Дессидентское движение

3 ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования обусловлена рядом обстоятельств. Прежде всего, протекающие в современной России процессы становления демократического общества и формирования основ правового государства выдвинули в число одной из наиболее значимых, приоритетных задач современности проблему соблюдения прав человека. Возможность реализации демократических прав и свобод принадлежит к наиболее важным завоеваниям цивилизованного общества, предполагает уважение к мнению конструктивной оппозиции. Ценности гражданского общества обуславливают защиту права человека на личностное самоопределение, свободу мысли, творчества, политических, религиозных и иных убеждений. Учитывая тот факт, что становление подобной системы ценностей стало итогом длительной эволюции цивилизованного сообщества, важно видеть, что их предпосылкой явилась борьба наиболее активных в социальном плане людей за саму ^ возможности свободного интеллектуального и духовного развития. В данном контексте очевидна потребность в изучении исторического опыта различных форм протестного или диссидентского движения. Актуальность темы исследования определяется также возросшим в последние годы общественным и политическим интересом к теоретической сущности и истории диссидентского движения в условиях СССР, как явления, позволяющего выявить наиболее проблемные, болезненные точки эволюции советского государства. Являясь отражением идейного и духовного кризиса общества, диссидентское движение ярко отразило борьбу мнений по существенным вопросам современности, выявило широкий спектр альтернатив развития, связанных с выбором между Западом и Востоком, самобытностью и заимствованием мирового опыта, религиозной нравственностью и атеизмом, интернационализмом и национализмом и т.д. Отмеченные проблемы сохраняют свою актуальность и на современном этапе российской истории. Научное исследование диссидентского движения в СССР позволит определить подлинные альтернативы возможного развития российского государства, избежать политического манипулирования такими во многом мнимыми угрозами, как «красно-коричневая угроза», «русский великодержавный шовинизм», «неприятие либеральных ценностей» и т.д. В этом смысле исследование истории диссидентского движения в СССР весьма своевременно и актуально. Учитывая методологическую основу предпринимавшихся исследований, мы выделяем два основных этапа в развитии отечественной историографии проблемы. Первый из них относится к 60 - концу 80-х годов. Второй охватывает 90-е годы XX в. - начало нынешнего столетия. Анализ историографии проблемы показывает, что на первом этапе, т.е. вплоть до конца 80-х годов, в СССР практически не издавались научные .^ работы, касающиеся советского диссидентского движения. Основная причина этого явления заключалась в том, что данный вопрос являлся предметом острой политической борьбы между СССР и Западом, разворачивавшейся в контексте вопроса о защите прав человека и была фактически закрыта для серьезного научного изучения. Кроме того, в советское время, по идеологическим причинам, реальные социально-политические процессы, в т.ч. идейные течения, не могли рассматриваться вне устоявшейся с середины 60-х годов концепции «развитого социализма», предполагавшей принципиальную беспроблемность общественного развития, при сохранении задач борьбы лишь с отдельными недостатками и пережитками. Соответственно в научной литературе происходило акцентирование внимания на позитивном опыте, заметное опрощение социально-политической проблематики, подмена научного анализа «критикой буржуазных фальсификаторов» и апологетикой существующего положения вещей. Выделяя основные блоки исследований, подготовленных на первом этапе, в первую очередь, следует отметить общетеоретические работы, посвященные проблемам совершенствования социалистической демократии и не допускавшие самой возможности появления инакомыслия в условиях советского общества.1 Тем самым ими закладывалась теоретическая основа оценки «отдельных» его проявлений, как результата вражеской подрывной работы. В аналогичном ключе были выдержаны работы, посвященные частным проблемам развития советской демократии и, особенно, наиболее болезненным вопросам, связанным с реализацией основополагающих прав и свобод, в частности, свободы совести,2 свободы национального самоопределения.3 Отмеченная исследовательская парадигма накладывала неизгладимый отпечаток на прикладные исследования, К примеру, историки были вынуждены делать акцент на интернациональной природе СССР, затушевывая факты наличия различного рода национальных движений, национальной идеологии.4 В этих условиях особенное неприятие вызывало русское национально-патриотическое движение, называвшееся не иначе как «великодержавно-шовинистическим». Взгляды его лидеров объявлялись «проявлением русизма».5 Достаточно характерной в данном плане представляется статья В.Н. т ----- 1 Проблемы социализма и коммунизма в СССР. М, 1965; Социалистическая демократия в действии. М, 1971; Развитой социализм: проблемы теории и практики. М, 1979 и др. 2 Коник В. Свобода совести и ее лжезащитники. М., 1986; Окупов А,Ф. Научное мировоззрение и атеистическое воспитание. М., 1976; Куроедов В.А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1982 и др. 3 Грошев И.И. Сущность национальной политики КПСС. М., 1982; Национальный вопрос и современная идеологическая борьба. Ташкент, 1977 и др. 4 Советский народ - строитель коммунизма. М. 1981; Разуваева Н.И Экономическая политика КПСС в 60-е первой половины 80-х родов: противоречия и трудности развития. // Вопросы истории КПСС. 1988. № 9 и др. Воронова в журнале «Юность» за 1968 год, посвященная анализу идей русского патриотического направления. Пользуясь известным советским Л ^^ методом вешать ярлыки, он причислил его лидеров к «заклинателям духов» (имелся в виду дух русского народа), «мужиковствующим».6 Примечателен сам по себе основной вывод статьи: «Зачем же доходить до русапетства? Право, зря заклинатели вздыхают о «загадке России», об избраннической доле русского народа... Они словно не знают о социалистическом мировоззрении современного русского (равно как украинского, белорусского, грузинского, любого другого) советского человека, что и приводит их в таких случаях к размыванию принципов пролетарского интернационализма».7 Одновременно не жаловали и другие национальные движения. Причем в ряде работ авторы тесно увязывали различные проявления оппозиционных настроений, в частности, объясняли существование националистических настроений сохранением религиозных пережитков.8 ^ Негативность оценок национальных движений была обусловлена, прежде всего, политическими мотивами. В данной связи, характерен вывод одной из работ Ю.В. Андропова: «Не вызывает сомнений, что в наши дни национальный фактор превратился как в идеологии, так и в политике в важную силу, которую коммунисты не могут не учитывать. Наши противники даже заговорили о том, что именно национализму суждено стать плотиной, которая остановит дальнейшее движение коммунизма».9 Лидеры т 5 Джунусов М.С. Буржуазный национализм: принципы критики. М., 1986. С.211. 6 Воронов В. Заклинания духов // Юность. 1968. № 2. С. 98. 7 Там же. С. 99. 8 Болотин И.С. Критика антикоммунистических концепций современного религиозного национализма М.: Знание». 1984; Болотин И.С. Критика клерикальной фальсификации национальных отношений в СССР. Автореф. дисс. к.ф.н. М., 1974; Болотин И.С. Национализм и религия в борьбе против коммунизма // Наука и религия. 1972. № 10. С. 66; Болотин И.С. Тупики клерикального национализма. М.: Политиздат. 1978. 108 с; Возняк Н.А. Национальный вопрос и религия. Автореферат диссер. к.ф.н., Киев. 1969. 9 Андропов Ю.В. Ленинизм - неисчерпаемый источник революционной энергии и партии, как люди, стремившиеся к сохранению государственного строя, считали, что активизация сепаратистских и националистических тенденций (Ш v^ может дестабилизировать сложившуюся систему. Общую картину разработки отмеченной проблематики в советской печати дополняют научно-популярные и публицистические работы, в которых прямо проводилась мысль о том, что инакомыслие представляет собою не что иное, как работу на империалистический Запад, предательство Родины, прямой путь к сотрудничеству с вражескими спецслужбами.10 На наш взгляд, они не только обеспечивали решение текущих агитационных заданий, но зачастую больше напоминали «сигнал» лояльного обывателя, политический донос, нежели научное исследование. На этом фоне разработка соответствующей проблематики более успешно осуществлялась зарубежными авторами (нередко русского происхождения). Довольно ценные для своего времени, к сожалению, они не отличались адекватной фактологической насыщенностью и, кроме того, были также в значительной степени ограничены потребностями текущей идеологической борьбы. На наш взгляд, для большинства представителей зарубежной историографии была также характерна непосредственная включенность в процессы идеологического противостояния. Условия холодной войны не могли не оказать известного влияния на их работы. Во многом по этой причине их оценки не всегда отличались объективностью и политическим беспристрастием. Такие советологи как 3. Бжезинский, Б. Мейснер, В. Леонгард, Р. Конквест и др. стремились создать образ жесточайшего политического диктата правящей партии, полного пренебрежения демократическими правами и свободами, разгула русского великодержавного творчества масс. Избр. Речи и ст. М, 1984. С. 67. 10 Арессия без выстрелов. Куйбышев, 1981; Веселое В.И. Владимиров А.Л. За ширмой святости. М., 1981; Разговор начистоту. М., 1979; Чертков А.Б. Крах М, 1968; Разговор # 8 шовинизма и тотальной русификации населения СССР, религиозных преследований. Например, американский социолог А. Мейер утверждал, что «коммунистическая партия хочет переплавить все советское общество в однородное целое и старается превратить страну в плавильный котел, в котором должны раствориться все национальности»11. Самое интересное, что, по мнению западных исследователей, в результате такой политики формировались именно русские, а не советские граждане. Тем не менее, следует выделить целый ряд интереснейших работ, вышедших на Западе и написанных непосредственными участниками диссидентского движения. Принадлежащие людям, порой находившимся на противоположных политических полюсах, к примеру, представителям русского национального движения12 и их идеологическим противникам из либерального направления,13 они ярко отразили идейное содержание основных диссидентских течений, обобщили и сделали достоянием общественности многие мало известные стороны движения, показали расстановку основных политических сил в данной сфере. Новый этап в историографии связывается с либеральными начистоту. М., 1979; Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1980 и др. 11 Мейер А. Советская политическая система. М. 1966. Вып. 2. С. 144. 12 Осипов В.Н. Три отношения к Родине. Статьи, очерки, выступления. Франкфурт-на-Майне, Посев. 1978; Емельянов В. Критические заметки русского человека о патриотическом журнале «Вече» // Новый журнал. Нью-Йорк. 1975. № 118. Приложение № 2 к статье М. Агурского; Вагин Е.А. Встречи диссидентов в Турине // Зарубежье. 1978. № 3-4; Вагин Е.А. Историческая преемственность в советской оппозиции // Голос зарубежья. 1977. № 5; Вагин Е.А. О Игоре Огурцове // Вече. 1981. № 2; Вагин Е.А. Религиозное инакомыслие в сегодняшней России // Русское возрождение. 1978. № 1 и др. 13 Синявский А.Д. Диссидентство как личный опыт // Юность. 1989. № 5; Синявский А.Д. Русский национализм // Синтаксис. Париж, 1989. № 26; Сахаров А.Д. О письме А. Солженицына «Вождям Советского Союза». Нью-Йорк, «Хроника». 1974; Померанц Г. Сон о справедливом возмездии // Синтаксис. Париж, 1980. № 6; Плющ Л. Мы должны научиться демократически мыслить // Форум. 1984. № 8; Плющ Л. С другого дерева // Форум. 1984. № 7; Амальрик А. Записки диссидента. М.: СП «Слово», 1991; Амальрик А. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? Амстердам, 1970; Амальрик А. СССР и Запад в одной лодке. Лондон, 1978; Шрагин Б.И. Противостояние духа. Лондон. 1977 и изменениями в нашем обществе, начавшимися с рубежа 1980-1990-х гг. В исторической литературе появляются работы, в которых интенсивно разрабатываются ранее запретные темы. При этом особенно ценным в плане качественного улучшения исследований с начала 90-х гг. представляется активное обращение авторов к ранее закрытым архивным материалам. Однако, вместе с тем, уже появление первых таких работ вполне обнаружило основную тенденцию начального этапа нового периода, состоящую в апологетике всего того, что противостояло советскому режиму. Наряду с этим, ' в главном, вновь появлявшиеся исследования шли в русле методологических подходов, предложенных ведущими западными политологами.14 Вместе с тем, уже в начале 90-х годов появились первые историографические работы по проблеме,15 а также научные труды общего плана, посвященные деформациям в политической духовной сферах жизни советского общества.16 Некоторое значение имели также публицистические ^ персоналии руководителей КПСС и советского государства, в которых отразилась политика в отношении диссидентов.17 После стихии первых лет «демократии», лишь к середине 90-х годов появился целый ряд уже вполне взвешенных, серьезных научных трудов, явно вышедших за рамки прежней публицистичности.18 В частности, в ДР. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992; Хаек Ф. Путь к рабству. М, 1993 и др. 1 Безбородое А.Б. Пивовар Е.И. Диссидентское и правозащитное движение в СССР (к историографии проблемы)// Рабочий класс и общественное обновление: итог и задачи изучения. Уфа, 1991. 16 На пороге кризиса: Нарастание застойных явлений в партии и обществе. М, 1990; Пихоя Р. Г. Советский Союз: История власти. 1945-1991. М., 1998; и др. 17 Медведев Р. Личность и эпоха: Политический портрет Л.И. Брежнева. М., 1991; Медведев Р. Генсек с Лубянки. М., 1993; Хрущев Н.С. (1894-1971). М., 1994 и др. 18 Данилов А.А. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991. Уфа, 1995; Безбородое А.Б. Мейер М.М. Пивовар Е.И. Материалы по истории диссидентского и Мк правозащитного движения в СССР 50-80-х годов. М., 1994; Бурлацкий Ф.М. Проблемы прав человека в СССР и России (1970 - 80-е и начало 90-х годов). М., 1999 и др. 10 работе А.А. Данилова давалась уже не только хроника диссидентского движения, но и была осуществлена классификация течений в диссидентстве, предложены научные определения данного явления, трактовки отдельных теоретических дефиниций. В известной степени данные работы дополняли исследования по истории массовых волнений, отразившие иные проявления протестного движения.19 В 90-е годы настоящий прорыв был осуществлен в области изучения инакомыслия и развития диссидентских тече