Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное агентство по образованию
Бузулукский гуманитарно-технологический институт
(филиал) государственного образовательного учреждения
высшего профессионального образования -
«Оренбургский государственный университет»
Факультет дистанционных технологий
Кафедра гуманитарных и социальных дисциплин
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Культурология»
Вариант № 9
Руководитель работы
Сергеева С.И
._______________
"_____"_________________20___г.
Исполнитель
Студентка группы 1011 _______________________
Бузулук
1.
Иконоборчество и иконопочитание в Византии
Эпoxa иконоборческих споров, сотрясавших христианский мир в VIII-IX веках, оставила неизгладимый след в истории Церкви. Отголоски этого спора слышны в Церкви и по сей день. Это была жесточайшая борьба с жертвами с обеих сторон, и с величайшим трудом одержанная иконопочитателями победа вошла в церковный календарь как праздник Торжества Православия.
В чем же суть этих споров? Только ли за эстетические идеалы боролись друг с другом христиане, «не щадя живота своего», впрочем, как и чужого. В этой борьбе мучительно выкристаллизовывалось православное понимание мира, человека и человеческого творчества, вершиной которого, по мнению апологетов иконопочитания, и стала икона.
Иконоборчество родилось не где-то за пределами христианства, среди язычников, стремящихся к разрушению Церкви, а внутри самой Церкви, в среде православного монашества — духовной и интеллектуальной элиты своего времени. Споры об иконе начались с праведного гнева истинных ревнителей чистоты веры, тонких богословов, для которых проявления грубого магизма и суеверия не могли не оказаться соблазном. И действительно, было чем возмутиться. В Церкви получили распространение весьма странные формы почитания священных изображений, явно граничащие с идолопоклонством. Так, например, некоторые «благочестивые» священники соскабливали краску с икон и подмешивали ее в причастие, полагая тем самым, что причащаются тому, кто изображен на иконе. Бывали также случаи, когда, не чувствуя дистанции, отделяющей образ от Первообраза, верующие начинали относиться к иконам, как к живым, брали их в поручители при крещении, при пострижении в монашество, ответчиками и свидетелями на суде и т. д. Таких примеров множество, и все они свидетельствуют о потере правильной духовной ориентации, о размывании четких евангельских критериев отношения к жизни, которыми некогда была сильна первая Церковь.
Причины подобных явлений, серьезно встревоживших защитников ортодоксии, следует искать в том новом состоянии Церкви, которое она обрела в постконстантиновскую эпоху. После Миланского эдикта (313 г.), даровавшего христианам свободу, Церковь стремительно развивалась вширь. В нее хлынул поток язычников, которые, воцерковляясь, меняли только внешний свой статус, но в сущности оставались по-прежнему язычниками. Немало способствовал этому получивший распространение обычай крещения детей, а также кардинальное изменение отношений Церкви и государства. Теперь вхождение в Церковь не было связано с риском и жертвами, как во времена первых христиан. Нередко поводом для принятия христианства становились причины политические или социальные, а отнюдь не глубокое внутреннее обращение, как некогда в апостольское время. То, что еще вчера казалось чуждым и неприемлемым, сегодня становилось привычным и терпимым: первые христиане умирали за свободу от диктата государства и отказ поклоняться императору, христиане Византии стали воздавать императору честь, едва ли не равную Богу, оправдывая принцип симфонии идеей сакрализации государства. Границы Церкви и империи в сознании простых людей стали сливаться. Все члены ранних христианских общин назывались верными, царственным священством, а те, кто вне Церкви — мирянами. Со временем термин «миряне» стал обозначать церковный народ, в отличие от священнослужителей, поскольку в Византийской империи некрещеных практически не было. Это размывание границ Церкви и возрастание перегородок внутри нее сильно отзовется в последующие времена христианской истории. Таким образом, мир стремительно входил в Церковь, взрывая ее изнутри, и Церковь не всегда справлялась с этим разрушительным потоком. Мощное движение монашества, зародившегося в IV веке, было в определенной степени ответом на это обмирщение Церкви, ибо наиболее духовно чуткие люди воспринимали внешний триумф Церкви как духовную катастрофу, провидя за пышным фасадом ее внутреннее ослабление. Распространилось даже мнение, что в миру спастись невозможно, что необходимо бежать из мира. Раннее монашество и пустынножительство было своего рода духовным диссидентством и разбросанные по пустыне монашеские поселения ощущали себя как бы «Церковью внутри Церкви».
На этом этапе, сложном и переломном для всей Церкви, нужны были новые средства катехизации, которые были бы понятны тысячам обычных людей, не искушенных в тонкостях богословия, а просто нуждающихся в наставлении, в вере. Наиболее эффективным средством была икона; сильное эмоциональное воздействие, знаковая структура, несущая информацию на невербальном уровне, — эти свойства иконы способствовали ее широкому распространению, и заложенная в ней духовная основа становилась достоянием самых простых новообращенных душ. Вот почему именно на икону так уповали св. отцы, называя ее «Библией для неграмотных». Действительно, через икону вчерашние язычники лучше постигали тайну воплощенного Слова, нежели через книжные знания.
Нередко вчерашние язычники, обращаясь к Христу, становились святыми, как это было, скажем, в случае с Блаженным Августином. Но чаще бывало другое — языческая стихия оказывалась сильнее христианского семени, и тернии заглушали ростки духа: в неофитском сознании неизбежно происходила фольклоризация веры, привносящая в традицию Церкви чуждые элементы, иноприродные обычаи. В конце концов проникновение магического отношения в культ вытесняло изначальную свободу духа, дарованную Самим Христом. Еще апостолам и ранним апологетам приходилось сталкиваться с проблемой очищения веры от примесей. Таких примеров много в посланиях Павла общинам Коринфа, Фессалоник, Галаты. К IV веку появилась необходимость систематизировать канон Ветхозаветных и Новозаветных книг, дать ответ на распространившиеся ереси, сформулировать основные догматы веры. В этом процессе, особенно на ранних этапах, с IV по VI век церковное искусство исполняло важную вероучительную функцию. Например, св. Григорий Нисский в похвальном слове великомученику Феодору говорит так: «живописец, изобразив на иконе доблестные подвиги мученика, начертание человеческого образа подвигоположника Христа, все это искусно начертав красками, как бы в какой объяснительной книге, ясно рассказал нам подвиги мученика. Ибо и живопись молча умеет говорить на стенах и доставлять величайшую пользу». Другой святой подвижник — Нил Синайский, ученик Иоанна Златоуста, дает следующий совет некоему префекту Олимпиодору, вознамерившемуся построить церковь и украсить ее фресками и мозаиками. «Пусть рука превосходнейшего живописца наполнит храм с обеих сторон изображениями Ветхого и Нового Завета, дабы те, кто не знает грамоты и не может читать Божественных писаний, рассматривая живописные изображения, приводили себе на память мужественные подвиги искренне послуживших Христу Богу и возбуждались к соревнованию достославным и приснопамятным доблестям, по которым землю обменяли на небо, предпочтя невидимое видимому».
Однако широкое распространение иконописных изображений в народе было не только школой веры, но и той почвой, на которой неокрепшее в вере сознание невольно провоцировалось своим языческим прошлым. Не умея понять глубину различия образа и Прообраза, неофит отождествлял их и его почитание икон превращалось в идолопоклонство, а молитва перерастала в магическое действие. Отсюда и возникали те весьма опасные отклонения, столь возмущавшие строгих ортодоксов, о чем говорилось выше.
Наряду с этим византийская знать, которая в отличие от простолюдинов была образованна и изощренна в богословских вопросах, впадала в другие крайности. Так, например, при императорском дворе в моду вошли наряды, украшенные изображением святых, ангелов и даже Христа и Богородицы. Светская мода явно стремилась подражать стилю священнических одежд, восхищавших современников великолепием и пышностью. Но если употребление сакральных образов в церковных облачениях объяснимо их символической функцией, то использование священных изображений в светской одежде противоречило не только здравому смыслу, но и являлось явной профанацией святынь. И это также не могло не возмущать истинных ревнителей Православия. Некоторые из них даже приходили к выводу, что лучше вовсе не иметь икон, нежели поощрять возврат к язычеству. Этот неожиданный поворот ортодоксии вполне объясним, ибо когда маятник сильно оттягивают в одну сторону, то он неизбежно отклонится с той же силой в прямо противоположную сторону.
В VI-VII вв. на границах Византийской империи появляется и активизируется ислам. Почитая Единого Бога, Бога Авраама, Исаака и Иакова, так же как иудеи, мусульмане отрицательно относились к священным изображениям, памятуя о заповеди Моисея. Влияние мусульманского ригоризма не могло не сказаться на христианском мире, православные «суперортодоксы» в восточных христианских провинциях во многом были согласны с правоверными последователями пророка Мухаммада. Первые серьезные конфликты по поводу икон и первые гонения на иконопочитателей начались на границе двух миров: христианского и исламского. В 723 г. халиф Иезид издал указ, обязывающий убрать иконы из христианских храмов на подвластных ему территориях. В 726 г. такой же указ издал византийский император Лев Исавр. Его поддержали епископы Малой Азии, известные своим строго аскетическим отношением к вере. С этого момента иконоборчество становится не просто интеллектуальным движением, но агрессивной силой, перешедшей в наступление.
Таким образом, православие встало перед проблемой защиты икон с двух прямо противоположных сторон: с одной стороны — от грубого магизма полуязыческой народной веры, с другой — от полного отрицания и уничтожения «ревнителями чистой духовности». Обе тенденции образовывали своего рода молот и наковальню, между которыми выковывалась в своей кристальной ясности богословская мысль, защищавшая иконопочитание как важнейший элемент православия.
Иконоборческая эпоха делится на два периода: с 726 по 787 г. (от указа Льва Исавра до VII Вселенского собора, созванного при императрице Ирине) и с 813 по 843 г. (с воцарения императора Льва V Армянина до созыва Константинопольского собора, установившего праздник Торжества Православия). Более ста лет продолжавшаяся борьба породила новых мучеников, кровь которых теперь была на руках и совести христиан.
Основной фронт борьбы был сосредоточен в Восточной части Церкви, хотя споры об иконе всколыхнули Церковь по всей ойкумене. На Западе иконоборческие тенденции проявлялись значительно меньше, в силу варварского состояния западных народов. Тем не менее Рим реагировал на события быстро и остро: уже в 727 г. папа Григорий II собрал Собор, который дал ответ на указ Льва Исавра и подтвердил ортодоксальность иконопочитания. Папа отправил Патриарху Константинопольскому послание, которое затем было зачитано на VII Вселенском Соборе и сыграло важную роль. Его преемник — папа Григорий III на Римском Соборе 731 года постановил лишать причастия и отлучать от Церкви тех, кто будет осквернять или оскорблять святые иконы.
Но в целом христианский Запад не испытывал тех крайностей иконоборчества, с которыми пришлось столкнуться христианскому Востоку. Это имело свои положительные стороны — в самый разгар борьбы иконопочитателей и иконоборцев, когда государственная власть силой своего давления перетягивала чашу весов в пользу отрицающих иконы, нередко именно голос римского епископа звучал как единственный трезвый голос в Церкви, поданный в защиту ортодоксии. С другой стороны, иконоборчество на Востоке, как это ни странно, способствовало развитию богословия иконы, заставляя в этой борьбе оттачивать мысль, искать более веские аргументы, отчего само православие обретало все большую глубину. На Западе же не было столь серьезной необходимости защиты иконопочитания, поэтому и богословская мысль не спешила развиваться в этом направлении. Запад не выработал иммунитета против иконоборчества, а потому оказался беззащитным перед иконоборческими тенденциями протестантизма в Новое время. И вся средневековая история церковного искусства на Западе, в противоположность Востоку, воспринимаемая как движение от иконы к религиозной картине, есть не что иное, как размывание и в конечном итоге — утрата иконного (богословско-символического) начала. В XX веке Запад мучительно возвращается к иконе.
Но вернемся к иконоборческим спорам VIII-IX вв. Первым актом иконоборчества было уничтожение по приказу императора иконы Спаса, висевшей в Константинополе над воротами в императорский дворец. Видя эту кощунственную акцию, возмущенный народ растерзал чиновника, исполнявшего приказ. На это император ответил репрессиями. Борьба из сферы теоретической перешла в открытую войну.
Не прекратились и богословские баталии, ибо каждая сторона искала свои аргументы в этом споре. Иконоборческий собор, созванный в 754 г., декларирует в своих постановлениях: «Нечестивое учреждение лжеименных икон не имеет для себя оснований ни в Христовом, ни в отеческом апостольском учении, нет также специальной молитвы, освящающей их, чтобы из обыкновенных предметов сделать их святыми; но они (т. е. иконы) постоянно остаются вещами обыкновенными, не имеющими никакого особенного значения, кроме того, какое сообщил им иконописец». Иконоборцы не отрицали искусство как таковое, не отрицали даже церковное искусство (отстаивая в основном декоративные принципы украшения храмов), но восставали против иконопочитания как молитвенного акта и против иконы как сакрального изображения. Правда, в среде иконоборцев были различные мнения по поводу того, что и как следует изображать на иконах и фресках, но в целом их аргументы сводились к тому, что в Писании сказано «Бога не видел никто никогда», а потому, по их мнению, единственной иконой Бога может быть только Евхаристия — Тело и кровь Христовы. Эту точку зрения весьма пространно излагает император Константин Копроним в своем богословском трактате.
Честь, воздаваемая иконе, относится к ПервообрВыступая против грубых форм почитания икон, граничащих с идолопоклонством, и одновременно отметая аргументы обвиняющих православных в магизме и материализации духовности, св. Иоанн Дамаскин писал: «Я не поклоняюсь веществу, но Творцу вещества, соделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему вселиться в вещество и через посредство вещества соделавшемуся моим спасением». Честь, воздаваемая иконе, относится к Первообразу.
В 787 году в Никее был созван Собор в защиту иконопочитания, который вошел в историю под названием VII Вселенского. В постановлениях собора даны четкие определения православной позиции относительно икон и иконопочитания. Практика освящения икон укоренилась в Церкви, видимо, довольно поздно.
Деяния VII Вселенского Собора были подписаны представителями всех поместных церквей, в том числе и Римского Престола.
VII Вселенский Собор состоялся в 787 году, но понадобилось еще более полувека, чтобы позиции иконопочитателей были закреплены. Окончательное подтверждение их на Константинопольском соборе 843 года поставило точку в долгой борьбе. Установленный на этом соборе праздник Торжества Православия был не просто признанием победы одной партии над другой, но свидетельством силы самого принципа ортодоксии. Иконопочитание явилось своего рода итогом догматического творчества Церкви, ибо богословие иконы вытекает непосредственно из христологии. Таким образом, икона есть зримое завершение определенного этапа постижения Евангельского откровения.
2.
Научные достижения Х
I
Х века
XIX век стал веком «перманентной революции», происходившей во всех сферах жизни общества. Техническая цивилизация сменяет в Европе традиционную. Современные исследователи называют такой процесс модернизацией, включая в него индустриализацию, научно-технический прогресс, урбанизацию, демократизацию политических структур, секуляризацию, рост образования и изменение социального статуса женщины. Индустриализация и урбанизация изменили социальную структуру европейских стран: общество все более четко делилось на два класса – владевшей средствами производства буржуазии и лишенных этих средств пролетариев, продающих свою рабочую силу. Экономическое и социальное положение рабочего класса было чрезвычайно тяжелым: длительный рабочий день 14-16 часов, низкий уровень жизни, колоссальная безработица, широкое использование более дешевого детского и женского труда. В этих условия естественными стали экономические и политические выступления рабочих, требовавших социальных реформ.
Социальные конфликты капитализма были осмысленны политиками и философами, возникли социалистическое и коммунистическое движения. Эти партии имели определенное политическое влияние. Настоящей социальной силой становилось профсоюзное движение. К концу XIX века проведенные политические реформы смягчили неблагоприятные последствия индустриализации и в большинстве стран государство стало брать на себя борьбу с бедностью. XIX веке были сделаны научные и технические открытия, которые привели к изменению образа жизни людей, к возможности человека сделать больше за более короткий промежуток времени: к концу века были изобретены пароход, телеграф, телефон, газовое и электрическое освещение, фотография и кинематограф. Наука от периода собирания фактов перешла к этапу выявления закономерностей, возникло теоретическое естествознание. В физике был сформулирован закон сохранение и превращение энергии в биологии - созданы клеточная теория и теория эволюции, в химии - периодическая система, а в геометрии – теория Лобачевского. Наука стала не просто формой рационального знания и новым социальным институтом. Ее претензии на создание собственной картины мира, заявленные в эпоху Просвещения в знаменитой «Энциклопедии», подтверждались все новыми и новыми теориями и научными достижениями, внедряемые в производство. наука становилась производительной силой, а ее роль в обществе все более возрастала. Науку воспринимали, как совершенное знание о природе и человеке. На нее старались походить и философия, и искусство. В философии в качестве именно научного знания будут утверждать себя марксистское и позитивистское направление. В искусстве такое направление как натурализм станет попыткой использования позитивистского метода. Позитивизм был не только философией, он стал и весьма распространенным мировоззрением эпохи. Казалось, что методы позитивных наук должны распространиться и в казавшейся излишне умозрительной философии, и в современном искусстве, которое теперь должно ориентироваться на науку как образец. Процесс секуляризации в XIX в. выглядел как неуклонное снижение доли религиозного и увеличение доли светского начала. Принципы свободы вероисповедания, отделение церкви от государства, отмена церковной цензуры привели к появлению существенно новой ситуации в общественном сознании. Секуляризации способствовало не только развитие науки, но и рост образования. Претерпевала радикальные и постоянные изменения художественная жизнь общества. Противоречия европейского развития нашли свое выражение в искусстве. Особенностью XIX века стало многообразие художественных направлений. Европа становилась нетрадиционным типом общества, в котором все больше распространение получало новаторство, где художественные стили не последовательно сменяли друг друга, а существовали параллельно, дополняя друг друга. Вопросы предназначения искусства, его специфики, роли художника стали достоянием не тол
Реализм как направление оказался намного шире границ XIX века в отличие от предшествующих эпох сказывается в том, что фактически одновременно с реализмом возникают и развиваются художественные направления, во многом противоположные ему и поэтому длительное время называвшиеся декадансом (упадком). Если реализм претендовал на объективности отражения мира, то символизм и импрессионизм открыли субъективность восприятия художника, именно на этом акцентируя внимание и используя целый ряд новых художественных приемов. В отличие от реализма, символизм противопоставляет субъективный мир объективному, продолжая традицию романтизму. В символизме находит выражение позиция индивидуализма и даже демонизма. Искусство символизма выразило стремление к духовной свободе, трагическое предчувствие надвигающихся социальных катастроф и сомнение в духовных ценностях как сдерживающем начале. Если в литературе субъективность восприятия художника открывает символизм, то в живописи подобное открытие совершается импрессионизмом. Именно импрессионизм и символизм перебросили мостик в искусство XX века. Культурные условия XIX века расширили возможности индивидуального начала в художественном творчестве. Век был настолько ярким, был представлен настолько крупными личностями, что своеобразие художественных направлений может быть раскрыто только через индивидуальные биографии художников, их оригинальные произведения. XIX век стал веком творческих индивидуальностей, веком личностей. Закономерно поэтому обратиться к анализу биографий авторов и их произведений. Статус художника никогда не был так высок, как в искусстве XIX века. Если в эпоху Просвещения философы становились писателями, то в XIX веке писатели сравнялись с философами по глубине анализа общества и четкой выраженности нравственной позиции. Величайшие писатели и художники XIX века явились духовными лидерами своего времени.
3. Классицизм
Классицизм (от лат. classicus — образцовый) Классицизм (от лат. classicus - образцовый) - художественный стиль европейского искусства,одной из важнейших черт которого было обращение к античному искусству как высшему образцу и опора на традиции высокого Возрождения. Искусство классицизма отражало идеи гармонического устройства общества, но во многом их утрачивало по сравнению с культурой Возрождения. Конфликты личности и общества, идеала и реальности, чувства и разума свидетельствуют о сложности искусства классицизма. Художественным формам классицизма свойственны строгая организованность, уравновешенность, ясность и гармоничность образов.
Сложился в XVII веке во Франции, а в XVIII веке он превратился в международное явление, включив в свою орбиту, по мере распространения идей Просвещения, практически все европейские страны. Обращение к античному наследию как некой норме и идеальному образцу происходило в Европе не единожды. Очередная попытка могла ничем не завершиться, если бы ностальгия по великому прошлому не упала на подготовленную рационалистической философией почву. Основываясь на представлениях о разумной закономерности мира, о прекрасной облагороженной природе, классицизм стремился к выражению возвышенных идеалов, к симметрии и строгой организованности, логичным и ясным пропорциям, наконец, к гармонии формы и содержания литературного, живописного или музыкального произведения. Иными словами, классицизм стремился все разложить по полочкам, для всего определить место и роль. Для театрального искусства классицизма характерны торжественный, статичный строй спектаклей, размеренное чтение стихов. Часто XVIII столетие вообще называют «золотым веком» театра. Основоположником европейской классической комедии является французский комедиограф, актер и театральный деятель, реформатор сценического искусства Мольер (наст, имя Жан-Батист Поклен) (1622—1673). Иногда специалисты различают академический классицизм первой половины XVII века и неоклассицизм конца XVIII — начала XIX вв. Представителем академического классицизма в живописи Франции являлся Никола Пуссен. Его заказчики принадлежали к кругу буржуазных интеллектуалов Парижа, увлекавшихся философией античных стоиков. Темы пуссеновских полотен разнообразны: мифология, история, Ветхий и Новый Завет. Герои Пуссена — люди сильных характеров и величественных поступков, высокого чувства долга. Пуссен явился создателем классического идеального пейзажа в его героическом виде. Пейзаж Пуссена — это не реальная природа, а природа «улучшенная», созданная художественным вымыслом живописца. Его картины, холодные, суровые, умозрительные, называли «замерзшими скульптурами». Образцом для них послужила античная пластика и мир античных героев. Клод Лоррен (1600—1682), в торжественных композициях которого «идеальные» пейзажи наполнены лиризмом и мечтательностью, считается одним из основоположников классицизма в европейском искусстве XVII века. Через 100 лет к холодным и возвышенным идеалам античного искусства вернется другой знаменитый француз — живописец Давид (1748—1825). Возвращение классицизма получит наименование неоклассицизма. Сын крупного парижского негоцианта, Давид получает «римскую премию» как лучший ученик Академии, после чего уезжает в Италию знакомиться с памятниками античности. Будучи в Риме, он выработал строгий изобразительный стиль, основанный на тщательном изучении классической скульптуры. Давид — один из величайших исторических портретистов. Он завершает век старый (XVIII) и начинает новый (XIX).
4.Платон
Днем рождения Платона, которого еще при жизни за мудрость называли “божественным”, по преданию считается 7 таргелион (21 мая), праздничный день, в который, согласно древнегреческой мифологии, родился бог Аполлон. Год рождения в различных источниках указывается 429 - 427 до Р.Х. Платон родился в Афинах в самый разгар беспощадных Пелопонесских войн, предшествовавших распаду Греции. Семья его была знатной, старинной, царского происхождения, с прочными аристократическими традициями. Его отец происходил из рода последнего афинского царя Кодра, а мать - из рода законодателя Солона. Платон получил всестороннее воспитание, которое соответствовало представлениям классической античности о совершенном, идеальном человеке, соединяющем в себе физическую красоту безупречного тела и внутреннее, нравственное благородство. Юноша занимался живописью, сочинял трагедии, изящные эпиграммы, комедии, участвовал в качестве борца в Истмийских греческих играх и даже получил там награду. Он отдавался жизни без излишеств, но и без суровости, окруженный молодыми людьми своего класса, любимый многочисленными своими друзьями. Но этой безмятежной жизни неожиданно наступает конец.
В 408 году Платон встречает в Афинах Сократа, мудреца и философа, беседовавшего с молодыми людьми в садах Академии. Речь его касалась справедливого и несправедливого, он говорил об истинном, добром и прекрасном. Потрясенный встречей с Сократом, Платон сжигает всё, что он до этого сочинил, призывая на помощь самого бога огня Гефеста. С этой минуты для Платона начался новый период его жизни. Примечательно, что перед встречей с Платоном Сократ видел во сне, у себя на коленях, молодого лебедя, который, взмахнув крыльями, взлетел с дивным криком. Лебедь - птица посвященная Аполлону. Сон Сократа - это предчувствие ученичества Платона и будущей их дружбы. Платон обрёл в лице Сократа учителя, которому оставался верен всю жизнь и которого прославил в своих сочинениях, став поэтическим летописцем его жизни. Сократ же дал Платону то, чего так ему не хватало: твердую веру в существование истины и высших ценностей жизни, которые познаются через приобщение к благу и красоте трудным путем внутреннего самосовершенствования.
Через восемь лет после того, как Платон стал учеником Сократа, последний был приговорен к смерти; выпив спокойно чашу с ядом, он умер, окруженный своими учениками. Светлый образ Сократа, умирающего за истину и беседующего в свой смертный час с учениками о бессмертии души, запечатлелся в уме Платона, как самое прекрасное из зрелищ и как самая светлая из всех мистерий.
Оставшись без учителя, Платон отправился в странствие, продлившееся 12 лет. Сперва Платон отправился в Египет, и эта древняя цивилизация произвела на него глубокое впечатление. Из Египта перебрался в Южную Италию, задержавшись в Кирене у математика и астронома Феодора. В Италии он вступил в контакты с пифагорейцами, которых было много в этих краях (эта философская школа переживала тогда период расцвета). Из своего пребывания среди пифагорейцев он извлек величайшую любовь к жизни и общественному благу. Признаки влияния пифагорейцев прослеживаются и в последних произведениях Платона.
Он слушал многих философов Малой Азии, оттуда направился в Египет, где получил посвящение. Он не достиг, подобно Пифагору, высшей ступени, а остановился на третьей, дающей человеку полную ясность разума и совершенное господство над душой и телом. Затем Платон отправился в Южную Италию, чтобы познакомиться с пифагорейцами. Он приобрел на вес золота один из манускриптов Учителя. Познакомившись с эзотерическим преданием Пифагора из первоисточника, Платон взял у него основные идеи и сам план своей системы.
Вернувшись в Афины в 387 году, Платон основал философскую школу - Академию. По примеру Пифагорейской школы, занятия в Академии были двух типов: более общие, для широкого круга слушателей, и специальные, для узкого круга посвященных. Большое внимание уделялось математике и, в частности, геометрии, как науке о самых прекрасных мысленных фигурах, а также астрономии. Кроме этого, здесь занимались литературой, изучали законодательства разных государств, естественные науки. Академия жила строгими общинами аскетического типа, ученики спали мало, бодрствуя и размышляя в тишине. Они устраивали совместные трапезы, воздерживаясь от мяса, возбуждающего сильные чувственные страсти, питаясь овощами, фруктами, молоком; стараясь жить чистыми помыслами. Из стен Академии вышло немало талантливых философов, знаменитых аттических ораторов и государственных деятелей. Прямым учеником Платона был великий Аристотель.
Умер Платон в 347 году, по преданию в день своего рождения. Погребение свершили в Академии, роднее для него не было места.
В течение всей жизни душу Платона волновали высокие нравственные цели, одной из которых был идеал возрождения Греции. Эта очищенная вдохновенной мыслью страсть заставляла философа неоднократно предпринимать попытки мудростью воздействовать на политику. Трижды ( в 389-387, 368 и 363 гг.) он пытался осуществить свои идеи построения государства в Сиракузах, но всякий раз был отвергаем невежественными и властолюбивыми властителями.
Наследие Великого философа представлено 23 подлинными диалогами, одной речью под названием “Апология Сократа”, 22 приписываемыми Платону диалогами и 13 письмами. В диалогах Платона проявился его незаурядный литературный талант, он совершает целый переворот в манере философского изложения. Никто до него так образно и живо не показывал движение человеческой мысли, идущей от заблуждения к истине, в виде драматического диалога борющихся идей, противоположных убеждений. Диалоги раннего периода (399 - 387 гг.) посвящены выяснению нравственных вопросов (что такое добродетель, благо, мужество, почитание законов, любовь к родине и т.д.), как это любил делать Сократ. Позднее Платон начинает излагать свои собственные идеи, выработанные в основанной им Академии. Наиболее известный работы этого периода: “Государство”, “Федон”, “Филеб”, “Пир”, “Тимей”. И, наконец, в 50-е годы IV века Платон пишет огромный труд “Законы”, в котором пытается представить государственное устройство, доступное реальному человеческому пониманию и реальным человеческим силам.
Платон является первым в Европе философом, заложившим основы объективного идеализма и разработавшим его в целостном виде. Мир Платона - это прекрасный, материальный космос, собравший множество единичностей в одно нераздельное целое, управляемый законами, находящимися вне его. Это самые общие закономерности, составляющие особый надкосмический мир называемый Платоном миром идей. Идеи определяют жизнь материального мира, это прекрасные вечные образцы, по которым строится множественность вещей, образованных из бесконечной материи. Сама материя ничего не может породить. Она только кормилица, принимающая в свое лоно идущие от идей эманации. Сила пронизывающего, сияющего света, исходящего из идей, оживляет темную материальную массу, придает ей ту или иную видимую форму. Самая высшая идея - это высшее благо, тождественное абсолютной красоте, это и есть по Платону начало всех начал, отец, умелый мастер, создающий видимый небесный и человеческий земной мир по самым мудрым, прекрасным законам. Но однажды созданный физический мир подвержен тлению, деформации и старению. Так давайте же, говорит Платон, созерцать в мыслях этот великолепный, добрый и прекрасный мир идей и хотя бы умственно, шаг за шагом, представим себе лестницу духовного совершенства человека, которая приведет к познанию высшей идеи.
Цели совершенствования человека, его продвижению на пути к высшему благу служит и государство, построенное на принципах разделения труда, строгой иерархии и строжайшего соблюдения законов. Т.к. познание и проведение в жизнь высших идей и возможно только с помощью философии, то во главу своего государства Платон ставит философов. Два других разряда свободных граждан платоновского государства - это воинов (стражи) и ремесленников и землевладельцев. Каждый разряд должен быть строго ограничен выполнением своих обязанностей и должен воздерживаться от вмешательства в функции других разрядов. Принадлежность к одному из разрядов не является увековеченным принципом современного кастового государства, а определяется способностями и развитием человека.
Идеи Платона, как никакого другого европейского философа, не переставали волновать человечество на протяжении долгих веков. Его учение стало краеугольным камнем многих философских течений. До сих пор его книги притягивают к себе как волшебный источник множество людей, помнящих, что главное не просто овладеть этой мудростью, но вечно стремиться к ней.
С
писок использованной литературы
1.
Качановский В.В. История культуры Западной Европы. – Мн.,2002
2.
library@countries.ru
3.
Культурология. История мировой культуры / Под ред. проф. А.Н. Марковой. - М.: ЮНИТИ, 2004.
4.
Культурология. Учеб. Пособие для вузов /Под ред. проф. Марковой А.Н., 2000, 2005, 2007
5.
Хрестоматия по культурологии. Учеб. пособие /Под ред.Радугина А.А. М., 2006
6.
Сапронов П.А. Культурология. Лекции по курсу культурологи / П.А. Сапронов. - М.: Юрайт, 2002.