Федеральное агентство по высшему образованию РФ
УГЛТУ
КАФЕДРА СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
Реферат по краеведению на тему: «Поход Ермака»
Екатеринбург 2007 г.
П Л А Н.
1. Освоение русскими Сибири
2. О Ермаке
3. Россия и Западная Сибирь
4. Поход
5. Список используемой литературы
1. ОСВОЕНИЕ РУССКИМИ СИБИРИ
.
Казаки Ермакапроложили дорогу на сибирские просторы энергичным и предприимчивым русским людям. В XVII веке русское продвижение в Сибирь было необычайным по темпам и размаху. Это являлось результатом соединенных усилий казаков и государственных служб. Первыми шли маневренные отряды казаков. Царские воеводы с ратными людьми и строительными артелями представляли вторую волну колонизации.
Сибирь влекла к себе прежде всего неисчислимыми в то время пушными богатствами, в которых были заинтересованы и ,,торговые люди”, и крепнущее государство. Государственные расходы увеличивались вместе с возрастанием государственной мощи. Нужны были новые пополнения казны. Правительство поощряло заселение Сибири ссудами и податными льготами. В Москве освоение сибирских земель рассматривалось как задача первостепенной важности.
Состав первых переселенцев был довольно разнообразным. Кроме казачества, служилых людей и промысловиков, в Сибирь ,,по государеву указу” шли ремесленники и пашенные крестьяне. Заметную часть переселенцев составили ссыльные из числа уголовных преступников и ,,иноземцы” из числа военнопленных. Переселенческая волна влекла за собой зырян (коми), казанских татар, марийцев, мордву, чувашей. Сибирь становилась притягательной для крепостных крестьян, надеявшихся избавиться от всякого угнетения на новых землях. Правительство нередко вынуждено было ,,сквозь пальцы” смотреть на уход в Сибирь бывших крепостных. Вклад в колонизацию вносили монастыри.
При всем разнообразии движущих сил колонизации большинство переселенцев составляли жители северорусских (так называемых черносошных) уездов, где не было боярского и помещичьего землевладения. Северорусские промышленники задолго до Ермака были знакомы с Зауральем, сильное развитие на севере получил пушной промысел. Природно-климатическая и географическая близость Севера и Сибири облегчала крестьянское продвижение. Оно было поэтапным, позволило земледельцам не отрываться надолго от полевых работ. Именно поэтому жители центральных районов страны обычно переселялись на юг – в ,,Дикое поле”, а северорусские крестьяне продвигались на восток. В северных городах – Вологде, Великом Устюге, Холмогорах, Каргополе и других – набирали ратных людей из числа добровольцев для службы в Сибири. Поток вольных переселенцев нарастал и постепенно превысил число тех, кто отправлялся в Сибирь не по своей воле. Именно вольно – народная колонизация, в конечном итоге, привела к прочному вхождению Сибири в состав Российского государства.
Вольная колонизация тесно переплеталась с правительственной. Добровольные переселенцы собирались под защиту стен строившихся воеводами городов и крепостей, которые ставились как опорные базы для дальнейшего продвижения. Первые укрепления возникли еще в смутное время и до него: Тюмень, Тобольск, Пелым, Сургут, Обдорск, Томск, Туруханск, Мангазея. В 1618 году построен Кузнецкий острог, в 1619 году – Енисейский острог. В 1628 году был основан Красноярск, оставшийся главным оплотом России на верхнем Енисее и в последующее время. В городах и острогах располагались гарнизоны и резиденции местной администрации, они служили центрами обороны и ясачного сбора. Ясак выплачивался местными сибирскими племенами (в основном, пушниной) и весь шел в российскую казну, хотя бывали случаи, когда русские воинские отряды пытались собирать ясак в свою пользу.
Если в Западной Сибири правительство действовало по определеноому плану, то в Восточной Сибири, в силу ее удаленности от центра, продвижение становилось более стихийным, а нередко просто хаотичным. Отряды служилых и промышленных людей, опережая друг друга, за короткий срок преодолевали огромные расстояния, находя новые неясачные и богатые соболем земли. Дух предпринимательства разгорался с новой силой, когда по следам первопроходцев двигались следующие экспедиции, рассчитывающие на большое по сравнению с их предшественниками. Царская администрация во время походов не сковывала волю служилых. Казаки и стрельцы сами решали многие важные вопросы, касавшиеся целей и маршрутов похода. Воеводы снабжали слуцжилых оружием, боеприпасами, продовольствием, а после завершения походов строили и заселяли новые остроги, организовывали местное управление, ясачный и таможенный сбор, казенную пашню, связь и т.п.
От Енисея к Лене и Тихому океану отряды землепроходцев двигались, преодолевая противодействие многих местных племен. В этом продвижении выделялись отряды под руководством промышленников Пенды, Добрынского, Васильева, Ерофея Хабарова, казачьих десятников Василия Бугра и Владимира Атласова, атаманов Перфильева, Василия Галкина, Дмитрия Копылова, воеводского помощника Пояркова. Широкий размах приняло полярной мореходство, позволившее резко расширить масштабы освоения новых земель, проникая туда с севера и востока. Наиболее крупные морские походы возглавляли казаки Михаил Стадухин и Семен Дежнев.
В 1632 году стрелецкий сотник Бекетов основал Якутск. В 1639 году отряд Ивана Москвитина вышел на побережье Тихого океана. Спустя год – два русские попадают на Сахалин и Курилы, установив дружественные контакты с местными айнами. Мирно складывались отношения русских с остяками, вогулами, ненцами, эвенками, коряками, бурятами, якутами. Трения возникли при соприкосновении с чукчами и енисейскими киргизами. В Приамурье казакам Хабарова пришлось воевать с маньчжурами.
Процесс вхождения сибирских народов в состав Российского государства завершился в течение XVII века. Многие племена приняли российское подданство добровольно. Большую часть тайги и тундры малочисленные русские отряды прошли, не встретив серьезного сопротивления. Местные народы рассчитывали на выгодную торговлю с русскими и на защиту от разорительных вражеских набегов. Еще Семен Дежнев ,,мирил” тунгусские племена на реке Оленек, предотвратив войну между ними. Русское продвижение в Сибирь сравнивали с открытием ,,Нового света”, однако, при освоении Сибири русскими не было того, чем отличалось заселение Америки испанцами и англичанами: не было массового уничтожения аборигенов.
С. М. степняк – Кравчинский считал, что ,,нет ни одного народа на земном шаре, который столь добросердечно относился бы к чужеземцу, как русские мужики. Они мирно живут бок о бок с сотнями народностей, различных по расе и религии. В дореволюционной литературе отмечалось, что ,,духом нетерпимости по отношению к инородцам русские переселенцы в Сибири никогда не были проникнуты”, что ,,они смотрят на вогула, самоеда, остяка и татарина прежде всего как на человека и только с этой стороны определяют к ним свои жизненные отношения. Оседая на сибирских землях, русские крестьяне располагали свои деревни рядом с селениями аборигенов. Возникали даже смешанные (русско – вогульские, русско – тунгусские, русско – бурятские и др.) поселения, где шло слияние пришельцев и аборигенов. На Индигирке, Колыме, в Иркутском крае, Забайкалье и некоторых других местах вследствие смешения с сибирскими народами сильно менялись и внешний облик, и язык, и быт осевших там русских. Многое перенимали и аборигены от русских: рубленые избы, орудия труда, одежду, кулинарию, верования, обычаи, лексику. Уже к концу XVII века отдельные местные племена мало чем отличались от обитавших по соседству русских и жили тем опрятнее и зажиточнее, чем ближе к ним находились. Многие сибирские народы со временем частично обрусели (шорцы, алтайцы, манси, буряты, камчадалы), а некоторые полностью ассимилировались в составе русского этноса: енисейцы в районе Туруханска, теленгеты на Алтае, чуванцы и ламуты на Камчатке, карагасы в районе Томска, гольды на амуре и другие.
2. О Ермаке.
Летописи, несколько царских грамот и недавно найденный Синодик Ермаковым казакам – вот весь круг источников, из которых мы черпаем сведения о Ермаке. Они не содержат бесспорно достоверных сведений ни о происхождении, ни о жизни нашего героя до появления его на реке Чусовой.
До сих пор остается неизвестным подлинное имя Ермака. Большинство летописей называют его волжским казаком Ермаком Тимофеевым сыном Поволским. Некоторые из них считают Ермака донским казаком. В Черепановской летописи он назван Василием, выходцем откуда – то с Нижней Чусовой. Официальный документ – царская грамота Строгановым 16 ноября 1582 года – именует его волжским атаманом Ермаком.
Разноголосица источников перешла в историческую литературу. Историки дали Ермаку 7 имен: Ермак, Ермолай, Герман, Ермил, Василий, Тимофей и Еремей. Для одних он волжский, для других донской казак. Историк войска донского В. Броневский без ссылок на документы писал о Ермаке как уроженце донской станицы Качалинской. В списке атаманов, приложенном к ,,Краткой летописи Донского казачьего войска”, опубликованной в ,,Донском календаре” за 1876 год, Ермак Тимофеевич упоминается среди атаманов за 1579 – 1584 годы, но опять – таки без всяких документальных свидетельств.
В книжке ,,Жизнь и военные деяния Ермака, завоевателя Сибири, выбранные из российских и иностранных писателей”, вышедшей в начале прошлого века в Москве, версия о происхождении Ермака из донских казаков обросла подробностями романтического свойства. В ней сообщается, что Ермак родился ,,в обширных странах, лежащих между Волгою и Доном, от простого казака именем Тимофея”. Будучи юношей, он отличался храбростью и проворством на войне и охоте, чем обратил на себя внимание начальства. Его дружбы искал даже сын казачьего атамана Хорлу. Но случай в самом начале разрушил так счастливо складывающуюся жизнь. Молодой повеса питал слабость к прекрасному полу и нередко в общении с ним переступал границы приличия. Однажды Хорлу застал ео в роще на интимном свидании со своей сестрой и пытался убить, однако в запальчивости наткнулся на собственную саблю и смертельно ранил себя. Ермак, получивший легкое ранение в руку, счел за лучшее оставить Дон и бежать на Волгу. На пути в Астрахань встретился с купеческим караваном, шедшим из Персии в Казань. Крепкий юноша приглянулся купцам, и они взяли его в число вооруженной команды. Недалеко от Казани на караван напала шайка разбойников и, уничтожив охрану, разграбила его. Ермак в этом сражении проявил такую отвагу, что пираты пощадили его жизнь, а потом избрали своим атаманом.
Несмотря на то что в пользу этой и подобных ей версий не говорит ни один источник, гипотеза о донском происхождении Ермака упорно держалась в исторической литературе. Более того, она считалась настолько вероятной, что донское казачество в конце прошлого века решило даже поставить памятник Ермаку как своему замечательному земляку.
В начале 90 – х годов XIX века уральскому историку А. Дмитриеву удалось найти новый летописный памятник ,,Сказание Cибирской земли”, содержащий наиболее достоверные сведения о происхождении Ермака и оего жизни до похода в Сибирь. В нем говорится, что дед Ермака Афанасий Григорьев сын Аленин был посадским человеком старинного русского города Суздаля. В одних из лихих неурожайных годов семья Алениных переехала на житье во Владимир. Афанасий Аленин промышлял извозом. Владимирские ямщики в те годы возили купеческие клади в Москву, Вологду, Кострому, Ярославль, Нижний Новгород. На Руси не было более бойкого и тароватого племени, чем ямщики. В отличие от своих собратьев, крестьян и ремесленников, они много странствовали и много знали. Случалось, на лесных дорогах встречали ямщики беглых людей, которые жили грабедом боярских имений и богатых купцов, и подряжались возить их воровские клади. С такими ,,ворами” (по официальной терминологии того времени) сошелся и Афанасий Аленин, человек смелый и решительный, но во время одной из облав в Муромском лесу был схвачен и посажен в тюрьму. По жестоким законам тех лет ,,воров” и их сообщников ждала смертная казнь, Аленину, однако, удалось бежать и вместе с семьей поселиться в небольшом городке Юрьевце Поволском. Возможно, название последнего и закрепилось за семьей Алениных.
После смерти Афанасия дети его Родион и Тимофей ,,от скудости” сошли на реку Чусовую, в вотчины купцов и промышленников Строгановых. Оба брата имели семьи. В семье Родиона росли сыновья Дмитрий и Лука, у Тимофея – Гаврила, Фрол и Василий. Вероятно, в семьях имелись и женщины, но летописец не счел нужным увековечить их имена в своем ,,Сказании”.
Младший сын Тимофея Аленина Василий и стал позднее знаменитым Ермаком. ,,И оной Василей был силен и велеречив, и остр”. Подобно деду и отцу, Василий Аленин занимался свозом купеческих грузов, но в отличие от них возил товары не на подводах, а на судах. Строгановы вели обширный торг хлебом, солью и пушными товарами. В отдельные годы они направляли по Волге в Астрахань до 16 тысяч пудов муки, овса, круп и толокна. Здесь, на Волге, Василий столкнулся с понизовой вольницей – волжскими казаками. Волга, Дон и Днепр в XVI принимали со всей Руси и Украины беглых людей. На их вольных берегах находили пристанище бежавшие их боярской неволи холопы, крепостные крестьяне, разорившиеся посадские.
Летопись умалчивает, каким путем и при каких обстоятельствах Василий Аленин променял тяжелую долю судового работника на вольную, но полную опасности жизнь казака. Возможно, вспомнились ему рассказы деда о добрых молодцах из Муромских лесов, или, покарав несправедливого приказчика, он ушел на Волгу от сурового возмездия.
Расхождение летописей по поводу того, являлся ли Ермак атаманом волжских или донских казаков, можно дать двоякое объяснение. Ермак со своими станичниками действовал на Волге и на Дону, поэтому с полным основанием мог именоваться как волжским, так и донским атаманом. Возможно также, что в понизовой вольнице имя Ермак носили несколько атаманов, один из которых мог быть родом и из донской станицы.
Какое бы имя не получил атаман при крещении, сподвижники называли его Ермаком, и ни на какое другое имя он не отзывался. Под этим именем Ермак был записан в Синодик (поминовение) Софийского собора в Тобольске, который составлялся со слов его казаков в 1662 году.
Более или менее достоверные известия о Ермаке начинаются с его жизни на Волге. На великой русской реке Ермак действовал уже в середине 70 – х годов XVI века. В те времена Волга являлась главной торговой магистралью, ведущей из Центральной Руси на юго-восток, в Среднюю Азию, Персию и на Кавказ. После присоединения Казани и Астрахани значение ее особенно возросло. Кроме русских купцов по ней ходили за Каспий иностранные гости. В частности, с 1563 года по Волге регулярно снаряжались торговые экспедиции английской Московской компании в Персию. В этих экспедициях была заинтересована сама английская королева Елизавета Тюдор, державшая пай в капитале компании. Вниз по Волге сплавляли на судах русские меха, английские и фландрские разноцветные сукна, оловянную посуду, мелкие металлические изделия, кожи. Из Персии везли шелка, великолепные ковры, специи и красители.
Здесь, на волжских просторах, на страх русским и иноземным купцам развернул свою деятельность Ермак. К 1577 году он стал старейшиной волжских атаманов. С ним держали совет, ему подчинялись все прочие атаманы, меньшие ,,рангом”. Чтобы завоевать такую популярность и авторитет среди видавших виды, дерзких и отважных казаков, нужно было обладать исключительными качествами. Сибирские летописи, весьма скупые при оценке личных достоинств казацких атаманов, говорят о Ермаке как о человеке, обладавшем недюжинной физической силой, природным умом, способностями организатора, железной волей и большим даром убеждения. Волжская вольница по достоинству оценила эти качества, отшлифовала его характер и воспитала в нем лучшие гражданские чувства. Он превыше всего ценил свободу, люто ненавидел холопство и в этом своем качестве являлся прямым предшественником Степана Разина.
До нас не дошел ни один живописный портрет Ермака, да ивряд ли они существовали при его жизни. Портретов с ,,воров” и ,,разбойников”, разумеется никто не писал, а когда к Ермаку пришла официально признанная слава, его уже не было в живых. Летописи же описывают внешность атамана очень скупо и лаконично: среднего роста, широкоплеч, узкое (по – тогдашнему плоское) лицо, обрамленное темной бородой, густые, слегка вьющиеся волосы, светлые (голубые или серые) глаза; весьма подвижен и скор в движениях. Во время похода в Сибирь ему было 35 – 40 лет.
Как и прочие волжские атаманы, Ермак предпочитал сражаться на стругах. К этому побуждал и сам характер его ремесла: купцы перевозили свои товары на судах под усиленной охраной. Чтобы захватить купеческий караван, нужно было владеть тактикой судового боя, и Ермак отлично владел этой тактикой. Не гнушался атаман и засад на сухопутных торговых путях. Иногда захват каравана сопровождался настоящим сражением. В 1573 году, например, в нападении на английские суда близ Астрахани участвовало 150 человек. Нападающие потеряли в перестрелке и рукопашной схватке 14 человек убитыми и 30 ранеными. Англичане вынуждены были для спасения жизней отдать суда со всеми товарами.
В подобных сражениях мужала казацкая доблесть. Отряд Ермака отличался крепкой товарищеской спайкой и строгой дисциплиной, которые обеспечивали ему успех во всех делах. Скоро весть о храбром и удачливом атамане разнеслась по всей Волге и Дону. В его стан стекались удалые казаки, беглые холопы, не желавшие терпеть боярского ярма. По одним данным, у Ермака на волге насчитывалось 500, а по другим – 5000 казаков. Вероятно, последняя цифра грешит большим преувеличением. В головном отряде, которым командовал сам Ермак, едва ли было более 300 – 400 человек.
Непорабощенными воинами называл казаков А.Н.Радищев, и это название кА нельзя лучше определяло сущность волжской вольницы.
Особенно богатая добыча ждала казаков при захвате посольских караванов. Царь Иван IV, перечисляя в грамоте ,,вины” Ермака и его казаков, гневно указывал, что они побили на Волге ногайских послов, чем осложнили отношения с Ногайской ордой, грабили и побивали ордобазарцев и русским купцам ,,многие грабежи и убытки чинили”. Доводилось Ермаку и царскую казну ,,шарпать”.
Низовая вольница, предводительствуемая столь грозным и храбрым атаманом, вызвала беспокойство в Москве. Высылаемые против Ермака мелкие карательные отряды неизменно терпели поражение. Чтобы покончить с казаками, царь отправил на Волгу большое войско под командой воеводы стольника И. Мурашкина ,,на судах и по суше на конях”. Кроме стрелкового оружия у него были пушки. Воевода получил указ повсюду, где возможно, хватать ,,воров”, пытать их и вешать. Аналогичный указ был послан в Астрахань. На нижней Волге учредили пять воинских застав. По свидетельству англичан, в 1579 году астраханский гарнизон был доведен до 2000 человек.
Ермак, имевший по всей Волге свои ,,глаза и уши”, заблаговременно узнал о карательной экспедиции и принял меры. Было бы безумием для казаков выступить против вооруженного пищалями и пушками стрелецкого войска. Ермак со своими товарищами поднялся по Волге до Самарской луки и укрылся в лесах неподалеку от устья речки Самары. Часть казаков со своими атаманами ушли на Яик и Дон. Для решения вопроса, что делать дальше, по казацкому обычаю был созван большой круг. Голоса в нем разделились. Напомнил атаман о царском указе, грозившем каждому казаку виселицей, и предложил перейти в покрытый лесами бассейн Камы. Привлекательность этого предложения состояла прежде всего в том, что за Камой не было царских воевод. Многие казаки раньше бывали там и знали, по крайней мере, в общих чертах обстановку. Населявшие край манси, ногаи и башкиры могли стать хорошим объектом для казачьих походов. Поэтому большинство казаков поддержало атамана. Немаловажную роль в принятии решения сыграло прибытие в стан Ермака послов от купцов Строгановых.
3. Россия и западная Сибирь .
Бескрайние просторы Западной Сибири в XVI столетии был малозаселенной и плохо освоенной в хозяйственном отношении территорией. На крайнем Севере обитали немногочисленные племена самоедов, объединенные в родовые общины и занимавшиеся оленеводством и охотой.
Народы севера Западной Сибири издавна поддерживали экономические связи с русскими землями. Ещ
Но эти походы не привели к присоединению и освоению Сибири. Зависимость местных племен от России была в значительной степени формальной и ограничивалась нерегулярной уплатой дани. Влияние Московского государства за Югорским Камнем в XV – XVI веках оспаривало татарское Сибирское ханство.
Сибирское ханство выделилось из состава Золотой орды в первой трети XV века. Основателем династии сибирских ханов был Хаджи – Мухаммед – хан, потомок одного из братьев знаменитого Батыя, Шейбани. Татары вели полукочевой образ жизни, занимались скотоводством, охотой и рыболовством. Земледелие в небольших размерах существовало только в поймах Тобола и Иртыша и большого хозяйственного значения не имело.
Сибирское ханство было эфемерным политическим образованием. В нем никогда не прекращалась междоусобная борьба. Власть с переменным успехом оспаривали потомки чингисида Шейбани – хана и местного татарского княжеского рода Тайбугинов.
В междуусобные распри вмешивались правители Казанского и Бухарского ханств, стремившиеся утвердить здесь свое влияние. После серии кровавых переворотов в конце XV века верх одержали Тайбугины, придерживавшиеся казанской ориентации.
Строгановы давно вынашивали планы расширения своих владений за счет зауральских земель. Исходатайствовав в 1574 году грамоту на земли по Туре и Тоболу с правом строительства крепостей также на Иртыше, Оби и других реках, они приступили к набору ратных людей. Но вольных людей с незапятнанной в глазах официальной власти репутацией оказалось чрезвычайно мало, поэтому они решили принимать на службу ,,воров и разбойников” в расчете на то, что это не дойдет до царя, как многое не доходило до него и раньше. Узнав о Ермаке, Строгановы послали к нему нрамоту с приглашением на службу. Тот принял предложение и вместе со своими казаками явился а Орел – городок. Рассказав Ермаку о богатствах Сибирского ханства и его внутренней слабости, промышленники склонили его к походу в Сибирь.
Поход в Сибирь не был результатом сознательной деятельности строганрвых. Они пригласили Ермака, чтобы его мечом обезопасить свои владения, а поход в глубь Сибири явился делом самого атамана. Замысел о походе за Урал созрел у Ермака еще на Волге. Ни Строгановы, ни Ермак в то время не могли допустить и мысли, что горстка казаков может разгромить Сибирское ханство.
Начавшись без широкого замысла, как рядовая военная экспедиция против окрестных племен, поход Ермака лишь позднее вылился в целеустремленный марш на Искер. Поход казаков, открывший дорогу в Сибирь для широкой народной колонизации, сам, по существу, представлял ее первый могучий поток.
4. Поход.
Строгановы не имели оснований препятствовать казакам в намерении совершить поход в пределы Сибирского ханства. Между солепромышленниками и Ермаком в этом не было разногласий. Но разногласия начались сразу же, когда вопрос о походе встал на практическую почву. Ермак резонно считал, что коль скоро сибирский поход отвечал жизненным интересам промышленников, то они должны принять на себя издержки по его материальному обеспечению, т.е. дать казакам оружие (пищали, сабли), боеприпасы (порох, свинец), продовольствие (хлеб, толокно, крупы, соль), одежду, послать с ними переводчиков и проводников, а также позволить набрать в дружину добровольцев из пермских казаков, крестьян и пленных литовцев, поляков и немцев.
В пермских вотчинах в то время управляли делами максим и Никита Строгановы. Старший Строганов по делам фирмы находился в столице. Переговоры с Ермаком, видимо, вел Максим Строганов как старший из оставшихся на месте хозяев.
Переговоры шли долго, но безуспешно. Максим Строганов решительно отказался снабжать дружину припасами. Чусовской городок в те августовские дни 1581 года походил на потревоженный муравейник. Казаки ходили толпами, задирали Строгановских приказчиков и слуг. Когда же узнали об отказе снабдить их для похода, большой шумной толпой двинулись к хозяйской усадьбе, решив добыть все силой. Окружив полукольцом господский двор, они, по словам летописца, приступили к Максиму ,,гызом” и пригрозили разорить имение.
Строганов понял всю безвыходность своего положения. Жаловаться царю или воеводе нельзя: сами без их ведома призвали казаков с Волги. Да и что им, ворам, царь! Завтра уйдут за Чусовую, и след их простыл.
Алчный купец вынужден был пойти на уступки. Призвав еще раз в свидетели бога, он согласился наконец выдать запасы, но с условием, чтобы каждый казак по возвращении из похода возместить взятое ,,с лихвою”, т.е. с процентом. Атаманы и казаки без колебаний приняли это условие, полагая, что судьба не скоро сведет их снова с кредиторами.
Тотчас же были открыты хлебные амбары, и работа закипела. Строгановские приказчики и полковые писари, устроившись за столами, поставленные прямо у амбаров, вносили в заемные кабальные книги имена и отчества казаков, место жительство их семей.
Атаманы требовали, говорится в летописи, выдать оружия и продовольствия на 5000 человек из расчета 3 пуда ржаной муки, пуд сухарей, 2 пуда круп и толокна, пуд соли, безмен масла, половину свиной туши, некоторое количество рыбы, ружье, по 3 фута пороха и свинца на казака и ,,знамена полковые с ыконами, всякому сту по знамени”.
Загрузка судов, заблаговременно заготовленных казаками, шла днем и ночью. Атаман спешил: нужно было до ледостава перевалить через Камень. Однако грузов оказалось больше, чем могли взять легкие струги. Чтобы увеличить их грузоподъемность, решили делать набои к днищам, но и это не помогло. Часть припасов пришлось оставить на берегу.
Во всех делах Ермак следовал обычаям волжского и донского казачества. Все важнейшие вопросы решал общий сбор казаков – войсковой круг. Бесспорно, по решению круга был предпринят и поход в Сибирь, хотя летописи об этом не упоминают. Круг избрал атамана, который сосредоточивал в своих руках всю полноту исполнительной и распорядительной власти. Власть атамана опиралась, таким образом, на силу авторитета его в казачьей массе. И тот факт, что Ермак в течение многих лет и до конца жизни оставался атаманом, убедительно говорил об огромной его популярности среди казаков.
В конце августа 1581 ода подготовка к походу закончилась. Се казаки и атаманы были приведены к своеобразной присяге, состоявшей в том, что каждый воин целовал крест и клялся стоять непоколебимо против врага и до конца быть вкрным казацкому делу. Отслужив молебен, войско погрузилось на струги и, подняв паруса, с попутным ветром двинулось в путь. флотилия, состоявшая из более чем 80 судов, имела внушительный вид. Развевались полковые знамена. Гремела музыка. Провожать ратников вышли все жители Чусовского городка. Несмолкаемо гудели колокола Строгановского собора. Вышел на берег и Максим Строганов, тяжело переживавший опустошение своих амбаров и кладовых.
Со сложным чувством покидал Ермак Чусовской городок. Не впервые ему было брать на себя ответственность за судьбы сотен людей, веривших в счастливую звезду своего атамана. Но это был необычный поход. Не на волжских купцов вел он преданных ему казаков, а на смертельную схватку с чужеземцем, который позволял себе гордо говорить с самим самодержцем российским. В дружине преобладали 18 – 20 – летние юноши, впервые побывавшие в настоящем деле только на Урале.
Разные цели вели людей Ермака в Сибирь. Одних соблазняли сибирские пушные богатства, других влекла свободная жизнь без дворян и бояр. Третьим вообще негде было приклонить голову на родной Руси, где их ждала виселица. Для пленных литовцев, поляков и немцев через Сибирь шел путь на родину. Ратными подвигами они надеялись заслужить право возвратиться в свое отечество.
Судовой караван несколько дней поднимался вверх по реке Чусовой. Берега ее в те времена никем не были заселены, и казаки без всякой опаски выходили на берег и на ночь разбивали лагерь. С Чусовой предстояло перебраться на Туру и Тобол. Для этого нужно было отыскать левый приток Чусовой, который начинался бы поблизости какой – либо речки, впадающей в Туру. Проводники – коми, которыми Ермака снабдили Строгановы, уверили, что этим условиям вполне отвечает речка Межевая Утка, однако при обследовании ее выяснилось, что она недостаточно глубока и не пригодна для плавания. Из – за мелководья Ермак должен был повернуть назад. Достигнув устья речки Серебрянки, флотилия вступила в ее прозрачные серебристые воды.
До глубокой осени шли от устья Серебрянки до ее истока. Зима застала казаков в месте, где в Серебрянку впадает небольшая речка Кокуй. Дальше начинался волок на реку Тагил, приток Тобола. Ермак приказал здесь остановиться и разбить зимний лагерь, укрепив его по обыкновению стоячим тыном.
За зиму дружина Ермака значительно поредела: некоторые казаки погибли в стычках с местными жителями, малодушные сбежали из лагеря. Весной, когда вскрылись реки, дружина возобновила поход. Путь лежал на ближайший приток Тагила речку Баранчу.
В начале августа дружина Ермака подошла к городку Чимги – тура (современная Тюмень) и без особых затруднений завладела им.
Никаких причин оставаться в Чимге на длительное время у дружины не имелось. Кстати заметить, что, по мнению крупнейшего историка Сибири С.В.Бахрушина, городка Чимги – тура тогда уже не существовало. Со временем торжества ислама в Сибирском ханстве он пришел в упадок и к моменту прихода русских лежал в развалинах. В 1586 годк царские воеводы не нашли здесь никаких строений и поставили русский город на пустом месте, ,.где прежде бывал град Тюмень”.
Флотилия Ермака, пройдя Туру, вышла в Тобол. Впереди, как всегда, шло ертаульное судно. Дозорные первыми заметили большое движение татар на берегу. Как выяснилось скоро, 6 татарских мурз с большим войском подстерегали казаков, чтобы неожиданно напасть на них и разбить. Бой с татарами продолжался несколько дней. Потери татар были значительными. В руки казаков попала богатая добыча в виде мехов и продовольствия. По словам летописи, Ермак не смог увезти все на своих судах и часть ценностей зарыл в землю.
Ермак знал, что главное сражение ждет его на берегах Иртыша, где стоял Кучум со своим войском, поэтому торопился скорее проделать путь. Струги лишь на ночь приставали к берегу. На ночных станах атаман сам расставлял усиленные караулы и лично проверял их. Под особым контролем находилось боевое оружие. Ермак требовал, чтобы оно всегда было хорошо вычищено и готово к бою. Ермак оберегал дружину от всяких случайностей. Он хотел сохранить до решающего сражения беспокойное войско.
Прошло еще несколько дней в труде и боях. Флотилия достигла левого притока Тобола – реки Тавды. Проводники сообщили, что вверх по этой реке шла дальше через Камень старинная дорога на Русь. Утомленная дружина разбила на берегу походный лагерь. Казаки были уже не те, что некогда на Чусовой беспечно пели задорные песни. Они видели ярость врага и гибель своих товарищей.
Получив известие о Ермаке, Кучум и его окружение потеряли покой. В ханскую столицу стекались князьки, мурзы и уланы со своими ополченцами. В Искере идень и ночь шли работы. Улусные люди рыли глубокие рвы, возводили земляные валы вокруг резиденции хана. Кузнецы ковали сабли, копья, наконечники стрел. Превыми в Искер привели своих воинов татарские мурзы с берегов Иртыша и Тобола, а вслед за ними хантейский князь с реки Демьянки по имени Бояр, кодские и обдорские князья, зависимые от Кучума. По приказу хана укреплялись городки на Тоболе и Иртыше.
Воинство Кучума представляло обычное феодальное ополчение. В отличие от казачьей дружины, состоявшей исключительно из добровольцев, оно набиралось в принудительном порядке из ,,черных” улусных людей, плохо обученных военному делу. Правильная организация была совершенно ему чужда. Его подразделения состояли из отдельных отрядов, собранных вассалами хана. Ядро войска составляли ханская конница, в которой наряду с татарами было много бухарцев и ногаев. Сам Кучум взятием Искера и убийством прежних правителей закончил свои воинские дела. Конницу возглавлял Маметкул (вернее, Мухаммед – кули), по одним источникам, брат, по другим сын, а вероятнее всего, племянник Кучума. Ему же были подчинены и прочие отряды ополчения. В лице Маметкула Ермак имел достойного противника.
В ставку хана поступали неутешительные известия. Разгром пограничных мурз в устье Туры, неудачные попытки остановить казаков у Березового и Караульного яров на Тоболе, наконец, последняя весть с устья Тавды от Таузака побудили Кучума предпринять более решительные меры. Не прекращая фортификационных работ у Искера и на подступах нему, он послал Маметкула с отборной конницей навстречу Ермаку. Хорошо знакомой дорогой, по которой не раз проносились с добычей его всадники, Маметкул поспешил к устью Тавды, где, по последним сведениям, находились казаки.но встреча произошла раньше, ибо Ермак уже оставил лагерь и плыл вниз по Тоболу.
К вечеру, когда татарские конники достигли юрты Бабасана, они заметили плывущее судно. Это был ертаульный струг Ермака. Тотчас же завязалась перестрелка. Татары, войдя на лошадях в воду, пытались поразить казаков стрелами, а те, отвечая им редкими ружейными выстрелами, повернули обратно, чтобы соебиниться со своей флотилией. Маметкул приказал отрезать путь казакам, одиночная стрельба которых не представляла большой опасности. Быть бы Ермаковым разведчикам в плену, если бы подоспевшая дружина не отбила их у наседавших татар.
Ермак на этот раз не уклонился от боя. По ханским знаменам, развевавшимся на берегу, он понял, что перед ним если не сам хан, то его начальный воевода. Развернувшись фронтом к берегу, казаки открыли интенсивный огонь. По приказу Ермака стрельба была организована таким образом, что пока одни воины стреляли, другие заряжали ружья, поэтому залпы следовали один за другим с большой частотой. Полудикие степные кони татар от ружейного треска заметались по берегу, внося хаос и панику в татарские отряды. Маметкул приказал своим спешиться и продолжать бой в пешем порядке. Ермак, не давая врагу опомниться, подал клич к атаке. Струги рванулись к берегу. Укрывшись за их бортами, казаки не прекращали пальбы, а затем, высадившись на сушу, бросились в рукопашную схватку.
Татары, не выдержав дружного натиска казаков, отступили, но наступившая ночь вынудила Ермака оставить преследование. Атаман приказал соорудить на берегу временное укрепление из жердей и земли. Русские воины имели в этом большой опыт, и лагерь скоро был готов.
Наутро Маметкул возобновил боевые действия. Татарские всадники приблизились к самому лагерю, пытаясь нанести урон ,,копейным поражением и острыми стрелами”. Дружный залп отбросил кучумлян, но те пришли в себя и снова бросились на казаков.
Пять дней держал Маметкул казачий лагерь в осаде. Понеся большие потери и страшась еще больших, Маметкул прекратил безрезультатные атаки и покинул поле боя. Дружинам получила возможность продолжать путь.
Бой при Бабасанах, не давший решительной победы ни той, ни другой стороне, укрепил, однако, уверенность Ермака в победоносном исходе похода, а у Маметкула оставил надежду на возможность полного уничтожения малочисленного казачьего войска. Оба военачальника извлекли уроки из первой боевой встречи.
Итак, заняв в конце сентября 1582 года Карачинский улус, Ермак стал готовиться к завершающему этапу похода. Близилась зима, и он должен был торопиться, чтобы до ледостава выйти в Иртыш, где, как ему донесли, его ждал сам Кучум с главными силами. Поредевшая в боях дружина насчитывала не более 800 воинов. Хан следил за движением Ермака, разослав по всем дорогам дозоры со строгим наказом, ,,чтобы никто от казаков ни птицею мимо их не пролетел”.
Погрузив припасы на струги, Ермак покинул городок Карачи и 1 октября появился на Иртыше. По многократным опросам татар он точно знал и типографию окрестностей, и состояние противостоящих ему сил, и характер вражеских укреплений.
Появление казачьей флотилии не было неожиданностью для татар.
Первая ночь на берегу Иртыша была тревожной. Опасаясь нападения, казаки не сомкнули глаз. С Чувашского мыса ветер доносил чужую речь: воинственные возгласы татар перемежались с молитвами. Там тоже не спали.
Подготовка к штурму шла три недели. Воины залечивали раны, набирались сил. Ночью неутомимо работала разведка. Сам Ермак переправлялся на правый берег и осматривал поле предстоящего боя. Выступление было назначено на 23 октября – день апостола Якова, изображение которого украшало знамя передового полка.
Прошла последняя ночь перед боем. Дружина, разобравшись по полкам, которые теперь имели по 150 – 160 воинов, слала на молитву. Каждый сознавал необычную торжественность наступающего дня. После краткой речи атамана дружина погрузилась на струги и двинулась к Чувашскому мысу. Флотилия шла левым берегом, а затем, круто развернувшись вправо, устремилась к Княжьему лугу. Татары не препятствовали высадке. Маметкул со своими воинами ждал приближения врага за засекой, у подножия мыса. Много казаков было убито и ранено. Урок, полученный Маметкулом в сражении у Бабасан, как видно, не прошел даром. Ермак, ни на минуту не упускавший руководства боем, решил во что бы то ни стало вывеси неприятеля на открытое место и навязать ему рукопашную схватку. Уловив момент, он поднял сигнал к отходу.
Ермак, сняв со стругов последнюю сотню, сам повел ее в бой. Дружным натиском пробились казаки к засеке и поставили на ней боевое знамя. Пал раненым Маметкул. Битва была выиграна, но война с Кучумом еще не закончилась. Хан с войском укрылся за земляным валом Чувашского городка.он не думал складывать оружие и намеревался с рассветом возобновить сражение.
Казаки нашли в ханских покоях золото, серебро, каменье многоценное, большое количество собольих, куньих и лисьих мехов. По волжскому обычаю все ценности тут же подверглись дележу. Но продовольственные запасы города оказались ничтожными. Ермак понял, почему ханская твердыня так легко досталась его дружине. Искер, не имея ни продовольствия, ни воды (путь к колодцу и Сибирке легко отрезать), не мог выдержать даже непродолжительной осады.
Заняв Искер, Ермак решил остаться в нем на зиму. Созванный казачий круг утвердил это решение. Царь приказал Ермака и казаков, как только они вернутся к весне из похода, отправить в Чердынь и Камское Усолье для сторожевой службы, оставив в Строгановских городах не более ста человек. Иван IV Грозный пообещал Ермаку и его сподвижникам виселицу во второй раз. Рискуя уклониться в сторону, заметим, что грамота 16 ноября 1582 года является краеугольным камнем ,,строгановской” концепции похода, поскольку в ней категорично утверждается: Строгановы послали дружину Ермака в Сибирь. Но, как видно из обстоятельств появления и самого содержания этой грамоты, обвинение Строгановых в организации похода исключительно на основе доноса их недоброжелателя воеводы Пепелицына, который, чтобы создать нужное впечатление в Москве, подал события в невыгодном для Строгановых свете. Поэтому указания грамоты не могут быть приняты как решающий аргумент в решении вопроса, кто был инициатором и организатором походов Сибирь.
Опала недолго угрожала Строгановым. Победоносный поход Ермака не только реабилитировал, но и поднял их в глазах царя верных слуг трона. Впрочем, с приходом первого посольства первого похода Ермака в Москву обстоятельства похода достаточно разъяснились. Как пишет А.А. Преображенский, правительство царя Федора в дипломатических актах постоянно колебалось между признанием ведущей роли правительства в деле присоединения Сибири и полупризнанием самостоятельной и активной деятельности казаков, совершенно не отмечая в этом заслуг Строгановых.
Список используемой литературы.
1. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. Курс лекций / Под ред. Проф. Б.Ф. Личмана. Екатеринбург: Урал. Гос. Техн. Ун – т. – 1995.
2. Копылов Д. И. Ермак, - Свердловск, 1974.
3. Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М., 1990.
4. Скрынников Р.Г. Ермак: Книга для учащихся. – М.: Просвещение, 1986.