Константин Левин и Лев Толстой герой как выразитель взглядов автора роман Анна Каренина

Константин Левин и Лев Толстой: герой как выразитель взглядов автора (роман «Анна Каренина»)

Автор: Толстой Л.Н.

Константин Дмитриевич Левин — самый автобиографический герой «Анны Карениной». Он — богатый и знатный помещик, чувствующий, однако, неудовлетворенность от того, что кругом народ живет плохо, и стыдящийся своего богатства и праздного образа жизни. Толстой во многом наделил Левина своими собственными переживаниями. В романе этот герой представляет, по замыслу автора, общественный идеал. Левин — носитель высоких христианских нравственных ценностей и человек чрезвычайно совестливый. Он стремится найти свое место в окружающем мире и на всем протяжении романа духовно возвышается, постепенно приходя к обретению Бога как главного ориентира в жизни. Любовь и брак Левина с Кити Щербацкой в композиции романа противостоят любви Анны Карениной и Алексея Вронского, которая заканчивается не браком, а трагическим самоубийством Анны. В отличие от Анны и Вронского, Левине и Кити видят в любви прежде всего духовное, а не телесное влечение, что, по мысли Толстого, только и может гарантировать прочность брака. Вообще писатель наделил Левина теми же нравственными исканиями, которые пережил сам. Левин думает облегчить положение крестьян, и потому занимается преобразованиями в своем имении. После ряда неудач он, подобно Толстому, приходит к выводу, что необходимо понизить технический и экономический уровень крупного помещичьего хозяйства и заинтересовать работников в его процветании. Левин, побывав на косьбе, на себе познал мужицкий труд, не только тяжелый, но и радостный — сознанием его полезности и собственной физической силы и единения с народом: «Несмотря на то, что пот катил градом по его лицу и капал с носа и вся спина его была мокра, как вымоченная в воде, — ему было очень хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит». Во время косьбы Константин Дмитриевич чувствовал, что «какая-то внешняя сила двигала им». Он ощутил какое-то новое чувство единения с природой, преобразованной собственным трудом. Левин любуется крестьянской жизнью. В нем крепнет желание начать жить по-новому. Подобный же переворот пережил в свое время и Толстой, когда в начале 1860-х годов принял решение отказаться от увеселений света, удалиться в имение, зажить тихой семейной жизнью и учить крестьянских детей в сельской школе.

Левин хочет «переменить ту столь тягостную, праздную, искусственную жизнь, которою он жил, на эту трудовую, чистую и общую прелестную жизнь». Путь к этой жизни проходит через весь роман. Толстовский герой, обретя счастье в любви, решает, что бесполезно мечтать о всеобщем благе. Надо жить для себя и своих близких, но все поступки сверять с голосом собственной совести; «Когда же он не думал, а жил, он не переставая чувствовал в душе своей присутствие непогрешимого судьи, решавшего, который из двух возможных поступков лучше, и который хуже; и как только он поступал не так, как надо, он тотчас же чув

ствовал это». Левин в конце концов, после долгих колебаний между верой и неверием, обращается к христианской религии. Он просветляется от слов одного из знакомых мужиков, подавальщика Федора, о том, что жить надо для души — «по правде, по-Божьи». Константин Дмитриевич осознает: «Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие — награду, оно тоже не добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий». И Левин понимает, что лишь благодаря привитой с детства вере в Бога смог достойно прожить свою жизнь: «Что бы я был такое и как бы прожил свою жизнь, если б не имел этих верований, не знал, что надо жить для Бога, а не для своих нужд? Я бы грабил, лгал, убивал. Ничего из того, что составляет главные радости моей жизни, не существовало бы для меня». Это не только мысли Константина Дмитриевича Левина, это мысли самого Льва Николаевича Толстого. И на последних страницах романа любимый толстовский герой находит душевное успокоение в вере: «Да, одно очевидное, несомненное проявление Божества — это законы добра, которые явлены миру. Откровением, и которые я чувствую в себе, и в признании которых я не то что соединяюсь, а волею-неволею соединен с другими людьми в одно общество верующих, которое называют церковью. Ну, а евреи, магометане, конфуцианцы, буддисты — что же они такое?.. Неужели эти сотни миллионов людей лишены того лучшего блага, без которого жизнь не имеет смысла?.. Но о чем же я спрашиваю?.. Я спрашиваю об отношении к Божеству всех разнообразных верований всего человечества. Я спрашиваю об общем проявлении Бога для всего мира со всеми этими туманными пятнами. Что же я делаю? Мне лично, моему сердцу открыто несомненно знание, непостижимое разумом, а я упорно хочу разумом и словами выразить это знание». Добро, исходящее от Бога, и есть непостижимое разумом и не зависящее от существующих на земле конфессий знание. Левин счастлив, что имеет возможность ему следовать: «Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же не буду понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»

Роман «Анна Каренина» был завершен в 1877 г. А всего два года спустя, в 1879 г., Толстой, подобно Левину, разочаровался в прежних устоях жизни и обратился к религии, как к высшей жизненной ценности. Писатель, как и его герой, усомнился, что официальная русская православная церковь является подлинным носителем христианских идеалов, и развил собственное религиозное учение, названное «новым христианством». Оно отразилось как в религиозно-философских и публицистических работах Толстого, так и в последнем его большом романе «Воскресение».