Летят мои кони...

Летят мои кони...

Автор: Васильев Б.Л.

 Борис Васильев

Летят мои кони...

Повесть о своем времени

«Я, Васильев Борис Львович,

родился 21 мая 1924 года в семье

командира Красной Армии в городе

Смоленске на Покровской горе…»

***

А сейчас я еду с ярмарки.

Еще размаС?исто рысят РєРѕРЅРё, еще жив праздник РІ РґСѓС?Рµ моей, еще кружится голова РѕС‚ вчераС?него хмеля Рё недопетая песня готова сорваться РІ белесое РѕС‚ седины небо. Еще РЅРµ остыли РЅР° губах ворованные поцелуи случайных женщин, любивС?РёС… любовь больС?Рµ, чем меня, Рё тем самым вложивС?РёС… СЃРІРѕР№ камень РІ котомку моей усталости. Еще хочется пробежаться Р±РѕСЃРёРєРѕРј, поваляться РЅР° траве, нырнуть СЃ обрыва РІ незнакомый РѕРјСѓС‚. Еще так трудно оторвать взгляд РѕС‚ женских РЅРѕРі, еще пытаеС?СЊСЃСЏ казаться умнее, еще мечтается перед СЃРЅРѕРј Рё хочется петь РїРѕ утрам. Еще РЅРµ утолена РІСЃСЏ жажда, еще вериС?СЊ РІ себя, Рё еще ничего РЅРµ болит, РєСЂРѕРјРµ сердца.

Р? РІСЃРµ же СЏ еду СЃ ярмарки, Р° это значит, что между РјРѕРёРјРё желаниями Рё РјРѕРёРјРё возможностя-РјРё, между «хочу» Рё «могу», между «еще» Рё «уже» начала вырастать стена. Р? каждый прожитый день добавляет РІ эту стену СЃРІРѕР№ аккуратный кирпичик. РЇ еще хочу бежать вслед Р·Р° уходящим поездом, РЅРѕ уже РЅРµ РјРѕРіСѓ его догнать Рё СЂРёСЃРєСѓСЋ остаться РѕРґРёРЅ РЅР° гулком пустом перроне.

Чувства притупляются, как боевые клинки: РѕР± РЅРёС… уже РЅРµ обрежеС?СЊСЃСЏ, РЅРµ РІР·РґСЂРѕРіРЅРµС?СЊ РІРґСЂСѓРі РѕС‚ запаха первого снега, РѕС‚ цвета свежей смолы, РѕС‚ стука вальков РЅР° реке. Уже РЅРµ слыС?РЅРѕ тиС?РёРЅС‹ Рё РЅРµ РІРёРґРЅРѕ тьмы, уже позади РІСЃРµ, что случалось впервые, Рё РїРѕСЂРѕР№ уже кажется, что РЅР° свете РЅРµ осталось ничего РЅРѕРІРѕРіРѕ, РєСЂРѕРјРµ смеха Рё солнца, дождя Рё слез, РјРѕСЂРѕР·Р° Рё птичьего РіРѕРјРѕРЅР°. Уже знаеС?СЊ, что ждет Р·Р° поворотом, потому что потерял РёРј счет, РЅРѕ сердцу РЅРµ прикажеС?СЊ, Рё РѕРЅРѕ СЃРЅРѕРІР° Рё СЃРЅРѕРІР° замирает РІ РіСЂСѓРґРё, Рё ты СѓРїСЂСЏРјРѕ надееС?СЊСЃСЏ успеть понять, додумать, написать. РќРѕ уже ничего РЅРµ вернеС?СЊ, Рё неразгаданные мысли, ненаписанные романы Рё невстреченные встречи, что призрачным роем еще вьются РІРѕРєСЂСѓРі, уже для РґСЂСѓРіРёС….

РЇ еду СЃ ярмарки, РєРѕРµ-что РєСѓРїРёРІ Рё РєРѕРµ-что продав, что-то найдя, Р° что-то потеряв; СЏ РЅРµ знаю, РІ барыС?ах СЏ или внакладе, РЅРѕ бричка РјРѕСЏ РЅРµ СЃРєСЂРёРїРёС‚ РїРѕРґ РіСЂСѓР·РѕРј антикварной рухляди. Р’СЃРµ, что СЏ везу, умещается РІ моем сердце, Рё РјРЅРµ легко. РЇ РЅРµ успел поумнеть, торопясь РЅР° ярмарку, Рё РЅРµ жалею РѕР± этом, возвращаясь СЃ нее; многократно обжигаясь РЅР° молоке, СЏ так Рё РЅРµ научился дуть РЅР° РІРѕРґСѓ, Рё это переполняет меня безгреС?ным гусарским самодовольством. Так пусть же неспеС?РЅРѕ рысят РјРѕРё РєРѕРЅРё, Р° СЏ Р±СѓРґСѓ лежать РЅР° СЃРїРёРЅРµ, закинув СЂСѓРєРё Р·Р° голову, смотреть РЅР° далекие звезды Рё ощупывать СЃРІРѕСЋ жизнь, ища РІ ней вывихи Рё переломы, старые ссадины Рё свежие СЃРёРЅСЏРєРё, затянувС?иеся С?рамы Рё незаживающие СЏР·РІС‹.

РњРЅРµ сказочно повезло: СЏ увидел свет РІ РіРѕСЂРѕРґРµ Смоленске. Повезло РЅРµ потому, что РѕРЅ несказанно красив Рё эпически древен — есть множество РіРѕСЂРѕРґРѕРІ Рё красивее, Рё древнее его, — повезло потому, что Смоленск моего детства еще оставался РіРѕСЂРѕРґРѕРј- плотом, РЅР° котором искали спасения тысячи терпящих бедствие. Р? СЏ СЂРѕСЃ среди людей, плывущих РЅР° плоту.

Город превращают РІ плот история СЃ географией. Географически Смоленск — РІ глубокой древности столица могущественного племени славян-кривичей — расположен РЅР° Днепре, вечной границе между Р СѓСЃСЊСЋ Рё Литвой, между РњРѕСЃРєРѕРІСЃРєРёРј великим княжеством Рё Речью Посполитой, между Востоком Рё Западом, Севером Рё Югом, между Правом Рё Бесправием, наконец, потому что именно здесь пролегла пресловутая черта оседлости. Р?стория раскачивала народы Рё государства, Рё людские волны, накатываясь РЅР° вечно пограничный Смоленск, разбивались Рѕ его стены, оседая РІ РІРёРґРµ польских кварталов, латыС?СЃРєРёС… улиц, татарских РїСЂРёРіРѕСЂРѕРґРѕРІ, немецких концов Рё еврейских слободок. Р? РІСЃРµ это разноязыкое, разнобожье Рё разноукладное население лепилось подле крепости, возведенной Федором Конем еще РїСЂРё царе Борисе, Рё объединялось РІ единой формуле: Р–Р?ТЕЛЬ ГОРОДА СМОЛЕНСКА. Здесь победители роднились СЃ побежденными, Р° пленные находили утеС?ение Сѓ РІРґРѕРІ; здесь вчераС?РЅРёРµ РіРѕСЃРїРѕРґР° превращались РІ сегодняС?РЅРёС… слуг, чтобы завтра дружно Рё СѓРїРѕСЂРЅРѕ отбиваться РѕС‚ общего врага; здесь был край Ойкумены Запада Рё начало ее для Востока; здесь искали убежища еретики всех религий, Рё СЃСЋРґР° же стремились бедовые москвичи, тверяки Рё ярославцы, дабы избежать гнева сильных РјРёСЂР° сего. Р? каждый тащил СЃРІРѕРё пожитки, если РїРѕРґ пожитками понимать националь-ные обычаи, семейные традиции Рё фамильные привычки. Р? Смоленск был плотом, Рё СЏ плыл РЅР° этом плоту среди пожитков РјРѕРёС… разноплеменных земляков через собственное детство.

…Я вижу РЅР°С?Сѓ комнату РІ РґРѕРјРёРєРµ РЅР° РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂРµ: тогда РѕРЅР° казалась РјРЅРµ РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№, потому что свет керосиновой лампы РЅРµ РІ силах был растопить темень РІ ее углах. РЇ сижу Р·Р° столом, Рё РјРѕР№ РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРѕРє упирается РІ РєРЅРёРіСѓ. БабуС?РєР° только что научила меня читать (подозреваю, чтобы СЏ ей РЅРµ РјРµС?ал), Рё СЏ РіСЂРѕРјРєРѕ читаю, Р° Р·Р° столом чинно РїСЊСЋС‚ чай старые женщины. РќР° столе — колючий колотый сахар, черный хлеб Рё бабуС?РєРёРЅРѕ печенье РёР· ржаной РјСѓРєРё, Рё хотя РІ стране РЅСЌРї Рё лавки ломятся РѕС‚ товаров, Сѓ сидящих Р·Р° столом нет денег РЅР° эти товары.

— Ай, какой С…РѕСЂРѕС?РёР№ мальчик! — Худая, коричневая РѕС‚ бесконечных стирок СЂСѓРєР° ласково гладит меня РїРѕ голове. — Нет, РІС‹ только послуС?айте, как РіСЂРѕРјРєРѕ РѕРЅ читает!

— Пусть мадам РњРѕР№С?ес РЅРµ обижается, РЅРѕ нельзя же каркать РІ СѓС…Рѕ СЂСѓСЃСЃРєРѕРјСѓ ребенку, — строго РіРѕРІРѕСЂРёС‚ рыхлая белесая дама. — РћРЅ научится картавить раньС?Рµ, чем петь СЃРІРѕРё детские песенки.

— Ай, пани Ковальска, РІС‹ стали специалисткой РїРѕ-СЂСѓСЃСЃРєРё? Так СЃ вас же РѕРЅ РІСЃСЋ жизнь будет говорить «койбаса» Рё «уоС?адь». РќСѓ скажите РјРЅРµ, мадам Урлауб, разве СЏ РіРѕРІРѕСЂСЋ неправду?

— Мадам Алексеева — артистка, РѕРЅР° была РІ Париже Рё Р·Р° границей, Рё РѕРЅР° РІСЃРµ РѕР±СЉСЏСЃРЅРёС‚, — СЂРµС?ает третья гостья.

— Не так важно, как говорить, Р° важно, что говорить, — вступает бабуС?РєР°, Рё РІСЃРµ вежливо перестают пить чай. — Рђ люди делятся только РЅР° мужчин Рё женщин, Рё если ты родился мужчиной, то Р±СѓРґСЊ РёРј, Р° если женщиной, то тем более.

Рђ СЏ РіСЂРѕРјРєРѕ читаю, еще РЅРµ ведая, что плыву РЅР° плоту Рё что люди делятся РЅРµ РЅР° СЂСѓСЃСЃРєРёС…, поляков, евреев или литовцев, Р° РЅР° тех, РЅР° РєРѕРіРѕ можно положиться Рё РЅР° РєРѕРіРѕ положиться нельзя. Это проверенное деление: плот только-только оправился РѕС‚ урагана, РёРјСЏ которому «гражданская война», Рё его пассажиры очень С…РѕСЂРѕС?Рѕ знают, что значит всегда быть настоящим мужчиной, РЅСѓ Р° женщиной — тем более.

…Я люблю тебя, старый Смоленск, РёР±Рѕ ты — колыбель детства моего. Ныне РѕС‚ тебя остались осколки, как РѕС‚ греческих амфор, Р° еще проще — как РѕС‚ моего детства. РўРІРѕСЏ крепость выдержала пять осад, РЅРѕ РѕРЅР° РЅРµ могла выдержать РЅРё последней РІРѕР№РЅС‹, РЅРё лихорадочного послевоенного строительства. Р? если знаменитые Молоховские ворота взорваны давно, то твоя еще более знаменитая Варяжская улица — твоя благородная седина, знак твоей древности — переимено-вана РІ Краснофлотскую совсем недавно, Р° РІ десятке С?агов РѕС‚ СЂРІРѕРІ бывС?его Королевского бастиона, РіРґРµ РєРѕРіРґР°-то насмерть стояли твои жители РІРѕ главе СЃ воеводой Михаилом Шеиным, построен танцевальный зал…

Нет, РЅРµ танцзалом запомнилось РјРЅРµ детство, Р° Храмом. Двери этого Храма были распахнуты РІРѕ РІСЃРµ стороны, Рё никто РЅРµ стремился узнать РёРјСЏ твоего Р±РѕРіР° Рё адрес твоего исповедника, Р° назывался РѕРЅ Добром. Р? детство, Рё РіРѕСЂРѕРґ были насыщены Добром, Рё СЏ РЅРµ знаю, что было вместилищем этого Добра — детство или Смоленск.

— Эй, ребятиС?РєРё, донесите-РєР° бабуС?РєРµ РєРѕС?елку РґРѕ РґРѕРјР°!

Так РјРѕРі сказать — Рё РіРѕРІРѕСЂРёР»! — любой прохожий любым ребятам, игравС?РёРј РЅР° горбатых смоленских улицах. Прохожий РјРѕРі быть СЂСѓСЃСЃРєРёРј или эстонцем, поляком или татарином, цыганом или греком, Р° старуС?РєР° — тем более: это было РЅРѕСЂРјРѕР№. Помощь была РЅРѕСЂРјРѕР№, РёР±Рѕ жизнь была неласкова. Конечно, помощь — простейС?ая форма Добра, РЅРѕ любой подъем начинается СЃ первого С?ага.

РњС‹ снимали РґРѕРјРёРє РЅР° РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂРµ; РІ нем СЏ родился, Р° почтовый адрес его тогда писался так: «Покровская РіРѕСЂР°, РґРѕРј Павловых». Напротив, через овраг, почти осеняя РґРѕРјРёРє ветвями, СЂРѕСЃ огромный РґСѓР±. Сегодня такое дерево непременно обнесли Р±С‹ оградой Рё снабдили табличкой: «ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ», РЅРѕ РґСѓР± РЅРµ дожил РґРѕ РЅР°С?РёС… дней: РІ РІРѕР№РЅСѓ его спилили немцы. РќРµ знаю, уцелел ли пень, — СЏ РЅРµ хочу видеть останков прекрасного, потому что РїРѕРјРЅСЋ это прекрасное живым. Это СЃ него упал Метек Ковальский Рё сломал СЂСѓРєСѓ; это СЃ него меня снимал РґСЏРґСЏ Сергей Р?ванович; это РІ его ветвях запуталась Альдона, Рё это ее спасал РњРѕРЅСЏ РњРѕР№С?ес, Рё всем тогда было очень СЃРјРµС?РЅРѕ. Альдона каким-то образом повисла РІРЅРёР· головой, выставив для обозрения розовые панталончики, Рё так орала, что сам РґСѓР± РѕС‚ хохота вздрагивал РґРѕ самой макуС?РєРё. Могучий РґСѓР±, РїРѕРґ сенью которого РјРёСЂРЅРѕ уживались СЂСѓСЃСЃРєРёРµ Рё поляки, евреи Рё цыгане, татары Рё венгры: РЅРµ РїРѕ этой ли причине Рё спилили тебя проклятые наци?

— Боря, РєРѕРіРґР° РїРѕР№РґРµС?СЊ гулять, занеси РґСЏРґРµ Янеку соль, скажи тете Фатиме, что СЏ РЅР°С?ла для нее выкройку, Рё РїРѕРїСЂРѕСЃРё Сѓ Матвеевны стакан РїС?ена РІ долг…

Голос мамы РґРѕ сей РїРѕСЂС‹ звучит РІ моей РґСѓС?Рµ; стремясь СЃ самого нежного возраста заронить РІРѕ РјРЅРµ РёСЃРєСЂСѓ ответственности, мама попутно, РїРѕС…РѕРґСЏ, без РіСЂРѕРјРєРёС… слов прививала РјРЅРµ великое чувство повседневного бытового интернационализма. Р? СЏ ел РёР· РѕРґРЅРѕРіРѕ котла СЃ РјРѕРёРјРё РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё-татарчатами, Рё тетя Фатима наравне СЃ РЅРёРјРё одаривала меня СЃСѓС?еными РіСЂСѓС?ами; венгр РґСЏРґСЏ Антал разреС?ал РјРЅРµ торчать Р·Р° его СЃРїРёРЅРѕР№ РІ кузнице, РіРґРµ легко ворочали молотами цыгане Коля Рё РЎР°С?Р°; Матвеевна поила меня РєРѕР·СЊРёРј молоком, РІ Альдону СЏ сразу влюбился Рё множество раз дрался РёР·-Р·Р° нее СЃ Реном Педаясом. Рђ еще были старая бабуС?РєР° Хана Рё строгая мадам Урлауб, немец РґСЏРґСЏ Карл Рё слепой цыган Самойло, доктор Янсен Рё ломовой извозчик РўРѕР№РІРѕ Лахонен и… Господи, РєРѕРіРѕ только РЅРµ осеняли твои ветви, старый славянский РґСѓР±?!

Р’ С?есть лет СЏ расстался СЃ РґСѓР±РѕРј: после очередного переезда РІ какой-то РіРѕСЂРѕРґРёС?РєРѕ РјС‹ РІРЅРѕРІСЊ вернулись РІ Смоленск, РЅРѕ жили уже РІ центре РіРѕСЂРѕРґР°, РЅР° улице Декабристов. Рђ встретился СЃ РЅРёРј совсем неожиданно через РіРѕРґ — РїСЂРёС?ел РЅР° СЌРєСЃРєСѓСЂСЃРёСЋ. Первую СЌРєСЃРєСѓСЂСЃРёСЋ РІ жизни.

РњРѕСЋ первую учительницу звали… Рљ стыду своему, СЏ РЅРµ РїРѕРјРЅСЋ, как ее звали, РЅРѕ РїРѕРјРЅСЋ ее. Худощавая, строгая, ровная, безулыбчивая, всегда одетая РІ темное, РёР· которого ослепительно вырывались белоснежные воротнички Рё манжеты, РѕРЅР° представлялась нам, первоклаС?кам, очень старой, РёР· РїСЂРѕС?лого века. Р? РІ РѕРґРёРЅ РёР· общевыходных РѕРЅР° велела собраться Сѓ С?колы, РЅРѕ РЅРµ всем, Р° тем, кто хочет «пойти РЅР° СЌРєСЃРєСѓСЂСЃРёСЋВ». РЇ хотел, РїСЂРёС?ел РѕРґРЅРёРј РёР· первых; учительница пересчитала нас, вывела Рє знаменитым смоленским часам, РїРѕРґ которыми назначались РІСЃРµ свидания Рё РѕС‚ которых С?ло измерение РІРѕ всех направлениях, Рё погрузила РІ маленький, С?устрый Рё Р·РІРѕРЅРєРёР№ смоленский трамвай. Р? РјС‹ покатили РІРЅРёР·, Рє Днепру, РїРѕ БольС?РѕР№ Советской. Миновали РЎРѕР±РѕСЂРЅСѓСЋ РіРѕСЂСѓ, выбрались через Пролом РёР· старого Смоленска, переехали РїРѕ мосту через Днепр Рё СЃРѕС?ли Сѓ рынка. Р? РїРѕРґ предводительством первой учительницы переулками, садами Рё дворами РІС‹С?ли… Рє РґСѓР±Сѓ.

— Это самый древний житель РЅР°С?его РіРѕСЂРѕРґР°, — сказала первая учительница.

Может быть, РѕРЅР° сказала РЅРµ теми словами, сказала РЅРµ так, РЅРѕ суть заключалась РІ том, что этот РґСѓР± — остаток священной рощи кривичей, которые жили РІ Гнездово, неподалеку РѕС‚ Смоленска, РіРґРµ Рё РїРѕ сей день сохранилось множество РёС… могильных курганов. Р? что вполне возможно, что Смоленска РІ те далекие времена еще РЅРµ существовало, что РІРѕР·РЅРёРє РѕРЅ позднее, РєРѕРіРґР° РїРѕ Днепру наладилась регулярная торговля, Рё именно здесь, РІ сосновых берегах, удобнее всего было смолить СЃСѓРґР° после длинных Рё тяжелых волоков. Смолили СЃСѓРґР°, молились богам РІ священной роще Рё плыли дальС?Рµ РёР· варяг РІ греки. Р? постепенно вырос РіРѕСЂРѕРґ, РІ названии которого сохранился РЅРµ только труд его первых жителей, РЅРѕ Рё аромат его красных Р±РѕСЂРѕРІ.

РЇ прикоснулся Рє РґСѓР±Сѓ раньС?Рµ, чем учительница велела это сделать. Ей-Р±РѕРіСѓ, СЏ РїРѕРјРЅСЋ РґРѕ сей РїРѕСЂС‹ его РіСЂСѓР±СѓСЋ теплоту: теплоту ладоней, пота Рё РєСЂРѕРІРё РјРѕРёС… предков, вечно живую теплоту Р?стории. РўРѕРіРґР° СЏ впервые прикоснулся Рє РїСЂРѕС?лому, впервые ощутил это РїСЂРѕС?лое, РїСЂРѕРЅРёРєСЃСЏ его величием Рё стал безмерно богатым. Рђ сейчас СЃ ужасом думаю, каким Р±С‹ СЏ стал, если Р±С‹ РЅРµ встретился СЃРѕ своей первой учительницей, которая видела долг СЃРІРѕР№ РЅРµ РІ том, чтобы, нафарС?Рё-ровав детей знаниями, изготовить РёР· РЅРёС… будущих роботов-специалистов, Р° РІ том, чтобы воспитать Граждан Отечества своего…

…Много лет спустя РЅР° встрече СЃ молодыми учеными РІ столь же молодом — даже кладбища своего РЅРµ было, Рѕ чем РјРЅРµ СЃ гордостью поведали организаторы встречи, — РіРѕСЂРѕРґРµ меня спросили, Р° зачем-РґРµ нужна история РІ век научно-технической революции, то есть РІ век качественного скачка человечества? Чему может научить современного специалиста отвага давно РѕС‚С?умевС?РёС… битв Рё дальновидность давно истлевС?РёС… правителей? Да Рё наука ли вообще эта самая Р?стория, коли РѕРЅР° СЃ легкостью выдает сегодня Р·Р° черное то, что еще вчера считала белым? Р’РѕРїСЂРѕСЃС‹ задавались СЃ технической точностью Рё продуманностью, аудитория затаенно ждала, как СЏ выкручусь, Р° СЏ СЃ горечью думал, каким же провидцем оказался бестелесный РљРѕР·СЊРјР° Прутков, сказав, что «специалист подобен флюсу». Р? дело РЅРµ РІ том, как СЏ тогда ответил, — дело РІ том, что СЏ тогда увидел: РіРѕСЂРѕРґ без кладбища Рё людей без РїСЂРѕС?лого. Р? РїРѕРЅСЏР», что мудрость Рё ученость разнятся между СЃРѕР±РѕР№, как нравственность Рё знание статей Уголовного кодекса.

Р?стория РЅРµ позволяет человеку остаться варваром, даже если РѕРЅ сделался крупнейС?РёРј специалистом РІ области ультрасовременной науки. РЈ нее для этого, РїРѕ крайней мере, РґРІР° спасительных аргумента: РІРѕ-первых, РІСЃРµ уже было, Р° РІРѕ-вторых, знания РЅРµ делают человека умнее, несмотря РЅР° РІСЃСЋ РёС… ослепительную РЅРѕРІРёР·РЅСѓ. Некий усредненный современник РЅР°С? знает сегодня несравненно больС?Рµ, чем знали образованнейС?РёРµ люди сто лет назад, РЅРѕ означает ли это, что усредненный современник РЅР°С? стал умнее Герцена лиС?СЊ оттого, что его РјРѕР·Рі хранит бездну необязательной информации? Так история — СЏ СѓР¶ РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЋ Рѕ ее нравственном воздействии — спасает нас РѕС‚ спесивой самоуверенности полузнайства.

Р?стория разлита РІРѕ времени Рё РІ пространстве. Р?звлечь ее РёР· времени РјРѕРіСѓС‚ только знания, Р° РІРѕС‚ ощутить ее дыхание РІ пространстве можно Рё РЅРµ обладая РёРјРё. Есть счастливые РіРѕСЂРѕРґР°, РіРґРµ РґС‹С?РёС‚ историей каждый камень, Рё счастливые камни, сконцентрировавС?РёРµ РІ себе историю. Камни Смоленской крепости, кривая Варяжская улица древнего РіРѕСЂРѕРґР°, само название его, старый РґСѓР± РЅР° РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂРµ, Гнездовские курганы Рё РІРѕР·РґСѓС… Смоленска питали меня историей, Рё СЏ чувствовал ее Рё любил, еще РЅРµ ведая, что это — Р±РѕРіРёРЅСЏ, Р° РЅРµ только наука.

Никольская улица, уже тогда переименованная РІ улицу Декабристов, упиралась РІ Никольские ворота крепости. Р? над этими воротами РІ выбоине стены лежало ржавое французское СЏРґСЂРѕ. Лежало РЅРµ музейным экспонатом, РЅРµ туристским сувениром Суздаля — лежало боевым документом РїСЂРѕС?лого: так, как упало, Рё РІ том месте, РіРґРµ встретила стена выстрел наполеоновского артиллериста.

Р’ РіРѕСЂРѕРґСЃРєРѕРј парке — старом Лопатинском саду моего детства — РґРѕ РІРѕР№РЅС‹ сохранялись мощные СЂСѓРёРЅС‹ средневековой темницы СЃ остатками СЂРµС?еток толщиной РІ детскую СЂСѓРєСѓ. РљРѕРіРґР°-то РІ ней томились генеральный СЃСѓРґСЊСЏ Сечи Запорожской Василий Кочубей СЃРѕ СЃРІРѕРёРј верным Р?СЃРєСЂРѕР№, несчастный царевич Р?оанн Антонович — «Железная маска» СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ истории, пленные поляки РїСЂРё Екатерине Второй. РќР° каменной плите РїРѕРґРѕРєРѕРЅРЅРёРєР° неровными буквами выбил СЃРІРѕРµ РёРјСЏ несчастный узник…

…Так я написал, и так было напечатано в журнале «Юность» № 6 за 1982 год. Я получил множество писем, и в одном из них (в письме Владимира Алексеевича Борисюка, тоже смолянина) содержалось любопытное продолжение этого абзаца:

«…на нем (РЅР° РїРѕРґРѕРєРѕРЅРЅРёРєРµ темницы. — Р‘. Р’.) было выцарапано: «КАБОГРАЛЛО». Абракадабра?.. РњРЅРѕРіРёРµ ломали головы. Однако кто-то расС?ифровал (или — знал), оказывается — аббревиатура:

КА — Капитолина

БО — Борис

ГР— Григорий

АЛ — Александр

ЛО — Лопатины — дети губернатора Лопатина, устроителя сада!..»

Р’С‹ Рё сейчас можете погулять РїРѕ Блонью — так называется сквер РІ центре РіРѕСЂРѕРґР°. Блонье… болонье… заболонь… Да, «заболонье», то есть наиболее укрытое место крепости, РєСѓРґР° РЅРµ долетали стрелы С?турмующих Рё РіРґРµ прятались женщины Рё дети РІРѕ время осад РіРѕСЂРѕРґР°.

При впадении Смядыни в Днепр изменник-повар по повелению Святополка Окаянного зарезал юного князя Муромского Глеба, брата Бориса. Оба брата стали первыми русскими святыми, а Смядынь — это окраина Смоленска.

Как-то еще РІ С?коле СЏ составил СЃРїРёСЃРѕРє знаменитых СЃРІРѕРёС… земляков, ставС?РёС… СѓРєСЂР°С?ением СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ истории. РќРµ Р±СѓРґСѓ приводить его полностью, РЅРѕ хочу напомнить, что Твардовский Рё Тухачевский, Глинка Рё Пржевальский, РєРЅСЏР·СЊ Потемкин Рё адмирал Нахимов, Р?саковский Рё Коненков — смоляне.

Р’ РёСЋРЅРµ 1936 РіРѕРґР° РіРѕСЂРѕРґСЃРєРёРµ власти СЂРµС?или РѕСЃСѓС?ить остатки крепостного СЂРІР° подле Молоховских РІРѕСЂРѕС‚. РўРѕРіРґР° это была огромная гниющая лужа; РєРѕРіРґР° спустили РІРѕРґСѓ Рё осела муть, полутораметровый слой вонючего ила оказался битком набитым холодным Рё огнестрельным оружием. Здесь перемеС?ались РІСЃРµ СЌРїРѕС…Рё, Рё СЂСЏРґРѕРј СЃ татарской саблей РјРёСЂРЅРѕ сосуществовал палаС? начала века, Р° пулеметная лента лежала подле дуэльного пистолета. Чудо объяснялось просто: донная РіСЂСЏР·СЊ сохранила РЅРµ только оружие некогда С?турмовавС?РёС… крепость РІРѕРёРЅРѕРІ, РЅРѕ Рё то, которое бросали РІ топь темными ночами гражданской РІРѕР№РЅС‹, РЅРµ желая сдавать властям.

Первыми Рѕ кладе, естественно, узнали мальчиС?РєРё. Оружейный Клондайк ожил: десятки невероятно грязных РўРѕРјРѕРІ Сойеров искали СЃРІРѕРµ сокровище. Нас кусали какие-то зловредные жуки, Рє нам присасывались РїРёСЏРІРєРё, РЅРѕ оторвать нас РѕС‚ РїРѕРёСЃРєРѕРІ было невозможно, РїРѕРєР° Р·Р° это дело РЅРµ взялась милиция, Р° случилось это лиС?СЊ РЅР° третий день. РњРЅРµ досталась русская бердана без приклада, австрийский С?тык, сломанная офицерская сабля, почти целая пулеметная лента Рё великое множество самых разнообразных патронов — для винтовок, револьверов, пистолетов. Другим повезло РєРѕРјСѓ больС?Рµ, РєРѕРјСѓ меньС?Рµ, — РЅРµ РІ этом дело. Важно, что РјС‹ сами производили раскопки, отчетливо ощущая РЅРµ денежную, Р° неуловимую историческую ценность находок. Р? это тоже было прекрасным СѓСЂРѕРєРѕРј истории.

…Человек живет для себя только РІ детстве. Только РІ детстве РѕРЅ счастлив СЃРІРѕРёРј счастьем Рё сыт, набив собственный животик. Только РІ детстве РѕРЅ беспредельно искренен Рё беспредельно свободен. Только РІ детстве РІСЃРµ гениальны Рё РІСЃРµ красивы, РІСЃРµ естественны, как РїСЂРёСЂРѕРґР°, Рё, как РїСЂРёСЂРѕРґР°, лиС?ены тревог. Р’СЃРµ — только РІ детстве, Рё поэтому РјС‹ так тянемся Рє нему, постарев, даже если РѕРЅРѕ было жестким, как солдатская С?инель.

— Нет уже тех деревьев, под которыми ухаживал мой отец, — с тоскливой горечью поведал мне как-то один старый человек.

Нет уже тех деревьев, РёР±Рѕ «ВСЕ РџР РћРҐРћР”Р?РўВ», как было написано РЅР° перстне царя Соломона. Р’СЃРµ — РєСЂРѕРјРµ детства. РћРЅРѕ остается РІ нас пожизненно, потому что если «КТО РўР«?В» — плод взрослой твоей ипостаси, то «КАКОЙ РўР«?В» — творение детства твоего. Р?Р±Рѕ РєРѕСЂРЅРё твои РІ той земле, РїРѕ которой ты ползал.

РЇ везу СЃ ярмарки сокровище, которое РЅРµ снилось РЅРё королям, РЅРё пиратам. Р? бережно перебираю золотые слитки воспоминаний Рѕ тех, кто одарил меня детством Рё согрел меня собственным сердцем…

РЇ РЅРµ должен был появиться РЅР° свет. РЇ был приговорен, еще РЅРµ начав жить, родными, близкими, знакомыми Рё всеми медицинскими светилами РіРѕСЂРѕРґР° Смоленска. Чахотка, сжигавС?ая маму, вступила РІ последнюю стадию, мамины РґРЅРё были сочтены, Рё РІСЃРµ тихо Рё твердо настаивали РЅР° немедленном прекращении беременности.

Рђ меня так ждали! Р’РѕР№РЅС‹ вырывали мужчин РёР· женских объятий, Р° РІ краткие мгновения, РєРѕРіРґР° мужчины возвращались, ожесточение, опасности Рё стрельба Р·Р° РѕРєРЅРѕРј РјРµС?али любви Рё нежности: между мужчиной Рё женщиной лежал меч, как между Тристаном Рё Р?зольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины РЅРµ оставались РґРѕ утра, Рё женщины СЂРѕР±РєРѕ плакали, провожая РёС… РІ стылую темень. Рђ смерть меняла одежды РєСѓРґР° чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра — случайной пулей, послезавтра — РѕСЃРїРѕР№ или расстрелом РїРѕ РѕС?РёР±РєРµ. Р? РЅР° РІСЃРµ нужны были силы, Рё РЅР° РІСЃРµ РёС… хватало. РќР° РІСЃРµ — РєСЂРѕРјРµ детей. Р? СЏ забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.

А маму сжигала чахотка.

Р? меня Рё маму спас РѕРґРёРЅ совет. РћРЅ был дан тихим голосом Рё больС?Рµ РїРѕС…РѕРґРёР» РЅР° РїСЂРѕСЃСЊР±Сѓ:

— Рожайте, Эля. Роды — великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.

Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен РїРѕРіРёР±. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось Рє земле, Рё РіРѕСЂРёР·РѕРЅС‚ съежился РґРѕ размеров переполненного людьми кладбища. РњС‹ СЃ мамой стояли РЅР° коленях РІ холодной РіСЂСЏР·Рё, Рё РјРѕСЏ неверующая матуС?РєР°, дочь принципиального атеиста Рё легкомысленной язычницы, жена красного командира Рё больС?евика, истово молилась, РїСЂРё каждом поклоне падая лбом РІ РјРѕРєСЂСѓСЋ могилыгую землю. Р? РІРѕРєСЂСѓРі, РІСЃСЋРґСѓ, РїРѕ всему кладбищу, стояли РЅР° коленях простоволосые женщины, дети Рё мужчины, молясь разным богам РЅР° разных языках. Рђ Сѓ открытого РіСЂРѕР±Р° стоял инвалид — краснознаменец Р РѕРґРёРѕРЅ Петров Рё размахивал единственной СЂСѓРєРѕР№ СЃ зажатой РІ кулаке кепкой.

— Вот, прощаемся. Прощаемся. РќРµ будет Сѓ нас больС?Рµ доктора Янсена, смоляне, земляки, родные РІС‹ РјРѕРё. Может, ученей Р±СѓРґСѓС‚, может, умней, Р° только Янсена РЅРµ будет. РќРµ будет Янсена…

…О, как СЏ жалею, что СЏ — РЅРµ живописец! РЇ Р±С‹ непременно написал серое небо, Рё РјРѕРєСЂРѕРµ кладбище, Рё свежевырытую могилу, Рё калеку-краснознаменца. Р? — женщин: РІ черном, РЅР° коленях. Православных Рё католичек, иудеек Рё мусульманок, лютеранок Рё староверок, истово религиозных Рё неистово неверующих — всех, молящихся Р·Р° СѓРїРѕРєРѕР№ РґСѓС?Рё Рё вечное блаженство РЅРµ отмеченного РЅРё званиями, РЅРё степенями, РЅРё наградами провинциального доктора Янсена…

РЇ уже смутно РїРѕРјРЅСЋ этого сутулого худощавого человека, РІСЃСЋ жизнь представлявС?егося РјРЅРµ стариком. Опираясь Рѕ больС?РѕР№ Р·РѕРЅС‚, РѕРЅ неутомимо РѕС‚ зари РґРѕ зари С?агал РїРѕ РѕР±С?ирнейС?ему участку, РєСѓРґР° входила Рё неряС?ливо застроенная Покровская РіРѕСЂР°. Это был район бедноты, СЃСЋРґР° РЅРµ ездили извозчики, РґР° Сѓ доктора Янсена РЅР° РЅРёС… Рё денег-то РЅРµ было. Рђ были неутомимые РЅРѕРіРё, великое терпение Рё долг. Неоплатный долг интеллигента перед СЃРІРѕРёРј народом. Р? доктор Р±СЂРѕРґРёР» РїРѕ РґРѕР±СЂРѕР№ четверти губернского РіРѕСЂРѕРґР° Смоленска без выходных Рё без праздников, потому что болезни тоже РЅРµ знали РЅРё праздников, РЅРё выходных, Р° доктор Янсен сражался Р·Р° людские жизни. Р—РёРјРѕР№ Рё летом, РІ слякоть Рё РІСЊСЋРіСѓ, днем Рё ночью.

Доктор Янсен смотрел РЅР° часы, только РєРѕРіРґР° считал пульс, торопился только Рє больному Рё РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ СЃРїРµС?РёР» РѕС‚ него, РЅРµ отказываясь РѕС‚ РјРѕСЂРєРѕРІРЅРѕРіРѕ чая или чаС?РєРё цикория, неторопливо Рё обстоятельно РѕР±СЉСЏСЃРЅСЏР», как следует ухаживать Р·Р° больным, Рё РїСЂРё этом РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ опаздывал. РЈ РІС…РѕРґР° РІ РґРѕРј РѕРЅ долго отряхивал СЃ себя пыль, снег или капли дождя — смотря РїРѕ сезону, — Р° РІРѕР№РґСЏ, направлялся Рє печке. Старательно грея РіРёР±РєРёРµ длинные ласковые пальцы, тихо расспраС?ивал, как началась болезнь, РЅР° что жалуется больной Рё какие меры принимали РґРѕРјР°С?РЅРёРµ. Р? С?ел Рє больному, только С…РѕСЂРѕС?Рѕ прогрев СЂСѓРєРё. Его прикосновения всегда были приятны, Рё СЏ РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ РїРѕРјРЅСЋ РёС… всей своей кожей.

Врачебный Рё человеческий авторитет доктора Янсена был РІС‹С?Рµ, чем можно себе вообразить РІ РЅР°С?Рµ время. Уже прожив жизнь, СЏ смею утверждать, что подобные авторитеты возникают стихийно, сами СЃРѕР±РѕР№ кристаллизуясь РІ насыщенном растворе людской благодарности. РћРЅРё достаются людям, которые обладают редчайС?РёРј даром жить РЅРµ для себя, думать РЅРµ Рѕ себе, заботиться РЅРµ Рѕ себе, РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРёРєРѕРіРѕ РЅРµ обманывать Рё всегда говорить правду, как Р±С‹ РіРѕСЂСЊРєР° РѕРЅР° РЅРё была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает РёРј мудрость, граничащую СЃРѕ святостью. Р? доктор Янсен РЅРµ избежал этого: Сѓ него СЃРїСЂР°С?ивали, выдавать ли дочь замуж, покупать ли РґРѕРј, продавать ли РґСЂРѕРІР°, резать ли РєРѕР·Сѓ, мириться ли СЃ женой… Господи, Рѕ чем его только РЅРµ СЃРїСЂР°С?ивали! РЇ РЅРµ знаю, какой совет давал доктор РІ каждом отдельном случае, РЅРѕ всех известных ему детей кормили РїРѕ утрам одинаково: РєР°С?ами, молоком Рё черным хлебом. Правда, молоко было иным. Равно как хлеб, РІРѕРґР° Рё детство.

Святость требует мученичества — это РЅРµ теологический постулат, Р° логика жизни: человек, РїСЂРё жизни возведенный РІ ранг святого, уже РЅРµ волен РІ своей смерти, если, конечно, этот ореол святости РЅРµ создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым РіРѕСЂРѕРґР° Смоленска, Р° потому Рё обреченным РЅР° РѕСЃРѕР±СѓСЋ, мученическую смерть. Нет, РЅРµ РѕРЅ искал героическую гибель, Р° героическая гибель искала его. РўРёС…РѕРіРѕ, аккуратного, очень СЃРєСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ Рё немолодого латыС?Р° СЃ самой человечной Рё РјРёСЂРЅРѕР№ РёР· всех профессий.

Доктор Янсен задохнулся РІ канализационном колодце, спасая детей. РћРЅ знал, что Сѓ него мало С?ансов выбраться оттуда, РЅРѕ РЅРµ терял времени РЅР° подсчет. Р’РЅРёР·Сѓ были дети, Рё этим было подсчитано РІСЃРµ.

Р’ те времена центр РіРѕСЂРѕРґР° уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, Рё тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался РІРѕСЂРѕС‚ СЃ бадьей, которой откачивали просочивС?иеся сточные РІРѕРґС‹. Процедура была длительной, рабочие РІ РѕРґРЅСѓ смену РЅРµ управля-лись, РІСЃРµ замирало РґРѕ утра, Рё тогда бадьей Рё воротом завладевали РјС‹. Нет, РЅРµ РІ РѕРґРЅРѕРј катании — стремительном падении, стоя РЅР° бадье, Рё медленном подъеме РёР· тьмы — таилась притягательная сила этого развлечения. Провал РІ преисподнюю, РіРґРµ нельзя РґС‹С?ать, РіРґРµ РІРѕР·РґСѓС… перенасыщен метаном, РІРїСЂСЏРјСѓСЋ был связан СЃ недавним РїСЂРѕС?лым РЅР°С?РёС… отцов, СЃ РёС… СЂРёСЃРєРѕРј, РёС… разговорами, РёС… воспоминаниями. РќР°С?Рё отцы РїСЂРѕС?ли РЅРµ только гражданскую, РЅРѕ Рё РјРёСЂРѕРІСѓСЋ, «германскую» РІРѕР№РЅСѓ, РіРґРµ применялись реальные отравляющие вещества, газы, РѕС‚ которых гибли, слепли, сходили СЃ СѓРјР° РёС… товарищи. Названия этих газов — хлор, фосген, хлорпикрин, РёРїСЂРёС‚ — присутствовали Рё РІ РЅР°С?РёС… играх, Рё РІ разговорах взрослых, Рё РІ реальной опасности завтраС?РЅРёС… революционных боев. Р? РјС‹, сдерживая дыхание, СЃ замирающим сердцем летели РІ смрадные дыры, как РІ газовую атаку.

Обычно РЅР° бадью становился РѕРґРёРЅ, Р° РґРІРѕРµ вертели РІРѕСЂРѕС‚. РќРѕ однажды СЂРµС?или прокатиться вдвоем, Рё веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, РєРѕРіРґР° возле колодца метались РґРІРѕРµ пацанов. Отправив РёС… Р·Р° помощью, доктор тут же спустился РІ колодец, РЅР°С?ел уже потерявС?РёС… сознание мальчиС?ек, сумел вытащить РѕРґРЅРѕРіРѕ Рё, РЅРµ отдохнув, полез Р·Р° вторым. Спустился, РїРѕРЅСЏР», что еще раз ему уже РЅРµ подняться, привязал мальчика Рє обрывку веревки Рё потерял сознание. Мальчики РїСЂРёС?ли РІ себя быстро, РЅРѕ доктора Янсена спасти РЅРµ удалось.

— Рожайте, Эля.

Так в вонючем колодце погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.

— А РґРѕРјР° Сѓ него — деревянный топчан Рё РєРЅРёРіРё, — тихо сказала мама, РєРѕРіРґР° РјС‹ вернулись СЃ кладбища. — Р? больС?Рµ ничего. Ничего!

В голосе ее звучало благоговение: она говорила о святом, а святость не знает бедности.

Я возвращаюсь с ярмарки, а потому невольно думаю о смерти. Человек создан на столетия, если судить по огромной, ни с чем не сравнимой трате сил. Лев, убив антилопу, в сытой дреме отдыхает сутки. Могучий сохатый после часового боя с соперником полдня отстаивается в чащобе, судорожно поводя проваленными боками. Айтматовский Каранар год копил силы, чтобы буйствовать, неистовствовать и торжествовать полмесяца. Для человека подобные подвиги — блеск мгновения, за который он платит столь малой толикой своих запасов, что вообще не нуждается в отдыхе.

Цель зверя — прожить отпущенный природой срок. Сумма заложенной в нем энергии соотносима с этим сроком, и живое существо тратит не столько, сколько хочется, а столько, сколько надо, будто в нем предусмотрено некое дозирующее устройство: зверю неведомо желание, он существует по закону необходимости. Не потому ли звери и не подозревают, что жизнь конечна?

Р–РёР·РЅСЊ зверя — это время РѕС‚ рождения РґРѕ смерти: звери живут РІРѕ времени абсолютном, РЅРµ ведая, что есть Рё время относительное. Р’ этом относительном времени может существовать только человек, Рё поэтому жизнь его РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ укладывается РІ даты РЅР° могильной плите. РћРЅР° больС?Рµ, РѕРЅР° вмещает РІ себя ведомые только ему секунды, которые тянулись как часы, Рё сутки, пролетевС?РёРµ словно мгновения. Р? чем РІС‹С?Рµ духовная структура человека, тем больС?Рµ Сѓ него возможностей жить РЅРµ только РІ абсолютном, РЅРѕ Рё РІ относительном времени, Рё для меня глобальной сверхзадачей искусства Рё является его способность продлевать человеческую жизнь, насыщать ее смыслом, учить людей активно существовать Рё РІРѕ времени относительном, то есть сомневаться, чувствовать Рё страдать.

Это — Рѕ духовности, РЅРѕ Рё РІ обычной, физической жизни человеку отпущено «горючего» заведомо больС?Рµ, чем нужно для того, чтобы прожить РїРѕ законам РїСЂРёСЂРѕРґС‹. Зачем? РЎ какой целью? Ведь РІ РїСЂРёСЂРѕРґРµ РІСЃРµ разумно, РІСЃРµ выверено, испытано миллионолетиями, Рё даже аппендикс, как выяснилось, для чего-то РІСЃРµ-таки нужен. Рђ огромный, многократно превыС?ающий потребности запас энергии для чего дан человеку?

РЇ задал этот РІРѕРїСЂРѕСЃ РІ 5-Рј или 6-Рј классе, РєРѕРіРґР° добрел РґРѕ элементарной физики, Рё СЂРµС?РёР», что РѕРЅР° объясняет РІСЃРµ. Р? РѕРЅР° действительно РІСЃРµ РјРЅРµ тогда объяснила, РєСЂРѕРјРµ человека. Рђ его объяснить РЅРµ смогла: именно здесь кончалась прямолинейная логика знания Рё начиналась пугающе многовариантная логика понимания. РЇ тогда, разумеется, этого РЅРµ представлял, однако энергетический баланс РЅРµ сходился, Рё СЏ СЃРїСЂРѕСЃРёР» отца, зачем-РґРµ человеку столько отпущено.

— Для работы.

— Понятно, — сказал СЏ, ничего РЅРµ РїРѕРЅСЏР», РЅРѕ РЅРµ стал расспраС?ивать.

Это свойство — соглаС?аться СЃ собеседником РЅРµ тогда, РєРѕРіРґР° РІСЃРµ РїРѕРЅСЏР», Р° РєРѕРіРґР° ничего РЅРµ РїРѕРЅСЏР», — РІРёРґРёРјРѕ, заложено РІРѕ РјРЅРµ РѕС‚ РїСЂРёСЂРѕРґС‹. Житейски РѕРЅРѕ РјРЅРµ всегда РјРµС?ало, РёР±Рѕ СЏ РЅРµ вылезал РёР· троек, сочиняя СЃРІРѕРё теории, гипотезы, Р° зачастую Рё законы. РќРѕ РѕРґРЅР° благодатная сторона РІ этой странности РІСЃРµ же была: СЏ запоминал, РЅРµ понимая, Рё сам докапывался РґРѕ ответов. Сейчас уже РЅРµ столь важно, что чаще всего ответ был неверным: жизнь требует РѕС‚ человека РЅРµ ответов, Р° желания искать РёС….

РЇ РїРёС?Сѓ РѕР± этом только ради РґРІСѓС… слов отца, определивС?РёС… для меня весь смысл существо-вания. Это стало главной заповедью, символом веры, альфой Рё омегой моего мировоззрения. Р? стал СЏ писателем, вероятно, совсем РЅРµ потому, что рожден был СЃ этаким блеском РІ очах, Р° потому лиС?СЊ, что свято веровал РІ необходимость СѓРїРѕСЂРЅРѕРіРѕ, ежедневного, исступленного труда.

РџРѕСЏСЃРЅРёРІ однажды смысл жизни, отец РЅРёРєРѕРіРґР° более РЅРµ возвращался Рє этой теме. РћРЅ восторгался закатом или мелодией, тиС?РёРЅРѕР№ или РєРЅРёРіРѕР№, человеческим поступком или человеческим гением искренне Рё безгреС?РЅРѕ. Странно было видеть затянутого РІ кавалерийскую портупею, СѓРІРµС?анного оружием командира, СЃ СЋРЅРѕС?еским пылом декламировавС?его РІ центре Блонья:

РўС‹ скажеС?СЊ: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила.

РЈ красного командира, контуженного немцами Рё раненного белоказаками, восторженно РіРѕСЂСЏС‚ глаза, Р° голос дрожит РѕС‚ сдерживаемых рыданий. РЎРјРµС?РЅРѕ? Вероятно, Рё СЃРјРµС?РЅРѕ, Рё нелепо РґРѕ крайности, РЅРѕ Сѓ слуС?ателя — круглоголового, круглоглазого Рё круглоухого — бегут РјСѓСЂР°С?РєРё РїРѕ коже. РџРѕРєР° — РѕС‚ чужого восторга перед всемогуществом человека, завтра— РѕС‚ собственного. Важно посеять этот восторг. Найти время, чистое сердце Рё добрые семена.

А вот о необходимости труда, о его красоте, чудодейственной силе и магических свойствах не говорилось никогда. О работе болтают бездельники: нормальные люди ее делают. Старатель-но, четко, аккуратно и скромно. Ведь работать, не крича о собственном трудовом рвении, столь же естественно, как есть не чавкая.

РџРѕСЂРѕР№ РјРЅРµ СЃ удивительной ясностью вспоминаются вечера моего раннего детства. РќР°С?Р° больС?ая даже РїРѕ тем временам семья — РґРІРѕРµ детей, мама, бабуС?РєР°, тетя, ее дочь Рё кто-то еще — жила РЅР° паек отца Рё РЅР° его более чем СЃРєСЂРѕРјРЅСѓСЋ командирскую зарплату РІ тесном РґРѕРјРёРєРµ РЅР° РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂРµ, РіРґРµ РЅРё Сѓ РєРѕРіРѕ РЅРµ было своей комнаты Рё никто, РєСЂРѕРјРµ меня, РЅРµ спал РІ одиночестве. РџСЂРё РґРѕРјРёС?РєРµ был РѕРіРѕСЂРѕРґ, которым занимались РІСЃРµ, потому что речь С?ла Рѕ хлебе насущном, Рё СЏ знаю, как РіРѕСЂСЏС‚ ладони, обожженные свежевыполотой травой, СЃ того трепетного возраста, которому уступают места РІ метро даже мужчины.

Так РІРѕС‚, Рѕ вечерах. Осенних или Р·РёРјРЅРёС…, СЃ бесконечными сумерками Рё желтым РєСЂСѓРіРѕРј керосиновой лампы. Отец сапожничает, столярничает или слесарничает, восстанавливая Рё латая; мать Рё тетка тоже латают, С?топают или переС?ивают; бабуС?РєР°, как правило, тихо поскрипывает ручной мельницей, размалывая льняной или конопляный жмых, который добавляют РІ кулеС?, оладьи или лепеС?РєРё, потому что хлеба РЅРµ хватает; сестры — Галя Рё Оля — попеременно читают вслух, Р° СЏ играю тут же, стараясь РЅРµ С?уметь. Это обычный вечерний отдых, Рё никто РёР· нас Рё РЅРµ подозревает, что можно развалиться РІ кресле, вытянув РЅРѕРіРё, Рё, ничем РЅРµ утруждая РЅРё единую клеточку собственного РјРѕР·РіР°, часами глядеть РІ полированный ящик РЅР° чужую жизнь, будто РІ замочную скважину. Для всех нас искусство — РЅРµ только РІ процессе производства, РЅРѕ Рё РІ процессе потребления — серьезный, исстари РѕСЃРѕР±Рѕ уважаемый труд, Рё РјС‹ еще РЅРµ представляем, что литературу можно воспринимать глазея, зевая, закусывая, выпивая, болтая СЃ соседкой. РњС‹ еще СЃ благоговением воспринимаем СЛОВО, для нас еще РЅРµ существует понятия «отдых» РІ смысле абсолютного безделья, Рё человек, который РЅРµ трудится, заведомо воспринимается СЃ отрицательным знаком, если РѕРЅ Р·РґРѕСЂРѕРІ Рё психически полноценен.

Р’ «Толковом словаре» Даля нет существительного «отдых», есть лиС?СЊ глагол «отдыхать». Р? это понятно: для народа, тяжким трудом взыскующего хлеб СЃРІРѕР№, отдых был чем-то промежуто-чным, СЃСѓРіСѓР±Рѕ второстепенным Рё несущественным. Отдых для СЂСѓСЃСЃРєРѕРіРѕ человека — равно крестьянина или интеллигента — всегда выражался РІ смене деятельности РІ полном соответствии СЃ научным его пониманием.

РљРѕРіРґР° же РѕРЅ превратился РІ самоцель? Р’ пустое времяпрепровождение, ничегонеделание, РІ полудрему РїРѕРґ солнцем? РњС‹ Рё РЅРµ заметили, как отдых стал занимать неправомерно РјРЅРѕРіРѕ места РІ РЅР°С?РёС… разговорах, планах Рё, главное, интересах. Р’ РЅР°С?ем сознании «труд» Рё «отдых» как Р±С‹ поменялись местами: РјС‹ работаем для того, чтобы отдыхать, Р° РЅРµ отдыхаем, чтобы работать. Р? СЏ РЅРµ удивлюсь, коль РІ РЅРѕРІРѕРј «Толковом словаре» «труд» перестанет быть существительным, Р° вместо него останется глагол «трудиться». «Трудиться» — заниматься каким-либо трудом СЃ целью заработать денег РЅР° «отдых» (СЃРј.)В».

РЇ столь запальчиво РїРёС?Сѓ РѕР± этом повальном бедствии РЅР°С?ем, потому что СЃ детства был приучен глубоко презирать РґРІРµ СЏР·РІС‹ человеческого общества: идеализацию безделья Рё натужную, потную, лакейскую жажду приобретательства. РЇ понимаю, что неприлично ссылаться РЅР° собственную семью, РЅРѕ ведь СЏ еду СЃ ярмарки, Р° потому хочу РЅРёР·РєРѕ поклониться тем, кто посеял РІРѕ РјРЅРµ нетерпимость.

Я вырос в семье, где господствовал рациональный аскетизм: посуда — это то, из чего едят и пьют, мебель — на чем сидят или спят, одежда — для тепла, а дом — чтобы в нем жить, и ни для чего более. Любимым присловьем моего отца было:

— Не то важно, РёР· чего РїСЊРµС?СЊ, Р° то — СЃ кем РїСЊРµС?СЊ.

Р?Р· этого РІРѕРІСЃРµ РЅРµ следует, что отец «закладывал Р·Р° воротник»: РѕРЅ РЅРµ чурался рюмочки, РЅРѕ РґРѕ РІРѕР№РЅС‹ — только РїРѕ праздникам, Р° после РѕРЅРѕР№ — еще Рё РїРѕ воскресеньям. РћРЅ был беспредельно жизнелюбив Рё столь же беспредельно гостеприимен, РЅРѕ глагол «пить» подразумевал для него существительное «чай». РҐРѕСЂРѕС?Рѕ, если СЃ мамиными пирогами, РЅРѕ РїРёСЂРѕРіРё случались РЅРµ часто.

Принцип рационального аскетизма предполагает наличие необходимого Рё отсутствие того, без чего СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ можно обойтись. Правда, РѕРґРЅРѕ «излиС?ество» Сѓ нас РІСЃРµ же было: РєРЅРёРіРё. Отца часто переводили СЃ места РЅР° место, Рё РјС‹ привыкли собираться. Р’СЃРµ переезды, как правило, соверС?ались внезапно, РіСЂРѕРјРѕРј среди СЏСЃРЅРѕРіРѕ неба. Отец РїСЂРёС…РѕРґРёР» СЃРѕ службы, как обычно, Рё РЅРµ СЃ РїРѕСЂРѕРіР°, РЅРµ РІРґСЂСѓРі, Р° СЃРЅСЏРІ сапоги, ремни Рё оружие, умывС?РёСЃСЊ Рё сев Р·Р° стол, припоминал, точно РјРёРјРѕС…РѕРґРѕРј:

— Да, меня переводят. Выезжаем послезавтра.

Р? начинались СЃР±РѕСЂС‹, лиС?енные лихорадочной суматохи, потому что каждый знал, что делать. РњРЅРµ, например, полагалось укладывать РєРЅРёРіРё. Возникла эта особая ответственность, РєРѕРіРґР° СЏ был ростом СЃ ящик, РЅРѕ Рё тогда никто РЅРµ проверял моей работы: родители старомодно считали, что недоверие унижает человеческую личность.

Это-то СЏ теперь РїРѕРЅСЏР», что РѕРЅРё так считали, Р° тогда, кряхтя Рё СЃРѕРїСЏ — фолианты встречались! — осторожно снимал РєРЅРёРіРё СЃ полок, волок РёС… Рє ящикам Рё старательно укладывал СЂСЏРґ Р·Р° СЂСЏРґРѕРј. Р? дело даже РЅРµ РІ том, что РјРЅРµ доверяли упаковывать единственную ценность РЅРµ только РЅР°С?ей семьи, РЅРѕ Рё вообще всего человечества, как СЏ тогда сообразил, — дело РІ том, что СЏ физически, РґРѕ пота Рё ломоты РІ неокрепС?РёС… мускулах ощущал эту великую ценность. РЇ РїРѕ детскому, первому, Р° следовательно, Рё самому прочному опыту узнал, сколь весом человеческий труд, завещанный людям РЅР° века. Р?, становясь перед книгами РЅР° колени — иначе ведь РЅРµ упакуеС?СЊ, — СЏ еще бессознательно, еще РЅРµ понимая, РЅРѕ уже чувствуя, становился РЅР° колени перед светлыми гениями всех времен Рё народов.

…Кажется, СЏ так Рё остался стоять РЅР° коленях перед Р›Р?ТЕРАТУРОЙ. Р? сейчас, возвращаясь СЃ ярмарки, горжусь, что меня хватило РЅР° это РїСЂРё всех несуразностях Рё печалях бытия.

Менее чем Р·Р° РіРѕРґ РґРѕ кончины отец соверС?РёР» традиционное путеС?ествие РІ гости Рє старому РґСЂСѓРіСѓ. Друг жил РІ Гороховце РїРѕРґ Горьким, Рё отец каждое лето отправлялся Рє нему Р·Р° четыреста СЃ лиС?РЅРёРј километров РЅР° личном транспорте: РЅР° велосипеде.

Совсем недавно — С?естидесятые РіРѕРґС‹. Р’ полном разгаре яростная Р±РѕСЂСЊР±Р° Р·Р° престижность. Уже полуС?СѓР±РєРё покупаются РЅРµ для того, чтобы было тепло, Р° для того, чтобы было «как Сѓ людей». Уже РЅР° владельца мотоцикла смотрят СЃ ироническим соболезнованием, уже СЃ первых петухов занимают очередь Р·Р° золотиС?РєРѕРј; уже пудами скупают РєРЅРёРіРё; уже… Представьте же, Р° представив, вообразите, как навстречу этому потоку РІ кителе без РїРѕРіРѕРЅ, полотняной фуражке Рё сапогах невозмутимо едет РЅР° велосипеде участник четырех РІРѕР№РЅ. Неторопливо крутит педали Рё едет. Навстречу. РќРµ С?оссейному движению, Р° мещанской суете. Вопреки — так, пожалуй, будет точнее.

…Я перестаю писать, потому что слезы РјРµС?ают видеть. РќРµ умиления слезы, РЅРµ печали — гордости Р·Р° РґСѓС… человеческий. РЎ какой СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕР№ мудростью отец РЅРµ замечал холуйского стремления «достать», «добыть», «купить», «продать», Р° если суммировать — «чтобы как Сѓ людей». Чтоб жена РІ кольцах Рё дочь РІ дубленке, чтоб «сам» РІ РјР°С?РёРЅРµ, Р° РґРѕРј — РІ книгах, которые никто РЅРµ раскрывает. Р? какой же надо обладать РґСѓС?РѕР№, чтобы выдержать чудовищное давление пресса, РёРјСЏ которому — «как все»!

РЇ СЂРѕСЃ РЅР° улицах Смоленска РєСѓРґР° интенсивнее, чем РґРѕРјР°. Как только РјС‹ перебрались СЃ РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂС‹ РІ центр, так РїРѕРєРѕР№ садов, РґРІРѕСЂРѕРІ, пустых сараев Рё ничейных оврагов, РЅР° которых РјРёСЂРЅРѕ паслись РєРѕР·С‹, сменился мощеным РґРІРѕСЂРѕРј, СЃ трех сторон замкнутым зданием, Р° СЃ четвертой — системой бесконечных сараев. Рђ С?елест деревьев, кудахтанье РєСѓСЂ Рё нервозные вопли РєРѕР· — грохотом РѕС?ипованных колес, топотом копыт, СЃРєСЂРёРїРѕРј, стуками, отдельными трамвайными звонками Рё клаксонами редких автомаС?РёРЅ. Р’ миниатюре СЏ как Р±С‹ переехал РёР· усадьбы РІ столицу, С?агнув РёР· деревенской РїРѕСЌР·РёРё РІ трезвую РіРѕСЂРѕРґСЃРєСѓСЋ РїСЂРѕР·Сѓ.

Основным транспортом были тогда ломовики. ЛоС?ади, лоС?ади, лоС?ади — СЃРєРІРѕР·СЊ РІСЃРµ детство РјРѕРµ РїСЂРѕС?ли лоС?адиные РјРѕСЂРґС‹ Рё лоС?адиные РєСЂСѓРїС‹, лоС?адиный храп Рё ржание, лоС?адиная преданность работе Рё лоС?адиные страдания РЅР° обледенелых кручах. Сотни лоС?адей летом Рё Р·РёРјРѕР№ сновали РїРѕ всему РіРѕСЂРѕРґСѓ, Рё РіРѕСЂРѕРґ звенел РѕС‚ РІРѕСЂРѕР±СЊРёРЅРѕРіРѕ чириканья: РёС… кормили лоС?ади, щедро рассыпая овес, Рё те времена были золотым веком РІРѕСЂРѕР±СЊРёРЅРѕРіРѕ племени. Впрочем, лоС?адиного тоже, потому что СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ припомнить, чтобы грубый — РІ фольклор РІРѕС?едС?РёР№ грубостью своей! — ломовой извозчик РЅРµ поделился Р±С‹ СЃРѕ своей лоС?адью ломтем хлеба СЃ солью. Даже РєРѕРіРґР° бывал безнадежно РїСЊСЏРЅ, РёР±Рѕ пили РѕРЅРё тоже «как ломовые».

…Через десять лет — РІ октябре СЃРѕСЂРѕРє первого — СЃСѓРґСЊР±Р° РІРЅРѕРІСЊ свела меня СЃ лоС?адьми. РЇ выбрался РёР· последнего своего окружения Рё попал РІ кавалерийскую полковую С?колу. РњРЅРµ досталась аккуратная гнедая Азиатка, чуткая РІ РїРѕРІРѕРґСѓ Рё легкая РІ прыжках. Каждое утро РѕРЅР° ласково тыкалась бархатными губами РІ ладонь, Р° получив РєСѓСЃРѕРє хлеба СЃ солью, благодарно толкала РјРѕСЂРґРѕР№ РІ плечо Рё вздыхала. РЇ учился РЅР° ней скакать, вольтижировать, брать препятст-РІРёСЏ, рубить лозу Рё стрелять СЃ седла, РѕРЅР° всегда была послуС?РЅР°, Рё СЏ очень Рє ней привязался. Р? как-то раз, РІ конце октября, что ли, РјС‹ занимались РІ открытом манеже.

— Завязать РїРѕРІРѕРґ всем, РєСЂРѕРјРµ головного! Подтянуть стремена! Р СѓРєРё назад! Учебной рысью… РјР°-арС?!..

РњС‹ тряслись РїРѕ РєСЂСѓРіСѓ, вырабатывая нелегкое кавалерийское уменье управлять лоС?адью СЃ помощью РѕРґРЅРёС… С?енкелей, РєРѕРіРґР° послыС?ался РіСѓР» моторов Рё дежурный завопил: «Воздух!..В»

РњС‹ еще только разводили лоС?адей РїРѕ станкам, РєРѕРіРґР° «юнкерсы» РїРѕС?ли РЅР° бомбежку. Р’РѕР№ Рё РіСЂРѕС…РѕС‚ накатывались РІСЃРµ ближе, Р° РєРѕРіРґР° СЏ, держа РїРѕРґ уздцы Азиатку, бегом миновал ворота РєРѕРЅСЋС?РЅРё, раздался удар, РЅР° меня посыпалась труха, что-то СЃ силой толкнуло РІ СЃРїРёРЅСѓ, Р° РјРѕСЏ смирная лоС?адка РІРґСЂСѓРі понеслась РїРѕ РїСЂРѕС…РѕРґСѓ, волоча меня РЅР° РїРѕРІРѕРґСѓ. РЈ денника СЏ вскочил, как-то сдержал лоС?адь, Р° РєРѕРіРґР° привязал Рё оглянулся, то увидел, что осколки выворотили Сѓ моей Азиатки добрых три ребра…

РљРѕРіРґР° закончился налет, РјС‹ РІС?естером, поддерживая СЃ РґРІСѓС… сторон, вывели лоС?адь Рё уложили РЅР° старую РїРѕРїРѕРЅСѓ. Командир эскадрона — злой казачий капитан, послав немцев замысловато Рё многоэтажно, протянул наган, Р° СЏ замахал руками: «Нет!..В»

— Живодер ты, а не казак! — заорал капитан. — Немедля пристрели кобылу! Милосердие другу окажи, мать твою…

Р’ те времена — как это странно писать, Р° ведь это так Рё есть! — так РІРѕС‚, РІ те давно РїСЂРѕС?едС?РёРµ времена любая животина была необходима человеку как помощник РІ нелегкой Р±РѕСЂСЊР±Рµ Р·Р° существование. Помощниками были лоС?ади Рё РєРѕСЂРѕРІС‹, овцы Рё РєРѕР·С‹, собаки Рё даже РєРѕС?РєРё, РёР±Рѕ РІ домах РєРѕРїРѕС?илось множество РјС‹С?ей, перед которыми женщины всего РјРёСЂР° испытывают мистический ужас. Содержание животного для развлечения расценивалось резко неодобрительно, Рё РїРѕ завыС?енным меркам тогдаС?ней нравственности это было справедливо: РІ стране РЅРµ хватало еды, Рё дети зачастую голодали страС?нее бездомных собак. РќРѕ Рє СЃРІРѕРёРј помощникам, Рє тем, кто трудился СЂСЏРґРѕРј, человек относился СЃРѕ справедливой добротой, СЃ детства привыкая делить СЃ РЅРёРјРё РєСѓСЃРѕРє хлеба. Р? животные облагораживали человека, делая его РЅРµ просто добреньким, РЅРѕ требовательным, как Рє себе самому. Р? РЅРµ было того массового умилительного восторга перед, скажем, собакой, положение которой резко СѓС…СѓРґС?илось, несмотря РЅР° РІСЃРµ РІРЅРµС?РЅРёРµ признаки обратного. РЈС…СѓРґС?илось потому, что собака, перестав быть членом трудового коллектива, превратилась РІ РёРіСЂСѓС?РєСѓ, Рё СЃСѓРґСЊР±Р° ее ныне зависит РЅРµ РѕС‚ ее старания, Р° РѕС‚ каприза С…РѕР·СЏРёРЅР°.

РЇ начал рассказ Рѕ ломовых извозчиках, потому что РІ детстве РЅРµ существовало больС?его удовольствия, чем катание. Правда, почему-то только Р·РёРјРѕР№: сани РјСЏРіРєРѕ скользили РїРѕ укатанно-РјСѓ снегу, морозный ветер холодил лицо, радостно фыркала лоС?адь, Рё жизнь Рё ощущалась, Рё РІ самом деле была праздником. РЎ середины марта СЃРЅРёР·Сѓ, СЃ Днепра, С?ли бесконечные РѕР±РѕР·С‹: везли укрытые рогожами ледяные глыбы, выпиленные РёР· речного льда. Р?С… доставляли РЅР° РіРѕСЂРѕРґСЃРєРёРµ холодильники, льда требовалось РјРЅРѕРіРѕ, смоленские РіРѕСЂС‹ были круты, Рё битюги, оскользаясь, волокли нагруженные платформы РІ РіРѕСЂСѓ, Р° РІРЅРёР· С?ли порожняком. Р? РІРѕС‚ тут-то Рё следовало догнать сани Рё вскочить РЅР° С…РѕРґСѓ, РЅРѕ непременно СЃРїРёРЅРѕР№, чтобы РєРЅСѓС‚ РїСЂРёС?елся Р±С‹ РїРѕ пальтиС?РєСѓ. Кнуты посвистывали, РЅРѕ РєСѓРґР° чаще РјС‹ катили РІРЅРёР· РІ полном согласии СЃ С…РѕР·СЏРёРЅРѕРј. Обратно, РІ РіРѕСЂСѓ, прицепиться было сложнее, РЅРѕ Рё тогда находился кто-либо, понимавС?РёР№ мальчиС?ескую страсть. РљСЂРѕРјРµ ломовых существовали Рё легковые пролетки, Рё санки, Рё крестьянские розвальни, Рё лесовозные СЂРѕСЃРїСѓСЃРєРё, РЅРѕ ломовик был более массовым Рё более демократичным, Рё РјС‹ предпочитали его.

Рђ автомаС?РёРЅ было мало. РњС‹ знали РёС… наперечет, РЅРѕ СЏ РѕСЃРѕР±Рѕ следил Р·Р° желтой легковой, которая гонялась Р·Р° РјРЅРѕР№ довольно долго. РќРµ знаю, РєРѕРјСѓ РѕРЅР° принадлежала, потому что РјРЅРµ тогда везло, Рё СЏ вовремя СѓРЅРѕСЃРёР» РЅРѕРіРё. Рђ преследовала РѕРЅР° меня РёР·-Р·Р° того, что СЏ однажды РєРёРЅСѓР» палку ей РїРѕРґ колеса: интересно же, как палка сломается, правда? Р’РѕС‚ СЏ Рё РєРёРЅСѓР», РЅРѕ РЅРµ рассчитал, Рё палка треснула С?офера РїРѕ голове, поскольку РјР°С?РёРЅР° была открытой. РћРЅ невероятно оскорбился Рё долго пытался РјРЅРµ отомстить, РЅРѕ, повторяю, СЏ замечал его первым. Рђ РІСЃРєРѕСЂРµ РїСЂРѕРёР·РѕС?ло соверС?енно невероятное событие.

Р’ самом начале тридцатых РіРѕРґРѕРІ С?таб, РІ котором служил отец, начал менять автопарк, списав РІ утиль старые РјР°С?РёРЅС‹. РќРѕ отец предложил РЅРµ выбрасывать это старье, Р° отремонтиро-вать Рё РЅР° его базе создать клуб любителей автодела, как это тогда называлось. Отца поняли, поддержали и… Рё отдали РІ его распоряжение три списанных РјР°С?РёРЅС‹ Рё бывС?РёР№ каретный сарай. РћРЅ размещался напротив РЅРѕРІРѕРіРѕ стадиона, что был устроен РЅР° бывС?ем плацу возле Лопатинско-РіРѕ сада Рё РіРґРµ стоял чугунный памятник-часовня героям 1812 РіРѕРґР°, Р° РїРѕ бокам его — РґРІРµ бронзовые РїСѓС?РєРё, СЃ которых СЏ смотрел первые РІ своей жизни футбольные матчи.

РўСЂРё автомобиля: РіСЂСѓР·РѕРІРѕР№ «уайт», столь же древний «бенц» Рё знаменитая русская легковая РјР°С?РёРЅР° «русо-балт». Каждая РјР°С?РёРЅР° отличалась РЅРµ только маркой Рё назначением, РЅРѕ имела Рё СЃРІРѕРё индивидуальные особенности. РЇ излазил РёС… вдоль Рё поперек, постоянно торчал РІ гараже, подсказывал РЅР° экзаменах бойцам-автолюбителям, помогал отцу как РјРѕРі Рё чем РјРѕРі Рё сейчас хочу вспомнить хотя Р±С‹ Рѕ грузовичках.

«Уайт» имел РіСЂСѓР·РѕС?РёРЅС‹. РўРѕ есть РЅРµ обычный баллон (камера Рё РїРѕРєСЂС‹С?РєР°), Р° металлический РѕР±РѕРґ, облитый сплоС?РЅРѕР№ резиной. Вследствие этого летом РЅР° нем немилосердно трясло, Р° Р·РёРјРѕР№ РѕРЅ скользил, буксовал Рё терял управление РЅР° всех горках, Р° поскольку РІ Смоленске были РѕРґРЅРё РіРѕСЂРєРё, то Р·РёРјРѕР№ отец пользовался РёРј редко. РљСЂРѕРјРµ того, «уайт» имел настолько РЅРёР·РєРёРµ борта, что отец сажал людей РЅР° РїРѕР», Р° там трясло совсем СѓР¶ немыслимо. Кабины Сѓ него РЅРµ было, сиденье было жестким, Р° руль располагался точно посередине. Однако отец почему-то именно РЅР° нем чаще всего обучал СЃРІРѕРёС… бойцов.

Насколько «уайт» представлялся несуразно длинным, настолько «бенц» казался несуразно коротким. РЈ него была цепная передача, Р° так как тормоза располагались РЅР° карданном валу, то РІ случае обрыва цепи РјР°С?РёРЅР° делалась абсолютно неуправляемой. Это было особенно пикантно, если взять РІРѕ внимание крутые, длинные Рё кривые смоленские РіРѕСЂС‹. РљСЂРѕРјРµ того, «бенц» имел еще Рё РєРѕРЅСѓСЃРЅРѕРµ сцепление, которое часто слипалось, Рё тогда РјС‹ либо пилили РЅР° уже включен-РЅРѕР№ передаче, либо отец глуС?РёР» мотор Рё лез РїРѕРґ РјР°С?РёРЅСѓ расцеплять РЅРµ желавС?ее расцепляться. Это случалось РєСѓРґР° чаще, чем можно вообразить: грузовичок вел себя СЃ капризами живого существа.

РќРѕ самым оригинальным был его сигнал. РћРЅ проживал отдельно РѕС‚ РјР°С?РёРЅС‹ Рё представлял СЃРѕР±РѕР№ маленькую сирену СЃ ручкой, напоминающей водопроводный вентиль, который надо было вращать как можно быстрее. Естественно, тот, кто сидел Р·Р° рулем, РЅРµ РјРѕРі этим заниматься, Рё сирена вручалась пассажиру. Рђ поскольку смоляне ходили как хотели, РєРѕРіРґР° хотели Рё РєСѓРґР° хотели, то РЅР°С?Р° сирена РІСЃРµ время судорожно подвывала, Рё мальчиС?РєРё СЃРѕ всего РіРѕСЂРѕРґР° безоС?ибочно определяли:

— Борькин папка РЅР° драндулете С?парит!

Сложнее всего оказывалось, РєРѕРіРґР° роль сигнальщика доставалась маме. РћРЅР° была человеком, РјСЏРіРєРѕ РіРѕРІРѕСЂСЏ, взнервленным, легко выходила РёР· равновесия, боялась РјР°С?РёРЅС‹, норовила держаться РґРІСѓРјСЏ руками, Рё вертеть сирену оказывалось нечем. Рђ люди блуждали РїРѕРґ колесами, несмотря РЅР° устраС?ающий РіСЂРѕС…РѕС‚ РЅР°С?его «бенца», Рё тогда мама кричала РІРѕ РІСЃСЋ мощь СЃРІРѕРёС… слабеньких легких:

— Гражданочка! Мадам! Товарищ! Пожалуйста! Оглянитесь!

Если РїСЂРё этом учесть, что сиденье «бенца» было пухлым РѕС‚ обилия нежнейС?РёС… пружин, Р° смоленская мостовая — отнюдь РЅРµ предназначенной для автомобильного движения, то можно вообразить, как выглядела эта езда. РќР° каждом ухабе пассажиры взлетали РІС‹С?Рµ РєСѓР·РѕРІР°, СЂРёСЃРєСѓСЏ опуститься РІ полнейС?СѓСЋ неизвестность; отец РїСЂРё этом держался Р·Р° руль, женщины — Р·Р° СЃРІРѕРё СЋР±РєРё, Р° меня ловил тот, Сѓ РєРѕРіРѕ была свободная СЂСѓРєР°. Словом, это были путеС?ествия РёР· раздела незабываемых.

Правда, если говорить начистоту, то отец РєСѓРґР° чаще лежал РїРѕРґ РјР°С?инами, чем ездил РЅР° РЅРёС…. Это служило РїРѕРІРѕРґРѕРј для постоянных С?уток, РЅРѕ отец разделял С?утки РІ СЃРІРѕР№ адрес Рё смеялся раньС?Рµ всех. РћРЅ выпросил соверС?еннейС?РёР№ металлолом, который красноармейцы РЅР° руках перекатили РёР· гаража РїСЂРё С?табе РІ каретный сарай напротив стадиона. Р? можно представить, сколько СЃРёР» затратил отец, чтобы вдохнуть жизнь РІ эти автотрупы. РќРѕ РѕРЅ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ бросал начатого, СѓРїРѕСЂРЅРѕ веря, что РІСЃРµ дело лиС?СЊ РІ желании РґР° труде. Р? ему всегда хватало Рё труда Рё желания.

Р’ РЅР°С?ем гараже РЅРµ было электричества: глухой каземат без РѕРєРѕРЅ, цементный РїРѕР», верстак, ящик СЃ песком Рё бочка СЃ бензином. Дело РІ том, что бензоколонок тогда РЅРµ существовало, бензин отцу отпускали РїРѕ наряду оптом, Рё приходилось хранить его РІ гараже. Р? однажды РјС‹ чудом РЅРµ взлетели.

Случилось это поздней осенью, Рё ворота были закрыты. РќР° верстаке горел фонарь «летучая РјС‹С?СЊВ», отец лежал РїРѕРґ «бенцем», подстелив войлочную РєРѕС?РјСѓ, Рё регулировал пресловутое РєРѕРЅСѓСЃРЅРѕРµ сцепление. Рђ СЏ курсировал между верстаком Рё РјР°С?РёРЅРѕР№, подавая требуемые инструменты, Рё РіСЂРѕРјРєРѕ распевал песни. РЈ меня РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ было РЅРё слуха, РЅРё голоса, РЅРѕ была — Рё есть РїРѕ сей день — потребность петь РІРѕ РІСЃРµ горло. Р? СЏ орал песню, которая гулко раздавалась РїРѕРґ кирпичными сводами, Рё тут погас фонарь. Р’ этот момент СЏ подавал отцу очередной ключ, Рё РѕРЅ сказал:

— Спички над верстаком, РЅР° полочке. СможеС?СЊ сам зажечь?

— Смогу, — ответил СЏ Рё наступил РЅР° керосиновую лампу, которая стояла РЅР° РєРѕС?РјРµ, освещая отцу объект регулировки.

Раздался С…СЂСѓСЃС‚, стало темно, Р° потом РїРѕ РєРѕС?РјРµ побежали огненные ручейки. РЇ заорал еще громче, ощутив РІРґСЂСѓРі прилив необъяснимого восторга. Р? СЃРєРІРѕР·СЊ РѕСЂ еле расслыС?ал треск Рё напряженный, РЅРѕ спокойный отцовский голос:

— Открой ворота и уходи. Открой ворота и уходи.

Как позднее выяснилось, отец рванулся РёР·-РїРѕРґ РјР°С?РёРЅС‹, как только СЏ раздавил лампу. РќРѕ РґРѕ этого РѕРЅ разъединил тяги Рё зацепился гимнастеркой Р·Р° рычаг Рё, лежа, рвался РёР·-РїРѕРґ «бенца», РЅРµ РІРёРґСЏ, как отцепиться. РџРѕРєР° СЏ РІ неверном свете начинающегося пожара искал запоры РІРѕСЂРѕС‚ Рё открывал тяжеленные створки, Р° отец, разодрав РґРѕ горла гимнастерку, сорвался СЃ рычага Рё выкатился РЅР° волю, занялась бочка СЃ бензином. РџРѕРјРЅСЋ, что вспыхнула РѕРЅР° РІРґСЂСѓРі СЏСЂРєРёРј пламенем, Р° СЏ еще только распахивал ворота. Бочка была РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№, отец РЅРµ РјРѕРі повалить ее Рё раскачивал СЃ канта РЅР° кант; бензин выплескивался, РЅР° отце горели обрывки гимнастерки Рё — СЂСѓРєРё. Конечно, это горел бензин, который выплескивался РЅР° СЂСѓРєРё, РЅРѕ СЏ Рё сейчас РїРѕРјРЅСЋ бегающие голубоватые язычки пламени РЅР° его ладонях. Наконец РѕРЅ повалил ее, РєСЂРёРєРЅСѓР», чтобы СЏ спрятался РІ дальнем углу, Рё СЃРїРµС?РЅРѕ покатил горящую бочку РІРѕ РґРІРѕСЂ. Там РѕРЅР° Рё рванула, как С…РѕСЂРѕС?ая Р±РѕРјР±Р°, РЅРѕ отец Р·Р° РјРёРі РґРѕ взрыва умудрился упасть Р·Р° СѓРіРѕР» РґРѕРјР°, Рё РІРѕ РґРІРѕСЂРµ никто РЅРµ пострадал, хотя почти РІСЃРµ квартиры лиС?ились стекол.

— Шляпа! — сказал отец, загасив остатки пожара.

Это было самое страС?РЅРѕРµ его ругательство. Впрочем, Рё единственное: значение определялось интонацией. Что Рё говорить, отец РјРѕР№ был мастак ругаться…

Каждый РіРѕРґ летом РјС‹ уезжали РёР· РіРѕСЂРѕРґР°, хотя тихий Смоленск мало отличался РѕС‚ деревни: РЅСѓ, пыли РІ нем было побольС?Рµ. Р? РІСЃРµ же ездили — думаю, срабатывала привычка — сперва РІ Высокое, потом — снимая РіРґРµ-либо что-либо. Мама любила Вонлярово, Рё отец РІ майские праздники — это были едва ли РЅРµ единственные гарантированные свободные РґРЅРё для командиров — отправлялся договариваться. Р? было три РјР°С?РёРЅС‹ РІ его полном Рё бесконтрольном владении, Р° РјС‹ поехали РЅР° велосипеде. Р? РїРѕРјРЅСЋ разговор накануне:

— Я РЅРµ РјРѕРіСѓ, Эля, РЅРµ имею права. Р’РѕС‚ РєРѕРіРґР° будем переезжать, тогда РїРѕР№РґСѓ РІ С?таб Рё РїРѕРїСЂРѕС?Сѓ разреС?ения.

— Я не пущу с тобой Бориса!

— А ему-то не все равно, на чем ехать?

Р? СЏ поехал РЅР° отце. Рђ сколько отцов РЅРµ выдерживало, РЅРµ выдерживает Рё еще РЅРµ выдержит РёСЃРєСѓСЃР° Рё повезет отпрыска РЅР° казенной РјР°С?РёРЅРµ РІ возрасте, РєРѕРіРґР° запоминаются факты Рё забываются причины, РєРѕРіРґР° еще только формируются «можно» Рё «нельзя», РєРѕРіРґР° гордый взгляд РёР· РјР°С?РёРЅС‹ равнозначен праву РЅР° эту РјР°С?РёРЅСѓ Рё РїРѕСЂРѕР№ способен погубить РґСѓС?Сѓ РЅР° веки вечные. Р? это особенно касается мальчиС?ек, РёР±Рѕ если женщинами рождаются, то мужчинами становятся.

…Закройте глаза Рё представьте: РїРѕ современному С?РѕСЃСЃРµ, забитому «Жигулями» Рё «Запорож-цами», «Москвичами» Рё «Волгами», неторопливо работая педалями, едет старый человек РІ офицерском кителе без РїРѕРіРѕРЅ, сапогах Рё белой полотняной фуражке. Ему Р·Р° семьдесят, Сѓ него отрублен палец РЅР° левой СЂСѓРєРµ, отравлены газами легкие Рё прострелено плечо. Рђ РѕРЅ — едет. Навстречу потоку.

Вопреки…

Р’ Вонлярово можно было проехать больС?аком, можно — РїРѕ РњРѕСЃРєРѕРІСЃРєРѕРјСѓ С?РѕСЃСЃРµ, РЅРѕ отец избрал третий путь. РќРµ нужно усматривать РІ этом стремление Рє оригинальничанию — РѕРЅ вообще был лиС?ен его начисто, — Р° РІРѕС‚ стремление Рє расС?ирению моего горизонта Сѓ него было всегда. Р? РјС‹ поехали РїРѕ тропинке, что вела вдоль железнодорожного полотна. РћРЅР° была утоптана РґРѕ бетонной твердости, Рё ехать было приятно. РЇ сидел РЅР° раме Рё держался Р·Р° руль, Р° отец неспеС?РЅРѕ вертел педали, Рё РјС‹ катили. РџРѕ СЂРѕРІРЅРѕРјСѓ Рё РїРѕРґ РіРѕСЂСѓ, Р° РІ РіРѕСЂСѓ С?ли РїРµС?РєРѕРј, Рё тогда начинались разговоры РѕР±Рѕ всем Рё РЅРё Рѕ чем — именно так разговаривают РІРѕ всем РјРёСЂРµ СЃ детьми, Р° СЃРѕ взрослыми — только РІ Р РѕСЃСЃРёРё. РќРѕ дело даже РЅРµ РІ разговорах, — РІ конце концов, разговоры одинаковы Сѓ всего детства, — дело РІ РґРѕСЂРѕРіРµ. Р’ том третьем пути, который РјС‹ СЃ отцом РїСЂРѕС?ли туда Рё обратно, измерив его РЅРµ временем, проведенным РІ поезде, РЅРµ спидометром автомаС?РёРЅС‹, — измерив собственными ногами, собственной скоростью Рё собственным временем; РїРѕРЅСЏРІ, что РїРѕРґ РіРѕСЂРєСѓ ты отдыхаеС?СЊ, Р° РІ РіРѕСЂСѓ — задыхаеС?СЊСЃСЏ; ощутив, сколько твоих личных С?агов укладывается РІ общем километре, Рё оценив, что такое отдых, глоток РІРѕРґС‹ Рё РєСѓСЃРѕРє хлеба РёР· отцовских СЂСѓРє. Р? РјРЅРµ РїРѕСЂРѕР№ кажется, что РІСЃРµ те объяснения — что РјР°С?РёРЅС‹ РЅРµ его, что бензин РЅРµ его, что…— были затеяны отцом СЃ единственной целью: показать, что путь между РґРІСѓРјСЏ точками РЅРµ всегда полезно соединять беспощадной прямой…

РЇ РїРёС?Сѓ Рѕ своей семье Рё своем детстве потому, что РІСЃРµ, чем СЏ обладаю, — оттуда. Конечно, СЏ идеализирую Рё СЃРІРѕРµ детство, Рё СЃРІРѕСЋ семью, РЅРѕ идеализировать СЃРІРѕРёС… родителей РєСѓРґР° естествен-нее, чем строго реалистически подсчитывать РёС… недостатки. РќРѕ поскольку СЂРѕСЃ СЏ РЅРµ только РґРѕРјР°, СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ забыть того, СЃ чем, Рє счастью, незнакомы идущие вослед.

РЇ был счастливчиком: отец получал комсоставский паек Рё РґРІР° раза РІ неделю — обед для семьи. РўРѕ есть для мамы, Гали Рё меня, РЅРѕ ведь были бабуС?РєР°, Оля, тетя Таня, кто-то еще. Р? РІСЃРµ равно СЏ был счастливчиком, Рё РјРЅРµ завидовали. РЎ той РїРѕСЂС‹ СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ ем РЅР° улице: Р±РѕСЋСЃСЊ СЃРЅРѕРІР° увидеть взгляд РёР· тех, тридцатых РіРѕРґРѕРІ. До ужаса Р±РѕСЋСЃСЊ.

РЇ стараюсь отвлечься РѕС‚ сегодняС?РЅРёС… лиц Рё вспоминаю лица СЃРІРѕРёС… сверстников тех дней. Время размыло РёС…, РЅРѕ РѕРЅРѕ оказалось РЅРµ РІ силах добавить красок РІ РёС… смутные очертания. Р? СЏ вижу дряблую старуС?ечью кожу РЅР° ножках семилетних девочек, четкие — углем обводили для смеха! — ребра восьмилетних мальчиС?ек, проваленные, точно растущие внутрь, щеки Рё Сѓ тех Рё Сѓ РґСЂСѓРіРёС… Рё серьезные, пугающе серьезные глаза.

…Куда СЃ таким недетским вниманием вглядывались РјРѕРё РґСЂСѓР·СЊСЏ? Р’ сытость завтраС?него РґРЅСЏ? РћРЅР° РїСЂРёС?ла, РјС‹ отъелись, заулыбались, запели веселые песни и… Р? РїРѕС?ли РЅР° фронт. Р? фаС?истские танки забуксовали РЅР° баррикаде РёР· двадцати миллионов РЅР°С?РёС… тел…

РЎ какого-то времени — старею, что ли? — жизнь стала представляться РјРЅРµ горбатым мостом, переброС?енным СЃ берега родителей РЅР° берег детей. Сначала РјС‹ поднимаемся РїРѕ этому мосту, задыхаясь РІ суете Рё РЅРµ РІРёРґСЏ будущего; РґРѕР№РґСЏ РґРѕ середины, переводим РґСѓС…, СЃ надеждой вглядываясь РІ тот, противолежащий берег, Рё начинаем спускаться. Р? есть какая-то черта, какая-то ступень РЅР° этом СЃРїСѓСЃРєРµ, ниже которой ты уже РЅРµ СѓРІРёРґРёС?СЊ своего детства, потому что горбатый РјРѕСЃС‚ прожитой жизни перекроет твой РѕР±Р·РѕСЂ. Надо угадать эту точку, этот зенит собственных воспоминаний, потому что оглянуться необходимо: там СЃРїСЂРѕСЃСЏС‚. РќР° том берегу, РіРґРµ РјС‹ — только гости. РџРѕСЂРѕСЋ досадные, РїРѕСЂРѕСЋ терпимые, РїРѕСЂРѕСЋ засидевС?иеся Рё всегда — незваные. РќРµ потому, что дети отличаются невинной жестокостью, Р° потому, что старость только тогда имеет право РЅР° уважение, РєРѕРіРґР° молодость нуждается РІ ее опыте…

РЇ родился РЅР° перекрестке РґРІСѓС… СЌРїРѕС…, Рё РІ этом РјРЅРµ повезло. Еще судорожно Рё тихо отходила РІ вечность Р СѓСЃСЊ вчераС?РЅСЏСЏ, Р° Сѓ ее РѕРґСЂР° неумело, Р° потому Рё чересчур РіСЂРѕРјРєРѕ уже хозяйничала Р РѕСЃСЃРёСЏ РґРЅСЏ завтраС?него. Старые РєРѕСЂРЅРё рубились СЃРѕ Р·РІРѕРЅРєРёРј восторгом, РЅРѕРІРѕРµ прорастало медленно. Р РѕСЃСЃРёСЏ уже отбыла РѕС‚ станции Вчера, еще РЅРµ достигла станции Завтра Рё, судорожно громыхая разболтанными вагонами, испуганно вздрагивая РЅР° стыке дней СЃРІРѕРёС…, мчалась РёР· пронизанной РІСЃРїС‹С?ками выстрелов ночи гражданской РІРѕР№РЅС‹ РІ алый рассвет завтраС?него РґРЅСЏ. РќР°С? паровоз летел вперед.

Р? еще ничего РЅРµ успели разложить РїРѕ полочкам, рассортировать Рё классифицировать. Р’СЃРµ было РІ куче, как РІ зале ожидания: наивный максимализм Рё весомые червонцы РЅСЌРїР°; вера РІРѕ Всемирную революцию Рё Р±РµС?еная активность РЎРѕСЋР·Р° Воинствующих Безбожников; еще СЃРІРѕР±РѕРґСѓ путали СЃ волей, еще любой РјРѕРі считать себя «согласным» или «несогласным», Рё РІ анкетах того времени существовала такая графа; РІ С?колах была отменена история, Р° РЅР° уроках литературы яростно спорили, стоит ли изучать крепостника РџСѓС?РєРёРЅР°, Рё прочно выбросили РёР· программ помещика Тургенева Рё путаника Достоевского.

Сейчас РјРЅРµ представляется, будто тогда РјС‹ наивно Рё хмельно играли РІ жмурки, ловя нечто очень нужное СЃ завязанными глазами. Р? РїСЂРё этом смеялись, хлопали РІ ладоС?Рё, радовались — те, кто стоял РІРѕРєСЂСѓРі. Рђ те, кто метался РІ центре, — те РЅРµ смеялись. РќРѕ РјС‹ ничего РЅРµ замечали: нас распирало ощущение победного торжества.

Р’ этой «игре» СЃ завязанными глазами СЂСѓС?илась старая культура Рё создавалась новая. Отрицание РїСЂРѕС?лого Рё всего, что хоть чем-то напоминало РѕР± этом РїСЂРѕС?лом, было столь всеобщим, нетерпеливым Рё современным, что РЅРёРєРѕРјСѓ Рё РІ голову РЅРµ могло прийти печалиться РїРѕ РїРѕРІРѕРґСѓ разруС?аемой Триумфальной арки, снесенных РїРѕ непонятной прихоти Молоховских РІРѕСЂРѕС‚ или взорванного храма Христа-Спасителя. Нет, РєРѕРјСѓ-то конечно же приходило, кто-то страдал, Р° кто-то Рё действовал (ведь спасли же, РІ конце концов, Триумфальную арку!), РЅРѕ это — РІ стороне РѕС‚ потока, РѕС‚ РіСЂРѕРјР° аплодисментов, рева труб, грохота барабанов Рё торжествующего Р·РІРѕРЅР° песен: «Нам ли стоять РЅР° месте, РІ СЃРІРѕРёС… дерзаниях всегда РјС‹ правы…» Существует атмосфера праздника: РјС‹ выросли РІ климате праздника.

…А вам РЅРµ кажется, что РІ праздники люди перестают думать? Вспоминать Рѕ потерях, горестях, нехватках, недостатках, болях, печалях? РќРё Рѕ чем таком, естественно, РЅРµ вспоминают РІ праздники, РґР° Рё сами-то праздники, вероятно, возникли, РєРѕРіРґР° люди вырывались РёР· трудностей хотя Р±С‹ РЅР° время. РќРѕ представьте, Рѕ чем думают РЅР° свадьбе, Р° Рѕ чем — РЅР° похоронах: какой простор для размыС?лений, РЅРµ правда ли? Р? это закономерно: трагедия учит, Р° комедия поучает. Нет, СЏ совсем РЅРµ против праздников, РѕРЅРё необходимы, как радость, РЅРѕ давайте РІСЃРµ же помнить, что РІ праздники РјС‹ сентиментальнее, снисходительнее Рё глупее, чем РІ будни…

Мы спускаемся в жизнь с коня материнских колен.

Это — так. Но для чего? Чтобы вступить в бой или попросить пощады? Сорвать цветок для любимой или помочиться в родник? Заслонить собою друга или потискать девку?

Цель, ради которой мы спускаемся в жизнь с коня материнских колен, определяется отцами. Мать дарует нам силу и здоровье для этой отцовской цели, если мы — плод любви, а не потливой похоти. На этой взаимосвязи любви и долга доселе держится мир.

Без колебаний РїСЂРёРЅСЏРІ Великую Октябрьскую революцию, РјРѕР№ отец был РІСЃРµ же сыном отвергаемой культуры. РЇ СѓР¶ РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЋ Рѕ бабуС?РєРµ Рё маме — женщины вообще консервативнее, Р° ведь именно РѕРЅРё создают тот особый РґСѓС… семьи, который РјС‹, однажды РІРєСѓСЃРёРІ, РЅРѕСЃРёРј РІ себе РґРѕ последнего часа. Р? так было РІРѕ всех семьях, инерционно стремивС?РёС…СЃСЏ передать нам нравствен-ность вчераС?него РґРЅСЏ, тогда как улица — РІ самом С?РёСЂРѕРєРѕРј смысле — уже победно несла нравственность РґРЅСЏ завтраС?него. РќРѕ это РЅРµ рвало нас РЅР° части, РЅРµ сеяло дисгармонии, РЅРµ порождало конфликтов: это РґРІРѕР№РЅРѕРµ воздействие РІ конечном итоге Рё создало тот сплав, который так Рё РЅРµ смогла пробить крупповская сталь.

Конечно, воспитывает РЅРµ только РІРЅРµС?РЅСЏСЏ Рё внутренняя среда, Р° СЃСѓРјРјР° самых неожиданных Рё труднопредсказуемых влияний, СЃСѓРјРјР° авторитетов семьи, РґРІРѕСЂР°, улицы, детских Рё взрослых коллективов. Воспитание РЅРµ профессия, Р° призвание, талант, дар божий. Р? этим благородным божьим даром была щедро наделена РјРѕСЏ бабуС?РєР°. Легкомысленная, РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ унывающая фантазерка СЃ детской РґСѓС?РѕР№, живостью Рё фигуркой девуС?РєРё.

…Я сижу РІ больС?РѕР№ комнате Рё, высунув РѕС‚ старания язык, раскраС?иваю командирскими карандаС?ами иллюстрации РІ пухлом комплекте «Нивы». БабуС?РєР° СЃРёРґРёС‚ СЂСЏРґРѕРј, РєСѓСЂРёС‚ длиннейС?СѓСЋ махорочную самокрутку Рё раскладывает больС?РѕР№ королевский пасьянс. Р’С…РѕРґРёС‚ мама СЃ плачем Рё пустой РєРѕСЂР·РёРЅРєРѕР№.

— Беспризорники вырвали Сѓ меня весь РЅР°С? хлеб!

БабуС?РєР° невозмутимо выпускает огромный клуб махорочного дыма (РІ ту РїРѕСЂСѓ еще РЅРµ ведали, что курить вредно).

— Элечка, РІСЃРµ трын-трава, испанский РјРѕС…. Р?нтересно, РєСѓРґР° же РјРЅРµ девать девятку треф?

— Твое легкомыслие, мама, переходит РІСЃРµ границы. РњС‹ РЅРµ СѓРІРёРґРёРј хлеба РґРѕ завтраС?него РґРЅСЏ!

— Мы РЅРµ СѓРІРёРґРёРј хлеба РґРѕ завтраС?него РґРЅСЏ, Р° сколько дней его РЅРµ видели эти немытые гавроС?Рё? Перестань лить слезы, Эля, Рё скажи, РєСѓРґР° же РјРЅРµ девать эту несчастную девятку треф?..

Это — бабуС?РєР°.

Если выдвинуть РЅР° середину комнаты самую больС?СѓСЋ кровать, Р° РЅР° нее положить кверху ножками обеденный стол, то получится корабль. Рђ если попросить бабуС?РєСѓ стать королевой, то РѕРЅР° через минуту войдет РІ комнату царственной РїРѕС…РѕРґРєРѕР№ Рё СЃ РєРѕСЂРѕРЅРѕР№ РЅР° голове.

— Кто ты, о чужеземец?

— Я СЂРѕРґРѕРј РёР· Генуи, РІР°С?Рµ величество, Рё Р·РѕРІСѓС‚ меня Христофор Колумб…

Р? тут появляется незапланированная мама.

— Боже мой, что происходит?

— Я отправляю РІ великое плавание Христофора Колумба, Эля, — торжественно РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Р?забелла Р?спанская. — Только РЅР° таких каравеллах Рё можно открыть еще РЅРµ открытые Америки.

Это — бабуС?РєР°.

…— Эля, РІ Преображенской церкви дают керосин. Где РЅР°С? Р±РёРґРѕРЅ?

Р?счезли керосин Рё сахар, РєСЂСѓРїС‹ Рё постное масло, спички Рё соль. Рђ хлеб стал выдаваться РїРѕ карточкам. Прекрасный черный хлеб, РѕС‚ запаха которого Сѓ меня Рё сейчас перехватывает горло, тогда распределялся пайками (ударение РЅР° первом слоге). Пайка хлеба — полфунта. Двести граммов.

БабуС?РєР° берет Р±РёРґРѕРЅ Рё идет стоять РІ длиннющей очереди. Р’ очереди еще полно «бывС?РёС…В» (ныне РѕРЅРё официально именуются «лиС?енцами», поскольку лиС?ены избирательного права), Рё бабуС?РєР° отводит РґСѓС?Сѓ РІ воспоминаниях Рё французском языке.

Рћ, эти очереди! Р’РѕР·РЅРёРєС?РёРµ РїСЂРё царе как очереди Р·Р° хлебом, РІС‹ СѓРїРѕСЂРЅРѕ РЅРµ желаете покидать многострадальную СЂРѕРґРёРЅСѓ РЅР°С?Сѓ уже как очереди Р·Р° тем, «что дают». НачавС?РёСЃСЊ РІ рабочих кварталах Петрограда, РІС‹ меняли СЃРІРѕР№ социальный состав, РїРѕРєР° окончательно РЅРµ перетасовали граждан Р РѕСЃСЃРёРё. Какой РїРѕСЌС‚, какой прозаик возьмется описать знаменитое: «Кто последний, что дают?»…

Через РґРІР° часа бабуС?РєР° возвращается без керосина Рё даже без Р±РёРґРѕРЅР°.

— Эля, нам поразительно повезло. Поразительно! РЇ случайно встретила мадам Костантиади. РўС‹ РїРѕРјРЅРёС?СЊ мадам Костантиади? Так представь себе, РѕРЅР° служит РІ оперетте Рё завтра поведет Бореньку РЅР° «Фиалку Монмартра»!

— Зачем С?естилетнему ребенку оперетка? Узнать «смотрите здесь, смотрите там»?

— Пусть он узнает куда смотреть через искусство, а не через уличные сплетни. Кроме того, с ним пойду я.

— А где бидон?

— Бидон? Какой Р±РёРґРѕРЅ? РђС…, СЃ керосином? РЇ отдала его мадам Костантиади: представляеС?СЊ, РѕРЅР° уже месяц живет без света Рё РїСЂРёРјСѓСЃР°.

Это — бабуС?РєР°.

…Мы СЃРёРґРёРј РІ центре Смоленска РЅР° Блонье. РЇ задаю бесконечные «почему», РјРµС?ая бабуС?РєРµ насладиться французским романом. Чтобы СЏ отвязался, РѕРЅР° наруС?ает РѕРґРёРЅ РёР· основополагаю-щих законов РЅР°С?его РґРѕРјР°: ничего РЅРµ есть РЅР° улице. Покупается мороженое РІ круглых вафлях, РЅР° которых отпечатано «БОРЯ». РњС‹ — РІ сладостном предвкуС?ении: СЏ собираюсь заняться мороженым, бабуС?РєР° — наконец-то вцепиться РІ роман. РЇ уже высовываю язык, слизывая растаявС?СѓСЋ капельку СЃ колючего РѕР±РѕРґРєР° вафли, как РІРґСЂСѓРі СЂСЏРґРѕРј оказывается маленькая оборванная девочка. Черные глазки-Р±СѓСЃРёРЅРєРё СЃ наивным восторгом РЅРµ отрываются РѕС‚ мороженого. РЇ ревниво хмурюсь…

— Какая прелесть! — РіСЂРѕРјРєРѕ объявляет бабуС?РєР°, оставив роман. — Так женщины смотрят РЅР° бриллианты. Рђ как грациозно РѕРЅР° стоит! Боже, боже, Рё ты еще чего-то ждеС?СЊ, Боря? Немедленно отдай этой прекрасной незнакомке мороженое, если ты — настоящий мужчина!

Это — бабуС?РєР°.

…Когда-то отец увлекался копированием картин, Рё РІ РѕРґРЅРѕР№ РёР· комнат РЅР°С?его РґРѕРјРёРєР° РЅР° РџРѕРєСЂРѕРІСЃРєРѕР№ РіРѕСЂРµ висели В«Р?ван-царевич РЅР° сером волке», «АленуС?ка», «Богатыри», что-то еще. Р? РІРѕС‚ Р·РёРјРЅРёРјРё вечерами РјС‹ СЃ бабуС?РєРѕР№ уходили РІ ту комнату. РџСЂРё этом бабуС?РєР° оставляла дверь РІ больС?СѓСЋ комнату открытой, чтобы свет керосиновой лампы падал РЅР° какую-либо РёР· отцовских РєРѕРїРёР№. РњС‹ усаживались перед нею и…

— Ранним утром три СЂСѓСЃСЃРєРёС… богатыря выехали РЅР° разведку, — приглуС?енно Рё заманчиво начинала бабуС?РєР°. — РћРЅРё ехали долго, Рё РјСЏРіРєРёР№ ковыль бесС?СѓРјРЅРѕ стлался РїРѕРґ копытами РёС… коней…

Р? васнецовские богатыри оживали РІ мерцающем свете. РћРЅРё скакали РїРѕ степи, высматривали врага, сходились СЃ РЅРёРј РІ жестокой СЂСѓР±РєРµ. Р? свистели стрелы, звенели мечи, ржали РєРѕРЅРё, стонали раненые…

— Ты РІРёРґРёС?СЊ, РІРёРґРёС?СЊ, пятеро врагов напали РЅР° РѕРґРЅРѕРіРѕ АлеС?Сѓ Поповича? — горячо, убежденно СЃРїСЂР°С?ивала бабуС?РєР°. — РћС…, как ему трудно сейчас! Держись, АлеС?Р°, держись!

— АлеС?Р°! — РІРѕ весь голос кричали РјС‹ РѕР±Р°. — Держись, АлеС?Р°!..

Р’ упоении РјС‹ вопили РЅР° весь РґРѕРј, РЅРѕ никто РЅРё разу РЅРµ сказал бабуС?РєРµ, что РѕРЅР° забивает голову ребенку какими-то бреднями. Наоборот, РєРѕРіРґР° кончалось РЅР°С?Рµ «кино» — Р° кончалось РѕРЅРѕ неизменно победой Добра, — СЏ врывался РІ больС?СѓСЋ комнату Рё СЃ РїРѕСЂРѕРіР° начинал восторженно рассказывать, что СЏ только что видел, РІСЃРµ СЃ живейС?РёРј интересом Рё соверС?енно серьезно расспраС?ивали меня Рѕ битве трех богатырей или Рѕ чудесном спасении царевны.

Это — бабуС?РєР°.

…Мы живем РІ центре, Р° СЏ учусь РІ 1-Рј классе 13-Р№ образцовой С?колы имени Бубнова, что напротив часов. Р? как-то РІС…РѕРґРёС‚ невероятно радостная бабуС?РєР°:

— Эля, это чудо! РЇ устроилась билетерС?ей РІ пятнадцатую синагогу!

БабуС?РєР° путала РјРЅРѕРіРѕРµ РїРѕ легкомысленности, трогательно пронесенной ею СЃРєРІРѕР·СЊ РІСЃРµ три революции, германскую Рё гражданскую РІРѕР№РЅС‹, РЅСЌРї, коллективизацию Рё начало первой пятилетки. Р’ помещении бывС?ей синагоги ныне располагался театр, который смоляне называли Пятнадцатым. Р’РѕС‚ СЃ этого бабуС?РєРёРЅРѕРіРѕ заявления Рё началось РјРѕРµ знакомство СЃ кинематографом, поскольку кинотеатр оказался ближе, чем С?кола.

Каждое утро бабуС?РєР° брала венский стул, клала РІ плетеную СЃСѓРјРєСѓ очки Рё очередной растрепанный роман Рё отправлялась РЅР° работу. Впрочем, РѕРЅР° РЅРµ любила этого слова Рё всегда говорила, что «идет РЅР° службу». Так РІРѕС‚, РїСЂРёРґСЏ «на службу», бабуС?РєР° распахивала настежь двери, ставила РЅР° РїРѕСЂРѕРіРµ личный стул, надевала очки, сноровисто сворачивала цигарку РёР· крепчайС?ей махры, доставала роман, прикуривала и… Р? тут следовало выждать, РїРѕРєР° бабуС?РєР° РЅРµ исчезнет РІ парижских трущобах. Если момент угадывался точно, желающие должны были РїРѕ возможности чинно миновать бабуС?РєСѓ Рё раствориться РІ прохладном сумраке бывС?ей синагоги. Если же какой-либо недотепа слиС?РєРѕРј медлил или слиС?РєРѕРј торопился, бабуС?РєР° строго смотрела РЅР° него поверх очков Рё укоризненно говорила:

— Пожалуйста, мальчик, РЅРµ С?умите. Р’С‹ РјРµС?аете читать.

Шли последние РіРѕРґС‹ немого РєРёРЅРѕ, Рё СЏ знал Рѕ нем РІСЃРµ. РЇ знал, какой фильм интересен, Р° какой — нет, какой актер играет превосходно, Р° РєРѕРіРѕ постигла неудача, какую музыку следует исполнять РїСЂРё появлении батьки Махно, Р° какую — РїСЂРё сумасС?ествии Бейдемана. РЇ множество раз смотрел «Красных дьяволят», «Дворец Рё крепость», чей-то «Спартак» Рё чью-то «Куртизан-РєСѓВ», какого-то «Наполеона», Рё неизвестно кем созданный боевик РѕР± англо-Р±СѓСЂСЃРєРѕР№ РІРѕР№РЅРµ, Рё сотни иных фильмов. Среди РЅРёС… плохих, естественно, было несравнимо больС?Рµ, чем удачных, Рё РІСЃСЏ эта киномакулатура РЅРµ набила РјРЅРµ РѕСЃРєРѕРјРёРЅС‹ только потому, что СЏ был приучен бабуС?РєРѕР№ относиться Рє РєРёРЅРѕ как Рє импульсу для личного творчества, как Рє канве, РЅР° которой должна быть

РјРѕСЏ РІС‹С?РёРІРєР°. РЇ РЅРµ просто додумывал фильмы — СЏ сочинял РёС… заново, Рё поэтому любая ерунда вызывала РІРѕ РјРЅРµ интерес. Удивительно, РЅРѕ это свойство воспринимать РєРёРЅРѕ прежде всего как полуфабрикат — исключения, естественно, случаются — сохранилось РґРѕ сей РїРѕСЂС‹. РЇ Рё теперь СЃ удовольствием пересказываю фильмы, РЅРѕ сколько раз пересказываю, столько вариантов Рё создаю, иначе РјРЅРµ просто неинтересно пересказывать, Р° зачастую Рё смотреть.

Р? РІСЃРµ это — бабуС?РєР°. РЇ РјРѕРі Р±С‹ вспоминать Рѕ ней бесконечно: РѕРЅР° сама научила меня сочинять. РќРѕ СЏ сочиняю РЅР° реальной РѕСЃРЅРѕРІРµ, потому что бабуС?РєР° была именно такова. РЇ лиС?СЊ РєРѕРµ-что СЃСѓРјРјРёСЂСѓСЋ, чтобы проявить РІ СЂРѕРґРЅРѕРј РјРЅРµ характере черты определенного социального типа.

…Мама рассказывала, что бабуС?РєР°, уже долгое время РЅРµ узнававС?ая РЅРёРєРѕРіРѕ, перед самой кончиной открыла глаза, посмотрела РЅР° маму Рё строго спросила:

— Где Боря, Эля? Где мой Боря?

Шел март 1943 РіРѕРґР°, Рё СЏ находился далеко РѕС‚ РіРѕСЂРѕРґР° Камень-РЅР°-РћР±Рё. Города, ставС?его последней пристанью бабуС?РєРёРЅРѕРіРѕ земного бытия…

РЇ РїРёС?Сѓ Рѕ РјРЅРѕРіРѕРј Рё Рѕ РјРЅРѕРіРёС…, Р° Рѕ маме — сдержанно, Рё может создаться впечатление, что РјРЅРµ либо РЅРµ хочется, либо нечего сказать Рѕ ней. РќРѕ это РЅРµ так, СЏ РјРЅРѕРіРѕ думаю Рѕ ней Рё РїРѕРјРЅСЋ постоянно: РѕРЅР° умерла РІ Татьянин день, РЅР° десять лет пережив отца. Умерла РЅРµ РѕС‚ чахотки, РіСЂРѕР·РёРІС?ей ей РІ расцвете ее лет: РѕРЅР° обменяла меня РЅР° смерть, РІСЃСЋ жизнь помнила РѕР± этом Рё почему-то очень боялась, что СЏ застрелюсь. РќРµ знаю, откуда РІРѕР·РЅРёРє этот страх, РЅРѕ РѕРЅ был, РѕРЅ мучил маму, РїРѕРєР° РѕРЅР° еще хоть что-то сознавала. РћРЅР° дала РјРЅРµ РЅРµ только жизнь, РЅРѕ Рё ее обостренное восприятие, оттененное думами Рѕ смерти, которые РІСЃРµ чаще посещают меня. РћРЅР° дала РјРЅРµ прекрасный пример любви, самоотречения Рё преданности… Она… РґР° разве можно перечислить, что дает мать самому любимому РёР· СЃРІРѕРёС… детей?!

РџРѕ рассказам знаю, что РіРґРµ-то РІ конце девятнадцатого, после очередного ранения, РЅР° побывку прибыл отец. РћРЅ РјРЅРѕРіРѕ выступал СЃ беседами Рѕ положении РЅР° фронтах, РІ том числе Рё РІ госпитале, РєСѓРґР° мама РїРѕС?ла его послуС?ать. Раненые задавали множество РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ, среди которых был Рё такой:

— Товарищ командир, Р° РЅР° что живет твоя молодая жена Рё малютка-дочь, РєРѕРіРґР° ты РЅР° фронте проливаеС?СЊ СЃРІРѕСЋ геройскую РєСЂРѕРІСЊ Р·Р° РЅР°С?Рµ общее счастье? Обещания получает РїРѕ иждивенческому талону? Долой! Предлагаю резолюцию…

Приняли резолюцию: «Обеспечить жене красного командира Елене Васильевой работу Рё трудовое питание РїСЂРё раненых геройских бойцах…» РќРѕ работой обеспечивали совсем РЅРµ геройские раненые бойцы, Р° бывС?РёРµ военные чиновники, РєСЂРёРІРѕ усмехавС?иеся РїСЂРё упоминании Рѕ красном командире. Р? маму обеспечили инфекционным бараком, Р° через месяц РѕРЅР° заболела РѕСЃРїРѕР№. РџРѕ счастью, РѕРЅР° РјРЅРѕРіРѕ раз делала РїСЂРёРІРёРІРєРё, болезнь РїСЂРѕС?ла РІ легкой форме, оставив РЅР° очень красивом лице мамы несколько РѕСЃРїРёРЅРѕРє РЅР° память Рѕ гражданской РІРѕР№РЅРµ. Рђ получал ее РґСЏРґСЏ Карл, РїСЂРёС?едС?РёР№ СЃ одеялом Рё приятелем.

— Легкая она была, как спичка, — любил рассказывать дядя Карл, отпуская воду на водокачке. — Такая была легкая, что я никому ее не отдал и нес от госпиталя до дома без пересмены.

РЈ мамы был нелегкий характер, РЅРѕ Рё неласковая жизнь, РЅР° которую РѕРЅР° РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ жаловалась. Мама рассказывала РјРЅРµ РјРЅРѕРіРѕРµ, РєСѓРґР° больС?Рµ, чем отец, РЅРѕ — странное дело! — СЏ никак РЅРµ РјРѕРіСѓ представить ее молодой. Легко представляю молодого отца, СЃ натугой — молодую бабуС?РєСѓ, РЅРѕ мама для меня всегда немолода. Р? может быть, поэтому РјРЅРµ СЃ РѕСЃРѕР±РѕР№ болью думается Рѕ ней…

…О, как неистово хочется вернуться РІ детство, хотя Р±С‹ РЅР° полчаса! Увидеть отца, маму, бабуС?РєСѓ, обнять РёС…, попросить прощения Рё непременно успеть сказать:

— Почитай мне вслух, мама…

Учился СЏ огорчительно Рё потому, что часто менял С?колы, Рё потому, что РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ был усидчив, Рё потому, что отличался памятью, обладал изрядным запасом слов Рё быстро наловчился рассказывать РЅРµ то, Рѕ чем меня СЃРїСЂР°С?ивали, Р° то, что СЏ знал. Скажем, если РІРѕРїСЂРѕСЃ касался Америки, СЏ старался соскользнуть либо РЅР° Колумба, либо РЅР° Кортеса, либо РЅР° Пизарро. Рђ рассказывать СЃ бабуС?РєРёРЅРѕР№ легкой СЂСѓРєРё СЏ навострился, РЅР° С…РѕРґСѓ сочиняя то, чего РЅРµ было, РЅРѕ что могло Р±С‹ быть. Это позволяло РєРѕРµ-как перебираться РёР· класса РІ класс, Р° причиной всему была РјРѕСЏ почти пагубная страсть: СЏ читал. Читал везде Рё всегда, РґРѕРјР° Рё РЅР° улице, РІРѕ время СѓСЂРѕРєРѕРІ Рё вместо РЅРёС…. Читал РІСЃРµ РїРѕРґСЂСЏРґ, РІ голове образовалась полная РјРµС?анина, РЅРѕ постепенно РІСЃРµ сложилось, СЏ вынырнул РёР· литературной пучины Рё СЃРјРѕРі оглядеться.

Годам Рє РІРѕСЃСЊРјРё СЏ РІСЃРµ знал Рѕ «Пещере Лейхтвейса» Рё тайнах тугов-РґСѓС?ителей, Рѕ сокровищах Монтесумы Рё бриллиантах Луи Буссенара; СЏ скакал Р·Р° всадником без головы, отбивался РѕС‚ коварных ирокезов, рыл подземный С…РѕРґ вместе СЃ Р­РґРјРѕРЅРѕРј Дантесом. РњРѕРёРјРё личными РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё были РќРёРє Картер, Джон Адаме Рё Питер Мариц, юный Р±СѓСЂ РёР· Трансвааля. Р? РѕР±Рѕ всем этом СЏ часами рассказывал РІ темных подвалах приятелям-беспризорникам, упиваясь РЅРµ только самим рассказом, РЅРѕ Рё возможностью прервать его РЅР° самом интересном месте:

— Пить охота.

Р? РЅРµ признающая РЅРёРєРѕРіРѕ Рё ничего вольница бросалась Р·Р° РІРѕРґРѕР№ без РІСЃСЏРєРѕРіРѕ промедления. РЇ РЅР° практике познал то, что РјРЅРѕРіРѕ позднее вычитал Сѓ РќРёС†С?Рµ: В«Р?скусство есть форма властвования над людьми…»

РњС‹ привыкли третировать литературу, так сказать, «низкого РїРѕС?иба» РєСѓРґР° СЃ больС?РёРј усердием, чем РїРѕРґРѕР±РЅРѕРµ ей РІ РєРёРЅРѕ, РЅР° телевидении или РІ театре. Такова традиция, признак С…РѕСЂРѕС?его тона Рё С‚. Рї. РЇ РІСЃРµ понимаю, СЏ РЅРµ стремлюсь быть оригинальным, РЅРѕ СЏ хочу отдать должное этой, «низкого РїРѕС?иба». Р? РЅРµ только потому, что РѕРЅР° учит уважать РєРЅРёРіСѓ Рё — выражаясь толстовским языком — «полюблять» ее, Р° потому, что РѕРЅР° чиста РІ истоках СЃРІРѕРёС…. Р’ ней всегда торжествует РґРѕР±СЂРѕ, РІ ней всегда наказуем РїРѕСЂРѕРє, РІ ней прекрасны женщины Рё отважны мужчины, РѕРЅР° презирает раболепство Рё трусость Рё поет РіРёРјРЅС‹ любви Рё благородству. Р’Рѕ РІСЃСЏРєРѕРј случае, такова была РѕРЅР°, эта литература, РІ РґРЅРё детства моего.

РЈ нас РІ семье читали вслух РїСЂРё первой возможности, РЅРѕ читали почтенных писателей: Тургенева, Гончарова, Гоголя, Лермонтова Рё почему-то весьма СЃРєСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ Данилевского. РќРµ скажу, что РјРЅРµ было невероятно интересно, зато интересно было моему отцу, который РЅРµ уставал восхищаться прочитанным. Его авторитет всегда был для меня абсолютным, Р° потому СЏ, еще ничего РЅРµ понимая, уже твердо знал, что РєСЂРѕРјРµ литературы, которую пересказывают РІ подвалах, существует Рё литература, которую, образно РіРѕРІРѕСЂСЏ, читают, СЃРЅСЏРІ С?ляпу. Рђ что касается СЃРєСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ Данилевского, то СЏ Рё РїРѕ сей день благодарен ему Р·Р° первые СѓСЂРѕРєРё СЂРѕРґРЅРѕР№ истории.

Если Григорий Петрович Данилевский впервые представил РјРЅРµ историю РЅРµ как перечень дат, Р° как цепь деяний давно почивС?РёС… людей, то РґСЂСѓРіРѕР№ СЂСѓСЃСЃРєРёР№ писатель сумел превратить этих мертвецов РІ живых, понятных Рё близких РјРЅРµ РјРѕРёС… соотечественников. Р?РјСЏ этого писателя некогда знали дети всей читающей Р РѕСЃСЃРёРё, Р° ныне РѕРЅРѕ прочно забыто Рё если РєРѕРіРґР° Рё поминается, то непременно СЃ оттенком насмеС?ливого пренебрежения. РЇ РіРѕРІРѕСЂСЋ Рѕ Лидии Алексеевне Чарской, чьи исторические повести — РїСЂРё всей РёС… наивности! — РЅРµ только излагали популярно СЂРѕРґРЅСѓСЋ историю, РЅРѕ Рё учили восторгаться ею. Рђ восторг перед историей СЂРѕРґРЅРѕР№ страны есть эмоциональное выражение любви Рє ней. Р? первые СѓСЂРѕРєРё этой любви СЏ получил РёР· «Грозной дружины», «Дикаря», «Княжны Джавахи» Рё РґСЂСѓРіРёС… повестей детской писательницы Лидии Чарской.

РЇ так РїРѕРґСЂРѕР±РЅРѕ РїРёС?Сѓ Рѕ своем постижении истории, потому что история Рё литература СЃ детства переплелись РІ моем сознании, Рё СЏ РґРѕ сего времени воспринимаю литературу как беллетризованную историю, Р° историю — как лиС?енную беллетристики литературу. РќРѕ РІ этом сыграли роль РЅРµ только Данилевский Рё Лидия Чарская.

…Я прожил без малого С?есть десятков, СЏ еду СЃ ярмарки Рё РІСЃРµ никак РЅРµ РјРѕРіСѓ понять, как можно РЅРµ восторгаться, РЅРµ любить, Р° то Рё просто РЅРµ знать истории СЂРѕРґРЅРѕР№ страны. Откуда это массовое поветрие? РћС‚ вульгарного ультраклассового представления, что монархическая Р РѕСЃСЃРёСЏ РЅРµ стоит РЅР°С?ей благодарной памяти? РћС‚ спесивого полуграмотного убеждения, что история ничему РЅРµ учит? РћС‚ РЅРёР·РєРѕРіРѕ СѓСЂРѕРІРЅСЏ преподавания истории РІ С?колах?

Гордиться славою СЃРІРѕРёС… предков РЅРµ только можно, РЅРѕ Рё должно; РЅРµ уважать РѕРЅРѕР№ есть постыдное малодуС?РёРµ.

Так РіРѕРІРѕСЂРёР» РџСѓС?РєРёРЅ.

Р?збегая назиданий, будто между прочим, отец сумел посеять РІ готовой РїРѕРґ посев РґСѓС?Рµ моей преклонение перед героями. Первые ростки совпали СЃ выходом РІ свет знаменитой книжной серии «Жизнь замечательных людей»; основатель ее тоже был убежден, что РІ молодых сердцах надо сеять восторг — Рё пожнеС?СЊ жажду РїРѕРґРІРёРіР°. Первая РєРЅРёРіР° «ЖЗЛ», которую СЏ прочитал, была Рѕ Сен-РЎРёРјРѕРЅРµ: «Вставайте, СЃРёСЂ, вас ждут великие дела!В» РЇ был потрясен величием РґСѓС…Р° потомка королей, Р° Р·Р° РЅРёРј последовали жестокий конквистадор Франциско Пизарро Рё отчаянный пират СЃСЌСЂ Фрэнсис Дрейк, отважный путеС?ественник Давид Ливингстон Рё азартный репортер Стенли, угрюмый завоеватель Тамерлан Рё фанатично преданный идее Христофор Колумб. РЇ всегда увлекался людьми активного начала Рё СѓРїРѕСЂРЅРѕ собирал РєРЅРёРіРё Рѕ полководцах, путеС?ественниках Рё авантюристах всех времен Рё народов. Заметив это, отец принес РѕРіСЂРѕРјРЅСѓСЋ, еще старой печати, карту РјРёСЂР°, набор командирских цветных карандаС?ей Рё научил кропотливо прокладывать марС?руты, Р° РЅРµ просто читать. Р? СЏ милю Р·Р° милей РїСЂРѕС?ел СЃ Магелланом, вычертил путь Джеймса РљСѓРєР° Рё точно знал, РєСѓРґР° Рё как плыл Лаперуз. Отважные, РЅРѕ отдаленные временем, Р° потому почти абстрактные путеС?ественники ожили СЃ помощью этой карты, обрели плоть Рё страх, дерзость Рё отчаяние, веру РІ СЃРІРѕРµ призвание Рё ослепительный РјРёРі торжества.

Если СЏ познакомился СЃ историей через литературу, Р° СЃ географией — через великих мореплавателей, то следующий С?аг логично следовал РёР· восторженного отноС?ения Рє героям Рё героике. Конечно, тут сыграло роль Рё то, что СЏ был сыном участника гражданской РІРѕР№РЅС‹, СЂРѕСЃ среди рассказов Рё воспоминаний, РІ семь лет разбирал наган Рё знал РІСЃРµ РІРёРґС‹ стрелкового оружия так, как современный мальчиС?РєР° знает марки автомаС?РёРЅ. Р?РіСЂР° СЃ РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ картой РјРёСЂР°, РіРґРµ каждое путеС?ествие имело СЃРІРѕР№ цвет, РІСЃРєРѕСЂРµ оказалась недостаточной; карты стали изменяться, РїРѕРєР° РЅРµ превратились РёР· карт географических РІ карты топографические. РџРѕРјРЅСЋ, что, СЃ упоением прочитав Рѕ Ганнибале, СЏ начал излагать его РїРѕРґРІРёРіРё отцу, Р° отец, выслуС?ав, СЃРїСЂРѕСЃРёР», РїРѕРЅСЏР» ли СЏ, что значат для военного искусства знаменитые Канны. РЇ начал что-то бормотать, привычно стремясь перебраться РЅР° то, что РјРЅРµ ведомо, РЅРѕ отец РІР·СЏР» бумагу, набросал схему сражения Рё РїРѕРґСЂРѕР±РЅРѕ растолковал, как Варрон построил СЃРІРѕРё когорты, что противопоставил могучему, РЅРѕ малоподвижному противнику Ганнибал Рё как конница его брата Гасдрубала, разметав СЂРёРјСЃРєРёРµ заслоны, зажала легионы РІ железное кольцо. РЇ РЅРµ утверждаю, что именно тогда СЏ РїРѕРЅСЏР», РІ чем заключается искусство полководца, — для этого понадобились Рё время, Рё военная академия, Рё масса изученной литературы, — РЅРѕ меня поразила осязаемость, что ли, отгремевС?его сражения, его четкая, геометрическая заверС?енность: битва СЂРµС?алась как теорема «что Рё требовалось доказать».

Великие мореплаватели отоС?ли РЅР° второй план: словно РїРѕРЅСЏРІ правила некой «военной игры» истории, СЏ Рё играл РІ нее. Сражений было множество; чтобы РІ РЅРёС… разобраться, надо было читать уже РЅРµ романы Рё даже РЅРµ «ЖЗЛ». Р? СЏ ринулся Рє отцовским полкам, потому что отец любил военную историю Рё собирал библиотечку. Это было нелегко, РЅРѕ Сѓ меня хватило восторженной настойчивости самому разбираться: СЏ читал, чертил схемы Рё упоенно РіСЂРѕРјРёР» противника или терпел жесточайС?РёРµ поражения. Для примера РјРѕРіСѓ упомянуть, что лет этак РІ двенадцать СЏ осилил скучнейС?СѓСЋ В«Р?сторию военного искусства…» Дельбрюка, РЅРѕ так Рё РЅРµ СЃРјРѕРі повторить этого РїРѕРґРІРёРіР°, РєРѕРіРґР° РјРЅРµ перевалило Р·Р° пятьдесят.

Так я увлекся военной историей, но дело не только в том, что я многое узнал. Вскоре мне уже перестало хватать одних «сюжетов», если под «сюжетом» понимать собственно битву: я стал интересоваться причинами и следствиями, опыт чтения научной литературы у меня уже был, и я начал читать историю, как читал литературу, то есть взахлеб. Это случилось классе в восьмом, и с того времени я точно знал, что буду историком.

…Я РЅРµ стал историком. РџРѕСЂРѕР№ СЏ СЃ густой горечью думаю, кем РјС‹ РЅРµ стали. РњС‹ РЅРµ стали РџСѓС?киными Рё Толстыми, Суриковыми Рё Репиными, РњСѓСЃРѕСЂРіСЃРєРёРјРё Рё Чайковскими, Баженовыми Рё Казаковыми. РњС‹ РЅРµ стали учеными, инженерами, рабочими, колхозниками. РњС‹ РЅРµ стали мужьями, отцами, дедами. РњС‹ стали ничем Рё всем: ЗЕМЛЕЙ.

Потому что мы стали солдатами.

РњС‹ взрывали, вместо того чтобы строить; ломали, вместо того чтобы чинить; калечили, вместо того чтобы помогать, Рё убивали, вместо того чтобы РІ счастье Рё нежности зачинать новые жизни. Говорю «МЫ» РЅРµ потому, что хочу урвать РєСЂРѕС…Сѓ РІР°С?ей РІРѕРёРЅСЃРєРѕР№ славы, знакомые Рё незнакомые ровесники РјРѕРё. Р’С‹ спасали меня, РєРѕРіРґР° СЏ метался РІ Смоленском Рё Ярцевском окружениях летом СЃРѕСЂРѕРє первого, воевали Р·Р° меня, РєРѕРіРґР° СЏ скитался РїРѕ полковым С?колам, марС?евым ротам Рё формировкам, дали РјРЅРµ возможность учиться РІ бронетанковой академии, РєРѕРіРґР° еще РЅРµ был освобожден Смоленск. Р’РѕР№РЅР° переехала Рё через меня Рё если РЅРµ запахала, РЅРµ искалечила, РЅРµ задуС?ила, тяжесть ее РІСЃРµ равно невозможно сбросить СЃ плеч. РћРЅР° — РІРѕ РјРЅРµ, часть моего существа, обугленный листок биографии. Р? еще — особый долг Р·Р° то, что целым Рё невредимым оставили именно меня…

Р’ 54-Р№ неполной средней С?коле РіРѕСЂРѕРґР° Воронежа РјРЅРµ наконец-таки повезло СЃ учительницей СЂСѓСЃСЃРєРѕРіРѕ языка: это была Мария Александровна Морева. РЎ ее помощью РІ 7-Рј классе РјС‹ начали выпускать литературный журнал объемом РІ РґРІРµ ученические тетради. РњС‹ — это Коля Рё СЏ. Коля писал стихи Рё РїРѕСЌРјС‹ СЃ продолжением «в след. в„–В» Рё подписывался «ОЛЕГ ГРОМОСЛАВЦЕВ». РЇ строчил рассказы Рѕ гражданской РІРѕР№РЅРµ, Африке Рё Р?спании, которые подписывал еще более звучно: В«Р?. ЗЮЙД-ВЕСТОВ». Почему СЏ избрал псевдонимом «Юго-Запад», этого СЏ объяснить РЅРµ РјРѕРіСѓ. РЈ меня всегда была склонность Рє трескучим фразам, Рё псевдоним «ОЛЕГ ГРОМОСЛА-ВЦЕВ» был навязан СЃРєСЂРѕРјРЅРѕРјСѓ поэту РјРЅРѕР№. Р’ отличие РѕС‚ меня, Коля совсем РЅРµ стремился писать Рѕ том, чего РЅРµ ведал, Рё РѕРґРЅРѕ его стихотворение было напечатано РІ воронежской молодежной газете: его передала туда Мария Александровна. Р? СЏ РґРѕ отчаяния завидовал Кольке…

…Его звали Николаем Петровичем Плужниковым, у него была сестра Вера, и я назвал его именем одного из первых своих героев — героя романа «В списках не значился». Мне необходимо было положить свой венок на могилу самого близкого друга моего…

Р’ воскресенье 22 РёСЋРЅСЏ 1941 РіРѕРґР° СЏ СЃ Колей Рё еще СЃ РґРІСѓРјСЏ ребятами РёР· РЅР°С?его класса бежали купаться РЅР° реку Воронеж. РќР° углу Комиссаржевской Рё Энгельса нас застигла РіСЂРѕР·Р°; ближе всего оказался навес над подъездом бывС?ей РЅР°С?ей — РѕРЅР° была неполной, то есть семилеткой, Р° РјС‹ уже учились РІ девятом — С?колы в„– 54. РњС‹ спрятались РїРѕРґ РЅРёРј Рё РіСЂРѕРјРєРѕ вопили РѕС‚ восторга перед ливнем, РіСЂРѕРјРѕРј Рё молниями. Рђ потом открылась дверь, Рё РІС‹С?ел директор Николай Григорьевич, которого РјС‹ РєРѕРіРґР°-то так боялись. Лицо его было серым. «Мальчики, — сказал РѕРЅ. — Р’РѕР№РЅР°, мальчики». Рђ РјС‹ заорали «ура!В».

Р?Р· четырех семнадцатилетних парниС?ек, глупо оравС?РёС… «ура!В» РІ день начала Великой Отечественной РІРѕР№РЅС‹, РІ живых остался СЏ РѕРґРёРЅ.

Р’ той самой С?коле, РІ которой РјС‹ СЃ Колей выпускали рукописный журнал Рё РЅР° крыльце которой нам суждено было встретить РІРѕР№РЅСѓ, РїСЂРѕРёР·РѕС?ло еще РѕРґРЅРѕ событие, РЅРµ менее для меня важное. Актер Молодого (РѕРЅ так Рё назывался) театра РњРёС?Р° (фамилию СЏ, Рє сожалению, забыл) организовал драмкружок. Кружок осилил всего РѕРґРёРЅ спектакль — «Юбилей» Чехова, РіРґРµ СЏ играл Шипучина. Затем РњРёС?Р° исчез, кружок распался, РЅРѕ РІСЃРєРѕСЂРµ меня вызвала учительница немецкого языка РђРЅРЅР° Яковлевна Цвик. РЇ приуныл, полагая, что дело касается РјРѕРёС… успехов, РЅРѕ РђРЅРЅР° Яковлевна предложила тайком подготовить спектакль РїРѕ какой-то одноактной пьесе РЅР° РґРІР° лица «про С?РїРёРѕРЅРѕРІВ». РњС‹ стали репетировать то РІ пустых классах, то РЅР° РґРѕРјСѓ Рё неожиданно для всех сыграли спектакль. Успех был феерическим, нас приглаС?али РІ РґСЂСѓРіРёРµ С?колы, Рё СЏ С…РѕРґРёР» задравС?Рё РЅРѕСЃ. Р? РІ какой-то РёР· С?РєРѕР» нас увидел знаменитый воронежский актер Панов; после спектакля РѕРЅ РіРѕРІРѕСЂРёР» СЃРѕ РјРЅРѕР№ Рё пригласил РЅР° генеральную репетицию. Был «Гамлет» (Рѕ нем РјРЅРѕРіРѕ писали тогда), Рё СЏ РѕС?алел РЅРµ только РѕС‚ Гамлета, РЅРѕ Рё РѕС‚ атмосферы репетиции, РѕС‚ собственного присутствия РЅРµ РІ качестве зрителя, Р° РІ качестве приглаС?енного, то есть почти своего, театрального человека. Пустяк? Да, РЅРѕ СЃ этого пустяка началась РјРѕСЏ особая влюблен-ность РІ театр, которую СЏ пронес СЃРєРІРѕР·СЊ РІРѕР№РЅСѓ, ученье, работу РЅР° заводах, как Нао РІ романе Р РѕРЅРё-СтарС?его «Борьба Р·Р° РѕРіРѕРЅСЊВ» пронес тлеющую РёСЃРєРѕСЂРєСѓ РІ плетенке, обмазанной глиной. Долог путь РѕС‚ винограда РґРѕ РІРёРЅР°.

…Если условиться РїРѕРґ молодостью понимать возраст, Р° РїРѕРґ юностью — период жизни, то РЅР°С?Рµ поколение было лиС?ено юности. Оставаясь молодыми — Рё даже очень молодыми! — РјС‹ переС?агнули через юность РЅРµ потому, что взяли РІ СЂСѓРєРё оружие, Р° потому, что взяли РЅР° себя ответственность Р·Р° чужие жизни. Нет, РјС‹ РЅРµ стали молодыми стариками — РјС‹ стали молодыми взрослыми. Ранняя ответственность соверС?енно РїРѕ-РѕСЃРѕР±РѕРјСѓ оттеняет последующую жизнь — СЏ дружу СЃРѕ РјРЅРѕРіРёРјРё солдатами, сержантами Рё офицерами той РїРѕСЂС‹, — Рё РІСЃРµ эти рано поседевС?РёРµ мужчины сохранили РІ себе огромный запас веселого, С?СѓРјРЅРѕРіРѕ, подчас РѕР·РѕСЂРЅРѕРіРѕ детства, точно компенсируя этим украденную Сѓ РЅРёС… юность. РћРЅР° стучалась РІ РЅР°С?Рё жизни, Рё РЅРµ РЅР°С?Р° РІРёРЅР°, что РјС‹ РЅРµ могли распахнуть ей навстречу РЅР°С?Рё сердца. РњС‹ РјРЅРѕРіРѕРµ потеряли, РЅРѕ Сѓ потерь есть РѕРґРЅРѕ С…РѕСЂРѕС?ее свойство: РѕРЅРё оттачивают память…

На примере своего поколения я берусь утверждать, что молодость — богатство старости. Ее можно растранжирить на удовольствия, а можно и пустить в оборот…

Летом СЃРѕСЂРѕРєРѕРІРѕРіРѕ РіРѕРґР° комсомольский отряд РЅР°С?ей С?колы отправился РЅР° СѓР±РѕСЂРєСѓ урожая РІ РґРѕРЅСЃРєСѓСЋ станицу. РўРѕ ли это было С?ефством, то ли комсомольской инициативой, то ли чем-то еще добровольным — суть РЅРµ РІ причине, Р° РІ следствии. Рђ следствием был незабываемый август, работа РґРѕ С?естнадцатого пота, азарт тяжелейС?ей страды, четырехчасовые провальные СЃРЅС‹ РІ соломе СЂСЏРґРѕРј СЃ грохочущей молотилкой, Рё СЃРЅРѕРІР° — работа, работа, работа. Поначалу СЏ так уставал, что РЅРµ РјРѕРі есть, РЅРѕ втянулся, окреп Рё трудился уже РЅР° равных. Рђ потом РјРЅРµ поручили возить зерно РЅР° элеватор. До него было РЅРµ близко — более суток волы переставляли клещатые копыта, РЅРѕСЂРѕРІСЏ свернуть РєСѓРґР° СѓРіРѕРґРЅРѕ, лиС?СЊ Р±С‹ РЅРµ идти РїСЂСЏРјРѕ. Зерно насыпалось РІ бричку РїРѕ борта, Рё РјС‹ СЃ убийственной медлительностью тащились РїРѕ степи. Р? РІСЃРµ замирало, замедляло СЃРІРѕР№ естественный С…РѕРґ, Рё РЅРµ было ничего, РєСЂРѕРјРµ мерного СЃРєСЂРёРїР° брички, тяжелого С?ага волов Рё странного, животного ощущения воли. Р’СЃРµ СЃРјРµС?алось — пространство Рё время: СЏ спал днем, Р° бодрствовал ночью Рё, кажется, впервые РїРѕРЅСЏР», что такое ночь Рё что такое день.

…Я РїРёС?Сѓ РѕР± этом потому, что отчетливо РїРѕРјРЅСЋ чувства сорокалетней давности. Р? РєРѕРіРґР° РіРѕРІРѕСЂСЋ, что еду СЃ ярмарки, то РІСЂРѕРґРµ Рё вправду еду Рё РІРЅРѕРІСЊ ощущаю СЃРєСЂРёРї перегруженной брички, РІР·РґРѕС…Рё волов, густоту ночного РІРѕР·РґСѓС…Р°, запах полыни Рё звездопад августовского неба. Рђ СЏ лежу РЅР° РґСѓС?истом зерне Рё знать РЅРµ знаю, что СЂРѕРІРЅРѕ через РіРѕРґ Р±СѓРґСѓ метаться РІ окружении РІ нехоженых смоленских лесах. Р?, вместо того чтобы стать СЋРЅРѕС?ей, стану солдатом, как миллионы РјРѕРёС… ровесников.

Как-то РЅР° РѕРґРЅРѕРј РёР· пленумов РЎРѕСЋР·Р° кинематографистов СЏ РІ полемическом задоре РѕР±СЉСЏРІРёР» вредными (или, как РјРёРЅРёРјСѓРј, бесполезными) РІСЃРµ учебные заведения, РІ которых РёР· нормального человека делают «писателя или киносценариста». Возможно, СЏ перегнул палку, РЅРѕ Рё сегодня РјРЅРµ кажется, что обучать профессиональным навыкам следует РЅРµ РґРѕ того, как человек РЅР° личном опыте узнал, что такое РїРѕС‚ Рё надежда, предательство РґСЂСѓРіР° Рё измена женщины, Р° после. После того, как будущий писатель собственным РіРѕСЂР±РѕРј научится зарабатывать хлеб насущный, сохранив желание стать писателем, несмотря РЅР° ежесуточное недосыпание. Это представляется РјРЅРµ нормальным, естественным отбором РІ противовес принятому сейчас выращиванию гениев РЅР° клумбах. Понимаю, что СЏ субъективен, что РІ конечном счете РІСЃРµ зависит РѕС‚ таланта, РЅРѕ как быть СЃРѕ скудостью жизненного багажа? Заменить его творческими командировками? Допускаю, что РІ некоторых случаях командировки РјРѕРіСѓС‚ помочь, РЅРѕ полностью поверить РІ РёС… всемогущество РјРЅРµ СЂРµС?ительно РјРµС?ает собственный житейский опыт.

Р’ 1949 РіРѕРґСѓ СЏ работал РЅР° Урале инженером-испытателем, был весьма активным комсомоль-цем, играл Петра РІ «Мещанах», вел концерты — словом, РёР·Рѕ всех СЃРёР» уничтожал время, которого так РЅРµ хватает сейчас. Р? однажды был востребован РІ заводской комитет комсомола.

— Товарищи, СЏ пригласил вас, чтобы сообщить приятнейС?ее известие: Рє нам едут писатели, — сказал секретарь.

РЇ оказался РІ составе «группы приема», Рё работа закипела. РџРѕРјРЅСЋ, что Рє нам направлялись три прозаика (РѕРґРЅРёРј РёР· РЅРёС… был Бирюков, автор РЅР°С?умевС?ей тогда «Чайки»). Члены «группы приема» немедленно прочитали РІСЃРµ, что успели создать прибывающие гости, Р° самое интересное заключалось РІ том, что огромный заводище яростно чистили РЅРµ только снаружи: Рє РґРЅСЋ приезда писателей сколачивались смены Рё бригады, РІ которых напрочь отсутствовали пьяницы Рё прогульщики, лентяи Рё бракоделы, чересчур молчаливые Рё чересчур болтливые, Р° РёР· женских бригад РЅР° это время изымали пожилых Рё некрасивых, доукомплектовывая РёС… секретарС?ами Рё РјР°С?инистками для пущей приятности. РњС‹ заседали РґРѕРїРѕР·РґРЅР°, уточняя марС?руты, которыми поведут РґРѕСЂРѕРіРёС… гостей, Рё расставляя РЅР° этих марС?рутах сплоС?ных передовиков.

Мнение, будто писатель наделен сверхъестественной наблюдательностью, распространено весьма С?РёСЂРѕРєРѕ, РЅРѕ РјРЅРµ РѕРЅРѕ представляется величайС?РёРј заблуждением. Правда, Рё здесь СЏ, естественно, исхожу РёР· личного опыта, понимаю, что РѕРЅ далеко РЅРµ абсолютен, Рё РІСЃРµ же, РІСЃРµ же… Р’Рѕ-первых, писатель — РЅРµ натуралист, Р° РјРёСЂ людской — РЅРµ муравейник, Р° РІРѕ-вторых, наблюдательность подразумевает конкретное РјС‹С?ление, Р° писатель РјРѕРіСѓС‡ РјС‹С?лением образно-ассоциативным. РџРёС?Сѓ эти всем известные истины только для того, чтобы признать, что писатель — конечно же! — наблюдает. Наблюдает хотя Рё неосознанно, РЅРѕ придирчиво, днем Рё ночью вслуС?иваясь Рё всматриваясь РІ самого себя. Р? всех героев СЃРІРѕРёС… писатель, как правило, лепит РїРѕ собственному образу Рё РїРѕРґРѕР±РёСЋ, выламывая собственные ребра РЅРµ только для Ев, РЅРѕ Рё для Адамов.

Отец РІСЃСЋ жизнь РЅРѕСЃРёР» военную форму. РћРЅ РІС‹С?ел РІ отставку РґРѕ того, как ввели Р±СЂСЋРєРё навыпуск, РІСЃСЋ службу РїСЂРѕС…РѕРґРёР» РІ гимнастерке, галифе РґР° сапогах, Р° РєРѕРіРґР° надел подаренный гражданский костюм, то тут же Рё упал, чуть РЅРµ вывихнув РЅРѕРіСѓ РІ лодыжке. Это настолько вывело его РёР· свойственного ему РґСѓС?евного равновесия, что РЅР° повторный эксперимент СЃ ботинками РѕРЅ так Рё РЅРµ СЂРµС?ился, РґРѕ самой смерти своей РЅРµ изменив СЂРѕРґРЅРѕР№ для него СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ офицерской форме. Р? РІ РіСЂРѕР± лег РІ ней.

РћРЅ был небольС?РѕРіРѕ роста, Р° СЏ удался РІ мамину РїРѕСЂРѕРґСѓ Рё РІ 6-Рј классе догнал отца, так сказать, РІ длину. Р? тут же надел его старую гимнастерку, Р±СЂСЋРєРё, С?инель Рё сапоги. Гимнастерка Рё С?инель свисали СЃ плеч, сапоги чуть хлюпали РЅР° ногах, РЅРѕ СЂРѕСЃ СЏ быстро, РїРѕРґРіРѕРЅСЏСЏ себя РїРѕРґ форму, которую СЃРЅСЏР» лиС?СЊ РІ 1954 РіРѕРґСѓ. РџРѕ моему примеру военную форму надел Рё РјРѕР№ РґСЂСѓРі Володя Подворчаный; вечерами РјС‹ любили прогуливаться РІ районе военного училища, потому что курсанты РІ сумраке отдавали нам честь, Р° РјС‹ очень радовались. Р’ С?коле меня прозвали Солдатом, Р° РєРѕРіРґР° СЏ получил направление РІ академию, отец уверовал, что СЏ Рё РІ самом деле солдат, что это — РјРѕСЏ СЃСѓРґСЊР±Р° Рё что служить РјРЅРµ РІСЃСЋ жизнь РґРѕ законной отставки. Да Рё сам СЏ тогда верил РІ это, тем более что служба РјРѕСЏ РїРѕ окончании академии оказалась уникальной: СЏ работал испытателем колесных Рё гусеничных РјР°С?РёРЅ. Р? отец очень радовался, старомодно полагая это карьерой, втайне гордился сыном СЃ высС?РёРј военным образованием РІ двадцать три РіРѕРґР° Рё ведать РЅРµ ведал, какую СЃРІРёРЅСЊСЋ ему подложит этот преуспевающий инженер-капитан. Впрочем, СЏ тоже РЅРµ ведал: РІСЃРµ РїСЂРѕРёР·РѕС?ло как Р±С‹ само СЃРѕР±РѕР№.

После РІРѕР№РЅС‹ РЅР°С?Р° армия переживала естественный процесс смены офицерского состава. РќР° места командиров, имевС?РёС… богатейС?РёР№ боевой опыт, РЅРѕ РЅРµ обладавС?РёС… специальным образова-нием (как правило, училище военного времени), начали приходить выпускники академий, РЅРµ имеющие полновесного боевого опыта, РЅРѕ обладающие полновесными академическими дипломами. Таких образованных офицеров было немного, приходили РѕРЅРё РІ части РїРѕ РѕРґРЅРѕРјСѓ, РїРѕ РґРІР°, оказываясь белыми воронами РІ среде, спаянной фронтовой дружбой, общей опасностью Рё общей СЃСѓРґСЊР±РѕР№.

Р? тогда СЏ написал пьесу, назвал ее «Танкисты» Рё послал РІ ЦТСА. РџРѕ ведомственной принадлежности. Это было РІ апреле, Р° Рє маю СЏ получил телеграмму РѕС‚ заведующего литератур-РЅРѕР№ частью Антона Дмитриевича Сегеди: «ПРР?ЕЗЖАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО». РЇ выпросил Сѓ начальства РґРІР° РґРЅСЏ Рё приехал РІ РњРѕСЃРєРІСѓ. 3 мая меня РїСЂРёРЅСЏР» Алексей Дмитриевич РџРѕРїРѕРІ — руководитель Центрального театра Советской РђСЂРјРёРё.

РњРЅРµ казалось — РґР° Рё сейчас кажется, — что СЏ просидел весь день РІ тесном кабинетике РЅР° втором этаже. РЇ был так взволнован, что напрочь, начисто забыл этот столь знаменательный для меня разговор; СЏ поддакивал, радостно соглаС?ался, что-то бессвязно записывал, подавленный жаром, импровизацией, стремительностью Рё напором. Меня РјРЅРѕРіРѕ раз просили написать РѕР± этой встрече для РєРЅРёРіРё РѕР± Рђ. Р”. РџРѕРїРѕРІРµ, РІ юбилейный СЃР±РѕСЂРЅРёРє, РЅРѕ СЏ всегда отказывался, Р° РЅР° меня обижались, РЅРµ представляя, что СЏ РЅРµ хочу ничего сочинять, Р° что было РЅР° самом деле — РЅРµ РїРѕРјРЅСЋ. Ничего РЅРµ РїРѕРјРЅСЋ, РєСЂРѕРјРµ РѕРґРЅРѕР№ фразы:

— Вы написали пьесу РёР· зрительного зала, Р° надо писать — СЃРѕ сцены. РќРѕ РІС‹ ничего РЅРµ смыслите РІ театре, Р° потому извольте ходить Рє нам каждый день. РќР° репетиции, РЅР° спектакли, РЅР° читки, просто так. ГлядиС?СЊ, тогда Рё пьеса получится.

Рђ еще РїРѕРјРЅСЋ, как РѕРЅ метался РїРѕ крохотному кабинету, РѕР±СЉСЏСЃРЅСЏСЏ, что СЏ написал. РћРЅ играл РІСЃРµ роли, изредка заглядывая РІ РјРѕСЋ СЂСѓРєРѕРїРёСЃСЊ, исчерканную его красным карандаС?РѕРј: теперь РѕРЅР° хранится РІ музее театра. Р? втолковывал РјРЅРµ, что такое роль , Р° СЏ так ничего Рё РЅРµ запомнил.

Домой СЏ вернулся, ощущая себя драматургом Рё невероятно важничая. Р? сразу же подал рапорт СЃ РїСЂРѕСЃСЊР±РѕР№ Рѕ демобилизации «в СЃРІСЏР·Рё СЃ желанием заняться литературным трудом». РќРµ стану описывать всех мытарств, вызовов РІ генеральские кабинеты, слез матери Рё хмурых взглядов отца. Р’ конце концов СЏ добился своего, Рё РІ сентябре 1954-РіРѕ получил полную возможность «заняться литературным трудом»…

…Странно, трижды жизнь предоставляла РјРЅРµ редчайС?ее право самому СЂРµС?ать СЃРІРѕСЋ СЃСѓРґСЊР±Сѓ. РЇ всегда воспринимал это восторженно Рё РЅРёРєРѕРіРґР° — критически, всегда глядел РЅР° предоставля-ющуюся возможность изнутри, Р° РЅРµ снаружи, РЅРµ желая думать, чего это стоит, Р° мечтая Рѕ результатах. Так было, РєРѕРіРґР° СЏ СЃ энтузиазмом ринулся РЅР° инженерный факультет военной академии, РЅРµ только РЅРµ имея РЅРё малейС?ей склонности Рє технике (РєСЂРѕРјРµ пожара РІ гараже), РЅРѕ будучи гуманитарием, так сказать, СЃ головы РґРѕ РїСЏС‚. Так было Рё тогда, РєРѕРіРґР° РїРѕ тесному кабинету метался прекрасный Алексей Дмитриевич, Р° СЏ РЅРµ столько слуС?ал его, сколько рисовал РІ воображении афиС?Рё РјРѕСЃРєРѕРІСЃРєРёС… театров Рё прикидывал названия будущих премьер. Так было Рё РІ третий раз, РєРѕРіРґР° вместо театра СЏ оказался РІ кинематографе, который должен был Р±С‹, кажется, постичь СЃ помощью СЂРѕРґРЅРѕР№ бабуС?РєРё РЅР° венском стуле…

ЦТСА заключил СЃРѕ РјРЅРѕР№ первый РІ моей жизни РґРѕРіРѕРІРѕСЂ, РЅР° аванс РѕС‚ которого СЏ РєСѓРїРёР» первый РІ своей жизни костюм Рё С?ляпу; РЅР° пальто денег РЅРµ хватило, Рё СЏ долго С…РѕРґРёР» РІ офицерской С?инели Рё — РІ С?ляпе. Общими усилиями пьеса была доведена РґРѕ сценического варианта, начались репетиции. Спектакль ставил Р?ван Петрович Р’РѕСЂРѕС?илов; СЏ постоянно СЃРїРѕСЂРёР» СЃ РЅРёРј Рё РґРѕРјР° — Р° жил СЏ тогда Сѓ сестры вместе СЃ ее семьей Рё мамой (отец РЅРµ выезжал СЃ дачи более чем РЅР° сутки: РѕРЅ РЅРµ любил РњРѕСЃРєРІС‹) — всячески РїРѕРЅРѕСЃРёР» режиссера. Рђ поскольку называл СЏ его РїРѕ фамилии Рё РїСЂРё этом РІ выражениях РЅРµ стеснялся, мама очень пугалась Рё бежала наглухо закрывать РѕРєРЅР°.

Р’ декабре 1955 РіРѕРґР° начались общественные просмотры. Пьеса Рє тому времени изменила название, поскольку РІ репертуаре театра оказались «Летчики» Р›. Аграновича Рё РЎ. Листова. Р?меть СЂСЏРґРѕРј СЃ «Летчиками» еще Рё «Танкистов» было чересчур, Рё РІ конечном счете РјРѕСЏ пьеса стала называться «Офицер». Спектакль театр намеревался показать 25 декабря, Рѕ чем оповещали расклеенные РїРѕ РњРѕСЃРєРІРµ афиС?Рё. Состав был отличным: Колофидин, Сазонова, Зельдин, РЎРѕС?аль-СЃРєРёР№, Алексеева, РЎРѕРјРѕРІ; РІ театре Рё РїРѕ сей день этот спектакль считают РѕРґРЅРѕР№ РёР· принципиаль-ных удач, хотя РѕРЅ так Рё РЅРµ увидел света. Р? РјРЅРµ достались РЅР° память афиС?Р°, программа РґР° актерская теплота. Рђ если учесть, что пьесу хотел ставить РђРєРёРјРѕРІ Рё уже приступил Рє читкам, Р° главный редактор журнала «Театр» Рќ. Р¤. РџРѕРіРѕРґРёРЅ намеревался опубликовать ее, то следует признать, что начал СЏ «занятия литературным трудом» СЃ С…РѕСЂРѕС?его нокдауна, через РіРѕРґ после демобилизации оказавС?РёСЃСЊ Сѓ разбитого корыта.

Я перестал бегать по театрам и начал писать. Так много, плохо и быстро я не писал никогда. Я упрямо продолжал считать себя драматургом, был убежден, что постиг театр и что теперь дело только за моим пером…

…Признаюсь, то, что я не драматург, я понял не так уж давно, поработав с самыми разными театрами и самыми разными режиссерами. Понял, что драматургами, как и прозаиками, не становятся, а рождаются, что мало знать законы жанра, специфику театра и уметь писать слева — кто говорит, справа — что говорят. Драматург и сам мир видит драматургически, конфликтно и обнаженно, и людей не столько стремится типизировать (что естественно для прозаика), сколько приблизить их к амплуа, подмечая в жизни «роль», а уж потом — тип. Это мне никогда не удавалось, и я не просто не помогал театральным режиссерам, а, сам того не желая, всегда заставлял их преодолевать «литературу», то есть мое восприятие мира. Но это, повторяю, я сообразил значительно позже, а тогда — строчил.

Р?Р· всех торопливо написанных тогда пьес свет увидела РѕРґРЅР°: «Стучите — Рё откроется» (тоже РѕР± армии). РћРЅР° была поставлена РІ театре Черноморского флота Рё РІ театре Группы РІРѕР№СЃРє РІ Германии. Славы РѕРЅР° РјРЅРµ РЅРµ принесла, денег тоже (СЏ РїРѕ-прежнему жил РЅР° весьма СЃРєСЂРѕРјРЅСѓСЋ зарплату жены), зато СЏ получил право писать РІРѕ РІСЃСЏРєРёС… бумажках, что РјРѕРё пьесы «идут как РІ театрах РЅР°С?ей страны, так Рё Р·Р° ее пределами». Как назвался СЏ Р?. Р—СЋР№Рґ-Вестовым РІ 7-Рј классе, так РёРј Рё остался. Р–РёР·РЅСЊ была РЅРµ слиС?РєРѕРј веселой, РЅРѕ СЏ РЅРµ унывал, неистово веря, что РІСЃРµ будет прекрасно. РЇ всегда верил РІ собственную мечту исступленнее, чем РІ реальность, Рё РЅРµ продал этой веры РЅР° ярмарке, СЃ которой сейчас возвращаюсь.

Здесь следует РєРѕРµ-что объяснить. Р’ те времена (тридцать лет назад) РїСЂРё Главкино существо-вала Сценарная студия, директором которой был Р’. Р•. Дулгеров. Статус этой студии отличался РѕС‚ современной тем, что РѕРЅР° как Р±С‹ совмещала собственно производственную студию СЃРѕ сценарными курсами, состоявС?РёРјРё РёР· мастерских, которые вели признанные мастера РєРёРЅРѕ: Евгений Р?осифович Габрилович, Алексей Яковлевич Каплер, Мария Николаевна РЎРјРёСЂРЅРѕРІР°, Екатерина Николаевна Виноградская, Александр Петрович Довженко, кто-то еще Рё — Николай Федорович РџРѕРіРѕРґРёРЅ. Мастера набирали начинающих РЅР° основании РёС… заявок, Р° начинающие писали РїРѕ этим заявкам сценарии, получая стипендию РІ полторы тысячи рублей (150 РїРѕ нынеС?РЅРёРј деньгам). Условия были весьма льготными, желающих — множество, РЅРѕ Николай Федорович неожиданно пригласил меня Рё сохранял место, РїРѕРєР° СЏ РЅРµ сочинил приемлемой заявки. Рђ через восемь, что ли, месяцев закончил сценарий, РїРѕ которому Свердловская киностудия поставила фильм «Очередной рейс» СЃ Георгием Юматовым РІ главной роли. Таким образом СЏ РёР· драматурга переквалифицировался РІ киносценариста, РЅРѕ РјРѕСЏ драматургическая карьера РЅР° этом этапе закончилась прекрасным аккордом.

Р’ 1956 РіРѕРґСѓ РЎРѕСЋР· писателей СЂРµС?РёР» провести РІ Переделкине полуторамесячный семинар молодых драматургов. РљРѕРіРѕ там только РЅРµ было: Александр Володин Рё Леонид Р—РѕСЂРёРЅ, Михаил Шатров Рё Марк Соболь, Микола Зарудный Рё Виктор Курочкин, Лев Давыдычев Рё Лев Устинов, Леонид Агранович, Зак Рё Кузнецов, АлеС?РёРЅ, РњР°С?Р° Сторожева, Афанасий Салынский… Рё РјРЅРѕРіРѕ-РјРЅРѕРіРѕ РґСЂСѓРіРёС…. Ночные СЃРїРѕСЂС‹ РґРѕ хрипоты, общие читки пьес, разбор РїРѕ гамбургскому счету: РјС‹ были молоды Рё отлично знали, как именно надо писать. Рђ СЂСѓРєРѕРІРѕРґРёР» этим С?умным, озорным Рё очень талантливым сборищем Владимир Федорович Пименов; ныне птенцы его давно оперились, РЅРѕ РґРѕ сей РїРѕСЂС‹ СЃ СЋРЅРѕС?еским пылом вспоминают ту переделкинскую осень, Рё если Сѓ меня СЃРїСЂР°С?ивают, бывает ли толк РѕС‚ творческих семинаров, СЏ категорически утверждаю это, РїРѕРјРЅСЏ СЃРІРѕР№ первый семинар.

РќРѕ вернемся Рє Сценарной студии, которая оказалась для меня единственным творческим учебным заведением Рё РєСѓРґР° СЏ С…РѕРґРёР», — правда, реже, чем РЅР° бабуС?РєРёРЅС‹ киносеансы. Формой ученья были лекции, индивидуальные занятия СЃ мастерами Рё просмотры. РҐРѕСЂРѕС?Рѕ РїРѕРјРЅСЋ первую РѕР±Р·РѕСЂРЅСѓСЋ лекцию, которую прочел Виктор Борисович Шкловский. Начал РѕРЅ совсем СѓР¶ парадоксально:

— В кино за вход платят рубль, а за выход — два. Кто к этому не готов, пусть сейчас же уйдет отсюда и займется чем-либо полезным.

Никто, разумеется, РЅРµ СѓС?ел, РЅРѕ жизнь подтвердила правоту очередного парадокса Виктора Борисовича, Рё СЏ, например, РґРѕ сей РїРѕСЂС‹ никак РЅРµ РјРѕРіСѓ расстаться СЃ РєРёРЅРѕ, хотя почти РІСЃРµ картины, сделанные РїРѕ РјРѕРёРј сценариям, стоили РјРЅРµ РґРѕСЂРѕРіРёС… РєРѕРјРїСЂРѕРјРёСЃСЃРѕРІ. Да, РІ РєРёРЅРѕ РЅРё РІ РіСЂРѕС? РЅРµ ставят автора, РЅРµ считают сценарий литературой, РЅРѕ РіРґРµ, скажите РјРЅРµ, раздобыть те заветные РґРІР° рубля, которыми, РїРѕ словам Шкловского, надо оплатить СѓС…РѕРґ РёР· кинематографа?..

Студия — не семинар, и я не могу вспомнить всех, кто занимался одновременно со мной. Помню Юлию Друнину, Тадеоса Бархударяна, Аллу Белякову, Даниила Храбровицкого и, конечно, — Кирилла Рапопорта, своего друга и соавтора многих сценариев. А кто со мной был в мастерской Погодина, я напрочь позабыл, потому что бегал к Николаю Федоровичу один, но — почти каждый день.

…Круглая, РІ кольцах седых волос, всегда трясущаяся голова, прищуренный, невозможно лукавый взгляд — РёСЃРєРѕСЃР°, как луч, Рё — улыбка. Особая, погодинская, СЃ сотней оттенков, намеков Рё значений. Р? сентенции:

— Есть только четыре РІРёРґР° драмы: РѕРЅ любит ее, Р° РѕРЅР° его РЅРµ любит; РѕРЅР° любит, РЅРѕ РѕРЅ РЅРµ любит; РѕР±Р° любят, РЅРѕ кто-то РјРµС?ает РёРј быть вместе; РѕР±Р° РЅРµ любят, РЅРѕ РєРѕРјСѓ-то надо, чтобы РѕРЅРё РЅРµ расставались. Р’РѕС‚ Р·Р° чем следит зритель, РІСЃРµ остальное — собачья чуС?СЊ.

— Зритель РїРѕС?ел страС?ный: РІ современной пьесе ружье непременно должно висеть РІ первом акте, РЅРѕ РЅРµ вздумай РёР· него выстрелить: РЅР° смех РїРѕРґРЅРёРјСѓС‚.

— Никакой специфики РєРёРЅРѕ нет, это алхимия. Р’СЃС‘ покоится РЅР° тех же китах: любовь, ненависть, ревность, зависть, месть, самопожертвование. Какая же здесь специфика? Что РєРѕРЅРё РїРѕ экрану скачут? Собачья чуС?СЊ, Р° РЅРµ специфика.

— Писать — каторга, скучнейС?ее занятие. РЇ написал чертову СѓР№РјСѓ пьес, Р° СЃ наслаждением — только «Аристократы». Так что РЅРµ жди, что воспариС?СЊ, Р° каждый божий день лезь РІ забой, как С?ахтер. Вдохновение для дам придумано РІРєСѓРїРµ СЃ экспромтами.

— Ты что, РЅР° РјР°С?РёРЅРєРµ сочиняеС?СЊ? РќСѓ Рё РЅРµ будет РёР· тебя толку. Писать надо пером. Обыкновенным пером скрипеть РїРѕ бумаге, как сто лет назад скрипели. РўРѕРіРґР° мысль РЅРµ рвется. Рђ РјР°С?РёРЅРєР° — РѕРЅР° ведь железная. Отъединяет.

— Не садись писать, РїРѕРєР° точно РЅРµ знаеС?СЊ, чем закончиС?СЊ. Середины можеС?СЊ РЅРµ знать, это даже вредно — знать РІСЃРµ последовательно. Мертвечина. РќРѕ конец знать обязан: конец — цель, РІ которую ты стреляеС?СЊ.

— ЗнаеС?СЊ, РІ чем принципиальная разница между мужчиной Рё женщиной? Каждый мужчина мечтает убить мамонта, РЅРѕ РЅРµ каждому это удается. Рђ каждая женщина мечтает завладеть мужчиной, который уже СѓР±РёР» мамонта. Р’РѕС‚ отсюда Рё РёСЃС…РѕРґРё.

— Герои должны говорить неожиданно Рё РІРЅРµС?РЅРµ нелогично. РўРѕРіРґР° возникает диалог. Рђ если ожиданно — болтовня. Собачья чуС?СЊ.

— Писателю требуется обаяния больС?Рµ, чем актеру: РѕРЅ ведь СЃРІРѕР№ текст РіРѕРІРѕСЂРёС‚. Оттачивай, РїРѕРЅСЏР»?

— Писать надо так, чтобы зритель РІ С?епоте РєСЂРёРє услыС?ал. Рђ путь для этого — как Сѓ скрипача: каждый день работать. Каждый, без выходных: только таким путем СѓР№РґРµС?СЊ РѕС‚ халтуры…

Так учил меня Николай Федорович Погодин. Естественно, я не стенографировал его, и то, что изложено здесь, кристаллизовалось значительно позже, когда я смог прибавить к ученью личный опыт. В конечном счете творчество и есть уменье добавить в известное всем капельку личного опыта.

Начало моей карьеры РІ РєРёРЅРѕ было обещающим. РќРµ успел запуститься РІ производство «Очередной рейс», как РјРЅРµ Рё Кириллу Рапопорту предложили написать сценарий «Сержанты», оказавС?РёР№СЃСЏ первой ласточкой РЅР°С?его многолетнего соавторства. Вслед Р·Р° выходом РЅР° экран фильма «Очередной рейс», имевС?его С…РѕСЂРѕС?СѓСЋ прессу Рё зрительский успех, СЏ написал еще РѕРґРёРЅ сценарий для той же студии. РћРЅ назывался «Длинный день», снимались РІ нем Афанасий Кочетков Рё Евгений Лазарев, Р° вторым режиссером РЅР° картине работал выпускник Р’Р“Р?РљР° Элем Климов. Рђ как только эта картина РїРѕС?ла РІ прокат, СЏ получил предложение РѕС‚ уже известного РІ то время режиссера Марлена Хуциева написать СЃ РЅРёРј вместе сценарий, условно названный Марленом «Застава Р?льича».

РќРµ знаю, как повернулась Р±С‹ РјРѕСЏ жизнь, если Р±С‹ СЏ СЃ достаточной ответственностью взялся Р·Р° эту работу. Вероятно, справился, Хуциев получил Р±С‹ приемлемый сценарий, СЃРЅСЏР» Р±С‹ его и… РќРѕ это — РёР· области предположений, Р° РІ действительности СЏ отнесся Рє предложению крайне легкомысленно, пригласил РІ помощь Кирилла Рапопорта, Рё РІ результате Марлен оставил нас. Вместо РґРІСѓС… легковесных РіРѕРІРѕСЂСѓРЅРѕРІ РѕРЅ РІР·СЏР» молодого Шпаликова, написал СЃ РЅРёРј сценарий, СЃРЅСЏР» фильм, получивС?РёР№ позднее название «МНЕ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ».

Кажется, РЅР° этом Рё кончилось РјРѕРµ поступательное движение РЅР° стезе кинодраматургии. Правда, СЏ стал членом РЎРљ РЎРЎРЎР , получив тем самым формальное право РЅР° творческую работу, что несколько примирило моего отца СЃ избранной РјРЅРѕСЋ СЃСѓРґСЊР±РѕР№. РќРѕ РІ собственно работе, дававС?ей РјРЅРµ заработок, так как СЏ РЅРёРіРґРµ РЅРµ служил, появился ощутимый СЃР±РѕР№. РЇ добросовестно кропал сценарии, основанные РЅР° сюжетах, Р° РЅРµ РЅР° идеях, Рё РІСЃРµ чаще слыС?ал РѕС‚ редакторов уничтожающее определение:

— Литература.

РЈРІС‹, СЏ РЅРµ обладал кинематографическим видением, РЅРµ умел кинематографически мыслить Рё даже записывать. РўРѕ, что выходило тогда РёР·-РїРѕРґ моего пера, было просто плохой литературой, Рё поэтому режиссеры избегали меня. Это был тяжелый период, Рё лиС?СЊ РѕРґРЅР° встреча радует меня Рё РґРѕ сей РїРѕСЂС‹. Встреча СЃ режиссером Владимиром Михайловичем Петровым, поставивС?РёРј РјРЅРѕРіРѕ картин, Рё РІ РёС… числе «Грозу» РїРѕ Островскому Рё «Петр Первый» РїРѕ РђР». Толстому СЃ Николаем Симоновым. Нас познакомила РќРёРЅР° Васильевна Беляева — редактор «Мосфильма», знавС?ая меня еще РїРѕ Сценарной студии. Писатель Сергей Никитин предложил СЃРІРѕСЋ повесть Рѕ девуС?РєРµ-партизанке, Р° сценарий написать РЅРµ СЃРјРѕРі, Рё РІ помощь прикрепили меня. Сценарий назывался «Ее лицо», был доведен РґРѕ запуска, РЅРѕ РѕС‚ него отказались (тогда С?ла лютая Р±РѕСЂСЊР±Р° СЃ абстракциониз-РјРѕРј РІ живописи, Р° РЅР°С? герой как раз РёРј-то Рё увлекался), РЅРѕ дело РЅРµ РІ сценарии, Р° РІРѕ Владимире Михайловиче. РћРЅ жил РЅР° Р’РѕСЂРѕРІСЃРєРѕРіРѕ, СЂСЏРґРѕРј СЃРѕ старым Домом РєРёРЅРѕ (ныне Театр киноактера), РіРґРµ меня часто принимали, кормили, поили старым РєРѕРЅСЊСЏРєРѕРј — СЃСѓРїСЂСѓРіР° Владимира Михайлови-ча Кетеван Георгиевна была РїРѕ-РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРё гостеприимна, — Р° меня тянуло РІ насквозь прокурен-ный кабинет. Там РїРѕРІСЃСЋРґСѓ валялись раскрытые пачки самых разных сигарет, РЅР° полках стояли РєРЅРёРіРё РЅР° СЂСѓСЃСЃРєРѕРј, английском, французском Рё немецком языках, Рё РЅРµ просто стояли, РЅРѕ Рё читались, Рё часто переводились РјРЅРµ СЃ листа. РҐРѕР·СЏРёРЅ всегда РїСЂРѕСЃРёР» прочитать, что СЏ принес — Р±СѓРґСЊ то короткий СЌРїРёР·РѕРґ или РєСѓСЃРѕРє сценария, — Рё, слуС?ая, рисовал, схематично, РЅРѕ точно раскадровывая РјРѕСЋ литературную запись.

— Вы так себе это представляете?

— О да, конечно!

— Не торопитесь, пожалуйста, РЅРµ торопитесь соглаС?аться. Р’ РјРёСЂРµ нет РґРІСѓС… людей, которые одинаково видели Р±С‹ третьего. Поэтому речь может идти лиС?СЊ Рѕ том, что Сѓ нас общего, Р° что — разного. Р? РїРѕ законам логики РїРѕРґРѕР±РёРµ надо отбросить — это заведомый С?тамп, — Р° над различными точками зрения неторопливо поразмыС?лять.

Владимир Михайлович был рациональным даже РІ лучС?РёС… СЃРІРѕРёС… картинах. Рљ старости РѕРЅ приобрел некоторый скепсис РІ адрес любимого РёРј РєРёРЅРѕ, РЅРѕ скепсис СЃ РїСЂРёРІРєСѓСЃРѕРј горечи, Р° РЅРµ злорадства. Рђ СЏ РІ это время остро нуждался РІ РёРЅРѕРј взгляде РЅР° искусство, Рё Владимир Михайлович неназойливо прививал РјРЅРµ его, постепенно размывая наносные пласты наивной восторженности Рё ложной патетики.

После неудачи СЃ инсценировкой повести Никитина РјС‹ СЃ Р’. Рњ. Петровым сделали сценарий «Сегодня, РІ 16.10В», довели его РґРѕ подготовительного периода, Р° потом Рё его закрыли, усмотрев противопоставление поколений. БольС?Рµ СЃ Владимиром Михайловичем СЏ РЅРµ работал, встречались РјС‹ очень редко, Р° РІСЃРєРѕСЂРµ РѕРЅ умер. Умер завидной смертью: РІС‹С?ел покурить РІРѕ время съемок, сел РІ кресло — Рё будто СѓСЃРЅСѓР». Р? сигарета долго дымилась РІ холодеющей руке… РћРЅ как-то читал РјРЅРµ РџСѓС?РєРёРЅР°:

Р?ль РІ лесу РїРѕРґ РЅРѕР¶ злодею

Попадуся в стороне,

Р?ль СЃРѕ СЃРєСѓРєРё околею

Где-нибудь в карантине…

РЇ разуверился РІ СЃРІРѕРёС… способностях Рё перестал писать. РЇ лиС?СЊ РєРѕРµ-что сочинял, зарабатывая РЅР° жизнь: подтекстовки Рє киножурналам «Новости РґРЅСЏВ» Рё В«Р?ностранная хроника», компилятив-ные передачи для телевидения Рё сценарии РљР’Рќ — Клуба веселых Рё находчивых. Был тогда РЅР° телевидении такой очень популярный цикл, основанный РЅР° импровизациях, РЅРѕ, естественно, требующий организованного материала. Р’РѕС‚ СЏ Рё писал для этого сценарии Рё впервые напечатался РЅРµ как прозаик Рё РЅРµ как драматург, Р° как составитель СЃР±РѕСЂРЅРёРєР° сценариев РљР’Рќ для самодеятельности Рё автор предисловия РІ издательстве «Советская Р РѕСЃСЃРёСЏВ». Эта книжечка — первая, Рё РѕРЅР° РґРѕСЂРѕРіР° РјРЅРµ соверС?енно РѕСЃРѕР±Рѕ.

Р’ то время СЏ начал путеС?ествовать. Еще РІ 61-Рј РіРѕРґСѓ нас СЃ женой пригласили РІ больС?РѕРµ автомобильное путеС?ествие РґСЂСѓР·СЊСЏ. РњС‹ проехали почти семь тысяч километров, отправивС?РёСЃСЊ сначала РЅР° запад, Р° затем РЅР° СЋРі, РґРѕ Крыма. РњС‹ РЅРµ торопились, останавливаясь РІ красивых Рё памятных местах, ночуя РІ палатках Рё РјР°С?инах. Так СЏ впервые попал РІ Брестскую крепость еще РґРѕ того, как туда протоптали туристическую магистраль; уже был музей, РЅРѕ еще были стены, иссеченные пулями, Рё подвалы СЃ обожженными сводами, Рё тиС?РёРЅР° после Р±РѕСЏ, Рё С…СЂСѓСЃС‚ осколков РїРѕРґ ногами. Р? РјС‹ бродили РїРѕ крепости целый день, Рё СЏ РІСЃРµ время думал, что как раз тогда, РєРѕРіРґР° СЏ метался РІ окружениях, крепость сражалась. Рђ потом весь путь РґРѕ РјРѕСЂСЏ Рё РѕС‚ РјРѕСЂСЏ СЂРѕР±РєРѕ мечтал, что РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ РІРѕР·СЊРјСѓ РґР° Рё напиС?Сѓ, как РѕРЅР° сражалась, РїРѕРєР° РјС‹ бегали РїРѕ лесам.

…Признаюсь, мечты — именно мечты, Р° РЅРµ мысли! — Рѕ РїСЂРѕР·Рµ посещали меня давно, РЅРѕ носили отвлеченный характер, С…РѕСЂРѕС?Рѕ-РґРµ было Р±С‹ написать роман… Рђ тут впервые мечта обрела почву, конкретность, пафос, трагизм. Мечта начинала превращаться РІ мысль, будоражила, вместо того чтобы убаюкивать, лиС?ала СЃРЅР°, тревожила Рё — злила. Злила, потому что СЏ понимал ее нереальность.

Наверно, это естественно: утверждение через отрицание. РЇ РїРѕРјРЅСЋ, как злился Рё паниковал, впервые задумавС?РёСЃСЊ над романом «Были Рё небыли». Это случилось задолго РґРѕ поездки РІ Болгарию Рё никак еще РЅРµ связывалось СЃ СЂСѓСЃСЃРєРѕ-турецкой РІРѕР№РЅРѕР№. Это была мечта написать роман Рѕ дедах вообще, без РІСЃСЏРєРѕР№ исторической РѕСЃРЅРѕРІС‹, Р° потому как Р±С‹ Рё РЅРё Рѕ чем. Р’ известной степени это СЃСЂРѕРґРЅРё тому отчаянному чувству невозможного, какое испытываеС?СЊ, мучаясь над первой фразой. Р?менно над первой: как начать? Р’ этом заложено нечто больС?ее, чем просто написание слов: акт рождения. Реализация чего-то РЅРµ существовавС?его доселе. РњРёРі, превращающий эфемерные, неясные, преступно личные мысли РІ некую общественную значимость. Всегда боялся этого, Рё всегда меня неудержимо тянуло еще Рё еще раз пережить это. Р? такое ощущение, будто РІРѕС‚ этот момент Рё есть творчество, Р° то, что потом, — просто работа. Ремесло, которым зарабатываеС?СЊ РЅР° жизнь.

Р’СЃРєРѕСЂРµ после путеС?ествия СЏ впервые попал РЅР° Среднюю Волгу, Р° точнее — РЅР° ее приток Унжу. РџСЂРё впадении Унжи РІ Волгу стоит РіРѕСЂРѕРґ Юрьевец; РєРѕРіРґР° заполнили чаС?Сѓ Горьковского водохранилища, РІРѕРґР° залила низменную часть РіРѕСЂРѕРґР°, Рё ее жителей переселили Р·Р° СЃРѕСЂРѕРє километров вверх РїРѕ Унже, РіРґРµ отстроили поселок СЃ ласковым названием Дорогиня, СЃ запанью, ремонтными мастерскими Рё затоном для малого флота. РљРѕРіРґР° РјС‹ туда впервые попали, там была глуС?СЊ РґР° непроходимые, заболоченные леса. Р? медведи РїРѕ осени приходили Рє поселку поглядеть РЅР° людей перед тем, как завалиться РІ берлоги.

Такова была Дорогиня, РєСѓРґР° можно было добраться РЅР° неторопливом «Витиме» Р·Р° четыре часа РѕС‚ Юрьевца. Рђ еще РІС‹С?Рµ, Сѓ Горчухи, была РїСЂРѕРјС‹С?ленная гензапань, Рё огромные баржи развозили оттуда лес РїРѕ всей Волге. РќР° гензапани грохотали сплоточные РјР°С?РёРЅС‹, качались венгерские плавучие краны «гансы» Рё суетилось множество народа. Р’ РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕРј это были сезонники, Р° матросов РЅРµ хватало, Рё катера простаивали. Р?, вдосталь наглядевС?РёСЃСЊ РЅР° невиданную прежде работу, РЅР° веселый азарт РїРѕРіСЂСѓР·РѕРє, РЅР° весь этот тяжкий, потный, мокрый, РЅРѕ такой захватывающий, такой наглядный труд, РјС‹ СЃ женой РїРѕС?ли РЅР° катер СЃ тем же названием «Дорогиня», Рё капитан Сергей Ларионов РІР·СЏР» нас РЅР° Р±РѕСЂС‚ помощником Рё матросом.

Это была честная работа, РѕС‚ которой засыпаеС?СЊ, как РІ детстве, просыпаеС?СЊСЃСЏ СЃ песней РІ РґСѓС?Рµ Рё ломотой РІРѕ всем теле Рё РІРёРґРёС?СЊ, как встает солнце Рё тают речные туманы, Рё РЅРµ замечаеС?СЊ, РєРѕРіРґР° РѕРЅРѕ заходит. Р? РіСЂРѕС…РѕС‚ дизелей Р·Р° тонкой переборкой РЅРµ РјРµС?ает слыС?ать, как РЅРѕСЃ катера вспарывает речную волну, Рё необъяснимая радость переполняет тебя, Рё ты — СЂРѕРґРЅРѕР№ брат всем этим усталым, чумазым людям, Рё чем-то РёР· юности веет, что ли: «Закурим, браток, РїРѕРєР° немец РЅРµ стреляет…» Р? через неделю СЏ РЅРµ выдержал. РЇ РєСѓРїРёР» тетрадку Рё карандаС?, Р° РєРѕРіРґР° стояли РІ ожидании Р±СѓРєСЃРёСЂР°, трясясь РѕС‚ волнения, вывел первую строчку: «ВЕЧЕРАМР? Р’ МАЛЕНЬКОЙ ПОСЕЛКОВОЙ БОЛЬНР?ЦЕ РўР?РҐРћВ».

Так начал СЏ СЃРІРѕСЋ первую повесть, названную РІ полном соответствии СЃ Р?. Р—СЋР№Рґ-Вестовым «Бунт РЅР° Р?вановом катере» Рё напечатанную РІ 1970 РіРѕРґСѓ РІ журнале «Новый РјРёСЂВ» РїРѕРґ РєСѓРґР° более скромным названием В«Р?ванов катер». РќРѕ строка РЅРµ изменилась, так Рё оставС?РёСЃСЊ изначальной РІРѕ всей моей РїСЂРѕР·Рµ.

Однако начать-то СЏ начал, РЅРѕ внутренней убежденности РІ своем праве РЅР° РїСЂРѕР·Сѓ Сѓ меня РЅРµ было. РЇ РЅРµ верил сам себе Рё, написав треть, отложил повесть. РЇ уже владел словом, РЅРѕ как писатель еще РЅРµ созрел, хотя давал себе отчет, что РјРѕРіСѓ РёРј стать. Р? РІСЃРµ же долго РЅРµ РјРѕРі заставить себя достать написанное Рё забыть РѕР±Рѕ всем РЅР° свете. Нужен был еще РѕРґРёРЅ импульс, чтобы СЏ переС?ел РЅР° новые рельсы.

Последним толчком оказалась РѕР±РёРґР°. Обыкновенная человеческая РѕР±РёРґР°, РІ которой РјРЅРµ РЅРµ стыдно признаться: меня РЅРµ выбрали делегатом РЅР° съезд кинематографистов. Если Р±С‹ это РїСЂРѕРёР·РѕС?ло сейчас, СЏ Р±С‹ пожал плечами Рё РїРѕС?ел работать, РЅРѕ тогда РїРѕРґ гнетом комплекса неполноценности любое небрежение переносилось чрезвычайно болезненно. Особенно РєРѕРіРґР° тебя РІ утеС?ение избирают председателем счетной РєРѕРјРёСЃСЃРёРё, Рё ты даже РЅРµ можеС?СЊ скрыться СЃ людских глаз. РЇ держался как РјРѕРі, С?утил Рё РіСЂРѕРјРєРѕ хохотал, Р° РІ РіСЂСѓРґРё ворочалось мстительное: «Ну погодите, СЏ вам еще докажу!..В» Р? РїРѕС?ел доказывать.

Первую повесть — то, что потом назвалось В«Р?ванов катер», — СЏ закончил РІ канун 1968 РіРѕРґР°. Поначалу СЏ послал ее РІ журнал «Волга», РЅРѕ оттуда ответили, что повесть написана чрезвычайно пессимистично, что герои ущербны, фон мрачен Рё что вообще так РЅРµ бывает. Р? тогда СЏ отдал ее знакомому РїРѕ «Мосфильму» редактору Р’. Р’. Рљ., который работал РІ РѕРґРЅРѕРј толстом РјРѕСЃРєРѕРІСЃРєРѕРј журнале.

Р’. Р’. прочел СЂСѓРєРѕРїРёСЃСЊ быстро, РїРѕР·РІРѕРЅРёР», сказал, что дает читать членам редколлегии, Рё РїСЂРѕСЃРёР» принести как можно больС?Рµ экземпляров. РЇ немедленно притащил РІСЃРµ, что Сѓ меня было, Рё Р’. Р’. уже очно подтвердил, что Сѓ журнала самые серьезные намерения, что после редколлегии РјРЅРµ выделят редактора Рё что журнал планирует напечатать РјРѕСЋ повесть РІ первой половине будущего РіРѕРґР°. Боже, как СЏ был счастлив! РЇ вылетел РёР· редакции прямехонько РЅР° бульвар, РіРґРµ меня ждала Р—РѕСЂСЏ (СЏ впервые представляю СЃРІРѕСЋ жену, хотя женился-то СЏ РІ 1946-Рј, Р° ждет РѕРЅР° меня РІ 1968-Рј. РђР№-ай, нехороС?Рѕ). Р? РјС‹ РїРµС?РєРѕРј С?ли РґРѕ Белорусского вокзала Рё РІСЃРµ говорили Рё говорили. Рћ том, что еще предстоит сделать РІ этой повести, что предстоит написать РІ будущем Рё что теперь наконец-то РїСЂРёС?ла РїРѕСЂР° покончить СЃ литературной поденкой ради хлеба насущного Рё работать, работать, работать! Рђ РЅР° РґСЂСѓРіРѕР№ день РїРѕР·РІРѕРЅРёР» Александр Евсеевич Рекемчук — это ему передал СЂСѓРєРѕРїРёСЃСЊ Р’. Р’., — сказал, что ему РІСЃРµ нравится, что замечания Сѓ него несуществен-ные, что РѕРЅ РѕС‚ РґСѓС?Рё поздравляет меня Рё что будет стоять Р·Р° эту повесть РіРѕСЂРѕР№, потому что легкой жизни РјРЅРµ ждать РЅРµ следует.

— ???

— Да, да, нервы потреплют основательно. Но ни в коем случае не отдавайте главного!

Через неделю позвонил В. В. На сей раз голос его не гремел победным оптимизмом, а был тих и — как мне показалось — смущен. Он сказал, когда состоится редколлегия, но предупре-дил, чтобы я не строил радужных планов: повесть встретила серьезные возражения, в план будущего года меня не включают, редактора давать нецелесообразно и бороться надо за то, чтобы остаться в резервном портфеле журнала.

На редколлегию мы прибыли плечом к плечу с Рекемчуком. Вид, вероятно, у меня был неважный, потому что Александр Евсеевич все время наставлял:

— Будут брать за горло — покажи характер.

Началась редколлегия, повесть представлял Р’. Р’., Р° СЏ настолько РѕС?алел, что ничего РЅРµ соображал. Р? РєСѓРґР° делись РІСЃРµ комплименты Рё поздравления? РћРЅ СЃРєСѓРїРѕ отметил РІ качестве положительной стороны тематику («о рабочем классе», как выяснилось) Рё долго РіРѕРІРѕСЂРёР» РѕР± общей пессимистической тональности, СЃ которой автору, то есть РјРЅРµ, предстоит серьезная Р±РѕСЂСЊР±Р°. РЇ РЅРµ верил собственным СѓС?ам, РЅРѕ тут встал Рекемчук Рё РІ пылу СЃРїРѕСЂР° вознес повесть РЅР° недосягаемую высоту. Р? тогда РІСЃРµ дружно накинулись РЅР° меня, будто СЏ был тайным РїРѕСЃРѕР±РЅРёРєРѕРј закоренелых врагов. Р’ чем только меня РЅРµ обвиняли — именно меня, Р° РЅРµ РјРѕСЋ повесть, РІРѕС‚ ведь РІ чем парадокс! — Рё РІ очернительстве, Рё РІ незнании жизни, Рё РІ клевете, Рё РІ перегибах, Рё РІРѕ всех прочих мыслимых Рё немыслимых грехах. РќРѕ РґРѕ выводов дело так Рё РЅРµ РґРѕС?ло, потому что разгневанный Александр Евсеевич, обругав всех чинуС?ами, велел РјРЅРµ «показать характер». РЇ показал, Рё РјС‹ СЃ Рекемчуком хлопнули дверью РІ буквальном смысле слова.

РќРµ знаю, что послужило причиной столь беспощадного разгрома, РЅРѕ думаю, что РјРЅРµ повезло. Р? дело даже РЅРµ РІ том, что СЏ — случись обратное — РІСЂСЏРґ ли написал Р±С‹ «А Р·РѕСЂРё здесь тихие…», Р° РІ том, что СЏ РЅРµ встретился Р±С‹ СЃ Борисом Николаевичем Полевым Рё редколлегией журнала «Юность» Рё РЅРµ возникла Р±С‹ цепочка, связавС?ая воедино РїСЂРѕР·Сѓ, театр Рё кинематограф. Р’ конечном счете РІСЃРµ самое С…СЂСѓРїРєРѕРµ — например, любовь, дети, творчество — рабы слепого случая. Закономерности действительны только для больС?РёС… чисел…

Р?так, рассвирепевС?РёР№ Рекемчук увел меня СЃ редколлегии, велел РЅР° РґСЂСѓРіРѕР№ день забрать РІ журнале РІСЃРµ экземпляры повести Рё лично отвез ее РІ РґСЂСѓРіРѕР№ толстый журнал. РћРЅР° лежала там довольно долго, РЅРѕ однажды меня вызвали. РЇ приехал, поднялся РЅР° второй этаж Рё был введен РІ кабинет Александра Трифоновича Твардовского. РћРЅ торопился, разговаривал стоя Рё очень коротко:

— Мы берем РІР°С?Сѓ повесть, РЅРѕ надо сокращать. Р’Р°С? редактор — РђРЅРЅР° Самойловна Берзер. СлуС?айтесь ее.

Кажется, я тогда ничего не успел сказать. Вскоре Александр Трифонович умер, моя работа с Анной Самойловной отложилась, но я дорожу этим мимолетным свиданием. Со мной, хотя и коротко, говорил сам Твардовский, и говорил задолго до «Зорей».

Одиннадцатого мая 1968 РіРѕРґР° РІ подольском военном госпитале умер РјРѕР№ отец, так Рё РЅРµ дождавС?РёР№СЃСЏ моего признания. РћРЅРѕ состоялось через РіРѕРґ, Рё РјРЅРµ всегда хотелось поступить так, как поступил герой РіРѕСЂСЊРєРѕРІСЃРєРѕРіРѕ рассказа, — прийти РЅР° могилу Рё доложить:

— Отец — сделано!

РќРѕ тогда РѕРЅРѕ еще РЅРµ было сделано, СЏ РЅРµ знал, РєРѕРіРґР° РѕРЅРѕ будет сделано, РЅРѕ уже знал, что сделано будет. Это РЅРµ самоуверенность, Р° диалектический скачок, переход количества РІ качество: СЏ дозрел. Р? зрелость выразилась РЅРµ РІ том, что СЏ стал лучС?Рµ писать, Р° РІ том, что СЏ РїРѕРЅСЏР», Рѕ чем СЏ должен писать.

Странное дело, это понимание РЅРµ поддается логическому объяснению. До момента прозрения было проще: СЏ знал, что собираюсь писать, Рё РјРѕРі рассказать сюжет или заведомо туманно изложить нечто РІ заявке. Теперь эта легкость испарилась, СЏ РІРґСЂСѓРі разучился рассказы-вать. Да Рё что рассказывать-то? Сюжет? РќРѕ разве РІ сюжете дело? Разве «Зори» исчерпываются историей, как пять девуС?ек Рё старС?РёРЅР° РЅРµ пропустили фаС?истских диверсантов? Разве «В списках РЅРµ значился» — это Рѕ том, как молоденький лейтенант сражался РІ Брестской крепости? Р? «Не стреляйте белых лебедей» — роман Рѕ защите окружающей среды? Рђ «Были Рё небыли» — Рѕ СЂСѓСЃСЃРєРѕ-турецкой РІРѕР№РЅРµ? Конечно же нет — РѕРЅРё больС?Рµ сюжета, С?РёСЂРµ только рассказанных событий, Рё это как раз Рё есть РјРѕРµ постижение литературы. РњРѕРµ, личное: Сѓ РґСЂСѓРіРёС…, естественно, РІСЃРµ складывалось РїРѕ-РёРЅРѕРјСѓ.

РќР°С?Рё предки, встречаясь, желали РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіСѓ Р·РґРѕСЂРѕРІСЊСЏ Рё расставались, РїСЂРѕСЃСЏ прощения. Первоначальный смысл слов затерялся РІ пережитом, истерся РѕС‚ частого употребления: изменивС?РёР№СЃСЏ быт исключил РёР· РѕР±РёС…РѕРґР° множество традиций, Рё РјС‹ уже РЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёРј «Здравствуй!В» новорожденному Рё «Прости!В» умирающему. Р? РІСЃРµ же РІ нас что-то осталось, что-то РЅРµ поддающееся логическому осмыслению, может быть, память предков. Р?наче СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ объяснить, откуда Сѓ меня чувство РІРёРЅС‹ перед теми, РєРѕРіРѕ уже нет.

Никто РёР· РЅР°С?ей семьи РЅРµ простился СЃ отцом. Накануне Сѓ него была сестра: РѕРЅ РЅРё РЅР° что РЅРµ жаловался (РѕРЅ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРёРєРѕРјСѓ РЅРµ жаловался), был ласков Рё улыбчив Рё знал, что РЅРµ доживет РґРѕ утра. Сестру тогда удивило, что РѕРЅ ничего РЅРµ РїРѕРїСЂРѕСЃРёР», РЅРѕ РѕРЅР° посчитала это извечным отцовским стремлением ничем РЅРµ досаждать людям. Даже самым близким Рё самым любимым. Р? Галя распрощалась СЃ РЅРёРј, как всегда, РЅРѕ РІ дверях оглянулась: отец лежал РІ своей излюбленной РїРѕР·Рµ — РЅР° СЃРїРёРЅРµ, бережно положив РїРѕРґ голову СЃРІРѕРё РІСЃРµ умеющие делать СЂСѓРєРё. РћРЅ кротко (СЏ сознательно употребляю это архаическое наречие РІ РЅР°С? совсем РЅРµ кроткий век) улыбнулся ей РІ последний раз.

— А глаза у него были такие синие, будто не на меня он смотрел, а в небо, — каждый год рассказывает мне сестра.

Да, РѕРЅ уже смотрел РІ вечность, Рё потому Сѓ него были необычной синевы глаза. РћРЅ прекрасно прожил СЃРІРѕСЋ жизнь Рё, несмотря РЅР° незаслуженно мучительную смерть, лежал РІ РіСЂРѕР±Сѓ СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ Рё просто. Будто СѓСЃРЅСѓР». Мучениям подверглось его тело, РЅРѕ РЅРµ РґСѓС?Р°. ДуС?Р° осталась незамутненной Рё после жизни.

Вероятно, Сѓ него были враги — нельзя честно прожить жизнь, РЅРµ нажив врагов. Отец РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёР» Рѕ РЅРёС…: РѕРЅ РіРѕРІРѕСЂРёР» только Рѕ РґСЂСѓР·СЊСЏС…, Рё зло РЅРµ имело Сѓ него права голоса. РћРЅ жил СЃ ощущением, что РєСЂСѓРіРѕРј только очень С…РѕСЂРѕС?РёРµ люди, Рё всегда вел себя так, чтобы занимать как можно меньС?Рµ места. РћРЅ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ РІС…РѕРґРёР» первым, РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРёРєРѕРіРѕ РЅРµ отталкивал Рё РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ садился РІ РіРѕСЂРѕРґСЃРєРѕРј транспорте. Р? нянечка РІ госпитале рассказывала, что отец последние часы РЅРµ спал, Р° С…РѕРґРёР» РїРѕ РєРѕСЂРёРґРѕСЂСѓ: РѕРЅ терпел рвущие живое тело боли, РЅРѕ РјРѕРі застонать РІРѕ СЃРЅРµ Рё, чтобы этого РЅРµ случилось, чтобы РЅРµ обеспокоить соседей РїРѕ палате, бегал РїРѕ госпитальным коридорам ночи напролет.

Отец РІС‹С?ел РІ отставку сразу после РІРѕР№РЅС‹, получил участок РІ поселке РЅР° Зеленоградской, построил РґРѕРјРёРє Рё уже РЅРµ стремился РІ РњРѕСЃРєРІСѓ. «Домик», правда, сказано смело: это была скорее сторожка СЃ засыпными стенами общей площадью РІ восемнадцать квадратных метров, которую РѕРЅ построил сам РѕС‚ фундамента РґРѕ РєРѕРЅСЊРєР° РєСЂС‹С?Рё. РћРЅ вообще РІСЃРµ делал сам, знал десятки ремесел Рё РїРѕ-молодому тянулся Рє РЅРѕРІРѕРјСѓ, сам себе, например, СЃРѕРѕСЂСѓРґРёРІ телевизор РёР· бросовых деталей.

Осенью поселок пустел, РЅРѕ отец любил тиС?РёРЅСѓ Рё одиночество: мама уезжала Рє сестре РґРѕ весны. Отец топил печь, читал, чистил дорожки, СЃ невероятным увлечением паял Рё перепаивал что-то, соверС?енствуя СЃРІРѕР№ самодельный телевизор, Рё ему вечно РЅРµ хватало времени. БроС?енные собаки собирались Рє нему СЃРѕ всего опустевС?его поселка, безоС?ибочным собачьим РЅСЋС…РѕРј определяя, что РѕРЅ — человек. РћРЅ РєРѕСЂРјРёР» эту ораву, Рё РѕРЅР° преданно сопровождала его РІ поссовет РЅР° партийные собрания.

…Когда-то мне часто снился один и тот же сон: старый запущенный сад, в голых ветвях которого путаются обрывки низких осенних туч. За садом тучи вплотную примыкают к земле, но в саду светло, тепло и тихо. Мы бродим с отцом, по колено утопая в мягкой листве. Ее так много, что кусты крыжовника и смородины скрыты под нею, как под одеялом, и я знаю, где они, эти кусты. Я разгребаю листву и собираю ягоды с голых ветвей. Огромные, перезрелые, очень вкусные ягоды.

Р? еще листва скрывает яблоки. РћРЅРё лежат РІ слоях опавС?РёС… листьев, РЅРµ касаясь земли. Крепкие, холодные яблоки.

РњРЅРµ С…РѕСЂРѕС?Рѕ Рё немного грустно. Р’СЃРµ — РЅРёР·РєРёРµ тучи Рё тепло земли, холод яблок Рё сладость плодов, РјРѕСЏ грусть Рё сам старый сад — РІСЃРµ, РІСЃРµ, весь СЃРѕРЅ! — переполнено чувствами. РЇ РЅРµ понимаю РёС… Рё РЅРµ пытаюсь понять; СЏ просто счастлив, что ощущаю РёС…, СЏ готов обнять РІСЃСЋ землю Рё слуС?ать весь РјРёСЂ.

Рђ солнца нет. Есть отец: молчаливый, небольС?РѕРіРѕ роста мужчина, идущий СЂСЏРґРѕРј. Р? РјРЅРµ кажется, что тепло Рё свет — РѕС‚ него. РћРЅ излучает РёС… для меня, оставаясь РіРґРµ-то РІ тени, РЅРµ выражая РЅРё одобрения, РЅРё порицания Рё лиС?СЊ молча протягивая РјРЅРµ крепкие холодные яблоки…

РџСЂРёСЃРЅРёСЃСЊ же, старый, как добрая сказка, СЃРѕРЅ! РўС‹ РІСЃРµ реже Рё реже посещаеС?СЊ меня, Рё вместо твоей гармонии РїСЂРёС…РѕРґСЏС‚ РєРѕС?мары.

Приснись мне, отец! Протяни яблоко. Согрей.

Р? успокой…

РЇ написал РѕР± отце РїРѕ той же причине, что Рё Рѕ бабуС?РєРµ: РѕРЅ тоже был вполне определенным СЂСѓСЃСЃРєРёРј социальным типом. Ныне настолько редким, что РІРїРѕСЂСѓ вспомнить Рѕ Красной РєРЅРёРіРµ. Р? еще потому, что должен, обязан успеть доложить:

— Отец — сделано!

Кажется, РІ РёСЋРЅРµ 1968 РіРѕРґР° СЏ начал писать повесть Рѕ РІРѕР№РЅРµ. РЇ писал неторопливо, РёРЅРѕРіРґР° несколько строчек РІ день, часто отвлекаясь. РўРѕРіРґР° РЅР° киностудии «Ленфильм» режиссер Михаил ЕрС?РѕРІ снимал фильм РїРѕ РЅР°С?ему СЃ Кириллом Рапопортом сценарию «На пути РІ Берлин». РЇ часто ездил РЅР° съемки, даже снялся РІ СЌРїРёР·РѕРґРµ, бывал РЅР° натуре Рё РІ павильонах, Р° писать РЅРµ СЃРїРµС?РёР». РЈ меня РЅРµ было РЅРё РґРѕРіРѕРІРѕСЂРѕРІ, РЅРё обязательств, Р° было тревожное чувство обязанности. До сей РїРѕСЂС‹ СЏ РЅРµ испытывал РїРѕРґРѕР±РЅРѕРіРѕ чувства, хотя четверть века зарабатывал РЅР° жизнь пером. РќРѕ РѕРґРЅРѕ — «зарабатывать РЅР° жизнь», Р° РґСЂСѓРіРѕРµ — «быть обязанным». РЇ закончил эту повесть РІ апреле 1969 РіРѕРґР°, назвал ее чудовищно («Весною, которой РЅРµ было», это же придумать надо, это же опять В«Р?. Р—СЋР№Рґ-Вестов» выскочил!), положил РІ конверт Рё отправил РІ журнал «Юность». Дней через десять телефонный Р·РІРѕРЅРѕРє разбудил меня РІ С?есть часов утра:

— Вы — автор повести? Никому не давайте, мы берем и ждем вас сегодня в редакции.

Р—РІРѕРЅРёР» Р?Р·РёРґРѕСЂ Григорьевич Р’РёРЅРѕРєСѓСЂРѕРІ — РѕРЅ тогда был заведующим отделом рукописей РІ «Юности». Р? впервые СЏ РїСЂРёС?ел Рє нему, Р° СѓР¶ РѕРЅ знакомил меня СЃ работниками редакции, Рё РІ том числе — СЃ Марией Лазаревной Озеровой: РёС…, то есть Озерову Рё Р’РёРЅРѕРєСѓСЂРѕРІР°, Борис Николаевич Полевой называл РјРѕРёРјРё крестными. Р? РѕРЅРё РІ самом деле РјРѕРё крестные, благословивС?РёРµ меня РІ серьезную литературу.

РЇ узнал Бориса Николаевича Полевого задолго РґРѕ того, как был представлен ему Марией Лазаревной. Р’ 1954 РіРѕРґСѓ театр РіРѕСЂРѕРґР° Дзержинска, что РЅР° РћРєРµ, первым РІ стране поставил спектакль РїРѕ РєРЅРёРіРµ «Повесть Рѕ настоящем человеке». Р? случилось так, что СЏ попал РЅР° премьеру этого спектакля.

РЈР·РєРёР№ Рё длинный зал был переполнен, СЏ сидел РЅР° стуле РІ РїСЂРѕС…РѕРґРµ, упираясь ногами, чтобы РЅРµ сползти вперед. РќРѕ РІРґСЂСѓРі запела труба, Рё СЏ РѕР±Рѕ всем забыл. РЇ РЅРµ знаю, С…РѕСЂРѕС?Рѕ ли играли актеры, РЅРµ знаю, какова была режиссура, РЅРµ знаю, удачной ли оказалась инсценировка, — СЏ ничего РЅРµ знаю, потому что РїРѕРґРѕР±РЅРѕРіРѕ спектакля СЏ более РЅРµ видел. РЇ видел лучС?Рµ — Рё РјРЅРѕРіРѕ лучС?Рµ! — РЅРѕ такого РјРЅРµ видеть более РЅРµ привелось. Переполненный зал РЅРµ пустел РІ антрактах: РѕРЅ подпевал трубе, играющей Р·Р° кулисами, отбивал ритм Рё РґС‹С?ал таким единением СЃРѕ сценой, какого — повторяю — РјРЅРµ ощутить более РЅРµ посчастливилось. Рђ РєРѕРіРґР° окончился спектакль, РЅР° сцену РІС‹С?ел Полевой, Рё зал поднялся, взорвавС?РёСЃСЊ овацией. РќРµ спектаклю, РЅРµ актерам, нет — Настоящему Человеку, который, смущенно улыбаясь, стоял РЅР° сцене РІ РјРµС?коватом костюме без галстука…

— Откуда РІС‹ появились, тезка? Расскажите, как РґРѕС?ли РґРѕ жизни такой…

РњРЅРѕРіРёРµ любят расспраС?ивать — то ли утоляя собственное любопытство, то ли отдавая дань вежливости, — РЅРѕ СЏ мало встречал людей, которые расспраС?ивали Р±С‹ СЃ такой искренней заинтересованностью. Р? СЏ рассказывал Борису Николаевичу РјРЅРѕРіРѕРµ РёР· того, что намеревался написать: РѕРЅ оказался первым слуС?ателем туманных, очень сумбурных, еще непонятных Рё самому автору рассуждений Рѕ будущих романах «В списках РЅРµ значился» Рё «Были Рё небыли». Нет, Борис Николаевич РЅРёРєРѕРіРґР° ничего РЅРµ оценивал РІ подобных беседах, ничего РЅРµ советовал Рё РЅРё РѕС‚ чего РЅРµ предостерегал, РЅРѕ слуС?ал СЃ таким искренним интересом, что РјРЅРµ хотелось писать.

— СлуС?айте, старина, это поразительно, что РІС‹ рассказали. Кстати, венгры подарили РјРЅРµ бутылочку превосходного РІРёРЅР°, Рё СЏ думаю, что нам следует выпить РїРѕ глотку. Закройте дверь, СЏ достану СЂСЋРјРєРё.

Живая заинтересованность Рё благожелательность были РѕСЃРЅРѕРІРѕР№ характера Бориса Николае-вича. Рђ ведь заинтересованность РІ СЃСѓРґСЊР±Рµ ближнего Рё благожелательность Рє окружающим — это как раз то, чего так РЅРµ хватает РІ РЅР°С?ем РјРёСЂРµ. РўРѕ действенное РґРѕР±СЂРѕ, без которого трудно жить Рё трудно работать.

Конечно же редактор Борис Полевой РЅРµ только хвалил — РЅР° полях рукописей, прочитанных РёРј, пестрели вопросительные Рё восклицательные знаки, галочки Рё знаменитое В«22!В», которое СЏ получал, кажется, чаще остальных авторов «Юности». Борис Николаевич первым обнаружил РІРѕ РјРЅРµ В«Р?. Р—СЋР№Рґ-Вестова» Рё боролся СЃ РЅРёРј неустанно Рё СЃСѓСЂРѕРІРѕ. Р? СЏ стал строже писать, потому что РЅР° полях были эти В«22!В».

Повесть РїСЂРѕС?ла обсуждения без замечаний, если РЅРµ считать настойчивой РїСЂРѕСЃСЊР±С‹ РѕРґРЅРѕРіРѕ члена редколлегии оставить РІ живых хотя Р±С‹ РѕРґРЅСѓ зенитчицу. Замечания самого Р‘. Рќ. Полевого сводились Рє трем пунктам:

заменить В«С?майссеры» РЅР° автоматы, что понятнее обычному читателю;

заменить «еловое корневище» на «еловый выворотень»;

ради бога, другое название (22!).

Последнее оказалось делом нелегким: РјС‹ заседали часа четыре РІ кабинете Марии Лазаревны РЅР° Р’РѕСЂРѕРІСЃРєРѕРіРѕ. РњС‹ — это Озерова, Р’РёРЅРѕРєСѓСЂРѕРІ, Р?СЂРёРЅР° Сергеевна Боброва Рё Андрей Мускатблит. Андрей исписал РґРІР° листа названиями, РЅРѕ толку РЅРµ было, как РІРґСЂСѓРі Р?Р·РёРґРѕСЂ Григорьевич сказал:

— Зори тихие. Зори здесь тихие. Нет, «А зори здесь тихие…».

РќР° этом можно было Р±С‹ поставить точку. РќРµ потому, конечно, что повесть «А Р·РѕСЂРё здесь тихие…» есть некая верС?РёРЅР° — это С…РѕСЂРѕС?ая работа, РЅРµ более того, — Р° потому, что эта повесть РІ моей СЃСѓРґСЊР±Рµ оказалась перевалом: СЏ стал писателем. РЇ прекратил «занятия литературным трудом», Р° начал писать, начал работать, осознав РЅРµ только СЃРІРѕРё возможности, РЅРѕ Рё меру своей ответственности, РїРѕРЅСЏРІ, что путь Рє верС?инам писательского мастерства вымощен страницами ненаписанных романов, РёР±Рѕ способность подвергать сомнению собственную работу РЅР° любом этапе Рё есть РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕР№ признак художника. Конечно же, СЏ РЅРµ считаю, что постиг РІСЃРµ тайны мастерства Рё что отныне РјРЅРµ подвластен любой материал Рё любая тема: СЏ учусь. Р’ этом РѕРґРЅР° РёР· причин отсутствия моего, лично РјРЅРµ принадлежащего стиля: «Зори» написаны совсем иначе, чем, скажем, «Лебеди», Р° «В списках РЅРµ значился» РЅРµ так, как «Были Рё небыли». РЇ всегда стремлюсь подыскать для РЅРѕРІРѕРіРѕ материала РѕСЃРѕР±СѓСЋ, только ему присущую форму. РќРµ РјРЅРµ судить, насколько это удается, РЅРѕ — повторяю — СЏ Рє этому стремлюсь, РёР±Рѕ РЅРµ стоит вливать РЅРѕРІРѕРµ РІРёРЅРѕ РІ старые мехи.

Рљ этому времени относится РјРѕСЏ вторая, РєСѓРґР° более плодотворная встреча СЃ театром. Первым поставил спектакль РїРѕ повести «А Р·РѕСЂРё здесь тихие…» режиссер Ленинградского театра СЋРЅРѕРіРѕ зрителя Семен Ефимович Димант: премьера была сыграна уже 9 мая 1970 РіРѕРґР°. РќРѕ успех ожидал эту повесть РЅР° РґСЂСѓРіРѕР№ сцене — РІ Театре драмы, что РЅР° Таганке. Однако это совсем иная тема, Рё коли касаться ее, то надо рассказать Рё Рѕ Ленинградском театре драмы Рё комедии РЅР° Литейном, Рё Рѕ Борисе Р?вановиче Равенских, Рё Рѕ Михаиле Александровиче Ульянове, Рё Рѕ Белорусском Академическом театре драмы имени РЇРЅРєРё Купалы, Рё Рѕ Марке Анатольевиче Захарове, Рё Рѕ будапеС?тском театре «Микроскоп», Рё Рѕ венгерском режиссере Р?С?тване Р?глоди, Рё Рѕ Р СѓСЃСЃРєРѕРј драматическом театре РІ Р РёРіРµ, Рё Рѕ театре «Современник», Рё РѕР± Олеге Павловиче Табакове, Рё Рѕ Вячеславе Спесивцеве, Рё еще Рѕ РјРЅРѕРіРёС…, РјРЅРѕРіРёС… РґСЂСѓРіРёС…: театр требует РѕСЃРѕР±РѕР№ работы. Впрочем, как Рё РєРёРЅРѕ. Рђ СЏ еду СЃ ярмарки.

Еще смеются рассветы, Рё уже чуть грустят вечера. Еще хочется танцевать, РЅРѕ уже просыпаеС?СЊСЃСЏ СЃ легкой горчинкой, вспоминая, как прыгал Рё махал руками. Еще, как РІ детстве, хочется РєСѓРґР°-то бежать, РєРѕРіРѕ-то спасать, РЅРѕ РІСЃРµ чаще Рё чаще РїСЂРёС…РѕРґСЏС‚ мгновения, РєРѕРіРґР° уже РЅРµ хватает РІРѕР·РґСѓС…Р° СЃРѕ всего земного С?ара Рё начинаеС?СЊ судорожно заглатывать его, Р° РѕРЅ РЅРµ желает лезть РІ твою РіСЂСѓРґРЅСѓСЋ клетку.

Рђ ведь там бьется сердце. РћРЅРѕ РІСЃСЋ жизнь бьется РІ клетке, Рё мало, РѕС… как мало счастливцев, которые выпускали это сердце РЅР° волю! Р? если СЏ завидую РєРѕРјСѓ-либо, то только этим безгранично свободным людям.

Прожитая жизнь — одеяло, которым тебя РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ закроют СЃ головой. РћРЅРѕ может оказаться теплым, коротким или подмоченным, Р° Сѓ меня — лоскутное. Ничто РЅРµ вечно, РЅРѕ если хоть РѕРґРёРЅ лоскутик РјРѕР№ понадобится людям через четверть века, СЏ Р±СѓРґСѓ иметь РІСЃРµ основания считать себя счастливцем. Нет, РјРЅРµ РЅРµ приснилась РјРѕСЏ жизнь — СЏ СЃС?РёР» ее себе сам. Как умел, как РјРѕРі, РЅРѕ — сам. Р? РЅР° основании этого СЂРёСЃРєРЅСѓ утверждать, что признаю лиС?СЊ РѕРґРёРЅ талант — неистребимую жажду работы. Через соблазны, через усталость, через «не хочу» Рё через «не РјРѕРіСѓВ». Р? талант этот — РЅРµ РѕС‚ Р±РѕРіР° Рё РЅРµ РѕС‚ РїСЂРёСЂРѕРґС‹, Р° только РѕС‚ родителей. Р? СЏ встаю РЅР° колени Рё РЅРёР·РєРѕ кланяюсь РёРј, как мама РєРѕРіРґР°-то кланялась праху доктора Янсена.

РЇ жил страстью, Р° РЅРµ расчетом, РЅРµ оглядываясь РїРѕ сторонам Рё РЅРµ прикидывая, что ждет впереди. РЇ плыл РЅРµ против течения, РЅРµ РїРѕ течению, Р° туда, РєСѓРґР° указывал вложенный РІ меня компас, стрелка которого СЃ раннего детства была ориентирована РЅР° РґРѕР±СЂРѕ. Р? СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ задумывался, РґРѕР±СЂРѕ ли СЏ соверС?аю или зло, веря, что зло РѕС‚ чистого сердца РІРѕ сто крат лучС?Рµ РґРѕР±СЂР° РїРѕ расчету. Да, СЏ РјРЅРѕРіРёС… обидел Рё РјРЅРѕРіРёРј причинил боль, СЏ РіСЂРµС?ен, как РіСЂРµС?ен любой РёР· нас, РЅРѕ РїРѕС‚ смывает РІСЃРµ грехи, если пролит РѕРЅ для людей Рё Р·Р° людей. Р? это единственное средство остаться чистым РІ РЅР°С? век загрязненной окружающей среды.

РђС…, как СЃРїРµС?ат РјРѕРё РєРѕРЅРё! РЇ РЅРµ РіРѕРЅСЋ РёС…, РЅРѕ Рё РЅРµ удерживаю, будучи твердо убежденным, что нужно прибавлять жизнь Рє годам, Р° РЅРµ РіРѕРґС‹ Рє жизни. Рђ РґРЅРё мелькают, как верстовые столбы, Рё РјРЅРµ неведом РёС… конечный счет. Р? это прекрасно, Рё надо каждый день начинать так, будто РѕРЅ — последний, Р° ложась спать, СЃ ликованием ощущать, что впереди — целая жизнь. Да притом еще Рё непочатая.

Писателя отличает РѕРґРЅРѕ странное свойство: способность отчетливо помнить то, что СЃ РЅРёРј РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ случалось. Это РЅРµ память разума, Р° память всех чувств, свойственных человеку, Рё РєРѕРіРґР° развороС?РёС?СЊ ее — РІРёРґРёС?СЊ, слыС?РёС?СЊ, РѕР±РѕРЅСЏРµС?СЊ Рё осязаеС?СЊ, как наяву. Р? коли случается такое — разговариваеС?СЊ СЃ героями как СЃ реальными людьми, болееС?СЊ РёС… болями Рё смееС?СЊСЃСЏ РёС… С?уткам. Р? если ты искренне болееС?СЊ Рё РѕС‚ РґСѓС?Рё смееС?СЊСЃСЏ — читатель тоже будет болеть Рё смеяться. РћРЅ заплачет там, РіРґРµ плакал ты, вознегодует твоим гневом Рё засияет твоей радостью. Если ты был искренен. Только так. Р?скренность писателя есть его единственный РїСЂРѕРїСѓСЃРє РІ читательскую РґСѓС?Сѓ. Разовый, разумеется. Р? РІСЃСЏРєРёР№ раз его приходится выписывать заново каждой РЅРѕРІРѕР№ строчкой.

Рђ еще РјРЅРµ представляется, что писатель — Творец. РћРЅ создает РјРёСЂ, который РЅРµ существовал ранее, Рё населяет его людьми, рожденными РЅРµ женщиной, Р° РёРј самим. РћРЅ управляет событиями РІ этом созданном РёРј РјРёСЂРµ, РѕРЅ вяжет РёР· событий истории, РѕРЅ заставляет солнце светить, РєРѕРіРґР° РѕРЅ этого хочет, Рё присылает дожди Рё ненастья РїРѕ собственной воле. РЈ него огромная, божественная власть РІ мирах, сотканных РёРј РёР· собственной бессонницы, Рё значит, РѕРЅ должен быть справедлив, как высС?РёР№ СЃСѓРґРёСЏ. Рђ справедливость — это победа РґРѕР±СЂР°.

Р? СЏ мечтаю РѕР± этой победе. РЇ мечтаю Рѕ ней постоянно, неистово Рё нетерпеливо Рё сражаюсь Р·Р° нее РЅР° всех доступных РјРЅРµ фронтах. Добро должно восторжествовать РІ этом РјРёСЂРµ, иначе РІСЃРµ бессмысленно. Р? СЏ верю, РѕРЅРѕ восторжествует, потому что РјРѕРё мечты всегда сбывались.

Правда, одна мечта так и осталась несбыточной. Я всю жизнь мечтал передохнуть. Долго-долго — с мая по октябрь — бродить по селам и рекам, встречаться с людьми, собирать грибы, ловить рыбу, с уютной думою глядеть в ночной костер и просыпаться от капель росы. А вместо этого я все бегу и бегу неизвестно куда, бегу, задыхаясь и падая, и все никак не могу добежать.

Ах, как быстро летят мои кони!..