Литература в XVIII веке

Основным направлением в литературе XVIII в. стал клас­сицизм (от лат.classicus
—
образцовый). Этот стиль развился в результате творческого освоения форм, композиций и образ­цов искусства античного мира и эпохи Возрождения. Худож­ник, по мысли основоположников классицизма, постигает действительность, чтобы затем отобразить в своем творчестве не конкретного человека с его страстями, а тип'
человека, миф, словом, вечное во временном, идеальное в реальном. Е
сли это герой — то без недостатков, если персонаж сатирический — то до конца низменный. Классицизм не допускал смешения «вы­
сокого» и «низкого»
, а потому между жанрами (например, трагедией и комедией) устанавливались границы, которые не нарушались.

Русский классицизм придавал особое значение «высоким» жанрам: эпической поэме, трагедии, торжественной оде. Со­здателем жанра оды в русской литературе стал М.
В. Ломо­носов, трагедии — А. П.
Сумароков. В одах соединялись ли­рика и публицистика, позволявшая не только восхвалять царей, но и как бы «учить»их.
Русские трагедии, как правило, писались не на античном материале — их героями были дея­тели отечественной истории.

С 70-х годов XVIII в. в литературе возникает новое направ­ление — сентиментализм. С ним появляются новые жанры: путешествие и чувствительная повесть. Особая з
аслуга в раз­витии этого жанра принадлежит Н. М. Карамзину (повесть «Бедная Лиза», «Письма русского путешественника»).
В ли­тературу вторгался новый взгляд на жизнь, возникала новая структура повествования: писатель внимательнее всматривался в действительность, изображал ее более правдиво.

Давая характеристику писателю или поэту, нельзя ограни­читься лишь механ
ическим причислением их творчества к тому или иному направлению. У каждого художника — своя уникальная судьба...

Антиож
Камтемир (1708—1744)

Русский писатель Антиох
Кантемир был млад
шим
сыном молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича, приехавшего в Россию в 1711 г. Советник Петра 1, князь Дмитрий был известен также и как автор научных трудов («Описание Молдавии», «История возвышения и упадка От­томанской империи» и др.) По матери А. Кантемир был по­томком византийских императоров. Недолгое время он учился в Славяно-греко-латинской академии. Увлеченный преобразо­ваниями Петра Великого, Антиох Кантемир возлагал все на­дежды на монархическую власть. В своих сатирах он высме­ивал «злонравных» дворян и церковников. В этом жанре им было написано девять произведений («На хулящих учение», «На зависть и гордость дворян злонравных...»,
«О воспита
нии», «На человеческие злонравия вообще...» и др.). 1 января 1732 г. А. Кантемир был назначен русским послом в Лондоне. Именно в это время расцветает его литературный талант. Он много пишет и переводит. Переведенная им книга Фонтенеля «Разговор о множестве миров» была при Елизавете Петровне запрещена как «противная вере и нравственности». А.Кан­темир написал также религиозно-философское произведение «Письма о природе и человеке». Умер он молодым 31 марта 1744 г. в Париже и был погребен в московском Никольском греческом монастыре.

В. К. Тредиаковский (1703—1768)

Поэт и филолог Василий Кириллович Тредиаковский родился в Астрахани, в семье священника. Образование получил в Сла­вяно-греко-латинской академии. В 1726 г. бежал за границу, в Голландию, позднее перебрался во Францию. В Сорбонне изучал богословие, математику и философию. В 1730 г. он вернулся в Россию, став одним из самых образованных людей своего времени и первым русским академиком. В том же году за счет своего покровителя, князя А. Б. Куракина, издал пер­вое печатное произведение— «Езда в остров любви», перевод старинной книги французского автора. Были там и стихи самого Тредиаковского. Издание сразу сделало его знамени­тым, модным поэтом. В 1733 г. В. К. Тредиаковскому поручено было в Академии наук «вычищать язык русской пишучи как стихами, так и не стихами; давать лекции, ежели от него потребовано будет; окончить грамматику, которую он начал, и трудиться совокупно с прочими... переводить с французского на русский язык все, что ему дается». По-разному относились к нему современники: одних он удивлял своей образованно­стью, знанием латинского, французского, итальянского язы­ков, красноречием, других поражал лакейством придворного поэта, способного на грубую лесть и самоунижение. При под­несении императрице Анне Иоанновне своих од Тредиаковский должен был ползти на коленях от самых дверей з
алы до трона... Поведение Тредиаковского, в самом деле, не всегда отличалось благородством, но и власть в эту пору не стеснялась собственной грубости и жестокости. Искренне преданный рус­ской словесности В. К. Тредиаковский был автором десятков томов переводов и блестящим знатоком теории европейской поэзии. В 40-х годах XVIII в.,
в елиз
аветинское время, поэ­тическую пальму первенства отобрали у него М.
В. Ломоносов и А. П.
Сумароков.

А. П. Сумароков (1718—1777)

Среди предков Александра Петровича Сумарокова, поэта и театрального деятеля, известен Иван Богданович, который спас на охоте царя Алексея Михайловича от медведя, за что получил прозвище Орел. Его родной племянник — отец поэта Петр Панкратьевич дослужился до чина действительного статского советника и был по меркам того времени человеком широко образованным. В 13 лет А. П. Сумароков был отдан в «ры­царскую академию» — Сухопутный шляхетский корпус. Здесь оказалось так много любителей русской словесности, что было даже организовано «общество»: в свободное время кадеты чи­тали друг другу свои произведения. Открылся талант и у Сумарокова, он увлекся французскими песенками, по их об­разцу стал сочинять русские. Песни его дошли до император­ского двора, их исполняли в аристократических салонах. Одно из наиболее зрелых произведений этой поры — поэтическое послание А. П. Сумарокова к своему товарищу М. М. Хераско­ву. В кадетском корпусе впервые разыгрывали трагедию А. П. Сумарокова «Хорев». Герои ее — киевский князь Кий, его брат и наследник престола Хорев, Оснельда, дочь бывшего киевского князя Завлоха, боярин Сталверх. Все они — люди благородные, исполненные чувства долга. Отрицательные пер­сонажи — весь «подлый народ». Хорев и Оснельда любят друг друга, но их брак невозможен из-за вражды Кия и Завлоха. В конце трагедии влюбленные гибнут. Обращение к отечест­венной истории было, конечно, достаточно формальным: пер­вые русские трагедии подражали французским образцам. Ели­завета Петровна узнала о постановке — и спектакль был повторен уже при императорском дворе.

А. П. Сумароков писал не только трагедии («Пустынник» (1757); «Ярополк и Димиза» (1758) и др.), но и комедии. Одна из лучших — «Опекун», поставленная в 1768 г. Прототипом главного действующего лица, ростовщика Чужехватова, стал зять автора. Поэт так описал его в прошении, поданном им­ператрице: «Человек праздный, прибытко- жадный, непросве­щенный и кроме часовника ничего не читавший... Науки он называет календарем, стихотворство лихою болестью, воспи­тательный дом непристойным именем». У Сумарокова был тяжелый, крайне неуживчивый характер, необузданный нрав. Он мог, например, яростно обругать человека, помешавшего ему писать, а однажды в бешенстве погнался за слугой с обнаженной шпагой и не заметил, как оказался... в пруду. Естественно, что почти со всеми родственниками он был в ссоре. Сама Екатерина II вынуждена была однажды вмешаться в отношения поэта с матерью.

Одним из первых Сумароков воспользовался реальной сво­бодой печати, появившейся с восшествием на престол Екате­рины II. Он публично изложил свои мысли об идеальном ус­тройстве общества: «Сделать русских крепостных людей вольными нельзя... будет ужасное несогласие между помещи­ками и крестьянами, ради усмирения которых потребны мно­гие полки; и непрестанная будет в государстве междоусобная брань... А это примечено, что помещики крестьян, а крестьяне помещиков очень любят, а наш низкий народ никаких бла­городных чувствий еще не имеет».

Екатерина II с раздражением написала на полях рукописи А. П. Сумарокова: «Господин Сумароков хороший поэт, но слишком скоро думает, чтобы быть хорошим законодавцом, он связи довольной в мыслях не имеет».

Сумароков дослужился до чина действительного статского советника и стал популярнейшим поэтом своей эпохи. Его перу принадлежали также философские и математические тру­ды. Последние годы он провел в Москве. Слава его увядала. Желчный поэт имел много врагов, и они ему мстили. Сума­роков жаловался Г. А. Потемкину: «Я человек. У меня пылали и пылают страсти. А у гонителей моих ледяные перья при­казные: им любо будет, если я умру с голода или с холода». Преследуемый, несчастный поэт пристрастился к спиртному, что и ускорило его смерть.

Д.И.
Фонвизин (1745—1792)

Волшебный край! Там в стары годы, Сатиры смелый властелин, Блистал Фонвизин, друг свободы,—

писал А. С. Пушкин в «Евгении Онегине». И в самом деле, «друг свободы» острее, чем кто-либо в конце XVIII в., чувст­вовал историческое зло — отсутствие в России «государствен­ных законов». А потому — пророчески писал: «Где... произвол одного есть закон верховный, там прочная общая связь и существовать не может; тамо есть государство, но нет отечества, есть подданные, но нет граждан, нет того политического тела, которого члены соединялись бы узлом взаимных прав и обя­занностей ».

Д. И. Фонвизин родился в Москве 3 апреля 1745 г. (по другим сведениям — 1744 г.). Отец его, служивший в Ревизл-он-коллегии и вышедший в отставку в 1762 г., был замеча­тельный человек, бескорыстный, честный, о котором сын вспо­минал с теплотой и гордостью: «В передних тогдашних знатных вельмож никто его не видывал». Некоторые его черты нашли воплощение в положительных героях писателя.

В 1762 г. Фонвизин закончил дворянскую гимназию при Московском университете и поступил на службу в коллегию Иностранных дел. С 1769 г. он — один из секретарей графа Н. И. Панина.

В середине 60-х годов XVIII в. Фонвизин становится изве­стным писателем. Славу ему принесла комедия «Бригадир». Е
е действующие лиц — дворяне. Комедийный конфликт, ка­з
алось бы, традиционен: благовоспитанной девушке навязы­вают в женихи несимпатичного и неумного Иванушку. Он, только что побывавший в Париже, с презрением относится ко всему, что видит у себя дома: «Всякий, кто был в Париже, имеет уже право, говоря про русских, не включать себя в число тех, затем, что он уже стал более француз, нежели русский». Успех «Бригадира» был оглушительным. Н. И. Па­нин говорил про героиню комедии Акулину
Тимофеевну: «Ког­да он (Д. И. Фонвизин) роль ее читает, то я самое ее вижу и слышу». В русской литературе рождался новый — подлин­ный — характер героев.

В 1787 г. Д.
И. Фонвизин побывал во Франции. Восхи­щенный развитием в этой стране «фабрик и мануфак­тур», театрального драматиче­ского искусства, писатель раз­глядел и другое: «Первое право каждого француза есть вольность; но истинное насто­ящее его состояние есть раб­ство, ибо бедный человек не может снискивать своего про­питания иначе, как рабскою работою, а если захочет поль­зоваться драгоценною своею воль
ностью, то должен будет умереть с голоду».

В последние годы жизни Д. И. Фонвизин напряженно думал о высоких обязанностях русского дворянства. В забвении дво­рянством собственного долга перед страной он видел корень всех общественных бед. В 1783 г. писатель обращался к Ека­терине II: «Мне случилось по своей земле поездить. Я видел, в чем большая часть носящих имя дворянина полагает свое любочестие...
Я видел от почтеннейших предков презритель­ных потомков. Словом, я видел дворян раболепствующих. Я дворянин, и вот что растерзало мое сердце».

Одно из самых з
начительных произведений Д. И. Фонви­зина— комедия «Недоросль».

«Эта комедия — бесподобное зеркало»,— писал о «Недорос­ле» В. О. Ключевский. И добавлял: «Комедия не лиц, а по­ложений». Почему же литературное произведение XVIII века вызвало столетие спустя жгучий интерес великого историка? «Фонвизин взял героев «Недоросля» прямо из житейско
го омута, и взял, в чем застал, без всяких культурных покрытий, да так и поставил их на сцену со всей неурядицей их отно­шений... Эти герои, выхваченные из общественного толока для з
абавы театральной публики, оказались вовсе не забавны, а просто нетерпимы ни в каком благоустр

оенном обществе: автор взял их на время для показа из-под полицейского над­зора, куда и поспешил возвратить их в конце пьесы при содействии чиновника Правдина...»,— писал историк.

Что же объясняет нам «Недоросль» своими художествен­ными образами, как помогает понять XVIII век? Когда госпоже Простаковой захотелось высечь свою дворню, всех слуг, ей заметили, что никто не волен тиранствовать. И вот тогда из глубины простаковской души вырвалось знаменательное воз­ражение: «Не волен! Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен! Да на что ж дан указ о вольности дворянства?»

В этих словах — исторический смысл комедии. Простакова — «мастерица толковать указы» — хотела сказать: суще­ствует закон, оправдывающий ее беззаконие.

Многие дворяне, не привыкшие к самостоятельной ответ­ственности, поняли подписанный Петром III указ как осво­бождение от всех обязанностей и получение новых прав по отношению к крепостным. «Значительная часть дворянства в прошлом столетии не понимала исторически сложившегося положения своего сословия, и недоросль, фонвизинский недо­росль Митрофан, был жертвой этого непонимания»,— писал В. О. Ключевский. Комедия Д. И. Фонвизина отразила момент перелома в положении русского дворянства. Оно освобождалось от рабской привязанности к государству, но еще с трудом привыкало к мысли о гражданской ответственности.

Дворянству предстояло освоить новую роль — хозяина на земле, рачительного, доброго, бережливого, сознающего свой долг, свои права и обязанности. Только постигнув эти азы свободы и вольности, можно было искупить «исторический грех» обладания крепостными «душами». В ту осень 1782 г., когда актеры впервые смешили публику, представляя на сцене Митрофанушку и госпожу Простакову, произошло знамена­тельное событие: был открыт памятник Петру Первому. Если бы дворяне учились, как того хотел великий преобразователь, то Фонвизин написал бы оду. Вышла же комедия. Писатель из своего XVIII века как бы предупреждал грядущие поколе­ния дворян: «комедия» может кончиться настоящей драмой...

А.Н.Радищев (1749—1802)

Александр Николаевич Радищев родился в Москве, детство провел в саратовском име­нии. Богатейшим помещи­кам Радищевым принадле­жали тысячи крепостных душ. Во время восстания Пугачева крестьяне их не выдали, спрятали по дво­рам, измазав сажей и грязью,— помнили, что хозяева добрые. В юности А. Н. Радищев был пажом Екатерины II. Вместе с другими образованными юношами его отправляют в Лейпциг учиться, а в 1771 г. 22-летний Ради­щев возвращается в Рос­сию и становится прото­колистом Сената. По долгу службы ему приходилось иметь дело со множеством судебных документов. В 1775 г., выйдя в отставку в чине секунд-майора, он женится на Анне Василь­евне Рубановой (уних родится четверо детей). В 1777 г. Ра­дищев — на гражданской службе в Петербургской таможне в чине коллежского асессора. Служил, по-видимому, успешно: был награжден орденом, а в 1780 г. получил повышение — стал помощником управляющего таможней. А тем временем уже сочинялись первые главы «Путешествия из Петербурга в Мо­скву». 22 июля 1789 г. — через несколько недель после начала Великой Французской революции — петербургский обер-поли­цмейстер разрешает публикацию книги А. Н. Радищева. В январе -1790 г. книга была набрана в домашней типографии писателя. В конце мая — начале июня она выходит тиражом около 600 экземпляров. На титульном листе нет имени автора. Эпиграф — «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» — символизировал ненавистное крепостное право и был взят Радищевым из поэмы В. К. Тредиаковского «Тилемахи-да». В поэме чудище было «тризевно» (с тремя глотками). У Радищева— «стозевно».

25 июня 1790 г. экземпляр «Путешествия...» был на столе у Екатерины II.

После смерти Екатерины II А. Н. Радищев был переведен в ссылку в Калугу, и лишь Александр 1 в 1801 — 1802 гг. амнистировал его и разрешил вернуться в Петербург...

Еще в Сибири, в Илимском остроге, Радищев узнает о событиях Французской революции, о казни королевской четы, о страшной якобинской диктатуре, унесшей тысячи жизней, о взаимном истреблении якобинцами друг друга, о реакции, наконец — о появлении нового деспота, Наполеона. Ему ре­волюция виделась иной... Наступило жестокое разочарование: «Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство».

При императоре Александре 1 недавний ссыльный стано­вится важной персоной, участвует в разработке законов им­перии — и тем не менее внешнее благополучие отравлено тяж­кими сомнениями. Писатель не выдерживает их — кончает жизнь самоубийством. Чем объяснить его решение? В рево­люции он разочаровался, в мирном просветительстве не видел смысла, светский круг, в его представлении сплошь крепост­нический, был ему ненавистен.

Писатель ушел из жизни, а книга, из 600 экземпляров которой уцелели от сожжения лишь 26,— стала бессмертной.

Г. Р. Державин (1743—1816)

Знаменитейший русский поэт конца XVIII в. Гаврила Романович Державин родился в Ка­зани в семье армейского офицера. В детстве он был хилым, слабым, но зато отличался «чрезвычайной к наукам склонностью». В II лет он потерял отца. Его мать, оставшаяся с детьми без средств к существованию, вынуждена
была, по была, по воспоминани­ям поэта, «ходить по судьям, стоять уних в передних у дверей по нескольку часов... но когда выходили, не хо­тел никто выслушать ее порядочно, но все с же­стокосердием ее прохо­дили мимо, и она дол­жна была ни с чем возвращаться домой». Мальчик на всюжизньзапомнил эти униже­ния. В 1759 г. Держа­вин все же поступил в Казани в гимназию. Хотя учили в ней плохо, будущий великий поэт усовершенствовался в немецком языке, при­страстился к рисованию и черчению, научился танцевать и фехтовать. Недостатки образования он восполнял чтением.

В 1762 г. Г. Р. Державин поступает на военную службу. Она оставила в его душе горестные воспоминания. Тяжелая черная работа отупляла, кутежи казались единственной отдушиной. Державин, натура увлекающаяся, пристрастился к азартным играм и однажды проиграл в карты деньги, присланные ма­терью на покупку имения. Державин писал о себе в воспоми­наниях в третьем лице: «Ездил, так сказать, с отчаяния, день и ночь по трактирам, искать игры. Спознакомился с игроками, или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждою разбойниками; у них научился заговорам, как но­вичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам». Правда, до «коварного предатель­ства» не опускался. На помощь нравственно чистой натуре Державина пришла возвышавшая душу поэзия: «Если же и случалось, что не на что не токмо играть, но и жить, то запершись дома, ел хлеб с водою и марал стихи при слабом иногда свете полушечной сальной свечки или при сиянии сол­нечном сквозь щелки затворенных ставней». «Марать» начал он еще в гимназии. В казарме волей-неволей пришлось забыть и о науках, но иногда он все же умудрялся читать случайно добытые русские и немецкие книги.

После десятилетней солдатской службы Г. Р. Державин был произведен в офицеры и в' 1773 г. лично явился к генералу А. И. Бибикову, командующему войсками, посланными по­давлять восстание Пугачева, с просьбой взять его с собой в Казань. В последующие четыре года службы Державин про­явил себя находчивым, сообразительным офицером и сумел обратить на себя внимание начальства. Во время пугачевского восстания оренбургское имение Державина сильно пострадало: две недели в нем находился на постое обоз в 40 тыс. телег, везший в армию провиант. Солдаты «разорили крестьян до основания». Тяжких трудов стоило Державину добиться хоть какой-то компенсации.

В 1777 г. «по неспособности» к военной службе он «выпу­скался в штатную» службу с пожалованием 300 душ в Бело­руссии. Державин имел все основания считать себя обиженным. Гораздо удачливее оказался он в картах и в любви. В 1775 г., «имея в кармане всего 50 рублей», выиграл 40 000 руб., а в 1778 г. женился на любимой девушке и был счастлив в браке.

Публикуя свои первые поэтические произведения, Г. Р. Дер­жавин признавался, что «в выражении и слоге старался под­ражать Ломоносову, но так как не имел его таланта, то это и не удавалось».

Державин точно определил время своего творческого пере­рождения: «Не хотел парить, но не мог постоянно выдерживать изящным подбором слов, свойственных одному Ломоносову, великолепия и пышности речи. Поэтому с 1779 г. избрал я совершенно особый путь». Путь этот действительно особый — державинский. Первые оды, написанные после 1779 г., отли­чались небывалой в русской поэзии звучностью стиха, силой поэтического выражения.

«Фелица», опубликованная в 1783 г., вызвала настоящий восторг читателей. Это произведение было ново и по форме, и по содержанию. Прежние высокопарные оды стали уже «докучать» всем, их «бумажный гром» раздражал. В «Фелице» читатель встретил живую поэзию, пронизанную жизненными реалиями, которые без труда угадывались. Название оды свя­зано со «Сказкой о царевиче Хлоре» — нравоучительной ал­легорией, которую сама императрица написала для внука — Александра Павловича. Героиня сказки — дочь киргизского хана Фелица, помогает царевичу найти розу без шипов. Но разве такое бывает? Да, роза без шипов — это добродетель.

Читатель угадывал намеки поэта и на придворных: «Скачу к портному по кафтан» — характерное времяпрепровождение Г. А. Потемкина; «Езжу на охоту/И забавляюсь лаем псов» — характеристика П. И. Панина; «Я тешусь по ночам рогами» — музыку охотничьих рожков ввел в моду обер-егермейстер С. К. Нарышкин; «Полкана и Бову читаю» — это про непос­редственного начальника Державина князя Вяземского, кото­рый забавлялся тем, что заставлял подчиненных читать ему вслух лубочные романы...

Друзья Державина отговаривали его печатать столь дерзкую оду, но Екатерине II она понравилась. Более того, императрица с ехидством дарила «Фелицу» своим приближенным, подчер­кивая те места, которые относились к грешкам получателя.

В 1784 г. Г. Р. Державин, испортив отношения с начальст­вом в Сенате, вынужден был выйти в отставку. Но в том же году был назначен олонецким губернатором. Не ужившись с наместником края, он был переведен губернатором в Тамбов — и тут испортил отношения с наместником! Поэт-губернатор оказался даже под судом. Началось долгое разбирательство. Державин прибыл в Петербург «доказать императрице и го­сударству, что он способен к делам, неповинен руками, чист сердцем и верен в возложенных на него должностях». Держа­вину передали, что императрица не может обвинить автора хФелицы»,— ему приказано было явиться ко двору. Державин писал о себе в третьем лице: «Удостоясь с благоволением ло­бызать руку монархини и обедав с нею за одним столом, он размышлял сам себе, что он такое: виноват или не виноват? в службе или не в службе?» Более двух лет поэт, жаждавший государственной деятельности, ждал ответа и, не теряя вре­мени, писал оды. Одну из них — «Изображение Фелицы» (1789) — он вновь посвятил Екатерине. Столь же большой успех имела ода «На взятие Измаила». Теперь многие царе­дворцы мечтали, чтобы Державин посвятил им «похвальные стихи». В 1791 г. поэт был назначен статс-секретарем Екате­рины II.

Это был знак особой милости. Но служба и на столь почетном поприще оказалась для Г. Р. Державина неудачной. Он вме­шивался в дела, боролся с бюрократией — «канцелярской крючкотворной дружиной», а от него ждали совсем не этого. Екатерина II не раз намекала, что ему следует писать нечто «в роде оды Фелицы». Но поэт не обнаруживал прилива чувств, вдохновения. «Охладел духом»,— писал он о себе. Может быть, потому, что Державин ближе узнал двор и видел теперь Ека­терину II в ином свете? Императрица тоже охладела к поэту, удалив от себя и назначив сенатором. Державин и в Сенате со всеми перессорился: жить «как все» мешали упорство, усер­дие, служебное рвение. Даже по воскресным дням он ездил в Сенат.

В 1796 г. (после многих служебных неурядиц и личных драм) он написал, подражая оде Горация «К Мельпомене», стихотворение «Памятник».

С вступлением на престол Павла 1 положение Г. Р. Держа­вина в целом не изменилось, несмотря на то что вначале он подвергся со стороны монарха гонению «за непристойный от­вет, государю учиненный». Продолжал служить Г. Р. Держа-» вин и при Александре 1, был даже министром юстиции (1802— 1803). Но дух преобразований он порицал и планам нового императора не сочувствовал. В 1807 г. окончательно выщел в отставку, после чего проводил время в основном в деревне Званке Новгородского уезда.