План Введение 1 Биография 1.1 Происхождение 1.2 Ранние годы 1.3 Николаевское кавалерийское училище 1.4 Русская армия 1.4.1 Кавалергардский полк 1.4.2 Придворная конюшенная часть 1.4.3 Офицерская кавалерийская школа 1.4.4 Русско-японская война 1904—1905 гг. 1.4.5 Экспедиция в Китай 1.4.6 Польша 1.4.7 Первая мировая война
2 Февральская революция (1917)
3 Командующий и регент Финляндии
4 Межвоенные годы
5 Вторая мировая война 5.1 Советско-финская война 1939—1940 5.2 Советско-финская война 1941—1944 5.3 Советское наступление 5.4 Лапландская война
6 Последние годы
7 Интересные факты
8 Память 8.1 Финляндия 8.2 Россия
9 Библиография
Список литературы
Введение
Карл Густав Эмиль Ма́ннергейм[1] (швед. Carl Gustaf Emil Mannerheim
, 4 июня 1867, Аскайнен — 27 января 1951, Лозанна, Швейцария) — барон, финский военный и государственный деятель, генерал-лейтенант Русской Императорской армии (25 апреля 1917), генерал от кавалерии (7 марта 1918) Финляндской армии, фельдмаршал (19 мая 1933), маршал Финляндии (только как почетное звание) (4 июня 1942), регент Королевства Финляндия с 12 декабря 1918 по 26 июня 1919, президент Финляндии с 4 августа 1944 по 11 марта 1946.
В качестве личного им использовалось второе имя, Гу́став
; во время службы в русской армии он звался Густа́вом Ка́рловичем
; иногда его звали на финский манер — Ку́стаа
.
1. Биография
Фельдмаршал Маннергейм обладал высоким ростом, стройным и мускулистым телом, благородной осанкой, уверенной манерой держаться и четкими чертами лица. Он принадлежал к тому типу как будто специально созданных для выполнения своей миссии великих исторических личностей, которыми так богаты были XVIII и XIX века, но в настоящее время вымершему практически полностью. Он был наделён личными чертами, свойственными всем жившим до него великим историческим персонажам. К тому же он был прекрасным наездником и стрелком, галантным кавалером, интересным собеседником и выдающимся знатоком кулинарного искусства и производил собой в салонах, равно как и на скачках, в клубах и на парадах в одинаковой степени великолепное впечатление.
— Виперт фон Блюхер (нем.)русск., посланник Германии в Финляндии с 1934 по 1944 годы.[2]
1.1. Происхождение
До начала 2000-х годов считалось, что Маннергеймы переехали в Швецию из Голландии. Однако финско-голландская группа исследователей в начале 2007 года опубликовала сообщение о том, что в архиве Гамбурга ими была найдена церковная книга, согласно которой старейший из известных предков Густава Маннергейма, Хинрих Маргейн (Hinrich Marhein
), был крещён в церкви Святого Якоба в Гамбурге 28 декабря 1618 года. Из записи о его рождении следует, что его отцом был некий Хеннинг Маргейн (Henning Marhein
), которому было предоставлено гражданство города Гамбурга в 1607 году[3].
Существует документ, из которого следует, что Хинрих Маргейн, который после переезда в Швецию стал зваться Генрихом, основал здесь железоделательный завод[3]. Его сын в 1693 году был возведён в шведское дворянство (швед.)русск., при этом он сменил свою фамилию на Маннергейм. В 1768 году Маннергеймы были возведены в баронское достоинство, а в 1825 году Карл Эрик Маннергейм (фин.)русск. (1759—1837), прадед Густава Маннергейма, был возведён в графское достоинство, после чего старший отпрыск в семье становился графом, а младшие братья старшего члена фамилии (к которым принадлежал и Густав Маннергейм), равно как и представители младших генеалогических ветвей, оставались баронами.
После победы России над Швецией в войне 1808—1809 годов Карл Эрик Маннергейм был руководителем делегации, принятой Александром I, и способствовал успеху переговоров, закончившихся в результате утверждением конституции и автономного статуса Великого княжества Финляндского. С тех пор все Маннергеймы стали отличаться чёткой прорусской ориентацией, благо Александр I неоднократно напоминал: «Финляндия — не губерния. Финляндия — это государство». Дед Маннергейма, Карл Густав, в честь которого он получил своё имя, был Президентом верховного суда в Выборге и известным учёным-энтомологом, а отец — промышленником, ведущим крупные дела во всей России, и большим знатоком литературы[4].
1.2. Ранние годы
Густав Маннергейм родился в семье барона Карла Роберта Маннергейма (фин.)русск. (1835—1914) и графини Хедвиги Шарлотты Хелены фон Юлин. Место рождения — имение Лоухисаари в коммуне Аскайнен, недалеко от Турку, которое в своё время было приобретено графом Карлом Эриком Маннергеймом.
Когда Карлу Густаву было 13 лет, отец разорился, и, бросив семью, уехал в Париж. В январе следующего года умерла его мать.
В 1882 году 15-летний Густав поступил в кадетский корпус Финляндии в городе Хамина. Весной 1886 года был исключён из корпуса за самовольную отлучку.
Он решил поступить в Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге и стать кавалергардом. Однако для поступления в училище необходимо было сдать университетский экзамен. В течение года Густав занимался частным образом в лицее Бёёк в Хельсинки и весной 1887 года сдал экзамены в Гельсингфорсский университет. Кроме всего прочего, требовалось также хорошее знание русского языка, поэтому летом того же года Густав отправился к своему родственнику Э. Ф. Бергенгейму, который работал инженером в Харькове. Там он в течение нескольких месяцев изучал язык с преподавателем.
1.3. Николаевское кавалерийское училище
Поступив в 1887 году в кавалерийское училище, через два года, в 1889 году 22-летний Густав Маннергейм окончил его с отличием. Он также получил звание офицера.
1.4. Русская армия
В русской армии служил в 1887—1917, начав с чина корнета и закончив генерал-лейтенантом.
1889—1890 — служил в 15-м драгунском Александрийском полку, в Калише (Польша).
Кавалергардский полк
1891 — в январе, 20 числа, поступает на службу в Кавалергардский полк, где поддерживается строгая дисциплина. Маннергейм живёт на весьма скудное жалованье.
1892 — 2 мая женился на Анастасии Николаевне Араповой, дочери кавалергарда генерала Николая Арапова, с богатым приданым. Теперь Густав заводит породистых лошадей, которые начинают брать призы на скачках и смотрах, зачастую в качестве наездника выступает сам Маннергейм. Обычно первый приз составлял около 1000 рублей (при этом снять квартиру для семьи в престижном доме стоило 50—70 рублей в месяц).
1893 — 23 апреля рождается дочь Анастасия.
1894 — в июле при родах умирает новорождённый сын. В отношениях супругов появляется разлад.
1895 — 24 марта Густав знакомится с 40-летней графиней Елизаветой Шуваловой (Барятинской), с которой будет долго поддерживать романтическую связь. 1 июля поручику Маннергейму вручён первый в его жизни иностранный орден — Кавалерийский крест австрийского ордена Франца-Иосифа. 7 июля, в понедельник, родилась дочь Софья (она умерла в 1963 году в Париже в жуткой нищете — денег не было даже на отдельный могильный крест).
1896 — 14 мая в качестве младшего ассистента участвует в коронации Николая II и Александры Фёдоровны. После коронации Николай II объявил благодарность офицерам Кавалергардского полка, командир полка стал генералом свиты Его Императорского Величества. 16 мая в Кремлёвском дворце был дан приём для офицеров полка, где Маннергейм имел продолжительную беседу с императором. После этого у Маннергейма навсегда появился «его император».
Придворная конюшенная часть
1897 — 7 августа командир бригады Артур Гринвальд сообщил, что по просьбе императора скоро возглавит Придворную конюшенную часть и что хотел бы видеть Маннергейма в своих помощниках. 14 сентября Высочайшим указом Густав переведён в Придворную конюшенную часть с оставлением в списках Кавалергардского полка, с окладом в 300 рублей и двумя казёнными квартирами: в столице и в Царском Селе. По поручению Гринвальда штаб-офицер Маннергейм составляет справку о состоянии дел в Конюшенной части, по результатам которой генерал начал наводить порядок «в вверенной ему части»
. В конце ноября Маннергейм подбирает для Валентина Серова лошадей, с которых художник делает эскизы — царские лошади были лучшими в России.
1898 — с 27 марта по 10 апреля Маннергейм был членом судейской коллегии Михайловского манежа, после чего уехал в длительную командировку по конным заводам — комплектация конюшни лошадьми была его основной задачей. В начале июня Маннергейм знакомится с Алексеем Алексеевичем Брусиловым. В ноябре, в командировке в Берлине, во время осмотра лошадей трёхлетняя кобыла раздробила Густаву коленную чашечку (всего в жизни Маннергейма было 14 переломов различной степени тяжести). Оперировал профессор Эрнст Бергман (1836—1907), знаменитый хирург, во время Русско-турецкой войны 1877 года был хирургом-консультантом в русской Дунайской армии.
1899 — в середине января Маннергейм наконец начал вставать с постели и передвигаться при помощи костылей. Кроме сильных болей в колене ему не давала покоя мысль, что он не сможет участвовать в юбилейных (100 лет) торжествах Кавалергардского полка, назначенных на 11 января. Впрочем, Густава не забыли. Он получил несколько телеграмм из Петербурга, в том числе от шефа полка — вдовствующей императрицы, поздравления от офицеров полка и Конюшенной части, от Кайзера Германии. 12 февраля поручик с супругой были приглашены на обед в императорский дворец на Оперной площади Берлина. Вильгельм II впечатления на Маннергейма не произвёл: «фельдфебель». Сказывалось воспитание Густава в высшем свете придворной аристократии.
22 июня Маннергейм отправился (вместе с графиней Шуваловой) долечивать колено на грязевой курорт Гапсаль (Хаапсалу), где в прекрасном расположении духа и застал его приказ о присвоении чина штабс-ротмистра.
12 августа штабс-ротмистр уже в столице при делах самого широкого спектра: от комплектации лошадьми Конюшенной части до продажи навоза для усадьбы фрейлины ЕИВ Васильчиковой.
1900 — в январе офицер много времени проводил на полигоне, где проводились испытания новых (бронированных) карет для царской фамилии. Кареты оказались слишком тяжелы, под весом брони ломались колёса. Центр тяжести оказался слишком высоко — даже от небольшого взрыва кареты переворачивались. Предложение Маннергейма поставить кареты на пневмошины не было использовано.
12 апреля Густав получает первый русский орден — Орден Святой Анны 3-й степени. Травма продолжает давать о себе знать, и 24 мая Маннергейм возглавляет (временно) канцелярию Конюшенной части, в которой трудились, по большей части, жёны офицеров той же Конюшенной части. Кавалергард правильно и чётко организовал работу канцелярии, что позже в своём приказе отметил Гринвальд и назначил его на должность заведующего упряжным отделением. Это отделение было ведущим в части и находилось на особом контроле у министра Двора графа Фредерикса. Здесь Густав также реорганизовал подразделение и навёл порядок, в том числе лично подковал лошадь, давая урок нерадивым кузнецам.
Весь год прошёл в семейных скандалах, так как Густав продолжал романы и с графиней Шуваловой, и с артисткой Верой Михайловной Шуваловой, супруга же устраивала жуткие сцены ревности. В результате это пагубно сказывалось на детях: дочь Анастасия ушла в монастырь в 22 года.
1901 — в начале февраля Маннергейм за рубежом. Конная выставка в Лондоне, оттуда на конные заводы братьев Оппенгеймер в Германии. По возвращении много работает, наводя порядок в пенсионной конюшне, в конском лазарете. Часто бывает на ипподроме, не забывая посещать и другие злачные места.
Летом чета Маннергеймов приобретает имение в Курляндии (купчую Анастасия оформила на себя), и в начале августа всей семьёй выезжают в Априккен. Там, разместившись в старинном доме (1765 года постройки), Густав развивает бурную деятельность. Но все его начинания идут прахом (рыбоводство, ферма), семья возвращается в столицу, и барон принимается «за старое». Супруга, поняв, что семейной идиллии больше не стоит ждать, записалась на курсы медицинских сестёр общины святого Георгия и в начале сентября баронесса Маннергейм в составе санитарного поезда уезжает на Дальний Восток (Хабаровск, Харбин, Цицикар) — в Китае шло известное «восстание боксёров».
В октябре Маннергейма избирают 80-м действительным членом общества Императорских рысистых бегов
на Семёновском плацу и членом судейской комиссии.
1902 — баронесса возвращается в Петербург в феврале. Её впечатления о пережитом на Дальнем Востоке (она награждена медалью «За поход в Китай 1900 − 1901 гг.») производят сильнейшее впечатление на Маннергейма. На какой-то срок он становится «идеальным мужем».
В середине марта Маннергейм, который стал тяготиться своей «бумажной» работой в Конюшенной части, договаривается с Брусиловым о переходе в его офицерскую кавалерийскую школу. В мае, когда начался скаковой сезон, граф Муравьёв познакомил Густава с восходящей звездой балета Тамарой Карсавиной, с которой Маннергейм позже долго поддерживал дружеские связи. Очередной отпуск Маннергейм провёл отдельно от семьи, в Финляндии. 20 декабря ему было присвоен чин ротмистра.
1903 — жизнь империи потихоньку менялась, семейная тоже. Теперь супруги не разговаривали друг с другом, квартира на Конюшенной площади была разделена на две части. Впрочем, по утрам они вежливо здоровались. Баронесса продаёт имения, деньги переводит в парижские банки, прощается с ближним окружением (не ставя при этом мужа в известность), и, забрав дочерей и документы на Априккен, уезжает во Францию, на Лазурный Берег. В апреле следующего года она поселяется в Париже.
Барон остаётся один на один с офицерским жалованьем и весьма большим количеством долгов (в том числе карточных). Старший брат Густава участвует в борьбе за изменение имперских законов в Финляндии, в связи с чем он высылается в Швецию. Весной подписан указ о прикомандировании Маннергейма в кавалерийскую школу Брусилова.
Офицерская кавалерийская школа
Ротмистр усиленно готовится к «парфорсной» охоте (изобретению Брусилова для «воспитания настоящих кавалеристов»
). В начале августа в селении Поставы Виленской губернии Густав показывает прекрасные ездовые качества наравне с Брусиловым.
С сентября наступают служебные будни: каждый день в 8 утра офицер в офицерской кавалерийской школе на улице Шпалерной. Генерал Брусилов, зная, что Маннергейм является сторонником системы выездки лошадей Джеймса Филиса, назначил его помощником к знаменитому английскому наезднику.
1904 — 15 января Густав встречает Новый год в Зимнем дворце, на балу императора. Это был последний новогодний бал в истории Романовых. Уже 27 января Маннергейм присутствует на церемонии официального объявления Николаем II войны с Японией. Так как гвардейские части на фронт не отправлялись, Маннергейм продолжал служить в столице.
В конце февраля он сдаёт дела по упряжному отделению полковнику Каменеву. В апреле награждён двумя иностранными орденами, летом получает свой четвёртый иностранный орден — офицерский крест греческого ордена Спасителя. 31 августа приказом императора барон зачислен в штат офицерской кавалерийской школы с оставлением в списках Кавалергардского полка. 15 сентября, после детальной консультации с великим князем Николаем Николаевичем, генерал Брусилов назначает Маннергейма командиром учебного эскадрона и членом учебного комитета школы. В школе этот эскадрон был эталоном всего нового и лучшего в кавалерийской науке. Такое назначение не очень понравилось офицерам постоянного состава школы, меж собой они называли барона «гвардейским выскочкой». Впрочем, мастерство Маннергейма было на высоте и при умелой и тактичной помощи Брусилова Густав достаточно быстро смог начать «управлять процессами» в школе в нужном ему русле. Барон также был тепло принят в доме Брусиловых.
Что же касается личных дел, то они были в полном расстройстве. Куча долгов (и они росли), проблемы с женой (они не были официально разведены), плюс ко всему графиня Шувалова, муж которой к этому времени скоропостижно скончался, настаивала на «гражданском браке» с бароном. Впрочем, Густав ясно представлял все последствия подобного шага — столичный высший свет подобных поступков не прощал.
В сложившейся обстановке оставалось только одно — фронт. Шувалова, поняв это, бросает все дела (даже не выехав на Украину, где открывался памятник её мужу) и уезжает во Владивосток во главе походного лазарета. Брусилов пытался отговорить Густава, но, в конце концов, поняв тщетность своих усилий, согласился с Маннергеймом и обещал ходатайствовать о включении ротмистра в 52-й Нежинский полк.
Передав дела учебного эскадрона подполковнику Лишину, Маннергейм начал готовиться к отправке в Маньчжурию. Набралось огромное количество вещей, часть из которых надо было передать другим лицам по приезде на фронт. Чтобы покрыть огромные расходы, связанные с подготовкой, ротмистр получил большую ссуду в банке (под два страховых полиса). Выбрав трёх лошадей, Маннергейм отправил их отдельно в Харбин, хотя никто не мог сказать даже приблизительно, когда они туда прибудут.
Субботним вечером 9 октября 1904 года подполковник 52-го драгунского Нежинского полка барон Маннергейм курьерским поездом отправился в Маньчжурию, по пути сделав остановку в Москве и навестив родственников жены.
Русско-японская война 1904—1905 гг.
В пути Густав начал вести дневниковые записи.
24 октября поезд прибыл в Харбин, комендант станции сообщил ему, что лошади прибудут не ранее, чем через две недели. Густав дал во Владивосток, графине Шуваловой, телеграмму и отбыл туда сам. Вернувшись в Харбин 3 ноября, он отправляется в Мукден. 9 ноября, прибыв в Мукден, Маннергейм разыскивает своих лошадей и отбывает с ними к месту новой службы. Уже на месте барон узнаёт, что бригада в составе 51-го и 52-го драгунских полков не участвует в боевых действиях, так как командование боится ставить командиру бригады генералу Степанову самостоятельные задачи. Пришлось подполковнику сидеть в резерве. Этот период он отмечает в своём дневнике как крайне унылый и однообразный.
1905 — 8 января подписан приказ о назначении подполковника Маннергейма помощником командира полка по строевой части.
После падения Порт-Артура у Японии освободилась 3-я армия, в связи с чем главнокомандующий генерал Куропаткин А. Н., желая задержать прибытие этих сил японцев на главный театр военных действий, принял решение о кавалерийском рейде на Инкоу. Маннергейм писал: «В период с 25 декабря 1904 года по 8 января 1905 года я в качестве командира двух отдельных эскадронов принял участие в кавалерийской операции, которую проводил генерал Мищенко силами 77 эскадронов. Целью операции было прорваться на побережье, захватить японский порт Инкоу с кораблями и, взорвав мост, оборвать железнодорожную связь между Порт-Артуром и Мукденом…».
Дивизион Маннергейма шёл в составе сводной драгунской дивизии под командованием генерал-майора А. В. Самсонова. Во время этого рейда Маннергейм на привале возле д. Такаукхень встретил сослуживца по Кавалерийской школе Семёна Будённого из 26-го Донского казачьего полка, также будущего маршала (Звание Маршала Финляндии было присвоено Маннергейму 4 июня 1942 года). Сама же атака на Инкоу по множеству причин (от неправильной постановки цели до тактических просчётов типа неправильно выбранного времени атаки) привели к позорному поражению русской армии. Дивизион Маннергейма в атаке на Инкоу участия не принимал.
19 февраля, во время одной из стычек с отрядом кавалерии японцев, погиб ординарец Маннергейма граф Канкрин. Маннергейма из-под обстрела вынес его призовой жеребец Талисман, уже раненый и павший после этого.
23 февраля Маннергейм получил приказ начштаба генерал-лейтенанта Мартсона провести операцию в районе восточной Импени по спасению 3-й пехотной дивизии, попавшей в «мешок». Драгуны под прикрытием тумана зашли в тыл японцам и, проведя стремительную атаку, обратили их в бегство. За умелое руководство и личную храбрость барону было присвоено звание полковника, что, кроме прочего, означало и прибавку в 200 рублей к жалованью. По окончании операции дивизион Маннергейма был отведён на отдых (4 дня), после чего прибыл в расположение своего полка, на станцию Чантуфу.
Штаб 3-й Маньчжурской армии поручил барону провести глубокую разведку монгольской территории на предмет выявления там японских войск. Во избежание дипломатических скандалов с Монголией разведка проводится силами так называемой «местной милиции» в количестве трех сотен китайцев. «Мой отряд — просто хунхузы, то есть местные грабители с большой дороги… Эти бандиты … ничего, кроме русской магазинной винтовки и патронов, не знают… Мой отряд собран на скорую руку из отбросов. В нём нет ни порядка, ни единства… хотя их нельзя упрекнуть в недостаточной храбрости. Им удалось вырваться из окружения, куда нас загнала японская кавалерия… Штаб армии был очень удовлетворён нашей работой — удалось закартографировать около 400 вёрст и дать сведения о японских позициях на всей территории нашей деятельности»
— писал Маннергейм. Это была его последняя операция в русско-японской войне. 5 сентября в Портсмуте С. Ю. Витте подписал мирный договор с Японией.
В ноябре полковник отбыл в Петербург. Приехав в столицу в конце декабря, узнал, что его должность, как штабная, исключена из штата 52-го драгунского Нежинского полка. Фронтовик, он теперь по-другому увидел «высшее общество столицы», которому, оказывается, не было дела до далёкой войны, до её жертв, да, и собственно говоря, до самого Густава тоже. Семейные дела как не были устроены до отъезда, так и сейчас выглядели полной катастрофой. Можно сказать, что всё это, вместе взятое, превратило придворного кавалергарда в жёсткого военного офицера.
1906 — в начале января полковник отбывает на родину, в двухмесячный отпуск для лечения ревматизма. Там он участвовал в сословном представительном собрании дворянской ветви Маннергеймов. Это было последнее такое собрание.
Экспедиция в Китай
29 марта Палицын сообщил: «Китайские реформы превратили Поднебесную в опасный фактор силы… Густав Карлович, Вам предстоит совершить строго секретную поездку из Ташкента в Западный Китай, провинции Ганьсу, Шэньси. Продумайте маршрут и согласуйте его с Васильевым, по организационным вопросам обращайтесь к полковнику Цейлю…
».
Подготовка началась сразу же. Он изучил в библиотеке Генштаба закрытые для печати отчёты об экспедициях в Среднюю Азию Н. М. Пржевальского и М. В. Певцова. По рекомендации действительного члена Русского географического общества генерала от кавалерии Бильдерлинга. Густав получил доступ к фондам Музея антропологии и этнографии, а также отдела этнографии Русского музея. Маннергейм встречался с известным исследователем Средней Азии П. К. Козловым и со своим двоюродным братом Эрландом Норденшёльдом (швед.)русск., исследователем племён Южной Америки. Работа по подготовке была проведена более чем серьёзная. Маннергейм также имел поручение Финно-угорского общества собрать археологические и этнографические коллекции для создававшегося в Гельсингфорсе Национального музея Финляндии.
10 июня Густав был включён в состав экспедиции французского социолога Поля Пеллио, но потом по его просьбе Николай II придал Маннергейму самостоятельный статус.
19 июня полковник с 490 кг багажа, включая фотоаппарат «Кодак» и две тысячи стеклянных фотопластинок с химреактивами для их обработки, отбывает из столицы.
29 июля 1906 года из Ташкента экспедиция тронулась в путь.
В мае Маннергейм встречается с Далай-ламой XIII в Утайшане.
12 июля 1908 экспедиция прибыла в Пекин.
Перед отъездом в Россию Маннергейм совершил ещё одну «миссию», в Японию. Целью задания было выяснение военных возможностей порта Симоносеки. Выполнив задание, полковник 24 сентября прибыл во Владивосток.
Результаты экспедиции
· На карту нанесено 3087 км пути экспедиции
· Составлено военно-топографическое описание района Кашгар — Турфан.
· Исследована река Таушкан-Дарья от её схода с гор до впадения в Оркен-Дарью.
· Составлены планы 20 китайских гарнизонных городов.
· Дано описание города Ланьчжоу как возможной будущей российской военной базы в Китае.
· Оценено состояние войск, промышленности и горного дела Китая.
· Оценено строительство железных дорог.
· Оценены действия правительства Китая по борьбе с потреблением опиума в стране.
· Собрано 1200 различных интересных предметов, касающихся культуры Китая.
· Привезено около 2000 древних китайских манускриптов из песков Турфана.
· Привезено редкое собрание китайских зарисовок из Ланьчжоу, дающих представление о 420 персонажах разных религий.
· Составлен фонетический словарь языков народностей, проживающих в северном Китае.
· Проведены антропометрические измерения калмыков, киргизов, малоизвестных племён абдалов, жёлтых тангутов, торгоутов.
· Привезено 1353 фотоснимка, а также большое количество дневниковых записей.
Маннергейм проехал верхом около 14 000 км. Его отчёт принадлежит к числу последних примечательных дневников, составленных путешествующими таким образом.
Итоги «азиатского похода» Маннергейма впечатляющие: он был принят в почётные члены Русского географического общества. Когда в 1937 году был издан на английском языке полный текст дневника путешественника, весь второй том издания состоял из статей, написанных другими учёными на основании материалов этой экспедиции.
Польша
1909 — по окончании отпуска, 10 января Маннергейм вернулся в Петербург, где получил приказ о назначении его командиром 13-го уланского Владимирского Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича полка. 11 февраля, после короткой поездки в Финляндию, Густав с лёгким сердцем (он начинал службу в Польше) отправился в город Новоминск (ныне — Миньск-Мазовецки), что в 40 км от Варшавы.
Подготовка полка (он принял его от полковника Давида Дитерихса) оказалась слабой, и Маннергейм принялся её выправлять, как он и делал раньше с другими своими подразделениями. Служба, занятия на плацу и «в поле» по 12 часов через год сделали полк одним из лучших в округе, а умение работать с людьми и личный пример позволили Густаву заполучить в союзники большинство офицеров полка. Летние сборы проходили в посёлке Калошино, неподалёку от Новоминска.
Выходные Маннергейм часто проводил в Варшаве, в семействе Любомирских. Также неоднократно встречался со своим другом и соратником А. Брусиловым, который командовал 14-м армейским корпусом, полк же Маннергейма входил в этот корпус в составе 13-й кавдивизии корпуса, штаб Брусилова дислоцировался в Люблине. Супруга Алексея Алексеевича умерла, отношения с сыном не очень складывались. В один из приездов Брусилова во Владимирский полк генерал-майор торжественно вручил полковнику орден Святого Владимира — награду за азиатский поход. Два служаки, они довольно тесно сошлись, и оба ещё войдут в историю как выдающиеся военные деятели.
1910 — в конце года Густав присутствовал на свадьбе друга, весьма скромной. Брусилов вторично женился.
При встречах с великим князем Николаем Николаевичем Брусилов постоянно рассказывал ему о Густаве и его достижениях в полку. После разговора великого князя с императором Маннергейм был назначен командиром лейб-гвардии Уланского Его Величества полка с присвоением звания «генерал-майора свиты Его Величества». Это было отличное назначение в отличный полк.
1911 — 17 февраля барон принимает полк у Павла Стаховича (своего бывшего командира). Казармы полка располагались в Варшаве, за старинным парком Лазенки, в треугольнике улиц Черняковская — Гусарская — Агрикола дольная. Это был гвардейский полк, в котором сохранялись порядки, заложенные ещё в начале 80-х XIX века командующим войсками округа генерал-фельдмаршалом И. В. Гурко.
Частная жизнь офицеров до прихода Маннергейма была не очень разнообразна. Лошади да женщины, с польским населением контактов было немного, за исключением трёх офицеров — Головацкого, Прждецкого и Бибикова, которые поддерживали связи в высшем польском свете. Маннергейм много позже писал: «Личных контактов между русскими и поляками было очень мало, и во время моего общения с поляками на меня смотрели недоверчиво». Недоверчиво смотрели российские военные. Но командир гвардии круто меняет положение вещей, за основу взяв конный спорт. Он становится вице-президентом скакового общества Отдельной гвардейской кавбригады и членом Варшавского скакового общества, вступает в элитный охотничий клуб.
Генерал-майор был принят в фамильной среде Радзивиллов, Замойских, Велепольских, Потоцких. В доме графини Любомирской он принят уже давно. Польки, славящиеся своей красотой, не давали покоя офицерам полка, и Густав не был исключением. Как всегда, слухи о посещениях великосветскими дамами улицы Черняховского, 35 (квартира Маннергейма), быстро распространились по городу. Графиня Любомирская так писала в своих мемуарах о «друге сердца»: «Густав был человек увлекающийся, никогда и ничем не умел дорожить»
. Маннергейм же понимал, что разрывать отношения с графиней нельзя — это сразу же скажется на его положении в обществе.
Жизнь в светской Варшаве требовала больших денег, и Маннергейм периодически посещал ипподром, где, видимо, инкогнито выставлял своих скакунов на соревнования (существовал запрет для старших офицеров гвардии выставлять своих лошадей на соревнования). Призы были серьёзные: Варшавское дерби — 10000 рублей, Императорский приз — 5000 рублей.
1912 — командуя полком, Маннергейм чувствовал себя весьма уверенно. Он отказался от очень престижной должности командира 2-й Кирасирской бригады, расквартированной в Царском Селе — он ждал, когда в Варшаве освободится должность командира Отдельной гвардейской кавбригады.
Летние манёвры, проведённые под Ивангородом, оказались весьма удачными для Маннергейма — его полк был единственным, не получившим ни единого штрафного очка, и великий князь Николай Николаевич, дядя императора назвал Густава «великолепным командиром». После этих манёвров началась длительная дружба Маннергейма с князем Георгием Тумановым. В этом же году состоялось знакомство барона с офицером Генштаба, стажёром при его полке, Духониным, который не понравился Маннергейму и впоследствии оказал отрицательное воздействие на военную карьеру Густава.
Осенью, как и обычно, уланы охраняли район царских охот около Спала — одной из летних резиденций императорской фамилии, что приблизительно в 21 км от железнодорожной станции Скерневицы. Видимо, там Маннергейм также виделся с Николаем II.
1913 — осенью Маннергейм более месяца пробыл во Франции, на русско-французских учениях. 24 декабря Густав Карлович Маннергейм, генерал-майор свиты Его Величества, назначен на долгожданную должность командира Отдельной гвардейской кавалерийской бригады со штаб-квартирой в Варшаве.
1914 — первую половину лета комбриг проводит на курорте в Висбадене (даёт себя знать застарелый ревматизм). Возвращаясь с лечения, он в Берлине заглянул к Волтманну, торговцу лошадьми, у которого в своё время прикупал лошадей для Придворной конюшенной части. Но конюшни торговца были пусты — накануне все лошади были закуплены для нужд германской армии. На вопрос Густава, откуда у германских военных столько денег на весьма дорогих лошадей (при стоимости одного скакуна в 1200 марок армия заплатила Волтманну по 5000), торговец прищурился: «Кто хочет воевать, тот должен заплатить»
. И 22 июля, встретившись с графиней Любомирской, он сообщил ей, что ожидает войны. «Утром 31 июля 1914 года ко мне пришёл попрощаться генерал Маннергейм… Он попросил напутствовать его на дорогу…»
— так записала в своём дневнике графиня Любомирская.
Первая мировая война
1 августа Германия объявила войну России. 2 августа Отдельная гвардейская кавалерийская бригада сосредоточилась под Люблином, откуда Лейб-гвардейский уланский полк конным порядком проследовал в город Красник, а в ночь с 6 на 7 августа пришла телеграмма о том, что и Австро-Венгрия объявила войну России.
17 августа Маннергейм получил приказ об удержании города Красник, который был стратегически важным узлом, лежавшим к югу от железной дороги Ивангород (Демблин) — Люблин — Хелм (Холм), и, по возможности, провести разведку неприятельских сил. Выдержав первый удар превосходящих сил врага (австрийцы в течение нескольких часов мощно атаковали позиции спешенного лейб-уланского полка), Маннергейм при помощи подоспевшего подкрепления в виде двух стрелковых полков, провёл своей кавалерией стремительную атаку, обратив врага в бегство. Только в плен было захвачено около 250 солдат и 6 офицеров неприятеля. Уланы потеряли в этом бою 48 человек, из них семь офицеров, в том числе своего командира, генерала Алабешева. За этот бой при Краснике генерал-майор Маннергейм приказом командира 4-й армии был награждён золотым Георгиевским оружием.
После поражения у Красника австрийцы мобилизовались и организовали чрезвычайно плотную оборону перед правым флангом 4-й армии, в связи с чем рейды русской конницы в тылы противника практически прекратились. Каждая разведывательная операция превращалась в затяжной бой. Хорошей характеристикой командирских качеств Маннергейма может служить выход из окружения под селом Грабувка. С наступлением темноты Маннергейм собрал старших офицеров и разделил на карте кольцо окружения на 20 секторов, назначив ответственного за каждый сектор офицера. После чего поставил задачу добыть в каждом секторе «языка». Около полночи в распоряжении Маннергейма оказалось по одному пленному австрийцу из каждого сектора. Проанализировав ситуацию, около двух часов ночи гвардейцы прорвали окружение в самом слабом месте и к утру присоединились к 13-й кавалерийской дивизии.
В августе 1914 года за успешные действия генерал-майор Маннергейм награждается орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами и получает мечи к уже имеющемуся ордену Святого Владимира 3-й степени.
22 августа Густав встретился с бывшей возлюбленной, графиней Шуваловой (она возглавляла госпиталь Красного Креста в Перемышле). Встреча оставила неприятный осадок.
В одном из боёв, за город Янув, что в 75 км от Люблина, Маннергейм, оценив обстановку, провёл так называемую «звёздную атаку» на город. Он «показал» австрийцам, что медленно и основательно наступает на город крупными силами сразу с нескольких сторон. Введённый в заблуждение, засуетившийся противник, в спешном порядке начавший перегруппировываться для организации обороны, элементарно «прохлопал» стремительную атаку гвардейцев Маннергейма, прорвавших оборону в местах, где не было «показано наступление». Влетевшие в город кавалеристы посеяли панику в оборонительных порядках австрийцев, которые спешно покинули город. В азарте, преследуя отступающего врага, уланы попали под сильный огонь, понеся значительные потери. В том числе погиб штаб-ротмистр Бибиков, любимец высшего женского общества Варшавы. Когда же известие о гибели Бибикова докатились до Варшавы, графиня Любомирская написала Густаву гневное письмо, в котором обвиняла генерала в том, что он пренебрегает жизнями офицеров, заведомо обрекая их на гибель своими «необдуманными приказами». Отдельные же высшие офицеры из разного рода штабов наоборот, считали, что Маннергейм уклоняется о
Крест Георгиевский белыйУкрашает Вашу грудь;Есть чем Вам, жестокий, смелыйБой с врагами помянуть.
Речь идёт о форсировании 9-й армией реки Сан, где благодаря проявленной Маннергеймом инициативе была обеспечена переправа войск на правый берег реки. Когда же офицеры спрашивали его, почему он неуязвим для пуль и снарядов, барон отвечал, что у него есть серебряный талисман и дотрагивался до левого нагрудного кармана: там лежала серебряная
медаль 1896 года, медаль участника коронации его императорского величества
Николая II.
11 октября российские войска неожиданно начали операцию, вошедшую в историю как Варшавско-Ивангородская операция, в результате которой австрийско-немецкие войска потерпели серьёзное поражение. В конце осени бригада Маннергейма занимала позиции по реке Нида, где и встретила Новый год. Офицеры бригады преподнесли в подарок своему командиру серебряный
портсигар, «на счастье».
1915 — германское командование, обеспокоенное крупными успехами России в Галиции, предприняло серьёзную перегруппировку своих сил в пользу Восточного фронта. Генштаб немецкой армии также переместил свою ставку в Силезию, близ границы с Австрией (г. Плесс). Командование российской армии в лице командиров Юго-Западного фронта начала передислокацию войск, и Отдельная Гвардейская кавбригада Маннергейма выдвинулась в Восточную Галицию и в конце февраля вошла в состав находившейся в 60 км к юго-западу от Самбора 8-й армии под командованием его старого знакомого А.Брусилова, который, не мешкая, назначил Густава Карловича временно исполняющим обязанности командира 12-й кавалерийской дивизии вместо выбывшего из строя по причине ранения генерала Каледина. При назначении Густава на этот пост Брусилову пришлось преодолевать определённое сопротивление офицеров Генерального штаба, которые называли Брусилова «лошадиной мордой»
. Несмотря на всё это, Высочайший указ о назначении Маннергейма командиром дивизии поступил 24 июня. Маннергейма, принявшего командование дивизией, в штабе 2-го кавалерийского корпуса, находившегося в районе Станислава, ввёл в обстановку командир корпуса генерал Хан Нахичеванский. 2-й корпус, помимо 12-й кавдивизии Маннергейма, включал отдельное соединение из шести кавказских полков, которое получило название «Дикой дивизии», и командовал ею брат императора Великий князь Михаил Александрович.
12 кавалерийская дивизия состояла из двух бригад, в каждой из которых было по два полка, по словам Маннергейма, «великолепных полка с богатыми традициями»
. Ахтырский гусарский полк вёл свою историю с 1651 года, Белгородский уланский полк — с 1701 года, Стародубовский драгунский полк — с 1783 года, казачий полк состоял из оренбургских казаков. «Хотя мне и пришлось отказаться от хорошего воинского соединения, я склонен был считать, что новое, полученное мною, ничуть не хуже; на мой взгляд, оно было абсолютно подготовлено к военным действиям»,
— отмечал в своих мемуарах Густав Карлович. Штаб дивизии имел отличную репутацию и никогда не терял присутствия духа. Тон в работе задавал начальник штаба Иван Поляков, который требовал от подчинённых офицеров настоящей самоотдачи при выполнении заданий.
12 марта, вечером, Маннергейм получил приказ командира 2-го кавалерийского корпуса о смене 1-й Донской казачьей дивизии, державшей оборону около посёлка городского типа Залещики, что находился в 45 км от города Черновцы. Здесь «в гости внезапно» к Маннергейму попытались нагрянуть командующий 9-й армией генерал Лечицкий и генерал Хан-Нахичеванский, но австрийцы, обнаружив автомобиль командующего, открыли артиллерийский огонь, в результате которого автомобиль был разбит, а Хан-Нахичеванский получил контузию. Вблизи этого посёлка части Маннергейма держали оборону до 15 марта, после чего их сменила 37-я пехотная дивизия.
17 марта, вечером, поступила телеграмма из штаба армии, согласно которой Маннергейм должен форсировать Днестр вблизи деревни Устье и соединиться там с корпусом генерала графа Келлера. 22 марта части Маннергейма, уже переправившись через Днестр и захватив селения Шлосс и Фольварок, вынуждены отойти под ураганными контратаками противника. Накануне в ответ на вежливое напоминание офицера Маннергейма офицеру Келлеру о боевом приказе, о совместных действиях, граф ответил: «Я помню о поставленной нам задаче»
. Когда же Маннергейм, видя, что силы противника превышают его силы более чем вдвое, обратился к Келлеру с просьбой о поддержке, то получил странный ответ: «Сожалею, но распутица мешает мне помочь вам»
. Маннергейму пришлось отойти обратно на левый берег Днестра, а понтонную переправу сжечь. О случившемся барон отправил рапорт (донесение № 1407) в штаб 2-го кавалерийского корпуса, где подробно изложил и эту операцию, и действия Келлера. Но генерал Раух, судя по всему, всё спустил «на тормозах». Ведь когда-то Георгий Раух был шафером на свадьбе Густава, а его сестра Ольга поддерживала тесные связи с женой Густава Ариной Араповой. После разрыва Маннергейма с женой Раух и его сестра прекратили отношения с Густавом. Видимо, для генерала Рауха мнение женщины в тот момент перевесило долг офицера и командира. Так воевали некоторые русские генералы в Первую мировую. В своих мемуарах Маннергейм этот эпизод отметил крайне скупо, практически «без фамилий».
С 26 марта по 25 апреля дивизия Маннергейма стояла на отдыхе в деревне Шупарка. Учебных занятий было немного, но сам барон неоднократно показывал высочайший класс в соревнованиях по стрельбе из различных видов стрелкового оружия.
25 апреля барон был временно назначен командиром сводного кавалерийского корпуса, составленного из 12-й дивизии Маннергейма, Отдельной гвардейской кавалерийской дивизии и бригады Заамурской пограничной стражи, перед которым была поставлена задача форсировать Днестр и совместно с Сибирским корпусом вести наступление на город Коломыя. В процессе наступления части Маннергейма взяли город Заболотов на реке Прут, в котором стояли достаточно долго.
18 мая барон получил следующую телеграмму: «Генералу свиты ЕИВ барону Густаву Маннергейму. Хочу видеть моих ахтырцев. Буду 18 мая в 16.00 поездом. Ольга».
Почётный караул во главе с Маннергеймом проторчал на станции Снятын в ожидании военно-санитарного поезда № 164/14 с великой княгиней Ольгой Александровной несколько часов, но поезд так и не подошёл. Было принято начинать торжества — в одном из амбаров были накрыты праздничные столы. В разгар пиршества в амбар тихо вошла женщина в платье сестры милосердия и присела за стол рядом с Маннергеймом, благо, один из офицеров вовремя её узнал и предложил стул. Княгиня наклонилась к Густаву: «Барон, Вы же знаете, что я не люблю церемоний. Продолжайте обед и не забудьте налить мне вина, я ведь знаю, что Вы галантный кавалер, не в пример нашим общим знакомым… И прошу простить за опоздание — мой поезд не пропустили из-за боязни немецких налётов. Я села на лошадь — Вы меня как наездницу знаете — и вот у Вас с моим ненужным мне конвоем… И прикажите пригласить к столу моих опекунов».
Торжественный обед продолжился и весьма хорошо. Первой парой в первом полонезе выступали Густав и Ольга. На следующий день состоялся торжественный парад ахтырцев. Великая княгиня Ольга Александровна была из числа тех женщин, которых никто не забывал. Сохранилась подаренная Густаву фотография с памятной надписью княгини: «… Посылаю Вам снятую в период войны карточку, когда мы больше встречались и когда, как любимый начальник 12-й кавалерийской дивизии, Вы были вместе с нами. Это напоминает мне о былом…».
20 мая новый приказ: «В связи с общим отступлением армий Юго-западного фронта вам следует перейти в район г.Войнилова, где войти в состав 11-го армейского корпуса». Прикрыв переправу наших войск через Днестр, 12 дивизия Маннергейма стала прикрывать отход 22-го армейского корпуса в сторону реки Гнилая Липа. «Июньские бои наглядно продемонстрировали, насколько развалившейся была армия: за всё это время у меня в подчинении перебывало поочерёдно одиннадцать батальонов, причём боеспособность их раз от разу снижалась, и большая часть солдат не имела винтовок»
, — вспоминает в своих мемуарах Густав Карлович.
28 июня барон получает приказ организовать оборону в районе деревни Зазулинце. Дивизия Маннергейма была усилена двумя «дикими бригадами» из хозяйства Хан-Нахичеванского. Одной из этих кавалерийских бригад командовал Пётр Краснов, другой — Пётр Половцев. Во время сражения бригада Краснова просто не выполнила приказ Маннергейма атаковать противника. По версии самого барона, Краснов просто «берёг» своих горцев, по другой — горцы не хотели идти в атаку в пешем строю. В любом случае по окончании боя великий князь Михаил Александрович осудил действия Краснова.
Отступление проходило тяжело, моральный дух войск падал, то тут, то там случались случаи мародёрства, подстёгиваемого приказом великого князя Николая Николаевича использовать тактику «выжженной земли».
В конце августа 1917 «манчжурьский ревматизм» окончательно скрутил генерала, и он был отправлен на лечение в Одессу сроком на пять недель, оставив 12 кавалерийскую дивизию под командованием генерал-майора барона Николая Дистерло.
В сентябре 1917 был переведен в резерв как военачальник, неприемлемый в сложившихся условиях. В январе 1918 отправил прошение в отставку и отправился на родину в Финляндию.
Февральская революция (1917)
В Москве мне стало известно, что 15 марта император отрекся от престола в пользу своего брата — Великого князя Михаила Александровича. Известие о том, что Великий князь Михаил возьмет бразды правления в свои руки, породило некоторые надежды. Однако 17 марта Михаил Александрович также отрекся от прав на престол.
Несколько дней спустя Маннергейм пишет:
Отправляясь на юг в свою дивизию, я посетил командующего Южным (румынским) фронтом генерала Сахарова. Я рассказал ему о своих впечатлениях от событий в Петрограде и Москве и попробовал уговорить генерала возглавить сопротивление. Однако Сахаров считал, что время таких действий еще не настало". "(в армии) Усилились анархические настроения, особенно после того, как Временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях. Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры, стремившиеся сохранить свои части, вынуждены были всерьез опасаться за собственные жизни… А военное руководство ничего не предпринимало для борьбы с революционной стихией.[5]
Как дворянин и потому человек чести, Маннергейм оставался лояльным к отрёкшемуся Императору, которому присягал. Имеются сведения, что на его рабочем столе постоянно находился портрет Государя. Однако, несмотря на это, он приветствовал приобретение Финляндией полной независимости. «Я происхожу из эпохи, в которой Человечество было просвещено либеральными идеями» — писал он своему шведскому издателю К. О. Бонье [6]. И он направился в Финляндию для поддержания её независимости в начавшейся «Освободительной войне»,[7] хотя говорил тогда лишь на ломаном финском языке.
3. Командующий и регент Финляндии
18 декабря 1917 года вернулся в Финляндию, которая накануне — 6 декабря — провозгласила независимость. В январе 1918 года Маннергейм назначен главнокомандующим ещё не созданной финской армии. Уже в конце месяца подразделения финского шюцкора (сил самообороны) под непосредственным руководством Маннергейма разоружили и расформировали подчиненные большевикам военные части, расположенные на севере Финляндии. До марта войско было сформировано и подготовлено к ведению боевых действий. На протяжении двух месяцев финская армия под командованием Маннергейма при помощи высадившегося в Финляндии немецкого корпуса Фон дер Гольца разгромила расположенные в южной Финляндии отряды финской красной гвардии.
В конце мая 1918 года Маннергейм подаёт в отставку с поста главнокомандующего, возможно из-за несогласия с немецко-ориентированной политикой правительства. 7 марта 1918 получил чин генерала кавалерии (Финляндия), а в декабре 1918, после поражения Германии в Первой мировой войне и изменения внешнеполитического курса Финляндии с прогерманского на проантантовский, был провозглашен регентом — временным главой Финского государства и добился международного признания независимой Финляндии.
Маннергейм предполагал, что победа белых в Финляндии может быть частью всероссийской антибольшевистской кампании и рассматривал возможность наступления финской армии на красный Петроград. Мнение Маннергейма не совпадало с позицией националистических финских элементов, не желавших восстановления сильного Российского государства и потому считавших выгодным для Финляндии сохранение большевистской власти в России.
В мае-апреле 1919 во время переговоров с англичанами о возможной интервенции, в качестве условий начала финского наступления против большевиков, Маннергейм просил официального одобрения интервенции со стороны Великобритании, предоставления займа в 15 млн фунтов, признания независимости Финляндии будущим небольшевистским правительством России, проведения плебисцита о присоединении к Финляндии в Восточной Карелии, автономии Архангельской и Олонецкой губерний и демилитаризации Балтийского моря.[8]
Генерал-лейтенант, бывший командир Гвардейского кавалерийского корпуса Е. К. Арсеньев, так отчитывался о своих переговорах с Маннергеймом от 8 мая 1919 года:
…он [Маннергейм] мыслит поход [на Петроград] только «как совместное дружеское действие сил финляндских и русских», но для похода «необходимо, чтобы какая-нибудь авторитетная русская власть признала независимость Финляндии». Маннергейм — уже финляндский национальный герой. Но это его не удовлетворяет. Он хотел бы сыграть большую историческую роль и в России, в которой он прослужил 30 лет и с которой его связывают тысячи нитей[9]:305
Накануне выборов, пользуясь недостаточно чёткой позицией Колчака и Сазонова относительно признания независимости Финляндии, финская социал-демократическая печать всячески стремилась подчеркнуть дружбу Маннергейма с представителями «белой России», делая выводы об опасности, которую Маннергейм представляет для финской независимости, в случае победы его «белых друзей». Маннергейм был вынужден отказаться от прямых и публичных высказываний о поддержке вооружённой борьбы с большевиками в России и делал такие заявления только в частных беседах. Но выборы всё равно были им проиграны[9]:305.
18 июня 1919 Маннергейм заключил секретное соглашение с находившимся в Финляндии генералом Юденичем, из которого однако не последовало никаких практических результатов.
Проиграв президентские выборы 25 июля 1919 года, Маннергейм уехал из Финляндии, живя в Лондоне, Париже и разных скандинавских городах. Маннергейм действовал как неофициальный, а впоследствии — официальный представитель Финляндии во Франции и Великобритании, поскольку в Лондоне и Париже он рассматривался как единственная персона, обладающая достаточным для переговоров политическим капиталом.
Во время наступления Юденича на Петроград в октябре 1919 г. Маннергейм писал:
Освобождение Петрограда — это не чисто финско-русский вопрос, это всемирный вопрос окончательного мира… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы. Уже сейчас раздаются голоса, что Финляндия избежала вторжения большевиков только за счёт того, что русские белые армии ведут бои далеко на юге и востоке.[5]
4. Межвоенные годы
В 1920—1930 годы Маннергейм занимается самой разнообразной деятельностью: посещает с полуофициальными визитами Францию, Польшу и другие страны Европы, Индию, принимает участие в руководстве шюцкором, в управлении коммерческими банками, общественной деятельностью, занимает должность председателя Красного Креста Финляндии. В 1931 принимает предложение стать президентом государственного комитета обороны Финляндии, в 1933 Маннергейму присвоено почётное военное звание фельдмаршала Финляндии.
До 1930-х годов внешняя политика Советского Союза достигла достаточно больших успехов: европейские страны признали СССР и установили с ним дипломатические отношения. Советский Союз вступил в Лигу Наций. Это обстоятельство привело к повсеместному распространения пацифистских настроений во всех слоях европейского общества, начавшего верить в наступлении эпохи мира.
В Финляндии правительство и большинство депутатов парламента систематически срывали программы финансирования оборонных мероприятий. Так в бюджете 1934 года статья о строительстве укреплений на карельском перешейке была вообще вычеркнута. «Какая польза от предоставления военному ведомству таких больших сумм, если война не предвидится» — так ответил тогдашний управляющий Финским банком, а позже президент Ристо Рюти на требование не питавшего никаких иллюзий в отношении намерений СССР Маннергейма о финансировании военной программы Финляндии.
А руководитель социал-демократической фракции парламента Таннер заявил, что его фракция считает:
…обязательным условием сохранения самостоятельности страны является такой прогресс благосостояния народа и общих условий его жизни, при которых каждый гражданин понимает, что это сто́ит всех затрат на оборону [7].
По причине экономии средств, начиная с 1927 боевые учения не проводились. Выделявшихся средств хватало лишь на содержание армии, но на вооружение средств практически не уделялось. Современного вооружения, танков и самолётов не было вообще.
10 июля 1931 года года во главе только что созданного Совета обороны стал Маннергейм, но лишь в 1938 году он добился создания собственного штаба в составе разведывательного и оперативного отделов.
Маннергейм понимал, что в условиях заострения конфронтации между англо-французским блоком и Германией, Финляндия могла очутиться в возможном конфликте с СССР с глазу на глаз, без помощи со стороны западных государств. В то же самое время, как и его прадед, он считал, что существовавшая издавна граница между Финляндией и Россией проходит слишком близко к Петербургу. По его мнению следовало бы отодвинуть эту границу дальше, получив за это соответствующую и приемлемую компенсацию.
Возглавив комитет обороны Финляндии, Маннергейм реформирует наземные войска и шюцкор, чем значительно повышает их боеспособность.
27 июня 1939 года госсовет, наконец, утверждает ассигнования на модернизацию устаревшей системы укреплений построенной в 20-х годах («линии Энкеля») на Карельском перешейке, которая по результатам проверки оказалась непригодной для использования.
Одновременно летом того же года в стране зародилось народное движение по строительству на добровольных основах оборонительных сооружений. В течение 4 летних месяцев за счёт отпусков финны на наиболее угрожаемых в случае агрессии участках построили, главным образом, противотанковые препятствия в виде надолбов и эскарпов. Удалось также создать и около двух десятков долговременных пулемётных гнёзд, что всё вместе позже получило неофициальное название «Линия Маннергейма».[7]
В результате активности, проявленной в предвоенные годы советской дипломатией, был выявлен ключевой момент, заключавшийся в требовании права на ввод на территорию сопредельных государств (стран Прибалтики и Финляндии) советских войск независимо от просьбы правительств этих государств, которые могли к этому времени оказаться под сильным давлением Германии.
Маннергейм ведёт активные переговоры с почти всеми странами Европы, ищет помощи в возможном противостоянии с Советским Союзом. Одновременно он, лично участвуя в переговорах, пытается найти, совместно с Паасикиви, компромисс между требованиями СССР и патриотически настроенной общественности Финляндии. На этих переговорах Паасикиви заявил Сталину, что «Финляндия хочет жить в мире и оставаться вне конфликтов», на что последний ответил: «Понимаю, но заверяю, что это невозможно — великие державы не позволят»[7].
5. Вторая мировая война
Главной задачей, стоящей перед Маннергеймом во Второй мировой войне было сохранение государственной независимости и исключение возможности стать сателлитом Германии, а также возвращение страны в свои исторические границы, установленные по обоюдному согласию с Россией его предком. К тому же ему лично, как аристократу, претил плебейский империализм Гитлера.[4]
5.1. Советско-финская война 1939—1940
После подписания между СССР и Германией Договора о ненападении война стала неминуемой.
По поводу событий, послуживших началом войны Маннергейм писал:
…И вот провокация, которую я ожидал с середины октября, свершилась. Когда я лично побывал 26 октября на Карельском перешейке, генерал Ненонен заверил меня, что артиллерия полностью отведена за линию укреплений, откуда ни одна батарея не в силах произвести выстрел за пределы границы… 26 ноября Советский Союз организовал провокацию, известную ныне под названием «Выстрелы в Майнила»… Во время войны 1941—1944 годов пленные русские детально описали, как была организована неуклюжая провокация… [7]
30 ноября 1939 года, на второй день войны, маршал Маннергейм назначен верховным главнокомандующим армии Финляндии. На четвёртый день он выехал в Миккели, где организовал ставку верховного главнокомандующего.
Под руководством Густава Маннергейма финские войска сумели выдержать первый, мощнейший удар частей Красной армии и успешно вести боевые действия против противника, имеющего численное превосходство. Одновременно Маннергейм активно переписывался с главами европейских государств, пытался добиться от них военной или хотя бы материальной поддержки. Эта деятельность не достигла цели — по разным причинам и Великобритания, и Франция, и даже Швеция отказались оказывать какую-либо помощь финнам.
В 70 % случаев советские войска были на Карельском перешейке остановлены на «линии Энкеля». Большой помехой для наступавших оказались грамотно расположенные железо-бетонные ДОТы, построенные в 1936—1939 годах, число которых по причине высокой стоимости не превышало десятка.
В годы войны командование финской армией следовало приказу Маннергейма, пресекавшего жестокое обращение с многочисленными пленными. «Чем больше пленных перейдёт к нам и чем человечнее с ними мы будем обращаться, тем скорее брошенные под пулями чекистов против нас русские люди прозреют и обратят свои штыки против советской власти»[10]
В феврале 1940 года советские войска прорвали первую полосу «линии оборонительных укреплений» и части финской армии были вынуждены отступать.
…Русские ещё во время войны пустили в ход миф о «Линии Маннергейма». Утверждали, что наша оборона на Карельском перешейке опиралась на необыкновенно прочный и выстроенный по последнему слову техники оборонительный вал, который можно сравнить с линиями Мажино и Зигфрида и который никакая армия никогда не прорывала. Прорыв русских явился «подвигом, равного которому не было в истории всех войн»… Всё это чушь; в действительности положение вещей выглядит совершенно иначе… Оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнёзда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Да, оборонительная линия существовала, но у неё отсутствовала глубина. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений.
— Карл Густав Маннергейм.
Мемуары. ISBN 5-264-00049-2
9 марта Маннергейм рекомендовал правительству Финляндии искать любых путей к миру — резервы были исчерпаны, истощённая армия была бы неспособна долго держать фронт против значительно более сильного противника.
13 марта в Москве было подписано мирное соглашение на выдвинутых СССР условиях. Финляндия была вынуждена передать Советскому Союзу 12 % своей территории.
5.2. Советско-финская война 1941—1944
Авторитет Маннергейма в обществе и правительстве после окончания боевых действий был очень высок; любые важные государственные решения принимались теперь только при его согласии.
Военное положение в Финляндии отменено не было. Маннергейм в этот период занимался обновлением армии; было начало строительство новой линии укреплений — теперь на новой границе. Гитлер обратился к Маннергейму с просьбой позволить немецким войскам расположиться на финской территории, такое разрешение было дано, при этом Маннергейм, последовательно осуществляя свою позицию по недопущения втягивания страны в большую войну, выступил против создания объединённого финско-немецкого командования.
Объединение командования над войсками обеих стран практиковалось лишь на севере Финляндии [7]
В середине июня 1941 года Маннергейм узнал о запланированном нападении Германии на Советский Союз. 17 июня в Финляндии объявлена мобилизация. Маннергейм, и в этой войне оставшийся при своём мнении о гибельности для Финляндии быть втянутым в большую войну, заявил:
Я принял на себя обязанности главнокомандующего с тем условием, что мы не предпримем наступления на Ленинград.
Маннергейм так оценивал ситуацию, сложившуюся к лету 1941 года:
..Заключённый договор о сквозной транспортировке грузов воспрепятствовал нападению со стороны России. Денонсировать его значило с одной стороны — восстать против немцев, от отношений с которыми зависело существование Финляндии как независимого государства. С другой стороны — передать судьбу в руки русских. Прекращение ввоза товаров с любого направления привело бы к жестокому кризису, которым немедленно бы воспользовались как немцы, так и русские. Нас прижали к стене [7]
Существует мнение, что им было заявлено, что Финляндия намеревается принимать участие в походе против СССР и не только «вернуть» себе все территории, захваченные СССР в ходе советско-финской войны 1939−1940 г, но и расширить свои границы до Белого моря, присоединить Кольский полуостров. Впрочем, это не помешало ему в дальнейшем критиковать немцев и не дать сосредоточить управление финскими войсками в их руках.
В конце 1941 года финские части дошли до старой границы и перешли её в восточной Карелии. К утру 7 сентября передовые части финской армии вышли к реке Свирь.
1 октября советские части оставили Петрозаводск. В начале декабря финны перерезали Беломорско-Балтийский канал. Далее, после безуспешных попыток пробиться через Карельский укрепрайон, Маннергейм приказывает остановить наступление, фронт надолго стабилизируется. Маннергейм изложил версию, что поскольку безопасность Ленинграда была основным мотивом СССР для начала Зимней войны, то пересекать старую границу означало косвенно признать справедливость этих опасений. Маннергейм отказался уступить немецкому давлению и отдал приказ войскам перейти к обороне вдоль линии исторической российско-финской границы на Карельском перешейке. Вместе с тем, именно финские войска обеспечивали установление блокады Ленинграда с севера.
5.3. Советское наступление
9 июня началась Выборгско-Петрозаводская наступательная операция 1944 г. Советские войска, за счёт массового применения артиллерии, авиации и танков, а также при активной поддержке Балтийского флота, взломали одну за другой линии обороны финнов на Карельском перешейке и 20 июня взяли штурмом Выборг.
Финские войска отошли на третью оборонительную линию Выборг-Купарсаари-Тайпале (известную также как «линия ВКТ») и, за счёт переброски всех имеющихся резервов из восточной Карелии, смогли занять там прочную оборону. Это, однако, ослабило финскую группировку в восточной Карелии, где 21 июня советские войска также перешли в наступление и 28 июня освободили Петрозаводск.
19 июня маршал Маннергейм обратился к войскам с призывом во что бы то ни стало удержать третью полосу обороны. «Прорыв этой позиции, — подчёркивал он, — может решительным образом ослабить наши возможности к обороне».
На Карельском перешейке и в Карелии финские войска вынуждены отступить, оставив даже Выборг. Сначала Германия перебрасывает в Карелию часть войск из Эстонии, но впоследствии вынуждена их забрать. Финляндии необходимо срочно выходить из войны, к тому же в переговорах с Советским Союзом уже были достигнуты определённые успехи, чем можно было бы воспользоваться. Поэтому финское руководство решает, что наступило время активно действовать, для начала — сосредоточить военную и политическую власть в одних руках. 4 августа 1944 парламент специальным законом провозглашает маршала Маннергейма президентом страны. Узнав о протесте, высказанном немецким посланником против намерений Маннергейма выйти из войны, последний жёстко ответил:
… Он в своё время убедил нас, что с немецкой помощью мы победим Россию. Этого не произошло. Теперь Россия сильна, а Финляндия очень слаба. Так пусть сам теперь расхлёбывает заваренную кашу…[4]
19 сентября 1944 года в Москве подписано соглашение о мире между Финляндией и СССР.
5.4. Лапландская война
Среди прочего, советско-финское соглашение предусматривало, что Финляндия будет добиваться вывода со своей территории немецких войск. Если же войска выведены не будут, финны были обязаны их выдворить либо разоружить и интернировать. Маннергейм договорился с командованием немецкого контингента о его отступлении из Финляндии, но вместо этого немцы начали активную деятельность: взрывали мосты и попытались захватить один из финских островов. 22 сентября 1944 Маннергейм отдал приказ финским войскам готовиться к интернированию немцев.
1 октября финские войска высадили десант на занятой немцами территории — началась война против Германии. До весны 1945 года армия Финляндии постепенно продвигалась на север, вытесняя немецкие войска из финской Лапландии в Норвегию. В этих боях погибли 950 германских и 774 финских солдат.
6. Последние годы
В 1945 году здоровье Маннергейма значительно ухудшилось. 3 марта 1946 года он подал в отставку.
Теперь для прежнего президента стало возможным уделить надлежащее внимание здоровью. Руководствуясь советами врачей, Маннергейм путешествовал по Южной Европе, подолгу жил в Швейцарии, Италии, Франции. Находясь в Финляндии, он жил в сельской местности, с 1948 года начал работать над мемуарами. В начале 1951 года двухтомник воспоминаний был полностью закончен.
19 января 1951 года в связи с язвой желудка маршал был вынужден уже в который раз лечь на операцию. Операция прошла удачно, некоторое время Маннергейм чувствовал себя лучше. Но через несколько дней состояние его здоровья стремительно ухудшилось. Карл Густав Маннергейм скончался 27 января 1951 года[11].
Маршал Маннергейм был похоронен 4 февраля 1951 года на военном кладбище Хиетаниеми в Хельсинки.
7. Интересные факты
· Осенью 1918 на некоторое время было создано Королевство Финляндия. Финляндией управляли два регента и выборный монарх. 18 мая 1918 года парламент Финляндии дал своё согласие на назначение регентом председателя сената (правительства) Пера Эвинда Свинхувуда. 12 декабря того же года парламент принял его отставку и утвердил новым регентом Карла Маннергейма. 9 октября 1918 года парламент избрал на трон Финляндии под именем Вяйнё I немецкого принца Фридриха Карла Гессен-Кассельского (Фредрик Каарле в финской транскрипции), который отрёкся от трона 14 декабря того же года, после поражения Германии в Первой мировой войне.
· До конца жизни на рабочем столе Маннергейма всегда стоял портрет с фотографией и личной подписью императора Николая II.
· В 2009 году началось создание биографического фильма «Маннергейм».
· На установленном в Хельсинки памятнике К. Г. Э. Маннергейм изображён в армейской зимней шапке дореволюционного русского образца.
· Маннергейм владел шведским, русским, финским, английским, французским, немецким и польским языками.
8. Память
8.1. Финляндия
В Финляндии существует Фонд наследия маршала Маннергейма (Suomen Marsalkka Mannerheimin perinnesäätiö
), главной целью которого является сохранение памяти о Маннергейме, а также финансовая поддержка исследований в области военной истории Финляндии[12].
Памятники
· конный памятник в Хельсинки (скульптор Аймо Тукиайнен), открыт в 1960 году,
· памятник в Турку,
· памятник в Тампере,
· конный памятник в Лахти,
· музей ставки маршала Маннергейма и памятник в Миккели[13],
· музей в родовом замке Лоухисаари.
8.2. Россия
· 14 июня 2007 года к 140-летию со дня рождения К. Г. Маннергейма в Санкт-Петербурге был установлен бюст «Кавалергард Маннергейм»[14] (скульптор Айдын Алиев) и открыта экспозиция, посвященная его жизни и деятельности (Шпалерная улица, дом 41, гостиница «Маршал»)[15].
9. Библиография
· Маннергейм К. Г.
Мемуары. — М.: Вагриус, 1999. — 508 с. — ISBN 5-264-00049-2.
Список литературы:
1. Ударение Ма́ннергейм — согласно следующему изданию:Агеенко Ф. Л., Зарва М. В.
Словарь ударений для работников радио и телевидения: Ок. 75000 словарных единиц. / Под ред. Д. Э. Розенталя. — 6-е изд., стереотип. — М.: Русский язык, 1985. — С. 647. — 810 с. — 50000 экз.
2. Wipert von Blücher
. Gesandter zwischen Diktatur und Demokratie, Wiesbaden 1951, S.231.
3. Eeva Nikkilä-Kiipula. Mannerheimin suku onkin lähtöisin Saksasta («Род Маннергеймов имеет немецкие корни») // Kaleva, 1 марта 2007 (фин.)
4. Hans-Peter Schwarz
, Das Gesicht des Jahrhunderts- Monster, Retter und Mediokritäten: — Berlin, Siedler Verlag. 1998. ISBN 3-88680-645-6
5. Вся Финляндия. " Белое дело генерала России и маршала Финляндии Карла Густава Маннергейма
6. Stig Järeskiöld
,Mannerheim, S.19.
7. Карл Густав Маннергейм
. Мемуары. ISBN 5-264-00049-2
8. Markku Ruotsila. The Churchill-Mannerheim Collaboration in the Russian Intervention, 1919—1920. The Slavonic and East European Review, Vol. 80, No. 1 (Jan., 2002), pp. 1-20
9. Цветков В. Ж.
Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). — 1-е. — Москва: Посев, 2009. — 636 с. — 250 экз. — ISBN 978-5-85824-184-3
10. Соколов Б. В.
Тайны финской войны . — М.: Вече, 2000. — 416 с. илл. (16 с.) — С. 59. — ISBN 5-7838-0583-1
11. В момент смерти Маннергейма было 27 января по швейцарскому времени, по финскому же времени было уже 28 января; этим объясняются дальнейшие разночтения в указании даты его смерти.
12. www.mannerheiminperinnesaatio.fi/
— официальный сайт Фонда наследия маршала Маннергейма (фин.)
13. Ставка маршала Маннергейма
14. В Санкт-Петербурге отметили юбилей маршала Маннергейма
15. Краткое описание экспозиции о жизни и деятельности Маннергейма, расположенной в отеле «Маршал»
Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Маннергейм,_Карл_Густав_Эмиль