Интеллигенция
Беларуси
в
годы
сталинских репрессий
выполнила
ученица 9
“
А
”
класса
средней школы № 18
г. Бреста
Касперук Татьяна
14.11.2005г.
ВВЕДЕНИЕ
Ушедший XX век для нас стал временем невиданных потрясений. Миллионы человеческих судеб оказались в жерновах сталинской репрессивной машины. Жертвами стали все основные классы и социальные группы: крестьяне и рабочие, казачество и военнослужащие, интеллигенция и духовенство. Репрессиями был, подвергнут цвет нации: самые талантливые, трудоспособные представители народа.
Любой человек, независимо от занимаемой им должности, национальности, вероисповедания – по простому навету (даже анонимному) мог быть арестован и брошен в застенки. После чудовищных пыток, длившихся многие дни и месяцы, арестованный вынужден был давать «признательные показания» на себя и других людей в совершении тяжких государственных преступлений.
В конце 20-х годов в СССР устанавливается режим личной власти Сталина, сопровождающийся культом личности и укреплением в стране тоталитарного режима. Сталин после проведения в жизнь своих идей "диктатуры партии" и создание унитарного государства СССР укрепился в уверенности о возможности "насаждения" социализма. Представления Сталина о строительстве социализма путем "революции сверху", которая предполагала насилие как основной способ действия власти, стали претворяться в жизнь
Уже с первых лет существования Советское правительство, увлечённое идеей быстрого построения социализма, решило перевоспитать противников Советской власти трудом. В середине 1923 г. в стане насчитывалось 702 исправительных учреждения: концлагеря, исправительные дома, тюрьмы, сельхозпоселения и домзаки. Было убеждение, что труд и только труд преобразует личность, что пора покончить с тюрьмами – гнусным наследием эксплуатарского режима, создав вместо них лагеря, чтобы свободный труд не совсем свободно собравшихся людей способствовал «перековке» преступников и правонарушителей в полноценных граждан страны. Репрессии явились основным источником дешевой рабочей силы для многочисленных строек, которая могла легко перебрасываться из одного труднодоступного района в другой.
Особенно много мирных жителей
пострадало во время сталинских репрессий. Массовые аресты и расстрелы, насильственная коллективизация и депортации 30-50-х годов обрушились на все без исключения народы СССР. Были искалечены судьбы миллионов людей, и поэтому свидетельства об этих преступлениях приобрели сейчас актуальное звучание. Созданная система была рассчитана на насильственное, террористическое решение любых проблем общественного развития.
Репрессии канализировали недовольство масс, направляя его против "кулаков", "вредителей", "врагов народа", на которых перекладывалась вся ответственность за неудачи и срывы на пути строительства социализма. В результате репрессии способствовали укреплению сталинской власти, еще большему отчуждению и сакрализации. Все достижения связывались с именем Сталина, а неудачи с происками врагов социалистического строительства.
Репрессии ликвидировали остатки оппозиции и способствовали укреплению единоличной власти Сталина. Они нивелировали общество посредством страха, который вошел в подсознание каждого советского человека. Этому способствовал характер репрессий - наступление - отступление - вновь наступление, что держало в постоянном страхе.
Официальные данные, основанные на советских архивах, дают 2 миллиона расстрелянных в период с 1929 г. по 1953 г. Но эта цифра представляется нам заниженной в 1,5-2 раза. Число узников тюрем и лагерей (включая погибших там) превышает число расстрелянных в 2-3 раза. Прошедших ссылку (включая родившихся в ссылке), видимо, не менее 20 миллионов. Очень важно и то, что репрессиями были подвергнуты более 1 млн. 800 тыс. военнопленных переживших немецкую неволю. К тому же, далеко не все репрессии были документированы.
А самое главное, что дело не только в масштабах террора. Главное в том, что коммунисты уничтожали, или бросали за колючую проволоку, или угоняли на гиблые болота и в тундру самых лучших: самых трудолюбивых и искусных земледельцев, самых умелых и грамотных рабочих, самых честных и толковых юристов, экономистов, историков, самых талантливых и правдивых писателей, поэтов, художников... И так далее, и так далее...
Расстрел за ученую степень
ПЕРВЫЕ три президента Академии наук БССР были уничтожены: Всеволод Игнатовский покончил с собой, Павел Горин и Иван Сурта были расстреляны. Личности последнего при поддержке Фонда фундаментальных исследований НАН было посвящено отдельное исследование. Судьбы репрессированных ученых еще раз показали, что интеллигенция всегда была самым «опасным» для власти классом. О деталях репрессий среди белорусских академиков мы поинтересовались у Владимира НОВИЦКОГО, доктора исторических наук, и.о. замдиректора по научной работе Института истории НАН.
И.З. Сурта
— РЕПРЕССИИ среди научной интеллигенции в академии начались с первых дней ее образования. Этому положила начало московская комиссия по вопросам проведения национальной политики в БССР. Ее возглавлял Владимир Затонский, председатель ЦКК Украины. Именно он в 1929 г. поставил задачу остановить «затянувшуюся политику заигрывания с верхушкой интеллигенции, которая в решающий момент может создать единый антисоветский фронт». После выступления московского эмиссара очень оперативно была «разоблачена» мифическая организация «Союз освобождения Беларуси»: только в ночь с 18 на 19 июля 1930 г. было арестовано более 25 человек. 90 человек получили разные сроки осуждения. 5 лет высылки получили академики Вацлав Ластовский, Иосиф Лёсик, Степан Некрашевич.
Самым большим обвинением против ученых являлась принадлежность к национал-демократизму. Первый президент белорусской Академии наук Всеволод Игнатовский был освобожден от обязанностей президента, а позже исключен из партии как раз как «лидер национал-демократической контрреволюции». Не выдержав п
В.М. Игнатовский
В 1933 г. Народный комиссариат внутренних дел БССР возбудил дело против еще одной вымышленной контрреволюционной организации «Белорусский национальный центр». По этому делу проходило 97 человек, среди них более 10 сотрудников академии. Но самым трагическим стал 1937 г., когда были репрессированы около 50 сотрудников. Массовые репрессии в академии начались с конца 1936 г., когда был арестован вице-президент академии, директор Института экономики Томаш Домбаль. Видного ученого-экономиста обвиняли в шпионаже в пользу не существовавшей «Польской организации военных». Одновременно началась кампания дискредитации секретаря академии, директора Института истории Василия Щербакова. В 1937 г. ученый был арестован и через год расстрелян. Именно в этот опасный момент академию возглавил Иван Сурта, который и вызвал мой интерес как исследователя.
— Чем были примечательны его личность и судьба?
— Он — интересный человек и много сделал для Беларуси. Простой парень из деревни Беседовичи (Могилевская область), он был и наркомом охраны здоровья БССР, и заместителем наркома просвещения страны, наконец, президентом Академии наук. Правда, до этого он сделал карьеру в «других органах». В 1920 г. по просьбе Ф. Дзержинского он направляется на работу во Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями при СНК. Возглавляя оперативный отдел этой организации, учился на лечебном факультете Московского университета. С 1926 г Сурта работал секретарем партийной организации аппарата ОГПУ. Этот факт, кстати, давал основание подозревать его в «зачистках» среди академиков. Но в ходе исследования нам удалось доказать, что он этого не делал, а сам стал жертвой бессмысленных репрессий.
При его руководстве на посту наркома здравоохранения в 1934 г начал функционировать офтальмологический институт в Гомеле, в Минске был организован первый противозобный диспансер, создана государственная санитарная инспекция. И для академии, президентом которой он был избран в 1936 г., сделал немало. Например, несмотря на свертывание контактов с зарубежными научными центрами, в 1936 г. президиум академии обсудил вопрос «О состоянии с изучением иностранных языков». Было принято решение укрепить кафедру иностранных языков квалифицированными преподавателями по английской филологии. Становится нормой учитывать языковую подготовку сотрудников при решении вопросов их научной квалификации и зарплаты. Благодаря усилиям президиума академии СНК БССР в 1937 г. принял постановление «О строительстве Академии наук БССР». На строительство главного корпуса было выделено 4,5 млн. руб. вместо запланированных 1,8 млн.
— По какому основанию его арестовали?
— Его обвиняли во враждебной деятельности на посту наркома охраны здоровья, в поддержке «нацдемов», в дружбе с «врагом народа» Николаем Голодедом, председателем СНК БССР, который в 37-м покончил жизнь самоубийством, выбросившись с пятого этажа здания НКВД при проведении допроса. Сурту арестовали в августе 1937. Под пытками он признал себя участником антисоветской организации правых. 20 декабря был расстрелян.
Вообще в 1930–1940-е гг. Академия наук понесла огромные потери. За этот период было арестовано около 150 человек. Это при том, что в год образования в ней работало немногим более 100 сотрудников, а в конце 1937г. — 580 человек.
— Все ли ученые АН БССР реабилитированы?
— Да. Но надо сказать, что процесс реабилитации был не прост. После XX съезда КПСС, развенчавшего культ личности Сталина, реабилитация шла довольно интенсивно. В 1956 г. было реабилитировано 200 человек, 1957 — 1096, 1958 — 1128. С целью более оперативного освобождения из мест заключения создавались комиссии Верховного Совета СССР, которым давалось право лично знакомиться с осужденными и на местах принимать окончательное решение об освобождении. Одновременно проводилась работа по реабилитации лиц, приговоренных к расстрелу. В этот период был оправдан Иван Сурта. Но постепенно реабилитация начала свертываться. Если в 1961 г. были реабилитированы 182 человека, то в 1970 г. — только 1 человек. А вот наши выдающиеся деятели Всеволод Игнатовский, Вацлав Ластовский, Иосиф Лёсик, Дмитрий Жилунович были реабилитированы только в перестроечный период.
Самым трагическим стал 1937г., когда были репрессированы около 50 сотрудников. Массовые репрессии в академии начались с конца 1936г., когда был арестован вице-президент академии, директор Института экономики Томаш Домбаль.
29 октября 1937 года в Минске были расстреляны 22 литератора
История всемирной литературы не знает подобных карательных акций, с которых началось массовое уничтожение национальной интеллигенции.
В ночь на 29 октября 1937 года по обвинению в национал-демократической контрреволюционной деятельности были расстреляны: критики и публицисты Макар Шалай, Яков Бронштейн, Виктор Войнов, Хацкель Дунец, Язэп Короневский, Соломон Левин, Пятро Хатулев, Павел Шестаков и Алексей Кучинский; поэты Михась Чарот, Анатоль Вольны, Зяма Пивоваров, Алесь Дудар, Моисей Кульбак, Юрка Лявонны, Валерий Мараков, Изи Харик и Арон Юдельсон; прозаики Василь Сташевский, Василь Коваль, Платон Головач и Михась Зарецкий. В следующую ночь кровавый список дополнили журналист Прохор Исправник, прозаик Янка Неманский, поэты Юли Товбин и Тодар Кляшторный. Всего в 1937–38 годах за тюремной решеткой оказалось, по подсчетам историка Василевской, более сотни белорусских литераторов. Составитель биографического справочника репрессированной белорусской интеллигенции Леонид Мараков называет цифру в два раза большую. Многие из арестованных были расстреляны сразу же, а многие погибли в лагерях. В числе последних был прозаик Адам Бобореко. Проведенные карательными органами массовые репрессии белорусской интеллигенции в 1937–38 годах были официально подсуммированы документом, который называется «Результаты разгрома антисоветского подполья в БССР». Согласно ему, в определенное время было арестовано 2570 представителей всех профессиональных категорий белорусской интеллигенции, включая руководителей разных ведомств. Средни них 23 человека работали в центральном советском и партийном руководстве, 56 – в наркоме, 179 были высокопоставленными аппаратчиками, 20 – академики и научные сотрудники Академии наук. Единственная вина этих людей – «сны о Беларуси», как точно сказал в своем известном стихотворении Янка Купала.