Биография Успенского Глеба Ивановича
Происходил из небогатой чиновничьей семьи, учился в Тульской гимназии, а затем в Черниговской гимназии. Будущий писатель наблюдал жизнь трудовых слоев Тулы и крестьянских деревень, с детства был знаком с богатством народного языка и народного творчества. В гимназии под влиянием журнала «Современник» и передовой русской литературы определились его литературные склонности.
В 1861 году Успенский поступает на юридический факультет Петербургского университета, но вскоре оставляет его в связи со студенческими волнениями. Обучение в Московском университете также не осуществилось в связи с материальными затруднениями.
В 1862 году началась литературная деятельность Успенского в журнале «Ясная Поляна» Л.Н. Толстого. Успенский сближается с кругом писателей-демократов (Левитовым, Решетниковым и др.), ведет типичный для того времени образ жизни литератора-разночинца. Он сотрудничает в разных изданиях, часть его очерков и рассказов печатается в «Искре», «Русском слове», «Современнике». Успенский сближается с Некрасовым, что способствовало его выходу как писателя на широкую литературную дорогу.
Рассказы и очерки Успенского первой половины 60-х годов многочисленны и разнообразны по содержанию. Основной круг его тем — жизнь и быт чиновничества («Гость», «Эскизы чиновничьего быта», «Зимний вечер» и др.), мелкого трудового и мещанского люда городской провинции и обеих столиц («Народное гулянье во Всесвятской», «Старьевщик», «Бесприютные», «Дворник» и др.), тогда же появляются первые произведения на деревенские темы («В деревне», «Побирушки», «Сельские сцены» и др.).
Первым крупным произведением Успенского, обобщившим ранний опыт писателя и явившимся важным этапом в его творческом развитии, были очерки «Нравы Растеряевой улицы» (1866), начало которых появилось в «Современнике» незадолго до закрытия журнала. Они написаны на материале наблюдений за жизнью Тулы. Писатель с глубоким сочувствием рассказал о жизни городской бедноты — ремесленников, рабочих; вместе с тем писатель продолжил зарисовку убогой жизни чиновников (семья Претерпеевых, образ Толоконникова и др.), мещан (очерки «Мещанин Дрыкин», «Балканиха», «Медик Хрипушин» и др.). Большим достижением художника явились образы
мелких буржуазных хищников, дельцов, кабатчиков, наживавшихся на народной нужде, невежестве, пьянстве;
особенно ярко очерчен образ Прохора Порфирыча
, являющегося сюжетным центром произведения. В «Нравах...» сказались существеннейшие черты дарования Успенского как самобытного художника-реалиста — его острая наблюдательность, искусство диалога, рассказчика, сочный юмор, умение создавать обобщающие картины и образы.
Крупнейшим произведением Успенского конца 60-х— начала 70-х годов явился цикл его повестей «Разоренье» — «Наблюдения Михаила Ивановича» (1869), «Тише воды, ниже травы» (1870) и «Наблюдения одного лентяя» (1871).
Для Успенского в этом произведении характерно обращение к крестьянской жизни, к проблемам отношения передовой разночинной интеллигенции к народу. В последующих частях «Разоренья» характерно нарастание интереса писателя к крестьянской жизни и к проблемам отношений передовой разночинной интеллигенции к народу. Все это делает «Разоренье» этапным произведением писателя на грани 1860 и 1870-х годов.
В творчестве Успенского, в его мировоззрении в период 60–70-х годов нашло отражение положение народа, крестьянства пореформенной деревни.
Знакомство с народническими кругами способствовало более обостренному и пристальному интересу писателя к крестьянской жизни. За границей писатель знакомится с Тургеневым. Их дружеские связи не прекращаются в течение всей жизни Успенского.
В 70-е годы писатель глубоко проникает в картины крестьянской жизни. Захваченный проблемами народной, крестьянской жизни, Успенский в конце 70-х годов решает ближе узнать деревенскую жизнь. В 1877-м он все лето проводит в селе Сопки, Валдайского уезда, Новгородской губернии, весной же следующего года с женой едет в Самарскую губернию и работает письмоводителем ссудо-сберегательного товарищества в село Сколково. Результатом наблюдений и изучения разных сторон крестьянской жизни явился цикл очерков, получивших название «Из деревенского дневника» (1877—1880). Фактические по своей основе, очерки давали глубокую обобщающую картину жизни пореформенной деревни. Очерки вызвали большую волну откликов как в критике, так и в широких читательских кругах, прежде всего потому, что писатель смело и правдиво раскрыл противоречия деревенской действительности, показал разложение крестьянской общины, на которую так много надежд возлагали народники, воссоздал картину пореформенного разорения деревни, малоземелья, растущего влияния кулачества и т.д. Очерки были ярким произведением и в художественном отношении: здесь проявилось мастерство писателя в обрисовке уклада жизни целых социальных слоев, искусство авторского повествования в сочетании с рассказами самих героев очерков. Начиная с очерков «Из деревенского дневника» крестьянская тема становится главной, определяющей в творчестве Успенского.
Главнейшие очерки и рассказы 70-х годов Успенский объединил впоследствии в цикл «Новые времена, новые заботы».
Под «новыми временами» писатель понимает пореформенную эпоху в России, новые явления в жизни различных слоев русского общества, разорение деревни, все более широкое развитие капитализма. Картины крестьянской жизни, проникновение в деревенскую глушь буржуазного предпринимательства рисуются в рассказе «Книжка чеков», открывающим цикл. Сложные вопросы народной жизни затрагиваются во всех произведениях цикла
. В произведениях Успенского 70-х годов полностью определилась новая творческая манера писателя, характерная и для всего последующего творчества: сочетание художественного, образного показа действительности с публицистическими рассуждениями, доказательствами, комментариями. Успенский считает для себя стеснительными рамки традиционного романа, повести, рассказа
. Излюбленным жанром писателя становится очерк, многоплановые циклы очерков и рассказов.
Последующими главными циклами крестьянских очерков Успенского явились «Крестьянин и крестьянский труд» (1880) и «Власть земли» (1882); к ним тесно примыкает ряд отдельных очерков и рассказов: «Непорванные связи», «Равнение “под окно”», «Малые ребята», цикл «Без определенных занятий»
и др. В этих произведениях писатель все глубже и разностороннее рисует современную деревню, расслоение крестьянства, дает меткие характеристики не только хищничеству кулаков, но и собственническим устремлениям, индивидуализму крестьянина-труженика.
В произведениях этой поры и особенно во «Власти земли» Успенский стремится определить основные закономерности крестьянской жизни, быта, крестьянского миросозерцания. В результате писатель приходит к выводу, что определяющим здесь являются условия земледельческого труда, связь с землей — «власть земли» в широком смысле слова. Реалистическое мастерство Успенского в очерках о деревне, о русской пореформенной действительности поставило его в один ряд с выдающимися русскими писателями. Об очерках «Крестьянин и крестьянский труд» Тургенев писал, что у Успенского не одно знание деревенского быта... но проникновение в самую его глубь, художественное схватывание черт и типов.
Важным произведением периода 1880-х годов явились очерки «Живые цифры» (1888), в которых ярко запечатлены образы тружеников деревни, продолжающих или цепляться за свой нищенский надел земли, или вынужденных уходить из деревни на заработки в город, на фабрики и заводы, на железные дороги.
Очерки явились выдающимся достижением художественного метода Успенского — сочетания кропотливого исследования, страстной публицистики с яркой образностью, с богатством речевых характеристик, тонким юмором.
Творчество Успенского: темы, идеи, жанры и образы.
Особое место в демократической прозе занимает творчество Г.И. Успенского. Этнографические тенденции в беллетристике Успенского были еще отмечены современной ему критикой и отечественным литературоведением. Горький среди фигур писателей, повторяющих В.И. Даля в русской литературе, называл и Г.И. Успенского. Его творчество 1860–1870-х годов близко к шестидесятникам по тематике, идейно-художественному своеобразию и структуре, жанрам, общности изображения явлений и героев. В ранних произведениях Г.И. Успенского заметно влияние далевских традиций, натуральной школы, особое отношение к этнографии и фольклору. Успенский собирает, записывает жанры устного народного творчества, внимательно изучает экономическую и социальную жизнь различных слоев русского общества, разъезжая по разным губерниям России, и приходит к заключению: «Работать для этого бедного народа, служить ему и сердцем, и (даже) мечом, а если нет меча, то и умом – вот была нянькина сказка, колыбельная песня всего, что носило в груди не кирпич, а сердце».
Фольклорно-этнографические материалы широко включаются им и глубоко осмысливаются в его произведениях, используясь в разных художественных функциях. Изучение фольклора вместе с социально-экономическими условиями жизни и этнографии давало объективное представление писателю о жизни и быте народа. Без досконального, всестороннего изучения русской деревни и традиционного крестьянского творчества Успенский не пришел бы к главному своему открытию – к объяснению мировоззрения мужика, его нравственной силы, эстетики и моральных устоев через стихийную «власть земли», которая определяет, формирует как весь жизненный уклад земледельца, так и его духовную культуру.
Этнографические элементы входят в раннее творчество писателя: описываются различные типы столичной нищеты, улицы Москвы, праздничные балаганы
. Однако уже здесь для него характерны не просто этнографические описания, но и особое внимание к социальным явлениям. Очерки Успенского отличаются известной фактографичностью стиля, фиксацией событий, попавших в поле зрение, зарисовками отдельных картин с включением реплик, обрывков разговоров и т.д. Жанры очерков, по определению самого Успенского, близки к этнографической литературе путешествий: «По пути (дорожные впечатления)», «Прогулка», «На постоялом дворе», «Наблюдения Михаила Ивановича» и др.
В шестидесятые годы Успенский по отношению к изучаемому материалу и способам его освещения был близок к далевской этнографической школе, опирался на опыт очеркистов- шестидесятников, от них отталкивался и следовал за ними. Их объединяла близость тем, жанровое своеобразие, принципы подхода к изображению, стилевые тенденции, способы использования фольклорно-этнографических материалов, знание и доскональное изучение разнообразных сторон народной жизни, а также проникновенное личностное отношение к судьбе крестьянства. Успенский писал: «Действительность живая, неприглядная, корявая, рваная, забитая, глупая, плачущая, ругающаяся или в поте лица бьющаяся из-за куска хлеба, положительно терзала меня».
Изучение и анализ пореформенной народной жизни побуждал Успенск
Писатель Иван Франко довольно точно подметил творческое своеобразие Г.И. Успенского. Он отмечал: «Его произведения это обычно короткие очерки или ряд отдельных очерков. Их основу обычно составляют размышления самого автора по вопросам современного морального состояния и общественной жизни в России. Размышления автор иллюстрирует вставленными в них короткими или более пространными рассказами, подхваченными прямо с натуры и занесенными автором в записную книжку. Заметки, путевые записки, отрывки разговоров со знакомыми – вот обычно основной материал, которым автор иллюстрирует свои размышления, рассуждения и аргументации. Сам автор – это тип русского человека, чрезвычайно вдумчивого наблюдателя…
Он безжалостный аналитик, стремящийся проникнуть в глубь вещей, в сущность явлений… Он творит и разумом и чувством, анализирует, вскрывает социальные раны. Однако при этом всегда ощущаешь, что сердце его бьется горячим сочувствием ко всем несчастным, угнетенным и притесняемым». Дар Успенского, по мнению Франко, – это дар проникновения в глубь явлений, дар микроскопического исследования вещей, дар анализа, ни перед чем не останавливающегося. Критик определил наиболее существенные стороны художественного дарования и личности Успенского.
В 1870-е годы все более усиливаются социальные аспекты его творчества, описание событий русской жизни все более сопровождается раздумьями, философским осмыслением и комментариями. Очерк приобретает все более социальный характер, превращаясь в публицистический, проблемный.
Эволюция художественных поисков Успенского была отмечена еще Франко. «Из автора бытовых сцен, фотографа моментов дня он стал рудокопом, который в залежах грязи, нищеты, деморализации и деспотизма докапывается до совести, ищет человека и человечность. В поисках настоящих, нефальшивых и неиспорченных людей пришел он в русскую деревню и здесь нашел богатые сокровища опыта, – наряду с многочисленными проявлениями правды и благородства глубокие пласты испорченности, одичания, несправедливости».
Меняется и художественное освоение действительности писателем. Его интересует не только фактографическая сторона явлений: факты, цифры, статистический материал, но он стремится объяснить и социальные причины явлений, у него своя индивидуальная специфика в обрисовке персонажей, в подходе к событиям, свое художественное своеобразие. В поле зрения автора не столько этнографические описания, а социальные зарисовки «голодной голи», судьба умирающего актера, тягости жизни крестьянства.
Немаловажную роль в художественном методе Успенского играют этнографические фольклорные элементы, рассматриваемые им через призму художественного видения русской действительности, быта и жизни русского крестьянина.
Фольклор и этнография воспринимаются писателем как отражение «народного ума», как источник народной философии, мировоззрения, культурного экономического уклада («Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли»). Успенским используется и фольклорная поэтика, сказовая форма, стиль, художественные приемы, композиция («У Троицы Сергия»). Особый интерес проявляется у Успенского к народной песне.
Фольклор осмысливается им с позиций демократического народознания. Писатель скорбит об уходящем естественном народном искусстве, связанном с коренными истоками крестьянской жизни, с «властью земли». «Народная песня, – пишет автор, – …вековечно-неизменная, и она говорит только о неугасимой, несокрушимой силе жизни, напоминает только эту радость жить, звучит никогда не стареющая, вечно и неизменно, юным звукам, даже горе в ней обличено в такую форму выражения, которая оживляет сердце ощущением радости, «вечной жизни».
По мнению Успенского, потеря связи человека с землей несет и духовное оскудение, потерю исконной культуры. Психологические нюансы в поведении крестьян-отходников подтверждают это («Воскресенье в деревне»). Крестьяне едут в деревню, в родные, близкие места. Окружающие их картины вызывают чувство причастности к родной земле. Оно выливается в исконно русскую печальную песню, которую они поют: «Попила ли ты, моя головушка? Попила ли, погуляла?» И беглые пейзажные зарисовки: набегающий с поля ветер, мелкий дождик, ночной холод психологически усиливают эту картину. «Набегающий с поля ветер слегка кропит мелким дождиком и своей ровной тягой усыпляет и убаюкивает натрудившийся народ… Ночной холод заставляет порой передернуть плечами, но вовсе не мешает петь прежнюю песню и легонько поигрывать на гармошке:
Уж и стали они меня, добра молодца,
Стали стричь и брить.
Уж вы брейте мои кудерышки,
Брейте, не жалейте…».
Художественные очерки Успенского наполнены цифрами, фактами, этнографическими элементами, культурологическими элементами, публицистическими выступлениями, социологическими выводами и оценками. Критик П. Кропоткин отмечал, что даже в позднейших произведениях Г.И. Успенского преобладает этнография
. Повторяя в чем-то Даля и его школу, сближаясь с шестидесятниками и отталкиваясь от них, Успенский в то же время оставался своеобразным, оригинальным художником, по словам И.Л. Франко, «самым оригинальным и самым привлекательным представителем русской литературы».
Идейно-художественное понимание народной жизни Г. Успенского близко Решетникову, Слепцову, Левитову, но вместе с тем оно внесло в литературный процесс времени свое видение крестьянского мира и выразило его в своеобразных эстетических категориях. Это – зарождающаяся сознательная «мысль», проникающая в забитые и запуганные русские души, «под громадою бед, забитости, темноты народа». Если у Левитова крестьянская жизнь протекает в тревоге, метаниях, исканиях, то Успенский замечает признаки нового в ней. Эта мысль «тихими, тихими шагами, незаметными, почти непостижимыми путями пробирается в самые мертвые углы русской земли, залегает в самые не приготовленные к ней души, по песчинке, по кровинке, медленно неслышно перестраивается на новый лад, запуганная, забитая и забывшая себя русская душа, – а главное – перестраивается во имя самой строгой правды». Успенский заметил светлые надежды, робкие проблески народного сознания, но оно еще смутно пробивается сквозь реалии жизни, «мысль темна», народ недостаточно осознает свое положение.
Заметил Успенский и героев, наделенных «просиянием ума» – мечтателей, верящих в переустройство мира на началах справедливости, добра и всеобщего обязательного труда. «В русской жизни в настоящее время столько мечтаний и мечтателей о том, как жить свято, что истомившийся современный человек невольно влечется к ним. Не говорить поэтому о мечтах и мечтателях положительно невозможно».
Г.И. Успенский вскрыл истинные истоки русского крестьянства – «власть земли». Именно эта связь, по мнению писателя, определяет экономическую и духовную культуру, состояние народа, его мировоззрение, нравственную этику. «Власть земли» – положительное начало жизни. Во «власти земли» он видит тайну ментальности русского крестьянина.
«…Огромнейшая масса русского народа до тех пор и терпелива и могуча в несчастьях, до тех пор молода душою, мужественно сильна и детски кротка, – словом, народ, который держит на своих плечах всех и вся, народ, который мы любим, к которому идем за исцелением душевных мук, – до тех пор сохраняет свой могучий и кроткий тип, покуда над ним царит власть земли, покуда в самом корне его существования лежит невозможность ослушания ее повелений, покуда они властвуют над его умом, совестью, покуда они наполняют все его существование… Оторвите крестьянина от земли, от тех забот, которые она налагает на него, от тех интересов, которыми она волнует крестьянина, добейтесь, чтоб он забыл “крестьянство”, – и нет этого народа, нет народного миросозерцания, нет тепла, которое идет от него»10
. Свои размышления автор подтверждает обращением к исконно национальным народным представлениям, выраженным в устной народной поэзии. Он вводит в очерк «Власть земли» былину о Микуле Селяниновиче и Святогоре-богатыре. Успенский называет былину загадкой, в которой таится вся сущность народной жизни. Автор комментирует былину: богатырь, ухватившись обеими руками за мужицкую сумочку, не может оторвать ее от матери-сырой земли. Былина, по мнению автора, выражает понимание сущности народной жизни: «…тяга и власть земли – огромны, до того огромны, что у богатыря кровь алая выступила на лице, когда он попытался поколебать их на волос, а, между тем, эту тягу и власть народ несет легко, как пустую сумочку».
О земле думает и говорит русский человек. Успенский приводит свой разговор со старым крестьянином. Что волнует этого старика, о чем он вспоминает? А вспоминает он только землю: «Жалко было бросать-то? – спрашивает старика автор-рассказчик. – Вот как жалко, сказать не могу… И-и, матушка родная! И буквально с плачущими нотами в голосе продолжал: – По де-вя-но-сто мер хлеба, се-я-а-л! Ов-вес у меня крестецкий, тя-а-желый-претяжелый… Бывало, до свету примутся мои бабы жать, что огнем палят». Воодушевление и радость приносило крестьянину общение с землей. И как бы эмоциональным аккордом к разговору звучит песня: «…Вдруг вдали на деревне грянул звонкий девичий хор: старик поднял голову и, слушая песню, сказал: – Ишь, горло-то дерут! Урожай ноне… Бог послал… – Хор зазвенел еще звонче и громче».
Чем же объясняет Успенский любовь крестьянина к тяжелому труду? Тягой к земле, властью земли. Понимая непрочность патриархальных устоев в деревне, Успенский ценил почвеннические начала народного миросозерцания, видел возможность душевного исцеления человека, приобщения к ним. Его концепция народной жизни – это вера в возможность устройства справедливого и разумного общества, основанного на народном образе жизни, «где все живут в одних условиях труда».
Таким образом, соприкасаясь с шестидесятниками, Г.И. Успенский в то же время был самобытным художником.
Список литературы:
1. Г. И. Успенский, Полное собрание сочинений, т. VIII. Изд. Академии Наук СССР, 1949, стр. 394. В дальнейшем цитируется это издание (тт. I—XIV, 1940—1954).
2. В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, т. VII, СПб., 1904, стр. 444.
3. «Искра», 1902, № 20.
4. «Правда», 1936, № 217, 8 августа.
5. В. И. Ленин, Сочинения, т. 17, стр. 472, 473.
6. Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, юбилейное издание, т. 25, Гослитиздат, М., 1937, стр. 180.
7. Г. В. Плеханов, Сочинения, т. X, Госиздат, 1925, стр. 62.
8. А. М. Горький, Собрание сочинений в тридцати томах, т. 27, 1953, стр. 269.