МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. А. М. ГОРЬКОГО.
Кафедра археологии этнологии и специальных исторических дисциплин.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛТЕТ
Курсовая работа
ФОРМИРОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ЭТНОСА
Студента, гр. И-202
Колмакова Романа Петровича
Научный руководитель
Миненко Нина Адамовна
Екатеринбург 2007 г.
Оглавление
Введение
Глава 1. Этногенез восточных славян
Глава 2. Восточные славяне в рамках древнерусского государства
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Россия занимает важное место в мировой истории и культуре. Сейчас трудно себе представить мировое развитие без Петра I, Пушкина, Достоевского, Жукова. Но историю страны невозможно рассматривать без истории народа. А русский народ, точнее древнерусский, безусловно, сыграл главную роль в формировании Российского государства. Не менее важную роль древнерусский этнос сыграл в деле формирования белорусского и украинского народа.
Цель данной работы рассмотреть вопрос о появлении древнерусского этноса, проследить процессы этногенеза. Для изучения Древнерусского единства важнейшими являются данные лингвистики и археологии. Труды лингвистов позволяют говорить о древнерусском языковом единстве. Такое утверждение не отвергает диалектного разнообразия. К сожалению, картина диалектного членения древнерусской языковой общности не может быть восстановлена по письменным источникам. Благодаря находкам берестяных грамот вполне определенно характеризуется только древненовгородский диалект[1]
. Использование данных археологии в изучении истоков и эволюции древнерусского этноса с учетом всех результатов, полученных до сих пор другими науками, представляются весьма перспективными. Археологические материалы свидетельствуют об этнокультурном единстве древнерусского населения, что проявляется в единстве городской жизни и быта, в общности погребальной обрядности и бытовой культуры сельского населения, в сближении жизни и быта города и деревни, а главное, в одинаковых тенденциях культурного развития. В данной работе будут рассмотрены процессы формирования древнерусского этноса в Древнерусском государстве IX – XI вв.
Работа над этой темой идет уже давно. Ряд российских и зарубежных авторов обращались к этой проблеме. И надо сказать, что порой выводы их, были диаметрально противоположны. Древняя Русь представляла собой прежде всего этническую территорию. Это была обширная область Восточно-Европейской равнины, заселенная славянами, говорившими первоначально на едином общеславянском (праславянском) языке. Древнерусская территория охватывала в X – XI веках все земли, освоенные к этому времени восточными славянами, в том числе и те, в которых они проживали чересполосно с остатками местного финоязычного, лето-литовского и западнобалтского населения. Не подлежит сомнению, что уже в первой половине XI века этноним восточнославянской этноязыковой общности была "русь". В повести временных лет русь – этническая общность, включавшая все славянское население Восточно-Европейской равнины. Одним из критериев выделения руси является языковой: у всех племен Восточной Европы один язык – русский[2]
. Вместе с тем Древняя Русь была и государственным образованием. Территория государства в конце X – XI веке в основном соответствовала этноязыковой, а этноним русь для восточного славянства в X – XIII веках был одновременно и политонимом.
Древнерусский этнос существовал в рамках Древнерусского государства в X – XIII веках.
Из российских исследователей, кто первым обратился к этой теме по праву можно назвать Ломоносова. В XVIII веке, когда немецкими учеными начали делаться попытки написать начальную русскую историю, и были сделаны первые выводы о русской народности, Ломоносов тогда же привел свои доводы, в которых он выступил против выводов немецких ученых. Но все же Ломоносов прославился не на историческом поприще.
Известны работы Бориса Флоря. В частности он вступал в спор с академиком Седовым по поводу хронологических рамок образования древнерусского этноса, относя его появление на средневековье. Борис Флоря основываясь на письменных источниках, утверждал, что древнерусский этнос окончательно сформировался лишь к XIII веку.
С ним был не согласен Седов, который, опираясь на данные археологии, относил время появления древнерусского этноса на IX – XI вв. Седов на основе археологических данных дает широкую картину расселения восточных славян, и формирования на их основе древнерусского этноса.
Источниковая база крайне слабо представлена. Письменных источников Древней Руси осталось мало. Частые пожары, нашествия кочевников междоусобная война и другие бедствия оставляли слабую надежду на сохранение этих источников. Однако остались еще записки иностранных авторов, которые рассказывают о Руси.
Арабские писатели и путешественники Ибн Фадлан и Ибн Русте повествуют о периоде начального этапа формирования древнерусского государства, а также рассказывают о русских купцах на востоке. Их произведения крайне важны, так как раскрывают картину русской жизни в X веке.
К русским источникам относится Повесть временных лет, которая, однако, временами, вступает в противоречие с некоторыми данными иностранных авторов.
Глава 1. Этногенез восточных славян
Предки славян издавна жили на территории Центральной и Восточной Европы. Археологи считают, что славянские племена можно проследить по данным раскопок с середины второго тысячелетия до н.э. Предков славян (в научной литературе их называют праславяне) предположительно находят среди племен, населявших бассейн Одры, Вислы и Днепра. В бассейне Дуная и на Балканах славянские племена появились лишь в начале н.э.
Советской исторической наукой признано, что образование и развитие славянских племен шло на территории Центральной и Восточной Европы. По своему происхождению восточные славяне тесно связаны с западными и южными славянами. Все эти три группы родственных народов имели один корень.
В начале нашей эры славянские племена были известны под именем венетов, или венедов. Венеды, или «венто», без сомнения – древнее самоназвание славян. Слова этого корня (в древности включавший носовой звук «е», который позднее стал произноситься как «я») сохранялись в течение ряда веков, кое-где и до наших дней. К этому общему древнему этнониму восходит позднейшее название крупного славянского племенного союза «вятичи». Средневековое немецкое наименование славянских областей – Wenland, а современное финское название России – Vana. Этноним «венеды», нужно полагать, восходит к древнеевропейской общности. Из неё, вышли венеты Северной Адриатики, а также кельтское племя венетов Бретани, покорённое Цезарем во время походов в Галлию в 50-х годах I в. до н. э., и венеды (венеты) – славяне[3]
. Впервые венеды (славяне) встречаются в энциклопедическом труде «Естественная история», написанном Плинем Старшим (23/24-79 гг. н.э.). В разделе, посвящённом географическому описанию Европы, он сообщает, что Энингия (какая-то область Европы, соответствия которой нет на картах) «населённая вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами…»[4]
. Скиры – племя германцев, локализуемое где-то севернее Карпат. Очевидно, их соседями (а также сарматов) и были венеды.
Несколько конкретнее местожительство венедов отмечено в сочинении греческого географа и астронома Птолемея «Географическое руководство». Ученый называет венедов среди «больших народов» Сарматии и определено связывает места их поселений с бассейном Вислы. Восточными соседями венедов Птолемей называет галиндов и судинов – это достаточно хорошо известные западно-балтские племена, локализуемые в междуречье Вислы и Немана. На римской географической карте III в. н. э., известной в исторической литературе как «Певтингеровы таблицы», венеды-сарматы обозначены южнее Балтийского моря и севернее Карпат[5]
.
Есть основания полагать, что к середине I тысячелетия н.э. относится разделение славянских племен на две части – северную и южную. Писатели VI века – Иордан, Прокопий и Маврикий – упоминают южных славян – склавенов и антов, подчеркивая, однако, что это племена, родственные между собой и венедам. Так, Иордан пишет: «…Начиная от месторождения реки Вистулы (Вислы) на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются славенами и антами»[6]
. Этимологически оба эти названия восходят к древнему общему самоназванию венеды, или венто. Анты неоднократно упоминаются в исторических трудах VI – VII вв. Согласно Иордану, анты заселяли области между Днестром и Днепром. Используя сочинения своих предшественников, этот историк освещает и более ранние события, когда анты враждовали с готами. Сначала анты сумели отразить нападение готского войска, но через некоторое время готский король Винитарий все же разгромил антов и казнил их князя Божа и 70 старейшин.
Основным направлением славянской колонизации в первой половине I тысячелетия н.э. было северо-западное. Расселение славян в верховьях Волги, Днепра и Западной Двины, занятых в основном финно-угорскими племенами, повело, по-видимому, к некоторому смешению славян с финно-уграми, что отразилось и на характере памятников культуры.
После падения скифского государства и ослабления сарматов славянские поселения продвигаются и на юг, где на территории обширной области от берегов Дуная до среднего Поднепровья обитало население, принадлежавшее к различным племенам.
Славянские поселения середины и второй половины I тысячелетия н.э. на юге, в степной и лесостепной полосе представляли собой преимущественно открытые села земледельцев с глинобитными жилищами-полуземлянками с каменными печами. Встречались также и небольшие укрепленные «городки», где наряду с земледельческими орудиями находят и остатки металлургического производства (например, тигли для плавки цветных металлов). Погребения в то время совершались, как и ранее, путем сожжения трупа, но наряду с бескурганными могильниками появляются и захоронения праха под курганами, а в IX – X вв. все больше распространяется обряд погребения путем трупоположения.
В VI – VII вв. н.э. славянские племена на севере и севере-западе заняли всю восточную и центральные части современной Белоруссии, раннее заселенные летто-литовскими племенами, и новые большие районы в верховьях Днепра и Волги. На северо-востоке они продвинулись также по течению Ловати к озеру Ильмень и далее вплоть до Ладоги.
В тот же период другая волна славянской колонизации направляется на юг. После упорной борьбы с Византией славянам удалось занять правобережье Дуная и расселиться на обширных территориях Балканского полуострова. Видимо ко второй половине I тысячелетия н.э. относится разделение славян на восточных, западных и южных, сохранившееся до наших дней.
В середине и второй половине I тысячелетия н.э. социально-экономическое развитие славян достигло уровня, при котором их политическая организация переросла рамки племени. В борьбе с Византией, с нашествием аваров и иными противниками складывались союзы племен, представлявшие зачастую крупную военную силу и получавшие обычно названия по главному из племен, входивших в этот союз. В письменных источниках есть сведения, например, о союзе, объединявшем дулебско-волынские племена (VI в.), о союзе прикарпатских племен хорватов – чешских, вислянских и белых (VI-VII вв.), о сербо-лужиицком союзе (VII в.). Таким союзом племен были, по-видимому, и русы (или росы). Само это название исследователи связывают с названием реки Рось, где жили росы, с их главным городом Родней и с культом бога Рода, предшествовавшим культу Перуна. Еще в VI в. Иордан упоминает «росомонов», что, по мнению Б. А. Рыбакова, может означать «люди племени Рос»[7]
. До конца IX века в источниках встречаются упоминания росов, или русов, а с X века название «русь», «русьский» уже преобладает. Территорией русов в VI – VIII вв. была, видимо, лесостепная область среднего Поднепровья, которая долгое время называлась в народе собственно Русью даже тогда, когда это название распространилось на все восточнославянское государство.
Некоторые археологические памятники позволяют предположить существование и других восточнославянских племенных союзов. Различные типы курганов – родовых погребений с трупосожжениями – принадлежали, по мнению большинства исследователей, различным союзам племен. Так называемые «длинные курганы» – валообразные погребальные насыпи длиной до 50 метров – распространены к югу от Чудского озера и в верховьях Двины, Днепра и Волги, то есть на территории кривичей. Можно думать, что оставившие эти курганы племена (как славяне, так и лето-литовские) входили в обширный когда-то союз, который возглавляли кривичи. Высокие округлые курганы – «сопки», распространенные по течению реки Волхова и Мсты (Приильменье вплоть до Шексны), принадлежат, по всей вероятности, союзу племен во главе со славенами. Крупные курганы VI – X вв., скрывающие в насыпи целый частокол, и грубый ящик с урнами, хранящими прах покойников, могли принадлежать вятичам. Эти курганы встречаются в верховьях Дона и в среднем течении Оки. Возможно, что общие черты, имеющиеся в более поздних памятниках радимичей (живших по реке Сожу) и вятичей, объясняется существованием в древности радимичско-вятичского союза племен, в который могли входить частично и северяне, жившие на берегах Десны, Сейма, Сулы и Воркслы. Ведь не даром позднее Повесть временных лет сообщает нам легенду о происхождении вятичей и радимичей от двух братьев[8]
.
На юге, в междуречье Днестра и Дуная, со второй половины, VI – начала VII в. появляются славянские поселки принадлежавшее к племенному союзу тиверцев.
На север и северо-восток вплоть до Ладожского озера, в глухой лесной край, заселенный финно-угорскими племенами, кривичи и словене в это время проникали вверх по крупным рекам и их притокам.
На юг и юго-восток, в причерноморские степи, славянские племена продвигались в непрестанной борьбе с кочевниками. Процесс продвижения, начавшийся еще в VI – VII вв., шел с переменным успехом. Славяне к Х в. достигли берегов Азовского моря. Основой позднейшего Тмутараканского княжества, по всей вероятности, послужило славянское население, проникшее в эти места в гораздо более ранний период[9]
.
В середине Х тысячелетия основным занятием восточных славян являлось земледелие, развитее которого было, однако, неодинаковым на юге, в степной и лесостепной полосах и в лесах севера. На юге плужное земледелие имело уже вековые традиции. Находки железных частей плуга (точнее — рала) относятся здесь ко II , III и V векам. Развитое земледельческое хозяйство Восточных славян степной полосы оказывало во второй половине Х тысячелетия немалое влияние на их соседей. Именно этим объясняется, например, бытования до настоящего времени славянских названий многих сельскохозяйственных орудий у молдаван: плуг, секурэ (секира – топор), лопатэ, теслэ (тесло) и другие.
В лесной полосе только к концу Х тысячелетия пашенное земледелие стало господствующей формой хозяйства. Древнейшим в этих местах железный сошник найден в Старой Ладоге в слоях, датируемых VIII в. Пашенное земледелие как плужное, так и сошное требовало уже применения тягловой силы скота (лошадей, волов) и удобрения земли. Поэтому наряду с земледелием большую роль играло скотоводство. Важными подсобными занятиями были рыболовство и охота. Повсеместный переход восточнославянских плен к пашенному земледелию как основному занятию сопровождался серьезными изменениями в их общественном строе. Пашенное земледелие не требовало совместной работы больших родовых коллективов. В VIII– X вв. в степной в лесостепной полосах юга Европейской части России существовали поселения так называемой роменско-борщевской культуры, которые исследователи считают характерными для соседской общины. Среди них были и небольшие укрепленные валом поселки, состоявшие из 20 – 30 домов, наземных или несколько углубленных в землю, и большие селения у которых была укреплена только центральная часть, а большинство домов (всего их до 250) находились за её пределами. На маленьких городищах жило не более 70 – 80 человек; в больших селениях – иногда свыше тысячи жителей. Каждое жилище (в 16 – 22 кв.м. с отдельной печью и чуланом) имело свои хозяйственные постройки (амбар, погреба, разного рода навесы) и принадлежало одной семье. Кое-где (например, на городище Благовещенская гора) открыты более крупные постройки, возможно, служившие собраний членов соседской общины – братчин, которые, по мнению Б. А. Рыбакова, сопровождался какими-то религиозными обрядами[10]
.
Поселки роменско-борщевского типа сильно отличаются по своему характеру от поселений, находящихся на севере, в Старой Ладоге, где в слоях VIII в., В. И. Равдоникас открыл большие рубленые из бревен наземные дома размером в среднем 96 – 100 кв.м. с небольшим крыльцом и печью-каменкой, располагавшийся в центре жилища. Вероятно, в каждом таком доме жила большая семья (от 15 до 25 человек); в печи готовилась пища для всех, а продукты брались из коллективных запасов. Хозяйственные постройки располагались отдельно, рядом с жилищем. Поселение Старая Ладога принадлежало также соседской общине, в которой были еще сильны пережитки родового быта, и жилища принадлежали еще большим семьям. Уже в IХ в., здесь эти дома сменились небольшими избами (16 – 25 кв.м.) с печью-каменкой в углу, такими же, как и на юге, жилищами одной сравнительно небольшой семьи.
Природные условия способствовали образованию у восточнославянского населения в лесной и степной полосах уже в I тысячелетии н. э. двух типов жилища, различия между которыми в дальнейшем все углублялись. В лесной полосе господствовали наземные бревенчатые дома с печью-каменкой, в степной – несколько углубленные в землю глинобитные (часто на деревянном каркасе) мазанки с глинобитной печью и земляным полом[11]
.
В процессе распада патриархальных отношений с довольно отдаленных времен кое-где сохранились описанные в Повести временных лет пережитки более древних общественных форм – брак посредством умыкания, остатки группового брака, который летописец принял за многоженство, следы авункулата, сказавшего в обычае кормильства, сжигание покойников.
На основе древних союзов славянских племен образовывались территориальные политические объединения (княжения). В целом они переживали‚ "полупатриархальный-полуфеодальный" период развитая, в ходе которого с увеличением имущественного неравенства выделялась местная знать, постепенно захватывавшая общинные земли и превращавшаяся в феодальных владельцев. Летописи упоминают и представителей этой знати – Мала у древлян, Ходоту и его сына у вятичей. Мала они даже называют князем. Таким же князем считали я легендарного Кия, основателя Киева.
Территории восточнославянских княжений описаны в Повести временных лет. Некоторые особенности быта их населения (в частности, различия в деталях погребального обряда, местный женский свадебный убор) были очень устойчивы и сохранялись в течение нескольких столетий даже тогда, когда уже сами княжения переставали существовать. Благодаря этому археологам удалось, отправляясь от летописных данных, существенно уточнить границы этих областей. Восточнославянская территория ко времени образования Киевского государства представляла собой единый массив, простиравшийся от берегов Черного моря до Ладожского озера и от верховьев Западного Буга до среднего течения Оки и Клязьмы. Южную часть этого массива образовали территории тиверцев и уличей, охватывавшие среднее и южнее течение Прута Днестра и Южного Буга. К северо-западу от них, в верховьях Днестра и Прута в Закарпатье жили белые хорваты. Севернее их, в верховьях Западного Буга – волыняне, к востоку и северо-востоку от белых хорватов, на берегах Припяти, Случи и Ирши – древляне, к юго-востоку от древлян, в среднем течении Днепра, в районе Киева – поляне, на левом берегу Днепра, по течению Десны и Сейма – северяне, к северу от них, по Сожу – радимичи. Соседями радимичей с запада были дреговичи, занимавшие земли по течению Березины и в верховьях Немана, с востока с северянами и радимичами граничили вятичи, населявшие верхнюю и среднюю части бассейна Оки (включая Москву-реку) и верховья Дона. К северу от Москвы-реки обширную территорию в верховьях Волги, Днепра и западной Двины, простиравшуюся на северо-западе до восточного берега Чудского озера, занимали кривичи. Наконец, на севере и северо-востоке славянской территории, на Ловати и Волхове жили ильменские словене[12]
.
Внутри восточнославянских княжений по археологическим материалам можно проследить более мелкие подразделения. Так, курганы кривичей включают три большие группы памятников, отличающиеся деталями в погребальном обряде – псковскую смоленскую и полоцкую (летописец также выделял среди кривичей особую группу полочан)[13]
. Смоленская и полоцкая группы видимо, образовались позже псковской, что позволяет думать о колонизации кривичами, пришельцами с юго-запада, из Принемания или Бужско-Висленского междуречья, сначала Псковской (в IV – VI вв.), а потом – Смоленской и Полоцкой земель. Среди вятичских курганов также различается несколько локальных групп.
В IX – ХI вв. формируется сплошная территория древнерусского государства Русская земля, понятие о которой как об отчизне было в высокой степени свойственно восточным славянам того времени. До этого времени сосуществовавшее сознание общности восточнославянских племен покоилось на родовых связях. Русская земля занимала огромные пространства от левых притоков Вислы до предгорий Кавказа от Тамани и нижнего течения Дуная до берегов Финского залива и Ладожского озера. Многочисленный народ, живший на этой территории, называл себя «русью», приняв, как говорилось выше, самоназвание, присущее раньше только населению сравнительно небольшой области в Среднем Поднепровье. Русью же называли эту страну, и другие народы того времени. Территория Древнерусского государства включала не только восточнославянское население, но и части соседних племен.
Колонизация неславянских земель (в Поволжье, Приладожье, на Севере) шла первоначально мирным путем. На эти территории проникали, прежде всего, славянские крестьяне и ремесленники. Новые поселенцы жили даже в неукрепленных поселках, не опасаясь, по-видимому, нападений местного населения. Крестьяне осваивали новые земли, ремесленники снабжали округу продукцией своего производства. В дальнейшем туда приходили славянские феодалы со своими дружинами. Они ставили крепости, облагая данью славянское и неславянское население края, захватывали лучшие участки земли.
В ходе хозяйственного освоения русским населением этих земель усиливался сложный процесс взаимного культурного влияния славян и финно-угорского населения. Многие «чудские» племена даже утратили свой язык и культуру, но в свою очередь оказали влияние на материальную и духовную культуру древнерусской народности.
В IX и в особенности в Х в. Общее самоназвание восточных славян проявилось с гораздо большей силой и глубиной в распространении термина «Русь» на все восточнославянские земли, в признании этнического единства всех живущих на этой территории, в сознании общей судьбы и в общей борьбе за целостность и независимость Руси.
Замена старых племенных связей новыми, территориальными происходила постепенно. Так, в области военной организации можно проследить наличие самостоятельных ополчений у древних княжений до конца Х в. В походах киевских князей участвовали ополчения словен, кривичей, древлян, радимичей, полян, северян, хорватов, дулебов, тиверцев (и даже неславянских племен – чуди и др.). С начала ХI в. Они стали вытесняться в центральных областях ополчениями городов новгородцами, киянами (киевлянами), хотя военная самостоятельность отдельных княжений продолжала существовать и в Х и в ХI в.
На основе древних родственных племенных говоров создался древнерусский язык, имевший местные диалектные различия. К концу IХ – началу Х в. Следует отнести сложение древнерусского письменного языка и появление первых памятников письменности.
Дальнейший рост территорий Руси, развитие древнерусского языка и культуры шла рука об руку с укреплением древнерусской народности и постепенной ликвидацией пережитков племенной обособленности. Важную роль здесь играло и обособление классов феодалов и крестьян, укрепление государства[14]
.
Письменные и археологические источники, относящиеся к IХ – Х и началу ХI в., четко рисуют процесс образования классов, выделения старшей и младшей дружины.
К IХ – ХI вв. относятся большие курганные могильники, где погребены большей частью дружинники, сожженные на костре вместе с оружием, различными предметами роскоши иногда с рабами (чаще — с рабынями), которые должны были служить своему господину на «том свете», как служили на этом. Такие могильники располагались возле крупных феодальных центров Киевской Руси (самый большой из них – Гнездовский, где имеется белее 2 тыс. курганов, - у Смоленска; Михайловский близ Ярославля). В самом Киеве воинов хоронили уже по иному обряду – их не сжигали, а клали нередко с женщинами и всегда с конями и оружием в специально зарытый в землю сруб (домовину) с полом и потолком. Исследование найденного в погребениях дружинников оружия и иных вещей убедительно показало, что подавляющее большинство дружинников – это славяне. В Гнездовском могильнике лишь незначительное меньшинство погребений принадлежит норманнам – «варягам». Наряду с погребениями дружинников в Х в. Встречались пышные погребения феодальной знати – князей или бояр. Знатного славянина сжигали в ладье или специально построенном здании – домовине – с рабами, рабыней, конями и иными домашними животными, оружием и множеством драгоценной утвари, принадлежавшими ему при жизни. Над погребальным костром устраивали сначала небольшую насыпь, на которой совершали тризну, возможно, сопровождавшуюся пиром, ритуальными состязаниями и военными играми, и только затем насыпали большой курган.
Экономическое и политическое развитие восточных славян закономерно привело к созданию у них, на местной основе, феодального государства с киевскими князьями во главе. Варяжское завоевание, отраженное в легенде о «призвании» варягов в Новгородскую землю и захвате Киева в IX в., оказало на развитие восточных славян не больше, а, всего вероятнее, меньше влияния, чем на население средневековой Франции или Англии. Дело ограничилось сменой династии и проникновением некоторого количества норманнов в состав знати. Но новая династия оказалась под сильнейшим влиянием славянской культуры и «обрусела» уже через несколько десятков лет. Внук легендарного основателя варяжской династии Рюрика носил чисто славянское имя – Святослав и по всей вероятности, манере одеваться и держаться ничем не отличался от любого представителя славянской знати.
Таким образом, совершено ясно, что к моменту образования древнерусского государства на территории восточнославянских племен существовали общие для всех этнические признаки, которые предшествовали образованию древнерусской народности. Это подтверждают данные археологии: прослеживается единообразная материальная культура. Также на этой территории сложился единый язык, с незначительными местными диалектными особенностями.
Глава 2. Восточные славяне в рамках древнерусского государства
Существование в Х – ХI вв. древнерусской (восточнославянской) этноязыковой общности надежно подтверждается данными лингвистики и археологии. В Х веке на Восточноевропейской равнине в пределах славянского расселения на смену нескольким культурам, отражающим прежнее диалектно-этнографическое членение праславянского этноса, формируется единообразная древнерусская культура. Ее общее развитие было обусловлено становлением городской жизни с активно эволюционирующей ремесленной деятельностью, сложением военно-дружинного и административного сословий. Население городов, русская дружина и государственная администрация формировались из представителей разных праславянских образований, что вело к нивелировке свойственных им диалектных и иных особенностей. Предметы городского быта и вооружения становятся однообразными свойственными всему восточному славянству[15]
.
Этот процесс затронул и сельских жителей Руси, о чем свидетельствуют погребальные памятники. На смену разнотипным курганам – корчакского и верхнеокского типа, валообразным (длинным) насыпям кривичей и ильменским сопкам – получают распространение древнерусские по своему строению, обрядности и направлению эволюций, однотипные на всей территории древней Руси. Курганные могильники древлян или дреговичей становятся одинаковыми с синхронными кладбищами кривичей или вятичей. Племенные (этнографические) различия в этих курганах проявляются только в неодинаковых височных кольцах, остальные вещевые находки (браслеты перстни, серьги, лунницы, предметы быта и др.) имеют общерусский характер[16]
.
В этноязыковой консолидации славянского населения древнерусского государства огромную роль сыграли переселенцы с Дуная. Инфильтрация последних ощущается в археологических материалах Восточной Европы начиная с VII века. В это время она затронула преимущественно днепровские земли.
Однако после разгрома Великоморавской державы многочисленные группы славян, покинув обжитые дунайские земли, расселяются по Восточноевропейской равнине. Эта миграция, как показывают многочисленные находки дунайского происхождения, в той или иной степени характерна для всех областей, ранее освоенных славянами. Дунайские славяне стали наиболее активной частью восточного славянства[17]
. Среди них было немало высококвалифицированных ремесленников. Имеются основания утверждать, что быстрое распространение гончарной керамики среди славянского населения Восточной Европы было обусловлено инфильтрацией в его среде дунайских гончаров. Дунайские мастера дали импульс развитию ювелирного, а возможно, и других ремесел древней Руси.
Под влиянием дунайских переселенцев господствовавший прежде языческий обыч
Материалы языкознания также свидетельствуют о том, что славянство Восточноевропейской равнины пережило общедревнерусскую эпоху. К такому выводу подвели лингвистические изыскания ученых конца ХIХ – начала ХХ вв. Итоги их были подведены выдающимся филологом-славистом, диалектологом и историком русского языка Н. Н. Дурново в книге «Введение в историю русского языка», вышедшей в 1927 г. В Брно[18]
.
Этот вывод вытекает из комплексного анализа памятников письменности древней Руси. Хотя большинство их, в том числе летописи, написано на церковно-славянском языке, в ряде этих документов нередко описываются эпизоды, язык которых отступает от норм церковно-славянского и является древнерусским. Имеются и памятники, написанные на древнерусском языке. Таковы «Русская правда», составленная в ХI в. (дошла до нас в списке Х в.), многие грамоты, свободные от элементов церковно-славянского, «Слово о полку Игореве», язык которого приближается к живой речи тогдашнего городского населения Южной Руси; некоторые Жития святых.
Анализ письменных памятников позволил исследователям утверждать, что в истории славянских языков Восточной Европы был период, когда на всем пространстве расселения восточного славянства однонаправлено (в отличие от славян, проживавших в бассейнах Вислы, Одера и Эльбы, а также Балкано-Дунайском регионе) зарождались новые языковые явления и при этом развивались некоторые прежние праславянские процессы.
Единое восточнославянское этноязыковое пространство не исключает диалектного многообразия. Его полная картина не может быть восстановлена по письменным памятникам. Судя по материалам археологии, диалектное членение древнерусской общности было достаточно глубоким и обусловлено расселением на Восточноевропейской равнине славян весьма различных племенных групп и взаимодействием их с неоднородным и в этническом отношении субстрактным населением.
Об этническом единстве славянского населения ХI – ХIП вв., расселившегося на пространствах Восточной равнины и именуемого русью, достаточно отчетливо говорят и исторические источники. В «Повести временных лет» русь в этнографическом, языковом и политическом плане противопоставляется полякам, грекам-византийцам, венграм, половцам и другим этносам того времени. На основе анализа памятников письменности А. В. Соловьев показал, что в течение двух столетий (911—1132 гг.) понятие «Русь» и «Русская земля» означали все восточное славянство, всю страну, заселенную ими.
Во второй половине XII – первой трети ХIII в., когда Древняя Русь распалась на ряд феодальных княжеств, проводивших или пытавшихся проводить самостоятельную политику, единство древнерусской народности продолжало осознаваться: вся Русская земля противопоставляется обособившимся вотчинам, нередко враждовавшим между собой. Идеей единства Руси проникнуты многие художественные произведения того времени и былины. Яркая древнерусская культура в это время продолжала поступательное развитие на всей территории восточного славянства.
С середины XIII в. Восточнославянский ареал оказался расчлененным в политическом, культурном и экономическом отношениях. Прежние интеграционные процессы были приостановлены. Древнерусская культура, уровень развития которой во многом определяли города с высокоразвитыми ремеслами, перестала функционировать. Многие города Руси оказались разоренными, жизнь в других на какое-то время пришла в упадок. В ситуации, сложившейся во второй половине XIII – XIV вв., дальнейшее развитие общих языковых процессов на всем обширном восточнославянском пространстве стало невозможным. В разных регионах появились локальные языковые особенности, древнерусский этнос прекратил свое существование.
Основой языкового развития различных регионов восточного славянства стала не политико-экономическая и культурная дифференциация ареала. Становление отдельных языков было обусловлено в большей степени исторической ситуацией, имевшей место в Восточной Европе в середине и второй половине I тыс. н. э.
Достаточно определенно можно утверждать, что белорусы и их язык были результатом балто-славянского симбиоза, начавшегося в середине I тыс. н. э., когда на древней балтской территории появились первые группы славян, и завершившегося в Х – ХII вв. Основная масса балтов не покинула мест своего обитания и в результате славянизации влилась в славянский этнос. Это западнорусское население Великого княжества Литовского постепенно трансформировалось в белорусский этнос.
Основой украинской народности стали потомки антов. Однако было бы не корректным прямолинейно возводить украинцев к ним. Анты – одна из диалектно-культурных групп славянства, сформировавшаяся в позднеримские времена в условиях славяно-иранского симбиоза. В период переселения народов значительная часть антских племен мигрировала в балкано-дунайские земли, где участвовала в этногенезе дунайских сербов и хорватов, поэльбских сорбов, болгар и др. Тогда же крупный массив антов переместился на среднюю Волгу, где им создана именьковская культура.
В Днепровско-Днестровском регионе прямыми потомками антов были летописные хорваты, тиверцы и уличи. В VII – IХ вв. наблюдается некоторое смешение славян, вышедших из антской общности, со славянами дулебской группы, а в период древнерусской государственности, очевидно, под натиском степных кочевников – инфильтрация потомков антов в северном направлении.
Своеобразие культуры потомков антов в древнерусский период проявляется прежде всего в погребальной обрядности – курганный обряд погребения в их среде не получил распространения. В этом ареале и развились основные украинские говоры.
Более сложным был процесс формирования русской народности. В целом северновеликоруссы – это потомки тех славянских племен, которые, выйдя из венедской группы праславянской общности (Повисленье), расселились в середине I тыс. н. э. в лесных землях Восточно-европейской равнины. История этих переселенцев была неоднозначной. Те славяне, которые осели в Верхнем Поднепровье и Подвинье, т. Е. древнем балтском ареале, после распада древнерусской народности вошли в состав формирующихся белорусов. Отдельные диалектные области составляли Новгородская, Псковская земли и Северо-Восточная Русь. В Х – XII вв. это были диалекты древнерусского языка, которые позднее, по всей вероятности, приобрели самостоятельное значение. Все эти территории до славянского освоения принадлежали различным финским племенам, влияние которых на древнерусский язык было незначительным.
Ядром южновеликоруссов стали славяне, возвратившиеся из Среднего Поволжья (тоже потомки актов) и осевшие в междуречье Днепра и Дона (волынская, роменская, борщевская культуры и синхронные им окские древности).
Цементирующим в становлении русского языка стали средневеликорусские говоры, начало сложения которых, нужно полагать, восходит к Х – XII вв., когда имело место территориальное смешение кривичей (будущих северновеликоруссов) вятичами (южновеликорусская группа). Со временем полоса формирования средневеликорусских говоров расширилась. Центральное положение в ней занимала Москва. В условиях сложения единой государственности и создания культуры Московского государства средневеликорусские говоры стали консолидирующим моментом в постепенном формировании единого этноязыкового целого. Присоединение к Москве Новгорода и Пскова расширило территорию становления русского этноса.
Древнерусская народность — исторический факт. Она в полной мере соответствует требованиям и признакам, которые присущи подобному типу исторической и этнической общности. Вместе с тем, она не была уникальным историческим явлением, присущим только восточнославянским народам. Определенные закономерности и факторы обусловливают формы этнических процессов, возникновение этносоциальных обществ с присущими им обязательными признаками. Современная наука рассматривает народность как особый тип этнической общности, который занимает историческую нишу между племенем и нацией[19]
.
Переход от первобытности к государственности повсюду сопровождался
этнической трансформацией предшествующих этносов и появлением народностей, формировавшихся на основе первобытных племен. Народность, таким образом, – это не только этническая, но и социальная историческая общность людей, характерная для нового и более высокого по сравнению с первобытным (родоплеменным) состоянием общества. У всех славянских народности соответствуют способу производства и общественным отношениям.
Политическая система Руси определяла и характер этнического состояния. Племена ушли в прошлое, и их место заняла народность. Как и любая другая историческая категория, она имеет свои признаки. Важнейшие из них: язык, культура, этническое самосознание, территория. Все это было присуще и населению Руси IХ – XIII вв.
Дошедшие до нас разнообразные письменные источники (летописи, литературные произведения, отдельные надписи) свидетельствуют об общем языке восточных славян. Аксиомой является представление, что языки современных восточнославянских народов развились на общей древнерусской основе.
Отдельные факты, не укладывающиеся в эту схему, не могут опровергнуть в целом идею о существовании древнерусского языка. И в западных землях Руси, несмотря на скудость дошедшего до нас лингвистического материала, язык был тот же – древнерусский. Представление о нем дают фрагменты, которые были включены в общерусские своды из местных западнорусских летописей. Особенно показательна прямая речь, адекватная живому разговорному языку этого региона Руси[20]
.
Язык Западной Руси представлен и в надписях на пряслицах, обломках посуды, «Борисова» и «Рогволодовом» камнях, берестяных грамотах. Особый интерес представляет берестяная грамота из Витебска, на которой текст сохранился полностью.
Русь занимала обширные просторы Восточной Европы, и было бы наивно полагать, что древнерусский язык не имел диалектов, местных особенностей. Но они не выходили за рамки диалектов, от которых не свободны и современные восточнославянские языки. Различия в языке могли иметь и социальные корни. Язык образованного княжеского окружения отличался от языка простого горожанина. Последний отличался от языка сельского жителя. Единство языка осознавалось населением Руси и не раз подчеркивалось летописцами.
Единообразие присуще и материальной культуре Руси. Практически невозможно отличить большую часть предметов материальной культуры, изготовленных, например, в Киеве, от аналогичных предметов из Новгорода или Минска. Эго же убедительно доказывает существование единого древнерусского этноса.
К числу признаков народности особо следует отнести этническое самосознание, самоназвание, представление людей о своей родине, ее географических пространствах.
Именно формированием этнического самосознания завершается процесс складывания этнической общности. Славянское население Руси, в том числе ее западных земель, имело общее самоназвание («Русь», «русские люди», «русичи», «русины») и осознавало себя как один народ, живущий на одном географическом пространстве. Осознание единой Родины сохранялось и в период феодальной раздробленности Руси.
Общее этническое самосознание закрепилось на Руси рано и очень быстро. Уже первые дошедшие до нас письменные источники убедительно говорят об этом (см., например, «договор Руси с греками» 944 г., заключенный от «всех людий Руския земля»).
Этнонимы «русин», «русич», не говоря уже о названии «русский», функционировали и во времена Великого княжества Литовского, и Речи Посполитой. Белорусский первопечатник Франциск Скорина (XVI в.) в полученном им дипломе Падуанского университета назван «русином из Полоцка». Название «русский» – общее самоназвание восточных славян, показатель единого восточнославянского этноса, выражение его самосознания.
Осознание русским народом единства своей территории (не государства), которую он должен был защищать от иноземцев, особенно сильно выражено в «Слове о полку Игореве» и «Слове о погибели Русской земли».
Единый язык, одна культура, название, общее этническое самосознание – такой мы видим Русь и ее население. Это и есть единая древнерусская народность. Осознание общего происхождения, единых корней – характерная черта менталитета трех братских восточнославянских народов, которые они пронесли через столетия, и о чем нам, наследникам древней Руси, никогда не следует забывать.
Несомненный факт реального существования древнерусской народности отнюдь не означает, что в этом вопросе отсутствуют неисследованные аспекты.
В советской историографии получила распространение идея, что формирование древнерусской народности происходило в период существования древнерусского государства на базе восточнославянских группировок («летописных племен»), объединенных в рамках одного государства. В результате укрепления внутренних связей (экономических, политических, культурных) постепенно нивелировались племенные особенности и утверждались единые черты, свойственные единой народности. Завершение процесса формирования народности относили к ХI – ХII вв. Такая идея, как теперь выясняется, была порождена ошибочным представлением об автохтонности славянского населения на всем пространстве древнерусского государства. Это позволяло предполагать, что славяне прошли здесь путь от первичных племен к племенным союзам, а после объединения союзов эволюционировали в рамках древнерусского государства.
С точки зрения современных представлений о механизме этнообразования, такой путь формирования древнерусской народности выглядит парадоксальным, вызывает вопросы и даже сомнения. В самом деле, в условиях расселения восточнославянского этноса на больших пространствах в те исторические времена, когда еще не сложились в достаточной мере экономические предпосылки для глубокой интеграции, регулярных внутриэтнических контактов, охватывающих всю занятую восточными славянами обширную территорию, трудно представить причины нивелировки местных этнокультурных особенностей и утверждения общих черт в языке, культуре и самосознании, всего того, что присуще народности. Трудно согласится с таким объяснением, когда в качестве основного теоретического аргумента выдвигается факт образования Киевской Руси. Ведь политическая подчиненность отдельных земель киевскому князю не могла стать ведущим фактором новых этнообразовательных процессов и внутриэтнической консолидации. Конечно, имели место и другие факторы, которые способствовали интеграционным процессам. Но есть один очень важный теоретический момент, который не позволяет принимать традиционное объяснение механизма образования древнерусской народности.
Известно, что большая территория расселения этноса в условиях господства натурального хозяйства и слабого развития экономических связей не только затрудняет внутриэтнические контакты, но и является одной из причин возникновения местных культурно-этнических особенностей. Именно в результате расселения на больших пространствах распалась праиондоевропейская общность и возникла индоевропейская семья народов. Также выход славян за пределы своей прародины и расселение их на большой территории привели к их разделению на отдельные ветви. Это общая закономерность этногенеза народов. Большинство ученых пришло к выводу, что новые этносы возникают и первоначально обитают на небольшой территории. Поэтому трудно согласиться с утверждениями, что формирование древнерусской народности проходило на всей обширной территории Руси ХI – XII вв.
Другим мощным «разрушительным фактором», приводящим к распаду этносов, является действие этнического субстрата. Уже ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что восточным славянам на территории их расселения предшествовали разные неславянские народы (балтские, финоугорские и др.), с которыми славяне поддерживали активные межэтнические отношения. Это тоже не способствовало консолидации восточнославянского этноса. Славяне, несомненно, испытали на себе разрушительное действие разных субстратов. Иными словами, с позиций территории этногенеза традиционное объяснение механизма формирования древнерусской народности выглядит уязвимо. Нужны иные объяснения, и они есть.
Безусловно, история восточных славян развивалась по иному сценарию, и основы древнерусской народности вызревали значительно раньше и далеко не на всей территории будущей Руси. Наиболее вероятным очагом восточнославянского расселения была относительно небольшая область, включающая южную Белоруссию и северную Украину, куда приблизительно в VI в. Мигрировала часть племен с культурой пражского типа. Здесь постепенно сложился ее своеобразный вариант, получивший название Корчак. До прихода славян в этом регионе были распространены археологические памятники, близкие банцеровско-колочивским, которые не выходили за рамки балтского гидронимического ареала, и потому могут быть соотнесены с балтскими племенами.
В археологических комплексах Корчак встречаются предметы, относящиеся к названным памятникам или связанные с ними по происхождению. Это свидетельство смешения славян с остатками местного балтского населения. Существует мнение, что балтское население здесь было сравнительно редким. Когда в VIII – IХ вв. на основе культуры Корчак разовьется культура типа Луки Райковецкой, в ней уже не будут прослеживаться элементы, которые можно было соотнести с балтами.
Следовательно, к VII в. Ассимиляция балтов здесь завершилась. Славяне этой области, включая часть местного населения, могли испытать воздействие балтского субстрата, возможно незначительного, но сказавшегося на их культурной и этнической природе. Это обстоятельство могло положить начало выделению их как особой (восточной) группы славян.
Возможно, именно здесь были заложены основы восточнославянского языка.
Только на этой территория Восточной Европы сохранилась раннеславянская гидронимика. К северу от Припяти ее нет. Там славянская гидронимика относится к восточнославянскому лингвистическому типу. Отсюда можно сделать вывод, что, когда позже славяне начали расселяться по пространствам Восточной Европы, их уже нельзя отождествлять с общеславянским этносом. Это была выделившаяся из раннеславянского мира группа восточных славян со специфической культурой и особым (восточнославянским) типом речи. В связи с этим стоит вспомнить высказанную А. Шахматовым догадку о формировании восточнославянского языка на относительно небольшой территории украинской Волыни и о миграции восточных славян отсюда в северном направлении. Эту область вместе с южной Белоруссией можно считать прародиной восточных славян.
Во время пребывания славян на этой территории у них произошли важные изменения: нивелировались некоторые племенные особенности, которые могли быть в начальном периоде миграции из прародины; сложились основы восточнославянского строя речи; оформился присущий им тип археологической культуры. Есть основания предполагать, что именно в это время за ними закрепилось общее самоназвание «Русь» и возникло первое восточнославянское государственное объединение с династией Кия. Таким образом, именно здесь сложились основные признаки древнерусской народности.
В таком новом этническом качестве восточные славяне в IX – X вв. стали заселять земли севернее Припяти, которые Константин Багрянородный называет «Внешней Русью»[21]
. Вероятно, эта миграция началась после утверждения в Киеве Олега. Славяне расселились как один народ со сложившейся культурой, что предопределило единство древнерусской народности на длительное время. Археологическим свидетельством этого процесса является повсеместное распространение сферических курганов, с одиночными трупосожжениями IX – X вв. и появление первых городов.
Историческая обстановка способствовала быстрому и успешному расселение восточных славян, поскольку этот регион уже контролировался Олегом и его приемниками.
Славяне отличались более высоким уровнем хозяйственного и социального развития, что тоже способствовало успеху расселения.
Относительно поздняя миграция восточных славян за пределы своей прародины, как достаточно монолитной общности, ставит под сомнение существование у тех из них, что расселились северней Припяти, так называемых племенных союзов (кривичи, дреговичи, вятичи и др.). Славяне уже успели выйти за рамки племенного строя и создать более прочную этническую и политическую организацию. Однако, расселившись на больших пространствах, древнерусский этнос оказался в сложной ситуации. На этой территории продолжали оставаться разные группы местного неславянского населения. На землях современной Белоруссии и Смоленщине жили восточные балты; на северо-востоке Руси проживали финно-угорские народы; на юге – остатки ираноязычных и тюркских народов.
Славяне не истребили и не вытеснили местное население. В течение нескольких веков здесь имел место симбиоз, сопровождавшийся постепенным смещением славян с различными неславянскими народами.
Восточнославянский этнос испытывал воздействие различных сил. Одни из них способствовали утверждению единых, свойственных народности начал, другие, наоборот, – возникновению у них локальных особенностей, как в языке, так и в культуре.
Несмотря на сложную динамику развития, древнерусский этнос оказался под воздействием интеграционных сил и процессов, цементировавших его и создававших благоприятные условия не только для сохранения, но и углубления единых этнических начал. Мощным фактором сохранения этноса и этнического самосознания был институт государственной власти, единая княжеская династия Рюриковичей. Войны и совместные походы против общих врагов, которые были характерны для того времени, в немалой степени укрепили общую солидарность и способствовали сплочению этноса[22]
.
В эпоху древней Руси, несомненно, усилились экономические связи между отдельными русскими землями. Огромная роль в формирования и сохранении единого этнического самосознания принадлежала церкви. Приняв христианство по греческому образцу, страна оказалась как бы оазисом среди народов, исповедовавших либо другую религию (язычники: кочевники на юге, Литва и финоугры на севере и востоке), либо принадлежавших к другой христианской конфессии. Это формировало и поддерживало идею самобытности народа, его отличие от других. Чувство принадлежности к определенной вере – настолько сильный и объединяющий людей фактор, что нередко заменяет этническое самосознание.
Церковь сильно влияла на политическую жизнь страны и формировала общественное мнение. Она освящала княжескую власть, укрепляла древнерусскую государственность, целенаправленно поддерживала идею единства страны и народа, осуждала междоусобицы и разделение. Идеи единой страны, единого народа, его общих исторических судеб, ответственности за ее благополучие и безопасность сильно способствовали формированию древнерусского этнического самосознания. Распространение письменности и грамотности сохраняло единство языка. Все эти факторы способствовали упрочнению древнерусской народности.
Таким образом, основы древнерусской народности были заложены в VI – XI вв. после расселения части славян па относительно компактной территории южной Белоруссии и северной Украины. Расселившись отсюда в IX – X вв. как один народ, они смогли надолго сохранить свою цельность в условиях древнерусской государственности, развить экономику, культуру, усилить этническое самосознание.
Вместе с тем, древнерусская народность попала в зону действия разрушительных сил: территориальный фактор, разные этнические субстраты, углубление феодальной раздробленности, а позже – политическое размежевание. Восточные славяне оказались в такой же ситуации, что и ранние славяне после их расселения за пределами прародины. Сработали законы этногенеза. Эволюция древнерусского этноса имела тенденцию к накоплению элементов, ведущих к дифференциации, что явилось причиной постепенного разделения его на три народа — русских, украинцев и белорусов.
Заключение
Заканчивая эту работу, считаю возможным сделать некоторые выводы. Славяне прошли долгий путь этногенеза. Причем определенные признаки, по которым точно можно констатировать появление славян относятся к довольно раннему периоду (совершенно точно можно говорить о второй четверти I тысячелетия). Славяне занимали обширные области восточной Европы, контактировали со многими народами и оставили у этих народов память о себе. Правда, некоторые древние авторы долгое время не называли славян своим именем, путая их с другими народами. Но, тем не менее, нельзя отрицать огромного значения славян на судьбы восточной Европы. Славянский элемент и сейчас остается основным в большинстве восточноевропейских государств.
Разделение славян на три ветви не привело к немедленному уничтожению их этнокультурных признаков, но, безусловно, привело к выделению своих ярких особенностей. Хотя тысячелетние развитие близких по родству народов привело их к такому раздору, что распутать этот клубок противоречий и взаимных претензий сейчас не представляется возможным.
Восточные славяне позже других создали свое государство, но это не говорит о какой-то их отсталости или неразвитости. Восточные славяне прошли свой путь к государству, сложный путь взаимодействия с природой и местным населением, борьбы с кочевниками и доказали свое право на существование. Распавшись, древнерусский этнос дал жизнь трем, вполне самостоятельным, но крайне близким друг другу, народам: русскому украинскому и белорусскому. Сегодня некоторые, не совсем компетентные и довольно сильно политизированные, историки, как на Украине, так и в Белоруссии, пытаются отрицать древнерусское единство и пытаются вывести свои народы из каких-то мифических корней. При этом им удается даже отрицать принадлежность к славянскому миру. Например, на Украине придумали, совершено немыслимую версию о том, что украинский народ де произошел от каких-то "укров". Конечно, такой подход к истории не может вызвать какие-нибудь положительные моменты в восприятии действительности. И не удивительно, что такие "версии" распространились именно в свете антирусских настроений, в первую очередь в среде политических лидеров на Украине. Построение таких "исторических" концепций не может быть долговечным и может объясняться лишь нынешним политическим курсом этих стран.
Трудно отрицать существование древнерусского этноса. Присутствие основных этнических признаков в среде восточных славян (единый язык, общее культурное пространство) говорит о том, что на момент образования древнерусского государства существовал единый этнос, хотя и со своими местными особенностями. Чувство единства сохранялось и во время феодальной раздробленности, однако, с татаро-монгольским нашествием были вызваны новые процессы этнообразования, которые через несколько десятков лет привели к разделению восточных славян на три народа.
Список использованных источников и литературы
Источники
1. Географическое руководство. Птолемей.
2. Естественная история. Плиний Старший.
3. Записки о галльской войне. Цезарь
4. Об управлении империей. Константин Багрянородный. М., 1991.
5. О происхождении и деянии гетов (Getika). Иордан. М., 1960.
6. Повесть временных лет. М., 1950. Т. 1.
Литература
1. Введение христианства на Руси. М., 1987.
2. Вернадский Г.В. Древняя Русь. Тверь – М. 1996.
3. Древнерусское единство: парадоксы восприятия. Седов В.В. // РИИЖ Родина. 2002.1112
4. Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч.1. – М., 1908.
5. Загорульский Э. О времени и условиях формирования древнерусской народности.
6. Иловайский Д.И. Начало Руси. М., – Смоленск. 1996.
7. Как была крещена Русь. М., 1989.
8. Костомаров Н.И. Русская республика. М., Смоленск. 1994.
9. Народы Европейской части СССР. Т. 1 / Под ред. В.А. Александрова М.: Наука, 1964.
10.Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX – XI веков. Смоленск – М., 1995.
11.Петрухин В.Я. Славяне. М 1997.
12.Прозоров Л.Р. Еще раз о начале Руси.//Государство и общество. 1999. №3, №4.
13.Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв. М., 1993.
14.Рыбаков Б.А. Предпосылки образования древнерусского государства. Очерки истории СССР III-IX вв., М., 1958.
15.Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.
16.Седов В.В. Славяне в раннем Средневековье. М., 1995.
17.Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М., 2002.
[1]
Древнерусское единство: парадоксы восприятия. Седов В.В. // РИИЖ Родина. 2002.1112 С. 8
[2]
Там же. С. 6
[3]
Записки о галльской войне. Цезарь.
[4]
Естественная история. Плиний Старший.
[5]
Географическое руководство. Птолемей.
[6]
Иордан. О происхождении и деянии гетов (Getika). М., 1960. С. 71-72.
[7]
Рыбаков. Б.А. Предпосылки образования древнерусского государства.// Очерки истории СССР III-IX вв., М., 1958. С.744
[8]
Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М., 2002. С.8
[9]
Там же. С.8
[10]
Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIIIвв. М., 1993.
[11]
Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.
[12]
Повесть временных лет. М., 1950, Т.1. С. 12
[13]
Там же. С.13
[14]
Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М., 2002.
[15]
Седов В.В. Славяне в раннем Средневековье. М., 1995.
[16]
Там же. С.25
[17]
Петрухин В.Я. Славяне. М 1997.
[18]
Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994
[19]
Загорульский Э. О времени и условиях формирования древнерусской народности.
[20]
Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994
[21]
Об управлении империей. Константин Багрянородный. М., 1991.
[22]
Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX – XI веков. Смоленск – М., 1995.