для всего периода существования минского гетто, свидетельствуют о том, что значительная их часть находила в себе силы для борьбы. Наиболее распространёнными формами пассивного сопротивления были побеги из гетто, попытки скрыться от облав и погромов, стремление отправить за пределы гетто детей. Другой – активной формой сопротивления стала подпольная деятельность организованных антифашистских групп, состоявших из узников гетто. Несмотря на жесточайший террор и проведение политики поголовного геноцида, узники гетто с первых дней его создания и вплоть до ликвидации вели тяжелую, неравную и героическую борьбу с врагом. Первыми подпольщиками стали Яков Киркоешто, Натан Вайнгауз и Григорий Смоляр. Исследования, посвящённые деятельности подполья в гетто, уже развеяли миф о том, что узники Минского гетто шли на смерть, будто покорные овцы. Нет, они не жалели жизни в борьбе с палачами, ясно осознавая, что конец гетто может наступить в любую минуту. Значительное число узников в «аду» гетто сохранили лучшие человеческие качества, они даже находили в себе мужество помогать советским военнопленным, раненым партизанам и подпольщикам, скрывая их на территории гетто. В 1941 - 1943 годах в "большом" гетто существовало 22 подпольные группы (12 "десяток" и 10 подпольных групп), действовала подпольная типография, издавался подпольный листок "Вестник Родины". По подсчетам Э. Г. Иоффе, в Минском гетто действовало около 300 подпольщиков. Люди, сами имевшие очень мало шансов выжить и защитить своих родных, при любом удобном случае были готовы оказать помощь и поддержку другим, сохранив сострадание и подлинный гуманизм. В этом стремлении остаться людьми, находясь в созданном нацистами рукотворном «аду» гетто, состоит беспримерный подвиг известный и безымянных узников Минского гетто. Проведя многие месяцы в постоянном ожидании смерти, сохранив при этом волю к борьбе, они одержали моральную победу над своими убийцами, навсегда оставшись в памяти будущих поколений непокорёнными.

Заключение

Знакомство с упомянутыми в работе документами, свидетельствами очевидцев, мнением авторитетных учёных, проводивших глубокие исследования проблем, связанных с историей Минского гетто, позволяет нам сделать вывод о том, что в Минском гетто, как и в других местах концентрации еврейского населения, нацистами была сознательно проведена в жизнь система мер, направленных на непрямое уничтожение еврейского населения, а также – на создание условий, которые позволят эффективно и в короткие сроки осуществить его окончательное истребление. Более того, в Минском гетто нацисты использовали практику открытых массовых убийств, как средство деморализации узников. Узники гетто, испытывая невероятные физические и моральные страдания, мучимые голодом и страхом за свою жизнь, должны были в соответствии с планами нацистских палачей превратиться в парализованную ужасом, лишённую воли к сопротивлению толпу. Анализ повседневной жизни в гетто показывает, что, несмотря на гибель большинства узников от рук фашистов и их пособников, поставленная гитлеровцами цель не была достигнута. До последнего дня узники гетто продолжали бороться за сохранение своего человеческого достоинства, стремились защитить доступными способами себя и свою семью, остаться непокорёнными злой воле своих угнетателей и палачей.

Литература:

1. Басин Я. Уникальность Холокоста в мировой истории и значение этого факта для понимания характера второй мировой войны.// Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации. Мн., 2005. 2. Жива…Да, я жива! Минское гетто в воспоминаниях Майи Крапивиной и Фриды Рейзман: материалы и документы./ Отв. Ред. К. И. Козак. Мн., 2005. 3. Иоффе Э. Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Советской Белоруссии в годы второй мировой войны.// Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации. Мн., 2005. 4. Иоффе Э. Г. Белорусские евреи: трагедия и героизм: 1941-1945. Мн., 2003. 5. Иоффе Э. Г. 800 дней воли и борьбы.// Советская Белоруссия, 21 октября 2003, №197. 6. Холокост: Энциклопедия. М., 2005. 7. Катастрофа европейского еврейства. Часть 5: Угнетение евреев и их повседневная жизнь под властью нацистов. Тель-Авив, 1995. 8. Козак К. Германский оккупационный режим в Беларуси и еврейское население.// Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации. Мн., 2005. 9. Смиловицкий Л. Евреи Беларуси: из нашей общей истории, 1905-1953 гг. Мн., 1999. 10. Смиловицкий Л. Катастрофа евреев в Белоруссии 1941-1944 гг. Тель-Авив, 2000. 11. Справка Н. А. Коссого о массовом истреблении еврейского населения Минска.// Холокост в Беларуси, 1941-1944. Документы и материалы./ Сост. Э. Г. Иоффе, Г. Д. Кнатько и др. Мн., 2002.