Наталия Дубова
Этот год, пожалуй, самый знаменательный в истории нашей вычислительной техники. 4 января специальной комиссии был продемонстрирован действующий макет электронной счетной машины, а в конце декабря малая электронная счетная машина (МЭСМ) была пущена в эксплуатацию. Детище киевской лаборатории Сергея Алексеевича Лебедева начало дышать. МЭСМ создавалась как полигон для исследования основных принципов построения вычислительных машин, проверки методик решения определенных задач и наработки опыта эксплуатации подобной техники. С конца 1948 года Лебедев и его лаборатория, действующая на базе киевского Института электротехники, который ученый возглавил по приглашению Академии наук Украины, напряженно работали над первой советской ЭВМ. Нашим ученым были известны данные о западных машинах, но они были настолько скудны и далеки от технической детализации, что о копировании не могло быть и речи. МЭСМ воплотила базовые принципы построения вычислительной системы, которые Лебедев разработал сам. О том, что аналогичные принципы выдвинуты фон Нейманом, наши ученые узнают из публикаций позднее.
Над машиной работали 12 научных сотрудников и 15 техников — с утра до ночи, жертвуя подчас и выходными. Ездить на работу приходилось за город, в местечко Феофания, где в бывшем здании психиатрической больницы и размещалась секретная лаборатория Лебедева. Вначале МЭСМ действительно задумывалась как макет (первая расшифровка буквы «М» в аббревиатуре), который затем предполагалось преобразовать в малую электронную счетную машину. Для того чтобы макет стал полноценной ЭВМ, понадобилось, в частности, организовать автоматический ввод исходных данных и автоматический вывод результатов. В окончательном варианте данные поступали в МЭСМ с перфокарт или посредством набора кодов на штекерном коммутаторе, а снимались путем фотографирования
МЭСМ размещалась на площади 60 кв. метров — целое крыло старого здания в Феофании, имела 6 тыс. электронных ламп, трехадресную систему команд, одно арифметическое устройство параллельного действия на триггерных ячейках, запоминающее устройство емкостью 94 слова по 16 разрядов. Ее быстродействие составляло 3000 операций в секунду, внешняя память отсутствовала. Первая пробная задача для МЭСМ была взята из области баллистики, а после ввода машины в эксплуатацию на нее обрушился поток разнообразных счетных задач — без такого супервычислителя очень многие не могли обойтись.
В том же 1951-м инициатива начинает переходить к Москве. В этом году столичный ИТМиВТ возглавил новый директор — известный математик Михаил Алексеевич Лаврентьев. В бытность свою вице-президентом АН УССР и руководителем Института математики он активно интересовался разработкой вычислительных машин, став для лаборатории Лебедева настоящим добрым гением. Надо помнить, какие это были годы — в условиях послевоенной разрухи такая масштабная работа не могла не натолкнуться на трудности.
Идея счетных электронных машин с трудом пробивала себе дорогу в СССР. Во всяком случае, только очень веские причины должны были побудить Лаврентьева обратиться с письмом к Сталину, в котором он говорил о необходимости ускорить исследования в этой области, прозорливо указывая на большие перспективы новой техники, в том числе для оборонных целей. В результате Лаврентьев получает приглашение возглавить ИТМиВТ. Вполне естественно, что он вновь привлекает Лебедева, пригласив его принять на себя руководство лабораторией №1. Здесь начинаются работы над новой, теперь уже большой электронной счетной машиной (БЭСМ).