1. Гуманитарное содержание культурной антропологии 20 столетия.
Культурная антропология (или культурантропология) является одним их важнейших направлений культурологических исследований. Она является частью огромной системы знаний о человеке, называемой антропологией (наукой о человеке). В ее рамках выделяют теологическую (богословную), или религиозную, антропологию, психологическую антропологию, естественно-научную (биологическую) антропологию, когнитивную антропологию, изучающую проблемы познания человеком мира. В этом ряду нашла место и культурная антропология, исследующая культуру как форму жизни и деятельности человека, среду обитания людей.
Культурная антропология по своему происхождению тесно связанна с этнографией – наукой, исследующей культуры различных племен и народов, в основном живущих в Африке, Америке, Австралии и Океании. Культурантропология и сейчас активно использует этнографические материалы, хотя уже давно вышла за рамки этнографии. Культурная антропология включает в себя этнографию, собирающую материал об отдельных культурах, этнологию, теоретически обобщающую этот материал, общие антропологические теории, сведения из области лингвистики, археологии, истории общества и культуры, религиоведения. Знания о культурах различных народов и племен накапливались в течение многих веков. Они содержатся в памятниках древней литературы, исторической и религиозной мысли, рассказах путешественников. Первые попытки обобщить этот материал предпринимались уже в XVII–XVIII вв., но как наука антропология сформировалась лишь ко второй половине XIX в.
Первой значительной научной школой в культурной антропологии можно назвать эволюционизм XIX – начала XX вв., или классической эволюционизм (Г. Спенсер, Э.Б. Тейлор, Д.Д. Фрезер, Л.Г. Морган и др.).
Эволюционизм сформировался под влиянием господствовавших в XIX в. идей эволюции и прогресса, которые антропологи-эволюционисты применили в изучении культуры. Они рассматривали различные явления культуры и культуры разных народов как стадии культурной эволюции, выстраивали их единую линию эволюционного развития.
Антропологи-эволюционисты проводили аналогии между эволюцией индивида (детство, юность, зрелость, старость) и эволюцией культуры. К достоинствам классического эволюционизма можно отнести обработку колоссального объема информации, которая встраивалась в четкие убедительные схемы, выработанные на базе единой теории.
Антропологи-эволюционисты оставили хорошо разработанную терминологию, множество научных понятий. Однако в начале XX в. эволюционизм переживает кризис, обусловленный своими недостатками:
1) кабинетным характером большинства исследований;
2) стремлением подогнать фактический материал под умозрительные эволюционные построения.
Как реакция на изъяны эволюционизма в культурной антропологии первой половины XX в. возникают новые направления.
Одним из них стала историческая школа, или школа Боаса (Ф. Боас, Ф. Гребнер, А. Кребер, Р. Лоун и др.).
Ее представители сделали основной упор на конкретные исследования, методы скрупулезного описания всех особенностей какой-либо культуры. Историческая школа стремилась проследить и задокументировать происхождение каждой черты культуры, определить, возникла ли она в рамках данной культуры или проникала в нее извне. Изучались различные случаи диффузии (взаимопроникновения) культур, культурной трансформации (изменений). Важнейшим достижением школы Боаса стала разработка теории аккультурации. Аккультурация – это процесс изменения культуры, происходящий при непосредственном контакте и взаимодействии нескольких групп людей, являющихся носителями различных культур.
Прослеживаются три типа отношений между данными группами: либо культура одной группы принимается другой частично («принятии») или полностью («ассимиляция»); либо происходит адаптация, приспособление элементов одной культуры к потребностям другой; либо возникает «реакция» – полное отторжение форм чужой культуры.
Одновременно с исторической школой развивался диффузио-низм, или школа Ратцеля (Л. Фробениус, В. Шмидт, У. Риверс, В.Г. Чайлд и др.).
Это направление выработало концепцию «культурных кругов» («культурных провинций»), каждый из которых является сочетанием ряда культурных признаков в определенном географическом районе. «Культурный круг» может взаимодействовать с другими современными ему «культурными кругами» (диффузия), перемещаться в пространстве (миграция), накладываться на культурные слои, образованные предшествующими «культурными кругами» (напластование). В истории культуры сторонники диффузиониз-ма придавали особое значение миграции «культурных кругов», происходящей в результате торговых контактов между странами, переселения народов, колонизации.
В конце XIX – начале XX вв. возникает французская школа социологии и антропологии, которую возглавлял Э. Дюркгейм, а затем М. Мосе. Одним из базовых принципов школы Дюркгей-ма был функционализм. Различные социальные и культурные явления нужно изучать не только с точки зрения их причин, но и с точки зрения их функций, т. е. ролей, которые они играют в отношении других явлений и всей социально-культурной системы в целом. К середине XX в. в культурной антропологии возрождается интерес к эволюционизму, возникает культурно-эволюционная школа (неоэволюционизм), или школа Л.А. Уайта.
Уайт видел в понятии «культура» не малосодержательную абстракцию, а отражение объективной действительности в биологической. Он полагал, что главная функция культуры – служить приспособлению человека к окружающей среде.
Культура – это система, развивающаяся через определенные стадии в зависимости от накопления или затрат энергии.
Уайт в этой системе различал три подсистемы:
1) технологическую (орудия производства, оружие, одежда, жилища и т. п.);
2) социальную (все виды индивидуального или коллективного поведения людей);
3) идеологическую (знания, идеи, верования).
Л. Уайт сыграл ключевую роль в становлении культурологии в качестве самостоятельной науки. В первые десятилетия XX в. на стыке культурной антропологии и лингвистики начала формироваться этнолингвистика – наука, изучающая особенности функционирования языка в культурах разных этнических групп. Видные деятели этнолингвистики Э. Сепир, Б. Уорф и многие другие разработали гипотезу, согласно которой структура человеческого мышления, способы познания человеком мира, характерные черты культуры зависят от структуры и особенностей языка. Все воспринимаемое человеком воспринимается им через язык. Одной из наиболее влиятельных фигур в истории этнографии, социологии и антропологии XX в. стал английский ученый Б. Малиновский. Он создал ряд теоретических концепций культурной антропологии. Малиновский различал два вида потребностей человека:
1) первичные (физиологические и психологические), которыми человек обладает от рождения;
2) вторичные, порожденные культурой.
Культура, по Малиновскому, – это система социальных институтов, осуществляющих удовлетворение первичных и вторичных потребностей. Различия между культурами состоят в способах удовлетворения потребностей, которые определяются «культурным императивом» (побуждением). Культурная антропология занимает особое место в ряду культурологических научных дисциплин. Ей нет подобных по богатству фактического материала, разнообразию и продуманности теорий, широте охвата самых различных явлений.
2. Содержание термина "аккультурация". Антропологические направление культуры
Культурные контакты являются существенным компонентом общения между народами. При взаимодействии культуры не только дополняют друг друга, но и вступают в сложные отношения, при этом в процессе взаимодействия каждая из них обнаруживает свою самобытность и специфику, взаимно адаптируются путем заимствования лучших продуктов. Обусловленные этими заимствованиями изменения вынуждают людей данной культуры приспосабливаться к ним, осваивая и используя новые элементы в своей жизни. Кроме того, с необходимостью адаптации к новым культурным условиям сталкиваются, например, бизнесмены, ученые, на непродолжительное время выезжающие за рубеж и вступающие при этом в контакт с чужой культурой; длительное время живущие в чужой стране иностранные студенты; персонал иностранных компаний; миссионеры, администраторы, дипломаты; наконец, эмигранты и беженцы, добровольно или вынужденно сменившие место жительства, переехавшие в другую страну навсегда; они должны не просто приспособиться, но стать полноценными членами нового общества и культуры. Обычно добровольные мигранты подготовлены к этому лучше, чем беженцы, которые не были психологически готовы к переезду и жизни в чужой стране. В результате этого достаточно сложного процесса человек в большей или меньшей степени достигает совместимости с новой культурной средой. Считается, что во всех этих случаях мы имеем дело с процессом аккультурации.
Исследованием процессов аккультурации стали заниматься в начале ХХ в. американские культурные антропологи Р. Редфилд, Р. Линтон и М. Херсковиц. На первом этапе они рассматривали аккультурацию как результат длительного контакта групп, представляющих разные культуры, который выражался в изменении исходных культурных моделей в .обеих группах (в зависимости от удельного веса взаимодействующих групп). Считалось, что данные процессы происходят автоматически, при этом культуры смешиваются и достигается состояние культурной и этнической однородности. Разумеется, реально менее развитая культура изменяется намного больше, чем развитая. Результат аккультурации также ставился в зависимость от относительного веса (числа участников) взаимодействующих групп. Именно в рамках этих теорий возникла концепция Америки как правильного понимания культур, согласно которой культуры народов, приезжающих в Америку, смешиваются в этом котле и в итоге образуется новая однородная американская культура.
Постепенно исследователи отошли от понимания аккультурации только как группового феномена и стали рассматривать ее на уровне психологии индивида. Согласно новым представлениям, процесс аккультурации трактовался как изменение ценностных ориентаций, ролевого поведения, социальных установок индивида. В настоящее время термин «аккультурация» используется для обозначения процесса и результата взаимного влияния разных культур, при котором все или часть представителей одной культуры (реципиенты) перенимают нормы, ценности и традиции другой (культуры-донора).
Исследования в области аккультурации особенно интенсифицировались в конце хх в. Это связано с настоящим миграционным бумом, который переживает человечество, который проявляется во все возрастающих обменах студентами, специалистами, а также массовых переселениях. По некоторым данным, сегодня в мире вне пределов страны своего происхождения проживает более 100 млн. человек.
На практике антропология ограничивается более узким кругом изучения человека. С практической точки зрения антропологию составляют три направления. Первое изучает место человека в природе. Что отделяет человека от животных? Какие особенности строения его тела отличают его от обезьян и других животных? Сравним ли его череп с черепом шимпанзе? Цель такого изучения — проследить связь между физическими качествами человека и его развитием и цивилизованностью.
Второе направление антропологии связано с изучением различных человеческих рас и их классификаций. Это направление называется этнологией, и оно изучает физические различия между различными расами. Оно сравнивает скелеты и черепа доисторических людей и совр
Существует также третье направление антропологии, называемое антропометрией. Эта наука занимается изучением физических измерений человека: роста, веса представителей разных рас, величины их костей и т.д. Именно эта наука, например, говорит о том, что средний рост человека сегодня 1 м 65 см.
3. Этнокультурная концепция Л.Н. Гумилева.
Начав научную деятельность как историк древних народов Евразии Лев Николаевич Гумилев разработал глобальную концепцию мировой истории как истории взаимодействия народов (этносов), их формирования, подъема и упадка. Концепцию Гумилева отличает стремление связать социальное и природное в единый ряд развития.
Данная задача осуществляется благодаря тому, что исходная для Льва Николаевича категория этноса рассматривается им двояко - как социокультурная общность и как форма внутренней дифференциации вида homo sapiens в зависимости от географических условий жизни и хозяйственной деятельности. Отсюда этногенез определяется как локальный вариант внутривидового формообразования, обусловленного сочетанием исторического и хороломического (ландшафтного) факторов. Как элементы природы, этносы, по Гумилеву, входят в состав динамических систем, включающих в себя наряду с людьми домашних животных и культурные растения, искусственные и естественные ландшафты, богатства недр, создаваемые трудом человека предметы его культурного мира. По аналогии с биоценозами Г. назвал эти системы этноценозами.
Поскольку этносы выступают и как природные образования, их временные рамки не совпадают с ритмом смены общественно-экономических формаций. Есть народы, которые пережили ряд формаций, и есть такие, чья история была значительно короче того времени, в течение которого существовала та или иная формация.
Этнос как форма локального существования вида homo sapiens, по Гумилеву, есть коллектив индивидов, противопоставляющих себя другим коллективам по принципу "мы" - "они". Основания для такого рода объединений и противопоставлений могут быть разными: общность языка, религии, культуры, государственной принадлежности и т. п.
"Этничность" есть универсальный признак человека: нет и никогда не было людей, которые не принадлежали бы к какому-либо этносу; при этом этническая принадлежность ощущается как естественный факт.
Структура этносов мозаична, практически все они включают в себя различные племена, социально-правовые корпорации, субэтнические группы (например, поморы, казаки, старообрядцы у русских; хайлендеры и лоулендеры у шотландцев и т. п.). Одновременно этносы включены в более широкие системы-суперэтносы ("Запад" , "Мир ислама" и т. п.).
Единство этноса в наибольшей степени выражается в общности фундаментальных стереотипов поведения. Сознание указанного единства символизирует этническое самоназвание (этноним), правда, с течением времени этнонимы могут переходить от одного народа к другому, маскируя, таким образом, реальные "разрывы" этнической истории.
Наиболее оригинальная часть теории Гумилева - выявление механизмов этногенеза. Этносы рождаются там, где налицо неповторимое сочетание элементов ландшафта. Характер этой территории ("место- развития") оказывает определяющее воздействие на духовный склад и обычаи народа. Для этногенеза необходимо не только разнообразие условий (например, горы, степь, леса, луга, озера и т. п.), но и разнообразие исходных "человеческих" компонентов. Поэтому возникновение новых народов является результатом тесного контакта различных этнических групп. Так, русские произошли от славян и угрофиннов с некоторой примесью тюрок, предками англичан были англы, саксы, кельты, норманны и т. д.
Формирование этноса требует включения некоторого дополнительного "фактора икс", до сих пор еще не раскрытого учеными. В качестве такого фактора Гумилев вводит в употребление новый параметр этнической истории - пассионарность. Это - особый эффект избытка биохимической энергии, проявляющийся в повышенной тяге людей к действию. Носителей данного качества Гумилев назвал пассионариями. Стремясь изменить мир, они организуют далекие походы, покоряют другие народы или, наоборот, самоотверженно противостоят захватчикам, создают и проповедуют новые религии и научные теории.
Именно пассионарии, по Гумилеву, и выступают в качестве фермента этногенеза, а также его движущей силы. Формирование нового этноса, связанное с ломкой старых моделей поведения и созданием новых, требует мощнейшего выброса человеческой энергии. Поэтому оно осуществляется при достаточно высокой концентрации пассионариев в данной человеческой популяции. Важно также сплочение пассионариев вокруг того или иного общего устремления или общей цели и соответственно вокруг лидера. Для того, чтобы перевернуть мир, достаточно, как свидетельствует история, всего дюжины сплоченных пассионариев.
При этом процессы этногенеза распределены во времени и пространстве крайне неравномерно. В истории можно выделить несколько взрывов этногенеза, когда в различных точках планеты почти одновременно рождалось множество новых народов, а в промежутках между этими взрывами этногенез повсюду как бы затухает. Поскольку места возникновения новых этносов располагаются в регионах, вытянутых либо по параллелям, либо по меридианам, либо под углом к ним, но всегда в виде сплошной полосы, Гумилев делает вывод, что вспышки этногенеза надо объяснять мутацией, происходящей под влиянием каких-то природных факторов, действующих определенное время на определенный участок земной поверхности. Принимая во внимание, что такого рода мутации должны вызывать резкое повышение уровня пассионарности в человеческих популяциях, Гумилев назвал их пассионарными толчками.
Пассионарный толчок образует начальную точку этногенеза. Дальше развитие этноса переходит в фазу подъема, когда создается спаянная пассионарной энергией новая целостность, которая, расширяясь, подчиняет соседние народы. Но наивысший подъем пассионарности (в так называемой акматической фазе) ведет к тому, что "спокойное" развитие общества оказывается невозможным. Одержимые жаждой самоутверждения, пассионарии сталкиваются друг с другом, конфликты, обостряясь, выливаются в вооруженное противоборство. В результате происходит огромное рассеяние энергии и вместе с тем взаимное истребление пассионариев, ведущее в конечном счете к "сбросу" излишней пассионарности и восстановлению в обществе видимого равновесия. Это создает почву для расцвета культуры, накопления материальных благ, создания больших государств.
Но этнос уже живет "по инерции". Постепенно ведущее место в нем занимают люди с пониженной пассионарностью, стремящиеся избавиться не только от беспокойных пассионариев, но и от трудолюбивых, гармоничных людей. Этнос вступает в фазу обскурации, в которой процессы распада становятся необратимыми, везде господствуют эгоистичные и вялые люди, способные лишь потреблять накопленные блага. Нынешнее состояние русского этноса полностью подпадает под такую характеристику.
Последние стадии жизни умирающего этноса - мемориальная, когда этнос окончательно утрачивает способность к творчеству, сохраняя память о своей исторической традиции, и время равновесия с природой (гомеостаз), когда утрачивается и память, а энергии этноса хватает лишь на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство.
Новый цикл может начаться только очередным пассионарным толчком, но он не реанимирует старый этнос, а создает новый, давая начало следующему витку истории. Наша Правая Вера и есть такой новый пассионарный толчок, которому суждено не только породить новый этнос, но и осуществит прорыв всечеловечности и вообще вселенскости.
Общий срок жизни этноса при условии, что она не будет оборвана насильственно, составляет, по Гумилеву, не более 1200-1500 лет. Интерпретируя разработанную им концепцию этногенеза на фактах отечественной истории, Гумилев высказал мысль, что в ней действуют два разных этноса. Первый из них - восточнославянский, образовавшийся в начале нашей эры и создавший обширное государство с центром в Киеве. Свой исторический путь он закончил в самом конце XV в., когда была уничтожена независимость последнего осколка Киевской Руси - Новгорода. Второй - собственно русские, чья этническая история, начавшаяся в XIV вв., разворачивается далее как история Московского царства, а затем Российской империи. В XVII-XVIII вв. русские проходят через фазу развития повышенной пассионарности (акматическую) и начиная примерно с 1800 г. вступают в полосу надлома, продолжающуюся, по-видимому, и поныне.
Гумилев выделил XIII-XV века как время интерференции, "наложения" друг на друга завершающей стадии этнокультурной истории Киевской Руси и начального этноса истории России. Благодаря этой интерференции и преемственности православной традиции эти две истории воспринимаются нами как единая. Новый этнос, рождаемый на наших глазах Правой Верой, будет тогда новой третьей «русской» историей. Русский этнос, согласно Гумилеву, примерно на 500 лет моложе западноевропейских народов. Поэтому, как бы мы ни старались воспроизвести европейские формы жизни, мы не сможем добиться благосостояния и нравов, характерных для Запада, который находится ныне в инерционной фазе и принадлежит к иному суперэтносу. Можно, конечно, попытаться войти в его состав, но платой за это будет полный отказ от отечественных традиций и последующая ассимиляция.
Продолжая традицию Данилевского, Гумилев понимал Россию как особый культурно-исторический мир, судьбы которого связаны не с Западом, а с судьбой других, входящих в нее и участвовавших в ее историческом формировании народов. В этом смысле философия истории Гумилева является прямым продолжением традиций евразийства.
Евразия, по Гумилеву, представляет собой определенную целостность, здесь на просторах огромного континента сложилась целая система сравнительно гармоничных отношений народов и этнических групп, живущих нередко на одной территории, и тем не менее не мешающих друг другу в силу того, что они занимают разные экологически-ландшафтные ниши. Это позволяет, с точки зрения Гумилева, говорить о наличии особого многоэтического суперэтноса - евразийского, к которому принадлежат и русские.
Обосновывая единство судеб евразийских народов, Гумилев не останавливался перед пересмотром устоявшихся исторических стереотипов. Он отмечал, например, что монгольское завоевание нельзя свести к грабежу и погрому, что в результате его между Русью и Ордой установились сложные отношения противоречивого и полезного для обеих сторон симбиоза.
Идеи Льва Николаевича Гумилева вошли в фундамент Правой Веры, открыв перспективу превращения нашей евразийской Heartland в центр и фокус и двигатель всечеловечества и в точку опоры, посредством которой Сплот Правоверных призван перевернуть мир.
Список литературы
1. Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. М., 2004.
2. Дерягина. Эволюционная антропология: Биологические и культурные аспекты. М., 2003.
3. Харитонов В.М., Ожигова А.П., Година Е.З. Антропология. М., 2004.
4. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. - 3-е изд.- М.: Академический проект, 2001.
5. Вахта В.М. Проблема аккультурации в совр. этногр. лит-ре США // Совр. амер. этнография. М., 1963.
6. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1993.
7. Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Л., 1990.