Пушкин
как
наше
всё
ОлегЛекманов
Наверное, каждомучитателюпамятентотэпизод«МастераиМаргариты», вкоторомбездарныйпоэтРюхинпредаётсязавистливымразмышлениямосудьбеПушкина: “Какие-тостранныемыслихлынуливголовузаболевшемупоэту. «Вотпримернастоящейудачливости. Какойбышагоннисделалвжизни, чтобынислучилосьсним, всёшлоемунапользу, всёобращалоськегославе! Повезло, повезло! —вдругядовитозаключилРюхин. —Стрелял, стрелялвнегоэтотбелогвардеецираздробилбедроиобеспечилбессмертие»”.
Приходитсясизумлениемотметить, чтоэталогикамногопозднеебылавзятанавооружениеАннойАхматовой, ревнивоследившейзауспехамиБорисаПастернака. Современницапоэтессывспоминала: “АхматовасчиталаПастернакаудачникомпоприродеивовсём—дажевнеудачах. УА.А. былсвойвариант (совсемнепохожий) эпизода, рассказанногоПастернакомвегоавтобиографии («Людииположения»). Излагалаонаеготак: четырёхлетнийПастернаккак-топроснулсяночьюизаплакал, емубылострашно. Вночнойрубашке, босикомонпобежалвсоседнююкомнату. Тамегоматьиграланарояле, арядомвкреслесиделстариксбородойиплакал. Надругойденьмальчикуобъяснили, чтостарик—этоЛевТолстой. —Бореньказнал, когдапроснуться... —добавлялаАннаАндреевна. —Какиепрекрасныепохороны, —говорилаонаостихийныхпохоронахПастернака, когдаРихтер, Юдина, Нейгауз, сменяядругдруга, игралинадомашнемрояле. Какиепрекрасныепохороны...
Оттенокзавистикпоследнейудачеудачника”.
БлизкийдругАхматовойОсипМандельштамвнесчастливыеминутысвоейжизнитакжеощущалсебялитературнымнеудачником. ПрочтяроманЮрияТынянова«Кюхля», онсокрушённопризнавалсясобеседнику: “ЯКюхельбекер—комическаясейчас, аможетбыть, ивсегдафигура”.
Ионжев 1920 годунеупустилвозможностиполушутливопримеритьнасебяобликПушкина. Этотфактзасвидетельствованмногимиучастникамибала-маскарада, состоявшегосяв 1920 годувбывшемЗубовскомособнякенаИсаакиевскойплощадивПетрограде. Приведёмодноизтакихсвидетельств: “Вспоминаю, каксредикостюмированныхпоявилсяОсипМандельштам, одетый«подПушкина», вцветномфракесжабо, впарикесбакамиивцилиндре. Онбылтогдаоченьпопулярен, ивтотвечерводнойизпереполненныхгостиныхяувиделаМандельштама, который, стоянамраморномподоконникегромадногозеркальногоокна, выходившегонаклассическуюпетербургскуюплощадь, вбелуюночьчиталсвоистихи. Светбылполупригашен, портьерыраздвинуты, ивсяегофигуравэтоммаскарадномкостюменаэтомфоне, какнагравюре, осталасьнезабываемой, вероятно, длявсех, ктоприэтомприсутствовал”.
Двадругихакмеиста–ВладимирНарбутиМихаилЗенкевичв 1910-егодыотносилиськПушкинубезособогоуважения. “Поистине, отчегонеплюнутьнаПушкина? —писалНарбутЗенкевичу. —Во-первых, онадскискучен, неинтересен, изаимствовать (вотношениисырогоматериала) отнегонечего. Во-вторых, отжилсвойвек”.
АгрессивноборолисьсПушкинымискультомПушкинарусскиефутуристы—профессиональныесклочникиихулиганы. Всвоёмэпатажномлитературномманифесте«Пощёчинаобщественномувкусу»онивыдвинулитребование“броситьПушкинаспароходасовременности”. Впрочем, затяжнаябитвафутуристовсПушкинымотчастинапоминалацирковуюинсценировку: борцывяростирычат, поносятсоперникапочёмзря, апослепредставлениявместеотправляютсяпитьпивовближайшийтрактир. Вовсякомслучае, одинизфутуристов, чьяподписьзначиласьподманифестом, БенедиктЛившиц, вспоминал: “ЯспалсПушкинымподподушкой—даялиодин? Непродолжаллионивоснетревожитьтех, ктообъявлялегонепонятнеегиероглифов? —исбрасыватьего, вкупесДостоевскимиТолстым, с«пароходасовременности»мнепредставлялосьлицемерием”.
АгениальныйрадикалВелимирХлебниковретроспективноизлагалпозициюфутуристовтак: “БросалПушкина«спароходасовременности»Пушкинже, нозамаскойновогостолетия. ИзащищалмёртвогоПушкинав 1913 годуДантес, убившийПушкинав 18<37> году. УбийцаживогоПушкина, обагрившийегокровьюзимнийснег, лицемернооделсямаскойзащитыего (трупа) славы, чтобыповторитьотвлечённыйвы
Интересно, чтовсёэтопонялпроницательныйАлександрБлок, размышлявшийвсвоёмдневникезадолгодорепликиХлебникова: “Ачто, еслитак: Пушкинанаучилилюбитьопятьпо-новому—вовсенеБрюсов, Щёголев, Морозовит.д., а... футуристы. Ониегобранятпо-новому, аонстановитсяближепо-новому”. ОднаковзнаменитойПушкинскойречиБлока 1921 годаформулафутуристовбылаоспоренаиосмеяна: “Людимогутотворачиватьсяотпоэтаиотегодела. Сегодняониставятемупамятники; завтрахотят«сброситьегоскораблясовременности». Тоидругоеопределяеттолькоэтихлюдей, нонепоэта; сущностьпоэзии, каквсякогоискусства, неизменна; тоилииноеотношениелюдейкпоэзиивконцеконцовбезразлично”.
Незабылпоэтопровергнутьфутуристическуюформулуивсвоёмстихотворении-завещании«ПушкинскомуДому»:
Это—звоныледохода
Наторжественнойреке,
Перекличкапарохода
Спароходомвдалеке.
Используяфутуристическийобраз“пароходасовременности”, Блоквложилвнегосовершенноиное, чемуфутуристов, содержание: пушкинскаяисовременнаяэпохауБлоканевоюютдругсдругом, аперекликаютсяголосамипоэтов (“Перекличкапарохода // Спароходомвдалеке”).
Делофутуристовнепропало. Хлебниковразбудилобэриутов—АлександраВведенскогоиДаниилаХармса, которыетакжепринялиактивноеучастиевсозданиипушкинскоготекстарусскойлитературыХХвека. Введенский“нашёлвсебесходствосПушкиным, —свидетельствуетодинизприятелейпоэта. —«Пушкинтоженеимелчувствасобственногодостоинстваилюбилтеретьсясредилюдейвышеего»”. АДаниилХармснаписалцелуюсерию«АнекдотовизжизниПушкина».
Этианекдотызаставляютвспомнитьосамодовольныхимелочныхмемуарахсовременников, изкоторыхнадобруюполовинусостоитзнаменитаякнигаВ.Вересаева«Пушкинвжизни». Именноэтакнига, скореевсего, послужилаглавнымобъектомпародииХармса. Некоторыефрагменты«Пушкинавжизни»смотрятсякакчерновыезаготовкикхармсовскимрассказам: “ЛюбилаВ.Ф. ВяземскаявспоминатьоПушкине, скоторымбылавтеснойдружбе, чуждойвсякихцеремоний. Бывалозайдёткнейпоболтать, посидитижалобнымголосомпопросит: «Княгиня, позвольтеуйтинасудёнышко!”–и, получивразрешение, уходилкнейвспальнюзаширмы»”.
АвотещёодинпримеризкнигиВересаева: “ОднаждывжаркийлетнийденьграфВасильев, зайдякПушкину, засталегочутьлиневпрародительскомкостюме. «Ну, ужизвините, —засмеялсяпоэт, пожимаяемуруку, —жарастоитафриканская, аунастам, вАфрике, ходятвтакихкостюмах»”. ПомниллиобэтомэпизодеиостроумномоправданииПушкинаХармс, когда 20 марта 1938 годавнёсвсвойдневникследующуюзапись: “Подошёлголымкокну. Напротиввдоме, видно, кто-товозмутился, думаю, чтоморячка. Комневвалилсямилиционер, дворникиещёкто-то. Заявили, чтояужетригодавозмущаюжильцоввдоменапротив. Яповесилзанавески. Чтоприятнеевзору: старухаводнойрубашкеилимолодойчеловек, совершенноголый? Икомувсвоёмвиденепозволительнеепоказатьсяпередлюдьми?”
ВпоэмеИосифаБродского«Представление»Пушкинтакжепредстаётперсонажеманекдота:
ВходитПушкинвлётномшлёме, втонкихпальцах—папироса...
Можнотолькодогадываться, зачемБродскийвручилвеликомупоэтупапиросу, нолегкопонять, почемуБродскийнаделнаПушкиналётныйшлем. Источникомданногообраза, скореевсего, послужилпопулярныйанекдот: ВасилийИванычЧапаевчитаеткнижку, которуюнаписаллётчик, –“АСПУШКИН”.
Интересно, чтоБродскийиегоприятели-поэты, подобноМандельштаму, ироническипробовалисебянаролипоэтовпушкинскогокруга. “ВсвоёвремявЛенинградевозниклагруппа, помногимпризнакампохожаянапушкинскую«плеяду», —вспоминалсамБродскийвинтервьюсСоломономВолковым. —Тоестьпримернотожечислолиц: естьпризнанныйглава, признанныйленивец, признанныйостроумец. Каждыйизнасповторялкакую-тороль. РейнбылПушкиным. Дельвигом, ядумаю, скореевсего, былБобышев. Найман, сегоедкимостроумием, былВяземским. Я, сосвоеймеланхолией, видимо, игралрольБаратынского. Этупараллельненадоособеннозатягивать, какивообщелюбуюпараллель. Ноудобстварадиеюможновремяотвременипользоваться”.