Пушкинская эпоха, пушкинские современники, пушкинский Петербург. Эти выражения стали для нас привычными и естественными. Ибо гений поэта оказался превыше всего, что было рядом с ним, а его бессмертные творения пережили время. Хорошо сказала известная поэтесса Анна Ахматова: "В дворцовых залах, где танцевали члены высочайшего двора, министры, аншефы и не-аншефы, фрейлины и кавалерственные дамы, где сплетничали о поэте, висят его портреты и хранятся его книги, а их бедные тени изгнаны оттуда навсегда. Про их великолепные дворцы и особняки говорят: здесь бывал Пушкин или здесь не бывал Пушкин. Всё остальное никому не интересно".
А. С. Пушкин не только внёс огромный, неоценимый вклад в развитие отечественной литературы. Его по праву называют основоположником современного русского литературного языка. "Нет сомнения, - писал Тургенев, - что он создал наш поэтический, наш литературный язык и что нам и нашим потомкам остаётся только идти по пути, проложенному его гением". Ломоносов подготовил почву для создания единого литературного языка, Пушкин же, по словам Белинского, "из русского языка сделал чудо". Он сумел сбросить стилистические путы прежних литературных школ и направлений, освободиться от условных жанровых канонов. Именно он сблизил поэтический "язык богов" с живой русской речью.
Пушкин выступил против жеманства и манерной утончённости писателей-карамзинистов. Борясь за простоту языка, он резко критиковал вычурные выражения приверженцев "нового слога". "Эти люди, - замечал он, - никогда не скажут дружба, не прибавя: сие священное чувство, коего благородный пламень и проч.". им было пересмотрено само понятие литературного вкуса. Истинный вкус, по определению Пушкина, состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то образа, но "в чувстве соразмерности и сообразности".
Не могла, конечно, удовлетворить поэта староверческая программа Шишкова и других поборников "славянщизны" и стерильной чистоты русского языка. В одном из писем Пушкин иронически замечал, что Шишков, с его болезненной ненавистью к иноязычным словам, мог бы запретить "Бахчисарайский фонтан" потому только, что автор употребил итальянское слово фонтан вместо устарелого русского водомёт.
Не следует, однако, полагать, что Пушкин, подобно некоторым писателям-карамзинистам, вовсе избегал архаизмов в своём творчестве. Поэт видел, что за церковнославянскими словами и выражениями стоят многовековые традиции и культура художественной речи. Устранить их - значило бы обеднить русский литературный язык. И Пушкин находит единственно верное решение: в зрелом периоде творчества он использует славянизмы как яркое стилистическое средство в возвышенной поэтической речи. Так, например, в одной лишь строфе из поэмы "Медный всадник" мы встречаем несколько славянизмов (град, блато, полнощный, вознестись):
Прошло сто лет - и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.
Пушкина уже давно нарекли народным поэтом. И не только потому, что слух о нём прошел по "всей Руси великой". Живя в Михайловском, в деревенской глуши, поэт жадно впитывал в себя народные слова, слушал и записывал сказки, пословицы, поговорки. Эта стихия была близка его сердцу. "Что-то слышится родное, - писал он, - в долгих песнях ямщика." Народную речь Пушкин называл "живым и кипящим источником". Известны его советы собратьям по перу: "Читайте простонародные сказки. Не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком".
По свидетельству современников, Пушкин незадолго до смерти услышал от знаменитого собирателя русских слов Владимира Даля, что шкурка, которую ежегодно сбрасывает с себя змея, называется по-народному выползина. Ему полюбилось это образное слово: ведь змея, действительно, как бы выползает из старой шкурки. Вспоминают, что вскоре поэт пришёл к Далю в новом сюртуке. "Какова выползина, - сказал он. - Ну из этой выползины я не скоро выползу. В этой выползине я такое напишу. " Но судьба распорядилась иначе. Через несколько дней в этом сюртуке Пушкин был смертельно ранен. Перед самой смертью, отдав Далю свой перстень, почитавшийся им талисманом, он успел промолвить: "Выползину тоже возьми себе". Этот сюртук с дырою от пули в правой поле долго хранился у Даля.
Пушкин горячо любил народные слова и выражения. Стремление к национальной самобытности было, выражаясь по-современному, главной программой его творческой жизни. Она возникла у Пушкина как естественное противопоставление основному пороку предшествовавшего периода - "насильств
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробуждён.
Встаёт купец, идёт разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтинка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Эти демократические реформы языка встретили тогда яростное сопротивление со стороны защитников карамзинских правил благопристойной салонной речи. Но попытки вернуть прошлое были тщетны. Лермонтов и Гоголь, Некрасов и Л. Толстой продолжили и укрепили начатое Пушкиным сближение литературно-книжной речи и народно-разговорной стихии.
Сто пятьдесят лет отделяют нас от пушкинской эпохи. Но творения поэта близки и понятны нам. И это определяется тем, что Пушкин сумел отобрать наиболее удачные выражения, жизнеспособные языковые формы, многие из которых стали впоследствии узаконенными нормами русского литературного языка. Было бы, впрочем, неверным полагать, что современный язык ничем не отличается от пушкинского словоупотребления. Беспощадное время грызёт и язык гениев. Многое, если внимательно присмотреться, покажется нам у Пушкина странным, а порой и не совсем правильным. Например, в "Капитанской дочке" говорится: "Все мои браться и сёстры умерли во младенчестве". Смысл этой фразы ясен, но никто из нас, пожалуй, уже так не скажет. Вместо сочетания во младенчестве мы скорее употребим: в младенческом возрасте, когда были ещё младенцами, грудными детьми и т. д. Нередко встречаются в сочинениях Пушкина устарелые синтаксические сочетания: Была ужасная пора, Об ней свежо воспоминанье (мы бы сказали: о ней); Туда зарёю поспешаю: (мы бы сказали: когда взошла заря:). Мы говорим сейчас: вихрь, останавливает, плечи, в романе же "Евгений Онегин" встречаются иные формы: Мельканье, вихорь быстрых пар; Коня пред ним остановляет; Умыть лицо, плеча и грудь.
Выше уже шла речь о том, что многие слова употребляются теперь в ином значении, чем в эпоху Пушкина. Вот ещё один пример. Все помнят монолог Татьяны, обращённый к Онегину при их последнем свидании. А какой смысл вложен там в слово соблазнительный? Прочитайте и вдумайтесь ещё раз.
Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна;
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
В современном языке прилагательное соблазнительный обычно употребляется в значении "заманчивый, привлекательный". Например: соблазнительное предложение, соблазнительная мысль. У Пушкина же словосочетание соблазнительная честь означает буквально: "скандальная честь соблазнителя".
Язык Пушкина необыкновенно богат. По количеству употреблённых им разных слов он превосходит таких гениев мировой литературы как Шекспир и Сервантес. Но язык изменяется непрерывно, и некоторых известных нам теперь слов мы у Пушкина не найдём. Просто их ещё не употребляли в то время. Так, например, у Пушкина нет слова настроение. Вспомним, насколько излюбленным оно стало у Чехова. Не удивляйтесь, если не обнаружите у Пушкина прилагательного научный. Дело в том, что это слово появилось в русском языке лишь в 40-х годах XIX в. Сохранилось такое любопытное свидетельство. В 1852 г. Н. В. Гоголь впервые услышал слово научный и, как рассказывает один из современников, "вдруг перестал есть, смотрит во все глаза на своего соседа и повторяет несколько раз сказанное мною слово: научный, научный, а мы все говорили наукообразный: это неловко, то гораздо лучше".
Но как бы ни значительны были отличия языка пушкинской эпохи от речи нашего времени, сходства между ними ещё больше. Создатель литературного языка, Пушкин сделал самое главное: он объединил разные стилистические пласты русского языка, скрестил книжную и разговорно-обиходную речь в непревзойдённых по своему совершенству и своей самобытности художественных творениях.
Освободив литературный язык от искусственных запретов и канонов, Пушкин открыл путь для его естественного и свободного саморазвития. И если Белинский сравнивал деятельность великого поэта с "водоворотом, всё увлекающим в своём непреодолимом стремлении", то вряд ли будет преувеличением сказать, что и наш язык с тех пор шествовал вперёд и бурно развивался в непреодолимом стремлении!
Горбачевич К.С.