Е. О. Науменкова
Исследуются предпосылки проведения третьей парламентской реформы в Великобритании. В центре внимания автора — анализ объективных условий, сложившихся в стране к середине 80-х гг. XIX в., формирование основных политических установок консерваторов и либералов и позиций их лидеров в вопросах изменения структуры представительства в палате общин и расширения избирательных прав мужского населения. Показано возросшее значение позиции рабочего класса в расчетах обеих партий и влияние радикального крыла партии У. Гладстона на решение о проведении этой реформы.
В связи с развитием в современной России парламентской системы актуален и небезынтересен опыт проведения парламентских реформ в Великобритании в XIX в. Тогда были проведены три парламентские реформы; они постепенно приближали страну к всеобщему избирательному праву и формировали демократическую политическую систему. Предыстория этих реформ многократно рассматривалась в отечественной историографии, однако полнейшее свое освещение они получили лишь в 80—90-е гг. прошлого века. Реформа 1832?г. подробно описана в работах М. В. Жолудова, У. А. Кашапова и М.?И.?Романовой [см.: Жолудов; Кашапов; Романова]. Проблемы реформирования парламентской системы в 60-е гг. XIX в. (вторая парламентская реформа) нашли свое отражение в работах О. А. Науменкова [Науменков, 1988, 1989, 2004].
Третья парламентская реформа в отечественной историографии рассмотрена крайне скупо. До настоящего времени нет исследований, которые обстоятельно раскрывали бы проблему межпартийной борьбы вокруг этой реформы. Лишь О. А. Науменков в свой монографии «Роберт Солсбери и его время…» показывает основные моменты закулисной борьбы, особенно отношение консерваторов к принятию билля [см.: Науменков, 2004]. В связи с этим представляется важным исследовать предпосылки проведения третьей парламентской реформы (1884—1885 гг.) в контексте всей триады парламентских реформ XIX?в.
В 1832 г. была проведена первая парламентская реформа. Суть реформы состояла в следующем. Во-первых, было предоставлено право избирательного голоса всем домохозяевам, платившим 10 фунтов стерлингов в год [см.: Романова, 58]. Во-вторых, ликвидированы 56 «гнилых местечек» с населением менее двух тысяч человек в каждом. Это освободило 111 мест в парламенте. Тридцати двум городам, где население составляло от двух до четырех тысяч, было оставлено по одному представителю. Из числа освободившихся таким образом 144 мест 62 места предоставлены графствам, 63 — городам. Такие крупные города, как Манчестер, Бирмингем, Лидс и другие, получили по одному месту. Оставшиеся 18 были предоставлены Шотландии и Ирландии. Кроме того, было создано 22 новых избирательных округа, 14 из них — в индустриальных районах на севере Англии [см.: Gash, 81].
В 1867 г. была проведена вторая парламентская реформа. Выборщиками становились все квартиросъемщики в городах, уплачивающие 10 фунтов стерлингов в год, тем самым право избирательного голоса получила привилегированная часть рабочих, и количество избирателей в Англии увеличилось вдвое, а в Шотландии — втрое. Более того, была ликвидирована множественность голосов для лиц, уплачивавших прямые налоги, имевших вклады в банках, для держателей государственных облигаций. Произошло и незначительное снижение имущественного ценза в графствах с 15 до 12 фунтов стерлингов. Кроме того, в 1868 г. было проведено перераспределение мест. Соответствующий закон предусматривал расширение границ графств и боро (58 английских боро).
Согласно новому закону 46 «гнилых местечек» лишались своего представительства в парламенте. Такие крупные города, как Ливерпуль, Манчестер и Лидс, получили право на третьего представителя. Было увеличено и число представителей от Лондона. Отметим, что в билле присутствовала интересная поправка. В округах, от которых в парламент входило по три депутата, каждый выборщик мог голосовать только за двоих. Расчет был на то, что сторонники либералов израсходуют голоса на двух своих наиболее популярных кандидатов, а консерваторы в итоге обеспечат себе по одному месту в таких традиционно либеральных центрах, как Бирмингем, Шеффилд и Лидс [см.: Blake, 474]. Кроме того, было увеличено число шотландских членов в палате общин до 60?человек [см.: Некрич, Поздеева, 22—23].
Таким образом, реформа 1867 г. почти удвоила электорат: к прежним 1 млн 57 тыс. избирателей добавились 960 тыс. человек. Кроме того, сделав либеральный билль более радикальным, консерваторы приобрели на длительное время симпатии рабочих. Видные консерваторы Нортон и Огей считали, что консерваторы не слишком долго склонялись к обструкции билля о расширении прав, так как они вовремя уяснили веяния времени, приспособили их к?своей партии, и сделали это со знанием дела [см.: Ingle, 33].
Однако правом избирательного голоса могло пользоваться далеко не все мужское население страны, не говоря уже о женщинах. Потенциальный избиратель обязан был уплачивать определенную сумму налогов, а также проживать на одном месте в течение двенадцати месяцев с момента регистрации (городские рабочие, как правило, снимали квартиру на срок не более одного года, поскольку часто меняли работу). Данное ограничение «выбрасывало за борт» большой пласт избирателей. В подтверждение этого можно привести ситуацию, сложившуюся в таких областях, как Южный Ланарк, Западный Ридинг, Северный Ланарк и Эссекс, где указанная проблема обострилась из-за промышленной миграции [см.: Seymour, 1915, 293]. Председатель Ассоциации корабельных плотников на Клайде разъяснил этот вопрос [см.: Hansard, 1552].
Так, в окрестностях Патрика проживало 94 тыс. человек, большинство которых составляли квалифицированные рабочие. Из них 19 442 жителей обладали правом голоса при выборах в муниципальные учреждения, но только 3?426 человек имели право голоса в политических вопросах страны. Это было обусловлено сменным характером их работы, поскольку крупные хозяйства переезжали на более дешевые земли [см.: Ibid.].
Иными словами, назрела необходимость очередного расширения избирательного права, охвата им новых слоев населения, а именно сельскохозяйственных рабочих. Необходимо отметить, что вопрос об избирательных правах для сельскохозяйственных рабочих вызвал много критических рассуждений о «деревенском болване» (так называли сельских жителей), его политической натуре и пользе, которую он мог принести своим голосом. В прессе и памфлетах часто повторялось такое выражение, как «червяк сквайра» [см.: Pall Mall Gazette, 4].
Некоторые публицисты полагали, что при предоставлении всему сельскохозяйственному сообществу права голоса любое последующее перераспределение мест должно работать против аграрных графств и маленьких непромышленных административных округов, против Южной Англии и в пользу шахтерских и промышленных районов.
До проведения избирательной реформы 1884—1885 гг. лишь 25 % всего взрослого мужского населения Великобритании имели право участия в выборах. Из них даже в городских округах рабочие составляли менее трети выборщиков [см.: Колмаков, 20]. Кроме того, как справедливо пишет О. А. Науменков, «отсутствие опыта создания самостоятельных политических организаций, процветавшая среди рабочих лидеров коррупция означали, что не может быть и речи о “наводнении” парламента независимыми рабочими депутатами» [Науменков, 1988, 37].
Таким образом, закон 1867 г. фактически исключал из числа избирателей средне- и низкооплачиваемые категории рабочих, а также безработных. В результате, как отмечает С. А. Колмаков, из общего числа городского электората (в 1883 г. он составлял 1, 6 млн человек) лишь 20 тыс. подходили под категорию «квартиросъемщики» [см.: Колмаков, 89]. Кроме того, реформа 1867 г. дала право избирательного голоса лишь городскому населению, а сельскохозяйственные рабочие оставались в стороне.
Существовала так называемая множественная подача голосов для представителей зажиточных слоев: владельцы нескольких домов и имений получали несколько голосов сообразно с числом представляемых ими цензов. Например, один землевладелец мог иметь 43 голоса. Соответственно, из числа юридических избирателей вычеркивался целый ряд рабочих, а голоса домовладельцев и землевладельцев искусственно прибавлялись [см.: Никольский, 9]. Вместе с?тем перепись 1884 г. показала, что численность населения в английских и уэльских городских санитарных районах выросла с 1871 г. более чем на 4 млн и достигла 17 млн человек. Сельские районы за этот же период потеряли несколько миллионов человек. Вследствие этого некоторые депутаты палаты общин считали, что сельские районы в Англии и Уэльсе не должны иметь больше 160 представителей [см.: Hansard, 1878].
Положение в сельских округах было еще хуже, чем в городских. В сельской местности и в 80-е гг. XIX столетия продолжали сохраняться так называемые «гнилые местечки». В них примерно 80 депутатских мест были заранее обеспечены представителям местной знати, из них 30 — вигам [см.: Колмаков, 21]. По переписи 1881 г. численность населения «гнилых местечек» составляла 13, 5 млн человек, из них в выборах могли участвовать только 960?тыс. человек [см.: The Times, 1884, 7]. Вместе с тем продолжало сохраняться преж-нее засилье земельных интересов ввиду отсутствия принципиальной перестройки выборных органов. Действительно, хотя примерно три четверти новых избирателей проживали в городах, из затронутых перераспределением 45?мест (для сравнения укажем, что в 1832 г. были перераспределены 143?места) они получили только 20, а графства — 25. В итоге в промышленных центрах соотношение между количеством мест в палате общин и числом избирателей изменилось в?худшую сторону. В Бирмингеме и Шеффилде число избирателей выросло в?пять раз, но их представительство в палате общин увеличилось только с четырех до пяти депутатов. Еще в 1864 г. 11 тыс. человек в 15 местечках Корнуэлла, Девона и Уилта избирали 18 депутатов, а 2, 1?млн человек в Бирмингеме, Лидсе, Ливерпуле, Манчестере, Шеффилде и Уоверхемптоне имели только 16?представителей. Поскольку в то время города являлись оплотом либералов, а графства — консерваторов, после 1867 г. либералам и радикалам приходилось «манипулировать» гораздо большим количеством избирателей для завоевания чуть большего количества мест, между тем как тори обеспечили себе два десятка «бронированных» мест [см.: Науменков, 1988, 37].
Кроме того, для землевладельцев существовала возможность путем временной номинальной передачи собственности лицу, лишенному права голоса на основе имущественного ценза, создавать фиктивные голоса. Это являлось одним из главных условий для процветания коррупции во время выборов в?сельс-кой местности.Но поскольку именно графства служили оплотом консервативной партии, подобное положение вещей вполне устраивало торийское министерство [см.: Там же, 29].
Сохранялась резкая разница между численностью избирателей в университетских округах, сельских районах графств и городских округах. До 1884 г. еще существовали округа с численностью от 4 до 9 тыс. избирателей, посылавшие в парламент двух депутатов наравне с промышленными центрами с населением более 100 тыс. человек [см.: Колмаков, 90].
Вопрос о расширении избирательн
В 1872 г. либерал Дж. Тревельян внес предложение: «Палата оказала бы более надлежащее внимание к нуждам и интересам сельского населения, если бы домохозяевам, ныне не входящим в состав избирателей от бургов, предоставлены были избирательные права. И — что вполне своевременно — распространить на графства действующую в бургах систему предоставления избирательных прав домохозяевам и арендаторам» [цит. по: Джоносон, 527]. Однако предложение это было отвергнуто.
В том же году был принят закон, способствовавший дальнейшей демократизации избирательной системы: билль о тайной подаче голосов, которого так давно добивались чартисты.
Консерватор Рейкс (заместитель спикера в палате общин в 1874—1880 гг.) разделял распространенное убеждение, что предоставление графствам имущественного ценза принесет на выборах успех либералам.
Из года в год этот вопрос много раз поднимался в парламенте. В 1876 г. к?нему был присоединен вопрос о перераспределении парламентских мест, но неудачно. Видный либерал Хартингтон, как лидер партии в оппозиции, в 1877?г. также поддерживал идею провести очередной билль об избирательных правах.
В последние дни своего пребывания у власти в 1880 г. правительство Б.?Дизраэли подумывало о расширении избирательных прав, для чего консерваторы хотели внести необходимый билль. Они намеревались предоставить дополнительные голоса Брэдфорду, Бристолю, Ньюкаслу, Шеффилду, Корку, Дублину и Кингзтауну. Более того, они хотели создать административный округ Аккрингтон, чтобы либералы меньше «засоряли» весь северо-восточный Ланкашир [см.: Lloyd, 15].
В ответ на это либералы в предвыборной кампании 1880 г. выдвинули одним из основных лозунгов проведение третьей парламентской реформы. Об?этой мере упоминали в своих предвыборных обещаниях 153 либерала. Победив, либералы были вынуждены выполнить свое обещание. Однако У. Гладстон намеревался провести эту реформу в конце срока действия парламента. Будучи опытным политиком, он считал, что это дало бы либеральной партии победу на следующих выборах.
Представляет интерес оценка ситуации известным историком Н. А. Ерофеевым. По его мнению, причиной проведения третьей избирательной реформы являлось то, что после реформы 1867 г. опасения буржуазии не сбылись: новые избиратели голосовали за старые партии и не проявляли враждебности по отношению к господству крупной буржуазии. Не внушал буржуазии беспокойства и рабочий класс, который, казалось, надолго устранился от самостоятельной политической борьбы и послушно голосовал за либеральных кандидатов. Кроме того, либеральная партия охотнее шла на новую реформу, так как победила на выборах 1880 г. и рассчитывала на новые успехи [см.: Ерофеев, 142].
Вступив во власть, либералы продолжали вносить изменения в избирательную систему. Так, в 1883 г. был принят акт о коррупции; он ограничивал финансовый избирательный фонд кандидата в соответствии с численностью электората округа.
Хотелось бы отметить, что взгляды историков на причины проведения третьей парламентской реформы расходятся. Так А. Л. Мортон и Дж. Тэйт полагали, что основной причиной являлось усиливающееся недовольство народа ограниченным характером уступок, предоставленных актом 1867 г., согласно которому избирательное право распространялось только на городских ремесленников, но не предоставлялось ни более бедным слоям городских рабочих, ни шахтерам, ни сельскохозяйственным рабочим [см.: Мортон, Тэйт, 216].
Интересна позиция Л. Е. Кертмана. Исследователь считает, что в это время борьба консерваторов и либералов в ирландском вопросе приобретала все более ожесточенный характер, и большинство членов либеральной партии во главе с У. Гладстоном решили поддержать либеральную тактику уступок Ирландии, одним из основных пунктов которой, помимо гомруля, было расширение избирательных прав [см.: Кертман, 262].
На наш взгляд, более убедительным выглядит мнение известного современного исследователя М. П. Айзенштат. С точки зрения этого автора парламентская реформа 1884 г., в отличие от предыдущих биллей, не была результатом так называемого давления извне, итогом массового общественного движения. Инициаторами стали члены радикального крыла либеральной партии, недовольные своим положением в парламенте и правительстве. Они полагали, что представительство не отражает настроений в стране [см.: Айзенштат, 151—152].
Радикальная фракция в рядах либеральных парламентариев составляла в?1880—1885 гг. около 1/3 их общей численности (от 103 до 130 человек по разным оценкам). Радикалы были уверены в поддержке городских рабочих крупных центров, мелкой буржуазии провинциальных городов и в потенциальной поддержке сельскохозяйственных рабочих. Они требовали введения всеобщего избирательного права для мужчин старше 24 лет, принципа «один депутат от одного избирательного округа», коренной реформы перераспределения избирательных округов с целью резкого увеличения парламентского представительства крупнейших промышленных центров за счет мелких городов и мес-течек. Кроме того, радикалы настаивали на полном применении положений реформы к Ирландии [см.: Колмаков, 27].
Схожих взглядов придерживались историки советского периода А. М. Некрич и Л. В. Поздеева. По их мнению, с момента создания Национальной федерации либеральных ассоциаций в 1877 г. происходило действительное объединение либеральных организаций. И с этого времени либералы (особенно ее радикально настроенная часть. —Е. Н.) стремились утвердить свое положение среди мелкой буржуазии и рабочих [см.: Некрич, Поздеева, 169].
Подтверждением этого служит конференция в Лидсе, прошедшая 17 октября 1883 г., в которой участвовали представители приблизительно 500 либеральных ассоциаций. Председательствовал либерал-радикал Джон Морли. «Настоящая конференция, — сказал он, — является доказательством все более возрастающего в среде радикальной партии убеждения, что ей недостаточно довольствоваться ролью беспомощного глашатая прекрасных идей, но что она должна стремиться к организации, объединению и кооперации. Ее исходящая точка — необходимость реформы; теперь предстоит обсудить вопрос о способах действий в подробностях» [цит. по: Джоносон, 528].
На этой же конференции была принята резолюция о том, что вслед за проведением билля о расширении избирательных прав должна быть принята новая система распределения парламентских мест в целях обеспечения равенства голосов в каждом округе и истинного выражения воли страны. Однако вопрос о парламентской реформе было решено проводить одним из самых первых; кроме того, вопрос о правах должен был подниматься независимо от предложений о перераспределении [см.: Morley, 198].
Как писала газета «Таймс», «заявления, что законодательство идет по пути, установленному законами о реформе 1832 г. и 1867 г., было встречено одобрением» [The Times, 1883, 4] (здесь и далее перевод с английского наш. —Е. Н.). Однако, как свидетельствовал либерал Кортни, полное потрясение вызвало предложение о распространении билля на Ирландию [см.: Annual Register ... , 177].
Будучи опытным политиком, У. Гладстон рассчитывал, что проведение нового избирательного закона в конце срока его пребывания у власти усилит популярность либералов и поможет одержать победу на следующих выборах: «Гладстон считал, что меру, которая повлечет за собой новый роспуск, следует отложить до окончания работы только что избранного парламента» [Chamberlain, 4]. Подобную мысль высказывает и С. А. Колмаков: «Прогрессивное звучание реформы могло ослабить неблагоприятное впечатление от курса репрессий в Ирландии и фактического продолжения Гладстоном экспансионистской политики консерваторов (захват Египта и начавшаяся экспедиция в?Судане)» [Колмаков, 91].
Схожего мнения придерживаются авторы «Очерков по истории Англии» под редакцией Г. Р. Левина. Они считают, что либералы хотели отвлечь внимание от своих колониальных неудач и заодно приобрести большое влияние в?графствах, где все еще были сильны консерваторы [см.: Очерки по истории Англии?… , 292].
Таким образом, можно резюмировать, что проведение новой парламентской реформы было вызвано несколькими принципиальными предпосылками.
Во-первых, основополагающей причиной послужило, на наш взгляд, стремление радикальных членов либеральной партии путем предоставления избирательных прав сельским жителям укрепить свое положение в партии и парламенте. Во-вторых, не стоит забывать, что обе партии осознавали необходимость уступок, связанных с ростом рабочего и социалистического движения. В-третьих, во время предвыборной кампании 1880 г. либералы выдвинули лозунг о проведении третьей парламентской реформы, это заставило их выполнить обещание и тем самым поднять престиж и влияние либеральной партии.
Список литературы
Айзенштат М. П.Британия нового времени. Политическая история. М., 2007.
Джоносон Г.Платформа. Ее возникновение и развитие (история публичных митингов в Англии). СПб., 1901. Т. 2.
Ерофеев Н. А.Очерки по истории Англии. 1815—1917. М., 1959.
Жолудов М. В.Идеология и политика либеральной партии Великобритании в 30-е?годы XX века. Рязань, 1997.
Кашапов У. А.Борьба партий и общественно-политических движений в Англии в период проведения первой парламентской реформы (1830—1832 гг.) : автореф. дис. … канд. ист. наук. Уфа, 1994.
Кертман Л. Е.География, история и культура Англии. М., 1979.
Колмаков С. А.Идеология и политика либеральной партии Великобритании в 1880-х?гг. XX в. М., 1985.
Мортон А. Л., Тэйт Дж.История английского рабочего движения. 1770—1920. М., 1959.
Науменков О. А.Борьба партий и вторая парламентская реформа 1867 г. в Англии. Уфа, 1988.
Науменков О. А.Из истории внутренней политики консервативной партии Великобритании. Саратов, 1989.
Науменков О. А.Роберт Солсбери и его время. Викторианская Англия в лицах. СПб., 2004.
Некрич А. М., Поздеева Л. В.Государственный строй и политические партии Великобритании. М., 1958.
Никольский Н.Очерк английской конституции. СПб., 1906.
Очеркипо истории Англии. Средние века и Новое время / под ред. Г. Р. Левина. М., 1959.
Романова М. И.Парламентская реформа 1832 г. в Англии и ее последствия // Новая и новейшая история.2005. № 4.
AnnualRegister for 1883. L., 1884.
Blake R.Disraeli. L., 1966.
Chamberlain J.A Politics Memoir, 1880—1892. L., 1953.
Gash N.Politics in the Age of Peel. L., 1953.
Hansard. Parliamentary Debates. 3-d series. L., 1884. Vol. 286.
Ingle S.The British party system: an introduction. L., 2008.
Lloyd T.General Election of 1880. L., 1968.
Morley.Recollections. L., 1917. Vol. 1.
PallMall Gazette. 1883. Dec. 28.
SeymourC.Electoral Reform in England and Wales: the Development and Operation of the Parliamentary Franchise, 1832—1885.New Haven, 1915.
The Times.1883.Oct. 10.
The Times. 1884. Jan. 3.