ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1 ПОЛОВИНЫ XIX
ВЕКА (По произведениям А.С. Грибоедова "Горе от ума" и А.С. Пушкина
"Евгений Онегин")
Комедия А.С. Грибоедова "Горе от ума" и
роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин" - грандиозные по замыслу и
содержанию произведения. Особое внимание в этих произведениях уделяется женским
образам. Женщину, несомненно, ценили во все времена, писали ей стихи, защищали,
дарили цветы. О женских образах в романе девятнадцатого столетия принято
говорить "пленительные". Мне кажется, что Софье Фамусовой (главная
героиня в "Горе от ума") и Татьяне Лариной (главная героиня
"Евгения Онегина") подходит именно это определение. Эти девушки -
олицетворение любви, жизни, счастья, молодости и женской прелести. Однако
характеры у этих героинь довольно разные.
Софья - сложный для понимания человек.
Противоречивость ее характера отметил Гончаров. Он писал, что Софья - это
"...смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого
намека на идеи и убеждения. "...В собственной, личной ее физиономии
прячется что-то горячее, нежное, даже мечтательное". Татьяна же была
женским идеалом для А.С. Пушкина: Простите мнe, я так люблю Татьяну милую мою!
В ней не было ничего не понятного читателю и поэтому она сразу вызывала
симпатию. Глубокой основой ее образа является народность. Именно это помогло
Татьяне победить высший свет, и в этой победе залог победы духа народности над
всем, ему противостоящим. Весь милый для Пушкина облик Татьяны сближен с
исключительно поэтической русской природой - простой, лишенной экзотики. Отсюда
возникает характерное противопоставление русской природы, деревенской жизни
Татьяны, полной тихих и поэтичных прелестей, светской суете, где героиня
вынуждена носить маску холодной и учтивой вежливости. Белинский писал:
"Природа создала Татьяну для любви, общество пересоздало ее".
На мой взгляд, это не так. Попав в светское общество,
она осталась той же чистой и возвышенной Таней, преданной деревне, своей полке
книг, воспоминанию о своей няне: Тотъяна смотрит и не видит, Волненье света
ненaвuдum; Ей душно здесь.., она мечтой Стремится к жизни полевой, В деревню, к
бедным поселянам, В уединенный уголок... Она вовсе не стала светской дамой, в
какую превратилась Софья, воспитывавшаяся в фамусовском обществе и оторванная
от народности. В этом, на мой взгляд, и кроется главное различие этих героинь.
Однако Софья тоже незаурядная личность. Ее своеобразие заключается в том, что
она выбирает не чи.н, не знатность, не перспективного Скалозуба, а безродного
Молчалина, то есть ищет только личные, моральные достоинства, свойственные
конкретному человеку. Избрав Молчалина, Софья готова бороться за свой выбор и с
мнением света, и с гневом отца, для которого "кто беден, тот тебе не
пара", и даже с ядовитыми насмешками Чацкого. Образ Софьи интересен тем,
что она и похожа, и не похожа на окружающих дам. Противопоставленная женскому
лагерю как личность, героиня сближается с ним как социальный тип. Это умная,
гордая девушка с сильным независимым характером и горячим сердцем. Но все ее
хорошие задатки не получили, да и не могли получить развития в, обществе, где
"Фамусовы и Скалозубы являются правителями страны". Наоборот, ложное
воспитание привило Софье много отрицательных черт, сделало ее
представительницей общепринятых
она не доросла до него, до его острого ума, до его логичной беспощадной
критики. Не понимает она и Молчалина, который любит ее "по должности".
Поступая наперекор моральным устоям общества, Софья, тем не менее, по-своему
утверждает его устои. Например, стараясь использовать общество как оружие
против Чацкого, она сама становится орудием в руках этого общества. Эта
неопределенность Софьи и делает ее образ бесконечно трудным для понимания. По
мнению Пушкина, Софья начертана неясно. Неясность ее в том, что в ней
совмещается, казалось бы, несовместимое: мечтательность и практичность,
сентиментальность и властность, наивность и холодная расчетливость, способность
на истинное страдание и ядовитая насмешливость над страдающим Чацким. Чертой,
делающей Софью и Татьяну похожими, является чтение сентиментальных романов.
Поэтому каждая героиня ждала от любви каких-то чудес, и ни одна из них не
замечала недостатков своего возлюбленного: Кокетка судит хладнокровно, Татьяна
любит не шутя И предается, безусловно, Любви, как милое дитя... Мне кажется,
что эти же слова можно сказать и о Софье, которая любит так же искренно и
преданно. Вспомним, с каким чувством она рассказывала своей служанке Лизе о
своем свидании с Молчалиным: Возьмет он руку, к сердцу жмет, Из глубины души
вздохнет, Ни слова вольного, и так вся ночъ проходит, Рука с рукой, и глаз с
меня не сводит Софья страдает от того, что она не может открыто встречаться со
своим любимым. Но по-настоящему она начинает страдать, узнав сущность
Молчалина. Она путается из-за того, что ее обманули и она сама обманулась.
Именно ее откровенность, искренность и непосредственность доказывают, что
окружающее ее общество не убило в ней истинный народный характер.
Татьяна, как и Софья, воспитывалась на иностранных
романах, поэтому Онегин рисуется воображению Татьяны в романтических красках:
Кто ты, мой ангел ли хранителъ, Или коварный искуситель... Пушкин иронически
замечает по поводу этих романтических грез Татьяны: Но наш герой, кто б нu был
oн, Уж, верно, был не Грандисон. Истинная душа Онегина познается Татьяной
только после посещения деревенской усадьбы героя. Вглядываясь в обстановку
онегинского кабинета, просматривая книги Онегина, Татьяна, наконец, начинает
прозревать: Кто ж он? Ужели подраженье, Ничтожный призрак, иль еще Москвич в
Гарольдовом плаще, Чужих причуд истолкованье, Слов модных полный лексикон... Уж
ни пародия ли он? Белинский, высоко оценивший роль Татьяны, отметил: "Она
поняла наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме
интереса страданий и скорби любви". Таким образом, у Татьяны исчезло
романтическое восприятие жизни, точно так же, как и у Софьи. Драма, пережитая
Софьей, является первым в русской литературе опытом изображения душевной жизни
женщины, который позже затронул А.С. Пушкин, описав жизнь Татьяны. Анализируя
прочитанные произведения, я с уверенностью могу сказать, что женские образы в
литературе первой половины XIX века имеют поистине непреходящее значение. Они
учат нас жить, поступать по совести, пробуждают в нас лучшие чувства и желание
делать добро, и всегда оставаться такими, какими нас сделала природа. И мне
хочется верить, что хоть кто-нибудь из нас, читающих и любящих русских
писателей, будет воспитываться на их произведениях, и изо дня в день, из месяца
в месяц, из года в год, будет творить маленькое, бескорыстное добро.