ПЛАН:
1. Образование Казанского ханства.
2. Культура Казанского ханства.
3. Территория и население. Первый период существования ханства.
ВВЕДЕНИЕ
Под культурой следует понимать все то, что создано целенаправленным размышлением и специфичными для людей способами (методами) деятельности. Эти средства позволяют создать как материальные, так и нематериальные, духовные ценности. В этом смысле к культуре принадлежит каждое, даже простейшее, созданное человеком орудие, примитивнейший инвентарь, любая мысль, идея, зародившаяся в уме человека. С помощью культуры люди удовлетворяют своипотребности (материальные и духовные) и строят отношениямежду собой.
Культура как система искусственных средств отличает человека от животных, которые в своей жизнедеятельности опираются на естественные средства. Культура возникает не на пустом месте. Ей предшествует и орудийная деятельность животных, обладающих высокоразвитой психикой, и наблюдаемые в их среде элементы обучения подрастающего поколения, и высокие образцы «строительного искусства» (гнезда, норы, соты и др.) и инстинктивное разделение труда. Но все это отличается принципиально от культуры, поскольку она вырабатывается людьми в процессе сознательной постановки цели. Человек сам создает новые цели, выходящие за рамки своих биологических потребностей, и сам не только создает, но постоянно совершенствует средства деятельности.
В основе культурного прогресса человечества лежит постоянное превращение средств деятельности в ее цели, а целей – в средства. Духовная деятельность, без которой немыслимо существование культуры, возникает как средство, способствующее совершенствованию практической деятельности по добыче материальных благ. Но с развитием общества она превращается в самостоятельную область деятельности, порождая такие сферы культуры, как искусство, религия, наука.
Культурология - это наука о культуре. Предметом культурологии являются объективные закономерности общечеловеческого и национальных культурных процессов, памятники, явления и события материальной и духовной жизни людей. Культурология изучает предпосылки и факторы, под влиянием которых, формируются и развиваются культурные интересы и потребности людей, исследует их участие в создании, приумножении, сохранении и передаче культурных ценностей. Культурология изучает культурную жизнь в различных обществах, стремясь выделить особенности и достижения, основных культурно- исторических типов. Знакомство с мировой культурой - неотъемлемая часть интеллектуального потенциала тех, кому предстоит в недалеком будущем принимать решения, могущие повлиять на социально- экономическое развитие нашей страны, включая экономику, политику, культуру. Важнейшая задача культурологов - анализ процессов и тенденций социокультурной среды современности. Одна из основных проблем культурологической науки- вопросы теории и истории мировой культуры. Курс культурологии дает понимание того, что любая материально- практическая, научная и иная деятельность человека вне культуры невозможна так же, как невозможна без культуры и сама жизнь человека. Культурология одна из молодых научных дисциплин, формирующая на стыке философии, социологии, психологии и многих других наук. Это гуманитарная дисциплина изучает общие аспекты возникновения и развития культуры, а также возникновение культур между собой.
Предмет культурологи:
объективные закономерности культурного процесса, как мирового, так и национального;
памятники и явления материальной
и духовной культуры
;
факторы и предпосылки, управляющие возникновением, формированием и развитием культурных интересов и потребностей людей, их участием в приумножении, сохранении и передаче культурных ценностей.
Объектом культурологии являются:
культурные аспекты различных областей общественной жизни;
выявление особенностей и достижений, основных культурно-исторических типов;
анализ тенденций и процессов в современной социокультурной среде.
Задача культурологии — построить «генетику» культуры, которая не только объясняла бы историко-культурный процесс (в мировом и национальном масштабах), но могла бы проигнорировать этот процесс, в перспективе — управлять им.
В эти периоды происходило накопление знаний, формирование представлений о предмете, выделение исходных оснований и ключевых категорий. Исследования носили в основном академический характер. Со второй половины XX в. ситуация изменилась. Стала очевидной прагматическая ценность знаний об истоках общего и особенного, устойчивого и меняющегося в культуре. Эти знания начали востребоваться и применяться в самых различных сферах — в практике массовой коммуникации, дипломатии, военном деле.
1.
ОБРАЗОВАНИЕ КАЗАНСКОГО ХАНСТВА.
Вопрос о том, когда и кем основано Казанское ханство, долгие годы вызывал споры среди ранней истории Казани пользовался лишь устными, не очень достоверными сведениями, писал следующее: Улу-Мухаммед, выгнанный из Орды своим братом Кичи-Мухаммедом в 1437 году, направился в ученых. Русские историки еще прошлых столетий, среди них такие известные, как А.Лызлов, П.И.Рынков, Н.М.Карамзин, писали, что Казанское ханство было образовано в 1437 году изгнанным из Золотой Орды ее ханом Улу-Мухаммедом. При этом они основывались на сообщениях «Казанской истории» – сочинения XVI столетия, написанного одним русским священником, жившим 20 лет в плену в Казани и освобожденным в 1552 году после завоевания города войсками Ивана Грозного. Так вот, этот автор, который при освещении Казань, но застал ее пустой после взятия ее русскими войсками еще в 1392 году и построил город на новом месте и тем самым положил начало образованию новой Орды – Казанской.
Даже в таком небольшом сообщении явно несколько досадных ошибок: Кичи-Мухаммед никогда не был братом Улу-Мухаммеда, они являлись выходцами из двух ветвей династии джучидров. Улу-Мухаммед никак не мог направиться в Казань в 1437 году, ибо он еще в 1438 году являлся ханом Золотой Орды, что мы видели выше из сообщений Иосифата Барбаро, посетившего татарские земли именно в те времена; по сообщениям летописей, Казань не прекратила своего существования после событий 1390-х годов (тогда русские войска взяли Булгар, Жукотин, Керменчук и Казань и, получив там большой трофей и множество пленников, вернулись обратно домой). Археологические исследования также свидетельствуют о том, что Казань после названных событий продолжала существовать на прежнем месте. К сожалению, ошибки автора «Казанской истории» повторяли, помимо перечисленных выше историков, и другие ученые. Эта точка зрения в какой-то мере существует и в настоящее время.
Однако еще в середине прошлого столетия крупнейший исследователь-востоковед, академик В.В.Вельяминов-Зернов, тщательно проанализировав всю имевшуюся совокупность исторических источников, в которых сообщалось об исторических событиях 30 – 40-х годов XV века, пришел к другому выводу. Он доказал, что Улу-Мухаммед после ухода со своим войском из центра Золотой Орды на север остановился и жил не в Казани, а в старой части Нижнего Новгорода; Казанское же ханство было основано его старшим сыном Махмутеком в 1445 году.
Впрочем, все по порядку. Последний золотоордынский хан Улу-Мухаммед со своей семьей и оставшейся армией в 1438 году пришел к Белеву, небольшому русскому городку на Оке – эти земли были в составе Золотой Орды. Здесь он думал перезимовать, но великий князь московский Василий II захотел выжить хана оттуда и послал против него многочисленное войско, которое, однако, было разбито татарами. Через год Улу-Мухаммед появился под стенами Москвы и, простояв там 10 дней, отступил. Зимой 1445 года он ходил на Муром, но взять его не смог и ушел. Весной того же года хан отправил против великого князя свою армию под руководством двух сыновей – Махмутека и Якуба. Василий II пошел к ним навстречу снова с большим войском, но попал в плен в сражении под Суздалем, и царевичи отвезли его к своему отцу в Нижний.
Следует сказать, что еще после Белевской битвы Улу-Мухаммед пришел в Нижний Новгород и там обосновался. Об этом ясно свидетельствуют русские летописи: «Из Белева поиде царь к Новугороду к Нижнему и засяде Новгород Нижней Старой»; «из Новагорода из Нижнего из Старого поиде к Мурому»; «возвратися бегом к Нижнему Старому, в нем же живяше».
Как видно из этих сообщений, Улу-Мухаммед жил не в самом Нижнем Новгороде, а в старом городе. Есть мнение о том, что до основания русского города в 1221 году раньше там существовал булгарский городок. Вполне вероятно, бывший золотоордынский хан в качестве временной резиденции использовал это бывшее мусульманское поселение.
В конце августа 1445 года Улу-Мухаммед со своими сыновьями двинулся из Нижнего Новгорода к Курмышу – небольшому городку в современной западной Чувашии («курмыш»
в переводе с татарского означает укрепление). Там Василий II получил от хана и его старшего сына Махмутека свободу. Так сообщается в источниках. Однако в этом политическом акте могли сыграть свою роль и другие царевичи, ибо Василий Темный потом оценил их участие в его освобождении из плена и отблагодарил их.
Имя Улу-Мухаммеда после октября того же года больше не упоминается в источниках. Его внезапное исчезновение в какой-то степени находит отражение в сообщении «Казанской истории» о том, что Махмутек убил своего отца и младшего брата Якуба (вернее будет сказать, Юсуфа). Был ли хан убит или он умер своей смертью, – остается загадкой, ибо сообщений об этом в других источниках нет. Но ясно одно, что он сошел с исторической арены, уступив свое место старшему сыну.
Имеется серия исторических источников, коротко и ясно свидетельствующих о том, что Махмутек в действительности убил казанского князя, овладел городом и стал первым ханом (по русским летописям «царем») в Казани. Предоставим слово самим источникам. Воскресенская летопись: «Toe же осени
(1445 года. – Р.Ф.) царь Мамотяк, Улу-Магметов сын, взял город Казань, вотчича казанского князя Либея убил, а сам сел в Казани царствовати»;
Никоновская летопись: «А царь Мамутяк пришед из Курмыша Казань взял, а казанского князя Азыя убил, а сам на Казани воцарился, и оттоле начал царство бытии казанское»;
Родословная книга (русский источник, куда включена также «Родословная царей татарских»): «У Улу-Махметя сын Мамотяк, то первый царь на Казани».
С этими источниками в значительной степени созвучен и Сборник летописей, составленный на татарском языке в городе Касимове в 1602 – 1605 годах: «У Улуг-Мухамед хана же сын Махмутек, пришел в страну казанскую».
Вот таковы источники, которые четко свидетельствуют о том, что первым ханом, начальным правителем Казанского ханства был Махмутек, и никто другой. Бесспорно, и до него в Казани был свой правитель, но он был не ханом, а лишь князем, т. е. главой Казанского княжества с центром вначале в Старой, а позднее в Новой Казани.
После захвата власти Махмутеком, т. е. джучидом, практически новым ордынским ханом, изменился и статус Казанского княжества. Оно перестало быть только княжеством с местным управлением, а стало отдельным государством во главе с ханом. Именно в этот период, т.е. в 30 – 40-х годахXVвека, возникли и другие татарские ханства, образованные после окончательного распада Золотой Орды.
Вполне естественно возникновение и следующего вопроса: как же быть с Улу-Мухаммедом, которого целый ряд историков считал первым ханом Казани? Как уже отметили, это недоразумение связано главным образом с ошибками составителя «Казанской истории», которое постепенно стало просто-напросто традицией. Однако перечеркнуть имя Улу-Мухаммеда из истории Казанского ханства, конечно же, невозможно: именно с его приходом в Среднее Поволжье связаны те исторические события, которые предопределили образование нового татарского государства – Казанского ханства. К тому же он является родоначальником династии казанских ханов, которая оказалась наиболее стабильной, и именно она правила государством в период его могущества.
Наконец, в связи с описанными выше событиями необходимо обратить внимание учащихся на один существенный и принципиальный вопрос. В той же «Казанской истории» сообщается, что вместе с Улу-Мухаммедом пришли тогда 3000 воинов. Это – явно приуменьшенное число. Армия золотоордынского хана даже в период распада государства, когда от него ушли многие военачальники и часть войска, никак не могла составлять такое мизерное количество. Да и происходившие затем известные нам события говорят о том, что Улу-Мухаммед располагал еще немалыми силами. Его армия разгромила 40-тысячное войско ВасилияII, а с отрядом в 3000 воинов сделать это было просто невозможно; также невозможно было осаждать с этим войском Москву в течение 10 дней всего год спустя, а в 1445 году еще раз разгромить московское войско и взять в плен самого великого князя. Учитывая все это, есть основание говорить о том, что армия Улу-Мухаммеда состояла из несравнимо большего числа воинов, чем указано в «Казанской истории». Если он победил русскую армию в 40 000 воинов, то можно предположить, что ханское войско было едва ли меньше. Таким образом, общую численность татарского населения улу-мухаммедовской орды можно было бы назвать в пределах не менее 200 тысяч. Чтобы вычислить состав населения какого-нибудь государства или города, если известно количество их воинов, умножают это число на пять, ибо семья каждого воина (старики, женщины, дети и др.) состояла в среднем из пяти человек. Так принято в историко-этнографической науке.
Следовательно, вместе с Улу-Мухаммедом в Среднее Поволжье пришло солидное количество татарского населения, сыгравшее большую роль в окончательном формировании народности казанских татар.
Вывод: Вопрос о том, когда и кем основано Казанское ханство, долгие годы вызывал споры среди ученых. Русские историки еще прошлых столетий, среди них такие известные, как А.Лызлов, П.И.Рынков, Н.М.Карамзин, писали, что Казанское ханство было образовано в 1437 году. Так вот, этот автор, который при освещении ранней истории Казани пользовался лишь устными, не очень достоверными сведениями, писал следующее: Улу-Мухаммед, выгнанный из Орды своим братом Кичи-Мухаммедом в 1437 году, направился в Казань, но застал ее пустой после взятия ее русскими войсками еще в 1392 году и построил город на новом месте и тем самым положил начало образованию новой Орды – Казанской. Следовательно, у каждого автора своя достоверная информация.
2. КУЛЬТУРА КАЗАНСКОГО ХАНСТВА.
В Казанском ханстве, прежде всего в его столице Казани, широкое развитие получили строительное дело и архитектура, в том числе и монументальная. Это подтверждается сообщениями очевидцев, данными писцовых книг середины XVI века, некоторыми выдающимися архитектурными памятниками, сохранившимися на территории Казанского кремля, а также обнаруженными там при археологических исследованиях фундаментами тогдашних строений и некоторыми архитектурными деталями.
А.Курбский писал про ханский дворец, что он «зело крепок, между палат и мечетей каменных». Известный татарский историк архитектуры, доктор искусствоведения Ф.X.Валеев полагал, что это было двухэтажное здание с аркадой-галереей, т.е. длинным балконом на колоннах, и имело сходство с подобными сооружениями Крыма и Турции того времени. Общеизвестны слова Курбского о «зело высоких» «мурованных», т.е. каменных мечетях с очень высокими минаретами, где, как он сообщает, были погребены их умершие «цари» – ханы. А автор «Казанской истории», описывая внутреннее убранство Муралеевой мечети, принадлежавшей названному выше знаменитому карача-бию Нурали Ширину, отметил, что «на царских гробах покровы драгие, усаженные жемчюгом и камением драгим».
Писцовые книги 1563 – 1568 годов зафиксировали на территории кремля несколько мечетей, сохранившихся от разрушений при завоевании Казани, среди них названная выше Муралеева и мечеть у ханского дворца. Последняя, видимо, являлась Соборной – это та восьми минаретная мечеть, о существовании которой писал крупнейший татарский историк прошлого столетия Ш.Марджани на основании каких-то известных ему национальных источников. Знаменитый казанский историк М.Г.Худяков высказал вполне резонное предположение о том, что эта мечеть послужила прообразом для московского храма Василия Блаженного на Красной площади, сооруженного в 1555 – 1560 годах в честь взятия Казани. Девятый, центральный купол этого храма, возвышаясь над остальными восемью, олицетворял победу креста над полумесяцем – русских над татарами в 1552 году. Сохранились сведения о том, что те восемь куполов, снятые с казанской Соборной мечети, были привезены тогда в Москву на двенадцати подводах.
О существовании мечетей монументальной застройки не только в кремле, но и в самом городе, в его пригородах-слободах, например, в слободе Кураишево, даже в сельском Заказанье, свидетельствуют некоторые данные писцовых книг и отдельные рисунки подобных сооружений чуть более позднего времени. Помимо ханского дворца и мечетей, были, особенно на территории Казанского кремля, и другие сооружения кирпично-каменной кладки. Часто упоминаются в источниках различные «палаты», т. е. дворцы, среди них того же Нурали Ширина («Муралеева палата»).
Выдающимся памятником культового зодчества Казанского ханства, сохранившимся на территории кремля города Казани, является знаменитая башня Сююмбике. Было много споров среди историков, архитекторов, представителей общественных кругов о времени сооружения, культурной принадлежности и о назначении этой овеянной легендами башни, иными словами, когда, кем и для чего она построена. Само собой разумеется, что рамки небольшого раздела школьного учебника не позволяют осветить все эти проблемы во всей своей полноте. Вынуждены обратить внимание учащихся лишь на следующее.
Каких-либо татарских или русских документов, иных материалов, свидетельствующих о сооружении башни Сююмбике в тот или иной период, нет. Татарских нет потому, что архив Казанского ханства, где могли бы быть подобные данные, увезен в Москву и его дальнейшая судьба неизвестна до сих пор. Русские источники молчат о построении этой башни уже в так называемый русский период, т.е. во второй половине XVI – XVIII веков, хотя возникновение ряда крупнейших русских памятников этого времени известно точно. Это – Благовещенский собор, Спасская башня и некоторые другие объекты кремля (вторая половина XVI века), Дрябловский дом(XVII век), Петропавловский собор (XVIII век). Если бы и башня Сююмбике была построена в один из этих периодов, то это стало бы известно так же, как и названные только что памятники. К тому же строительство такого крупного, самого высокого в Казани сооружения, как эта башня, непременно вызвало бы резонанс в общественном мнении того или иного русского периода. Однако никогда русские не считали ее своей, не слагали про нее песни, легенды, другие произведения фольклора, никогда не поклонялись ей, не освящали ее.
Целая плеяда русских историков-ученых прошлого столетия и представители православного культа (К.И.Невоструев, С.М.Шпилевский, М.Н.Пинегин, Н.П.Загоскин, П.Е.Заринский, П.Невзоров и др.), не говоря уж о татарских историках-востоковедах, особо отмечали, что башня Сююмбике является объектом предельно уважительного отношения к ней со стороны татарского, а не другого народа, что именно татары столетиями придавали ей священное значение. Следует подчеркнуть, что она не случайно названа именем той царицы-мусульманки, которая являлась убежденным и активным борцом за свободу и независимость своего государства, которая была и остается героиней татарского народа.
Наконец, по своему архитектурному решению, стилевым особенностям, композиционным приемам и деталям оформления башня Сююмбике является ярко выраженным памятником татарского зодчества. Как справедливо отметил один
Чем же являлась эта башня? На этот вопрос, к сожалению, до сих пор точного ответа нет. Одни исследователи считают ее минаретом соединенной с ней мечети Нурали, другие – грандиозным намогильным памятником, сооруженным Сююмбике над прахом своего мужа, казанского хана Сафы-Гирея. Вполне возможно, что она была использована в качестве наблюдательного пункта в трудные для Казани времена – в 1552 году и в последующие периоды. Необходимо также отметить, что в 1991 году по решению правительства Республики Татарстан на башне Сююмбике был восстановлен полумесяц.
На территории Казанского кремля сохранился еще один памятник культового зодчества татар – это здание бывшей, уже не раз упомянутой мечети Нурали (в настоящее время оно используется в качестве столовой). Долгие годы после падения Казани эта старая мечеть служила артиллерийским складом, потом ее превратили в церковь Введения, а в 1854 году отреставрировали под Дворцовую церковь, тогда она была значительно изменена в своей верхней половине. Однако о былых татарских временах свидетельствуют такие яркие элементы национальной архитектуры фасада второго этажа, как система и формы колоннад между окнами со скосами в верхней части.
Данные археологических исследований показывают, что архитектура Казани обогащалась резной орнаментацией, облицовкой стен мозаичными и майоликовыми плитами, а также узорными кирпичами и облицовочными плитами с изящным орнаментом. Материалы раскопок не оставляют сомнений в существовании в средневековой Казани ремесленников-художников, более того, целой школы этих мастеров по изготовлению перечисленных выше видов декорировки дворцов, палат, мечетей, мавзолеев и иных сооружений.
Декор
– слово латинское и означает систему украшения какого-нибудь сооружения: его фасада, т.е. передней, лицевой стороны, и интерьера, иными словами, внутреннего пространства здания. Со словом «декор» связанодекоративное искусство, разделенное на монументально-декоративное (украшения произведений архитектуры) и декоративно-прикладное (создание художественных предметов для общественного и частного быта) искусства.
Массовым видом ремесла, доведенного до уровня искусства, была резьба по камню. Помимо архитектуры, она нашла весьма широкое применение в художественном оформлении намогильных камней – эпиграфических памятников второй половины XV и особенно первой половиныXVI веков. Эти памятники отличаются от эпитафий более раннего времени, т.е. от булгарских, богатством и разнообразием мотивов и узоров, используемых в их резном декоре. Тонкая растительная орнаментация и пышные надписи поражают не только рядового зрителя, но и тонкого знатока средневекового камнерезного искусства.
Самого высокого уровня развития достигло ювелирное искусство, изготовление различных украшений из благородных металлов в сочетании с самоцветами, т.е. драгоценными камнями. Работы татарских золотых и серебряных дел мастеров поражали автора «Казанской истории», который, характеризуя деятельность хана Мухаммед-Амина, отметил, что «подела себе царь венцы драгие, и сосуды и блюда сребряныя и златыя, и царьский наряд драгий устрой». И при описании событий последующих времен он нередко рассказывал о больших драгоценностях у казанских ханов и богатых сановников. Ханская казна обогатилась ценнейшими ювелирными изделиями, о чем свидетельствует опись, проведенная князем Василием Серебряным в августе 1551 года при аресте царицы Сююмбике: «...преписоваше цареву казну всю и до пороха, и запечатав самодержцовою печа-тию, и наполнив до угружения
(нагрузив полностью) 12 лодей великих
(больших речных судов), златом и сребром, и сосуды среб-ряными и златыми, и украшенными постелями и многоразличными одеянми царъскими и воинскими оружми всякими, и высла ис Казани преже царицы со инем воеводою в новый град (Свияжск)».
Оттуда они были отправлены в Москву.
К сожалению, до сих пор неизвестно, где находятся все эти увезенные тогда из Казани драгоценности в полном своем объеме. Часть из них попала затем в известные музеи Москвы и Санкт-Петербурга: в Государственную Оружейную палату в Московском Кремле, Государственный исторический музей на Красной площади, Музей российской этнографии (бывший Музей этнографии народов СССР в Ленинграде). Среди хранящихся в них ценнейших находок – знаменитая «Казанская шапка», т. е. корона казанских ханов, сделанная из золота в высокой ювелирной технике скани, в сочетании с самоцветами и отороченная соболиным мехом высшего качества; золотые поясные застежки и серебряная амулетница, выполненные также в технике скани в сочетании с зернью. В Государственном музее Республики Татарстан имеются некоторые образцы золотошвейной вышивки и золотые пуговицы; там же – орнаментированный латунный кувшинчик (он слегка испорчен при извлечении его из полуразрушенного старого дома в Казани).
Ювелирное искусство Казанского ханства нашло продолжение и дальнейшее развитие в искусстве казанских татар последующих времен, получив поистине мировую известность. Знаменитые воротниковые застежки и хаситэ, браслеты и серьги, накостницы и ожерелья, бляхи и броши, амулетницы и коранницы из золота и серебра в сочетании с хрусталем, бирюзой, сердоликом и другими драгоценными камнями, в изготовлении которых применяли такие высокохудожественные виды ювелирной техники, как бугорчатая и плоская скань, зернь, инкрустация, глиптика, гравировка, чернение по серебру, являются неповторимыми шедеврами народного искусства, проявлением художественного и поэтического мышления татарского народа.
Достаточно широкую распространенность получила в Казанском ханстве письменность на основе арабской графики, появившаяся в крае еще в начальный период Волжской Булгарии и явившаяся основой грамоты в Золотой Орде. Обучались, как и прежде, в мектебе и медресе; вероятно существование медресе и высшего типа, например, известное медресе Кол Шарифа. Грамотность была необходима в первую очередь представителям администрации и духовенства, но и среди населения она имела достаточное распространение. На арабской графике писались официальные документы внешнеполитического характера, деловые бумаги, ярлыки, а также эпитафии, письма, поэмы.
В Казани и на казанской земле была широко известна восточная поэзия. Зачитывались великолепными творениями Рудаки и Фирдоуси, Омара Хайяма и Маади, Низами и Саади, своих ранних поэтов: Баласагуни и Кул Гали, Кутби и Саифа Сараи, Харазми и Рабгузи... В Казанском ханстве появились и новые поэты, среди них: Мухаммед-Амин (он же хан, конец XV – начало XVI веков), Мухаммедъяр, Эмми-Камал, Гариф-бек, Максуди, Кул Шариф (он же известный казанский сеид, национальный герой татарского народа – первая половина XVI века). В Казани было много других придворных и народных поэтов. Вершиной поэтического наследия Казанского ханства является творчество Мухаммедъяра, который в своих поэмах «Тухваи-мардан» («Дар мужей» – 1539 год) и «Нуры-содур» («Свет сердец» – 1542) проповедует доброту и справедливость, верное служение народу:
Смелей твори добро, придет пора,
И ты узнаешь тоже вкус добра...
Кто справедлив и чей язык правдив,
Тот ни на глаз, ни на руку не крив.
В произведениях Мухаммедъяра воспеваются гуманистические идеалы, обращается большое внимание морально-этическим вопросам. Красив и певуч язык поэта:
Ярмухамед, есть у тебя язык,
Язык твой –
соловей, а мир – цветник.
Кроме письменной литературы, последующее развитие получило и устное народное творчество. Легенды и предания о возникновении Старой и Новой Казани своим происхождением, несомненно, связаны с этим периодом. Литературоведы относят к этому же времени такие произведения эпического характера, как «Алпамыш», «Чура-батыр», «Джик-Мэргэн», «Ханэкэ-Солтан байты» и др. В казанский период получил широкое распространение героический эпос «Идегей».
И среди представителей высшего класса, и в народе большой популярностью пользовалась вокальная и инструментальная музыка, основанная на пентатонике (гамма из пяти тонов). Татарские народные песни имеют глубокие корни и, естественно, пелись они и в этот исторический период. Казанский летописец рассказывает, как казанцы в осажденном городе играли и пели свои протяжные песни. Однако раньше он видел, как казанцы «радоватися и веселитися», «прелестные песни поющие», «пляшущие и играющие в гусли своя, и в прегудница ударяющим». Эти песни и пляски сопровождали народные праздники на Царевом лугу под Казанью, на Арском поле. То же происходило, конечно, и в деревнях. Это были праздники типа известных нам джиинов и сабантуев.
Вывод: В Казанском ханстве, прежде всего в его столице Казани, широкое развитие получили строительное дело и архитектура, в том числе и монументальная. Данные археологических исследований показывают, что архитектура Казани обогащалась резной орнаментацией, облицовкой стен мозаичными и майоликовыми плитами, а также узорными кирпичами и облицовочными плитами с изящным орнаментом. Материалы раскопок не оставляют сомнений в существовании в средневековой Казани ремесленников-художников, более того, целой школы этих мастеров по изготовлению перечисленных выше видов декорировки дворцов, палат, мечетей, мавзолеев и иных сооружений. Ювелирное искусство Казанского ханства нашло продолжение и дальнейшее развитие в искусстве казанских татар последующих времен, получив поистине мировую известность. Достаточно широкую распространенность получила в Казанском ханстве письменность на основе арабской графики. В Казани и на казанской земле была широко известна восточная поэзия. И среди представителей высшего класса, и в народе большой популярностью пользовалась вокальная и инструментальная музыка, основанная на пентатонике (гамма из пяти тонов). Исходя из этого Казанское ханство имело богатую культуру.
3. Территория и население. Первый период существования ханства.
Казанское ханство занимало довольно большую территорию северной зоны бывшей Золотой Орды. На востоке его пределы доходили до Уральских гор и граничили с Сибирским ханством. На юго-востоке и юге простирались обширные степи, занятые Ногайской Ордой. Здесь каких-то определенных границ не было, ибо степь время от времени занималась той, или иной стороной, а то и вовсе пустовала. Но какую-то условную черту можно было бы провести в районе реки Самары. Самые южные пределы ханства по обширным берегам Волги простирались вниз по реке почти до пределов Сары-Тау (Саратов). Наиболее четкой являлась западная граница – это река Сура, за которой располагались уже земли, находившиеся в подчинении Русскому государству. На севере владения Казанского ханства простирались на уровне средних течений Вятки и Камы и почти граничили с таежной зоной.
Кратко описанная выше территория Казанского ханства являлась его общей территорией, территорией государства, занятой, кроме татар, и другими народами, которые были в подчинении Казани. О вхождении в состав Казанского ханства ряда тюркоязычных и финно-угорских народов сообщается в источниках. Так, например, в русских летописях при описании похода московского войска на Казань в 1469 году приводится такой эпизод: пленный, сбежавший из Казани, пришел в лагерь русского войска, стоявшего на Волге, и сообщил о том, что «дополна собрался на них царь казанской Обреим (Ибрагим) со всею землею своею, с Камскою и с Сыплинскою и с Костятцкою и з Беловоложскою и Вотяцкою и з Бакшырскою». Камская и Беловоложская – это земли выше по Каме и по Белой (Агидель); Сыплинскую землю исследователи отождествляют с нынешней ципьинской на севере Татарстана в бассейне реки Шошмы; под Костятцкою надо подразумевать земли на северо-востоке, занятые иштяками – тюркизированными уграми; вотяками раньше называли удмуртов, следовательно, Вотяцкая земля – это удмуртская. Башкирскую землю летописец несколько искаженно назвал «Бакшырскою». А вот более четко и конкретно, совершенно понятным современному читателю без особых комментариев определил этнической состав Казанского ханства Андрей Курбский – участник взятия Казани в 1552 году, один из воевод в армии Грозного: «бо кроме татарского языка, в том царстве 5 различных языков: мордовский, чувашский, черемисский, воитецкий, ибо арский (удмуртский), пятый башкирский». Не трудно понять, что здесь названы народы, говорившие на этих языках.
Перечисленные выше народы, таким образом, находились в составе Казанского ханства. Все они, живя в этом государстве, платили ему дань. Впрочем, такая обязанность ложилась и на основное, коренное население ханства – казанских татар (о дани и других формах налогов мы еще поговорим отдельно).
Татары занимали основные, центральные земли ханства – это главным образом Заказанье, т. е. довольно обширная область к северу от Камы между Волгой и Вяткой. Значительная часть татарского населения проживала также на Горной стороне – в правобережье Волги и в бассейне Свияги, в ее среднем и нижнем течениях. Менее заселенными являлись тогда земли восточнее Вятки на Елабужской стороне и, конечно, степное Закамье – там татарские поселения располагались чересполосно лишь по берегам Камы, Черемшана и некоторых небольших рек северо-западной части закамской низменности.
Территория проживания основного населения Казанского ханства определяется картографированием татарских селений XV – XVI веков. Сведения о них собраны казанским историком Е. И. Чернышевым на основе данных писцовых книг середины XVI и начала XVII веков. По этим данным известно 700 селений, основная часть которых соответствует расположению современных татарских деревень с теми же историческими названиями, которые зафиксированы более четырех веков тому назад. Так вот, преобладающее число этих памятников, а именно 500 пунктов, приходится на долю Заказанья, 150 – Горной стороны, остальные имеют отношение к районам восточнее Вятки и северного Закамья. Сведения о селениях писцовых книг дополняются найденными археологическими памятниками: селищами, городищами, местами различных находок, могильниками, но больше всего эпиграфическими объектами, т.е. кладбищами с намогильными камнями.
Земля Казанского ханства, занимая чрезвычайно удобное и выгодное место в соединении двух крупнейших рек Восточной Европы, Волги и Камы, отличалась исключительным природным богатством и удивительной красотой. Лесостепная средневолжская равнина в чередовании с плоскогорьем, а местами и вовсе высокогорными плато, высокоурожайные поля и богатые дичью леса, утопающие в зелени деревни в долинах рек – все это было весьма привлекательно, и не зря посещавшие эту землю чужестранцы восхищались ее красотой и богатством.
Названный выше автор «Казанской истории» хотя и допустил ошибки при освещении древней истории Казани ввиду отсутствия у него надлежащих источников, но оставил довольно ценные сведения о том периоде Казани, современником которого он сам был. То, что он видел своими глазами и описал потом в книге, несомненно, представляет интерес. Вот как он охарактеризовал казанскую землю: «Место пренарочито и красно велми
(прекрасно и весьма прилично), и скотопажитно, и пчелисто, и всяцеми земными семяны родимо, и овощми преизо-бильно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много, яко (какого) не мощно обрести другого такова места по всей Русской нашей земли нигдеже таковому подобно месту красотою и крепостию и угодием человеческим, не всем (неизвестно) же, еще (если) есть будет в чюжих землях».
И не зря идеолог русского дворянства XVI века Иван Пересветов в своих «челобитных», т.е. просьбах, Ивану Грозному назвал Казанское ханство «подрайскою землею угодьем великим», призывая скорее завоевать его.
Говоря об основном, татарском населении Казанского ханства, которое занимало описанные выше центральные земли этого государства, следует обратить особое внимание на следующее. В первый период существования ханства, т.е. во второй половине XV века, в качестве названия его народа наряду с этнонимом «татары» («этноним» –
слово греческое и означает самоназвание того или иного народа), параллельно применялись слова «булгары» и «бесермены». Бесспорно, волжские булгары оставили большой след в этнокультурном формировании казанских татар, хотя данное слово применялось уже в это время чисто традиционно. В русских летописях даже к концу XIV века, бывшие булгарские земли названы уже татарскими.
«Бесермены» же – несколько искаженная, летописная форма «бусурман», т.е. русской транскрипции «мусульман», ибо татары являлись мусульманами. Было и третье название – «казанцы», которое применял автор известной нам «Казанской истории» в отношении татар; хотя он и называл их татарами, но больше употреблял название по городу Казани. В этом нет ничего удивительного, ибо в античности и средневековье население какого-нибудь государства нередко именовали по названию столицы этого государства (например, римляне, московиты). Именно московитами называли русских западноевропейские путешественники XVI – XVII веков.
Несмотря на чередование перечисленных терминов, основным названием, этнонимом татарского населения Казанского, да и других соседних ханств, было «татары». Слово «татары» в качестве названия населения этих государств четко зафиксировано в русских исторических источниках (летописи, хроники, писцовые, разрядные и межевые книги, другие документы); в записках западноевропейских путешественников и дипломатов (Иосифат Барбаро и Амброджо Контарини,XV век, Сигизмунд Герберштейн, XVI век, Адам Олеарий, XVII век); в сохранившихся шертных грамотах, т. е. присяжных грамотах некоторых татарских ханов, например, казанского, Абдул-Латифа, и крымского, Менгли-Гирея; в отдельных произведениях устного народного творчества.
Справедливости ради надо отметить, что в имеющихся татарских исторических повествованиях и других сочинениях старотатарской письменности часто применяется слово «мусульмане», когда говорится о татарах периода Казанского ханства и даже последующих времен. Несомненно, это не этноним, а своего рода религиозный термин, употребленный в противовес «кяфирам» («неверным»), т. е. иноверцам, в данном случае, православным христианам. Поэтому вполне логична и понятна замена «татарина» «мусульманином» в той национальной литературе, которая создавалась в период насильственного крещения татар, и она звучит как законный протест против христианизации в защиту мусульманства – исламской религии и культуры. Следовательно, слово «мусульмане» в татарских произведенияхXV – XVIII веков является не этническим названием, а применено как уважение к мусульманству, исламской религии – образу жизни, образу мышления татар в течение нескольких столетий.
Вывод: Земля Казанского ханства, занимая чрезвычайно удобное и выгодное место в соединении двух крупнейших рек Восточной Европы, Волги и Камы, отличалась исключительным природным богатством и удивительной красотой. Говоря об основном, татарском населении Казанского ханства, которое занимало описанные выше центральные земли этого государства, следует обратить особое внимание на следующее. В Казанском ханстве, главным образом в его столице Казани, проживали представители и некоторых других народов, например, армяне и иные кавказцы в так называемой Армянской слободе, в районе известной Суконной слободы. Особенно много было русских: купцы, различные служащие при дворах московских послов и наместников, вооруженные отряды для их охраны. Их стало больше во времена русского протектората в различные годы первой половиныXVI столетия.
Таким образом, несмотря на то, что Казанское ханство было многонациональным государством, его основное население составляли татары.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ