Колоритная национальная культура Азербайджана, уходящая корнями в глубь веков, вобрала в себя лучшие традиции Востока и Запада. Существует много различных источников, рассказывающих о древнем периоде культуры Азербайджана, о ранних образцах устного поэтического искусства.
Эпические памятники народа в определенном смысле выражают его мировоззрение, исторический опыт, отношение к жизненным процессам. Конечно, в зависимости от уровня общественного развития методы познания и художественного отражения явлений природы и общества различны. Представления древнего человека о мире впервые нашли художественное отражение в мифических образах. Следовательно, и истоки эпической поэзии следует искать в древних мифах. Однако мифы отвечают относительно высокой стадии развития художественного мышления. Более ранняя их стадия связана с тотемическими образами. Иначе говоря, мифологическому этапу развития образного мышления человечества предшествовал период тотемизма и анимизма.
Первобытный человек считал тех или иных животных, птиц, растения своими предками. Так, египтяне верили в то, что Солнце - прародитель всего живого - родилось от лотоса. В этом была своя логика: много раз наблюдая "поведение" лотоса в часы восхода и заката солнца, они связывали его рождение с раскрытием лотоса. (М. Э. Матье. Древнеегипетские мифы, М. - Л., 1956, стр. 21) Некоторые якутские племена считали своим тотемом гуся, другие - лебедя, третьи - ворону. Тибетцы вели родословную от обезьян. Древние тюрки, одна из ветвей которых входит в число предков современных азербайджанцев, считали священным животным волка… С развитием сознания тотемическими представления уступали место анимистическим. На этой стадии человек стремится постичь первооснову бытия и начинает поклоняться уже не самим вещам (цветку, птице, зверю), а их духам. Различные церемонии и обряды по сути дела были художественным выражением этих наивных представлений. Естественно, что со временем они должны были измениться, приобрести новые, более развитые формы выражения.
Мифы и мифические образы как раз и выросли из сюжетных обрядовых песен. Именно в песнях образуется первоначальных мифический образ, а уже позднее возникает миф, построенный на этом образе. Таким образом, обрядовые песни, мифы, а затем и первые образцы героического эпоса являются этапами развития художественного мышления. Последний, более высокий этап (первичный эпос) связан с возникновением классового общества. В раннем эпосе образные представления о явлениях природы и жизни обогащаются, приобретают определенную форму, здесь присутствуют уже элементы композиции, относительно разветвленный сюжет. Характерен в этом смысле один из образцов древней тюрко-уйгурской мифологии - "Кочевье".
… Под Гулин текут две горные реки. Однажды ночью над деревом, что возвышается между этими реками, загорается необычайный голубой огонек. С этого момента ствол дерева начинается разрастаться, из него доносятся сладостные мелодии. Свет и музыка день за днем усиливаются. Наконец из дерева выходят паять прекрасных мальчиков. Самого младшего и умного народ назвал Бугу Текин. Когда приходит пора его возмужания, Бугу Текини избирают ханом и возводят на престол. Во времена Бугу Текина Уйгурия живет в изобилии.
Идут годы… На уйгурском престоле сменяются потомки Бугу Текина. Однажды очередной хан сватается к китайской царевне. Этот брак должен помочь ему прекратить бесконечные войны между Китаем и Уйгурией. Китайский правитель согласен отдать дочь. Но вместо нее он требует волшебную скалу Гутлу даг (гора счастья), что украшает Уйгурию. Скала очень велика, ее нельзя целиком перевезти в Китай. Приходится переселять ее по кускам. Когда последний кусок увозят в Китай, Уйгурию покидает счастье. Плачут звери и птицы, высыхают озера и реки, земля становится бесплодной… Правитель умирает. Выбирают другого хана. Но, увы, и при нем не становится лучше. Страна в бесконечном трауре. Со всех сторон слышится магическое слово "Перекочуй!" Народ, подчиняясь этому слову-заклятию, вынужден покинуть родные края. Но где бы ни остановилось племя, его преследует это слово. Наконец уйгуры попадают в страну "Беш балыг" ("Пять рыб"), где уже не слышно этого жуткого заклятия. Эти новые края они и избирают своей родиной. (Нихад С. Банарлы. Иллюстрированная история тюркской литературы (на турецком языке), Стамбул, 1948, стр. 19-30) Эпические творения древних шумер-аккадов, которые жили за 3 тысячи лет до нашей эры ("Инанна и Шукаллитуда", "Гильгамеш", "Энкиду и подземный мир" и пр.), дают исследователю ценнейшие сведения об этом доисторическом народе. Знание этих мифов позволяет судить об условиях жизни шумеров, географии их страны, архитектуре, культурном уровне, мировоззрении, животном и растительном мире и т.п.
Вероятно, художественное мышление древних азербайджанцев прошло те же этапы, что и у других народов: первобытные тотемические образы сменялись анимистическими, последние - культом природы и предков. Затем в сюжетных обрядовых песнях создавался мифический образ, а на его основе - сами мифы, начальный героический эпос… Общественно-политическая и культурная жизнь древних азербайджанцев была тесно связана с жизнью других народов Ближнего и Среднего Востока. Поэтому азербайджанские мифы и мифические образы в большинстве своем так или иначе варьируют сюжеты, типичные для народов Востока. В священной книге "Авесте" отчетливо прослеживаются влияния ряда мифов и начального героического эпоса, которые с одинаковым правом считают своим наследием и азербайджанцы, и таджики, и иранцы, и индийцы. "Огузнаме", "Алпамыш", на наш взгляд, должны быть так же близки узбеку, казаку, каракалпаку, башкиру, татарину, как азербайджанцу. Однако, в отличие от других народов, образование и развитие азербайджанской эпической поэзии шло под влиянием не столько мифов и начального героического эпоса, сколько исторических легенд и преданий. Большинство этих легенд хоть и написаны историками, но по существу представляют собой великолепные образцы устной поэзии. Не удивительно, что это богатейшее наследие активно участвовало в формировании и развитии азербайджанской эпической поэзии. Еще большее значение имели для нее сказки. История возникновения азербайджанской народной сказки изучена далеко не полностью. Надо полагать, что какая-то часть сказок - в их первоначальном варианте - возникла в глубокой древности, и лишь постепенно, меняясь, шлифуясь, совершенствуясь, приобрела высокое художественное звучание. Тотемические, анимистические образы многих сказок подтверждают это предположение. Образы Змеи, Коровы, Петуха и т.д., часто встречающиеся в сказках, отражают изначальные художественные представления древних азербайджанцев, дошедшие до наших дней. В таких сказках, как "Прекрасная Фатьма", "Охотник Пирим", "Деревянный меч", народ связывает мечты о лучшей жизни с тотемическими образами. Здесь тотемы-онгоны, разные птицы и звери наделены сверхъестественной силой, творят дела, которые не под силу чел
В соответствии с велением времени "естественное" (природное) Зло заменяется общественным. Изменяется (и по содержанию, и по форме) и Добро, которое теперь борется с общественным Злом. В некоторых сказках сохранились такие образы, как Змея, птица Симург, Аждаха, Див, Пери, но основным объектом борьбы становятся жестокие правители, "черные" визири, скупые богачи, корыстолюбцы, церковники, использующие религию и обряды для достижения своих темных целей и др. Добро, противостоящее Злу, невежеству, тирании и беззаконию, олицетворяется в облике человека-героя, мужественного, находчивого, справедливого, с ясным умом и добрым сердцем. По-прежнему Добру помогают и птица Симург, и Лев, и Лошадь, и Змея, и девушка-Пери, и даже волшебная лампа, волшебная свирель, волшебное яблоко. Однако теперь эти образы выполняют подсобную, вспомогательную роль. Главный герой сказки - человек, носитель идей общественного добра или зла.
Эпическая поэзия Азербайджана, как мы уже говорили, связана с легендами и тематически, и идейно. Романтический простор, фантазия, берущая свое начало в реальности, преклонение перед любовью и красотой, торжество добра и крах зла в любых его проявлениях - вот лейтмотивы азербайджанских сказок, к которым обращались почти все выдающиеся представители эпической поэзии. Бессмертный Низами, Ассар Тебризи, Ариф Ардебили, Хатаи, Физули на протяжении всего своего творческого пути постоянно обращались к этой богатейшей сокровищнице тем, идей и образов, черпая из нее красоту и свет.
В формировании азербайджанской эпической поэзии определенную роль сыграл и один из интереснейших жанров устной народной поэзии - средневековые дастаны. Здесь особенно нужно упомянуть знаменитую "Китаби Деде-Коркут" - "Книгу Деда-Коркута". Свод ее был составлен в XI - XII вв. однако составившие книгу дастаны, бесспорно, возникли значительно раньше. Сегодня науке известны две рукописи "Деде-Коркута", переписанные в XV-XVI веках и хранимые в Дрездене и Ватикане. В первой рукописи помещены предисловие и 12 дастанов, во второй - то же предисловие и 6 дастанов (из 12-ти, вошедших в первую рукопись). Книга переведена на многие языки, над ней работал ряд ученых - немецких, турецких, итальянских, русских. Большая работа проделана советскими востоковедами. Героизм, верность, любовь, дружба - основные темы дастанов "Книги Деда-Коркута". Самоотверженность, уважение к старшему и женщине, постоянство в любви - основные черты морального облика героев этих дастанов. Салур Казан, его сын Уруз, жена Бурла-ханум, Бамси-Бейрек, красавица Бану-Чичек, Гантуралы, Бугач, Бисат, Дели Домрул, Гараджа Чабан - все они известны, прежде всего, как искусные и отважные мужи. Парня не назовут джигитом, пока он не сядет на коня-скакуна, не возьмет в руки меч ("Дастан о сыне Байбуры, Бамсы Бейрек"). Девушки выходят замуж только за храбрецов ("Дастан о сыне Ганлы Годжи, Гантуралы") и т.д.
Не вызывает сомнений, что "Книга Деда-Коркута" оказала заметное влияние на азербайджанскую эпическую поэзию. Особенно отчетливо прослеживается эта связь в произведениях низами. Нетрудно заметить, что героические и прекрасные женские образы, созданные чудодейственным пером поэта - Фитне, Нушабе, Китайская турчанка, прекрасная Ширин, представляют собой развитие образов цельных и отважных героинь в песнях Деда-Коркута.
Итак, в возникновении и развитии азербайджанского поэтического эпоса решающую роль сыграло устное народное творчество - в частности, сказки, легенды, дастаны. Однако нельзя не сказать и о письменных литературных традициях ряда народов Ближнего и Среднего Востока. Следует упомянуть здесь дидактико-художественный образец уйгуро-тюркской эпической поэзии XI века - "Кутадгу билиг" Юсуфа Хасса Баласагунского.
Человек создан для счастья и потому должен быть счастливым. Настоящее же счастье - в духовном совершенстве и чистоте личности. Чтобы достичь этого, человеку необходимо совершенствоваться. О том, какие моральные качества отличают доблестного мужа, и рассказывает "Кутадгу билиг". В ней автор в форме наставлений дает государственным деятелям своего времени уроки того, как сделать страну и народ счастливыми. Автор изображает счастливую страну, где властвуют Справедливость, Ум и Бережливость. Поэт говорит, что красота человека, и, прежде всего государственного мужа, измеряется тем, какую пользу он приносит обществу. Величайшая цель правителя - всеобщее народное уважение и любовь. Властелин должен стараться улучшить жизнь народа, постоянно заботиться об этом, жить в интересах своей страны. Но "Кутадгу билиг" - не только книга наставлений. Прежде всего, это художественное произведение, замечательный литературный памятник прошлого, оказавший определенное влияние на развитие литератур ряда народов восточного средневековья, в том числе азербайджанской классической поэзии.
Мысль о справедливом правителе, воспевание благородства и высоких моральных качеств человека - это основные идеи поэмы Баласагунского - красной нитью проходят и через всю азербайджанскую эпическую поэзию средних веков, занимают центральное место в произведениях таких ее представителей, как Низами, Ассар, Месихи. Нельзя, например, не заметить, насколько близки по идейной направленности и проблематике философско-дидактический трактат "Джами-Джам" азербайджанского поэта XIII-XIV вв. Авхади Марагаи и творение Баласагунского.
Средневековая азербайджанская эпическая поэзия внесла щедрый вклад в историю общественной и художественной мысли Востока. Большая часть памятников эпики XII-XVII вв. сохранила и еще долго будет сохранять свою художественную силу и свежесть, свое идейное значение, вызывая живой отклик у читателя. Бессмертные творцы этой поэзии - Низами, Ассар, Физули, Месихи и другие - по праву занимают место среди величайших мастеров мировой литературы. Созданные ими эпические образы и характеры навсегда останутся в сокровищнице человеческой мысли.