Е. К. Леденцова
Рассматривается одна из малоизученных тем в истории музейного дела Среднего Урала. На основании широкого круга источников реконструируется история создания новых музеев в период 1917—1929 гг., а также особенности функционирования ранее существовавших музеев Среднего Урала. Кроме того, прослеживаются причины широкомасштабного музейного строительства и освещается изменение роли музея в обществе.
Первая треть XX в. — одна из ярких страниц в истории музейного дела в России в целом и в российской провинции в частности. До 1917 г. провинциальные музеи создавались при различных учреждениях, в функции которых входило изучение края — при статистических комитетах, губернских земствах, научных обществах. Государственного управления музейным делом и специального музейного законодательства не существовало. О музейной сети Среднего Урала к 1917 г. дает представление помещенная ниже таблица.
Итак, в начале XX в. музейная сеть региона состояла из 8 музеев различного профиля, два из которых — Нижнетагильский и Верхотурский — к 1917 г. уже не работали. Самым крупным музеем Урала и культурным центром края являлся музей Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), проводивший большую научно-исследовательскую, собирательскую и просветительскую работу. Создавались музеи за счет общественных организаций. Роль властей, как правило, сводилась к предоставлению музею помещения ифинансированию. Постепенно музеи приобретали популярность у населения и становились значимыми для государства.
Октябрь 1917 г., безусловно, изменил подход государства к музейному делу и охране памятников. В бурное время политических переворотов, экономического кризиса, насилия и кровопролития гражданской войны наиболее образованные представители новой власти понимали необходимость сохранения культурного потенциала страны. Для решения этой задачи требовалась прежде всего законодательная база, а также специальные структуры и штаты в составе государственных органов власти.
Создание государственной управленческой сети, позволявшей контролировать музейную деятельность, началось 28 мая 1918 г., когда при Наркомпросе был организован специальный Всероссийский музейный отдел, руководивший работой всех музеев, а также охраной памятников культуры. В программе музейного отдела отмечалось, что «создание новых музеев на местах и всемерная поддержка существующих является одной из важнейших задач русской музейной политики» [цит. по: Моисеев, 188]. В провинции выявлением, учетом и элементарным ремонтом памятников должны были заниматься губернские подотделы по делам музеев и охраны памятников искусства и старины при отделах народного образования. В Екатеринбурге окружной отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины был создан 1 июня 1920 г. Отдел этот, возглавленный Т. М. Удальцовым, повторял структуру Всероссийского отдела и был разделен на 5 подотделов: музеев, охраны, регистрации, музейного фонда, реставрации внешкольно-музейно-художественного образования [см.: Жуков, 213]. Согласно постановлению окружного отдела от 1 июня 1920 г., все ценности, находящиеся в Екатеринбурге и губернии (как в частных руках, так и в учреждениях), принимались на учет [см.: Культурное строительство … , 114].
Задача построения централизованной музейной сети в стране была поставлена на I Всероссийской музейной конференции в 1919 г. Именно тогда прозвучали предложения о создании единой научно организованной музейной сети, о координации всех видов деятельности музеев, о выработке понятия «государственный музейный фонд», предполагалась также централизация управления музеями [см.: Закс, 142].
Установка власти на сохранение культурного наследия оказалась на Урале востребованной обществом. Ответом «низов» на призыв спасти достояние национальной культуры стало беспрецедентное по своим масштабам краеведческое движение 1917—1929 гг., названное в историографии «золотым веком уральского краеведения» [Тагильцева, 8].
Общественный подъем 1920-х гг. оказал значительное влияние на появлениеи развитие музейной сети региона. Парадоксальным кажется тот факт, что именно после революции, в условиях военного коммунизма, голода и неразберихи были образованы многие провинциальные музеи, а в период разрухи после гражданской войны они развивались и плодотворно работали. Создавались музеи по следующему принципу: энтузиасты-краеведы из числа провинциальной интеллигенции собирали все, что оказалось ненужным и бесхозным в условиях социального переворота, а все собранные материалы оседали в формировавшихся музеях. Таким образом, задача создания музеев при краеведческих обществах была одной из первостепенных в 1920-е гг., и все музеи, появившиеся в этот период, носили краеведческий характер.
Благодаря инициативе Общества изучения местного края во главе с А. Наумовым 1 мая 1920 г. был открыт Камышловский научный музей. Размещался он по адресу: ул. Энгельса, 17 в каменном одноэтажном здании, которое до 1917 г. занимало уездное казначейство. К 1928 г. музей приобрел краеведческий уклон и располагал материалы по следующим отделам: палеонтологический, минералогический, ботанический, зоологический, географический, народного быта, письменный, пчеловодный, революционный [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 1140, л. 7—14]. Особую ценность представляли в музее китайские вазы из коллекции Поклевских-Козелл, богатейшая нумизматическая коллекция, а также уникальная коллекция уральских минералов.
Также 1 мая 1920 г. был открыт музей в Надеждинске как музей природоведения и изучения местного края. В последующие годы он два раза закрывался, реорганизовывался и переходил в разные ведомства [см.: Зорина, 180].
Музеи Среднего Урала в 1917 г. (указаны в хронологическом порядке их основания)Город Название музея Дата основания Основатели
Екатеринбург Музей Верх-Исетского завода 1824 Руководство завода
Нижний Тагил Горно-заводской музей Нижнетагильских и Луньевских заводов 1840 Демидовы
Екатеринбург Музей Уральского общества любителей естествознания 1870 Уральское общество любителей естествознания
Ирбит Подвижной педагогический музей 1883 Земские учителя
Краснотурьинск Федоровский геологический музей 1894 Управление Богословским горным округом
Верхотурье Сельскохозяйственный музей 1907 Земские агрономы
Красноуфимск Музей учебных пособий 1912 Земские учителя
Невьянск Научно-показательный музей 1913 Земские учителя
Создание краеведческого музея в Верхотурье связано с именем видного уральского краеведа Л. М. Каптерева. В сентябре 1920 г. УОЛЕ направило Л. М. Каптерева в командировку в Верхотурский, Нижнетагильский, Алапаевский, Надеждинский уезды для изучения местных памятников старины, исторических материалов и архивов [см.: Бирюков, 170]. В итоге этой командировки в августе 1921 г. Л. М. Каптерев основал в Верхотурье Общество изучения местного края и краеведческий музей, располагавшийся в деревянном доме, построенном Верхотурским монастырем для принятия царской семьи [см.: Тагильцева, Чебан, 137]. В сентябре 1922 г. директором музея стал К. М. Засецкий. В музее было 5 отделов: церковный, археологический, нумизматический, кладовая и библиотека. В Верхотурском музее концентрировались ценности, изъятые из монастырей и церквей уезда: Евангелие 1796 г. весом 2 пуда, серебряный напрестольный крест, архимандритский крест из драгоценных камней, иконостас Одигитриевской церкви. Вероятно, в Верхотурском музее хранились также мощи святого Симеона Верхотурского. В 1925 г. наиболее ценные экспонаты были перевезены в Нижний Тагил. В 1925 г. музею выделили старинное кирпичное двухэтажное здание на территории Кремля, которое посетили в 1925—1926 гг. 3 223 человека [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 15—20]. Музей совместно с Обществом изучения местного края занимался краеведческой работой. В 1927 г. были проведены археологические и палеонтологические работы, в результате чего музей обогатился черепками вогульских стоянок и костями шерстистого носорога [см.: Материалы … , 1927, 81]. В 1927 г. музей организовал две выставки: сельскохозяйственную и историко-революционную, при нем был создан уголок живой природы, производился учет памятников старины [см.: Там же, 1928, 81].
В 1921 г. по инициативе политпросвета был возрожден пострадавший от разграбления в 1917 г. подвижной учебно-показательный музей наглядных пособий уездного отдела народного образования в Ирбите. Но через два года этот музей по распоряжению Наркомпроса был ликвидирован [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 58—59].
Широкомасштабное краеведческое движение как выражение социальной активности общества не могло не остаться без внимания со стороны власти. Государство пыталось встать во главе краеведческого движения, руководить им и направлять в нужное русло. Уже в 1921 г. состоялась I Всероссийская конференция по краеведению, на которой выступили А. В. Луначарский и М. Н. Покровский. Вскоре при Академии наук для координации краеведческих исследований был создан руководящий орган — Центральное бюро краеведения (ЦБК). Однако с возложенной задачей бюро не справлялось, и в 1924 г. произошло преобразование ЦБК и подчинение его Главнауке, состоявшей при Наркомпросе. Также при Главнауке был организован отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины (Главмузей). Таким образом, музейная и краеведческая деятельность структурно были разведены путем подчинения разным учреждениям при Главнауке, хотя фактически музеи и краеведческие организации 1920-х гг. невозможно рассматривать обособленно, поскольку они имели общий штат сотрудников, общий бюджет и ставили перед собой одни и те же задачи.
На местах руководство краеведческими обществами было возложено на Уральское областное бюро краеведения (УОБК), подчинявшееся ЦБК, а деятельностью музеев занимался губернский комитет (губмузей), состоявший при губернском отделе народного образования. Интересны задачи, которые были поставлены перед губмузеями: «а) организация и направление деятельности всех как существующих, так и вновь возникающих музеев в губернии, б) охрана произведений искусства, памятников старины, народного быта и природы, в) организация музейных фондов, г) производство археологических раскопок и реставрационных работ, д) организация художественных и научных выставок, лекций, экскурсий, экспедиций, съездов и издание специальной и популярной литературы» [ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 874, л. 112].
Следует отметить, что с поставленными задачами губмузей успешно справлялся, и музейная сеть региона продолжала стремительно расти.
Важная роль в возрождении музея в Нижнем Тагиле принадлежит Тагильскому обществу изучения местного края (ТОИМК), возникшему в 1922 г. [см.: Материалы … , 1929, 35]. Общество объединило краеведов-любителей В. А. Ляпустина, Ф. К. Францева, С. А. Боташева и других. Первым шагом в организации музея стало приглашение заведующего музеем. На эту должность был выбран преподаватель математики горно-металлургического техникума А. Н. Словцов. Именно благодаря его энергии музей в Нижнем Тагиле в 1920-е гг. стал ведущем музеем области. Сбор уцелевших экспонатов горно-заводского музеума, а также имеющихся в округе предметов музейного значения начался задолго до открытия музея. Члены ТОИМК осматривали демидовские кладовые, помещения завода, здания церквей. В результате в музей вернулись старейшие его экспонаты: стол из первой русской меди, рудная пирамида, естественный магнит из коллекции Акинфия Демидова, две малахитовые глыбы весом около 300 и 500 кг. К этому же времени относится знаменитая находка картины Рафаэля — так называемой «Тагильской Мадонны».
Открытие музея состоялось 30 марта 1924 г. Первым зданием музея стал старый купеческий дом на ул. Шамина (сегодня это ул. К. Маркса). Фонды музея насчитывали 1 173 экспоната, а библиотека — 8 307 томов книг на двенадцати языках. В музее числились 4 отдела: промышленности; геологии, минералогии и палеонтологии; флоры и фауны; историко-археологический и художественный. Экспозиции отражали природу, историю и современное состояние местного края.
В 1926 г. Тагильским обществом изучения местного края были созданы музеи в Кушве, Новой Ляле, Башкарке, Никито-Ивделе и Нижней Салде.
Согласно архивным документам, 15 мая 1926 г. был открыт Кушвинский районный музей [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 1115, л. 2]. С 1927 г. музей состоял на местном бюджете, а в 1928 г. получил отдельное здание (бывший Федоровский дом). Музей был открыт для посещения 4 раза в неделю и пользовался огромной популярностью: в 1927—1928 гг. его посетили более 10 тыс. человек, в 1928—1929 гг. за 149 рабочих дней — 18 тыс. По словам А. Н. Словцова, обследовавшего Кушвинский музей в 1928 г., в нем имелись 3 отдела: естественно-исторический, общественно-исторический и культурно-исторический. Особое внимание музей уделял минералогии, промышленности и быту [см.: Материалы … , 1928, 114].
Открытие музея в Каменске-Уральском стало возможно благодаря деятельности и энтузиазму И. Я. Стяжкина. Целый год И. Я. Стяжкин обращался в райисполком, в отдел народного образования с просьбой о выделении для музея помещения. Первого мая 1924 г. было получено отдельное здание, которое раньше занимали старшие классы мужского училища. Также было ассигновано 25 рублей на ремонт [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 63—67]. Первой экспозицией музея стала коллекция И. Я. Стяжкина: банки с рыбами и земноводными, бумажные и медные деньги, минералы края. «5 мая 1924 г. музей был открыт для публики. Вход был бесплатным. В первый день музей никто не посетил», — пишет в воспоминаниях И. Я. Стяжкин [цит. по: Каменск-Уральский музей … , 12]. В 1920-е гг. музей работал только с мая по ноябрь, по воскресеньям, так как здание музея не отапливалось. Единственным, причем неоплачиваемым, работником музея был И. Я. Стяжкин, совмещавший должность заведующего, плотника и сторожа. Коллекции музея постепенно росли. В 1925 г. В. П. Бирюков передал в дар музею палеонтологические находки (бивни мамонта, кости шерстистого носорога). В 1926 г. местное отделение милиции подарило несколько старинных пистолетов и ружье. Из конфискованного имущества заводчика Шамарина музею достались голова лося и старинное резное крыльцо [см.: Зайцева, 245]. В 1927 г. райисполкомом была организована сельскохозяйственная выставка, после которой коллекция трав и зерновых перешла музею. Музей приобрел у населения популярность, в 1928 г. его посетили 1 121 человек [см.: Информационный бюллетень … , 1929, № 4/6, 8]. И. Я. Стяжкин организов
Согласно отчету Невьянского музея, предоставленному в УралОНО в октябре 1927 г., 1 июня 1927 г. в г. Невьянске был открыт музей краеведения, располагавшийся по адресу: ул. Троцкого, 12 [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 744]. Единственным работником музея являлась его заведующая — А. Г. Вогулкина. Музей занимался изучением местного быта и старообрядчества, была разработана очень обстоятельная программа-вопросник по обследованию района. В 1928 г., как это стало принято во многих музеях области, в Невьянском музее был организован уголок живой природы. В 1929 г. музей располагал более чем 2 700 экспонатами, его посещали 800 человек в месяц [см.: Информационный бюллетень … , 1929, № 4/6, 38].
В 1924 г. был возрожден музей в Ирбите. Функционировал он в тесном контакте с Обществом изучения местного края. Должность заведующего в 1920-е гг. занимал М. Д. Голубых, который до 1927 г. являлся единственным сотрудником музея. В 1923—1924 гг. музей размещался в одной комнате, представляя собой фактически склад экспонатов, и для посетителей не открывался. Работа его в это время заключалась в сборе материала. В конце 1924 г., получив другое помещение, музей смог разместить свои экспонаты и был открыт для посетителей. Осенью 1925 г. музею предоставили первый этаж каменного дома. Благодаря расширению площади активизировалась деятельность музея. В 1928 г. им была организована сеть фенологических наблюдений с привлечением к этому школьников. Кроме того, музей занимался составлением библиографического списка Ирбитского округа, а в 1929 г. приступил к организации живого уголка, в котором была представлена вся флора и фауна Ирбитского края [см.: Информационный бюллетень … , 1929, № 1, 7]. В 1928 г. из-за отсутствия помещения, музейного работника и средств на содержание был закрыт музей в Туринске, а его экспонаты перевезены в Ирбитский музей, в результате чего он пополнился картинами известных русских художников, фарфором, изделиями китайских мастеров [см.: Там же, 1928, № 5/8, 9].
В документах подотдела по делам музеев УралОНО есть сведения о существовании в 1920-х гг. музея в г. Ревда. В отчете ревдинского районного музея краеведения за 1925/26 г. сообщается, что 6 февраля музей погиб от пожара. Первого мая 1926 г. началось его восстановление. Коллекции музея делились на два отдела: естественно-исторический и историко-этнографический. Заведующим являлся П. Н. Белоглазов. Посещаемость музея была низкой — не более 30 человек в месяц [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 439, л. 166—167]. Музей занимал одну проходную комнату, без отопления и освещения, в здании Ревдинского завода (ул. Гоголя, 24) [см.: Там же, л. 751].
Сведений о музее в Алапаевске сохранилось в документах очень мало. Известно лишь, что к 10-й годовщине Октября в 1927 г. в Алапаевске был организован музей. Помещался он в одной комнате и располагал всего одним отделом — горно-металлургическим. Однако уже в 1928 г. музей этот имел 3 отдела: горно-промышленный, сельскохозяйственный, историко-бытовой. Заведовала музеем Е. Я. Сомова [см.: Там же, д. 875, л. 36].
В первые годы советской власти появляются совершенно новые по своему профилю музеи, так называемые музеи революции. В Свердловске в 1927 г., к 10-летию советской власти, был открыт Уральский областной музей революции [см.: Там же, ф. 2089, оп. 1, д. 27, л. 7]. Размещался он на площади Народной мести, в бывшем доме инженера Ипатьева, где была казнена царская семья. На крыше Ипатьевского дома к октябрьским торжествам 1927 г. водрузили красные звезды и фанерную композицию: молот, разбивающий царскую корону. На стенах и в витринах музея располагались 3 тыс. экспонатов, отражавших многолетнюю борьбу большевистской партии за советскую власть. Самостоятельным объектом показа была полуподвальная комната, где расстреляли Романовых [см.: Овчинникова, 19].
Итак, за 1917—1929 гг. музейная сеть Среднего Урала значительно расширилась. В этот период здесь открылись, по крайней мере, 17 музеев, 4 из которых (в Нижнем Тагиле, Верхотурье, Ирбите, Краснотурьинске) были созданы заново краеведческими обществами на основе имевшихся материалов и преобразования профиля музеев.
В отличие от других музеев региона Федоровский геологический музей в Краснотурьинске не стал краеведческим, сохранив свое первоначальное значение как рабочий музей геологической службы Богословского горного округа.
Отдельного рассмотрения заслуживает история музея УОЛЕ в 1917—1929 гг. Он был единственным музеем Среднего Урала, состоявшим при научном обществе и имевшим к 1917 г. крупнейшее музейное собрание. Разнообразные и богатые коллекции музея УОЛЕ уже к 1917 г. были собраны на основе всестороннего научного изучения края членами общества. После 1917 г. УОЛЕ активно участвовало в деле сохранения культурного наследия: в 1919 г. была создана Комиссия по охране научных и художественных ценностей, которая за два месяца своей работы собрала значительное количество разнообразных коллекций.
В 1920 г. УОЛЕ было поставлено на госбюджет с сохранением неделимости общества и музея. Однако уже 1923 г. начались первые нападки на УОЛЕ со стороны власти. В мае 1923 г. был арестован президент общества М. О. Клер по обвинению в экономическом шпионаже, а музей закрыли по распоряжению ОГПУ. Однако и от этого потрясения общество и музей смогли оправиться и нормализовать свою работу.
В конце 1925 г. произошло новое структурное преобразование: в соответствии с «Положением о центральных музеях РСФСР» музей был выделен из состава УОЛЕ и получил новый статус — Уральского областного государственного музея. При музее был создан ученый совет, куда вошли все члены правления УОЛЕ. Был утвержден личный состав музея и его директор (с октября 1924 г. им был А. С. Лебедев, с марта 1925 г. — Л. М. Хандросс, с декабря 1926 г. — Б. В. Дидковский).
Единственное здание музея по адресу ул. Ленина, 28 использовалось для хранения фондов, а для посетителей музей был закрыт. И только 1 октября 1926 г., согласно постановлению президиума горсовета от 20 августа 1926 г., музею было предоставлено еще одно помещение — на ул. Ленина, 24 в здании Нового Гостиного двора [см.: ГАСО, ф. 233, оп. 1, д. 709, л. 46].
В 1927 г. бездействовавший более двух лет Уральский областной государственный музей стал принимать посетителей. В новом здании (Гостином дворе) были размещены открытые для посещения отделы: естественно-исторический, промышленный, культурно-исторический. Отремонтированное старое здание по ул. Ленина, 28 по-прежнему использовалось для хранения фондов музея. Кроме того, музей получил здание бывшей церкви Горного училища, где был открыт для посещения художественный отдел, предлагавший для осмотра галерею старинной живописи и предметы каслинского художественного литья [см.: Там же, л. 35, 41]. Благодаря новым площадям музей был значительно преобразован. Прежний кунсткамерный характер Свердловского музея исчез: музей приобрел чисто краевой облик [см.: Материалы … , 1928, 77].
Вероятно, самыми важными событиями в истории Свердловского краеведческого музея в 1917—1929 гг. стали выделение его из состава УОЛЕ и ликвидация последнего в 1929 г.
Ликвидация общества самостоятельно мыслящей творческой интеллигенции, представлявшейся новой власти оплотом контрреволюционного движения, стала следствием изменений социальной политики в стране. Разгром крае-ведческого движения был неизбежен и необходим новой власти. И если в начале 1920-х гг. власть снисходительно смотрела на проявления гигантской социальной активности масс, то к концу десятилетия положение изменилось.
Всеобщая политизация общества превращала музей в идеологический инструмент для формирования мировоззрения людей.
Двадцатого августа 1928 г. вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О музейном строительстве в РСФСР». В нем наряду с признанием значительных достижений в развитии музейной сферы были отмечены «рутинность и неудовлетворительное, с точки зрения стоящих в порядке дня задач социалистического строительства, идеологическое содержание» [цит. по: Музей и власть, 138].
На постановление незамедлительно отреагировала пресса. В ряде центральных и местных газет появились статьи, обличавшие музейных работников. «Наши музеи совершенно оторваны от широких народных масс, не организуют эти массы, не ведут среди них широкой культурной работы. Пора вплотную приступить к пересмотру самих основ деятельности наших музеев, к систематическому пересмотру идеологических, научных, просветительных и организационных форм их деятельности» [Полякова]. Задачами музея предлагалось признать «раскрытие и пропаганду коммунистического мировоззрения» [Никитин]. В марте 1929 г. в письме начальника Главнауки М. Лядова, опубликованном в центральной прессе, говорилось о необходимости начать чистку музейных работников для освобождения музеев от религиозной пропаганды, идеалистической философии и мракобесия, т. е. для действительного изменения музейного курса.
В местных газетах последовала критика краеведческих обществ и музеев при них. «Краеведение еще не стало делом широких кругов трудящихся и не выполняет в социалистическом строительстве той важной служебной роли, которая ему по праву принадлежит — роли изучения производительных сил края, его экономики и естественных богатств» [Кофф]. Редакция газеты «Уральский рабочий» призывала «очистить краеведческие общества и музеи от чуждых нам людей. Нужно твердое руководство, которое сумеет превратить краеведение в орудие классовой борьбы пролетариата» [Перестроим … ]. Итак, еще до правительственных постановлений в прессе была организована кампания против музейных работников.
В мае 1930 г. Главполитпросвет РСФСР за подписью Н. К. Крупской принял постановление «О музеях и политпросветработе», где выдвигалось требование «немедленно перестроить работу музеев таким образом, чтобы они превратились в базы массовой политико-просветительной работы на основе научного подхода» [цит. по: Юренева, 381]. Таким образом, с 1929 г. в правительственных постановлениях стала настойчиво проводиться мысль о превращении музеев в идеологический инструмент для формирования нового мировоззрения советских граждан.
Окончательное закрепление представления о музее как о политико-просветительном учреждении произошло на I Всероссийском музейном съезде, проходившем в декабре 1930 г. в Москве и ознаменовавшем новый этап в развитии советских музеев.
Осмысляя период «золотого века» уральского краеведения и масштабного музейного строительства в 1920-е гг., хочется понять суть этого явления, его причины и последствия для культурной жизни региона. В историографии вопрос о причинах общественного подъема 1920-х гг., об энтузиазме и социальной активности масс в этот период до сих пор освещен недостаточно. Но именно этот подъем послужил первопричиной развернутого музейного строительства. Второй причиной, как ни парадоксально это звучит, стали разруха времен гражданской войны, национализация имущества и ограбление церкви, породившие в комплексе бесхозность культурных ценностей страны и региона в частности. Одной из важных причин размаха музейного строительства явилась необходимость документировать произошедшие в стране политические события. Далее можно выделить следующие характеристики краеведческого движения и музейного строительства: массовость, инициативность общества, недостаток финансовой поддержки государства. Государство включилось в руководство краеведческим движением post factum, когда, осознав его масштабы и выгоды использования инициативы масс для сохранения культурного наследия, а также возможность отвлечь местную интеллигенцию от политической ситуации и привлечь ее на свою сторону, предприняло действия по организации этого движения: сформировало государственные органы, разработало нормативную базу, провело национализацию. К концу 1920-х гг., когда культурное наследие было сохранено музеями и краеведами, когда новая власть значительно укрепила свои позиции и перешла к созданию тоталитарного государства, начался разгром краеведческого движения, закончившийся в 1937 г. В связи с этим закономерно появляется вопрос: почему музеи не пострадали в 1930-е гг. так же, как краеведческие организации, почему они не разделили их судьбу полного уничтожения? Вероятно, в 1920-е гг. музей показал себя как успешный механизм ликвидации политической безграмотности, а в 1930-е гг. выяснилось, что он может блестяще выполнять идеологические задачи.
Список литературы
Бирюков В. П.Уральская копилка. Свердловск, 1969. ГАСО. Ф. 233, 2089.
Жуков Ю. Н.Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры. 1917—1920 гг. М., 1989.
Зайцева Л. В.Организация краеведческого музея в городе Каменске-Уральском // Каменный пояс на пороге III тысячелетия : материалы регион. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1997.
Закс А. Б.Первая Всероссийская музейная конференция // Музейное дело в СССР. М., 1979.
Зорина Л. И.Музеи Свердловской области : справочник. Екатеринбург, 2006.
Информационныйбюллетень краеведческой работы на Урале: 1) 1928. № 1/2; 2) 1928. № 5/8; 3) 1929. № 1; 4) 1929. № 4/6.
Каменск-Уральскиймузей им. И. Я. Стяжкина / В. И. Ермаков, Л. В. Зенкова, Л. А. Иванова [и др.]. Екатеринбург ; Каменск-Уральский, 2002.
Кофф С.О неисправимых историках и служебной роли краеведения // Уральский рабочий. 1929. 16 апр.
Культурноестроительство на Среднем Урале (1917—1941) : сб. док. Свердловск, 1984.
Материалыпо изучению Тагильского округа: 1) 1927. Вып. 1; 2) 1928. Вып. 2; 3) 1929. Вып. 3.
Моисеев А. М.Краеведческие музеи за 50 лет // История СССР. 1967. № 6.
Музейи власть : сб. науч. тр. В 2 ч. Ч. 1. М., 1991.
Никитин С.Каким должен быть советский музей // Комсомольская правда. 1929. 6 апр.
Овчинникова Б. Б.Музеи Екатеринбурга. Екатеринбург, 2002.
Перестроимкраеведческую работу на Урале // Уральский рабочий. 1926. 15 мая.
Полякова З.Пока у нас властвуют темные силы // Комсомольская правда. 1929. 12 марта.
Тагильцева Н. Н.«Золотой век» уральского краеведения // Уральское краеведение. Екатеринбург, 1996.
Тагильцева Н. Н., Чебан Т. В.Основатель первого краеведческого музея в Верхотурье // Верхотурский край в истории России. Екатеринбург, 1997.
Юренева Т. Ю.Музей в мировой культуре. М., 2003.