Мысль семейная по роману Анна Каренина

Разговаривая с женой брата, Анна признается: “Ты пойми, что я люблю, кажется, равно, но обоих больше себя, два существа — Сережу и Алексея. Только эти два существа я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно. А если этого нет, то все равно. Все, все равно...”

Анна с ужасом понимает, что для Вронского недостаточно одной страстной любви. Он человек “общества”. Ему хочется быть полезным, добиваться чинов и видного положения. Тихая же семейная жизнь не для него. Ради этого человека и его честолюбивых планов она пожертвовала всем: покоем, положением в обществе, сыном... Анна понимает, что сама себя загнала в тупик.

Писатель еще в эпиграфе: “Мне отмщение и аз воздам” заявил, что его героиню судить не светским ханжам, а Творцу. В романе эта мысль не раз подтверждается. Старая тетка Анны говорит в разговоре с Долли: “Их будет судить Бог, а не мы”. Кознышев в разговоре с матерью Вронского утверждает: “Не нам судить, графиня”. Таким образом Толстой противопоставил государственной и религиозной законности и светской морали, утверждавшим “зло, ложь и обман”, мудрость библейского изречения, взятого для эпиграфа.

Изначально автор хотел изобразить женщину, потерявшую себя, но не виноватую. Постепенно же роман вырос в широкое обличительное полотно, показывающее жизнь пореформенной России во всем ее многообразии. В романе представлены все слои общества, все классы и сословия в новых социально-экономических условиях, после отмены крепостного права.

Говоря же об Анне Карениной, Толстой показал, что ее волнуют лишь сугубо личные проблемы: любовь, семья, брак. Не найдя достойного выхода из сложившейся ситуации, Анна решает уйти из жизни. Она бросается под поезд, так как жизнь в теперешнем ее положении стала невыносимой.

Сам того не желая, Толстой вынес суровый приговор обществу с его лживой ханжеской моралью, доведшей Анну до самоубийства. В этом обществе нет места искренним чувствам, а лишь установленным правилам, которые можно обойти, но скрываясь, обманывая всех и себя. Искреннего, любящего человека общество отторгает, как инородное тело. Толстой осуждает такое общество и установленные им законы.