Павел Селев
Лишними людьми не рождаются, ими становятся. Лишним человек становится, на мой взгляд, в силу определённых обстоятельств. Почему вдруг у мужчины с богатым интеллектом, незаурядными умственными и физическими способностями появляется постоянное недовольство собой и миром, неприятие упорного труда, апатия ко всему? Почему у него нет конкретных целей? Почему он не признаёт искренней любви? Отчего в нём упорное нежелание потерять “постылую свободу”?
А может быть, виной всему роковая неразделённая любовь-страсть?
Гамлет — анализ, эгоизм и безверье. “Он весь, — писал И.Тургенев, — живёт для самого себя, он эгоист; но верить в себя даже эгоист не может; верить можно только в то, что вне нас и над нами. Но это я, в которое он не верит, дорого Гамлету”. Личное я дорого Гамлету, потому что он живёт в себе. Он сомневается в себе, недоволен собой, бранит себя, “вечно глядя в себя”.
Похож ли Онегин на Гамлета? Думаю, отчасти да. Что сделало Онегина холодным? Он слишком знал мучительную отраву страстей, безумие любви. В 26 лет он не может предаться “горячке юных лет”! Он молод, но “страсти роковые” сделали его уставшим от жизни стариком. Для него нет счастья на земле. Вольность и покой — вот замена счастью. Для него покой независимой жизни удобнее счастья интимных переживаний и страстей. Он искренне признаётся в этом Татьяне:
Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе не достоин я.
Онегин предпочитает довольствоваться независимостью. Пережитые страсти делают женитьбу “могилой” счастья, любви.
Мужчина не способен полностью, весь без остатка отдаться нахлынувшему чувству. Несвободная от рефлексии воля не даёт ему сделать этого. Ему необходимо просчитать, какие результаты, последствия повлечёт за собой этот порыв чувств. Он не способен жить сиюминутно, необходим анализ, оценка pro et contra.
А женщина живёт чувствами. Для неё любовь — уже жизнь. Неважно, что будет завтра, главное — само чувство, которое свойственно природе человеческой. Ему нельзя противиться, анализировать это чувство бесполезно. Оно бессознательно, с общим мерилом к нему не стоит подходить: всё равно ничего не выйдет. Поэтому-то мужчина с его постоянной страстью к анализу не способен к счастью. Он действует сообразно здравому смыслу, женщин призывает к тому же, даёт им благоразумные советы. Но в женщине прежде всего главенствуют эмоции. Ей тяжело понять мужское объяснение ситуации. Она жаждет ответных эмоций, а не охладительного ответа.
А что мужчина? Он проповедует, поучает, как благоразумнее, логичнее поступить в сложившейся ситуации. Он говорит, а не действует. Чернышевский обвинял таких людей в бездействии. Это не так. Они действуют, но не сообразно обстоятельствам. У них другая логика жизни. Они знают своё отношение к бракам. Для них “игра страстей” — важнейшая принадлежность мужской природы. Любви в домашней жизни нет. Их ДОЛГ спасти девушку от возможных донжуанов, ищущих возможность разыграть один из легкокрылых романов (может, такими были и сами герои в юности), поиграть с молодой девушкой в любовь. Это благородно, но они не понимают, что своими словами они разрушают и своё, и девичье счастье.
Онегин говорит Татьяне:
Я вас люблю любовью брата
И, может быть, ещё нежней.
Примерно так же начинают обычно священники свою ПРОПОВЕДЬ. Они, как более опытные братья, берут на себя ответственность поведать нам, как следует правильно жить, поступать. Вот и Евгений с высоты прожитых лет решает наставить молодую девушку на путь истинный. Он поучает девочку-мечтательницу:
Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я, поймёт;
К беде неопытность ведёт.
Здесь нет пошлости, надменности. Это напутствие любящего брата, желающего обезопасить драгоценную сестру. Если ты знаешь жизнь, ловушки, которые она расставляет перед тобой, твой святой ДОЛГ предостеречь молодую, ещё совсем не умеющую жить душу. Онегин знает о слабости, зыбкости, уступчивости молодого сердца, боящегося жизни и оттого наугад ступающего в неизведанный мир. Евгений берёт на себя роль проповедника, который сможет предостеречь от всяческих невзгод ещё совсем неопытное сердце.
Но не всё так просто, на мой взгляд. Припомним отзыв Онегина о браке: “Что может быть на свете хуже семьи...” Брак — это единение двух душ, растворение одного я в другом. Любовь духовная, возвышенная главенствует здесь. Такие условия не для Евгения. Он слишком дорожит своим ego, личностное начало очень сильно в нём. Его девиз:
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя.
Любовь для Онегина — синоним страсти. Для Татьяны — это высоко духовное чувство. Происходит столкновение эгоизма и культа пламенных чувств, логики и природной естественности. В обществе не принято открыто говорить о своих эмоциях, следует быть холодным со всеми. Проповедь эгоизма превращается в светскую отповедь, остужающую естественное пламя влюблённой души. И Онегин пытается внушить Татьяне то, от чего она так далека: уметь “властвовать” чувствами.
Вспомним Рудина. В ответственный момент, когда решается дальнейшая судьба его любви к Наталье, он призывает покориться, фактически отказаться от возникнувшего чувства. Возлюбленная обвиняет его в малодушии, в боязни препятствий. Но малодушие ли это?
Эгоизм. Та любовь, о которой говорит Наталья, не для него. Он не в состоянии быть счастливым. Он и сам признаёт: “...Любовь — не для меня... женщина, которая любит, вправе требовать всего человека, а я уж весь отдаться не могу”. Вот оно — онегинское представление о браке, где он синоним “хандры”!
Вернёмся к вопросу о малодушии. В Рудине сильно эгоистическое начало, которое не позволяет ему поступать бессознательно. Он знает, что на несчастье других счастья не построить. Дочь тайно убежит из дома, бросит мать навсегда в неведении. Что может быть убийственнее для родителей, чем не знать, что с любимым чадом, какова его жизнь, судьба? Да и сможет ли сама Наталья перенести расторжение с домом навсегда? Она так молода и неопытна; юное сердце всегда горячо и порывисто. Долг Рудина — остудить пламя чувств в неопытной душе. Его обвиняют в неспособности к самопожертвованию, но он бессознательно, из-за своей безудержной страсти к анализу, отказывается от всего. (Какой дорогой ценой расплатился Онегин за свою отповедь!) Встретясь “с душой совершенно честной и прямой”, не мог он поступить иначе.
Рудин, увидев, что он не достиг желаемой цели, пишет Наталье письмо, которое называет своей исповедью. Но заметим — “он очень долго сидел над этим письмом, многое в нём перемарывал и переделывал”. Разве так пишется исповедь? Она идёт от сердца, не подвергаясь редактированию. Рудин же тщательно подбирает слова. Его письмо — отповедь проповедника эгоизма, названная исповедью. Он даёт Наталье своё последнее напутствие: “...Вы ещё молоды; но сколько бы вы ни жили, следуйте всегда внушениям вашего сердца, не подчиняйтесь ни своему, ни чужому уму. Поверьте, чем проще, чем теснее круг, по которому пробегает жизнь, тем лучше; не в том дело, чтобы отыскивать в ней новые стороны, но в том, чтобы все переходы её свершались своевременно”. Вот в чём причина несчастья многи
Мужчина видит долг там, где следует видеть истину. Он остужает женский пыл, видя в нём якобы ложные посылы, доказывает ей, что видит на годы вперёд, предчувствует и предвидит всё. А оказывается, что сердце женщины мудрее всякого аналитического разума. Женщина, поступая внешне порывисто, уже видит истинность своего поступка. Мужчина обречён оставаться несчастным, поучая, как следует жить. Он просто не понимает, что заблудился в собственном анализе. Не зря Рудин восклицает: “Блажен, кто смолоду был молод...” Только юноша, ещё не отягощённый “бременем мужского интеллекта”, способен жить сердцем. Он не оторван от природы, пока не переживёт муки неразделённой любви. Предыдущие победы сменяются вдруг поражением. Поначалу ты сходишь с ума, твои действия порывисты и спонтанны. Но тебя обдают холодом... И ты начинаешь анализировать прошлое. И всё — твой организм поражён вирусом анализа. Ты начинаешь копаться в фактах былого, взвешивать будущие поступки, видеть то, чего нет на самом деле. В твою душу проникает яд эгоизма. Всё имеет свои истоки. Не в этом ли причина несчастья “лишнего мужчины”, который истинный порыв в ложной уверенности заменяет отповедью.
Спустя два часа после прочтения письма Рудина Наталья открывает “наудачу Пушкина”. И что же “ей вышло”:
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований,
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызёт.
В пяти строках весь характер Рудина! Он не может быть счастливым. Его мучает, преследует призрак прошедших дней! Когда-то совершённая роковая ошибка не даёт ему покоя. Он обречён, как умерший без покаяния, без исповеди, вечно страдать. Память о былом неудавшемся счастье лишает его способности “очароваться” вновь. Он умер для любви.
Можно сделать одно очень интересное наблюдение. В силу особенностей характера мужская любовь похожа на самоистязание. Для такого чувства подходит схема: он любит (страдает) — она позволяет себя любить. При таком условии ты остаёшься наедине со своим чувством и поэтому счастлив. Вспомним роман «Дым», повесть «Первая любовь». Герои безумно счастливы оттого, что дамы позволяют им любить себя. Они упоены своим лжесчастьем. Таков идеал любви и у Онегина. Безудержная страсть к Татьяне просыпается только тогда, когда она становится неприступной, замужней женщиной. Мужчина в своей любви — бессознательный мазохист. Безнадёжность дарит ему истинное счастье.
Но, когда до “нормального счастья” (ответное чувство со стороны женщины; возможный брак) остаётся один шаг, мужчина бессознательно отказывается от него. Отповеди Онегина, Рудина отсекли возможность идиллического счастья. Саморефлексия, расколотая воля заставляют их поступать так.
Женский характер — полная противоположность. У женщины, которая полюбила, нет выбора: она сознаёт своё право требовать “всего человека”, готова сама без остатка отдать себя любимому человеку. Это как раз то, от чего бежит мужчина. Он готов быть рабом безудержной безответной страсти, но не способен раствориться в любви.
В повести «Ася» главная героиня говорит: “А я хотела бы быть Татьяной”. То есть быть женщиной искренней и решительной в любви. Но она от рождения уже такая. В ней есть та природная бессознательная мудрость, дарующая возможность быть самой собой и делать то, что ей свойственно. У неё есть характер и воля. Она — целостная натура, в точности повторяющая образ пушкинской Татьяны.
Как и Татьяна, героиня повести первой делает бессознательный шаг навстречу счастью и получает во многом сходный с онегинским охлаждающий ответ. “Что мы делаем! Ваш брат... ведь он всё знает. Я должен был ему всё сказать”. Вот он, аналитический разум мужчины, доставляющий столько несчастья. Он лишает мужчину возможности действовать бессознательно, опираясь только на чувство. В самый ответственный в жизни момент возникает страх за своё я, страх потерять независимость.
Что говорит Гагин Асе? “Вы одни виноваты, вы одни. Зачем вы сами выдали вашу тайну? Кто заставлял вас всё высказывать вашему брату? Теперь всё пропало, всё”. Это отречение от любви. Вся ответственность за сложившуюся ситуацию оказывается на хрупких плечах возлюбленной девушки. Она виновата в том, что полюбила, виновата, что не смогла удержать нахлынувшее чувство в себе. Герой говорит “вашу тайну”, себя к этой тайне любви не приобщает. Он желает отстраниться от этой любви. Опять желание остудить чувства юной возлюбленной души. “Вы имеете дело с честным человеком — да, с честным человеком”. Он буквально повторяет слова Онегина о том, что не хочет пользоваться её юностью, как мог бы воспользоваться этим какой-нибудь Дон Жуан. В этих словах оправдание неспособности отказаться от своей независимости.
Трагедия героя повести, как и многих других, в том, что в сложившейся ситуации он видит себя “нравственным обманщиком”. Поступи герой бессознательно, не обдумывая свой шаг, всё могло быть по-другому. Ведь вначале природа взяла верх: “О, взгляд женщины, которая полюбила, — кто тебя опишет? Они молили, эти глаза, они доверялись, вопрошали, отдавались... Я не мог противиться их обаянию. Тонкий огонь пробежал по мне жгучими иглами; я нагнулся и приник к её руке...” Но логика взяла верх. Как и в «Евгении Онегине», происходит столкновение эгоизма с культом пламенных чувств. За поступками героя повести проглядывается хорошо известный девиз Евгения: “Любите самого себя”. В обществе нельзя вести себя свободно, естественно. Необходимо быть холодным со всеми. Все свои чувства и эмоции необходимо хранить в себе. Опять звучит “светская отповедь”, обрекающая героев на несчастье. Расколотая воля даёт себя знать. С раздвоенной душой счастья не видать.
Но вся сила эгоизма героя сконцентрировалась в другой фразе: “Вы не дали развиться чувству, которое начинало созревать, вы сами разорвали нашу связь, вы не имели ко мне доверия, вы усомнились во мне...” Во всём виновата молодая влюблённая душа. Она влюбилась, а у героя чувство начинало только лишь “созревать”. Здесь срабатывает особый характер мужской любви: без надежды на счастье. Безответная, безнадёжная страсть, делающая человека несчастным. Как ни странно, но, оказавшись именно в такой ситуации, мужчина познаёт счастье любви. Потому что только тогда он способен почувствовать её силу. “Я повторял сто раз, что я её люблю, я клялся никогда с ней не расставаться; я бы дал всё на свете, чтобы опять держать её холодную руку, опять слышать её тихий голос, опять видеть её перед собой...” Именно так резко меняется поведение героя в повести после решающего разговора. Все мосты сожжены, и герой познаёт любовь. Вот странность мужского характера. Когда до “истинного счастья” всего один шаг, мужчину это не устраивает, но как только взаимность невозможна, он обретает блаженство.
Онегин и Татьяна, Рудин и Наталья, господин Н.Н. и Ася — всё это картина неразрешимого противоречия мужского и женского характеров. Раздвоенная несчастная мужская душа с расколотой волей, постоянно отказывающаяся от своего счастья и бессознательная мудрость женщины, “разделяющей с природой целостную от рефлексии волю”. Излишняя самокритика и детальный анализ всего и вся, проистекающие из эгоизма, — вот что мешает мужчине быть поистине счастливым, вот в чём причина несчастья навек.