Контрольная работа
Матушкин Артемий
Джейн Эйр» - социально-психологический роман воспитания. Последовательно раскрывающий духовную эволюцию героини, повествуя о формировании цельного, гордого и сильного характера Джейн. Роман часто называют автобиографическим, хотя изображенные в нем лица и события не имеют прямого отношения к жизни автора. История жизни Джен Эйр— плод художественного вымысла, но мир ее внутренних переживаний, безусловно, близок Ш.Бронте. Повествование, идущее от лица героини, носит ярко выраженную лирическую окраску. И хотя сама Бронте в отличие от своей героини, с раннего детства познавшей всю горечь сиротства и чужого хлеба, выросла в большой семье, в окружении брата и сестер — натур художественных, тонких, ей, так же как и Д.Э., суждено было пережить всех своих близких. Ш.Бронте ушла из жизни в возрасте тридцати девяти лет, похоронив брата и сестер, так и не узнав тех радостей супружества и материнства, которыми так щедро наделила свою литературную героиню.
«Помню трепетное, хрупкое создание, маленькую ладонь, большие черные глаза. Пожалуй, главной чертой ее характера была пылкая честность,— писал о Шарлоте Бронте ее любимый автор УМ. Теккерей, которому она посвятила второе издание своего романа. Она творила суд над современниками, с особой чуткостью улавливая в них заносчивость и фальшь. В ее душе всегда жило великое святое уважение к правде и справедливости».
В этом портрете угадываются черты не только Ш.Бронте, но и созданной ею героини. В Джен Эйр мы находим ту же непреклонность, честность, моральный ригоризм. Слова героини: «Женщины испытывают то же, что и мужчины; у них та же потребность проявлять свои способности и искать для себя поле деятельности, как и у их собратьев мужчин; вынужденные жить под суровым гнетом традиций, в косной среде, они страдают совершенно так же, как страдали бы на их месте мужчины» — звучат как авторское кредо и ключ к прочтению романа.
Романтика и «готика», с одной стороны, почти болезненная эротика – с другой, были порождены самой темой и отношением к ней Бронте: описание огромного чувства Джейн к Рочестеру – напряженного до последнего предела, почти неистового, выбор героя с необыкновенной судьбой, страстного, мрачного и как может показаться по началу, обреченного.
Чувство Джейн к Рочестеру проходит через горнило страшных испытаний, но получает счастливое завершение. Отсюда замена в финале сущего желаемым, а это «wishful thinking» должно было толкнуть Бронте на обращение к романтическим образцам. Она не могла писать историю любви Джейн к Рочестеру, в особенности любовь Рочестера к Джейн, не изменяя реалистическому методу и реалистическим приемам письма.
Вторая тема – хотя и неразрывно связанная с первой – создавалась Бронте- реалистом, той Бронте которая восхищалась Теккереем как непревзойденным мастером реализма и стремилась ему подражать. Реальные люди Англии середины ХІХ века и характеры, типичные для различных слоев общества, - тот широкий «фон», на котором развертывается история романтического чувства главной героини романа.
Отрывать в «Джейн Эйр» романтическое от реалистического невозможно: книга воспринимается в ее художественном единстве, и в этом единстве ее сила. Но очень важно разобраться в формировании причудливого сплава двух пафосов, двух очень различных тенденций в книге.
«Стрельба мимо цели» до сих пор происходит в некоторых англоязычных работах,- отмечает В. Ивашева,- когда объявляя роман реалистическим, закрывают глаза на разнообразие стилистических ключей, в которых он написан, либо считая его романтическим, не видят в нем силы реалистического пласта. Даже «неправдоподобие», в котором неоднократно упрекали автора, постигается по законом реалистического искусства, не отвергающего воображение. Бронте понимала реализм по-своему и писала на основе своих, уже сложившихся к середине 40-х годов эстетических принципов.
«Джейн Эйр» построена по композиционным законам «романа воспитания». Все, что происходит с Джейн Эйр», - эпизоды в жизненной эволюции героини, приходящей через борьбу, страдания и трудности к постижению долга, а от этого постижения к счастью.
Первый этап житейского воспитания Джейн (ребенка, родившегося в результате брака, неугодного семье богатых родителей матери), пребывание ее в доме тетки мисс Рид – богатой аристократки, помешанной на аристократических традициях, но превыше всего любящей деньги, наконец, бунт Джейн против миссис Рид и последующее изгнание девочки из дома Ридов. Первый этап воспитания Джейн завершается помещением героини в Локвуд – пансион для сирот бедных священников. Эпизод этот также кончается бунтом: Джейн покидает школу-тюрьму и находит место гувернантки.
С момента приезда Джейн в замок Рочестера начинается третий – и главный для автора эпизод романа – торнфильдский.
Все в торнфильдском эпизоде «неправдоподобно»,- упрекал Бронте Уолтер Аллен. При всей проницательности критика, в данном случае он упрощает дело. Бронте меньше всего стремилась в данной части к правдоподобию. Почти все образы, связанные с Торнфильдом, - намеренное преувеличение, сатирическая, а порой романтическая гипербола. Бронте меняет здесь и метод изображения, и эмоциональный ключ повествования. Все восемнадцать глав, т.е. большая часть романа, почти целиком вписывается в картину романтического романа, частично даже «готического». Романтический пафос превалирует как в повествовании, так и в передаче нарастающего чувства Рочестера к Джейн Эйр и Джен к Рочестеру. Романтичен и его аллегорический аккомпанемент: сны Джейн, разбитое молнией дерево и тому подобное.
В "Джен Эйр" есть высокая романтика в изображении чувств, придающая своеобразную прелесть этой книге и неотъемлемая от ее вольнолюбивого бунтарского духа. Но роман не свободен и от наивных традиционных романтических штампов. Мрачный образ сумасшедшей жены Рочестера и таинственные происшествия в его замке напоминают готические романы XVIII века, которыми зачитывались сестры Бронте.
Писательница переосмысливает в других ситуациях некоторые типично романтические элементы. Возьмем, к примеру, «эпизод с голосом» Рочестера. Голос, который зовет Джейн из далека и которому она повинуется (в главе ХХХV), сегодня воспринимается по-другому, чем это воспринималось сто, даже пятьдесят лет назад. Любопытно, что воспроизведя типичный случай телепатической передачи, Бронте за сто лет до того, как подобные явления стали предметом научного изучения, писала «Это не обман чувств и не колдовство – это лишь неразгаданное явление Природы (the work of Nature)».
Таким образом, можно сказать, что в творчестве Ш. Бронте проявилась особая подвижность идейно-эстетической грани между романтизмом и реализмом. Эта особенность проявилась и в тех художественно-стилистических средствах, которые она использовала в портретных изображениях своих персонажей.
Специфика словесного портрета, как и портрета в живописи, обусловливается, прежде всего, прямой обращенностью к индивидуальности определенного лица. Достоверность, или как принято говорить портретное сходство является неотъемлемой принадлежностью жанра. Это сходство обнаруживается в соответствии воссоздаваемого образа оригиналу, живой натуре, которая познается писателем как художественное целое, как самостоятельный и по-своему завершенный сюжет для словесного живописания.
Именно в целостном изображении индивидуальности человека, неповторимости его «лица», мышления, которые проявляются как в его характере, манере поведения, языке, так и в его биографии, творческой деятельности, разнообразных приметах индивидуального бытия, отражающих духовный мир воссоздаваемой личности, раскрывается эстетическая сущность жанра литературного портрета.
Шарлотта Бронте проявила себя мастером литературного портрета. Ее творчество отличает тщательность в выборе слов и оборотов, используемых для внешней характеристики образов, но главная задача, которую она с блеском решила, была все же в том чтобы показать и внутренний мир людей, которых она рисовала: этой задаче она подчиняла все остальное,- отмечал Эрл Найс.
Решая характеры, Бронте прибегала к различным приемам письма, стремясь к наиболее выразительному воспроизведению типического для той или другой личности. В одних случаях она намеренно гиперболизирует (Бланш Ингрэм и ее мать леди Ингрэм), в других придерживается строгого воспроизведения жизненной «нормы» (попечитель Брокльхерст, священник Риверс).
Читатель получает скупой портрет внешности Брокльхерста. Он высок ростом и худ. Сюртук его застегнут на все пуговицы. Однако образ попечителя раскрыт через диалог и без всякого комментария автора. «Система» педагогических взглядов Брокльхерста раскрывается с большой полнотой в эпизоде, где он приказывает остричь наголо девушку, у которой от природы кудрявые волосы
По-другому нарисована местная знать, собравшаяся в доме Рочестеров. Здесь жало ее сатиры острей, интонация становится более язвительной и используется гиперболизация. Бланш Ингрэм называет леди Ингрэм «леди мать», а та отвечает дочери называя ее не иначе, как то «душа моя», то «моя лучшая» (mi best), то мой ландыш (mi lily), эти нелепые в устах благовоспитанных дам эпитеты не «незнание жизни», а намеренное обращение к гротеску.
Но к приемам гротеска Бронте прибегает не часто. В большинстве случаев, решая характеры и рисуя портреты, она предпочитает прямое реалистическое отражение. На ее палитре множество различных оттенков. Так, портрет Риверса дается совсем в иных тонах, чем резко шаржированный рисунок Брокльхерста. Оттенки тоньше, подбор слов богаче и полнее.
Бронте тщательно описывает внешность молодого священника – продуманный прием, подчеркивающий контраст между внешним и внутренним обликом Риверса, внешне прекрасного, но внутренне холодного и бесчувственного, не любящего людей, которым служит, лишь «выполняя свой долг». « Я взглянула на его черты, прекрасные в своей гармоничности, но страшные своей неподвижной суровостью,- рассказывает героиня,- на его энергичный, но холодный лоб, на глаза – яркие, глубокие и пронизывающие, но лишенные нежности, на его высокую внушительную фигуру и представила себе, что я его жена…». Он напоминает холодный мрамор античной скульптуры. Его поцелуй ощущается как могильный холод. « На свете не существует ни мраморных, ни ледяных поцелуев, но именно так мне хотелось бы назвать поцелуй моего кузена», - говорится от лица Джейн. Таким образом, психологический портрет Риверса превосходно раскрыт через портрет внешний, перед нами – фанатик, глухой к чужим чувствам – типичный представитель пуританского мировосприятия. Лепка характера Сент-Джона Риверса – одна из больших удач Бронте-реалиста. Но реалистическое начало доминирует в романе. Оно проявляется и в глубоко типических образах антагонистов главной героини, и в четкости и строгости психологического рисунка ее образа, и в подчеркнуто суховатой манере повествования, а главное - в созвучности ее образа революционной атмосфере 40-х годов XIX в., когда необычайно актуально прозвучали слова героини романа Бронте - сельской учительницы Джейн Эйр: «Я не должна забывать, что эти бедно одетые маленькие крестьянки - такие же существа из плоти и крови, как и отпрыски самых знатных фамилий, и что зачатки природного благородства, чуткости, ума и доброты живут в их сердцах, так же как и в сердцах детей знатного происхождения».
Хотя, если внимательно изучать творчество той же Шарлотты, бунтарство просматривается, причем ярко. Является отличительной чертой ее знаменитой Джен Эйр. «…Ты хороша с теми, кто хорош с тобой. А по-моему, так и надо. Если бы люди всегда слушались тех, кто жесток и несправедлив, злые так бы все и делали по-своему: они бы ничего не боялись и становились бы все хуже и хуже. Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар – я уверена в этом, - и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас», - горячилась десятилетняя героиня в разговоре со своей кроткой миролюбивой всепрощающей в согласии с библейскими заповедями подругой Элен Бернс.
Именно эта реалистическая живая резкость характера девочки и вызвала живой отклик у читателей. Ведь даже самые примерные прихожане любой церкви крайне редко в реальной жизни руководствуются принципом подставления левой щеки, так жить, выживать, не защищаясь от недоброжелателей, не отвечая ударом на удар практически невозможно. Не случайно в литературе героини, подобные Элен Бернс, умирают в детстве или юности, этим авторы говорят, что слишком они хороши для нашего мира, слишком ангелоподобны и поэтому нежизнеспособны. Джен же выжила. И уже взрослой она простила свои обиды, став спокойнее, сделав шаг внутри себя к полному принятию евангельского учения, но ее острый язычок и наблюдательность никуда не делись, зрелый образ героини не утратил своей живой привлекательности, не стал пресным. Так у писательницы получился хороший бестселлер с яркими выпуклыми характерами героев, своеобразной смесью романтики и реализма, сказки и жизненности, а самое главное, - светлым финалом, классическим хэппи-эндом. («Женские романы» Шарлотты Бронте по своему уровню отличаются от современных образцов жанра в России и на Западе как небо от земли, она рядом с нынешними авторами бестселлеров выглядит классиком первой величины. Это говорит о том, что сам жанр упростился и деградировал.)
Как уже отмечалось, повествование в романе ведется от первого лица. Традиция такого повествования зарождается еще в ХVІІІ веке, в то время, когда внимание писателей начинает привлекать психология героя. В анализируемом романе эта форма повествования, так же как и другие черты художественного метода, способствует более глубокому раскрытию психологии героев.
В анализируемом романе эта форма повествования, так же как и другие черты художественного метода, способствуют более глубокому раскрытию психологии героини. В форме внутреннего монолога даны размышления Джейн по поводу нравов окружающих ее людей, норм поведения, ее собственных стремлений и переживаний. Следует отметить, что во внутреннем монологе часто выражены мысли самой Шарлотты Бонте.
В романе «Джейн Эйр» внутренняя речь служит одним из основных средств характеристики героини. Внутренний монолог в романе очень эмоционален. Некоторая приподнятость стиля во внутреннем монологе героини достигается использованием книжной лексики и сложного синтаксиса1
. Наиболее характерным является в романе размышление героини в форме беседы двух голосов. Так, например, после ее несостоявшегося бракосочетания с Рочестером автор подробно описывает переживания Джейн. Ее колебания, мучительные раздумья о своей дальнейшей жизни даны в форме диалога разума и чувства. Приводимый ниже отрывок является не только одним из наиболее ярких примеров данной формы внутренней речи, но и представляется характерным для стиля внутренних монологов у Бронте вообще.
Еще я посмотрел фильм Джен Эйр.
У меня эта экранизация вызвала очень смешанные чувства. Джейн понравилась - именно тем, что она и впрямь-то выглядит совершенно некрасивой, а то вдруг улыбнется, загорится взглядом - и видишь перед собой несомненной привлекательное создание. Эта Джейн показалась мне живой и настоящей, я не сомневался в ней ни минуты. А вот м-р Рочестер... Наигранный он какой-то. Этот нервный, дерганный, агрессивный и немужественный тип постоянно вызывал у меня раздражение и неприятие. Оговорюсь - не лично к актеру, в "Незнакомке" он был совершенно на своем месте, молодой, трогательный, похожий на щенка-подростка. Если на минуту отвлечься от романтического настроя на просмотр любимого произведения, где мы уже знаем, какие чувства надлежит испытывать персонажам, то мы увидим неприкрытое агрессивное хамство. В книге Рочестер суров, невежлив, деспотичен - но не до такой же степени! И к Адель он относился с презрительной снисходительностью, но он не бил ее, и она его не боялась. Сцена, когда Джейн виснет на руке хозяина, защищая девочку, - вообще бред. Да разве бы Джейн, в которой от природы заложен такой точный этический барометр, восхищалась мужчиной, нападающим без повода на свою воспитанницу? В общем, какой-то тонкости и чувства меры актеру не хватило, зато эмоций он изобразил очень много. Словно ему платили за каждое их проявление. Берта выглядела как женщина, про которую веришь, что она была "красивой девушкой, в стиле Бланш Ингрем" и что молодой Рочестер мог жениться на ней ради ее красоты. Но я этот фильм оставил только ради образа Джейн Эйр, глубоко тронувшего меня и показавшегося одним из лучших... если не самым лучшим.
Что касается романа «Джен Эйр», то он впечатлил меня цельностью сюжета. Все действия романа не оставляют читателя равнодушным. К тому же, что немаловажно, многие описываемые события автобиографичны. Этот роман для меня — образец силы и справедливости, которые могут быть заключены в хрупкой беззащитной девушке. Что бы ни происходило с главной героиней, она всегда придерживалась своего здравого смысла и мнения, хотя при этом оставалась порывистой, эмоциональной и чувствительной. Многие мысли и слова Джен Эйр стали для меня такими цитатами, обращаясь к которым можно найти ответы на многие вопросы... Сначала я оценил книгу большей частью как романтическое произведение (где ключевым являются события, приключения героини и любовная линия), то в последующие время, обдумав и прокрутив все в голове, я обратил гораздо большее внимание на мировоззрение Джен, ее суждения и мысли. На последок скажу лишь, что роман Шарлотты Бронте «Джен Эйр» обязательно следует прочитать!