Готика Петровского времени

Готика Петровского времени

Введение

В истории человечества встречаются такие личности, которые, некогда появившись, проходили затем через века, через доступную нашему умственному взору смену эпох и поколений. Такие люди - поистине «вечные спутники» человечества Речь может идти о политических и государственных деятелях, о представителях науки, культуры и искусства, о том ощутимом вкладе, внесенном ими в развитие человеческого общества, его материального и духовного бытия.

К числу таких «вечных спутников» человечества принадлежит и Петр Великий, личность которого была необычайно сложна и противоречива. И в то же время он был яркой индивидуальностью во всем, и именно это позволило ему ломать устоявшиеся традиции, обычаи, привычки, обогащать старый опыт новыми идеями и деяниями, и однозначные оценки невозможны, ибо не все исследователи учитывают образ мыслей, способности, характер тех людей, которые, будучи у власти, влияли на исторический процесс. Конечно, их личные качества определяются в немалой степени воспитанием, и, следовательно, средой и эпохой. Но ведь одна и та же эпоха воспитывает разных людей, и далеко не безразлично, кто именно стоит у власти или командует армией.

Каждая эпоха выносит представление об исторической личности нечто свое, характерное именно для данной эпохи, раскрывая те грани и аспекты, тот смысл и значение, то особенное, что было просмотрено эпохами предыдущими и в этом заключается развитие исторической мысли. Поэтому каждая эпоха знает своего Петра.

Время позволяет теперь взглянуть на Петра I с более чем 200-летнего расстояния, увидеть его преобразования, личный вклад в строительство государства Российского, укрепление его позиций, его славы, что актуально в наши дни. В русской науке и публицистике часто история России делится на два периода: допетровский и послепетровский. Правление Петра Первого считают своеобразным рубежом между Московским царством и Российской империей. Такова притягательная сила личности Петра Великого, первого российского императора, великого реформатора, и значительность того места, которое он занял своими деяниями в истории.

Грандиозность, всеохватность петровских преобразований такова, что спустя и сто и сто пятьдесят лет они не стали только историей, а продолжают быть реальностью, живой жизнью, стали перспективой развития всей России. Время показало удивительную жизнеспособность многих институтов, созданных Петром. Коллегии просуществовали до 1802 г., то есть 80 лет; подушная система налогообложения, введенная в 1724 г., была отменена лишь в 1887 г, то есть спустя 163 года. Последний рекрутский набор состоялся в 1874 году - спустя почти 170 лет после первого. Синодальное управление русской православной церковью оставалось неизменным почти 200 лет (с 1721 по 1918 год). Наконец, созданный Петром в 1711 году Правительствующий Сенат был ликвидирован лишь в декабре 1917 года, спустя 206 лет после его образования. В истории России трудно найти примеры подобной долговечности институтов, созданных сознательной волей человека, поэтому понятно то восхищение, которое вызывал и вызывает великий реформатор России.

«В руках Петра концы всех наших нитей соединяются в одном узле. Куда мы не оглянемся, везде встречаемся с этой колоссальною фигурою, которая бросает от себя длинную тень на все наше прошедшее и даже застит нам древнюю историю, которая в настоящую минуту все еще как будто держит свою руку над нами и которой, кажется никогда не потеряем из виду, как бы далеко не ушли мы в будущее». Эти слова М.П. Погодина, написанные больше века назад особенно актуальны сейчас, когда наше общество вошло в эпоху преобразований, от глубины и последовательности которых зависит не только наша и не столько наша судьба, но и судьба дальнейших поколений и России в целом. Ведь без прошлого нет и будущего. Поэтому так важен для нас исторический опыт реформ и реформаторов в России. История реформ в России, в силу специфики исторического развития нашей страны, представляет особый интерес. Об этом свидетельствует хотя бы то, что на протяжении уже двух столетий важнейшими для русской общественной мысли остаются такие темы, как выбор исторического пути, проблема «Россия - Запад», возможность модернизации русского общества и ряд других, обсуждение которых неминуемо связывается с реформами и личностью Петра Великого. Всякий раз, когда Россия вступает в новый этап серьёзных преобразований, увеличивается поток публикаций по истории реформ, авторы которых пытаются осмыслить опыт прошлого и извлечь из него уроки на будущее. Исторический опыт российского реформаторства, таким образом, осознаётся обществом как некая неизбывная ценность, чем определяется актуальность и значимость данной темы.

Особенности историографической ситуации в области изучения эпохи преобразования Петра в определенной мере связаны со спецификой самого рассматриваемого времени. Петровские реформы ив силу своей направленности на европеизацию русской жизни, и в силу своей стремительности породили у современников обостренную историческую рефлексию, выразившуюся в появлении и первых русских мемуаров, и сочинений о самой эпохе.

Создав новую культурную среду, преобразования Петра Первого изменили идеологию отношений подданных и государства, сформировали своеобразную систему критериев, по которой общество оценивало власть и предъявляло ей требования. Многие оценки современников нашли отражение и в публицистике, и в сочинениях по истории, и в иных источниках. В многочисленных журналах, альманахах, изданиях и отдельными выпусками в настоящее время опубликованы сотни разнообразных документов и целые документальные комплексы. Такие издания, как «Письма и бумаги императора Петра Великого», «Сборники Императорского Русского исторического общества», «Русский Архив» и др. дают нам возможность более полно изучить эпоху Петра Великого.

Результат разработки отдельных реформ воплощен, прежде всего, в актах законодательства, посредством которых преобразования и осуществлялись. Подавляющая их часть вошла в «Полное собрание законов Российской империи» (ПСЗ). Здесь мы видим чрезвычайное многообразие видов законодательных актов, отражающих уровень развития русского права. Это и указы, и манифесты, и регламенты, и приказы, и т. д.

Вместе с тем, как известно, ПСЗ является изданием далеко не полным. Поэтому возникла необходимость привлечения таких изданий, как, например «Законодательные акты Петра Первого» Н.А.Вознесенского

Время преобразований, как и личность преобразователя, вызывали у современников далеко не одинаковую оценку. Панегирики, восхвалявшие деяния Петра, сосуществовали с противоположными, крайне негативными оценками царя - реформатора.

Первые, как уже упоминалось, дошли до нас в правительственных указах, сочинениях и трактатах, напечатанных по распоряжению правительства; их авторы принадлежали к числу образованнейших людей того времени. К ним относятся проповеди духовных лиц («Слова и речи» Феофана Прокоповича; «Полное собрание поучительных слов» Гавриила Бужинского; проповеди Стефана Яворского и др.), а также сочинения исторического плана: Феофана Прокоповича «История имп. Петра Великого от рождения до Полтавской баталии»; П. П. Шафирова «Рассуждение о причинах Свейской войны». Все они носят ярко выраженный панегирический характер, прославляют деяния Петра Великого и подчеркивают его колоссальную роль во всех сферах жизни общества. И хотя при жизни Петра был опубликован лишь единственный из перечисленных источников - сочинение П.П.Шафирова, а остальные удостоились напечатания только при Екатерине Второй, проповеди создавали атмосферу почитания императора, прославляли его личность, гиперболизировали его роль в истории России, внушали современникам мысль об исключительности Петра, приписывая все достижения его кипучей энергии и необыкновенным талантам. Кроме того, информацию о Петре и его преобразованиях нам дают мемуары иностранцев и донесения иностранных дипломатов, а также два вида источников русского происхождения: анекдоты о Петре Великом и фольклорный материал. Если дать им общую оценку, то они отличаются крайним субъективизмом в оценке происходивших событий. Если говорить о донесениях иностранных дипломатов и их мемуарах, то здесь огромное влияние на описание событий и их оценку оказывали отношения между Россией и государством, которое представлял данный дипломат, доброжелательные или неприязненные отношения, сложившиеся между ним и русским царем. Ранний Петербург - его облик, застройка, общественная жизнь, быт и нравы первых горожан - известны по описаниям, составленным несколькими современниками бурных событий в России эпохи Петра Великого, посетившими берега Невы.

Мемуары, дневники, записки изобилуют многочисленными красочными подробностями, благодаря которым мы лучше узнаем ранний Петербург. Так, интересные наблюдения принадлежат датскому посланнику в России Юсту Юлю, ганноверскому (брауншвейглюнебургскому) резиденту Фридриху-Христиану Веберу, гольштейнготторпскому резиденту Геннингу-Фридриху фон Бассевичу; особенно богат сведениями о петербургской жизни обстоятельный дневник гольштейн-готторпского придворного Фридриха-Вильгельма Берхгольца. Множество ценных фактов можно извлечь из официальных депеш западноевропейских дипломатов, находившихся в эпоху Петра 1 при русском дворе. Неудивительно, что мимо всех этих документов не проходит ни один петербурговед.

Ещё сложнее обстоит дело с анекдотами. Анекдот 18 века-это не выдумка, а короткий рассказ о реально происходивших событиях, то есть быль. Из трёх известных собраний анекдотов о Петре только одно принадлежит современнику царя, его токарю Андрею Константиновичу Нартову, которое было опубликовано лишь в 1891 году под названием «Рассказы Нартова о Петре Великом». Считается, что Нартов закончил написание анекдотов в 1727 году, но они подверглись существенному редактированию его наследниками, поэтому не отражают в полной мере петровское время (написаны языком екатерининского времени). Что касается «Анекдотов» Штелина Я.Я. и Голикова И.И., то ни Штелин, ни Голиков не являются современниками Петра Первого. Они получали информацию из вторых или даже из третьих уст. Штелин появился в России в 1735 году, а Голиков занялся собиранием анекдотов лишь со второй половины 18 века.

Общим для анекдотов о Петре является их панегирическое содержание: если иногда и встречаются упоминания о негативных моментах, то составители всегда ищут им оправдание (например, жестокость оправдывается крайней необходимостью). Другой общей чертой анекдотов следует считать их назидательность - Петр действует так, а не иначе, с целью вызвать подражание его поступкам подданными. Наконец, анекдоты подчеркивают демократизм Петра, готовность выслушивать дельные советы не только вельмож, но и простых смертных. Никто ни из предшественников, ни из преемников Петра Великого не удостоился такого количества анекдотов, как Петр.

Лейтмотив собранных составителями анекдотов состоит в выявлении исключительных черт в натуре русского царя, его несхожести с прочими монархами. Ярче всех эту сторону поведения Петра выразил А.К.Нартов в первом же рассказе, которым открывается его сочинение: «Слыхал ли кто или читал ли кто в каких-либо преданиях, чтоб самодержец при вступлении своем на престол, оставя корону, скипетр и поруча правление царства ближним вельможам, предпринимал отдаленное странствование по чужим государствам единственно ради того, чтоб просветить, во-первых, себя науками и художествами, иметь свидание самоличное с прочими государями, устно с ними о взаимных пользах говорить, утвердить дружбу и согласие, познать правительства их, обозреть города, жилища, изведать положение мест и климатов, примечать нравы, обычаи и жизнь европейских народов, полезное от сего перенять, потом подобное водворить в отечество свое, преобразовать подданных и сделать себя достойным владетелем пространной монархии?»

Ещё один вид источников - это фольклорный материал: легенды, сказки, предания, повести. Ничего принципиально нового фольклорный материал не содержит. В нём отражены доброта, справедливость, демократичность, умение прислушиваться к советам умных людей и другие черты натуры Петра. Самое главное отличие этого вида источника в том, что он создавался не в придворных сферах, а в гуще народа: среди солдат, мастеровых, монахов, крестьян. Прочной достоверности этот вид источников лишает отсутствие привязанности к определённым событиям во времени и пространстве. Степень достоверности находится также в прямой зависимости от отдалённости во времени между возникновения сказки, молвы или предания и их регистрации письменными источниками. Фольклорный материал, например, в большинстве случаев регистрировался во второй половине 19 века, то есть, отделён от времени возникновения жизнью нескольких поколений, каждое из которых вносило свои коррективы в представления о прошлом в зависимости от представлений о настоящем. Последний по счёту, но не по важности исторический источник петровского времени - это песни, сменившие былинный эпос и родившиеся в народной гуще. Песни отражают конкретные события, привязаны ко времени и месту; кроме того, здесь белее глубокое и разностороннее освещение происходившего: песни отражали не только радостное, но и печальное, не только сочувствие вводимым новшествам, но и их осуждение, не только доблесть и отвагу, но и подлость, и измену, не только успехи, но и неудачи. Именно поэтому исторические песни приобретают более важное значение, чем сказки и придания. Песни дополняют сухую информацию документов и регистрируют степень народного самосознания. Вместе с тем тщетно искать в песнях внутри - и внешнеполитических сюжетов; в них не нашли отражение дипломатические акции и условия возникновения нормативных актов, а также явления культурной жизни, распространённые среди привилегированной части населения. В песнях находим отклик народа и на смерть Петра:

Помер, помер наш батюшка, православный царь.

Помер он, преставился.

На кого ты, батюшка, обузушки покинул.

Как и первую обузушку — мать Россеюшку,

Как другую-то обузушку — молодых солдат,

Как и третью то обузушку — белокаменны палаты?

Как и эти палаты стоят расворены,

В этих палатах золота гробница.

У этой гробницы стоят попы-патриархи.

Они служат и читают - память отпевают.

Кроме того, существует и негативная оценка царя - реформатора и его преобразований. Хулители новшеств были представлены различными слоями общества, проживавшими в боярских хоромах и убогих хижинах селянина, монашеской келье и стрелецкой избе.

Сочинения панегиристов отличались от сочинений хулителей не только содержанием, но и условиями возникновения: первые, как правило, являлись продуктом творческого вдохновения, вторые возникали в пыточных покоях, когда истязаемые говорили правду, иногда, не выдержав многократных пыток, давали показания, угодные следователям и тут же старательно регистрируемые канцеляристами. Сочинения панегиристов если не тот час, то спустя десятилетие, печатались в типографиях, произносились с амвонов, легально и широко распространялись среди грамотного населения, в то время как пыточные речи, осуждавшие преобразования и их инициатора, хранились за семью печатями в учреждении политического сыска - Преображенском приказе - и были окружены строжайшей государственной тайной. О том, что недовольство новшествами имело широкое распространение, свидетельствуют многочисленные покушения на жизнь Петра. Наибольшее недовольство преобразованиями и преобразователем появилось в трёх слоях общества, которым новшества нанесли наибольший урон и которые подверглись наибольшему преследованию. К ним в первую очередь относятся стрельцы. Второй прослойкой общества, в которой царил дух сопротивления реформам, было духовенство - как черное, так и белое. Третьей силой, активно выступавшей против преобразований и ненавидевшей царя, были старообрядцы.

Всех хулителей Петра объединяла одна общая черта - отсутствие конструктивной идеи, очевидный консерватизм, цепляние за старину, протест против всякого рода новшеств. Объективно противники преобразований, к какому бы толку они ни относились, защищали косность, приверженность к традициям и старине, что обрекало страну на отставание, на неизменность обветшалых форм государственного устройства, структуры вооружённых сил, отсутствие светского образования.

Самое радикальное неприятие реформ обнаруживаем в учении о приходе антихриста. По сути, это учение не ново, оно возникло одновременно со старообрядчеством в середине 17 столетия и первоначально ассоциировалось с именем патриарха Никона. После смещения Никона с патриаршества учение об антихристе затихает, и импульс его распространению дает царствование Петра Великого с его пристрастием к Немецкой слободе, поездкой за границу, казнями стрельцов, приязнью к иноземцам, бритью бороды, внедрению в быт платья иноземного покроя и т. д. Находились смельчаки, открыто называвшие Петра антихристом и пророчившие близкую кончину мира. Наиболее яркой личностью, проповедовавший близкую кончину жития в грешном мире в связи с появлением антихриста в лице Петра Первого, был переписчик книг Григорий Талицкий. Самое опасное в его учении - это запрет народу слушать царя - антихриста, не платить подати и не выполнять государственные повинности. За распространение этого учения Талицкий и два его сообщника были приговорены к сожжению на костре.

К идее о царе - антихристе примыкала другая идея - о подмененном царе Петре. Нами ныне правит не подлинный царь Петр Алексеевич, родившийся от царского корня, а подмененный человек: по одной версии - басурманин, по другой - еретик. Такова основная суть идеи. Молва о подмененном царе имела довольно широкое распространение.

Личность Петра и отношение к его преобразованиям находили отражения и в изобразительном искусстве. Сатира на царя «Мыши кота погрябают» по мнению специалистов, возникла в старообрядческой среде. Из многочисленных намеков следует, что под котом подразумевался Петр. Цель этой сатиры - отразить радость подданных в связи с кончиной царя - преобразователя, при котором мыши терпеливо сносили произвол кота.

Таким образом, в оценке личности царя и его реформ уже современники первого императора разделились на два лагеря: сторонников и противников его преобразований.

Спор продолжился и позже, после смерти Петра. Более глубоко к оценке событий времен Петра 1 подошел М.В.Ломоносов (1711-1765), который был выдающимся ученым, деятелем науки и просвещения. Особое внимание Ломоносова привлекала к себе эпоха Петра 1. Рядом с крупными военными победами, одержанными Петром, и успехами внешней политики, Ломоносов ставил обширные экономические преобразования и реформы в области просвещения.

Ломоносов славил Петра, восторгался его деятельностью, а немного позже историк Карамзин обвинял Петра в измене истинно русским началам жизни, а его реформы назвал блестящей ошибкой. Карамзин не показал исторической необходимости петровских реформ, но уже намекал, что необходимость реформ чувствовалась и ранее Петра.

Впервые установить органическую связь преобразований Петра с общим ходом русской истории удалось профессорам Московского университета С.М.Соловьеву и К.Д.Кавелину. Взгляды на реформу Петра с самого начала научной деятельности С.М.Соловьёва отличались некоторой двойственностью. В одной из ранних своих статей, «Взгляды на историю установления государственного порядка в России» (1851 года), говоря о критическом положении Московского государства в 17 веке, Соловьев не ограничивается только указанием на явление кризиса, но замечает, что государи 17 века для удовлетворения новых нужд государства начали ряд преобразований. Таким образом, Петр от старого порядка не только получил одно сознание необходимости реформ, но и имел предшественников в этом деле. Позднее Соловьёв блистательно развивает свою точку зрения. Он прямо называет Петра «сыном своего народа», выразителем народных стремлений. «Народ... собрался в дорогу - заканчивает он, - и ждал вождя; вождь явился». Одним из серьёзных научных завоеваний Соловьева была выработка цельного взгляда на русский исторический процесс, в котором «революция» конца 17-начала 18 века представала как результат, следствие предыдущего развития, а Пётр Первый понимался как вождь сформировавшегося до него народного движения. Таким образом, Соловьёв начинает новый период русской истории, а вместе с тем и культуры, со второй половины 17 века, а не с петровских реформ. Русское общество оказалось ко второй половине 17 века в положении «нравственной несостоятельности». Против неё поднялись уже сильные голоса обличителей, но условия, её породившие, не могли вдруг исчезнуть. «Главные условия были: застой, коснение, узкость горизонта, малочисленность интересов... одним словом - недостаток просвещения». Соловьёв утверждал, что именно в 17 веке была осознана несостоятельность, и экономическая, и нравственная. «Народ живой и крепкий рвался из пелёнок, в которых судьба держала его долее, чем следовало». Пришло время «заимствований, учения, время духовного ига, хотя и облегчённого политической независимостью и могуществом, но всё же тяжёлого». Таким образом, Соловьёв более основательно, чем многие до и после него, подошёл к проблемам перехода России к новому периоду истории, к причинам преобразований Петра, заимствованиям достижений передовых стран в области культуры.

В 1875 году было издано исследование М.П.Погодина под заглавием «Первые семнадцать лет жизни Петра Великого». В этом исследовании, отличающимся литературными достоинствами и критическими приёмами, разработана только часть истории Петра; продолжение труда было прервано смертью Погодина

«Биография Петра Великого», написанная в 1876 году Н.И.Костомаровым и вошедшая в издаваемую им «Русскую историю в жизнеописаниях её главнейших деятелей», достойна внимания, но слишком сжато передаёт историю этого великого государственного деятеля.

В 1879 году, за границей, в издании берлинского книгопродавца Гроте, появилась монография о Петре Великом, составленная профессором русской истории в Дерптском университете А.Г.Брикнером. Позднее он перевёл её на русский язык и отредактировал. Нетрадиционный взгляд автора на личность Петра и его деяния делает «Историю Петра Великого» не просто значительным научным произведением, но и просто увлекательной книгой.

Продолжил исследование личности и деятельности Петра Первого другой русский историк С.Ф.Платонов. Автор «Учебника русской истории», «Лекций по русской истории» в 1925 году издаёт историко-биографический очерк «Петр Великий. Личность и деятельность». Деятельность Петра Первого Платонов считает исторически обусловленной. Она не изменила тип государства и положение основных сословий, а реформировала старый строй, придав ему более культурные, западноевропейские формы. «Пётр все время боролся за то, во что верил и что считал полезным. В этом объяснение тех особенностей в реформационной деятельности Петра, которые сообщили его реформе черты резкого, насильственного переворота. Однако по существу своему реформа эта не была переворотом».

Петровские реформы в новейшей историографии освещены очень широко. Говоря о конкретно - исторических исследованиях реформ Петра Первого, вышедших в последние годы, в первую очередь надо назвать монографическое исследование Е.В.Анисимова о податной реформе и реформе государственного управления. Автор поставил задачу изучить состояние налогового обложения в России накануне реформы, историю её подготовки и реализации, непосредственные результаты, а также судьбу петровского детища. Центральное место в книге занимает изучение воздействия реформы на социальную структуру населения страны. Автор убедительно показывает, что «уточнение податного статуса каждой категории населения, осуществлённое в ходе реформы, стало решающим в определении их места в сословной структуре тогдашнего общества» и «с первых же практических шагов своего осуществления податная реформа вышла за рамки финансового мероприятия и быстро превратилась в важную социально-политическую акцию, оказавшую существенное влияние на процесс складывания и окончательного оформления социального строя русского общества».

Первостепенное значение имеет вывод Анисимова о том, что «после Уложения 1649г. она (податная реформа) была следующим важным этапом в развитии крепостного права».

В начале 1980-х годов Анисимов приступил к работе над монографией о государственных преобразованиях Петра. Автор поставил перед собой задачу воссоздать весь процесс реформирования системы центрального управления от приказной системы допетровской Руси до создания коллежской системы, а также её дальнейшую судьбу.

Монография Анисимова «Время петровских реформ» представляет собой попытку взглянуть на преобразования Петра под иным, нетрадиционным для отечественной историографии углом зрения. Здесь характерно, прежде всего, стремление осмыслить значение петровской эпохи с позиций исторического опыта. Время Петра Первого для автора - «это время основания тоталитарного государства, яркой проповеди и внедрения в массовое сознание культа сильной личности.... время запуска «вечного двигателя» отечественной бюрократической машины, работающей по своим внутренним и чуждым обществу законам и до сих пор».

Согласно выдвинутой Анисимовым в монографии концепции, реформы Петра не столько способствовали быстрейшему развитию России в направлении к капитализму, но, наоборот, цементировали устои старого режима. «Промышленность России была поставлена в такие условия, при которых она, фактически не могла развиваться по иному, чем крепостнический, пути».

В свете концепции Анисимова интересна оценка автором изменений в сфере культуры: «преобразованная культура стала отчетливо государственной, выполняя, подобно другим реформированным структурам того времени, определённые государственные функции по обслуживанию потребностей власти самодержца».

К числу новейших исследований о реформах Петра Великого необходимо отнести и книгу В.М.Живова «Язык и культура в России 18 века». Основная тема книги - эволюция русского литературного языка - прослеживается автором на широком культурно-историческом фоне, а его наблюдения и выводы далеко выходят за рамки чисто лингвистических. Изменения, происшедшие с русским языком в петровское время, Живов трактует как результат целенаправленной реформы, начавшейся с преобразования азбуки, приведшего к созданию русского гражданского шрифта. «У Петра, - полагает он, - имелась достаточно определённая лингвистическая концепция», воплотившаяся в его «лингвистических декларациях», которая, свидетельствует, как можно думать, о намерении царя вытеснить традиционный книжный язык из сферы светской культуры».

Живов скрупулезно анализирует все источники, связанные с реформой алфавита, и достаточно убедительно доказывает, что сама инициатива введения гражданского шрифта принадлежит Петру, действия Петра носили последовательный и осознанный характер. Определяя область применения нового шрифта, царь выделял своего рода область «опричного владения новой культуры», как это было и со многими другими его культурными новациями. Результатом «петровской языковой политики» стало возникновение нового литературного языка, который, как считает Живов, «должен был стать средством выражения новой секулярной культуры, порвавшей с традиционными культурными ценностями».

В книге Живова интересны также размышления автора о судьбе заимствований и европеизации в России в целом, перекликающиеся с высказанными мыслями. «При пересадке на чужую почву содержание внешних форм теряется, и, освободившись от своего привычного содержания, заимствуемые формы получают неизвестную им прежде творческую способность: из форм выражения они становятся генераторами содержания». Так, например, немецкий кафтан, помимо обычной функции одежды, в России «становился двигателем просвещения и олицетворения петровского абсолютизма, он получал воспитательную значимость... Совершенно также вели себя государственные учреждения и литературные жанры, философские доктрины и эстетические концепции». «Европеизация русской культуры - делает вывод Живов, - оказывается не столько перенесением, сколько переосмыслением европейских моделей, причём в процессе этого переосмысления меняют своё содержание основные категории и структуры европейской мысли».

Особое место в новейшей историографии петровских реформ занимают работы Н.И.Павленко. Это, восходящий к С.М.Соловьеву взгляд на царя - преобразователя. На целый ряд проблем у Павленко есть собственная, отличная от других авторов, точка зрения, ряд вопросов и обстоятельств жизни Петра и истории его эпохи освещены историком впервые. Но здесь присутствует излишняя идеализация Петра Великого и его сподвижников и наоборот очернение его противников. Работы Павленко - это, прежде всего, история жизни Петра, его сподвижников, а история реформ в них лишь одна из сюжетных линий. Однако пропорционально тому, какое место занимали преобразования в жизни царя, соответствующее место отведено им и в трудах Павленко. Причем, автор подробно останавливается на "истории отдельных реформаторских замыслов Петра, их осуществлении и последствиях, даёт им свои оценки.

К той же историографической традиции, что и монография Павленко, принадлежит книга В.И.Буганова - «Петр Великий и его время». По мнению Буганова, «проведённые Петром преобразования, в ряде случаев продолжившие или завершившие начатое до него, сделали Россию неизмеримо более сильной, развитой, цивилизованной страной, ввели её в сообщество великих мировых держав, хотя до конца ликвидировать её отсталость не смогли». Вместе с тем в подходах Павленко и Буганова прослеживается и существенная разница. Так, Павленко согласен со многими предшествующими авторами о хаотичном и поспешном характере административных преобразований Петра, об отсутствии у него продуманного плана. Отлична и оценка отдельных преобразований в административной сфере. Буганов также отмечает, что в проведении реформ «были и непоследовательность, и отдельные импровизации», «но в целом они складывались в систему, охватывали все стороны жизни, большого государства...». Вопрос о степени успешности тех или иных нововведений Петра Буганов не поднимает.

Не всё, что было в России после Петра, было хорошо. Не всем, по крайней мере, оставались довольны мыслящие люди. Многие передовые люди (князь Щербатов, Болтин, Новиков) тёмным сторонам своей эпохи противопоставляют светлые стороны допетровской поры. Они не развенчивают деятельности Петра, но и не боготворят его личности. Они решаются критиковать его реформы и находят их односторонними. Негативную оценку вызывал Петр своими делами и у славянофилов. Петр, по их мнению, изменил прошлому, действовал против него. Его реформы не национальны и вредны в самом существе.

Среди русских историков, учеников С.М.Соловьёва, следует сказать и о В.О.Ключевском. Его произведения, прежде всего знаменитый «Курс русской истории», в какой - то мере являются итогом всего развития русской историографии до 1917 года. «Курс» - уникальное явление по содержанию и структуре. Здесь Ключевский не стремится к последовательному изложению исторических фактов в хронологическом порядке. Лекции с 59 по 70 посвящены эпохе Петри Великого. Здесь мы встречаем несколько иной взгляд: «Реформа Петра - это борьба деспотизма с народом, его косностью». Старый, мудрый и остроумный Ключевский, нередко хулитель Петра, сплетает ему венок славы: «Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием, когда самовластец, не жалея себя, идёт напролом во имя общего блага, рискуя разбиться о неодолимые препятствия и даже о собственное дело». Ключевский уделяет немало внимания политике в области культуры государства, которое он считал силой надклассовой. Рассматривая вопрос об отношении Петра Первого к Западной Европе, Ключевский возражает против изображения его «слепым беззаветным западником». Он заводил в России то, что видел полезного в Западе - регулярную армию, флот, промышленность, рационально устроенную администрацию. Реформа не была коренным переворотом в русской жизни, ибо «государственные силы, верховную власть, право, сословия» Петр взял из старой Руси, а у Запада заимствовал только технические и культурные средства. Дело Петра было направлено «на подъём производительности народного труда средствами европейской культуры».

В самом конце 19 века, в 1896 году, появилось первое специальное исследование, посвящённое русской культуре: «Очерки по истории русской культуры» в 3-х частях ученика Ключевского П.Н.Милюкова. Увлечённый предвзятой мыслью о полной несамостоятельности русского искусства, литературы, образования и т.д. Милюков, видимо, никогда не только не изучал их, но и не пожелал посмотреть на них всерьёз. Поэтому его высказывания, вроде: «Русская архитектура на полтора столетия становится простым сколком с голландской, французской и т.д.» или «Самыми характерными чертами русской литературы в течение всего почти 18 столетия оставались условность содержания и формы: ложноклассическое направление и искусственно сочинённый язык», ничем не подтверждаются, не аргументируются и не имеют научного значения. Культурную реформу и самого реформатора Милюков оценивает крайне низко: ни в той, ни в другом он не видит ни сознательного отношения к заимствуемой культуре, ни полного понимания её существа; заимствуется только техника и одна лишь внешность культуры.

Следует отметить также очерк Я.Е.Водарского. Вывод Водарского категоричен: «Петр не вывел её (Россию) на путь ускоренного экономического, политического и социального развития, не заставил её «совершить прыжок» через несколько этапов, вообще не интенсифицировал происходившие в стране процессы (разве кроме развития армии, флота, промышленности и культуры). Его действия не были исторически оправданными и в максимальной степени соответствующими интересам развития России (опять - таки за исключением указанных областей). Напротив, эти действия в максимально возможной степени затормозили прогрессивное развитие России и создали условия для его торможения ещё в течение полутора столетий». Нельзя не заметить здесь противоречия. Автор утверждает, что действия Петра не соответствовали национальным интересам страны, что они не интенсифицировали её развитие, и единственный вывод, который можно сделать, однозначен: насильно навязанные России петровские реформы по существу своему были реакционны. Правда, Водарский делает оговорку для промышленности, культуры и военного дела. Но разве эти сферы столь малозначительны? Причём далее в своей работе автор как положительные итоги деятельности Петра отмечает «обеспечение политического и экономического суверенитета страны, возвращение ей выхода к морю, создание промышленности (пусть и крепостнической, но представлявшей собой базу для развития капитализма), мощное ускорение в развитии культуры и создание возможностей для её дальнейшего роста». Противоречивость выводов Водарского есть следствие противоречивости итогов самих петровских реформ. В его рассуждениях отсутствует то связующее звено, которое могло бы помочь на вербальном уровне преодолеть эту противоречивость и увязать отдельные положения в целостную концепцию. Таким связующим звеном могли бы стать размышления о «цене» реформ и их нравственном содержании, что по существу означает отказ от чисто социологического подхода к их оценке.

Монографии, подготовленные специалистами различных областей науки и искусствоведения, раскрывают одну из самых значительных страниц истории по русской культуре. Авторы освещают духовную жизнь русского общества 18 века в период петровских преобразований: научные знания, просвещение, литературу, быт, зодчество, живопись и музыку.

На качественно новый уровень поднялось изучение истории русской культуры. Большое значение для истории русской культуры имеют труды академика Д.С.Лихачёва, где он разрабатывает проблемы человека, а так же культурного наследия, национальных традиций.

В работах Краснобаева Б.И. прослеживается процесс формирования русской национальной культуры, причины и закономерности её возникновения, характерные особенности, этапы развития, её связи со средневековой русской культурой, с культурами других европейских стран.

В работе Георгиевой Т.О. на богатом фактологическом материале показана история возникновения и развития русской национальной культуры. Дается анализ теоретических и методологических аспектов культуры; в результате во всей её многогранности предстаёт неповторимая самобытность русской культуры и вместе с тем открытость её другим народам. Русская культура понимается как образ жизни, а история культуры - как целостная и развивающаяся система.

Среди научного наследия Б.Р. Виппера работы по истории русского искусства занимают особое место: национальное своеобразие русского искусства он рассматривает в неразрывной связи с общим процессом развития мировой художественной культуры. Так, исследуя время петровских преобразований, Виппер приходит к выводу, что как ни грандиозен был размах петровских реформ, как ни глубоко встряхнул он все идеологические и бытовые устои Московской Руси, всё же это был мощный скачок вперёд, но не разрыв с национальными традициями русской культуры.

Интересен труд архитектора Бунина, который вошел в золотой фонд исследований мирового градостроительства. В нем дается широкая характеристика русского градостроительства и зодчества городов России и, в частности, Санкт-Петербурга.

Историография позволяет проследить историю создания города, отдельных зданий, улиц и пр. Культурология считает возможным рассматривать город, как социокультурный организм, а Петербург тем более может считаться воплощением идей Петра о новой России.

Поэтому цель работы: на основе анализа различного вида источников рассмотреть готику петровского времени, представить Петербург начала 18 века как идею и образ новой России.

Для этого необходимо разрешить следующие задачи:

описать новую парадигму городского пространства;

представить новую социокультурную среду Петербурга начала 18 века;

рассмотреть архитектурные особенности Петербурга.

Глава I. Новая парадигма городского пространства

1.1. Реформирование социально-государственного пространства

В конце 17 века основу экономики России по-прежнему составляло сельское хозяйство, основанное на крепостном труде. Хозяйство оставалось преимущественно натуральным - основная масса продуктов производилась «для себя». Вместе с тем рост территории, различия природных условий вызвали к жизни хозяйственную специализацию разных районов страны. Так, Черноземный центр и Среднее Поволжье производили товарный хлеб, в то время как Север, Сибирь и Дон потребляли привозной хлеб.

Землевладельцы, в том числе и самые крупные, почти не прибегали к ведению предпринимательского хозяйства, довольствуясь взиманием ренты с крестьян. Феодальное землевладение в 17 веке продолжало расширяться за счет пожалований служилым людям черных и дворцовых земель.

Значительно шире, нежели в сельском хозяйстве, новые явления распространились в промышленности. Основной её формой в 17 веке оставалось ремесло. Ремесленники 17 века всё чаще работали уже не на заказ, но на рынок. То есть развивается мелкотоварное производство. Его распространение было вызвано ростом хозяйственной специализации различных областей страны. Так, Поморье специализировалось на изделиях из дерева, Поволжье - на обработке кожи, Псков, Новгород и Смоленск - на льняном полотне. В 17 веке наряду с ремесленными мастерскими стали появляться и крупные предприятия. Часть их строилась на основе разделения труда и может быть отнесена к мануфактурам. Первые русские мануфактуры появились в металлургии. В легкой промышленности мануфактуры стали появляться лишь в самом конце 17 века. Большей частью они принадлежали государству и производили продукцию не для рынка, а для казны или царского двора. Численность мануфактурных предприятий, одновременно работавших в России до конца 17 века, не превышала 15. на русских мануфактурах наряду с наемными рабочими трудились и подневольные: каторжники, дворцовые ремесленники, приписные крестьяне.

На основе растущей специализации мелкотоварного ремесла (и от части сельского хозяйства) началось образование всероссийского рынка. Важнейшим торговым центром являлась Москва. Обширные торговые операции совершались на ярмарках. Самыми крупными из них были Макарьевская под Нижним Новгородом и Ирбитская на Урале. Оптовая торговля находилась в руках крупного купечества. Верхушка его освобождалась от податей, посадских служб, постоя войск, имела право на приобретение вотчины.

Россия вела обширную внешнюю торговлю. Основной спрос на импортные товары предъявляли царский двор, козна, верхушка служилых людей. Центром восточной торговли была Астрахань. В Россию ввозились ковры, ткани, особенно шелк. Из Европы Россия импортировала металлические изделия, сукна, краски, вина. Русский экспорт составляла продукция сельского хозяйства и лесных промыслов.

Под давлением купечества правительство приняло Торговый Устав, заменивший многочисленные торговые пошлины, единой пошлиной в размере 5% стоимости товара. В 1667 году был принят Новоторговый Устав, по которому иноземные купцы должны были платить двойную пошлину за продажу товаров внутри России, могли вести только оптовую торговлю. Этот устав защищал русское купечество от конкуренции и увеличивал доходы казны. Таким образом, экономическая политика России становилась протекционистской.

К концу 17 века окончательно оформилось крепостное право. По «Соборному уложению» 1649 года сыск беглых крестьян стал бессрочным. Имущество крестьянина было признано собственностью помещика. Крепостные не могли отныне свободно распоряжаться собственной личностью: они потеряли право поступать в холопство. Ещё более строгие наказания были установлены для беглых черносотенных и дворцовых крестьян, это объяснялось повышенной заботой об уплате государственных податей (тягла).

В 17 веке в экономической и социальной жизни России наблюдается противоречие. С одной стороны зарождаются элементы буржуазного уклада, появляются первые мануфактуры, начинается формирование рынка. С другой стороны, Россия окончательно становится крепостнической страной, подневольный труд начинает распространяться на сферу промышленного производства. Российское общество оставалось традиционным, отставание от Европы накапливалось. Усиление хозяйственных связей внутри страны вызвало укрепление политических связей между её различными частями, вело к фактическому слиянию /объединению/ прежних княжеств и земель страны в едином Российском государстве. На российском престоле воцаряется новая династия, нуждавшаяся в укреплении своего авторитета. Отношение к особе государя стало в 17 веке почти религиозным. Царь подчёркнуто отделялся от подданных и возвышался над ними. В торжественных случаях царь появлялся в шапке Мономаха, бармах, со знаками своей власти: скипетром и державой. Царь правил, опираясь на совещательный орган - Боярскую Думу, которая состояла из бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков. Все члены Думы назначались царём. Ряд важных дел стал решаться в обход Думы, на основе обсуждения лишь с некоторыми приближёнными.

Роль приказов в системе управления 17 века возросла. Число их доходило до восьмидесяти, правда, многие из них создавались на время, то есть существовали постоянные приказы и временные. Приказная система была несовершенна. Отдельные приказы управляли огромными территориями страны. Таков Сибирский приказ, приказ Казанского дворца. Несколько приказов ведали военным делом: Стрелецкий -стрельцами, Иноземный - иностранцами на русской службе, Рейтарский -конными полками, Пушкарский - артиллерией. Множество приказов и неразбериха с их обязанностями порой не позволяли разобраться в делах. Изменилась и система местного управления: власть на местах переходила от выборных представителей местного населения к назначаемым из центра воеводам. Переход власти на местах в руки воевод означал значительное усиление правительственного аппарата и, по существу, завершение централизации страны.

Все происходившие в 17 веке в системе управления государством изменения были направлены на ослабление выборного начала, профессионализацию аппарата управления и укрепление единоличной царской власти.

Таким образом, Россия 17 века самим ходом исторического развития была поставлена перед необходимостью коренных реформ, так как только таким путем могла обеспечить себе достойное место среди государств Запада и Востока. Следует отметить еще раз, что к этому времени в стране уже были заметны значительные сдвиги в развитии. Возникли первые промышленные предприятия мануфактурного типа, росли кустарные промыслы, ремесла, развивалась торговля. Непрерывно возрастало общественное и географическое разделение труда - основа сложившегося и развивающегося рынка. Выделялись промысловые и земледельческие районы. Развивалась внутренняя и внешняя торговля. Во второй половине 17 века все более отчетливо оформляется абсолютизм. Обновление России нельзя было представлять постепенной тихой работе времени, не подталкиваемой насильственно.

Одним из важнейших направлений преобразовательной деятельности Петра 1 стало создание нового государственного аппарата. Царь придавал этому большое значение: реформа органов власти во многом диктовалась войной. Старая государственная машина не справлялась с длительным напряжением военных лет. Однако свести только к этому побудительные мотивы Петра было бы неверно. Надо учесть как его теоретические взгляды на природу государства, так и особенности европейского сознания 17 века.

Люди этого времени, наследники эпохи Возрождения, несколько отошли от веры в Божественный Промысел. Они почувствовали силу научного, рационалистического знания. Государство стало рассматриваться как учреждение, созданное не богом, а людьми. Так появилась теория общественного договора, суть которой в том, что во имя поддержания общественного порядка и собственной безопасности люди заключили договоры о передаче своих прав государству.

Стало очевидно, что общество организовано отнюдь не идеально. Рационалистическое мышление подсказывало: раз государство - творение человека, то человеку под силу и усовершенствовать его. Нужно улучшить работу государственных учреждений. Реформаторам казалось, что достаточно издать новые законы, добиться их неукоснительного соблюдения, словом, перестроить жизнь общества на научную основу, и будет достигнут «золотой век».

Известно, что Петр 1 проявляя немалый интерес к трудам европейских специалистов по теории государства. Их идеи оказали него влияние.

К тому же следует учитывать своеобразие российских традиций. В стране, где государственная власть подавляла общество, а воля самодержца являлась законом, нетрудно было уверовать во всесилие приказа, распоряжения и благодетельность детального контроля за жизнью каждого подданного.

Человек сильного склада характера, сильной воли, привыкший к всеобщему повиновению, Петр 1 считал, что лишь он один знает, в чем состоит счастье державы, а сопротивление его начинаниями проистекает от лени и неразумия. В 1723 году он пишет в одном из указов: «Наш народ, яко дети, не учения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают но когда выучатся, потом благодарят». Для того чтобы принудить неразумных подданных к исполнению по-отцовски попечительной монаршей воли, и нужно было укрепить аппарат управления.

Петр подверг коренной перестройке всё здание государственного управления, администрации. В начале правления Петра ещё сохранялись Боярская дума и приказы. Но Петр почти перестал советоваться с боярами, так как не терпел медлительности и нерешимости. На смену Боярской думе с 1699 года пришла Ближняя канцелярия из восьми доверенных лиц царя («консилия министров»). На время отлучек царя из Москвы она сосредотачивала в своих руках всю полноту власти. Дума исчезла сама собой, поскольку царь прекратил пожалования в думные чины. Старые бояре, окольничие и думные дворяне умерли, а новые не появились.

С возникновением «консилии» стал меняться привычный стиль управления, был установлен определённый режим работы, каждый член имел четко очерченный круг обязанностей, за исполнение которых нес ответственность. Была заведена регистрация бумаг (жалоб, прошений, проектов и т.д.), появилась отчетность, протоколы заседаний. Так постепенно изживался патриархальный порядок работы, присущий Боярской думе.

В 1711 году на смену «консилии» министров пришёл новый высший государственный орган - Сенат. Он имел власть судебную, административно - управленческую, а иногда и законодательную. Сенаторы обсуждали дела и принимали решения коллегиально, на общем собрании, скрепляли свои решения подписями. Основное внимание в деятельности Сената уделялось поддержанию торговли, обеспечению государственных доходов, контролю над правосудием и набору дворян в офицеры.

С 1711 года были введены должности фискалов в центре (обер-фискал Сената, фискалы центральных учреждении/ и на местах /губернские, городовые фискалы). Они осуществляли контроль деятельности всей администрации, выявляли факты несоблюдения, нарушения указов, казнокрадства, взяточничества, доносили о них Сенату и царю. Петр 1 поощрял фискалов, освободил их от податей, подсудности местным властям, даже от ответственности за неправильные доносы.

Сенат руководил всеми учреждениями в стране. Но и за самим Сенатом Петр организовал контроль. С 1715 года его осуществлял сенатский генерал - ревизор, или надзиратель указов, потом сенатский обер-секретарь, а с 1722 года генерал-прокурор и обер-прокурор, его помощник. Они подчинялись только царю, подлежали его суду. Ему подчинялись все прокуроры (гласный надзор и фискалы, тайный надзор) империи.

Итак, реформы Петра 1 в высших органах власти привели к исчезновению Боярской думы, на смену которой пришел новый орган— Сенат. Патриархальный порядок работы сменяется бюрократизацией управления, а введение органов государственного надзора является показателем того, что государство охраняло свои интересы, не считаясь с моралью.

Следующий шаг в реформировании центрального аппарата управления Петр сделал незадолго до окончания Северной воины. Теперь он мог отвлечься от военных забот и посвятить себя строительству идеального государственного механизма. Петр считал, что, прежде всего, следует преодолеть неразбериху, царившую в приказных делах. Обязанности и полномочия различных приказов переплетались, существовали как территориальные, так и отраслевые приказы. Любое дело могло затянуться на бесконечный срок, а найти ответственных было зачастую просто невозможно.

Вместо десятков старых приказов в 1718 году появились 11 коллегий, т.е., по словам петровского указа, «собрание многих персон в которых президенты или председатели не такую мочь имеют, как старые судьи - делали, что хотели». У коллегий было строгое разделение функций. Посольский приказ заменила Коллегия иностранных дел. Были образованы: Военная коллегия (дела армии), Адмиралтейств-коллегия (дела морского флота), Камер-коллегия (сбор налогов и других поступлении в казну), Юстиц-коллегия (высшее судебное ведомство), Ревизий-коллегия (контроль финансовой деятельности государственного аппарата), Коммерц-коллегия (торговые дела), Штатс-контор-коллегия (расходы), Берг-мануфактур-коллегия (в 1722 г распалась на две: Берг-коллегию (горная промышленность) и Мануфактур-коллегию (прочие отрасли промышленности). Позднее прибавилось еще и Вотчинная коллегия (охрана прав феодалов). Действовали коллегии по всей стране.

Особое место в системе центральных правительственных учреждений занимали ведомства политического сыска, через застенки которых прошли тысячи участников народных восстаний. Сначала эти функции выполнял Преображенский приказ, позже Тайная канцелярия.

В 1720 году опубликован Генеральный регламент коллегий, согласно которому присутствие каждой из них состояло из президента, вице - президента, 4-5 советников и 4 асессоров. Присутствие должно было заседать ежедневно. Коллегии подчинялись Сенату, а им - местные учреждения.

К коллегиям примыкало несколько учреждений, тоже, по существу, являвшихся таковыми. Таков, например, Синод - центральный орган управления церковными делами и имениями, учрежденный в 1721 году. Его присутствие, как и в любой коллегии, составляли члены - церковные иерархи. Их, на манер чиновников, назначал царь, ему они присягали.

Итак, создание коллегий намного упростило центральный аппарат управления. Порядок работы Сената и коллегий, взаимоотношения между ними, обязанности чиновников, оформление и прохождение дел - все получило строгую систему, было закреплено в законодательстве.

Серьезные изменения произошли и в положении церкви. Когда в 1700 году умер патриарх Адриан, откровенно не одобрявший нововведений, царь не разрешил выбрать нового патриарха. Церковь возглавил митрополит рязанский Стефан Яворский. Его положение не может быть сравнено с местом, занимаемым прежними патриархами. Имущественные дела церкви были переданы в распоряжение Монастырского приказа. Тем самым государство получило возможность распоряжаться церковными богатствами.

В 1721 году был опубликован «Духовный регламент», в котором прямо говорилось о нежелательности патриаршества, поскольку простой народ видит в патриархе второго государя. «Духовный регламент» прямо подчинил руководство церкви царю. Была создана Духовная коллегия, вскоре переименована в Святейший Синод. Наблюдение за работой Синода было возложено на светского чиновника - обер-прокурора. Таким образом, церковь превратилась в государственное учреждение.

Жестокий удар получило духовенство. Была определена норма-один священник на 150 дворов прихожан. В 1722 году «лишние» священники и церковнослужители были включены в состав тяглых людей и выбыли из духовного сословия. Те из них, которые жили на помещичьей земле, стали крепостными.

Государство сделало церковь орудием своей пропаганды. С церковного амвона зачитывались царские указы, проклинались преступники. Вместе с тем светская власть преследовала раскольников, поощряла иноверцев к переходу в православие. Специальные указы требовали от подданных регулярно посещать церковь и исповедоваться. Так государство принуждало быть православным.

Требуя регулярной исповеди, светская власть заботилась не столько о нравственности, сколько о собственных полицейских интересах. В 1722 году

Синод постановил, что священник, узнавши на исповеди об антигосударственных намерениях прихожанина, обязан был донести на него.

Итак, при Петре 1 были приняты меры к изъятию части церковных доходов и ограничению прав духовенства. Царь и его окружение были людьми верующими, при этом Петр оставался сторонником верховенства светской власти. Политика Петра в отношении церкви вызвала крайнее недовольство большей части духовенства, а старообрядцы называли Петра антихристом.

«В необыкновенных усилиях Петровых видим всю твёрдость его характера и власти самодержавной. Ничто не казалось ему страшным. Церковь российская искони имела главу сперва в митрополите, наконец, в патриархе. Петр объявил себя главою церкви, уничтожив патриаршество как опасное для самодержавия неограниченного» - пишет Н.М Карамзин.

Бюрократический характер государства требовал изменить и порядок занятия должностей. Хотя местничество было формально запрещено, служебное продвижение зависело от происхождения, «породы». Лишь немногим худородным представителям фамилий удавалось преодолеть этот обычай. Служба была пожизненной, попытка уклониться от неё каралась конфискацией имущества. Изобретательность дворян, стремившихся уклониться от службы, не знала границ, но и Петр не оставался в долгу, изобретая различные наказания. Разовые карательные меры к отдельным дворянам и группам дворян сменились серией указов, изданных в 1714 году. Они должны были, по мысли Петра, вызвать существенные изменения в социальном облике господствующего сословия. Дворянство освобождалось от рекрутской повинности, но для него обязательна была военная или гражданская служба. При чем, из троих сыновей дворянина только один имел право поступить в гражданскую службу. Чтобы побудить дворян служить, был издан указ о единонаследии, запретивший дробить имения при передаче их по наследству. Отныне имение могло передаваться лишь одному сыну, прочие же должны были добывать себе средства к жизни службой. Даже купить имение младшие дети могли лишь после того, как они прослужат семь лет. За службу платили жалование.

После длительной и тщательной подготовки в 1722 году была опубликована Табель о рангах - один из важнейших документов эпохи, определяющий систему чинов и порядок продвижения на государственной службе - военной и гражданской.

Табель о рангах вводила иерархическую лестницу из 14 чинов /классов/, составляющих служебную лестницу. Присвоение очередного ранга производилось за служебные заслуги. Таким образом, принцип родовитости, знатности происхождения, некогда обеспечивавший высокое служебное положение независимо от дарований и заслуг, теперь был заменён принципом личной выслуги. Без прохождения службы даже дети знатных вельмож не могли получать чины. Вместе с тем путём выслуги в число военных и гражданских чинов чаще, чем ранее, открывался доступ выходцам из недворянских слоев населения. Дослужившись до классных чинов, такие лица получали дворянское звание. Дворяне теперь становились чиновниками, а чиновники – дворянами.

Итак, Петр перестал обращать внимание на происхождение человека: это способствовало продвижению достойнейших. Так укреплялся контроль государства над дворянством.

Местное управление также не отвечало новым государственным потребностям. В 1707 - 1710 годах стало ясно, что обороты механизма государственного управления, главными элементами которых были приказы и уезды, не поспевали за нараставшей скоростью маховика самодержавной инициативы.

Армии и флоту не хватало денег, провианта, различных припасов. Радикально решить эту проблему Петр надеялся с помощью областной реформы - создания новых административных образований - губерний, объединявших несколько прежних уездов. Так были созданы Московская, Смоленская, Киевская, Азовская, Казанская, Архангельская, Ингерманландская (Петербургская) и Сибирская губернии, во главе которых были поставлены наделенные огромной властью губернаторы. Они ведали сбором налогов, правосудием, набором рекрутов и т.п. Основной целью этой реформы было обеспечение армии всем необходимым: устанавливалась прямая связь губерний с полками армии, распределёнными по губерниям. Связь осуществлялась через специально созданный институт кригскомиссаров. Полки стали называться по «шефствующим» губерниям, например, Казанский полк, и т. д.

Размеры губерний были огромны, управление ими чрезвычайно затруднено. Поэтому позднее их разделили на 50 провинций. Провинции, в свою очередь, делились на уезды, дискриты. С формированием коллегий и проведением второй областной реформы государственный аппарат приобрёл законченный вид: все местные органы были подчинены соответствующим коллегиям, установлено единое устройство управления по всей огромной стране.

Областная реформа, отвечая наиболее актуальным потребностям самодержавной власти, явилась в то же время следствием развития бюрократической тенденции, столь характерной уже для предшествующего периода. Именно с помощью усиления бюрократического элемента в управлении Петр намеревался решать все государственные вопросы. Реформа привела не только к сосредоточению финансовых и административных полномочий в руках нескольких губернаторов - представителей центральной власти, но и к созданию на местах разветвлённой иерархической сети бюрократических учреждений с большим штатом чиновников. Прежняя система «приказ - уезд» была удвоена: «приказ (канцелярия) - губерния - провинция - уезд».

Ещё накануне Северной войны принимались меры к упорядочению управления городами. Но лишь после её окончания была проведена городская реформа. Центральным ведомством по городским делам стал Главный магистрат, а на местах учредили городские магистраты. Ведущая роль в этих органах принадлежала верхам города.

1.2. Город как особый организм и фактор социокультурного развития

Проблема города как фактора исторического процесса предполагает поиск и раскрытие сущности его как явления, содержащего развитие уже в самом своём проявлении, а затем функционировании и воздействии на этот процесс. Воплощённый в определённые конкретно-исторические формы (и существуя только в них), развивающийся в определённых временных и пространственных координатах, город выступал носителем и аккумулятором различного рода информации, всех связей, ценностных значений и субъективных смыслов культуры соответствующих обществ. В то же время многообразие его «повторения» (и, прежде всего, в основных свойствах и функциях) и последовательное наращивание определённого содержания позволяют говорить о городе как специфической реальности, содержащей уже в своём генезисе сущностный смысл отношений определённой социальности, заключающей особые характеристики - новые по отношению к предшествующему периоду и несущие в себе возможности, тенденции и условия саморазвития. Есть нечто существенно важное в самой необходимости воспроизводства города, причинно определённое в самом его развитии, что обеспечивает его функциональную общность как особого социокультурного явления на значительной исторической дистанции, когда в конкретном историческом проявлении он несёт в себе (как реализующий тенденцию этой социальности и общего прогресса) всеисторическое, всеобщее. Именно в силу объективного воспроизводства города как организма, аккумулирующего и интегрирующего общественные отношения и связи на разных уровнях развития исторически определённой социальности, последовательно реализующей оптимальные формы магистрального прогресса, он выступает необходимым компонентом естественно-исторического процесса и носителем всеобщего культурно-исторического содержания последнего.

В поисках исторического объяснения и определения города как особого явления специалисты активно обсуждают ведущие признаки и особо важные функции. Но функции и признаки лишь характеризуют явление, тогда как историко-теоретическое определение города возможно лишь при выявлении его субстанциональной сущности и лишь в связи со структурой естественноисторического процесса, с развитием самого города как объективно состоявшейся формы осуществления закономерностей этого процесса, социокультурного прогресса.

Совершенно очевидно, что глубокие изменения в организации жизнедеятельности общества, которые связываются с появлением цивилизации, предполагают преобразования в самих условиях его воспроизводства. В основе базовых преобразований общества лежат общие законы развития - дифференциация, специализация, интеграция. В данном случае - это дифференциация, специализация, и интеграция деятельности (в её широком социокультурном определении) как условия функционирования общества в качестве саморазвивающейся системы. Именно дифференциация и специализация деятельности в соответствующей форме и на определённом уровне развитости структуры и содержания их привели на базе технико-технологического, производственного и интеллектуального прогресса к крупному общественному разделению (как разрушению системной целостности труда первобытного общества) труда во всей сложности реализации содержания этого процесса как революционной формы развития общества.

Определений у города много: и как типа поселения, и как торгово-промышленного центра, и по его роли в политико-административной жизни, и в аспекте повседневности, и мн. др. Если исходить из общественно определяющей - функциональной его характеристики, то город можно определить как наиболее концентрированное воплощение и отражение процесса всеобщего разделения труда, функций и статусов на каждой стадии развития цивилизации, в каждую её эпоху.

Город - сложный социальный организм, который воспроизводит не только условия функционирования, но и условия более активного развития субъектов города, роста их творческих возможностей, обеспечивает усложнение и уплотнение контактов, усиление разнообразия действий и общения, а значит, углубление самоопределения и индивидуализации их.

Город с самого своего возникновения формируется как социокультурное (интегрирующее социальные связи и аккумулирующее культурный и интеллектуальный потенциал общества, человека) явление процесса - процесса урбанизации как постоянной составной становления и развития исторически определённой социальности.

Сущность города можно понять, лишь при его рассмотрении на основе развития общества в целом, как форму и результат этого развития и одновременно как его предпосылку.

Специфика нового города раскрывается в ряде важных культурных признаков.

Открытость города, его способность преодолевать собственную ограниченность, замкнутость, способность включать в свою сферу новых людей, распространять своё влияние на новые территории. Открытость необходима для выхода за рамки сложившихся отношений, культурных норм и ценностей, форм деятельности, для преодоления ограниченности форм собственно воспроизводства. Если открытость не достигнет некоторого конкретного, адекватного для этого общества уровня, то общество окажется не в состоянии в должных масштабах и своевременно формировать необходимые элементы воспроизводства, более высокий уровень научно-технического прогресса, личность окажется не в состоянии искать и устанавливать связи за пределами ранее сложившихся форм деятельности.

Способность преодолевать господство эмоциональных форм мышления, переходить к абстрактным, понятийно-категориальным формам. Человек в городе преодолевает кажущуюся ему естественной связь с ограниченным ареалом. Личность в городе приобщается к более развитому, масштабному мышлению, поднимается над проблемами ограниченного сообщества. Развитие абстрактного мышления, знания законов, нравственных норм, понимания ценности не только зримого и единичного, но скрытой всеобщности является важнейшим условием повышения интеллектуального уровня горожан.

Способность постоянно конкретизировать свои знания, представления, что является оборотной стороной способности мыслить абстрактно. Это жизненно важно для решения всех сложных проблем в сложном динамичном мире. Эта черта приобретает особое значение в связи с очаговым характером инноваций каждого акта качественного развития.

Способность изменять социальные, организационные отношения в соответствии с изменяющимися проблемами, в соответствии со стремлением повысить эффективность любой из форм деятельности. Это открывает возможность устанавливать новые связи, формировать новые и совершенствовать гибкие, подвижные организации.

Для городской культуры характерна значимость самоконтроля, то есть контроля, основанного на определенных нравственных нормах, культурных принципах, научном мировоззрении.

Город являет собой постоянно усложняющуюся картину территориально закреплённых социокультурных различий. Это можно наблюдать в архитектурно-планировочных различиях, в функциях различного рода зданий и сооружений, транспортных путей, что свидетельствует о сложнейшем разнообразии жизни города. Сложившиеся условия постоянно вступают в противоречие с изменяющимися потребностями. Множество людей, руководствуясь сложной системой целей в разнообразных условиях, постоянно работают над формированием сложнейшей картины узлов деятельности, пересечений, размещений бесконечных центров деятельности, преодоления противоречий между условиями, средствами и целями горожанина.

Важной особенностью города является динамизм. Он выражается, прежде всего, в активности людей. Для города характерны способность ассимилировать изменения самих отношений, постоянное стремление переделывать то, что уже раньше было сделано, но теперь не удовлетворяет более высоким потребностям воспроизводства. Специфика города заключается в деятельности, направленной на непрерывную организацию себя, своих собственных отношений, на организацию уже организованного.

Для городских отношений характерна возрастающая сложность, способность людей её преодолевать, совершенствуя социальные, планировочные, технические, культурные и другие аспекты жизни города.

Город носит двойственный характер. Он - это, прежде всего, городские отношения, отвечающие его сути как специфического социокультурного феномена, определённого сообщества, отличного от других (деревни). Но одновременно город может втягивать, включать в себя догородские отношения. Городские отношения проникают в догородские, привязывают их к себе, изменяют их не только извне, но и изнутри. Они перестраивают деревенские отношения, стимулируя новые потребности.

Город воплощает социокультурный синтез. Синтез в современном городе не только синтез форм. Сегодня правильнее говорить о синтезе пространства и синтезе времени. Единство, основанное на контрасте времён и пространств - основа нового синтеза. Целостность жизни города обеспечивается развитием культуры, включающей формирование новых целей, соответствующих новым условиям.

Значение конкретного города в истории общества определяется его местом в иерархии поселении.

Все пути в город ведут. Города - места встреч. Города - узлы, которыми связаны экономические и социальные процессы. Это - центры тяготения разнообразных сил, которыми живет человеческое общество. В городах зародилась динамика исторического развития. Через них совершается раскрытие культурных форм. В ландшафте города находим материальное выражение всей сложности культуры данного времени. Город является выразителем сменяющихся культур.

Наиболее существенным фактором рождения, роста и увядания городов следует назвать экономику. Все города, игравшие крупную роль в судьбах народов, возникали на торговых путях. Экономические связи, как основа деления на группы, дают возможность объединить города не только в плоскости пространства (районы, объединённые торговыми отношениями), но и в плоскости времени (смена хозяйственных форм): первобытный город - село, феодальный город, город эпохи развития торгового капитала и, наконец, город эпохи промышленного и финансового капитала.

Первым наиболее крупным районом или областью, определившею торговые связи широкого масштаба может быть бассейн Средиземного моря. Завладеть им экономически и политически стремились все народы древнего мира. Одна гегемония сменяла другую, пока Риму не удалось на несколько веков объединить под своей властью весь Средиземноморский бассейн со всеми тяготевшими к нему странами. Старейшими городами этого периода были быстро возникавшие, но нередко и скоро погибавшие или терявшие первенство столицы воинственных племён классического востока. Города громадных размеров окружены колоссальными стенами. Они воздвигнуты и поддерживаются тяжёлым подневольным трудом и окружают обширнейшие пространства, которые лишь в ничтожной части застроены храмами, дворцами, деловыми зданиями и жилищами, а в большей части заняты полями, лугами, финиковыми рощами. Единственное значительное сооружение - дворец царя, вблизи которого повседневно кишит народом бурно оживлённый рынок.

Следующим типом в развитии городов Средиземноморского бассейна является эллинский полис. Они никогда не достигали особенно значительных размеров, а возникали в интересах обороны гражданского единства. При сильно развитом национальном сознании создать большое национальное государство эллинские полисы не смогли. Основывая колонии, вступая в живые торговые сношения с другими странами, они оставались политически обособленными единицами. Внутри них не было цельности. Но их культурное творчество создало сокровищницу духовных благ, которые оказались неиссякающими, вечно живыми в течение двух тысячелетий.

Попытка Македонии образовать мировую державу дала толчок для возникновения и развития крупных городов нового своеобразного типа, каковы были Антиохия сирийская и особенно Александрия египетская. Они утратили национальную выразительность, стали космополитическими центрами, местами встреч и смешения народов. Это были главные гнёзда, так называемой эллинистической культуры, которую усвоили все племена Средиземноморского побережья. Эти города эллинистических миров являются как бы прототипами ныне существующих крупных центров, благодаря разветвлённой промышленности, которая занимала в них многочисленные рабочие руки, благодаря широко раскинутой торговле, которую они вели на западе и на востоке.

Далее: Рим - явление очень сложное. В начальной своей истории он напоминает по своему строю эллинский полис. Постепенно превратившись во «владыку мира», Рим становится гигантским центром потребления - в экономическом отношении и средоточием управления великой державою (империей) - в политическом. Он остаётся, силён экономически и развивается как великий городской организм, пока сохраняется его политическая роль столицы мира, в которую текут все богатства подчинённых ему стран. Но когда власть его падает, он как зависящий от производства мира, который его питал, хиреет в величии своей фигуры, как мирового города, теряет население, разоряется, приобретает провинциальный характер. Так намечается внутри истории древнего мира серия столь разнообразных городов.

В последующие века всё большую роль начинает играть «варварский север», который, однако, наполовину романизуется. Образуется новая сфера тяготения исторической жизни, где завязываются торговые отношения • это бассейн европейских северных морей. Вблизи берегов этих морей недалеко от устьев больших рек возникают новые города. Но сохраняют большое значение и реки, текущие к югу, т.е. к Средиземному морю, являясь удобными торговыми путями к странам, продолжающим жить там деятельною жизнью, а так же к западу. На берегах этих рек развивается много городов, которым суждено было играть влиятельную роль в последующие века: Бордо, Лион, Париж, Тулуза, Майнц, Кельн. В России следует назвать великий водный путь «из варяг в греки»: города возникли и на нём - Новгород, Смоленск, Киев.

Крупный экономический переворот переживается Европою в течение 16-18 веков: он был новою эрою создания торгового капитализма. Этот период включает как города нового типа, в которых ключом бьёт жизнь нового времени (Антверпен, Амстердам, Лондон), так и города, стоявшие в стороне от действия обновляющих процессов, в которых доживали старые институты, игравшие столь крупную роль в предшествующие эпохи: Рим, город пап, Франкфурт, в котором происходили выборы государей «Священной Римской империи». Тип новых городов существенно отличается от городов средневековья. Они производят на рынок, который стремится расшириться до бесконечности. В них нет стеснительных организаций, какими были цехи. Экономической борьбе теперь предоставляется полная свобода. В них с особой остротой развилось социальное неравенство и классовая борьба.

Среди городов с особым вниманием следует отнестись к тем, которые смогли развить вполне свое местное и временное значение и стали культурными символами, содействовавшими объединению человечества. Различные общества людей со свойственными им культурами в процессе исторического роста соединяются всё более тесными связями, подготовляя в веках создание общечеловеческого единства. На таком пути эти города - символы являются вехами, отмечающими этапы пройденного пути. Петербург, по праву, может считаться таким городом - символом, воплотившим в себе идею Петра о новом городе. Тот новый образ, который был воплощен в Петербурге, стал эталоном развития для городов России, и не только её.

1.3. Готическое архитектурное наследие в путевых записках петровского времени

Путешествия петровских сановников никак не вписываются в жанровый контекст “путешествий” внутри культуры Нового времени. Литературный жанр путешествий складывается в России в более позднюю эпоху: Просвещения и романтизма. Путешественник Нового времени мечтает быть вовлеченным в пульсирующий ритм мирового исторического процесса. Путеводной нитью странствий становится одухотворенный в сознании странника язык Природы. Для человека, воспитанного на средневековой иерархии ценностей, путешествие - всегда преодоление быстротечного потока времени, проскальзывание сквозь изменяющиеся формы и образы к тем, которые являются стержнем Истории как таковой, благодаря которым сливаются два “берега жизни” (П.А. Флоренский
), исторический и сакральный, и человеческая история наполняется Смыслом Вечным. По контрасту с живописным языком, эссеистической формой повествования просвещенных странников, люди Средневековья (в их числе и “петровские” путешественники) сознательно используют статичные стилистические конструкции, освобождая свой язык от сугубо личностных, эмоциональных, “частных” речевых оборотов. Они принципиально не артикулируют так излюбленные современным сознанием “происшествия” и подробно перечисляют лишь иеретичные, ритуализованные формы жизни: будь то церковные службы, дворцовый церемониал, структура политической, сословной лестн
ицы.

Вспомним, что два очень известные “похождения” боярина Бориса Петровича Шереметева в Италию и на Мальту (оба - 1697/1699) имели не только сугубо политическое, но и духовное значение. Возведение Б.П.Шереметева в рыцарское достоинство ордена Иоаннитов (Иоанна Иерусалимского) есть воплощенная метафора посвящения в “небесные рыцари”, земным аналогом которых являются рыцарские ордена. Не случайно Шереметев, рассказывая о своих победах над ханом Крымским и над турецкими войсками, прежде всего, благодарит за помощь “патронов и помощников” рыцарей, “Божиих верховных Апостолов Петра и Павла”. “И за их такое превеликое чудодействие..., по обету моему, - свидетельствует Б.П.Шереметев, - будучи в Риме воздах им мое благодарствие и святым их мощам поклони
хся”.

П.А.Толстой, приехав на Мальту менее чем через три месяца после Б.П.Шереметева, описывает обед 24 июня 1688 года в загородной резиденции гроссмейстера иоаннитов - обеда за Круглым столом. Как отмечает М.Ф.Мурьянов, эта, казалось бы незначительная деталь переводит бытовой план содержания в мистический, поскольку ритуальный Круглый стол рыцарей имеет своим прообразом Стол Артура, тот - стол Святого Грааля, а последний - стол Тайной Вече
ри.

По сходному принципу происходит общение с архитектурными памятниками, значение которых для средневекового человека далеко не исчерпывается пространственно-пластической характеристикой. При описании Собора или Церкви имеет смысл не ее архитектура, но сокрытые святыни, некие путеводные нити в мир, в котором время, по словам о. Павла Флоренского, “вывернуто через себя”. Мы прослеживаем не развитие культурно-исторического сознания “частного человека” (этот итог определяет, по мнению Ю.Лотмана и Б.Успенского, достоинства “Писем...” Н.Карамз
ина), но становимся соучастниками опыта мистической жизни человечества в целом.

Когда Западная Европа уже всеми силами пытается освободиться от своего средневекового наследия, Россия целенаправленно ищет контакты с готической культурой. Закономерно, что взгляд изнутри не предполагает создания остраненного “готического образа”, какой был создан просветителями во второй половине XVIII века.

По наблюдению Г.В. Вдовина, механизм мышления человека Древней Руси определяла платоновская “аллего
реза” (уподобление “подобно тому, как”, “так, как”). Именно она создает жесткие рамочные конструкции повествования, в которых рефлективные, личностные оценки еще не возможны, а эстетическое чувство еще не выражено. Сама повторяемость, уподобление становятся синонимом истинности, правдивости текста, ибо выстраивается единая “Цепь Бытия”, связующая конкретный, особенный памятник с единой надличностной идеей.

Эту, пришедшую из “готических” (пользуясь лексикой Просвещения) времен традицию видели уже в XIX веке. В частности, граф Дмитрий Толстой в Предисловии к публикации “Путешествия... П.А. Толстого” пишет: “Сделанное им описание своего путешествия по характеру, складу понятий и воззрений и по направлению своему всецело принадлежит эпохе древней России, что и понятно, потому что оно было написано до наступления реформенного времени. Проникнутый глубокою религиозностью, знаток церковной обрядности Толстой более всего обращал внимание на храмы и богослужение, на различия вероисповеданий, на учения христианских церк
вей”.

Для нас небезынтересно все же узнать, какими конкретно терминами описывает П.А.Толстой готическую архитектуру? Они немногочисленны. Их повторяемость останавливает казалось бы закономерную для жанра “Путешествий” динамику развития повествования, замыкает его в статичную «геральдическую» конструкцию... Вот, к примеру, описание польских памятников: «За городом, близко реки Вислы есть кляштор каменный великий, в том кляшторе - костел каменный же великий изрядного строения, в том кляшторе живут римской веры законники Доминиканы
...».

Далее - Вена. “Вена - город каменный, великий, здание в нем великое каменное древних лет, высокое и богатое <...>, есть палаты, а деревянного строения в нем нет. В том городе много монастырей и церквей западных каменных, изрядным мастерством сделанных... В Вене костел соборный каменный великий и зело высокий, построен во имя архидиакона Стефана, сделан древнею изрядною работою со многими резьбами. Нанизу в том костеле у столпа высоко сделано великое место подобно как чулан, со всех сторон оставлен окончинами; около окончин многие резьбы деревянныя изрядныя золоченыя поделаны во многих местах. На том месте становится цесарь, когда слушает в том костеле обедню. Тот костел св. Стефана зело длинен и неузок; в том костеле множество резьбы из белого камня изрядной древней работы, также много в нем украшения разными мраморами. На большом престоле в том костеле стоят четыре ковчега серебряных, части мощей есть св. архидиакона Стефана; те помяненные ковчеги серебряные сделаны дивною чеканною работою.<...> На третьей площади (Вены) сделана ратуша великая каменная, к ней сделаны две лестницы каменныя широкия, изрядныя; на средине у стены той ратуши поставлено подобие девицы, вырезано из белого камени с покровенными очами во образ Правды, якобы судить, не зря на лицо человеческое, праведно
”.

Характерно сильное впечатление, которое оказала на Толстого аллегорическая скульптура готических порталов. Приведенные фрагменты демонстрируют желание П.А.Толстого уподобить готическую архитектуру Западной Европы древнерусскому нарышкинскому каменному узорочью, найти общие им словесные определения, о чем в свое время написала О.С.Евангулова. Показателен сам отбор впечатлений - они складываются в картину, вполне могущую служить описанием убранства древнерусских церквей.

Закономерно, что в повествовании возникают и прямые уподобления. Описывая крепость города “Каштелья Франка” Толстой говорит, что “фортеца каменная старинной работы не велика, только стены гораздо высоки, подобны Московским Кремлевским стенам...” (Аналогия вполне уместна, если принять во внимание, что Московский Кремль строили итальянцы). “В фортеце (под Медиоланом, Миланом) по стенам множество пушек медных зело великих и средних и малых, башни поделаны круглыя из грановитаго каменья подобно тому, как на Москве сделана Грановитая государева палата
...” .

Аллегорезы средневекового сознания прослеживаются и на структурном уровне организации повествования, в своеобразной фольклоризации языка. Архетипические, сказочные мотивы о “мертвой” и “живой” воде возникают в неаполитанских впечатлениях П.А.Толстого: “...ехал я от Неаполя 4 мили Итальянских и приехал ко озеру, в котором озере называют неаполитанцы воду живою... Приехав к тому озеру от Неаполя, на правой стороне в одной горе высечена печура шириною, как можно пройти одному человеку. <...> В той печуре от земли воздух тягостный, который скоро умерщвляет всякое животное, человека, и скота, и зверя, и птицу... И видится в той печуре от земли верх на четверть аршина властно как дым стоит тонкий и синеват подобен избному чаду; тем воздухом и огонь угашает. Те вещи я освидетельствовал явно. Прежде, взяв собаку, положил в той печуре, которая мало побився и повизжала, потом умолкнув стала дыхать тягостно и пены изо рту потекли, и омлела вся, и растянулась в минуту часа; и ту собаку, скоро выняв из той печуры, бросили в вышепомяненнаго озера воду близко краю, где бы не можно было ей утонуть; тогда так же в минуту часа отдохнула и, мало пошатався, из воды вышла здорова, как была прежде
”.

Не удивительно для средневекового человека и отчуждение античных, “поганых” памятников, атмосфера восприятия которых связана с мрачными событиями гонений на христиан: “В том месте (Каштель-ди-Бая) видел я божницу поганского бога Каприссория, сделанну из каменью в земле. В той божнице свод каменный, на том своде множество напечатано поганских богов...”. Толстой отдает должное уникальному качеству натуроподобия фресок: “...и какою живостью изображены те поганских богов образы, о том подлинно описать не могу”. Великолепно логическое завершение повествования о “поганских божницах”: “Также и иныя знатно божницы богов поганских Меркуриева и иных, которым приносил жертвы проклятый Нерон, и за ту свою к ним любовь купно с ними есть в пекле
”.

Другой важный вывод из чтения “путешествий” петровских сановников - заключение о силе пришедшей из западноевропейского барокко риторической традиции, вживленной в ткань повествования. Действительно, знакомясь с письменами славных наших предков, понимаешь, что достоинство текста определяется для них полнотой высказывания
. В этой связи можно обратиться к очень точным наблюдениям О.С. Евангуловой, сделавшей вывод об особом почтении русских путешественников к мотиву Нерукотворного Спаса. Этот иконографический тип наиболее близок представлению о совершенстве как подлинности и исчерпывающей завершенности. Ведь Автором Нерукотворного Спаса является Сам Христос. Известная перечислительность, выговоренность, описательность (“опись”) достоинств памятника сочетаются с неоформленностью собственно эстетического образа. Поэтому внимание часто отвлечено с центра на периферию. Описание П.А.Толстым собора Св. Петра в Риме у современного читателя может вызвать известное замешательство: “Потом приехал я к великой церкви св. апостола Петра и, не доезжая той церкви сделана пляца, т.е. площадь изрядная, ровная и великая; около той площади округло построены столбы каменные, которых есть числом 576, зело высокие и великие, круглые... Церковь св. апостола Петра зело велика, какой другой великостью на всем свете нигде не обретается и предивным мастерством сделана. Перед тою церковью сделан рундук превеликий, и таким предивным мастерством и препорциею тот рундук построен, что подробну его описать трудно. С того рундука вход в паперть, которая сделана перед той церковью зело велика и предивным мастерством устроена. Из той паперти в ту церковь сделаны зело превеликия пятеры двери рядом, у которых изрядные медные литые затворы предивным мастерством сделаны. В той церкви превеликие столбы, на которых утверждены церковные своды
...”. Подобное описание чуждо исторической конкретики и даже намеков на стилистические дефиниции. Готика, Ренессанс, Барокко описываются одними эпитетами и устойчивыми языковыми синтагмами.

В текстах менее образованных и великих путешественников описание памятников старины носит неосознанно-гротескный, подчас лубочный характер. Данный факт вполне понятен: в соответствии с жесткой иерархической структурой сознания средневекового социума восприятие мира низовой культурой есть “пифик” (забавная в своем косноязычии, хотя и серьезная по сути попытка подражать) культуры элитарной. Мы видим Западную Европу как бы глазами “всешутейшего, всепьянейшего собора”. Так, например, параллельно с описанием нидерландских католических церквей и святых мощей в “Журнале путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697 - 1699 годах” можно встретить анекдотические рассказы о диковинных для диковатого еще русского человека обычаях и традициях. Момент снижения высокой образности готической культуры - шутовская инверсия средневекового рыцарского турнира в “позорищах” амстердамских улиц, по которым ездят деревянные лошадки на колесе и всадники снимают кольца ко
пьем.

Предварительный итог нашего экскурса в литературу петровских путешественников показывает, что внутри мировоззренческой системы ценностей человека рубежа XVII - XVIII веков еще не найдено собственно эстетическим категориям, не разведены два полюса (бинарные оппозиции “изящного вкуса” и “вкуса готического”), между которыми могло бы возникнуть напряженное поле дискуссий.

Сближение в текстах петровских путешественников древнерусской и готической архитектуры ни коем образом не может быть рассмотрено как начало единой традиции, продолженной в трудах В.Баженова, М.Казакова, Н.Карамзина, А.Востокова... Сам термин “готический” (“готский”) использовался в это время лишь в пределах этнографической лексики (как синоним “скандинавского”). Объясняется ли данный факт незнанием других лексических традиций? - Отнюдь. Благодаря исследованиям И.С.Шарковой нам доподлинно известно, например, что вся вступительная часть описания парижских древностей у дипломата Андрея Артамоновича Матвеева заимствована из “Описания города Парижа” Жермена Бриса. Путеводитель Ж.Бриса рассмотрен в трудах Р.Д.Миддлтона и М.Гессе, посвященных греко-готическому синтезу эпохи Просвещения. У Миддлтона Ж.Брис сравнивается с Ж.Ф.Фелибьеном как один из первых исследователей, всерьез занявшихся “готической археологией” рубежа XVII - XVIII век
ов. Михаэль Гессе считает труд Жермена Бриса зеркалом дискуссии об особенностях готических конструкций в связи с представлениями о национальной французской архитектурной школе. Путеводитель Ж.Бриса в период между 1684 - 1752 гг. переиздавался 14 раз. Начиная с 1698 года автор дополняет текст специальными замечаниями, касающимися эволюции стиля в готическом зодчестве Франции. В качестве примера избран собор Богоматери в Париже. Анализируя его, Ж.Брис касается общей характеристики готического зодчества, признавая за ним высшую степень совершенства и выделяя четыре периода имманентного развития готической архитектуры: время царствования Дагобера, Карла Великого, Робера и Филиппа-Августа, при котором, по мнению Жермена Бриса, готическое зодчество пережило высший расцвет. (В качестве примера архитектуры высокой французской готики этого времени автор приводит церковь Св.Людовика - Saint Louis - в Париже, собор Св.Креста - Saint Croix - в Орлеане и др
.) .

Поразительно, что А.А.Матвеев “не прочитал” эти архитектуроведческие страницы Ж.Бриса, не ввел в свой архитектурный лексикон термин “готический” и даже опустил факт посещения или знакомства с зодчеством собора Нотр-Дам де Пари. Из всех готических церквей Парижа русский дипломат выделил лишь несколько, среди коих - церковь Св.Якова де ла Бушери (Saint Jacques de la Boucherie), “с высокою колокольнею, которая построена, как сказывают, больше иждивением жидов, выгнанных из Парижа” и церковь Св.Медерика, “где есть коллегиум, или сбор, 12 человек каноников
”. Более того, как отмечает И.С.Шаркова, А.А.Матвеев допускает грубые ошибки при переводе аннотаций этих памятников из Путеводителя Ж.Бриса. Привыкший к безымянной средневековой традиции, А.А.Матвеев называет Распятие скульптора Жака Саразена из храма Св.Якова “оставленным от сарацинов, кои тогда владели Парижем
”. Все эти детали свидетельствуют о своеобразии контакта русского путешественника с новоевропейской культурой.

Лишь изредка в повествовании А.Матвеева проскальзывают крупицы тех мыслей и идей о “готическом” и “изящном” зодчестве, что были посеяны во французскую культуру традицией эстетических споров между “древними” и “но
выми”. В частности, А.А.Матвеев выделяет поздний этап строительства “великого королевского двора Тюлери, или Лувра” (вероятно, имеет в виду восточный фасад Клода Перро), отмечая, что он “архитектурою новою постр
оен”. Автор акцентирует тот факт, что Людовик XIV “в изрядную архитектур так итальянских, как французских пропорцию то было здание начал к окончанию приводить
...”.

И тем не менее, строй мысли и иерархия ценностей русского средневекового человека растворяют в себе вычитанные из французских путеводителей новомодные оценки.

У плеяды французских теоретиков XVII и XVIII века (К.Перро, Ж.Ф.Фелибьена, Ж.-Ж.Суффло) “постановка глаза” была “конструктивной” - нацеленной на создание крепких логических структур. Потому само описание готической церкви уподобляется воссозданию на бумаге этапов строительства, позволяя выразить работу тектонических элементов, увидеть принципы и достоинства готического каркаса, “души готической рассудочную пропасть”. Французам абсолютно не интересно и не приятно орнаментальное убранство церквей: перегруженность “ложными” формами, перебивающими ясность логической модели видения готики. (Таков пафос всех архитектуроведческих и эстетических трактатов вплоть до конца эпохи Просвещения).

А.А.Матвеев, как и его русские современники, видит архитектуру не контурными, конструктивными линиями, но как множество точек, по выражению Н. Энеевой, “чреватых бесконечнос
тью”. Эти точки приводят в движение тонкие нити “цепи Бытия”, обозначая путь в мир барочного “зазеркалья”, в мир символов, аллегорий, эмблем, уподоблений. Потому даже рассказ о ренессансных памятниках предполагает их “готическую” репрезентацию. Взгляд из центра часто уводится на периферию. Вспомним, например, описание Лувра А.А.Матвеевым: “Лицо того двора от городу явствуется изрядной пропорции своею архитектурою, где есть при том здании большая работа итальянская и рези из белых каменей художеством учинены дивным и чрезвычай
ным”. Если попытаться выстроить кинематографическую “графему” этой фразы, то мы увидим, как камера, не задерживаясь на общих планах, будет “смаковать” фактурную прихотливость и расточительную роскошь форм, притаившихся в отдельных капителях, профилях, картушах и т.п.

Говоря об особенностях постановки глаза русского петровского путешественника, можно вспомнить слова М.М. Бахтина о той “инвентаризационной описи мира”, которая производится на конец старой и на начало новой эпохи мировой истории. Пройдет немного времени и безымянные экспликации петровских инвентарных описей наследия Средних Веков в эпоху Просвещения получат маркировку “готического вкуса”.

Глава II. Роль «центральной улицы» в формировании городского пространства

2.1. Планирование и строительство будущей столицы

Петербург 18 века имеет ряд особенностей, существенно отличающих его от остальных городов государства Российского: заложен город не с храма, а с крепости; местность, где заложен город, требовала приложения большого труда, так как заболоченность и частые наводнения не давали возможности строить город; большая сеть каналов, которые должны были выполнять несколько функций /для отвода воды, как транспортные магистрали/; Петербург застраивался стремительными темпами /в 1703 году была заложена крепость, а в 1712 году город был объявлен столицей государства/; для строительства города было привлечено большое количество рабочих рук; Петербург за короткое время становится крупным промышленным, торговым центром, в то же время это город-крепость, город-порт, то есть многофункциональный город.

Планирование и строительство Петербурга - явление в сущности уникальное. С точки зрения здравого смысла трудно было найти место, более неприспособленное для жизни человека. В этом символ. Символ России, по воле своего властелина преодолевающей стихию. Построенный на зыбких, болотистых берегах Невы, Петербург не казался прочным, стабильным, а тем более вечным... этот сильный до вязкости ветер с моря, эта чёрная нагонная вода, со зловещим плеском пробиравшаяся во все уголки города, придавали мало оптимизма его жителям. Но именно это - искусственность города - возможность создать его заново, на пустом месте, вопреки природе, в соответствии со своими представлениями об идеальном городе и привлекали Петра Петербург должен был стать для всей России образцом регулярности, разумности, правильно, то есть по определённым правилам, организованной жизни. Прямые линии улиц и проспектов, пересекающиеся под прямым углом, определённые указами типы домов для каждой категории жителей с фасадами на улицу, и указами же регламентированный цвет и высота домов, печных труб, потолков и проч. Наконец, одетые в европейское платье жители, вся жизнь которых - и общественная, и частная - подчинялась строгому распорядку. Кроме всего сказанного, следует отметить ещё ряд особенностей. С самого начала город замысливался не только как крепость и столица, но и как торговые ворота в Европу. В этом также было противопоставление новой России старой, где главным морским портом был Архангельск. Победа Града Святого Петра над городом Михаила Архангела могла толковаться символически.

Территория, на которой родился Санкт-Петербург, издревле была дальней окраиной Новгородской Руси, а затем Московского государства. Петербург развивался от Петропавловской крепости как от исходной точки. В единственном официальном и авторитетном источнике по истории Северной войны «Журнале или Поденной записке... Петра Великого...» так говорится о закладке новой крепости на Неве: «По взятии Канец (Ниеншанца) отправлен воинский совет, тот ли шанец крепить, или место удобнее искать (похоже, оный мал, далеко от моря и место не гораздо крепко от натуры), в котором положено искать нового места, и по нескольких днях найдено к тому удобное место остров, который назывался Люст-Ланд, где в 16 день мая (в неделю пятидесятницы) крепость заложена и именована Санкт-Питербурх...».

Остров Заячий находился у самого разветвления реки на два рукава, и крепость могла держать под обстрелом шведов, откуда бы они не появились. Остров с трех сторон был окружен широкими просторами Невы, с четвертой его отделял от соседнего Березового острова пролив, хотя и узкий, но могущий служить оборонительным рубежом. Стратегические выгоды острова были, по-видимому, оценены Петром сразу же, и он немедленно приказал начать работы по возведению на нем крепости.

Крепость была заложена 16 мая 1703 года, как свидетельствуют документы, относящиеся к этому событию. 16 мая 1703 года и является датой основания Петербурга. Крепость первоначальное свое название Санкт-Петербург получила 29 июня того же года в церковный праздник святых Петра и Павла. Позднее, когда в крепости был построен собор в честь Петра и Павла, она стала называться Петропавловской, название же Санкт-Петербург закрепилось за городом, возникшим вокруг крепости. В начавшей выходить при Петре первой русской печатной газете «Ведомости», в номере от 4 октября 1703 года, было напечатано: «Его царское величество по взятии Шлотбурга (Ниеншанца) в одной миле оттуды, ближе к восточному морю, на острове новую и зелоугодную крепость построить велел, в ней же есть 6 бастионов, где работали 20 тысяч человек подкопщиков, и тое крепость на свое государское именование, прозванием Питербурхом, обновите указал».

Работа по постройке крепости велась с быстротой, подсказывавшейся напряженной военной обстановкой на Неве. К работам были привлечены, прежде всего, солдаты, находившиеся в лагере под Шлот'бургом. Кроме того, в постройке крепости приняли участие работные люди, занятые укреплением Шлиссельбурга. Но этого было недостаточно. Были немедленно разосланы указы о посылке на Неву рабочих из разных мест России, и скоро около строящейся крепости раскинулся целый городок работных людей. Это было первое гражданское население будущей столицы империи.

Между тем к Неве приблизился, став у реки Сестры, шведский отряд, имея явное намерение начать активные действия против русских. Петр I не стал дожидаться этого и сам перешел в наступление. 7 июля он во главе восьмитысячного отряда пехоты и конницы разбил шведов и заставил их уйти к Выборгу.

Губернатором Петербурга в это время был назначен А.Д.Меншиков. Ему было поручено наблюдать за постройкой города и крепости. Он действовал быстро и энергично, понимая, какую важность имеет закрепление достигнутого успеха. К осени 1703 года постройка крепости была почти закончена

Параллельно со строительством города и крепости велось строительство 15 новых военных кораблей на Лодейнопольской верфи.

После ухода шведской эскадры от устья Невы, русские вышли на взморье, чтобы найти место для морской крепости, которая могла бы преградить неприятелю вход в Неву. Остров Котлин наилучшим образом отвечал этой цели. Но в короткий срок не представлялось возможным построить крепость на нем. Петр ограничился тем, что отдал распоряжение соорудить батарею на одной из мелей недалеко от южного берега Котлина. Эта батарея, имевшая вид трехъярусной деревянной башни, вместе с батареей, возведенной на острове, закрывала единственный фарватер, по которому шведы могли подойти к Неве со стороны Финского залива. Сооружение батарей продолжалось всю зиму. Весной 1704 г. произошло ее торжественное освящение. Она была названа Кроншлотом. Значение Кроншлота для защиты входа в Неву было очень велико. Недаром Петр в инструкции коменданту Кроншлота от 3 мая 1704 г. писал: «Содержать сию ситадель с божиею помощию, аще случится, хотя до последнего человека».

К маю 1704 г., т.е. через год после закладки крепости на Неве, самые срочные и важные мероприятия по защите Невы и очищению от неприятеля окрестностей были закончены. За этот год на берегах Невы успел вырасти город.

В 1706 г. началось сооружение каменных бастионов Петропавловской крепости (закончено оно было лишь в 1740 г.), а в следующем году приступили к постройке кронверка по другую сторону протока, отделяющего крепость от Березового острова. Одновременно шли работы по укреплению Котлина. На нем были возведены постоянные сооружения, заменившие собой существовавшие до того временные.

Знаменитый историограф Карамзин говорил, что Петр I сделал «бессмертную ошибку», основав Петербург именно на этом месте, а не на другом. Его взгляд разделили многие. Но здесь не было ошибки Петра: Россия шла естественным ходом исторической жизни к своему упрочению на Балтийском море. Петр I стал исполнителем этого исторического процесса, сознавая пользу, которую принесет Петербург, построенный в устье Невы. Карамзин полагал ошибкой не то, что Петр построил торговый город на море, но то, что он сделал его столицей. Казалось, что опасность превышает выгоды: «Утаим ли от себя ещё одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на северном крае государства, среди зыбей болотных, в местах, осуждённых природою на бесплодие и недостаток. Ещё не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на берегах Невы купеческий город для ввоза и вывоза товаров; но мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет вредною. Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов употреблено для приведения в действо сего намерения? Можно сказать, что Петербург основан на слезах и трупах. Иноземный путешественник въезжает в пески, в болота, в песчаные леса сосновые, где царствует бедность, уныние, болезни. Там обитают государи российские. Но великий муж самыми ошибками доказывает своё величие: их трудно или невозможно изгладить - как хорошее, так и худое делает он навеки. Сильною рукою дано новое движение России; мы уже не возвратимся к старине!..». Однако Петр имел глубокий замысел перестройки всей России через новый город. А это можно было сделать только одним способом - сделать этот город главным. Он должен был быть столицей, ибо столица - образец, пример, который рано или поздно формирует нравы и понятия всей страны.

Для чего же был воздвигнут город на море? Море - это связь с миром, а потому и приучение к толерантности, море - это торговля. Петр говорил: «Если бог продлит жизнь и здравие, Петербург будет другой Амстердам».

Разветвленная дельта Невы давала возможности как для строительства портовых сооружений и корабельных верфей, так и для превращения Петербурга в сильную приморскую крепость. Вот почему выбор Петра I пал на невскую дельту, несмотря на трудный для освоения болотистый грунт и суровость природы.

Слабые уклоны приморской равнины и обилие вод сделали почву Петербурга болотистой. И нужно было затратить немало усилий на то, чтобы осушить почву и сделать ее пригодной для строительства города. Каналы, прорытые при Петре и в более позднее время, снизили уровень грунтовых вод и улучшили климат, но опасность морских наводнений все же не была изжита. Здесь мы видим черту новой эпохи. Человек предстает перед нами как творец. Несмотря на все препятствия, которые встают перед ним, он стремится к достижению поставленной цели, преодолевая все трудности.

Почти во всех специальных трудах, посвященных изучению старого Петербурга, первое десятилетие с момента основания города считалось временем строительного беспорядка. А между тем в истории строительства Петербурга эти годы сыграли весьма существенную, если не решающую роль.

Темпы строительства города - следующая его особенность. С первых же лет после основания Петропавловской крепости Петербург стал развиваться необыкновенными темпами. Уже в том же 1703 г. строительство перебросилось на Петербургскую сторону и на Васильевский остров. В 1704 г. на левом берегу возникает Главное Адмиралтейство. Вокруг него разбивается эспланада (Адмиралтейский луг), за которым вырастает Адмиралтейская слобода. На Березовом острове (Фомин остров), где еще вчера шумел дремучий лес, на прорубленных просеках возникли первые улицы. Их заселение шло по сословным и профессиональным признакам, что получило отражение в названиях многих улиц. Вблизи Троицкой площади появились Большая Дворянская и Малая Дворянская улицы, где поселились дворяне. По соседству образовались Посадские улицы. Далее, в глубь острова - Ружейная, Монетная, Пушкарская, Гребецкая и другие улицы.

Вдоль самого берега реки были возведены дома "именных людей". Кроме царской резиденции здесь стояли добротные дома виднейших сановников - А.Д.Меншикова, Г.И.Головкина, П.П.Шафирова, И.М.Зотова, М.П.Гагарина и других. От того далекого времени сохранился лишь Домик Петра I. Он был срублен из обтесанных сосновых бревен солдатами-плотниками за три дня - с 24 по 26 мая 1703 г. А 28 мая под пушечную пальбу основатель города поселился в своем новопостроенном дворце.

Наплыв населения в Петербург был настолько велик, что в течение десяти с небольшим лет была застроена территория между Адмиралтейством и Марсовым полем, а также и весьма протяженное побережье Невы от Финского залива и до Выборгской стороны. В 1710 г. напротив впадения в Неву р. Охты, т.е. на расстоянии 5 км от «исходного пункта» Петербурга-Петропавловской крепости, появились первые деревянные здания Александро-Невской Лавры, а через два года между Адмиралтейством и Лаврой началась прокладка главной магистрали столицы - Невского проспекта. Таким образом, несмотря на разбросанность застройки и наличие в черте города обширных «пустопорожних» мест, Петербург петровского времени охватил громадную территорию, не уступавшую в размерах крупнейшим европейским столицам. Это территориальное распространение города, вызвавшее строительство больших прямолинейных проспектов, завершенных громадными шпилеобразными башнями, навсегда определило тот широкий размах, который свойственен Петербургу и не свойственен другим российским городам, что также выделяет его.

В самом деле, представим себе обстановку, в какой происходило строительство Петербурга в первые годы после его основания. Десятки тысяч людей разной социальной принадлежности навсегда и весьма поспешно переселились в Петербург. Но в Петербурге они не имели готовых жилищ и даже самых необходимых строительных материалов. Указ Петра о запрещении каменного строительства во всей России, за исключением Петербурга, вышел только в 1714 году, поэтому в первые годы строительство велось из всяк

их материалов, находившихся под рукой. Дерево в бревнах и досках, глина для мазки деревянных стен и для изготовления сырцового кирпича, хворост и дерн для покрытия домов - все шло в дело. При отсутствии предварительно составленного генерального плана Петербурга такое строительство могло привести к непоправимому хаосу. Однако этого не произошло, и даже больше того - иностранцы, приезжавшие в Петербург в двадцатых годах 18 века, с восторгом отзывались о новой петровской столице.

Что же было сделано для того, чтобы предотвратить стихийное развитие города и сделать его удобным, благоустроенным и красивым? Среди строительных мероприятий петровского времени выделяются три главных, а именно: 1) государство приняло на себя руководство работами по осушению почвы и по прокладке улиц и набережных; 2) государство заняло опорные пункты городского плана, из которых главным был центр Петербурга; 3) чтобы обуздать стихию застройки улиц и кварталов, частным застройщикам были предложены образцовые дома с обязательством строить дом не внутри участка, а по «красной линии» улицы, что также имело важное противопожарное значение.

Примерно в это же время выходили указы Петра о переходе к регулярной застройке, о широком применении посадки новых зеленых насаждений и сохранении старых, о строительстве набережных («Набережной улице быть 7 сажен шириною и так погнутой, как сваями назначено») и их укреплении, а в последующем и об их облицовке гранитом; о проведении осушительных работ, замощении и освещении улиц в ночные часы. Все это составило целый кодекс строительных правил, характерных уже для нового города, регулярного в своем существе. Отсюда становится очевидным, что петровская эпоха явилась переломным периодом в истории русского градостроительства.

Несмотря на принудительные меры переселения, строительство в городе в 1709 г. развивалось сравнительно медленно и только с устранением непосредственной военной угрозы темпы застройки значительно ускорились.

По указу Петра для жилых домов архитектор Трезини разработал типовые проекты, ярко отразившие классовую структуру феодального общества. Дома для «именитых», «зажиточных» и «подлых» людей отличались друг от друга не только размерами, планировкой и этажностью, но и богатством архитектурного оформления их фасадов.

Учитывая большое международное значение перенесения столицы в Петербург и значение Невы как основной транспортной магистрали города, правительство указами обязывало на берегах Невы и ее главных протоков строить каменные здания. В связи с этим, на набережной от Летнего сада до Адмиралтейства строилось после 1709 г. большое количество монументальных каменных и мазанковых зданий, далеко превосходивших образцовые дома Трезини. Дома вельмож строились также на территории, расположенной от Летнего сада вверх по Неве. О характере архитектуры петровского Петербурга дают хорошее представление сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники того времени.

К началу 80-х годов 18 века Петропавловская крепость уже значительно изменила свой первоначальный вид, как об этом можно судить по панораме Зубова. Земляные валы и бастионы начали заменяться кирпичными на каменном цоколе. С восточной стороны в крепость вели главные Петровские ворота, сооруженные архитектором Трезини в 1708 г. из дерева, а в 1718 г. выполнены по его же проекту из камня. Они сохранились до нашего времени.

В 1718 г. у Невы на Сенатской площади начала строиться каменная церковь Исаакия Далматского (будущий Исаакиевский собор). Она была заложена вместо первоначально существовавшей деревянной церкви и к концу жизни Петра еще оставалась недостроенной (окончена в 1730 г.)

В 1716 г. начала складываться многолучевая композиция планировки улиц, ориентированных на башню Адмиралтейства. Первым лучом явилась Миллионная улица (Халтурина). Второй луч - Невский проспект - был проложен в 1711 г. для улучшения связи Адмиралтейского острова со старой дорогой, которая вела из Москвы и Новгорода к берегам Невы. Следующие три луча доходили только до реки Мойки. Последний луч (шестой) - будущий Вознесенский проспект - в то время доходил только до реки Фонтанки.

На Миллионной линии находился первый Зимний дворец Петра, построенный в 1711 г. и расширенный в 1725 г. Застройка вдоль набережной Невы и Миллионной линии тянулась до Царицына луга - современного Марсова поля - и заканчивалась у него мазанковым двухэтажным зданием Почтового двора, в котором приезжающие в Петербург могли останавливаться.

Вся территория между Адмиралтейством и Фонтанкой, Невой и Мойкой была застроена и освоена. Мойку соединили с Фонтанкой, а также с Невой, для чего были прорыты три канала, получившие название Лебяжьей канавки, Красного канала и Зимней канавки.

Намеченная и прорытая при жизни Петра сеть каналов в городе и на островах имела троякое назначение. Каналы служили на первых порах как дренажные магистрали, способствовавшие осушению территории города. Затем в основной своей массе были расширены и углублены, и стали служить постоянными транспортными магистралями, а во время наводнений - приемниками - распределителями излишков воды из Невы, тем самым, уменьшая уровень поднятия воды.

Вообще Петр I придавал большое значение наблюдениям за своенравной и капризной Невой. Регулярные изучения колебаний уровня в реке было начато по указанию Петра в 1715 г. Первый водомерный пост появился у Петропавловской крепости. Здесь была установлена специальная металлическая линейка с дюймовыми делениями - футшток. В дальнейшем наблюдения за уровнем воды в реке проводились у западного павильона Адмиралтейства в Кронштадте, а также и в ряде других мест на Неве.

Возникновение и развитие ансамбля Летнего сада способствовало застройке берегов Фонтанки. Весь ансамбль его создавался на протяжении почти двух десятков лет. И уже в 1712 г., по словам современников, производил впечатление благоустроенного и большого парка. Из значительных архитектурных сооружений Летнего сада следует назвать Летний дворец Петра, построенный при впадении Фонтанки в Неву, который сохранился до наших дней: грот, изнутри и снаружи обильно украшенный скульптурой и лепкой, являвшийся первоклассным произведением садово-парковой архитектуры и некоторые другие. Благодаря энергичной деятельности Ивана Матвеева было осуществлено большое количество работ по планировке, посадке деревьев и устройству фонтанов в Летнем саду. Земцов руководил расстановкой по аллеям скульптур, завершая облик Летнего сада петровского времени. Фонтаны Летнего сада питались при помощи водопровода из Литовского канала, прорытого в 1718-1721 гг. от речки Лиговки, и били под естественным напором.

В 1720 году Петром, как загородная резиденция для отдыха, был построен небольшой дворец, получивший название Смольного дворца. Свое название он получил от находившегося неподалеку Смольного двора, на котором для нужд флота варилась смола.

В 1710 г. по указу Петра началось строительство Александро-Невского монастыря. Целью этого строительства было увековеченье памяти Александра Невского, одержавшего убедительную победу над шведами. Монастырь начал свое существование в 1713 г. По своему положению монастырь был поставлен Петром выше других обителей России. 30 августа 1724 года, в день третьей годовщины победы в Северной войне, по указу императора здесь поместили перенесённые из Владимира мощи Александра Невского, что сыграло свою роль в деле укрепления столицы.

Основанием монастыря, в память об одном из наиболее чтимых в народе людей, Петр хотел придать новому городу особое значение.

При жизни Петра в столице начинает развертываться строительство каменных общественных зданий. К их числу следует отнести прежде всего здание Двенадцати коллегий, Кунсткамеру и каменный Гостиный двор на Васильевском острове.

После Полтавской победы начинается строительство в Петербурге и его окрестностях загородных домов и дворцов знати. Первой крупной резиденцией был Ораниенбаум (Ломоносов), начавший строиться в 1710 г. и законченный в 1725 г.

Характерным примером пригородных дворцово-парковых ансамблей Петровского времени были Петергоф (Петродворец), начатый в 1705 г. Принадлежащий самому Петру композиционный замысел Петергофа был чрезвычайно прост. Территория парка была рассечена продольными и поперечными перспективами, соединявшими между собой Верхний дворец, Монплезир, павильон Марли и Эрмитаж. Группой архитекторов были созданы водные каскады и фонтаны Петергофа. На топких берегах Финского залива уже в петровское время была создана блестящая царская резиденция - мировой шедевр садово-парковой архитектуры.

Начало 18 столетия в истории развития русской архитектуры ознаменовано чрезвычайно знаменательными творческими достижениями. За два десятилетия были созданы многочисленные архитектурные ансамбли и отдельные сооружения, частью сохранившиеся до нашего времени, свидетельствующие о мощном расцвете архитектурного гения русского народа. Монументальное церковное и дворцово-парковое строительство характеризует русскую архитектуру середины столетия. В ведущей тематике архитектуры эпохи со всей яркостью сказалась политика дворянского абсолютистского государства, приведшая к расцвету монументального дворцового и культового строительства.

По мере застройки города и роста его населения, стали возникать многие дополнительные хозяйственные проблемы. Местный грунт и обилие осадков делали улицы непроходимыми в сырую погоду. Началом крупных работ по замощению улиц столицы нужно считать указ от 24 октября 1714 г. о привозе камня в Петербург. Этот указ вменял в обязанность привозить по 10-30 камней (в зависимости от величины судна) всем приходящим в город судам (каждый весом не менее 30 кг.) и по 3 камня всем приезжающим возам (от 15 до 20 кг каждый). За каждый недовезенный камень полагался штраф в гривну. Первые работы по замощению основных магистралей выполнялись пленными шведами.

Но государство не склонно было производить все работы за счет казны. Мощение улиц, рытье водоотводных кюветов вдоль них и посадка зеленых насаждений возлагалась на жителей, проживающих вдоль этих улиц. Затем, чтобы «мостили во всем против образцов, чтобы впредь не перемащивать было», следили офицеры полиции.

Многочисленные водные протоки в городе вызывали необходимость строительства мостов. В 1711 г. существовал деревянный подъемный мост, соединявший Петропавловскую крепость с Городским островом. Это был первый мост в городе. К 1723 г. только на Адмиралтейском острове их было уже 17. При жизни Петра были устроены мосты через все водные протоки в черте тогдашнего города, не существовало лишь моста через Неву.

Рост города и все более усложнявшееся его хозяйство заставило Петра серьезно заняться вопросами управления Петербурга. Указом от 7 июня 1718 г. была создана должность генерал-полицмейстера - начальника городской полиции. В функции городской полиции входило поддержание внутреннего порядка, отлов беглых солдат, матросов и крестьян, направление в богадельни престарелых и увечных, сбор налогов с жителей города, организация тушения пожаров и многое другое.

Одним из крупных мероприятий в области городского хозяйства было устройство уличного освещения.

Подводя итоги деятельности Петровского правительства в деле развития городского хозяйства Петербурга, следует отметить в этой области значительные успехи. Санкт - Петербург уникален по своему архитектурному облику. Некоторые отрасли Петербургского городского хозяйства были либо совершенно новыми для России, либо получили в Петербурге небывалое для русских городов развитие. Прежде всего, необходимо назвать Адмиралтейство. Это не только необычное для прежней России архитектурное сооружение, но и сложный комбинат, объединявший предприятия, прямо или косвенно связанные с Военно-морским делом, новым делом для России. Адмиралтейская верфь являлась не только крупнейшим в стране промышленным предприятием, но и крепостью, готовой встать на защиту недавно основанного города, как с суши, так и с моря. Вторым по значению промышленным предприятием столицы следует назвать литейный двор, названный позже Арсеналом. По размерам он намного уступал Адмиралтейству, но подобно ему, являлся комбинатом: главным в этом комбинате был цех, где проходило литьё стволов медных пушек. Его обслуживали разнообразные вспомогательные мастерские: токарная, столярная, слесарная и т. д. литейный двор мог изготовить все необходимое для артиллерии: стволы пушек здесь же сверлили, рядом изготовляли колёса и лафеты, пушечные фитили и даже пушечную упряжку.

Кроме Адмиралтейства и Литейного двора, в Петербурге среди действовавших предприятий значились: каламянковая и полотняная мануфактура, крупное и дорогостоящее предприятие по производству штофа, бархата, шёлковой парчи, основанное вельможами Меншиковым, Толстым, Шафировым, кожевенный завод, Сестрорецкий оружейный завод, Охтинский пороховой завод. Развернувшиеся широким фронтом строительные работы потребовали организации в окрестностях Петербурга кирпичных заводов. Таким образом, постепенно столица превращалась в крупный промышленный центр России. По своему благоустройству, планировке, системе застройки Петербург ушел вперед от других городов России. Петербург был не только любимым детищем царя, но и символом его царствования, выражением эпохи преобразований. От старых городов Петербург отличался строгой планировкой улиц, каменными домами, построенными по совершенно новому образцу, уличным освещением, обширными парками, площадями и бульварами. Петербург не зря называли «окном в Европу». Сам идейно-художественный замысел этого города утверждал европейский характер русского государства и его культуры. Эта мысль настойчиво внедрялась в сознание европейских правительств. Например, план Петербурга, гравированный на 9 листах в 1753 году, русские послы распространяли в тех странах, где они были аккредитованы. Ещё раньше, в 1716 году правительствам западных стран рассылали проекты устройства Петербурга, выполненные архитектором Леблоном. В сознании современников Петербург воплощал и патриотический подъём складывающейся нации. Этому подъёму способствовали проводимые реформы и успехи в Северной войне, крепнущая мощь государства, рост его международного значения, развитие новой культуры. Вопреки всем трудностям, был построен город нового типа - новой культуры. Напрасно его иногда противопоставляют остальной России как город «западный». На самом же деле, Петербург, несмотря на миссию, возложенную на него основателем, и на то направление, которое было дано им же его развитию, если и рос под руководством иностранных учителей, то всё же не изменял своему русскому происхождению. Это «окно в Европу» находилось всё в том же доме, в котором жило всё русское племя, и это окно этот дом освещало.

2.2. Архитектурные особенности Санкт-Петербурга

В петровское время Петербург развивался с чрезвычайной быстротой. В 1703 году в устье Невы была заложена крепость, через год - Адмиралтейство, а уже в 1712 году Петербург был объявлен столицей. Петербург создавался совершенно иначе, чем большинство русских городов. Москва, например, строилась и росла в холмистой местности («на 7 холмах»), расселяясь концентрическими кругами вокруг Кремля. Это так называемая кольцевая система. Господствующим строительным материалом в Москве было дерево, главными темами московской монументальной архитектуры - церкви и дворцы; при этом дома строились обычно по усадебной системе, то есть главный корпус помещался в глубине двора, тогда как на улицу выходили сараи и заборы.

Совершенно иные идеи направляли застройку Петербурга, заложенного на болоте, выросшего на ровном месте. Планировка Петербурга осуществлялась не по кольцевой, а по радиальной системе, тремя главными лучевыми проспектами. Петербург строился (за исключением самого короткого периода) исключительно из камня, причём за основу были положены утилитарные и общественные здания; строился не по типу усадьбы, а именно как город, с чёткой перспективой улиц, с их подчёркнутыми «красными линиями» (в 1714 году Петр издал указ, запрещавший усадебную застройку с глубокими дворами и требовавший выведения фасадов на улицу).

Первоначально застройка Петербурга была сосредоточена на правом берегу Невы. Но вследствие мощного роста города и явного преимущества левобережной части строительство перенеслось в район Адмиралтейства, а при Анне и Елизавете стало всё дальше распространяться на юг, вплоть до Фонтанки. Здесь, собственно, и сложился могучий город, с его громадными магистралями, парками, площадями и дворцами, слившимися в одно неразрывное целое - один из красивейших и, в смысле архитектурного ансамбля, один из наиболее органических городов всего мира. Эта четкость планировки, эта удивительная ясность и целеустремлённость композиционной идеи, далеко превосходящая все крупнейшие городские центры тогдашней Европы - и Париж, и Лондон, и Вену, - отличает Петербург уже в петровскую эпоху.

Петровская эпоха явилась переломным периодом в истории русского градостроительства. Одновременно с решительным переломом во всех областях городского строительства произошли крупнейшие сдвиги и в самих художественных воззрениях русских зодчих. Для осуществления строительной программы, особенно широко развернутой в Санкт-Петербурге, требовались многочисленные архитектурные кадры. В начале 18 века Москва, обладавшая крупными зодчими, все же являлась хранительницей старины, и, следовательно, в новой обстановке, когда сам Петр стремился к европеизации русской культуры, было необходимо приглашение иностранцев. Снова, как и при Иване III, в Россию приезжают иностранные архитекторы. Большинство из них сосредоточилось в Петербурге, где под руководством самого Петра и Комиссии строений, возглавляемой Ульяном Сенявиным, осуществляются широкие строительные работы. Начиная с 1713 г. в Петербурге работают Шлютер, Шедель, Леблон, Маттарнови и ряд других мастеров.

Самый факт приглашения иностранных мастеров архитектурного дела был вызван исторической необходимостью и в свете задач, стоявших перед Россией петровского времени, был прогрессивным явлением. Отдельные иностранные архитекторы, особенно Трезини, Шедель и Леблон, сделали положительный вклад в русское зодчество. Однако нельзя преувеличивать творческого значения этих мастеров и тем более считать их проводниками западноевропейской художественной культуры, якобы воспринимавшейся в России без каких-либо существенных изменений.

Следует также отметить, что далеко не все архитекторы, поступившие при Петре I на русскую службу, оправдали себя в проектной и строительной работе. Чрезмерное доверие к иностранцам со стороны Петра открывало широко двери всем желавшим ехать в Россию, и, естественно, поэтому наряду со способными людьми в Петербург попадали посредственные или вовсе никуда негодные архитекторы-самозванцы.

По поводу восприятия Россией европейской культуры В.Г.Белинский говорил: «Петр великий, приобщив Россию к европейской жизни, дал через это русской жизни новую обширную форму, но отнюдь не изменил ее субстанционального основания точно также, как представители нового европейского мира, усвоив себе роскошные плоды, завещанные ему древним миром, отнюдь не сделались ни греками, ни римлянами, но развивались в собственных самобытных формах».

Действительно, если подвергнуть анализу творчество архитекторов, прибывавших в Россию, то между их первыми и позднейшими работами нельзя не заметить значительной разницы. Так, например, Доминико Трезини, долгое время работавший при королевском дворе в Копенгагене, принес с собой в Петербург суровые формы скандинавского зодчества. Эта суровость нашла воплощение в колокольне Петропавловского собора, которая поднимается над равниной Невы подобно шпилеобразным башням Стокгольма, Таллина и Риги. Это самое значительное из его произведений. Петропавловский собор не обладает единством целостного архитектурного организма. Но колокольня собора, взятая в отдельности, представляет собой замечательную удачу архитектора. С удивительным чутьём Трезини нашёл и воплотил тот необходимый для мощного простора Невы вертикальный акцент, то непрерывное, неудержимое и, | вместе с тем, такое лёгкое устремление ввысь, которое уравновешивает однообразную протяжённость Петербурга и которое отныне и навсегда сделалось органическим, неотъемлемым элементом петербургского пейзажа. В дальнейшем под влиянием русского зодчества архитектурные формы Трезини заметно смягчились. Искусство Д.Трезини было проникнуто как раз тем бюргерски-светским, простым, утилитарным и вместе с тем «приморским» духом, которого Пётр искал при своей первой поездке за границу. Д.Трезини не обладал выдающимся талантом. Однако его отличная выучка, его опыт, ясность и логичность его архитектурного мышления позволили Трезини правильно угадать основные задачи петровского строительства и занять ведущее положение на первом этапе застройки Петербурга.

Д.Трезини в течение десяти лет был архитектором-распорядителем почти всех петровских построек. Он строил здания самого различного назначения - и крепости, и церкви, и дворцы, и жилища обывателей. Он разрабатывал проекты для тех образцовых, типовых строений, с помощью которых Петр хотел регламентировать строительное дело в России. Все, что построил Трезини и что строили вокруг него, отличалось простотой, инженерной добротностью и не слишком высоким полётом фантазии.

Стиль Трезини - это не голландский стиль, пересаженный на русскую почву, это - петербургский вариант русского стиля раннего петровского времени. Из больших замыслов Трезини, осуществлённых, однако, уже другими зодчими и по неизменному проекту, следует назвать Александро-Невскую лавру - первый монастырь в Петербурге, задуманный Трезини в виде обширного, замкнутого усадебного ансамбля. Представление о первоначальном проекте Трезини, прямоугольном в плане с высокой колокольней в центре, и о позднейших изменениях и усложнениях в духе криволинейной барочной динамики дают гравюры А.Зубова 1716 года и Пикарта 1723 года. Голландизмы Д.Трезини оставили очень заметный след в истории и петербургской и вообще русской архитектуры; в частности, голландская мода сохранила популярность в архитектуре подмосковных усадеб вплоть до середины 18 века. Однако около 1710 года вкусы Петра, отражающие общую социально-политическую эволюцию России, начинают значительно меняться. Контуры абсолютистской, крепостнической России вырисовываются всё отчётливее и в связи с этим интересы Петра всё более отклоняются от добротного утилитаризма Голландии к Франции оплоту меркантилизма, торжеству централизованной военной и бюрократической машины, царству разума и величавой пышности двора. Ученик голландско-датской, бюргерски уютной архитектуры, Д.Трезини теряет популярность, и руководящее положение начинают занимать мастера придворно-абсолютистского барокко: представители вычурно-тяжёлого стиля Шлютер, Швертфегер, Шедель, изящный и сдержанный француз Леблон, талантливые эпигоны римско-иезуитского, декоративно-чувственного барокко Микетти и Киавери.

Теоретически рассуждая, сдержанный, полуклассический вариант стиля «Нелепее», воплощённый в творчестве Леблона, должен был явиться наиболее естественным переходом к новым художественным симпатиям Петра и к его абсолютистским тенденциям. Ранняя смерть Леблона (появился в Петербурге в 1716 году, умер в 1719 году), не позволившая ему довести до конца почти ни одной постройки, а может быть чрезвычайная утончённость его искусства, не доходившая до понимания русского общества петровского времени, помешали французскому архитектурному мышлению пустить корни в петровской России и дали перевес немецкому варианту позднего барокко. Правда, немецкие архитекторы развили при Петре широкую деятельность, но их стилистические приёмы очень мало привились на русской почве, сказавшись в решительном противоречии и с тенденциями раннего петровского строительства и с национальными традициями русского зодчества.

Наряду со скупым голландско-датским стилем и с помпезным немецким барокко, третье и, несомненно, основное русло позднего петровского строительства воплощено в творчестве выдающегося французского архитектора Леблона. Это был действительно архитектор очень крупный, европейского масштаба, художник исключительного дарования. О тонком чутье Петра, сразу угадавшего в Леблоне большого мастера, свидетельствует письмо Петра из-за границы Меншикову, где он пишет о Леблоне, что «сей мастер из лучших и прямо диковинкою есть». Жан-Батист-Александр Леблон был инициатором важнейшего перелома в эволюции французской архитектуры, родоначальником того нового направления в трактовке интерьера, которое сменило тяжеловесно-торжественный стиль Людовика 14 более сдержанными, уютными, лёгкими и грациозными формами, получившими название тиля «Regence». Таким образом, Леблон явился в Россию не только первым представителем французской художественной культуры, но и провозвестником совершенно нового для России варианта европейской архитектуры, и притом в тех двух областях архитектурного творчества (в композиции больших архитектурно-парковых ансамблей и в украшении интерьера), которые до сих пор были наименее разработаны в русском зодчестве. В этом - огромное значение Леблона в истории русской архитектуры. В контракте, заключенном с Леблоном 19 февраля 1716 года Лефортом, говорится о том, что Леблон был приглашен в Россию на пять лет для всякого рода архитектурных работ, строения фортификаций, мостов, платин, для обучения художеству и руководства мастерами, на чрезвычайно выгодных условиях.

Леблон сразу же развернул в Петербурге очень широкую деятельность. Петр назначил Леблона генерал – архитектором, сосредоточив в его руках всё строительное дело России. Леблон привёз с собой целый штат помощников самых различных специальностей и немедленно по приезде устроил 19 обширных мастерских: первая в России мастерская декоративной лепки под руководством скульптора Б.К.Растрелли, мастерская-школа художественной резьбы по дереву во главе с Н.Пино, столярная мастерская во главе с Ж.Мишелем, слесарно-кузнечная под руководством Т.Белена, обработки камня — Баталье и Кардасье, литейно-чеканная мастерская во главе с Соважем и др. При Канцелярии городовых дел Леблон начал создавать архитектурную школу, после его смерти в 1719 году организацию её завершил первый русский архитектор Петербурга, ученик Д.Трезини, выдающийся мастер петровской эпохи М.Г.Земцов. Петербург превратился в единственный в своем роде центр подготовки строительных кадров, овладевавших на практике самыми передовыми методами и идеями эпохи.

Леблон не сразу освоился с русской действительностью и применился к местным художественным традициям. Его Генеральный план Петербурга был задуман слишком отвлечённо - проект Леблона предусматривал идеальный город-крепость, расположенный на Васильевском острове, с очертаниями правильного овала, прорезанного идеально симметричной сетью улиц и каналов, замкнутый со всех сторон укреплениями, с квадратным дворцом Петра в центре, город, как бы изолированный от всякого соприкосновения с рекой и морем и абсолютно статический. Леблон планировал Петербург в соответствии с пятью основными принципами - «крепость, красота, комодите, или удобство публичное, твёрдость и полисе, или добрые регулы» Эта кардинальная ошибка Леблона была исправлена и самой жизнью, и всем дальнейшим ходом петровского строительства, обратившегося к реке как к главному идейному и пространственному стержню городского ансамбля. Петербург должен был стать морским, речным, водным годом. Это был решающий перелом в истории не только русского зодчества, но и всей русской культуры, полный разрыв с исконными традициями славянского племени. Но уже в следующей большой работе проекте Стрельнинского дворца, блестяще задуманном и выполненном, чисто по-французски сочетающим строгость с изяществом. Леблон начинает находить контакт с окружением. Сам план дворца, медленно нарастающего к центру, в виде буквы П, с почётным двором и длинными флигелями, очень привился в Петербурге и получил в дальнейшем самое широкое распространение.

Ещё ярче богатые возможности дарования Леблона развёртываются в Петергофе, где Леблон одновременно даёт образцы интимного уюта с оттенком «голландизма» и стремится к большей пышности в главном дворце. Вместе с тем, Леблон ещё последовательнее примыкает здесь к петербургским архитектурным традициям: и в композиции всей усадьбы, и в планировке самого дворца. Исключительное мастерство Леблон проявил при отделке петергофских интерьеров. Несмотря на чисто европейский репертуар применённых Леблоном декоративных мотивов, по основному принципу низкого рельефа и сложного плетения плоского узора убранство интерьеров Леблона вполне соответствовало декоративным традициям русского народного узорочья. Именно по этому пути пошло дальнейшее развитие русского монументального интерьера.

Шире всего талант Леблона развернулся в планировке петровских парков - Летнего и Петергофского. Причём если в Летнем саду он дает типичный образец французского регулярного парка с длинными стрелами аллей пересечённых площадками и фонтанами, и с геометрически подстриженными деревьями, то в Петергофе, особенно в планировке Нижнего сада, Леблон соединяет геометрию французского стилизованного парка с динамическим рельефом почвы, свойственным итальянским садам.

2.3. Становление культурно-художественной традиции Санкт-Петербурга

Перелом в русской архитектуре от Средневековья к Новому времени отнюдь не одномоментный волевой акт, а весьма длительный преобразовательный процесс, определяемый его конечной целью — европеизацией всего архитектурного и градостроительного дела в стране. Как показал опыт, процесс этот протекал по двум различным сценариям в столицах — Москве и Петербурге — и затем в региональных архитектурных очагах всей остальной России. Освоение языка европейской архитектуры с ее новой знаковостью поставило под угрозу судьбу собственной национальной традиции, необычайно обострив проблему взаимоотношения самобытного и пришлого, иноземного начала.

Запал созидательной ее программы был настолько велик, что для воплощения архитектурных и градостроительных предначертаний Петра I потребовались усилия еще нескольких поколений. Завершение начатого им эксперимента приходится на значительно отдаленное от Петровской эпохи время, а именно на вторую половину XVIII в., когда в России утвердилась культура Просвещения.

В условиях же XVII столетия начавшийся процесс европеизации русской архитектуры ограничивался только отдельными культурными очагами столичного уровня — царским домом, домом церковного владыки — патриарха Никона и домами представителей богатеющего торгово-промышленного сословия путем прибавления нового «западного» к своему «старому», тогда как архитектура отдаленных от центра самобытных культурных очагов, не затронутая процессом обновления, оставалась в своем прежнем состоянии, оппозиционном к художественному движению, наметившемуся в столице.

Стремление Петра вырваться к «Европии», опираясь на собственный и зарубежный архитектурный опыт, в Москве еще не дало перевеса в пользу нового и закончилось компромиссно. Переход к новому качеству оказался возможным лишь в ситуации Петербурга, где была сделана еще одна попытка создать европейское.

Поначалу использование здесь опыта организованного строительства городов XVII в. не увенчалось успехом. Петербург, сложившийся к 1712 г., когда он не был еще столицей, потом весь перестраивался руками иностранцев на «европейский манир». С этого момента и создалась угроза полного разрыва с традицией. Но произошел ли полный разрыв с ней? Связь с традицией могла сохраняться теперь не на внешнестилевом, а на самом обобщенном морфологическом уровне, что собственно и показал дальнейший опыт строительства города, особенно к середине XVIII в., когда проблема стыка воспринятого европеизма с собственной традицией приобрели особую остроту.

После застоя и оппозиции европеизму к середине века наметились сдвиги и в региональных архитектурных очагах страны, чему способствовала отмена петровского указа 1714 г. о повсеместном (кроме Петербурга) запрещении каменного строительства. Однако проникновение сюда архитектурных новаций осуществлялось не путем прямого контакта с европейским опытом, а опосредованно, через столичные центры, откуда эти новации поступали уже в адаптированном виде. Таким образом, Петербург брал на себя роль ретрансляторов европеизмов на все обширное архитектурное пространство страны. Причем обновление архитектурного языка здесь шло в основном за счет приятия мотивов новомодного архитектурного декора, в чей-то созвучного местному «узорочью» XVII в.

Таким образом, процесс перехода русской архитектуры и градостроительства на новые европейские пути развития протекал весьма сложно и противоречиво, в постоянной полемике с собственной традицией, от резкого противостояния и угрозы трагического разрыва с ней к поискам компромисса и взаимодействия, но уже на основе наиболее обобщенных морфологических ее закономерностей.

В переводе русской архитектуры на новые европейские пути развития важную роль сыграло упорядоченное структурирование образующих элементов, т.е. «регулярство», от ранних, еще несовершенных его проявлений в XVII в. до подлинно регулярных в петровское, время. Эта перемена имела отношение к становлению как барочной, так и классицистической пространственно-пластической системы, иначе говоря, к стилеобразующим процессам, через которые и раскрывается специфика русскому пути к конечной цели — классицистическому архитектурному идеалу.

Разумеется, русское художественное и религиозное сознание XVII в. еще не готово было тогда к восприятию ни чувственной драматургии барокко, ни рационалистических основ классицизма. Естественно, что могло быть нам ближе, так это наследие европейского маньеризма. Своим гротескным декоративизмом и переизбыточностью форм маньеристический декор оказался созвучным последней стадии местного стиля «узорочья» конца XVII в., что создавало условия, благоприятствовавшие его проникновению на русскую почву.

Ситуация «полистилизма» в архитектуре этого переломного времени в какой-то мере определялась фактором моды, вкусовыми запросами самого заказчика, получившего право «выбора» для себя тех или иных предпочитаемых западных «образцов». Поскольку носителем стилевого признака в условиях того времени был декор, наиболее предрасположенный к миграции, «заигрывание» с его годными мотивами выглядело явлением поверхностным, «косметическим». Эстетическое же освоение таких основополагающих категорий архитектурного формообразования, как масса и пространство, шло более замедленными темпами, не поспевая за сменяющейся стилистикой декора, что до сих пор затрудняет квалификацию многих изучаемых нами архитектурных явлений рубежа XVII-XVIII вв. Опережающая роль в этом отношении принадлежала изобразительным искусствам того времени, где в жанре портрета, статуарной и декоративной пластики, а также в графике, совершенно очевидно утверждала себя барочная концепция стиля.

Рассмотрение стилевой проблематики применительно к архитектуре и градостроительству этого переходного времени потребовало более широкого взгляда на развитие художественных процессов, т.е. выхода на культурный контекст. И только через него представилось возможным более весомо ощутить сквозь многостилье нарастающую стилевую тенденцию барокко с последней четверти XVII в.

В культурном контексте этого переходного времени шло медленное накопление генофонда, благоприятствующего становлению не только барокко, но и классицизма, свидетельством чему служит растущий интерес к естественнонаучным знаниям античности, ее литературе. Знаменательными для этого этапа стали непосредственное обращение к европейским архитектурным трактатам и попытки их перевода (выборочный перевод Палладио в 1699 г., затем издания Витрувия начала XVIII в., Скамоцци 1708 г. и дважды Виньолы в 1709 и 1712 гг.). Теперь можно было не только листать их, но и читать пояснения.

Иными словами, и в сфере культуры в целом наблюдается та же двойственность — параллельное существование разностильных устремлений. Но, разумеется, эти противоположные устремления, по существу, не изменили характера формирующейся барочной культуры, достигшей своего апогея к середине XVIII в. Накопленные же за это время элементы будущей классической культуры переадресованы были эпохе Просвещения и развиты ею далее. Новая художественная культура, постепенно приобретавшая свой все более барочный характер, и определяла тот устойчивый и долговременный вектор, по которому пошло дальнейшее стилевое развитие архитектуры. И действительно, как показал сам опыт, стилистика барокко в конечном итоге взяла вверх над ранними классицистическими претензиями, когда и архитектура, и художественная культура во всех ее многомерных проявлениях слились в одно синтетическое целое.

В архитектуре Петербурга переход к классицизму в определенной мере был уже подготовлен развитием самого барокко и более ранними предклассицистическими веяниями в виде так называемого «протестантского классицизма».

Рациональные классицистические веяния в архитектуре петровского Петербурга нашли созвучие с характером делового языка и реформированного в 1710 г. гражданского шрифта, получившего вместо сложной, орнаментальной вязи более строгие линии, ясное, архитектоническое начертание. Для этого достаточно сравнить заглавные тексты рукописных церковных книг XVII в. с изданиями гражданской печати, набранными новым петровским шрифтом (как, например, титульный лист «Устава воинского» 1715 г. или книга «Приемы циркуля и линейки» со шрифтами времени классицизма).

Вместе с тем в жанрах эпитафии и пышных панегирических текстах того времени параллельно развивается высокопарный аллегорический язык барокко с соответствующей ему узорно-орнаментальной основой букв, т.е. и здесь наблюдается та же амбивалентность. Как мы уже констатировали, к становлению языка барокко, а затем и классицизма имело отношение и «регулярство», присутствующее в обеих этих стилевых системах.

Наука «Риторика», посвященная организации языкового материала или ритмическим закономерностям построения высокопарной речи, в такой же мере соотносима и с языком стиля барочного великолепия в архитектуре. Основы же гармонического рационального языка классицизма содержались в многочисленных художественных и архитектурных трактатах, восходивших к заветам античности и Возрождения и к новой классической риторике. По этим двум устремлениям — от «великолепия» к «ясности» — шла выработка языка русской архитектуры, вступившей в новое время.

2.4. Готические элементы в архитектуре Санкт-Петербурга

Здание Двенадцати коллегий (Университетская набережная, 7/9) было построено в 1722—1742 годах по проекту архитектора Доменико Трезини. После его смерти в 1734 году строительство продолжали М. Г. Земцов, Т. Швертфегер и Джузеппе Трезини, племянник или дальний родственник архитектора.

Здание Двенадцати коллегий — одна из самых ранних построек на Васильевском острове. Она предназначалось для размещения Сената, Синода и коллегий — высших органов государственного управления России, учрежденных Петром I в 1718 году

Вытянутое здание обращено торцовым фасадом к Неве и разделено на самостоятельные, но одинаковые по размерам трехэтажные корпуса. В XVIII веке каждый корпус был перекрыт отдельной крышей и имел свой вход. Все они объединялись в единую прямолинейную композицию (общая длина — около 400 метров). Фасады идентично обработаны в духе петровского стиля. Они были окрашены в оранжево-красный цвет, на фоне которого рельефно выделялись белые пилястры, лопатки, наличники окон. Что касается интерьеров, то о них можно судить по сохранившемуся залу Сената (Петровскому залу), наиболее богато декорированному.

План здания символичен: он отражает самостоятельность каждой коллегии и вместе с тем подчеркивает их общность при решении государственных задач. Вместе с тем резиденция Двенадцати коллегий должна была воплощать новые притязания государственной власти. В 1721 году, после Ништадтского мира, Россия была провозглашена империей, а год спустя были забиты первые сваи главного административного центра страны. Петр I требовал, чтобы отдельные ведомства размещались в отдельных зданиях, чтобы эти здания можно было строить последовательно, одно за другим. Высочайший наказ, таким образом, предполагал экономичность и унифицированность. Строительство между тем шло очень медленно и неравномерно. Причин тому было много, в их числе болотистая почва, нехватка материала и казнокрадство.

Двенадцать коллегий исполняли не только административную функцию но, как ни странно, и коммерческую: на первом этаже со стороны площади была возведена аркада «гостиного двора» для торговых рядов и лавок, а с противоположной стороны здания была пристроена «коммуникация» — двухэтажный коридор, в котором и должны были располагаться коллегии.

В 1716 году Петр I принял решение превратить Васильевский остров в центральный район столицы и сосредоточить на нем основные государственные учреждения. Проект планировки острова, выполненный Леблоном, не получил утверждения, и разбивка жилых кварталов была осуществлена архитектором Д. Трезини по собственному проекту.

Новое здание правительственных учреждений было заказано Доменико Трезини, одному из самых удачливых и плодовитых архитекторов, работавших в петровском Петербурге. При общей известности этого архитектора о самом Трезини мы знаем совсем немного: по происхождению итальянец, он был выписан из Копенгагена, столицы союзной России Дании. Это значит, что он уже работал у датского короля и знал стиль северного барокко, сдержанную, плоскостную и в основе своей протестантскую версию барокко католического. Этот стиль, знакомый Петру по его поездке в Голландию, был как-то молчаливо и уверенно выбран в качестве ведущего в сооружении Петербурга, а потому южные по происхождению курватуры Киавери (Кунсткамера) или Швертфегера (проект Александро-Невской лавры) выглядели отдельными яркими мазками на общем сдержанном фоне столичной архитектуры. В этом стиле петровского Петербурга Доменико Трезини был главной фигурой: он проектировал и строил Петропавловский собор, ворота Петропавловской крепости, Летний дворец и десятки других построек. Все свои здания он обрабатывал плоскими пилястрами с в меру изящными капителями, тянутыми карнизами, рамочными наличниками с «ушами», а также накрывал эти здания кровлями с переломом. Это был какой-то не совсем типичный зодчий, который не выпячивал своих дарований, не стремился создать свою лучшую постройку, но спокойно работал на самых разных стройплощадках, выполнял любые поручения, дополнял и воплощал любые проекты, а главное — слушал царя и делал так, что царь понимал и принимал каждую следующую постройку. Царь приглашал временами то блестящего Микетти, то лощеного Леблона, но их куда-то сносили ветры перемен, а Трезини оставался и был все так же близок к царю и так же нетребователен.

В деятельности Трезини есть один эпизод, который, вероятно, является ключом к пониманию здания Двенадцати коллегий. Этот эпизод — создание трех хрестоматийно известных типовых домов для Петербурга: это «дом для подлых», «дом для зажиточных» и «дом для именитых». Это очень простые постройки в духе северного барокко (только в «доме для именитых» есть следы какой-то французистости, сообщенной, видимо, Леблоном), которые предназначались для регулярной застройки Петербурга: участки и строительство частное, а общий стиль государственный, созданный государственным архитектором и апробированный самим царем. Эти здания, безразлично — будет это административное сооружение для министерств или группа жилых домов в месте расположения Преображенского полка, должны быть «в стиле», должны поддерживать определенный престиж владельца, города, государства, а также должны быть достаточно гибкими — для того чтобы их можно было применить к разным условиям. Всем этим требованиям отвечают и типовые дома Трезини и его же Двенадцать коллегий.

При Петре I, еще до окончания отделки здания, сюда начали переводить некоторые присутственные места, но после смерти императора назначение постройки и роль Васильевского острова в целом изменились. Из-за капризов северной погоды и наводнений остров часто оказывался отрезанными от основных районов города. Из-за этого, по новому плану, утвержденному в 1737 году при Анне Иоанновне, центром Петербурга сделалась Адмиралтейская сторона, на которой и стали располагаться высшие правительственные органы. Часть учреждений из строения Трезини перевезли на левый берег Невы. В сущности, здание Двенадцати коллегий не выполнило своего предназначения. Многие его помещения долгое время пустовали. К концу ХVIII века здесь располагались только архив Сената, Святейший Синод и Римско-Католическая духовная коллегия.

Впоследствии постройка претерпела ряд изменений. С западной стороны во всю длину была возведена двухэтажная галерея (архитектор Джузеппе Трезини). Сохранившиеся в Петровском зале скульптурные украшения стен и потолка были выполнены в 1736 году мастером И. Росси.

Первый Зимний дворец Петра I был построен в 1711 году в глубине участка, простиравшегося от берега Невы до нынешней улицы Халтурина и ограниченного с запада Зимней канавкой, прорытой в 1718—1720 годах. В 1719—1721 годах по проекту архитектора Г. Матарнови на набережной Невы, на месте, где ныне находится Эрмитажный театр, был построен второй Зимний дворец, обращенный фасадом к Неве. Он был значительно расширен в 1726—1727 годах.

Постройка третьего Зимнего дворца осуществлена Ф. Б. Растрелли в 1732—1735 годах. В 1754—1762 годах Растрелли коренным образом перестроил его и создал новое монументальное здание — четвертый, ныне существующий Зимний дворец, намного превосходящий все прежние по размерам и великолепию архитектурной отделки.

Дворец задуман и осуществлен в виде замкнутого четырехугольника с обширным внутренним двором. Его фасады обращены на Неву, в сторону Адмиралтейства и на площадь, в центре которой Ф. Б. Растрелли предполагал поставить конную статую Петра I.

Фасады дворца расчленены антаблементом на два яруса. Они декорированы колоннами ионического и композитного ордеров. Колонны верхнего яруса объединяют второй, парадный, и третий этажи.

Сложный ритм колонн, богатство и разнообразие форм наличников, обилие лепных деталей, множество декоративных ваз и статуй, расположенных над парапетом и над многочисленными фронтонами, создают исключительное по своей пышности и великолепию декоративное убранство здания.

Южный фасад прорезан тремя въездными арками, что подчеркивает его значение как главного. Въездные арки ведут в парадный двор, где в центре северного корпуса находился центральный вход во дворец.

Парадная Иорданская лестница расположена в северо-восточном углу здания. Во втором этаже вдоль северного фасада располагались анфиладой пять больших залов, так называемых «антикамер», за ними — огромный Тронный зал, а в юго-западной части — дворцовый театр.

После 1762 года работу по внутренней отделке дворца продолжили помощники Растрелли — С. И. Чевакинский и Ю. М. Фельтен. Вскоре к этой работе были привлечены Ж.-Б. Валлен-Деламот и А. Ринальди. Они внесли ряд изменений в первоначальную планировку и отделку дворца. Начатые этими зодчими работы по переделке барочных интерьеров дворца продолжали в 1780—1790-х годах Д. Кваренги и И.Е.Старов. При этом были уничтожены дворцовый театр, Тронный зал, была создана новая анфилада залов с окнами на Неву.

Кикины палаты – один из старейших памятников гражданской архитектуры XVIII века в Санкт-Петербурге. Они получили свое название по имени их первого владельца адмиралтейств-советника А. В. Кикина.

А.В. Кикин был в близких отношениях с Петром I. В азовском походе он сопровождал царя в качестве денщика, затем учился в Голландии кораблестроению. В 1707 году ему было поручено управление петербургским адмиралтейством, а в 1712 году его произвели в адмиралтейские советники. Судьба богатого и влиятельного вельможи складывались весьма удачно, он даже мог себе позволить строительство роскошного дома, похожего скорее на дворец. Но петровский сподвижник сильно враждовал со светлейшим князем А.Д. Меньшиковым. Эта вражда, вероятно, склонила его к поддержке царевича Алексея: он содействие его побегу за границу. Закончилось это плачевно: А.В.Кикин, недолго поживший в своем новом доме, был арестован и 17 марта 1718 года казнен по приказанию Петра I.

Палаты, тогда еще недостроенные, были со всем имуществом А.В. Кикина конфискованы в казну. В них разместилась коллекция редкостей — петровская Кунсткамера — первый в России естественно-исторический музей. Сюда же перевезли личную библиотеку Петра I, впоследствии послужившую основой книжного собрания библиотеки Академии наук. Коллекции Кунсткамеры оставались в палатах Кикина до 1727 года.

Постройка палат Кикина началась в 1714 году и велась в два этапа. Первоначально здание было одноэтажным на подвалах с двухэтажной центральной частью. В 1720-х годах над боковыми одноэтажными крыльями был надстроен второй этаж. Фасады были декорированы во втором этаже парными пилястрами, в первом — одинарными. На фасаде, обращенном к Неве, окна на боковых ризалитах обрамлялись сложными фигурными наличниками. В Кикиных палата нашли свое воплощение стилевые основы «петровского барокко».

В 1733 году при постройке рядом с палатами казарм для полка Конной гвардии они были приспособлены под полковой лазарет и канцелярию. Большой зал использовали для полковой церкви. Ф.Б. Растрелли возвел над средней частью палат колокольню с куполом и крестом.

С именем Георга Иоганна Маттарнови связан выдающимся памятник петровской архитектуры — здание Кунсткамеры на Васильевском острове. Георг Иоганн, или Егор Иванович (по другим источникам — Иван Степанович) Маттарнови — архитектор, представитель немецкого барокко, много строивший в Дрездене. С 1714 года и до конца своей жизни он работал в Петербурге

Проект Кунсткамеры, бесспорно, разработал Маттарнови, хотя очень вероятно, что он использовал какие-то чертежи А. Шлютера. Здание представляет собой типично шлютеровскую монументальную композицию из двух симметричных корпусов — первоначально они были украшены фронтонами с волютами. В центре из стен, по-барочному изогнутых, вырастала ступенчатая башня. Она служила обсерваторией и была увенчана глобусом. Силуэт башни, наряду с Петропавловским собором, служил главной доминантой Петербурга петровского времени. Кунсткамера и сейчас является одним из главных компонентов невского пейзажа.

Заложенное в 1718 году и завершенное в 1734-м, здание Кунсткамеры имеет сложную историю. Его строительство осуществлялось архитекторами Н. Гербелем, Г. Кьявери и М. Г. Земцовым, несколько изменившими первоначальный проект Маттарнови.

После смерти Маттарнови в 1719 году строительство Кунсткамеры возглавил швейцарский архитектор Николаус-Фридрих Гербель (? — 1724), работавший в России с 1717 года, а после его кончины — итальянец Гаэтано Кьявери, или Киавери (1689—1770). Ему принадлежит в основном внутренняя отделка здания. В 1728 году Кунсткамера была торжественно открыта. Однако работы в здании на этом отнюдь не закончились — их продолжал Земцов.

Нарядность постройке придают двуцветная окраска, рустованные лопатки, ниши под окнами. Раньше в центре находился главный вход с высоким крыльцом и колоннами, поддерживавшими балкон второго этажа. Входные лестницы с крыльцами находились и на торцевых фасадах. Здание было украшено скульптурами, вазами и балюстрадами.

В 1747 году здание Кунсткамеры пострадало от сильного пожара и было восстановлено в 1754—1758 годах архитектором С.И.Чевакинским, упростившим его первоначальный облик. Чевакинского, таким образом, тоже с полным основанием можно причислить к соавторам Кунсткамеры. Сгоревшая вышка башни не была восстановлена (ее заново построили только в 1947—1948 годах). В последующие времена Кунсткамера претерпела дальнейшие изменения и дополнения.

При открытии Кунсткамеры сюда из палат Кикина был переведен первый российский естественнонаучный музей, начало которому положил Петр I. Государь собирал различные редкости и курьезные предметы. В коллекцию входили буддистские идолы, редкие минералы, чучела диковинных заморских животных, заспиртованные аномалии из собрания знаменитого голландского анатома Фредерика Руиша, приобретенного Петром, а также «монстры» и «уроды» — заспиртованные свидетельства патологических отклонений у людей и животных. Вход в музей был свободным, но люди, воспитанные в средневековых традициях, ходили в него с большой неохотой, потому каждого редкого посетителя угощали чаркой водки и закуской. Здесь также долгое время размещались Петербургская Академия наук и первая национальная Публичная библиотека.

Петергоф впервые упоминается в 1705 году как «попутный двор» и пристань для переправы на остров Котлин. В 1710-х годах здесь началось развернутое строительство дворцово-паркового ансамбля.

Композицию центрального ансамбля определяет Большой дворец, возвышающийся на естественном уступе и обращенный к морю. Первоначальный двухэтажный дворец был сооружен в 1714—1725 годах (арх. И. Ф. Браунштейн, М. Г. Земцов, Ж. Б. А. Леблон, Н. Микетти); в 1745—1755 годах он был перестроен Ф. Б. Растрелли в торжественных формах барокко с сохранением некоторых черт архитектуры петровского времени.

Среди интерьеров наиболее интересны кабинет Петра I с дубовыми резными панно (резчик Н. Пино), двусветный танцевальный зал (арх. Ф.Б.Растрелли), Тронный и Чесменский залы (арх. Ю. М. Фельтен).

Важнейшую роль в ансамбле играют регулярные парки: с южной стороны дворца Верхний сад с пятью фонтанами (в том числе «Нептун»), с северной — расположенный на узкой приморской полосе у подножия уступа Нижний сад (102,5 га; в плане — два перпендикулярных трезубца) с крупнейшим в мире комплексом фонтанов (водовод длинной 22 км, 1721—1724, инженер В. Туволков).

Декоративным подножием дворца служит Большой грот с обрамляющими его каскадами (Большой каскад). Украшенный в XVIII — начале XIX века многочисленными фонтанами, золочеными бронзовыми статуями (работы скульпторов Ф. Ф. Щедрина, Ф. И. Шубина, И. П. Мартоса, И. П. Прокофьева), барельефами (скульптор К. Б. Растрелли), вазами (по рис. арх. А. Н. Воронихина), Большой каскад спускается к бассейну — «ковшу», в центре которого монументальная статуя «Самсон, разрывающий пасть льва» (бронза, 1802 г., скульптор М. И. Козловский, в 1942 г. похищена немецкими оккупантами, в 1947 г. воссоздана скульптором B. Л. Симоновым); из львиной пасти вырывается мощная струя воды (высота 20 м.). По сторонам «ковша» расположены Большие (Итальянский и Французский) фонтаны и колоннады (1800—1803 гг., арх. Воронихин); в восточной части парка — «Шахматная гора» и два Римских фонтана, в западной — каскад «Золотая гора» (Марлинский) и два больших (Менажерных) фонтана.

От Большого каскада лучами расходятся прямые аллеи: две аллеи с фонтанами, обрамляющие канал, идут на север — от «ковша» к морю; радиальные аллеи ведут на северо-запад к фонтану «Ева» и павильону Эрмитаж (1721—1724 гг., арх. Браунштейн; на 2-м этаже зал) и на северо-восток к фонтану «Адам» и дворцовому комплексу «Монплезир» (1714—1725 гг., арх. Браунштейн, Леблон, Земцов и др.). Его интерьеры украшены росписью, резьбой по дереву, лаковыми панно работы русских мастеров, живописью. При дворце сад с пятью фонтанами. Вдоль Нижнего парка идут три аллеи, сходящиеся на западе к дворцу «Марли» (1720—1723 гг., арх. Браунштейн).

В конце XVIII — XIX веке был создан ряд пейзажных парков с дворцами и павильонами: Английский с Английским дворцом (1779—1794 гг., арх. Дж. Кваренги, классицизм); парк «Александрия» (1826—1829 гг., арх. А. А. Менелас) с постройками в псевдоготическом стиле (Коттедж, 1829 г., арх. Менелас), в середине XIX века — парки Александрийский, Колонистский, Луговой с эклектическими павильонами, дворцом «Бельведер» (1853—1856 гг., арх. А. И. Штакеншнейдер).

Глава III. Методика преподавания темы «Архитектура Петербурга
XVIII века (Готика петровских времен)»

3.1. Анализ учебников, пособий и уроков по теме «Архитектура Петербурга
XVIII века ( Готика петровских времен)»

Реализация художественно-эстетического образования на всех этапах обучения, включая профильный должна осуществляться, прежде всего, на основе программно-дидактического обеспечения, соответствующего новому содержанию и подходам в образовании. За основу берутся, прежде всего, учебники федерального уровня.

Федеральный перечень учебников, рекомендованных (допущенных) Министерством образования и науки Российской Федерации к использованию в образовательном процессе в общеобразовательных учреждениях, на 2006/07 учебный год.

	Автор (составитель), название, количество частей, класс	Год присвоения грифа	Издательство	Дополнительная информация издательства
Раздел I. НАЧАЛЬНОЕ ОБЩЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Искусство
1	Кузин В.С., Кубышкина Э.И. Изобразительное искусство. 1 кл.	2005	Дрофа	Завершенная линия Кузина В.С., Кубышкиной Э.И. Комплект «Классическая начальная школа». Программа, рабочая тетрадь
2	Кузин В.С., Кубышкина Э.И. Изобразительное искусство. 2 кл.	2005	Дрофа	Завершенная линия Кузина В.С., Кубышкиной Э.И. Комплект «Классическая начальная школа». Программа, рабочая тетрадь
3	Кузин В.С., Кубышкина Э.И. Изобразительное искусство. 3 кл.	2001	Дрофа	Завершенная линия Кузина В.С., Кубышкиной Э.И. Комплект «Классическая начальная школа». Программа, рабочая тетрадь
4	Кузин В.С. Изобразительное искусство. 4 кл.	2001	Дрофа	Завершенная линия Кузина В.С., Кубышкиной Э.И. Комплект «Классическая начальная школа». Программа
5	Неменская Л.А. (Под ред. Неменского Б.М.). Искусство и ты. Ты изображаешь, украшаешь и строишь. 1 кл.	2003	Просвещение	Завершенная линия. Программа, рабочие тетради (2, 3, 4 кл.), Методические рекомендации (1–4 кл.)
6	Коротеева Е.И. (Под ред. Неменского Б.М.). Искусство и ты. 2 кл.	2005	Просвещение
7	Горяева Н.А. и др. (Под ред. Неменского Б.М.). Искусство вокруг нас. 3 кл.	2001	Просвещение
8	Неменская Л.А. (Под ред. Неменского Б.М.). Каждый народ – художник. 4 кл.	2003	Просвещение
9	Шпикалова Т.Я. Изобразительное искусство. 1 кл.	2005	Просвещение	Завершенная линия. Программа, рабочие тетради (1, 2, 3, 4 кл.), Методические рекомендации (1, 2, 3, 4 кл.)
10	Шпикалова Т.Я., Ершова Л.В. Изобразительное искусство. 2 кл.	2001	Просвещение
11	Шпикалова Т.Я. и др. Изобразительное искусство. 3 кл.	2002	Просвещение
12	Шпикалова Т.Я. и др. Изобразительное искусство. 4 кл.	2005	Просвещение
Раздел II. ОСНОВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Искусство
1	Горяева Н.А./Под ред. Неменского Б.М. Декоративно-прикладное изобразительное искусство в жизни человека. 5 кл.	2003	Просвещение	Соответствует обязательному минимуму содержания образования 1998 г. Программа, рабочая тетрадь, методические рекомендации

Учебники по мировой художественной культуре для 10 – 11 классов.

1. Рапацкая Л.А. Мировая художественная культура. 10 кл.

2. Рапацкая Л.А. Мировая художественная культура. 11 кл.

Учебники входят в авторский комплект, в завершенную предметную линию, соответствуют обязательному минимуму содержания образования, используются при организации базового и профильного уровней обучения. В УМК входят: Рапацкая Л.А. Программа курса. 10–11 кл.; Рапацкая Л.А. и др.

3. Рапацкая Л.А. Русская художественная культура. 10 кл.

4. Рапацкая Л.А. Русская художественная культура. 11 кл.

Учебники входят в авторский комплект, в завершенную предметную линию, соответствуют обязательному минимуму содержания образования и федеральному компоненту стандарта, используются при организации базового и профильного уровней обучения в общеобразовательных школах и классах с углубленным изучением предмета. В УМК входят: Рапацкая Л.А. Программа курса. 10–11 кл.; Рапацкая Л.А. Русская музыка в школе; Гилярова Н.Н. Русские святки: Обряды, песни, игры для детей школьного возраста.

5. Данилова Г.И. Мировая художественная культура. 10 кл.

6. Данилова Г.И. Мировая художественная культура. 11 кл.

Учебники входят в авторский комплект, в завершенную предметную линию, соответствуют обязательному минимуму содержания образования и федеральному компоненту стандарта, используются при организации базового и профильного уровней обучения в общеобразовательных школах и классах с углубленным изучением предмета. В УМК входят: Данилова Г.И. Программа курса 10 – 11 класс, CD-ROM.

Учитывая, что стандарт по МХК для основной школы на федеральном уровне отсутствует, утвержденных в Перечне учебников не представлено, а в региональных базисных планах изучение мировой художественной культуры предусмотрено с 9 класса, можно использовать учебники по МХК Ю.А.Солодовникова, выпущенные к программе Ю.А.Солодовникова и Л.М.Предтеченской для 6 – 11 классов. Учебники Ю.А.Солодовникова «Человек в мировой культуре» оснащены методическими рекомендациями, а его содержание соотносится с примерной программой по МХК за курс средней школы.

Многие школы твердо стоят на позициях вариативности обучения, поэтому стандарты и примерные программы выступают только в качестве ориентиров (это обязательный для исполнения минимум), позволяющих учителям определить исходные условия для структурирования содержания обучения, оставив за собой перспективы развития учащихся в процессе общения с миром искусства, формирование ценностных ориентиров и духовного обогащения.

Урок-ассамблея времен Петра I

Класс: 7 класс

Тип урока: закрепление изученного материала.

Форма урока: урок-ассамблея.

Цель: Расширить знания, полученные на уроках истории и на уроках внеклассного чтения по литературе.

Задачи урока:

1. Закрепление материала по теме;

2. Воспитание умения слушать других;

3. Развитие памяти, внимания, воображения.

Оборудование урока: Обстановка графских покоев, костюмы участников ассамблеи, газета, портрет Петра I, схема управления государством, выставка образцов, присланных в мануфактуру, магнитная доска с расположением фигур воинов в битве под Полтавой.

Данный урок рассчитан на учеников 7 класса. Интересен он тем, что это необычный урок, а урок-ассамблея. В нем главная роль отводится именно ученикам. Такая форма проведения урока позволяет закрепить пройденный материал, а также провести некоторый контроль знаний учащихся.

Также он интересен использованием стихов петровских времен, разыгрыванием сценок из жизни людей того периода времени. Это позволяет ученикам наиболее полно проникнуться петровской эпохой, что как следствие повышает уровень усвоения материала.

Ход урока:

звучит музыка Баха (фуга).

Вступительное слово учителя литературы и истории, которые кратко сказала о предыдущей работе по ознакомлению и изучению петровского времени и поставили цели и задачи урока.

Слово предоставлено ученице:

Она читает отрывок из “Оды на день восшествия на престол Елизаветы…”

Виждитель мира искони

Своими положили судьбами

Себя прославить в наши дни:

Послал в Россию человека,

Каков не слыхан был от века.

Через все препятства он вознес

Главу, победами венчанну

Россию грубостью попранну

Собой возвысил до небес

В полях кровавых марс страшился

Свой меч в петровских зря руках

И стрепетом Нептун чудился,

Взирая на российский флаг.

В стенах внезапно укреплена

И зданиям окружена

Сомненная Нева текла:

“Или я ныне позабылась

И с одного пути склонилась,

Которым прежде я текла”,

Тогда божественны науки,

Через горы, реки и моря

К России простирали руки,

Сему монарху говоря:

“Мы с крайним тщанием готовы

Предать в российском роде новы

Чистейшего ума плоды!”

Уже Россия ожидает

Полезным видеть их труды.

I ученик:

Поэтический гений Пушкина еще на заре своего рассвета дал поистине удивительное определение XVIII веку в России.

Пятнадцатилетний лицеист в своей торжественной оде “Воспоминание о царском селе” писал о только что отошедшем столетии:

“О громкий век военных споров,

Свидетель славы россиян…”

А ровно через 20 лет, размышляя о минувшем веке, Пушкин в одной из своих статей написал знаменитые слова: “Россия вошла в спущенный корабль при стуке топора и громе пушек”.

II ученик:

Трудно более чуткую и емкую характеристику тома периода российской истории, когда за короткое время Россия из отсталого состояния в области экономики, политики и культуры вышла на рубежи передовых Европейских стран.

Поразительно изменился обмен страны, начиная от внешности и одежды ее населения. Определяющим этапом в жизни русского народа в XVIII века оказался период петровских преобразований.

Скачку, совершенному в те годы, страна была обязана трудовым и ратным подвигам простых людей – пахарей и ремесленников, рабочих мануфактур и солдат. А в центре преобразовательных начинаний находился Петр – личность необыкновенная. В нем уживались гениальные способности и великое трудолюбие с привычками самовластного деспота. Едва ли не самой яркой чертой его личности было поразительное трудолюбие. Руки его вечно были в мозолях. Он сам хотел узнать и освоить всякое дело. Он в совершенстве знал четырнадцать ремесел. В Голландии получил звание корабельного плотника. В Англии – инженер. Французская академия наук избрала его своим членом.

I ученик:

В царе Петре ценили то, что он был дальновидным человеком, у него был могучий ум и талант государственного деятеля. Все эти черты помогали ему достигнуть намеченные цели. Но при этом он пользовался жестокими мерами. Он принуждал к тяжелым работам простых людей и не старался улучшить их жизнь. Тысячи крестьян гибли в ужасных условиях при строительстве Петербурга, под землей в шагах, прикованные к тачкам.

Чтобы укрепить власть, военную мощь страны, строить корабли и мануфактуры, царь все время увеличивал налоги на простое население.

Недаром А.С. Пушкин говорил, что указы Петра “писаны кнутом”, а в царстве проступал самовластный помещик.

Но Петра I вошел в истории под именем Петра Великого за огромное преобразование в стране. С них начался путь России из отсталости.

II ученик:

Граф Нестеров рассказывает нам об устройстве госаппарата.

“Петровская эпоха!” Большой след она оставила в истории государства российского. Заново перепахала устои Древней Руси. И началась с преобразования государством. Был создан новый прогрессивный аппарат – сенат. Сенат стал высшим законодательным, распорядительным органом государства Российского. Были введены коллегии о должность генерал – прокурор. Отменены были частично и беспорядочные законы в стране.

III ученик:

В конце 1718 года население столицы было извещено о введении ассамблей. Ассамблея, разъяснял царь в указе – слово французское, что означает “собрание”. Ассамблеи устраивались поочередно у богатых вельмож. Прийти в ассамблею мог каждый знатный или богатый человек без приглашений. Начиналась ассамблея в 5 часов вечера, а заканчивалась в 12 часов. Здесь обсуждались вопросы деловой жизни, играли в шашки, курили трубки, беседовали, танцевали.

Дворянские жены и дочери раньше сидели взаперти, теперь посещали ассамблеи.

На прошлой неделе ассамблея проходила у князя Долгорукова. А сегодня мы побываем на ассамблеи у князя Дмитрия Михайловича Голицына.

Петр:

(проецируются картины Левицкого)

Давно я не слышал петербургских новостей, какие вести со строительства новой столицы?

Д.М. Голицын:

Великий государь, Петр Алексеевич, сегодня ко мне пожаловали “деловые мужи”: архитектор Земцов, князь Меньшиков; И.Т. Посошков, и прочее, их жены да чада.

Князь Земцов (архитектор) рассказывает о строительстве Петербурга:

Полностью уже закончилось строительство, военно-крепостных сооружений – Петропавловской крепости и административной верфи. В самой крепости заканчиваются работы, заложенной Вами церкви имени апостолов Петра и Павла.

Петр, прерывая Земцова:

“Содержать сию цитадель божьей, аже случится, хотя до последнего человека”.

Земцов продолжая:

“Архитектор Европкин, как вы знаете, запроектировал систему лучших улиц: Невского, Вознесенского проспектов, Гроховской улицы.

Проектируются здания нынешнего Петербурга, построенные во время Петра. В тоже время читается отрывок из “Медного всадника”:

И юный град,

Полнощных стран краса и диво

Из тьмы лесов, из топи благ, Вознесся пышно, Где прежне финский Рыболов, Печальный пасынок природы, Один у низких берегов Бросал в неведомые воды Свой ветхий невод, ныне там По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен корабли Толпой со всех концов земли К богатым пристаням стремятся, В гранит оделася Нева, Мосты повисли над водами, Темно-зелеными садами Ее покрылись острова. И перед младшею столицей Померкла старая Москва, Как перед новою царицей Порфироносная вдова

Прошло сто лет…
и до слов… насквозь прострелянных в бою.

Земцов продолжает:

Однако на строительстве города не хватает ни плотницкого инструмента, ни тачек, ни телег, и люди таскают землю в полах своего кафтана, бревна тащут волоком, а землю роют зачастую руками. Многие крестьяне бегут, но мы их ловим, бьем кнутом, рвем ноздри, заковываем в цепи. И болезни усиливаются с каждым днем, лекарей нет и не было. Однако лекарство идет вход; аптекарь Леевкан пустил в ход водочную настойку; настойка дорогая, но расходуется очень быстро, народ пьет от болезней и от горя.

Ученик:

“Послушайте байку народную, может это на самом деле было правда, больно все схоже с характером Петра I. (разыгрывается сцена)

Петр I: А ну-ка, поведай, что народ говорит про Петербург?

Шут: А бить не будешь, государь?

Петр: Говори!!! (шут отошел к двери)

Шут: Говорит народ такое, государь! (скороговоркой говорит, размахивая колпаком)

С одной стороны - море, С другой стороны – горе, С третьей – мох, С четвертой – ох! Вот оно как!

Слово изнутри обожгло Петра. Дернул он головой влево, дернул вправо, метнул гневный взор на шута, да вспомнил, что не время гневаться.

Петр:

Далек я от Петербургских новостей, занят военной баталией. На днях приехал из – под Полтавы, со мной был граф Репнин из военной коллегии. Доложи граф, как происходила вся викторина.

Граф Репнин по схеме рассказывает о Полтавской битве:

Знаменитая Полтавская битва началась на рассвете 27 июня 1709 года. План шведов состоялся в том, чтобы проникнуть в русский лагерь и застать их врасплох. Но конница Меньшиков ему помешала этому. Она поспешно стала отступать, тем самым заманивала противника к редутам. Там они понесли большие потери, и поредевшим войскам был нанесен решающий бой. Петр вывел свои войска из укрепленного лагеря и построили их в боевом порядке.

В 9 часов обе армии двинулись друг на друга.

(из поэмы А.С. Пушкина “Полтава”…)…И грянул бой…

Под Полтавой русская армия показала прекрасную боевую подготовку и героизм, а царь и его военачальники, прекрасные полководческие способности.

Посошков:

“Да, в экстренном выпуске газеты “Ведомость” от 2 июля 1709 года, об этой баталии сообщалось в письме царевичу Алексею (читается номер газеты, Посошков рассказывает о Ведомостях).

Во время XVII века в России не было своих газет. При Петре I стала выходить первая в Росси печатная газета.

Первый номер “Ведомостей” вышел в Москве, от 2 января 1703 года. Царь сам участвовал в издании газеты. Подбирал для нее иностранный материал. Правильный текст.

До 1710 года “Ведомости” печатались церковнославянским шрифтом. С 1710 года Петр ввел гражданский шрифт более простой и легкий для течения, па числа стали обозначаться не церковными буквами, а арабскими цифрами.

(Читая 3 номера в газеты. В 3 – м номере заостряется внимание на повеление Петра привозить “ необыкновенные чуда” в Петербург) и именно с этих экспонатов начал свое существование первый музей, образованный Петром – Кунсткамера, которая действует поныне.

Слово предоставляется мануфактурщику, который рассказывает, откуда и какие товары привезены.

I ученик: Далее поведем рассказ об образовании.

Большие перемены произошла в области просвещения, культуры, науки. Жизнь властно требовала подготовки своих специалистов: кораблестроителей, моряков, инженеров, архитекторов и многих других. Для изучения наук россиян посылали за границу. Чаще это были юноши из дворянских фамилий, по возращению на Родину их ждал суровый экзамен.

В 40 – х России были открыты “Цифирные школы” низшей ступени.

Более обширных знания по геометрии, алгебре, черчению, астрономии давала школа математических и навигационных наук в Москве. В Петербурге была создана Морская академия.

На Урале и в Карелии создаются горные училища.

Основываются учебные заведения, где главным предметом были иностранные языки.

Появляются два молодых отрока Буйносов – сын боярский и Курносов – сын боярский.

Сценка “Чему молодые бояре за границей учились” из книги для чтения по истории нашей Родины” С.П.Алексеева.

III ученик:

Не только грамотным хотел видеть Петр молодых людей, но и культурным. Он сам составил инструкцию, которая излагала правила поведения молодых людей в семье, в гостях, в общественных местах и на службе. Свод этих законов назывался “Юности честное зерцало”.

При жизни Петра этот свод издавался трижды. Вот некоторые правила из этой книги.

(Читаются правила из книги “Юности честное зерцало”)

Прочно Петр вводил в Россию европейскую культуру, одежду, танцы.

Петр обращается к поэтом и писателям, сидящим за особым столом.

“А вы, ваятели изящной словесности, чем порадуете нас? (слово берет благородный старец в одежде служителя и культа Феофан Прокопович)

Расскажу о многолитный муж “ историю о российском матросе Василий Корнетском” (рассказывает отрывок)

За ним слово берет Тредиаковский, читает “Стихи похвальные России” Стих Кантемира “Гордого нового дворянина” читает одна из дам.

Итогом урока служит чтением стихотворением Ломоносова “Надпись к статуе Петра” (проецируется Памятник Петру 1):

Се образ изваян премудрого героя, Что ради поданных лишив себя покоя, Последний принял чин и, царствуя служил, Свои законы сам примером утвердил. Рожденный к скипетру простер работе руки, Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки. Когда он строил град, сносил войну в трудах, Землях далеких был и странствовал в морях, Художников собрал обучал Солдатов, Домашних побеждал и внешних супостатов И словам, - се есть Петр Отечества отец! Земное божество Россия почитает И сколько алтарей перед знаком Сим пылает, Коль много есть ему обязанных сердец.

В это время показывается диапозитив “Памятник Петру I”

В заключении хозяин дома Д.М. Голицын благодарить гостей, посетивших его дом:

Спасибо всем гостям, Порадовавшим нас. Государю нижайший наш поклон И пожелание благ господних.

Еще придите душу веселить, - мои хоромы встретят радостию вас.

3.2. Интегрированный урок по теме «Путешествие по Петербургу»

Интегрированный урок на тему: "Путешествие по Петербургу"

Класс: 7 класс

Тип урока: закрепление изученного материала.

Форма урока: интегрированный урок

Цель: Закрепить знания учащихся по теме «Петербург в архитектуре и литературе XVIII-XIX века».

Задачи:

1. Развитие мыслительных операций посредством наблюдений, сравнений, обобщений, сознательного восприятия учебного материала;

2. Познакомить школьников с возможностями информационных технологий, через использование различных программ;

3. Воспитание чувства любви к истории нашей Родины, гордости за высокие достижения мастеров и писателей прошлых столетий.

Оборудование: слайды с фотографиями или картины (приложение 1).

Ход урока

1. Вступительное слово учителя:

Город пышный, город бедный, Дух неволи, стройный вид, Свод небес зелено–бледный, Сказка, холод и гранит…

А.С. Пушкин

По какому городу мы с вами сегодня будем путешествовать? (Петербургу)

Раздача карточек, на которых содержится таблицы № 1 и №2. Учащиеся должны заполнить таблицы в течение урока.

Таблица №1

Писатель	Произведение	Образ Петербурга

Таблица №2

Название строения	Автор	Стиль

2. Начало экскурсии по Санкт-Петербургу.

Давайте отправимся на экскурсию по Санкт-Петербургу. Но для начала вспомним историю рождения этого города.

“…На одном из островов устья Невы застучали топоры: здесь рубили деревянный городок. Этот городок Санкт-Петербург…”

- Назовите дату, считающуюся днем рождения Санкт- Петербурга? (16 мая 1703 г.)

- Санкт-Петербург происходит из трех слов. Каких? (Санкт – латинское “святой”, Петер – греческое “камень, скала”, “бург” – немецкое “замок, крепость”)

- Кого считают отцом Санкт-Петербурга? (Петра I)

- Что вы знаете о Петре 1? (учащиеся рассказывают о Петре I)

3. Петербург в произведениях.

Строительство города происходило стремительно, в первые годы город уже выглядел одним из самых красивых городов, но отношение к нему было разным. Сегодня мы вспомним каким видели Петербург писатели XIII-XIX вв. и еще раз увидим красивейшие великие памятники архитектуры в этом городе.

- Какой писатель в конце XIII века один из первых начал тему Петербурга и в каком произведении? (К. Батюшков “Прогулка в Академию художеств”)

- Какие чувства писатель испытывал к городу? (Восхищение красотой и совершенством архитектурного ансамбля Петербурга)

- Назовите писателей которые продолжили тему Петербурга в XIX в. (А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский)

- В каком произведении А.С. Пушкин человек в Петербурге одинок, город сводит героя с ума? (“Медный всадник”)

- Пушкин продолжил тему Петербурга в своем знаменитом романе в стихах. Назовите роман. (“Евгений Онегин”) Каким город встает перед нами в романе? (Город в нем противоречив, двойственен)

- Кто написал “Петербургские повести” и “Мертвые души”? (Н.В.Гоголь)

- Каким Гоголь увидел город в своих произведениях? (Великолепие города отступает перед проблемами обезличивания человека; город холодный, равнодушный, он враждебен человеку.)

- Н.А.Некрасов нарисовал Петербург городом бедняков. Город и улицы символичны. Показывает город через уличные сцены. Пейзаж мрачен. Почему? (мнение учащихся)

- В каком произведении Ф.М.Достоевский сделал город соучастником преступления главного героя? (“Преступление и наказание”)

- Петербург писатель описал с помощью городского пейзажа, сцен уличной жизни и интерьера. Вспомните высказывание Достоевского по поводу города? (Большой город – дьявольское создание цивилизации – имеет пагубное влияние на душу человека…”)

4. Архитектура города.

Петербург недаром называют музеем под открытым небом – в городе собрана неповторимая коллекция архитектурных шедевров сразу нескольких эпох. Барокко, ампир, классицизм, модерн – по улицам города можно проследить весь путь развития архитектуры от XVIII века до современности. Каждое направление представлено во всём разнообразии, а стиль лучших архитекторов узнаваем и неповторим. В творчестве крупнейших русских архитекторов были воплощены лучшие национальные традиции русского зодчества, обогащаемые мировым наследием.

- Назовите памятники архитектуры и автора – по слайдам или картинам. (Никольский Морской собор Храм Воскресения Христова (второе название “Спас на крови” Почему? итальянец Варфоломей Варфоломеевич Растрелли)

- Какие еще памятники, построенные этим же архитектором в Петербурге вы знаете? (Зимний дворец. Смольный собор)

- Назовите стиль этих творений Растрелли? (Барокко)

- Что значит барокко? ([от итал. barocco, фр. baroque, - странный, неправильный] одно из главных направлений в искусстве, отличающееся тождественностью и фундаментальностью, многообразием и сложностью форм и рисунков.)

- Основоположником нового отличительного от барокко стиля считается В.И.Баженов и его ученик и последователь М.В.Казаков были автором многих памятников архитектуры в Москве. Назовите стиль и его особенности? (Классицизм)

- Гордостью русской архитектуры XVIII века стало творчество И.Е.Старова. Назовите одно из его лучших творений? (Таврический дворец)

- Здесь были похоронены все цари династии Романовых от Петра I до Александра III (кроме Петра II), русские царицы, многие великие князья. Назовите собор и автора? (Петропавловский собор, Д. Трезини)

XIX в. в архитектуре и скульптуре сохранял свои позиции классицизм с его пристальным вниманием к античному наследию как норме и идеальному образцу. В архитектуре его вершиной стал стиль ампир, который выражался в массивных формах с наличием скульптур, дополнявших архитектурное оформление зданий. Градостроительная фантазия в архитектуре обрела невиданный размах. Первая треть XIX в. стала высшей фазой в почти вековом развитии архитектуры русского классицизма. Ее наиболее крупные достижения связаны с творчеством О. Монферрана, А.Н.Воронихина, А.Д.Захарова и К.Росси.

- В 1811г., на главной магистрали Петербурга, Невском проспекте завершилось строительство собора, в котором в 1813г. был погребен главнокомандующий русскими войсками в Отечественной войне 1812г. Имя фельдмаршала? Название собора и автор? (Кутузов. Казанский собор. А.Н.Воронихин)

- Назовите собор, который олицетворял мощь и величие православия, силу России, ставшей по представлениям Русской Церкви, после падения Византии носительницей истинной веры Христовой? (О. Монферран Исаакиевский собор)

- В 1714 г. было построен здание для редкостей, это был первый естественно-научный музей в России. Первое название музея? (Кунсткамера)

- Назовите музей и автора? (Ж.Томон)

- Конец XIX в. К.И.Росси было построено это здание. О нем мечтал отец и лишь по велению сына в 1898г. было построено. Назовите здание и имена отца и сына? ( Русский музей. Отец Александр III, сын-Николай II)

- Какие ассоциации вызывает у вас у вас слово Санкт-Петербург, Петербург, Ленинград, когда вы слышите его? (Разнообразные ответы)

5. Итог урока.

Случаен ли цвет, выбранный для слайдов (картин)? (Нет, синий цвет символ воды, город построен на берегу Невы; желтый цвет – цвет болезни и одиночества; все перечисленный писатели показали, что Петербург – город одиночества.)

Большим, красивым, но холодным мы увидели Петербург на сегодняшнем уроке. Почему? (Ответы разнообразны, главное подчеркнуть в какой век мы рассматривали этот город)

Подведем итоги. У всех ли заполнены карточки правильно?

Сегодня вы хорошо поработали. Молодцы!

6. Домашняя работа:

Таблица №3

	задание	варианты	ответ (обосновать)
1. “Люблю тебя, Петра творенье”	выбери правильный ответ	а) “Евгений Онегин”, б) “Медный всадник”, в) “Мертвые души”
2. “Не верьте Невскому проспекту”	выбери правильный ответ	а) “Евгений Онегин”, б) “Медный всадник”, в) “Мертвые души”
3. Начало строительства Петербурга	выбери правильный ответ	а) 16 мая 1703 год б) 16 августа 1703год в) 16 мая 1705год
4. Основание первого музея	выбери правильный ответ	а) 1703 год б) 1711 год в) 1714 год
5. Преобладание желтого цвета	выбери правильный ответ	а) “Преступление и наказание” б) “Мертвые души” в) “Медный всадник”
6. В.В.Растрелли	лишнее	а) Зимний дворец б) Таврический дворец в) Спас на крови
7. Казанский собор	автор	а) Воронихин б) Растрелли в) Старов
8. Основоположник классицизма в архитектуре	выбери правильный ответ	а) Казаков б) Баженов в) Растрелли
9. Странный, неправильный…	стиль	а) классицизм б) модерн в) барокко
10. Здесь был погребен Петр l	выбери правильный ответ	Казанский собор, Исаакиевский собор, Петропавловский собор

Заключение

Совершенно очевидно, что глубокие изменения в организации жизнедеятельности общества, которые связываются с появлением цивилизации, предполагают преобразования в самих условиях его воспроизводства. В основе базовых преобразований общества лежат общие законы развития - дифференциация, специализация, интеграция. В данном случае - это дифференциация, специализация, и интеграция деятельности (в её широком социокультурном определении) как условия функционирования общества в качестве саморазвивающейся системы. Именно дифференциация и специализация деятельности в соответствующей форме и на определённом уровне развитости структуры и содержания их привели на базе технико-технологического, производственного и интеллектуального прогресса к крупному общественному разделению (как разрушению системной целостности труда первобытного общества) труда во всей сложности реализации содержания этого процесса как революционной формы развития общества.

Город - сложный социальный организм, который воспроизводит не только условия функционирования, но и условия более активного развития субъектов города, роста их творческих возможностей, обеспечивает усложнение и уплотнение контактов, усиление разнообразия действий и общения, а значит, углубление самоопределения и индивидуализации их.

Город с самого своего возникновения формируется как социокультурное (интегрирующее социальные связи и аккумулирующее культурный и интеллектуальный потенциал общества, человека) явление процесса - процесса урбанизации как постоянной составной становления и развития исторически определённой социальности.

Среди городов с особым вниманием следует отнестись к тем, которые смогли развить вполне свое местное и временное значение и стали культурными символами, содействовавшими объединению человечества. Различные общества людей со свойственными им культурами в процессе исторического роста соединяются всё более тесными связями, подготовляя в веках создание общечеловеческого единства. На таком пути эти города - символы являются вехами, отмечающими этапы пройденного пути. Петербург, по праву, может считаться таким городом - символом, воплотившим в себе идею Петра о новом городе. Тот новый образ, который был воплощен в Петербурге, стал эталоном развития для городов России, и не только её.

В архитектуре Петербурга переход к классицизму в определенной мере был уже подготовлен развитием самого барокко и более ранними предклассицистическими веяниями в виде так называемого «протестантского классицизма».

Рациональные классицистические веяния в архитектуре петровского Петербурга нашли созвучие с характером делового языка и реформированного в 1710 г. гражданского шрифта, получившего вместо сложной, орнаментальной вязи более строгие линии, ясное, архитектоническое начертание.

Планирование и строительство Петербурга - явление в сущности уникальное. С точки зрения здравого смысла трудно было найти место, более неприспособленное для жизни человека. В этом символ. Символ России, по воле своего властелина преодолевающей стихию. Построенный на зыбких, болотистых берегах Невы, Петербург не казался прочным, стабильным, а тем более вечным... этот сильный до вязкости ветер с моря, эта чёрная нагонная вода, со зловещим плеском пробиравшаяся во все уголки города, придавали мало оптимизма его жителям. Но именно это - искусственность города - возможность создать его заново, на пустом месте, вопреки природе, в соответствии со своими представлениями об идеальном городе и привлекали Петра. Петербург должен был стать для всей России образцом регулярности, разумности, правильно, то есть по определённым правилам, организованной жизни. Прямые линии улиц и проспектов, пересекающиеся под прямым углом, определённые указами типы домов для каждой категории жителей с фасадами на улицу, и указами же регламентированный цвет и высота домов, печных труб, потолков и проч. Наконец, одетые в европейское платье жители, вся жизнь которых - и общественная, и частная - подчинялась строгому распорядку. Кроме всего сказанного, следует отметить ещё ряд особенностей. С самого начала город замысливался не только как крепость и столица, но и как торговые ворота в Европу. В этом также было противопоставление новой России старой, где главным морским портом был Архангельск. Победа Града Святого Петра над городом Михаила Архангела могла толковаться символически.

Среди строительных мероприятий петровского времени выделяются три главных, а именно: 1) государство приняло на себя руководство работами по осушению почвы и по прокладке улиц и набережных; 2) государство заняло опорные пункты городского плана, из которых главным был центр Петербурга; 3) чтобы обуздать стихию застройки улиц и кварталов, частным застройщикам были предложены образцовые дома с обязательством строить дом не внутри участка, а по «красной линии» улицы, что также имело важное противопожарное значение.

Примерно в это же время выходили указы Петра о переходе к регулярной застройке, о широком применении посадки новых зеленых насаждений и сохранении старых, о строительстве том; о проведении осушительных работ, замощении и освещении улиц в ночные часы. Все это составило целый кодекс строительных правил, характерных уже для нового города, регулярного в своем существе. Отсюда становится очевидным, что петровская эпоха явилась переломным периодом в истории набережных и их укреплении, а в последующем и об их облицовке грани русского градостроительства.

Список литературы

1. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. – Л., 1989. – С.289-290

2. Анисимов Е.В. Линии жизни. // Петербургский мираж. – СПб., 1991. – С.8

3. Анисимов Е.В. Податная реформа Петра Первого. Введение подушной подати в России 1719- 1728 гг. – Л., 1982. – С.13

4. Анциферовы Н. и Т. Книга о городе. – Л., 1926. – С.3

5. Белинский В. Г. Письмо из Бородина от безрукого к безногому инвалиду. Соч., т. Ш, изд. 6, 1884. – С.261

6. Бенуа А. Мои воспоминания. – М., 1980. – С.29

7. Беспятых Ю.Н. Петербург Петра 1 в иностранных описаниях. – Л., 1991

8. Брикнер А.Г. История Петра Великого. – М., 2002. – С.595

9. Буганов В.И. Петр Великий и его время. – М., 1989. – С.185

10. Бунин А.В. История градостроительного искусства. – М., 1979. – Т.1.

11. Вдовин Г. От личного к личному. // Вопросы искусствознания. – 1993. – №4. – С.9

12. Ведомости времени Петра Великого, вып. 1, 1703-1707 г. с.82.// Сборник документов по истории СССР. 18 век. – М., 1973

13. Века А.В. История России с древнейших времен до наших дней. – Мн., 2004. – С.330

14. Виппер Б.Р. Архитектура русского барокко. – М., 1978.

15. Власюк В.Г. Архитектура «Петровского барокко». Эпоха. Стиль. Мастера. — СПб.: Белое и черное, 1996. – С.49-50

16. Водарский Я.Е. Петр I.// Вопросы истории. – 1993. – №6. – С.77

17. Генеральный регламент. 27 февраля 1720 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.99

18. Георгиева Т.О. Русская культура: история и современность. – М., 1973.

19. Герчук Ю. Шрифт русского классицизма // Декоративное искусство СССР. – М., 1969. – № 5

20. Город как социокультурное явление исторического процесса. – М., 1995. – С.11

21. Гримм Г.Г. Архитектор Воронихин. – Л., 1963

22. Духовный регламент.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.540

23. Евангулова О.С. Изобразительное искусство в России первой четверти XVIII века. – М., 1987

24. Его царского величества милостивейшее учреждение и Регламент или Устав Главного магистрата, по которому оной отправлять имеет. 16 января 1721 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.438

25. Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983. – С.68

26. Евсина Н. Архитектурная теория в России XVIII в. – М., 1975

27. Живов В.М. Язык и культура в России 18в. – М., 1996. – С.90-91

28. Журнал или Поденная записка. – Ч.I. – СПб., 1770. – С.69. // Павленко Н.И. Петр 1. – М., 2004

29. Журнал путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697-1699 гг. // Русская старина. СПб., 1879. №5-6. С.111

30. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России 9 - начала 20 вв. – М., 1991. – С.198

31. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях. – М., 1991. – С.37

32. Карамзин Н.М. История государства Российского. – М., 2004. – С.999.

33. Ключевский В.О. О русской истории. – М., 1993. – С.442

34. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. – М., 1968. – С.338

35. Ковалевская Н.К. История русского искусства 18 в. – М.- Л., 1940.

36. Краснобаев Б.И.Очерки истории русской культуры 18 в. – М., 1972.

37. Краснобаев Б.И. Русская культура второй половины 17 - начала 19 века. – М., 1983. – С.32

38. Лихачев Д.С. Русская культура. – М., 2000.

39. Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры. – М., 1982.

40. Лотман Ю.М. Успенский Б. А. Отзвуки концепции «Москва-третий Рим» в идеологии Петра Первого // Художественный язык средневековья. – М., 1982. – С.241

41. Миллер А. Иностранные живописцы и скульпторы в России. – М., 1925. – С.57

42. Милюков П. Очерки по истории русской культуры. – СПб., 1909. – Ч.1, 3. – С.217

43. Мурьянов М.Ф. Отражение символики Артуровского цикла в русской культуре XVIII века. - XVIII век. Сб. С.278-283

44. Нартов А.К. Достопамятные повествования и речи Петра Великого // Петр Великий. Воспоминания. Дневниковые записки. Анекдоты. Париж - Москва - Нью-Йорк, 1993. – С.280

45. Об учреждении губерний и о росписании к ним городов. Именной указ. 18 декабря 1708 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.424

46. Об учреждении Правительствующего Сената. Именной указ. 22 февраля 1711 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.72

47. О коллегиях. Именной указ. 12 декабря 1718 года.// Законодательство Петра 1. – М, 1997. – С.98

48. О наследии имений. Именной указ. 23 марта 1714 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.698

49. Павленко Н.И. Петр I. – М., 2004. – С.390

50. Павленко Н.И.Петр Великий. – М., 1990; Петр 1. – М., 2004

51. Памятники архитектуры Ленинграда. — Л., 1969. – С. 55-59

52. Перцик Е.Н. География городов. (Геоурбанистика). – М., 1991.

53. Петров А. Н. Палаты Кикина // Архитектурное наследство. – Л.; М., 1953

54. Платонов С.Ф. Его заслуги - дело вечности.//Слово. – 1997. – №5-6. – С.20

55. Похождение в Мальтийский остров боярина Бориса Петровича Шереметева. - Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Т.X. СПб., 1871. С.1661-1662

56. Путешествие стольника П.А.Толстого. - Русский архив. – М., 1888. – Кн.I. – С.162

57. Путешествие стольника П.А.Толстого.- Русский архив. – М.,1888. – Кн.2. – С.30

58. Рапацкая Л.А. Мировая художественная культура. 10 кл. – М.: ВЛАДОС, 2002

59. Рапацкая Л.А. Мировая художественная культура. 10 кл. – М.: ВЛАДОС, 2002

60. Рапацкая Л.А. Русская художественная культура. 10 кл. – М.: ВЛДАОС, 2001

61. Рапацкая Л.А. Русская художественная культура. 11 кл. – М.: ВЛАДОС, 2005

62. Розенблюм Е.А. Художник и дизайн. – М., 1974. – С.69-70

63. Русский дипломат во Франции. – Л., 1972. – С.243.

64. Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. / Ред. коллегия: Л.Н Белова, Г.Н. Булдаков и др. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1992. С. 485—487

65. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. – М., 1962. – Кн.7. – С.7

66. Соловьёв В.М. Русская культура. С древнейших времен до наших дней. – М., 2004.

67. Соловьёв С.М. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989. – С.451

68. Соловьев С.М. Чтения о Петре Великом. – М., 1989

69. Сытина Т.М. Русское законодательство первой четверти 18 века.// «Архитектурное наследство». Вып. 18. М., 1969. – С.67-73

70. Табель о рангах. 24 января 1722 года.// Законодательство Петра 1. – М., 1997. – С.393

71. Травников С.Н. Путевые записки петровского времени (проблемы историзма) – М., 1987

72. Трехсотлетие дома Романовых(1613—1913).Репринтное издание. – М., 1991. – С.142

73. Указ о фискалах. И о их должности и действии. Именной указ. 17 марта 1714 года.// Законодательство Петра 1. – М, 1997. – С.131

74. Флоренский П.А. Иконостас. – М., 1994. – С.37-50

75. Хрестоматия по истории СССР.// Дмитриев С.С, Нечкина М.В. – Т.2. – М., 1953. – С.55

76. Шилков В Ф. Архитекторы - иностранцы при Петре 1. – М., 1986. – С.144

77. Энеева Н. Категория “великолепия” в архитектуре Растрелли. // Вопросы искусствознания. – 1994. - №2. – С.202

Приложение 1

Материал к уроку "Путешествие по Петербургу"

К. Батюшков

«Прогулка в Академию художеств»

Восхищение красотой и совершенством архитектурного ансамбля Петербурга.

А.С.Пушкин

«Медный всадник»

Человек в этом городе одинок, город сводит героя с ума.

«Евгений Онегин»

Город противоречив, двойственен.

Н.В.Гоголь

«Петербургские повести»

Великолепие города отступает перед проблемами обезличивания человека.

«Мертвые души»

Город холодный, равнодушный, он враждебен человеку.

Н.А.Некрасов

Город бедняков.

Город и улицы символичны. Показывает город через уличные сцены.

Пейзаж мрачен.

Ф.М.Достоевский

«Преступление и наказание»

«Большой город – дьявольское создание цивилизации – имеет пагубное влияние на душу человека…»