.
Поль Гоген принадлежит к числу художников, жизнь которых настолько тесно переплетена с их творчеством, что в последнем многого нельзя понять, не обратившись одновременно к их биографии. И, наоборот, жизненный путь Гогена можно понять в полной мере, только зная творчество художника, так как его биография - это лишь одна из сторон его творчества.
И в жизни и в творчестве Гогена все кричаще необычно, все запутанно, противоречиво, все ярко, красочно, все пронизано духом протеста против привычных, устоявшихся норм, против гладкого, безмятежного существования. Жизнь Гогена, полная превратностей, доказала, что он глубоко верил во все то, что проповедовал. А потому каждое событие в его жизни, каждое слово, сказанное художником по тому или иному поводу, приобретает особый смысл.
Итак, Гоген (его полное имя Поль-Эжен-Анри) родился в Париже 7 июня 1848 года, в самый разгар революционных событий, когда на улицах велись ожесточенный кровавые бои. Его отец - Пьер-Гильом-Кловис Гоген, был одним из редакторов умеренно - республиканской газеты «Насьональ», игравшей значительную роль в революции 1848 года. После выборов в Национальном Собрании в 1849 году Кловис Гоген решил, что ему небезопасно оставаться на родине, и вместе с семьей покинул Францию. И отправился в Перу, где с помощью дальних родственников жены надеялся основать собственный журнал.
Однако в дороге, так и не достигнув берегов Перу, Кловис Гоген внезапно скончался. Жена его, оставшаяся на борту корабля одна с двумя детьми, вынуждена была продолжать путешествие самостоятельно. В Перу Алину (так звали мать Гогена) встретили родственники - колоссальная семья, жившая старым патриархальным укладом. Хотя Гоген попал в Перу, когда ему было полтора года, а вернулся он во Францию в 1855 году в возрасте семи с половиной лет, но жизнь в Лиме оставила у него самые яркие и светлые воспоминания. Свои детские впечатления, память о большой шумной семье, о ласковых днях среди заботливых людей, о мягком климате и безоблачном небе Гоген пронес через всю свою жизнь.
В конце 1855 года Алина с детьми уехала в Орлеан. Гогена поместили в местную семинарию. «...там я научился с юного возраста ненавидеть лицемерие, фальшивые добродетели, доносы», - вспоминал Гоген.
В 1860 году семья переехала в Париж. Гогена переводят в парижский пансион Лориаля. Насколько можно судить по собственным, хотя и крайне немногочисленным, замечаниям Гогена, занятия в пансионате его интересовали очень мало. Будущий живописец бредил морем. И, в 1865 году, вопреки воле матери, был зачислен в торговый флот, где прослужил два года простым матросом. За время службы Гоген два раза побывал в Бразилии, Рио-де-Жанейро, затем через Кардифф совершил плавание в Чили и в Вальпарайсо, повторив почти полностью тот путь, который некогда, еще совсем ребенком, привел его с матерью в Перу.
В январе 1868 года, поступив в качестве военнослужащего в военный флот, Гоген все время находился в северных морях у берегов Норвегии и Дании. Но если воспоминания о юге и южных странах преследовали его всю жизнь, то север не произвел на него никакого впечатления, и он никогда не упоминал о нем.
Франко - прусская война, поражение Франции и обязательство правительства распустить военные силы государства, прервали военную службу Гогена. В апреле 1871 года, насытившись пятилетней матросской жизнью и получив диплом матроса первого класса, Гоген оставил свой корабль и вернулся в Париж.
Первые шаги /1871 - 1885 г.г./
«...что касается моего дорогого сына, то он сам должен будет делать свою карьеру, ибо он так мало умел заставить всех моих друзей полюбить себя, что окажется совсем покинутым...»
Мать Гогена умерла в 1867 году, перед смертью так и не увидев своего сына. Она не смогла простить ему службу простым матросом, и все имущество отписала дочери; сыну достались книги, картины, фамильные портреты и кольцо - печатка, оставшееся в наследство от прадедушки. Опекуном детей был назначен Гюстав Ароза, который устроил Гогена на службу в банк Бертена. С помощью многочисленных связей опекуна, а также благодаря способности быстро разобраться и ориентироваться в биржевой жизни, Гоген уже через два года занял в банке одно из ведущих мест. Что повлекло его к живописи? Может, картины, которые украшали комнаты в доме его матери, или Гюстав Ароза, большой знаток и любитель живописи? У опекуна была богатая коллекция картин современных художников: Делакруа, Курбе, Домье, Коро, Писсарро и многие другие. Также он увлекался только вошедшей в моду фотографией, собирая фоторепродукции картин знаменитых мастеров. В доме Ароза часто собирались как именитые, так и мало известные, только подающие надежды художники; скульпторы, архитекторы, литераторы, журналисты... Дочь Авроза - Маргарита, была молодой талантливой художницей. Для Гогена началась новая жизнь. Днем он окружен цифрами, бумагами, расчетами. Он - финансист. Вечером, втайне от всех, он рисует и пишет маслом. Робкий, неуверенный, пока еще не уверенный в своих силах начинающий художник.
Следует заметить, что у этого таланта имелись генетические корни. В числе предков Гогена были два художника, вопросы искусства не были совсем чужды его семье. Дед - Анри - Франсуа Шазаль (художник и гравер), автор многочисленных гравированных портретов знаменитых людей и эстампов, сделанных с античных барельефов, статуй и т.п. Его брат - Анре-Франсуа-Антуан Шазаль - также художник и гравер, неоднократно выставлял свои произведения в Салоне, преподавал рисунок в Музее естественной истории и написал несколько работ по теории рисунка и гобеленов. Кстати сказать, сын Антуана тоже был художником.
Бабушка Гогена - Флора Тристан - была женщина незаурядная, наделенная выдающимися способностями и весьма известная среди современников. Любопытно, что Гоген унаследовал от нее не только некоторое портретное сходство, но что в его характере, как в зеркале, отразились многие черты его бабки. Решительный нрав Флоры, умение принимать весьма смелые решения, способность столь же мгновенно увлекаться самыми различными вещами, не обращая внимания на общественное мнение, ее многосторонние дарования - все это передалось и Гогену. Даже любовь к путешествиям, в которых она провела большую часть своей жизни, очевидно, тоже перешла к Гогену от Флоры.
Итак, все свое свободное время Гоген посвящает занятиям живописью. Он отстраняется от светской жизни, он смеется над ней: она наигранна, пуста, нелепа. Он сторонится сослуживцев, общаясь с ними только в пределах работы. Он сходится с мелким служащим - Эмилем Шуффенекером, у которого одна страсть - искусство (Шуффенекер будет верным другом Гогена всю жизнь, помогая ему в трудные минуты). По воскресеньям они вдвоем посещают Академию Каларосси, вместе ходят в музеи. В конце каждой недели Гоген встречается с Маргаритой, дочерью Ароза - они вместе работают над рисунком с натуры. Накапливая знания, Гоген одновременно растет как художник. Появляются его первые работы, еще не представленные на обзор широким массам.
В начале 1873 года Гоген знакомится с молодой датчанкой Мэтт-Софи Гад, приехавшей во Францию на каникулы, и женится на ней. Жена относится к развлечению мужа как к наиболее безобидному препровождению времени. Ей импонирует спокойный Эмиль Шуффенекер, а когда в их доме появляется известный уже в творческих кругах Камилл Писсарро, которого Гоген почитал как своего учителя, она приветствует его, не подозревая, как скажутся в дальнейшем на ее судьбе увлечения мужа живописью.
Гоген все больше углубляется в изучение рисунка и цвета. Вначале он занимается главным образом техническими сторонами и технологической основой живописи. Его первые пробы того времени, ученические работы маслом на бумаге: «Дом около озера» /1871/ и «Натюрморт с грушами и виноградом» /1872/. К этим же годам относятся два маленьких пейзажа (Копенгагенский музей и частная коллекция).
В семействе Гогенов рождается сын. Отец часто рисует ребенка во всевозможных позах, тщательно отрабатывая каждую деталь, делая многочисленные зарисовки рук, ног, головы в разных поворотах и положениях.
Импрессионизм, достигший в 70-е годы своего наивысшего расцвета, хотя еще и не признанный, был первой художественной школой Гогена, которого привлекли и некоторые элементы программы импрессионистов, и главным образом их боевой дух, сопутствующий борьбе против официального салонно - академического искусства.
Отрицая академические традиции, превратившиеся в тормоз для дальнейшего развития искусства, импрессионисты вместо закостеневших условных норм, за пределы которых не должен выходить живописец, выдвинули новый принцип подхода к изображаемому предмету. Прежде всего, они требовали внимания к повседневной жизни человека, к природе, его окружающей, и главным образом правдивости изображенного. Они выходят со своими мольбертами из ателье и работают на пленере, стремясь как можно непосредственнее передать на полотне то, что они видят, свое личное восприятие жизни, а не абстрактно - условное его изображение, соответствующее канонам академической живописи. Работа на пленере пробудила и особое внимание к солнечному свету, растворяющему все краски, уничтожающему локальные цвета и объединяющему их в единую цветовую гармонию. Новое понимание импрессионистами света и колорита приводят их к новым техническим приемам, к раздельному мазку, к использованию дополнительных цветов, к утонченным красочным нюансам, передающим вибрацию воздуха, к стиранию четких очертаний предметов, находящихся в постоянном движении.
Все эти проблемы занимают Гогена, который начинает работать в той же манере. Написанная им в 1875 году, вскоре после первой выставки импрессионистов, «Сена у Йенского моста» (хранится в Лувре, Париж) и по композиции, и по характеру мазка, и по неясным контурам нескольких фигурок на берегу близка к импрессионистам. Белый снег, отражающий падающий на него свет, позволяют Гогену использовать импрессионистские приемы, которым он только учится овладевать.
Успехи на бирже дают Гогену возможность не только широко жить, но и приобрести значительную коллекцию картин современных французских художников, свидетельствующую о его вкусах. Сюда входят Эдуард Мане, Писсарро, Сислей, Мари Касса, Сезан, Ренуар, Клод Моне, Гийомен, Йонкинд, Домье и т.д. На этих картинах Гоген учится, копирует их, зачастую перенося отдельные понравившиеся ему детали в свои работы.
Очень скоро Гоген уже не может довольствоваться работой для самого себя, он хочет проверить свои силы на зрителях, убедиться, что он трудится не впустую. В 1876 году Гоген посылает свою картину «Лесная чаща в Вироффе» в Салон. Картина была принята, выставлена и даже получила некоторый отклик в прессе. Но этого ему кажется мало, участие в Салоне его не удовлетворяет. Он выставляет свои картины и статуэтки на выставках «группы независимых художников» - так официально называют себя импрессионисты. Шестая выставка приносит Гогену настоящий успех. Особое внимание критики привлек этюд обнаженного тела (известный также под именем Сусанны), написанный Гогеном с его служанки Жюстины.
«...Я счастлив аплодировать художнику, который, как и я, испытал неодолимое отвращение к манекенам...» - писал Гюисманс.
Рвение Гогена усиливается еще больше. Он уже не просто с благодарностью принимает приглашения участвовать в той или иной выставке. С ним считаются, и Писсарро, его учитель и один из ведущих художников - импрессионистов, обращается к нему за поддержкой и следует его советам.
Перед Гогеном встает вопрос: либо продолжать банковскую карьеру и быть чужаком, выскочкой и в какой-то степени нежелательным элементом среди прочих художников, либо навсегда связать свою судьбу с искусством, окончательно и бесповоротно порвав с прежним образом жизни. Гоген выбирает последнее: после одиннадцати лет работы в банке и на бирже он оставляет ее, переставая быть «воскресным художником». Таким образом, 1883 год является для Гогена поворотной вехой в его жизни.
1883 год - год экономического и эстетического кризиса. Среди импрессионистов назревали серьезные разногласия, когда импрессионизм, к которому примкнул и Гоген, переживает серьезный кризис, вызванных тем, что представители этого направления приходят к твердому убеждению, что они исчерпали свои художественные возможности. Начинается пора скитаний, поисков случайного заработка и всевозможных несчастий.
Гоген вместе с Писсарро приезжает в Руан, где жизнь ему кажется, более дешевой и где он надеется найти покупателей для своих произведений. Во время пребывания Гогена в Руане им была создана картина «Автопортрет с палитрой». Любопытна композиция портрета, написанного где-то на мансарде, балки которой загромождают весь задний план, сохраняя только тесное пространство для художника с его мольбертом. Чтобы подчеркнуть нарочитую непостроеность композиции, Гоген выставляет за пределами полотна зеркало, в которое он смотрелся в процессе работы.
Однако, как ни велико увлечение Гогена живописью, заботы о семье настойчиво вторгаются в его жизнь. Он продает несколько картин из своей коллекции, но это ненадолго спасает положение.
В декабре 1884 года Гоген поддается на уговоры жены и едет в Копенгаген в надежде на поддержку ее богатых родственников, под напором которых начинает заниматься продажей лошадиных попон и холста. Его коммерческая деятельность заканчивается чашкой чая, которую он запускает в голову очередного клиента. В мае 1885 года он представляет свои картины на выставке «в Обществе друзей искусства», но его картины только шокируют и скандализируют публику, очень нелестные отзывы критики. Ощущение полной потерянности, невозможности преодолеть сложившуюся вокруг него враждебную обстановку усугубляется еще отношением жены и родственников.
«...Вот уже шесть месяцев, как я не говорю, - пишет он, - изоляция самая полная, естественно, что для семьи я чудовище, которое не зарабатывает деньги <...>, и я подвергаюсь упрекам, Естественно, в связи с живописью, из-за которой я не знаменитый финансист...».
Но эта обстановка заставляет Гогена еще больше сосредоточить свое внимание на искусстве. Предоставленный самому себе, он продумывает целый ряд теоретических вопросов.
«...Для меня, - пишет он, - велик
В июне 1885 г., взяв с собой 6-ти летнего сына Кловиса, Гоген оставляет семью и уезжает в Париж.
От Парижа до Мартиники (1885-1888 г.г.)
«...Я узнал настоящею нищету, так сказать голод. Но это еще ничто или почти ничто.
<...>
Но что страшно - так это помехи в работе, в развитии интеллектуальных способностей. Это верно, что вопреки всему страдание обостряет гений, однако, его не должно быть слишком много, иначе оно вас убивает...»
Париж
Гоген хмур, замкнут, озлоблен, Он живет в холодной пустой комнате, ребенок болеет, долги, отчуждение родственников. Гоген устраивается расклейщиком афиш, ибо не может найти себе другую работу.
Но это не мешает ему принять участие в 8-ой выставке импрессионистов в Мэзон-Дюре (с 15 мая по 15 июня 1886 г.), на которую он посылает 19 картин. Большинство из них - работы, написанные в Руане и Копенгагене, а также вещи, сделанные непосредственно перед выставкой в Нормандии, Они не остались незамеченными, Среди бесчисленных пейзажей, наводнявших выставку, критики уловили нечто, отличающее Гогена от других художников.
«Тона господина Поля Гогена, - писал Фенеон, - очень мало отличаются одни от других, отсюда в его картинах эта глухая гармония. Пустые деревья возникают из почвы жирной плодородной и сырой, заполняют картину, вытесняют небо. Тяжелый воздух. Проглядывающие кирпичи указывают на близость дома, в беспорядке валяются одежды, какие-то морды раздвигают заросли - это коровы. Эти рыжие тона крыши и животных художник постоянно противопоставляет своим зеленым (тонам) и повторяет их в водах, текущих между корягами и заросших высокими травами...»
Хотя Фенеон и отмечает однообразие тональности, тем не менее, он не может не заметить даже в этих, еще робких, еще совсем негогеновских полотнах нарочитое противопоставление рыжих и зеленых тонов, нетрадиционное композиционное построение картины, ее чрезмерную насыщенность.
Но жизнь в Париже Гогену не по средствам. Отдав сына в частный пансионат, он уезжает в Бретань, в маленький городок Порт-Авен, прибежище безденежный художников.
Порт-Авен
«...Здесь имеется также импрессионист по имени Гоген, очень сильный парень. Ему 36 лет, он пишет и рисует очень хорошо».
Бернар после встречи с Гогеном.
За какой-нибудь год в Гогене происходят колоссальные изменения. Он становится мастером, уверенным в своих творческих возможностях. Главное, что теперь занимает его - это овладеть нужными знаниями и добиться известного прогресса.
«...Моя живопись вызывает много дискуссий ... я делаю массу набросков, и ты с трудом узнала бы мои работы...» - пишет Гоген жене.«Натюрморт с портретом Шарля Лаваля» (1886г.) Полный разрыв с прежней подражательной полуученической манерой Гогена. Скорее, можно было бы сказать о каком-то воздействии на него Дега («Дамы с хризантемами») в композиционном построении картины, или Сезана - в изображении фруктов, но вряд ли можно усмотреть в нем хотя бы какое-нибудь влияние Писсарро или Пювиде Шованно. В плодах, лежащих на скатерти, ощущается уже будущий Гоген с его обобщенной, скупой манерой исполнения, с присущим ему чувством необычайной просторы и безыскусственности. В Бретани сделано много зарисовок, рабочих набросков.
В декабре 1886 г. Гоген возвращается в Париж, забирает сына из пансионата, но ревматизм, очевидно, нажитый в Бретани, заставляет его лечь в больницу, на которую уходят последние средства.
Панамский перешеек, о. Мартиника.
В 1887 г. Гоген уезжает на Панамский перешеек, уговорив своего друга, художника Шарля Лаваля, поехать вместе с ним. С перешейка они планировали перебраться на остров Мартиника. Гоген устраивается чернорабочим в общество по прорытию Панамского канала, чтобы «ворочать землю с 530
до 1800
под тропическим солнцем и проливным дождем. Денег хватило на переезд на вожделенный остров, где оба художника расположились в окрестностях г. Сен-Пьер. Гоген охвачен восторгом. Сказочная природа, красочные наряды женщин, цвет их позолоченной солнцем кожи... Совсем иной мир. Яркий свет. Тропическое солнце по-другому освещает предметы, которые не отбрасывают рассеянной тени, не расплываются в неясных очертаниях, а, наоборот, приобретают ярко выраженную форму и выделяются крупными сплошными массами, их нельзя передать дробным, мелким мазком, вытекающим из аналитического метода импрессионистов, из разложения ими тонов.
Под влиянием этого освещения у Гогена появляется тенденция не к анализу тонов, а к их упрощению, к отчетливому ограничению форм и объемов. Наиболее яркие работы этого периода - «Ферма на Мартинике» (1887 г.) и цинкография «Мартиникская пастораль» (1889?).
«...Я никогда не писал так ясно, с такой фантазией», - пишет Гоген Шуффенекеру.
15 января 1888 г. Появляется отклик на мартиникские полотна, написанный Феликсом Фенеоном:
«...Из путешествия на Антильские острова он привозит мартиникский пейзаж - с розовой просекой, с густыми тропическими деревьями, под которыми нежатся женщины, с дорогой цвета охры и двумя чернокожими, несущими корзины... между тяжелой листвой - пламенеющий вскрик крыши, как во всем настоящем Гогене. Варварские по характеру и желчные, мало насыщенные воздухом, с диагональными мазками, падающими ливнем справа налево, эти горделивые картины давали бы представление обо всем творчестве Гогена...»
«...Его негритянки, - писал Бернару Ван Гог, - исполнены высокой поэзии, и все то, что делает его рука, имеет характер мягкий, патетический, удивительный. Этого еще не понимают
...»
Ноябрь 1887 г. - Гоген снова в Париже, Не имея жилья, больной, он поселяется у Шуффенекера. Из 12 мартиникских работ, в галерее Гупиля, 3 были проданы. Художник, раздав долги, принимает твердое решение уехать в Бретань. Оставшихся денег не хватило бы Гогену на самое жалкое существование в Париже, а быть объектом благодеяний друзей - слишком больно для его самолюбия. И в феврале 1888 г. Гоген снова в Понт-Авене.
Понт-Авен - Арль (1888 г.)
«Искусство - это абстракция, извлекаемая из природы в мечтах перед ней и в мыслях, главным образом, о творении, которое будет результатом...»
В Бретани Гоген сталкивается со знакомой, но отнюдь не приятной обстановкой. Художники, съезжающиеся на лето в Порт-Авен, разделяются на две враждебные группировки: «Импрессионисты», общепризнанным главой, которой становится Поль Гоген; и представители традиционного академического направления, с ненавистью наблюдавшие за своими противниками. Однако стычки между обеими группировками не только не мешают Гогену работать, но даже в какой-то мере помогают ему осознать в себе те черты, которые вызывают у его противников бурный протест, и наиболее отчетливо сформулировать ту концепцию, которую теоретически он начал разрабатывать еще в Дании, в 1885 г., а затем частично воплотил в своих мартиниканских вещах. Гоген отказывается от аналитического метода импрессионистов. «Я начал как ученик, который пойдет вперед...» - пишет он Шуффенекеру. Он хочет одухотворить изображаемое им, увидеть внутреннюю логику, которая лежит в основе всех предметов и явлений, и противопоставить этот «разумный» мир с его логическими связями тому случайно подсмотренному миру, изображение которого было целью импрессионистов. Цель художника - передавать те формы и те символы, которые позволили бы зрителю почувствовать особый, внутренний смысл, лежащий за пределами и видимого и изображенного.
Большое влияние на работы художника оказывает созданная в 1887 г. новая живописная техника - так называемый клуазонизм или, как говорил Ван Гог, «японизм». Создана она была под влиянием произведений японских мастеров и заключалась в том, что полотно картины делилось в соответствии с рисунком на ряд отдельный, замкнутых плоскостей, совпадающих с изображением того или иного предмета или фигуры, каждая из которых заполнялась определенным локальным цветом. Первое свое произведение, наиболее полно отражающее эту новую технику, Гоген написал в 1888 году. «Видение после проповеди, или борьба Иакова с ангелом». Религиозная, казалось бы, традиционная тема картины, изображающей на переднем плане бретонок в их национальных костюмах, слушающих сельского проповедника и созерцающих под впечатлением его рассказа сцену борьбы Иакова с ангелом, поражает своей необычностью. Сложное композиционное построение картины, разделение ее на две части диагональной линией дерева (подобный прием встречается у Гогена и раньше). Резкое противопоставление реальной и невозмутимо спокойной группы женщин в застывших позах и двух нереальных, подсказанных воображением, борющихся фигур в бурном движении дано намеренно без соблюдения перспективы и объемной глубины. Что касается света, то и здесь холодные краски передней группы резко противопоставлены общему жгуче-красному тону заднего плана, еще более подчеркнутому ярко-синим цветом плаща.
Свой новый стиль, с четким плоскостным наложением одного плана на другой, с обобщенным решением формы и цвета, где ни та, ни другой не преобладают друг над другом и создают органический сплав, Гоген называет синтетизмом.
Влияние японской гравюры, полное уничтожение линейной перспективы можно видеть в ряде опытов Гогена (например, «Натюрморт со щенятами»), который не просто усвоил принципы японского искусства, а целиком переосмыслил их в соответствии со своими замыслами.
Однако никто, кроме маленького круга художников, не видит произведений Гогена. Все более и более глубокая нищета привязывает его к Бретани, откуда не может уехать, не расплатившись с долгами. Только настойчивые уговоры Винсента Ван Гога, приглашавшего Гогена приехать в Арль, и договор, заключенный художником с Тео Ван Гогом о регулярной посылке нескольких картин из Понт-Авена и отправиться в Прованс.
Но совместная жизнь с восторженным Ван Гогом, мечтавшим о создании «Мастерской юга», где единомыслящие художники могли бы работать над теми же проблемами синтеза, была отнюдь не счастливой. Охваченный сочувствием и жалостью к Гогену, Ван Гог думал увидеть в нем столь же пылкого романтика, каким был он сам, а столкнулся с измученным лишениями, желчным, необычайно волевым человеком, которого раздражала экзальтированная натура друга. Между обоими художниками с самого начала возникает конфликт. Однако жизнь В Арле, постоянные споры о творчестве и совместная работа обоих художников, несмотря на трагический финал, принесла свои плоды. Ряд пейзажей, сделанных ими одновременно, и отдельные рисунки с общих знакомых наряду с индивидуальными свойствами обоих художников, проявляющимися в каждом произведении, носят, тем не менее, следы их творческой близости в этот период. Были созданы: «Арльское кафе», «Старые девы в Арле», «Аликан». Хотя работы, написанные Гогеном в Арле, во многом повторяют его бретонские вещи, тем не менее они являются дальнейшим шагом вперед в его творчестве. Испытывая, в свою очередь, влияние Ван Гога, его нервной впечатлительности, Гоген пытается писать в пастозной манере Ван Гога. Посылая в Париж к Тео две свои картины, Гоген сообщает ему: «Здесь все совсем по-другому, написано просто, на грубом полотне, пастозно, с едва различимым разделением между красками в поисках глубокого проникновения в сущность вещей». Любовь обоих друзей к японской гравюре и пристальное ее изучение на примере имевшихся у Ван Гога образцов заставляет Гогена продумать ряд теоретических вопросов, которые он излагает в своих письмах к Бернару. «Вы спорите с Лавалем о тенях и спрашиваете меня, не игнорирую ли я их полностью. Что касается толкования света - да! Посмотрите на японцев, которые рисуют восхитительно, и вы увидите жизнь на пленере и на солнце без теней.»
Таити /1891-1893 г.г./
«...Цивилизация мало-помалу уходит от меня. Я начинаю мыслить просто, испытывать очень мало ненависти к моим ближним, лучше того - начинаю любить их...»
Работая с натуры, Гоген пытается нащупать ту специфику, которая заложена в новом для него мире. И хотя еще имеется много черт, скорее сближающих его с понт-авенской манерой художника, чем с последующими таитянскими произведениями, Гоген ощущает уверенность в своих силах («Женщина с цветком»). Его тяга к наивному искусству, к так называемым примитивам, стремление к ярким красочным контрастам, к пылающей цветовой гамме обретает на Таити свою реальную почву. Картины: «А, ты ревнуешь?» 1892, «Дух мертвых бодрствует» 1892, «Женщина, держащая плод» 1893, «Таитянский пейзаж» 1897 и многие другие.
«...Вы тот легендарный художник, который из глубин Океании присылает свои приводящие в замешательство, неподражаемые произведения великого человека, так сказать, исчезнувшего из мира... Вы пользуетесь неприкосновенностью великих покойников... Вы вошли уже в историю искусства...» - пишет Монфрейд.
8 мая 1903 года после нескольких суток физических и моральных страданий Поль Гоген скончался. Пришедшие в дом художника туземцы причитали над его телом: «Гоген умер, мы пропали».
Колоссальное и разнообразное художественное наследие Гогена свидетельствует о его неутомимых творческих исканиях, проявившихся во всех областях изобразительного искусства. Раз вступив на путь художника, он всю жизнь посвятил служению искусству. Он был не только живописцем и рисовальщиком, но также скульптором, резчиком по дереву, гравером, критиком и писателем. Занявшись каким-либо видом искусства, он досконально изучал все особенности технического и даже технологического процесса.
Отличительной чертой всех видов творчества а является его стремление выйти за пределы того мировосприятия, на основе которого сложилось европейское искусство.
Технические завоевания Гогена, новое понимание цвета, особое внимание к рисунку, выделяющему контуры, взаимосвязь цвета и рисунка, цвета и линии, стремление максимально усилить и вместе с тем упростить эти элементы, декоративные эффекты плоскостного изображения, а, главное, - полное подчинение живописного языка смыслу изображенного, - все это прочно вошло в искусство XX столетия.