Связь искусства и религии в эстетических учениях ХХ века

Шемота В. М.

Восточно-украинский национальный университет им. В. Даля

Луганск

Еще совсем недавно в советской эстетической науке две функции религиозного искусства — культовая и эстетическая — были резко противопоставлены друг другу. Господствующим было представление, что наивысшая ценность произведения религиозного искусства с эстетической точки зрения достигается тогда, когда эти произведения десакрализованы в смысле лишения своей культовой функции. Изображение богов, которые уже «умерли», считались совершенными с эстетической точки зрения именно потому, что они уже не были предметами культа. С такой точкой зрения нельзя полностью согласиться, поскольку она предполагает полный разрыв между содержанием и формой религиозного искусства. Скорее речь здесь может идти о перекодировке сакрального, связанного с культовой функцией, в эстетическое.

Проблема отношения человека и сферы сакрального в настоящее время, вследствие антропоцентрической мировоззренческой концепции, сводится исключительно к пери­ферийности сакрального в сознании современного человека. Этим настоящая эпоха — эпоха науки и техники — отличается от всех предшествующих эпох, мировоззрение которых носило преимущественно теоцентрический характер и, следовательно, сакральное рассматривалось как центр, который организует мир в вертикальном направлении и благодаря которому выстраивается иерархия религиозных, этических, эстетических ценностей. Несмотря на явный процесс десакрализации, проявляющийся в том числе в эстетическом процессе, плюрализме и многообразии художественных стилей, сакральное полностью не утрачивается современной эстетикой.

Современные представления об искусстве предполагают, что мир искусства — это не только «мир вещей», но, прежде всего, «мир знаков». По словам французского философа-неотомиста Ж. Маритена, искусство представляет символизацию трансцендентного. Произведение искусства является как бы двойным символом, посредством которого выражена и реальность окружающих человека вещей, и другая, идеальная реальность, которая стоит за ней. Иными словами, искусство никогда не ограничивается просто изображением каких-либо объектов окружающего мира. Искус­ство — своего рода молитва, предполагающая отношение художника к сфере сакрального. Такой подход в современной эстетической мысли выражен в концепции искусства как религии современного человека. Её приверженцами являются А. Белый, Л. Флам, В. Воррингер, Ч. Кегли и другие. Сторонники подобных взглядов рассматривают категорию сакрального преимущественно в эстетическом плане как организующее начало художественного текста. Например, Л. Флам высказывает идею о том, что на смену религиозному культу приходит «искусство-фетиш», «искусство-идол», которое сегодня становится объектом поклонения так же, как в прошлые времена человек поклонялся богу. Хотя между религиозным и эстетическим чувствами имеются существенные различия, однако, само использование в современной речи таких выражений как «культовый фильм», «культовый режиссёр» свидетельствует об определённом родстве между религией, с одной стороны, и искусством, с другой. Разрушение структуры традиционных религий под влиянием массы научно-технических, социальных, демографических, культурологических, интеллектуальных факторов способствует перекодировке сакрального как преимущественно религиозного, культового начала в эстетическое. Этому спо

собствует сама многовекторность феномена сакрального, который способен развертываться в различных смысловых полях. Вытеснение сакрального из сугубо религиозной сферы в сферу эстетическую способствует тому, что в новом контексте сакральное принимает формы, существенно отличающиеся от сугубо религиозных форм. Вместе с тем, даже обнаружив себя в новом пространственно-временном континууме, в космосе искусства, сакральное тем не менее стремится организовать его по образцу религии, задав вертикальное направление развитию ценностных ориентиров. Преломляясь в эстетическом процессе, эта категория-гибрид способствует организации литературы и искусства как своего рода квазирелигиозной системы, ориентированной в будущее, в отличие от религии, в значительной степени сохраняющей связь с прошлым.

Сходной точки зрения придерживаются и русские поэты — символисты начала ХХ века В. Иванов и А. Белый. Соглашаясь с тем, что разрушение традиционной религии — процесс объективный, они видят возможность религиозного обновления лишь на путях возрождения искусства античности и Средневековья, искусства, которое представляется им именно искусством-религией, говорящим на языке мифа-символа. Обладая значительным потенциалом сакрального и сохраняя себя в доступных понимающему разуму художественных формах, она может возродиться в новом историческом контексте гораздо в большей мере, нежели древнегреческие боги и средневековая духовная атмосфера, которые воспринимаются современным сознанием как десакрализованные. Именно сакральное в роли эстетической категории является той основой, на которой сформировалось и развивалось великое искусство европейского Возрождения. Древнегреческие боги уже не могли быть реанимированы в религиозном смысле, но как недосягаемые образцы искусства произведения античности воплотили в себе сакральную основу, благодаря которой стало возможным сохранить уже исчерпывающуюся в религиозном смысле христианскую сакральность. О таких метаморфозах сакрального говорит и Ч. Кегли, подчеркивая, что на современном этапе «литература выражает религиозные интересы в нерелигиозном романе».

Эта же проблема затрагивается в одной из фундаментальных работ выдающегося представителя и теоретика абстрактного искусства В. Кандинского «О духовном в искусстве». В ней излагаются теоретические установки в отношении абстрактного искус­ства — именно как искусства духовного, сакрального. В. Кандинский утверждает, что любое произведение искусства — одновременно «дитя своего времени и мать наших чувств», подчеркивая преемственность представлений о сакральном, которое трансформирует одни художественные формы в другие, сохраняя на высоком уровне духовность искусства. Однако, если художники предшествовавших эпох, иконописцы А. Рублев и Ф. Грек, стремились в символической форме иконы передать «как Бог выглядит», то В. Кандинский «идёт к изображению не ока, но взгляда, самого присутствия, пребывания духовного просветления». Сакральное как духовное начало — стремится сохраниться уже в новых формах, адекватных мировоззрению ХХ века.

Итак, сакральное, перекодированное из сугубо религиозного в эстетическое и проявленное посредством новых художественных форм, является той связью культур прошлого, настоящего и будущего, благодаря которой ни один важнейший компонент культуры не исчезает, но существует в зашифрованном виде в пространстве культуры-преемницы и, таким образом, на новом этапе исторического развития возможна его новая декодировка и интерпретация.