Содержание
Введение2
1 Истоки русского национального самознания3
2 Российское самосознание в современной России_ 5
3 Русское самосознание и социально-правовые аспекты_ 8
4 Особенности русского национального характера как национальные истоки социальных противоречий_ 10
Заключение14
Список литературы_ 15
Введение
Сегодня достаточно признано то, что минимизация остроты национальных отношений в России и будущее страны в немалой степени будут зависеть от решения проблем русских в России и за её пределами. Подобные констатации важности решения “русских проблем” для дальнейшего развития страны и постсоветского пространства, на наш взгляд, вполне уместны и оправданны, что инициирует необходимость их научной рефлексии. Заметим, что проблемы русского народа – одни из давних, и появление их в границах предметного поля целого ряда наук было инициировано процессами формирования русского национального самосознания, наиболее отчётливо проявившимися ещё в 30-е годы XIX в. Важную лепту в их изучение внесли выдающиеся русские мыслители – учёные, писатели, публицисты (Н. Бердяев, И. Ильин, Л. Толстой и мн. др.).
За почти двухвековую историю изучения “русских” проблем оформился целый корпус научных публикаций, посвящённых различным сторонам и особенностям исторического и нынешнего положения и существования русского народа. Вполне органично в эту базу знаний влились исследования постсоветского периода, благодаря которым с начала 1990-х гг. был поднят целый пласт проблем, ещё недавно по идеологическим соображениям находившихся под гласным (либо негласным) запретом.
Целью данного реферат является рассмотрение ряда наиболее важных тенденций, которые проявились и обнаруживаются на нынешнем этапе развития русского этноса. Актуальность и правомерность такого обращения обусловливается целым рядом принципиальных моментов объективного характера.
1 Истоки русского национального самознания
Исследовать русское национальное самосознание чрезвычайно трудно. Этому имеется множество причин. От неясности границ самого феномена до споров о том, что же такое «русскость». Существует ли она вообще и чем определяется? И наконец, русские – родство по крови или общность культуры? Список вопросов и полярных позиций можно продолжать долго.
Своеобразие каждого периода нашего прошлого заставляет некоторых исследователей вообще отказаться от употребления такого понятия, как «русское национальное самосознание». Потому, например, что не существует единого русского самосознания, может быть лишь самосознание отдельных народов России, социальных групп. Основной вывод – не бывает общего самосознания у людей с разным мировоззрением.
Как бы ни противопоставляли себя друг другу различные деятели, все равно они воспитаны в традициях и ценностях одной культуры. И если приподняться над предметом их споров, то всегда найдется некое общее основание, которое и породило саму тему для разногласий.
Например, принято сравнивать идеологию «западников» и «славянофилов», выводить противоположные позиции, причислять к различным лагерям. Однако оба эти течения русской общественной мысли XIX века ученые причисляют к либеральному направлению.
Итак, приверженность людей одной эпохи и культуры к противоположным мировоззренческим, идеологическим взглядам еще не отвергает у них общих констант, специфики их национального самосознания.
Даже выделение Н.А. Бердяевым «пяти разных Россий» в истории нашего отечества не может утверждать обратного. Способен ли народ сохранять свое существование в прежнем качестве, не имея для этого самосознания, которое, в свою очередь, опирается на культуру народа? А культура сама по себе и есть выражение жизни нации.
Совершенно справедливо возражение, что русское национальное самосознание не представляет собой чего-то цельного и завершенного. Однако его история и философское осмысление отечественными и зарубежными мыслителями заставляют предположить наличие общих констант или оснований, обнаруживающих себя в каждый исторический период жизни нашего народа.
Безусловно, каждый период русской, российской, советской и снова российской истории очень самобытен, порой опровергает предыдущий. Тем не менее, очевиден единый фундамент, позволяющий понимать все названные выше периоды как периоды истории и культуры одного народа.
Понятие соборности Нужно сказать, что соборность – это какое-то особое слово для русского человека. Даже если сделать скидку на моду, всё равно – от кого только не услышишь о соборности и каких только соборов не созывалось за последние годы. Например, о соборности говорили на III Всемирном Русском Народном Соборе в декабре 1995 года.
«Применительно к рабочему движению и профсоюзам соборность преломляется в слово «солидарность», и эти слова как бы идут друг за другом» (председатель Федерации профсоюзов М.В. Шмаков). «Коллективизм и соборность, на наш взгляд, – это способ совместного проживания в деревне» (председатель Аграрной партии М.И. Лапшин). А вот что писал о соборности Л.Н. Гумилев: «В Евразии политическая культура выработала свое оригинальное видение путей и целей развития. Евразийские народы строили общую государственность, исходя из первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. Таким образом обеспечивались и права отдельного человека. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно».
Органическое единство общего и единичного нашло выражение в понятии соборности. Это центральное понятие русской философии, слово, не поддающееся переводу на другие языки, даже на немецкий – самый всеобъемлющий по части философской терминологии.
Собор – это церковь, куда приходят все вместе, следуют общему ритуалу, но каждый остается самим собой, возносит к Богу свою персональную молитву. Другое значение слова собор – собрание, церковный съезд; немецкий эквивалент – das Konzil. На этом основании С. Франк предложил соборный переводить как Konziliarisch. Л.Карсавин возражал, отмечая, что соборный не означает «признающий соборы как высший авторитет», карсавинский перевод – symphonisch («соборность – это симфония, гармоническая согласованность, всеединство»).
Почти все русские философы так или иначе касались проблемы соборности, по-своему её понимая и истолковывая: то как «всеединство» у Вл. Соловьёва, то у С.Л. Франка – как «внутреннее органическое единство, лежащее в основе всякого человеческого общения, всякого общественного объединения людей».
Первичной и основной формой соборности Франк считал единство брачно-семейное, затем видел её проявления в религиозной жизни, и наконец – в «общности судьбы и жизни всякого объединения множества людей». П.А. Флоренский подчеркивал, что «русское церковное словоупотребление и русское богословие употребляют слово «соборность» в таком обширном смысле, какого оно не имеет в других языках, причем оно выражает собою самую силу и дух православной церковности».
Современный философ В.Н. Сагатовский пишет о соборности следующее: «Соборность – этим словом можно предельно кратко выразить сущность русской идеи... Разумеется, для более полного раскрытия русской идеи потребуются и другие ценности и понятия. Но все они так или иначе вытекают из соборности, конкретизируют ее, являются разверткой богатейшего содержания этой первоначальной интуиции русского духа. Соборность является его первой характеристикой исторически, логически, мировоззренчески. Исторически – поскольку это первое понятие русской идеалистической философии, явившееся в трудах А.С. Хомякова результатом осмысления одноименной фундаментальной ценности Православия.
Логически – поскольку является основополагающей категорией русской философии. Мировоззренчески – поскольку содержит в себе основной принцип отношения к миру, выражающий существо русской ментальности».
Соборность – слияние индивидуального и социального. Это общее, которое включает в себя богатство особенного и единичного. Парадокс русской соборности заключается в ее инверсии, то есть переходе от одного крайнего состояния в другое: от единства (согласия) к своеволию (нетерпимости). Поэтому соборность может проявляться не только в единстве и согласии, но и охлократизме, нетерпимости, склонности к насилию по отношению к «не нашим», укрывшись за «мы». Соборность проявляется в любви как отказе от всего «своего», от самого себя ради других, в свободной жертве, в самоотдаче. В этом плане истинная любовь является отрицанием свободы как эгоистического самоутверждения личности. В российской соборности обнаруживается вторичная ценность свободы (в контексте самоутверждения) по сравнению с равенством и справедливостью, а также тяготение к охлократическому толкованию свободы как воли. Поэтому в контексте соборности общественное принуждение существует не только благодаря насилию, оно является следствием неготовности людей к свободе, сопряженной с ответственностью.
Русские склонны к формальной свободе произвола (своеволию), которая является оборотной стороной подчинения или рабства.
Русский человек скорее предпочтет государственность, а не политическую свободу, и в этом он – не раб, а патриот. Российская соборность есть не только растворение «я» в «мы», но и такая социальная ориентированность (общинность), которая проявляется в доверии и взаимопомощи, регламентированности отношений не законом, а нравственностью.
Безусловно, соборность в иллюстрации русских философов и славянофилов – идеальная величина. Полностью осуществить в конкретном обществе и в настоящее время её основные идеи невозможно. Тем не менее, принцип соборности, сформулированный отечественными мыслителями, прослеживается на всех этапах нашей истории и культуры, является основным при изучении русского национального самосознания.
2 Российское самосознание в современной России
Как известно, русские выступали и выступают этническим ядром России. Численно они доминируют в большинстве сфер и структур российского общества: этнической (по данным последней переписи, доля русских составила 79,8%, или 4/5 в общей численности населения страны), территориально-поселенческой (русские живут сплошь на всей территории страны, количественно преобладая в большинстве регионов и в крупных городах), социально-классовой (русские составляют “ядро” рабочего класса, крестьянства, интеллигенции), социально-профессиональной (русские – костяк инженерного, научного, педагогического, офицерского и других корпусов страны) и т.д.
В соответствии с существующими нормами международного права русские в Российской Федерации фактически представляют собой государствообразующий этнос. Хотя подобный внутригосударственный статус сегодня законодательно никак не закреплен, тем не менее таковой косвенно за русскими признаётся в Концепции государственной национальной политики России, постулирующей, что “межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности”
Из данной констатации следует, что оптимальное состояние и развитие этно-национального самосознания, мироощущения и самочувствия русского этноса должны выступать важнейшими, существенными факторами и основой эволюции этносферы и межнационального мира в России, важных решений в области национальной политики и представлять собой весьма значимую научную и политическую проблему.
Однако сегодня, как констатируют (и вполне оправданно) исследователи, кризисные тенденции и изменения, выявляемые в развитии этно-национального самосознания всех российских народов, приобрели в самосознании русских объективно наиболее тяжёлый и весьма заострённый характер, обусловив преимущественно негативную направленность его эволюции.
Важнейшей причиной негативации этнического самосознания русских явилось крушение их “державного” самовосприятия и соответствующей системы ценностей, стереотипов, установок. Распад СССР – страны, тяжело создававшейся и созданной вековыми усилиями прежде всего предшествующих поколений русских людей, стал для русских шоковым событием. Русский народ оказался в совершенно новой исторической ситуации. Результаты распада – одномоментная сдача позиций “великой державы” и утрата русскими присущего им ещё недавно высокого наднационального (цивилизационного) статуса – ядра и скрепы евразийской общности, российской цивилизации, равно как и общегражданского (внутристранового) статуса, разрушение сложившегося символического мира и присущего ему типа социализации, а также последовавшие вслед за этим системный кризис российского социума и его важнейших структур, идеологический вакуум и отсутствие отчётливо артикулированных идеалов и консолидирующей идеи, ценностная дезориентация и неадекватная самооценка – до сих пор осознаются, в той или иной мере переживаются и во многом детерминируют самосознание русских, негативизируя восприятие многих позитивных явлений их нынешнего бытия.
Страшным объективным следствием всех этих проблем стал процесс депопуляции русских, печально знаменитый “русский крест” – стремительное прогрессирующее снижение рождаемости, обусловливающее и интенсифицирующее процессы демографического старения русского этноса при одновременном опережающем росте смертности русских, причём как в срединных областях России, явившихся историческим ядром Русского государства, так и на её окраинах. Отметим, что часть отечественных исследователей в своих оценках демографических трансформаций, происходящих в русском этносе, настаивает на термине “демографическая катастрофа”, полагая, что называть по традиции депопуляцией то, что происходит с русскими, значит преуменьшать масштабы их бедствия.
Взаимодействуя с остальными, каждый из указанных процессов и явлений усиливает и обостряет ситуацию, выступая для русского самосознания основой серьёзнейшей “культурной травмы” (П. Штомпка) и развития своеобразного “комплекса неполноценности”, тем самым консервируя и подпитывая состояние фрустрации и фрустрированное самосознание значительной части представителей субэтнических и этнодемографических групп русского населения.
Общей констатацией стало то, что для русских, проживающих в разных регионах страны, почти одинаково присуще “расколотое”, многоуровневое аморфное самосознание и отсутствие чёткой этнической самоидентификации. C одной стороны данного рода аморфность и идентификационная “расплывчатость” вполне объяснимы, поскольку изначально предзаданы и детерминированы как численностью русского этноса (это одно из самых больших, по терминологии Б. Андерсона, “воображаемых сообществ” в мире), так и пространственно-территориальной “разбросанностью” групп русского населения как внутри, так и за пределами России. К тому же “расколотость” и гетерогенность русского этнонационального самосознания обусловливаются целым рядом объективных социальных различий его носителей – их различными видами социально-профессиональной деятельности, уровнем образования и квалификации, местом в социально-иерархической системе управления обществом, имущественным положением, социально-демографической (поколенческой) дифференциацией и т.п. Однако, с другой стороны, всё перечисленное при отсутствии внешних и внутренних объединяющих мобилизационных импульсов (в виде прежде всего консолидирующих этнос идей будущности) лишь, к сожалению, усиливает и углубляет дезинтегрирующие процессы в русском народе и его самосознании.
В то время как этнонациональное самосознание большинства (и не только титульных) этносов как бывших советских республик, так и республик в составе Российской Федерации значительно возросло, у русских, напротив, отмечается самый низкий показатель потребности в этнической аффилиации, солидарности (т.е. потребности ощущать себя частью определённого этнического сообщества) независимо от того, живут они на территории республик РФ или в областях, причём он значительно ниже минимальных показателей из демонстрируемых представителями других этносов
3 Русское самосознание и социально-правовые аспекты
Одним из существенных факторов негативации этнонационального самосознания и негативной самоидентификации русских выступает законодательно-правовое их игнорирование. В Конституции Российской Федерации какое-либо упоминание о русских, к сожалению, вообще отсутствует, если не брать во внимание, бесспорно, весьма важное признание и утверждение в ней русского языка в качестве государственного (что, впрочем, объясняется не столько его соотнесённостью с русским этносом, сколько данью исторической традиции и территориальной его распространённостью).
Никаких иных положений и/или специальных документов, связанных с русским народом, в российском законодательстве не имеется. Несмотря на то, что в ноябре 1998 г. в Госдуме были проведены парламентские слушания “О концепции по разработке государственной программы национально-культурного развития русского народа”, констатировавшие, что русский народ продолжает оставаться основой современной российской государственности, благодаря чему в стране сохраняются уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов, и Комитет Госдумы по делам национальностей разработал проект федерального закона “О русском народе”, рассмотренного на парламентских слушаниях 25 мая 2001 г., дальше этого дело не пошло. В то же самое время в отношении других народов России за прошедшие полтора десятилетия выстроена и успешно реализуется законодательная система, начиная с соответствующих статей Конституции РФ и заканчивая разного рода региональными законодательными установлениями.
Как следствие всего этого – отсутствие ответственности государства за нравственно-психологическое, демографическое, культурное состояние русской нации. В результате в ряде республик выявляются резкие диспропорции в представительстве русских в наиболее престижных сферах деятельности, прежде всего в органах государственного управления, что выступает как проявление этнического протекционизма и национализма политической элиты “титульных народов”. Ответно развивается русский национализм, который выступает в к
Нельзя не замечать, что игнорирование русского народа в качестве государствообразующего этноса уже привело к следующим отчётливо негативным тенденциям и процессам, влияющим на негативацию мировосприятия и мироощущения русских. В ряде субъектов РФ русские сегодня воспринимаются и реально рассматриваются как “этническое меньшинство”. Такой “статус” они обрели прежде всего и главным образом в тех национальных республиках, где численно доминируют “титульные” этносы (в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Туве, Чеченской Республике, Чувашии, Саха-Якутии). Данная ситуация детонирует в обществе дискуссии о праве русских на свою национально#культурную автономию. С одной стороны, уже сам факт инициирования подобного рода дискуссий воспринимается чем-то весьма абсурдным и парадоксальным, поскольку речь идёт о самом многочисленном этносе страны. Однако, с другой стороны, он свидетельствует о попытках дискутантов.
Серьёзным следствием политико-правового игнорирования русских является то, что в ряде субъектов РФ начались и активно идут произвольные дезинтеграционные процессы расщепления русского народа на части и противополагания ему как целому некоторых его субэтносов (этноисторических групп). Инициаторами данных процессов, как ни странно, выступили руссконаселённые регионы. Так, например, в законодательно установленном и действующем Уставе Ростовской области говорится о русских и казачестве; уставах Краснодарского края и Ставрополья – о казачестве и русских; Уставе Магаданской области – о русских и старожилах; Уставе Архангельской области – о русских и поморах.
Это обусловило и детерминировало выделение, в частности, казаков и поморов в отдельные этнические категории в итоговых статистических таблицах переписи 2002 г., а в приводимой в них графе “русские” – перечисление самоназваний большого ряда русских субэтносов (затундренные крестьяне, индигирщики, каменщики, карымы, кержаки, колымские, колымчане, ленские старожилы, мезенцы, обские старожилы, походчане, русско-устьинцы, семейские, якутяне, ямские).
Несомненно, подобные процессы объективно способствуют негативации и “расколотости” этнонационального самосознания русских по линиям субэтнических самосознаний, формированию в общественном мнении факта отсутствия русских как единого народа в этническом пространстве России.
К сказанному следует добавить и то, что в правовом отношении сегодня немалая часть русских (что связано с последствиями распада СССР) определяется российским законодательством как “вынужденные переселенцы”, “беженцы”. При этом статусные роли и положение представителей данных групп регулируются различными законодательными актами, что в целом ведёт к углублению их социально-статусных неравенств и катализирует процессы разобщённости и дезинтеграции русских.
В силу актуализации в нынешнем российском этнополитическом пространстве этнических неравенств и иных рассмотренных выше обстоятельств этничность постепенно, хотя по большей части неосознанно, становится “базовой” ценностью и для русских. По мнению исследователей, к этому русских принуждают многочисленные нарушения прав и законных интересов русских людей, принявшие в отдельных регионах регулярный характер. Здесь также можно указать на существование плохо скрываемой русофобии даже в самой России, проявляющейся в воспроизведении посредством различных СМИ мифов о русских (миф о “России – тюрьме народов”, о “русском великодержавном шовинизме”, о “насильственной русификации”, об “имперских амбициях русских” и т.п.).
Как следствие всего этого, начавшиеся с середины 1990-х гг. процессы оттока русских из национальных регионов России, которые вместе с идущими с 1991 года (отчасти и ранее) процессами возвратной миграции русских из прежде освоенных территорий бывших национальных республик СССР образуют, на наш взгляд, единый процесс – процесс этнодискриминации русских и обусловливаемое им сжатие жизненного пространства русской ойкумены. Разработанные за последние годы и ориентированные на качественный перелом ситуации общефедеральные законодательные акты и программы, и прежде всего “Основные положения региональной политики в Российской Федерации” (1996 г.), “Федеральная целевая программа снижения дифференциации в социально-экономическом развитии регионов” (2000 г.), “О федеральной поддержке особо нуждающихся депрессивных и отсталых территорий Российской Федерации” (2001 г.), “Федеральная целевая программа «Сибирь»” и др., либо вообще не содержат, либо неоправданно мало касаются проблемы создания механизмов реализации нужд, потребностей и интересов именно русского населения.
4 Особенности русского национального характера как национальные истоки социальных противоречий
В настоящее время, когда мировой финансовый кризис вызвал стагнацию в развитии крупнейших держав мирового сообщества, Россия не осталась в стороне от его деструктивных последствий. Социальные противоречия в российском обществе, возникшие в ходе реформ 1990-х годов, с развитием рыночной экономики и становлением так называемого гражданского общества, в настоящий момент времени усугубились.
Однако сейчас, именно в условиях глобального кризиса, когда экономическая и социальная модели США доказали свою несостоятельность, Россия получила возможность укрепить свои позиции в мировом сообществе, возродить имидж великой державы, который был ею утрачен. Отсюда вопрос о национальной идентичности и национального самосознания приобретает особую актуальность.
Проблема русского национального характера давно вызывает интерес исследователей. В России работы об этом феномене стали появляться с 40-х годов XIX в. Их целью был прогноз развития российского общества в условиях цивилизационно-культурного выбора. В рамках философского подхода феномен национально-этнического сознания (прежде всего, русского) интересовал П. Чаадаева, В. Розанова, П. Милюкова, С. Булгакова, С. Франка, Г. Шпета, Н. Бердяева, Л. Карсавина и других.
Причинами социальных противоречий российского общества выступают не только политические, исторические, географические, экономические факторы, но и факторы духовные, которые обуславливают своеобразие русского национального характера. Под своеобразием понимается особенное духовное состояние русского народа или его национальный характер, менталитет, который проявляется в особенностях поведения и отношения к окружающей действительности.
Одним из крупнейших мыслителей, который посвятил множество работ исследованию русского национального характера, является Н.А. Бердяев. Одной из важнейших черт, раскрывающих специфику русского национального характера, мыслитель называет его крайнюю противоречивость, антиномичность, которая, по его мнению, прослеживается во всем. Философ говорит о том, что Россия – самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире, анархизм, по его мнению, – явление русского духа. Но, в то же время, Россия и самая государственная, самая бюрократическая страна в мире, утверждает Н. Бердяев, ибо все в России превращается в орудие пытки, а самый безгосударственный анархический народ покорен бюрократии и «как будто даже не хочет свободной жизни».
Россия, по Бердяеву, самая не буржуазная страна в мире, земля странников, искания Божьей правды. Странник – самый вольный человек на земле, свободный от быта, семьи и обязанностей перед обществом. В душе народной, полагает философ, – «некое бесконечное искание невидимого града Китежа, абсолютной божественной правды и спасения для всего мира». Н. Бердяев предлагает и антитезу: Россия – страна «неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности, страна инертного консерватизма».
К мнению Н.А. Бердяева присоединяются и другие исследователи. Так, по мнению английского исследователя М. Бэринга, «в русском человеке сочетаются Петр Великий, князь Мышкин и Хлестаков». В.Н. Сагатовский предлагает иное, пожалуй, еще более точное сравнение – братьев Карамазовых как наш коллективный портрет. «Бескорыстие любви Алеши, неудержимость эмоционального порыва Дмитрия, до конца идущая рефлексия Ивана, подлая маргинальность Смердякова» – все это, по его мнению, сочетается в характере русского народа.
В чем же заключается источник такой противоречивости? Современный исследователь З.В. Сикевич считает, что одна из причин – географическое положение России. По его мнению, склад земли и государства («русская душа ушиблена ширью») требовал централизации и подчинения всей жизни государственному интересу. «Удержание необъятных пространств порабощало индивидуального человека: землепроходцы XVI–XVII вв., работая на приращение государства, в то же время, устремляясь в неизведанные пространства, освобождались от мощной государственной «десницы» точно также как и мужики, сбегавшие на Дон, к казакам, не только от помещика, но, в конечном счете, от государства».
Не меньшее значение традиционно имело и географическое расположение этого пространства – на стыке Европы и Азии. Отсюда проистекает философская концепция евразийства, которая основывается на двойственности природы народа и государства в равной степени и европейского и азиатского. Главный теоретик данного направления философской мысли – Лев Гумилев. Концепция евразийства подтверждает тезис о двойственной, противоречивой природе русского национального характера, вызванной географическими факторами.
Таким образом, необъятность русской земли, ее порубежное состояние действительно во многом определили исторические судьбы русского народа, его национальный характер.
Следующим и одним из важнейших факторов к раскрытию русского национального характера является религиозный фактор, а именно православие. Именно с православием связаны идеи соборности и мессианского предназначения России, которые являются основными сущностными характеристиками русского национального характера. Идеи соборности подробно раскрываются в учениях славянофилов и В.С. Соловьева.
Под соборностью славянофилы понимали «единство во множестве», в это понятие входят те элементы народного сознания, которые соответствуют «коренным», «органическим» началам славянской нации. Эти начала заложены в православии. Концепция «положительного всеединства» В.С. Соловьева развивает славянофильскую идею «соборности». Под «положительным всеединством» мыслитель понимает такое единство, в котором единое существует «в пользу всех». Это единство народа вокруг общего идеала, выразителем которого является Церковь. В. Соловьев считал, что развитие общества может осуществляться только как развитие единого существа, содержащего в себе множественность «элементов, внутренне между собою связанных», то есть как живой организм. В этой связи следует отметить понимание нации и соборности другим выдающимся мыслителем С.Н. Булгаковым. Вслед за славянофилами и В. Соловьевым, он считает, что «нация – это творческое живое начало, как духовный организм, члены которого находятся во внутренней живой связи с ним».
Из идеи соборности проистекает следующая выдающаяся черта русского национального характера – вера в особое предназначение России, которая получила название мессианства. Так как православие, по мнению славянофилов – истинная религия, а Россия – носительница православной веры, то историческая миссия России заключается в том, чтобы нести православие и его ценности всему миру, и это приведет Россию к мировому лидерству. Об этом же говорит и Н.А. Бердяев, который трактует русское национальное сознание как мессианское. По его мнению, мессианство России заключается в том, что в наступающую мировую эпоху Россия призвана сказать свое новое слово миру. «Славянская раса, во главе которой стоит Россия, должна раскрыть свои духовные потенции, выявить свой пророчественный дух. Славянская раса идет на смену другим расам, уже сыгравшим свою роль, уже склоняющимся к упадку; это – раса будущего».
Соборность и мессианство, порожденные православием, обуславливают специфику мышления русского народа. По мнению Н.А. Бердяева, русскому народу свойственна природа общинного сознания, что отличает его от западно-европейского индивидуализма. Только в коллективе человек может проявить свои лучшие качества, такие как любовь и сострадание. В коллективе на первый план выходит не любовь к самому себе (эгоизм), а любовь к ближнему, под которым понимается в первую очередь, любовь к своему народу и государству [2, с. 40]. По мнению современного исследователя Андреева А.П., «коллективизм есть более высокий уровень организации человека, способный порождать, обуславливать надындивидуальные цели и ценности, становясь гарантированной защитой от обездушивания и прагматизации нации».
Заключение
Множество нерешённых проблем, составляющих “русский вопрос”, обусловливает и непосредственно влияет на процесс демократизации в нашей стране, возникновение коммуникативного пространства, ориентированного на консолидацию российского общества. Минимизировать реальную остроту “русского вопроса” в России возможно путём разработки, принятия и реализации реально выполнимых общефедеральных либо собственно региональных постановлений, положений и программ, нацеленных на качественное изменение жизни русского населения в регионах, путём выделения дополнительных дотаций на изменение его жизненных условий, улучшение системы образования и здравоохранения, социальной инфраструктуры и т.п. Только благодаря именно подобной действенной помощи и поддержке возможно улучшение социальных и экономических параметров бытия и, как следствия, самочувствия русских в стране.
В работе рассмотрен наиболее выдающиеся черты русского национального характера, которые образуют его уникальный духовный склад – менталитет. К ним относятся – крайняя противоречивость русского характера, порожденная географическим положением России, ее расположением на стыке Европы и Азии; соборность и мессианизм, порожденные православием; коллективизм и общинное сознание русского народа. Раскрытие данных особенностей русского национального характера и их взаимосвязь с историческими, политическими, социально-экономическими факторами позволяют рассматривать эти специфические черты в качестве национальных истоков социальных противоречий в российском обществе.
Список литературы
1. Андреев А.П. Западный индивидуализм и русская традиция // Философия и общество. –2001. – №4. – С. 98–126.
2. Бердяев А.Н. Судьба России. – М., 1991. – С. 67–80.
3. Булгаков С.Н. Размышления о национальности // Соч. в 2 т. Т. 2. – М.: Наука, 1993. – С. 437–445.
4. Волкогонова О.Д., Татаренко И.В. Этническая идентификация русских, или искушение национализмом // Мир России. 2001. № 2. С. 149–166 и др.
5. Волкогонова О.Д., Татаренко И.В. Этническая идентификация русских или искушение национализмом // Мир России. 2001.№ 2. С. 152–153.
6. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян в XIX в. М., 1988. 270 с.
7. Гудков Л. К проблеме негативной идентификации // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 5 (49). С. 35–44.
8. Гумилев Л.Н. От Руси до России. СПб., 1992. C. 255.
9. Гундаров И.А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизм, пути преодоления. М.: Эдиториал УРСС, 2001;
10. Гундаров И.А. Духовное неблагополучие и демографическая катастрофа // Общественные науки и современность. 2001. № 5. С. 58–65 и др.
11. Гундаров И.А. Пробуждение: пути преодоления демографической катастрофы в России. М.: Центр творчества “Беловодье”, 2002;
12. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации // Национальная политика России: история и современность. М.: Русский мир, 1997. С. 659.
13. Круговых И.Э. Вопросы правового положения русских в России: выступление на заседании клуба “Российский парламентарий” // http://www.rustrana.ru/article.php?nid=3175
14. Лосский Н.О. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. – М., 1992. – С. 238–250.
15. Малькова В.К. Русское население в российских республиках. М.: ИЭА РАН, 1996. Вып. № 95 и др.
16. О поправках к Уставу (Основному закону) Ставропольского края (в ред. Закона от 9 июня 2000 года № 19-КЗ). Ст. 3.Ч. 9 // http://www.stavropol.vybory.izbirkom.ru;
17. Сагатовский В.И. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? – СПб., 1994. – С. 169–178.
18. Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994. С. 104.
19. Сикевич З. В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). М.: Механик, 1996;
20. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских. – М., 1996. – С. 61–79.
21. Сикевич З.В. Расколотое сознание. СПб.: СПбГУ, 1996;
Соловьев В.С. Россия и Вселенская церковь. – М., 2004. – С. 89–100.
22. Степанов В.В. Этническая идентичность и учет населения (как государство проводило Всероссийскую перепись – 2002) // Этнография переписи 2002. М.: Авиа-издат, 2003.
23. Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. М.: ГУП “Облиздат”, ТОО “Алир”, 1998. С. 23.
24. Третий Всемирный Русский Народный Собор. Россия и русские на пороге XXI века. М., 1996. C. 3, 191.
25. Троицкий Е.С. Что такое русская соборность? М., 1993. С. 14.
26. Устав Архангельской области (в редакции от 21 июня 2005 г.). Гл. 1. Ст. 3, п. 6 //http://constitution.garant.ru/DOC_25100002.htm
27. Устав Краснодарского края (с изменениями от 4 января 2001 г.). Разд. 1. Ст. 2, п. 1. // http://kpd.nvrsk.ru/bib/ustav.rtf;
28. Устав Магаданской области (в ред. Закона Магаданской области от 29 апреля 2006 г. № 704-ОЗ). Ст. 29, п. 1 // http://www.magadan.ru/laws/ustav.php;
29. Устав Ростовской области (в ред. областных законов). Гл. 9. Ст. 77–80 // http://www.donland.ru/content/info.asp?partId=5&infoId=1103&topicFolderId=33&topicInfoId=0;
30. Шестопал Е.Б., Брицкий Г.О., Денисенко М.В. Этнические стереотипы русских // Социс. 1999. № 4. С. 62–70;
31. Ямсков А.И. Русское население в полиэтнических районах Закавказья, Сибири и Урала. М.: ИЭА РАН, 1997. Вып. № 107;