«Пошлые люди» в романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?»

“Гнусные люди! Гадкие люди!..

Боже мой, с кем я принуждена жить в обществе!

Где праздность, там гнусность, где роскошь, там гнусность!..”

Н. Г. Чернышевский. “Что делать?”

Когда Н. Г. Чернышевский задумывал роман “Что делать?”, его больше всего интересовали ростки “новой жизни”, которые можно было наблюдать в России второй половины девятнадцатого века. По словам Г. В. Плеханова, “...наш автор радостно приветствовал появление этого нового типа и не мог отказать себе в удовольствии нарисовать хотя бы неясный его профиль”. Но тот же автор был знаком и с типичными представителями “старых порядков”, потому что с раннего возраста Николай Гаврилович задумывался, отчего “происходят беды и страдания людей”. На мой взгляд, замечательно, что это мысли ребенка, который сам жил в полном достатке и семейном благополучии. Из воспоминаний Чернышевского: “Все грубые удовольствия казались мне гадки, скучны, нестерпимы, это отвращение от них было во мне с детства, благодаря, конечно, скромному и строго нравственному образу жизни всех моих близких старших родных”. Но за стенами родного дома Николай Гаврилович постоянно сталкивался с отвратительными типами, которых воспитывала иная среда.

Хотя в романе “Что делать?” Чернышевский не занимался глубоким анализом причин несправедливого устройства общества, как писатель, он не мог обойти вниманием представителей “старого порядка”. Мы встречаемся с этими персонажами в точках их соприкосновения с “новыми людьми”. От такого соседства все отрицательные черты выглядят особенно мерзко. На мой взгляд, достоинством автора является то, что он не расписал “пошлых людей” одной краской, а нашел в них оттенки различий.

Во втором сне Веры Павловны два слоя пошлого общества представлены нам в виде аллегорической грязи. Лопухов и Кирсанов ведут научную дискуссию между собой и одновременно преподают довольно сложный урок читателю. Грязь на одном поле они называют “реальной”, а на другом — “фантастической”. В чем же их различия?

В виде “фантастической” грязи автор представляет нам дворянство — высший свет российского общества. Серж — один из типичных его представителей. Алексей Петрович говорит ему: “...мы знаем вашу историю; заботы об излишнем, мысли о ненужном — вот почва, на которой вы выросли; эта почва фантастическая”. А ведь Серж имеет неплохие человеческие и умственные задатки, но праздность и богатство губят их на корню. Так из застоявшейся грязи, где нет движения воды (читай: труда), не могут вырасти здоровые колосья. Могут быть только флегматичные и бесполезные вроде Сержа, или чахлые и глупые вроде Сторешникова, а то и вовсе маргинально-уродливые вроде Жана. Чтобы эта грязь перестала плодить уродов, нужны новые, радикальные меры — мелиорация, которая спустит стоячую воду (читай: революция, которая даст каждому по труду). Справедливости ради автор замечает, что нет правил без исключений. Но про

исхождение из этой среды героя Рахметова стоит считать тем редким исключением, которое только подчеркивает общее правило. В виде “реальной” грязи автор представляет буржуазно-мещанскую среду. Она отличается от дворянства в лучшую сторону тем, что под напором жизненных обстоятельств вынуждена напряженно трудиться. Типичная представительница этой среды Марья Алексеевна. Эта женщина живет, как природный хищник: кто смел, тот и съел! “Эх, Верочка,— говорит она дочери в порыве пьяного откровения,— ты думаешь, я не знаю, какие у вас в книгах новые порядки расписаны? — знаю: хорошие. Только мы с тобой до них не доживем... Так станем жить по старым... А старый порядок какой? Старый порядок тот, чтобы обирать да обманывать”. Н. Г. Чернышевский хоть и не любит таких людей, но сочувствует им, старается понять. Ведь они живут в джунглях и по закону джунглей. В главе “Похвальное слово Марье Алексеевне” автор пишет: “Вы вывели вашего мужа из ничтожества, приобрели себе обеспечение на старость лет, — это вещи хорошие, и для вас были вещами очень трудными. Ваши средства были дурны, но ваша обстановка не давала вам других средств. Ваши средства принадлежат вашей обстановке, а не вашей личности, за них бесчестье не вам, — но честь вашему уму и силе вашего характера”. Это значит, если обстоятельства жизни станут благоприятными, люди, подобные Марье Алексеевне, смогут вписаться в новую жизнь, потому что они умеют трудиться. В аллегорическом сне Веры Павловны “реальная” грязь хороша тем, что в ней вода движется (то есть трудится). Когда на эту почву падают солнечные лучи, из нее может “родиться пшеница, такая белая, чистая и нежная”. Иными словами, из буржуазно-мещанской среды, благодаря лучам просвещения, выходят “новые” люди,— такие как Лопухов, Кирсанов и Вера Павловна. Именно они будут строить справедливую жизнь. За ними будущее! Так считал Н. Г. Чернышевский.

Отдельно я хочу сказать о том, что мне особенно понравилось.

Верочке очень несладко жилось в родительском доме. Мать часто была жестока с дочерью, била и унижала ее. Невежественность, грубость и бестактность матери оскорбляли человеческое достоинство Веры. Поэтому девочка сначала просто не любила мать, а потом даже возненавидела. Хоть и было за что, но это противоестественное чувство, плохо, когда оно живет в человеке. Потом автор научил дочку жалеть мать, замечать, как “из-под зверской оболочки проглядывают человеческие черты”. А во втором сне Верочке была представлена жестокая картина ее жизни с доброй маменькой. После этого Марья Алексеевна подводит итог: “...ты пойми, Верка, что кабы я не такая была, и ты бы не такая была. Хорошая ты — от меня дурной; добрая ты — от меня злой. Пойми, Верка, благодарна будь”.

Мне нравится, что автор ввел этот эпизод в свой роман. Он если и не примиряет молодое поколение с прошлым, то хотя бы учит не прерывать связь с ним полностью. Учит сначала понять — умом, а потом и простить — сердцем.