Эдгар По

По (Рое), Эдгар Аллан
(19.1.1809, Бостон, Массачусетс—7.Х. 1
849, Балтимор, Мэриленд)—поэт, прозаик, критик, редактор; “чело­век, плененный тайнами жизни” и “охваченный святой страстью понять душу свою” (М.
Горький); один из первых профессиональ­ных писателей США, живший исключительно литературным тру­дом: художник хотя и знавший приливы популярности, но не сра­зу понятый и оцененный на родине.

Содержание

ВВЕДЕНИЕ. АЛЛАН ЭДГАР ПО

ТВОРЧЕСТВО ЭДГАРА ПО

“Ворон” принесший славу…”

Своеобразие рассказов По

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ЭДГАРА АЛЛАНА ПО

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Введение. Аллан Эдгар По

Родился в семье актеров, в двухлетнем возрасте потерял роди­телей и был отдан на воспитание богатому торговцу из Ричмонда Джону Аллану.
Пребывание с Алланами
в Англии (1
81
5—1820) привило ему любовь к английской поэзии и слову вообще. (Ч.
Диккенс впоследствии отозвался о писателе как единственном блюстителе “грамматической и идиоматической чистоты англий­ского языка” в Америке.) Был послан в Виргинский
университет (1826), однако вскоре взят оттуда, так как понаделал “долгов че­сти”; занятия в военной академии Вест-Пойнт
(1830) тоже ограни­чились полугодом. Несмотря на скудость формального образова­ния, творчество По свидетельствует о широкой, хотя и беспоря­дочной начитанности.

В жизни Эдгара ПО было несколько важных поворотов. Одним
из них, в зн
ачи­тельной мере опре
де
лив
ших его
судьбу, было решение восемнадцатилетнего
Эдгара, принятое им, как пишет Герви Аллен, в “бессонн
ую ночь с 1
8 на 19
марта 4
827 г
од
а”. Накан
уне состоялось бурн
ое и тяжкое его объяснени
е с опекуном и “благодете­лем ”,
видным
в Ричм
он
де торговцем
Джоном Алланом.

Блестящий студент Виргинского
университета, юн
ый стиютворец,
подающий надежды, любимец товарищей, Эдгар повел себя не лучшим образ
ом. Пирушки, карточная игра, крупный проиг­рыш поставили его в крайне затруднительное и неблаговидн
ое положение, из которого его мог вывести только богатый и влия­тельный опекун. Поясняя поведение Эдгара-студента, можно отметить, что он был “н
е чужд изве
стной бравады, свой­ственной многим в его возрасте, когда так н
е терпится доказ
ать всему миру, что ты — “н
астоящий мужчина”. Этой браваде спо­
собствовало иллюз
орное представление Эдгара о своем месте в семье Аллана
— он, сирота и нищий приемыш, мнил себя “бо
­гатым н
аследни
ком”. Опекун
с его мелкой скаредностью поста­вил своего приемыша, страстную и гордую натуру, в фальшивое положение. К этом
у присоединились горькие переживания, вы­званные грубым вмешательством опекуна в интимн
ые чувства своего воспи
тан
ника. Автор значительное
вн
имание уделяет Джо­ну Аллану,
младшему компаньон
у фирмы “Эллис
и Аллан,
опто­вая и роз
ничная торговля”, справедливо полагая, что его отно­шения с Эдгаром “в из
вестном смысле определили будущее по
эта”. Он со мн
огими подробностями ведет рассказ об этом американце
шотландского происхождения, о его жиз
ненном пути, х
а­рактере, зан
яти
ях и отношени
ях
с ближними, создавая колорит­ный и убедительный образ
торгаша, ханжи и скопидома.

В час бурного объясн
ения опекун
поставил перед Эдгаром твердое условие — полностью подчиниться его воле и неукосни­тельно следовать его указаниям и советам. А “маленький дерз­к
ий выскочка” в ответ на бескомпромиссное требован
ие ответил столь же реши
тельным
“нет”, “был
о в его непреклонности
и нечто жестокое, “небла­годарное”,
и тем не менее это было достойное и мужественное решение. Положив на одну чашу весов благополучие, а на другую — гордость и талант, он понял, что последнее важнее, предпочтя славу и честь богатству. Более того, хотя о
н и не мог з
нать всего наперед, тем самым были из­браны голод и н
ищета. Впрочем, устрашить его не могли бы и он
и”(А.Герви). Так определился и впер­вые отчетливо и резко выявил себя основной конфликт в жизни Эдгара Аллана По — конфликт творческой, чувствующей и со­знающей свое достоинство личности и грубого торгашеского ути­литариз
ма, подчиняющего все интересам выгоды. То, что было сконцентри
рован
о в натуре и поведении опекуна, вскоре предста­ло перед Эдгаром в системе непреклонных сил, выражающих ве­дущие ин
тересы и теиденции
американского общества.

Беспросветная бедность, доходившая до нищеты, но могла не
угн
етать Эдгара По, выз
ывая непосил
ьное напряжение нервов, ко­торое чем ближе к концу жизни, тем все чаще он пытался снять спиртным и наркотиками. Но несмотря на довольно частые пе­риоды бездействия, вызванные врожденной сла
­бостью здоровья и другими причинами, По работал с огромным упорством, о чем убедительно свидетельствует его обширное твор­ческое наследие. Главная причина его бедности — “слишком малое вознаграждение, которое он получал з
а свою работу. Лишь наимен
ее з
начительная часть его творчества — журналистика — обладала какой-то ценностью на тогдашнем литературном рынке.
Лучшее же из того, что он создал своим искусством, почти не привлекало покупателей. Господствовавшие в ту пору вкусы, несовершенство законов об авторском праве и постоянно
навод­нявшие страну английские книги лишили произведения Эдгара По всякой н
адежды на коммерчески
й успех. Он был одним на первых американских писателей-профессионалов и мог суще­ствовать только литературным трудом и работой редактора. К тру­ду же своему и своих собратьев по перу он предъявлял бескомп­ромиссные тр
ебования. “Поэз
ия
для меня, — з
аявлял он
, — но профессия, а страсть, к страстям же надл
ежит относиться с по­чтением — их не должно, да и невоз
можно пробуждать в себе по желанию, думая лишь о жалком воз
награждении или еще бо­лее жалких похвалах толпы”. К этому следует добавить, что он, “как художн
ик и мыслитель, без сомнения, испытывал значительную
и оправданную
н
епри­язнь к современной
ему Америке.

Между его творчеством и его торгашеским временем зияла огромная пропасть... Одна из са­мых поразительных особен
ностей той своеобразной эпохи з
аклю­чалась в том, что ее сиятельную уверенность
в своем превосход­стве над всеми предшествующими эрами и веками ни разу н
е омрачило хотя бы мимолетное облачко сомнения. Предвкушение, казалось, недалекого три
умфа над природными стихиями, кото­рого помогут добиться машины, породили теорию “прогресса”,
до­толе неслыханную, но теперь распространенную на
все — от по
­литики до дамски
х шляпок. Журналы, речи государственных му­жей, социологические трактаты и роман
ы — все звенело
фанфа­рами победного самодовольства. Что до философи
и, то она совер
шенно
прониклась
убеждение
м, что десять утвержден
ий ровно в десять раз
ближе к истине, чем одно отрицан
ие, и что во втор­н
ик человечество просто не может не стать чуть-чуть лучше
, чем было в понедельник. Вера эта была столь сильн
а, что публич
но выступить против нее викто
н
е осмеливался”(А.Гарви),
лишь один Эдгар
По замечал
это
безудержное самодовольство и самовосхвален
ие а
ме­рикан
цев и брал на себя смелость их обличения. Можно вспо­
мн
ить, к примеру, Эмерсона
или Генри Торо,
американских
писателей-трансценденталистов,
к которым Эдгар По проявлял без
оговорочную нетерпимость. “Стяжательство в общественной и
частной жизни создает атмосферу, в которой трудно дышать... Мы видим, к каким трагическим последствиям это ведет”
, — говорил
Эмерсон
в кон
це 30-х годов в публичн
ой лекции, и, пояс­няя трагедию Эдгара По, можно повторить эти слова. В начале
40-х годов в Англии и в Америке появились “Американские за­метки” Чарльза Диккенса, редкой силы обличен
ие американ
ского общества и его нравов. И все же Эдгар По был одним из самых страстн
ых обличителей буржуазной Америки. “Соедин
енные Шта­ты, — уже после смерти Эдгара По писал Шарль Бодлер, — бы­ли дл
я По лишь громадной тюрьмой, по которой он лихорадочн
о метался, как существо, рожденное дышать в мире с более чи­стым воздухом, — громадным варварским загоном, освещенн
ым гад
ом
. Внутренняя
же, духовн
ая жизнь По, как поэта или даже
пь
яницы, была постоянным
усилием освободиться от э
той нена­вистн
ой атмосферы”.

Герви
Аллен дает краткую, но выразительную х
арактеристику политических
нравовтого времени, описывая выборы в кон­гресс и законодательное собрание штата Балтимор. “Город, печально
прославившийся политической коррупцией, терроризирова­ли шайки “охотников за голосами”,
чьи услуги оплачивались им
партийных
касс. Бедняг, которые, поддавшис
ь на посулы или угроз
ы, попадали в лапы политически
х разбойников, за два-три
дня до голосования сгоняли в специальные места — “курятни­ки”,
где держали одурманенных спиртным и наркотиками до на­чала выборов. Затем каждого з
аставляли голосовать по несколько раз”. Автор делает важн
ое и убедительное предположение, что и Эдгар По оказ
ался в числе невольных жертв “политических раз
бойников”,
что в “беспомощном состоянии” он “был силой отведен в одна
из
“курятников” и это ускорил
о его гибель.

Встреча Эдгара По с семилетней двоюродной се­строй Вирджинией, которая шесть лет спустя стала его женой, и
мела глубокие последствия для его жизни. Эта встреча, а з
атем женитьба оказали
на Эдгара По “может иметь,
самое благотворн
ое воздействие”,
Вирджиния была необыкновенным человеком, она “воплощала собой един­ственно возможный компромисс с реальностью в его отн
ошениях с .
женщинам
и, — столь сложных и утонченных, что пон
ять, ку­да вели все потаенные ответвлен
ия этого лабиринта, едва ли ко­му-нибудь удастся”(Герви Аллан)

Тяжкая наследственность, сиротство, н
епо­
сильная борьба с пр
еградами свободолюбивому духу и высоким ус
тремлениям, столкн
овение с житейскими мелочами, болезн
ь сердца, душевная ранимость, травмированная и н
еуравнове
­шенная психика, а главное — непримири
мость основного жизненного
конфликта омрачали, душили и укорачивали
его жизнь. Болезнь и преждевременная смерть Вирджинии явились для не­го страшн
ым и непоправим
ым ударом. Это роковое
событие было “не только предвестьем скорой смерти
: Вирджин
ии, но и ознаменовало для самого По начало все более углубляющегося душевного расстройства”.

Творчество Эдгара По

“Ворон” принесший славу…”

Основное проявление творческой личности — ее труды — литературные сочинен
ия: стих
и, рассказ
ы, статьи. Рассказывая о жизн
и Эдгара По надо говорить о его творческой
деятельности: о начальных проявлениях его приз
вания, о первом стихотворном сборнике, созревании таланта, периодах творчества, поэме “Аль-Аараф”,
о рассказах “Лигейя”,
“Падение
дома Ашеров”,
“Золотой жук”
, “Ворон” — самое прославлен
ное и популярное стихотворении По, опреде
лившее основу его прижизненной и посмертной славы.

Поэт н
аписал “Ворона” потому, что в браке с Вирдживией
он подменил реальную любовь меч­той
, и это обрекло его “на страдания и отчаян
ие”. Это не
един
­ственный случай односторонней и неаргументированной
трактовки произведе
ний По. Автор нередко возникновение и смысл
его стиитвореиий
и рассказов объясняет только личзыми,
интимными переживаниями поэта, связанными с темой “утраченной любви”. Можно рассматривать героев и героин
ь произведе­ний Эдгара По всего лишь как “многоликие ипостаси самого По и любимых им женщин, двойн
ики, чей придуманный мир он н
апол­н
ял страданием, пытаясь облегчить тем самым бремя печалей и раз
очарований, отягощавших его собственную жизнь.
Дв
орцы, са­ды и покои, населенн
ые этими призраками, блистают роскошным убранством,
он
о — точно причудливая карикатура на нищенское
убожество настоящих его жилищ и безотрадн
ую обстановку тех мест, куда н
абрасывала его судьба.

Творчество писателя, как бы полно ни отражалась в нем его личн
ость, не з
амыкается в рамках “психологической автобиогра­фии”
, и если рассматривать произведения По, устремляясь к решен
ию только этой задачи, следуя только в э
том направлении, нетрудно упустить из виду важные стороны творчества, его смыслового наполнения,
историко-литературного
и общественн
ого зн
ачен
ия. Разгадать странную романтическую символику,
раскр
ыть реальный смысл многих рассказ
ов Эдгара По — задача
н
еобычайно трудная, и в своей пол
ноте она так и остается нерешенной.

Своеобразие рассказов По

Как новеллист По всерьез заявил о себе рассказом “Рукопись, найденная в бутылке” (
1833), получившим премию на конкурсе “Сатердей
курьер”. Один из членов жюри подметил главную особенность дарования По-прозаика:
“Логика и воображение сочетались тут в редкой соразмерности”. В тради­ции необыкновенных морских путешествий написан рассказ “Низвержение в Мальстрем”
(
1
841) и единственная “Повесть о приключениях Артура Гордона Пима”

(
1838), подготовившая почву мелвилловскому
“Моби
Дику”
и завершенная Ж. Верном в романе “Ледовый сфинкс”. К “морским” произведениям примыкают рассказы о приключениях на суше и в воздухе: “Дневник Джулиуса Родмена”

— вымышленное описание первого путешествия через Ска­листые горы Северной Америки, совершенного цивилизованны­ми людьми (
1840), “Необыкновен­ные приключения некоего Ганса Пфааля”

(
1835), начатые в шутливо-сатирическом ключе и переходящие в документальный отчет о полете на Луну, “История с воздушным шаром”
(
1844) о совер­шенном якобы перелете через Атлантику. Эти произведения — не только истории о немыслимых приключениях, но и приключение творческой фантазии, аллегория постоянного драматического пу­тешествия в неизведанное, в иные, выходящие за пределы повсед­невного эмпирического опыта эмоционально-психологические измерения. Благодаря тщательно разработанной системе деталей достигалось впечатление достоверности и материальности вымы­сла. В “Заключении” к “Гансу Пфаалю”
По сформулировал принципы того вида литературы, который впоследствии назовут научно-фантастической.

Та же “сила подробностей” у По, отмеченная Ф.
М.
Достоев­ским, характерна для самой многочисленной группы новелл — тех его “арабесок”, которые ближе всего к европейской романтиче­ской традиции. Художественный смысл таких рассказов, как “Ли-гейя”
(1838),“Падение дома Ашеров”

(
1839),“Маска Красной смерти”
(
1842),“Колодец и маятник”
(
1842), “Черный кот”
(
1
843), “Бочонок амонтильядо”

(1846), конечно, отнюдь не исчерпывается кар­тинами ужасов, физических и душевных страданий, вообще “укло­нений от природы”, по выражению Ш.
Бодлера. Изображая раз­личные экстремальные положения и выявляя реакции героев на них, писатель прикоснулся к таким областям человеческой психи­ки, которые изучаются современной наукой, и тем раздвинул гра­ницы эмоционального и интеллектуального постижения мира.

Первый свой из
данн
ый сборник рассказов Эдгар По назвал “Рассказ
ами гротесков и арабесок”. Наз
вание произведения или ряда произ
веден
ий, тем более данн
ое самим автором, н
аправляет читателя и критика, ориен
тирует их, дает им ключ от вход
а в обл
асть, соз
данную творческой фан
тазией. Рассказы Эдгара По — это .
действительн
о гротески и арабески. “Кто верным именем ре­бенка назовет” (Шекспир
), будь то человек или произведен
ие
иск
усства? По-видимому, это лучше всего способен сделать роди­те
ль ребенка ил
и автор, к
огда речь идет о произведении искус­ства. Нет у
родителя или у автора име
ется не только свое пон
и­мание произ
веден
ного им на
свет детища, но и свой тайный за­мысел;,
свои пож
елания, свои надежды и упования. Гротески и арабески — наименование
точное, но в большей мере оно хара
ктериз
ует, так сказ
ать, вне
шний облик, сп
особ, мане
ру, чем суть.
Не
редко литературоведам
и критики рассказы Эдгара По называют
“страшными”. С равным основание
м их можно назв
ать “рассказами
тайн и ужасов”. Когда Эдгар По пи
сал свои
рассказы,
подобный жан
р был а Америке широко распростране
н, и о
н знал
его особенности
и лучшие его образцы, знал о его популярности
и причине успеха у читате
ля.

Казалось бы, легче
всего разобраться в рассказах Эдгара По, если поставить их в связь
с традициями готического романа английской писательни
цы Ан
ны Радклиф
(17(;
4—
1823) и европейской романтической фанта­стики, п
режде всего с Гофманом (1776—1822), с его “Фан
тазия
ми в манере
Калло”.
Это делали и делают, это мож
но и н
ужно де
­лать, не слишком обнадежив
ая себя, учитывая “стран
ность” Эд­гара По, его гротеско
в и арабесок
, о которой так решительно
сказал Достоевский: “Вот чрезвычайно странный писатель — имен
­но странный, хотя
и с большим талантом”. Порой кажется, что тот и